Четырнадцать дней для Вероники (СИ)

День восьмой. Куда приводят амбиции

Известие о том, что слуга господина инквизитора оказался не только славным пареньком и искусным любовником, способным доставить своей партнёрше воистину неземное наслаждение, но ещё и великолепным целителем, вернувшим здоровье самому обезноженному Гёдлю, облетело Лихозвонье подобно лесному пожару. Скептики недоверчиво хмыкали и презрительно кривили губы, бабы, собравшись в кружок у колодца, смаковали подробности любовных подвигов Эрика, а мужчины в трактире за кружками пива негромко гудели, решая, когда лучше всего навестить семейство Гёдлей, чтобы лично удостовериться в правдивости рассказа об исцелении главы семейства.

— А я их уже навестил, — горделиво раздул тощую грудку Юджин, известный лентяй и выпивоха, официально числившийся городским садовником.

— Ишь, шустрый какой, — недоверчиво прогудел Валтор, глядя на которого мало кто бы сразу понял, что этот заросший густой каштановой бородой диковатого вида мужик — купец, до чёрного мора успешно торговавший редкими дорогими тканями.

— Так это что, правда? Этот мальчонка сухорёбрый действительно Джона на ноги поднял? — трактирщик заинтересованно навис над столом, тут же охнул, скривился и со стоном принялся массировать поясницу.

Юджин гулко стукнул кулаком в грудь:

— Всеми богами клянусь! Собственными глазами Джона видел!

Мужчины переглянулись, молча потянулись, кто к кружкам пива, а кто к собственным затылкам. Садовник, конечно, мог и соврать, по меткому выражению покойного градоправителя, у Юджина живые вороны летели из того места, на котором приличные люди сидят, но вдруг всё-таки не лжёт?

— Вот что, мужики, — трактирщик решительно шлёпнул ладонью по столу, — надобно нам самим сходить и удостовериться.

К такому решению в Лихозвонье пришли многие, а потому поток посетителей полноводной рекой потёк сначала к небольшому домику семейства Гёдль, а от них — к дому инквизитора. Возвращающийся на рассвете от очередной любушки Эрик даже присвистнул, когда увидел клубящуюся у порога толпу.

— Эй, народ, по какому поводу столпотворение? — молодой дракон приветливо улыбнулся, скрывая змеёй затаившуюся в сердце тревогу.

При звуках его голоса толпа заметно оживилась, подалась сначала вперёд, потом раздалась в обе стороны, дабы не преграждать Эрику путь, а затем и вовсе всколыхнулась, склонившись в поклоне. Молодой дракон от такого неожиданного проявления чувств даже шарахнулся, затравленно посматривая на дом и гадая, использовать ли призыв инквизитора или ещё немного подождать, надеясь, что это безобразие само как-нибудь рассосётся.

— Э, народ, вы чего? — Эрик осторожно, шаг за шагом пробирался к своему спасительному убежищу. — Чё случилось-то? Может, Тобиаса… господина инквизитора позвать? Он мастер загадки отгадывать.

Конечно, прикрываться другом — довольно мерзко, но у инквизитора, в отличие от молодого, недавно вставшего на крыло дракона, меньше поводов не доверять обычным людям. Да и опыта, чего греха таить, в решении сложных вопросов у Тобиаса действительно больше.

— Да не, — замотал седой головой скособоченный, словно его ребёнок из глины слепил, бодрый дедок, миролюбиво улыбаясь. — Нам инквизитор без надобности. Мы к тебе, паренёк, пришли.

Эрик затравленно зыркнул на молчаливого, до глаз заросшего бородой здоровяка, выразительно крутящего левое запястье, на невысокого парня с кулаками, размерами вполне способными поспорить с кувалдами, и мысленно отчаянно взвыл, зовя Тобиаса на помощь. Инквизитор долго ждать себя не заставил, вылетел из домика, словно тот весь сразу огнём занялся, рыкнул, внимание всех собравшихся на себя переключая:

— Утро светлое, дамы и господа! По какому поводу собрание?!

— Лечиться пришли, господин инквизитор, — бойко отозвался скособоченный дедок. Остальные поддержали его слова дружным одобрительным гулом.

Брови инквизитора взлетели вверх, в серых глазах на краткий миг отразилась растерянность, даже голос слегка дрогнул:

— Зачем пришли?

— Лечиться, господин инквизитор, — звонко крикнула невысокая, худенькая женщина, левую половину лица которой пятнали уродливые сине-зелёные полосы.

— Анна всем рассказала, что это вы её мужа на ноги поставили, — прогудел внушительный бородач, старательно разминая левое запястье.

— Я?! — опешил от таких откровений Тобиас.

— Не, слуга ваш, — пропыхтела, задыхаясь и вытирая струящийся по лицу пот, миловидная синеглазая пышка. — Вы уж явите милость, не откажите в помощи.

Тобиас с Эриком озадаченно переглянулись.

— Так у вас же повитуха есть, — промямлил молодой дракон, который даже в самых смелых снах не представлял себя в роли целителя.

— Так мы ведь, милый, не рожать собираемся, — хмыкнул дедок, старательно растирая поясницу, — на кой нам повитуха-то сдалась?!

— Уж помогите, явите милость, — утомлённая, с непрестанно струящимися из глаз слезами, растрёпанная черноволосая женщина прижала к впалой груди бледную до синевы девочку. — Ясынька последняя у меня осталась, всех других деточек я в чёрный мор схоронила. Заклинаю, помогите, спасите дочку мою!

Эрик помрачнел, насупился, впервые в жизни отчаянно жалея, что не уделял достаточно внимания знаниям, которые пытались вложить в его голову крылатые наставники. Впрочем долго терзаться сомнениями молодой дракон не привык, головой тряхнул, словно бродячий пёс, блох сбрасывающий, и решительно забрал девочку из рук плачущей матери, буркнув смущённо:

— Не реви, помогу. Все остальные в очередь становитесь, те, кому срочная помощь нужна, пусть первыми будут.

Тобиас не стал отвлекать друга от целительства, лишь улыбнулся ему коротко и крепко пожал руку, после чего отправился к дому Марты Грей.