Чёрные цветы

Глава 7

Пока мы возвращались в бунгало, солнце снова успело пробиться сквозь прорехи в серых тучах, а ливень ослабел до лёгкого дождя. И воздух моментально стал влажным, как в оранжерее.

– Как насчёт освежиться в бассейне перед обедом? – Дэвид стянул футболку, обнажая некогда мускулистый, а сейчас заметно оплывший торс. На груди у него росло больше волос, чем на голове, и я снова удивилась, что могла найти в нём мама. Это должно быть нечто большее, чем деньги, из-за которых она никогда особенно не переживала. Но по крайней мере он не затевает постоянных ссор, как это делал мой папа.

Мама положила сушиться на кресле свою промокшую шляпу, и я понадеялась, что она вымоет её как следует, прежде чем снова надеть.

– Искупаешься, Адди?

У меня всё ещё было такое чувство, словно лёгкие склеились в грудной клетке, и меньше всего мне улыбалось кашлять кровью в кристально чистую воду бассейна. Не говоря уже о том, что в нём едва будет полтора метра глубины – лягушатник какой-то.

– Может, потом. Как твоя шея?

– Гораздо лучше, – она наклонила голову, чтобы показать, что краснота прошла.

И пока эта парочка бултыхалась в мелком лягушатнике, хихикая и брызгаясь, я взяла свою книгу по садоводству и устроилась в гамаке на лесной опушке. Из-за вездесущей липкой влаги и духоты казалось, будто я очутилась в пасти у какого-то огромного чудовища. Машинально я пыталась листать страницы, но текст был слишком плотным и насыщенным информацией, а меня, честно говоря, мало занимали показатели качества почвы.

В голове привычно роились мысли о смерти. Рассуждения о земле вернули меня к двум пустым могилам на заднем дворе в развалинах старого дома, и я не могла удержаться и попыталась представить, что стало бы с моим телом, если бы я оставалась мёртвой. Лежала бы я сейчас под шестью футами земли? Или от меня осталась бы лишь зола? К горлу подступил приступ тошноты. Хотелось бы мне лежать сейчас на морском дне, где вода такая холодная, что приходится надевать гидрокостюм. На такой глубине, где не остаётся места для страхов и тревог – вообще ни для каких чувств.

У меня за спиной зашелестели кусты. Из них высунулась детская рука и коснулась указательным пальцем моей щиколотки. Я в шоке села прямо, раскачав гамак. Там, где меня коснулся палец, кожа заледенела.

– Кто там? – окликнула я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Рука повернулась, и палец принялся меня манить.

«Ааа-ди-ди-ди!» – звали птицы.

Громко сглотнув комок в горле, я оглянулась на маму с Дэвидом, взахлёб целовавшихся в «глубоком» конце бассейна, и содрогнулась. Рука скрылась, и из трясущегося куста послышался визгливый смех, как из музыкальной шкатулки. Точно такой же смех я слышала в лесу вчера. Значит, здесь есть ребёнок. Но это какой-то ненормальный ребёнок – иначе зачем ему жить в лесу одному?

Я спустила ноги на землю и встала.

– Привет?

И снова этот смех. Снова из куста высунулась рука и хлопнула меня по коленке. Я с визгом отскочила.

– Играем в прятки! – пискнул голос маленькой девочки. – Тебе водить!

И кусты зашуршали с новой силой.

– Где твои родители? – Я понятия не имела, откуда тут взялась эта девочка, но, судя по всему, ей ужасно нравилось носиться по джунглям со сколопендрами и ящерицами среди жутких развалин старых домов.

Кусты замерли неподвижно.

– Не знаю. – От того, каким глухим и грустным стал её голос, у меня сжалось сердце.

Я оглянулась на опустевший бассейн. За минуту с небольшим мама с Дэвидом успели уйти в дом. При мысли, что они улизнули, чтобы по-быстрому переспать, меня снова затошнило, и я попыталась – безуспешно – подавить приступ кашля.

– Будь здорова, – вымолвил задрожавший куст.

– Ты не могла бы выйти оттуда? – Я присела, пытаясь что-то рассмотреть среди ветвей. Две босые ноги с серыми от грязи ногтями нетерпеливо приплясывали на месте.

– Нет, ты же водишь, значит, ищи меня! – Ноги повернулись и исчезли.

Я сунулась было в кусты следом за девочкой, но они оказались такими густыми и колючими, что без мачете не прорубиться.

– Эй! – крикнула я. – Вернись!

Но шорох потревоженной листвы неумолимо удалялся, и затихал её странный смех. Я повернулась и пошла в дом, но услышала, как мама приглушённо смеётся внутри и как вторит ей Дэвид. Чертыхаясь, я направилась к лестнице, ведущей вниз, в лес. Не хватало ещё, чтобы по моей вине там заблудилась какая-то мелкая девчонка. Торопливо шлёпая по ступенькам, я чуть не врезалась в Билли в самом низу.

– Куда это ты так бежишь? – Он показался мне каким-то бледным, и глаза на мокром месте.

– На острове есть ещё какие-то люди? – Мне пришлось прижать к лицу локоть, чтобы заглушить кашель. – Ну, какие-нибудь туристы одного дня с соседнего острова?

– Кхм, нет. – Билли сел на нижнюю ступеньку, достал ингалятор и торопливо вдохнул.

– Ты в порядке? – спросила я.

Он кивнул, а я не могла отвести глаза от тропинки. Она же наверняка заблудится здесь и собьёт ноги в кровь, бегая босиком.

– Не хочу с тобой спорить, – сказала я, – но в лесу бегает маленькая девочка. Я не знаю, как она попала на остров, но, скорее всего, она заблудилась. Я должна ей помочь.

– А как она выглядит? – Билли крутил в пальцах свой ингалятор.

– Я видела только её руки и ноги, и они были маленькие. И грязные. И она захотела поиграть в прятки.

– Вот это жесть! – Билли хрипло расхохотался. – Ну ты даёшь!

Я разозлилась. С каждой секундой потерянного времени маленькая девочка всё дальше убегает в джунгли. Я не потащу на поиски Билли с его астмой, но ведь надо же что-то делать?

– Что тут смешного? – спросила я. – Кто она?

– То есть ты действительно её видела, да? – спросил он. – Ну, типа прямо видела своими глазами?

– Билли, ещё три секунды – и я тебе врежу. Я же сказала, что видела её! Она хлопнула меня по ноге и сказала, что я вожу.

Билли так зашёлся от хохота, что ему пришлось снова пустить в ход ингалятор.

– Ушам своим не верю! – наконец произнёс он. – Просто с ума сойти! Ведь это я научил её в прятки играть.

– Знаешь, вместо того, чтобы выпендриваться тут с умным видом, лучше бы ты помог мне найти эту девочку, – сказала я. – Что, если она спрячется так, что её уже никто не обнаружит? И вообще, откуда она тут взялась? Она ведь не живёт здесь, правда? – И я махнула рукой на окружавшие нас капающие влагой, переливающиеся розовым джунгли. Может, если Дэвиду станет известно, что это вовсе не такой уж изолированный остров, он настолько взбесится, что захочет отсюда уехать. И уж во всяком случае будет вести себя не так развязно, как сейчас.

– Она вообще не живёт где бы то ни было, – заявил Билли. – И никто, кроме меня – и тебя, что, кстати, вообще странно, – не может видеть Вайолет.

– Постой, – я замигала, подавляя кашель. Я же только что слышала это имя. – Вайолет? То есть Вайолет Уэллс?!

Судя по тому, как легко Билли вскочил на ноги и изобразил какие-то танцевальные па, приступ астмы благополучно миновал.

– Ох, старушка, да ведь тут меня все за психа считают! Посадили на таблетки!

– По-твоему, та маленькая девочка, которую я видела, – это Вайолет Уэллс, которая живёт здесь с прошлого века?

– Ну да. Мы же только что это выяснили. – Билли закатил глаза. – Вот только она не сказать чтобы… живёт.

Я уже догадалась, к чему он ведёт, но это было откровенной чушью.

– Она – призрак, – заявил Билли с таким видом, как будто это было само собой разумеющимся.

– Билли, хватит заливать, – фыркнула я. – Кто она на самом деле?

– Да не заливаю я! Это призрак Вайолет Уэллс.

– Даже если бы призраки существовали, всё равно не складывается, – возразила я. – Как призрак мог хлопнуть меня по ноге? Они же вроде как прозрачные, бестелесные и всё такое?

Билли сорвал цветок с ближайшей ветки и ответил:

– Не знаю, заметила ты или нет, но здесь вообще всё происходит не по правилам. – Он раскрошил цветок в пальцах, и пока лепестки падали на землю, они успевали из розовых превратиться в белые.

Он по-своему был прав, но одно дело – экзотические цветы, так запросто меняющие цвет, и другое – настоящие призраки. Я была уверена, что биолог сумеет объяснить феномен с цветами, но для души, задержавшейся в этом мире после смерти, объяснения быть не могло. Хотя одно объяснение всё же было: Билли сочиняет небылицы. Он решил меня разыграть. Ну что ж, я прикинусь, что купилась.

– Стало быть, по острову разгуливает парочка мёртвых сестёр? – я упёрлась руками в бока.

– Я ни разу не видел Леонору, – сказал Билли. – И я раз сто спрашивал об этом Вайолет, но она сама, похоже, ничего не знает. И я, кстати, спрашивал и о том, знает ли она вообще, что умерла, и как это случилось, и что стало с её предками, но чёрта с два от Вайолет добьёшься прямого ответа. Наверное, она в тот момент потеряла сознание. Иногда я думаю, что она тайком пробирается на маяк, потому что барахло у нас пропадает.

– А та арфа, что играет по ночам, – напомнила я, теребя образок на цепочке и гадая, как далеко он готов зайти в своём розыгрыше. – Это ведь может быть Леонора?

– Может. – Билли отвёл глаза. – Я правда слышал арфу, но по ночам из маяка мне наружу хода нет.

– Почему? – Я подозрительно прищурилась.

– Предки тоже не высовываются, разве что уж совсем прижмёт. – Билли пожал плечами. – Папа говорит, что нам не следует смущать гостей, сталкиваясь с ними среди ночи, но иногда я думаю, что дело здесь в другом.

У меня в животе возникло очень неприятное чувство. И я уже не была так уверена, что всё это выдумка и игра. Но ведь Шон, судя по всему, нисколько не был встревожен или напуган, а он гулял ночью – и ничего.

– А твой брат…

Тут зачирикала рация, и Билли со стоном включил передачу.

– Я уже у них, папа.

– Хорошо, – проскрипел голос Кена. – Давай скорее.

– Прости, что прерываю, – Билли сунул уоки-токи в карман, – но я должен отнести ему заказ на фрукты от твоих предков.

Я лишь поморщилась от упоминания о Дэвиде как о моём отце, но Билли ничего не заметил.

– Он собрался отправиться на катере на Тортолу за фруктами, зеленью и прочей едой. А я должен успеть ещё сделать пару вещей. Папа хочет, чтобы я расставил ловушки по острову на тех тварей, что свили гнездо в доме Уэллсов. Хотя вообще-то это собирались поручить Шону. – Билли сердито сжал челюсти. – Но если хочешь, я могу устроить тебе неофициальную экскурсию, когда закончу.

– Конечно, – кивнула я. Отчасти я всё ещё злилась на него за всю эту чушь с призраками, но экскурсия – это в любом случае лучше, чем торчать дома с мамой и Дэвидом.

– Отлично, да, круто! – Щёки у Билли стали чуть ли не ярче самых розовых цветов. – И расскажу тебе много чего про Вайолет. Хочешь, встретимся здесь через полчаса? Вот только идти придётся пешком, папа больше не доверяет мне гольф-кар.

Я подумала, что это неудивительно. Этот мальчишка настоящая заноза в заднице. Но ведь он здесь совсем один, и развлечений тут маловато. К тому же он забавный, а другой компании у меня нет.

– Договорились, – сказала я. – Только когда будешь заходить в дом, то лучше… постучись сперва.

Он явно понял намёк:

– Ладно, я наведу шороху, когда приду.

– Отлично, – кивнула я.

– Ага, ладно. Ладно, я… в общем, увидимся. – И он козликом поскакал вверх по ступенькам, но споткнулся на самом верху, и я подумала, что тоже не стала бы доверять ему рулить гольф-каром. Наконец он исчез, и сколько я ни оглядывалась, мне не удалось высмотреть никаких следов маленькой девочки.

«Ааа-ди-ди-ди!» – звали меня птицы.