Читер

Лобурец Дмитрий Читер

Необычные истории зачастую начинаются обыденно. Эта — не исключение.

Привычное утро перед школой. Завтрак. Ближе к весне солнце начинает вставать рано, что иногда помогает снять дрему. Если в этой жизни ты успешен, то в такие дни ты ощущаешь в себе новые силы, тебя начинают одолевать не ясные, но в целом приятные переживания. К сожалению, на меня это правило не распространяется.

Сидя на старой табуретке, я ел бутерброд, хотя бутербродом хлеб с майонезом можно назвать только с большой натяжкой. Именно так начиналось моё утро. Завтрак был таким же неприглядным, как и весь предстоящий день. Я собирался в школу, где меня как всегда ждали с распростертыми объятиями учителя, которые никак не хотели удовлетвориться моими неудовлетворительными отметками. Я доел хлеб, прополоскал водой рот, чтобы убрать неприятное послевкусие и, взглянув на часы, побежал в школу.

Когда на уроке алгебры я сидел и смотрел на то, как медленно ползет секундная стрелка, до меня в очередной раз донеслось:

— Карпов, к доске! — это визжала своим мерзким голосом Гертруда Васильевна. Мне оставалось учиться всего несколько месяцев, и, тем не менее, она не хотела оставить меня в покое. И ей было, за что меня не любить. Каждый раз, услышав ее крики, я пытался сделать вид, что не замечаю их. Это почти не помогало, но я противился до последнего.

— Ну чего ты там возишься, давай быстрее, — не унималась старая ведьма. — Ты же не сдашь ЕГЭ! Ты не получишь аттестат! А меня из-за тебя лишат премии? Ну, уж нет. Я из тебя сделаю человека, бегом к доске!

Выждав еще пару секунд, я поднялся, еще раз мельком глянул на часы и направился медленным шагом навстречу опасности. Звонок должен был быть с минуты на минуту, и я тянул время. Я взял тряпку, намочил ее в ведерке с мутной от мела водой и принялся отмывать доску от кривых закорючек кого-то из моих одноклассников. Я неспешно оставлял тряпкой влажные полосы на доске. Оставалось потерпеть совсем чуть-чуть. Еще мгновение и раздался звонок. Опасность миновала.

Можно подумать, что я обрадовался такому стечению обстоятельств. Но это далеко не так. Напротив, ни одна фибра моей души в тот момент не колыхнулась. На это были свои причины.

На переменах мне было особенно тяжело. Одноклассники сбивались в кучи, обсуждали футбол, какие-то онлайн игры, а те, кто любили поумничать рассказывали вольную интерпретацию смысла черного квадрата или теоремы Пуанкаре. Мне же болтать было просто не о чем.

Компьютера, а тем более Интернета у меня дома не было, журналов — тем более, и даже телевизор уже давно не работал. Бесплатная школьная библиотека могла предложить лишь толстые и невероятно скучные томики классиков. Мой информационный голод восполнялся либо школьной программой, которая мне была абсолютно не интересна, либо старым радио, в корпусе из пожелтевшего пластика. Оно было способно воспроизводить всего три радиостанции, на которых транслировались только новости и реклама лекарств исцеляющих половое бессилие. Целевая аудитория такого радио — старики, к которым я пока не относился ни физически, ни духовно. Вот и оставалось — сидеть одному и молчать.

Может я был беспросветно туп? Вряд ли.

Несмотря на бедность, я оставался относительно нормальным человеком. Мои родители когда-то жили хорошо, семья была приличная. Как же так получилось, что самый обычный мальчик превратился в нищего юношу?

Дело было так. Когда-то, когда мама была еще жива, папа выступил поручителем по кредиту на крупную сумму. Не трудно догадаться, чем заканчиваются подобные истории. Заемщик «неожиданно» пропал, предварительно прихватив деньги, а кредит предстояло выплачивать моему отцу, а может быть даже и мне. Так моя жизнь и пошла под откос. Сначала, мы еще кое-как держались на плаву, но денег катастрофически не хватало, часто приходилось продавать какие-нибудь вещи. Квартира постепенно пустела.

От безысходности папа начал пить. Дома то и дело появлялись его собутыльники, смахивающие на бомжей излишне синеватой кожей и округлым овалом опухшего лица. Вскоре за разгульный образ жизни его уволили с работы, которая и так не была слишком престижной, и жить стало еще сложнее.

Короче, рассказать что-нибудь интересное одноклассникам я не мог, а человек, который всегда молчит, воспринимается другими людьми негативно. Со мной уже давно никто даже не пытался завести беседу. Я всегда сидел один на задней парте, отдаленный и изолированный от всех, но, даже не смотря на это, все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Подойти и поговорить с кем-нибудь, мне было неудобно. Это бы выглядело неестественно. Я бы привлек лишнее внимание, или даже стал на ближайшее время объектом для посмешищ.

Именно так и появляются козлы отпущения, или, как умничал один из моих одноклассников, идет процесс моббинга. Этот процесс бьет по людям, сильно отличающимся от коллектива, особенно если они не уверенны в себе. Возникает моббинг еще в садике, в том возрасте, когда инстинкты доминируют над разумом. Дети начинают дразниться почти одновременно с первым выходом в коллектив.

Получается, что явление это древнее. Оно уходит корнями в один из периодов древности, во время которого у предка человека не хватало средств, чтобы прокормить весь свой выводок, и самые слабые вынуждены были быть вытесненными собственными братьями и сестрами. Соответственно выживали и продолжали род не тактичные и вежливые дети, а эгоистичная и наглая ребятня. Такой отбор позволял не только избавиться от лишних ртов, мешающих виду развиваться, но и ускорял эволюцию, лишний раз отфильтровывая самых слабых. Не приспособленные детеныши не успевали дать потомство, то есть произвести на свет таких же слабых, как они сами, а ресурсы, которые могли потратиться на них, шли к их более удачливым собратьям, увеличивая их шансы оставить такое же приспособленное потомство. На сегодняшний день еды хватает всем детям, но инстинкт до сих пор не перестает работать.

Я дошел до дома, прижал таблетку домофонного ключа и окунулся в теплоту родного подъезда. Поднявшись по лестнице, я увидел, что дверь в нашу квартиру приоткрыта, и, заинтригованный, вошел. Отец был дома. Здесь он появлялся редко, в основном для того, чтобы отоспаться после очередного неумеренного употребления спиртных напитков. Правда, то, что он пил, назвать красивым словом «напитки» язык не поворачивался. В этот раз он также был не трезв.

— О, пришел! — сказал он мне вместо приветствия. — Вот ты все ходишь, ходишь, а учиться? Учиться кто будет? А? Я тебя спрашиваю.

— Я вообще-то только что со школы, — ответил я, стараясь сдерживать гнев.

— Не учи тут отца. Посмотри на других. Люди стараются… — он задумался. Наверное, потерял нить повествования. — А ты что? — неожиданно продолжил он. — Ты давай завязывай со всем этим. Давай там как-нибудь, — сказал он и дыхнул мне в лицо не передаваемым ароматом из смеси перегара и сигарет. — Учиться пора. Ведь знаешь, как бывает? Жизнь она щадить не будет. Ты знай. Вот я сейчас уйду, а ты думай.

Бессвязная воспитательная беседа могла затянуться на несколько часов, но мне повезло: отец куда-то собирался уходить.

— Вернусь, продолжим, — сказал, снял с гвоздя свое старое пальто и вышел.

Иногда к нам приходили в гости судебные приставы. Долго они у нас никогда не задерживались, потому что забирать было нечего. Из ценностей остались только стол, сделанный из старой комнатной двери, положенной на две табуретки, старые стулья, и не менее старые железные кровати.

Я лег на одну из этих коек и задумался. Мне уже восемнадцать лет, а я жду подачек не понятно от кого. Помощи со стороны не будет. К тому же, я не работаю, ничего не произвожу, а только потребляю. С этим надо что-то делать. Например, начать самостоятельно зарабатывать. Но где найти работу? В службе занятости мне, как школьнику, могут предложить работу только на летнее время. На газету с объявлениями у меня нет лишних денег. А вакансии искать как-то надо.

Проблему мог решить только великий Интернет, в котором по слухам было все, что только может прийти в голову. Оставалось где-то его найти. О том, что бы заглянуть в гости к кому-то из одноклассников не могло быть и речи, я ни с кем не общался. Про одноклассниц вообще можно было забыть. Навсегда. Тупик.

«Эврика!» — вдруг подумал я. У моего соседа как раз должен быть Интернет. Совсем недавно рабочие в подъезде протягивали кабель. Довольный своей идеей, я вприпрыжку, с глупой улыбкой на лице обулся и выскочил в подъезд. У нужной квартиры я нажал на звонок.

Дверь начала открываться, но остановилась рывком, сдерживаемая цепочкой. До меня донесся запах куриного бульона, показавшийся мне с голода ароматом деликатеса.

— Чего вам там? — раздался раздраженный голос из-за цепочки.

— Здравствуйте, а Руслан дома?

— Дома он, куда он уйдет, весь божий день сидит, слепнет за компьютером. Сейчас, — Послышались шаги, хлопнула дверь, затем еще одни шаги, более быстрые. Цепочка глухо звякнула и дверь наконец-то открылась.

— Привет, — сказал я.

— Ну, привет, — Руслан растерялся.

— К тебе можно?

— Заходи — немного повеселел Руслан, похоже, у него редко бывали гости.

Мы прошли к нему в комнату, завешенную цветными плакатами, и я решил его не разочаровывать, а немного с ним поболтать.

— Чем занимаешься? — спросил я.

— Вот, смотри, — он показал на экран компьютера, на котором был какой-то угловато нарисованный парень с синеватой кожей. — Я уже эльф шестидесятого уровня! — Руслан сделал театральную паузу и вопросительно посмотрел на меня. Я растерялся.

— Скажу честно, мне не совсем понятно, о чем ты мне сейчас говоришь. А какого уровня должен быть эльф?

— Эх ты, ламер. Я хочу себе эльфа восьмидесятого уровня.

— А чем отличаются уровни? — спросил я.

— Да там много всего. Долго рассказывать.

— А если кратко?

— В общем, чем больше уровень, тем сильнее твой персонаж, и тем больше обитателей игровой вселенной ты можешь им победить, — последнее слово Руслан проговорил с заминкой.

— А кто эти персонажи?

— Что-то вроде виртуальных обитателей вымышленного мира.

— А зачем их тогда побеждать их в еще больших количествах?

— Не обязательно в больших, можно просто более сильных, — похоже ему уже надоел этот разговор.

— И все-таки зачем? — не унимался я.

— Чтобы быстрее получить новый уровень!

— Который позволит убить врагов еще больше? — догадался я.

— Ну да…

— И еще раз повысить уровень? — я засмеялся, — Так вот в чем суть. Чем дольше играешь, тем сильнее становишься ты, и тем выносливее становятся противники. Я так понимаю, что пройти игру до конца нельзя?

— Нет, ну почему же? Уже есть один человек, который смог выполнить все квесты.

— Ладно, я к тебе не за этим пришел. Я по делу. Скажи, у тебя есть Интернет? — глаза Руслана округлились.

— Ты, я смотрю, сообразительностью не отличаешься. Естественно есть! Как бы я без него гамал MMORPG? — теперь пришла моя очередь удивляться, но я не подал виду и прикинулся, что знаю, что такое «мэмэоэрпэгэ».

— Тогда, раз у тебя есть Интернет, оторвись на минуту от своего эльфа и помоги мне, пожалуйста, найти какую-нибудь работу.

— Какую именно? — недоуменно спросил он.

— Какую-нибудь не очень сложную, но чтобы при этом приносила деньги.

— Давай, попробую — Руслан набрал несколько слов на клавиатуре. — Вот сайт, тут есть раздел «работа для студентов». Ты уже студент?

— Нет еще.

— Мне кажется, что она не обязательно для студентов, просто для молодых, — обладатель эльфа щелкнул мышкой. — Давай посмотрим.

Руслан принялся показывать мне разные объявления, а я выбирал те, которые мне больше нравились, и выписывал на листок. В итоге, я записал шесть вакансий. Три из них предлагали продавать на улице сим-карты, две раздавать листовки, одна быть тестером экспериментальных лекарств, а еще одна зазывала расклеивать объявления.

Как несложно догадаться, телефона у меня не было, поэтому, чтобы узнать про каждую вакансию, я поочередно ездил по указанным адресам.

Для раздачи листовок меня сочли недостаточно красивым, тем более, что там вообще требовались только девушки. На продаже сим-карт оказалась мизерная зарплата. А когда я приехал на «расклейку объявлений», меня даже попытались обмануть.

Таким образом, оставалось только одно, не самое притягательно объявление, по которому от меня требовалось стать подопытным кроликом для тестирования лекарств. По указанному адресу находилось здание Государственного Медицинского Университета. Заметив главный вход издалека, я сразу направился к нему и, потянув на себя ручку массивной деревянной двери, зашел. Внутри было много студентов, иногда попадались преподаватели, и я не знал к кому из них обратиться. Вдруг заиграла какая-то мелодия, и большинство людей разошлись: началась пара. Наконец, я заметил дверь с надписью «приемная комиссия» и решил, что там принимают, таких, как я. Вежливо постучавшись, я заглянул внутрь. В кабинете за офисным столом сидела женщина и перебирала бумаги.

— Здравствуйте, я по поводу объявления об испытании лекарств, — осторожно сказал я.

— Проходите, садитесь, — женщина оторвала взгляд от своих листков, — Мы сможем предложить вам хороший заработок. Наш университет занимается разработками различных инъекций. Сотрудники и талантливые студенты старших курсов изучают новейшие методики лечения, еще не прошедшие проверку временем. Эксперименты проводятся на разных животных. Непредсказуемые на крысах, приближающиеся к окончанию — на шимпанзе и свиньях. Но на самых последних стадиях разработки мы вынуждены обратиться за помощью к добровольцам.

— Давайте перейдем ближе к делу — сказал я.

— Конечно. Сейчас, мы проводим тестирование нового антидепрессанта. Испытания на животных не вызвали никаких побочных эффектов, кроме как повышения уровня интеллекта. Шимпанзе до сих пор жива и здорова. Крысы тоже, — женщина задумалась на мгновение. — С вами тоже ничего не случится. Кстати, все результаты исследований должны оставаться строго между нами.

— Почему? — мне стало интересно, нет ли тут какого-то подвоха.

— Если мы неожиданно объявим о колоссальном успехе, жадное руководство тут же продаст успешный и перспективный проект за рубеж, — она вздохнула. — Так иногда происходит. Поэтому некоторые разработки наполовину нелегальны. Но вы можете не волноваться. Вам это не доставит неудобств. К тому же, вы получите солидную сумму. Мы заплатим вам по окончании эксперимента сто тысяч рублей.

Я обрадовался. Вероятно, это стало заметно по моему лицу.

— Я вижу, вы согласны. Приходите завтра, сюда же, к девяти утра. Оформим документы, вы получите для начала аванс, а все остальное — после первых результатов исследования. С собой берите одежду, предметы гигиены и прочие необходимы вам вещи. Ближайшие несколько недель вы поживете у нас, — женщина улыбнулась — Вы согласны?

Я был только рад. Наконец-то я мог покинуть то место, которое привык называть домом.

На следующий день, ровно в назначенное время я уже стоял у входа в заветный кабинет. Здесь меня ждал какой-то седой загорелый мужчина, слегка шепелявый, в помятом пиджаке, с сумкой в руках. Он протянул руку:

— Здравствуйте, меня зовут Павел Григорьевич.

— Игнат, — представился я.

— Пройдемте со мной, я вам все покажу и расскажу.

Мы вышли на улицу, прошлись по территории института и попали в соседний корпус здания, где уже не было никаких студентов, лишь иногда пробегали молодые лаборанты. Здание было маленьким трехэтажным, с пластиковыми окнами. Там мы зашли в один из кабинетов, который оказался достаточно приличной палатой, рассчитанной на двоих больных. Чистые занавески, стены, ровно покрытые дорогой краской, приличная мебель 0 все это говорило о том, что я попал во вполне солидное место. На одной из кроватей сидела шикарная молодая девушка, что меня обрадовало еще больше.

— Располагайтесь и чувствуйте себя как дома, — сказал профессор. Затем он порылся в сумке и вытащил конверт. Вслед за конвертом он достал лист А4 с печатным текстом и сказал: — Сверху напишите фамилию, имя, отчество, а снизу справа распишитесь в получении суммы.

Я оставил свою роспись и, не пересчитывая, спрятал деньги. Научный сотрудник, ничего не говоря, ушел. Когда дверь за его спиной закрылась, я посмотрел на девушку, с которой еще не успел поздороваться. Она странно водила взглядом по стене. Ее лицо было несколько глупым, похожим на кукольное, а брови слегка нахмуренными. Я почувствовал волнение, взглянул на нее еще раз. Хотел что-то сказать, но придумал ничего интересного.

— Не знаешь что сказать? — неожиданно обратилась она ко мне, — Хочешь фокус? Тебя зовут Игнат. А меня Маша.

— Да, — мой голос зазвучал непривычно, показался мне детским. Наверное, она подсмотрела мое имя в договоре, когда я его подписывал. Я вдохнул глубже:

— Слушай, а что… — я не успел договорить, потому что меня окликнули. В дверях стоял молодой лаборант.

— Пройдемте со мной. — Промямлил он, косясь на Машу, и мы зашагали вглубь коридора.

После общего обследования и сдачи всех анализов я попал в очередной кабинет, где мне сказали лечь в томограф. Я подчинился. Как только я удобно расположился, кушетка плавно заехала в какой-то цилиндр, который начал вращаться вокруг моей головы. Так я пролежал еще минут десять, размышляя о самых разных вещах. Затем кушетка выехала и мне, не слова не говоря, вкололи в вену какую-то жидкость, после чего я заехал обратно в томограф. Несколько долгих часов меня им обследовали, иногда вкалывая очередной препарат. Три врача изучали и измеряли все, что только могли. Наконец, меня отпустили в палату и дали поесть. Я, обессиленный, не раздеваясь и оставив еду нетронутой, упал на кровать. Очень хотелось спать. Возможно, это был результат действия вколотых веществ. Глаза моментально слиплись. Сквозь сон я слышал звуки сирен, голоса, иногда даже чувствовал, что меня кто-то толкает, но проснуться не смог. Рождались странные и неясные образы, мелькали загадочные символы. Когда мне все-таки удалось скинуть последние оковы сна, я уже был совершенно в другой комнате, в окошко которой светило яркое полуденное солнце. Должно быть, я проспал очень многое.

Оглядевшись, я обнаружил, что это была уже не палата института, а обычная больничная комната с немного обшарпанными стенами. Передо мной сидел милиционер и внимательно меня рассматривал.

— Что случилось? — спросил я.

— Следователь Гордеев, — представился он. — Не беспокойтесь, сейчас с вами все в порядке. Вы стали жертвой не чистых на руку исследователей. Детали еще выясняются. Но мы вовремя успели. Вы хорошо себя чествуете?

— Да, неплохо.

— Повезло, что вам не успели нанести никакого вреда, — следователь чеканил без запинки. — Врачи обследовали вас, пока вы спали, насколько это было возможно. Вчера, в ходе проверки, нам удалось выявить множество нарушений, в том числе испытания препаратов, без соответствующих этому процессу документов. Вы крепко спали, и мы, как не старались, не смогли вас разбудить, чтобы сообщить обо всем, что случилось. Поэтому вас временно отвезли в больницу. Организаторы будут подвергнуты уголовной ответственности, а вы являетесь важным свидетелем. Теперь, от вас требуется дать показания. Расскажите последовательно, что с вами вчера происходило?

Я вкратце рассказал события последних двух дней, подписал свидетельский протокол, а затем, собрав немногочисленные вещи, отправился домой.

Идти по улице без честно заработанных денег не так уж радостно. В институте мой конверт был под рукой, а в больнице — уже нет. Может быть, доблестные работники милиции изъяли его при обыске, или, как вариант, просто своровали. Я был раздосадован. Внутри меня словно полыхали языки огня, и казалось, что я вот-вот сгорю, если не выпущу их наружу. К горлу подступил комок.

— Что за жизнь? И где же мне теперь искать деньги?! — крикнул я и со всего размаха пнул пустую бутылку, лежащую на земле.

— И где же мне теперь искать деньги?! — крикнул я и со всего размаха пнул пустую бутылку, лежащую на земле. Бутылка отлетела на несколько метров, а на асфальте появилась белая стрелка. По исполнению она была похожа на дорожную разметку. Я подумал, что это очередной рекламный трюк, и она указывает на магазин или кафе. Но в метре от нее была другая точно такая же, а потом еще и еще, вдоль всей улицы. Их череда уходила вдаль, и становилось не ясно, что за организация позволила себе такой рекламный ход. И почему я их раньше не заметил?

Я напряг память. Минуту назад здесь был чистый асфальт, это я знаю точно. А теперь он весь покрыт изображениями? Или я был настолько невнимателен, что даже не смотрел под ноги? Я заинтересовался и решил пройти и узнать в чем тут дело, тем более мне было по пути.

Шел я долго, около часа. Можно было бы бросить эту затею, но с каждой минутой мне становилось все любопытнее, что ждет меня по завершению пути, и было бы обидно бросить дело не законченным. Наконец указатели на асфальте завернули в небольшой дворик и исчезли возле одного из подъездов. Последняя стрелка шла поперек бордюра, указывая на газон у пешеходной дорожки. Я пригляделся. В зарослях травы лежал кошелек. Содрогаясь от нетерпения, я протянул руку, и поднял его и начал рассматривать. Он был весь в пыли, кожа поистрепалась. Похоже, им давно никто не пользовался. Раскрыв его, я увидел внутри несколько тысячных купюр. Я уже предвкушал то, как буду их считать, но тут до меня дошло, что хозяин кошелька может объявиться в любой момент. Сунув портмоне в карман, я выбежал из этого двора и ринулся прочь. Стрелок уже нигде не было. Я добежал до ближайшей остановки, около которой как раз тормозил автобус, и заскочил внутрь него. Двери закрылись, и он тронулся с места. Народу в автобусе оказалось не так уж много — несколько мест даже оказались свободными. Кондуктор окинула меня презрительным взглядом и направилась в мою сторону.

— За проезд оплачиваем — сказала она как будто всем, но смотрела исключительно на меня. Я достал только что найденный кошелек и вытащил из него одну купюру, попутно заметив внутри еще несколько таких же. Презрительный взгляд сменился на свирепый. — Я вам что, банкомат? — наверное, это ее коронная фраза. — Ездят тут целыми днями, суют свои бумажки. Мелочь готовьте!

— У меня нет, — растерялся я.

— Тогда выходи, — отрезала она. Спорить мне не хотелось, и я сошел на следующей остановке. Дожидаясь следующего автобуса, я обратил внимание яркое здание фаст фуда. Уже начинало темнеть, пришла пора возвращаться домой, но, взглянув краем глаза на изображение аппетитных куриных крылышек, я понял, что очень голоден.

Оказавшись внутри, я впервые смог позволить себе плотно покушать в таком заведении. Я брал попробовать почти все, что мог предложить ассортимент.

Что же все-таки со мной было? Кошелек, следователь, лекарства.… Все это как-то связано между собой. Но как именно я не знал. Да мне было и все равно. На сытый желудок все проблемы казались мелкими и не важными. Счастливый лишь тем, что удалось плотно покушать, я пошел на ближайшую остановку, чтобы уехать домой. Теперь можно не экономить на общественном транспорте и не ходить пешком.

Следующее утро было вполне обыкновенным. Вчерашний день казался волшебным сном, и ненадолго наступила будничная обыденность: плохонький завтрак, сменка, школа, алгебра. Абстрагированный от учебного материала, я раздумывал, на что можно потратить оставшиеся со вчерашнего дня деньги, как вдруг мои размышления оказались бесцеремонно прерваны криком Гертруды Васильевны. Два дня я не появлялся в школе, и теперь она решила попить из меня соки за пропуски, в очередной раз вызвав к доске.

— Скоро сдавать ЕГЭ, сейчас проверим, как ты к нему готовишься, — злорадно пропищала она. — Какая функция называется первообразной?

— Первообразная функция? — переспросил я.

— Да, — тут на доске я заметил надпись белыми буквами, печатным шрифтом. Наверное, кто-то не стер за собой.… Да это же то, что надо! Я прочитал вслух то, что видел перед собой:

— Функция называется первообразной другой функции на промежутке, при совпадении значения функций…

— Достаточно — перебила учительница, — определение синуса, — в надежде на чудо, я опять посмотрел на доску. Там было пусто.

— Я не знаю определения синуса — сознался я, и тут, прямо на моих глазах на доске сама собой появилась новая надпись. Я окинул взглядом класс. Никто не выглядел удивленным, скорее, наоборот, на лицах выражалась скука.

— Очень плохо, — вздохнула Гертруда Васильевна.

— Подождите, я вспомнил, — сказал я и начал читать строчки с доски. — Синус — это отношение противолежащего катета к гипотенузе, — математичка обернулась и взглянула на доску, но, похоже, так же, как и мои одноклассники, ничего там увидеть не смогла. По выражению ее лица становилось ясно, что она была не довольна моим успехом. — Ну что, математик, раз ты такой умный, расскажи-ка мне теорему Пуанкаре, — учительница заулыбалась. Специфический плоский юмор никогда ее не покидал.

— Теорема Пуанкаре — подумав, сказал я. На доске появился новый текст. Я прочитал. — Всякое односвязное компактное трёхмерное многообразие без края…

— Прекрати немедленно меня дурачить! — опять перебила она, в очередной раз внимательно посмотрев на доску позади себя.

— Но я учил…

— Как же ты мог это учить, если мы такого не проходили! — Гертруда Васильевна в очередной раз перешла на визг. — Садись, два!

— Зачем мне твои оценки с такими возможностями? — хотел ответить я, но постеснялся.

После учебы я не пошел домой, как сделал бы это раньше. Теперь мне были известны, принципы работы системы. Я произносил вслух запрос, а на него приходил ответ в виде визуального образа. Оставалось поэкспериментировать и изучить это явление, которое я так и назвал — «Система».

Мои мысли путались от огромного количества открывшихся передо мной перспектив. Временами мне чудился полнейший бред. Я шел, не замечая, куда я иду. Рассудок слегка помутился из-за всей этой невероятной череды событий.

Я сам не заметил, как очутился в самом центре города. Я уже шагал по центральному проспекту, мимо необоснованно большого здания Интернет-кафе. Мне в голову пришла интересная мысль, как немного подзаработать. Не раздумывая, я решил зайти внутрь.

Когда в России запретили азартные игры, страну накрыли целые сети Интернет-кафе. Несложно догадаться, что, если пройти мимо трех древних компьютеров на входе, и зайти в неприметную дверь в углу, вы окажитесь в самом настоящем подпольном казино. Многие люди об этом не догадываются, но завсегдатаи подобных заведений чуют такие места нутром. Если бы я робко заглянул и спросил, нет ли здесь рулетки, меня моментально бы выгнали под благовидным предлогом. Но у меня была Система.

— Путь до ближайшего казино — сказал я, и на земле появилась заветная стрелочка. Мое сердце бешено колотилось. Невероятный способ снова сработал. Я твердым, по возможности спокойным шагом направился к входу. Ничего не говоря, как будто я здесь хожу каждый день, я прошел мимо охранника. Как и следовало ожидать, внутри меня встретила касса, веселые огоньки игровых автоматов и несколько столов с зеленой обивкой. Остатки найденных до этого денег я обменял у кассира на несколько фишек и незамедлительно подошел к столу с рулеткой.

— Делайте ваши ставки, — сказала девушка в белой блузе.

— А на что мне поставить, чтобы выиграть? — я еще не успел договорить, а Система уже сработала. На столе среди рядов чисел засветился черный овал с цифрой четыре.

— Решайте сами, — удивилась девушка.

— Да это я не вам, — улыбнулся я и положил все фишки на четверку.

Девушка бросила шарик:

— Ставки сделаны, ставок больше нет.

Шар прокатился по лакированному деревянному ободу, плавно спустился с него, и, подпрыгивая, перекатывался от цифры к цифре, пока, наконец, не остановился на загаданной четверке. Крупье сдвинул в мою сторону фишки, значительно превосходящие по количеству мои собственные.

— Делайте ваши ставки.

Я вернулся домой, с набитым деньгами школьным портфелем. Пересчитав их, я оказался в не себя от радости.

Вытащив несколько тысяч, я пошел гулять по городу, в поисках развлечений и места, где можно хорошо поесть или даже выпить. Тем временем, оставшиеся деньги папа по моему поручению использовал для выплат по кредиту, тем самым покрыв все наши долги. Жизнь прекрасна.

Пронзительно зазвонил старый металлический будильник. В очередной раз нужно было собираться в школу. Тут я вспомнил вчерашний день. Или это был сон?

— Это был сон? — спросил я вслух. Несколько мгновений и на стене уже красовались буквы.

«Нет, не сон»

Конечно, можно было бы пойти в школу… Но, учитывая последние события, я счел учебу недостаточно перспективным занятием. Вместо нее было решено пойти на почту, где я купил конверт, бумагу и марки. Там же, в почтовом отделении, была взята ручка, и я сел за специальный столик.

— Список недоказанных теорем, — сказал я. На стенах быстро появлялись белые печатные надписи, затем они целиком покрыли пол, а потом все оставшиеся гладкие поверхности почтового отделения.

— Список недоказанных теорем, за которые можно получить вознаграждение — переформулировал я. На столе появился столбик названий.

— Сортировать по популярности, — на первом месте оказалась некая гипотеза Голдбрика.

— Доказательство гипотезы Голдбрика, — на поверхности стола запестрили разные математические знаки. Среди них половина мне была не понятна, но это оказалось не важно. Я аккуратно переписал или, можно даже сказать, перерисовал все, что видел, на листок и запаковал его в конверт.

— Куда это надо отправить, чтобы получить награду? — появился адрес. Письмо отправлялось в Harvard University.

Безусловно, дар, которым меня наградили в медицинском университете, мог изменить ход истории, наше представление о мире, да и вообще перестроить человеческое общество во что-то более совершенное. Последствия даже трудно себе представить. Наука сможет продвинуться в любые глубины познания, человеку лишь нужно осознать, что именно напишет Система. У каждого, в любом месте и в любое время будет доступ к информации. Труд во всем мире станет более производительным и синхронизированным. Все системы управления значительно упростятся, отпадет необходимость в аналитиках, бухгалтерах и многих других должностях. Их труд заменится Системой. Экономику всего мира будет ждать стремительный рост. Россия вырвется вперед, как первый обладатель Систематизированных людей.

И самое главное, ведь работает это все элементарно. Только и требуется, что задать вслух вопрос, и мы тут же получим на него ответ. Причем информация подается в наиболее удобной для современного человека форме — в виде текста.

С подобными мыслями я ехал в медицинский университет. Материальное благосостояние на ближайшие годы я себе обеспечил, и теперь пришла пора менять мир и вписывать свое имя в учебники истории. Для начала необходимо просто поделиться своим чудесным открытием с другими людьми.

Когда я подошел к уже знакомому зданию института, дверь была опечатана, а корпус — закрыт.

— Как там обстоят дела с разработкой… препарата, включающего Систему? — спросил я. «Проект закрыт» — ответила надпись.

— Почему?

«Реальные перспективы исследования так и не открылись взору организаторов. Производство и использование препарата б-17 приостановлено»

— Я могу организовать это производство сам?

«Нет»

— Хорошо. Я могу организовать производство при помощи Системы? — переформулировал вопрос я.

«Да»

— Отлично, я сделаю это.

Оставалось накопить наличности на стартовый капитал, а потом уже можно будет открыть уникальный бизнес, не имеющий мировых аналогов. Но первым делом все-таки придется заработать кругленькую сумму.

В моей голове родился бизнес план, как быстро и с минимальными затратами все организовать. Научные сотрудники мне не нужны, я и сам теперь могу быть ученым в любой области. Для производства требовалось оборудование и несколько лаборантов, которые бы за ним следили. А помощь в организации мне всегда окажет Система.

Дома я больше не появлялся. Я снял номер в гостинице на длительный срок. Конечно, это было не дешево, но зато такой шаг давал мне возможность не заниматься хозяйственными делами. Не требовалось готовить еду самому, а мусор и грязь за мной убирала прислуга. Она же стирала белье. А мое время уходило на более важные дела. Например, такие, как изучение работы Системы и поиск способов заработка с помощью нее.

Первым делом, она предложила мне купить ноутбук. Подходил абсолютно любой, единственным требованием являлся Wi-Fi. Я купил самый дешевый. Затем мне пришлось открыть счет в банке, на что ушла уйма времени и сил. Известно, что банки никогда с первой попытки не делают то, что обязаны. Всегда приходится самостоятельно решать проблемы и разбираться в условиях повторно. Когда все было наконец-то сделано, я вернулся в номер, сел за стол и в очередной раз спросил у Системы, где взять деньги. Таким вопросом хотя бы раз в жизни задавался каждый человек, но из всех шести миллиардов жителей Земли, получить на него четкий ответ мог только я. Ну и еще кое-кто.

Прямо на стене появились пошаговые инструкции.

Я, раскрыв свой новый ноутбук, подсоединил к нему зарядное устройство и вышел в Интернет. Простому смертному заработать там деньги почти не реально, но у меня был помощник. Система указала мне сайт, на котором проводился конкурс слоганов для кадрового агентства. Желающих получить денежный приз оказалось не мало, но Система заверила меня в том, что их слоганы вне конкуренции по сравнению с моими. Она же мне помогла составить оптимальный вариант. Я зарегистрировался и оставил короткую запись:

«Ваша работа, наша забота».

В своей победе я и не сомневался.

Следующей открывшейся для меня золотой жилой оказался киберсквоттинг, суть которого заключалась в покупке доменных имен, для дальнейшей их перепродажи. Я зарегистрировал на свое имя десяток адресов, которые начнут пользоваться популярностью в ближайшее время. Совсем скоро появятся компании, готовые выкупить их у меня за цену, на порядок превышающую изначальную.

Затем я написал еще несколько слоганов для разных конкурсов, нарисовал новые логотипы для некоторых крупных компаний и много еще чем занимался. Я выполнял самую оплачиваемую работу — занимался копирайтом и дизайном.

Когда все было готово, голова гудела и хотелось спать. Единственное, что не давало мне уснуть прямо за столом, была приподнятость духа, вызванная осознанием того, что я всего за один день просиживания промежностей, сделал себя потенциальным миллионером.

На следующий день после усердной работы пришло время отдохнуть. Для начала я решил просто бродить по городу и заниматься всякой ерундой. Я купил себе мобильный телефон и выбрал оператора, посещал кинотеатры и кафе, заходил в разные магазины, но к концу дня оказалось, что в одиночку всем этим заниматься совершенно не интересно. В связи с этим, я решил, что к восемнадцати годам мне было бы неплохо обзавестись девушкой.

Подходящих кандидатур на примете у меня не было, поэтому ничего не оставалось, кроме как знакомиться на улице. Перед тем, как совершить первую попытку, я долго выбирал, к кому бы подойти. Некоторые девушки мне казались недостаточно красивыми, некоторые наоборот — слишком хорошими для меня. Я ходил и всматривался в прохожих, не в силах решиться на это поступок. Наконец, я понял, что нужно действовать, а не размышлять, и одна из девушек показалась мне достаточно симпатичной. Она шла мне навстречу, и я намеревался к ней обратиться.

— Здравствуйте! — сказал я и преградил ей путь. Она замедлила шаг и скользнула по мне взглядом.

— Я тороплюсь, — ответила она. — Можно я пойду? — девушка обогнула меня и быстро зашагала дальше.

Вот черт!

Ладно, попробуем еще раз. Я выбрал очередную «жертву».

— Привет, — я сказал первое, что пришло в голову.

— Привет, — ответила она.

— Меня зовут Игнат.

— Чего тебе? — спросила она, но предложение получилось скорее утвердительным, чем вопросительным и означало «отвали».

— Я познакомиться хотел.

— Извините, я не хочу с вами знакомиться.

У меня слова закончились. Такого ответа я не ожидал, поэтому сразу придумать, что ей можно ответить, не получилось. Я просто развернулся и пошел прочь. Еще несколько попыток познакомиться тоже не увенчались успехом. После четвертой неудачи, я отчаялся.

Проходя мимо блестящего тонированного стекла магазина, я остановился и посмотрел на свое отражение. Худощав, потрепанные джинсы, кеды с пожелтевшей подошвой, длинные путающиеся волосы. Неудивительно, что у меня никого нет.

Именно в тот момент было принято решение заняться собой, своей внешностью. Магазин, в витрину которого я смотрел, оказался салоном модной одежды. Маркетологи не ошиблись, сделав стекла похожими на зеркала. Ведь отражение в полный рост привлечет внимание любого следящего за собой человека, особенно если этим человеком окажется девушка. Прекрасный пол всегда найдет недостаток в своей одежде или просто захочет чего-то нового. Вот тут и подействует «приманка».

Жертва, скорее всего, заглянет в этот магазин, ведь он находится ближе всех к тому самому месту, в котором ей пришла мысль о необходимости совершения покупок. Удивительно, но я попался на такую же удочку и зашел внутрь.

Ко мне подошла молодая женщина с легкой улыбкой. Можно было бы подумать, что она мне рада, но ее глаза не были прищурены. Это выдавало фальшивость эмоций. Когда человек радуется по настоящему, он слегка щурится. На самом деле, ей жутко надоела ее работа, а особенно клиенты и начальник. Но положение обязывает. Улыбаясь, она не показывала зубы. Наверняка, она жила бедно и не могла себе позволить хорошего стоматолога. Профессия обязывала создать для покупателя иллюзию доверительных отношений своей улыбкой, поэтому приходилось плотно сжимать губы, чтобы не отпугнуть его не самыми здоровыми и далеко не идеально белоснежными зубами.

— Вам что-нибудь подсказать? — спросила она.

В другом случае, этот навязанный вопрос меня бы слегка разозлил. Во-первых, даже, если мне действительно что-либо нужно, она заставляет меня отвечать ей вопросом на вопрос, а это не очень вежливо. Во-вторых, подобное поведение это вовсе не проявление альтруизма, а очередная попытка стрясти с человека больше денег. Вопрос звучит скорее не как реальное предложение помощи, а как просьба что-нибудь купить. Но в данной ситуации это было то, что нужно.

— Какая одежда больше всего нравится девушкам? — спросил я.

— Вот посмотрите, такой комплект удовлетворит даже самый взыскательный вкус, — защебетала продавщица, — это последняя коллекция, хорошее качество, стильный дизайн… — девушка продолжала показывать мне что-то, но я уже ее не слушал, ведь вопрос был задан не ей, а Системе.

Продавец ошибалась, девушкам вовсе не нравились те вещи, которые она мне указывала на вешалках. Ни каких особых требований к одежде не предъявлялось вообще, тем более была не обязательной принадлежность к последней коллекции сезона. Главное, чтобы одежда не слишком обтягивала, но и не висела мешком, была чистой и глаженой.

Цветовая гамма должна быть не слишком яркой или пестрой. Обилие красок не пойдет на пользу. Спокойные тона двух, трех цветов, не более. В итоге, я купил джинсы, несколько светлых футболок и легкую куртку-ветровку.

После магазина я решил зайти к парикмахеру. Стрижка тоже требовалась определенная. Прическа должна была быть не слишком короткой, но и не длинной, не требовать сложного ухода, но выглядеть аккуратной. Парикмахер быстро помог мне подобрать хороший вариант, но из-за этого мне пришлось заплатить ему за консультацию.

Вроде все. Прическа — есть, одежда — есть. Я вышел из парикмахерской и тут же направился снова знакомиться. Выбрав самую привлекательную девушку среди прохожих, я немного помялся, пока шел за ней, попутно разглядел ее сзади, но потом все-таки пошел на сближение.

— Как вас зовут? — мой голос опять предательски дрожал, а колени слегка онемели.

— Ирина, — мы шли нога в ногу.

— Можно мне узнать ваш номер? — я машинально отвел взгляд куда-то в сторону.

— Зачем тебе? — спросила она.

— Я… Мы бы куда-нибудь сходили…

— У меня есть парень, — я начал отставать, а она зашагала дальше.

Я был растерян. Ну что опять не так? Что же им нужно? Я вернулся в номер, в плохом расположении духа, и, чтобы забыться, включил телевизор и щелкал пультом все подряд каналы. Попался очередной сериал-ситком с закадровым смехом. В нем был абсолютно примитивный сюжет, который в случае моей эмоциональной опустошенности, подходил как нельзя кстати. Для него мозг, утомленный дневными заботами, включать не требовалось.

Вдруг, он прервался рекламой. Я смотрел и ее, ведь за день я так вымотался, что уже засыпал. Наверное, знакомства оказались для меня большим стрессом: раньше я никогда этим не занимался.

В одной из реклам мажорно рисовался мужчина с несколькими красивыми девушками в обнимку. Девушки кокетливо улыбались. Мне стало обидно и завидно одновременно. Я присмотрелся. Это была реклама тренажера для пресса. Так вот, в чем секрет привлекательности! Начавшаяся дремота немного отступила.

Мужчина был похож на пляжного спасателя, такой же спортивный и загорелый. Засыпая, я уже знал, чем займусь завтра.

Пора в «качалку».

Проснувшись, я сел на кровать, зевнул и задал Системе вопрос.

— Что мне сделать, что бы быстро и эффективно получить фигуру, которая бы, — я задумался, подбирая слова — наиболее полно совпадала в общественном сознании с идеалом.

Ответ не заставил себя ждать. Мой кошелек начал сиять белым светом.

«Что-то новое» — подумал я и открыл его. Несколько банкнот светилось. Я взял их. Теперь на полу появилась знакомая стрелка, ведущая к входной двери. Перед тем, как уйти, я принял душ, позавтракал, оделся, сунул деньги в карман и вышел.

Как я и ожидал, Система отвела меня к фитнес-центру. Когда я вошел в тренажерный зал, там уже занимались несколько человек. Я огляделся, рассмотрел окружение и заметил, что две небольшие гантели выделены белым цветом таким же образом, каким был выделен кошелек. Я поднял их со стойки. В глазах на мгновение побелело, и тут возле меня появлялся призрак. Самый настоящий: слегка прозрачный, белого цвета. Я попятился. Никто из окружающих не обращал на него внимания. Фантом спокойно подошел к одной из скамей, стоящих посреди зала, и лег на нее. Больше он не двигался.

Я медленно подошел к этому неясному силуэту. Никакой фактурой фантом не обладал и был похож на фигуру человека, выполненную неведомым скульптором в полный человеческий рост из мутного стекла. Лицо фигуры также не выражало эмоций.

Я аккуратно поднес к ней руку. От испуга я и забыл, что в ладони у меня зажата гантель, поэтому нечаянно проткнул ей призрака. Металл не встретил препятствий и прошел сквозь силуэт, а вслед за гантелей в его тело провалилась и вся моя рука.

Оказалось, что пришелец не был осязаем: я мог его увидеть, но потрогать и узнать какой он на ощупь так и не получилось. А цвет его был такой белый, как будто…

Так вот, в чем дело! Я осторожно лег на скамью так, чтобы мое тело утонуло в эфирной фигуре фантома и в точности с ней совпало. Когда все было готово, белые полупрозрачные руки, точь-в-точь похожие на мои, поднялись вверх. Я поднял гантели так, чтобы наши силуэты снова совпали. Положение не настоящих рук опять сменилось. Я повторил их движение еще раз. Затем снова. Так несколько раз.

Таким образом, система решила показать мне, как правильно выполнять разведения гантелей. Создать наглядный образ-копию моего тела оказалось проще, чем расписывать каждое отдельное движение при помощи текста. Вот как это было.

Я «проваливался» сквозь силуэт так, чтобы полностью совпасть с ним. После того, как я принимал идентичное положение, мне оставалось только искать различия в моих и его движениях, а затем устранять их. Вскоре, я так приноровился, что мои очертания были едиными с очертаниями двойника. Выполнив десяток разных упражнений, а также попутно освоив их технику, я хотел уже отправиться домой, чтобы отдохнуть, но не тут то было.

Мне пришлось заняться кое-чем другим. Оказалось, что результат тренировки зависит не только от занятий, но и от правильного питания. Я дошел до ближайшего торгового комплекса, где Система указала, какие именно пищевые добавки и витамины мне требуется приобрести. Следующие три месяца я только и делал, что выполнял ее инструкции. Она забирала под контроль добрую половину моего времени. Система определяла, что мне есть и в каких количествах, какие добавки пить, сколько спать, какие упражнения и с какими весами выполнять. Она же указывала мне новые пути заработка.

Мои мышцы росли даже быстрее, чем мой капитал. Дело в том, что составить такую программу тренировок, расписание отдыха и диету, какими они были у меня, не вышло бы даже у самого опытного профессионального тренера, поскольку все его и мои действия лишь стремились бы к идеальным, но не являлись бы таковыми. А Система знала, как и какие именно ресурсы в меня требуется вложить с точностью до миллиметра.

Через две недели интенсивных занятий и походов по соляриям, меня было не узнать. Я добился таких результатов, каких другие люди добиваются в течение нескольких лет. Мой облик напоминал красавчиков из глянцевых журналов.

Теперь я был на сто процентов уверен, что любая девушка будет моя.

Бродить в поисках походящей кандидатки по улицам я больше не собирался. Теперь я подходил к решению проблем принципиально иначе.

— Где мне найти для себя идеальную пару? — спросил я у Системы.

Через час я уже подходил к указанному месту. Моя цель находилась в кафе, которое было достаточно скромным, но при этом не походило на общепит. Две девушки сидели за маленьким круглым столиком. Я вошел, сел неподалеку от них и задумался. Если это мой идеал, то действовать следовало осторожно.

— Кто из этих двоих? — одними губами прошептал я. Получить ответ я не успел.

— Вам что-нибудь принести? — спросил официант, очутившийся возле меня, почти сразу, как только я сел.

— Кофе, пожалуйста, — пришлось что-то заказать, чтобы улучить минуту уединения.

— Какой именно кофе вы хотите?

— Что за навязчивый официант! — подумал я и заказал что-нибудь на его собственный вкус.

Посмотрев на девушку, я определил, что она была молодая, с длинными темными волосами и правильными чертами лица. Ничего особенного в ее внешнем виде не было. Но, несмотря на отсутствие ярких и запоминающихся примет, ее внешность приманивала меня с такой силой, с какой ветка валерианы притягивает кота. А ее подруга и вовсе оказалось обладательницей вполне заурядного облика.

Почему же девушек двое? Что я ее подруге скажу? Вопросы приходили в голову один за другим, а сердце билось чаще, чем обычно. Я успокаивал сам себя. Если это моя идеальная пара, то значит, я ей тоже должен понравиться, а, следовательно, мне нечего бояться. Я собрался с мыслями, встал из-за столика и, забыв про заказанный кофе, твердой походкой направился на встречу своей судьбе.

Я сел напротив девушек. Они удивленно взглянула на меня.

— Привет, — сказал я. После первого сказанного слова я уже перестал испытывать страх. Одна из них слегка нахмурилась, вероятно, припоминая, кто я такой, а другая, та, что мне больше понравилась, улыбнулась.

— Мы знакомы? — спросила она.

— Пока нет. У меня к вам есть дело. Дело в том, что я в этом кафе в первый раз и пока еще не знаю, насколько приличный здесь варят кофе.

— Вполне хороший, — к разговору подключилась подруга.

— А вы бы мне какой посоветовали?

— Нам обоим больше нравится эспрессо, — заявила моя идеальная пара.

— Отлично, в следующий раз именно его и закажу. Кстати, меня зовут Игнат.

— А меня родители в детстве решили назвать Юлей, — сказала мне моя будущая спутница и улыбнулась.

— Знаешь, ты меня заинтересовала, — я достал из кармана новенький мобильный. — Давай, ты мне сейчас дашь свой номер, и мы с тобой куда-нибудь сходим, пообщаемся.

— Записывай.

Получив новую запись в телефонную книгу, я попрощался и направился к выходу, уверенный в своей неотразимости.

Вдруг меня осенило. Кофе! Я же не заплатил за него. Вернуться за столик и ждать свой заказ на виду у девушек я уже не мог, это было бы глупо, тем более я уже закончил общение, попрощался и шел к выходу. Быть уличенным в том, что я ушел, не оплатив счет, было бы еще хуже. Слегка вспотев от неожиданно навалившегося напряжения, я сделал свой выбор — развернулся и пошел обратно.

— Забыл расплатиться, — бросил я, проходя мимо Юлии. Положив деньги на столик, я вышел.

Покидая кафе, я еще сдерживался, но едва я удалился на несколько метров, моя походка тут же перестала быть ровной. Ноги пружинили, хотелось петь и танцевать. Настроение взлетело до небес, а уровень позитива зашкаливал. И почему у меня раньше не выходило сделать то, что у меня с легкостью получилось минуту назад? Ведь мой характер ничуть не изменился за прошедшие недели.

Неужели, все эти поверхностные косметические изменения во внешности сыграли такую большую роль? Я задал этот вопрос Системе.

«Да, изменения были очень важны для успешного знакомства».

— А что в парнях больше всего нравится девушкам? — Я решил «поболтать» с Системой. Несмотря на то, что я разговаривал сам с собой, прохожие не обращали на меня никакого внимания. С появлением гарнитур для телефонов, в крупных городах человек, говорящий в пустоту, уже не вызывает никакого удивления. А Система, как всегда, знала ответы на все вопросы. И она ответила.

«Для девушки наиболее привлекательными качествами являются уверенность в себе, естественность и раскованность. Для приятного общения всегда требуется определенное эмоциональное состояние. Внешние атрибуты не столь значимы, но без них твоя самооценка не достигла бы нужного уровня, и ты не чувствовал бы себя комфортно. Девушка всегда ощущает подобную напряженность, и это создает проблемы».

Да, трудности имели место быть. Но ведь все сложилось отлично!

Я проснулся. Часы на гостиничной тумбе показывали одиннадцать утра. Яркие солнечные лучи легко преодолевали тонкие шторки. Из-за этого создавалось ощущение, что они выполняют лишь декоративную функцию и не предназначены для использования по назначению.

Спускаться на первый этаж, чтобы позавтракать было лень, поэтому я лежал и смотрел на потолок, что называется «батонил». Отель мне уже давно ужасно надоел. Бледные цвета, нейтральные картины и ни какой изюминки. Комнаты выглядели не жилыми. После нескольких месяцев, проведенных в гостинице, идея здесь жить уже не казалась такой привлекательной. Покупать квартиру я тоже не собирался. Это было бы дорого, а раскидываться деньгами я пока не мог. Они мне были нужны для других целей. Кстати!

— Сколько у меня денег?

На потолке высветилась надпись: «950 000 рублей». Ого! Нехитрые операции принесли мне кругленькую сумму. Нужно будет найти съемное жилье, но это можно оставить на потом. Я протянул руку к тумбочке, на которой лежал телефон. В его записной книжке пока был запрограммирован всего один номер. Его я и набрал.

— Алло — прозвучал голос Юлии.

— Привет.

— Доброе утро, — ответила она.

— Слышать с утра твой приятный голос сплошное удовольствие, — комплимент напросился сам собой.

— Спасибо. А это, если я не ошибаюсь, Игнат?

— Да, так и есть. Я хочу пригласить тебя в одно очень и очень хорошее место.

— В какое именно?

— Тебе там понравится. Люди любят проводить там время. У тебя найдется хороший вечерний наряд?

— Конечно.

— Тогда сегодня идем ужинать в кафе-ресторан. Только я не знаю, какой именно выбрать, — на матовом потолке номера появилась новая надпись с подсказкой. — Придумал, идем в «Разгуляй» на Ленина.

— М-м-м… я сегодня занята, я работаю. Если только вечером, часов в девять…

— Договорились. Когда кончится рабочий день, я за тобой заеду.

— Ты же не знаешь, где я работаю?

— Об этом не беспокойся. До встречи.

— Пока.

Следующим звонком я заказал такси на девять часов вечера, по адресу, который мне указала Система.

— За что будем пить? — спросил я, разливая остатки вина по бокалам.

— Выпьем за нас, — сказала Юля и почему-то хихикнула. Она уже была достаточно пьяна или просто прикидывалась, чтобы снять излишнюю скованность в общении. Ресторан работал до глубокой ночи. Мы заняли мягкую зону, я сидел на угловом диванчике рядом с ней. Мы общались уже несколько часов, а сейчас беседа прекратилась. Но лихорадочный поиск тем для разговора не беспокоил ни мой, ни ее ум. Молчать было вполне комфортно.

Про Систему я ей пока рассказывать не стал, но с ее помощью показал несколько трюков, изучил Юлины интересы, а также рассказал порядочное число увлекательных для нас обоих историй.

— Официант! — позвал я, когда мимо проходил молоденький паренек. — Принесите, пожалуйста, счет.

— Тебе когда-нибудь говорили, что находиться рядом с тобой легко и приятно? — спросила Юлия.

— Да, бывало такое, — приврал я. На самом деле, я это слышал впервые, но почему-то решил этого не показывать.

Официант подал маленький кожаный чехол с листком внутри. Листок — это ничто иное, как чек. Я расплатился.

Стояла поздняя ночь, но, тем не менее, на улице было по-летнему тепло. Мы подошли к ее подъезду. Она остановилась и посмотрела на меня.

— Спасибо за замечательный вечер, — она смотрела в мои глаза, а я в ее. Юлия слегка наклонилась ко мне. Я потонул в необыкновенно горячем поцелуе. Очнуться получилось только от хлопка подъездной двери, когда девушка уже ушла. Такая уникальная, добрая и открытая. Темные вьющиеся волосы, улыбающиеся глаза. Я влюбился, и это была любовь всей моей жизни. Система не ошиблась в выборе пары.

Следующим утром я решил разобраться с финансами. Для этого пришлось взять специальную папку черного цвета.

Как-то раз, проходя мимо канцелярского магазина, я случайно ее заметил, и догадался, что волшебные белые буквы читать на чем-то переносном и мобильном на много удобнее, чем делать это, подстраиваясь под громоздкие окружающие предметы. К тому же на темном фоне текст белого цвета выглядит намного четче. С тех пор тонкая пластиковая папка всегда лежала на виду и использовалась, когда надо было что-то узнать.

— Сколько там у меня денег на счету? — кажется, я уже задавал этот вопрос.

«950 000 рублей».

— Как мне увеличить эту сумму?

«Самый эффективный вариант — купля-продажа валют и ценных бумаг»

— Система может дать ответ на любой вопрос?

«Нет, только на тот, ответ на который существует»

— Куда сходить с Юлией?

«На пикник к водоему»

— Хорошо, задам что-нибудь более сложное. Что ожидает человека после смерти?

«Отсутствие жизненных признаков»

— Хм.… Так оно и есть, но меня интересует другая сторона вопроса, — я на мгновение задумался. — Что происходит с душой человека после смерти

«Вопрос не корректен».

— Хорошо, проведи краткий экскурс по этому вопросу, чтобы я мог задать его в более корректной форме, — загадка смерти всегда казалась человечеству самой важной. Удивительно, как я не спросил про это раньше. Система предоставила мне достаточно объемный текст. Я сел поудобнее и принялся читать.

«После прекращения работы сознания, душа возвращается к Основателю. Как наш организм состоит из клеток, каждая из которых жива по отдельности, так и он состоит из миллиардов душ. От него они со временем отделяются для одушевления людей при их рождении. Однако следить за пройденным путем отдельно взятой души бессмысленно, так как души не обладают индивидуальностью, они абсолютно одинаковы. Имеет значение рассматривать процессы в целом.

Уникальность и неповторимость характерна для человеческого мозга, строения его нервной системы и прочих физических, но не духовных тел. Именно в теле человека заложены его характер, таланты, способности и знания. Все отличительные признаки определены исключительно через строение организма. А душа сравнима с батарейкой, которая делает из сложной уникальной и неповторимой системы, направленной на самовоспроизведение, живое существо. Фактически, у каждого человека есть ощущение, что он не только группа клеток или молекул, но еще и нечто большее. Он будто бы живет в своем теле, в этих клетках. Он смотрит через глаза тела, познает мир через органы чувств, но находится внутри всего этого, осуществляя через свой организм связь с внешним миром. Эти ощущения появляются благодаря душе, и именно из-за них у людей появилось такое понятие, как «душа», а на его базе позднее были построены различные фразеологизмы и термины, а еще позже образовались религии».

Да, здесь было на чем подумать. Но я находился в том возрасте, когда о смерти еще не задумываются, а, следовательно, и о смысле жизни тоже. Настоящим значением для меня обладали мирские проблемы.

— Дай мне подробную инструкции, с указаниями, куда и как вложить деньги для того, чтобы получить прибыль быстро и без особых усилий.

Появился фантом. За время тренировок в спортзале я уже привык к нему, и он меня не пугал. Для начала он предложил встать с кресла. Иногда Система была просто капитаном очевидность, ведь она понимала все мои указания дословно.

Я встал. Фантом сделал шаг, неожиданно упал и нелепо пополз по полу. Странности этому зрелищу придавало солнце, светившее в окно. Лучи проходили сквозь фигуру, но на полу не оставалось тени. Но почему он полз? В груди похолодело. В Системе что-то сломалось!

— Почему он передвигается ползком? — отчаянно выкрикнул я.

«Потому что вам необходимо совершить точно такое же действие»

— Зачем?

«Если вы выпрямитесь в полный рост, то будете ранены»

— Чем?! — ситуация становилась все более напряженной.

«Пулей»

— Какой еще пулей?

«На крыше соседнего здания находится снайпер, он выстрелит, как только вас заметит»

Черт! Я прижался к стене. Не отрываясь от нее, пошарил рукой в прикроватной тумбе и извлек оттуда рюкзак с документами и деньгами, а также мобильный телефон — все самое ценное.

Я скользнул на пол, и осторожно прополз под окном, стараясь не выдать себя. Не вставая с пола, добрался до двери и выбежал из номера.

Бегло перебирая ногами ступеньки вниз по лестнице, я спросил:

— Он заметил меня?

«Нет»

Слава богу!

Я достал из кармана телефон, чтобы вызвать милицию. Батарея села в самый неподходящий момент. Хорошо, что на улицах до сих пор сохранились телефонные автоматы. Разговаривать по ним никому бы в голову не пришло, зато для вызова экстренной помощи они подходили как нельзя кстати. Один такой как раз должен был находиться где-то неподалеку от гостиницы.

Я двинулся к выходу.

— Доброе утро. У вас что-то случилось? — спросил консьерж на выходе, когда я проходил мимо него.

— Да, у меня кое-что стряслось. Скажите, где я могу найти телефон? Мне нужно срочно позвонить, — я похлопал по себя по карману. — Мобильный разрядился.

— Почему бы вам не совершить звонок из своего номера по стационарному телефону? — даже отказы консьерж озвучивал крайне мягко, в завуалированной форме.

— Так сложились обстоятельства, что позвонить из своего номера я не могу.

— Хорошо, тогда воспользуйтесь телефоном-автоматом за углом.

— Спасибо, я как раз туда и направляюсь.

Отлично, только время зря потратил. Не теряя больше ни минуты, я выбежал на улицу.

На серой стене здания весел массивный и нелепый синий козырек пластика, под которым находился металлический корпус аппарата. Телефонная трубка соединялась с ним коротким проводом, покрытым гибкой спиралевидной трубкой из металла, словно снятой с душевого шланга. В голове сразу промелькнула ассоциация с фрекен Бок, которая пыталась совершить звонок, используя для этого подручную сантехнику.

Что за глупости? Какая еще фрекен Бок? Меня пытаются убить, а я вспоминаю историю про Карлсона? Наверное, в особо напряженные и серьезные моменты человеку свойственно думать о различных нелепицах, чтобы еще больше не усугублять стресс собственными напряженными мыслями. Я, выкинув из головы глупости, снял трубку и набрал «02».

— Милиция, — сказал голос в трубке. — У вас что-нибудь случилось?

— Да, меня хотят убить, — я смутился, фраза прозвучала нелепо.

— Вы уверены? — вероятно, меня приняли за шутника. Наверняка, такие часто сюда звонят. Тем более с телефонов-автоматов.

— Да, я уверен в своих словах.

— Вам не могло показаться?

— Нет, не могло.

— Могли бы вы описать ситуацию подробнее? — разговор стоял на месте, и я начал злиться.

— Я зачем звоню? Что бы вам анкеты, что ли заполнять? Человек с оружием находится на одной из городских крыш и целится в окна соседнего здания. Человек! С оружием! Собирается стрелять! Разве этого мало? Советую вам поторопиться и немедленно высылать оперативников.

— Диктуйте адрес.

— По какому адресу я сейчас проживаю? — прошептал я, оторвав трубку от уха. На стене появился ответ. — Записывайте.

Через час подъехал патрульный УАЗ, и из него вышли два милиционера. Один обратился ко мне.

— Младший сержант Кравцов, — он показал документы. — Милицию вызывали?

— Вызывал. Могли бы и быстрее приехать. В соседнем здании находится снайпер. Он хочет меня убить, — напарник сержанта улыбнулся. — И мне это не показалось, я в этом уверен, — добавил я.

— Ну, тогда показывайте, — вздохнул его напарник.

Мы обошли вокруг гостиницы, и я остановился у угла, не решаясь идти дальше.

— Чего мешкаем?

— Постойте, — ответил я.

Впереди ожидала прямая зона поражения. Я осторожно осмотрелся. Между двумя соседними высотками пролегала улица, по тротуарам которой передвигались прохожие. Еще в глаза бросались парковка, да супермаркет. Стандартный городской пейзаж с оживленным движением, среди которого я не был заметным для убийцы. Можно двигаться дальше.

— Ну так что, пошли или нет? — спросил сержант.

Я махнул рукой, давая знак, что можно идти дальше. Сотрудники милиции спокойно двинулись за мной. Судя по их взгляду, они уже окончательно решили, что у меня шизофрения. Если бы я попробовал объяснить, откуда я узнал про стрелка на крыше, они бы еще больше окрепли в своих убеждениях.

Соседнее здание оказалось жилым домом. Мы зашли в лифт и доехали до самого верхнего этажа. Дальше нам предстояло подниматься по лестнице, ведущей к входу на крышу. «Смелые» милиционеры пошли наверх, а я остался ждать у лифта. Младший сержант, оказавшись возле двери, толкнул ее. Та не поддалась. Он уперся в нее плечом. Дверь со скрежетом начала открываться. Сержант вздрогнул, начал пятиться назад и замер.

— Он же не достал оружие! — крикнул я.

Напарник сержанта опомнился и вытащил из кобуры «макарова».

Я подумал, что они смогут разобраться без меня и мне можно подождать на улице, поэтому я нажал на кнопку вызова, но лифт уже успел уехать вниз.

Дверь на крышу полностью отворилась, и стало видно, что там происходит. Возле милиционера оказался мужчина лет тридцати спортивного телосложения в обтягивающей толстовке с пистолетом в руках. Он целился в сержанта. Тот побледнел и беззвучно шевелил губами.

— Оружие на пол, — прозвучал спокойный голос киллера.

В этот момент, двери лифта позади меня раскрылись. Я, не отрывая взгляда от убийцы, сделал шаг назад и на ощупь нажал кнопку первого этажа. Напарник сержанта начал медленно опускать пистолет на пол. Двери лифта сошлись перед моим носом, и я не видел, что происходило дальше. Прозвучали выстрелы.

Лифт опускался, и у меня было мало времени на размышления.

— Кто стрелял?

«Снайпер» — ответила Система.

— Он еще жив?

«Да»

— Ранен?

«Нет»

— А менты?

«Убиты»

— Черт! А мне что теперь делать?

«Бежать»

На полу появилась одна большая стрелка и две маленьких.

— Непонятно! Давай еще Фантома включай! — проорал я.

Появился призрак. Он встал лицом к дверям лифта и уперся одной ногой в заднюю стенку кабины. Я сделал точно также. Это низкий старт. Двери открылись, я оттолкнулся и побежал со всех ног на улицу.

Рванув вдоль стрелки, я пробежал по улице метров двадцать, после чего указатели оборвались. Слева супермаркет, справа парковка, впереди улица.

— Чтоб тебя… Ты куда исчезла?! — наклевывался нервный срыв. — Куда мне дальше-то надо? — я внимательно посмотрел по сторонам.

Контуры одного из автомобилей на местной парковке засветились белыми линиями. Особенно ярко пылала водительская дверь. Я подбежал, дернул ручку — оказалось открыто — и забрался внутрь иномарки. Раздался хлопок, одновременно с треском. В лобовом стекле появилась маленькая дырочка. Сзади стреляют! Я пригнулся как можно ниже, нащупал ключ и повернул его. Двигатель запустился, я резко рванул с места и выехал на дорогу. Еще несколько выстрелов и все «в молоко». Хотя нет, не все. С заднего сидения донесся хрип. Я обернулся.

На сидении, испачканном кровью, лежала женщина, зажимая рукой рану на груди. Я отвернулся от нее, чтобы следить за дорогой.

— Куда ее ранило? — на лобовом стекле возникли белые буквы.

«Правое легкое»

— Она выживет?

«Нет»

— А я смогу ее спасти?

«Нет»

— Черт!

События принимали драматический оборот.

Уже десять минут я ехал без единой мысли в голове. Руки тряслись. Пока все относительно спокойно, значит пришла пора задуматься о происходящем. Начнем с простого. Во-первых, нужно отъехать подальше от места перестрелки, ведь там опасно.

Рассуждаем дальше. Что у меня есть? Чужой автомобиль и труп на заднем сидении. Я обернулся и скользнул по окровавленному телу взглядом. Хотя нет, пока еще не труп. «Ладно, попытаемся забыть про него» — говорил я сам с собой.

— Почему меня хотели убить?

Появился ответ, но читать и одновременно вести машину у меня не получилось. Через десяток кварталов я остановил автомобиль у обочины, вышел из него и, прихватив рюкзак, пошел пешком. Женщину уже не спасти, а во время пешей прогулки можно разобраться в ситуации. Неподалеку оказался подходящий для этого скверик.

— Стоит ли мне обратиться в милицию? — спросил я, садясь на лавочку.

«Нет»

— Странно, — такого ответа я не ожидал. — А почему?

«Этого делать не желательно, так как ты тут же будешь задержан»

— На каких основаниях?

«События можно интерпретировать двояко. Подозреваемый вызывает по телефону оперативников, затем заводит их на крышу, и там что-то происходит. В итоге, оба сотрудника милиции убиты, а свидетелей и чьих-либо следов нет. Кто еще это мог сделать не ясно. После этих событий, подозреваемый выходит на улицу, куда-то стреляет (на асфальте были найдены те же гильзы, что и на чердаке) и скрывается в неизвестном направлении. Как выяснится позже, преступник убивает хозяина автомобиля, для того, чтобы заполучить транспортное средство и скрыться с места преступления. Затем автомобиль и труп брошен, а пистолет — важная улика — пропал».

— Но ведь я смогу все объяснить, я расскажу следствию правду.

«Да, показания будут приняты, но позже состоится суд, решение которого будет принято не в твою пользу по разным причинам»

— Что это могут быть за причины такие?

«Взятка со стороны компании Чит. Inc и подставные свидетели, оплаченные ей же» — ответила Система.

— А какой им резон так подставлять меня? — я был удивлен.

«В тюрьме будет значительно легче выполнить заказное убийство, имея нужные связи и деньги, там тебе будет сложнее противостоять»

— То есть меня все равно хотят убить? Но зачем? Кому я помешал? — я удивился еще больше.

«Ты единственный в мире конкурент Марии Гумилевой, поэтому она хочет тебя устранить»

— Что за хрень? Какой еще Марии?

«Система Марии составила ей…» — я не стал читать дальше.

— У нее тоже есть система? Откуда?

«Ты был не единственным, кто участвовал в испытаниях препарата б-17. Вас было двое»

— Хорошо, что там дальше?

«Система Марии составила ей подробный план для ее дальнейшей деятельности»

— Ну-ка, покажи мне этот план, — на асфальте вдоль всего бульвара поползли белые строчки.

— Давай сокращенный вариант, этот слишком долго читать.

Появился новый текст.

«Шаг первый. Создание экономической империи, проникающей в большинство сфер человеческих отношений. Получение власти и установление нужных связей в высоких кругах. Затем, уничтожение тебя при первой же возможности.

Шаг второй. Убийство Кристофера Вилсона, пока тот не начал изучать воздействие левомепрозенина на мозг человека.

— Левомепро… Чего?

«Вещество, раскрывающее для человека возможности Системы. Кодовое название «б-17» — пояснила Система.

— Ясно, — я продолжил читать.

«Шаг третий, найти себе помощников — людей, преданных идее построения светлого будущего, ввести им препарат и протолкнуть их на нужные посты — захват реальной власти. Шаг четвертый. Совершить вторую техническую революцию, после которой Российская Федерация значительно обгонит все страны. Шаг пятый. Захват мира. Шаг шестой. Установление социалистического либерализма на основе Системы, постепенное ее распространение в среде буржуазии».

— А почему только у элиты? Разве нельзя дать Систему всем людям?

«Несмотря на коренные перевороты, слишком большому количеству Систематизированных людей не найдется места. По-прежнему будет востребован ручной труд. Однако, с такими возможностями, какие откроются у большинства людей, заниматься низко интеллектуальной деятельностью добровольно никто не захочет. А на прочие должности, требующие знаний или талантов, возникнет избыток желающих. Все это выльется в катастрофический экономический кризис».

— Но ведь кризис со временем пройдет.

«Марию не устраивает тот вариант развития событий, при котором самый недалекий человек сможет легко затмевать чужой талант».

— И что же делать?

«Насильно распределять людей по должностям, к которым они больше подходят. При помощи Системы определить список достойных кандидатур для правительства и сделать их них элиту, дать только им доступ к Системе. Остальное население (порядка 90 процентов) отправить работать, под надзором Системных администраторов».

— А если не вмешиваться и все пустить на самотек?

«Субординация будет нарушена, наступит кратковременная анархия. Начнется война группировок, обладающих препаратом б-12, одна из которых со временем вытеснит все остальные и захватит власть. В итоге, установится диктатура. Мария хочет выиграть эту войну, не дав ей начаться: захватить власть, но при этом почти избежать жертв».

— Почему же так происходит? Ведь можно все как-то устроить по-другому, сделать людей приблизительно равными? Почему она не думает о счастье?

«Такова природа человека. Кто-нибудь всегда откажется от равенства, захочет прийти к власти и сделает это, пойдет по чужим головам, если только у него появится такая возможность».

— А зачем это Марии?

«Если она этого не сделает, то станет одной из многих, пусть и самой первой. Возможно погибнет в гражданской войне. А в случае успеха операции начнется культ ее личности, всеобщее обожание, слава, а также удовлетворение собственных амбиций».

— Ну, предположим, я могу сделать тоже самое, только завершить все это, скажем, всеобщим равенством, при котором экономические блага будут распределяться по заслугам и принесенной пользе?

«Именно так и будут развиваться события, если Мария погибнет, а Кристофер — изобретатель вещества — выживет. Все зависит от того человека, который первым начнет распространять «б-17»

— То есть, для того чтобы спасти Мир нужно убить одну единственную девушку? И больше делать ничего не надо, этот Кристофер сам все устроит?

«Если оценивать только твои действия, то да, от тебя больше ничего не потребуется»

— Так, — я задумался — неужели Мария не могла более тщательно продумать операцию и не хромать с ее реализацией? Неужели не представилось ни одной реальной возможности убить меня?

«В тот момент, когда была возможность, она еще не созрела для становления и исполнения своих целей. Требовалось время для осмысления. Теперь Мария уже все прекрасно осознает. Результаты покушения проанализированы, и следующее нападение будет продумано идеально».

— И когда же оно произойдет?

«Через два дня»

— Я подготовлюсь.

Нужно где-то спрятаться, все обдумать, составить себе план действий: в каком-нибудь околотке тянуть время. Причем место должно быть надежное и недоступное для атаки. Это сложно. Где бы я ни был, Мария найдет меня при помощи Системы.

Я покинул сквер и дошел до стоящего соседней улице авто с шашечками.

— Шеф, на ЖД вокзал и быстро! За скорость заплачу вдвойне.

— Садись, — пятидесятилетний «папик» на жигулях был рад очередному клиенту.

Мы тронулись. Мимо в последний раз проплывали знакомые с детства очертания города. Собственно, мой выбор легко обосновать. Я отправлялся в Москву.

По моим представлениям, там достать оружие, нанять телохранителя или даже киллера намного проще, чем это сделать в моем родном провинциальном Ульяновске. Москва казалась мне именно тем местом, где будет проще организовывать сопротивление.

Я был в розыске, но, на мое счастье, так сложилось, что мои имя и фамилию оперативники не установили: звонок был произведен с телефона-автомата. Единственное, что имелось у УВД — это запись моего голоса, и довольно общие приметы внешности, по которым даже не получится составить достойный фоторобот. Ищи ветра в поле.

С деньгами, я мог себе позволить лететь самолетом, но ради решения серьезных вопросов придется, во-первых, выспаться, а во-вторых, успокоиться. Успеть сделать все это за пару часов полета я не мог. Получалось, что поезд был самым безопасным вариантом.

Это — железнодорожный вокзал города Ульяновска. Тут, как всегда, шум и гам. Кругом люди с сумками и баулами. Все куда-то торопятся, на лице каждого озабоченность.

— Будьте добры. Любой билет до Москвы на ближайшее время. Желательно купе, — сказал я.

— Следующий поезд только через пять часов, — девушка устало смотрела на меня сквозь стекло билетной кассы, на котором были намалеваны буквы. Белые буквы. Мне пришла в голову одна мысль. Я отошел в сторону и одними губами сказал:

— Как мне уехать в Москву на поезде? — я уже не утруждал себя формулировкой четких вопросов. Система могла интерпретировать и вполне бессвязные фразы. Вместо старой надписи, указывающей время работы, на стекле кассы появилось следующее:

«Поезд Москва-Лхаса. Через десять минут, пятая платформа, десятый вагон. Двадцать тысяч рублей проводнику».

— Коррупция даже в поездах?

«Да»

Проводник оказалась женщиной. Посмотрев по сторонам, она сложила деньги во внутренний карман темно-синего пиджака и отвела меня к моему месту. Тут я впервые увидел своих попутчиков. Пора отпусков уже кончилась, и вагоны были полупусты. В моем отделении и вовсе было всего два человека. Наверное, эти типы уже наскучили друг другу. Новый собеседник должен оказаться для них хорошей новостью.

— Ну, вот и пополнение, — монотонно сказал один из них. Это был физически крепкий парень лет двадцати с крайне не выразительным лицом. Я подумал, что он бывший спортсмен. Люди с такой внешностью в детстве часто не отличаются сообразительностью, зато опережают сверстников по физическому развитию. Ребенку в любом случае нужно направить себя в какое-нибудь русло, в котором он сможет иметь успех и чувствовать себя комфортно. Для такого типа людей этой стезей становится спортивная секция. И все бы хорошо, но потом, когда они взрослеют, они бросают свой спорт. Потому что успех в нем достигается не развлечениями и играми, как это было в начальной школе, а направленными усилиями и постоянством желаний, к чему такие люди не привыкли. В итоге, мы имеем целый класс мужчин, которым школа смогла дать только тройки в аттестате и умение выпилить табурет. До армии они радуются жизни и гуляют с «пацанами», а через несколько лет после нее находят себе вторую половинку, понемногу начинаю пить и вспоминать об ушедшей молодости. Иногда чувствуют себя счастливыми, иногда — нет. Отличительно чертой их мировоззрения является убеждение в простоте устройства мира. Такие люди не любят глубоко мыслить и выходить за рамки привычной обыденности.

— Будем знакомы. Олег, — почему-то несколько надменно сказал этот «человек-табурет».

— Григорий, — подхватил вслед за ним рядом сидящий мужчина лет сорока, сухощавый, с легкой проседью.

— Игнат, — представился я, положил свою рюкзак на полку и сел. Легко и свободно общаться с незнакомыми людьми у меня никогда не получалось. Повисла неловкая пауза.

— Ну что, Игнат, давай по одной — с натянутым дружелюбием сказал Олег. Он начал своими крепкими округлыми пальцами выкручивать пробку у большой бутылки с пивом. На откидном столике стояло несколько больших пластиковых стаканов. По таким пролетарий обычно разливает алкоголь из «пэтов», когда собирается посидеть с друзьями на лавочке.

— Я не знаю, наверное, не надо, — растерялся я.

— Как это не надо? Что же еще в поезде мужикам делать? Тут все выпивают. Так и разговор быстрее склеится, — не сдавался Олег.

Не то, чтобы я совсем не пил. Нет. Дело в том, что в любую секунду могло произойти что-нибудь важное, а трезвость в момент принятия серьезного решения нужна всегда. Поэтому я продолжил отказываться.

— Нет, я не хочу. Как-то не любитель я всего этого, — оправдывался я.

— Да я так-то тоже не сильно. Это же дело такое… — Олег сделал неопределенный жест руками, словно хотел объяснить то, что нельзя выразить словами. — Давай сделаем так: я налью тебе, и пускай стоит. Для вида, — он наполнил стакан, не дождавшись ответа. — Не буду же я в одиночку сидеть?

— Хорошо, если только для вида, — сказал я, хотя моего согласия и не спрашивали. Прошло какое-то время.

— Слушай, всё же, я так не могу, — сказал Олег, подняв свой стакан. — Не по-человечески как-то. Ты если не пьешь, так хоть пригуби чуть-чуть, чисто за компанию. Давай, — я был загнан в угол его настойчивостью и уже потянулся за своим пивом, но был спасен. — Давай, за это, за жизнь!

— А что для тебя жизнь? — вовремя вмешался в разговор Григорий.

— Опять ты свою байду философскую начал? — похоже, Олега не слишком обрадовал этот вопрос. — Опять про жизнь рассуждать? С филфака он, — Олег отвлекся, и мне удалось избежать стакана с дешевой едкой жидкостью, замаскированной под благородный ячменный напиток. — Я, может, еще больше тебя знаю, — продолжил он. — Жизнь — это когда что-то делаешь, ищешь себе занятие, заводишь жену, детей…

— А потом? — Григорий брезгливо покосился на пиво.

— А потом растишь их, в этом она и заключается, — отозвался Олег.

— А когда они выросли, тогда что делать? — было похоже, будто бы Григория задели за живое.

— Жить себе тихо, мирно, чо.

— А потом умереть? — мужчина начал говорить громче.

— Понятное дело, — Олег пристально взглянул на оппонента. — Вот ты философ, а элементарных вещей понять не можешь.

— И зачем все это? Для того, чтобы твои дети опять повторили тоже самое, что сделал ты? И думали, нужно ли им самим двигаться по этому замкнутому циклу?

— Слушай, по поводу детей ты с женой ссорься, а мне тут нечего, — Олег ушел от ответа. — Не удивительно, что ты с ней постоянно ругаешься. К тридцати годам любой нормальный мужчина обязан завести ребенка. Забудь свою философию, живи спокойно, и вы мигом помиритесь, — он сделал паузу. — Рождение. Дети. Смерть. Это такой порядок вещей. Понимаешь? Он просто есть и все. Так должно быть.

— Хорошо, давай по-другому, — Григорий задумался. — А кто и зачем этот порядок установил? Тебя не мучает вопрос: что будет после смерти и будет ли что-нибудь вообще?

— А зачем это знать? Ведь без этого жить легче, — не сдавался Олег.

— В этом я с тобой согласен. Может быть, знать и ненужно. Но задумываться? Задумываться?! — Григорий выразительно посмотрел на меня и на Олега.

— А зачем? С такими мыслями ведь счастлив не будешь. Они только мешать будут. Вот можешь мне объяснить, для чего это нужно? Что тебе это дает? — Олег начал морально давить на Григория.

— У меня появляются некоторые выводы и хотя бы какое-то понимание проблемы.

— Давай, поведай, что же ты понял, — сказал Олег издевательским тоном.

— А то, что реальность непознаваема, — Григорий сделал паузу, перед тем, как продолжить дальше. — И сколько не размышляй о ее сути, достоверно ничего не узнаешь, потому что доказательств нет, и никогда не будет. Разве что после смерти ситуация может проясниться, и то не факт, — все замолчали. Я вступил в разговор.

— А если бы был некий способ узнавать ответы на все вопросы, вы бы их задали? — спросил я Григория. Эта тема оказалась мне близка.

— Я бы спросил, каково мое предназначение в этом мире, что мне делать, чтобы быть счастливым — не задумываясь ответил Григорий.

— А остальные вопросы? Про жизнь, ее смысл и все то прочее, про что вы только что разговаривали?

— Я бы не стал их задавать.

— Почему? Сами же только что говорили — удивился я.

— Потому что знать подобное — опасно для рассудка. А вдруг окажется, что я подключен к Матрице, как в том самом фильме? Или, что это все всего лишь сон? А может быть, я сам выдумал этот мир? Вдруг после смерти не будет существовать моего сознания? И как я буду дальше жить, если постигну такое? — Григорий посмотрел на меня. — Нет, это слишком опасно, такими вопросами можно обречь себя на долгие нравственные мучения. Я бы не хотел узнать подобное.

— А перед смертью? — спросил я.

— Перед смертью бы посмотрел, что там, да как, да, — Григорий замолчал. — Чтобы умирать было не так страшно, — пояснил он.

— Тогда зачем же вы обвиняете Олега в том, что тот не ищет смысла жизни, если сами не хотите его узнать?

— Не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице — сказал Олег, но Григорий продолжил:

— Получать ответы на вопросы не нужно, но искать их просто необходимо. Знать лишнее может быть и вредно, а думать — полезно всегда. Зачем? Разве может возникнуть такой вопрос? Во-первых, анализировать происходящее интересно, во-вторых, это позволяет развиваться, а, в-третьих, как следствие, получать реальную, практическую пользу. Если ты стал лучше понимать себя, то это значит, что ты начал хорошо понимать и других. Из анализа человеческих мотивов можно извлечь прибыль, ведь вся наша жизнь целиком и полностью зависит от межличностных отношений, — Григорий уже остыл и говорил спокойно.

— Это, конечно, правда, я согласен, — мне захотелось узнать больше о мировоззрении этого интересного человека, — Но как это доказать, как объяснить человеку, для чего ему все это нужно? Вспомним, изначально стояло условие, что ты можешь без проблем узнать обо всем, о чем угодно. Что можно из этого получить, если не материальные блага? Нет, даже не так. Зачем мыслить и развиваться, если есть возможность узнать точный и достоверный ответ на любой вопрос? Если наличие мыслей в голове толком ничего не принесёт?

— Человек создан так, — грустно ответил Григорий. — Для него важен не результат, а процесс. И не имеет значения, чего он будет добиваться. Будь это благосостояние, интеллект, просветление или спортивные рекорды. Наслаждение, получаемое от развития и достижения собственных целей, к которому к тому же примешивается еще и гордость за проделанную работу, многократно превысит кратковременную радость, вызванную волшебным исполнением всех своих желаний. Выиграть миллион в лотерею и заработать его, организовав бизнес, — не одно и то же. Поэтому, единственная настоящая цель развития — наслаждение от самого процесса. Остальное — домысел.

Так прошло два дня. Мы болтали обо всем подряд, рассказывали байки, а в перерывах я узнавал о последних новостях у Системы. И вот, что я выяснил. Нападение на меня очень хорошо спланировано, на него потрачены значительные средства. Все учтено. Убежать не получится, как бы сильно этого не хотелось. В погоне можно было оставаться живым длительное время, но только если не терять бдительность. Вечно убегать — не выйдет. Получалось, что лучшая защита — это нападение.

Через двое суток поезд прибыл на станцию, и мне предстояло покинуть вагон, который я считал безопасной зоной. Я подождал, когда среди пассажиров начнется движение, а в вагоне станет шумно, и тихонько сказал:

— Система, слушай мою команду. С этой минуты ты выдаешь мне указания автоматически, без запросов. Цель: во-первых, сохранить мне жизнь, во-вторых, избавиться от соперников, ну и по возможности не переступать через мораль, — после того, как я закончил свою речь, ничего не произошло. — Команда принята?

«Да»

На полу вагона появилась стрелка, больше похожая на квадрат метр на метр. Рядом с ней виднелась надпись.

«Ширина стрелки указывает на скорость движения. Широкая — медленно, узкая — быстро».

— А почему не фантом?

«Режим автоматической подачи информации предполагает самостоятельный выбор Системой наиболее удобного способа»

— Договорились, продолжай в том же духе, — сказал я Системе.

Я разложил свои немногочисленные вещи по карманам рюкзака и вышел из вагона. Ничего не происходило. Кругом царила будничная суматоха, но в пределах нормы: шли быстрым шагом люди, обильно нагруженные кладью, местами на перроне раздавалось шипение.

— Когда начнется нападение? — спросил я.

«Оно запланировано на более позднее время. Все под контролем, в сложившейся ситуации главное сохранять спокойствие»

Это я хорошо умел. С детства, попадая в стрессовые ситуации, я никогда не терялся, а лишь становился более сосредоточенным, не поддавался панике.

Я вышел с вокзала и, едва сойдя с гранитных ступеней, поймал такси. Хотя, если быть более точным, такси поймало меня. Дело в том, что вокруг ключевых транспортных пунктов часто вертятся навязчивые водители, готовые втридорога подвести наивного туриста куда угодно. Из-за высокой конкуренции им самим приходится вылавливать клиентов, чтобы хоть сколько-то опередить коллег. Я сел в машину.

— Куда едем? — таксист задал свой дежурный вопрос. От меня только и требовалось, что читать вслух. Самостоятельное принятие решений превратилось в опасное для жизни занятие.

— Земляной вал, двадцать девять.

— Так это же за углом?

— Мы доедем, а там видно будет. Деньги у меня есть, — последняя фраза, состоящая всего из нескольких слов, всегда магически действует на обслуживающий персонал любого класса и звучит как заклинание.

Мы проехали считанные метры и оказались у салона связи, где я купил московскую сим-карту и положил на нее денег. Вернувшись в машину, я сказал:

— Едем дальше. Теперь давай в «Макдоналдс» на Чистых прудах.

— На сытый желудок дела идут легче? — водитель оказался разговорчивый.

— Да.

В противном случае Система не дала бы мне подобное указание.

Автомобиль тронулся. Я достал телефон из сумки, вставил симку. Черно-белый, с большими кнопками, он обладал только одной функцией — звонить. Как раз это от него и требовалось. На циферблате светилась восьмерка, хотя телефон был выключен. Я включил его и нажал на эту клавишу. Загорелась следующая цифра. Нужно было набрать какой-то номер, что я и сделал.

— Алле, — прозвучало на другом конце провода.

— Здорова, я от Михаила Борисовича. Тут надо товар подогнать, — я изо всех сил применял таланты актера. Текст, который я видел впервые в жизни, приходилось читать так, чтобы создавалось впечатление, будто бы я произношу его вживую. Вроде бы у меня получалось

— Оплата? — спросил голос в трубке.

— Нал на месте.

— Что брать? — голос не выражал удивления, значит все шло нормально.

— «Глок 17» с глушителем и четырьмя заряженными обоймами, кобуру к нему, складной охотничий нож, осколочную гранату, четыре дымовые шашки, какой-нибудь компактный парашют и бомбу на два килограмма в тротиловом эквиваленте.

— Ясно, подъеду к…

— Быть через три часа у башни на набережной.

— Договорились.

Я повесил трубку и увидел удивленные глаза водителя в зеркале заднего вида.

— Вы не пугайтесь, — сказал я. — Я что, похож на Рэмбо, чтобы парашюты с бомбами носить? Это мы с другом компьютерную игру обсуждали, — водитель кивнул и сделал вид, что успокоился.

— Так что, в Макдональдс? — притворно весело спросил он.

После того, как я поглотил приличное количество фаст фуда, Система решила, что мне требуется сеанс массажа с последующей мануальной терапией и полуторачасовым сном. Не буду вдаваться в подробности всех этих действий, замечу лишь то, что после процедур я сделался бодрым и почувствовал себя как никогда в тонусе. Наверное, эта бодрость была мне нужна, раз Система позволила мне ее получить. Спустя два часа, проведенных в массажном салоне, я его покинул. Оказалось, что на улице уже кардинально сменилась погода. Лил сильный дождь.

Неподалеку припаркованный таксист до сих пор меня дожидался. Я побежал к его машине, пробиваясь сквозь стену ливня, и залез внутрь.

— Поехали к башне на набережной, — сказал я, спешно стряхивая с рюкзака крупные капли. Не хотелось, чтобы деньги промокли. Я вытащил несколько пачек и убрал во внутренний карман куртки, остальное оставил на месте.

— Ну чего так долго не было? Я уже два часа тут стою, как дурак, — возмутился водитель, выжимая педаль сцепления. Дворники, поскрипывая, размазывали воду по стеклу.

— Вот не поверите, но я не для себя все это делал, — я давно не с кем не делился переживаниями, и мне сию минуту потребовались свободные уши.

— А для кого же? — спросил таксист, и мы тронулись.

— Вот для таких, как вы. Как вас зовут?

— Владимир, — ответил он, слегка удивившись.

— Очень приятно, Игнат, — я протянул руку. Водитель неохотно пожал ее.

— У тебя чего, денег что ли нет? — спросил он. — Тогда так и скажи, нечего задушевные разговоры заводить, в доверие втираться.

— Да все у меня есть, — я наощупь достал несколько бумажек из пачки и отдал их Владимиру. Он, не отрываясь от дороги, спрятал их в карман брюк, а я продолжил. — Я действительно сейчас меняю ход истории. О моих подвигах еще долго ничего не будет известно. Но когда-нибудь о них напишут в учебниках истории. Понимаете, все только выглядит настолько буднично, на самом деле, я спасаю человечество.

— От кого? — водитель сделался немного озабоченным и явно принимал меня за сумасшедшего.

— Если я начну рассказывать подробности, то выйдет целая книга, так что лучше поверьте мне на слово. Скажу кратко. Миру угрожает опасность, а точнее одна очень тщеславная девушка.

— Значит, у тебя с девушкой проблемы? Бывает, бывает… Я тебе по своему опыту скажу. Ты не переживай, все образумится, — водитель решил найти рациональное объяснение.

— Да ни при чем тут моя личная жизнь! Вы не понимаете, насколько все серьезно! — я разозлился. Последние события сказывались на моих нервах не самым лучшим образом. Даже релаксирующий массаж не исправил ситуацию. — Хотите, фокус покажу? — не дождавшись ответа, я продолжил. — Загадайте любое число. Загадали? А теперь внимание. Девяносто семь, — Владимир вздрогнул. — Можете не отвечать, я и так знаю, что я угадал.

— Ерунда, это просто совпадение — водитель пытался сохранить рассудок.

— В таком случае, давайте повторим, загадывай, — я выждал паузу. — Три тысячи, пятьсот девяносто семь, — тут в дело вмешалась Система. Теперь, вместо задушевной беседы с мелкими фокусами, мне предстояло читать вслух то, что скажет она.

Надо, значит надо. Появившаяся на лобовом стекле надпись поставила меня в неловкое положение. Прочитав ее, я обратил внимание на обилие иконок в салоне.

— Ты читаешь мысли? — после моих трюков Владимир отвлёкся и перестал следить за дорогой. Он был сильно удивлен. Сигнал одного из автомобилей на дороге вовремя привел его в чувства.

Водитель был верующим, поэтому мне пришлось рискнуть.

— Я Иисус Христос, и я знаю все и обо всем! — величественным тоном сказал я. Конечно, обманывать, да и еще так подло, было очень не этично, но цель оправдывала средства.

Водитель больше не произносил ни слова, и мы ехали молча. Через какое-то время я уже подъезжал к небоскребу, стекла которого отливали синевой, а само здание уходило далеко вверх. За ним показались еще несколько подобных небоскребов. Я такое видел впервые, а водитель, казалось, не обращал на них никакого внимания. Его больше волновала скользкая после дождя дорога и сын божий, сидящий на соседнем сидении. По окончании пути он снова заговорил.

— Хорошо. Может быть ты и есть… — Владимир засмущался. — Какого цвета было платье на моей жене, когда мы впервые встретились?

— Бежевое, — моментально ответил я.

— Когда я умру? — водитель решил убедиться в моих способностях.

— Через пять лет. Инфаркт.

— Почему я так плохо живу? — спросил он, паркуясь у обочины.

— Не повезло.

— У меня дочка родить не может уже очень долго, что делать? — водитель стал совсем грустным.

— Ничего, — ответил я. — Через два года родится сын, назовут Максимом, он будет здоровым и умным. Все будет хорошо.

— Вот и славно. Давай посидим еще в кабине, а то промокнешь весь, — ему явно хотелось еще хотя бы чуть-чуть попытать меня вопросами. Но Система выдала мне последнюю фразу и велела покинуть машину.

— Если я захочу, то ливень прекратится, — я щелкнул пальцами и открыл дверь.

Ливня не было. Дождь кончился именно в этот момент. Я ступил на мокрый асфальт, украшенный широкой белой стрелкой, и двинулся по ее направлению.

— Стой, — раздалось из кабины. — Я тебе верю. Прими меня в ученики, — вероятно, Владимир был глубоко религиозен, и воспринял мои слова всерьез. — Я пойду за тобой хоть на край света, — кричал он мне вслед. Я никогда тебя не предам! Прошу, прими меня!

— Иди за мной и ни о чем не думай, — промолвил я.

Ответить так самому у меня бы язык не повернулся, но Система настаивала.

От волнения водитель даже забыл запереть двери. Машина осталась открытой, а мы пошли к указанному Системой месту. На мокром тротуаре стоял бедно одетый студент, наверняка посыльный. Он держал маленькую спортивную сумку и рюкзак.

— Привет, я от Михаила Борисовича. Все принес? — спросил я.

— Да, — ответил курьер.

— Держи, — я отдал ему ранец с деньгами. Взамен я получил рюкзак, видимо, с парашютом, и тяжелую сумку, в которой что-то гремело.

Студент приоткрыл мой рюкзак, оценил взглядом сумму, но вдруг его глаза округлились, и он начал что-то доставать из-за пояса, смотря мне через плечо. Я оглянулся. Позади меня уже шла борьба. На меня исподлобья глядел какой-то здоровенный увалень, держа в руках пистолет, но выстрелить у него не получалось, потому что в него вцепился мой новый знакомый — таксист Владимир. Преданный водитель хорошо справлялся с обязанностями приспешника Христа: он держал громилу за руки и изо всех сил пытался ему помешать выстрелить.

— Беги, — прокричал он.

Стрелки на земле сделались длинными и тонкими, они вели к одному из небоскребов. Краем глаза я заметил движение вокруг себя. Из неподалеку стоящих автомобилей появилось несколько новых, ранее не приметных мужчин, а студент уже достал пистолет и приготовился стрелять. Раздался выстрел, и я рванул вперед что было сил. Пока я гигантскими прыжками двигался от укрытия к укрытию, сзади звучали крики и пальба. Страшно выл Владимир, матерился студент, еще кто-то временами стонал басом.

Забежав в здание, я увидел торговые ряды. Здесь были не слишком высокие потолки и маленькие застекленные бутики. Я отбежал подальше от входа и устремился к лифту. Его долго ждать не пришлось: он как раз только что спустился вниз, и я вместе с пассажирами зашел внутрь. От меня требовалось подняться на седьмой этаж. Сделав несколько остановок, лифт приблизился к нужному этажу, коротко прозвенел, и его двери открылись.

В той части здания, которая предстала моему взору, располагались офисы. За проходом следил охранник. Раньше я бы ни за что не смог пройти мимо него, не вызвав подозрений, но теперь это делалось легко.

— Николай Иванович? ВАЗ 2101 бакланового цвета на втором этаже парковки ваш стоит? — спросил я.

— Мой, — ответил этот полноватый усатый мужчина в форме и удивленно посмотрел на меня.

— Так чего же вы сидите? На него балка упала. Прямо на багажник! — я постарался сделать выразительное лицо.

— Так надо быстрее туда! У меня же там баллон газовый, — он подбежал к лифту, пару раз нажал на кнопку, не дождался результата и кинулся к лестнице.

А я тем временем уже прошел вглубь офиса, и завернул за угол и осматривался. Двери, перегородки, едва слышные голоса кругом. Типичная обстановка. Но нетипичные обстоятельства.

Время поджимало. Лифт, наполненный вооруженными людьми, от которых не приходилось ждать ничего хорошего, скорее всего, уже приближался к моему этажу.

Белым светом начал светиться рюкзак. Оказалось, что из него требовалось достать дымовые шашки и раскидать их по офису. Все четыре. Я кинул одну, отбежал в сторону — бросил вторую, затем третью — подальше к лифту, и четвертую в самый центр. Все постепенно закутывалось дымовым облаком, раздавались редкие удивленный возгласы. Кто-то уже звонил пожарным, кто-то убегал, кто-то спасал из офиса самое ценное.

Шашки уже давали плотную стену дыма, и они не собирались останавливаться. Я, прикрытый густым непроглядным туманом, надел кобуру, сверху накинул куртку, зарядил пистолет, прикрутил к нему глушитель и спрятал в карман нож. Сумка опустела. Все вещи лежали ровно в тех местах, куда указала Система, да и вообще все мои дальнейшие действия выполнялись четко по ее приказам.

Я аккуратно выглянул из-за угла: народу много, наемники обследуют этаж, но делают это практически вслепую: им мешает непроглядное марево. Для меня их контуры система заботливо обвела белыми линиями, поэтому я их видел даже сквозь дымовую завесу. Один из них уже достаточно приблизился ко мне.

Наемник был в десяти метрах от меня, но, тем не менее, не мог меня разглядеть. Я вытащил пистолет и снял его с предохранителя.

Выстрел! Еще один. Фигура упала. Я был единственным человеком, который мог ясно разглядеть детали даже с закрытыми глазами. А «Глок 17» в сочетании с глушителем стрелял почти беззвучно, поэтому ни услышать, ни увидеть происходящее никто не мог. Я направился к следующей цели и, оставаясь на безопасном расстоянии, расстрелял и ее.

Раздался крик. Это кто-то наткнулся на предыдущий труп. Наверняка позвонят в милицию. Я ускорился и по очереди аналогичным образом устранил оставшихся убийц. Это было похоже на реалистично-кровавый тир. Я просто шел по коридорам офиса и, оставаясь из-за дыма в слепой зоне, стрелял по врагам.

Прошло около десяти минут, с того момента, как я расшвырял шашки. Марево начало рассеиваться и превращаться в легкую вуаль. Иногда мимо проносились испуганные люди. Раздавались стоны недобитых преступников, выли сирены. Настало время уходить.

Я выбил локтем стекло одного из окон и аккуратно вышиб оставшиеся крупные осколки. Внутрь ворвался ветер, я аккуратно выглянул. Снаружи здания на нескольких тросах висел подъемник: деревянная площадка метр на два, приготовленная для мойщика окон. Я кинул на нее свой рюкзак, затем аккуратно встал сам, нажал кнопку на панели и начал медленно двигаться вверх.

— А зачем я поднимаюсь? Не лучше ли спуститься и уйти отсюда? — спросил я.

«Здание оцеплено милицией, выходы заблокированы, но все под контролем»

— В любом случае, даже если мне нужно наверх, перемещаться по этажам было бы быстрее на лифте.

«Система безопасности уже заблокировала лифты»

— Отлично!

Прошло несколько минут. Платформа поднималась крайне долго. Застегивая на груди ремни рюкзака, я подошел ближе к краю подъемника и посмотрел вниз. К зданию уже подъехали несколько милицейских «жигулей» и беззвучно мигали красно-синими огнями. Автомобили постепенно уменьшались в размерах. Вскоре, выдаваемые лишь цветными проблесками, они стали едва различимы. Что-то бубнили громкоговорители, но из-а большой высоты я ничего не услышал.

Наконец, движение прекратилось, и я оказался на крыше.

— Что теперь делать?

«Прыгать»

— Парашют точно исправен? — поинтересовался я.

«Да»

Я забрался на карниз здания шириной не больше пятидесяти сантиметров и осторожно переменился с ноги на ногу.

«За кольцо сразу не дергать, только по соответствующей команде»

Пришла пора решиться и действовать. Вдох. Выдох. Пора! Я оттолкнулся от карниза ногами, совершил небольшой прыжок вперед и полетел вниз. Прошло несколько секунд свободного падения. Все смешалось. Замелькали буквы, и я с трудом разобрал:

«Давай!»

Я рванул кольцо. Еще одно мгновение полета, и меня резко дернуло вверх. Земля приближалась незаметно, я парил.

Ветер, воспользовавшись моей минутной заминкой, подхватил меня и уверенно понес в сторону Москвы-реки. К тому моменту, когда я к ней подлетал, мне казалось, что я уже на опасно низкой высоте. Мне предстояло лететь через реку, ведь ветер не оставлял другого выхода. Вот меня уже пронесло над полоской суши, и подомной оказалась темная и, как мне показалось, очень холодная толща воды. Двигаясь к противоположному берегу, я ожидал, что вот-вот начну снижаться и окунусь в нее. К счастью, мои опасения не оправдались. Пройдя всего в нескольких метрах над пристанью, я уже несся над набережной. Почему-то хотелось кричать. Резким порывом ветра меня протащило сквозь ветви тополей, слегка поцарапало, и я уже приготовился ощутить твердую почву под ногами, как вдруг полет прервал мощный рывок.

Лямки рюкзака впились в кожу, всякое движение прекратилось. Я разжмурился и посмотрел вниз.

Оказалось, что, пристегнутый к рюкзаку, я висел на высоте не более метра. Мой парашют запутался среди крон деревьев. Я попытался расстегнуть натянутые ремни, чтобы спрыгнуть вниз, но они не поддались. Пока на них давил мой собственный вес, задача была мне не по силам.

Тогда я начал раскачиваться взад-вперед, словно маятник. Складки ткани, запутанные между ветвями, трещали, но держались крепко, не желая распутываться, и из моей затеи ничего не вышло.

Хорошо, что Система все распланировала заранее. Охотничий нож, предусмотрительно спрятанный в карман куртки, щелчком выкинул лезвие. Я обрезал стропы и мягко упал на землю.

Теперь я освободился от рюкзака и мог идти дальше. Время поджимало. Вероятно, за мной уже выехали. В поисках машины и пробежал несколько дворов и, в итоге, нашел то, что мне нужно. Бюджетная иномарка белого цвета, с кузовом типа седан, не притягивала лишних взглядов и была достаточно неприметной. Изнутри доносились звуки электронной танцевальной музыки, а водительская дверь была приоткрыта. Я подошел ближе.

За рулем сидел молодой парень. Наверное, совсем недавно получил права. Я жестами попросил сделать тише.

— Колян, давай беги быстрей! Там, за углом Лидия Васильевна с магазина шла, — я показал неясным жестом сторону соседнего дома. — Так ее какой-то придурок на «мерене» сбил. Я врачей вызвал, уже подъезжают, сейчас… — я не успел договорить. Водитель выскочил из машины побежал. Тут до него дошло, что быстрее было бы доехать на машине, он развернулся, но было уже поздно, в ней сидел я.

Дверь сейчас же была закрыта. И пока хозяин машины колотил по стеклу, я рванул с места и помчался на Кутузовский проспект.

Пробок не было, автомобиль шел ровно. К тому же Система разрешила мне иногда выезжать на разделительную полосу, чтобы избегать заторов. Единственным минусом оказалась «праворукость» машины. Такие, я еще ни разу не водил. Покинув Третье транспортное кольцо, я расслабился. Но передохнуть мне не удалось. Система снова сигнализировала об опасности. Сзади приближался кортеж из черных тонированных внедорожников.

— Как они меня так быстро нашли?

«Мария обладает способом получения информации, равноценным твоему. Ее Система руководит операцией, а сама девушка лишь озвучивает команды по телефону»

— А кто это, вообще, такие, зачем они едут за мной?

«Вторая ударная группа».

— Ого! Уже вторая. И много их еще будет?

«На сегодняшний день это — последняя».

— А как на счет завтра? — я все еще надеялся на чудо.

«На завтра запланировано только одно покушение, довольно примитивное. Его будет легко отразить».

— И долго все эти разборки будут продолжаться?

«Пока один из вас не умрет»

— Нет, так не пойдет.

Даже за один единственный день нападений я успел накопить различных стрессов с избытком. О длительных боевых действиях и говорить было нечего: они грозили лишением душевного равновесия, а то и рассудка. — Я не хочу жить в бегах. Будем действовать быстро! Переходим в активное наступление, — скомандовал я. — Лучшая защита — это нападение.

«Мы уже двигаемся к дому Марии».

— Это замечательно, — я задумался. — Но что значит «уже»? Почему без моего ведома?

«Системе заранее была дана команда, которую она интерпретировала, как указание автоматически выдавать информацию для достижения целей»

— Каких целей?

«Соответствующих морально-нравственным постулатам носителя»

«ЖМИ НА ГАЗ!» — надпись неожиданно сменилась.

В этот момент свершилось решающее событие. Картеж перешел в атаку. Видимо, Мария дала указание. Если бы не она, я бы еще уточнил у Системы кое-что по поводу моих этических догм и все события сложились бы совершенно иначе. Но случилось то, что случилось, и разобраться в ситуации до конца я не успел.

Обгонявший меня по правой стороне «Геленваген», замедлил ход. Его темное стекло опустилось вниз, давая возможность пассажиру высунуть наружу руку, в которой он держал пистолет. А я, так как был на ненавистной праворульной, оказался как раз в полуметре от дула!

Выстрелить наемник не успел, потому что я резко рванул вперед. Водитель «Геленвагена» сделал то же самое, но с секундной задержкой, это меня и спасло.

Лавируя между машинами, я несся вперед. Система чертила мне линии обгона на асфальте, подсказывала, где требуется сбросить скорость, а где набрать. Когда лучше переключать передачи я тоже решал не я. Таким образом, я оторвался на пару метров от преследователей и приближался к перекрестку.

Загорелся красный свет, но я не сбавил скорость. Неприятели тоже понадеялись проскочить и продолжали ехать в прежнем темпе. Из-за поворота неожиданно появился автобус-гармошка, уже успевший набрать обороты. Расстояние до него стремительно сокращалось. Я по-прежнему держал курс вперед — затем резко ушел в левый ряд и едва успел проскочить перед тяжелой скрипучей машиной. Раздался скрип тормозов. Еще один участник погони успел пройти вслед за мной, остальных же ждала печальная участь: прямое лобовое столкновение. Позади раздался грохот, хруст металла и звон стекол одновременно. Большая часть соперников покинула строй после столкновения, остался только один из них. Последний и самый опытный.

Постепенно проспект превратился в шоссе, по которому мы неслись с приличной скоростью. Мой план был прост: обогнать вражеский автомобиль, а затем бросить назад гранату, рассчитав бросок так, чтобы она оказалось точь-в-точь под кузовом. Но загвоздка заключалась в том, что неприятель настолько хорошо водил, что даже с Системой я его мог опередить лишь на несколько микрон. Для нормального броска этого не хватало. Конечно, можно было некоторое время до взрыва подержать гранату в руке, чтобы сократить тайм-аут, но это слишком рискованно.

Тогда я использовал обратную тактику. Для начала, я попытался, как показывают в фильмах, выдернуть чеку зубами, но у меня ничего не получилось. Она сидела крепко. Тогда я попробовал сделать это двумя руками. С большим трудом граната все-таки рассталась с чекой. Смертельно опасный заряд тут же был выброшен в окно, и я резко ударил по тормозам. «Лимонка» по инерции катилась вперед, подпрыгивая на неровностях асфальта. Преследователь вслед за мной тоже начал сбрасывать скорость, но не так быстро, как это делал я, и в тот момент, когда граната оказалась под днищем автомобиля, раздался резкий хлопок.

Все стихло. Открылась водительская дверь, из кабины на асфальт вывалился злоумышленник. Через несколько секунд он с трудом поднялся и, пошатываясь, отправился куда-то в сторону. Проезжая мимо него, я сделал несколько выстрелов из бокового окна, один раз даже попал. Злопыхатель упал на асфальт. Больше он меня не побеспокоит.

Через какое-то время я подъехал к коттеджному поселку, взял свою сумку и вышел из машины. Здесь располагался дом Марии. Площадь ее имений была достаточно солидной. Я прошел мимо кованых дверей с домофоном и отправился дальше, вдоль кирпичного забора. В нужном месте Система просигнализировала мне, что его можно перелезть.

Я открыл сумку и впервые внимательно осмотрел взрывное устройство. Желто-коричневые брикеты, перемотанные изолентой и проводами, с китайскими часами посередине: хлипкая конструкция, неуловимо напоминала что-то самопальное и ненадежное. А мне вместе с ней нужно оказаться по другую сторону ограждения. Перекидывать через ограду такой объект было опасно: во-первых, ималась вероятность, что устройство из-за тряски детонирует раньше времени, а, во-вторых, что-нибудь в нем могло сломаться. Например, если оторвется какой-нибудь проводок, то весь мой план пойдет коту под хвост.

Система подсказала мне правильный алгоритм действий. Нехитрыми преобразованиями я превратил провода и брикеты в аналог пояса смертника. Все детали крепились на моем ремне. В итоге все элементы устройства были спрятаны под моей курткой и стали не заметны как для окружающих, так и для меня самого. После возни с бомбой Система зачем-то потребовала от меня заранее выставить таймер на пятнадцать минут.

Решив проблемы с экипировкой, я подпрыгнул, зацепился за край, подтянулся и очутился на чужой территории. К счастью, колючей проволоки на ограждении не было, хотя и с этим препятствием я бы справился. Вероятно, Мария надеялась на охрану и не хотела портить очертания пристанища негармонирующими элементами, тем более «колючкой».

Никого поблизости не было. Я быстро сориентировался, скрылся за ближайшим кустом и стал ждать. Прошло секунд тридцать, и из-за угла появился первый охранник. Благодаря тому, что Система обводила контуры, я его четко видел даже сквозь ветки кустарника, а он меня — нет. Я, стараясь не издать ни единого шумка, достал пистолет, не торопясь прицелился, и, когда он подошел поближе, выстрелил. В груди охранника появилась маленькая дырочка, он едва слышно захрипел и мягко опустился на землю.

Я выскочил из укрытия и побежал вдоль здания. Очутившись у нужного места, а если быть точным, у несущей стены коттеджа, я уже собрался установить на нее заряд, но не успел. Едва я начал расстегивать куртку, для того, чтобы изъять боезапас, как услышал:

— Плавно подними руки вверх и также плавно обернись, — говорил незнакомый голос. — Резких движений не делать, стреляю на поражение.

Я подчинился. Когда я развернулся, моему взору предстал мужчина в темной одежде с автоматом на коротком ремне. Сзади к нему уже бежали еще двое.

— Теперь спокойным шагом иди вон в ту сторону, — охранник вильнул стволом автомата в направлении входа в жилище Марии.

Придется подчиниться. Никаких других вариантов развития событий Система не предлагала. Надо полагать, что их и не существовало.

Встав полукругом, охранники направили на меня дула автоматов. Похоже, они считали, что я представляю для них реальную угрозу. Но почему Система так оплошала? Как я теперь буду выкручиваться?

По команде, мы одновременно начали двигаться по направлению к главному входу. На достаточно скромно оформленном для такого элитного дома крыльце уже стояла Мария. Ее внешность показалась мне знакомой. Это была блондинка с неестественно ровным тоном глупого кукольного лица и четким загаром из солярия. Мы с ней уже виделись во время участия в эксперименте, но мне казалось, что с того момента прошла целая вечность. За это время я уже научился не стесняться своих целей и желаний.

— Привет. Очень рад встрече, — сказал я. Из-за ее спины показались несколько телохранителей. — Может, пройдем в дом?

«Пройдете» — откликнулась Система.

— Только не говори, что ты не получил ответа, — вздохнула Мария. Она была грустной.

Под прицелами нескольких огнестрельных орудий я, как ни в чем не бывало, зашел внутрь. После того, как я пересек длинный коридор, декорированный в восточном стиле, мы с моими спутниками завернули в одну из комнат. Тут все выглядело странно. Мебели не было, а стены, пол и потолок зачем-то были обтянуты целлофаном, из-под которого просвечивали белые обои. Все это время за мной следили цепки взгляды охранников. Похоже, что они были готовы стрелять в любой момент. Я заранее их ненавидел и про себя называл последними словами.

— Становись вот в тот угол — буркнул один из мастурбантов и показал в ту сторону, где к стене были наспех приколочены доски. Я встал спиной к кускам древесины и лицом к охране.

— И что теперь? — спросил я.

— Теперь загадывай последнее желание, — ответил мне все тот же детина.

— Да какие еще желания? Стреляй, улизнет же! — возмутилась Мария.

— Не уйдет, бежать здесь некуда, — ответил охранник.

— Ты просто не знаешь его возможностей, — потенциальная преступница опомнилась и сменила тон на более спокойный.

Я вмешался в разговор.

— А ты спроси у Системы, сбегу я или не сбегу.

— У кого спросить? — она посмотрела на меня.

— Ну у Системы… Эта такая вещь, о которой мы оба знаем.

— А-а-а! Это ты про читы что ли? Да я уже спрашивала. Никуда ты не уйдешь отсюда.

— Значит, ты придумала свое название этому явлению. Что ж… — я не успел договорить.

— Загадывай желание быстрее, если оно у тебя есть! Иначе можешь не успеть, — прорычал один из вояк-душегубов и снял автомат с предохранителя.

— Вы что, просто так меня застрелите?! — удивился я.

— Да

— Тогда я хочу поговорить с Машей, — сказал я. — Это мое желание.

— Давай, у тебя есть две минуты для разговора, — согласился охранник.

— Я знаю, сколько у меня есть времени. Я все знаю. Еще лучше вас. Итак, начнем по порядку. Как бы по-детски это не звучало, но ты действительно хочешь править миром? — спросил я.

— Неважно, — ушла от ответа Мария.

— Ладно. Помешать тебе могут только два человека. Один из них — профессор, который скоро сделает открытие. До этого момента ты еще успеешь его устранить, он не доставит проблем. Второй из них — я, но со мной все гораздо сложнее, — мне захотелось выговориться. — Я обладаю возможностями, полностью равными твоим, а это значит, что убить меня не так просто.

— Ближе к делу.

— Хорошо. Мы могли бы годами играть в кошки-мышки, но так и не достигнуть результата, если бы ни одна маленькая условность. Но о ней позже. Почему же я так легко попался? — на мгновение меня начала бить дрожь, а колени стали ватными. В голове вместо мыслей заклубился туман, но я продолжил. — Дело в том, что результат, выдаваемый Системой, или Читом, как ты ее называешь, полностью зависит от запроса. Тебя интересовало, как сделать так, чтобы я умер. А меня — как жить, в общем и целом, согласно моим моральным установкам.

— И что, эти твои установки позволяют тебе сейчас умереть?

— Так вышло, что да. Но пока не об этом. Вот мое предложение к тебе. У тебя еще есть время. Давай оставим все как есть и мирно разойдемся. Пустим дела на самотек. Через пять лет этот Кристофер Вилсон самостоятельно все организует. Причем у него получится справедливое общество, я проверял. И все будет хорошо.

— Меня такой вариант не устраивает, — сухо ответила Мария.

— Я так и думал. Тогда вот мой вопрос. Почему твои наемники атаковали меня на дороге в определенную секунду, не позже и не раньше? Можешь не отвечать, я скажу сам. Потому что именно в этот момент я собирался узнать у Системы, в чем конкретно заключаются мои морально-нравственные постулаты. И она бы мне объяснила: я готов пожертвовать собственной жизнью ради высокой цели.

— Какой цели? — спросила Мария.

— Об этом позже, — продолжал я. — Если бы я услышал об этой «жертве», я бы сильно засомневался, перед тем как решиться на сегодняшнее деяние. На эти сомнения ушли бы годы. Добровольно согласиться на смерть очень сложно. А так, Система заранее определила мое решение и избавила меня от мук выбора. Только узнать об этом избавлении ты мне не дала. Мой автомобиль атаковали, и я не успел понять всю правду целиком. Иначе, я бы спас свою шкуру и ближайшие годы решал, как мне нужно поступить: пожертвовать собой или нет.

— И дальше что? — Мария окончательно запуталась.

— А то, что твоя установка не включала косвенных целей, только одну самую главную — добиться моей смерти. А ценность твоей собственной жизни тобой при этом не устанавливалась. Понимаешь, о чем речь? В итоге, благодаря малюсенькой ошибке, ты пришла только к одной из своих задач. Остальные цели ты, естественно, подразумевала, но, к сожалению, не озвучивала вслух. И Система как всегда нашла идеальное решение для поставленной задачи: не дать мне опомниться.

— К чему ты клонишь? — не поняла Мария.

— К тому, что у моей Системы тоже были свои установки: действовать согласно моим этическим догмам, — я выразительно посмотрел на собеседницу. — И эта задача органически вписалась в твою.

— Каким образом? — удивилась Мария.

— Система лишь дает ответы. Вопросы ты должна придумать сама. Следи внимательно за ходом моих мыслей. В таких обстоятельствах, какие сложились у нас, был возможен только один вариант развития событий. Мне можно умереть, но только во имя высоких целей, а тебе нужно меня убить, но при этом не обязательно выжить самой. А вот твоя смерть как раз олицетворяет избавление человечества от диктатора, что для меня может являться той самой «высокой целью», ради которой мне дозволяется лишиться жизни. Единственный выход — умереть нам обоим! — Я грандиозно обвел взглядом всех присутствующих.

— И какой итог? — спросил охранник. — Не совсем ясно чего-то, — добавил он.

Внезапно глаза Марии округлились.

— Я поняла, — сказала она.

Повисла пауза. Завод взрывного механизма, спрятанного под курткой, кончился одновременно с моим предсмертным монологом. Раздался взрыв.

Спустя пятнадцать лет после смерти Игната Васильевича Карпова, ему одному из первых было присвоено звание Героя Единого Мира. Данная запись получена при помощи технологии «The System» и может являться приложением к учебным пособиям по истории XXI века, а также исполнять роль достоверного исторического документа. Соответствует стандартам «System&Cheat Authentication»