Чертов Викинг наших дней (СИ)

Глава 8. День летнего солнцестояния

Леська тем временем решительно готовилась к свиданию. Свидания с незнакомцами в ее жизни были редки. Собственно говоря, после особенно провального последнего рандеву она прекратила это дело и даже завязала со знакомствами в интернете. Но сегодня был особый случай. Бабушка таки настояла на своем, к тому же она удачно попала со своими нотациями на Леськин приступ грусти и острого желание перестать быть несчастной. Почувствовав, что внучка ее в кои-то веки слушает, бабуля мигом развернула рекламу всё того же сына подруги, который уже был знаком Леське по телефонным звонкам. От описываемых достоинств этого юноши телефонная трубка в Леськиных руках просто расплавилась, отказать бабушке не было ни единой возможности — это значило обидеть ее, подругу, сына подруги, в общем, весь свой и их род до неизвестно какого колена. «Схожу, — подумала Леська. — А вдруг. Вдруг он действительно принц, и моя личная жизнь наконец устроится».

Придирчиво оглядев себя в зеркале, она вздохнула и решилась на крайние меры — надела туфли на каблуках. Предательски зашаталась, но облику добавилось изящества и почему-то агрессивности. «Ничего, авось не свалюсь с них», — утешала она себя по дороге к месту встречи. Место встречи пока пустовало. Во всяком случае, праздношатающихся хлопцев там не околачивалось. «Ну и отлично, стану-ка я за вот эту витрину и посмотрю сначала на этого Константина из засады, так сказать». Какое-то время Леська разглядывала проходящих мимо людей, а потом появился ОН. Темноволосый чуть полноватый парень в костюме, галстуке и лакированных ботинках. «Ох ты ж ё, неужели это ко мне?» Парень, хотя нет, язык не поворачивался так его назвать, скорее молодой человек неспешно огляделся, потом посмотрел на часы. Потом засунул руки в карманы и приготовился ждать. Весь его вид излучал благополучие и уверенность, почти на границе с надменностью, но Леську напрягло не это. В конце концов, ее друзья демонстрировали такую уверенность в себе, а зачастую и самовлюбленность, что порой аж искрили, как дерущиеся кошки, но рядом со всем этим всегда шла самоирония, за которую им многое прощали и любили. Константин взирал на проходящих мимо людей примерно так, как царь смотрит на холопов.

Леська созерцала его из-за витрины, мучимая ощущением, что вряд ли она получит удовольствие от общения с бабушкиным протеже. Самым умным и простым было бы развернуться и дернуть домой, и она с тоской посмаковала этот вариант, понимая, что ей помешает совесть. Ведь человек ехал, фиг знает откуда, а тут его злостно кинули, вообще ничего не объяснив, это же обидно. Если бы рядом был кто поумнее, то, может быть, и рассказал бы, что в иных случаях лучше обойтись и без объяснений. Но увы. И потом, думалось Леське, возможно, первое впечатление ошибочное, и просто исчезнув, она обидит очень хорошего человека. Сделав приятное лицо, она решительно вышла из-за угла.

«Хочу домой», — мрачно думала Леська, с тоской глядя на вечернее небо за окном кофейни и слушая по второму кругу про биржевую аналитику. «Нет, не так. Не домой. Хочу к своим». И пофиг, что они кормят на болотах комаров. То, что здесь — это заманчиво, это логически правильно, это выгодно, в конце концов, и она наверняка еще будет укорять себя за то, что не умеет вопользоваться случаем, но всё это совершенно невозможно. «Если ты опять некстати вспомнила белобрысого, то он первый тебя поздравит с такой парой», — тявкнул внутренний голос — за неимением рядом друзей, сознание Леськино, похоже, раздваивалось, чтобы поспорить хоть само с собой. Чисто из чувства противоречия… Поздравит, конечно. С ехидной такой улыбочкой, за которую ей захочется расквасить ему губы. И вообще, глупо оглядываться на него, парень — перекати-поле, ведет себя непонятно, сегодня он здесь, год назад он был у черта на куличках, а где будет еще через год — вилами по воде писано… Леська подняла глаза на Константина, с пылом вещающего про индекс Доу-Джонса. Нет, невозможно. Внутренний голос тоже, видимо, заслушался и поувял.

Константин был доволен вечером. В Леськином лице ему чудилась благодарная и внимательная публика, а ораторствовать он любил. Да, конечно, девчонка странновата — косички эти, побрякушки… Но ведет себя скромно, почти ничего не говорит, а как слушает! И глаза красивые. Поэтому он решил, что подвезет девушку домой. Леська не стала сопротивляться благородным порывам. Если бы она была чуть повнимательнее к окружающему, то заметила бы, что человек за соседним столиком поднялся и последовал за ними, и видя, как девушка садится в машину, с чувством выругался.

Глядя в окно и продолжая пропускать тирады собеседника мимо ушей, Леська пожалела, что не пошла пешком. Вечер сиял всеми красками и буйством лета, а преддверие дня летнего солнцестояния добавляло восприятию остроты. Грешно проводить такие дни в городе, когда есть фестиваль средневековья. Когда она зашла домой, решение уже было принято. «А почему бы и нет, — думалось ей. — На последний автобус я еще успеваю. Ну, почти успеваю. Если поднажать». Мятый листок с размытой схемой проезда так и лежал на столе. Леська заметалась по комнате, сбросила туфли, впрыгнула в кроссовки, схватила рюкзак со всякой мелочью и выскочила из дома как камень из пращи. В автобус влетела, когда он уже готовился отъехать. Фух, теперь еще бы разыскать их в этом Хлевище…

Когда она выгрузилась из автобуса, уже темнело. Палатки она нашла быстро, а там первый же встречный указал ей дорогу. Немного поплутав, Леська вышла к стойбищу друзей. У костра сидел только один человек — ее начальник. Занимался он исключительно мирным делом — поджаривал на костре хлеб, нанизанный на палочку. Рядом лежала отполовиненная буханка. «Прямо детский мультик, — умилилась Леська. — Ну и хорошо, что тут только он, все равно не успела еще придумать, как объяснить свое появление. А Глебу можно и не придумывать». Она подошла и села рядом на бревно. Глеб удивленно поднял брови, довольно хмыкнул и подвинулся, чтоб ей было удобней.

— Как прошло свидание? — добродушно поинтересовался он.

Леська вздохнула и прижалась лбом к его плечу, как будто это могло помочь успокоить скачущие туда-сюда мысли.

— Глеб, я дура дурацкая, — невпопад пожаловалась она, глядя на огонь.

— Отшила чувака?

— Ну, вроде того. Хотя не понимаю, как можно отшить потенциального миллионера… Вот правильно бабушка говорит — если нет своего ума, чужой не приставишь…

Какое-то время девушка бессвязно жаловалась, а Глеб слушал, не перебивая. А когда она выдохлась, сказал задумчиво:

— Ну отшила и отшила. Значит, тебе с ним не по пути. И всё, тут уж ничего не сделаешь. Ты же не от мира сего, тебе покоя не даст ощущение неправильности внутри, если попытаешься продолжить с ним встречаться.

Эх, да… Родилась с «приветом», так уж живи теперь по своим правилам. Мысли Леськи соскочили с неудачного свидания на жизненные перспективы вообще.

— Глеб, а когда я узнаю все что можно, стану круто колдовать и так далее, то что дальше?

Глеб задумчиво почесал затылок:

— Ну как что… выдадим тебе серебряный меч и волчий медальон и на тракт…

Секунду Леська осознавала, а потом пнула Глеба локтем:

— Тьфу на тебя! Я же серьезно спрашиваю.

— Ты глупость спрашиваешь. Ну что дальше… Будешь жить как все, как хочешь.

— Чтобы жить как все, мне нафиг мне это — уметь ловить троллей, уничтожать привидений и прочее?

— Не хочешь — не надо, — пожал плечами Глеб.

Леська почувствовала некоторую досаду. Как у него все просто… Отщипнув кусочек от буханки, она нанизала его на веточку и стала подрумянивать на костре. На плечо мягко опустилась рука Глеба.

— Не кипятись, — он был спокоен и миролюбив. — Просто представь, ты в случае чего можешь вмешаться и что-то изменить. А другие — нет. Понимаешь…

«На редкость многословен», — втихую изумилась девушка, не замечая как подгорает хлебец.

— …понимаешь, жить как все у тебя уже все равно не получается, потому что ты с детства видишь то, чего не видят остальные.

Что ж, это был довод. Но Глеб и на этом не остановился.

— Отказываться от этого — все равно, что жить с закрытыми глазами. Ты просто не можешь по-другому, не обольщайся мыслями, что в любую минуту можешь всё поменять и стать «нормальной», — Глеб помолчал и добавил: — Не так уж много людей могут делать то, что можем мы. Стоит ли этим пренебрегать?

Леська собралась и помотала головой:

— Эй, пафос чуть-чуть сбрось, а?

— Да легко, — Глеб усмехнулся, — у тебя хлеб сгорел.

Леська зареклась вести с Глебом настолько философские беседы.

— Ого, кого я вижу! — раздалось за спиной. Оглянувшись, Леська увидела сверкающую улыбку Чертова Викинга. За ним маячили остальные.

— Как-то ты быстро покончила с личной жизнью, — подсевший рядом Дэн тоже ехидно улыбался.

— Лесь, ты вовремя! Я знала, что ты приедешь!

— Вас только за дровами посылать, — проворчал Глеб. Кстати сказать, костер дымил на последнем издыхании. Коллеги не собирались признаваться, что процесс собирания топлива затянулся из-за многочисленных приглашений выпить от встреченных знакомых. Героически не пил только Антон. Во-первых, он «пас» Сашку. Во-вторых, у него категорически не было праздничного настроения. Зато у Сашки оно было.

— Раз мы все собрались, пойдемте прыгать через костер! — звала она, прыгая вокруг. — Там ребята разожгли, пойдемте скорее! А то нечисть прицепится! Ну, скорее пойдемте!

Глеб страдальчески закрыл глаза и натянул на голову куртку — чтобы не слышать этих криков, но не помогло, пришлось идти.

Несмотря на лето, ночь была прохладной. Леська зябко обняла руками плечи — выбегая из дома, она забыла куртку, а возвращаться за ней не стала, чтобы не терять время.

— Возьми, — Чертов Викинг, шедший сзади, сунул ей в руки свою толстовку.

— Спасибо!

— Пустяки, — парень обогнал ее и исчез где-то впереди. Леська проводила его глазами, но догонять не стала. Толстовка была еще теплой и пахла Антоном, костром и сигаретами.

Воодушевленные успехом фестиваля среди зрителей, вечером организаторы и участники позволили себе расслабиться и оттянуться. Впрочем, даже здесь они пошли по пути традиций и обрядов, хотя в уже нетрезвых мозгах всё это изрядно перемешалось и вылилось в странную форму. С какого-то перепугу ребята соблазнились традициями скандинавского празднования дня летнего солнцестояния и забабахали кострище. С того же перепугу они не пренебрегли традициями собственными и не придумали ничего лучше, как прыгать через огонь. Маги знали, что смысл в этом, несмотря на видимую дебильность затеи, был: перелетевшим через пламя меньше интересовалась нечисть, но все остальные-то делали это только ради веселья… Сашка планировала, что в эту волшебную ночь все ее друзья как один отправятся собирать травы, а значит, по ее логике, прыгнуть было просто необходимо — чтоб никто ненароком не прицепился. Друзья в общем-то не сопротивлялись. Пока не увидели костер. Пламя в человеческий рост гудело и металось, вокруг тусовались изрядно пьяные «воители», похоже, забывшие в каком они столетии.

— Fucking shit! Не буду я через это прыгать! — Леська начала паниковать, а потому была сильна в выражениях.

— Да шо там того костра, — снисходительно усмехнулся Глеб. Да, ему может и ничего. Он по углям босыми ногами ходил. А Леське это пламя в человеческий рост совершенно не нравилось — расстарались, придурки одержимые…

— Придется, Лесь, — негромко сообщил Дэн, не отрывая глаз от пламени, — вы ж пойдете за своими сорняками, вам надо.

— Перебьюсь, — если уж Леське не хотелось чего-то делать, то не хотелось. — И вообще, я лично собирать ничего не буду, потому что в этой темноте все равно не отличу лопух от крапивы.

— Так и скажи, что боишься, — насмешливо протянул Антон.

— Да, так и скажу — боюсь, — огрызнулась Леська.

Пока Леська упиралась, как конь, не идущий к водопою, Сашка с бойким «Йухуу!» сиганула через пламя. Леська могла поклясться, что подруга прибегла к магии — прыжок был чуть выше и продлился чуть дольше, чем это было в человеческих возможностях. Хотя чему удивляться, в ведьмовскую ночь Сашка могла очень многое. Приземлившись, она, хохоча, упала в траву, зацепила Дэна за ногу и вместе с ним укатилась куда-то в овраг. Зрители проводили ее восторженным мычанием (на более членораздельную речь зрители уже не были способны). Про Леську временно забыли, и естественно, она тут же перестала упираться и повернулась к костру.

Пламя взвивалось вверх к ночному небу, слишком высокое для нее. Разве что прыгать с шестом… Леська захихикала над этой бредовой идеей, представляя удивление присутствующих. Ладно, чего там, шеста все равно нет. Придется сквозь пламя. Глеб говорил, что она просто не успеет обжечься, но проверять все равно не хотелось. Тем более, что он ничего не говорил про волосы, брови и ресницы. Леська бросила сердитый взгляд на сидящих у костра друзей. Начальник весело помахал ей бутылкой, а Чертов Викинг вообще на нее не смотрел. Он пристально разглядывал костер и беззвучно что-то шептал. Пламя отражалось в его глазах, заставляя их светиться прямо-таки дьявольским блеском. У Леськи холодок пошел по спине, когда она поняла, что Антон колдует. Что он хочет сделать? Испугать ее до икоты? С него станется. Нет, хватит рассусоливать, быстро прыгаем, пока он не закончил. Додумывала она уже на бегу и в прыжке. Каково же было ее изумление, когда стена огня внезапно опала, расстелившись внизу огненной травой, а потом опять рванула вверх, с ревом и треском, но уже совершенно безобидно, за ее спиной. Даже кроссовки не закоптились.

— Спасибо, что зачаровал огонь, — неловко высказала она Антону, чуть отдышавшись. — Только чего ты сразу предупредить не мог?

— Я? Я ничего не делал! — удивление в голосе Антона было настолько искренним, что Леська почувствовала себя дурой.

— Но я же видела, ты колдовал!

— Против комаров, — отмахнулся Антон.

Девушка мигом заинтересовалась такими нужными и полезными чарами:

— Ой, а как это, расскажи.

— Очень легко — набрызгиваешься репеллентом и посылаешь их к такой-то матери, если они все-таки пытаются на тебя сесть, — откровенно издевался Чертов Викинг.

— Ты невыносим, — раздраженно прорычала Леська и пошла искать Сашку. Благодарить кого бы то ни было ей расхотелось. К тому же теперь она была не уверена, что был повод. Впрочем, пока она нашла подругу, гнев растворился, осталось только недоумение — он что, злится на нее? За что?

Сашка обнаружилась неподалеку, на опушке. Как сноровистая такса она окапывала по кругу какое-то развесистое растение, видимо, решив добыть его целиком — с вершками и корешками. К тому моменту, как Леська подошла, ведьма наконец вытащила куст из земли, отряхнула и пыталась рассмотреть. Леська достала мобильник и посветила.

— Блин, не то! — с досадой выдохнула Сашка и выбросила сорняк в темноту.

— Смотрю, работа кипит, — поддела ее Леська, усаживаясь в траву. Ведьма слишком устала копать, чтобы поддаться на провокацию, вместо этого она отборно выругалась и уселась рядом. Какое-то время обе молчали. Леська смотрела на высокий силуэт в свете костра. Вопросов было много, ответов куда как меньше.

— Чем ты там любуешься? — поинтересовалась Сашка, которая, в свою очередь, уже довольно давно изучала ее задумчивый профиль. Леська ответила невпопад, следуя течению своих мыслей:

— Странный он…

— Кто?

— Чертов Викинг…

— Мы тут все «с приветом», — дипломатично отозвалась подруга.

— Да не, Дэн-то нормальный, — не подумав, брякнула Леська.

— Дэн нормальный?! — ведьма аж вскочила. — Ты в своем уме?!

— Ну, я имела в виду, что без магии.

Сашка хмыкнула в темноте.

— Помнишь, Глеб нас с Дэном как-то послал осмотреть заброшенное кладбище на Гостищенской? — внезапно спросила она.

— Это где вы упыря завалили? — заинтересовалась подруга. Сашка, помнится, вернулась оттуда очень злая, но в упор отказывалась рассказывать подробности.

— Завалили, — судя по ее голосу, сейчас воспоминания доставляли ей удовольствие. — Едва мы его увидели, и я схватилась за амулет, как этот ненормальный придурок задвинул меня себе за спину со словами «я разберусь» и разобрался…

Сашка помолчала, выдерживая театральную паузу.

— Он снес упыря ногой в челюсть, ты это себе представляешь?

Леська честно попыталась.

— Подожди, Саш, но этим же не убьешь. Упырь просто поднимется и нападет снова. Вот если отрубить ему голову мечом…

— Просто поднимется! — саркастично выдохнула Сашка. — Кто ж ему дал подняться… Меча у Дэна не было, кладбище в черте города. Поэтому голову он отпиливал ножом. Сидя на упыре.

— А упырь что, не сопротивлялся? — изумилась подруга.

— Практически нет. Потому что мне пришлось сидеть рядом и лупить его кирпичом по темечку, едва он очухивался, — сухо пояснила Сашка.

— Но, — несмотря на богатую фантазию, Леська не могла себе этого представить, — почему ты не продолжила с амулетом, вместо того чтобы браться за кирпич?

В темноте она отчетливо услышала, как подруга заскрежетала зубами.

— Так я его выронила, — с досадой призналась Сашка, — когда этот дурак меня толкнул, тогда и выронила. А в темноте, в высокой траве — поди найди… И всё, нам ничего больше и не оставалось… Хотя Дэн об этом и не подозревал… Эй, ты чего, ржешь?!

Не выдержав, Леська захохотала в голос. Сашка обиженно замолчала, а потом тоже прыснула.

— И ты представь, — добавила она между приступами смеха, — если бы на нас наткнулись менты или случайные прохожие… как это выглядело со стороны!

Немного успокоившись, Сашка спросила:

— А чего ты начала про Чертова Викинга? Кстати, как прошло твое свидание?

— Некстати, — проворчала подруга. — Ненавижу мужиков. Один злится непойми на что, другой высокомерная зануда в пиджаке… Ну их к чертям, слушай, я тут придумала одну вещь…

Но едва Леська хотела перейти от неблагодарной темы критики мужского пола к предложению заняться полезным делом, как ненавистный мужик возник рядом.

— О, Саш, хочешь покажу тебе редкую коноплю?

Сашка уже довольно плохо могла переносить общество Чертова Викинга, но природа, спиртное и любимое хобби как-то сняли напряжение, и она, забыв обо всем, мигом позволила уволочь себя куда-то в поле.

Леська осталась одна под сенью дерев. Злость и обида вспыхнули в душе ярким пламенем, но тут же опали и затихли. Она устала. В конце концов, если она будет продолжать злиться, то рано или поздно друзей у нее не останется. Злость прошла, осталась печаль. Требовалось срочно чем-то себя развлечь. Леська решительно направилась к костру, где ей под руку очень кстати подвернулся Дэн, как раз выбравшийся из овражка. Что он там делал все это время, Леська спрашивать постеснялась.

— Дениска, а ты знал, что если в эту ночь перелезть через двенадать заборов — можно загадать любое желание, и оно исполнится?

— Чушь все это! — фыркнул Дэн, но заинтересовался. — А это ты к чему сейчас?

— Полезли?

— А где тут заборы?

— Дурак, вон село под боком.

— Предлагаешь шастать по чужим огородам?

— А что, тебе и пожелать уже нечего?

— Ты Сашку не видела?

— Антон показывает ей редкий вид конопли.

— Оба спятили… Ну пойдем, заборы — так заборы.

Глеб обреченно махнул им вслед, даже пальцем у виска не покрутил.

У первого забора оба немного замешкались — каждый про себя формулировал желание. У Леськи желаний было столько, что заборов в деревне могло на них не хватить. «Ладно, давайте уже найдем эту чертову Антонову книгу», — мысленно пожелала, наконец, она.

— Готов, — одновременно просигналил Дэн. И они полезли.

Сначала всё шло хорошо. Хозяева заборов не просыпались, друзьям удавалось пересечь двор без шума, вовремя замечая то забытый таз на табуретке, то подло валяющиеся под ногами грабли, то проходящую по двору кошку. Удача закончилась на восьмом заборе. Дэн, воодушевленный успехами, резво перевалился через плетень, и воздух огласился собачьим лаем. Леська подтянулась, заглядывая во двор: в темноте мимо нее пронеслись три силуэта — Дэн, а за ним две собаки размером с кабана. Леська свистнула псам, те на секунду затормозили, Дэн молнией форсировал огородную калитку, попросту перепрыгнув ее, и скрылся среди посевов. Собаки ломанулись следом через лаз в заборе, но вскоре вернулись. В темноте было плохо видно, но вроде бы ни одна из них ничего не пережевывала, значит, Дэн спасся. Одна беда, что направление его бегства не совпадало с намеченным маршрутом. Хлопнула дверь, выглянули хозяева, окинули сонным взором двор, поругались на собак, вернулись в дом. Всё стихло.

«Вряд ли он вернется», — рассудила Леська, слушая ворчание псов. Можно было пойти поискать его, но затраченных усилий было жаль, к тому же очень хотелось, чтобы загаданное сбылось, и она решила закончить дело. Собаки ей не удивились, лаять тоже не стали — с собаками у нее вообще редко возникали проблемы, почему-то они ее любили. Почесав мордатых за ушами, Леська спокойно пересекла двор и, чуть кряхтя, осилила девятый забор. Дальше шло без приключений.

Мешком упав с последней преграды, отделяющей ее от исполнения желания, Леська подняла голову, огляделась и чуть не заорала — последний дом, оказывается, граничил с кладбищем. «Ладно, кладбищ что ли не видела, — укорила себя девушка. — А дальше куда?» Она посмотрела на забор, через который только что еле-еле перелезла, и ее перекосило от мысли повторить свой путь в обратной последовательности. Впрочем, забраться на ограду со стороны кладбища не представлялось возможным. Во дворе Леська воспользовалась чьим-то велосипедом, прислонив его к стенке. На кладбище велосипедов не оставляли. Леська прошла вдоль забора, но к ее разочарованию за ним начиналась высокая решетка кладбищенской ограды. Просвета между ними не было. «Какого черта городить такое на сельском кладбище…» — выругалась про себя девушка. Надо было искать парадный вход. Леська потопталась, воткнула в уши наушники и повернула вглубь кладбища, надеясь выйти на какую-нибудь главную аллею, которая несомненно приведет ее к выходу.

Антон твердо решил не спускать сегодня с Сашки глаз. «Лучше всего, — думал он, — было бы привязать ее к себе веревкой, но не выйдет…» Пришлось проявлять фантазию. Он уже показал ей и «редкую коноплю», и «крапчатый лопух», и как раз собирался выдумать еще что-нибудь, когда Сашка перехватила инициативу в свои руки.

— Я устала лазить по канавам! Пойдем к костру и чего-нибудь выпьем.

Антон благодарно вздохнул и потащился за девушкой. У костра по-прежнему восседал Глеб.

— А где остальные? — Сашка осознала, что Дэн давно уже куда-то потерялся, и хорошо бы его найти.

— Штурмуют заборы, — хмыкнул Глеб.

— А поподробнее?

Глеб рассказал. Антон поржал, а Сашка заинтересовалась.

— Так, у меня есть чего пожелать, пойду-ка я тоже, пока ночь не закончилась.

— Не пойдешь, — устало остановил ее Антон. Дело близилось к полночи, некромант вот-вот должен был объявиться, и Чертову Викингу было не до заборов. Пришло время раскрыть карты. Тем более, что сейчас, даже если Сашка возмутится и откажется быть приманкой, уже ничего не изменится.

Глеб почуял насторение друга, быстро глянул на Сашку, прикидывая насколько она разозлится, и приготовился наблюдать за спектаклем.

— Ладно, — Антон усадил ведьму рядом, — слушай сюда. Я уже устал за тобой бегать.

— Устал? Он устал! Так, блин, не бегал бы! Прицепился ко мне как пушечное ядро на ногу каторжнику! Да на меня за все это время ни один подозрительный тип даже не посмотрел!

— Правильно, — Антон привычно промотал возмущения мимо ушей, — потому что всё самое интересное должно случиться сейчас. Я тебе не сказал, но провести свой ритуал этот козел может только сегодня. Если у него сорвется, ему придется ждать Самайна. Так что, давай, соберись. Сегодня я тебя ни на шаг не отпущу, а потом делай, что хочешь. Всё будет как раньше. Я во всяком случае на это надеюсь.

— Обалдеть, — подытожила Сашка, после небольшой паузы, поняв, что Антон, по его мнению, всё сказал. — Так это значит, что три недели до сегодняшнего дня я могла бы жить нормально, мне все равно ничего не грозило?!

— Ну, в целом да, но мало ли, — признался Антоха.

— Мало ли?! Да ты меня достал за эти дни! Вот я тебе сейчас нахлобучу! — Сашка кипела как маленький, но очень сердитый чайник.

— Силенок не хватит, — насмешливо фыркнул Чертов Викинг.

Оба замолчали, но это была предгрозовая тишина.

— Уймись, — подал голос Глеб. — Делай, как он говорит, и ничего с тобой не случится.

— Подожди, а ты что, тоже был в курсе, но ничего мне не сказал? — Сашкин гневный взор пал на начальника.

— Ну вот, началось, — обреченно вздохнул тот. — Зачем я вообще ввязывался?…

Сашка посмотрела на погрустневших мужиков и горько пробурчала:

— Друзья, называется…

Передумав устраивать скандал, она встала, отыскала свой рюкзак и выудила оттуда бутылку коньяка.

— Мне необходимо придать себе бодрости и веселья. Будете?

— Нет. Пей сама, если хочешь. Я не могу, — Антон с досадой подумал, что, похоже, он остался единственным абсолютно трезвым человеком на ближайшие километров пять в любую сторону.

Сашка хотела и выпила. Потом еще. Похоже, она примирилась с ситуацией и скандалить не собиралась. Парни украдкой выдохнули, время покатилось более-менее мирно. После очередной порции горячительного ведьму посетила сентиментальная грусть и жажда общения.

— Ну где же Леська? — жаловалась она вслух, лежа частично на своем рюкзаке, частично на коленях Антона. — С ней было бы весело, она бы со мной выпила… Она бы со мной даже спела!

— Не надо! — запротестовали друзья, почувствовав, что Сашка готова излиться в песне.

— Вот именно! «Не надо»! Все вы так! А она бы спела, не постеснялась!

— Это потому, что она поет еще хуже тебя, — трезво заметил Антон.

— Да какая разница! Главное же, чтобы душевно!

— Когда вам становится душевно, остальным становится невыносимо, — Антон не собирался приукрашивать действительность, которая состояла в том, что все, слышавшие совместное пение двух подруг, сразу начинали предпочитать услышать что угодно другое, да хоть скрип пенопласта по стеклу.

— Вы ничего не понимаете в настоящей женской дружбе! — высокомерно сообщила Сашка. — Мы ж уже… раз, два, три… одинадцать! Одинадцать лет дружим! Да куда вам, кабанам… Да мы ж как сестры, как близняшки!

При слове «близняшки» мысли Антона приняли не совсем приличный оттенок, поэтому следующая фраза Сашка дошла до него не сразу.

— …нас даже преподы в универе путают, — учитывая, что подруги отличались как небо и земля, заявление было по меньшей мере странное, — вон, даже звать стали, как дома, меня… икк! Сашей, а ее Лесей… чтоб не одинаково…

Антон похолодел. Полным ужаса взглядом он уставился на Глеба и, все еще надеясь услышать что-то другое, спросил:

— Подожди. Какое у Леськи полное имя?

— Как какое?! Александра, конечно! Ты что, не знал?

— Holy shit!!! — Антон сорвался с места, уронив Сашку в траву. В следующую секунду он уже лихорадочно названивал Леське. Она не отвечала — обыкновенное дело — Леська часто не слышала мобильник или вообще забывала его, где попало. Антон чертыхнулся, набрал Дэна, но тоже безрезультатно.

— Стоять, — Глеб прервал метания по поляне, схватив друга за плечо. — Что с тобой?

— Слушай, я оставлю Сашку на твое попечение. Надо найти Леську. Я почти уверен, что целью стала она.

— Ну ты олень хренов… — рассердился Глеб, — ты вообще хоть что-то толком тогда узнал или сам выдумал?

— Он говорил про Александру, понимаешь?! Откуда я мог знать, что Леська тоже Александра?! Вообще, зачем так по-идиотски сокращать имя!.. Конечно, этот козел мог заметить нас тогда на базе, когда мы колдовали против богарта. Со стороны выглядело так, будто колдовала Леська, и магия была видна посторонним…

Антон не прекращал попыток дозвониться до отсутствующих друзей, но в этот момент у костра появился чумазый Дэн в рваных штанах.

— Э… не понял, — Глеб кинул взгляд на друга, замершего с телефоном в руках, и решил, что сам расспросит Дэна эффективнее. — Где Леська? И что с тобой?

— Собаки напали, — пропыхтел Дэн, вынимая из Сашкиных рук бутылку и отпивая глоток. — Пришлось сойти с дистанции.

— А где Леська?

— Вероятно, продолжила форсировать заборы. Ее-то собаки не тронут.

— Где были эти собаки? Направление?

Дэн махнул рукой в темноту:

— Там, второй переулок направо. Мы выбрали самую глухую улицу… — договаривал он уже пустому месту, Антона как ветром сдуло. — Эй, а чего вы все такие взмыленные?

Леська выбралась из зарослей и шагала уже хорошо протоптанной тропинкой, сама не замечая как двигается в ритме песни. В наушниках играл «Pain». Она с предвкушением сделала погромче, потому что начиналась ее любимая «End of the line», и внезапно краем глаза увидела, как медленно накренилось заросшее лишайником надгробие справа. Тихое спокойное кладбище перестало притворяться тихим и спокойным. «С чего бы это вдруг?» — изумленно подумала девушка, но от размышлений отвлек скелет, наполовину выбравшийся из ближайшей могилы и ухвативший ее за щиколотку. Леська размахнулась свободной ногой, и череп нахала усвистел в кусты. Освободившись, она огляделась. Увиденное не порадовало — отовсюду приближались недружелюбно настроенные кости. Все же хорошо, что кладбище старое и тут давно не хоронят… Скелеты еще туда-сюда, а вот более свежие ей категорически не нравились. Хотя и скелеты в таком количестве тоже не сулили ничего хорошего. «И что мне с этим делать?» — а рука уже ухватилась за торчащую из земли проржавевшую металлическую трубу и дернула посильнее. Железяка поддалась, удобно легла в ладонь. Ага, хотите драку, будет вам драка. Нате, получайте! И душевно размахнувшись, Леська опустила трубу на первый скелет. Разлетелся он таким фейерверком, что чуть не выбил ей глаз осколком кости. Девушка же вдруг ощутила внутренний подъем, сходный, видимо, чувству берсерков после хорошей настоечки мухоморов. «Pain» орал в уши, задавая ритм, и всё казалось простым и легким. Ночь летнего солнцестояния… И опять покалывает пальцы и хлещет магией через край. Кстати, о магии…

— Прах! — крикнула Леська в радостную улыбку очередного скелета, до которого не успевала достать трубой. Нападающий рассыпался в труху. Особенно удачным взмахом положив аж двух скелетов, она улучила секунду окинуть взглядом окрестности. Ага, вот и ответ на вопрос — почему костям спокойно на местах не лежится. Неподалеку, на могилке с поваленным крестом приплясывала темная фигура, потрясая над головой увесистой книжицей. Леська резко выбросила руку в сторону предполагаемого некроманта и загребла к себе ладонью. Книжица энергично дернулась к ней. Некромант вцепился в нее только что не зубами, даже упал и чуть-чуть проволокся по земле, когда не выдержал сам предмет раздора. Леське залепила лицо выдранная страница, а хозяин книги, сжимая в руках порядком истерзанное остальное, отлетел назад. Подступающие скелеты остановились, но за их спинами продолжалось какое-то движение — люди в черных балахонах, лиц не разглядеть…

Песня закончилась, а вместе с ней и Леськино везение. Она отлепила от лица грязную страницу, машинально скомкала и сунула в карман, откинула мокрые волосы назад, вытерла лоб. Только сейчас услышала, как звонит чудом не выпавший за все это время мобильник. «Извините, абоненту временно не до вас». Силуэты в черном угрожающе приближались.

«Е-мое, ку-клукс-клан… — не в тему подумала Леська, глядя на остроконечные капюшоны. — От этих-то куда деться? Железная труба тут не спасет, а колдовать больше не могу, всё, выдохлась». Девушка лихорадочно оглядывалась, инстинктивно пятясь назад по тропинке, пока не очутилась на развилке. По хребту пронесся холодок… Внезапно до нее дошло, что это. Она стоит на пороге! Один шаг, и все ее проблемы останутся тут, а она будет любоваться скалой над фьордами. Тем более, что ночь опять же колдовская, и все это очень легко, достаточно немного магии…

Легко не получилось. Леська пробовала увидеть дорогу, но видела только кладбище и опасность. Другой мир был тут, рядом, за незримой завесой, а она не могла ее отдернуть.

«Чтобы пересечь порог нужна кровь», — вспомнила она слова Антона. Что ж, придется пробовать так. Вряд ли люди, которые так целеустремленно загнали ее в ловушку, собираются просто поговорить… Леська повернулась лицом к развилке. «Вот же ж засада, а чем я кровь пущу? У меня с собой только кастет…» Более глупой ситуации сложно было себе представить. Леська нервно хихикнула от промелькнувшей идеи обратиться к преследователям и попросить у кого-нибудь нож. А те, похоже, сообразили, что она что-то задумала.

— Хватай ее! — прошипел чей-то голос, и тени кинулись к девушке. Дальше все происходило очень быстро. Леська перестала мыслить и, движимая единственным желанием убраться отсюда подальше, укусила себя за руку. Рот наполнился кровью, пальцы закололо сильнее, в лицо пахнуло холодом. Один шаг…

— Уходит! — заорали сзади. И спину внезапно пронзило болью. Один шаг сразу показался неодолимым усилием. «Давай!» — Леська представила, что Антон держит ее за руку, и то ли шагнула, то ли упала вперед. Порог сыто хлюпнул — крови ему перепало куда больше, чем требовалось. Над головой качнулись чужие звезды, под ноги легла жесткая стелющаяся по земле трава. «Я попала не туда», — подумала Леська и потеряла сознание. Последнее, что ей запомнилось, был запах болота.

Чертов Викинг бежал со всей дури, а дури у него всегда было хоть куда. Прикинув направление, он несся вдоль домов по улице. Он не знал, где искать Леську, но логика подсказывала, что если она осилила этот квартал заборов, то возвращаться будет или по этой улице или по соседней. Если будет.

Улица закончилась, и Антон ткнулся в решетку, за которой торчали кусты и надгробия. Кладбище. Ему захотелось выть: лучшего места некроманту можно было не искать. Может, Леська не там? Может, она вообще сюда не долезла? С кладбища раздались крики, и Антон в два приема перемахнул через высоченную ограду.

Не замечая, что ветки царапают ему лицо, он продрался напрямик через заросли и его глазам предстала захватывающая сцена. Леська стояла на пересечении трех тропинок, а в шаге позади над ней заносила кинжал фигура, облаченная в темный балахон.

«Он нужен мне живым», — прозвучал в голове Чертова Викинга приказ Высочайшего. И тут же горькое и необратимое осознание факта, что ему самому нужнее живая Леська. Вельва говорила о выборе, но на самом деле выбора не было. Быстрый жест, как будто бросаешь камень, слово-приказ, невероятное усилие воли, потому что противник слишком далеко, а времени больше нет.

Некромант вспыхнул как молния. Слепящий свет ударил по глазам, заставляя зажмуриться. Такого эффекта от своего колдовства Антон не ждал. Когда он проморгался, и перед глазами перестали плавать цветные круги, стало понятно, что, пожалуй, он перестарался. Рядом с некромантом лежало еще два трупа его соратников. Сколько их было всего — оставалось только гадать. От тел поднимался легкий дымок. Леськи ни в каком виде нигде не наблюдалось. Антон склонился над трупом, в который и целился. Шнурок на его шее задергался, а потом утих, словно осознав смерть хозяина. По злой иронии некроманта больше нельзя было опознать — он напоминал головешку, соратники выглядели не лучше. Кинжала рядом с телом не валялось, и у Антона заныло сердце. Книги тоже не было. Это означало, что и второе условие Неблагого Двора не выполнено и он по-прежнему не свободен от обязательств. На самом деле, сейчас это волновало Чертова Викинга в последнюю очередь. Он выпрямился и позвал:

— Лесь!!!

Никто ему не ответил.

Вид развилки навел Антона на мысли о пороге, он попробовал, но перейти в Альвхейм не смог. Порог здесь был, но работать отказывался. Антон метнулся дальше по дороге, обостряя чувства, пытаясь уловить знакомые ощущения. Порог ждал его на выходе, аккурат между двух столбов незапертых ворот. Миг — он даже не почувствовал перехода, выпав в другой мир как охотящийся зверь. Скала над фьордом была пуста. Никаких следов его подруги. Антон добежал до хижины и обратно, но ничего не нашел. Ему захотелось шагнуть со скалы вниз, но выругавшись, он все-таки перешел обратно, очутившись перед входом на кладбище. Со столбов на него бесстрастно взирали две каменные птицы-изваяния.

До рассвета место происшествия успел осмотреть Глеб. Сашке и Дэну наказали сидеть на месте и желательно на глазах у как можно большего числа людей. Оборотень прошел по Леськиному следу, в кои-то веки ему пригодился нюх. На развилке тропинок рядом с костями и телами запах терялся. Никакой демоновой сущности по округе не шлялось, значит некромант вряд ли довел свой черный замысел до конца, и значит шанс на то, что Леська жива, оставался.

— Не знаю, куда она делась, но хорошо, что она это сделала, — резюмировал Глеб.

Антон вопросительно посмотрел на друга.

— Потому что иначе ты б ее изжарил, как и остальных, — пояснил тот. — Спятил ты, что ли, совсем?

Антон покачал головой:

— Нет, я колдовал только на некроманта, остальных не должно было даже задеть. Я не знаю, что случилось. Как будто выстрелил в пороховой склад.

Оба помолчали. Глеб подозрительно принюхивался, потом неуверенно сказал:

— Тут был еще один человек.

— Можешь определить, куда он пошел?

Глеб походил туда-сюда, направился было в ближайшие заросли, но едва углубился в кусты, как разразился безудержным чиханием. Обратно он вылез с перекошенным лицом и матюками:

— Что такое «не везет» и как с этим бороться… Эти уроды склянку с анисом там раздавили, криворукие бестолочи! Ничего не чувствую.

— Анис… — Чертов Викинг оглядел место побоища, усыпанное белыми осколками костей. — Один из ингредиентов… Они поднимали мертвых, но зачем? Поймать девчонку? Вчетвером не справились бы, что ли… Или проверяли, работают ли заклинания из книги…

Глеб прочихался и ткнул ногой в сторону трупа:

— Куда теперь этого?

Антон снял с шее веревку со шнурком, бросил ее на тело и произнес три слова, которые для Глеба прозвучали как непонятные ругательства. Мертвец дрогнул и начал таять. Через минуту на его месте была только мятая трава, припорошенная пеплом.

— Что ты с ним сделал?

— Отправил к Князю.

— Зачем ему труп? — Глеб был осведомлен о пожелании темного насладиться местью.

— Пусть хоть ногами попинает, — невесело пояснил Антон.

— А остальные?

— Князю они не нужны.

— Тогда пошли отсюда.

— А Леська?

— Ее тут нет.

— Я не могу. Я должен ее найти. Пусти, говорю!..

С кладбища Глеб утаскивал друга за шкирку, попутно заметая следы их пребывания. Стать официальными первооткрывателями вражеских трупов не входило в его планы.

Следующий день весь состав «Новостей сверхъестественного» шатался по округе в поисках. По той же округе шаталась и полиция, поскольку ночной шум на кладбище не оставил равнодушными сельских жителей, а уж когда были обнаружены обугленные тела, то место и вовсе стало очень популярным. Чудом увертываясь от патрулей, маги обшаривали окрестности. Леську искали всеми способами, включая магический — по личной вещи. Всё было зря. Была и нету. Лелея робкие надежды, что она каким-то образом вернулась домой, друзья поехали в город и первым делом наведались в ее квартиру, у Сашки был запасной ключ. Робкие надежды не оправдались.

— Шорох, уймись!

Болотный дракон виновато сгорбился, но все равно поворачивал голову влево. Наездник плюнул и предоставил животному свободу действий. Дракон обрадованно протаранил низкорослый кустарник, прохлюпал по бочагу, и выбравшись на относительно сухой островок, замер перед лежащим ничком телом. Вокруг головы темной кляксой разметались длинные волосы, руки были в крови, а из спины торчал кинжал.

— Вечно ты найдешь какую-нибудь падаль, — укоризненно проворчал дракону всадник, светловолосый мужчина, одетый в черное, неохотно спешиваясь. — Можно подумать, я плохо тебя кормлю…

Он склонился над телом, недоумевая, что могло привлечь дракона, как вдруг вздрогнул, разглядев кинжал. «Вот это да…!» — светловолосый щелкнул пальцами, и рукоять тускло засветилась синим. Надо же, он уже и не думал когда-нибудь увидеть этот артефакт. Маг хотел изъять кинжал, но его бесцеремонно оттолкнул дракон, шумно обнюхивающий тело.

— Погоди жрать, — возмутился светловолосый. — Вот наглая скотина! — но тут же вздрогнул во второй раз, уставившись на серую толстовку, пусть и чуть-чуть испорченную кинжалом. Дракон только что не терся об нее мордой. Маг провел рукой над тканью и озадаченно нахмурился. Потом отвел с лица лежащей волосы и долго рассматривал девушку.

— Ну что, сам напросился, — сказал он дракону, — придется тебе тащить двоих.

Дракон, впрочем, не протестовал, когда ему на спину взвалили безвольно обвисшее тело, а деловито устремился в сторону дома. Маг покачивался в такт рыси, придерживая девушку, чтобы та не свалилась головой в омут, и предавался размышлениям.

К вечеру второго дня после летнего солнцестояния все сидели в редакции и пытались придумать, что делать дальше.

— А вдруг ее родители решат навестить дочь? — поддавая паники, говорила Сашка. — Что мы им скажем?

Родители Леськи пару лет назад съехали жить в сельскую местность, но часто наведывались в город.

— Скажем, что она в командировке, — решил Глеб. — Слышите, чтоб все запомнили — в командировке, в Москве. Вернется через неделю. А за неделю мы ее найдем. Я надеюсь.

— У нас экзамен через два дня! — взвыла Сашка. — Это же госы! Теорграмматика!

— Хорошо бы, ваши госы были нашей единственной проблемой, — вздохнул Дэн. — Мы же даже не знаем, жива ли она.

— Не говори об этом! — заорала на него Сашка. — Молчи вообще! Даже думать не хочу!

— Ты же видела, магический поиск никуда не показывал.

— Она могла просто быть без сознания! Всего-то. Полежала в лопухах, очнулась, и теперь топает в город, потому что мы оттуда уехали, все ее вещи увезли, и денег у нее с собой нет.

— А телефон? — мрачно встрял Глеб.

— Разрядился, — отбилась Сашка.

— Может, погадаешь на чем-нибудь? Ты же все-таки ведьма, — вспомнил начальник.

Это была неплохая идея. И Сашка думала об этом уже долго. Ее останавливало то, что она боялась возможных результатов. Пока ты ничего не знаешь, можно выдвигать абсурдные предположения и верить, что всё так и есть. После гаданий надежды могло и не остаться. Она уже открыла рот, чтобы признаться в этом Глебу, когда сидевший молча в углу Антон внезапно вздрогнул и сказал удивленно:

— Она жива.

Все уставились на него как на телевизор в новогоднюю ночь. Антон сидел с обалдевшим выражением лица и будто прислушивался к себе.

— Почем ты знаешь?

— Что случилось?

— Как ты это понял?

Антон растерянно покачал головой:

— Сам не знаю. Просто думал о ней и внезапно почувствовал, что она жива. Дышит.

— Где — определить можешь? — Глеб быстро включил деловой подход.

— Нет. Она где-то далеко.

Коллеги и соратники переглянулись.

— Подождем, — выразил общее настроение Глеб.

Разумеется, сидеть на заднице ровно и спокойно ждать было не в характере кого-либо из четверки. Дэн то и дело таскался под дверь Леськиной квартиры — проверить, не объявилась ли она дома. Сашка с Антоном ездили на место фестиваля, прочесывая окрестности — Сашка упорствовала в версии с кустом. Глеб методично обзванивал любые учреждения, куда, по его мнению, могла попасть девушка без денег, документов и, возможно, без сознания.

Леська нашлась на третий день после своего исчезновения. Там, где никто и не думал ее искать.

Сквозь веки пробивался слабый свет. Леська с трудом разлепила глаза. Странный дощатый потолок, бревенчатые стены, полумрак… Спиной к ней у полки с книгами стоял светловолосый человек в темной одежде. Леська попыталась приподняться на локтях, но тут же застонала от пронзительной боли. Человек обернулся. Человек? Леська изумленно уставилась на совершенное, нечеловечески красивое лицо. Альв? Темные бездонные глаза незнакомца полыхнули алым, и он приказал:

— Sove!

Леська отключилась.

Когда она пришла в себя снова, боли не было. И потолок был совершенно обычным, белым. Чуть погодя, когда в голове немного прояснилось, обнаружились и стены в знакомых обоях. Знакомых, потому что такие же были дома у Чертова Викинга. Леська подняла голову и обнаружила, что это его дом и есть, а она лежит непосредственно в его кровати.

«Какой интересный поворот событий», — подумала девушка, разглядывая знакомую обстановку. Ее мучало ощущение, что она проспала слишком уж долго, и снилось ей что-то совсем уж странное. Кроме того, в комнате ощутимо пованивало тиной, и глянув на свою одежду, Леська поняла, что это от нее. «В душ! — решила она. — Все остальное потом», вскочила с кровати и наступила на хозяина квартиры, который спал, растянувшись на коврике.

Продолжать спать, когда по тебе топчутся, могут только черствые натуры. Антон распахнул глаза и рывком сел, мигом перейдя от сна к бодрости. За эти доли секунды Леська успела перепугаться до икоты, а через ее мозг вихрем пронеслись все мысли, способные посетить человека, который спросонья ступает не на твердый надежный пол, а на что-то мягкое и шевелящееся.

— Т-тьфу, это ты, — с облегчением выпалила она, узнав знакомое лицо.

— Ты наступила мне на печень, — возмущенно приветствовал ее Чертов Викинг.

— Что ты т-тут делаешь?! — все еще заикаясь, спросила Леська.

— А ты? — не остался в долгу Антон, помотал головой, окончательно приходя в себя, и переформулировал вопрос:

— Где ты была?

Леська непонимающе смотрела на него.

— Тебя не было три дня, — терпеливо напомнил Антон. — Куда ты умудрилась запропаститься? И как ты объявилась здесь?

— Три дня?! — ахнула подруга.

Несмотря на все усилия памяти, ничего не прояснялось. Леська помнила только, что перешла порог. Что произошло с ней дальше, она не знала. Куда попала, тоже не знала. Как оказалась здесь, не знала вообще.

Антон слушал внимательно, но думал о другом. Его переполняла громадная, не сравнимая ни с каким кайфом, радость — она жива, она невредима и она нашлась. Денек у него выдался не ахти, он до вечера лазил по лесу около пресловутого кладбища, устал как собака, а вернувшись домой, еще от двери почувствовал, что в квартире кто-то есть. Антон прислушался, достал меч и бесшумно двинулся осматривать дом. На пороге спальни он остановился, выронил оружие, долго смотрел на лежащую в кровати фигуру, потом тихо сполз спиной по стене и бездумно уставился в потолок. Спустя какое-то время снял грязные кроссовки, подошел к кровати. Подруга, и раньше-то бывшая худощавой, теперь казалась и вовсе тощей и осунувшейся, но спала крепким здоровым сном. Антон сел рядом на пол, слушая ее дыхание, и сам не заметил, как заснул.

Леська внезапно вспомнила, что хотела сделать, и вскочила на ноги:

— Антон, я в душ. И это… одолжишь мне какую-нибудь одежду?

Чертов Викинг бросил красноречивый взгляд на рваную замызганную толстовку, еще три дня назад бывшую почти новой.

— Так и быть… я как раз собрался выбрасывать старые майки.

Леська фыркнула и удалилась купаться. Антон позвонил Глебу, укоряя себя, что не сделал этого раньше, потом полез в шкаф за тряпьем. Крик из ванной заставил его подпрыгнуть на месте и броситься в коридор. Там он столкнулся с Леськой. Подруга, задрапированная в полотенце, уже не орала, но смотрела на него какими-то дикими глазами.

— Лесь, что?…

— Посмотри, что у меня на спине? — неожиданно потребовала девушка, схватив приятеля за руку и потащив к окну, где больше света.

— В смысле?

— В прямом. Я мылась и нащупала. В зеркало разглядеть сложно, точнее, я глазам своим не верю, — Леська повернулась. Антон глянул и надолго лишился дара речи. Между лопаток красовался белый шрам, размером с дно стакана, странного, слишком правильного рисунка — в нем угадывалась хищная птица, вписанная в круг из пламени. Антона посетило одновременно два чувства: возмущения и облегчения.

— Ну? Ты видишь то же, что и я? — подруга снова повернулась лицом.

— Да, тебя не глючит, — успокоил Чертов Викинг. — И, кажется, теперь я знаю, где ты провела эти три дня.

Леська открыла было рот, но парень поспешно добавил:

— Мне нужно кое-что уточнить, а потом я тебе всё расскажу.

Девушка была категорически не согласна с таким раскладом, но Антона спасло явление друзей, особенно явление Сашки.

— Лесенька! — завопила та, кидаясь на шею подруге, все еще замотанной в полотенце. — Жива!

— А то, — рассеянно ответила Леська. Вид лучшей подруги будил какие-то тревожные ассоциации, и тут она вспомнила, и ее будто окатило холодным душем:

— Стоп, какое сегодня число?

— Двадцать пятое.

— Аааааа, у нас же завтра теорграмматика!

Леська заметалась по комнате, выхватила из рук Антона футболку и джинсы и помчалась в ванную переодеваться. Все перипетии были моментально выкинуты из ее головы по меньшей мере до завтрашнего утра. Друзья не успели и рта раскрыть, как обе девицы с паническими воплями унеслись в неизвестном направлении — то ли готовиться к экзамену, то ли напиться до беспамятства, раз уж все пропало.

Глеб посмотрел на чуть не снесенную с петель дверь, почесал бороду и со словами: «Я б поспал», — ушел, не прощаясь. Оставшиеся переглянулись.

— А что, дельная мысль, — пожал плечами Дэн. — Я пойду.

Только сейчас они осознали, насколько вымотались за эти дни. Дэн удалился, Чертов Викинг с минуту колебался, но потом отогнал соблазнительные мысли о сне. Ему требовалось кое с кем поговорить.

Антон шагнул через порог и тут же провалился по пояс в болото. Мостки, которые он себе представлял, оказались на досадные полметра дальше. «По-моему, этот гад специально их каждый раз передвигает», — подумал Антон, выбираясь на дощатый настил. В окне хибарки горел свет, а значит, можно было надеяться, что хозяин дома. О том же свидетельствовал и дракон, дремлющий у крыльца. Когда Антон подошел, тот зашипел на него, но потом узнал и вытянул голову — чтобы почесали.

— Привет, Шорох, — поздоровался со зверем Чертов Викинг, потрепал дракона по холке и саданул ногой в дверь:

— Эй, есть кто дома?!

В ответ раздался негромкий смешок, и ленивый голос пригласил:

— Заходи.

Хижина встретила его теплом, и только сейчас он понял, как холодно снаружи. Антон оглядел знакомую обстановку, неодобрительно посмотрел на траченое молью чучело совы, прибитое у входа, потом плюхнулся в скрипучее кресло и наконец встретился взглядом с хозяином всего этого великолепия. Тот сидел у стола с открытой бутылкой вина, и судя по уровню жидкости в бутылке, настроение у него уже должно было быть неплохое.

— Бухаешь по обыкновению? — опустив «здравствуйте», спросил Антон.

Собеседник помощился:

— Культурно выпиваю. Чего приперся?

— Культурно нанес визит, — вернул шпильку Антон. — Зашел вот спросить, что тут у вас случилось с нашей девушкой.

— А, вы уже поговорили, — довольно констатировал маг.

— Вот буквально только что. Нет, Крис, тебе что, сложно было дать мне знать, что она тут у тебя?! — не выдержал тона светской беседы Антон. — Мы там за три дня чуть не спятили!

— Ну вот и нашли, чем ты недоволен? Я ее тебе лично домой принес. Мог бы и сам прийти поискать.

— Не мог, порог, через который она ушла, не работал.

— Да, так бывает, когда кто-то на пороге умирает, — философски заметил Крис.

— Что?

— Ее нашел мой ящер. Я бы проехал мимо, но он узнал твой запах на одежде и забеспокоился. Из спины у нее торчало вот это, — Крис потянулся назад и с силой выдернул из бревенчатой стены кинжал с костяной ручкой. — Эту штуку отсюда украли несколько лет назад, кинжал некромантов, позволяет жертве умирать не сразу… Как тут все его искали! Вот он, вернулся наконец.

Судя по довольному лицу мага, остальные некроманты на кинжал могли не расчитывать. Пока Антон переваривал новость о кинжале, Крис щелкнул пальцами, и на столе объявился еще бокал. Он щедро начислил туда вина и подвинул гостю. Антон выпил залпом, спохватился, что делает что-то не то, заметив усмешку мага, и пришел в себя.

— Получается, когда я колдовал, она пересекала порог. И этот придурок все-таки успел ткнуть в нее кинжалом… Поэтому вместо одного трупа у меня получилось три?

Крис согласно кивнул:

— Избыток энергии. Ты же знаешь, в ту ночь не нужна была кровь для перехода. А так получилось насыщение…

Антон помолчал, потом вернулся к тому, что его действительно интересовало:

— Спасибо, что спас ее… Но зачем, вот скажи, нафига ты сделал шрам в виде нашей родовой печати, а? Как мне теперь объяснять это твое чувство юмора?

— А почему нет? Во-первых, этим знаком я могу вылечить эффективнее всего, а во-вторых, твоей девушке не помешает носить семейный знак, глядишь, когда и пригодится…

— Она не моя девушка, мы просто друзья.

— Ах, вот как, — без малейшего сожаления о содеянном протянул Крис.

— Да, вот так, — эхом подтвердил Антон. К нему почему-то вернулось хорошее настроение и способность ехидничать: — А теперь, получается, ты принял в семью не пойми кого… Благородные альвы будут возмущены.

— Ничего, мне не впервой тащить в дом всякую шваль, — процедил Крис, разглядывая бокал на свет.

— Это точно. Рыбак рыбака, как говорится… — подтвердил Антон. Парни переглянулись и заржали.