Черный лис. Том 2

Глава 8

За окнами полыхнуло изумрудно-зелёным, затем — ярко-фиолетовым.

— Это магическая атака? — я вскинул взгляд на князя. Забыл про перо, про бумаги. Над верхним листом повисла тяжелая тёмная капля…

— Подписывай, — хладнокровию Соболева можно было позавидовать. — Всё остальное — потом.

— Но ваша Светлость, не лучше ли заняться безопасностью вашего дома? — голос мага был елейным и насквозь фальшивым.

— Для этого у меня есть друзья, — улыбнулся князь. — Николай…

Но Коляна в библиотеке уже не было. Из коридора раздавались по-военному чёткие команды.

— Вот видите, — пожал плечами князь. — Всё под контролем. Внук…

Но я уже подписывал четвёртый лист. В конце концов, что такое — одна секунда?

Птичье перо было слишком тонким и неудобным. Оно царапало бумагу, а ещё с непривычки я насажал уйму клякс. Но наверное, столь архаичный способ — древняя традиция, и только такая подпись имеет юридическую силу…

Как только я, поставив последний росчерк, оторвал перо от бумаги, что-то начало происходить.

Я почувствовал… Нет, я СТАЛ кем-то иным. Кем-то громадным, с множеством залов и лестниц, с металлочерепичной крышей и ослепительно-жгучим сердцем.

Замок! — я с восторгом исследовал новые ощущения. — Я чувствовал ВЕСЬ ЗАМОК, как собственное тело. Комната в башне, где находился Кладенец, стала моим центром, средоточием силы. Каменная кладка стен — кожей, окна и двери — органами чувств.

Я видел, как у моего подножия суетятся окрашенные красным муравьи. С их усиков срывались крошечные шарики света и миниатюрные молнии. Они целили в других муравьёв, синих. Те заняли оборону за колоннами балюстрады — моими колоннами. В красных муравьёв тоже летели молнии.

В мгновение ока я почувствовал все прилегающие территории, всю землю, каждую постройку на ней, каждое дерево и травинку. Я ЗНАЛ, насколько далеко раскинулись мои владения.

Аккуратно «взяв» когорту красных муравьёв, я переместил её за пределы своих земель. Никто не пострадал. Просто вдруг все, кто пытался причинить вред мне, замку, оказались очень далеко. А вокруг территории, вокруг МЕНЯ, поднялась невидимая, но очень прочная стена. Которую никто не сможет преодолеть, испытывая недобрые намерения по отношению к жителям замка…

— Ну вот и всё, господа, — голос Соболева привёл меня в чувство. — Инициация завершилась, мой внук получил все права — и только что доказал, что МОЖЕТ управлять Артефактом. Все свободны.

И развернувшись на каблуках, прямой, как шомпол, князь покинул библиотеку не оглядываясь.

Еле заметный налёт горечи ощутил я в его ауре, в его настроении. И догадался, откуда он взялся: раньше обязанность защищать поместье принадлежала ему, князю Алексею. Нелегко уступить столь высокие привилегии. Сложно осознать, что безопасность близких зависит НЕ ОТ ТЕБЯ.

Но у князя уже был печальный опыт. Десять лет, пока он не имел связи с Кладенцом, этой работой занимались совершенно другие люди. Без всякой магии.

А учитывая уровень здешних сэнсэев — они совершили настоящее чудо.

— Как вы себя чувствуете, молодой князь? — вопрос задал полковник, Степан Прокофьевич. В голосе его, вместе с уважением, сквозило чисто человеческое сочувствие.

— Честно говоря, пока не знаю, — я хотел улыбнуться, но губы задрожали, и я оставил попытки. — Всё это для меня слишком неожиданно.

— Ну разумеется, — голос Золотарёва, мага, сочился ядом. — Ведь Соболев наверняка не поставил вас в известность. Князь не хотел терять ни секунды.

— Его мотивы вполне объяснимы, — с нажимом сказал полковник. — Особенно в свете только что случившихся событий, — он посмотрел на юриста. — Есть мысли, кем могли быть нападающие?

— Я не вправе отвечать ни на какие вопросы, — заученно отмахнулся юрист. Подойдя к столику, он вытянул из общей кипы одну из копий договора, аккуратно скрутил в трубку и сунул за пазуху. — Это для Архива, — мрачно изрёк он и решительно направился к двери.

— Подождите, Козлевич, я с вами, — маг поспешно бросился за ним. Но юрист лишь ускорил шаги, даже спиной выражая нежелание иметь с ним что-то общее.

— М-да, объяснять Великому магистру, почему ничего не вышло — удовольствие ниже среднего, — усмехнулся Степан Прокофьевич. В отличие от скользкой парочки, он не спешил покидать библиотеку. — Но Козлевичу всё равно придётся это сделать. А всё — жадность человеческая…

— Но вы-то пришли вместе с ними, — мне нравился этот человек. Прямой и жесткий, как подмётка, чем-то он напоминал Коляна.

— Я — Государева Длань, — веско сказал полковник. — Наблюдатель, призванный следить, чтобы не нарушался Закон. Я не принимаю ни чьей стороны.

Я кивнул. Достаточно разумное объяснение… Да и Соболев отнёсся к этому человеку без враждебности.

— Значит, за этими инсинуациями стоит Великий Магистр? — я сел в кресло и с облегчением откинулся на спинку. Чувствуя себя так, словно в одиночку вспахал поле, всё же я был не против поговорить — и узнать побольше.

— Нельзя выносить столь голословные обвинения, — нравоучительно сказал Степан Прокофьевич. — Это чревато.

— Хорошо, — я, не вставая, кивнул. — Учту на будущее.

— Вы ведь приехали издалека, юноша, — заметил полковник, тоже усаживаясь в кресло. — Наверное, теперь уже можно открыть место вашего… пребывания.

— Я вырос на острове Сикоку. В Храме Тысячи Ветров.

Не знаю, почему я так сказал. Это был порыв, или, скорее, побуждение, продиктованное интуицией посланника.

— Так значит вы… — мой собеседник удивлённо поднял брови. — Воспитанник… Сергея Васильевича?

— Сергея Ильича.

— И видимо, неплохо знакомы с его… сыном?

— Внучкой. Её зовут Сакура.

— Да-да, припоминаю, — он качнул головой. — Пухленькая такая девчушка. Чернявая. С мягким покладистым нравом…

— Высокая блондинка с глазами, которые умеют метать настоящие молнии и характером, как у богини огня.

Полковник улыбнулся и кивнул. Я прошел проверку — вероятно, одну из многих.

Длань Государя… — подумал я. — Вероятно, эта должность включает в себя очень разные обязанности.

Дверь распахнулась, и в библиотеку стремительно ворвался Соболев. За ним по пятам шел Фудзи.

Мой друг сильно изменился. Непослушные кудри были аккуратно зачёсаны назад и даже подстрижены. Мундир — почти такой же, как у Соболева, но с меньшим количеством планок, делал его стройнее и выше. И как-то взрослее.

Двуглавый орёл на фоне красного солнца — такой же, как у князя, был искусно вышит шелковыми нитками и походил на чудесное произведение искусства.

— Приношу извинения за то, что покинул вас столь скоропалительно, господин Разумовский — сказал Соболев. — Нужно было уладить кое-какие вопросы.

— Во время нападения никто не пострадал? — полковник тоже поднялся, и встал рядом с князем.

— У нас всё благополучно.

— Будете выдвигать обвинение? — голос Разумовского теперь звучал более официально.

— Надо бы, — улыбнулся Соболев. — Но не хочется омрачать дебют внука судебной тяжбой. Кстати, дорогой полковник, разрешите представить: Константин Фудзивара. Мой гость и ОЧЕНЬ хороший друг.

Фудзи щелкнул каблуками и склонил голову.

Двусмысленное положение: клан Фудзивара убил семью Соболева, тем самым обрекая князя на долгие годы болезни. Но князь подчёркивает, что Константин является его ХОРОШИМ ДРУГОМ.

Вероятно, Длань государя прекрасно осведомлён о трениях, существующих в семье правящего клана Ямато, — потому что Разумовский на слова князя лишь наклонил голову в ответ. Поздоровался с Фудзи.

— Друг князя Соболева — мой друг, — сказал он так, словно произносил священные слова клятвы.

Возможно, так оно и было.

Соболев вежливо взял Разумовского под локоток, отвёл в сторону. Мы с Фудзи остались одни. Не виделись мы с самого приезда — с тех пор, как я вышел из бронированного лимузина и поднялся на башню.

Удивительно. Прошло не так уж много времени, всего несколько часов. Но мы с Фудзи успели сильно измениться — каждый по-своему.

— Поздравляю, чудовище — на лице моего друга появилась знаменитая широкая улыбка. — Вот и у тебя есть дом.

— Князь слишком добр ко мне, — я почувствовал, как уши начинают пламенеть.

— Естественно, — Фудзи вдруг стал предельно серьёзен. — Ведь ты спас его жизнь. И вернул молодость.

— Это не я, — не хотелось, чтобы меня считали всемогущим чародеем. Ведь это совсем не так. — Вернул его к жизни и поставил на ноги Кладенец. Это он питает князя своей силой.

— Которая преобразуется в тебе, мой друг, — мягко напомнил Фудзи. — Без тебя всё это не будет работать.

Меня всё время терзал один вопрос: будь на моём месте настоящий принц Антоку, как бы всё повернулось? Если бы не было ни меня, ни Шивы… Как повёл бы себя юный принц, встретившись с Артефактом? — я бросил короткий взгляд на мирно беседующего с полковником Соболева. — Не отбираю ли я лавры заслуженной славы у мальчишки, которого и так обидела судьба? Родителей и брата убили, сам на птичьих правах провёл десять лет в каком-то монастыре, в рубище и босиком… Но как только его судьба должна была круто измениться — явился я, и занял его место.

Надеюсь, тебе достаточно весело в моей синт-оболочке, в Парке развлечений для насильственно перемещённых, — я отправил мысленное послание, не слишком рассчитывая на то, что Антоку его получит. — Желаю тебе оторваться по полной, маленький принц. А я всё сделаю для того, чтобы ты вернулся.

— Я должен остановить Шиву, — сказал я Фудзи. — Разрушитель остаётся моей главной целью.

— Ну, теперь к твоим услугам любые средства, которые ты можешь вообразить, — мой друг всё ещё был серьёзен. Как-то непривычно это. Не к добру. — Охранка, шпионы, несколько разведывательных Управлений… Поверь, люди Государя не зря едят свой хлеб. Не успеешь оглянуться, как Шиву доставят к твоему порогу на блюдечке с голубой каёмочкой.

Я не успел ничего ответить. К нам подошли князь с полковником. Разумовский прощался.

— Ещё раз простите за недоразумение, — он говорил уже совсем другим тоном. Не чопорно и официально, а вполне по дружески.

— На самом деле, я должен вас поблагодарить, — мягко улыбнулся Соболев. — Ведь вы сами вызвались сопровождать этих двоих…

— Как только до меня дошел слух, что затевается что-то неподобающее, я счёл нужным за этим проследить, — несколько напыщенно ответил полковник. — Я всё ещё не могу сказать, откуда прошел слух…

— Я всё понимаю, — кивнул граф. — И очень ценю. Тем более, что господин Золотарёв выдал себя с потрохами. Стихия огня — любимая игрушка Великого Магистра. Это знают все.

— Разрешите откланяться, — Разумовский посмотрел на нас, а потом протянул руку. Сначала — мне, затем — Фудзи. — Рад, что довелось с вами познакомиться, молодой князь. Большая честь, принц Константин.

Повернувшись чётко, по-военному, он покинул библиотеку.

И вдруг Фудзи тоже засобирался.

Пригладил волосы, одернул мундир, полюбовался, как в зеркало, в начищенные носки ботинок…

— Ну, мне пора, — он сделал шаг по направлению к двери.

— Ты куда? — вдруг меня очень смутила мысль, что сейчас мы с Соболевым останемся наедине… — Дела, дела! Не пропадать же такому помпезному прикиду, — Фудзи вновь улыбался, зубы блестели, как бриллианты. — Дамы ждут… Обсудить выбор цветовой гаммы нового гобелена, искусство составления букетов и французские журналы мод — это ли не святая обязанность светского льва?.. Вы разрешите откланяться, дорогой князь?

— Не переусердствуйте… с модами, — усмехнулся в усы Соболев.

— Помилуйте, — Фудзи приложил руку к сердцу. — И в мыслях не было.

И он испарился. Танцующей походкой человека, которому предстоят только приятные обязанности.

Мы остались одни.

Не знаю, как Соболев, а я ощущал неловкость. Словно он и вправду был моим дедушкой, а я — провинившимся внучком.

— Спасибо вам, Посланник, за то, что согласились выступить на моей стороне.

Голос князя звучал до ужаса официально. Я почувствовал, как неудержимо краснеют уши, но с этой особенностью своего организма ничего не мог поделать.

— Я же обещал, — глядя в пол, я поймал себя на том, что собираюсь шаркнуть ножкой, и выпрямился. Соберись, Чёрный Лис! Ты теперь — большая шишка.

— Некоторые считают, что обещания — это пустой звук. Но не я, — князь заложил руки за спину и отошел к большому окну, занавешенному пышной, собранной в складки шторой. Ткань была прозрачной, так что сквозь неё было прекрасно видно, что творится на улице.

Но там ничего не происходило. На дворе стояла ночь. Только в небе изредка стремительно проносились огни — видимо, охранные дроны, решил я. Они летают по определённой схеме, сменяя друг друга и по очереди отправляясь на зарядку… Откуда я это знаю?

Похоже, благодаря Кладенцу. Знания просто всплыли в моей голове, когда в них возникла необходимость. Такой эффект я испытывал только тогда, когда операторы надевали мне на голову гипнопедический прибор… Сердце на миг сжало чужой жесткой рукой, и… отпустило. Я найду Шиву. Я отомщу за вас, ребята.

— Хочешь знать, почему я задержался, отправив тебя встречать этих липовых обвинителей?

— И почему же?

— Рассылал запросы и отдавал приказания. Я успел поднять на уши все ведомства, способные помочь в поисках Шивы. Я задействовал, и посадил на хороший оклад, самых лучших людей в государстве. Разумеется, я отправил несколько писем за границу. В Европе Разрушителю не спрятаться. А во всех портах, на всех аэродромах, словом, везде, где есть возможность переправы на другой материк — я поставил магов, способных разглядеть чужеродную сущность. Их оказалось не так уж много, но мне подобрали лучших. Считай, что Шива у тебя ВОТ ГДЕ, — и он показал крепкий, чуть тронутый пигментными пятнами, кулак.

— Спасибо, князь. Нет, правда… — я был по-настоящему растроган. — Я вовсе не думал…

— Я умею быть благодарным, сынок, — с достоинством сказал Соболев. — А ты сделал для меня то, что не смог бы сделать и родной человек.

— Так вы считаете…

— Я уже говорил: Володя — хороший мальчик, — улыбнулся Алексей. — Но у него нет и ПОЛОВИНЫ твоей силы, господин Лис. Только благодаря ТЕБЕ я стою на ногах и вновь ощущаю себя живым. Ты подарил мне вторую молодость, — князь помолчал. — А Вовка… — он пожал плечами. — Ты говорил, что там, где он сейчас — ему весело.

— Гарантирую.

— Ну, тогда всё в порядке. Пусть развлекается. Он это заслужил. И может быть, когда-нибудь, я смогу обнять своего настоящего внука. А пока… Довольствуйся тем, что имеешь. Практически всегда — этого достаточно.

Он слово в слово повторил поговорку Посланников. Я подумал, что произнёс её вслух, а князь запомнил. Но потом решил, что это — его собственная философия. Основанная на жизненном опыте, она является универсальной для любого человека. Где бы он ни жил.

Я промолчал. Просто не знал, что сказать. Мне оказаны великая честь и великое доверие. Меня подняли на такую высоту, которой я никогда бы не добился сам — ни на Ёшики, ни где-либо ещё.

— Должен вас предупредить, — наконец я нашел тему, которую НЕОБХОДИМО обговорить. — Как Чрезвычайному Посланнику, мне запрещено занимать государственные должности и ответственные посты. В силу подготовки, я могу очень быстро заставить подчиняться себе. Стать диктатором. Это не значит, что я ХОЧУ именно такого исхода. Но подготовка заставляет меня занимать МАКСИМАЛЬНО высокое положение в любой системе. Посланник класса Чёрный Лис — это идеальный лидер. Если я захочу — за мной пойдут толпы.

Об этом не принято говорить… Но Шива был одним из нас. Когда-то он был Чрезвычайным Посланником, Чернобуркой. Специалистом такого высокого уровня, что его использовали только в редчайших случаях.

Когда он решил пойти против Корпуса — у него это получилось легко и естественно.

И наше руководство испугалось. Оно отозвало всех Чернобурок, четверых, кроме Шивы. Оно ЗАСТАВИЛО их сдать синт-оболочки и погрузиться в электросон. Уйти в виртуальную реальность на то время, пока будет решаться их судьба.

Поймать Разрушителя для меня стало делом чести. Я ОБЯЗАН это сделать для того, чтобы мои друзья смогли проснуться. И жить настоящей жизнью.

— Спасибо, что предупредил, — серьёзно, глядя в глаза, проговорил Соболев. — Но вот что я тебе скажу, сынок: в данный момент ты — и так на вершине. Выше нас с тобой — только Государь-Император Святослав. Тебе позволено многое из того, о чём остальные могут только мечтать. Не злоупотребляй этим правом. Но и вести жизнь аскета вовсе не обязательно.

— А как же Великий Магистр?

— А что… Великий Магистр?

— Вы сказали, выше нас — только Государь. Так какое место в вертикали власти занимает Великий Магистр?

— Его милость граф Бестужев, Данила Андреевич, Великий Магистр Ордена Четырехлистного Клевера, Благостного и Светозарного, является «вещью в себе», — сказал Соболев. — Он не занимает никакого места в вертикали власти. Так как Орден не имеет права вмешиваться в дела мирские — коими заведует Государь.

Я кивнул, принимая информацию к сведению. А потом сказал:

— Я вот всё думаю… А не мог Шива захватить тело этого Бестужева?

— Обоснуй.

— Ну, сколько было покушений за последние сутки? И зачем ваша смерть Великому Магистру? Если он, так сказать, «не у дел»?

— Ты себе даже не представляешь, сынок, на что способен магистр… Впрочем, завтра у тебя будет отличная возможность разузнать всё из первых рук.

— Завтра? — я не удержался, и зевнул. После всех треволнений, я боялся, что даже если увижу Шиву прямо сейчас — предпочту лечь в кровать.

— Мы с тобой устраиваем бал, — улыбнулся Соболев.