Четыре грации

Для потомков

    Здравствуй, дорогой читатель. Меня зовут Искандер Тер-Николаев, и это письмо я пишу в 1930 году. Мне искренни жаль, что эта связь односторонняя. Ты знаешь, как меня зовут, а в дальнейшем ещё кое-что узнаешь обо мне, однако я ничего не буду знать о тебе. Что очень печально. И всё же я хочу верить, что твоя жизнь не менее интересная, чем то, что я приготовил для тебя. 

    Я родился и провёл большую часть своей молодости на Острове святого Феодора. Это маленькая, но удивительная провинция нашей славной Империи. Этот остров получил неофициальный статус имперской мастерской. И не зря! На нём жили и живут самые талантливые изобретатели, о которых я слышал и с которыми знаком лично. 

        За всю свою молодость, я успел погостить во всех городах моей маленькой родины, вляпаться во множество приключений и познакомиться с интересными людьми. 

       Так что к своим сорокам годам я скопил множество историй человеческих судеб. В них есть всё: жизнь и смерть, радость и горе, верность и предательство, любовь и ненависть к ближнему. И когда мои знакомые изобретатели братья Станковы, которые много лет работали над перемещением объектов во времени и пространстве, предложили мне отправить во времени что-нибудь из моих вещей, я решил, что это будут самые интересные истории, которые случились на острове. 

     Возможно, благодаря гению моих знакомых изобретателей, я и сам смогу отправиться в будущие и даже познакомиться с тобой. А пока я дарю тебе кусочек нашего мира.  

     Добро пожаловать на Остров святого Феодора! 

Предисловие

    Эту историю мне поведала женщина, ещё не подозревавшая о том, какой властью она в будущем будет обладать на острове. Мы познакомились в 1922 году.  

    Феодоровский остров только оправился от тяжёлых потерь, которыми народ был вынужден расплатиться во время войны за независимость от, разложившейся в красной заразе, Империи. Так начинались заголовки всех местных газет, которые писали о будущих президентских выборах. Я входил в предвыборный штаб кандидата от либеральной партий Станислава Урусова. Меня, как пресс-атташе, порекомендовал один из моих друзей, вместе с которым я воевал на Великой войне. Вследствие чего, я вместе с молодой женой Верой и годовалой дочерью Айей был вынужден переехать из родного Южного Рюрикслава в столицу острова - Александроград. Моя милая супруга была не очень рада этому решению, ибо она в этом вечно сером городе пережила много горя. Так что её можно было понять. Но она в то же время понимала, какие перспективы открываются от новой работы.  

    В общем, за полгода я успел хорошо зарекомендовать себя перед Станиславом Борисовичем. И надо сказать, что я ни разу не пожалел о том, что помогаю этому харизматичному и благородному человеку победить на выборах.  Однако популярность Станислава Борисовича была высока не только благодаря моей работе и его личным качествам. 

    Чета Урусовых, несмотря на то, что Станислав Борисович был старше своей супруги на шестнадцать лет, была яркой иллюстрацией выражения: “За великим мужчиной стоит более великая женщина.” У двадцати шестилетней госпожи Урусовой был свой узнаваем стиль: во время официальных мероприятий она всегда была в чёрном платье с яркими орнаментами, а волосы были спрятаны в тюрбан. У этой женщины были все задатки управленца. Она очень чутка следила за политическим образом своего мужа. Вследствие чего, я с ней очень часто общался. В итоге мы за эти месяцы работы смогли даже подружиться. 

    В октябре 1922 года я и Вера были приглашены на банкет по случаю сорок второго дня рождения Станислава Борисовича. В тот вечер моя жена в шумной толпе чувствовала себя не очень уверено.  

- Не бойся, я рядом с тобой. - шептал я ей это на ухо, чтобы успокоить.  

- Ты-то рядом, - тихим и дрожащим голосом произнесла Вера, - А Айя дома. Как она там? Мы ещё никогда её так надолго не оставляли.  

- Вера, всё в порядке. Она в хороших руках замечательной няни. - я положил руку на живот жены, - Не нервничай. Вот наш второй малыш совершенно спокоен. Бери с него пример! 

- Искандер, он ещё не может шевелиться. - сказал моя жена, впервые за этот вечер улыбнувшись. 

    Дом Урусовых был наполнен блёстками, джазовой музыкой, запахом шампанского, смехом гостей и в автоматонами, разносивших закуски. Мы впервые посещали такое шумное мероприятие, и было сложно привыкнуть к этому кругу людей, в котором нам ещё долго предстояло вращаться. А тем временем все с нетерпением ждали появления четы Урусовых. Они с этим немного опаздывали. Взяв шампанское у автоматона, я спросил у дворецкого:” Когда же появятся виновники торжества?” Мне лишь ответили кратко: “Всё в порядке. Они скоро появятся.”  

    Я предложил Вере снять напряжение и попробовать потанцевать новомодный Чарльстон, а сам же направился в поисках уборной, пообещав, что присоединюсь позже. 

    Бродя по коридорам дома, я нашёл полуоткрытую дверь, из которой доносился женский плач. Я заглянул за дверь. В спальне, сжимая в руках конверт, рыдала госпожа Урусова. Для меня это было шоком, видеть в слезах эту лучезарную женщину, которая, как казалось, родилась с улыбкой на устах. Для меня это было полной неожиданностью. Я даже не сразу понял, что госпожа Урусова меня заметила.  

- Искандер... Это... Я не... - растерялась женщина.  

- Нет, это я должен просить прощение.  

- Присаживайтесь. - вытерев слёзы, Урусова указала на кресло. 

    Закрыв дверь, я сел в кресло. Ситуация, в которую я попал, была достаточно неловкой, и госпожа Урусова это тоже понимала.  

- Знаете, я сегодня утром читала вашу речь, которую Станислав Борисович должен произнести во время предвыборного визита в Мономахобург. Я в которой раз убеждаюсь, что у вас огромный талант. - похвалила меня женщина.  

- Благодарю вас. Вы очень любезны.  

- Вы думали о карьере писателя?  

- Честно говоря, были мысли. Но я не могу найти сюжет.  

- А-а, вот оно что. - госпожа Урусова ненадолго замолчала, о чём-то задумавшись, а потом произнесла, - А если я вам подкину материал? 

- Что, простите? - это меня очень удивило.  

- Я давно хотела написать книгу, но в словах, к сожалению, полная бездарность.  

- Госпожа Урусова, зачем вы так? Вы такая удивительная женщина! Популярность Станислава Борисовича, ваша заслуга. Я уверен из вас получится замечательная Первая леди. А уж слова то... Ух, для вас это, наверное, это будет вообще пустяком. 

- Весьма лестно, Искандер, но идеала не существует. Особенно, когда речь идёт о людях. Давайте вернёмся к книге. В штабе ходят о вас слухи, как о хранителе историй.  

- Я их храню, но пока все они только в черновых вариантах. Точнее они уже готовы, но для публикации время ещё не пришло.  

- Но тем не менее, я могу рассчитывать на вашу помощь?  

- Думаю, да. Всё-таки как я могу отказать в такой просьбе своему другу. 

Грации I

Декабрь 1910 года. 

    Всё началось с большой фигуры, как по весу, так и в Александроградском высшем обществе. Это была сорока пятилетняя женщина с русским типажом лица и с кавказкой фамилией Геворкян. Наталья Алексеевна была вдовой главы феодоровского отделения имперской разведки генерала Маркоса Геворкяна, с которым она прожила двадцать пять лет. При этом человеке феодоровское отделение добилась значительных успехов по добыче информации, которая очень сильно помогала во внешней политики Империи. Самое интересное, что Маркос Мушегович привлекал в разведку свою жену. Сначала Наталья просто подчинялась мужу, а затем ей эти шпионские игры начали доставлять удовольствие. Для Маркоса Мушеговича Наталья была самым лучшим и любимым агентом, которого он лично воспитывал на протяжении многих лет. Однако никто из нас не вечен, и генерал Геворкян в 1908 году отдал душу богу после непродолжительной чахотки. Наталья Алексеевна была в глубокой печали ни сколько из-за потери супруга, а сколько из-за конца её приключений. Женщина скучала по ним целых два года, пока однажды ей в голову не пришла авантюра, которую она предложила бывшему тогда главе феодоровского отделения генералу Андрею Шилову. Тот, конечно, отнёсся к идее вдовы с большим скепсисом, но согласился оказать материальную поддержку. 

    Для того чтобы набрать команду мадам Геворкян отправилась посёлок Машино в девятнадцати километрах от Александрограда. Там находился дом трудолюбия госпожи Лариной, старой подруги Натальи Алексеевны. Госпожа Ларина радушно встретила подругу, угостила чаем и весело пощебетала с ней о временах юности. Когда же мадам Геворкян рассказала о цели своего визита (при этом умолчав о кое-каких деталях), госпожа Ларина начала экскурсию по дому трудолюбия. 

    Первым делом госпожа Ларина показала прачечную. Пар, грязная вода, покрасневшие грустные лица и противный масленой запах, доносящийся от автоматонов прачек. “Я бы, наверное, лучше на войне воевала, чем работала бы тут!” - с отвращением подумала Наталья. И среди этой грязи и духоты появилась фигура, которая заинтересовала вдову. Навстречу женщинам шла девочка лет четырнадцати на вид. Именно такого возраста мадам нужны были девочки, которых она могла бы обучить. Несмотря на растрёпанные светлые волосы, раскрасневшиеся щёки на бледной коже и бледные синячки под большими зелёными глазами, девочка даже будучи в трудах выглядела прекрасно.  

- Елена Олеговна. - она подошла к госпоже Лариной, - Партия простынь уже готова, а платья для горничных “Феодосии” уже начали кипятить.  

- Хорошо, Надя. Я думаю, ты уже можешь сходить на кухню. Ты, наверное, проголодалась.  

- Благодарю, мадам. Только мне сначала надо прибраться там. - после этих слов Надя покинула прачечную.  

- Какая хорошенькая. - сказала Наталья, - Кто она? 

- Это Надежда Расцветова. Она к нам поступила в апреле. Хорошая девочка. - ответила Ларина.  

- Хм, Расцветова? Я где-то уже слышала эту фамилию... Мм, к сожалению, не могу вспомнить где. Как она к вам попала?  

- Надя сбежала от отца. Никто не знает, что там случилось между ними, но он успел закидать нас письмами, которые она даже читать не хочет. Сама девочка очень трудолюбивая и ответственная. Я даже думаю над тем, чтобы через два года сделать её своей помощницей. 

- Елена Олеговна, никто не знает, что нас ждёт впереди. А что касается этой Расцветовой, то я, пожалуй, возьму её на заметку. 

    Следующим на очереди была комната отдыха. Там Наталья увидела умилительную картину. На стуле сидела смуглая девица, также подходящая по возрасту, с очень длинными русыми волосами, которые доставали ей до пят. Ей заплетали косу две девочки на вид девяти-десяти лет.   

- Марианна, я хочу такие же волосы, как у тебя. - с завистью сказала одна из них, Марианна лишь улыбнулась. 

    Увидев хозяйку с гостьей, смуглая девица и девочки встали ровно.  

- Здравствуйте, Елена Олеговна. - сказали младшие, а длинноволосая девица лишь склонила голову.  

    Молча кивнув, госпожа Ларина вышла с Натальей в коридор.  

- А-а, так оказывается Русалочка не превращалась в морскую пену, она всё это время была у вас. - пошутила мадам Геворкян.  

- Это Марианна Травникова. Она у нас уже полгода. Девочка, конечно, красивая и смышлёная, но есть одна проблема. - после того, как Наталья заинтересовано посмотрела на подругу, Ларина добавила, - Она немая.  

- Ого, ну точно Русалочка! - затем Наталья призадумалась, всё-таки она не хотела упускать такой вариант, поэтому спросила, - Но она может слышать?  

- Конечно! Она не может говорить, но прекрасно слышит.  

- Хм, а знаете, может это даже и к лучшему, что она немая. 

    Идя по коридору, женщины услышали чьё-то пение. Свернув за угол, Наталья встретила ещё одну кандидатуру. Девочка со взъерошенными рыжими волосами и большим количеством веснушек на лице, напевавшая народную песню, сидела на устройстве, предназначенном для мытья полов, которым она управляла двумя рычагами.  

- Пелагея Клёнова. - шепотом ответила Ларина на немой вопрос подруги, - Такая шумная и эмоциональная! Но знаете, от девочки из Белянской слободы, я ожидала худшего, однако за эти два месяца, она ничего такого за рамки выходящего не выкинула.  

- Белянская слобода? - удивилась Наталья, - Она из этой секты?  

- Да, она там родилась. Её изгнали оттуда, а о причинах она не говорит. 

    Затем женщины направились на кухню. По мимо Нади, которая мыла раковину, за столом сидели три девушки, одна из которых читала в слух. Однако не они привлекли внимание Геворкян. Рядом с плитой, сидела бледная как снег девочка, с головой закутанная в палантин, и чистила картошку. Наталья захотела её поближе рассмотреть. Из-под палантина выглядывали очень густые и чёрные локоны, а серые глаза казались такими пустыми и безжизненными.  

- Более странную, чем Глафиру Морозу, думаю в этом месте не найдёшь. - прошептала Ларина, - Она с этим палантином не расстаётся даже летом. Пытаешься снять его, так она отвечает, что очень холодно. К тому же она всяческий сторонится храмов. Мы все идём на воскресную службу, а её туда даже калачом не заманишь. 

Грации II

Май 1913 года. 

    Всё Александроградское высшее общество было взбудоражено визитом английской посольской делегации. Целый день губернатор острова святого Феодора проводил для делегации экскурсию по административному центру острова. Несмотря на вечно серое небо, которое аки железный занавес укрывал город, и жуткий запах бензина, Александроград  был настоящим чудом инженерным мысли. Город освещали фонари, которые с помощью шестеренок двигались по канатам, натянутых на столбах. Эти же шестерёнки были прикреплены к колоннам домов и приводили в движение бытовые механизм. Транспортная система полностью держалась на механике, в том числе и повозки, запряжённые автоматонами лошадей. В общем, английская делегация осталась под большим впечатлением.  

    Вечером визит должен был завершиться роскошным приёме на большом посольском теплоходе. Помимо администрации острова и военных, на этом мероприятии присутствовали все сливки высшего александроградском общества, в который входили мадам Геворкян и её четыре воспитанницы. 

    За три года Наталья Алексеевна воспитала из этих юных девочек прекрасных граций, как их любила называть сама мадам Геворкян, который были способны очаровать любого мужчину. Каждая из них была желанной невестой для любого чиновника острова святого Феодора. Наталья, конечно, не исключала выгодное замужество для этих девиц, но воспитывала она их для других целей. 

    Отдав указания своим грации придумать стратегию для нового задания, мадам Геворкян направилась к генералу Шилову, который общался с известной в городе искусствоведом красивой и ещё молодой балканки Алисы Миловановой.  

- О, мадам Геворкян. Добро, что ви дошли! - сказала Алиса с лёгким южнославянским акцентом.  

- Мда, Алиса Слободановна, ваш русский становится лучше с каждым годом. Замечательный прогресс! - с долей сарказма произнесла Наталья, протянув генералу руку для поцелуя.  

- Хвала. А ваши девоjки хорошеют с каждым днём. - госпожа Милованова проглотив тонкое оскорбление, натянула на своё лицо улыбку, - Надеюсь, оне приносят вам велика счасти, компенсируя нема своих децу.  

- Да, они мне как родные дочери. - Наталья также натянула улыбку, - С вашего позволения, я украду генерала Шилова. 

    Взяв под руку генерала, Наталья отошла с ним от Алисы на пару метров, а затем тихо произнесла: “На кой чёрт эта балканская шлюха вернулась. Если нормально по-русски говорить не можешь, то живи дальше на своих Балканах.”  

- Наталья Алексеевна, извольте избавить меня от этого злословия! - попросил Шилов.  

- Простите, Андрей Владимирович. Сорвалось.  

- Так что с вашими грация?  

- Они обдумывают наилучшее решение.  

    Тем временем грации с бокалом шампанского в отдалённом углу зала, шепотом обсуждали английского посла, который стоял у стола с закусками.  

- Знаете... - не очень уверено произнесла Пелагея, - Я в принципе... Думаю, я могу этого посла взять в оборот.  

- С твоим-то английским! - резко вставила Аглая, сильнее укутавшись в палантин, который был накинут на плечах.  

- Ой, Глаша, можно подумать ты говоришь как чистокровная англичанка. - возмутилась Пелагея, её тут же поспешила успокоить Марианна, выставившая ладонь вперёд, которая как бы призывала к миру, - Ма, я вовсе не злюсь. Глупо обижаться на эту Снежную королеву! 

    Марианна снова окинула взглядом посла, а затем указала на себя. На это предложение Надежда улыбнулась.  

- Извини, Ма, но я не думаю, что посол сможет тебя понять, также как мы. - Надя указала на массивный механический браслет с кнопками, - Тем более, что на твоём браслете кнопки только с кириллицами. К тому же, у тебя уже самая ответственная часть задания. 

    Марианна нисколько не обиделась. Она сначала указала на посла, а потом на Надежду.  

- Думаешь, мне это сделать? - спросила Надя.  

- А почему бы и нет? - поддержала Пелагея.  

- Поддерживаю! - согласилась Глаша, - Для такой неженки ты, Наденька, будешь в самый раз! 

    Ещё немного пообсуждав план, грации принялись за дело. Надежда подошла к столу с закусками. Положив ридикюль на стол, девушка взял канапе с чёрной икрой и собралась уйти.  Уловка сработала. Заметив сумочку на столе, посол обратился на английском: “Простите, мисс, вы забыли ридикюль!” Так завязалась беседа, во время которой Надежда очаровала англичанина приятной улыбкой, хорошим произношением и умением деликатно вести разговор. В итоге посол пригласил грацию на танец. Во время вальса, девушка стала думать, как стащить у мужчины ключ от каюты.  Надя решила имитировать неловкое падение. После нескольких быстрых кругов вальса, она как бы "случайно" упала на посла. Тут в игру вступила Пелагея, которая всё это время наблюдала за танцем. Она подбежала к мужчине, чтобы “ему помочь”. И пока Надя извинялась перед послом, а тот отшучивался, Пелагея с помощью магнита в кольце, который она одела на палец ранее, не заметно забрала ключ, выпавший из кармана брюк во время падения, а затем вместе с Надеждой помогла мужчине встать. После чего Пелагея вышла на палубу. Времени было мало. Неизвестно было, насколько бы Надя смогла отвлекать англичанина, чтобы тот даже не думал засунуть руку в карман и проверить наличие ключей. 

Грации III

    Утром в имени Геворкян началось, как обычно, с совместного завтрака. Первая в столовую спустилась Надя, чтобы помочь пожилой кухарке Кларе накрыть на стол.  

- Надежда Михайловна, не нужно так утруждаться. - Клара была в смущение, - Наталье Алексеевне это вряд ли понравится.  

- Я только рада тебе помочь. - ласково произнесла Надя. 

    Закончив сервировку, кухарка ушла завтракать на кухню. Вскоре в столовую пришли Аглая и Марианна.  

- Всё в порядке, Глаша? - спросила Надя, сев за стол.  

- К чему такие вопросы? - Аглая села напротив сестры.  

- Мне показалось, ты вчера ночью ревела. - объяснила Надежда, а потом она обратилась к Марианне, та утвердительно кивнула, - Значит мне не показалось?

- Ревела? Вам что одинаковые сны приснились? - с долей отвращение произнесла Аглая. 

    Затем Марианна показала газету “Феодоровский вестник”, на которой была вырезана фотография на первой странице.  

- Ма, какого чёрта? - возмутилась Глаша, - Ты что рылась в моих вещах?  

    Марианна написала на своём браслете записку: “Она лежала в нашей комнате в общей мусорной корзине.” 

- Вообще-то газета у нас одна на всех. - Надя взяла газету у Марианны, - Или ты забыла, что мы “Феодоровский вестник” каждое утро читаем?  

- Можно подумать нам больше читать нечего. - огрызнулась Глаша, отняв у сестры газету.

- Глаша, дело не в газете. Что с тобой происходит? Ты в последние время сама не своя! - обеспокоилась за сестру Надежда.  

- Надя, тебе какое дело? Какого чёрта ты строишь из себя заботливую мамочку? - сестру к спокойствию попыталась призвать Марианна, но это ещё сильней заводило Аглаю, - Ма, не провоцируй меня сейчас! 

    И вот, когда ситуация была близка к точке кипения, в столовой появилась Пелагея с весёлым возгласом: “Доброе утро, сестрёнки!” Внешний вид грации привёл сестёр в состояние лёгкого шока. Девушка была одета в белую блузку вместе с тёмно-синими широкими брюками.  

- Мда, совсем чокнулась. - уже спокойно сказала Аглая, - Ты зачем у Семёна брюки стащила?  

- Вообще-то это шаровары! Я их купила, когда выполняла задание в Южном Рюрикславе. - объяснила Пелагея, - И между прочем, их там носят даже женщины.  

- Ну, они там и в парандже ходят, но ты же её не надеваешь. - сказала Надя. 

    Марианна широко улыбнулась и тихонечко похлопала в ладоши. За такую поддержку, Пелагея крепко обняла сестру, сказав: “Хоть ты меня поддерживаешь! Спасибо, Ма!” 

    Пока в столовой не появилась мадам Геворкян, грации стали обсуждать новости, которые были написаны в свежем номере газеты “Александроградские комментарии”  

- О, какой заголовок! - сказала Пелагея, читая газету, - “Савва Демидов святой?”  

- А что? Он подходит под это определение. - сказала Надя, - Его инженерный гений, можно сказать, полностью преобразил облик всего острова. И как человек, он тоже был очень замечательным.  

- Ты его лично знала? - спросила Глаша.  

- Да. - и прежде чем сестры завалили бы её чередой вопросов, Надя обратилась к Пелагеи, - Так что там под заголовком?  

- Сейчас. - Пелагея начала чтение статьи, - “Прошло два с половиной года с тех пор, как один из самых талантливых инженеров батюшка Савва Демидов погиб в результате несчастного случая...”  

- Ой, прям несчастный случай! - усмехнулась Глаша, на что Марианна с вопросительным выражением лица резко взмахнула рукой над своей шеей, - Да, Ма, я думаю, что это было убийство!  

- Откуда такие выводы? - спросила Надя.  

- Вы помните, как мадам однажды рассказала, что батюшка каким-то образом перешёл дорогу митрополиту Андрею.  

- Это всего лишь предположение Натальи Алексеевны. - сказала Надя.  

- Ну, а какие доказательство того, что это был несчастный случай? - спросила Аглая, - Полиция заключение вынесло, но доказательств не озвучило.  

- Э, девоньки, мне продолжить читать? - спросила Пелагея, и после молчаливого согласия она продолжила, - “... С тех пор вопросы о канонизации среди жителей острова становятся более актуальны. И вот, наконец, митрополит феодоровский Андрей объяснил, почему вопрос о канонизации Саввы Демидова хотя бы в лике блаженного не будет даже обсуждаться.” 

    В этот момент в столовую зашла Наталья Алексеевна.  

- Доброе утро, милые. - поздоровалась мадам Геворкян. 

    Наталья и её воспитанницы приступили к трапезе. Когда же она закончилась, мадам позвала Надежду к себе в кабинет. 

Надежда I

    Зайдя вместе с Надей в свой кабинет, Наталья достала из своего стола несколько бумаг.  

- Прости, милая, что не даю тебе отдохнуть, но мне кажется, что для этого задания ты подойдёшь идеально. - объяснила мадам.  

- И что же это за задание? - Надя села на против Натальи. 

    Мадам показала фотокарточку кучерявого мужчины с едва заметными морщинами на лбу. Его лицо с щетиной было широким, но скулы ярко выражены.  

- Его зовут Лев Иннокентьевич Вахлаков. - рассказала Наталья, - Он один из богатейших промышленников Мономахобурга.  

- Никогда о нём не слышала. - Надежда внимательно разглядывала фотокарточку, - Мм, красивый. 

- Он нувориш. Разбогател на продаже велосипедах с бензиновым двигателем. В общем, есть сомнения его верности Империи. Нужно это проверить. Я думаю, ты подойдёшь для этого задания. Судя по слухам о его любовницах, ему нравятся блондинки.   

- Подозреваете его в шпионаже?  

- Нет, тут дело в маргинальных элементах внутри острова. Твоя задача подтвердить или опровергнуть подозрения контрразведки. 

- Вот как! И сколько у меня времени?  

- Он приехал в Александроград на неделю. Сегодня вечером он появится в казино “Золотая Македония”, который принадлежит его другу. Познакомишься с ним там.  

- Я не особо умею играть, мадам. 

- Может это даже и к лучшему. Всё-таки чем быстрее ты попадёшь в его временное пристанище, где могут хранится нужные документы, тем лучше.  

    Выслушав задание, Надежда вышла в коридор. Там её ждала молодой конопатый лакей Семён.  

- Надежда Михайловна, вам снова пришло письмо. - тихо и неуверенно произнёс Семён.  

- Опять от отца? - после утвердительного кивка лакея, Надя раздражённо произнесла, - Я же всё ясно тебе сказала!  

- Но...  

- Я сто раз это говорила, скажу и в сто первый. Он для меня давно перестал существовать! Мне плевать, что с ним. Пускай он под забором сдохнет!  

- Да, понял. Простите. - Семён решил вернутся к своим делам. 

 “Этот человек давно для меня уже умер” - подумала Надя, пытаясь унять дрожь. 

*** 

    Апрель 1910 год. 

    Надежда никогда не забудет ужасный кашель больной матери в старой халупе. Прошло пять месяцев с тех пор, как Надя вместе с родителями и старшим братом Павлом вынуждена была переехать в село в Крушинск недалеко от города Кутузово. Виной тому было очень плохое материальное положение, в которое семья Расцветовых попало из-за скандального ухода главы семьи из Гильдии механиков. Бывало даже такое, что Расцветовы целую неделю могли питаться только хлебом и водой. Когда же восемнадцатилетний Павел понял, насколько сильно бедствует семья, он ночью, никому ничего не сказав, сбежал из дома, оставив записку: “Кто-то должен зарабатывать в этой семье.” Так Надежда стала опорой для своей матери, которая вскоре после побега старшего сына тяжело заболела. Надежда видела, как с каждым днём, красивая блондинка превращалась подобие тряпичной куклы с потухшим взглядом. 

    Утром, как обычно, Надя приготовила для всей семьи суп, намешав туда мало-мальски съедобные вещи.  

- Умница моя. - слабым голосом похвалила Анастасия свою дочь, - Это выглядит съедобно.  

- Спасибо. - Надя взглянула на окно, выходившее на мастерскую Михаила Расцветова, в которой он мог сидеть целыми сутками.  

-Ты смотрела почту?  

- Да. - Надя немного поколебалась, прежде чем продолжить, - Ничего. Прошло пять месяцев, а от Павла ни одного письма.  

- Может он нашёл такую работу, откуда письма с трудом... - женщина снова начала кашлять, - Письма... Кх-кх... Ой, письма с трудом... Кх-кх.  

- Мама, пожалуйста, успокойся. - девушка взяла мать за руку, - Да, скорее всего письма просто не доходят.  

- Пусть его Бог хранит! - Анастасия слабо улыбнулась и посмотрела в окно, - Отнеси суп отцу, милая. 

    Взяв тарелку с супом, Надежда пришла в мастерскую, где отец работал, как он сам называл, над главным проектом в своей жизни. Иногда он мог забыть про еду и про сон, о чём говорили его тощая фигура и тёмные круги под глазами. И этот день не стал исключением. Михаил был так увлечён конструированием чертежа, что даже не заметил приход дочери.  

- Пап? - окликнула Надя.  

-Что? - Михаил даже не взглянул на дочь, - Чёрт! Не хватает...  

- Пап, я суп принесла.  

- Хорошо, оставь на столике. - протараторил отец, - Так и знал! Придётся ещё пару деталей делать! 

    Оставив суп на столике, Надя покинула мастерскую. И так было каждый день. И с каждым разом в сердце девушки копилась обида. 

*** 

    Уняв дрожь, Надежда направилась в комнату, которая принадлежала ей и Пелагеи, чтобы переодеться. Прежде чем готовится к вечернему походу в казино, девушка должна была посетить ещё одно место. 

Пелагея I

    Пообщавшись с Надеждой, Наталья Алексеевна позвала к себе Пелагею. Девушка просто сияла от счастья, и для этого была причина. 

- Милая, как же тебя тянет к экстравагантному стилю, - сказала Наталья, смотря на шаровары, что были на воспитаннице, - Но, надо сказать, они тебе идут.  

- Благодарю, мадам!  

- Как же жалко с тобой расставаться. Ты же для меня как дочь. - встав с места, Наталья положила руки на плечи девушки, - Ты девочкам так и не сказала?  

- Нет, - Пелагея смущённо опустила голову, - Простите, но у меня духу не хватит им сказать. Я боюсь, они меня неправильно поймут.  

- Понимаю. Я позже им всё расскажу. - Наталья взяла со стола конверт и отдала воспитаннице, - Этого должно хватить на первое время. Я надеюсь, ты будешь счастлива! 

    Пелагея обняла мадам Геворкян. Девушка знала, что она будет скучать по своей благодетельнице, которая многому её научила. 

    Покинув кабинет, Пелагея услышала топот ног за спиной. Оглянувшись девушка увидела Марианну с распущенными волосами. 

- Помочь с причёской? - спросила рыжая грация, сестра в ответ кивнула, - Хорошо, пойдём к тебе. 

    За три года волосы Марианны уже стали настолько длинные, что она уже не могла их причесать без посторонней помощи. Пелагея получала удовольствие от причёсывания сестры.  

- Какая ты красивая, Ма! - с улыбкой говорила рыжая грация, - Мне бы такие волосы. 

    Марианна набрала на своём браслете: “Отращивать такую длинную не сложно. А вот цвет, как у тебя, только Бог мог дать.” 

- Правда? А вот моя матушка с тобой бы не согласилась. - сказала Пелагея, взглянув на своё отражение в зеркале. 

*** 

    Октябрь 1910 год. 

    - Почему ты рыжая? - этот вопрос мать Пелагеи задавала сквозь зубы каждый раз, когда причёсывала дочь. 

    У четы Клёновых было восемь детей, и Пелагея, шестая по счёту, была единственной рыжей. Мать девушки считала это игрой Дьявола.  

- Матушка, мне больно! - произносила Пелагея каждый раз, когда мать в нервозном состояние невольно тянула дочь за волосы. 

    В избушке, где жили все женщины семьи, за поведением матери с испуганными лицами наблюдали, сидя на печи, старшая сестра пятнадцатилетняя Настасья и младшая десятилетняя Алёна. После того как глава семьи на всю Белянскую слободу запятнал себя позором прелюбодеяния, мать порой вымещала своё негодование и гнев на своих дочерях, не имея возможности устроить скандал мужу. Но даже Настасье и Алёне не доставалось так, как Пелагеи. 

    Закончив с утренними делами в мужской избе, где жили отец и трое братьев: старшие Иван-младший с Киприаном и младший Михей, - три сестры были рады любому поводу убежать в участок семьи Васиных, где уже месяц жила замужняя старшая сестра Феодосия. Идя по слободе, девочки чувствовали перешёптывание жителей за своей спиной, а маленькие дети и вовсе подбегали к ним, крича: “Позор!”  

- Мда, раньше жители так обсуждали полудохлую девку из Несторовских гор, которую подобрали Беловы два месяца назад. - вспомнила Настасья. 

- Когда же это кончится? - Алёна прижалась к старшим сёстрам. 

- Девочки, да по сравнению с Марфой, наша семья, особенно батюшка, ещё сухими вышли. - сказала Пелагея.  

- Не надо упоминать эту блудницу, навлёкшую позор на нашу семью! - с отвращением молвила Настасья. 

    После этого нервного пути, сёстры Клёновы пришли на участок, который принадлежал семье Васиных. Пелагея была рада любому поводу прийти туда, и не только потому, чтобы навестить сестру. Феодосия вышла из мужской избы навстречу сёстрам. Девочки заметили её хромающую походку.  

- Сестрицы, только ненадолго. - сказала Феодосия, держа руку на животе.  

- Андриан, тебя наказал? - спросила Настасья, старшая сестра кивнула, - И что же ты натворила?  

- Это уже наше дело. - сказала Феодосия, стыдливо опустив голову, - Вы пока проходите в женскую избу, а мне надо прибраться на мужской половине, пока муж и свёкор не вернулись. 

    Зайдя в женскую избу, девочек поприветствовала та, ряди которой Пелагея искала любой повод посетить семью Васиных. 

    Фёкла - золовка Феодосии - была ровесницей Пелагеи. Миниатюрная, златокудрая, чуть полноватая, а ручки такие маленькие и мягкие.  

- Здравы будите! - от её высокого голоса, Пелагее казалось, будто ей ангелы поют в уши.  

- И тебе многие лета! - ответила Настасья.  

- Может нужна помощь? - спросила Пелагея 

    Фёкла предложила помочь в пряже. Сестры согласились, однако мысли Пелагеи были заняты другим. Она не понимала, почему, закрывая глаза, она видит лишь Фёклу? Почему, при упоминании об этой девушке, Пелагея ощущает стыд, от которого заливается краской? 

- Всё в порядке? - спросила Фёкла у Пелагеи, - Ты какая-то задумчиво. 

- А я?.. Просто... Это... - дабы не сгореть от стыда, девушка не нашла ничего лучше, как спросить, - Фёкла, а за что Андриан Феодосию наказал?  

- Пелагея! - возмутилась Настасья.  

- Я просто хочу знать, что такого наша сестра сделала! - настояла Пелагея.  

- Всё из-за этого позора. - объяснила Фёкла, - Андриан весь вечер на Феодосию кричал.  

Аглая (Глафира) I

    После завтрака Аглая ещё какое-то время сидела в столовой, смотря на газету “Феодоровские ведомости”, из которой она вырезала фотографию.  

- “Александроградская икона Феодора Студита, вернётся на родину!” - Глаша тихо прочитала название главного заголовка.  

- Неужели вам это интересно? - голос Семёна, заставил девушку подскочить с места.  

- Семён, зачем так пугать? - возмутилась грация.  

- Простите, Аглая Тарасовна. - лакей смущённо опустил взгляд, - Просто за то время, что вы тут живёте, вы не разу в храм не ходили, а тут вы читаете...  

- И что с того? - уже спокойно сказала девушка.  

- Вы не пойдёте на воскресную службу, которую посвятили возвращению иконы?  

- Нет, и не собираюсь!  

- Ясно. - на лице Семёна появилась робкая улыбка, - Аглая Тарасовна, с ваше позволения, я выброшу газету?  

- Хм, да забирай, - Глаша швырнула лакею газету. 

    Несмотря на то, что Аглая считала Семёна миленьким дурачком, он был единственным мужчиной, который не вызывал у неё в душе отрицательных эмоций. 

    Зайдя в свою комнату, которую она делила с Марианной, девушка увидела, как немую грацию причёсывала Пелагея.  

- Хм, Ма, а ты не хочешь их хотя бы чуть-чуть подрезать? - спросила Глаша, глядя на волосы сестры, в ответ Марианна сначала подняла руки к потолку, а затем скрестила их, - Ну и что, что мадам запретила тебе их стричь! Ты уже сама их причёсывать не можешь!  

- Слушай, а может и в правду их укорить? Совсем чуть-чуть. - поддержала Пелагея, Марианна завертела головой.  

- Ну, как хочешь. - сказала Аглая, подойдя к своему секретеру. 

    Пока сестры не видели, Глаша открыла верхний ящик своего секретера, в которой лежала фотография, вырезанная из газеты. На ней был изображён митрополит феодоровский Андрей. Также фотография была проколота иголкой.  

“Жалко, я тебя так проткнуть не могу!” - со злобой подумала Глаша. 

*** 

    Февраль 1910 год. 

    Всё село Ставросино было взбудоражено приездом митрополита Андрея, который прибыл для освящения нового храма, чьё строительство было закончено неделю назад. Когда Глафира вместе с родителями и младшими сёстрами: Варварой и Ульяной, - пришли посмотреть на эту церемонию, территорию вокруг храма окружили почти все жители села. Тарасу Морозову пришлось посадить пятилетнюю Ульяну на плечи, чтобы та смогла всё видеть, а двенадцатилетняя Варвара подпрыгивала чуть не ли каждые три секунды. Жители села были так увлечены действием, что не обращали внимание на сильный мороз. 

- Странно это как-то. - сказала Глаша матушке.  

- И что же странного? - спросила Валентина Морозова.  

- Сам митрополит приехал в наше маленькое село.  

- Ну, так он двоюродный брат господина Журова. Ты же знаешь, семья Журовых любит предавать даже маленькому событию в жизни нашего села особый размах.  

- Это да! - согласился Тарас, - А тут освящение храма, который строили целых пятнадцать лет.  

- Наконец-то, мы больше не будем ехать на службу в соседнее село. - сказала Варвара, продолжая подпрыгивать на месте. 

    После этого важно мероприятия жители Ставросина, находясь в прекрасном расположения духа, медленно побрели по главной дороге. Весь путь был наполнен множеством голос, которые обсуждали такое долгожданное событие в жизни села. Но вдруг внезапно во все услышанье раздалось возмущённое: “Ты тут что делаешь, детоубийца?” 

    Большинство жителей обратили внимание на ту, кому это фраза была обращена. Это была брюнетка средних лет со славянской внешностью. Из-за одежды и распущенных волос, жители Ставросино сравнивали её с Бабой-ягой. Те, кто единожды увидел её, не забудут никогда, из-за шрама, рассекавшее лицо поперёк. В одной руке женщина держала толстый посох, а в другой - поводок, к которому была привязана французкая овчарка, злобно лаявшая на старую женщину, которая оскорбила хозяйку. 

    К потоку оскорблений Авдотья уже давным-давно привыкла. Живя в лесной старой хижине, она промышляла тем, что помогала легкомысленным девушкам прерывать беременность, и все в Ставросино об этом знали.  

- Молчать, Трезор! - эти грозным приказом, Авдотья моментально успокоила собаку, затем её тон стал более мягким, когда она обратилась к старухе, - Забавно, но Трезор задал вам тот же вопрос. К сожалению, он помнит, как вы пытались его утопить, когда он был ещё щенком. И осмелюсь заметить, эти маленькие дети собак уже были способны чувствовать агонию от удушья, а также отчаяние от неизбежности смерти.  

- Ах, ты паскуда! - закричал старуха с желанием ударить женщину.  

- Не надо, мама! - взрослый мужчина, остановил старуху, а затем прошептал, - Это ведьма просто хочет испортить нам настроение в такой-то важный день. 

    Старуха ещё немного просверлила Авдотью презрительным взглядом, а затем, плюнув женщине под ноги, продолжила вместе с сыном путь. Также поступили и остальные свидетели этого маленького конфликта, в том числе и семья Морозовых. 

    На краткий миг, Глафира взглянула на женщину с собакой. Авдотья стояла на месте, с усмешкой смотря на, проходящих мимо, жителей села. Глаша ещё тогда не могла и подумать, что этот общественный изгой в ближайшее время станет ей самым близким человеком.