Глава 1.8


Элита Аримии двинулась к Орталеону в очередной атаке, пока тот бездействовал, заряжаясь энергией межпланетной машины через шар. Распространённая повсюду Ирмантианская мана превратилась в полосу препятствий. Вспышки, ловушки, ямы и штыки, вылетающие из всех плоскостей, существенно затрудняли путь ящеров, а первый пробившийся был отброшен импульсной вспышкой и приземлился в капкан.

— Отведите армаду со спутника. Рисковать недопустимо, — настаивал Ханг.

Поднять всю флотилию по тревоге расточительно, но оно того стоило, Асмодей их побеждал в одиночку, и это ящеры ещё не знали, что на орбите творилось. Теперь уже Странс глушил всю связь за пределами планеты. Генерал ещё думал, а Лан не оценил сценария и обламывался, что его удержали от единственного, в чём он был хорош.

— И вообще, посмотрите, Ирмант не в себе. Ещё вопрос, можно ли его убить. Я заметил. Он не ищет цель и почти ни на что не реагирует. Достаётся только тем, кто нападает или уже атаковал, а остальных его атма как будто не видит… — всё сильнее озадачивая и вгоняя в депрессию начальника, говорил молодой.

Это он тоже точно приметил. Ирмант действительно убивал исключительно в ответ. Телохранители генерала снова гибли, а Асмодей ещё даже не разошёлся.

— Ваше решение! — смиренно попросил вердикт Бэн, изнемогая, бездействие мучило его душу.

Военачальник растерялся, всё зависело только от него, а он не выдержал напряжения. Сведения, что прямо сейчас они могли потерять всё, его сломали, генерал метался между отступлением с рокировкой и девизом «ни шагу назад». Растерянность была обоснована, все планы рухнули в один миг. Если отступит, проиграет войну, останется — надо нападать лично, а тогда, скорее всего, погибнет.

К тому же у Аримии изначально было проигрышное положение, а единственная надежда — снятие древнего барьера с Солнца и освобождение маны Земли — всего лишь фальшь, слух, пущенный в обществе, чтобы солдаты духом не пали. Нет, такой план существовал, но в него почти никто не верил. Отчаянная попытка победить Асов и единственный шанс, в котором так много различных «но», что понимающие ящеры, сами осознавали смехотворность всей ситуации. Оперативно разработать новую модель поведения оказалось невозможно, а может, годы взяли своё, но Южен никак не мог преодолеть внутреннее противостояние.

«Может быть, убить его — это и есть наш последний шанс, даруемый самой вселенной. На спутнике так много атмы, что её хватит на несколько Вайтмар. Полное энергоснабжение, а усиление щитов маной Дродарианской дистилляции — дополнительный бонус. И даже пробовать снять барьер с Солнца не придётся — победить одного Ирманта, и всё — забирай то, что он накопил. Это реальная возможность здесь и сейчас вместо туманного путешествия по безысходности, попытки сделать невозможное, надежд и самоуспокоения», — думал Шан, пока подчинённые настойчиво требовали его присутствия.

Южен вертикально повёл головой, решая, синица или журавль. Ему и войну проигрывать не хотелось, и умирать он не спешил. Ведь мог сразиться и погибнуть напрасно, если Ханг ошибся. Аримийские бойцы не могли ничего сделать с Асмодеем. Генерал Шан разозлился, важный момент, а ситуация патовая. Бой не воспринимался им как шанс прославиться или способ продвинуться в службе, старик давно добился своих высот.

Старый ящер отправлялся на войну с Асами, отчётливо понимая положение дел с позиции реалиста. Он бы с удовольствием вообще не полетел, выступал против, настаивая на переговорах, да и сейчас с радостью увёл бы армаду прочь и спокойно дожил положенное ему дома, но был приказ императора. Втягивание в войну нации Дракона с Земли — крик беспомощности. Здесь играл принцип, вояка привык побеждать, и если не в целой войне, так хоть в первой стадии — захват планеты, в этом сегменте всё должно было пройти проще и быстрее.

Южен Шан для своих был очень важной шишкой, бескомпромиссный авторитет и пример для всей армии, тот, за кем драконы шли даже на смерть. Харизмой он бы мог поспорить с самим монархом, и генерал отдавал отчёт своей значимости без преуменьшений или преувеличений. Ответственность и обязательства стали особо значимыми основаниями не биться с Ирмантом, не дёргать судьбу за хвост, война ведь только начиналась.

Лан всё это время боролся с собой, наблюдая за гибелью товарищей, но не выдержал, заранее извинился перед генералом и выпрыгнул с места не хуже олимпийцев. Правда, придал себе ускорение за счёт маны, а затем специально полностью её в себе погасил ещё до приземления, заведомо понимая, что попадёт в горячую, мягкую субстанцию, доведённую до состояния раскалённой, густой смеси, покрывающей пол. Ящер обжёг ноги об атму, но продолжил бежать без выделения собственного потока, проверяя допустимость довода, пришедшего в голову в процессе простоя. Вывод сформировался на основании высказанного Хангом предположения. Эксперимент с шансами пятьдесят на пятьдесят ценой обваренных ступней.

Ставка сыграла, на всём пути Лана на него не сработала ни одна скрытая ловушка. Он прошёл коридор до Орталеона без светофоров, то и дело оживающая атма не реагировала на не облагороженного своим энергетическим потоком. Самостоятельная чёрная энергия не видела в обесточенном ящере угрозы, а значит, и не останавливала то, чего нет.

Тело Орты сохраняло бессознательность, даже не замечая опасности. Аримиец до самого конца не верил, что оказался прав, списывая лёгкую пробежку на везение или даже трюк Лега.

Глубоко в себе и высокопоставленный распорядитель вторжения уже признал — Ирмант добьётся своего и взорвёт Нуну.

Генерал было окликнул Отрёкшегося, однако по мере свободного продвижения подчинённого поверил в него и промолчал, давая шанс.

Знаток принципа устройства Ахарата, учёный тоже возбуждённо следил за каждым движением не только своего друга, но и врага. Однако практичного Ханга интересовало само явление, и он изучал его так внимательно, что на остальное времени не хватало.

Элитный боец добрался до Орталеона невидимкой, хотел было влететь с ноги, но для гарантии ударил рукой, чтобы точно устоять, кулаком в лицо и довольно сильно. Сейтлер пошатнулся, упал на пол, влево, головой о единственное возвышение, и отпустил модель планеты. Всех оставшихся драконов охватило спонтанное воодушевление, вернулась вера в себя. Они радовались, смеялись и хвалили собрата, разделяя успех Лана, не скрывая проявлений счастья, но и не вмешиваясь, чтоб не спугнуть удачу. Ирмант опёрся на руки, а Лан дал ему по рёбрам. Удар прошёл, и Орта снова рухнул. Обрадовавшийся легионер золотого ордена выхватил короткий кортик и вонзил Асмодею в спину, добавив атму в рану, пропустив её через клинок, вколотый в тело.

Ирмант расправил плечи, повторно поднимаясь, ящер искусно перехватил рукоять и надавил на неё. Левой рукой выхватил второй ножик с более широкой режущей плоскостью и крутанулся, попробовав вбить его в голову, а именно в висок, но Орталеон выставил локоть, блокировав, и подбросил себя тёмным импульсом. Оттолкнувшись краткосрочной вспышкой, Ирмант сошёл с клинка, просто развеяв часть тела в дым, и подлетел примерно на метр.

Приземлившись, Ирмант сразу же твёрдо встал на ноги и выпрямился в полный рост, ещё и прокрутился, а в конце полуоборота в правой кисти Асмодея образовался ярко-белый призрачный меч, появившийся всего на пару секунд из ниоткуда. То было красивое резное оружие с множеством граней, сделанное из единого драгоценного камня, словно из чистого алмаза, преобразованного в моментальном метаморфозе.

Кристаллический клинок задел Отрёкшегося самым краем, процарапав его наплечник и срезав кусок брони. Ящер испугался меча, хоть и не знал, что это такое. Впрочем, и заднюю дать не мог, тем более, считал, что у него всё под контролем. Лан вывернулся и оттолкнулся от Орталеона, чуть отдалившись, но не отступил, повторил колющий выпад, а Ирмант — свой длинный взмах, всё то же самое, как по шаблону. Движимый подсознанием, Орта не проявлял фантазии, попадая в расчёт оппонента. Лан предугадал действие и поднырнул, самодовольно выстраивая траекторию следующей атаки, не думая о текущей, но тут его постиг шок. Пространство искривилось, и битумная атма с пола выгнулась кочкой, приподняв ящера и направив его прямо под клинок.

От неожиданности дракон струхнул, но успел выставить перед собой кинжал. От удара задняя часть ножа отпечаталась в плече, прорезав неглубокую выемку в броне и теле, Лан отлетел на несколько ярдов и стукнулся, прокатившись по луже маны.

Остальные драконы ощутили боль, скривив гримасу, каждый поставил себя на его место.

Ирмант сорвался с места, словно ястреб на ящерицу, позабыв о бое. Он пронесся, оставляя за собой дымный, согнутый, как он сам след, полосу, будто от турбины в небе, но другого цвета. Орталеон врезал свой призрачный меч в последнюю искру, та задрожала и лопнула одной крупной трещиной во весь кристалл, разлом скрылся за крепежом в основании пола. Прозвучал оглушительный хлопок, подиум в форме песочных часов резко обрушился вниз, просев в углубление.

Тембр испускаемого гула двух покрытых потоком аккумуляторов усилился, как и частота, а оружие в руках одержимого сложилось, исчезнув так же, как появилось.

Ящеры ломанулись помогать Лану, отрёкшись от всего, включая схватку, больше никто не нападал, быстрее вытаскивали раненых, предчувствуя беду.

Всё подходило к развязке. Разбитая искра вспыхнула, чёрная корка отпала, а содержимое кокона разлетелось блестящей пылью. Из её основания вырвалась уйма чистой маны, как из гейзера, за которой последовала взрывная волна невероятной кинетической силы.

Высвободившаяся мощь подхватила Ирманта и потянула за собой, пройдя через оставшиеся энергоносители. Импульс сработал молотом, разнеся крупные кристаллы, скрываемые под чёрной скорлупой, на куски, разлетевшиеся вместе с невидимой силой, стекольчатой пыльцой, Асмодеем, Аримийцами и мусором вроде обломков. Мгновенная буря разнесла храм, как карточный домик, вбирая в себя камни, ошмётки густой атмы с пола, оторвав и ударив в стенку каркасную модель планеты и все панели управления целиком. То тут, то там выбивались фонтаны чистой атмы, прорывая гранитное покрытие и даже стены.

Орталеон защитился мглою, окутавшей его, но он всё равно продолжал нестись вместе со всепоглощающим импульсом. Въевшиеся в монолиты печати тоже повредились. Треск и скрежет сопровождался назойливым шумом, а гул исчез. На пути следования чёрного дымного кольца из пола на краю разлитой тёмной массы поднялись три стоящие треугольником полутораметровые статуи без прорисовки нижней части тела, а выше пояса в образе крупных мужчин.

Энергетическое облако, скрывающее Ирманта, развеялось, пролетев мимо людских силуэтов. Торс Орталеона врезался в эти творения. Копии схватили его под руки, тормозя, а третий энергетический клон встретил плечом, заглушив кинетику, и лопнул, сработав подушкой безопасности.

Пара болванчиков тоже прогнулась от силового импульса, их надрывало, отлетали детали в виде капель и кусков, но они были неживые и выдержали натиск, затем потеряли форму, растаяв, но отслужив своё.

Генерал выдержал взрыв, не шевельнувшись, непоколебимо выставив перед собой руки и прикрыв себя с Хангом и нескольких ящеров, успевших подбежать. Шан создал силовое поле, полную копию того, что делал Ирмант, но шире и видимое, неисчезающее. У него был полный запас маны, так что он удержал сильнейшую вспышку и взрывную волну.

Пирамида солнца сильно пострадала, одна стенка вылетела почти полностью, часть крыши и один угол верхнего этажа обрушились, но в целом храм устоял, кладка была превосходна.

Лану повезло, откинув, его прижало к уцелевшей стене, а нескольких легионеров выбросило с обрыва, присыпав камнями. Удачливый боец быстро оправился, встал и подбежал к командиру.

Там, где ранее была панель управления, то и дело визуализировались сгустки атмы, энергия шалила, разбивая дыры в стенах, пробивая золотые трубки. Повсюду торчала арматура. Нарастал ураган ещё сильнее первого, а Орта упал и лежал. Основной замес перенёсся на Лейлу — спутник Земли. Всё было предрешено, цель Ирманта для ящеров стала очевидна — Нуна и их флот в космопорте.

— Нам пора! — громко выкрикнул Ханг, паникуя при виде общего разрушения.

— Уходим, — подхватил побитый Лан, оправляясь, игнорируя боль в ступнях и кровопотерю.

С нескрываемым отвращением и яростью Южен кивком дал понять подчинённым, что они отступают, и развернулся. Чернокнижник прыгнул первым, подкинув себя чёрной вспышкой, прикидывая, сколько было времени, чтобы предупредить капитанов космических кораблей и успеть отвести от спутника флот, пусть даже не весь. Генерал торопился и фактически бежал, пусть и не слишком быстро из-за хромоты. Однозначной уверенности в том, достиг ли Орта цели, разрушив искры, взорвётся порт или нет, у него не было, а вот надежда, что все обойдётся, имелась.

Лидер ящеров запрыгнул в ближайший Виман, рядом пристало ещё шесть штук. Святилище горело, вспыхивало и шумело, пилоты спешили, здание начало рушиться, и все корабли стремились покинуть неустойчивую конструкцию. Виман, в который сели военачальник и два его приближённых, полетел, не дожидаясь общей погрузки. Пилоту отдали отдельный приказ, а остальным — как можно быстрее заканчивать эвакуацию и разнести пирамиду, попросту расстрелять её вместе с Ирмантом.

— Не больше десяти минут, и спутник исчезнет, а может, и того раньше, — заявил Ханг. — Но не думаю, что он всё правильно сделал! Искры следовало уничтожить одновременно…

— Это сам чёрт, демон преисподней. Он давно умер, а то, что им движет, не могло ошибиться! — полагаясь на чутьё и все обстоятельства, жако высказался Южен.

Остальные опустили глаза.

Пилот выдавливал из техники всё, что было. Пока связь с орбитой не восстановилась, генерал смог оповестить тех, кто участвовал в операции на планете и отправил ещё три штурмовых борта на тёмный храм.

Покинув плотные слои, военачальник быстро собрал конференцию и предупредил о взрыве все экипажи. Капитаны восприняли сдержанно, но паника всё равно зародилась. Подняться поспешило множество кораблей всех профилей, генерала поразило то, что он увидел в космосе, потери среди его флота окончательно выбили почву у него из-под ног.

Загрузка...