Чужие дети-3

2

— Так, а теперь выкладывай — что случилось? — сказал Василий Степанович, проверив, надежно ли закрыта дверь в кабинет.

Егор все еще пребывал в состоянии некоторого ошеломления. Его раскусили. И слишком быстро раскусили. Так быстро, что не хватило времени придумать, чего бы соврать поубедительнее. Можно было, конечно, попытаться состроить невинную мину и все отрицать. Но с безопасником такой номер наверняка не пройдет. Да и не умел Егор врать убедительно. Сколько раз уже пробовал…

Но и рассказывать все вот так, начистоту, он вроде бы не мог. Василий Степанович был представителем властей, более того, в какой-то мере сам отвечал за то, против чего Егор и умышлял. Короче, куда ни кинь — всюду клин. Или еще как-то…

Слишком хорошо знал Егор безопасника, чтобы не понимать, что теперь уже не отвертеться, не превратить все в шутку. Будет Василий его «колоть» до тех пор, пока правды не добьется. Не бериевскими, конечно, методами, по-дружески, но так упорно, что поневоле все выложишь. А-а, где наша не пропадала! Вздохнув, Егор только спросил:

— Здесь-то у тебя подслушек нет?

— Нет, успокойся, — заверил его безопасник. — Ну, в чем дело?

— В чем, в чем, — ворчливо начал Егор. — В том, что на меня «зайцы» вышли.

Охранник ощутимо напрягся.

— Та-ак, понятно. Давай, давай, рассказывай.

— Смотри, — предупредил Егор. — Только вам двоим рассказываю. Если дальше понесете, начальству доложите — от всего откажусь.

А дело было так. Позавчера, достаточно поздно вечером, Егор возвращался домой. Случилось на работе некое занудное собрание. Сначала в поддержку чего-то или кого-то, потом общие наболевшие вопросы. Короче, затянулось оно, и теперь Егор спешил домой, надеясь успеть хотя бы к концу программы новостей.

Полной темноты еще не было, но сумерки уже сгустились. Наступил как раз такой час, когда появляется «куриная слепота» и с трудом различаешь то, что происходит в десяти шагах перед собой.

Егор все-таки разглядел темную фигуру, шагнувшую к нему у подъезда. Район, где он живет, достаточно спокойный, не криминогенная обстановка в нем. И все же… Фонарь у подъезда не горит? Фигура темная и где-то даже угрожающая? Поневоле остановишься и задумаешься: кто же это может быть?

Несколько секунд они стояли молча. Наконец фигура сказала:

— Вы догадались, кто я?

Егор уже приметил удобный дрын, валявшийся справа от него, в траве. А чего ему, в самом деле, бояться? У себя дома он с кем угодно может разговаривать на равных. Как говорится: «Бог не выдаст, свинья не съест». Или «заяц». Добрался, гад! Разыскал! Ну, смотри, паренек, тебе жить…

Несмотря на сумерки, незнакомец уловил невольное движение Егора, поднял руки в успокаивающем жесте.

— Вы не так поняли меня. Я не собираюсь причинять вам зла.

— Чем обязан? — Егор с трудом разлепил пересохшие губы, несколько раз глотнул, изгоняя застрявший в горле ком. Пока он не понял, с кем имеет дело. «Свинья» или «заяц»? «Заяц» или «свинья»? А может быть, не то и не другое? С ума сойти можно!

— Позвольте поговорить с вами.

В голосе незнакомца была неуверенность. И правильно! Чего он пугает?

— Сначала я должен знать, кто вы? — Егор постарался придать металла своему голосу.

— У вас наши дети…

Вот тут Егор испугался. Сильно испугался. Какой там дрын! Против «заячьего» оружия защиты нет. А бежать некуда. Слишком глубоко засел в памяти фильм о том, как «зайцы» захватывали планету, виденный им когда-то в Николеньках. Вспомнилась и металлическая туша, крушащая стены пансионата.

А драться, кажется, придется. До дрына теперь не дотянешься. Голыми руками сражаться, что ли? Ну, руками — не руками, а ногой вмазать… Не Брюс Ли, конечно, но и этот не железный.

«Заяц» словно читал мысли.

— Пожалуйста, не надо применять силу. Я же сказал, что не собираюсь причинять вам зла. Вы можете меня ударить, даже убить. Но успокоения это не принесет.

Егор даже обалдел от таких слов. Ну надо же — «зайцы»-непротивленцы. Толстовцы межзвездные! И страх ушел.

Он мрачно сказал:

— С удовольствием сделал бы и то, и другое. Есть за что.

— Конечно, есть, — с готовностью согласился «заяц». — Но вы не сделаете этого.

Егор и сам понимал, что не сделает. Одно дело — бой, и другое — мордобитие. Может быть, кому-то это и нравится, но только не ему.

— Ладно, что надо-то?

— Только поговорить, ничего больше.

Как же, поговорить! Знаем мы, чего тебе надо, морда усатая.

— Может быть, поднимемся ко мне в квартиру? — осведомился Егор. И тут же спохватился — там ведь Денис!

По счастью, «заяц» приглашения не принял.

— Если можно, давайте поговорим здесь. Так будет спокойнее и мне, и вам.

— Ну что же, давайте здесь, — сказал Егор. Теперь ему предстояла не драка, а поединок нервов и мыслей. Он присел на лавочку у подъезда и вытащил из кармана куртки сигареты. — Угощайтесь.

— Нет, что вы, — покачал головой «заяц» и тоже сел на лавочку.

Был он в балахоне, похожем на наряды «свиней» в Николеньках в те памятные дни. Капюшон скрывал лицо. Егор не смог его разглядеть даже при вспышке спички, когда прикуривал.

— Где дети? — прервал молчание «заяц».

— В надежном месте. Вам туда не добраться.

— Они живы?

— Вполне, — Егор позволил себе слегка улыбнуться наивности вопроса. — Они прекрасно себя чувствуют. Несмотря на некоторое душевное потрясение от вашего налета на пансионат.

— Мы бесконечно благодарны вам за доброе отношение к детям и одновременно испытываем глубокую скорбь по поводу того неприятного инцидента.

«Ага, инцидент! — несколько злобно подумал Егор. — Чуть было не угробили всех нас. Тебя бы туда, когда стены рушились!». Но промолчал, ожидая, что еще скажет «заяц».

Тот продолжал:

— Все случившееся было авантюрой небольшой политической группы, которая пыталась таким путем заработать себе популярность у масс. Однако, насколько нам известно, все они поплатились за это.

— Да уж, — с чувством сказал Егор, вспоминая вспышку на горизонте, когда корабль «зайцев» был сбит карательным отрядом «свиней» и взорвался.

— Теперь обстановка изменилась. Мы не пытаемся действовать силой. Я здесь тайно и всего лишь как проситель. Не в наших намерениях и интересах требовать.

«Однако у него и стиль изложения, — подумал Егор. — Что, интересно знать, они за радиопередачи перехватывают, если так выражаются?»

— Я появился здесь с целью узнать о состоянии наших детей, об условиях, в которых они содержатся. Вы можете нас понять, вы тоже отец.

«Но-но, — встревожился Егор. — Вот Дениса ты не тронь, а то я тебе, братец, голову откручу. И многое же они про меня разнюхали!» — А вслух сказал: — Узнали? Все в порядке. А теперь позвольте вам откланяться.

«Заяц» замялся.

— Ну, понимаете… Как бы вам объяснить…

— Бросьте темнить! — довольно грубо прервал его Егор. — Думаете, я поверю вашим сказкам про визит бедного родственника?

«Заяц» кивнул.

— Ну да, мне не следует скрывать от вас истинную цель визита. Вы правильно поняли. Мы хотели бы вернуть детей на родину. И возможно более мирными средствами.

Егор хмыкнул.

— Тогда почему бы вам не обратиться напрямик к нашему правительству? Уверен, что там вам пойдут навстречу. Войны никто не хочет. Я-то вам зачем?

«Заяц» горестно вздохнул.

— Ах, у нашей цивилизации слишком дурная слава, чтобы кто-то захотел иметь с нами дело. Уж вам ли не знать это.

— Ну, в конце концов переговоры ведут даже со злейшими врагами. Когда дело касается взаимных интересов.

— Конечно, тут дело не только в нашей славе. Существует еще масса причин, по которым мы не можем договариваться с вашим правительством. Хотя нас и называют агрессорами, мы, тем не менее, придерживаемся основных законов цивилизованного космоса. Но оставим это. Здесь ничего изменить нельзя.

Вы принимали самое деятельное участие в судьбе наших детей. И в то же время, сейчас вы единственный человек, к которому мы можем обратиться за помощью.

— Почему же единственный? — не удержался Егор.

— Просто потому, что остальных найти невозможно — так надежно они скрыты. Никакими нашими средствами мы не в состоянии обнаружить наших детей. Видите — я с вами предельно откровенен. К тому же, учтите, мы не можем вести открытую разведку — ваша планета находится под усиленным контролем. Даже мое появление здесь — огромный риск. В любой момент меня могут засечь. А тогда…

Егору даже стало его немного жаль.

— Может быть, действительно поднимемся ко мне в квартиру? Какой-никакой, а экран. А наши железобетонные курятники настолько здорово экранируют, что мы и сами не рады.

— Да вы не понимаете, — в голосе «зайца» прозвучала досада. — Ну не обнаружат те, так ваши спецслужбы нападут на след. А в этом случае и вам не поздоровится.

Егор решил не тянуть.

— Мне и так не поздоровится, если я приму ваше предложение.

— А разве я вам что-то предлагал? — удивился «заяц».

— Что вы меня совсем за дурака считаете? — неожиданно даже для себя разозлился Егор. — Неужели я не понимаю, что вы хотите сделать меня своим сообщником? Без моей помощи ничего вам не удастся. Конечно, это очень благородно — дать детям воссоединиться с родителями. Но позвольте несколько вопросов! А хотят ли дети воссоединяться? А лучше ли им будет от этого воссоединения? Чему вы их учить будете — убивать и грабить? И вообще — вы что, хотите, чтобы я стал предателем? А предателем именно я и стану, если начну помогать вам.

— Ну почему же предателем? Вы просто примете участие в гуманном деле.

— Да, предателем, предателем! Можно подумать, вы не слышали о таких понятиях, как «государственная тайна» и «интересы страны». А дети ваши — как раз государственная тайна, и скрывают их в интересах страны. Не знаю, как у вас, а у нас за нанесение ущерба интересам страны большие срока дают!

Егор, сам того не замечая, уже почти орал в полный голос, стоя над «зайцем». Тот сидел поникший и не возражал. Когда Егор наконец смолк, разъяренно сопя, «заяц» поднялся со скамьи, сказал почти шепотом:

— Что же, вы, конечно, правы. Интересы государства ни с чем нельзя сравнить. Простите, что побеспокоил. Прощайте.

Он повернулся и пошел по аллее.

Столько безысходности и отчаяния было в его невысокой сгорбленной фигуре, столько безнадежности и тоски, что сердце у Егора дрогнуло. Ведь и сам он часто думал о судьбе детей, заброшенных космической войной в заповедный уголок и силой обстоятельств принужденных жить в нем. Что ожидало их вдали от родины, от близких, какое будущее? Прижиться в человеческом обществе они не смогут, как бы ни старалось это общество. Всю жизнь провести в подземном бункере, трясясь от страха и ожидая нападения? Для человечества они оставались чужими. Когда еще наступят времена, описанные в романах: люди вышли в космос, и на Земле целая толпа посланцев других миров, которые чувствуют себя здесь, как рыбы в воде? И наступят ли эти времена? Пока же ничего светлого впереди у «зайчат» не предвиделось.

Да, Егор не жалел о том, что жители Николенек не отдали детей «космическим свиньям», хотя те и хотели людям добра, стремясь оградить их от ростков зла. Нельзя было этого делать. Дети и в космосе дети и за преступления отцов отвечать не могут. Но ведь и взрослые «зайцы», появившись на Земле, не дали возможности договориться с ними по-хорошему, стали действовать так, как привыкли, достигая своего огнем и мечом. Не вышло.

И вот теперь новый этап всей этой истории. Вновь напряглись нити, связавшие судьбу Егора с судьбами космических детей, а через них и с судьбами целых цивилизаций, схлестнувшихся в пространстве в смертельной борьбе. И опять приходится решать, становиться на чью-то сторону. Вот только на чью в этот раз?

«Зайца» почти уже не было видно. Егор крикнул: «Погодите!», и побежал вслед.