Черный ангел Эльхайма

Глава шестнадцатая

Марори придирчиво осмотрела два чехла с платьями, которые только что вытащила из шкафа. На одном красовалась желтая бирка, на другом – темно-серая, лаконичная, но с прекрасным золотым вензелем вместо названия бренда. Марори помнила, что под желтой биркой лежит что-то кремово-воздушное, легкое, как безе, и провокационно открытое. Она до сих пор не могла взять в толк, зачем купила этот наряд: все эти кружева и рюши были совершенно не в ее вкусе. Видимо, сказалась лихорадка, с которой она исступленно моталась по магазинам в день своего первого глобального шоппинга. И какая-то зудящая на задворках сознания мысль, что у каждой девушки в семнадцать лет должно быть платье принцессы. Только она, как ни крути, не принцесса. Скорее уж злой тролль, которому не повезло родиться простокровкой.

Марори отложила «желтую бирку» на спинку кресла, где ею тут же завладела Кенна.

Марори который день ломала голову над тем, как сказать сестре, что на праздник она не пойдет. Причина в ее тайном статусе казалась такой надуманной на фоне остальных, куда более опасных тайн, что это звучало равносильно обману. И, тем не менее, на этом мероприятии Кенна никак не могла присутствовать. Даже если о том, где прячется беглянка, уже давно знала вся Лига. Некоторые коробки с секретами нельзя открывать в толпе, потому что их содержимое может оказаться слишком непонятным и пугающим для окружающих.

Во втором чехле лежало платье цвета хлещущей из вены крови. Узкий корсет, пышная юбка в пол, ручная вышивка. В нем у нее будут закрыты плечи и большая часть ее до неприличия ярко-красной и эбонитово-черной сигилы, а вот вся проклятая рука на виду, но… Разве это имеет значение теперь, когда весь Эльхайм шипит ей в спину, будто именно она виновница всего происходящего, включая рвущееся на куски Мироздание.

Марори приложила платье к груди, отметила его приличный вес – и повернулась к зеркалу.

Да, это то, что нужно. Вот только декольте бы повыше и не такое провокационное. С другой стороны – природа мало что дала ей в том месте, где у нормальной девушки должна быть полноценная грудь, так что даже с таким декольте она будет выглядеть почти… целомудренно.

— Ты будешь в нем самой красивой, - с восторгом прошептала Кенна. Потом прикрыла рот ладонью и потрясла в воздухе приглашением на Бал: витиеватым куском картона, от которого пахло какими-то цветами. – Тут написано: «Обязательное соблюдение дресс-кода: девушки в голубом (допускаются оттенки). Для мужчин обязательно наличие бабочки (галстука) и белой рубашки».

Марори безразлично пожала плечами.

— Я пойду в этом, а если меня не пустят, то буду сидеть в холле и кичиться статусом яркой индивидуалистки. – Решение нарушить придуманное кем-то более чем странное ограничение Марори приняла сразу. Твердо и безоговорочно.

Белые рубашки на дра’морцах и голубые платья на дра’морках? Марори мысленно хохотнула, почему-то вспоминая, как неуютно чувствовал себя Крэйл в форменной рубашке Дра’Мора. Будет интересно посмотреть, как они втолкают себя в эти рамки. Хотя наверняка найдут способ и обязательно такой, чтобы позлить недругов-эльхов.

Ночь перед торжеством Марори почти не спала. Долго сидела перед зеркалом, пытаясь представить, какой будет встреча с Крэйлом. На фоне мук совести от глупой вспышки гнева и, как следствие, разбитого телефона, перспектива попасть в полный игнор с его стороны казалась самой что ни на есть реальной. Более того – наиболее вероятной. И вряд ли у нее будет много времени, чтобы объяснить свое взвинченное поведение вполне обоснованными причинами. Впрочем, кого она обманывает? Дело было не столько в стычке с Ардеем и внезапно ожившим призраком прошлого, сколько в ее импульсивном поступке с Марроу. Последний, кстати говоря, спокойно принял ее отказ быть ее спутником на вечер. Как и Ти’аль. Еще одно нарушение обязательных условий.

И как итог: мало того, что дра’морская коза заявится, зная, что за пожар ее проклинают даже стены Эльхайма, так еще и в платье другого цвета, и без спутника. И с когтистой лапой напоказ.

Заснула Марори уже под утро, когда сонная Кенна пообещала нагладить ей наряд. Странно, но утром она ни словом не заикнулась о собственном участии, хотя накануне намекала на это и так и эдак. Приснилось ей, что ли, что-то?

Потом был душ, где Марори просидела больше часа, краснея и бледнея, перебирая затребованные Крэйлом кружевные комплекты белья. Ерунда, конечно, будет очень хорошо, если он вообще захочет с ней разговаривать, что уж говорить хотя бы о намеке на возможную близость. Но она решила быть последовательной в своих обещаниях. Пусть все напрасно – она не отступится.

В итоге остановилась на красных атласных трусиках, а после очередной примерки платья внезапно осознала, что от топа придется отказаться из-за треклятого декольте. Оставались еще красные же чулки – самая противоречивая деталь туалета. В них Марори казалась самой себе такой невозможно развратной, что стоило большого труда сдержаться и не зашвырнуть два клочка нейлона с глаз долой. Пришлось надевать их едва ли не с закрытыми глазами, не думая и не анализируя.

Она была готова в половине четвертого – за полчаса до начала мероприятия. Кенна, как это ни странно, помогла ей с прической, уложив волосы в совершенно невероятную корону волн и локонов. Марори не подумала об украшении прически, так что из всех найденных в ее скромном арсенале пригодилась только шпилька с крохотным черным полумесяцем. Остальные украшения были такими же лаконичными: подаренная Потрошителями подвеска и браслет матери Крэйла, который Марори так и оставила на изувеченной руке.

— Ты будешь там самая красивая, - разглядывая ее отражение в зеркале, с восторженным придыханием, сказал Кенна.

— Вот уж вряд ли. – Марори погладила шрам на щеке. – Откуда такие познания в парикмахерском мастерстве?

Сестра пожала плечами:

— Ну надо же мне было чем-то заниматься, пока ты на занятиях. Я быстро учусь тому, что мне по душе.

— Я заметила, - задумчиво отозвалась Марори, припоминая ежедневные успехи Кенны в обращении с Плетением.

Оставались туфли – замшевые «пыточные приспособления» на серебряных шпильках совершенно невозможного размера. Она не стала рисковать и накануне потренировалась ходить в них. Получалось сносно, но с оговоркой на то, что ходить нужно медленно, черепашьим шагом.

— Я никуда не денусь и буду тебя ждать, - сказала Кенна, когда Марори, пожелав себе удачи, шагнула к двери. – И я помню, что должна быть готова. На всякий случай.

За старшего остался Сатис, снова в шакальем обличии. Но на этот раз Марори знала, чем подпитать свое порождение, и держала Кристалл эстрамора заряженным под завязку.

Праздник традиционно устраивали в Башне снов, но после Разрыва и вторжения порождений Хаоса корпус и ближайшие территории до сих пор находились в аварийном состоянии, поэтому, в качестве исключения, Магистресса разрешила использовать Обитель ангелов – хрустальный зал для особо торжественных случаев и визитов Императора. Марори видела его лишь в рекламных проспектах и на фотографиях в учебном корпусе, но даже на снимках Обитель ангелов поражала своим величием и поистине ангельской красотой.

Самым большим испытанием оказалось дойти до места назначения. И не потому, что она едва шевелила ногами в явно не приспособленных для ходьбы туфлях, а из-за сотен отнюдь не дружелюбных взглядов и такого же недружелюбного шепота в спину. Она думала, что сможет абстрагироваться, но в реальности все оказалось куда сложнее. Тяжело быть безразличной, когда тебе желают упасть и сломать шею или высказывают предположения, кто и каким способом отравит дра’морскую козу.

Ожидаемо, охранники из местных старшекурсников не без удовольствия ткнули ее носом в нарушение дресс-кода и пожелали валить со всех ног, пока цела. Наверняка она нашла бы слова, чтобы склонить их к жалости, но не собиралась этого делать. Только пожала плечами и уже собиралась подыскать себе подходящий темный уголок, когда вмешалась Флоранция. В ярко-лимонном платье она выглядела просто сногсшибательно.

— Меня вы тоже не пропустите? – с чисто женским кокетством поинтересовалась она, одновременно подталкивая Марори за ограждение. – Иногда нужно сделать скидку на то, что не всем девушкам идет голубое.

Марори оглянулась, поблагодарила ее улыбкой и скользнула в залитый огнями зал.

Народу было столько, будто по случаю праздника гости в Эльхайм съехались со всех уголков мира. Многие лица в толпе были знакомыми: ее однокурсники, студенты, с которыми она пересеклась на заседаниях исторического клуба и во время своего скромного вклада в организацию праздника. Более чем скромного: Элна не рискнула доверить ей ничего сложнее вырезания гирлянд.

До времени «Ч» - появления дра’морцев – оставалось несколько минут, и Марори посвятила их поискам относительно спокойного угла, хоть в такой толчее это было почти нереально. И все-таки она нашла такой: под сотворенным из Плетения осенним деревом, мерно сбрасывающим с себя листья-бабочки. Она подумала о том, что же на своем приеме, в прошлом году, могли устроить дра’морцы: уж наверняка не бабочек. Куда охотнее верилось в летающие по залу и распевающие похабные песни черепа, фонтаны крови и суккубов в латексе.

Гости заявились вовремя. К их появлению даже зазвучал какой-то пафосный марш, но его тут же заглушил рев тяжелого симфонического металла, который невидимкой шел впереди дра’морцев.

Ох, Светлые и Темные, вот что значит «наплевать на дресс-код». Марори от души разулыбалась, глядя на шагающего впереди Кулгарда, одетого в драные джинсы и наброшенную прямо на голое тело потертую кожаную куртку. В руке он нес белый лоскут. Что это такое, Марори поняла мгновением спустя, когда демон передал его приставучему охраннику.

— Белая рубашка, как и просили в вашей писульке, - совершенно спокойно ответил Кул.

— А что, надо было надевать? – вынырнул из-за его плеча Ниваль, вручая багровеющему от злости эльху свою рубашку. – Там просто не написано.

Следующим потрясением для местных стало феерическое появление Эашу. Вот уж кто отрывался на всю катушку, хоть наверняка импровизировал. Для пущего эпатажа инкуб нацепил шипастый ошейник и, словно зверька, вел на цепи едва прикрытую узкими кожаными полосками суккубу. При этом он активно использовал свой коронный трюк с материализацией розы и щедро одаривал опешивших небеснорожденных девушек своим вниманием.

«Он неисправим», - с теплой улыбкой подумала Марори за секунду до того, как в толпе Потрошителей мелькнула белобрысая голова.

Сердце так сильно сжалось, что Марори не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть.

Крэйл. Ох, Светлые, какой же он все-таки высокий и крепкий в этих кожаных штанах, тяжелых, нарочно небрежно зашнурованных ботинках и белоснежной гривой отросших ниже плеч волос. Уверенно идет по залу, как будто и не слышит громкого ропота в толпе: «Убийца!»

Марори стало совершенно неуютно в своем углу. Неуютно и неловко. Потому что вот такой она должна была быть: уверенной, сильной, бесстрашной. Ломающей правила и шаблоны. А получилось, что…

Марори позволила себе на секунду оторваться от Крэйла, прикрыть глаза и мысленно сосчитать до трех. Неужели это она пару дней назад, забившись в угол, молча терпела все тумаки, которые щедро сыпались ей на голову? Невероятно, каким недостойным ее статуса дра’морки теперь казался тот поступок.

Когда она открыла глаза, то расстояние между ней и Крэйлом сократилась до десятка шагов. Он, как и остальные, накинул кожаную куртку просто на голое тело, без стеснения – а то и с гордостью! – демонстрируя всем труды своих изматывающих тренировок в спортзале. Марори невольно скользнула взглядом по лицам эльхов: девушки хоть и фукали в тон своим однокурсникам, но их взгляды красноречиво говорили об обратном. Вот одна выскользнула из толпы, перегородила дорогу шанатару, улыбнулась, протянула что-то в маленькой прозрачной коробке…

Элна. Марори не сразу узнала ее, так сильно девушка поработала над своей прической и нарядом. Наверняка на правах координатора от приглашающей стороны пытается загладить выбившееся из планов начало. Что-то говорит, несмотря на то что у Крэйла на лице огромными буквами написано «Скука». И все же он улыбнулся в ответ – и запросто, будто речь шла о чем-то обыденном, снял куртку, развел руки, тем самым продемонстрировав всему залу, что знаменитый кровожадный потрошить явился безоружным, как новорожденный младенец.

Марори поняла, что краснеет, намного позже, чем уши и щеки вспыхнули от стыда. Неровные ритмы сердца заколотили в виски, выколачивая оттуда все напасти минувших дней.

Крэйл поднял взгляд над макушкой Элны – и наконец, заметил Марори.

Несколько бесконечных томительных мгновений они молча смотрели друг на друга, а потом шанатар вежливо, но весьма недвусмысленно передал координатора на поруки Кулу и твердым шагом двинулся в сторону Марори.

Когда они поравнялись, то в Обители ангелов вряд ли осталась хоть одна пара глаз, которая бы не наблюдала за их встречей. Марори то и дело твердила себе, что должна держать себя в руках, что он, в конце концов, очень зол на нее за глупую выходку, но мысли путались, как будто на сегодняшний вечер она утратила способность понимать саму себя.

— Во-первых, Марори Шаэдис, – без вступления, спокойно и твердо начал Крэйл, - я очень разочарован.

Она зачем-то кивнула, сглотнула. Конечно, он разочарован.

— Разочарован тем, что твой способ загладить свою вину такой… - Он выразительно погладил взглядом кожу в ее декольте… - такой скромный.

— Я как раз раздумывала, а не сменить ли платье на то, где вырез до пупка, но пока я дойду до комнаты и вернусь, тут закончится все веселье. – Она попыталась засмеяться, но быстро, пока окончательно не опозорилась, спрятала неудавшуюся попытку отшутиться еще более неудавшейся попыткой откашляться.

— Во-вторых, - не обращая внимания на ее оправдания, продолжил Крэйл, - с какого перепугу ты торчишь в углу, как будто несчастная овечка?

Он жестко ухватил ее за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

Какие же они у него все-таки невероятные: расплавленная сверкающая ртуть, не иначе.

Марори сглотнула, только сейчас, в эту саму секунду, четко осознавая, как же сильно успела по нему соскучиться. Как будто они расстались не пару месяцев – а целую вечность назад.

— От тебя глаз не оторвать, Марори Шаэдис, - смягчился он, опустил ладонь на шею, по пути нарочито медленно погладив ее губы подушечкой большого пальца. – И мне будет приятно, если все, а не только очень-очень недовольный твоим поведением я, будут видеть, какая ты невероятная. Хотя, - он все же нахмурился, - я надеялся, что Кул преувеличил, рассказывая о твоей худобе.

Она попыталась ответить, но слова застряли в горле. Пришлось пожать плечами, виновато улыбнуться и, пересилив страх нарваться на отказ, положить руку ему на запястье. Крэйл подвинулся так близко, что теперь она чувствовала тепло его тела.

— И в-третьих, - последнее он сказал шепотом, куда-то ей в макушку, - надеюсь, ты собрала свои вещи, потому что я намерен забрать тебя из этого клоповника сегодня же. Даже если будешь сопротивляться, но лучше бы мы решили это, не привлекая лишнего внимания.

— Сложила, и… В общем, со мной будет еще один человек, и я…

— Кулгард все мне рассказал, - не дал закончить он, - и я как раз планировал рассказать, как я зол из-за твоей неосторожности, но передумал. Хотя, учти, - чтобы посмотреть ей в глаза, Крэйлу пришлось наклониться, - я все равно очень недоволен.

— Я старалась, чтобы градус моих необдуманных поступков был максимально низким.

— Ой ли?

— Я старалась, - упрямо повторила она.

Кажется, на этот раз Крэйл остался доволен ее реакцией. Иначе откуда этот озорной блеск в глазах, эта плохо скрываемая в уголках рта улыбка?

— Мне загибать пальцы дальше? – осмелевшая тем, что разговор перестал быть серьезным, рискнула спросить Марори.

— Боюсь, Марори Шаэдис, у тебя не хватит пальцев, чтобы «загнуть» все свои ошибки, - делано посокрушался он, одновременно продолжая поглаживать ее шею и подбородок. Обычный жест, но настолько чувственный, что Марори сразу стало ясно – Эльхайм еще долго будет смаковать подробности пикантной сцены встречи «брата и сестры».

Он явно собирался сказать еще что-то, но их уединение разрушило нарочито громкое недовольное покашливание.

— Эй, цыпочка, а со мной не хочешь поздороваться? – Инкуб скрестил руки на голой груди, хмурый и недовольный, словно за эту пару минут успел переругаться с каждым эльхом в зале. Впрочем, с его ужимками, Марори не удивилась бы и этому.

— Привет, Эашу, - улыбнулась она и потянулась для поцелуя в щеку, но Крэйлу хватило одного движения, чтобы отодвинуть ее обратно.

Инкуб сначала надулся, а потом вскинулся и втиснулся между ними. Ему даже удалось схватить Марори за плечо, и он почти реализовал поцелуй, но на этот раз терпение изменило Кэйлу.

— Займись кем-нибудь другим, - предложил он товарищу, - пока я не забыл, что мы вроде как друзья.

— Эй, я всего лишь хотел почувствовать вот это, - змеиные зрачки инкуба стали совсем тонкими, словно ниточки, - сладкий знакомый аромат ее невинности. Моя цыпочка просто великолепна. Черт, я просто…

— Ты просто поворачиваешься на сто восемьдесят градусов и идешь потрошить местных студенток, - закончил за него Крэйл. И закончил так, что Марори не рискнула бы перечить его словам. – Мы это обсудили. Или у меня с памятью что-то?

Эашу не пытался скрыть недовольство и, кажется, даже послал Крэйла куда подальше. Но с горизонта все-таки исчез.

— Что вы обсудили? – поинтересовалась Марори, лихорадочно соображая, куда деть стыд от странного волнующего тепла в груди, когда ноздрей коснулся знакомый аромат: гремучая смесь силы, уверенности и безопасности. Именно так пах Крэйл: всем тем, что делало сильнее и смелее ее саму.

— А вот это, Марори Шаэдис, совершенно точно не твое дело, - отсек дальнейшие попытки развить тему Крэйл. А потом, недвусмысленно разглядывая ее губы, понизив голос до соблазнительного шепота, прибавил: - Я соскучился, Кусака. Это платье – просто какая-то беспощадная провокация, ты знаешь?

— Я знаю, что это платье спасло меня от нагоняя от братца Крэйла, - шепотом ответила она. – Уже за одно это я, пожалуй, отведу ему почетное место в гардеробе.

Она не сразу сообразила, что пальцы второй ладони он сплел с пальцами ее изувеченной руки, попыталась вырваться, но его хватка была железной.

— Это уродство, можешь ничего не говорить, - сказала она, чувствуя, как искра момента тухнет и отнюдь не мягко швыряет ее о грешную землю. – Ума не приложу, что у меня отрастет в следующий раз, но очень надеюсь, что не еще одна голова или рука.

— Ты же понимаешь, что несешь сейчас чушь и снова испытываешь мое терпение? – уточнил он. – Потому что если нет, то мы оба сильно поспешили расписаться под твоим помилованием.

Она отлично помнила эту интонацию. Он только делала вид, что спрашивает, на самом деле ожидая услышать единственный возможный ответ, который его устроит.

Марори благоразумно предпочла смолчать, но изо всех сил сплела его пальцы со своими.

— Ты знаешь, что на нас все смотрят? – сказала совсем тихо, лишь бы чем-нибудь разбавить эту ужасную неловкость между ними.

— Мне все равно, - безразлично ответил он, уверенно обнял за талию, потянул на себя. – Я старался держать себя в руках, Кусака, но ты просто какой-то бесконечный соблазн. Заноза в моей голове.

Не скрывая своих намерений, он притянул ее для поцелуя.

— Они же думают, что мы брат и сестра… – Последние слова она не сказала - просто выдохнула, подавленная чувствительностью момента. – Мы и так, наверное…

— Кусака…

— Что?

— Просто. – Он переместил ладонь с талии ей под подмышку, бессовестно скользнул по линии груди. – Больше. – Ладонь легла на лопатки, прижала Марори так тесно, что она невольно со стоном выдохнула. – Ни слова.

Поцелуй разорвал ее реальность на «до» и «после», окончательно разрушил ее попытки выглядеть спокойной и уверенной, держать в руках рвущиеся наружу эмоции.

Их третий поцелуй.

Самый жадный.

Самый голодный.

Как будто они и в самом деле были одним целым, как две половинки магнита, которые, оказавшись рядом, просто не хотят существовать отдельно друг от друга. Не могут противиться естественному притяжению.

— Проклятье… - почти простонал он, неосторожно царапнул клыками нежную кожу ее нижней губы. Алчно слизал проступившую крохотную капельку крови – и его взгляд полыхнул алым. – Ты меня с ума сводишь.

Она хотела обнять его, прижаться так сильно, чтобы самой себе раз и навсегда доказать – им нельзя существовать далеко друг от друга. Запрещено Вселенной. Но упоительная слабость внезапной чувственной ласки поставила крест на ее попытках.

— Я соскучилась, - прошептала Марори в ответ. – Я сделала столько глупостей.

Он не дал ей закончить: настойчиво разомкнул ее губы своими губами, чтобы через секунду окончательно и бесповоротно свести с ума. Шарик «штанги» в его языке стал чем-то вроде трофея, который он то предлагал, поддразнивая ее, то забирал, вынуждая Марори едва ли не хныкать.

Из них двоих у Крэйла определенно было куда больше выдержки. Потому что именно он нашел силы прервать поцелуй и совсем по-мальчишески, озорно, показать ей язык.

— Ты просто мысли мои читаешь, - выдохнула она, радуясь, что его объятия не дают ей упасть. – Красная «штанга»? Эта третья по счету.

— Я знал, что ты оценишь, - плотоядно усмехнулся он. – Предвкушаю твою реакцию на другие вещи, которые я могу ею с тобой сделать.

Об «этих вещах» Марори пару раз довелось слышать.

И она совершенно точно собиралась сгореть от стыда, если бы не окативший льдом взгляд Марроу. Эрэлим стоял за спиной Крэйла и явно собирался «поздороваться».

К груди подступила паника. Марори малодушно подумала, что, пожалуй, очень переоценила свои силы, решив обо всем без утайки рассказать Крэйлу.

Она продолжала верить, что эрэлим передумает вступать в разговор, даже когда он подошел к Крэйлу, помедлил – и протянул руку для рукопожатия. Шанатар пожал ладонь, кивнул в ответ на его «Привет, проклятокровный».

И не посвященный в подробности запутанных отношений их треугольника сразу бы понял красноречиво затянувшуюся паузу. Просто потому, что ее нельзя было истолковать иначе.

— Хорошо выглядишь, нильфешни, - сказал Марроу – и его взгляд стал необычно грустным, как будто он вдруг понял что-то очевидное, что давно понимали и видели все вокруг. – Надеюсь, у тебя нет очереди на год вперед, чтобы записаться на танец.

— Список почти чист, - улыбнулась она в ответ, взглядом благодаря его… за все.

— Еще увидимся. – Марроу отсалютовал им и почти мгновенно затерялся в толпе.

Зал, наконец, вышел из оцепенения: откуда-то из-под потолка полилась энергичная танцевальная музыка, между гостями появились вышколенные официанты, предлагая разве что не разлитую по бокалам амброзию. Дра’морцы и эльхи перемешались между собой, словно просо и гречка из старой сказки, и на первый взгляд все казалось таким… настоящим.

Марори прижалась плечом к Крэйлу, наслаждаясь ощущением полной безопасности. Она честно старалась быть сильной все это время, держалась так, чтобы не быть стыдно перед самой собой. Но рядом с Крэйлом хотелось снова стать простой семнадцатилетней девчонкой, которая на седьмом небе от счастья. Что такое все эти увечья, синяки и царапины, когда он вот так крепко держит ее за руку? Всего лишь шишки, которые она набила по пути к этой встрече.

— Потанцуешь со мной? – Ниваль галантно откланялся, чем тут же привлек внимание стоящих неподалеку небеснорожденных. Парочка тут же принялась яростно шушукаться.

Марори согласилась, тем более, что потанцевать в самом деле хотелось, а Крэйл явно не был к этому расположен. Отпустив ее, он перехватил в толпе Кулгарда и о чем-то с ним заговорил. Интуиция подсказывала, что эти разговоры так или иначе касаются запланированного на сегодня побега.

— Шикарно выглядишь, - похвалил ее Ниваль, ведя в танце с легкостью настоящего мастера.

Он заметно уступал остальным в росте и физической силе, но был невероятно ловок, в чем она воочию успела убедиться. Ловок не только во владении оружием, но и в танцах. Марори охотно положилась на его умение вести и позволила музыке наполнить ее с ног до головы. Хотя бы сейчас, но она заслужила минуты полного расслабления. И выпить их нужно до дна, потому что побег из Эльхайма совершенно точно не будет безболезненным. О том, что будет потом, Марори старалась вообще не думать.

— Даган передавал привет и сказал, что ждет не дождется, когда вернется его любимый напарник по «Башне террора».

— Боюсь, что растеряла все свои навыки за бесконечной беготней в последнее время.

— Да ну, брось, - он сделал изящный поворот, чтобы уберечь их от танцующей парочки, которая была слишком увлечена спором, чтобы смотреть по сторонам. – Мне вообще кажется, что сейчас ты стала именно тем, кем должна быть: настоящая проклятокровная, но еще и с талантами Светлых. Это вообще какой-то лютый манчкинизм, ты в курсе?

Марори от души рассмеялась и поцелуем в щеку поблагодарила его за удачную попытку выставить ее мутации в выгодном свете.

— А ну брысь отсюда, - Эашу призмеился, словно из-под земли, перехватил руку Марори и, не дожидаясь согласия гаста, увел ее в танце. – Темные, я не верю, что это роскошная красотка – моя скромная цыпочка!

Марори покачала головой, со смущенной улыбкой приняла комплимент.

— Не обращай внимания на Крэйла, он просто бесится, что я был у тебя первым, - прошептал он ей на ухо, нисколько не смущаясь того, что его рука совсем не по-дружески поглаживает спину партнерши. – Я имею в виду Голод. Потому что все остальное у нас еще впереди.

— Эашу… - Она хотела сказать что-то красноречивое, доходчивое, но передумала, нарвавшись на недвусмысленный взгляд инкуба. Ему не нужен был ответ, и не было нужно понимание. Они оба и так все знали. Но этот обмен фразами был сродни игре в поддавки. Игре, где не будет победителей и проигравших.

— А что у тебя под этим расчудесным платьем, красавица моя? – Эашу попытался опустить руку ниже, но одного взгляда Марори хватило, чтобы он оставил свои попытки. Правда, инкуб сделал все, чтобы она увидела всю глубину его разочарования. – Надеюсь, что-то воздушное, с кружевами и соблазнительно-белоснежное?

— Ты просто невозможен, - беззлобно пожурила она.

— Я в своей стихии, цыпочка, и не собираюсь проигрывать какому-то там шанатару. Я, знаешь ли, тоже парень с перспективами.

— Твои перспективы сейчас сжигают меня взглядами. Уверен, что успел подобрать все «хвосты», прежде чем подкатывать к девушке своего друга?

— Сестре своего друга, - отмахнулся он. – А все эти взгляды – просто попкорн, который я жую в ожидании настоящего десерта.

— Боюсь спросить, как именно ты их жуешь, - подхватив его игривое настроение, поддела она. – А то мне кажется, что та суккуба чем-то очень недовольна, рассматривая нас. Ты уделяешь ей мало внимания?

— То есть на меня снизошла благодать Темных, и моя сладко-невинная вампирочка сама попросила посвятить ее в курс моих сексуальных пристрастий?

— Вот уж уволь!

— Ты даже не даешь мне шанса, - разочарованно фыркнул он.

Марори позволила ему закончить танец, надеясь, наконец, присесть и дать отдых уставшим ногам, но инкуб передал ее в руки Ти’алю, который, как она узнала чуть позже, оказался рядом совсем не по воле случая. Несмотря на свое стальное тело, серафим был единственным небеснорожденным в зале, которому так невообразимо шла белоснежная рубашка, стильный галстук и костюм. Он как будто был создан чтобы носить все это.

— Я знаю, что ты устала, Марори, но нам необходимо поговорить, - сказал он, извиняясь.

К счастью, музыка так быстро сменяла друг друга, что танцующие почти не обращали внимания на ритми танцевали, что и как кому вздумается. Они с Ти’алем были не единственной парой, танцующей медленно под совершенно убийственный транс.

— Что-то случилось? – насторожилась Марори. Хорошее настроение мигом застыло и упало на дно желудка неприятным предчувствием. Неужели хотя бы сегодня, хотя бы этот час все не может быть спокойно и хорошо?

— Ничего, кроме того, что я должен ввести тебя в курс плана побега.

— Плана побега?

Она очень надеялась, что выглядит не как окончательная наивная дурочка, которая не увидела того, что творилось под самым носом. Или это просто попытка вывести ее на откровенный разговор? Но ведь Ти’аль… Он был последним эльхом на всем белом свете, которого Марори заподозрила бы в подлости. Впрочем, однажды она уже обожглась и, похоже, слишком быстро забыла этот жизненный урок.

Ти’алю пришлось взять инициативу в свои руки. Он дал ей минуту, чтобы прийти в себя, переварить услышанное, – и продолжил.

— У тебя на все про все будет ровно двадцать минут. И очень желательно не выходить из графика.

— И давно вы сговорились?

— Это не имеет значения, Марори. Куда важнее то, почему парочка дра’морцев и парочка эльхов наплевали на сотни лет вражды и без проволочек и взаимных обид состряпали вполне жизнеспособный план похищения одного ходячего стихийного бедствия. – Его несгибаемая уверенность была как всегда обезоруживающей в своей простоте. – Я не знаю, какое проклятие ты в себе носишь, но вижу как минимум одно, которое явно придется не по душе любителям натравить нас друг на друга: ты каким-то непостижимым для всех нас образом заставила забыть про обиды, злость и кровную месть – и работать в команде. Я не распишусь за остальных, но мне это сотрудничество показалось интересным и плодотворным. И надеюсь, у нас будет шанс повторить его в будущем.

Марори сглотнула, не в силах подобрать слова в ответ.

— Разве не ты говорила, что проклятокровные и небеснорожденные – совершенно одинаковые?

— Я не думала, что моя болтовня произведет такой эффект. – Она силилась сказать, как благодарна ему, благодарна всем им, но все равно не смогла. Просто глупо улыбалась в ответ на его обезоруживающую улыбку.

— Мне нравится твое красноречивое молчание.

— Я в самом деле не знаю, что сказать.

— Надеюсь, когда будешь в безопасности, у тебя найдется время, чтобы написать благодарственную оду за все наши жертвы. – Последнее было произнесено с нарочитым пафосом.

— Кто еще? Кто еще из эльхов знает и принимает участие?

Ти’аль вопросительно вскинул бровь – и этот жест все расставил по своим местам.

Ну конечно, как она сразу не догадалась.

— Марроу.

— Это его идея и его план. Честно говоря, я был уверен, что Крэйл Шаэдис даже разговаривать с ним не захочет, но, как видишь, они нашли общий язык. И даже знаю, на почве любви к кому.

— Лучше не начинай, - взмолилась она. – Я, кажется, оправилась от шока и готова вникнуть во все подробности.