Глава 9

– Ты уверена, что всё в порядке, милая? Ты почти ничего не ела за ужином. – Мама повернулась и посмотрела на меня.

Я смотрела на свои колени. В ушах по-прежнему звенели слова Уилла.

– Всё хорошо. Просто немного укачало в машине.

Лео поднял голову и посмотрел на меня. Свет от экрана телефона осветил его лицо. Его выражение было странным. Непроницаемым.

– Когда вернёмся домой, я сразу лягу спать, – добавила я, надеясь, что все поймут намёк и оставят меня в покое.

– Я тебя понимаю. У нас был долгий день. – Папа свернул на извилистую дорогу, ведущую к особняку. Он наклонился к ветровому стеклу и включил фары. Они разрезали темноту, залив деревья жутковатым светом. – Если ты не против, я бы хотел кое о чём вас попросить. Тебя и Лео.

Я выпрямилась. О чём он хотел нас попросить?

Как будто прочитав мои мысли, папа посмотрел в боковое зеркало и засмеялся.

– Успокойтесь, ребята! Ничего особенного. Самое большее – десять минут. Нам надо отнести коробки с посудой наверх, чтобы освободить для мамы кухню.

– Наверх? В одну из спален? – спросил Лео.

– Нет. В бальный зал на третьем этаже.

При мысли о том, что придётся зайти в комнату, о которой предупреждал меня Уилл, моё сердце бешено забилось.

Я приказала себе успокоиться. Это было глупо. Наверняка он просто пытался меня напугать. Может быть, Уилл не такой уж и хороший. Может быть, он на самом деле всё время здесь живёт, и его хобби – пугать туристов! И всё же… Вряд ли это так. Уилл показался мне очень милым. Честным. И если он притворялся, то ему следует сниматься в Голливуде, потому что у него это очень хорошо получалось.

– А нельзя просто поставить коробки в одну из спален? – спросила я.

Папа задумался, а потом покачал головой.

– В бальном зале больше места. И он далеко от других комнат. Лучше всего пока поставить коробки там.

Я попыталась сдержать стон. Но он всё равно вырвался, больше похожий на хныканье.

Папа въехал на парковку, остановил машину и похлопал маму по ноге.

– Ваша мама хочет постелить бельё на кровати, и я обещал ей, что мы займёмся коробками.

– Ладно, – ответила я и с вызовом вздёрнула подбородок. Я не позволю легендам и Лео испортить мне лето. – Я могу помочь.

Лео закатил глаза. Я последовала его примеру. Могу поклясться, что большую часть времени он нарочно действовал мне на нервы.

Я прислонилась к машине, делая вид, будто счищаю что-то с подошвы, пока все остальные направились к дому. Как только они вошли внутрь, я наклонилась и заглянула под машину. Пусто. Никаких светящихся глаз и кривых пальцев. Никаких Попутчиков. Я выпрямилась и посмотрела на окно своей спальни. Внутри сиял мягкий свет, наверное, из ванной. Дерево, которое я заметила, тихо покачивалось из стороны в сторону.

Я уже собиралась войти в дом, когда услышала этот звук. Хруст. Он шёл из леса, как будто кто-то пробирался по листьям в октябре, только сейчас был не октябрь, и в лесу никого не должно было быть.

Я застыла и стала вглядываться в темноту.

– Кто здесь?

Хруст прекратился. Мне надо было войти в дом. Наверное, мне просто показалось. Но я вспомнила выражение лица Уилла. Я поискала в кармане свисток для отпугивания животных. Его там не было. Видимо, забыла его дома.

Из-за деревьев раздался треск ветки. Я сделала шаг вперёд, и моё сердце забилось быстрее. Ещё один шаг. Я незаметно оказалась на опушке леса. Я уставилась в темноту, и звуки лета медленно растворились. Теперь я едва могла различить знак с надписью «Палатки не ставить», раскачивающийся на ветру. От пронзительного скрипа досок, трущихся о столб, у меня по телу побежали мурашки.

Я уже собиралась повернуть назад, когда хруст раздался снова. Теперь он был ближе. Слишком рядом. Я шагнула назад, но было уже слишком поздно. Кусты задрожали, и тишину пронзил ужасающий вопль. Из леса вырвалась тёмная тень и помчалась прямо на меня. Я споткнулась о край цементной парковки и упала. Бедро пронзила острая боль. Я инстинктивно прикрыла лицо, надеясь, что отвратительное лесное чудовище, которое я разбудила, не станет его есть. Я ведь только-только перестала носить уродливые брекеты!

Но тень не набросилась на меня и не убила. Вместо этого она промчалась мимо. Мимо меня, мимо машины и мимо дома. Она исчезла в поле в вихре чёрного и серого. Это был енот. Я ужасно перепугалась из-за енота! Вы можете в это поверить?

Я встала, прижала руку к груди и сосредоточилась на дыхании. Вот что происходит, когда позволяешь незнакомым мальчишкам пугать себя разными историями!

– Джинни! Всё в порядке? – крикнул папа. Он держал входную дверь открытой, и его бровь была приподнята, как будто он пытался понять, что я делаю.

Теперь нас уже двое.

– Да. Всё хорошо. Я просто кое-что искала. – Я поспешила к двери, с каждым шагом всё больше ненавидя темноту. В Чикаго никогда не бывает темно. Я даже не могу вспомнить, когда там в последний раз было так темно, чтобы можно было увидеть звёзды на небе. Здесь же единственным источником света были крошечные фонарики на крыльце рядом с дверью.

Перешагнув через порог, я снова услышала тиканье. Надо наконец найти эти часы. Если я их найду, то разобью молотком, пусть даже на них и будет написано, что это экспонат.

Мы сняли куртки и повесили их в шкаф. Папа повёл нас по лабиринту тёмных коридоров на кухню, где нас уже ждала целая армия картонных коробок.

Лео раскрыл рот.

– И это всё надо отнести на третий этаж? Здесь нет лифта или чего-то в этом роде?

Папа совершенно не смутился.

– Лео, если в доме нет телевизора, думаешь, здесь есть лифт?

– Ну, не знаю! Просто безумие строить такой большой дом с несколькими этажами, не подумав о людях с инвалидностью и тому подобном…

– Или о ленивых подростках, – добавила я.

Брат бросил на меня ледяной взгляд.

Папа указал на коробку с надписью «Разные кухонные принадлежности» и велел Лео взять её. Я взяла две огромные брезентовые сумки с вещами и взвалила их на плечи. Вслед за папой мы поднялись наверх и прошли по коридору мимо наших комнат к другой лестнице. Она была очень узкой.

Я остановилась внизу и поправила ручки сумок, которые болезненно впивались в плечи. По спине потекла струйка пота.

– Ты уверен, что лестница не ведёт на чердак? Она не похожа на лестницу в бальный зал.

Папа утвердительно хмыкнул и стал подниматься наверх.

– Это часть моей работы, ребята. Выяснить, как сделать этот особняк более подходящим для проведения различных мероприятий. Здесь много мест, которые далеки от идеала, и я должен выяснить, как их исправить, сохранив исторический облик…

Я перестала слушать. Я рада, что он любит свою работу и всё такое, но слушать папу бывает ужасно скучно.

Когда мы добрались до последней ступеньки, было уже совсем темно. Папа пошёл впереди. Я слышала его шаги, но не видела его. Я застыла на месте, пожалев, что не придумала историю про укачивание в машине, чтобы избежать этого испытания. В тишине раздался скрип, за которым последовал стук и удивлённый возглас.

– Папа?

Вспыхнул свет. Я закрыла глаза рукой. Когда я наконец отвела руку, то увидела комнату размером со спортивный зал в нашей школе. В ней были полы из твёрдой древесины, и она была совершенно пуста, если не считать нескольких столов и стульев в дальнем углу. В скошенном потолке сверкало несколько больших прямоугольных окон. Как и во всём остальном доме, здесь было темно. Меня охватило пугающее чувство, как будто за мной наблюдают. Я прижала руки к груди, пытаясь успокоиться. Здесь никого нет.

– Значит, это бальный зал… Интересно. – Я осторожно подбирала слова. Если я скажу слишком много, папа поймёт, что я собираю информацию, и что-нибудь заподозрит.

Папа смахнул пот со лба и кивнул.

– Точно. Очевидно, супруге владельца нравилось развлекать гостей и родственников.

– Здесь очень жарко, – проворчал Лео.

Папа закатил глаза и указал на лестницу.

– Принесёте остальные коробки? Я только что вспомнил, мама просила не ставить их одну на другую. Там есть хрупкие вещи. Я расставлю коробки и спущусь.

Лео тут же вышел из зала.

Когда я спустилась на кухню, Лео уже ушёл. Мамы тоже не было. Я начала поднимать с пола пластиковый контейнер с формочками для выпечки, когда снова услышала тиканье. Оно было громче, чем всегда, и, кажется, исходило из переговорной трубки.

Я подошла поближе и медленно прижалась к трубке ухом. Внутри слышались слабые отголоски тиканья. Мелодичные. Пугающие.

Меня охватило беспокойство. По словам папы, эта трубка была связана всего с двумя местами в доме. С коридором у комнаты для прислуги и с моей комнатой. Я отодвинулась от трубки и почувствовала, как по телу пробежала нервная дрожь. Сегодня днём я несколько часов провела в своей комнате и не слышала тиканья. Там всегда было только слабое эхо, как будто доносившееся откуда-то из дальней части дома.

На кухню вошла мама и, увидев меня, остановилась.

– Милая? Всё в порядке?

Я отодвинулась от трубки.

– Кажется, да. Ты не знаешь, где находится комната прислуги?

На мамином лице появилось удивление.

– Пока она мне не попадалась. Кажется, твой папа говорил, что она где-то в северной части дома.

– Внизу?

– Нет, наверху. Думаю, там целое крыло было занято слугами. – Мама тихо засмеялась. – Ты можешь представить, чтобы у кого-то были слуги?

Я натянуто улыбнулась. По правде говоря, я не могла этого представить. Ко многим моим друзьям раз в неделю домой приходили из службы уборки, но только не к нам. Родители считали, что должны сами заниматься подобной работой. А это означало никакой службы уборки для нашего набитого вещами дома. Никаких людей, сгребающих листья осенью. Никаких людей в тёплой одежде со снегоочистителями зимой. Никого, кроме нас четверых.

– Нет. Не думаю. Пойду отнесу это в бальный зал.

Мама перевела взгляд на коробку. Она заглянула внутрь и покачала головой.

– Не стоит. Для этих вещей найдётся место в ящиках.

– Значит, я вам больше не нужна? – Пожалуйста, скажи «да».

– Уверена, папа с Лео справятся одни. Я знаю, ты устала и чувствуешь себя не очень хорошо, поэтому иди спать. Завтра будет важный день!

Я настороженно посмотрела на маму.

– Почему? У нас какие-то планы?

– Кроме обустройства на новом месте и исследования дома и города? И не забудь про все парки и лесные тропинки.

Парки и тропинки, где могут прятаться Попутчики. Легенда не могла возникнуть на пустом месте, верно? Даже если в этих лесах пропал всего один человек, это уже чересчур!

– И потом, – продолжала мама, – я заметила, как ты за ужином болтала с каким-то мальчиком. Может быть, ты снова его встретишь. – Она сунула сложенные фартуки в ящик и подмигнула.

О нет! Мама не заставит меня рассказать о моём разговоре с Уиллом. Я лучше ткну себя вилкой в глаз. К тому же ей не понравится то, о чём мы говорили.

– Ладно. Я найду чем заняться.

Я решила больше ничего не говорить. Завтрашние планы могут подождать. Теперь мне надо найти комнату прислуги и уничтожить эти часы.

Загрузка...