Черный человек

Глава шестая

Ника сидела на переднем сиденье автомобиля Юры, и думала только о том, что нужно пережить этот день. Только этот. Черная полоса, начавшаяся после смерти Сашки, должна закончиться. Да, завтра, девушка сможет начать бороться с пустотой внутри, возникшей после гибели друга. Она сможет его оплакать. Потом. В конце концов, она взяла отпуск. Она просто выспится после всего этого. Но все же, сейчас важно пройти это последнее и самое трудное испытание.

Ника не боялась увидеть тело Сашки в гробу, не боялась осознать конечность всего этого, пережить осознание, что его больше никогда в ее жизни не будет. Все это для нее уже случилось. Как только Юра позвонил и сообщил об аварии, все уже стало реальностью для нее. Сегодня важно просто выдержать весь пафос ритуала, стерпеть чужие эмоции и слезы. Прежде всего, Ольгины. Ну, и справиться с несколькими нештатными ситуациями. Которые уже сейчас, заранее, начинали злить.

Главное сегодня просто не вылить на кого-то свое раздражение за то, что именно ей пришлось взять на себя организацию похорон вместо сестры, как она годами брала на себя любые другие Ольгины проблемы и хлопоты. Главное не сорваться, когда придется столкнуться с первой женой отца.

– Надо забрать Вовку, – между тем, сообщил ей друг. – Кто-то же должен о парне позаботиться.

– Ты с ним созвонился? – Ника помнила, что поручила Юре договориться с братом Сашки.

– Он сам вчера меня нашел, – подтвердил полицейский. – Заходил в отдел.

Ника просто кивнула, стараясь опять же, не злиться. Юра не виноват. У него такая работа, что времени нет ни на что. Даже на то, чтобы поддержать девятнадцатилетнего подростка. Кто остался полным сиротой после смерти последнего родного ему человека. Ладно, Вовка парень довольно сильный, он должен справиться сам. Пусть уж лучше Юрка доведет до конца проверку гибели друга.

– Мне он не понравился, – вдруг проговорил полицейский. Таким…слишком нейтральным тоном. Профессиональным.

– Насколько все плохо? – решила уточнить Ника так же сухо и делово.

– Вряд ли это наркотики, – подумав, ответил Юра. – Возможно, это медицинские препараты. Но у парня явно заторможены реакции. Про упадочное настроение молчу.

– Радоваться ему точно нечему, – не выдержала девушка.

Друг метнул в ее сторону обеспокоенный взгляд.

– Я не о том, – пояснил он. – Вовка слишком подавлен. Настолько, что я бы показал его специалисту.

– Хорошая мысль, – легко согласилась Ника. – В управлении же есть криминальный психолог. Ты еще два дня в отгулах.

– Извини, – Юра протянул руку, коснулся ее плеча. – Знаю я все. Ника… Не буду говорить, что без Сашки трудно. Мы все его потеряли. Но … Я позабочусь обо всем. Обещаю. И о Вовке, и о тебе. Ты знаешь, о чем я.

– Вернее, о ком, – усмехнулась недобро девушка. – Только ты сам боишься ее еще больше меня.

Друг только чуть улыбнулся и кивнул.

Нике стало почему-то чуть легче и теплее. Как и всегда с Юркой. Он всегда такой. Простой, спокойный, рассудительный. В чем-то Юрка всегда был будто бы тенью Сашки. Не такой правильный и активный. Но зато более приземленный, живой и близкий. Настоящий друг. Все эти годы.

Девушка задумалась, сколько лет они знакомы. Уже почти двадцать лет. Семья Ники только переехала в новую квартиру, как раз накануне сентября, когда девочке надо было идти в первый класс. И в самые последние августовские дни она познакомилась с мальчишкой на улице.

Это была до жути банальная история. Парнишка был значительно старше, на целых пять лет, и конечно, ему было наплевать, что он случайно снес ее песочный город своим новым, только что купленным портфелем, который мальчик тащил за лямки, даже не надев на спину. Было детское возмущение. Была попытка скандала. С ее стороны. Нарочитое равнодушие – с его. Был целый совок песка, высыпанный в этот самый новый портфель и страшное обещание мести.

А через неделю этот же мальчишка вступился за нее в школе, когда двое местных подростков-хулиганов попытались отнять у девочки деньги, данные мамой для покупки завтрака в школьной столовой. Тогда был их первый совместный бой. Кстати, они победили. И это была единственная причина, по которой Ника сдерживала слезы, потирая ушибленную скулу и разбитую руку.

Юрка тогда просто сел рядом, нашел в глубинах все того же своего рюкзака пластырь и почти чистый носовой платок, промыл ранку водой из школьного туалета, и даже кое-как заклеил. При этом он казался Нике настоящим героем. Таким спокойным и взрослым!

Что-то осталось в нем и сейчас от того мальчишки. Детская серьезность и вот эта самая обстоятельность и все тоже спокойствие. Но главное, на друга по-прежнему можно было положиться. В каких-то глобальных вопросах. Но не в мелочах. Последнее бесило Нику с самого детства. Подросткового разгильдяйства в Юрке тоже не убавилось за годы.

Они забрали Вовку от дома, где парень снимал квартиру. Вернее, где Сашка снимал квартиру для брата. Вообще, Володька был далеко не глупым и довольно ответственным для своего возраста. Сказывалось то, что они с Сашкой рано остались без родителей. Полицейский оформил опеку над младшим, когда Вовке было всего одиннадцать.

И жил мальчик долго с братом, если можно было назвать совместным проживанием редкие появления полицейского дома. Но Сашка все равно каким-то чудом успевал следить за младшим. А Вовка привык в свою очередь заботиться о старшем. И что наиболее важно, не создавать проблем. Сейчас парень учился в местном университете, сам поступил на бюджет по какой-то технической специальности. Подрабатывал. По-прежнему не создавал проблем.

Вовка устроился на заднем сиденье. Очень тихо. Нике он тоже не понравился. Мальчик смотрелся в черном костюме ужасно, сутулился, слишком низко наклонил голову, буквально вжал ее в плечи. Казался непривычно бледным.

– Привет, – сказала она. – Ты не в форме. А сегодня будет трудный день.

– Это все уже не имеет значения, – выдал Вовка как-то сухо. Слишком по-взрослому. Слишком безэмоционально.

Юра нахмурился.

– Володь, мы вчера говорили, – при этом тон полицейского был все таким же спокойным и дружелюбным. – Нам всем приходится держаться. Надо это пережить.

– Прости, – Ника всегда была резче друга и честнее, или циничнее. – Это не первые твои похороны.

– Не напрягайся из-за меня, – чуть более адекватно предложил Вовка.

Она кивнула и вдруг как-то совершенно некстати вспомнила позавчерашний вечер и Яна. Как он спросил ее фразой из песни «Машины времени» про игру на похоронах и свадьбах.

– Вся наша жизнь одно из двух, – почему-то она выдала это вслух.

Юра бросил на подругу изумленный взгляд. Вовка не отреагировал, он смотрел в окно. Или делал вид. День уже не задался, решила девушка.

Но вообще-то она приложила массу усилий, чтобы пройти все это как можно быстрее и легче. Прощаться с Сашкой собрались прийти всего человек десять-пятнадцать. Сослуживцы, пара однокурсников, и семья. Ника еще подумала вчера, когда обзванивала приятелей, что полицейских всегда хоронят тихо. Потому она не стала организовывать церемонию у морга. Последнее прощание пройдет на кладбище, прямо у могилы. И если никто не будет биться в истерике над гробом, они за час перейдут к самой затяжной и неприятной части ритуала – к поминкам.

Самые страшные ожидания, к счастью, не оправдались. Ольга не упала в обморок, не рыдала в голос и не бросалась в раскрытую могилу вслед за телом мужа. Сестра вообще держалась на удивление хорошо. Тихая, тоненькая и хрупкая, в своем черном платье с подолом чуть ли не до самой земли, с черной лентой в гриве, как и всегда, распущенных волос, она просто стояла, как вкопанная, сцепив перед собой руки.

Юра все время держался рядом с Ольгой. Приобнимал за плечи, следил за каждым ее движением, готовый в любой момент подхватить, если все же истерика начнется. Но не случилось. Все такая же торжественно молчаливая, с дорожками слез по щекам, послушная рукам полицейского, как кукла, сестра проследовала прочь с кладбища, как только на свежей могиле установили крест и разложили венки. Остальные потянулись за ней, стали рассаживаться в арендованном небольшом автобусе. Ника с облегчением заметила, что Вовка тоже решил добираться с гостями. Вообще, все шло нормально. Девушка боялась поверить в свою удачу.

И правильно боялась. Юра, проводив Ольгу до автомобиля, в котором жена погибшего прибыла на погост, вернулся к подруге нахмуренным. Точнее, похоже, разозленным.

– Что не так? – сразу спросила Ника.

– Да… – друг досадливо поморщился и взмахнул рукой. – Просто… Ты эту тачку видела?

– Не рассматривала, – призналась девушка. – Но так, издали, на прокатный транспорт не похожа.

– Вот именно. Такой внедорожник стоит, как моя квартира, – Юра направился к водительскому месту своей старой «Ауди». – И водитель там не рядовой. Мужик не выходил, а просто ждал Олю на месте. Но, похоже, они знакомы. Не как с таксистом. А прямо приятели. Не знаешь, кто такой?

– Понятия не имею, – Ника немного удивилась. И самим обстоятельствам и реакции Юры. – Может, ее начальник. Вроде бы, по слухам, он не плохой мужик. Мог и помочь ей.

– Нет, – заводя мотор, уверено заявил Юра. – У него обычный «Рено Логан». И сам он лет на десять старше меня. А этот…

– Чего ты так завелся? – удивилась девушка.

Друг промолчал, но было видно, он раздосадован. Когда автомобиль уже въехал обратно в город, по дороге к ресторану, где они собирались отмечать поминки, Юра более-менее успокоился.

– Вовка мне совсем не нравится, – поделился он доверительно. – Знаешь, он у гроба стоял с таким видом, будто ему Сашка чужой совсем. И весь такой неуверенный, будто под кайфом. Походка не твердая, хорошо, хоть руки не трясутся. Хотя зрачки, вроде, в норме.

– Горе каждый переживает по-своему, – напомнила Ника. – Мы с тобой тоже слез не льем.

Это было правдой. Она сама на себя поразилась, на то, с каким странным спокойствием, почти безразличием, положила на грудь Сашки цветы. Будто это и не он. Хотя… на самом деле, то тело в гробу, это уже, и правда, не Сашка. Только его след.

Август в этом году выдался жаркий. Заказывая кафе, Ника осмотрела предлагаемый зал, и поняла, что там слишком душно. Хозяин предложил крытую веранду. Это был выход. И сейчас во дворе кафе стояли гости, официанты накрывали столы, расставляли бокалы и бутылки. Снова по договоренности, из меню была выбрана только часть блюд: всякие нарезки, сыр, колбаса и фрукты. Ника не без мстительного удовольствия решила, что Ольга все же обязана внести хоть какой-то вклад в похороны мужа. Приготовлением еды, по сути, она заставила заниматься сестру. Ольга ухватилась за дело с каким-то почти детским воодушевлением, уверяя, что обязана приготовить любимые блюда мужа. Сейчас вся эта снедь должна была разогреваться в кухне кафе. И сестра должна была руководить застольем.

– А вот это уже слишком! – пробурчал разозленный Юра, и непривычно громко хлопнул дверцей своей машины.

Ника проследила за его взглядом. Гости собрались в неровный полукруг, кто-то курил, кто-то общался с приятелями. Ольга стояла на крыльце кафе, отдельно от остальных. Но не одна. Она опиралась, чуть ли не висела, на руке мужчины. Высокого, одетого в черный кожаный пиджак, темные джинсы и серую футболку. Волосы у него тоже были черные, густые, сзади коротко пострижены, а на глаза падала челка, довольно длинная, разделенная рваными прядями. Эта прическа придавала ему какой-то нахальный, вызывающий вид «плохого парня». С таким смазливым личиком, он смотрелся бы неотразимо.

Но Ника отметила, что вот конкретно в это минуту, красавчиком его не назовешь. Слишком бледная и тонкая кожа, а потому, когда он вот так зло прищуривался, под глазами становились очень заметны мелкие морщинки, темные тени. Губы тонкие, сейчас недовольно поджаты, почти незаметны, так, чуть неровная линия. Раздражение Яна было ощутимо даже на расстоянии.

Девушка такому его настроению даже обрадовалась бы, но не здесь и не сейчас. Появление молодого человека на похоронах Сашки, да еще и то, как собственнически обращалась с ним сестра, Нику взбесило не меньше, чем Юрку. Но сцены устраивать она не собиралась.

Ускорив шаг, оставив позади друга, девушка отправилась в зал, откуда, как она знала, можно пройти в кухню. Закончить бы быстрее этот чертов банкет и свалить отсюда, как можно дальше.

Он поймал ее за руку, почти посреди зала.

– Ника?

Девушка обернулась.

– Что ты тут делаешь? – прозвучало это официально холодно. – Ты знал Сашу?

– Нет, – признал Ян. – Меня попросила о помощи Ольга.

– И как давно ты с ней знаком? – задала Ника следующий вопрос.

– Со вчерашнего дня, – молодой человек чуть пожал плечами.

– Очередной акт альтруизма? – скрыть злую иронию она не смогла.

– Вроде того, – знакомая полуулыбка, от которой на его щеке появилась очаровательная ямочка. Та самая, что вызывала у девушки такое раздражение.

Но не в этот раз.

– Понятно, – ровно сказала Ника, осторожно, почти бережно высвободила свою руку из его пальцев, повернулась и отправилась дальше, в сторону двери в кухню.

У Яна возникло какое-то странное ощущение потери. И он этого испугался. Нет, конечно, бывало, что его унижали, оскорбляли. Но еще никогда не случалось такого. Казалось, только что Ника просто вычеркнула его из своей жизни. Будто разорвала разом все связи, будто он перестал для нее существовать. Это было незнакомое и реально жуткое впечатление.

Он в тот момент не думал о деле, о проклятом кулоне, о задании Давида. Он просто понимал, что должен попытаться ее вернуть. Как-то исправить… Для себя. Ян снова быстро догнал ее, развернул девушку к себе, положил теперь руки ей на плечи. Они стояли недалеко от окна, откуда хорошо было видно крыльцо.

Ян честно надеялся, что такое наглое обращение заставит ее сопротивляться, спорить или даже скандалить. Тогда все было бы в порядке. Если есть хоть какие-то эмоции, значит, еще есть шанс. Но… Ника не сопротивлялась. Просто застыла напротив него, просто смотрела ему в глаза. Все так же равнодушно. Будто бы сквозь него на самом деле.

– Послушай, – начал молодой человек. – Я просто встретил ее вчера в супермаркете. У нее порвался пакет, я помог собрать продукты. А потом она рассказала про похороны мужа, про сестру по имени Ника. Я счел это странным совпадением. Думал проверить, увижу ли тебя.

Это был красивый подход. Якобы вынужденное признание, что он хотел ее встретить снова. И главное, Ян надеялся, что Ника поймет, что он не привык оправдываться. Должно было бы сработать. В конце концов, эта версия была правдива на восемьдесят процентов.

– Ладно, – спокойно отреагировала девушка. Так же безэмоционально. Да многие дома с холодильником разговаривают приветливее!

– Ника! – Ян привлек ее ближе. Сознательно провоцировал. Наклонился к самому ее уху, как день назад в ночном клубе. – Хочешь честно?

Он сознательно выбрал этот тон. Довольно сухой и циничный.

– Не думаю, что для тебя будет новостью факт, что твоя сестра истеричка и манипулятор. Эти ее отчаянные взгляды больного щенка, дрожащие губки и трагичное заламывание рук! Она полтора часа рыдала и ныла! Мне мои нервы дороже. Но это же не значит, что я в восторге от идеи изображать свадебного генерала на совершенно иного рода мероприятии!

Ян даже не стал отстраняться, только чуть повернул голову, чтобы видеть ее глаза. И…у него было ощущение, что где-то совсем рядом треснул лед. В ее лице почти ничего не изменилось, но молодой человек ощутил, что Ника …вернулась? Он даже не знал, как правильно это назвать.

– Потом поговорим, – сказала девушка, вроде бы так же ровно, но… теплее, что ли. – Сейчас я просто хочу, чтобы это все быстрее закончилось.

– Ради этого «потом поговорим», может, все же дашь мне свой номер телефона? – осведомился Ян. – Вообще, наше взаимное раздражение, это больше, чем безразличие, в каком живут некоторые женатые пары.

– Сейчас сюда может кто-то войти, – пояснила девушка. – Не хочу, чтобы нас видели вместе. У тебя сегодня и так слишком скандальная роль. Как только приедет Мегера, все станет намного хуже.

– Кто? – он непонимающе нахмурился.

– Мать Ольги, – Ника, будто и не замечала его близости, повернув голову, она осматривала двор через окно.

Он увидел, как меняется ее выражение глаз. Становится злым и расчетливо-решительным. И в этот раз причиной был явно не он.

– Уже здесь, – презрительно заявила девушка. – Если день неудачный, так по полной!

Ника на миг оторвалась от окна, в котором наблюдала за Мегерой. Наконец-то посмотрела на Яна.

– Даже несколько обидно, – саркастично выдала она. – Ее дочь отхватила такого альтруиста! А чуть Оля сцепится с матерью, все равно начнет звать меня.

– Могу поработать твоим щитом, – предложил молодой человек. – Ко мне грязь не пристает.

– Тем хуже, – меланхолично отозвалась Ника и снова уставилась в окно. – Такие ей не интересны.

– А чего она явилась только сейчас? – поинтересовался несколько презрительно Ян. – Похороны закончились. Уже поминки.

– Ты серьезно? – ее тон был не лучше. – Она что, по-твоему, пришла бы зятя хоронить? Нет! Пожрать она явилась. И развлечься.

– Но…

– Черт! Сюда идут. Тихо! – Ника перешла резко на шепот. При этом девушка приложила пальчик к его губам. Яна это развлекало.

Они застыли, слушая шаги за окном. Кто-то поднимался медленно по ступенькам крыльца.

– Хвостом вертеть, это и есть твоя занятость? – осведомился женский язвительно-злой голос.

Яна реплика впечатлила, и он постарался разглядеть говорившую. Из окна можно было увидеть, как на крыльце стоит Ольга, а рядом с ней полноватая женщина, на голову ниже дочери. На Мегере было надето ярко-синее платье с довольно глубоким для дамы такого возраста вырезом «каре», отделанным жиденькими черными кружевами. Видимо, это была единственная дань трауру. Седые неровно крашеные волосы мать Ольги собрала в какой-то замысловатый узел. Лицо у нее было даже в чем-то миловидным, немного похожим на Ольгино, только толще, и черты жестче. Хотя, возможно, это уже не от природы, а в силу характера.

– Мама, я мужа хороню, – ожидаемо обижено ответила женщине дочь.

– Под ручку с каким-то мужиком? – Мегера выразительно подняла выщипанные брови. – Я видела, как ты на нем висла. Понятно, что тут нет времени матери лекарства завести.

– Я же тебе деньги перевела, – оправдывалась Ольга.

– И что? – надменно осведомилась ее мать. – Я денег просила? Нет! Я сказала привезти мне лекарства! И это было два дня назад!

– Мама!

Ян ожидал, что сестра Ники начнет жалобно извиняться или даже плакать, но этот оклик был явно негодующим. Девушка рядом с ним, вернее, та, которую он сейчас спокойно продолжал обнимать, чуть сдвинула брови. Он научился замечать ее микро-мимику. Ника явно тоже удивилась.

– Ты за два дня не померла без своих таблеток, значит, твое здоровье не так и плохо, – продолжила Ольга.

Лицо Мегеры просто расцвело злобой.

– А ты этого и ждешь, да? – тут же завелась она. – Смерти моей хочешь? Так убила бы сама! Как своего мужика угробила. Думаешь, я не знаю?

Ольга уставилась на мать в ужасе.

– Что ты такое говоришь? – вот теперь включились жалобные нотки. – Мама, да я сама без него жить не могу, а ты…

– Не ври, – Мегера почувствовала свою победу. – Там полиция копается. Значит, дело не чисто. А в машине только ты с ним была. И что теперь? Ты уже на его похороны другого мужика притащила. Понятно, все.

Она уперла руки в то место, где у женщин обычно бывает талия.

– Ну, в принципе, хоть немного поумнела, – продолжала женщина со злым сарказмом. – Зачем тебе этот нищий ублюдок? Лучше перед богатым ноги раздвинуть. И не стыдно уже. Всем и так понятно, что ты шлюха.

– Хоть сегодня Сашу не трогай, – взмолилась дочь. – Не по-людски это, мама. А Ян… Ты же его не знаешь. Он просто добрый…

– Вот и славно! – продолжала давить мать. – Хоть он мне будет лекарства покупать. И тебя, идиотку, содержать. Толку, я думаю, от тебя даже в постели мало. Будет тебе платить, как служанке. И гулять, как и твой ненаглядный Саша гулял. Или ты и этого уморишь?

– Оставь меня в покое! – Ольга сдалась, она явно уже пребывала на грани истерики. – Уходи! Исчезни! Ты сама виновата, что папа тебе изменял и сбежал. С тобой жить невозможно! Ты сама, кого угодно в могилу вгонишь. …

Слезы лились по ее лицу в два ручья, каждая следующая фраза звучала пронзительнее и громче предыдущей. Ника резко сделала шаг назад, высвобождаясь из рук Яна, развернулась и побежала к выходу.

Когда девушка появилась на крыльце, гости уже сбивались в тесный кружок, ближе к центру скандала, обеспокоенные и настороженные. Мать Ольги опасно раскраснелась, и чуть ли не задыхалась от ярости на неожиданное сопротивление дочери.

Ника, как завзятый спортсмен, обошла сестру, обогнала Юрку, кто уже успел подняться по ступеням, встала между ругающимися женщинами, и даже каким-то чудом успела крепко ухватить Мегеру за запястья, в тот момент, когда женщина была готова ударить дочь.

– Кормят там, скандалят за воротами, – твердо и с откровенной угрозой, заявила она. – Большинство гостей полицейские. Десять суток гарантирую.

– Ты… – к несчастью, Мегера уже знала, что спорить с Никой бесполезно. Что девушка на самом деле способна выполнить свои угрозы.

– Оль! – наигранно деловито, между тем, начал Юра, чуть приобнимая старшую сестру за плечи. – Пора начинать. Давай помогу. Что-то надо еще на столы поставить?

Ольга только кивнула, пытаясь вытереть льющиеся в два ручья слезы.

– Там… на кухне, – она постаралась улыбнуться напарнику своего мужа. – Картофель печеный с чесноком. И курица карри.

Ника спиной почувствовала замешательство друга. Слова сестры сейчас поразили ее не меньше.

– Оля? – отвернувшись от Мегеры, но при этом не отпуская ее запястья, Ника посмотрела на вдову Сашки. – Ты говорила, что приготовишь все, что он любил…

– Да! – сестра уверенно кивнула, справившись с истерикой. – Его самые любимые блюда. Я же обещала! Там еще надо салат заправить я принесла. Яблочный уксус и оливковое масло. Уже смешала.

Ника встретилась взглядом с Юрой, и поняла, что друг так же сражен новостями, как она. Ольга умом тронулась? Девушка чуть не спросила об этом сестру. Помешало появление Яна.

Молодой человек вышел на крыльцо с огромным блюдом в руках. Именно та самая картошка и курица карри…

– Куда ставить? – угрюмо поинтересовался он.

– Туда! – его вид, казалось, привел старшую сестру в чувство окончательно. Она смотрела на своего нового героя все тем же взглядом, полным обожания и мечтательного восторга.

Нике показалось, что Яна передернуло.

– О! – Мегера воспользовалась ситуацией, чтобы взять реванш, пусть вырваться из хватки Ники она не могла, но рот-то ей никто не затыкал. – Герой-любовничек! Вместо того, чтобы отраву этим падальщикам разносить, лучше бы матери своей подстилки лекарства купил!

– Юродивым не подаю, – не скрывая брезгливости, выдал молодой человек, и спокойно понес блюдо к ближайшему столику.

– Мама! – Ольга покраснела от стыда и снова была на грани слез. – Это поминки моего мужа! Я… я его любила! Тебе этого не понять! Да ты… Ты даже себя не любишь! Тебя распирает от злости. В тебе столько желчи, что ты помрешь от ее разлития! И…

– Оль, успокойся, – Юра гладил женщину по плечам и волосам, старался увести ее прочь. – Тебе не надо сейчас нервничать. Пойдем, сядем.

Он посмотрел на Нику выразительно. Младшая сестра отпустила, наконец, запястье Мегеры, демонстративно вытерла руки об брюки, посмотрела на мать своей сестры.

– Еще одна выходка, – предупредила она. – И я просто окуну тебя в эту чертову картошку головой. И поверь, мне за это только «спасибо» скажут.

Мегера потирала запястья и даже собиралась что-то ответить, когда Ольга дико завизжала. Ника рванула к сестре, которая просто билась в руках Юрки.

– Что?! – спросила она друга, но тот только пожал плечами, стараясь не дать женщине осесть на землю.

– Там! – Ольга указывала куда-то в сторону ворот. – Он там! Он снова пришел!

Ника быстро оглянулась. Двор кафе не был обнесен забором. Но его окружала живая изгородь пушистых кустов сирени и жасмина. И там, где между ветвями был небольшой зазор, будто бы стояла высокая темная фигура. Странно неподвижная, какая-то… будто нереальная. А еще, если не пугающая, то явно настораживающая. Человек в плаще? В такую жару?

– Черный человек! – старшую сестру била крупная дрожь. – Он убил Сашу. Он снова рядом! Он пришел за мной. Помогите!!! Ника! Спаси меня!

Младшая сестра подхватила Ольгу с другой стороны, стараясь помочь другу утихомирить сестру.

– Да о ком она говорит? – Юрка осматривал двор.

– Слепой? – Мегера наслаждалась всей этой сценой. – Вон мужик стоит. Ты еще и извращенца какого-то подцепила?

– Что за черт… – полицейский недоуменно нахмурился, глядя туда, куда ему указали. – Ну… просто тень…

Ника еще раз оглянулась на кусты, но там точно никого не было. Или… все же какая-то темная тень… Похоже, она зря повелась на Ольгину удочку. Бред какой-то…

– Засучи ей рукав, – Ян оказался рядом так неожиданно, что девушка вздрогнула. – Степка врач, сейчас наберет успокоительное.

– Он патологоанатом, – зло известил молодого человека Юра.

– За шесть лет в медакадемии ставить уколы точно учат, – возразил Ян. И посмотрел на Нику. – В машину ее потом проводи.

И он спокойно пошел прочь, при этом довольно грубо ухватив Мегеру за плечо. Ника не видела, что происходило дальше, но услышала странный сдавленный вскрик матери Ольги. Сама она в этот момент все же умудрилась освободить руку сестры и держала ее, пока Степан делал укол.

– Он прав, – с профессиональной твердостью сказал врач. – Ей надо в больницу.

В который уже раз Ника переглянулась с Юркой.

– Вези, – сухо распорядился друг. – Я останусь. Поминки, все-таки, гости…

Всю дорогу Ника на заднем сиденье успокаивала ревущую белугой сестру. Ян будто и не слышал ее всхлипов, гнал автомобиль вперед. До ближайшей больницы было всего два квартала. Высадив женщин, он даже не стал выходить с водительского места, сразу отправился дальше. Но свернув на повороте, выбрав место для парковки у одного из супермаркетов, остановился и тут же набрал номер Давида.

– Еще одна жертва? – сразу с беспокойством перешел к делу старший коллега.

– Пока нет, – Ян не скрывал своего отвратного настроения. – Но вдова полицейского только что устроила истерику, что видит черного человека. Похоже, ее сестра и мать тоже его заметили.

– А ты? – с осторожностью поинтересовался Давид.

– Не знаю, – после паузы буркнул Ян. – В какой-то момент мне тоже что-то такое показалось. Силуэт. Да, будто человек. Или тень. Насколько это вообще возможно?

– Я же говорил, что гулы похожи на людей, – назидательно выдал начальник. – В самом прямом смысле, Ян! Тем более, он набрал силы в прошлые разы.

– Но не настолько, чтобы казаться материальным! – возразил молодой человек.

– Именно в таком, – твердо уверил его коллега. – В легендах это сказано недвусмысленно. Он получает силы, и получает облик!

– Но ведь его видели не все! – спорил Ян. – Тот же напарник покойного, с ним непонятно. Заметил или нет.

– Значит, ему еще не время, – пояснил Давид. – А вот все три женщины точно потенциальные следующие жертвы.

– Ты забыл про меня, – сухо добавил молодой человек. – Я тоже видел.

– А ты как хотел? – с вызовом отозвался Давид. – Каждый из нас, кто хоть раз сталкивался в жизни с ними, всегда будет их видеть. Ты однажды перешел грань. Ты о них знаешь. Потому способен увидеть.

– Не помню, чтобы в прошлых делах случалось что-то подобное, – упрямо заспорил Ян. – Кроме… только когда демон приходил за родителями.

– При твоих манерах и общей любви к роду человеческому, – его коллега не скрывал иронии. – Вряд ли ты каждый раз близко сходишься с жертвами.

Молодой человек не стал это комментировать.

– Так кто из них следующая? – спросил он.

– Не знаю, – честно признался Давид. – Я теперь даже не уверен, что причиной этого была жена покойного. Почему бы это не мог быть тот же напарник? Или …Ты сам читал досье, мать Ольги еще та стерва. А сестра… Кажется, они дружили с тем полицейским. Или не только дружили. Ты проверял? В девяноста девяти случаях любовница мечтает занять место жены.

Яну это совсем не понравилось. И что самое неприятное, он не знал, что его бесит больше: тот факт, что девушка могла быть заказчиком, или собственное упрямое до дури наивное нежелание верить в это.

– Я собираюсь выезжать к тебе где-то послезавтра,– как ни в чем не бывало, сообщил Давид. – Думаю, за это время, ты уже все узнаешь.

– Перезвоню, – коротко ответил молодой человек и отключил вызов.