Глава 5

– В каком смысле, «живу»? – Не поняла я.

– Ярослав отдал мне комнату, потому что в моем доме живет Алка с ребенком. Им нужно место и свое пространство. А здесь есть отдельная комната для меня. – Пожал он плечами, не сводя с меня настороженного взгляда.

Я медленно опустилась на стул.

– Мам, он нам завтраки будет готовить. Он же вкусно готовит. – Неожиданно вмешался в разговор Фимка.

Я возмущенно уставилась на сына.

– И убираться я могу. – Поддакнул наш неожиданный сосед. – И с Ефимом уроки делать. И драться его научу.

– Драться? – Тут же ожил ребенок. – Мам, давай его оставим! Он полезный. Он меня драться научит.

У меня непроизвольно дернулось правое веко.

– Так, твоей маме нужно прийти в себя. – Отозвался Антон, когда я ничего не ответила. У меня просто словарного запаса не хватило бы, чтобы выразить все свои эмоции по этому поводу. – Я сейчас свои вещи в комнату унесу и сделаю успокаивающий чай. И ужином займусь.

– Здорово. Я помогу. – Тут же встрепенулся Фимка, и они оба вышли из гостиной, оставив меня наедине с моими не радужными мыслями.

Господи, за что? Почему этот настырный парень никак от меня не отстанет? Как же я устала бороться со своим страхом по поводу мужчин. Но сбежать сейчас от всего этого я уже не имею права. Не оставлю же я Фимку одного с почти незнакомым человеком.

Да и Вера не одобрит такую мою слабость. Более того, она начнет убеждать меня в том, что Антон замечательный мужчина и никогда меня не обидит. Дочь никогда не напоминала про нашу с ним разницу в возрасте, но мне-то от нее вообще никуда не деться. И никаких отношений я не хочу. Да и просто буду бояться постороннего мужчину, поселившегося в доме.

Не знаю, сколько я так просидела, но выплыла из своих мыслей только тогда, когда передо мной поставили чашку чая и вазочку с печеньем.

– Перекуси. Мы сейчас все приготовим. – Услышала голос Антона, который с видом хозяина прошествовал в сторону кухни.

Я недоуменно проследила за ним, потом перевела взгляд на чай. Принюхалась, пытаясь понять, что за травы он туда напихал. Еще раз тяжело вздохнув, заставила себя подняться со стула и пойти в свою спальню. Нужно переодеться, принять душ и подумать над бренностью бытия, потому что мое бытие сегодня совершенно перестало быть томным.

Когда я вышла из душа, в гостиной меня уже ждали. Стол был накрыт, но мужчины к блюдам даже не притронулись, ожидая меня. Если бы не Фимка, нетерпеливо ерзающий на стуле, я бы ни за что на свете за этот стол не села. Но сын выглядел таким воодушевленным, как никогда до этого. Пришлось потуже затянуть пояс халата и сесть на предложенное мне место. Чай, приготовленный Антоном ранее, сиротливо остывал в сторонке. Парень бросил на него грустный взгляд, но тут же переключился на только что приготовленные блюда.

– Тут картошечка запеченная. И рыба. И грибы. И салат из овощей. И редька тертая. На всякий случай. Рада говорит, что она полезная. – Услышала я от него.

– Мам, попробуй картошку. Я ее сам солил. – Встрял Фимка.

Пришлось кивнуть. Если мой сын сам посолил картошку, то я права не имею отказаться. Мне тут же доложили на тарелку и грибочков. Чтобы вкуснее было. И салат, чтобы полезно.

– Я новый чай заварил. – Антон кивнул на заварник, стоявший по центу стола. – Там успокаивающий травяной сбор. Мне Алиска дала. Сказала, что очень действенный. Да и Вера Родионовна подтвердила.

Никак не привыкну, что мою дочь по имени-отчеству все величают.

– Мам, а в выходные Антон пообещал нас на рыбалку вытащить. И вообще, он сказал, что Вера его за нами присматривать приставила, потому что сейчас нет для них с Хозяином никаких рисков. – Фимка говорил с набитым ртом, но его речь я поняла.

Кивнув, тоже принялась за еду. Что там солил мой сын? Картошку? Вот с нее и начну. Осторожно попробовала. М-м! Вкусно. И грибы тоже ничего. Ярослав готовил куда проще. А здесь и травы какие-то добавлены…

– А послезавтра можно будет в теплицы съездить. Там осенние травы поспели. Пахнет божественно. – Сообщил Антон, который до этого вполголоса разговаривал с Фимкой.

– О, круто! Мам, ты поедешь? – Спросил меня ребенок.

– Что? Куда? – Очнулась я от своих невеселых мыслей, с удивлением заметив, что съела всю еду, что была у меня на тарелке, а передо мной вновь стоит чашка с чаем.

– В теплицы. Там лекарственные травы выращивают. Я, когда вырасту, обязательно стану врачом. И в травах тоже хочу разбираться. Ведь это же круто, знать такие вещи. – Ефим радостно сверкал глазами.

– Всю специфику создания важных лекарств знают Максим и Вера. – Заметила я с неудовольствием.

– Но ведь мне нужно знать весь процесс. Я вырасту и уеду в большой город учиться, чтобы у меня диплом был. А потом вернусь обратно и буду помогать детям выздоравливать. – Помотал он головой.

– В город? – Удивилась я. – Но ведь нам туда нельзя.

– Почему? – Удивился Антон. Сын тоже бросил на меня недоумевающий взгляд.

– Ну как же? А Родион? Если он захочет отомстить? – Неуверенно произнесла я и дорожащими руками обхватила теплую чашку с чаем.

– Он уже хочет отомстить. Не думаю, что вся эта история растянется на столько лет. – Покачал головой наш сосед по дому.

– Ведь до Березкино мы же нормально ездим. – Не согласилась я. – Но в город Хозяин сам иногда наведывается, а нам запрещает.

Антон с тревогой посмотрел на Фимку, но потом решительно выдохнул.

– Полкан за последние три месяца нашел на дороге от Мая до Березкино четыре взрывных устройства, пару гранат и одного снайпера. Живого. Так вот, этот человек утверждает, что нанял его никто иной, как Морозов Родион Ярославович. – Пояснил он мне.

У меня лицо вытянулось. Неужели я такая дура, что совершенно не поняла уровня угрожающей опасности. Не зря меня Вера от всего этого давным-давно отстранила. Знала, какая я впечатлительная. Антон, по-видимому, считал по-другому. Иначе, зачем ему вываливать на меня эту информацию.

– А его можно убить? – Вдруг спросил Ефим абсолютно серьезным голосом.

– Можно. – Так же серьезно ответил Антон. – Но пока нет жертв, министерство обороны не одобрит лицензию на устранение данного лица.

Это стало еще одной новостью для меня.

– На убийство человека здесь нужна лицензия? – Не поверила я своим ушам.

– Да. Но это распространяется только на гражданских лиц, не проживающих на нашей территории. – Терпеливо пояснил парень, закусывая салатиком. – Но жители Мая и Березкино находятся под личной защитой Хозяина, поэтому в ближайшие сорок лет здесь почти никто не погибал.

– Это радует. – Пробормотала я, залпом выпив полезный чай, и поднялась. – Я устала. Все было очень вкусно. Всем спокойной ночи! – Обозначила я свою позицию и поспешила скрыться в своей спальне.

Ефим с Антоном остались за столом. Кажется, мой сын решил выведать у этого парня всю доступную информацию, а Антон не считал нужным что-то скрывать от ребенка, посчитав его достаточно взрослым. Моего мнения никто не спрашивал, к чему я давно привыкла.

Но больше меня поразила информация о Родионе. Уверена, что Вера и Ярослав знали обо всем этом, но предпочитали молчать, чтобы не травмировать мою психику лишний раз. Неужели я выгляжу настолько слабой? Чувство вины вновь затопило меня. Все носятся со мной, как с калекой, а я и возразить права не имею, потому что сама все это допустила. Я долго крутила в голове эти мысли, пока не забылась тяжелым тревожным сном.

Разбудил меня телефонный звонок. Я в темноте нашарила телефон на тумбочке и нахмурилась. Звонила Зоя.

– Марта Мироновна, извините, что беспокою, но у вашего подопечного мальчика показатели совсем упали. Еще немного и критический уровень будет достигнут. – Быстро проговорила она.

– Сейчас приду. – Я тут же вскочила с кровати и принялась судорожно одеваться. – Господи, лишь бы до утра дотерпел. Какого черта? Ребенок и так настрадался. – Сказала непонятно кому.

Но стоило мне выбежать из комнаты, как я увидела хмурого Антона, стоящего у стены.

– Куда ты? – Нахмурился он еще сильнее.

– В больницу. Адаму плохо. – Сообщила, протиснувшись в сторону прихожей.

– Я с тобой. – Услышала я позади себя его шаги.

– А Фимка? – Тут же остановилась я.

– Я тебя провожу и сюда вернусь. Он один не останется. Не бойся. – Он набросил пальто мне на плечи.

До нужного корпуса мы домчались за четыре минуты. Я специально засекла. Я пробежала мимо своего кабинета сразу в палату, где сегодня дежурила Зоя. Ее непосредственная подопечная после первого же ввода лекарства пошла на поправку, а вот мальчик…

– Как он? – Спросила, едва переступив порог палаты.

– Пульс упал до пятидесяти. Давление восемьдесят на сорок. Вот, смотрите. – Она буквально подтащила меня к монитору.

Я только головой покачала.

– Нужен стимулятор. И поддержка для сердца. – Быстро оценила я ситуацию, переоделась меньше, чем за минуту и принялась вытаскивать ампулы из холодильника.

Пока я металась по палате, Антон тихо вышел за дверь. Наверное, ушел домой.

Состояние мальчика нам удалось стабилизировать только через два часа. То есть, к шести утра. Это давало надежду на то, что Адам дотянет до лекарства, которое сегодня должен принести Максим.

– Зоя, иди отдыхай. Я подежурю. – Отпустила я ее.

– Хорошо. Сейчас еще по остальным детям пробегу, – пробормотала она, решив все же доработать свою смену.

Я же так и осталась сидеть у кровати мальчика. Откопала под одеяльцем его маленькую ручку и обернула ее своей ладонью.

– Держись, маленький. – Выдохнула. Сколько же всего выпало на долю этого мальца. Но самое страшное, что такие дети очень остро чувствуют свою мать. И Адам не исключение. А сейчас ее нет, и ребенку просто незачем цепляться за жизнь. Незачем пытаться выкарабкаться при вроде бы хороших изначальных показателях. Воля к жизни отсутствует. – Давай, живи, а потом мы что-нибудь придумаем. Ведь жизнь – это не всегда больно.

Кажется, я так и задремала, сидя на стуле. Потому что очнулась от того, что кто-то тронул меня за плечо. Я дернулась и проснулась. Рядом стоял Антон… с термосом.

– Я кофе принес. – Он поставил термос на тумбочку. Рядом лег бумажный пакет с какой-то выпечкой. – Ефим уехал в школу. Через полчаса сюда придет Макс. У тебя есть полчаса, чтобы позавтракать.

– Спасибо. – Сегодня я ему была действительно благодарна за поддержку.

Максим пришел в палату весь какой-то взбудораженный. Волосы на его голове отчаянно переливались, а сам он передвигался дерганными порывистыми шагами.

– Что-то случилось? – Заволновалась я. – У тебя не получилось сделать лекарство?

– Нет. Я все сделал. – Он протянул мне пузырек. – Но я прогнал кровь этого ребенка на генетические особенности, чтобы знать, почему не сработал первый вариант лекарства. – Он поморщился, как от зубной боли. – Алан говорит, что это невозможно, поэтому я поговорил сегодня с Верой Родионовной, и она со мной согласна.

– Что невозможно? – Не поняла я.

– Этот ребенок не может быть нормальным человеком. – С уверенностью заявил он.

– Макс, блин, говори нормально! – Не выдержал Антон, который вновь вернулся в палату, оставив меня одну лишь на время завтрака.

– У него генетическая мутация, которой у человека быть не может. То есть, либо его родители когда-то проходили лечение у нас в Мае и носят в себе ген какого-то животного, либо там затесалась кровь оборотней. – Выдвинул он, наконец, свою гипотезу.

– Что? – Не поверила я своим ушам.

– Вот, – он вытащил из кармана и протянул мне сложенный лист бумаги. – Я все рассчитал. Вот эти тела есть только в крови у оборотней и у примерно трех процентов вылеченных в Мае детей. Вот, я распечатал их. Видите, структуру? А форма вообще нечеловеческая.

– Но как же…?

– Нужно найти его отца. Это многое прояснит. И кровь у него возьмем, проверим все. – Тут же воодушевился Макс.

– Нельзя отца! – Почти вскричала я. – Он его мать убил. Или довел. Не знаю. Но нельзя…

Загрузка...