Чудовища в янтаре. Дыхание мороза

Глава VII ПОИСКИ НАУГАД

— Ну вот, извольте, — сказал профессор Марлок с интонациями уважающего свою работу таларского ремесленника. — Что заказывали, то и получите, у нас без обмана, да и цены без запроса…

Он положил на стол бежевый пластмассовый чемоданчик, ловко отщелкнул блестящие замки, поднял крышку. Все трое присмотрелись не без любопытства. В аккуратных гнездах лежали серебристые полусферы размером с яблоко, торцы украшены крохотными сиреневыми линзами и короткими антеннами — точная копия орбиталов-наблюдателей. Собственно говоря, это и были орбиталы, только крохотные. Однако должны были принять нормальные размеры очень быстро.

Конспирация эта предназначалась исключительно для обитателей Латеранского дворца. Как нетрудно догадаться, все габаритные грузы, в надежных ящиках — под видом инвентаря, предназначавшегося для королевских занятий алхимией в комнатах, куда доступ открыт маленькой кучке людей. Первые орбиталы в небольшом числе именно так на балкон и попали. И преспокойно с него стартовали, невидимые, дважды — и простым глазом, и радарами Той Стороны. Однако вскоре стало ясно, что поток грузов возрастает. Что не могло пройти мимо любопытных глазынек дворцовых зевак и лакеев. Очень быстро поползли сплетни и шепотки: не чересчур ли много времени король уделяет алхимии? Иногда такие увлечения перерастают в сущую манию, влекущую в лучшем случае крупные неприятности одному королю, а в худшем — всему королевству. Поминали короля Горомарте, из-за патологической страсти к охоте лишившегося и короны, и самой жизни; трагикомическую историю короля Фрамерия с его огромной коллекцией винных бутылок, короля Дауглара и его богатейшее собрание птичьих клеток, и еще с полдюжины схожих случаев.

А потому в девятом столе родилась светлая идея: все необходимо проносить к балкону в миниатюрном виде. Благо ничего для этого придумывать не пришлось — давным-давно имелись установки, делавшие большое маленьким, и наоборот. Ученые давно уже их забросили из-за полной непригодности к серьезным делам, каковых за долгие десятилетия нашлось только одно: когда Сварога и его спутников уменьшили до размеров токеретов перед рейдом в пещеру.

И вот теперь установки пригодились вновь. Одну из них, вполне умещавшуюся в комнате средних размеров, разобрали на самые мелкие детали, переправили на Ту Сторону и там собрали в гостинице «У баронского замка», в большой каминной. И шепотки понемногу стихли: одно дело — вереница грузчиков, волокущих с дюжину больших ящиков, и совсем другое — человек с фельдъегерской или почтарской сумкой на плече, обычная деталь дворцового пейзажа. Тем же способом в гостиницу переправили небольшой реактор на апейроне, покрывавший три четверти потребности в электричестве. Конечно, за него можно было и дальше платить тамошними «фантиками», но давно известно, что порой самые серьезные разведчики сыпались на мелочах. Вполне мог найтись кто-то въедливый, обративший внимание, что гостиница жрет ненормально большое количество электричества. Прикинули, сколько она потребляла, будучи простой гостиницей, — и ровно столько брали из городских сетей.

Вот и сейчас чемоданчик с орбиталами-крошками можно было положить в обычную фельдъегерскую сумку. Она даже не казалась бы чересчур объемистой.

Канцлер, заложив руки за спину, разглядывал орбиталы. Поднял глаза:

— А почему их восемнадцать? Я прекрасно помню: двенадцать предназначались для Инбер Колбта, пять предполагалось вывести на орбиту как «суточные» спутники, контролирующие эфир планеты. Откуда один лишний? И видом отличается от других: антенны другой формы.

Марлок машинально повернулся к Канилле. Она проворно встала, одернула отглаженный китель:

— Это я добавила, Канцлер. У меня там тоже стоит свой компьютер, порой приходится не с модами проказничать, а вести дела посерьезнее, гораздо.

— И что на сей раз? — спокойно осведомился Канцлер.

Канилла продолжала без тени замешательства или смущения:

— Понимаете ли, мне в голову пришла идея… Может быть, я и ошибаюсь, но проверить, по-моему, стоит. Затраты мизерные: один орбитал, какое-то время работы на компьютере совершенно не в ущерб текущим операциям… Осенило, когда я ехала в замок под тем жутким ливнем…

— Конкретику, пожалуйста, — все так же бесстрастно сказал Канцлер.

— Я так полагаю, это мне пришло в голову после истории с «ручейками» — много лет их не замечали и не фиксировали, а они все это время присутствовали. Я подумала: а что, если некое атмосферное возмущение — наподобие вызванного атмосферщиками ливня с грозой, кроме хорошо знакомых сигналов, сопровождается еще и какими-то проявлениями, которых мы не замечаем, как не замечали «ручейки»? У нас, вы лучше меня знаете, из-за сохраняющего постоянства тысячи лет климата климатологов нет вообще, им просто нечего изучать. Метеорологов — полтора человека, для мелких задач. А вот атмосферщиков — целый отдел, человек десять, с постоянными круглосуточными дежурствами и сетью своих орбиталов. Почему так, я не выясняла, но подозреваю, для того, чтобы моментально отследить резкие, нетипичные, масштабные изменения климата?

— Правильно подозреваете, — сказал Канцлер. — Это долго было всего-навсего старинной традицией, но после… снегопада оказалось крайне полезной в хозяйстве вещью.

— Значит, я правильно угадала… В общем, после начала штурма замка я оказалась совершенно не при деле. Взяла чей-то брагант, без спроса, конечно, но их там было столько, что хватило бы на всех. И полетела прямиком на станцию «Полярное сияние», к дежурному атмосферщику.

— За полночь? — усмехнулся Канцлер.

— Но ведь это было чисто служебное дело, — уверенно ответила Канилла. — Дежурный меня нормально встретил, сразу согласился дать консультацию…

Ну еще бы, ухмыльнулся мысленно Сварог. Отдел атмосферщиков относился как раз к восьмому департаменту, так что обстановку он знал. Народ там молодой, за восемь часов дежурства звереет от скуки, потому что дежурство много лет, до Снегопада, сводилось к простому сидению в аппаратной. И тут появляется ослепительная красотка Канилла Дегро, в том самом платьице, в которое ее нарядили в замке — и, мастерски играя глазами, закинув ногу на ногу, просит помочь в сущем пустяке. Дежурный наверняка соловьем разливался…

Судя по мелькнувшей на лице Канцлера улыбке, его посетили те же самые мысли.

— Одно ведомство просит консультации у другого, — продолжала Канилла. — Обычное дело, рутина. К тому же я не касалась никаких секретов.

— Много интересного узнала, — говорила Канилла. — Детей этому учат, но мельком, бегло, даже полного урока это не отнимает, так что я к своим нынешним зрелым годам ухитрилась все забыть… Любая непогода — снег, дождь, град, гроза с молниями — сопровождается изменением нескольких прежних параметров. Я все записала, потому что иначе могла и забыть… — она достала бумажку из бокового кармана кителя. — Когда идет дождь или снег, падает атмосферное давление. Количество водяного пара в воздухе постоянно меняется и при понижении температуры дает туман. Длина, напряжение и сила тока молнии зависит от так называемой мощности облака… Это не все, но речь идет об обычных параметрах, так что я, с вашего разрешения, не буду подробно перечислять все?

— Безусловно не стоит, — кинул Канцлер, которому явно не улыбалось слушать подробно краткий курс для младших школьников.

— Я искала что-то новое… или хорошо известное, которому раньше не уделяли внимания. И нашла. Дежурный был так любезен, что показал мне все записи, сделанные во время снегопада — они, конечно, засекречены, но допуск у меня есть… Мне пришлось просидеть за компьютером полчаса — я не вполне представляла, что же точно следует искать, — ее лицо светилось торжествующей улыбкой. — Но я все же нашла! Кроме обычного изменения тех или иных параметров на периферии присутствовал… присутствовало… в общем, для простоты я это назвала «всплеском». Усилила его, насколько позволила аппаратура, записала параметры. Атмосферщик сказал, что это явление известно с незапамятных времен, и никто им никогда не занимался. Оно не представляет никакого интереса, этакий пороховой дым при выстреле, или, если брать ученые термины, статистически ничтожно малая величина. Но этот «всплеск» присутствует при всяком рукотворном изменении климата. Исключительно рукотворном!

Как и следовало ожидать, первым отреагировал вечный «адвокат дьявола» профессор Марлок. Прицелившись в Каниллу чубуком трубочки, он спросил со всегдашней язвительной вкрадчивостью:

— И на основании чего вы сделали такой вывод?

— Ну, это было просто, — без малейшей рисовки сказала Канилла. — Я просто-напросто посмотрела соответствующие данные по Нериаде. Вот там «всплески» никогда не фиксировались. О чем бы ни шла речь: от мелкого кратковременного дождика до марена, сносившего порой целые города. «Всплеск» — непременная принадлежность всякого рукотворного вторжения в климат. Вот только наши приборы его фиксируют этакой бледной тенью, далеким отзвуком грома — их на него никогда не ориентировали. С «Полярного сияния» я полетела уже в девятый стол, вызвала — ну, точности ради, подняла с постели — трех наших техников…

— Крепко подозреваю, моим именем? — фыркнул Сварог, припомнив историю, когда эта чертовка подделала его подпись на бумаге, по которой и получила на складе дубликат ключа от его номера.

Канилла потупилась с убитым видом. Кто-то, мало ее знавший или до этого не знавший вовсе, мог и принять это за чистую монету — но уж Сварог-то знал, на какие лицедейства способна очаровательная лисичка…

— Я виновата, командир, — сказала она невероятно покаянным тоном. — Вину признаю полностью, наказание готова понести любое… Но ведь это было исключительно для пользы дела! У вас в замке дел было выше головы, не следовало вас отрывать… Короче говоря, техники часа за три разработали орбитал нового образца, нацеленный только на «всплеск». Для этого не пришлось ничего открывать или изобретать — просто-напросто максимально усовершенствовать существующую аппаратуру… И передала чертежи в Технион, группе, которая лихорадочно мастерила эти семнадцать. Я вовсе не требовала отложить работу и заняться моей, просто сказала, что в последний момент в список добавили восемнадцатый орбитал. Они справились…

— К вашему сведению, лорд Сварог, — сказал Марлок не особенно и сердито. — Как мне доложили, и на этот раз лейтенант Дегро сослалась на ваше прямое указание… Снова самоуправство для пользы дела.

— Лейтенант Дегро себя прекрасно зарекомендовала, — сказал Канцлер. — Но, я уверен, любое самоуправство должно быть хоть как-то наказано…

— Согласен, — сказал Сварог. — Когда настанут… спокойные времена, лейтенант Дегро неделю домашнего ареста безусловно получит. — Он не без легкого садизма ухмыльнулся. — Чтобы на недельку была лишена общения с… некоторыми знакомыми. Это будет достаточно эффективная воспитательная мера (судя по лицу Каниллы, так и должно обстоять). Я только одного не понял: зачем все это понадобилось?

— То есть как? — подняла Канилла брови в ненаигранном на сей раз, очень похоже, изумлении. — Как дополнительное средство для поисков Крепости Королей! Я еще не все сказала… У меня было еще время. Я связалась с атмосферщиками и отправила этот новый орбитал к Инбер Колбта. Результаты… даже не знаю, как и назвать, но уж никак не отрицательные, наоборот. Какое бы сравнение подыскать… «Всплеск» там не просто присутствует постоянно. Он, если подбирать аналогии, предстает в виде своеобразной полусферы, геометрически правильной, диаметром примерно в пол сотни лиг. Там, правда, к «всплеску» примешано еще что-то, гораздо более слабое, нечто вроде «ручейков» при потоке апейрона, но точно установить, что это такое, у нас не было ни времени, ни возможности. Ничего подобного прежде не фиксировалось. Впрочем… Что такое «всплеск», мы тоже пока что не доискались. Но делу это не мешает, я думаю… — она воскликнула чуть ли не ликующе: — Это Крепость Королей! Она работает!

— Никто уже не сомневается, что она есть и работает, — задумчиво сказал Канцлер. — Одна загвоздка: мы так и не можем ее найти. Поиски начались сутки назад и продолжаются до сих пор. В ход пущено все, чем мы располагаем: орбиталы, низколетящие наблюдательные станции, на острова высажены группы со всевозможной аппаратурой. Бесполезно. Возможно, лорд Сварог, ваш Интагар вновь оказался прав: мы ищем не там и не так. Вот только никто не знает, как и где искать правильно… — Он спросил совершенно серьезно: — Лейтенант Дегро, может быть, у вас и на этот счет есть идеи?

— Никаких, — столь же серьезно сказала Канилла. — У меня есть подробнейшие записи наблюдений, их нетрудно размножить и передать во все конторы, имеющие хоть какое-то к этому отношение…

— В том числе и мне, — сказал Сварог, моментально вспомнив о своем компьютерном центре в Вентордеране. Он знал далеко не обо всем, на что способны Золотые Обезьяны — при всех их достоинствах все же не более чем роботы, способные отвечать лишь на прямые вопросы.

— Разумеется, — кивнул Канцлер. — Ну что же… по-моему, ваше величество, пора…

Сидевшая в уголке Яна, за все время совещания не сказавшая ни слова, кивнула. На лице у нее явственно отражалась то ли обида, то ли дурное настроение: Канцлер и Сварог, сомкнув шеренгу (чуть позже подкрепленную и профессором Марлоком) без долгих дискуссий убедили ее, что ей на Той Стороне появляться не стоит. Все равно Древний Ветер, как давно выяснилось, не способен обнаружить что-то техногенное. Да вдобавок оказалось, что там обитает какая-то сила — разумная, хищная, безусловно злонамеренная, целеустремленно охотящаяся за обладателями Древнего Ветра. О ней ничего толком неизвестно, так что рисковать не стоит — тем более что риск абсолютно зряшный. Она с их аргументами согласилась, но обида, сразу видно, не исчезла, хорошо хоть, легонькая — она все же повзрослела и прекрасно понимает, что рисковать из пустого любопытства не стоит…

— Ну что же, — сказал Канцлер, как всегда в таких случаях, бесстрастно. — Начинаем операцию согласно плану. С одним-единственным дополнением: в ней участвует и лейтенант Дегро со своей аппаратурой. Лорд Сварог, не задержитесь ли на минутку?

Когда они остались одни, Канцлер — или Сварогу показалось? — глянул на него с некоторым смущением:

— Лорд Сварог… Я, конечно, не могу вам приказывать, но… Может быть, вы отмените домашний арест для лейтенанта Дегро? Ведь ясно, какую цель вы преследуете. Жестоко все-таки на целую неделю разлучать молодую девушку с любовником, коли уж у них самая пылкая страсть. Она проявила очередное самоуправство, согласен, но как-то так получается, что всякое ее самовольство идет на пользу делу и приносит немалую пользу…

— Неделя — это чересчур жестоко, согласен, — сказал Сварог. — Но уж три дня она у меня отсидит. Кто бы за нее ни просил. Ну да, я солдафон, но за ней накопились и другие самовольства, уже не имеющие отношения к делу и достижениям. Три дня домашнего ареста — от этого еще никто не умирал…

…Сварог встал на землю Той Стороны первым, поправил на плече сумку с орбиталами. Следом по веревочной лестнице проворно, как матрос по вантам, спустилась Канилла. Они постояли, чтобы выкурить по сигаретке — это давно уже стало своеобразным ритуалом, сулящим удачу при очередном посещении Той Стороны. Военный народ подобные легонькие суеверия старательно холит и лелеет не меньше, чем юные красавицы…

Вдали, на горизонте, радужным многоцветьем переливались, плясали, бесновались ночные огни Саваджо. Стояла теплая и покойная тишина, и можно быть уверенным, что в радиусе трехсот метров нет посторонних, если не считать белок и ночных птиц. Окрестности оборудованы тройной цепью сигнализации, мгновенно определившей бы присутствие человека — но пока что фиксировали лишь влюбленные парочки, которые в прилегающий лес тянуло, как магнитом — по какой-то старой здешней традиции считалось, что эти места уберегут от разлук и укрепят чувства, особенно развалины каменного домика в полулиге отсюда на восход (что это был за домик, никто из незваных визитеров выяснять не стал — жаль было тратить время на такие пустяки). Опасных зверей тут не водилось, лихие люди не появлялись года два — Удав наложил строжайший запрет после того, как огреб неприятности, когда его ребятки попытались ограбить и охально изобидеть девушку, оказавшуюся дочкой очень непростого папы, способного сожрать Удава с потрохами и чешуей (да и ее кавалер, преспокойно открывший пальбу, был той еще столичной штучкой, отпрыском опять-таки непростых родителей). Примерно по той же причине здесь не устраивали шумных пирушек ночные гуляки. Так что лесом безраздельно владели влюбленные, что приносило приходящим через балкон двойную выгоду: во-первых, влюбленные поглощены друг другом и не рыщут по лесу с азартом следопытов, во-вторых, в ситуации вроде сегодняшней Сварог с Каниллой и сами могли изобразить влюбленную парочку, зауряднейшую деталь ночного пейзажа. Из особо отчаянных по здешним меркам — согласно той же старинной традиции, ближайшие окрестности замка и гостиницы считались «скверным местом»: то ли тут бродило привидение убитого в незапамятные времена барона, то ли шлялась какая-то нечисть. Так что парочки эти места обходили (еще один плюс для визитеров), только самые отчаянные сюда выбирались. Должно быть, воодушевленные примером бывших хозяев гостиницы, с постояльцами которой никогда ничего скверного не случалось, даже если по пьяной прихоти бродили вокруг зданий. В последнее время число смельчаков увеличилось настолько, что Сварог всерьез подумывал поручить техникам создать голографический образ какого-нибудь особо жуткого потустороннего создания и пугать им храбрецов. Потому что пару раз мелкие недоразумения случались. Ничего серьезного, но однажды Брагерту и его спутнице пришлось чуть ли не час просидеть в примыкающем к балкону кабинете, чертыхаясь про себя и дожидаясь, пока уберется восвояси миловавшаяся под самым балконом парочка из тех самых, отчаянных. Вот только руки все не доходили — не одно, так другое…

— Пошли? — сказал Сварог, когда с сигаретами было покончено.

Они бросили окурки точнехонько под раскидистый куст боярышника (где они тут же исчезли в едва заметной вспышке бледно-оранжевого свечения), свернули за угол и неторопливо направились к гостинице. Впрочем, это была уже не гостиница, и вывеска там висела другая: «Санаторий „Лесная поляна“». Выражаясь вульгарнее, психиатрическая клиника для пациентов с особо тугим кошельком и видных политиков. У представителей этих двух категорий тоже порой едет крыша, и чувствительно — и тогда их прячут подальше от глаз широкой общественности: огласка крайне нежелательна для родственников владельцев заводов-газет-пароходов, а уж для политиков и вовсе смерти подобна, ибо карьера будет сломана напрочь и бесповоротно…

Новость эту в Саваджо распространили потаенно, умело и масштабно, так что никого там не удивляла в сжатые сроки воздвигнутая вокруг санатория ограда — в два с лишним уарда высоты, красивая, кружевная, вот только меж переплетений узоров не могла бы протиснуться и кошка. Всякому ясно, что именно такой забор должен стоять вокруг заведения, где содержат законченных психов. Ну, а о том, что забор изготовлен из неизвестного здесь сверхпрочного сплава, способного выдержать прямое попадание снаряда танковой пушки, никто из местных, естественно, не подозревал.

Предосторожность на случай возможного провала и штурма — в таких делах непременно должен присутствовать разумный пессимизм. Были предусмотрены и кое-какие другие меры — в случае опасности все, кто пребывал бы в санатории (а дежурная смена сидела там круглосуточно), успели бы уничтожить аппаратуру и под прикрытием высокой стены пламени уйти через балкон домой. Марлок и его ближайшие сотрудники до хрипоты дискутировали два дня (в отличие от своих таларских коллег, конечно, не пускавших в ход в качестве научных аргументов скамейки, глобусы и порой даже кафедры) и в конце концов пришли к довольно аргументированному выводу: никакого пугавшего всех хронорклазма произойти не должно. Точно проследить, где именно исчезли загадочные пришельцы, не удастся. Обитатели Той Стороны не интересовались прежде балконом (правда, когда возникла дверь меж мирами, никто, конечно, не брался определить). А к загадочным странностям здешним жителям не привыкать — обнаружилось довольно быстро, что здесь, как и на Земле, существует громадное количество книг и статей о всевозможном «таинственном, загадочном, непознанном». Были здесь и свои инопланетяне на странных аппаратах; и пришельцы из параллельных миров, и путешественники во времени, и прочая увлекательная шизофрения — понятно, без надежных свидетелей и убедительных доказательств — как и на Земле во времена Сварога обстояло…

— Привычно набрав семизначный код на открытом всем взорам замке (кого удивит кодовый замок на воротах психушки?), Сварог распахнул калитку и пропустил Каниллу вперед, как и полагалось галантному кавалеру. Горела лишь пара-тройка окон, никто не встречал их на крыльце — едва они спустились на землю, их моментально засекли и опознали системы наблюдения. Элегантный молодой человек за стойкой (набитой сложной аппаратурой, которую с другой стороны стойки ни за что не увидишь, как и нескольких экранов), сменивший прежнего портье, ограничился тем, что вежливо поклонился — не было смысла вводить здесь военную дисциплину со щелканьем каблуков и вставанием во фрунт. Они разошлись — Канилла отправилась в свою комнату настраивать аппаратуру, а Сварог с сумкой пошел в бывшую каминную, где орбиталам в два счета вернули прежние размеры, и техники на тележках-антигравах принялись их возить в соседнюю комнату, откуда им и предстояло стартовать. Все работали привычно, с устоявшейся уже слаженностью.

Сварог поднялся на второй этаж. Царство Элкона выглядело, как обычно — три мощных компьютера, на каждом экране мелькают разнообразные картинки, схемы, тексты, за которыми, сразу видно, Элкон наблюдает вполглаза, ничем конкретным не поглощенный. Ничего, сейчас начнется конкретика, и остается лишь гадать, что она принесет.

— Порядок, Элкон, — сказал Сварог в ответ на невысказанный вопрос. — Через пару-тройку минут орбиталы окончательно настроят, и они стартуют. Да, Канилла придумала нечто новенькое, но неизвестно еще, что из этого выйдет… У вас, как я понимаю, рутина?

— Конечно, — ответил Элкон. — В преддверии главной операции. Я тут как раз занимаюсь их кораблями Дальнего Прыжка. Слышали о таких?

— Ну как же, — сказал Сварог. — Мой… предшественник на хелльстадском троне как раз на таком и служил. Только я так до сих пор не знаю, что они, собственно, такое. А вы?

— По предварительным данным… Военные корабли, способные в какие-то секунды перемещаться на сотни морских лиг. Я еще две недели назад засек — на базы поступали донесения, несомненно, всякий раз от одного и того же корабля. Интервалы меж ними составляли лишь несколько секунд, а вот меж двумя точками, откуда передачи ведись, — сотни миль. Я как раз собирался заняться этим вплотную, понаблюдать днем — парочку таких я уже засек, — но тут грянул этот чертов снегопад, и все силы брошены на Крепость Королей. Тема интересная — Длинный Прыжок. У нас ничего подобного нет — разве что на уровне гипотез и теорий. Они здесь умеют кое-что, чего не умеем мы…

— Умели… — проворчал Сварог. — Все эти загадочные умения их все же от Шторма не спасли… Ага! — встрепенулся он.

Все три экрана очистились, на них появились уже знакомые символы и цифры, менявшиеся, как при обратном отсчете: 14… 9… 6…

— Порядок, — сказал Сварог. — Поехали…

Дважды невидимые орбиталы вереницей вылетали из высокого окна бывшей каминной и уходили на свои курсы. Когда единица в правом верхнем углу одного из экранов сменилась нулем, Сварог тихонько вздохнул. Скорость орбиталов в несколько раз превышала скорость звука, но была все же не космической. Прежде чем они рассредоточатся по заданным точкам, пройдет не менее сорока минут. Так что… Давно известное: самые тягостные вещи — ждать и догонять. Ждать даже неприятнее — тот, кто гонится, по крайней мере, занят погоней, а вот тому, кто ждет, совершенно нечем заняться, и время ползет, как улитка…

— Рассказали бы какой свежий анекдот, Элкон, — сказал Сварог меланхолично. — Или последние интересные сплетни — вы ведь только что из Равены. Все равно делать нечего…

— Как-то мне не до анекдотов и сплетен…

Сварог присмотрелся к нему внимательнее. Положительно, что-то его молодого сподвижника если и не терзало, то безусловно погружало в серьезные раздумья — такое уж у него было лицо. Что-то, не имевшее отношения к предстоящей операции.

— Ну-ка, рассказывайте, Элкон, что случилось, — требовательно сказал Сварог. — Я же вижу, что у вас камень на душе, успел за эти годы вас узнать…

— Ну что вы, командир, — сказал Элкон с бледной улыбкой. — В общем, камня нет, и ничего не случилось. Я просто… собираюсь жениться. Подал заявку на манор, думаю, дня через два будет готов — ну, вы же знаете правила…

Сварог знал. С незапамятных времен здесь, как в США, не принято совершеннолетним жить с родителями. Однако вошедшие в совершеннолетие манор получают вовсе не автоматически — холостые, незамужние, не состоящие на гражданской или военной службе на пять дет позже своих ровесников. Мера вполне разумная: дать манор не обремененному ответственностью за семью или службу персонажу — все равно что на покинутой Сварогом Земле отдать в постоянное пользование родительскую дачу, куда родители не приезжают никогда, высокая или не особенно у данного персонажа мораль, значения не имеет: слишком много юношеских соблазнов, всегда есть риск в них увязнуть по самые уши…

Ну, у Элкона-то проблем не будет, даже странновато, что он так долго тянул с заявкой. Все остальные из Бравой Команды маноры уже получили именно что автоматически — как-никак гвардейцы, сотрудники девятого стола. Одна Томи, подобно Элкону, пока что не спешит — все свободное время проводит на Таларе в компании Лемара (не похоже, чтобы у них что-то разладилось, и это хорошо).

Что ж, вырос парень, повзрослел. Ничего не осталось от того вихрастого, чуточку смешного мальчишки, что когда-то откровенно краснел, когда Мара у него под носом клала ногу на ногу, не без робости просил показать ему Доран-ан-Тег и Акбара. И это тоже хорошо — когда повзрослевший человек находит свое место в жизни.

— Постойте-ка… — сказал Сварог. — Уж не на маркизе ли Крауди? Учитывая, сколько времени вы проводите на земле, причем в основном в Равене, другого и в голову не приходит…

— На ней, — сказал Элкон то ли с гордостью, то ли с некоторым вызовом. — Позавчера сделал предложение, понятно, не родителям, а ей самой, она немного подумала и согласилась.

Ну что же… Сварог с этой белокурой красавицей общался лишь пару минут на собственной свадьбе, но люди Интагара давным-давно выяснили о ней все, что только можно — парней и девушек из Бравой Компании Сварог до сих пор считал не только подчиненными, но и подопечными. Отзывы вполне благоприятные: в девичестве — простая дворянка из небогатых, замуж вышла в девятнадцать, за капитана военного фрегата, агенты ручаются — исключительно по настоянию родителей, без особенных чувств (капитан был богат, единственный наследник, подобные браки — отнюдь не редкость во всех слоях общества, от крестьян до титулованных). Прожили всего полгода, потом капитан погиб едва ли не со всей командой, когда корабль попал в шторм неподалеку от Бран Луга. Молодая вдова скорбь выражала ровнехонько в рамках светских приличий. Ребенка не было. До того, как у них с Элконом все началось всерьез, имела при дворе Арталетты парочку легких, ни к чему не обязывающих романов — вполне прилично для трех лет вдовства. Верность Элкону хранит. Характер не золотой, но и ничуть не стервозный. Вполне подходит в жены. Однако тут есть свои нюансы, о которых Элкон вряд ли задумывался…

— Ну что же… — сказал Сварог. — Советов я вам давать не буду, советы в такой ситуации бессмысленны и даже чреваты. У меня… на родине была старая притча. Молодой человек пришел к старому мудрому жрецу вроде мага Шаалы и попросил совета: жениться ему или нет? И ответил ему старый мудрый жрец: поступай, как знаешь. И женишься — пожалеешь, и не женишься — пожалеешь. Шутка, конечно, но человек должен решать сам.

— Я и не прошу совета, командир. Просто… Черт, сам не знаю, чего, собственно, хочу — то ли просто вам рассказать, то ли… Не знаю.

Сварог продолжал, особенно тщательно подбирая слова:

— Советов я вам давать не буду. Но хочу поговорить об одном крайне важном обстоятельстве, о котором вы, скорее всего, не думали. Если я скажу что-то для вас неприятное, не обижайтесь, ладно?

— На вас, командир? Ни за что на свете! Я… Вы… Это ведь вы меня, если высокопарно, сделали тем, кто я сейчас есть. Никаких обид, никогда.

— Отрадно слышать, — сказал Сварог. — Поговорим, как мужчина с мужчиной. Это банальность, конечно, но я вам в отцы гожусь — пусть и очень молодые, — и жизненного опыта у меня побольше. Знаете, не так уж редко случается, что земные женщины выходят за ларов из чистейшей воды расчета, без капли чувств. Слишком много они в этом случае получают благ: долголетие, положение в Империи, много чего еще… Порой и такие браки становятся удачными, но порой все кончается очень скверно… и для кого-то одного, и для обоих. Как взрослый мужчина, вы обязаны учитывать и такую возможность. Поэтому семь раз взвесьте, семь раз отмерьте. И еще. Только, повторяю, без обид. Вы, как всякий лар, безошибочно умеете определять, когда житель земли говорит правду, а когда лжет. Боже упаси, не следует задавать прямые вопросы. Если у девушки и в самом деле чувства, она смертельно обидится… и будет права, и неизвестно, удастся ли все склеить. Вы уже не первый год работаете в секретной службе. И прекрасно знаете: есть целые системы вопросов, когда по отдельности каждый выглядит безобидно, а в совокупности они выявляют правду даже вернее, чем вопросы прямые. Быть может, имело бы смысл…

Элкон ответил едва ли не мгновенно, улыбаясь открыто, ничуть не натянуто:

— Ну, о чем-то таком я и раньше слышал, командир… Честное слово, здесь не тот случай. Так уж сложилось… Элина меня более полугода считала студентом Латеранского университета, гланским дворянином. Она никогда не бывала ни в Глане, ни в Латеране, а я в Латеране учился год, так что она ничего и заподозрить не могла — и все ее знакомые тоже. Потом… Потом, когда стало ясно, что все серьезно, я ей рассказал правду. Она форменным образом испугалась, с неделю приказывала слугам меня не принимать, на письма не отвечала, не выезжала туда, где мы могли бы случайно встретиться. Потом все наладилось, но еще пару недель она словно бы дичилась. У меня, конечно, жизненного опыта меньше, чем у вас, но все же и жизнь повидал, и женщины были… Нет там и тени расчета, я твердо уверен, — он смущенно улыбнулся. — Когда я сделал предложение, она заплакала, на шею бросилась, говорила, как она боялась, что Высокий Господин Небес наиграется и в конце концов бросит… Нет там никакого расчета!

— Ну, если так, то просто прекрасно, — сказал Сварог. — Что же, мои поздравления. Свадьбу закатим, всех старых добрых знакомых соберем… Меня-то позовете?

— Шутите, командир?!

— Шучу, конечно. Не сомневаюсь, что позовете… — он посмотрел на часы. — Времени у нас еще — хоть граблями греби… Еще раз поздравляю, и давайте о деле. — Он кивнул на компьютеры. — Когда вы узнали об операции и вашей в ней роли, целый день просидели за пультами, должны были вытащить все, что у них тут есть касательно управления климатом в глобальном масштабе…

— Круглые сутки, даже чуточку больше, — без малейшей рисовки ответил Элкон. — «Синий эликсир» периодически прихлебывал.

— И что же? Уж вы-то должны были что-то накопать…

— Кое-что накопал… В нашей современности… тьфу ты, черт! — смущенно улыбнулся он. — В здешней современности обнаружил полнейшее отсутствие информации об управлении климатом. Ну, вы сами меня учили как-то, что порой отсутствие результата — тоже результат. Это было неправильно — полнейшее отсутствие. Если они всерьез занялись этой проблемой, должны были начать довольно давно. Примеров хватает. К ядерному оружию они всерьез шли одиннадцать лет, к реактивным самолетам — восемнадцать. И так далее. Я решил неторопливо отступать в прошлое. И много интересного там нашел. Было время, не такое уж далекое, когда управление климатом — в том числе и в глобальном масштабе — обсуждали открыто, без тени секретности. Причем речь шла не только о теории, но и о неких установках, которые вроде бы дали неплохие результаты. Научные дискуссии, телепередачи, статьи и в научных журналах, и в научно-популярных, в том числе для юношества, в газетах, серьезных и бульварных. Словом, жизнь била ключом. А вот пять с лишним лет назад все переменилось очень резко, в какую-то пару-тройку месяцев. Не только научные диспуты, но и любые публикации прекращаются, словно по мановению волшебной палочки, сходят на нет…

— Знаю я эти мановения волшебной палочки, — угрюмо сказал Сварог. — В здешних развитых государствах такое организовать нетрудно. Даже в моих королевствах пару раз… Ладно, не будем отвлекаться. Продолжайте.

— Ведущие ученые — самые крупные, самые серьезные — попросту исчезают из общественной жизни, без каких-либо объяснений. Точно так же словно в воздухе тают те лаборатории, что уже существовали, Закрыты, демонтированы… Это позволяет делать определенные выводы, не так ли?

— Конечно, — сказал Сварог. — Какие там шарады… Они должны были вплотную заняться чем-то масштабным…

Он помнил: практически так же обстояло когда-то на Земле, когда несколько стран стали всерьез работать над атомной бомбой. Материалы по этой теме полностью исчезают из открытой печати, ведущие ученые один за другим куда-то пропадают, в США секретность дошла до того, что один из ведущих специалистов на запад страны летал под одним вымышленным именем, а на восток — уже под другим…

— В электронных библиотеках исчезло более половины публикаций прошлых лет, — продолжал Элкон. — Как корова языком слизнула. Их основательно почистили — наверняка и «бумажные» тоже, но в них я покопаться не мог, сами понимаете. Причем во всех четырех странах планеты творилось одно и то же. Самый большой размах это приняло в Пандичитте, она безусловно занимала первое место: больше всего ученых, самые крупные лаборатории. Дорлиорн, где мы сейчас имеем честь пребывать, шел вторым. А вот Альдария и Рикобан отставали, и значительно. Но и там происходило то же самое, что у «больших». Еще через пару месяцев интрига становится еще более интересной. — Он зажег на стене большую карту. — Не знаю, откуда об этом узнали старинные книжники, но они оказались совершенно правы: Инбер Колбта и в самом деле был большой группой островов в дельте реки, протекавшей в Пандичитте. Ее представитель в Конвенции Четырех — нечто вроде Виглафского Ковенанта — сделал официальное заявление. Объявил вот эти шесть островов, расположенных уже практически в море, — Элкон повел тонким синим лучиком световой указки, и на карте загорелся неправильный овал, — и прилегающую акваторию запретной зоной, где человеку находиться смертельно опасно. По его словам, над этим вот островом потерпел катастрофу бомбардировщик с шестью ядерными бомбами на борту. То ли часть бомб, то ли все шесть при падении разрушились. Обширное радиоактивное загрязнение, захватившее и острова, и прилегающие воды. Район был наглухо блокирован военными. Только это была совершеннейшая брехня. Я пошарил в архивах разведок трех остальных стран. Там довольно быстро установили, что это ложь. В том районе не было отмечено хотя бы слабенького повышения радиационного фона. Ни в воздухе, ни в проливах меж островами, ни на островах, ни в море. Кроме того, ни на одном из островов — и в воде тоже — не велось ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего поиски осколков бомб и дезактивацию местности.

— А архивы самой Пандичитты? Секретные службы, армия?

— Там на этот счет абсолютно ничего нет. Упоминается только официальная версия, и то как-то вскользь. И ни словечка о поисках бомбы, о дезактивации, о переброске туда соответствующих воинских подразделений. На всех шести островах высадились, правда, десантники и морские пехотинцы, но в мизерном числе — где рота, где и вовсе взвод. Они ничего не искали — просто разбили палатки и несли караульную службу по периметру островов. На одном и в самом деле те же спутники-шпионы обнаружили остатки рухнувшего и сгоревшего стандартного бомбардировщика, но и там — ни поисков осколков, ни дезактивации. Солдаты расхаживали в обычной полевой униформе, никаких защитных костюмов. Крайне походило на то, что это примитивная обманка — вероятнее всего, пустили дистанционно управляемый самолет — но без всяких бомб…

— Хорошо, — сказал Сварог. — Если там и в самом деле начали строить то, что мы называем Крепостью Королей, строительные работы должны были вестись с размахом. Представления не имею, какие должны быть размеры у такого объекта, но, уверен, немаленькие…

— Вот к этому я и подхожу, командир, — прямо-таки перебил его Элкон. — Здесь и начинается самое интересное, самое загадочное. У них там довольно совершенные спутники-шпионы. Нашим орбиталам они, конечно, значительно уступают, но способны рассмотреть и примитивный солдатский нужник-канавку. А уж большую стройку… Но ничего подобного они не засекли. А вскоре началось то, что можно назвать совершеннейшей чертовщиной. На этом вот острове — он показал синим лучиком, — острове Силайт, как он на тамошних картах именуется, — и в самом деле высадились военные строители. В три дня оборудовали взлетно-посадочную полосу из металлических листов, способную принимать и большие самолеты. Работали круглые сутки, почти без отдыха. А потом улетели. Назавтра там прямо-таки вереницами стали приземляться военно-транспортные самолеты. А по морю целыми караванами шли большегрузные суда — глубина у берега такая, что они могли причаливать. За три месяца там побывало не менее двухсот самолетов и примерно восемьдесят судов. Слишком много для какой-то игры, дезинформации, инсценировки. Они должны были доставить, уж простите за вульгарность, чертову уйму грузов. Разгрузки ни один спутник не видел. Вообще-то объяснить это можно просто: самолеты и корабли разгружались, когда спутник-шпион уходил дальше по своей орбите. Но чертовщина в том, что ни один спутник так и не увидел никаких грузов, даже парочки ящиков или бочек. А ведь грузов, если прикинуть грузоподъемность кораблей и самолетов, должны были доставить изрядное количество. Как ни громозди штабеля, они заняли бы добрых три четверти острова. Но не было грузов, — он фыркнул. — Эта загадка настолько бесила операторов спутниковой разведки, что один из них, не штатский в очках, а полковник в очередном рапорте, самой что ни на есть официальной бумаге, охарактеризовал непонятную ситуацию матерно. И ему, похоже, ничего за это не было — а ведь начальство наверняка наложило бы на таком рапорте разносную резолюцию. Должно быть, у начальства тоже нервы были в совершеннейшем раздрызге… В общем, эти загадочные рейсы самолетов и судов продолжались три с лишним месяца. Потом — как отрезало. Караульные подразделения так там и остались, их периодически меняли… впрочем, так до сих пор и продолжается. Но если и прилетали самолеты и приплывали суда — то уже маленькие, вероятнее всего, привозили очередную смену, продукты, еще что-то нужное. Все эти годы продолжается одно и то же: солдат периодически меняют, им регулярно забрасывают то по морю, то по воздуху все необходимое. И все. И только. Блокада давно снята. Как я ни шарил, как ни прочесывал самые секретные базы данных, не нашел никаких упоминаний ни об острове Силайт, ни о секретном объекте, имевшем бы отношение к управлению погодой. Впрочем… Возможно, данные где-то и есть — но в локальных сетях, не связанных с общей компьютерной сетью. Такое практикуется и у нас, вы сами знаете — «локалки» особо секретных проектов, без связи с общей компьютерной сетью. Взять хотя бы «Алмазную стрелу». Многие знают, что проект работает до сих пор, но его компьютеры связи с «внешним миром» не имеют. В этом случае туда ни за что не попадешь, безнадежное дело, и пытаться нечего… — он покрутил головой. — Черт знает что…

— Я бы выразился и крепче, но это ничему не поможет, — сказал Сварог, кривясь. — Это все?

— Нет, — сказал Элкон. — Была еще одна очень интересная история. Чуть больше года назад. В одной из восходных провинций Пандичитты уже несколько лет сидят сепаратисты. Банальная история — кто-то вспомнил, что лет триста назад эта провинция была независимым государством, оброс людьми, понемногу занял всю провинцию. Пандичитта утверждает, что их втихомолку поддерживает Альдария — оружием, деньгами, военными советниками. Но убедительных доказательств так и не смогла предъявить. Альдария возмущенно отпирается. Но эти подробности неинтересны… Вы ведь играете в шакра-чатурандж. Должны помнить, что такое вертил.

— Конечно, — сказал Сварог.

Вертил в шакра-чатурандж полностью соответствовал пату в шахматах.

— Классический вертил, — сказал Элкон. — Ни одна сторона не может сделать хода, качественно изменившего бы ситуацию на доске. Провинция отделена от остальной территории страны горной цепью наподобие гор Оттершо. Есть только два перевала, по которым можно перебросить войска и боевую технику. Повстанцы их хорошо укрепили, поставили там даже пушки и ракетные установки, укрытые в скальных туннелях так, что бомбежкой их не возьмешь. Правда, правительственные войска укрепились на другой стороне. Так что ни те, ни другие не могут перейти в наступление. Выход к морю узкий — полоска суши шириной лиг в пятьдесят, и там есть одно-единственное место, где может пристать корабль больше рыбацкой лодки. Так что и десант не высадишь. Несколько лет такое положение сохранялось. Повстанцы укрепились на перевалах и на морском берегу, их периодически бомбят и наносят ракетные удары, но этим с повстанцами не справишься, особенно если они занимают достаточно обширную территорию. Так вот… Чуть больше года назад на побережье внезапно обрушился марен прямо-таки исполинских размеров. Последний раз в тех местах марен объявлялся лет пятьсот назад. Все укрепления повстанцев он снес, как карточный домик, вообще разрушил все постройки лиг на десять в глубину континента, повстанцы лишились всех оружейных складов в том районе, сколько людей погибло, так в точности и неизвестно. И практически в то же время на перевал и прилегающий к нему район обрушился жуткий ливень, сущий водопад, продолжавшийся часа два. Все выдолбленные повстанцами в скалах туннели и капониры попросту затопило, потоки текли такие, что тонули и те, кто был под открытым небом. Буквально через полчаса после того, как марен схлынул, но никто еще не успел опомниться, к тому самому, единственному подходящему для высадки месту подошли военные корабли, высадили десант с легкой бронетехникой. А едва ливень прекратился и вода почти схлынула, через перевалы рванулись правительственные танки, колонны грузовиков с солдатами. В четырех местах выбросили парашютистов. Никто не успел организовать хотя бы подобие сопротивления, крупные отряды повстанцев рассеяли, кого перебили, кого взяли в плен. Мелкие группы до сих пор прячутся по лесам, но это уже совершенно несерьезно.

— А здесь в чем интрига? — спросил Сварог.

— В том, что одному из лидеров повстанцев удалось как-то в этом хаосе бежать за границу. Альдария приютила, как политического беженца. Вскоре он отправил и в Конвенцию Четырех, и даже в Лигу Четырех Миров пространную жалобу. Обвинял власти Пандичитты в том, что они использовали климатическое оружие. — Элкон хмыкнул, пожал плечами. — Вот только доказательств у него не было никаких. Он упирал на то, что правительственные войска ударили и по перевалам, и с моря так быстро, словно заранее знали, когда схлынет марен и прекратится ливень. Писал еще, что на той стороне перевалов не было и легонького дождика. Все это выглядело довольно неубедительно даже для недоброжелателей Пандичитты, никто не стал рассматривать жалобу в официальном порядке, тот тип еще какое-то время потолкался в городе, навязывал интервью журналистам, но респектабельные издания и телеканалы сторонились. Бульварные, конечно, раздули очередную сенсацию, но их никто, как обычно, не принимал всерьез. В конце концов он куда-то пропал. Такая вот история. Что еще добавить? Объявился некий океанолог, в средненьких научных чинах. Говорил, что марен всегда вызывается землетрясением на морском дне, смещением пластов — но океанографические наблюдательные станции в том районе никакого землетрясения не отметили. Дал несколько интервью, в том числе достаточно серьезному телеканалу, но потом все как-то само по себе рассосалось, океанолог больше не маячил… На том и кончилось.

— Дело ясное, что дело темное… — задумчиво протянул Сварог. — Самые невероятные совпадения порой случаются. Мне как-то рассказывал маршал Гарайла… В одной кампании у него служил в драгунах один капрал, который вроде бы умел предсказывать погоду. Этакий мелкий деревенский колдунец. Нужно было наступать, но точно было известно, что противник занял горный проход артиллерийскими батареями. Кавалерию в лобовую атаку на пушки поведет только идиот. А другие проходы были довольно далеко. Колдунец этот подкараулил Гарайлу где-то в лагере и со всем пылом стал уверять: он точно знает, что скоро пронесется шквал, накроет те места, где расположилась артиллерия, а вот лагерь Гарайлы не затронет. Предлагал даже, чтобы его повесили, если не случится этого. Гарайла ему поверил — рагагайцы в такие вещи верят больше других. И поднял конницу в седла. Что вы думаете? Шквал, и точно, пронесся именно так. Половину пушек перевернуло, разбросало, орудийная прислуга разбежалась, ища хоть какого-то укрытия. Гарайла ворвался в проход буквально впритирочку к шквалу, не встретив никакого сопротивления, заклепал пушки, вышел на равнину, а уж там развернулся. Кампанию он выиграл, колдунец получил медаль и почетный жгут на левое плечо… Такое вот совпадение. Что тут сказать? Загадочные грузы, которых никто не видел и не представляет, куда они могли деваться… Марен и ливень — снова нет никаких серьезных доказательств, можно списать на совпадение. Факт у нас один-единственный: в какой-то момент работы по управлению климатом повсюду засекретили намертво. Возможно — только возможно! — начали работу над серьезными установками. Все остальное — лишь косвенные доказательства… Увы.

Элкон упрямо набычился:

— Все, что касается Крепости Королей, — исключительно косвенные доказательства. Но никто — и вы тоже, я уверен — не сомневается, что она существует и действует…

— По-моему, это другое, — сказал Сварог. — И, между прочим, доказательства отнюдь не косвенные: и неправильный климат, царящий столько тысячелетий, и снегопад могут иметь только одно объяснение, в отличие от этого марена, ливня и странных визитов кораблей с самолетами.

— И какие же объяснения вы видите, командир?

— Ну, скажем… — Сварог ненадолго задумался. — Скажем… Крепость Королей они строят в другом месте, а этот остров используют для отвода глаз. В рамках дезинформации.

— Что-то не складывается, — решительно возразил Элкон. — Для полного правдоподобия они навезли бы кучу строительной техники и пустых ящиков…

— Вот тут вы правы… — сказал Сварог.

— И еще. Тот загадочный «купол» Канилла отыскала как раз на острове Силайт. Правда, он называется у нас Митрайт, но это несущественно. Он на том же самом месте, сохранил прежние очертания… Снова совпадение?

Сварог вздохнул:

— Ох, Элкон, выучил я вас на свою голову. Умеете…

Он замолчал, повернулся к двери — распахнувшейся, с грохотом ударившейся об стену. Влетела Канилла — очаровательное личико прямо-таки сияет азартом, да что там, нешуточным возбуждением.

— Есть! — выпалила она. — Командир, есть! Есть он!

Сварог быстро шагнул вперед, взял ее за плечи и чувствительно встряхнул. Прикрикнул уставным голосом:

— Лейтенант Дегро! Доложите по всей форме!

Она медленно возвращалась в прежнее состояние дисциплинированного лейтенанта гвардии — но широкая улыбка с лица не исчезла. Уже спокойно сказала тоном человека, заслужившего свои пять минут триумфа, а то и побольше:

— Мой орбитал быстрее остальных. Им еще лететь минут пять, а он уже висит над островом Митрайт. Там тоже есть купол. Правда, диаметр побольше, чем в нашем мире, — около восьмидесяти лиг. Это, несомненно, «всплеск». Правда, нужно будет подобрать другое название: всплеск — это нечто быстрое, а он сохраняет стабильность… Основание диаметра точно так же упирается в остров. Орбитал получился великолепный. Записал чертову уйму информации о куполе… — Она сбилась с пафосного тона. — Вот только совершенно непонятно, что это за информация. Но ее много, достаточно для вдумчивого изучения. Сможет же кто-то в конце концов расшифровать, что это такое…

— Надеюсь, — сказал Сварог. — Благодарю за службу, обоих. Начальство в моем лице довольно… Ну, а теперь сидите тихо и не мешайте. Вы свое сделали, командование орбиталами на мне, а они вот-вот выйдут к острову…

Он уселся за крайний слева компьютер, и вовремя — почти сразу же пришло первое донесение от орбиталов. Сварог прямо-таки набросился на клавиатуру со всей экспрессией знаменитого пианиста — они порой (несколько раз видел по телевизору) ничем не отличаются от рокеров. Разница только в том, что рокер в причудливом наряде, а мастер рояля в смокинге. Оба, играя, выламываются, как могут, разве что в разных стилях. А вот шевелюры порой одинаково буйные…

Программу он, разумеется, кропотливо разработал заранее. Сначала орбиталы, рассредоточившись по двое над шестью островами, отмеченными Элконом, включили самое примитивное, что у них имелось на вооружении, — мощную оптику. Везде одна и та же картина: выстроенные аккуратным рядком солдатские палатки, по-над берегом ходят часовые. Скорее уж бродят: бравые на вид, подтянутые, отнюдь не зеленые первогодки — но к своим обязанностям относятся, как к докучливой повинности. Не могут не знать, что несколько лет их предшественники точно так же ходили дозором — и ничегошеньки не случилось. Подобные ситуации — уж Сварог-то знал — расхолаживают самого справного солдата…

Потом пошла в ход аппаратура посложнее. С каждым новым рапортом Сварог все больше мрачнел.

На островах нет зданий, которые нельзя было бы увидеть простым глазом (следовало перебрать все варианты, даже самые шалые, пусть даже здесь, точно известно, не умеют делать невидимыми ни людей, ни предметы). На островах нет тщательно упрятанных под землю искусственных сооружений. И под дном нешироких проливов таковых тоже нет. Не фиксируются радиосигналы, какие бы то ни было изменения магнитного поля, гравитационного, атмосферного давления, радиационного фона (он здесь на ничтожном уровне). Нет… Не фиксируется… Не отмечено… Самые обычные острова. Скучные небольшие клочки суши, кое-где поросшие кустарником и невысокими деревьями. В земле (и на дне проливов) нет ничего, созданного человеческими руками — слой суховатой земли шириной ладони в три, скальное основание, монолит без подземных полостей.

С какого-то времени он поймал себя на том, что слушает рапорт вполуха — потому что результаты идут сплошь отрицательные. А там, совсем скоро, рапорты прекратятся вовсе — программа почти выполнена, исследовано все, что можно. И никакого следа Крепости Королей.

Операция провалилась, не по его вине, но легче от этого не было. Все еще не желая сдаваться, он лихорадочно искал, что еще можно сделать. Пустить в ход хелльстадские штучки? Но Золотые Шмели окажутся бесполезны — их возможности ничем не превосходят возможности орбиталов. Перебросить сюда компьютеры Велордерана с парочкой Золотых Обезьянов? Но он не сможет сформулировать задачу, не сможет объяснить роботам, что именно им искать — а они не способны работать без четких формулировок и приказов. Маячит какая-то смутная мысль, но она, очень похоже, не имеет отношения к оказавшимся бесполезными орбиталам. Провал. Тупик.

Его бравые сподвижники тоже это уже понимают — старательно избегают встречаться с ним взглядами. Тем более что рапорты орбиталов прекратились, программа исчерпана полностью — а Сварог представления не имеет, какие поручения им еще дать.

Баста. Пора кончать, иначе будешь выглядеть вовсе уж жалко. Нельзя даже назвать это цепляньем за пресловутую соломинку — потому что и соломинки нет…

— Канилла, — сказал он, ни на кого не глядя. — Твой орбитал все сделал?

— Все, на что был способен, — ответила она голосом, уже напрочь лишенным азарта и триумфа. — Записал все характеристики и параметры «купола», какие только мог записать.

— Элкон, как вы считаете, вы в состоянии провести еще какой-то поиск?

— Я просто не представляю, какой еще поиск можно провести.

— Ну, в таком случае… — сказал Сварог тусклым голосом. — Как руководитель операции, приказываю: операции прекратить. Орбиталы вернуть сюда. Уходим на Нашу Сторону…