Чёрные Воды

Глава 2: Животный инстинкт

Открыв глаза, Маргарита не увидела ничего, кроме кромешной темноты. Неподалёку раздавался шум прибоя. Пения птиц не было слышно. Либо слепота так и не прошла, либо сейчас была поздняя ночь. Что самое важное – невыносимое жжение по всему тело прошло, оставив после себя лишь ощущение жуткого… холода. Бабушка была права. Его невозможно спутать ни с чем иным.

Девушка коснулась рукой дна лодки, пытаясь перевернуть её. Силы практически покинули Маргариту. Всё тело онемело, она почти ничего не чувствовала, кроме холода, но попыталась помочь себе хвостом… Сирена задрожала от ужаса осознания, когда вместо целого хвоста подняла одно колено. Изо рта сам собой вырвался писк. Стуча двумя ногами по дну лодки, она не могла понять, как управлять своими новыми конечностями. Когда Маргарита ударилась левым коленом о шлюпку, лишь стиснула зубы. Медленно, стараясь успокоиться, она провела ладонью по бедру. Чешуя отваливалась легко, осыпаясь на землю, подобно песку. Маргарита провела пальцами по своей щеке, языком по зубам… Увы, вот что осталось неизменно, так это зубы. Но какая уже была разница? Маргарита сейчас думала только о том, что нужно было немедленно выбираться из своего убежища и идти искать место, где бы согреться. Изучать своё тело не было желания, когда от холода стучали зубы, а новая кожа покрылась колючими мурашками. Всё же сумев помочь себе ногами, Маргарита перевернула шлюпку, и девушку тут же обдало холодным ветром. Русалка перевернулась на живот и встала на четвереньки. Кости странно хрустели при каждом движении, но вскоре это прошло. Маргарита не могла сдержать писк время от времени, зубы сильно стучали, но укрыть своё тело было совершенно нечем. Девушка переборола себя и медленно встала на дрожащие ноги. Ходить было больно, колени то сгибались слишком сильно, то не хотели сгибаться вовсе. Русалка несколько раз споткнулась, упала и снова поднялась, прежде чем смогла покинуть берег, войдя в незнакомые ей леса.

Трава и сломанные ветки кололи нежные ступни ног до крови, но это было ничем в сравнении с тем, что ещё недавно пережила Маргарита. Она старалась идти в одном направлении, чтобы на утро вернуться той же дорогой… Если, конечно, не замёрзнет здесь насмерть. Глаза всё-таки видели, но совершенно не так, как раньше. В темноте ночи практически ничего нельзя было разглядеть, и Маргарита то и дело натыкалась на разные препятствия, корни, ямы и шипы на кустах. Русалки прекрасно видели во мраке, но не люди. Маргарита была согласна на любые изменения, поэтому новые глаза её не сильно расстроили. Тем более, мысли были только о тепле.

Сквозь пелену на глазах девушка в итоге смогла разглядеть вдалеке неясный огонёк. Было страшно, но холод и слабость пересиливали страх. Кажется, сейчас Маргарита поняла, что Роберт чувствовал в ночь крушения. Едва переставляя непослушные ноги, она направилась в сторону тусклого свечения.

Свет исходил от маленького окошка в деревянной хижине рыбака. Люди были опасны, вне сомнения, но Маргарита не отказалась бы от любого приёма. Она один раз ударила ладонью по стеклу, терпя ощущение наступающих судорог. Лопатки на спине то и дело сжимались, выделяясь из-под тонкой человеческой кожи. Маргарита услышала шаги и слова на языке нобилисов. По голосу можно было понять, что мужчина был достаточно старым, чтобы уже утратить дурь молодости в голове. В глазах Маргариты промелькнула надежда. Возможно, эта особь могла помочь ей выжить.

–Хэй! Аааай!– произнесла Маргарита, понимая, что уж такие простейшие звуки могут означать, что у русалок, что у людей, одно и то же.

Дверь отворилась, и перед девушкой предстал пожилой человек, вооружённый какой-то железной длинной палкой. Мужчина широко раскрыл глаза, увидев дрожащую обнажённую Маргариту, обнимающую себя за плечи замёрзшими руками. Нобилис не стал задавать вопросы. Стучащие зубы незнакомки объяснили ему достаточно.

–Бедный ребёнок!– воскликнул он и, схватив девушку за плечо, потянул на себя,– Скорее, заходи!

Маргарита споткнулась о порог, но устояла на непослушных ногах.

Уже через несколько минут русалка сидела у печи, закутавшись в тёплое одеяло. Так вот для чего оно было так нужно людям! Нет, Марго знала это, но даже представить себе не могла, насколько это приятно – греться. Старик снял с огня большой медный чайник и налил кипятка в деревянную кружку. Пара щепоток травы, и Маргарита, сама не зная почему, почувствовала себя королевой, хоть она и не знала, что это значит. Она широко и довольно улыбалась, скрывая зубы губами. За ней даже среди своих никто так не ухаживал, а здесь совершенно незнакомый человек… Человек!

–Ааай!– прошипела она, когда старик подал ей кружку с горячим чаем, а Маргарита, не совсем понимая, для чего это, попыталась прополоскать в кипятке пальцы.

–Горячее же!– вскрикнул мужчина и забрал напиток, поставив его на стол. Значит, сирена выпьет его позже,– Куда пальцы суёшь! Откуда ты, ребёнок?

Маргарита покачала головой. Превращение в человека, увы, не давало знаний о людском языке. Старик нахмурился, пристально всматриваясь в лицо девушки.

–Откуда ты?– он повторил вопрос,– Ты понимаешь меня?

Маргарита вздрогнула, когда входная дверь отворилась, издав сильный скрип. От нахлынувших эмоций девушка вдохнула полной грудью, приковав взгляд к вошедшему человеку. На пороге стоял он – мужчина её мечты! Тот, кто своим появлением в её жизни подтолкнул Маргариту к превращению в человека! Роберт закрыл дверь и лишь после этого увидел незнакомку, сидящую в углу домика. Мужчина замер. Казалось, он даже не дышал. Маргарита почувствовала его страх. В этот момент она очень хотела встать и просто подойти к Роберту, но не могла. По какой-то причине она и сама забыла, как двигаться. Внутри эмоции бурлили так, что, казалось, сейчас всё выплеснется через край. На суше, в спокойной обстановке, уютной человеческой пещерке, Роберт выглядел неотразимо в этом огромном пальто не по размеру и странной тёплой шляпе!

–Представляешь, пришла совершенно голая, холодная, голодная!– старик подошёл к котлу и снял крышку,– Налью я ей немного супа. Странная девочка. Как будто разговаривать не умеет. Может, стресс, а может, не позволь бог, ей язык отрезали… Переночует, а утром расскажет, что с ней случилось. Надеюсь. Она грязная вся… Нужно протопить баню…

Роберт и сам словно потерял дар речи. Сверля девушку подозрительным взглядом, он снял с себя пальто и повесил его на крючок у двери. Маргарита не отводила от юноши взгляда, едва заметно улыбаясь. Старик продолжал говорить, но его никто не слушал. Старые знакомые были слишком увлечены друг другом. Роберт даже забыл снять шляпу, неуверенно проходя в дом.

–Наверное, этот Зигфрид со своими трупоедами выбросил бедолагу в лесу…– старик нахмурился, зачерпывая суп в половник,– Когда-нибудь он добегается! Ублюдочное отродье уже столько девочек загубил, но ему всегда всё спускают с рук! Чую я, скоро уже свергнут всю их поганую семейку! Немного осталось им пировать! Сядет ещё Зигфрид на кол жопой!..

Роберт сделал шаг к девушке, нахмурившись. Не хотелось верить собственным глазам. Она была очень похожа на ту русалку, что спасла его несколько дней назад, но не могла быть ей! Это было невозможно! Маргарита улыбнулась шире, выставив напоказ улыбку из ряда клыков. Губы Роберта приоткрылись, но он сдержался, чтобы не выказать волнение рыбаку. Юноша вмиг переменился в лице. Казалось, что он побледнел от ужаса, но в то же время был поражён неограниченными возможностями жителей моря. Если одна сирена вышла на берег, могли ли другие? А главное – зачем? Она искала ЕГО?

–Вы знакомы?– всё же спросил старик, когда, обернувшись, увидел пристальные взгляды молодых людей друг на друга.

–Не знаю… Наверное… Кажется, что знакомы…– растерянно ответил Роберт, чувствуя полнейшую неопределённость и страх. Нельзя было говорить рыбаку, кем являлась эта девушка. Ганс был слишком суеверен, к тому же, Роберт не имел привычки доверять серьёзные факты малознакомым людям.

Маргарита молчала. Её лицо выглядело слишком уж довольным для жертвы такого тяжёлого превращения ещё несколько часов назад. Казалось, что теперь она ощущала себя, как самый обычный человек в очередной обыденный день. Увидев Роберта, она вмиг забыла обо всём этом кошмаре.

–Маргарита?– обратился парень, в глубине души надеясь на простое совпадение. Хоть бы она сказала «нет».

–Роберт?– какая-то до ужаса невинная улыбка. Юноша почувствовал, как волосы встают дыбом от этого голоса. Он выпрямился в полный рост, растерявшись окончательно.

–Кто это?– рыбак задал вполне чёткий вопрос, требуя просветить его в происходящее. Требование было вполне адекватным, ведь это был дом Ганса, а значит, он должен знать, что происходит.

–Это иностранка,– нашёлся парень, посмотрев на старика,– По-нашему вообще ничего не понимает. Я её видел недавно в городе, познакомились… Без интима, не подумай! Просто она не могла объясниться с торговцем одежды, а я кое-как помог. Но имя моё она запомнила. Кто знает, что она там делала, я её не расспрашивал…

–Да Зигфрид это, наверняка!– воскликнул мужчина, хлопнув себя ладонью по бедру,– Девочка симпатичная, значит, очередная жертва этого урода! Чтоб его черти разорвали!.. Ты видел, что они сделали с её зубами?! Сточили, ублюдки! Как ей теперь есть!? Это же адская боль, просто, наверное, из-за шока не чувствует…

–Звери…– холодно ответил Роберт, мысленно ликуя, что Ганс уже увидел клыки Щивэс и сам придумал легенду их происхождения. Единственный плюс в существовании принца Зигфрида и всей его братии был в том, что появление Маргариты можно было списать на его кровавые развлечения.

–Она вся в рыбной чешуе и страшно воняет,– тихо продолжил рыбак, смотря на Маргариту,– Хорошо, что она меня не понимает. Растопи баню, пусть помоется. Ты же понимаешь, что Зигфрид с ней там не в ладушки играл… Так что будь с ней поосторожнее. Не пугай её, но помоги.

–Будет сделано,– кивнул юноша. К лучшему, если Ганс сейчас пойдёт спать. Будет время пообщаться с Маргаритой наедине.

–Я приготовлю ей постель, одежду какую-нибудь, и лягу спать,– продолжил старик,– Устал я так, что и часа не продержусь. Не в мои годы бороться со сном. Только не забудь ей показать её матрац. Она же ни слова не понимает, я не могу с ней говорить, а тебя она, вроде, знает.

–Всё будет в порядке, Ганс…– холодный ответ. Старик тут же схватил Роберта за локоть. Плохая привычка, но парень сделал вид, что ничего не происходило. Нельзя ссориться с тем, кто приютил бежавшего от всего мира висельника. Ганс этого, конечно же, не знает, да и знать ему не стоило, но всё же… Нужно быть сдержанным.

–И только попробуй глупить мне тут!– чёткий приказ,– Мы с тобой ещё плохо знакомы, мальчик, но ты должен знать – в моём доме девочка должна чувствовать себя в полной безопасности. Что бы с ней там ни произошло, она будет чувствовать себя, как дома! Она поест, искупается, оденется и ляжет спать. Я чутко сплю. Ты меня понял?

–Это и не подвергается сомнению, Ганс,– всё столь же холодный ответ,– Я бы никогда не обидел женщину…

Старик разжал хватку и медленно отстранился.

–Вот и хорошо.

Роберт знал, что пока Ганс ему не доверял, и за это не винил старика. Однако, судя по всему, рыбак не ощущал ни капли недоверия к бывшей сирене. Если бы он только знал, кто она…

Мужчина вошёл в другую комнату, разделённую с прихожей не дверью, а лишь вырезанной в деревянной стене небольшой аркой. Роберт и Маргарита остались одни. Теоретически. Не очень-то романтично.

Юноша вышел из дома на какое-то время, но надолго не задержался. Он боялся оставлять сирену наедине с беспомощным рыбаком, но стоит сказать, что Щивэс и в самом деле неприятно пахла рыбой. Маргарита всё время ожидания юноши просто сидела у печи и смотрела, как в узеньком отверстии между железной дверцей и кирпичами танцевал огонь. До чего чудно! Девушка никогда в жизни не видела огонь. Только на кораблях, в маленьких лампах до того, как вода поглощала судно с потрохами. Когда парень вернулся, растопив печь в бане, взял со стола тарелку с супом и поднёс её к девушке, которая за время отсутствия Роберта даже не встала с кресла. Роберта смущало то, что Маргарита ни на секунду не спускала с него глаз, и, хоть их и связывало нечто большее, чем просто прогулка по морю, Роберт всё ещё боялся быть съеденным, особенно теперь, когда обрёл какую-то надежду на новую жизнь. Разница была колоссальной – или ты не боишься смерти, когда нечего терять, или, когда появляется что-то, что потерять не хочешь, вместе с этим приходит и страх. Маргарита взяла в руки чашку и посмотрела на свой ужин. Она несколько дней ничего не ела, но на удивление есть особо и не хотелось. Роберт осторожным движением вложил в руку девушки деревянную ложку. Маргарита непонимающе посмотрела на парня.

–Еда,– тихо произнёс Роберт, жестами показывая, будто ест невидимой ложкой,– Еда. Ням-ням.

–Е-да…– повторила девушка и склонилась над тарелкой, вдыхая запах. Тут же сморщила нос. Покачала головой.

–Еда!– повторил Роберт, забирая у неё тарелку и ложку,– Ноги! Хвоста нет. Теперь это – еда! Открывай рот. Рот!

–Рот – еда,– снова покачала головой Маргарита и сложила руки в форме рыбьего хвоста. Кому угодно было понятно, что людская пища хищнице не по вкусу, но поделать ничего было нельзя.

–Так не пойдёт,– Роберт зачерпнул суп в ложку и поднёс к её губам,– Тебе придётся это есть.

Маргарита тяжело вздохнула и открыла рот. Послушная девочка, как ни странно для такого агрессивного хищника. Юноша осторожно принялся кормить её с ложки. Сам не заметил, как Маргарита, кривляясь и отворачиваясь, съела половину порции. Пища шла через силу, но сирена понимала, что питаться нужно.

–Теперь сама!– Роберт вновь отдал тарелку сирене, но она тут же поставила её на пол, перестав закутываться в одеяло. Ткань быстро сползла с её плеч, оголяя тело. Роберт замер. Взгляд был прикован к аккуратным сосочкам на маленькой груди. Без чешуи девушка воспринималась совершенно иначе, но юноша подумал о том, что такое перевоплощение просто невозможно. Хотя, о чём это он! Недавно он и в существование русалок не верил! Мысли о невозможности происходящего довольно тесно переплелись с болезненным фактом: Роберт давно не видел обнажённую женщину. Маргарита посмотрела на Роберта, из-за чего он тут же отвернулся и встал на ноги, забрав тарелку с пола. Его сильно смущало, что, даже пока он прибирал грязную посуду, сирена не сводила с него взгляда. Чего она хотела от него? Он обернулся к Маргарите, стараясь смотреть в лицо, а не на голый животик. Маргарита больше не мёрзла, потому и не прикрывалась, однако ложбинка между грудями была покрыта мурашками, которых Роберт не хотел видеть, но видел даже в полумраке.

–Неприлично,– резко сказал Роберт и подошёл ближе,– Нельзя! Нельзя так!

Он вновь прикрыл её плечи одеялом и закутал так, чтобы до Маргариты хоть немного дошло, что одежду люди носят не только для тепла, но, увы, она не совсем понимала, в чём дело. Она смотрела так, будто бы ей на голову прилетела капля с неба, а дождя и не предвиделось.

Юноша сел на стул рядом с ней, держа в руках кружку с чаем, который Ганс приготовил для русалки. Съёжившись от пристального взгляда сирены, каким она не одаривала парня даже в море, Роберт сложил ногу на ногу и машинально отхлебнул тёплый напиток. Тот уже успел остыть. Вспомнив, что Ганс приготовил чай не для него, мужчина виновато посмотрел на Маргариту. Хотя… Вряд ли она была брезгливой.

–Я так понимаю, чай ты не будешь?

Маргарита, конечно же, ничего не ответила. Роберт усмехнулся и принялся дуть на воду, остужая её, и лишь потом вспомнил, что чай уже давно остыл. Если бы перед мужчиной сейчас сидела обычная девушка, он бы почувствовал себя идиотом ещё больше. Однако спешить было некуда, пока грелась вода в бане. Интересно, а мыться Маргарита умеет? Роберту что-то подсказывало, что нет. Парень дал сирене кружку с остывшим чаем. Подержав с минуту её в руке, она догадалась, что с этим делать. Отхлебнула глоток и снова поморщилась. Долго же ей придётся привыкать к новой пище.

–Чай,– пояснил Роберт, указывая на кружку,– Пить.

–Чай… йэф!

–Нельзя! Еда – ФУ говорить – нельзя!

Маргарита недовольно нахмурилась, но поняла, что Роберт пытался донести до неё. На пищу людей нельзя говорить, что она противная, даже если она противная. Странные обычаи.

Когда русалка всё же допила напиток, хоть и через силу, Роберт взял из спальни полотенце и повёл девушку к двери, держа за руку.

–Обувь!– сказал он, указывая на лапти старика в углу,– Надень. Ноги.

Сам он надел свои сапоги, затем всё же наклонился, чтобы надеть «одежду для ног» на морскую красавицу. «Не думал, что обзаведусь таким взрослым ребёнком»,– подумал парень, когда сирена всё же поняла, чего от неё хотят. Она хотела спросить, зачем это, но вспомнила, что недавно едва не замёрзла на улице до потери пульса. Что только люди не придумали лишь для того, чтобы греться! Какие умные приспособленные создания!

Объяснить сирене, как смешивать кипяток и холодную воду, Роберт, конечно же, не смог. Или решил поберечь свои нервы, потому что уже была глубокая ночь, и ему очень хотелось спать. Он сам смешал нужное количество воды в двух деревянных вёдрах и поставил их на лавку. Обернувшись, он вздрогнул. Маргарита уже сбросила одеяло и лапти, положив всё это у дверей в баню. Хорошо, что печь здесь сегодня уже топилась. Ждать несколько часов, пока помещение прогреется, Роберт не горел желанием. Говорить русалке, что раздеваться в бане нельзя, было бессмысленно. Она вообще ничего не поймёт. О правилах приличия стоило поговорить позже.

–Иди сюда,– Роберт поманил её, быстро перебирая пальцами. Щивэс приблизилась, всё так же пристально смотря в глаза юноши. За всё то время, что сирена была рядом, её взгляд не стал менее жутким. Надеясь, что Маргарита простит его за вольности, Роберт набрал в ковш воды и, стирая ладонью чешую, принялся омывать её плечи. Щивэс взволнованно приоткрыла рот. Она сделала шаг назад, пристально смотря на свои руки. Парень не знал, почему русалка испугалась воды, но Маргарита подумала о том, прекратилось ли действие вененаты к этому моменту? Могла ли она безопасно касаться воды, или скоро умрёт ужасной смертью, потому что уже выпила чай? Нет. Ощущение влаги на коже не было схожим с тем чувством, как когда она была сиреной. Вода не приносила лёгкость, от которой проходило жжение сухой чешуи, но она смывала мерзкое ощущение высохшей слизи. Почувствовав что-то очень приятное, Маргарита вновь сделала шаг к Роберту и взяла из его рук ковш. На этот раз она сама омыла себя, отдирая ноготками присохшую чешую. Улыбнулась. Кажется, мыться ей было приятно. Роберт замер, смотря, как ручейки тёплой воды бегут по её худенькому телу, ласкают талию, стекают ниже…

–Давай, помогу.

Роберт взял с полки мочалку. Аккуратно обтирая девушку плотными волокнами, он очень сильно облегчал её жизнь. Юноша усмехнулся, подумав, что ещё недавно, наверняка, эта процедура доставила бы русалке невыносимую боль, но не теперь, когда вся эта чешуя отслоилась от её тела. Маргарита была словно змея, сбросившая кожу. Она закрыла глаза, наслаждаясь горячими ниточками воды, стекающими по её новому телу. Маргарита ощутила облегчение с потерей этой мерзкой слизи и чешуи. Вряд ли она когда-нибудь пожалеет об этом. Казалось, будто шёлковая ткань ласкает нежную чистую кожу. Таких приятных эмоций от воды Маргарита ещё не испытывала.

Кажется, парень уже не так сильно ощущал сонливость. Проводя мочалкой по груди девушки, он аккуратно выводил на ней круги. Роберт даже не пытался себя оправдать. Раз русалка не понимала правил приличия, вряд ли сейчас могла думать о его мотивах. Маргарита не открывала глаза, блаженно улыбаясь. Роберт выдохнул через губы, чувствуя, как брюки становятся уже. «Она всё равно ничего не понимает»,– подумал он,– «Да и ничего плохого я не делаю. Я просто помогаю». «Нужно бы как-то его остановить…»– Маргарита посмотрела на парня, так жадно изучающего её тело,– «Но я не хочу…». Роберт вздрогнул, когда Маргарита повернулась спиной, без слов прося мужчину очистить её кожу и там. Юноша положил ковш на лавку и убрал мешающие длинные чёрные, как ночь, волосы, набросив их на грудь морской принцессы. Русалка русалкой, но фигура у Маргариты определённо была. Интересно, как так она могла перевоплотиться из сирены в настоящую человеческую девушку? Магия? Или такие превращения были прописаны на генном уровне, как гусеница обращается в бабочку? Роберт был не силён ни в науке, ни в магии, поэтому оставил эти размышления в покое. Парень стёр чешую на её пояснице, опускаясь мочалкой на ровненькие кругленькие ягодицы. Закусил губы. Как-то забылось, что недавно Маргарита была русалкой. Девушка стерпела ощущение жара на щеках. В бане и без того было жарко… Как ещё Роберт стоял тут в штанах и рубашке!? Неужели не хотел снять с себя это всё? Ещё ковш тёплой воды на румяное тело. Оно утратило свою мёртвую синеву. Роберт наклонился ниже, сел на корточки, омывая длинные ровные ножки медленно, словно смакуя каждое движение. Маргарита закрыла глаза. Сердце колотилось. Из головы вылетело абсолютно всё. Превращение, боль, семья, страшный холод на улице и страх… Всё внимание сирены захватили нежные мужские руки на её теле. Мочалка прошлась по внутренней стороне бедра и медленно поднялась выше. Маргарита зажмурилась и издала короткий, едва различимый стон. До Роберта внезапно дошло, что сирене и самой эта помощь как-то уж слишком сильно нравилась. Нужно было остановиться сейчас. Это понимал Роберт, да и Маргарита это понимала. В море инициативу на себя брали женщины, но завоевание партнёра длилось неделями… Сейчас всё происходило как-то слишком быстро.

–Дальше сама,– отрезал Роберт, выпрямившись во весь рост. Маргарита раздосадовано обернулась. Парень отдал ей мочалку и ковш и вышел в двери, укрывшись от её взгляда в узком предбаннике. Маргарита закусила губы. Первый день в роли человека, вдалеке от дома, а уже была готова отдаться нобилису. Что бы сказала бабушка… А ведь она даже не представляла, как это происходит у людей. Она совершенно не знала своё новое тело, а уж тем более не знала мужчин. Маргарита поняла иронию – кем бы ты ни был, природа сама диктует свои правила, даже не нужно знать, что куда. В груди возникло какое-то странное ощущение. Определения ему сирена пока не знала, да и не ощущала прежде ничего подобного. Лишь гораздо позже она узнает, что так проявляется сильный стыд.

«Чёрт возьми!»– выругался юноша, стиснув свои волосы между пальцами. Сомнительную он оказывал помощь! Всё тело горело от желания. «Главное вовремя остановиться, да?». Нет. Остановился он уже не вовремя. Медленно дыша, Роберт набросил на плечи пальто и вышел на улицу. «Поганое животное»,– фыркнул он, смотря на растущую луну,– «Не можешь удержать член в штанах?! Она умудрилась в человека превратиться… Я же не знаю, насколько это трудный путь, может, она жизнью рисковала, а ты… Как ты мог просто бесцеремонно облапать её!?». Рука как-то сама легла на пах, но Роберт тут же убрал её и потряс ей в воздухе. «Придурок!».

Через несколько минут вышла Маргарита. Догадалась набросить на плечи полотенце, а не пропитанное запахом рыбы одеяло. Роберт поблагодарил Небеса за то, что русалка прикрыла свою наготу, потому что побороть свои желания мужчине было довольно трудно, хоть и пожирало угрызение совести. Маргарита смотрела на землю. Похоже, её и саму терзали какие-то сомнения. Не так уж и дик и некультурен был её народ… От этого Роберту стало ещё более стыдно. Парень быстро вернулся в баню, не смотря на русалку, и потушил лампу. Пора возвращаться в дом.

В хижине Роберт вошёл в комнату и вынес старые штаны и рубашку рыбака, которые хозяин приготовил для гостьи. С путаницей в мыслях Роберт всё же осознавал, что должен показать сирене, как одеваться. Он крепко сжал в руке полотенце, в которое закуталась Маргарита, и резким движением стянул его. Сделал он это с максимально безразличным лицом. Сирена непонимающе смотрела в глаза юноши. Только что заставлял её прикрываться, а теперь сам же и снимает эту тряпку с неё… Так принято у них прикрываться или нет? Непонятно. Люди странные создания.

–Смотри!– тихо сказал Роберт, поднося к её рукам штаны,– Это штаны! Их надевают на ноги. Штаны – ноги!

Когда она взяла одежду, он указал пальцами на свои брюки. Всяческими жестами он показывал, что ноги нужно вставлять в каждую штанину по очереди. Маргарита, кажется, поняла. Он тяжело вздохнул, когда сирена встала во весь рост. Затем она опустила брюки до самого пола и неумело попыталась встать на них одной ногой. Она старалась одеться, но ножки были ещё очень слабыми. Роберт мог бы отвернуться, потому что уже достаточно насмотрелся во время купания, но снова потерял контроль. Вернулось то, с чем он ещё с десяток минут назад боролся и, как он думал тогда, успешно. У Роберта всё тело начало пульсировать так, что отдавало в виски. Маргарита долго возилась с этими рваными штанами, пока парень не отводил взгляда. Он понимал, что возможно смущает её, но вряд ли русалки носили одежду в присутствии своих русалов, или как их там ещё называли, так что, может, и не смущал вовсе…

–Прошу, быстрее…– прошептал Роберт, всё же решившись помочь девушке одеться,– Я четыре месяца не видел ни одной женщины, даже одетой. Понимаешь? Конечно же, ты ничего не понимаешь.

Он, стараясь не очень нежничать, подтянул штаны на сирене и начал завязывать ремень. Маргарита смотрела, как узел то и дело развязывался. «Какие-то чудные повадки»,– подумала русалка,– «Ничего не понимаю. То заставляет меня надевать эти странные вещи, то раздевает, то опять одевает… Я бы не сказала, что тут сильно холодно, так к чему всё это? Если дело в том, чтобы прикрываться, тогда почему он сам же с меня голой глаз не сводит? Может, это люди так знакомятся… Ощупываясь, а я всё неверно поняла… Решила, что он пытается меня… Правда, от таких ощупываний мне как-то не по себе. Считай, мы только познакомились, а я веду себя, как… Не очень далёкая. У нас в стае так не принято, но, раз для людей такой близкий контакт это нормально, значит, надо попробовать соответствовать. По крайней мере, против Роберта я ничего не имею. Наверное, это, скорее всего, проявление расположения. Да! Скорее всего, так и есть! Значит, я ему понравилась?.. Расположение это или желание? Он ведёт себя как-то странно, я его вообще не понимаю. Но мне нравится, что он делает. Если бы было можно, я и сама бы раздела его. Интересно, это только в лодке раздеваться нельзя, или нигде нельзя? Хоть бы снял вот эту… Которая его грудь закрывает. Получается как-то нечестно, он меня видит, а я его нет. Интересно, о чём он думает сейчас?».

Рука сирены бесцеремонно легла на брюки мужчины, как раз там, где не стоило бы. Роберт замер и медленно поднял взгляд, смотря в глаза русалке. Она как-то странно улыбнулась, прищурившись. Будто бы отправилась на разведку, проводила эксперимент. Уловив ход мыслей Роберта, она решила, что так у людей заведено показывать симпатию, или что-то в этом духе. Лучше бы она не пыталась читать мысли. Она в этом была совсем новичком. Парень не мог отрицать, что запаниковал.

–Чёрт возьми…– выругался юноша своей привычной заезженной фразой, после чего отстранился, чтобы девушка убрала руку,– Нельзя! Плохо! Нельзя!

Роберт начал краснеть и был рад, что в полумраке это незаметно. Он отвернулся, пытаясь сделать вид, что вспомнил что-то очень важное. Взял со стола лампу, но тут же поставил её на место.

–Ты ставишь меня в очень неловкое положение!– сказал он, обращаясь не к Маргарите, но она этого не поняла,– Прекрати сейчас же!

Сирена попыталась подойти к юноше, но штаны были такими неудобными, что Маргарита предпочла остаться на месте, чтобы не споткнуться о них. Роберт обернулся, протягивая девушке рубашку, которую он взял со спинки стула.

–Накинь это,– Роберт понадеялся, что Щивэс сможет понять это,– Прикройся. Пожалуйста.

Маргарита накинула на плечи рубашку и застыла. Она не могла понять, как это работает. В какой-то момент ей стало стыдно за то, что такие элементарные для людей вещи казались ей совершенно чуждыми, и ей всё приходилось подсказывать. Она раздражённо всхлипнула, стянув с себя ткань и пристально рассматривая её. Рукава были для рук, это очевидно, но какой стороной поворачивать одежду? Роберт вновь помог девушке вставить руки в рукава, после чего застегнул пуговицы, начиная с верхней. Маргарита благодарно коснулась рукой его груди, но юноша тут же отстранился. «Может, и не нравлюсь»,– подумала русалка,– «Ничего не могу с собой поделать… Руки к нему так и тянутся…».

–Ты меня извини,– пробубнил Роберт, осознавая, что сирена не понимает ни слова,– Ты красивая очень, вот я и веду себя, как идиот. Была бы ты страшилой, мне было бы легче тебе помогать, но… Забудь. Я тебя не потревожу больше.

Парень взял русалку за руку и повёл в комнату. Маргарита впервые за вечер ощутила какое-то реальное, не наигранное дружелюбие. Указав на кучу матрасов на полу, Роберт молча лёг на свой. Когда он пришёл жить к рыбаку, конечно же, у старика была только одна кровать, на которой он и спал сам. Роберту и самому досталась гора одеял, так что, хоть ему и было жутко спать рядом с хищной сиреной на полу, которой он с потрохами выдал свои грязные желания, он помнил, что Маргарита не съела его в той лодке, а здесь не тронет и подавно. Максимум, что чувствовал Роберт, был не страх, а скорее неловкость, в какой-то мере стыд. Больше перед самим собой, чем перед Маргаритой.

Роберт накрылся одеялом и снял штаны. Маргарита не сводила глаз с парня, сидя на своей постели. Перед тем как отвернуться, юноша ещё раз посмотрел на силуэт сирены в темноте. Тяжело спать, когда тебя сверлят таким странным взглядом. Даже в море Щивэс так жутко себя не вела, но Роберт пересилил себя и отвернулся, хоть и долго не мог закрыть глаза. Время уже позднее, он устал за день, но чувствовал на себе взгляд Маргариты достаточно долго, пока девушке не надоело, и она, тихо зевнув, не спряталась под своим одеялом. Тогда Роберт смог нормально закрыть глаза. Спать хотелось не так сильно, как кое-чего другого. Представив себе картину, которая ещё недавно была перед ним в бане, Роберт бесшумно спрятал одну руку под одеялом. Ещё раз обернувшись и убедившись, что Ганс и Маргарита спят, Роберт решил сбросить напряжение, так долго мучившее его. Тем не менее, утром придётся что-то решать со всем этим, и лучше делать это на трезвую голову.

Когда Ганс проснулся, молодым поспать уже не представилось возможности.

–Роберт! Дома кончились дрова,– громко произнёс мужчина, выходя из комнаты,– Сегодня я должен перебрать сети, так что на тебя оставляю гостью. Если она нормально себя чувствует, объясни ей что к чему, да приготовьте что-нибудь поесть. Ещё пара рук по хозяйству нам ох, как не помешает. Вернусь к обеду, расскажешь, как прошлый вечер прошёл.

–Хорошо,– ответил парень, с трудом открывая глаза после бессонной ночи. «Ещё бы научить русалку по дому работать…»– грустно усмехнулся он своим мыслям,– «Ну, хотя бы будет не скучно одному тут возиться…».

Роберт посмотрел на Маргариту, которая была с головой укрыта одеялом. Лишь пара блестящих ярко серых глаз выглядывали из тёплого тряпичного кокона. Хлопнула дверь. Роберт тяжело вздохнул, предвкушая, что ждёт его сегодня. Нелёгкая работёнка. Он на ощупь взял свои штаны, лежащие рядом с матрасом, и, затянув их под одеяло, принялся одеваться.

–Утро,– сказал он, указывая пальцем на окно,– Солнце. Надо вставать.

Маргарита нехотя отбросила одеяло. Не разделась за ночь. Это радовало. Как же научить её говорить… Роберт встал на пол и застелил свою постель. Девушка старалась повторять за ним движение в движение.

–Ты меня прости ещё раз…– заговорил Роберт, надеясь, что и эти слова сирена поймёт интуитивно,– У нас принято говорить «бес попутал». Я больше не буду так с тобой обращаться. Я грязная свинья… Но я больше не буду.

Маргарита лишь улыбалась. Даже по её вдумчивому взгляду можно было прочесть, что она совершенно ничего не поняла, хоть и усердно старалась. Парень тяжело вздохнул. Нет. Так это не работает. Придётся и в самом деле учить жительницу моря, не знакомую с людскими обычаями, ещё и языку людей. Чудесное время грядёт! Роберту оставалось лишь надеяться, что Маргарита окажется способной ученицей и не станет сильно противиться обучению. В конце концов, Роберт был обязан ей жизнью.

Так прошла неделя. Пока рыбак уходил ловить рыбу, Роберт и Маргарита оставались дома. Юноша учил сирену новым словам. С огромным удивлением он обнаружил, что практически все слова и их значения она запоминает очень быстро. Сложности для неё представляли лишь прилагательные, описывающие предметы или явления, а так же вопросительные слова. Еле-еле она усвоила понятия вопроса «как?», «зачем?» и «куда?». Говорила Маргарита очень плохо, но начало было положено, вот что главное. Роберт, пока она не привыкла к людской речи, старался говорить с ней одним словом и ждать от неё ответа. Он подсказывал, когда она что-то забывала, а учить её работать на кухне пока не хотел. Языковые навыки и так слишком сложная задача за такой короткий период времени, хотя Маргарита искренне интересовалась всем, что делал парень. Несёт дрова? Она тоже хотела помочь. Один раз уронила полено ему на ногу, но Роберт, стиснув зубы, хорошо сдержался, чтобы не выругаться. Таким словам Маргариту было пока рано учить. Роберт готовил еду? Она хотела помогать! Часто резала пальцы, но очень старалась. Роберт уже свыкся с мыслью, что для него сирена не опаснее домашнего котёнка. Конечно, она внушала волнение и небольшой страх в первые два дня, но потом юноша стал постепенно привыкать к тому, что русалка совершенно не желала ему зла. Так прошла ещё неделя.

Ганс сходил в город и купил пару самых дешёвых и неброских женских платьев. Маргарите они были немного велики, но теперь у неё появилась своя одежда. Роберт уже давал ей шанс пытаться готовить самостоятельно, но оставлять без присмотра пока боялся. Парень уже перестал остерегаться бывшей сирены, хотя Гансу, конечно же, об их с ней маленьком секрете не стал рассказывать. Ганс пришёл к выводу, что девушка после встречи с Зигфридом немного тронулась умом, так пусть думает так и дальше. Так Маргарита прожила в хижине рыбака две с половиной недели. Порой Роберту казалось, что она ведёт себя как маленький ребёнок. Он задавался вопросом, именно эта русалка столь инфантильна, или это часть её биологической природы? Если так, то какой парадокс! Безжалостные чудовища в душе малые дети… Прямо как… люди?..

Этой ночью не спалось. Маргарита лежала в своей постели, сверля взглядом потолок. В голову лезли разного рода мысли. Девушка вспоминала свою жизнь в море. Может, даже скучала по ней… Она вспоминала своих сестёр, песни, очаровывавшие моряков… Интересно, Маргарита не потеряла этот дар? Проверить не представлялось возможности, да и не особо хотелось. Всё равно этот навык ей больше никогда не пригодится. Маргарита вспоминала свою бабушку, которая, наверняка, очень скучала по внучке, да и сама Марго страшно тосковала по лучшей и единственной подруге, названой матери. Вспоминала отца и своих немногочисленных друзей, с которыми она играла, когда была маленькой. Как однажды они поняли, что стали взрослыми, и Маргарита осталась наедине со своими мечтами о суше. Многие говорили, что в чужих водах всегда жизнь кажется лучше, но на самом деле это лишь заблуждение. Пусть Маргарита пока и не видела мир людей, весь её мир сейчас – это маленькая хижина рыбака, добрый странный старик Ганс и Роберт, но здесь она ощущала себя гораздо спокойнее, чем дома. По крайней мере, Роберт и Ганс составляли ей очень приятную компанию, хоть Ганс и частенько ворчал на парня. Маргарита не могла сказать, что прямо уж сильно скучала по дому. Тоска определённо была, но здесь, на суше, ей нравилось гораздо больше. Здесь к ней и в правду относились, как к человеку, а не куску мяса, умеющему гипнотизировать добычу…

Маргарита повернула голову, смотря на Роберта на соседнем матрасе. Парень был отвёрнут к стене и тихо посапывал. Сирена была очарована им, в этом не было сомнения. В родном море русалки всегда выбирали себе мужчину сами, а те отвечали взаимностью после того, как женщина проявляла настойчивость в течение недель. Суровый подводный мир… Там, где самка брала на себя всю инициативу. Маргарита не хотела таких условий и правил с Робертом. Увы, Роберт ещё с тех дней в море вызывал у неё сильные эмоции, ещё и теперь, когда он так помогал ей адаптироваться в чужом мире, Маргарита окончательно потеряла голову. Пусть нобилис. Пусть двуногий. У него было доброе сердце, и русалка по-прежнему вспоминала, как он плакал на берегу, когда добрался до суши. Что повергло его в такое отчаяние, ведь за эти дни, что Маргарита была с ним на земле, он ни разу не грустил? Она хотела знать, но боялась, что не поймёт ни слова из его рассказа. Может, однажды?.. Она хотела узнать его ближе, узнать, чем он жил, о чём мечтал, но… чёртов языковой барьер!

«Я же ему нравлюсь… Теперь…»– подумала Маргарита, пристально смотря на едва шевелящееся одеяло,– «Я же человек! Я знаю, что он смотрит на меня время от времени. Я помню, как он хотел меня, когда трогал… Я чувствую, как он меня желает и сейчас… Думаю, он больше не видит во мне чудовище. Мы так много времени проводим вместе… Может, мне стоит попробовать проявить инициативу? Попробовать действовать напролом, как принято у нас? Боже, я же даже не знаю, как у людей заведено! Что я знаю точно, так это то, что Ганс завтра вновь уходит на берег. Мне кажется, что я должна попробовать. Океан свидетель, как сильно я его хочу! Как меня сводит с ума теплота его кожи, его запах, его голос, его смех… Если я не утолю это желание, я не знаю, что со мной будет! Надо же… Я бы никогда не подумала, что пожелаю в свою пару нобилиса. А ещё не подумала бы, что бабушка меня поймёт… Интересно, почему она вернулась в воду? Я никогда не смогу спросить… Но мы живём один раз, и я должна решиться! Я должна познать это! Не выдержу ни единого дня более». Девушка закрыла глаза, в последний раз представляя себе, как Роберт может выглядеть без одежды. В последний раз без чёткого познания. Маргарита решила, что завтра увидит его воочию, развеяв все сомнения…

Маргарита стояла у окна, глядя, как юноша колет дрова. После очередного удара колуном девушка провела пальцем по стеклу, вырисовывая узоры по контуру тела Роберта. Ещё немного, и она узнает, что скрывается под всеми этими тряпками… Ганс недавно ушёл, взяв сети. Сердце Маргариты колотилось, будто обезумевшее. Сирена отошла от окна и села на заправленную кровать старика. Роберт никогда не работал долго без перерыва, он старался почаще навещать Маргариту, чтобы она не сделала что-то необдуманное и опасное, ведь ещё так многого не знала. Уже вот-вот юноша вернётся в дом. Девушка прикрыла глаза и медленно выдохнула через губы. Неуверенно она развязала ремешки на платье. Одежда упала на пол, затем и бельё. Марго снова почувствовала себя русалкой, свободной от всех этих новых правил. Маргарита осталась в комнате в ожидании, когда Роберт в очередной раз придёт с проверкой. Было страшно, но она чётко решила.

–Марго?– дверь отворилась уже через десять минут.

–Да?– дрожащим голосом ответила сирена, вставая с кровати.

–Нормально?– уже отточенный стандартный вопрос.

–Хорошо.

Роберт подошёл к маленькому железному умывальнику и, набрав полные ладони холодной воды, омыл ей лицо.

–Что?– спросил он, когда девичья рука легла на плечо. Обернулся. Вздрогнул, едва не опрокинув раковину. Неужели, всё снова? Спустя недели заново объяснять русалке, что раздеваться в присутствии посторонних нельзя, некрасиво, неприлично!? Роберт думал, что это осталось в прошлом, но нет.

–Маргарита!– возмутился он,– Неприлично! Я говорил! Оденься! Неприлично! Нельзя!

Она лишь ответила неуверенной улыбкой, но даже не пошевелилась. Роберт замолчал, когда до него внезапно дошло, что Маргарита разделась намеренно, прекрасно понимая, почему нельзя этого делать. Хоть Щивэс уже и не была русалкой, но запах страха она не могла спутать ни с каким иным. Парень опёрся рукой о стену, смотря на обнажённую девушку. Все его вопросы и приказы испарились, потому что не было смысла спрашивать Маргариту, зачем она это сделала. Всё и без того было понятно. Она хотела мужчину… Она хотела Роберта. Роберт не мог поспорить с тем, что и сам до ужаса изголодался по женскому телу. Каждый раз, когда Маргарита, даже не задумываясь об этом, представала перед ним голой, он уверял себя, что сирена сама не знает, что делает. На этот раз он понимал, что она очень хорошо знала. На этот раз она пришла к нему осознанно, а он не горел желанием отказываться от сладкого подарка, как бы сильно ни грызла совесть.

Больше Роберт ничего ей не говорил. Сам же начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке, чуть прикрыв глаза. Маргарита заворожено наблюдала за тем, как сантиметр за сантиметром перед ней представало прекрасное мужское тело. До неё только что дошло окончательное понимание, почему Роберт так возмущался, когда она являлась перед ним без этих неудобных тряпок. У людей это являлось определённым таинством, чем-то сокровенным. Сам Роберт никогда не снимал перед сиреной даже рубашку, теперь же отбросил ненужный предмет одежды на стул. Маргарита приоткрыла рот и осторожно прикоснулась к мужской груди двумя руками, восторженно осматривая разгорячённое работой тело. Оно было таким упругим, покрытым испариной, но совершенно не вызывало неприязни! Ничто так сильно не пробуждало в Маргарите неизведанное желание, как человеческая кожа без мерзкой чешуи! Марго никогда не нравились мужчины её вида, длинные, как морской угорь. Роберт ни капли не был похож на них. Его руки, плечи, живот и грудь украшал прекрасный рельеф мышц, заработанный годами физического труда. Маргарита приблизилась лицом к ключице Роберта и коснулась её губами. Его руки легли на её плечи. Большими пальцами он осторожно погладил шею девушки, закусив свои губы. Хотелось броситься на Маргариту прямо сейчас и сделать то, что так хотелось все эти недели, но Роберт хорошо держался, чтобы не напугать её. На самом деле он думал, знала ли она любовь когда-нибудь? Как строились отношения в подводном мире? Вообще, было ли что-то духовное и человеческое в паре русалок, или лишь животный инстинкт спаривания? Наверное, это было особо и неважно. Сейчас имело значение лишь то, что Роберт мог показать ей. Что-то внутри него в этот момент вызывало сильное раздражение, пробуждало эго. «Я не русал, или как их там»,– подумал Роберт, пристально смотря в яркие серые глаза бывшей сирены,– «Может, она уже давно созрела. Может, у неё в море есть дети… Но пусть она знает, что с человеком не сравнится ни одна рыба!».

Маргарита взвизгнула, когда парень уткнулся носом в её висок и, дрожа от желания, вдохнул её запах. Это был сладкий аромат человеческой девушки. За дни на суше Маргарита утратила приторный запах моря, и Роберту определённо нравилось то, как она пахла сейчас. Ещё несколько прерывистых медленных вдохов. Сирена даже немного испугалась, когда Роберт принялся ощупывать всё её тело, словно что-то потерял. Его руки начали свой путь со спины девушки, опускаясь всё ниже, пока мужчина не сжал её ягодицы пальцами так, что Марго встала на цыпочки, стиснув зубы. Она прижалась к нему грудью, пытаясь отстраниться от рук, столь жадно сжимающих её кожу, однако наткнулась пахом на иное препятствие. Роберт громко выдохнул ртом, а у Маргариты волосы встали дыбом. Она всё ещё боялась сделать что-то отталкивающее для человека. В глубине души она не могла поверить, что пошла на такое. Рядом с ней сейчас словно был не Роберт, а кто-то другой. Будто за несколько минут он успел стать другим человеком, превратиться в незнакомца, ведь Маргарита его таким не знала! Она и сама не знала, зачем подняла одну ногу, обнимая ей мужчину. В этот момент всё сошлось в мыслях русалки. Она желала то, что ощущала в данный момент под брюками Роберта. Девушка ахнула и прижалась сильнее, когда пальцы, ласкающие её сзади, едва коснулись входа, рисуя маленькие круги. Маргарита вцепилась в Роберта двумя руками, словно кошка, которую держали над ведром с водой, но он отстранился, разрывая объятие. Маргарита нехотя опустила ногу.

–Иди со мной.

Взяв русалку за руку, Роберт повёл её в комнату. Она и ойкнуть не успела, как уже лежала на покрывале спиной. Всё тело пульсировало от накатившего ощущения возбуждения, пока юноша, словно голодный зверь, покрывал влажными поцелуями её гладкую кожу на шее, груди и плечах. Маргарита закатила глаза, проваливаясь в удовольствие. Роберт будто касался каждой клеточки её тела одновременно. Впервые языковой барьер не имел значения. Тело говорило само за себя. Девушка чувствовала себя животным, поддавшимся слепому инстинкту. Осуждающе. Но ей это нравилось. Одной рукой Роберт задержал руки сирены над её головой, прижимая их к полу, другая же рука спустилась ниже, скользнув по животу и скрывшись между внутренними частями бёдер. Глаза Маргариты широко раскрылись, когда она почувствовала, как один из пальцев медленно проскользнул внутрь неё. Она замерла, дыша ртом глубоко и часто. Влажные губы Роберта коснулись её пересушенных розоватых губ, затем палец всё же достиг своего пика. Маргарита напрягла ноги и зажмурилась, стараясь сбежать от этих резких, но до безумия блаженных ощущений, и в то же время открывалась всё сильнее. Маргарита лишь хотела убедиться, что рядом с ней всё ещё находился тот самый Роберт, в которого она была влюблена, но он молчал. Ни слова, подтверждающего, что это был всё тот же самый человек.

–Роберт…– всхлипнула девушка, надеясь на лишь одно слово, но ответа не получила. Мужчина медленно убрал руку, словно ничего не слышал. Маргарита приподнялась и обняла его за плечи, потянув на себя, но он не поддался. Его руки принялись быстро расстёгивать ремень на штанах, освобождая себя от этих мучительных оков. Полностью юноша не разделся, опустил брюки до колен, но тут же поцеловал морскую красавицу, всё-таки подмяв её под себя и опираясь о постель одной рукой. Он не дал Марго как следует разглядеть его без одежды, из-за чего девушка едва заметно начала сопротивляться. Она хотела видеть всё, но довольно скоро на замену пальцу пришло нечто посерьёзнее. Маргарита перестала двигаться, широко раскрыв глаза. Она почувствовала, как начало вершиться то, чего она на подсознании хотела. Как они будто бы стали единым целым. Будто головоломка сошлась, являя очевидное решение. Будто блаженная морская вода омывала обожжённое на солнце тело русалки. Будто наконец-то измученный Роберт после долгого плавания утолил свою жажду пресной водой. Маргарита обняла его поясницу ногами и зажмурилась, позволяя парню насытиться собой. Что за странное ощущение? Маргарита не могла сказать, что это доставляло ей физическое удовольствие, напротив, это отчасти даже было неприятно, но почему-то ей хотелось, чтобы это продолжалось. Все мысли смешивались в несуразицу. Роберт словно лишился рассудка. Издавая стоны, он побуждал Маргариту наслаждаться его потрясающим голосом. Она хотела слушать его разгорячённое дыхание бесконечно, потому что никогда голос Роберта не звучал так сладко и безумно прекрасно, как сейчас. Тёплая кожа… Всей грудью, животом и руками Маргарита ощущала жар его тела. Хотелось впитать это тепло в себя, насколько только было возможно. Рука Роберта медленно протиснулась между ним и девушкой, лаская её грубо, но до боли блаженно. Маргарита зажмурилась и взвизгнула, впиваясь подстриженными ноготками в спину юноши. Боже упаси её однажды вновь обрести эти мерзкие когти! Маргарита заплакала, напрягаясь всем телом. Невыносимый жар нарастал так быстро, что девушка испугалась. В какой-то момент всё резко прекратилось, и Маргарита закричала, время от времени вздрагивая и сгибаясь в три погибели. Роберта поразило, как быстро она достигла своего пика, но он не хотел отставать. Он и сам желал поскорее закончить это блаженное мучение, но женщинам, которых он знал, обычно требовалось гораздо больше времени. Мужчина начал ускоряться, чтобы догнать сирену. Дыхание Роберта участилось, и он задрожал, укусив девушку за плечо. Маргарита стиснула зубы. Парень несколько переборщил с укусом. Роберт медленно остановился, после чего замер, словно боялся пошевелиться. Так они пролежали какое-то время. Маргарита не хотела, чтобы Роберт отстранялся. Она надеялась удержать его в объятиях как можно дольше, но ничто не вечно.

Когда Роберт приподнялся, взволнованно глядя на русалку, Маргарита всё-таки увидела в нём того, кого любила. Она непонимающе смотрела на него, пытаясь понять, неужели желание способно так резко изменить человека? Теперь, когда всё закончилось, словно распалась та пелена похоти, которую молодые люди чувствовали друг к другу. Исчезла какая-то интрига, исчезло таинство. Осталось лишь здравое мышление и осознание.

–Всё?– голос Марго был хриплым после частого дыхания ртом. Парень растерянно анализировал то, что сделал. В один момент он всё же оттаял и кивнул.

–Да…– короткий ответ. Роберт сел на одеяло и провёл рукой по влажному лбу, второй же рукой принялся натягивать брюки обратно. Маргарита не шевелилась. Юноша опустил голову, тяжело дыша,– Чёрт возьми…

–Что?– спросила сирена, приподнимаясь на локтях. Она уже поняла, что если Роберт говорил такую фразу, значит, что-то было не так.

–Я…– он тут же замолчал, стиснув зубы,– Чёрт! Чёрт!!! Прости!

–Не так?..

–Всё так!– Роберт почему-то начинал нервничать, словно забыв обо всём том, что только что между ними было,– Просто… Марго…

–Хорошо же!– она встала и села рядом, осторожно гладя его по волосам,– Хорошо!

–Я знаю, что хорошо…– Роберт медленно перевёл взгляд на сирену,– Просто… Ладно. Забудь. Всё хорошо.

Он осторожно обнял девушку за плечи, прижимая к себе. Маргарита широко улыбнулась, блаженно прикрыв глаза. Она уже мечтала, как вскоре они смогут повторить это, а Роберт, хоть и был повергнут в панику мыслями о том, что Маргарита могла забеременеть, очень скоро успокоился. Она же неполноценный человек? Роберт надеялся, что это так. «Будь, что будет!»– подумал он, всё же улыбнувшись в ответ на мурлыкание Маргариты, но долго так сидеть нельзя. Скоро вернётся Ганс. Ну ещё минуту-другую… Хотя бы минуту…

–Только…– прошептал он на ухо глупо хихикающей от щекотки девушке,– Раздеваться нельзя. Всё равно нельзя!

-На следующей неделе нужно сходить на рынок, сдать немного сушёной рыбы Вэлдригу,– сказал Ганс, сидя за столом и с особой радостью поедая уху. Старика весь день не было дома, и он изрядно проголодался,– Можно назвать это совпадением, но с тех пор, как Маргаритка тут, улов стал на удивление удачным. Впервые за столько лет я рыбачу с таким удовольствием!

–Не сомневаюсь,– улыбнулся Роберт, накладывая из стеклянной баночки малиновое варенье в тарелку Щивэс. Девушка уже привыкла к человеческой пище и, хоть и с сомнительным энтузиазмом, но всё же пила чай со сладостями. В голове молодых ещё плавали картины сегодняшней страсти, вызывая нестерпимое ожидание завтрашнего дня, когда они вновь останутся наедине. Однако Роберт, несмотря на языковой барьер, смог донести до Маргариты, что Гансу об их приключениях знать не стоит, поэтому она старалась не смотреть на юношу, чтобы не выдать себя, хоть она и плохо понимала, почему люди должны скрывать любовь.

–У тебя есть опыт в торговле, Роберт?– произнёс Ганс, нарушая тишину спустя несколько минут. Роберт замер. Сердце кольнуло. Ганс хотел отправить его торговать в город? Сразу же всё приятное, что было за день, забылось. Роберт за секунду оказался на лезвии ножа.

–У меня…– замешкался он, сжимая ложку до бели на пальцах,– Нет опыта.

–Ну, ничего,– старик отмахнулся,– Я и сам не умею, да и не хочу. Мне проще сдать весь улов Вэлдригу, хоть он и платит мало. Но неужто ты, попрактиковавшись, будешь хуже, чем этот барыга? Он платит копейки, а тут будем брать полную цену, не думая о том, сколько теряем.

–Ганс…– дыхание участилось, а руки замерли в одном положении,– У меня есть некоторые причины, чтобы не ходить в город… Я сделаю, что угодно для тебя, но торговать не могу… и не стану…

–У тебя страхи какие-то, связанные с обществом?– усмехнулся мужчина,– С чего бы вдруг? Ты же говорил, ты из Шохтэнга пришёл.

–Ганс…– голос независимо от воли Роберта начал дрожать,– Я не пойду в город.

За столом повисла тишина. Лишь Маргарита, ощутившая запах страха, непонимающе смотрела то на юношу, то на старого рыбака. Что они говорили друг другу? Старик склонился над столом, подозрительно нахмурившись.

–В чём дело?– вполне чёткий вопрос. Роберт медленно выдохнул через губы, собираясь с мыслями.

–Нельзя мне в город, Ганс,– тихо ответил парень,– Закрыта мне туда дорога. Я могу уйти, могу пахать за пятерых, если потребуется, всё, что угодно… Но в город я не пойду не при каких обстоятельствах.

–Что ты натворил?!– Ганс едва заметно повысил голос. Маргарита сжала в руке лежавшую рядом вилку, но Роберт под столом положил руку на колено русалки, намекая, чтобы она не вмешивалась в разговор. Пальчики девушки медленно разжались, выпуская оружие. Как бы сильно Марго ни полюбила Ганса, она была готова наброситься на него, если он хоть пальцем тронет Роберта с целью навредить.

–У меня большие проблемы…– пояснил юноша,– Вот и всё.

–И ты пришёл с этими проблемами ко мне?!– старик гневно нахмурился. Ещё немного, и он изрядно вспылит. Роберт должен был немедленно успокоить мужчину, пока не стало поздно.

–Мне некуда идти,– поддельно спокойный тон, чтобы не провоцировать рыбака ещё сильнее,– Только жить в лесу, в какой-нибудь пещере или лачуге. Вдали от людских глаз. Ганс, скоро будет месяц, как я живу у тебя. Разве я тебя подвёл? Обокрал или угрожал тебе? Я не преступник, неважно, какой приговор мне вынесли!..

–Ублюдок…– Ганс стиснул зубы,– Так вот почему… Вот почему ты меня упрашивал впустить тебя и дать любую работу. Ты беглец!

–Я не убийца!– Роберт ударил кулаком по столу, прерывая ненужные размышления мужчины,– На меня повесили обвинения в преступлениях, которые я не совершал!

–Почти все так говорят… Никто не признаёт вину по-настоящему!

–Я признаю, что я…– парень с трудом находил слова, чтобы не сказать лишнего,– Я убил двоих. Может, троих за всю жизнь. Один, ВОЗМОЖНО, выжил. Но это была самооборона! Я был вынужден прибрать место преступления за моим работодателем, чтобы меня самого не убили, а он сам же меня и сдал, словно именно я натворил всё это! Я просто хотел замазать ему глаза и незаметно сбежать вместе с матерью, чтобы меня не убили, как свидетеля. Всё пошло через задницу! А потом… Потом я узнал, что все нераскрытые преступления в моём городе списали на меня, и снова никого не смутило, что на моём счету оказалось около сорока человек! Когда бы я успел убить их!? Вот скажи мне, Ганс, когда? Но дела закрыли, а меня приговорили к смерти. Я не святой, конечно! Пару раз украл, пару раз устроил дебош по пьяне, но я никак не мог убить всех этих людей, за которых меня хотят казнить! Они что, все в одном ряду должны были стоять смирно и ждать, пока я им горло перережу? Это бред! Меня приписали к самым опасным преступникам Германии, везде развешали плакаты с моим нарисованным лицом, чтобы, если я рассказал бы, кто на самом деле убил ту женщину, мне никто не поверил. Понимаешь? Да меня сравнили с убийцей, который жил в нашей области лет тридцать назад. Тогда его и до эшафота не довели. Толпа его растерзала по дороге. Я сидел в камере и думал, что утром меня ожидает та же участь. Боже, да листовки о моей казни висели повсюду, будто я какой-то знаменитый артист, и это мой последний номер в жизни! Но мой надзиратель оказался хорошим другом моей матери. Он обыграл всё так, как будто я сбежал. Я даже не знаю, жив ли этот человек сейчас, или его сдали его сослуживцы. Я обязан ему жизнью, но… Я не знаю, что мне делать теперь. Я не отплачу ему той же монетой, мне даже некуда идти, а моя мать умерла, когда узнала, что я серийный маньяк, коим я не являюсь. Уже около двух лет я слоняюсь по побережьям, но никак не могу выбраться за границу. Мне не везёт, чёрт возьми! Я надеялся, что здесь, в этой хижине, я смогу начать новую жизнь после того, как бежал с очередного корабля, который тоже, как выяснилось, плыл не туда, куда мне было нужно!.. Все эти чёртовы корабли ходили по территории Германии, и словно по воле злого рока я всегда пробирался именно на такие суда. Из кучи кораблей я всегда выбирал тот, который привозил меня обратно в Германию. Ирония, правда? Это королевство не желает меня отпускать. Решило, что я недостаточно настрадался. А потом произошло крушение очередного судна, после чего я остался последним выжившим. Не спрашивай меня, как это случилось, ибо ты и сам понимаешь, что весь экипаж судна я не мог перерезать собственными руками! Я надеялся, что ты отнесёшься ко мне по моим поступкам, а не по моему прошлому. Все эти обвинения чёртов абсурд! Чёртова театральная постановка в лечебнице для душевно больных! Клянусь своей жизнью, что меня обвинили несправедливо! Ганс… Будь человеком. Не выдавай меня. Я уйду насовсем! Только не выдавай. Ещё год-другой… Все решат, что я давно умер, я смогу начать всё заново, убраться отсюда… Куда-нибудь за море, где меня точно никогда не найдут. Должно же мне повезти когда-нибудь, чтобы я уплыл отсюда подальше!

–И почему, интересно, я тебе не верю…– старик скрестил руки на груди.

–Могу поклясться чем угодно! Я уже поклялся!..

–Что-то тут не складывается, мальчик. Какой-то богатей, убивший женщину и утопивший тебя в обвинениях? Почему именно тебя?

–Я стал свидетелем, я же говорил,– Роберт нахмурился,– И мне кажется, он специально определил для меня эту роль.

–И кто же этот человек?

Роберт тяжело вздохнул, пристально посмотрев на стол. Маргарита заметила, как мужчина сжал кулаки до дрожи. Он хотел рассказать всё Гансу, но не мог. Похоже, юноша не испытывал особого доверия даже к старику, боялся, что тот выдаст его, но, если Ганс захочет, то сделает это, даже не зная имени истинного преступника.

–Пока я не могу тебе сказать,– тихий ответ,– Ганс, я уже рискнул жизнью, доверившись тебе. Ты моя последняя надежда.

Ганс промолчал. Ему понадобилось несколько минут на размышления. Во всяком случае, тишина заставляла Роберта нервничать ещё больше. Неужели, ему придётся пролить кровь человека, который приютил его?.. Роберт успел подумать о том, что, если рыбак упрётся в свои убеждения, этот дом станет его могилой, а юноша далеко не горел желанием брать на душу ещё один грех. Мысленно он уже смывал с пола кровавые ошмётки, когда старик всё же прервал молчание.