Черное время

ГЛАВА 3 ЗАПАСНАЯ БАЗА

Третьего марта Радомиру исполнился ровно месяц, но уже было видно, что он очень похож на отца – и обликом, и поведением. Маленький Железовский рос не по дням, а по часам, в колыбели ему уже становилось тесно, и он еще ни разу не заплакал, ни на что не жаловался, спокойно лежал в своей уютной скорлупке, снабженной инк-няней, и смотрел в небо. Иногда чему-то улыбался беззубым ртом, агукал, тянул ручонки, будто видел что-то в вышине, пил молоко и снова смирно лежал, философски относясь к смене подгузников, пеленок и простынок.

Забава удивительно похорошела после родов, помолодела, пополнела, стала похожа на разбуженную после долгой спячки принцессу, которую спас от злого колдуна молодой принц. У нее увеличились груди – сына она кормила сама, лишь изредка прибегая к разным витаминным напиткам, – бедра, изменилась походка, и Аристарх, появляясь на базе, искренне восхищался женой, носил ее на руках и подолгу не отходил от сына, придумывая разные игры, от которых приходил в восторг не только маленький Радомир, но и сама Забава.

С утра у Купавы, соседки Бояновой, почему-то испортилось настроение, и чтобы повысить тонус, она пришла к Забаве в гости, прихватив с собой подарок Клима – смешную мягкую игрушку, при определенном воздействии распадавшуюся на два десятка таких же крошечных зверьков; Мальгин называл эту игрушку Кузьмой-негуманом.

Понаблюдав с умилением за возней Радомирчика, который стал радостно агукать и тискать игрушку, женщины уселись в беседке возле коттеджа Железовских и заговорили о своих проблемах.

Купава пожаловалась на скуку, на дочь, которая забыла мать и уже полгода не давала о себе знать (хотя это был не дом, а временное жилище на территории базы).

Забава в свою очередь поделилась с подругой своими переживаниями и открытиями: родила она аж в шестьдесят восемь лет, впервые, можно сказать, неожиданно для себя самой, поэтому опыта ухаживания за детьми не имела, – и Купава с удовольствием привела ей примеры собственного воспитания Дарьи, хотя с тех пор прошло уже больше двадцати лет.

– А ты роди еще одного ребеночка, – посоветовала ей Забава. – Сыночка. Тебе это будет проще сделать, ты моложе меня.

На лицо Купавы легла тень раздумья.

– Не знаю… Клим никогда не заговаривал о втором ребенке… не то что твой Аристарх.

– Сама предложи. Уверена, Клим согласится, несмотря на всю свою занятость.

– Я не понимаю, чем он занимается. Но дома он все равно появляется редко.

– Твой муж спасает цивилизацию, и это не просто красивые и высокопарные слова. Он знает, что надлежит сделать, чтобы мы выжили, и делает все от него зависящее.

– Вот видишь… ему некогда…

– Ничего я не вижу, – рассердилась Забава. – Ты просто куксишься от безделья, перестала вон даже свои гобелены ткать, отсюда и все твои сомнения и страхи. Поставь его перед фактом, в конце концов, никуда он не денется! Тем более – любит тебя. Между прочим, Аристарх сильно изменился после рождения Радомирчика, стал чаще появляться, с удовольствием возится с ним, а лицо у него при этом такое… – Женщина покачала головой, зажмурилась: – Ты бы видела!

– Да, дети изменяют родителей, – задумчиво согласилась Купава. – Может быть, ты права.

– Еще бы, конечно, права.

Из висящей в метре над землей антиграв-колыбели послышался возглас, чмоканье, уханье, чаша колыбели заходила ходуном.

Женщины переглянулись, подскочили к люльке.

Радомир сучил ножками и радостно взирал на мать и ее подругу, засовывая в рот мягкую, размером с его кулачок, пушистую, золотистого цвета игрушку. Вернее, деталь игрушки, которую принесла Купава. Каким-то образом ему удалось разъять Кузьму-негумана на составные части, которые теперь ползали по колыбели, как живые, щекоча малыша.

– Подавится! – встревожилась Забава, отнимая игрушку, не то лапу, не то хвост, не то часть туловища Кузьмы-негумана.

Радомир тотчас же схватил другую «деталь», весело заагукал, сунул в рот.

– Не бойся, – улыбнулась Купава. – Клим говорил, что это заговоренная копия какого-то существа, с которым он встречался, нечто вроде оберега.

– Но она… шевелится…

– Эти пушистики сами соединяются в одно целое, если их разъединить. Удивляюсь, как Радику удалось это сделать. Я, например, не смогла, а Клим секретом не поделился, хотя демонстрировал не раз. Видишь, ему нравится.

Малыш перестал совать в рот мягкую колбаску, начал разглядывать ползущие навстречу друг другу и складывающиеся в одну фигурку части игрушки. Потом снова заулыбался беззубым ртом, стукнул кулачком по почти готовой фигурке, отчетливо произнес «п-па!», и фигурка распалась на кучу шевелящихся «зверьков». Чем-то они действительно напоминали слепых крохотных котят, тыкающихся друг в друга в поисках матери.

Радомир весело завопил.

Забава округлила глаза, прижала к груди ладонь.

– Господи! Он так громко никогда не кричал!

– Я же говорю, ему нравится, – засмеялась Купава. – Пусть играет, не будем мешать.

Какая-то холодная тень накрыла коттедж и беседку, словно облако на мгновение закрыло солнце.

Забава подняла голову, но облака не увидела. Небо Голгофы имело зеленоватый оттенок и казалось матово-стеклянным куполом, растрескавшимся по краям: золотистые паутинки туманных струй на горизонте казались самыми настоящими трещинами. Затем в глубине купола просияла яркая звездочка, расплылась огненным цветком и погасла. А в душу Забавы вдруг вошла тревога.

– Спутник! – прошептала она.

– Что? – не поняла Купава.

– Взорвался спутник…

– Какой спутник?!

– Над территорией базы подвешен спутник наблюдения и контроля за пространством. Он взорвался!

– Не может быть! Как это он может взорваться ни с того ни с сего?

– Это нападение! Надо срочно… – Забава не договорила.

С неба на долину, где располагалась база, свалился диковинный аппарат, напоминающий шипастого дракона со сложенными крыльями, и метнул в пирамиду метро яркую зелено-фиолетовую молнию.

Оглушительный свист накрыл территорию поселка переселенцев, раздался шипящий скрежет, удар, взрыв! Сверкающая пирамида метро взлетела фонтаном в воздух, разваливаясь на огненные лоскутья. Ударная волна повалила ближайшие к метро строения, сбила с ног пешеходов, докатилась, ослабленная, до коттеджа Забавы, отбросила к стене коттеджа колыбельку с малышом.

Женщины вскочили, глядя на распухающий на глазах столб рыжего вихрящегося дыма над центром поселка.

«Дракон» же в это время сделал круг над базой и метнул еще один ручей электрического огня, вонзившийся в здание-парус охранного обеспечения периметра. Парус тоже взлетел в воздух, рассыпаясь на горящие и дымящиеся обломки и струи.

Откуда-то из-за лесной террасы вынеслись три флайта – дежурная смена охраны, помчались к неспешно разворачивающейся громаде чужого корабля. Сверкнули тонкие лучики света: охрана базы открыла огонь по жуткому пришельцу, отчаянно пытаясь отвлечь его от поселка. На сложном, шипасто-шишковидном теле чужака расцвели огненные цветы взрывов. «Дракон», получив с десяток попаданий, проделавших достаточно большие дыры в корпусе, оделся в сеточку алых молний, отразившую очередной залп охранников; они стреляли из малых аннигиляторов, и сгустки антипротонов теперь рикошетировали и рассыпались на огненные пунктиры.

«Дракон», способный раздавить корпусом весь поселок, поднялся повыше, выстрелил. Полыхнула очередная молния, находя один из аппаратов, разнесла его на огненные брызги.

Вскрикнула Купава.

Только теперь Забава очнулась, схватила на руки зашедшегося в плаче сына, бросилась в дом.

– Прячься, Пава! У нас есть подвал!

Купава побежала было за ней, но остановилась, услышав чей-то голос:

– Пава!

Лишь позже она сообразила, что то был не голос: она впервые в жизни услышала ментальный призыв мужа!

В десяти шагах от беседки сгустился воздух, соткался в хрустально-прозрачный вихрик, который превратился в Клима Мальгина, одетого в дымящийся пятнистый комбинезон.

– Пава!

– Клим! – Купава метнулась к нему, обхватила шею руками, прижалась, задыхаясь от радости, слепая от внезапно брызнувших слез. – Помоги! На нас напали!

– Где Забава?

– Здесь! – выглянула из двери жена Железовского с Радомиром на руках. – Клим?! Как ты здесь оказался? Ты один? Где Аристарх?

Мальгин отстранил Купаву, оглянулся на метавшего свистящие молнии – шиххх! шиххх! – черного «дракона».

– Побудьте здесь, никуда не уходите, я сейчас.

Он подпрыгнул в воздух и понесся к чужаку, уменьшаясь в размерах, превратился в точку, исчез.

– Господи! – ахнула Купава, прижимая к щекам ладони. – Что он задумал?!

«Дракон» перестал бросать колоссальной мощи электрические разряды, словно бы задумался, потом начал медленно падать на лес. От него отделилось крохотное пятнышко, сделало петлю, помчалось к поселку, превратилось в Мальгина.

– Собирайте людей! – бросил он, опускаясь на дорожку от беседки к дому. – Будем эвакуироваться.

Чужой корабль, уничтоживший станцию метро и смену охраны на флайтах, тяжеловесно, с гулом рухнул на шпили скал, окружавших долину, где среди живописных лесных островков пряталась база Сопротивления. Вздрогнула земля, по лесу пробежали гулкие раскаты грохота и треска, и все стихло.

– Ты… его?.. – с благоговейным ужасом прошептала Купава.

– Это корабль Мантоптеров, – поморщился Мальгин, – гигантских богомолов, известных своими хищническими набегами на окраины Галактики. Правда, было это миллион с лишним лет назад, и почему мантоптеры объявились в нашей Ветви, еще предстоит выяснить. Собирайтесь, берите только самое необходимое.

– Но как же мы… – начала Забава, – метро взорвано…

Малыш на ее руках перестал плакать и теперь внимательно разглядывал Мальгина, засунув в рот палец.

Клим подмигнул ему.

– Метро нам не понадобится.

– Клим! – всхлипнула Купава, порывисто бросаясь к нему на грудь. – Мы снова бежим! Когда это кончится?!

– Скоро, милая. – Он погладил ее по спине, поцеловал, отодвинул. – Поспеши, у нас мало времени, Мантоптеры никогда не появляются в одиночку, только парами или тройками.

Купава несколько мгновений всматривалась в твердое спокойное лицо мужа, потом заторопилась, побежала, оглядываясь, к своему коттеджу.

Забава в нерешительности потопталась на пороге коттеджа, положила сына в колыбель, бросилась в дом.

– Я быстро!

Мальгин подошел к люльке, наклонился.

Железовский-младший снова замер, глядя на него во все глаза, потом вдруг заулыбался, пустил слюни, закряхтел, протягивая ручонки.

– Признал равного, бутуз, – улыбнулся Клим. – Мы подружимся, я тебе обещаю.

Из дома выскочила Забава с белой сумкой, набитой детскими вещами.

– Все равно все не возьмешь, этого хватит на первое время.

– На базе все есть.

– Куда мы направляемся?

– В систему Ван-Бисбрука, там прячется запасная база Сопротивления, о которой знают всего трое. Вряд ли Служба в ближайшее время отыщет ее, даже если в наших рядах сидит осведомитель Ордена. Идем.

Клим взял сумку женщины, она подхватила сына на руки, и они двинулись к центру поселка, куда сбегались наспех собравшиеся жители базы. Купава присоединилась к ним в тот момент, когда подошли Мальгин и Забава. В руке она несла такую же белую сумку.

– Внимание! – поднял руку Клим. – Будем эвакуироваться на резервную базу! Прошу не паниковать, не дергаться, не шуметь, соблюдать спокойствие и порядок. Сначала, вопреки этикету, я отправлю мужчин.

– Почему? – спросил один из стариков, отец Калины Лютого.

– Потому что базу надо расконсервировать и на всякий случай вооружиться. Есть среди вас специалисты?

– Я могу, – выступил вперед кряжистый, седобородый мужчина. – Артур Лондон, бывший унтер безопасности, к вашим услугам.

– Вы не отец Майкла, случайно?

– Дед.

– Прекрасно. Пойдете первым.

– На чем? – Седобородый оглянулся на дымящиеся развалины станции метро. – Они разбомбили вокзал. Или на орбите нас ждет спейсер?

– Не ждет, но у меня есть волшебная палочка.

– Что?! Вы… шутите?

– Нисколько. – Мальгин подмигнул какому-то мальчишке, разглядывающему его круглыми испуганными глазами. – Кто еще пойдет в первой партии?

– Я, – вышел хмурый молодой парень в блестящем унике, один из уцелевших охранников.

– И я, – присоединился к нему отец Лютого.

– Мы все пойдем, – сказал худой темнолицый старик.

– Сдвиньтесь тесней. Девушки, шаг назад.

Забава с сыном, прибежавшая в последний момент Власта, Купава, ее соседки, отступили. Мужчины, – всего их набралось восемь человек, – сбились в группу, с недоверием поглядывая то на Клима, то друг на друга.

– Готовы?

– Да… готовы… – раздались нестройные голоса.

– Поехали! – Мальгин поднял над головой руку, сжал в кулак. Кольцо света сорвалось с кулака, заставив всех зажмуриться и прикрыть глаза ладонью. Мягкая сила толкнула людей, миг – и мужчин не стало!

– Климушка! – беззвучно выговорила Купава, поднеся к губам тыльную сторону ладони.

Он ободряюще погладил ее по плечу, обернулся к ошеломленным женщинам и детям; их оставалось вдвое больше, шестнадцать человек.

– Теперь ваша очередь. Все здесь? Никого не забыли?

– Бабушка Юлиана осталась, – стесненно проговорила какая-то светленькая девчушка. – Не хочет уходить. Говорит, не приучена бегать от супостата.

– Супостат ее не пожалеет. Пава, сходи к бабушке, приведи сюда. Впрочем, не надо, она вас догонит.

– Клим…

– Все будет хорошо. Через пару минут встретимся.

Мальгин снова поднял над головой кулак.

Сноп золотого света озарил растерянные лица женщин, и они исчезли. Мальгин пососал костяшки пальцев, оглядываясь по сторонам. Быстро направился к третьему коттеджу слева, поднял голову.

Над горным склоном долины, километрах в десяти от поселка беглецов с Земли, появилась черная «коряга» чужого корабля.

– Подожди, сейчас побеседуем! – выдохнул Мальгин беззвучно.

Метнулся в дом, обнаружил на диванчике в гостиной седенькую старушку в старинном платье, передал ей успокаивающий импульс.

– Простите, бабушка Юлиана, но на уговоры нет времени. Вас уже ждут.

Не успев возразить, старушка «ушла в пространство», как и поселенцы перед ней: сначала на промежуточный транслятор орилоунского метро, затем по «струне» секретной линии земной системы метро в глубины созвездия Орла, на планету звезды Ван-Бисбрука, где ее действительно ждали остальные.

Мальгин вышел из коттеджа, приставил козырьком ко лбу ладонь, разглядывая небосвод.

Гигантский черный «дракон», собрат сбитого крейсера мантоптеров, завис над склоном долины, пытаясь понять, что произошло. Потом развернулся и с гулом, опустив нос, понесся к поселку беглецов. На высоте трех километров от него отделилась радужная капля неизвестной субстанции, упала на поселок, и база исчезла в ярчайшей огненной вспышке! В небо вонзился тугой огненно-дымный смерч взрыва!

«Дракон» сбросил на базу аннигиляционную бомбу!

Но Мальгина там уже не было. Он перешел в состояние полевой формы материи и завис под днищем «дракона» невидимым сгустком энергии.

В принципе Климу удобнее было бы существовать в форме энергоинформационного образования, чем он и пользовался во время странствий по Вселенной. Однако физическое тело человека оставалось для него атрибутом культурных отношений, а не просто носителем интеллекта, обеспечивающим защитные и представительские функции. Менять его в угоду обстоятельствам он не хотел.

База перестала существовать, вместе с системами защиты и спутниковой инфраструктурой. А поскольку для уничтожения хорошо замаскированного и охраняемого объекта, каким был поселок переселенцев, требовалось нечто большее, нежели огневая мощь, Мальгин не сомневался, что не обошлось без предательства. В руководстве Сопротивления, объединяющего нормалов и интрасенсов в борьбе против захватившего власть Ордена Абсолютной Свободы, работал разведчик Службы безопасности, которая, к великому сожалению, полностью перешла на сторону Ордена.

Корабль Мантоптеров представлял собой единый квазиживой организм, как и корабль-нож их противников – Галиктов. Только его внутренняя компоновка и структура подчинялись другим пространственным формулам, идеально подходившим хозяевам – богомолам. Впрочем, Мальгин не стал тратить время не сравнение параметров машин, принадлежащих разным цивилизациям. Он и так знал их неплохо. Единственное, чего он пока не знал, – какой «Ад» воскресил Мантоптеров и вывел в космос их боевые корабли. Цивилизация богомолов, равно как и ос, давно исчезла в безднах времен.

Сделав свое дело, «дракон» пошел по кругу над долиной, заполненной жирным, текучим, коричнево-рыжим дымом.

Клим нашел слабое место в его защите, продавил силовое поле и оказался внутри корабля.

Крейсером управляли всего три пилота. Каждый из них и в самом деле мало отличался от известного на Земле насекомого, если не считать размеров: взрослая особь Мантоптеров достигала в высоту двух с половиной метров, а если вытягивала передние лапы – то и вовсе становилась жутким гигантом.

Они забеспокоились, когда Мальгин просочился в рубку управления, выглянули из своих диковинных пилотских коконов, переговариваясь с помощью свистов разной тональности и шевеления антеннами-усиками. По-видимому, автоматика крейсера почуяла изменение внутреннего полевого фона и подала сигнал тревоги.

Клим двумя импульсами погасил сознание двух пилотов, а к третьему подсоединился, как к компьютеру, пресек попытки Мантоптера освободиться, «пролистал» его память. Потом вошел в банк данных управляющего кораблем инка, выяснил все, что было нужно, и мощным разрядом сжег «нервную систему» крейсера.

Гигантский трехкилометровый «дракон», потеряв управление, начал падать точно в центр созданного им же аннигиляционного пожара.

Мальгин не стал дожидаться развязки драмы. Вызвав оператора орилоунского метро, он назвал координаты переноса: вторая планета красного карлика, известного земным астрономам как звезда Ван-Бисбрука в созвездии Орла, располагавшаяся сравнительно недалеко от Солнечной системы. Звезда не отличалась какими-либо интересными особенностями, была совершенно рядовым объектом класса М1. Температура на ее поверхности едва достигала трех тысяч градусов, накала едва хватало, чтобы освещать три небольшие планеты и несколько поясов пыли и астероидов. Исследовательские экспедиции сюда не заглядывали, считая звезду неперспективной, туристы обходили стороной, и даже зонды-автоматы не следили за ее окрестностями. Но именно поэтому руководители Сопротивления и решили создать здесь резервную базу, надеясь, что Служба не станет обыскивать каждую соседку Солнца, чтобы найти пристанище переселенцев.

База на Ван-Бисбруке II представляла собой стандартный жилой модуль «Ковчег-100», способный обеспечить быт и жизненные потребности ста человек. Модуль имел собственный кварк-кессон, высасывающий энергию из вакуума, станцию метро, а также систему маскировки. К тому же он был установлен на одном из бесчисленных скалистых островков южного архипелага, и найти его с орбиты даже с помощью современной техники локации было практически невозможно.

«Квартирьеры», отправленные Мальгиным первыми, справились с заданием, включили системы жизнеобеспечения, поэтому остальные переселенцы прибыли уже в начавшее оживать коллективное жилище. Но расходиться не рискнули, толпились в кольцевом коридоре вокруг отсека метро, ждали спасителя.

Сила тяжести на планете была процентов на пятнадцать ниже земной, отчего все чувствовали эйфорическую легкость в теле.

Купава, завидев мужа, бросилась к нему на шею, обняла, не стыдясь никого.

– Я боялась за тебя!

– Что со мной может случиться? – улыбнулся Мальгин. – Я же заговоренный. – Он повернулся к подступившим ближе людям. – Друзья, располагайтесь, выбирайте каюты, кому какая понравится. База вместительная, всем места хватит.

– А мы? – спросила Купава, не выпуская руки мужа.

– Мы тоже найдем себе пристанище. Потом я помогу Аристарху эвакуировать людей с базы на острове Завьялова и вернусь.

– Я с тобой!

Он покачал головой, сказал мягко:

– Не волнуйся, я не надолго. Выбери каюту, я останусь тут на какое-то время.

– Правда?!

– Правда. – Мальгин поцеловал жену, двинулся было к отсеку метро, и в этот момент из него в коридор стали выбегать люди. Напрягшийся Клим расслабился, узнав среди прибывших отца и сына Золотько, Джуму Хана, помятого, с синяком на скуле. Появился и Ромашин, сосредоточенно-спокойный, хотя и бледный, с темными кругами под глазами.

Мужчины бросились к своим женам и родственникам. Раздались удивленные и обрадованные голоса. Все принялись обниматься, целоваться, хлопать друг друга по спинам, поздравлять с удачным освобождением. Обнялись и Мальгин с Ромашиным.

– Спасибо, Вершитель, – кривовато усмехнулся Игнат. – Вовремя появился. Мы провалились.

– Этого следовало ожидать.

– Плохого никогда не ждешь, тем более что негативные ожидания порождают негативные результаты.

– Позитивные ожидания также порождают негативные результаты. В нашем инварианте Вселенной это закон. Где Аристарх?

– Помчался за Герхардом.

– Он по сути спас нас всех, – добавил Джума, пожимая руку нейрохирургу. – Вывел из захваченной базы в какие-то катакомбы в глубинах острова, посадил в подводную лодку двухсотлетнего возраста, запустил двигатель, вывел в море. Потом мы нашли ближайшую подводную ферму, подстыковались, оккупировали метро…

– Понятно. Что ж, Аристарх не потерял драйва в свои годы. – Клим не стал объяснять друзьям, что это он подсказал Железовскому выход. – Много наших погибло?

– На завьяловской базе пятеро, – помрачнел Ромашин.

– Плюс шестеро на Голгофе… жестокий счет! Я предупреждал, что надо ждать нападения. Почему не подстраховались?

– Кто же знал, что в наших рядах закопался еще один агент Службы?

– Обязаны были знать!

– Это моя вина, – проговорил расстроенный Карл Золотько. – Буду проситься в отставку. Косвенные данные об агенте у нас были, но все думалось, что он далек от главных секретов Сопротивления.

– Бросьте на него всех наших охотников, – недовольно проговорил Джума. – Пока мы не узнаем, кто он и где сидит, Орден будет в курсе всех наших планов.

– Давайте поговорим об этом в другом месте, – сказал Ромашин. – Предлагаю разойтись по каютам, устроиться, привести себя в порядок. Через полчаса встретимся в кают-компании.

– Правильно. – Джума высмотрел в толпе женщин Карой, подошел к ней, обнял, повел по коридору к эскалатору.

За ним потянулись к лифтам и эскалаторам остальные.

Мальгин взял жену под локоть.

– Где поселимся?

– Мне все равно.

– Тогда рекомендую третий уровень, рядом с залом отдыха и оранжереей.

– Хорошо.

– Клим, – подошла к Мальгиным озабоченная Забава; Радомир на ее плече, к веселому удивлению Купавы, мирно спал. – Я беспокоюсь за Аристарха. Он такой неосторожный и рисковый, как мальчишка.

– Он ничуть не рисковей меня, – рассмеялся Мальгин. – Его трудно застать врасплох, а задержать практически невозможно. К тому же у него есть трансфер. Не волнуйся, он скоро будет здесь.

– И все-таки я бы попросила…

– Понял, если он не появится в течение получаса, я за ним слетаю.

Лицо Забавы разгладилось, она с облегчением взяла свою сумку и направилась к поджидавшим ее Власте и Ауме.

Поднялись на третий этаж базы и Мальгин с Купавой. Выбрали просторную, оборудованную всем необходимым, уютную каюту под номером 6. Дверь закрылась за ними. Они обнялись.

– Мне не хочется, чтобы ты уходил, – прошептала женщина. – Надоело быть одной.

– Я предлагал тебе… э-э, оптимизацию организма.

– Страшно!

– Глупая, – тихонько рассмеялся он, щекоча ей ухо дыханием. – Это просто подключение твоего собственного экстрарезерва. Ты станешь…

– Ненормальной.

– …таким же интрасенсом, как и все мы, как Забава, как твоя дочь. Кстати, ты знаешь, что она беременна?

– Что ты сказал?! – ахнула Купава, отодвигаясь и разглядывая лицо мужа с изумлением и недоверием. – Откуда ты знаешь?!

– Знаю. Уже три месяца, как Дашка носит под сердцем ребенка. Скорее всего будет мальчик.

– Мне никто не сказал…

– Я сам узнал совсем недавно. Кстати, не подумать ли и нам о ребенке?

Глаза Купавы стали круглыми, потемнели.

– Ты… говоришь… серьезно?!

– Более чем! Я хочу ребенка! И я люблю тебя!

У нее закружилась голова.

– Странно… я хотела… сама сказать тебе… попросить… а ты сам заговорил… или Забава предложила?

– При чем тут жена Аристарха?

– Мы с ней разговаривали… о ребенке…

– Это мое желание. И до совещания у нас есть время.

– Ты… прямо сейчас?!

– Зачем тянуть?

– Сумасшедший!..

– Я хочу тебя!

Купава помотала головой, зажмурилась, подалась вперед, губы ее приоткрылись. Горячие руки мужа обожгли щеки, шею, начали снимать уник, нижнее белье… и мир за стенами каюты перестал существовать!..