Четвертое правило Мангуста

ГЛАВА 35

Генерал ФСБ терпеливо ждал на детской площадке под грибком. Невзирая на теплое утро, он был в жилете, в белоснежной сорочке и при галстуке. Оксфорд оставался Оксфордом. Он сидел на лавке, барабаня пальцами по толстенной папке с завязками. Двор его дома был почти безлюден: лишь девочка у подъезда скакала через прыгалку.

Я приложил руку к сердцу:

– Борис Викторович, мы свинтусы…

– …и макаки, – продолжила Дарья, копируя мой жест.

Я поднял руки:

– Сдаемся.

– Судите, как врагов народа, – брякнула Дашка.

Генерал обозначил улыбку:

– Знаете, кого вы сейчас напоминаете?

– Знаем, – кивнула Дашка.

– Леньку с Гулькой, – отгадал я.

И Дашка подытожила:

– Всегда им подражаем.

Оксфорд хмыкнул, оттаивая. И я полюбопытствовал:

– Где они, кстати?

– В турлагере. Довольны весьма. Анна Кирилловна варенья варит на даче, а я… – генерал вздохнул, – парюсь тут с делами, будь они трижды неладны.

Что-то в тоне Оксфорда заставило меня всмотреться в его лицо. Генерал, как обычно, был выбрит до синевы. От него исходил едва уловимый аромат парфюма. Седеющие волосы аккуратно подстрижены и причесаны, однако в глазах… Глаза покраснели, видимо, от бессонницы (пьянство я смело мог исключить), и в них затаилась тревога. Скорее даже, страх. И мешки под глазами набухли. Похоже, не зря телефонный голос вчера меня насторожил.

– Простите, что добавил вам хлопот, – сказал я.

– Мы отработаем, – заверила Дашка.

Генерал сделал протестующий жест:

– Лишь бы оно того стоило. – И протянул мне папку. – Зачем вам эти данные, не допытываюсь. Государственной тайны здесь нет.

Я взвесил папку в руке:

– Ого! Огромное вам спасибо. – Вот вроде и все – пора было уходить. Но я медлил.

Генерал это заметил и смотрел выжидательно.

– Не за что, – ответил он, вставая с лавочки. – Рад был услужить.

Дашка потянула меня за руку. Но я не торопился, пытаясь пощупать почву.

– Борис Викторович, с этим делом у вас не возникло проблем?

– Бог с вами, – отмахнулся генерал. – Позвонил кое-кому в МВД, навел справки о картотеке несчастных случаев, в том числе и подозрительных. Мне ответили, что подозрительные и очевидные – все в общей куче. Приходите, говорят, и копайтесь, ежели охота. Послал я туда двух толковых ребят и… Результаты их усилий, Глеб Михайлович, вы держите в руках. Звонил мне, правда, Анисимов, интересовался…

– Кто такой Анисимов? – уточнил я.

Дарья тряхнула «конским хвостом»:

– Темнота! Анисимов – замминистра внутренних дел.

В моей памяти тут же всплыл улыбчивый пузан в погонах генерал-лейтенанта, часто мелькающий на телеэкране. И Борис Викторович кивком закрепил этот образ:

– Учитесь у жены, Глеб Михайлович: она знает азбуку. За сим позвольте…

– И что хотел Анисимов? – полюбопытствовал я, мешая генералу откланяться.

– Виталий Матвеевич хотел знать, зачем мне эта белиберда.

– Что вы ответили?

Оксфорд усмехнулся.

– Естественно, я не сказал ему, что выполняю задание школьного учителя моего сына. Просто сослался на рутинную проверку. У нашей конторы, Глеб Михайлович, не принято требовать отчет. Если вас волнует именно это.

Дашка вновь потянула меня за руку. Я вновь уперся:

– Так какого черта он вообще звонил?

Генерал потер воспаленные веки:

– Глеб Михайлович, вы подозрительны более, чем Стальной Иосиф. С Виталиком Анисимовым я знаком со студенческих лет. Мы частенько сражались с ним в покер Да и теперь иной раз перезваниваемся. Он спросил, на кой мне сдались эти несчастные случаи. Я уклонился от ответа, которого, кстати, и сам не знал. Мы обменялись парой анекдотов и простились. Чего вам еще?

Кабы я ведал! Что-то меня беспокоило, но испытывать генеральское терпение далее было опрометчиво.

– Что ж, – вздохнул я, – еще раз спасибо.

– Еще раз не за что. Удачи вам. – Оксфорд направился к подъезду.

Мы двинулись к «жигуленку».

– Ты станешь его кошмаром, – усмехнулась Дашка.

Меня словно шарахнуло.

– Борис Викторович! – обернулся я. – С вами все в порядке?

Генерал тоже обернулся. В глазах его застыло отчаяние. Но лишь на мгновение.

– О чем вы, Глеб Михайлович? Ей-богу, я перестаю вас понимать.

Теперь я потянул Дарью, и мы нагнали генерала в трех шагах от подъезда. Собравшись с духом, я выпалил наугад:

– У вас под окнами не маячило желтое такси?

Жена вскинула на меня изумленный взгляд.

А генерал хмуро ответил:

– Глеб Михайлович, я редко глазею в окно. И понимаю вас еще меньше.

– Ладно, – процедил я, – поставлю вопрос по-другому. С тех пор, как вы по моей просьбе позвонили в МВД, не было ли у вас причин… то есть не произошло ли с вами нечто такое, чтобы вам почудилось, будто вы сходите с ума?

И вновь отчаяние в глазах. И опять лишь на мгновение. Но теперь его заметила и Дашка.

– Боже мой! – выдохнула она.

Генерал раздраженно произнес:

– Друзья мои, вы становитесь, как бы помягче выразиться…

– Назойливыми, – подсказал я. – Не до политеса, Борис Викторович. Отвечайте как на духу: к вам не заходил ваш двойник, с клыками или без оных, или какая-то другая невероятная личность?

Взгляд Оксфорда непривычно забегал, лицо побагровело.

– Послушайте, это переходит всякие границы!

– Борис Викторович! – Дашка ухватила его за рукав. – Ради бога, что это было?

Генерал жестко проговорил:

– Друзья мои, кажется, мы крупно поссоримся!

Похоже, его было не сдвинуть.

– Черта с два! – отрезал я. – Сейчас мы поднимемся к вам в квартиру и во всем разберемся! Немедленно!

– Глеб Михайлович, у меня нет времени.

– Это не займет более десяти минут.

– Но у меня не убрано! Анна Кирилловна на даче…

– Плевать на уборку! Я втравил вас в историю, я и вытащу, пока не поздно!

Генерал вздохнул, сдаваясь:

– Хорошо, на десять минут. Хотя, право, не пойму, о чем вы толкуете.

Мы вошли в подъезд, миновали консьержку (которая, невзирая на сопровождение генерала, едва нас не облаяла), поднялись в лифте и переступили порог квартиры.

– Я предупредил, что не убрано, – буркнул Оксфорд, Демонстрируя прямую спину. – Прошу.

Мы прошли в гостиную, где четыре месяца назад жена генерала (тогда еще полковника) закармливала нас пирогами. В тот день в Москве было сыро и сумрачно. Теперь в оконные стекла светило солнце. И пылинки роились в его луче. Однако, по сути, мы будто вернулись на четыре месяца назад. Проблемы возникли другие, но остались такими же мерзкими.

Мы с Дарьей присели на диван. Хозяин мерил шагами комнату. Я предложил:

– Сядьте рядом, Борис Викторович.

– Зачем?! Послушаю вас стоя.

– Сядьте на диван! – потребовал я. – Для дела!

Пожав плечами, генерал подчинился. И вот мы трое уселись в ряд.

Я сконцентрировался, прикрыв глаза. Хватило пяти секунд.

В дверном проеме возникла мужская фигура. Это был генерал Рюмин. Вернее, полная его копия, вплоть до деталей одежды.

– Прошу, – произнес двойник голосом генерала. – Хотя, право, не пойму, о чем вы толкуете.

Следом за ним в комнату вошла Дарья, и последним явился я сам. Одеты мы были… то есть они были, разумеется, как мы в данный момент.

– Сейчас объясню, – сказал мой двойник. – Это займет не более десяти минут.

Дашкина двойница обратилась к двойнику генерала:

– Борис Викторович, вы не должны думать, будто у вас проблемы с психикой. То, что с вами происходит, имеет материальные причины.

Говорили они, конечно же, моим и Дашкиным голосами. А мы трое – так сказать, натуральные – наблюдали с дивана за этой фантасмагорией. Белый как мел Оксфорд затаил дыхание. А Дарья шепнула:

– Никогда не привыкну.

Двойница подмигнула ей зеленым глазом:

– Спи спокойно: я здесь проездом.

Трое двойников расселись за столом на стульях.

– Жду объяснений, – проговорил двойник генерала.

Двойница Дарьи подняла руку:

– Можно я?

Мой двойник кивнул:

– Только покороче. Там ребята рвут небось и мечут. Опаздываем, как…

– Черт! – вырвалось у Дашки. У настоящей то есть. – По-свински получается.

Двойница обернулась.

– Не встревай, сама знаю. – Она посмотрела на двойника генерала. – Мы управляемые голограммы, ясно? Этот фигов учитель французского создает нас и деспотично использует. Навострился даже нас программировать: где-то около часа мы можем как бы действовать самостоятельно и поддерживать светскую беседу. Вот, собственно, и все.

Сидящий на диване генерал вздохнул:

– Поверить не могу.

– Во что? – уточнил я.

– Что это голограммы.

Генерал-двойник встал со стула.

– Ну и зря, приятель. – Он протянул руку своему прототипу. – Давай знакомиться.

Генерал натуральный в смятении покосился на меня.

– Э-э… зачем?

– Чтоб с этим покончить, – ободрил его я.

Неуверенно протянув руку, генерал пожал лишь воздух. Ладонь его прошла сквозь ладонь двойника. И двойник усмехнулся:

– Теперь веришь?

– Приходится, – вздохнул генерал.

– Вот и славно. – Двойник отступил на шаг. – За сим позволь откланяться. – Он пропал, как пропадает изображение на экране.

Двойница Дарьи с моим двойником «откланялись» тем же способом. А мы втроем продолжали сидеть на диване. Лицо генерала, порозовев, не напоминало уже лик усопшего. Он задумчиво посмотрел на меня.

– Значит, вы и такое умеете… Впрочем, вряд ли я должен удивляться.

Развивать эту тему я не стал. Лишь вернулся к тому, что меня тревожило:

– Кто к вам приходил? Ваш двойник?

Генерал покачал головой:

– Покойный мой отец. Признаться, мы не очень ладили, так что… Он приходил дважды. Угрожал забрать меня с собой.

Дашка пролепетала:

– Что-то новенькое.

Я не сводил глаз с генерала.

– И началось это после того, как вы затребовали в МВД статистику несчастных случаев?

Оксфорд вновь напрягся:

– Я как-то не связал одно с другим.

– Ну конечно. Ваш партнер по покеру, замминистра Анисимов, позвонил затем лишь, чтоб рассказать свежий анекдот. И вдруг странным образом оживает ваш родитель. Борис Викторович, вы же профессионал.

– Какого черта?! – вскипел генерал, и это был хороший признак. – Когда подобное происходит, Глеб Михайлович, возникает мысль об услугах психиатра, а не о кознях МВД! Кстати, я и сейчас не представляю, как все это можно увязать.

– Увы, я тоже, – признал я, посмотрев на часы. – Однако надеюсь, распечатки ваши что-то прояснят.

Генерал взглянул на меня с укором.

– Уважаю ваши тайны, Глеб Михайлович. Но, раз пошла такая пьянка, может, вы и меня просветите?

Я кивнул:

– Теперь у меня просто нет выбора. – И за пять минут конспективно изложил нашу историю с Внушателем и его фантомами. И заключил в итоге: – Если покойный отец опять явится – не паникуйте. Устройтесь подальше от окна и мысленно повторяйте: «Галлюцинация, галлюцинация…» Скоро я эту пакость уничтожу.

Генерал проговорил задумчиво:

– Значит, это не голограмма. Иллюзия, действующая на все органы чувств… Очень интересно. Он, похоже, идеальный киллер.

Мы с Дарьей поднялись.

– Вижу, суть вы уловили, – сказал я, направляясь к двери.

Генерал предложил:

– Запишите мой мобильный телефон. Если я чем-то еще смогу помочь…

– Диктуйте, – кивнула Дашка. – Он запомнит.

Генерал произнес номер, и мы с женой рванули к лифту. Внизу консьержка, вероятно, покусала бы нас, если б догнала. А уж Стас, Илья и Света наверняка растерзают меня в клочья. И поделом.