Черный человек

Глава 4

Марго

Чёрный цвет окружает со всех сторон. Голова гудит и в ушах отдаёт ударами молота по наковальне, отчего всё расплывается перед глазами. С трудом приподнявшись на локтях, огляделась. Комната незнакома, но в воспоминаниях остались слова Элли, значит ночевала у неё в гостях. Та ещё ночёвка была. От воспоминаний стало хуже и я опустилась обратно на подушку, закрыв глаза. Нестерпимо сильно захотелось пить, а ещё почистить зубы и принять холодный душ. И завтрак, и домой. Но, к несчастью, вчерашнее не было обычной вечеринкой, а значит только моя глупость привела к подобным последствиям. Нельзя столько пить, особенно если не умеешь это делать.

Выбравшись из кровати, подошла к окну и раздвинула шторы. Солнечный свет больно ударил, поэтому отвернулась, сощурилась адаптируясь. Голова немилосердно ныла, мне и стоять-то было трудно, не то, чтобы попытаться понять, что делать.

Подойдя к кровати, подхватила лежащие на стуле вещи, стянув с кровати чистую простынку, вышла из комнаты, оказавшись в гостиной. Значит я на втором этаже, а ванная комната справа от кухни. Воодушевившись, быстро прошла туда, с неприязнью ощущая под босыми ногами не слишком чистый пол. Ванная оказалась почище, хоть ею давно не пользовались.

Сквозь толстый слой пыли на зеркале просвечивался страшный опухлый лик человека, не умеющего пить. Неожиданно для себя улыбнулась и тут же стало немного легче. Во всех смыслах. Забравшись в душ, включила воду и наскоро ополоснулась, используя заскорузлый кусок мыла. Зубы пришлось чистить пальцами и опять-таки мылом. Простирнув нижнее бельё, завернулась в простыни и вышла обратно в гостиную.

– Я надеялась, что ты встанешь позже.

Раздался голос со стороны кухни. В дверях стояла Элли, а в её руках было всё, что нужно – новая зубная щётка, полотенце, мочалка и другие мелочи, необходимые любой девушке. Она улыбнулась, а затем кивком головы велела следовать за ней.

– Ладно, в другой раз. Вещи оставлю в комнате, не знаю, насколько они могут понадобиться, но пусть будут, – мы вернулись в гостевую комнату, где она оставила свёрток с банными принадлежностями. – Новое бельё посмотри в шкафу, кажется там оставались не распакованные, сейчас переодевайся, завтрак скоро будет готов.

– Спасибо, – сказала хрипло.

Элли в ответ улыбнулась и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Стало как-то неуютно, ведь осталась в гостях у совершенно чужого человека, которому так многим обязана. А учитывая моё состояние вчера… Да, впечатление оставила, скажем прямо, не самое лучшее. Сглотнув нервный ком, прошлась по ящикам длинного шкафа, в одном из которых нашла то, о чём она говорила. Спортивное нижнее бельё и несколько видов домашней одежды. Наверное, у неё много друзей, раз она хранит столько не распакованных комплектов. Или это для клиентов?

Переодевшись, проверила мобильный телефон. Так и есть, пять пропущенных сообщений с работы, затем сообщение: «Ты уволена». Не сложно было догадаться, учитывая, где работала. Да неважно. За последний год сменила шесть мест, и уже привыкла к этому.

Выйдя из комнаты, почувствовала приятный аромат, идущий с кухни. Элли не стала заморачиваться и приготовила простую овсянку с бутербродами. На столе, возле моей тарелки стоял стакан с водой и лежала таблетка активированного угля. Очень предусмотрительно.

– Ты должна быть в форме, – пояснила она, заметив мой взгляд. – Садись и ешь, у нас много работы.

– О чём ты?

– Ну, если ты не передумала, то сегодня ночью мы пойдём за твоим братом, – почти невозмутимым голосом, сказала она, доедая кашу. – Ты ведь не передумала?

Вспомнив слова Катерины, отрицательно качнула головой. Даже если бы и передумала, деваться некуда. Уж лучше попытаться хоть что-то сделать, чем сидеть и ожидать смерти.

– Что конкретно от меня требуется? – спросила позже, распивая крепкий кофе без сахара и молока.

– Пусть это будет сюрпризом, не хочу, чтобы ты себя накручивала, – она загадочно подмигнула, с удовольствием раскуривая очередную сигарету. – Поверь, это будет незабываемо.

– Жду с нетерпением, – вымученно улыбнулась.

Голова не переставала болеть, но хотя бы не так сильно, как вначале. От солнечных лучей, струящихся сквозь сетчатые шторы, разыгралась мигрень, поэтому будь моя воля, нацепила бы солнцезащитные очки и носа на улице не казала бы. Но кто же спрашивать будет?

А потом меня прошиб холодный пот. Как водой ледяной окатило осознание предстоящего.

– Эй, не раскисай! – бодро воскликнула она, заметив моё состояние. – Понимаю, коньяк был то, что надо, столько дней в неизвестности, неудивительно, что ты так сильно расслабилась. Просто прими всё как есть. У нас действительно много работы и мало времени. Сама понимаешь, чем дольше он там… тем…

– Где там? – наконец решилась я. – Ты говоришь о Изнанке? Что же всё-таки это за место?

– Точно, брат не посвящал тебя в детали. Может он и сам не знал, – на лице Элли проступило понимание. – Прости, я иногда забываю, что ты живая. Обычно мои клиенты уже мертвы и пришли оттуда.

– Так откуда они? – спросила тихо.

– Самое простое название – Изнанка. Иногда называют «Та сторона», Чистилище, Лимб, хотя по католицизму последние – разные вещи, также Ёми, Тартар и многие-многие другие имена. Изнанка не является чем-то постоянным, она изменчива, непредсказуема, непоследовательна. И у каждого она своя. Пожалуй, единственное, что делает её цельной, это представления людей о ней, – Элли улыбнулась, видя, как медленно вытягивается у меня лицо. – Что было первым, наше представление о смерти или же сама смерть? Загадка. В любом случае, та часть, на которую мы идём, очень похожа на Москву. Скажем так, нынешнее коллективное мышление было настроено на её апокалиптичный вид. И твой брат сейчас находится там, – спокойно заключила девушка, допивая кофе.

– Но что это такое?

– Не увидишь, не узнаешь, – она нахмурилась. – Понимаешь, Марго, тот, кто создал Изнанку, изначально планировал сделать её именно Чистилищем. Местом, где люди принимают смерть и отказываются от прожитой жизни, чтобы перейти. Ведь многие, умирая, даже не понимают этого. Поэтому Изнанка такая многообразная. У каждого она своя. Она проецирует то, что поможет человеку справиться со своими внутренними демонами, – девушка достала очередную сигарету. – Признаться честно, не очень люблю об этом рассказывать, но, пожалуй, тебе следует это услышать. Не все люди справляются со смертью. Не перед всеми открывается дверь. Ты же знаешь, что это такое?

– Да, брат рассказывал, – согласно закивала, внимательно слушая, о чём она говорит.

– Те, кто не справляются, со временем сходят с ума. И попадают в чёрные воды Изнанки. Что-то вроде реки Стикс из греческой мифологии, – видя, что я не понимаю, о чём она говорит, вздохнула и разъяснила. – Они уходят в никуда. Исчезают, перестают существовать. Их личность рассеивается. Понимаешь? Небытие.

– О, – вот и всё, что смогла вымолвить.

После того, как брат рассказал, что после смерти есть жизнь, мне стало легче. Правда легче. Знание, что ты будешь жить и дальше, это внушает оптимизм. Даёт небывалую лёгкость бытия. Но слова Элли сковали холодом. Ведь это не просто слова, это истина. Атеисты утверждают, что после смерти ничего нет, но твёрдых доказательств не имеют, поэтому это просто слова, догадки, предположения. Но за словами Элли стоит нечто большее.

– И таких становится всё больше, – добила меня девушка. Её взгляд ничего не выражал, но мне было видно, что она разделяет моё чувство потери. – Поэтому мы так нужны. Медиумы помогают призракам пройти через дверь. Говорят, что очень сильные медиумы способны создавать двери. Тебе об этом вчера Катерина говорила, помнишь? И здесь мы подходим к самому главному. Причина, по которой твой брат оказался там.

– Он нужен призракам, чтобы перейти? – быстро сообразила я. – Но зачем он им нужен там, ведь он умрёт и сам станет призраком, как он тогда сможет им помочь?

– После смерти медиумы не попадают на Изнанку. Мы сразу идём дальше без дверей. Медиум может стать призраком, если его душа при жизни окажется на той стороне. Говорят, что и мёртвый медиум способен провожать души, правда это или нет – не знаю, не встречала таких. С той стороны есть три пути, через дверь дальше, воды Изнанки и… обратно на Землю, – Элли невесело улыбнулась. – И я без понятия, какая дорога интересует Чёрного человека.

***

Вчера утром мне казалось, что я так много знаю о мире духов. Мне казалось, что этот мир мал и разобщён. Что каждая душа страдает и мечтает о свободе. Мне думалось, что понимаю, что происходит. Верилось, что духи не способны причинить истинное зло. Теперь знаю, насколько же была наивной. Насколько недалёкой и глупой. Верю ли в то, что брат в ловушке, что он хочет выбраться с Изнанке и вернуться домой? Нет. Обманывать себя и дальше не стоит. Остаётся только надеяться на то, что он и правда не знает, на что идёт.

Элли сказала, что не знает о будущем тех медиумов, что умерли на Изнанке. Она без понятия, есть ли у них возможность отправиться дальше или же они обречены застрять на той стороне навсегда. Поэтому не могу представить, что ждёт брата.

Самое жуткое – это понимание мотивов Клауса. Желание жить, желание быть. Разве можно упрекнуть человека в подобных стремлениях?

Призрак, который долгое время не может перейти, способен вновь обрести сознание, адаптироваться к жизни на той стороне. Главное условие, чтобы тебя знали, чтобы о тебе помнили, как на той стороне, так и на этой. Городские легенды, байки, предания. Всё это даёт призраку силы существовать. Когда о призраке забывают, он исчезает, становясь изменчивой частью Изнанки. Это сделка, которую ты заключаешь, боясь своего будущего. Ты получаешь имя, продолжаешь существовать, пока твоё время не выйдет. Нечестная сделка, но отчаявшийся призрак согласен и на такой вариант.

Мы проезжали мимо небольших городков, в старом автобусе, со слишком хорошо работающей печкой, отчего было нестерпимо жарко и душно. Прошедший вечер вновь раскалился головной болью, из-за чего прислонилась к прохладному стеклу, равнодушно наблюдая за зимним пейзажем за окном.

Впереди нас ожидает кладбище. За чем именно мы на него едем, Элли не говорит, только продолжает загадочно улыбаться.

Чем больше общаюсь с ней, тем больше возникает вопросов. Кто она такая? Девушка совершенно не похожа на Максима. Кажется, будто бы она с другой планеты, настолько чужеродно выглядит в этом автобусе, среди самых обычных, земных людей. Она сидит возле прохода, листает в очередной раз дневник брата, хмурится, иногда что-то шепчет себе под нос, постукивая пальцем по особо заинтересовавшим строкам. Мне сложно понять, зачем она помогает мне.

Элли была чужой. Не такой. И кажется, что это как-то связано с её прошлым. Что она прошла через что-то такое, что полностью изменило девушку. Что-то, что сделало её выше остальных, но при этом полностью опустошило. Разрушило самые естественные желания. Но что это было? И как это связано с братом? А ведь это связано, видела, как изменилось её лицо, узнав титул учителя Максима. Чёрный человек. Похоже, они встречались. Она была его ученицей? Чем всё это закончилось?

Из раздумий вывела резкая остановка автобуса. Мы приехали.

Надевая тяжёлую зимнюю куртку, вышла на свежий воздух вслед за Элли. Как же хорошо. В голове сразу прояснилось, отчего непроизвольно улыбнулась. Но радость быстро прошла. Кладбище. Не самое светлое место на земле. От одной мысли, что там, за чёрной оградой скрываются сотни могил становилось весьма зябко. И зачем мы сюда приехали?

Это было старое кладбище. Некрасивое, не старинное, не принадлежащее европейским ценностям, а обычное русское кладбище. Неровное, неухоженное, закрытое сугробами и коваными, а иногда и деревянными оградками. Вперемешку, стоящие памятники, покосившиеся кресты, надписи на которых давно стёрлись. Запустение и холод, не утопающее в цветах, которые изредка, но всё же украшали чёрно-белую палитру могил.

В будний день на кладбище почти никого нет: несколько старушек, какие-то серые, тусклые люди, потерянно бредущие, оступающиеся и не смотрящие под ноги. Сегодня не было процессий, так что нам удалось легко затеряться и оказаться в пустынной части кладбища. Элли несколько раз останавливалась у недавних захоронений, закрывала глаза, глубоко дышала, а потом качала головой, отметая что-то и идя дальше. И, наконец, мы пришли.

Возле старого дерева располагалось несколько могил, принадлежащих одной семье, окружённых общей оградой с покосившейся калиткой. Здесь девушка задержалась дольше. Удовлетворённо кивнув, с трудом отворила дверцу и мы зашли внутрь, остановившись возле свежей, ещё не покрытой толстым слоем снега, могилы. Добротный каменный памятник с вкраплениями мрамора, сообщил, что здесь похоронен молодой человек, которого все любили. Невнятная цитата из Библии, несколько завитушек, покрытых фальшивым золотом, да большой венок, вот и всё, что осталось от жизненного пути этого парня. Даже обидно. А от мысли, что там, на глубине, в деревянном гробу покоится разлагающееся тело, стало зябко.

– Зачем мы сюда пришли? – спросила наконец, не выдержав затянувшегося молчания.

Элли встряхнулась, а затем заявила:

– Будем копать!

Достав из сумки небольшую лопатку, протянула мне.

– То есть? – я заметно напряглась, совсем не ожидая такого предложения. – Что ты имеешь ввиду?

– Ах да, – лицо прояснилось и она вновь полезла в сумочку.

Достав маленькое зеркальце, открыла его и выудила небольшую иголку. Проколов палец до крови, поднесла руку к середине могилы и с силой выдавила несколько капель.

– Вот теперь точно можешь начинать копать.

– Я не понимаю, – процедила сквозь зубы. – Что ты имеешь ввиду под словом копать? Ты хочешь, чтобы я раскопала могилу? Лопаткой?!

– Прости, – она, не выдержав, рассмеялась. – Прости-прости, но это так забавно! Я, когда маленькая была, всё время мечтала о всяких магических ритуалах, заклинаниях и прочих штучках. Теперь вот, мы на кладбище, возле могилы, орошённой моей кровью. Это глупо, я знаю, но так надо. И да, тебе не нужно раскапывать гроб, да этой лопаткой ты и не сможешь. Просто копай и очень скоро поймёшь, зачем.

– А просто сказать ты не можешь?

Деваться было некуда, поэтому опустившись на четвереньки, постучала лопатой по стылой земле.

– Мне просто интересно, получится или нет, – пожав плечами, сказала она, доставая из сумки небольшой пластырь и закрывая кровоточащий палец. – В теории знаю, что должно получиться, но на практике никогда этого не делала. Так что вперёд.

Вздохнув, ещё пару раз ударила по земле, а затем сделала небольшую ямку. Ещё глубже, и ещё. И ещё немного, а потом… ну, словом сказать, я не ожидала накопать червей.

– Мы идём на рыбалку?!

– Черви? – радостно воскликнула она, опускаясь на колени и внимательно рассматривая несколько червяков, ползающих по краю лопаты. – Вот чёрт, а это и правда работает!

– Мы приехали сюда, чтобы накопать на могиле недавно умершего парня червей?! – выпалила ошарашенно, цепенея от нахлынувших чувств. – Ты серьёзно?!

– Марго, начнём с того, что червей зимой в наших широтах нет. Если ты отойдёшь от могилы на пару метров и попытаешься сквозь снег и твёрдую землю копать, то ничего не получится, – терпеливо проговорила она. – И да, мы приехали сюда именно за ними. Могильные черви. Настоящие могильные черви. Не те, что обитают в разлагающемся трупе, а те, что пожирают связь человека с нашей реальностью. Нам повезло, этот парень застрял на Изнанке, поэтому они здесь.

Девушка достала небольшую баночку и пинцет, которым ловко подхватила несколько червяков и засунула их всех внутрь вместе с небольшим количеством земли, после чего отклеила пластырь и бросила его туда же, плотно прикрыв крышку и убирая обратно в сумку.

– Зачем нам эти червяки?

– Я тот человек, который считает, что информацию нужно выдавать строго дозированными порциями, – она как-то неприятно улыбнулась, а затем нахмурилась. – Но, пожалуйста, не думай, что мы напрасно теряем время. Всё, что мы делаем – необходимо, уж поверь.

– У меня как-то нет других вариантов. Всё, что я могу – довериться тебе, – пожала плечами, вставая. – А сейчас, раз нам больше здесь ничего не нужно, пошли отсюда, холодно. Не хочу и минуты больше провести на этом кладбище.

– Но всё-таки придётся чуть подождать, – отрицательно качнув головой, сказала она, а затем подошла к надгробию и положила на него руки. – Сейчас, ради бога, молчи, хорошо?

Не дожидаясь ответа, девушка вновь закрыла глаза и глубоко выдохнула.

Ожидание затянулось. Элли сама стала выглядеть как часть непонятной композиции, настолько неподвижно стояла возле могилы. Только побелевшие пальцы выдавали в ней томящийся холод, но она не выказывала нетерпения или неудовольствия. Уж не знаю, что она делала, но это было важно.

Несколько раз мимо проходили какие-то люди и каждый раз я вымученно улыбалась, стараясь придать вид скорбный, но не зловещий или враждебный. Пусть думают, что хотят.

От холода била крупная дрожь и уже не в первый раз подумала, что наверняка заболею, когда вернусь домой. Мысль о более тёплой одежде посещала не раз, не говоря уж о чашке чая, тёплом пледе или горячей ванне.

А затем всё резко изменилось. В один миг кладбище перестало быть обычным. День перестал быть днём, а реальность реальной. Всё смешалось, стало немного, но другим. Ирреальным, как и человек, возникший как из ниоткуда возле Элли. Я быстро подавила изумлённый возглас, памятуя о просьбе девушки, и обратилась в слух.

– Ты долго шёл, – резюмировала Элли. – Я уже решила, что ты не придёшь.

– Моя могила, – когда-то отчаянно рыжий и также отчаянно веснушчатый парень поморщился. – Кто любит приходить на свою могилу? Это попахивает извращением.

– О! Так ты в курсе происходящего! Неожиданно, – холодно сказала она. – Раз знаешь, что не вернёшься, почему всё ещё здесь? Не вижу ничего, что держит тебя. Значит дверь уже появлялась, почему не перешёл?

– Не хочу, – равнодушно пожав плечами, сказал он. – Мне интересно. Что там за дверью не знает никто, а я хочу узнать, что будет здесь. Через год, десятилетие, столетие. У меня появились друзья, которых никогда не было при жизни. Появились способности, о которых раньше только мечтал! Возможности видеть события такими, какие они есть на самом деле. Не хочу уходить, вот и не ушёл.

– Дурак! – сквозь зубы выпалила Элли. – Ты просто идиот! Боже и я на тебя собиралась тратить силы? Да зачем мне это надо! Оставайся здесь, наслаждайся зрелищем, пока Изнанка не поглотит и от тебя не останется ничего!

– Ты имеешь ввиду небытие? – спокойно переспросил он, никак не отреагировав на слова девушки. – Мне говорили об этом. Но также сказали, что я воскресну раньше, чем безумие толкнёт меня в воды Изнанки.

– Они солгали, – Элли покачала головой. – Боже, и сколько же вас таких, обманутых… Вы не сможете вернуться. Не сможете отвернуться от Изнанки. Ты сам сойдёшь с ума, когда черви дожрут твою связь с реальностью. Для изменения слишком поздно, тебе не стать личностью Изнанки, не хватит сил и опыта. Она просто не примет тебя.

– Я не понимаю, – а парня оказалось сбить не так просто, как казалось. Он был уверен в своих словах и просто не поверил Элли. – Кто ты такая, чтобы утверждать такое?

– Медиум, – пожав плечами, ответила она. – Я могу помочь тебе перейти. А могу просто уйти отсюда и бросить тебя. Выбор за тобой. И учти, у меня не так много времени, чтобы тратить его на мечтателей, вроде тебя. На свете полно призраков, которым я нужнее.

Элли отошла от памятника к калитке, делая вид, что собирается уйти.

– Постой! – крикнул он. – То, что ты говоришь – правда? Я не воскресну?

– Как ты себе это представляешь? Думаешь, вы все вдруг раз и превратитесь в Лазаря? – повернув голову, иронично воскликнула она. – Нет, конечно нет.

– Но тогда я… – на его лице проступили смешанные чувства.

– Я не лгу, Артём. И в глубине души ты знаешь это. Просто некоторые призраки завидуют тем, кто может перейти. Они делают всё, чтобы не дать им это сделать.

Над нами вспыхнуло ослепительно-белым цветом небо. Как будто ядерный гриб, взрыв, выбил тени из реальности, путая зрение и чувства. Ослепнув от невыносимо яркого света, закрыла глаза, а когда открыла, как будто бы ничего и не было. Всё пропало, в мир вернулись звуки, переливчатое пение птиц, шум деревьев, скрипящих на ветру, далёкие голоса людей, небо насытилось голубыми красками с редким вкраплением белых рассеянных облаков. Неподалёку как из ниоткуда появились люди, о чём-то разговаривающие возле одной из могил. И только Элли осталась неизменной. Всё такая же отстранённая и далёкая, как и всегда. Она смотрела на то место, где раньше стоял призрак с тёплой облегчённой улыбкой.

– Что случилось?

– Он перешёл, – улыбка расширилась, образовав на щеках премилые ямочки, заставив глаза заискриться теплом. – Дверь это всего лишь образ и у каждого он свой. Иногда буквально, иногда вот так. Каждый представляет переход по-своему.

– Так работает медиум? Я думала, это будет иначе. Как в книгах, у каждого призрака есть незавершённое дело. Ты узнаёшь какое, а затем решив, наблюдаешь как он уходит. Что изменилось? Как ты это сделала, ведь вы так мало друг другу сказали?

– Я уходила, – терпеливо сказала она. – Не понарошку, а по-настоящему. И он это понял. Только после этого осознал, что его обманули. Моё присутствие облегчило его сознание, открыв дверь. Вот он и ушёл.

– Это выглядит так просто…

– Всё зависит от силы. Вот увидишь, когда сама начнёшь помогать, – девушка вздёрнула правую бровь, подмигнула, а затем кивком головы пригласила следовать за собой. – Пошли отсюда, а то кто-то говорил, что он замёрз, а нам ещё ехать долго.

– Подожди-подожди, что значит помогать?

Слова Элли не сразу дошли до меня, но смысл был понятен ещё со вчерашнего вечера. Катерина говорила об этом, а я не поняла. Не хотела понимать. Я всегда знала, что внутри меня есть небольшая дверца, закрытая на тяжёлый амбарный замок. Что за этой дверью, не знала и знать не хотела. Но все происходящие события по досочке разбирали эту дверь, так что остался один замок, да и он разваливался на части. Близнецы – это как приговор в любой мифологической культуре. Если мой брат медиум, не удивительно, что и меня эта чаша не миновала.

– Да, это твоя природа, Марго, – очень спокойно сказала Элли, коснувшись плеча. – Ты уже не ребёнок, не маленькая девочка, закрывающая глаза на то, чего не хочешь видеть. Из тебя получится очень сильный медиум, ведь только сильные способны так долго глушить своё видение. Но и этому пришёл конец.

Элли

Как же мне хотелось выпить. Просто взять и напиться до невменяемого состояния и забыть всё и вся. Всё кружится перед глазами от сковавших в холодные тиски волнения и тревоги. Нестерпимо. Невыносимо больно. А вот Марго наоборот на удивление спокойна и задумчива. Мне нравится эта девушка. Она не отрицает, не отказывается, не смеётся, а думает. Обдумывает всё, что с ней случилось и происходит до сих пор. Хорошая черта. Она умеет слушать, а значит справится. Другой вопрос, а не слишком ли я замахнулась для нас двоих? Изнанка не любит живых. Не любит слабых. А учитывая обстоятельства, слабости хватит с избытком. Не уверена, что затея выйдет, но шанс есть, пусть и крошечный. Когда-то этого было достаточно. Хватит ли сейчас?

Вернувшись в город, мы, по обоюдному согласию, решили заскочить в небольшую кафешку, чтобы перекусить и немного согреться. Предстоящее пугало, как и тот контраст, что так ярко проявляется именно здесь, среди людей. Интересно, что чувствуют солдаты, отправляясь на войну? Мне кажется, что по-настоящему они ничего не чувствуют. Всё приходит позже, в самолёте или уже на земле, среди таких же, как и они. Но в городе только появляется чувство отчуждённости, иррациональности, громкого смеха и замирания на месте, уставившись в одну точку. Потому что иначе сойдёшь с ума. Иначе завопишь и откажешься, сбежишь, дезертируешь, лишь бы не встретиться со своими страхами лицом к лицу.

– Почему ты помогаешь мне, Элли?

Марго слишком внимательно смотрит. Она неуютно чувствует себя в моём присутствии, словно пытается придумать слова, чтобы извиниться, чтобы высказаться о своей признательности. Она не знает, как реагировать на мои действия, не знает, как себя вести. По этому поведению видно, как много у неё друзей было в жизни. Как много людей помогали ей просто так. Как много доброты она видела. И это я себя считаю аутсайдером.

– Потому что никто больше не сможет тебе помочь, – отвечаю просто.

– Это не ответ, – упрямо покачав головой, почти насупившись, говорит она.

– Что ты хочешь от меня? Я делаю то, что делала всегда. Помогаю тем, кто обратился ко мне за помощью. Как думаешь, откуда в записной книжке твоего брата мой адрес, если мы с ним не знакомы? Причём именно адрес, не телефон. Позвони ты мне, я бы сказала, что не знаю твоего брата и мы скорее всего так и не встретились бы. А если и встретились, то это случилось бы гораздо позже. И тогда уж точно всё было бы потеряно. А пока у нас есть шанс, маленький, но он есть.

– Твои ответы сводят с ума, – нервно пробормотала она.

– Марго, выдыхай. Тебе предстоит через многое пройти. Мой совет – думай над тем, что скажешь брату. Думай, как можно тщательней, чтобы в минуту волнения не потеряться и сказать то, что нужно. Ведь, по сути, только ты можешь его увести от Чёрного человека.

Она лихорадочно вздохнула и заметно напряглась.

– Я иногда думаю, какой была бы наша жизнь, если бы наш отец не был бы таким жалким, – глухо сказала она. – Понимаешь, моя семья очень богата. Очень-очень богата и всё благодаря деду. Так уж вышло, что мой отец был старшим из трёх сыновей. То есть прямым наследником состояния и всех проектов. Его с детства к этому готовили. Но вот беда, мой папа оказался очень слабым и вялым, совсем не приспособленным к миру бизнеса. Неудивительно, что дед в нём разочаровался и, когда отец вырос, почти отказался от него, полностью сосредоточившись на остальных сыновьях. Средний брат оказался неплохим финансистом, но в нём не было лидерских качеств, в отличии от младшего. Тот был просто копией деда. Мама говорит, что в то время всё складывалось просто замечательно. Мой отец открыл небольшое дело, связанное с реставрационными работами, встретил маму, через год родились мы. А потом он прогорел и в это же время умирает младший брат. Это мутная история, дед как-то даже обвинял моего отца в смерти брата, но я не знаю подробностей. О таком не говорят. В любом случае, у среднего брата одни девочки и дед вспоминает о Максиме. Так мы принудительно оказались в гостях у деда. И начинается ад, что для Максима, что для меня. Нам было всего семь лет! Мы знали любовь и не знали боли и насилия. Бабка была хуже всего, но она быстро сдохла… – поперхнувшись, она сделала глубокий глоток порядком остывшего чая, а затем посмотрела в окно. – Да ещё призраки… Бабка была первым духом, которого увидел Максим. Я думаю, поэтому он так вцепился в Чёрного человека. В нём он видит не только Учителя, в нём он видит ещё и отца. Настоящего, того, кому хватит сил дать отпор деду.

– Как же вы тогда уехали? Как он смог пойти против деда?

– Он сказал, что если дед будет на него давить, то потом от семейного бизнеса и мокрого места не останется. Что он жизнь положит на то, чтобы всё развалить, – Марго сардонически рассмеялась. – Мне кажется дед отпустил его именно из-за того, что Максим дал отпор. Только младший сын был на такое способен. Думаю, дед ждёт, когда Максим вернётся. Он уверен, что это скоро случится.

– Надеюсь ненависть к семье у него не настолько сильная, чтобы отказаться возвращаться в мир живых, – криво улыбаюсь, достаю пластиковую карточку, чтобы расплатиться за обед.

Время расслаблений прошло, впереди самое важное. Черви.

– Неужели ты не видишь, какая она слабая? – голос, доносящийся за стеной противный и резкий, наполненный холодом и презрением.

Девочка подошла к закрытой двери, прислонилась, чтобы лучше слышать, а затем чуть наклонилась, чтобы попытаться хоть что-нибудь увидеть через замочную скважину. Поздний вечер, тёмная гостиная, оранжевый свет от фонарей и проезжающих мимо машин, всё это создавало иллюзорное движение, скомканное узким смотровым отверстием. Казалось, что в пустой комнате два человека, стоящих друг напротив друга. Один прямой как палка, как фонарный столб, другой как скопище ветвистых деревьев, верткий и костлявый.

– Она не слабая, просто ещё маленькая, – в ответ доносится усталый голос.

– Да брось, она не способна ни на что стоящее. Зачем ты тратишь своё время на неё? Лучше избавься от неё и найди кого-нибудь поприличнее! – фыркнула костлявая фигура, отходя к окну.

– Зато ты меняешь своих учеников как перчатки. Так и не нашёл себе идеального ученика? – сыронизировал второй мужчина.

– Я в поисках бриллианта. Мне не нужны поддельные алмазы. Я охочусь за редкостью и добьюсь своего.

– Как бы эта редкость не оказалась сильнее и умнее тебя.

– Волнуешься за меня? – в голосе послышалось саркастическое удивление. – О да, тебе же об этом волноваться не приходится. Твоя малышка никогда не превзойдёт тебя.

– Ты всегда недооценивал таких как она. Элли ещё удивит тебя…

– Элли! Ты что делаешь? – послышался отцовский голос за спиной.

Девочка, увлечённая подслушиванием, пропустила момент, когда в дверях появился отец.

– Что там такое интересное происходит? – с улыбкой он подходит к девочке, взъерошивает её волосы, а затем открывает двери гостиной и включает свет.

Светлая гостиная совершенно пуста и обыденна. Девочка осторожно выглядывает из-за широкой спины отца и улыбается.

– Папочка, это всего лишь игра такая. Я в шпионов играю. Ты мне всё испортил! – немного фальшивым голосом заявляет она.

– Ладно маленькая шпионка, пора ложиться спать, – мягко говорит отец.

– Ага! – девочка кивнула.

Выходя из комнаты, обернулась и кому-то подмигнула.