Чернокнижник

Глава 18

— Получается, наш маг — Ира? — обвел взглядом «высокое собрание» в лице трех подруг Васька.

— Похоже, — вздохнула Маха, нервно стуча пальцами по столу в доме Чернокнижника. — Хотя и не понимаю, как так вышло.

— Вот-вот, — поддержала подругу Зулька. — Ирка же сама говорила, что почти все время провела в море и ничего необычного не видела.

— Может, соврала? — отозвался Васька.

— А смысл? — флегматично поинтересовалась Маша. — Нас же по легенде на том острове вообще не было, о способностях, если она маг, конечно, вроде как не знает.

— Да и если и знает, то вряд ли стала бы скрывать столь необычное знакомство. Ведь непосвященные явно не смогли бы связать странных «примусов» с непонятными способностями, — продолжила мысль Зулька.

— Значит, либо она наткнулась на «примусов» случайно и не заметила их, либо мы ошиблись и маг не Ирка, — подвел итог Васька. — Лер, а ты чего молчишь? Как думаешь?

— А? — захлопала глазами девочка, явно прослушав всю беседу. — Что ты спросил, Вась?

На самом деле Лерка с самого утра какая-то подавленная. Сначала Чернокнижник связал это с неудавшейся «охотой за магом», но сейчас уже начал сомневаться.

— Что случилось, Лер? — подсела к ней Маша, будто прочитав мысли мальчика.

— Да, я просто устала, не обращайте внимания! — вымучено улыбнулась та.

На следующий день по дороге в школу Лерка все же во «всем созналась»:

— У грымзы рак. Неоперабельный. Ей осталось от двух до пяти месяцев. Боли уже сильные начались, признаки паралича, к счастью, правой стороны.

— Ни за что бы не подумал! — удивленно воскликнул Васька. — А ведь, кажется, ничуть не изменилась. Такая же въедливая.

— Это от силы воли зависит. Она даже на больничный не пошла. Папе сказала: «Умру стоя. Надеюсь, не на уроке». Знаешь, некоторые, узнав о подобных перспективах, вешаются. А она… — Лерка шмыгнула носом и отвернулась.

Наивная. Васька через портал дотянулся до её щёк носовым платком и промокнул слёзы. А потом и себе, уже по-человечески. Сегодня у них первым уроком как раз литература.

Про таинственного мага было на время забыто.

— Ну а ты, Вася, что по этому поводу думаешь? — грымза никогда не называет Чернокнижника по фамилии. У него вообще у одного на всю школу такое имя. Это не Димы и Денисы, которых, считай, через одного.

— Думаю, что этот гоголевский Акакий Акакиевич — жертва обстоятельств и жестокости мира. Автор это показал искусно и однозначно.

— Да. Однозначно! Какие же все эти чиновники сволочи! — Машка, конечно, встряла. Ох и попадёт ей!

— Что же, рада узнать, что вы не только прочли это произведение, но даже подумали о нём сами, не обращаясь к мнениям литературоведов, критиков и составителей учебников, — тут же отозвалась литераторша. — На этом наше знакомство завершается. По независящим от меня причинам я должна… уехать. Прощайте.

Грымза вышла за дверь, несмотря на то, что до конца урока оставалась ещё куча времени. Ученики зашумели, задвигались. Только Лерка сидела, как истукан, глядя прямо перед собой ледяным взором.

«Оперирует», — понял Васька. Подошёл, и встал рядом, чтобы не толкнули ненароком. От подруги веяло каменным спокойствием и сосредоточенностью.

Зулька тоже это почуяла, подошла к Леркиному соседу по парте, Сете, и отвлекла его разговором о предстоящем шахматном турнире. Маха же поступила кардинально:

— Айда в столовку, — крикнула, и шмыгнула за дверь. Зулька, солнышко, поддержала её, таща за собой упирающегося Сету.

Васька, дослушав удаляющийся по коридору конский топот, прикрыл дверь, и долго задумчиво смотрел на швабру, размышляя, а не затолкать ли её в дверную ручку. Раздумал. На «камчатке» оставался Стас. Он «рубился» в какую-то игрушку на своём айфоне, и лучше было не создавать препятствий на его пути в тот момент, когда очередной проигрыш выбросит парня в реал.

Сам же заглянул через портал в учительскую.

Грымза как раз только что вошла. Опёрлась рукой о стену, глубоко вздохнула, села за стол и принялась ковыряться в мобильнике.

«Скорую вызывает» — пришла в голову очевидная мысль. Подумал, и не стал ничего делать.

Не угадал он со звонком. Это она на следующий урок вызвала учительницу, чтобы её подменила. А сама ушла домой спокойной неторопливой походкой.

«Стальная бабка», — подумалось уважительно.

Лерка «отмерла» посреди следующего урока, проходившего в этом же классе. Выглядела она устало и встревожено. Впрочем, может быть, это только показалось, что так выглядела, а на самом деле этого приметить и нельзя, но эмоциональный фон был чётким.

Ещё Васька «подглядывал» за учительницей. Та занималась дома обычными делами — перекладывала какие-то тряпки с места на место. Совершенно не собиралась умирать.

— Самое сложное, это метастазы, — «каялась» Лерка по дороге домой честно пытающемуся во все вникнуть Ваське. — Я пока их все поизвлекала, думала, ума лишусь. Там ведь контакт с тканями на клеточном уровне, считай мембранами соприкосновение идёт.

Перед очередной лужей Васька взял подругу на руки и перенёс на другую сторону. Она и не думала брыкаться. К тому же — лёгонькая.

— Дурак, надорвёшься, — тут же «прокомментировал» Зулькин голос. И Лерка стала вообще невесомой. Понятно, подруга телекинезом поддержала. А ведь мог бы и сам додуматься!

— Зулька, кончай! — встряла Маха, тоже через телепорт. — Он же её так хоть до самого дома допрёт и даже не запыхается. Васька! Я тебе гантели ещё на килограмм утяжелю, чтобы Зулька не отвлекалась.

Да уж! Что-то сегодня девчата глаз с него не спускают ни на секунду. Или с Лерки? Всё-то у них на четверых делится, ни вздохнуть, ни… охнуть, чтобы кто-нибудь не откликнулся! Решительно и безапелляционно.