Черное Солнце. Черное Пламя

Глава 18: Пернатые боги

Не знаю, сколько прошло времени после допроса вэйты, но уверена: совсем немного. Сейчас, когда всё позади, я понимаю что Рокхи, конечно, постоянно следили за базой землян, ведь они торговали с ними посредством «Джилфьяни». Но к активным действиям орлы перешли, скорее всего, когда увидели мой медальон глазами пленной ящерицы. А началось всё с оглушительного воя, заполнившего подземелье до последнего уголка.

Я тогда спала. Вой ворвался в камеру, словно живая змея, заставил меня вскочить и принять боевую стойку. Из коридора слышались голоса людей и топот бегущих ног, потом вой прекратился, и повисла жуткая тишина. Похоже, все кто был в подземелье, панически бежали. Мне это очень не понравилось.

Перевернув кровать, я выломала железную ножку и принялась долбить пол под дверью. Получалась плохо, а тишина всё сильнее действовала на нервы; скоро я перестала просто бить ножкой, а положила её на пол и принялась с разгона ударять в неё кроватью. Минут через двадцать прочный металл поддался, и железная палка со скрипом немного пролезла под дверь.

Выломав остальные ножки, я вбила одну под первую, поближе к двери, потом всунула третью ножку под вторую и попыталась потянуть на себя импровизированную систему рычагов. Но первая ножка с треском сломалась.

Стиснув зубы, я принялась забивать под дверь другую, когда в коридоре послышались шаги, и замок моей камеры громко щёлкнул. Я быстро вытащила ножки обратно.

В коридоре стояли Джон, Галина и ещё человек двадцать, все очень мрачные и – это я потом поняла – перепуганные. Я сначала решила, они пришли меня замораживать, и покрепче стиснула железные палки, приготовившись дорого продать свою жизнь. Но один из офицеров положил руку на плечо Галине и сказал «Объясни ей». Женщина с трудом кивнула.

– Хаятэ… – её голос немного дрожал. – Нашу базу окружили Рокхи. Их не берёт никакое оружие, птицы уже разрушили защитный периметр и все сторожевые башни. Им нужна ты. Я недоверчиво отступила.

– Опять хотите обмануть?

– Мы не лжём! – Галина замотала головой. – Орлы прислали человека, охотника. Он сказал, что если в течение часа мы не выдадим тебя и убийцу Манвэга, от базы останется лишь обугленная воронка. Рокхи исполнят угрозу, Хаятэ, их силы совершенно невероятны!

Почти минуту я стояла неподвижно, пытаясь оценить обстановку. Если это правда… А судя по виду людей, так и есть – мне представилась просто уникальная возможность взять контроль над ситуацией! Глубоко вздохнув, я отбросила палки и вышла из камеры.

– Освободите пардов и ящериц, – приказала коротко. – Оставьте на базе всё оружие и вместе садитесь в звёздный корабль. Как только я выйду к Рокхам, они всё равно уничтожат базу и вы погибнете. Офицер, стоявший рядом с Галиной, сузил зрачки.

– Кем ты себя воображаешь, рептилия?

– Вашим спасителем, – огрызнулась я. – Без меня вам останется меньше часа жизни. Указав на лифт, я скрестила руки.

– Когда все парды будут свободны и в корабле, пришлите сюда Керра. Если он скажет, что мой приказ был исполнен правильно, я выйду к Рокхам и спасу вас всех. Ясно? Офицер фыркнул.

– Не ясно, – он кивнул солдатам. – Взять её!

– Осторожно, она же… – попыталась Галина, только не успела. Четверо солдат с дубинками бросились вперёд.

Двоим я сломала руки, третьему – рёбра, четвёртого швырнула обратно в группу людей, и пока те кричали, пытаясь разобраться кто куда упал, я прыгнула вперёд. Офицер, приказавший «взять меня», носил на поясе пистолет; очевидно, он забыл, что в тюрьму нельзя приходить с оружием, слишком уж это хороший подарок для пленников. Когда я отняла пистолет, человек даже не сразу понял, что случилось. Я ударила его рукоятью по затылку, чтобы мысли прояснились.

– Стоять! – рявкнула на остальных солдат. Они застыли, когда я приставила пистолет себе к виску. – Ещё шаг, и вам придётся объяснять Рокхам, почему Хаятэ мертва. Назад! Люди попятились, раненные солдаты стонали на полу. Галина протянула ко мне руки:

– Хаятэ, не делай этого!

– Самурай сам выбирает день своей смерти, – ответила я твёрдо. От волнения и возбуждения у меня даже гребень шипов встопорщился.

– Не глупи, маленькая, мы все в одном поло…

– Время идёт, – оборвала я сухо. – Вы не успеете. Галина, ты знаешь что я выстрелю, если заставят. Не убивай нас всех. Женщина с болью зажмурилась и опустила голову.

– Сделайте, как она говорит, – сказала другому офицеру, глядевшему на меня с ненавистью. Человек шумно выдохнул.

– Ты поплатишься за это, рептилия!

– Только после вас, – усмехнулась я. Чертыхнувшись, офицер бросился к лифту и скрылся внутри. Остальные занялись раненными солдатами.

Время тянулось очень медленно. Галина ещё раз попыталась меня отговорить, но я сказала «лучше погибнуть как воин, чем жить в зверинце», и больше она не пробовала. Пистолет неприятно холодил чешую.

Я уже начала представлять, как падаю на пол, окровавленная, с дырой в голове, когда двери лифта наконец открылись и ко мне подбежал Керр.

– Опусти пистолет! – вся шерсть парда стояла дыбом.

– Вас освободили? – спросила я.

– Да, наши сейчас вместе с людьми бегут по туннелю к стартовой шахте корабля, – тигр оглянулся на солдат. – Это ты их приложила?

– Нет, они случайно подскользнулись, – я бросила Керру пистолет и повернулась к людям. – Освободите ящериц и спешите в корабль. Галина, где посланник Рокхов?

– Наверху… – она с трудом опомнилась. – Скорее, малышка, времени почти не осталось!

– Керр, за мной! – скомандовала я и бросилась к лифту. Тигр и люди бежали следом.

То, что я увидела за дверями приземистого бункера, где находилась моя темница, можно было сравнить только с картиной «Степь после ядерного взрыва», которая меня поразила в фильмах. Даже Керр невольно выругался на родном языке.

От базы землян осталось меньше половины. Чёрный дым застилал небо, повсюду валялись обломки техники, перекрученные вместе с колючей проволокой в чудовищное суши. По сторонам, где раньше были железные заграждения, теперь простиралась изуродованная, чуть ли не вспаханная земля, там и здесь догорали обломки сторожевых башень и нескольких вертолётов. Громадная летающая машина, куда погрузили пардов после пленения, горела вдали, сплюснутая, словно на неё наступил великан. Круглое здание, где держали пленников, было наполовину разрушено, среди руин блестели обломки какой-то сложной решётчатой штуки. Керр, при виде этого, даже зашипел от неожиданности.

– Что? – спросила я быстро.

– Антенна! – он показал на круглый дом. – Там была гравитационная антенна! Люди не смогут сообщить своим о нападении!

– Вот и отлично, – я бросила взгляд на Галину. – Где Рокхи? Женщина нервно озиралась.

– Они сидели там… – показала, – Летали и кричали…

Словно в ответ на её слова, с неба камнем рухнул гигантский орёл. Такое чудовище я даже во сне бы не представила: абсолютно чёрный, с радужными глазами, он был больше Манвэга, на каждой лапе сверкало кольцо из тёмно-зелёного металла с непонятными гравировками. От вихря, поднятого необъятными крыльями, дым моментально развеяло.

Воздушный удар чуть не бросил Галину наземь, её поддержал Керр. Сзади из дверей бункера показались несколько солдат, даже офицер, которого я стукнула пистолетом. Он прижимал к затылку кулёк со льдом.

Все молча смотрели на чудовищного Рокха. Тот, присев как это делал Манвэг, простёр по земле крыло и подождал, пока его всадник спустится. И тогда, должна сказать, я испугалась так, что чуть не… в общем, сильно испугалась. Потому что всадником оказался Ботольд.

Он хромал и держал руку на перевязи, лицо было покрыто едва зажившими шрамами. При виде меня, бывший охотник зарычал не хуже Керра.

– Ты!!! – он даже пригнулся, словно хотел прыгнуть, но очевидно, в это время Рокх отдал приказ. Ботольд с видимым усилием заставил себя сдержаться.

– Могучекрылый Валарг приказывает тебе немедленно отдать сердце звезды,

– процедил он сквозь зубы. Тут я, наконец, пришла в себя и даже сумела надменно усмехнуться.

– Передай своей курице, что здесь я отдаю приказы. – взглянув на Рокха, я когтем коснулась сверкающего Кагири-то.

– Слушай меня, птица, и запоминай, если хочешь получить драгоценность, – сказала холодно. – Первое. Вы позволите людям и пардам улететь с этой планеты, и только затем разрушите их базы. Ботольд к чему-то прислушался.

– Могучекрылый Валарг согласен, – сообщил он спустя миг.

– Второе. Вы доставите сюда едва вылупившегося птенца Рокха, и позволите людям забрать его с собой. Если они благополучно взлетят, птенец вернётся обратно в шаттле. Орёл даже приподнялся от гнева. Все его перья моментально распушистились.

– Могучекрылый Валарг говорит, что скорее нарушит закон Вечного и уничтожит весь твой род, чешуйчатая тварь, чем согласится ещё раз услышать такое оскорбление, – с явным удовольставием перевёл Ботольд.

В подтверждение его слов орёл резко, по-птичьи повернул голову к далёкому круглому зданию. Прямо на наших глазах дом с чудовищным грохотом взлетел на воздух. Не успев даже упасть обратно, каждый обломок взорвался вторично, и на землю обрушился ливень каменной пыли. По ушам ударил скрежет разрираемого в клочья металла.

Несколько секунд все мы стояли, разинув рты. Первым опомнился Керр; он затравлено огляделся, совсем как леопард в ловушке, и тронул меня за крыло.

– Не дави, – сказал тигр на родном языке. – Они слишком сильны.

– И всё же не могут отнять у меня драгоценность, – ответила я. – Подумай, Керр. При всей их силе, они боятся даже коснуться медальона. Почему? Пард бросил на орла затравленный взгляд.

– Откуда мне знать…

– Зато я знаю, – обернувшись к Валаргу, я сняла медальон и намотала цепочку на руку. – Птица, тебе ведь нужна не просто драгоценность. Тебе нужно, чтобы я сама её отдала, верно?

– Могучекрылый Валарг… – начал Ботольд, но я оборвала:

– Хватит! Мы уже поняли, что он крылатый. Охотник процедил сквозь зубы ругательство.

– Ты в любом случае отдашь медальон. Не заставляй нас применять недостойные методы шантажа. Если мы начнём истреблять твоих родичей в долине, ты быстро станешь поддатливой и сама будешь умолять нас забрать драгоценность, только бы мы пощадили последних драконов. Ботольд угрюмо усмехнулся.

– Валарг советует тебе проявить разум и не доводить до такого исхода. Отдай медальон; укажи, кто лишил звёзд брата Манвэга; извинись за оскорбление, нанесённое нашему гнезду, и мы не только сохраним жизнь драконам, но и позволим твоим никчёмным тварям, – охотник указал на людей – покинуть планету живыми. Это последнее слово Валарга. За ответом мы вернёмся в полдень. Он уже отвернулся, но я шагнула вперёд и рывком повернула его обратно.

– Ты останешься с нами, – бросила холодно. – В полдень вернётся только могучекрылый Валарг и заберёт тебя вместе с ответом.

Охотник вопросительно уставился на чудовищного орла. Тот смерил меня внимательным взглядом.

– Валарг хочет знать твоё имя, – перевёл Ботольд. Я усмехнулась.

– Ты так быстро забыл? Я Хаятэ Фалькорр, дочь Ская, воспитанница Акаги Годзю!

Услышав моё имя, гигантская птица прямо отпрыгнула назад, заставив землю под ногами ощутимо вздрогнуть. В глазах Рокха отразился страх.

– Валарг спрашивает, можешь ли ты подтвердить свои слова, – неуверенно перевёл Ботольд. И, явно от себя, добавил: – Чёрт возьми, впервые вижу его испуганным. Я тоже заметила реакцию орла. Похоже, он знает о моих предках больше, чем я сама…

– Подтвердить? – спросила я. – Могу поджечь ему перья, как твоей знакомой птичке. Ботольд стиснул зубы.

– В тот день ты сломала крылья единственному птенцу Валарга, – процедил он глухо. – Если бы юного Рокха не удалось спасти, сегодня от всего мира остались бы лишь угли! Орёл переступил с ноги на ногу. Охотник весь вздрогнул.

– Да, господин… – он неохотно поклонился в сторону птицы. – Могучекрылый Валарг говорит, чтобы доказать божественное происхождение, ты должна открыть ему свой разум. Я прищурила глаза:

– Передай своему хозяину, что если ему мало слов самурая – мне не о чем с ним говорить. Отвернувшись, скрестила руки на груди и добавила:

– Это МОЁ последнее слово. Теперь он может лететь.

Гигантский орёл не стал дожидаться перевода и взмыл в небо, подняв целую тучу пыли. Ботольд проводил его тоскливым взглядом.

– После твоего побега меня все отвергли, – потеряно сказал охотник.

– Очень правильный поступок, – процедила я сквозь зубы. – Напомни-ка, Ботольд, сколько чучел из драконов ты уже сделал? Он попятился, увидев мои глаза.

– Драконша… Ты и так превратила меня в калеку, что тебе ещё нужно?!

– Кровь за кровь, – прорычала я. Но Керр, стоявший рядом, положил мне на плечо тяжёлую руку.

– Не сейчас, летунья, – сказал он твёрдо. – Есть дела поважнее. Тигр обернулся к пожилому человеку в красивом мундире.

– Ваше решение?

– Нам не оставили выбора, – мрачно ответил офицер. – Базу придётся эвакуировать. Но мы сюда вернёмся… – он нехорошо посмотрел на орла. – Керр, если парды не станут чинить препятствий и будут беспрекословно подчиняться людям, обещаю высадить вас на пригодной к жизни планете и оставить передатчик. Попытка бунта на борту корабля карается смертью.

– Мы обсудим это позже, – тигр посмотрел на меня. – Хаятэ, ты отдашь орлам медальон?

– Нет, – ответила я сразу.

– Тогда всех нас ждёт смерть…

– Ошибаешься, – я усмехнулась. – До полудня ещё много времени. Садитесь в корабль и улетайте, птицам нужна только я. И люди, и Керр, и даже Ботольд недоверчиво на меня уставились.

– Ты с нами не летишь?! – Галина отпрянула.

– Чтобы провести остаток дней в зверинце? – спросила я невесело. – Здесь же мой дом, здесь остались драконы, порабощённые Рокхами. Я никуда не лечу.

Ботольд покачал головой.

– Могучекрылый Валарг не желает видеть тебя поблизости от гнёзд. Я резко обернулась:

– Мне хвостом на его желания!

– У тебя есть выбор, – Ботольд даже улыбнулся при виде моего лица. – Можешь остаться здесь последним драконом, поскольку мы немедленно уничтожим всех жителей долины из опасения бунта. Или можешь отдать медальон и спасти сотню сородичей… Я невольно бросила руку к поясу, только меча там уже не было. Охотник тревожно попятился.

– Это не мои слова, это Валарг говорит!

У меня встопорщился гребень шипов. Несколько минут я молча стояла, тяжело дыша от гнева, когти сами собой открывались и закрывались. Все ожидали решения.

Я посмотрела на медальон. Кагири весело сверкал в лучах солнца, казалось, инкрустация фиолетовой драконессы улыбается. Я даже зашипела, представив, что больше никогда её не увижу.

Потом перед глазами возник Тангорн. Я представила, как он лежит на скалах, окровавленный, изорванный в клочья стальными клювами. За ним, до горизонта, простираются горы, где повсюду умирают драконы… И нет больше целителя, чтобы их спасти.

– Хорошо, – выдавила я через силу. – Пусть твой Валарг возвращается. Он своё получит.

Ботольд не успел даже ответить, как с неба рухнул чёрный Рокх. Воздушная волна вновь едва не опрокинула людей.

– Как следует отдать медальон? – спросила я глухо. Чудовищная птица склонилась, нависнув надо мной как гора. Подбежал Ботольд:

– Достаточно произнести вслух «Отдаю добровольно», и могучекрылый Валарг сам заберёт драгоценность. Я помолчала.

– Бегом в корабль, – через плечо приказала людям. – Заприте люки и ждите меня. Если не появлюсь через полчаса, взлетайте. Только оставьте знаки на стенах, чтобы я нашла путь к звездолёту.

– Хаятэ… – Галина хотела что-то сказать, но Керр схватил её за руку и потащил обратно в бункер. Следом бросились остальные солдаты; спустя минуту я осталась наедине с Рокхом. Ботольда можно было не считать.

– Кто вы? – спросила я. – Зачем вам медальон? Валарг слегка распушил перья на шее.

– Мы жители центра Галактики, – перевёл Ботольд. – Планеты для нас всего лишь места гнездования. Десять местных оборотов назад произошёл страшный Катаклизм, навеки отрезавший нас от родных гнёзд. Мы долго искали виновников катастрофы, и наконец нашли на самой окраине Галактики; ими оказались могущественные существа, звавшие себя Диктаторами. Мы вступили с ними в жестокую битву. Война длилалсь много сезонов, чудовищные силы были выпущены на свободу и погубили целые звёздные скопления, но всё же мы потерпели поражение и были вынуждены сдаться на милость победителей. Орёл гневно щёлкнул клювом, заставив меня вздрогнуть.

– Диктаторы позволили нам жить, но навеки прокляли этой планетой, – сказал Ботольд. – Мы вернём свободу, только если истинный Диктатор в знак перемирия добровольно отдаст нам Сердце Звезды. Я недоверчиво моргнула.

– Что значит Диктатор? О каком сердце вы говорите?! Рокх переступил с ноги на ногу.

– Ты Диктатор, – ответил за него охотник. – Взрослые Рокхи умеют различать ауру личности. В тебе течёт чистая, неразбавленная кровь богов, все твои дети унаследуют силу. Он кивнул на Кагири.

– Эти медальоны были созданы сотни оборотов назад самыми могущественными из Диктаторов, чтобы их можно было призывать на помощь в случае опасности. Разные народы зовут драгоценности по-своему, у Рокхов принято именовать эти знаки Сердцем Звезды. Во Вселенной их всего шесть. Я лихорадочно размышляла.

– Если я потомок ваших врагов, почему же ты меня не убиваешь? Судя по твоим словам, любить Диктаторов вам особенно не за что.

– Диктатора невозможно убить, – Ботольд говорил нехотя, словно ему не нравились слова Рокха. – Если мы попытаемся причинить тебе вред, может произойти что угодно, вплоть до взрыва ядра планеты, но ты непременно выживешь. У меня даже гребень шипов встопорщился.

– И ты хочешь, чтобы я отдала медальон?! Тогда вы просто бросите меня в клетку и навеки сделаете пленницей, которую нельзя убить, зато можно сколько угодно мучать! Прежде чем охотник успел ответить, я резко ударила хвостом.

– Вот что, Валарг. Ты можешь быть хоть трижды могучекрылым и благородным, но верить тебе на слово у меня нет ни единой причины. Напротив, по твоим же словам, отомстить беспомощному детёнышу Диктаторов было бы просто здорово, и лишь медальон отделяет меня от вечных мук. Орёл распушил все перья разом.

– Ты вторично его оскорбила, – сообщил Ботольд.

– А мне хвостом, – я фыркнула. – Он же враг моих предков. Слушай сюда, птица. Я добровольно отдам медальон, но не здесь. Вы ведь можете летать в космосе? Валарг медленно опустил перья.

– Он говорит, что теперь верит в твоё родство со Скаем, – Ботольд нервно огляделся.

– Спасибо, – усмехнулась я. – Не могу сказать того же о предках Валарга, те наверняка были поумнее. Вот что, птица: сейчас мы все вместе взлетим в космос, я в корабле, ты снаружи. На орбите я выброшу медальон за борт и корабль сразу же уйдёт в гиперпространство, а вы получите свою драгоценность. Идёт?

– Нет, – сразу ответил Ботольд. – У нас тоже нет причин верить чешуйчатой твари вроде тебя. Либо ты немедленно отдашь медальон, либо мы начинаем истреблять драконов.

– Ну и на здоровье, – я пожала крыльями, стараясь всем видом показать, будто мне хвостом на угрозы. – Только вначале подумайте: во Вселенной лишь шесть таких медальонов, зато моих сородичей – сотни тысяч. Как полагаете, если вы уничтожите драконью долину, роду драконов это хоть какой-нибудь ущерб нанесёт? Зато вы точно потеряете шанс вернуть свободу, поскольку я скорее совершу сэппуку, чем добровольно отдам вам драгоценность. Приблизившись к Рокху, я похлопала его по лапе.

– Если упустишь эту возможность, твой народ ещё на сотни оборотов останется прикован к планете и просто выродится. Я – ваш последний шанс. Другие Диктаторы, надеюсь, не столь глупы, чтобы соваться в мир, откуда их враги могут спастись только при помощи Диктатора. Тут мне пришла в голову новая мысль:

– Ха! А ведь меня наверняка подбросили сюда ваши бывшие союзники, чтобы я рано или поздно встретилась с Рокхами и отдала им медальон. Они, должно быть, и похитили меня у родителей! Гигантский орёл довольно долго безмолствовал. Ботольд нервно оглядывался.

– Хорошо, – сказал наконец охотник. – Мы рискнём. Но помни, Хаятэ: если обманешь, в этот мир можешь не возвращаться. Здесь не останется ни одного дорогого тебе существа.

– Я дракон, – ответила я гордо. – Драконы лгать не любят. Повернулась и вошла в бункер.

Звездолёт оказался точно как в фильмах пардов, только наяву он был куда впечатлительнее. Размером вдвое больше замка Мо, чёрно-серебряный, удивительно красивый корабль напоминал толстый наконечник копья Хэ, с тремя громадными бочками снизу, видимо это были двигатели. Из фильмов я уже знала, что звездолёты бывают двух основных типов: модульные и монокорпусные. Первые никогда не опускались на планету, используя посадочные шаттлы, вторые – вот как этот, например – садились сами. С началом войны модульные корабли почти перестали применять, они оказались слишком лёгкой добычей для быстрых и незаметных роботов-истребителей.

Несмотря на мои слова, в основании корабля был открыт большой люк, откуда вниз под углом спускалась железная плита. Там стоял Керр, офицер в красивом мундире, Галина и ещё несколько человек. Все смотрели, как я бегу по туннелю.

– Стартуем! – крикнула я, взбежав по плите. Люди сразу скрылись в корабле, только Керр и Галина задержались.

– Что ты узнала? – спросил тигр.

– По дороге объясню!

Мы забежали в люк и тот очень быстро закрылся. Изнутри звездолёт почти не отличался от подземелья, где меня держали; разве что потолок в коридоре был закруглённый и более низкий. Галина шла впереди.

У двери с прозрачным окошком она нажала кнопку. Мы зашли в небольшую каюту, где у стен были приделаны шесть глубоких, мягких кресел с толстыми ремнями наверху, точно как в ховеркрафте. В трёх креслах уже сидели люди; нам достались места напротив.

Для меня человечье кресло было, конечно, очень неудобным, только выбора уже не осталось. Рядом уселись Керр и Галина, пард помог мне застегнуть ремни и поудобнее устроить крылья.

– Ну? – нетерпеливо спросил он, когда двери закрылись и в кабине повисла тишина. Пока я рассказывала, весь корабль мелко задрожал; над дверьми загорелась табличка с цифровым иероглифом. Пошёл обратный отсчёт времени, совсем как в фильме.

– Ты отдашь медальон? – быстро спросил тигр, когда рассказ закончился.

Я неуверенно перебрала когтями. Если отдать, Рокхи получат свободу и оставят в покое мой несчастный мир, но где-то начнётся новая война. Если обмануть, они могут из мести уничтожить всю жизнь на планете…

Перед глазами снова встал мёртвый Тангорн. Меня передёрнуло, медальон внезапно показался липким от крови. Стиснув зубы, я резко кивнула.

– Отдам.

– Тогда бежим в рубку, – тревожно сказала Галина. – Капитан собирается дать ускорение прямо на границе атмосферы!

Чертыхнувшись, Керр принялся отстёгивать мои ремни, но в этот момент заработали двигатели и нас вдавило в кресла. Галина с трудом дотянулась до аварийной кнопки на стене.

– Редроуп, ускорение давать нельзя! – закричала она, когда над кнопкой вспыхнул маленький экран. Человек в нём что-то коротко спросил, Галина принялась поспешно объяснять. Тем временем тяжесть немного спала, и я выбралась из кресла.

– Нам не нужна рубка, – сказала Керру. – Нам нужна шлюзовая камера и скафандры.

Кивнув, пард схватил меня за руку и потащил по коридору назад, мимо люка, откуда мы вошли. Там, над тяжёлой стальной дверью, тревожно горел красный огонёк.

– У людей не будет драконьих скафандров, – тяжело дыша, бросил Керр. – Выйти придётся мне.

– Нет, медальон должна вручить я, – оттолкнув парда, я подбежала к дверям. На стене рядом вместо кнопки имелся железный рычаг.

– Стой! – пард схватил меня за крылья и рванул назад. – Там же вакуум! Знак не ви… – он запнулся, – подожди, а почему там вакуум?!

Я хотела огрызнуться, но внезапно корабль содрогнулся от носа до кормы. Железная дверь шлюзовой камеры, словно бумажная, выгнулась наружу и рассыпалась стальной пылью. А за нею, в черноте, горели огромные звёзды.

Так мне сначала показалось. Потом, когда изумление немного прошло, стало ясно – не звёзды, а глаза нескольких Рокхов, паривших в космосе за бортом корабля. Орлов окружало слабое сиреневое сияние, от крыльев тянулась едва видимая вязь светящихся брызг. Это было так красиво, что я несколько секунд не могла шевельнуться.

Чуть ниже птиц расстилалась странная, светящаяся, слегка изогнутая бело-голубая равнина. Я долго не могла понять, что это такое, потом словно в голову стукнуло: планета! Я смотрела на мир, ставший мне домом. Вдали, слепяще-яркое, горело Белое солнце, его свет время от времени поблёскивал на крыльях гигантских орлов.

Тихо подошли Керр и Галина, за ними столпились люди. Все с благоговением смотрели на сказочное зрелище за бортом.

– Почему нет утечки воздуха?.. – прошептала женщина. Пард не стал задавать глупых вопросов, а молча положил руку мне на плечо. Я даже присела, с такой силой он это сделал.

– Летунья, слушай внимательно, – напряжённо сказал Керр. – Они разрезали нам борт. Как только отдашь медальон, не жди ответа, не жди ничего и сразу беги обратно, беги так, как никогда в жизни не бегала. Готовься цепляться за стены и ручки дверей. Стоит им убрать поле, поднимется ураган, в сравнении с которым любой смерч на планете покажется штилем. Галина, – тигр сверкнул глазами на женщину, – Забирай людей и идите к пульту управления аварийными переборками. Когда начнётся утечка, я постараюсь затащить Хаятэ в каюту; едва мы окажемся внутри, вы должны немедленно перекрыть коридор. Он хрипло выдохнул.

– Если увидите, что нас уносит, всё равно перекрывайте. А потом мчитесь отсюда, пока Рокхи не передумали. Хаятэ, готова?

Я помолчала, следя за Валаргом, что парил совсем рядом. Его громадный глаз то и дело заглядывал в пробоину.

– Керр, бери меня за хвост, а сам цепляйся за что-нибудь, – сказала я негромко. Тигр молча послушался. Люди тем временем быстро скрылись в одной из дверей; мы с Керром остались наедине с Космосом.

Хрипло вздохнув, я совершила первый шаг в сторону пробоины. От возбуждения топорщился гребень шипов и подрагивал хвост, если бы не рука парда, вцепившаяся в его кончик, я наверно со всей силы хлестала бы себя. Валарг за бортом молча ждал. Последний раз взглянув на Кагири-то, я судорожно выдохнула и бросила медальон в дыру.

– Отдаю добровольно! – крикнула вслед. Драгоценность ещё успела сверкнуть в лучах солнца, прежде чем на ней сомкнулся стальной клюв Валарга. Все Рокхи одновременно ударили крыльями и пропали из виду.

– Назад! – рявкнул Керр и так дёрнул меня за хвост, что в глазах потемнело. Я даже слова вымолвить не успела, как пард зашвырнул меня в дверь, где скрылись люди – там тоже оказался коридор, только менее широкий

– и прыгнул следом.

– Переборки!!! – прорычал он. Галина, стоявшая у небольшого пульта на стене, ударила по кнопке и в главном коридоре, за дверью, послышался грохот.

– Успели… – Керр облегчённо выдохнул. Но я смотрела только на Галину. Глаза у женщины были какие-то неправильные.

– Хаятэ, что случи… – мы с пардом поняли одновременно и вскочили. Другие люди, толпившиеся в конце коридора, ещё не догадались. А Галина медленно обернулась и скрестила руки за спиной.

– Спасибо тебе, чешуйчатая тварь, – произнесла она ровным голосом. – Ты вернула свободу нашему племени. Убить тебя мы не можем, но отпустить не имеем права. После всех бед и несчастий, которые испытал наш народ, это было бы преступлением. Керр в отчаянии оглянулся на меня, но что я могла ответить? Галина продолжила:

– За годы плена нам стал известен верный способ избавиться от Диктатора раз и навсегда. Прощай, дочь нашего врага. Скаю будет отправлена весточка о твоей судьбе.

Закатив глаза, женщина без чувств свалилась на пол. Но прежде, чем я успела к ней подбежать, завыла сирена и свет в коридоре стал меркнуть. Больше в тот день я ничего не запомнила.

На сей раз приходила в себя я очень долго и тяжело. Голова раскалывалась от боли, тело не слушалось, словно стало чужим. Ослепительный свет резал глаза сквозь сомкнутые веки.

Немного подумав, я сообразила что нахожусь в режиме ночного зрения. Вернуть обычное удалось не сразу, глаза сильно болели. Поморгав, чтобы опомниться, с трудом села и огляделась.

Я по-прежнему находилась в коридоре звездолёта. Все люди и Керр валялись на полу без малейших признаков жизни; пульт на стене тревожно мигал огоньками. От мысли, что все умерли и я осталась одна в корабле мертвецов, стало так плохо, что меня чуть не стошнило.

Несколько минут сидела, прислонившись к стене. Собиралась с силами и пыталась преодолеть ужас. Наконец, даже не пытаясь встать на ноги, я на четвереньках подошла к Керру и приложила ухо к его груди.

Сердце парда не билось. Волна тёмного страха ударила меня, как четыреста копий разом. Схватив Керра за плечи, я затрясла его, надеясь сама не знаю на что.

– Очнись! Слышишь, ты?! Не смей умирать! Очнись!

Голова тигра безвольно моталась. Всхлипнув, я перестала его трясти и села рядом, потеряв последние силы.

– Не умирайте… – прошептала. Солёные слёзы стекали по чешуе.

Не знаю, сколько я так сидела. Долго, наверно. Понемногу боль и горе всё же схлынули, оставив в сердце только пустоту. Рокхи убили всех. Если сдамся – значит, и меня тоже.

– Хаятэ Фалькорр невозможно убить, – выдавила я. – Слышите, вы? Я бессмертная. Я дракон! Ты горько пожалеешь, Валарг. Очень горько пожалеешь, но будет уже поздно.

Поднявшись, я подошла к Галине, чтобы закрыть ей глаза, и подпрыгнула, когда пальцы ощутили едва уловимое дыхание. Вскрикнув, я приникла к её груди – сердце билось, но так медленно, что между ударами можно было прочесть хойку.

Меня словно швырнули рогами о стену. Метнувшись обратно к Керру, я прижалась к его груди и стала ждать. Удар! Сердце парда тоже билось, только в несколько раз медленее, чем у Галины. Конечно, он же втрое тяжелее!

– Победа!!! – крик заметался в коридоре. Немного опомнившись, я обошла каждого человека – все были живы, но словно замедлились. Дыхание едва прослушивалось, сердце билось с огромными промежутками. Ничего, главное – билось!

Усевшись на хвост в центре коридора, я зажмурилась и попыталась отогнать эмоции прочь. Эмоции мне сейчас не помогут.

– Это бой, – прошептала я, – Во время боя можно думать только о бое.

Предстоит битва, где противник – космос, а за хвостом беззащитные люди и парды. Только я стою между ними и смертью. Я – последний самурай заградительного отряда. Предстоит многое совершить.

Медленно выдохнув, я открыла глаза. Надо расслабиться. Гнев, страх, горе, их больше нет. Сердце бъётся ровно, гонит по жилам кровь. Я – гора Фудзи, я спокойна и холодна, снег покрывает мой разум, очищает мысли, гонит прочь вороньё тревог. По крыльям бегут водопады, уносят боль и усталость, я чиста. Страха нет. Горя нет. Гнева нет. Тишина прекрасна, она позволяет уноситься мыслями к бесконечности. Мысли спокойны. Я спокойна. Мир спокоен.

Мантра помогла одолеть волнение, и спустя пять минут с пола поднялась уже совершенно другая Хаятэ. Оглядевшись, я задумалась, что теперь делать.

Для начала следовало проверить, все ли на борту в одинаковом положении. Фильмы пардов готовили меня к захвату земного корабля, поэтому я неплохо разбиралась в расположении помещений. На борту должно быть сто семьдесят два человека, девяносто кошек, шесть ящериц и один дракон; из них одна кошка, один дракон и девятнадцать человек находятся в этом коридоре. Отлично – есть, с чего начинать.

А начала я с поиска ящериц, поскольку они были рептилиями, а значит могли вместе со мной пережить атаку. Пришлось изрядно побегать по всему кораблю, заглядывая в каюты и грузовые отсеки.

Пока искала, стало ясно, что все на борту пострадали от неведомого оружия Рокхов. Люди упали там же, где их застигло нападение, пардов я нашла в запертом грузовом трюме на среднем уровне. Естественно – земляне им не доверяли, да и как могли доверять. Странно, что хоть Керру повзволили ходить свободно.

Звездолёт, как я скоро поняла, был мирным грузопассажирским кораблём, поспешно переделанным в военный, когда пришла нужда. Двигатели и в самом деле находились вне корпуса, в трёх больших капсулах у хвоста, наверное там же помещалось топливо, поскольку весь корабль, от носа до кормы, представлял собой сложную систему отсеков.

Звездолёт был поделён на три уровня, разделённые глухими переборками. По центру корпуса шла шахта лифта, двери на каждом уровне были точно как в шлюзовой камере – массивные, двойные. Я поняла, что даже если целая секция корабля потеряет герметичность, остальные не пострадают.

Самый верхний уровень был одновременно и самым маленьким из-за формы корпуса; там я нашла центральный пост управления и несколько кают, очевидно тут жил экипаж. Средний уровень – самый большой – предназначался для грузов, здесь было много отсеков, заполненных ящиками и коробками. Весь левый борт занимал большой полукруглый зал с железными лестницами вдоль стен. Там я обнаружила пардов, включая и моего бедного Тошибу. Малыш тоже потерял сознание, его сердечко билось хоть и медленно, но гораздо быстрее чем у взрослых. Несколько минут я стояла над ребёнком, мысленно повторяя мантру, чтобы не взорваться от ярости.

Ящерицы, все шесть, сидели в небольшой железной каюте у самого лифта. Когда я разблокировала дверь, они в страхе прижались к стене, но при виде меня немного успокоились. Уже знакомая оранжевая вэйта моргнула внешними веками.

– Дракон! Ты жив! Мы думали, атака погубила всех на борту…

– Так и случилось, – ответила я мрачно. – Чем нас атаковали, не знаете? Ящерица покачала головой.

– Это напоминало переход в К-пространство при отключённых экранарах, но тогда и мы должны были погибнуть. Я коротко объяснила ситуацию. Вэйтары переглянулись.

– Ты уверена, что все на борту впали в летаргию? – спросила оранжевая вэйта.

– Куда?

– Сон с замедлением жизнедеетельности, – пояснила ящерица. Я кивнула.

– Нигде нет следов жизни. Бодрствуем только мы. Кстати, меня зовут Хаятэ Фалькорр.

– Я Эйсет, – представилась вэйта. – Мас'эното нашего погибшего корабля. Это мои эфензеле Кийис, Такх, Нинсекоу и Меликтеи, а это – Ханас. Он самец.

Зелёная ящерица, самая маленькая в группе, смущённо опустила голову. Я сделала вид, словно всё поняла.

– Вы умеете управлять звездолётом такого типа? – спросила у Эйсет. – Сейчас мы куда-то летим, но я не знаю даже как включить экраны внешнего обзора. Вэйта загнула хвост колечком. В голосе прозвучала неуверенность:

– Нинсекоу хороший пилот, но летать на кораблях людей нам пока не приходилось. Мы попытаемся.

Одна из ящериц, серо-стального оттенка, кивнула и быстро вышла из каюты. Остальные обступили меня ромашкой.

– Следует положить экипаж корабля в анабиозные камеры, – сказала желтовато-серая Такх. – Летаргия может продлиться многие сегменты периода Амбаласи, без внутривенного питания млекопитающие долго не протянут. Хаятэ, где анабиозные камеры этого корабля? Я удивлённо моргнула.

– Понятия не имею!

– Мы поищем, но затем нам потребуется твоя помощь, – Такх и серая Кийис быстро ушли. Остались только Эйсет, тёмно-зелёная Меликтеи и молчаливый Ханас.

– Где рубка связи? – спросила Меликтеи.

– На верхнем уровне, рядом с центральным постом управления, – ответила я сразу. Это было первое место в корабле, которое я должна была захватить по плану пардов.

Кивнув, тёмная вэйта молча схватила Ханаса за руку и они ушли. Эйсет внимательно оглядела меня от рогов до кончика хвоста.

– У нас есть время, – сказала она спокойно. – Найдём место поудобнее, где ты сможешь рассказать о себе. Я покачала головой.

– Не сейчас. Вначале обеспечим кораблю безопасность.

– Одно другому не мешает, – улыбнулась ящерица. – Идём. Так мы и сделали.

Следующие два дня я не люблю вспоминать. Мне приходилось работать не покладая хвоста, и это не шутка – хвостом я оттаскивала неподвижных людей в аварийную секцию. Хотя люди ещё ничего, вот пардов мы с вэйтарами тащили все вместе…

В кормовой части корабля Такх и Кийис нашли четыре аварийных катера, в каждом из которых имелось ровно пятьдесят круглых железных гробов под названием «камеры полной лучевой защиты». Такх и Кийис были целительницы; пока я перетаскивала людей со всего корабля к катерам, они ходили следом и хором объясняли, что такие камеры есть на любом корабле, и их всегда должно быть больше, чем имеется членов экипажа. Я молчала, размышляя, как мы станем размещать в двух сотнях камер двести шестьдесят два тела.

Несмотря на все попытки, привести в чувство не удалось никого. Даже Тошиба ни на что не реагировал, хотя Такх и Кийис по моей просьбе отнесли его в медпункт и перепробовали там все лекарства, имевшиеся у людей.

Когда я перетащила к катерам землян и пардов, начался второй этап мучений. Теперь мне приходилось раздевать людей догола и по двое заталкивать в одноместные камеры, причём обязательно женщину и мужчину вместе – каждая камера имела два комплекта принадлежностей для разных полов, и только так можно было заставить её работать с двумя людьми разом. Галину и Джона я устроила вместе.

Потом подходили Такх и Кийис, надевали людям маски и широкие браслеты с прозрачными трубками, вставляли между ног толстые резиновые рукава, закрывали стальную крышку камеры и крутили ручки на пульте управления, имевшемся возле каждого железного гроба. Гора одежды в коридоре непрерывно росла.

Когда все земляне были уложены в камеры, настала очередь пардов. Их мы укладывали по одному, только они всё равно едва помещались, особенно тигры. С женщинами пардов на этом все проблемы кончились, но у мужчин было другое строение тела, и рукава, что одевались людям между ног, им просто не подходили. Такх и Кийис долго совещались, и наконец придумали крепить рукав широкой липкой лентой, которую мне пришлось искать по всему кораблю. В общем, скучать не давали…

Пока мы занимались спасением экипажа, остальные ящерицы исследовали корабль. На исходе второго дня – я говорю «дня» только по привычке, время можно было узнать лишь по часам – на лифте приехала Эйсет и сказала, что в левом борту кормовой секции есть большая пробоина. Путь к шлюзовым камерам был перекрыт.

– Вы узнали, куда летит корабль? – спросила я. Вэйта покачала головой.

– Мы не можем отыскать ни одного знакомого созвездия. Корабль движется с небольшой скоростью, район здесь довольно богат звёздами. Ближайщая к нам – небольшая жёлтая, имеет девять планет, как минимум четыре из которых могут оказаться пригодны для жизни. Нинсекоу сейчас изучает управление, чтобы направить корабль к этой звезде.

– А как успехи Меликтеи? – я устало вздохнула. За минувшие два дня мы с целительницами нашли в грузовой секции склад припасов и не были голодны, но работа пожирала силы не хуже активной тренировки.

– Ноль, – коротко ответила Эйсет. – Нас забросило куда-то очень далеко. Она уселась на кучу одежды и опустила голову.

– Мы никогда не вернёмся домой.

Ну вот, а ещё капитан спасательного корабля… Расправив крыло, я притянула к себе вэйту и ободрительно улыбнулась. Ящерица была холодная и гладкая.

– Не вешай хвост, всё будет хорошо…

– Не будет, – мрачно возразила Эйсет. – Мы затеряны в космосе. Корабли, с которыми это случилось, обычно организуют новую колонию на ближайщей пригодной планете. Возвращаются единицы, их считают сказочно счастливыми. Она обвела рукой железную стену коридора.

– По сравнению с космосом, любой океан на любой планете – мелкая лужа. Заблудиться в космосе слишком легко. И слишком трудно затем отыскать дорогу домой.

– Зачем же вы летаете в космос? – спросила я. Ящерица опустила внешние веки и долго молчала.

– Мы не можем иначе, – ответила она наконец. – Аксехент, космос, притягивает нас. Ты делаешь лишь первые шаги в Аксехент, Хаятэ. Ты просто не знаешь, сколь прекрасен и грозен он может быть. Эйсет снова открыла глаза и обернулась ко мне:

– Хочешь, прочту поэму о космосе? Она называется «Нираг'аг, первый из унанле». Меньше всего на свете я хотела слышать её стихи, но откажусь – обидится…

– Конечно, хочу! Ящерица вздохнула.

– Тогда слушай, – она даже привстала от волнения.

…Вот моя песня, Чьи слова пролетели сквозь бездну веков, Подобно бессмертным звёздам освещая истину, Насколько наш разум способен её постичь. Это песня о времени, когда Алакас был так юн, Что в лесах Запада ещё жил ненитеск, А в морях Севера плавал энтисенат. В то время содрогнулся мир и возникли унанле, Похожие на кометы, лишённые хвостов, Что несут свет без тепла, Там, за солнцем.

Первым унанле был Нираг'аг, рождённый в воде, Он хромал при ходьбе и поэтому мечтал летать, Глупый и смешной Нираг'аг, тогда ещё не унанле, Он первым пришёл в город Звёзд. Его спросили зачем он пришёл, Нираг'аг сказал правду. Тогда над ним стали смеяться, но он не уходил, Стоял на земле и смотрел, как над ним смеются те, Кто потом стал преклоняться перед унанле, Что летают в месте, где нет тепла, Там, за солнцем.

Нираг'аг построил аксехуру из рёбер энтисената, И принёс четыре зуба северного манакаста, Положил их в один котсов и начал…

К счастью, тут Эйсет прекратила читать свою… э-э-э-э, поэму? В общем, замолчала, и даже раскрыла пасть, словно прислушивалась к чему-то. Я сузила зрачки.

– Что?

– Меликтеи, – ящерица сглотнула. – Она обнаружила сигнал!

В рубке связи уже сидели все вэйтары. Мы с Эйсет ворвались туда последними, при этом ящерица зачем-то нажала кнопку на стене и закрыла дверь. Учитывая, что корабль был пуст, это выглядело несколько глупо, впрочем все мы нервничали. Я уже открыла рот, но Эйсет опередила мой вопрос:

– Откуда идёт передача?

– Из системы жёлтого солнца, – ответила Меликтеи. Кивнув на сложную машину у стены, она тронула кнопку и на широком светло-зелёном экране вспыхнула дрыгающаяся волнистая линия, в фильмах такая называлась «волна». Только мне это ничего не сказало.

Зато ящерицы, все разом, зашипели и принялись размахивать хвостами. Эйсет так вцепилась мне в руку, что даже затряслась.

– Хорошие новости? – спросила я.

– Это наш сигнал! – задыхаясь от радости, отозвалась Кийис. – Там колония вэйтар!

Отлично! Я довольно улыбнулась. Ящерицы починят корабль, оживят людей и пардов, а потом я вернусь домой… Ты горько пожалеешь, Валарг. Ты ещё не знаешь, с кем связался. Я – Хаятэ! Никто не смеет меня оскорблять. Однако вэйтары понемногу перестали радоваться и молча уставились на экран. Я насторожилась.

– Что случилось?

– Бедствие… – прошептала Эйсет. – Это не просто позывные, это сигнал бедствия. Наши сородичи в беде.

Дёрнув хвостом, она подбежала к Нинсекоу и, наверно, что-то сказала ей мыслями, потому что серо-стальная ящерица кивнула и бросилась прочь из рубки, Эйсет – следом. Остальные сразу окружили меня.

– Хаятэ, мы запускаем двигатели, – Кийис нервничала. – Это может быть опасно, мы ещё не знаем, много ли систем вышло из строя после атаки. Надо спуститься в аварийный катер.

Пожав крыльями, я последовала за вэйтарами к лифту. Ангар с катерами находился в самой нижней секции звездолёта, под палубой, которая потеряла воздух из-за пробоины. Между прочим, лифт больше там не останавливался – умная машина сама определила, что снаружи вакуум, и заблокировала уровень.

Катера, где спали замороженные люди и парды, формой напоминали ховеркрафт, только были немного больше, и снизу вместо бублика имелись паучьи лапы, сейчас прижатые к брюху машины. Камеры лучевой защиты находились в кормовой части, посередине был двигатель, спереди – слева пассажирская кабина, справа грузовой отсек. Корма и кабина пилотов умели катапултироваться в случае опасности, причём из фильмов я знала, что кормовая секция с анабиозными камерами могла даже самостоятельно совершить посадку на планету – она была огнеупорная и с парашютами. В общем, очень надёжная и безопасная машина. Жаль только, кресла на драконов не рассчитывали…

Мы выбрали катер, где спали парды и забрались в кабину. Я уселась на место пилота, ящерицы заняли кресла слева и справ, по две в каждом. Меликтеи сразу нажала кнопку на пульте, и перед нами загорелся громадный, во всю кабину экран, загнутый по форме корпуса. Там отразился вид центрального поста управления.

– Нинсекоу начала обратный отсчёт, – сообщила Такх. – Десять. Девять. Восемь. Семь…

На экране были видны две ящерицы, сидевшие рядышком в капитанском кресле. Они не замечали наблюдения. Я покрепче вцепилась в подлокотники кресла, хоть и понимала, что это глупо.

– …Три. Два. Один. Зажигание.

Корабль сильно вздрогнул, послышался глухой гул. Меликтеи быстро переключила экран на внешний обзор, и я чуть не вскрикнула. Звёзды! Великолепные звёзды, на которые я никак не могла насмотреться, превратились в вытянутые полосы света, точно след от горящей стрелы ночью. Но это ещё ничего – пока я, раскрыв пасть, смотрела, весь космос как будто изогнулся наружу из точки, где находился корабль. Это было похоже, словно я стала маленькая-маленькая, застряла в середине кувшина для сакэ, а снаружи тренировался мастер-кэндока, и мечом наносил длинные тонкие разрезы в стенках, откуда струился свет. Удивительно!

Но не успела я по-настоящему удивиться, как всё кончилось, и в черноте космоса внезапно появилось громадное, слепяще-белое солнце. Оно было раза в четыре больше, чем дома, и горело тая ярко, что экран даже гудел. Мы с ящерицами заслонили глаза.

– Что случилось? – крикнула я. Меликтеи ответила не сразу, она прислушивалась к чему-то.

– Прыжок прошёл нормально, – сообщила она наконец. – Мы вблизи четвёртой планеты, где-то здесь должен быть источник сигнала. Нинсекоу говорит, корабль в полном порядке, она ещё никогда не пилотировала такой скоростной звездолёт… Запнувшись, ящерица снова прислушалась.

– Обнаружен источник сигнала. Это зонд на гелиоцентрической орбите. Нинсекоу начинает рассчёт тректории для перехвата зонда. Слева из кресла выглянула Такх и дёрнула меня за крыло.

– Ты умеешь управлять человеческим катером?

Я сразу вспомнила тренажёр пардов, и оглядела пульт совсем другим взглядом. В принципе, всё было знакомо, только вместо воздуха снаружи чёрнел космос.

– Надо попробовать, – заявила я твёрдо. – Вылезайте.

– Мы не боимся… – пискнул Ханас, но Меликтеи стукнула его по голове и ящерёнок сразу умолк. Я решила потом поговорить с вэйтарами, мне совсем не нравилось, как они к мужчинам относятся. Но сейчас не было времени.

Минут десять я потратила на поиск кнопки, отсоединяющей кормовую секцию с анабиозными камерами. Когда нашла, пришлось вылезти из катера, подтащить толстый трос, свисавший с потолка ангара, зацепить специальный крюк и снова искать кнопку, уже на пульте управления подъёмным механизмом. Наконец, громадная железная секция, где спали парды, с грохотом отсоединилась от катера и врезалась в стену, оставив там большую вмятину. Я сразу повернула рычаг подъёмника и опустила её на пол.

Ящерицы молча за мной наблюдали. Когда всё было готово, Кийис подошла и нерешительно погладила меня по хвосту.

– Ты очень смелая, – сказала. Я чуть не расхохоталась, хорошо хоть успела вовремя сдержаться.

Снова забравшись в катер, я пристегнулась к креслу и повернула большую красную кнопку слева на пульте. Плоский экран, занимавший большую часть пульта, сразу засветился, там нарисовались объёмные картинки кнопок и рычагов. Понятно, вместо того чтобы делать настоящие, люди устроили эту универсальную штуковину. А хорошая идея…

Прошёл почти час, прежде чем я почувствовала себя готовой к первому лётному испытанию. Уже научилась запускать паучьи ноги и бродить по ангару, правда пару раз стукалась в стены. Вэйтары давно поднялись в рубку, сказали что станут смотреть оттуда и помогать мне советами.

Наконец, глубоко вздохнув, я вывела катер в центр ангара, где находился грузовой лифт. Часть пола вместе с машиной опустилась вниз, сверху сразу закрылась толстая переборка. Главный экран показывал звёзды и голубую планету вдали, а слева на пульте горел маленький экранчик, откуда на меня пялились ящерицы. Все шесть уже сидели в центральном посту управления.

– Я готова, – сообщила я им. Эйсет нервно водила хвостом.

– Будь осторожна, Хаятэ.

– Не бойтесь, я же летучая, – улыбнувшись, на миг приоткрыла крылья. – Справлюсь.

Нинсекоу тяжело вздохнула и нажала кнопку у себя на пульте. Подо мной, в грузовом шлюзе, открылся большой люк. С шипением отсоединились питающие шланги, и катер медленно выплыл в космическое пространство.

Вот чего я точно не ожидала – так это того, что едва машина оказалась за пределами корабля, в ней пропал вес. Если бы из фильмов я не знала, что такое невесомость – в панику бы ударилась. Оказывается, невесомость, это точно, как если в воздухе крылья сложить и перейти в затяжное падение, только оно всё не кончается и не кончается, а чувства высоты нет – кажется, будто прямо сейчас врежешься в землю! Я даже крыльями замахала вначале и принялась рвать ремни кресла; инстинкт называется. Пришлось всю силу воли приложить, чтобы успокоиться.

– Хаятэ! – тревожно позвала Эйсет. – Ты в порядке?

Судорожно вздохнув, я на миг зажмурилась, чтобы прогнать головокружение. Тело заполняла странная лёгкость, хвост сам собой повис над полом, я его не держала! Никогда не думала, что вес так много значит для летающих драконов.

– В порядке… – я коротко объяснила свои ощущения. Такх и Кийис пришли в возбуждение, стали объяснять что-то о многолучевых вестибулярных аппаратах, но их прервал голос Меликтеи:

– Внимание! С четвёртой планеты стартовал космический корабль.

Все замерли. Первой опомнилась я, склонилась над пультом и дала приближение картинке планеты. Ничего похожего на корабль увидеть не получилось.

– И где же он? – спросила я неуверенно.

– Для визуального контакта слишком большое расстояние, – ответила тёмная вэйта. – Внимание, Хаятэ, принимай курс.

– Готова.

–0; 260, – 31, 59, 70, – 20.

Я набрала каждую цифру в своём окошке. Ноль означал положение катера, три другие – точку в пространстве, куда он должен был лететь, две последние цифры задавали кривизну траектории. За главную ось всегда принималась прямая между кораблём и Солнцем.

Двигатели ориентации сработали с громким шипением. Точнее, шипело только в кабине, снаружи конечно было тихо. Я знала, что в вакууме звуков не бывает. Катер развернулся на месте, немного покачался, пока искал нужную точку, и наконец начал разгон. Главный двигатель работал совершенно бесшумно, даже странно.

Зато невесомость пропала! Не совсем пропала, конечно, но теперь появилось ощущение «верх» и «низ». Причём чувствовалось это, будто я лежу на спине, а экран и пульт – прямо над головой. Вообще-то, так и должно было быть, но всё равно – удивительно.

Почти полтора часа ничего не происходило. Планета медленно увеличивалась, время от времени шипели двигатели ориентации. Эйсет сообщила, что они сумели развернуть звездолёт и летят за мной следом. Смешно, но сразу стало спокойнее.

Потом я увидела чужой корабль. Он казался совсем маленьким, но я уже знала, что в космосе размеры обманчивы. Формой чужак удивительно напоминал жирного бегемота с вытянутой остроносой головой и треугольными крылышками на боках. В местах крепления крыльев к фюзеляжу тускло пламенели сопла двигателей.

– Вы пробовали с ними связаться? – спросила я у Нинсекоу. Вэйта покачала головой.

– Мы всё время пробуем, но ответа нет. Вероятно, у них на борту отсутствует ССС, а радиостанции в нашем корабле нет.

– Что значит ССС?

– Сверхсветовая связь. Сигнал бедствия пришёл именно так.

Я прищурила глаза. Чужой корабль был уже совсем близко, и теперь я уже точно видела – он совсем маленький, раза в два меньше катера. А что, если…

– Перехожу на ручное управление, – сообщила я вэйтарам. Это оказалось не так просто, как я думала; сначала катер пролетел мимо чужака, и закрутился на месте, когда я попыталась его развернуть. Вскоре стало ясно, что для поворота надо сначала включить и выключить двигатели с одной стороны, а потом с другой – чтобы затормозить вращение. Когда я это поняла, стало гораздо легче.

Минут двадцать я упражнялась, потом запустила главный двигатель и начала догонять чужаков. Те совсем не делали попыток уклониться; или не видели меня, или сами хотели вступить в контакт. А я словно охотилась – от возбуждения даже гребень шипов встопорщился. Было здорово!

Наконец, кораблик оказался прямо перед носом. Уровняв скорости, я на миг включила верхний двигатель ориентации и сразу – нижний. Катер опустился под дно их машины.

Усмехнувшись, я прибавила скорость и раскрыла паучьи лапы. Чужой корабль надвигался. Когда катер оказался прямо под ним, я свела паучьи лапы над корпусом и вцепилась ими в фюзеляж чужака. Послышался громкий скрежет, катер встряхнуло.

– Попались! – я фыркнула. – Эйсет, раскрывай люк. Я их поймала.

– Хаятэ, это опасно, они могут применить оружие…

– А почему до сих пор не применили? – я покачала головой. – Раскрывай люк, я возвращаюсь.

– Но так нельзя, надо провести тесты, проверить, может этот корабль – бомба и они хотят взорвать наш звездолёт!

– И с этой целью зовут на помощь пролетающих поблизости ящериц? – я прищурила глаза. – Эйсет, опомнись. Кто мог знать, что мы сюда прилетим? Это же смешно! Открывай люк. Вздохнув, вэйта оглянулась на серую Нинсекоу. Та неохотно кивнула.

– Прими курс к звездолёту.

– Готова! – отозвалась я весело.

А летать в космосе оказалось просто здорово, почти так же интересно, как крыльями. Я решила, прежде чем расквитаться с Валаргом, заставить его раскрыть тайну, как Рокхи умеют летать меж звёздами.

Дракон я или не дракон? Кто сказал, что мы только на планетах летать должны, а? Покажите мне этого наглеца, я из него сассими сделаю!

Когда катер, на крыше которого лежал чужой кораблик, влетел в грузой люк – а это оказалось очень непросто – он даже заскрипел от тяжести. Я к этому времени уже забыла, что невесомости в звездолёте нет, и едва не вывалилась из кресла. Руки и крылья сразу стали тяжёлые и непослушные.

Пока шлюз заполнялся воздухом, я немного поупражнялась, чтобы снова привыкнуть к тяжести. Да-а, вот и оборотная сторона космических полётов. Ничего, скоро я вырасту, стану большой драконессой и научусь летать в космосе так же легко, как сейчас крыльями. Точно, так и будет, или я не Хаятэ.

Между тем, верхняя переборка открылась, и пол с натужным гулом поднял меня и мою добычу в ангар. Ящериц там, конечно, не было; они по-прежнему сидели в рубке и, наверно, уже заблокировали все двери из ангара. Я с трудом удержалась, чтобы не показать язык Эйсет на экране.

– Всё в порядке? – спросила вместо этого. Оранжевая ящерица недоверчиво открыла пасть.

– Там, на чужом корабле, вэйтар! Смотрит в иллюминатор!

– Ну вот, а вы боялись, – я раскрыла люк и выбралась из кабины. Сверху сразу посыпались отвратительно воняющие горелым кусочки чего-то чёрного.

Подняв голову, я встретилась взглядом с высоким сероглазым человеком в чёрной одежде. Он только что открыл квадратную дверь в носу чужого кораблика, и сейчас думал, как спуститься вниз. Кусочки сыпались с обгоревшей обшивки. Я приветливо помахала крылом.

– Хаятэ! – крикнула, постучав себя по груди. – Дракон!

После долгих дней в одиночестве, наедине с ящерицами, вид человека мне показался чуть ли родным. Гость тоже смотрел на меня так, словно очень соскучился по драконам. Во всяком случае, выглядело похоже.

Тем временем из-за спины чёрного человека высунулась ящерица в серебристом комбинезоне, увидела меня и, внезапно потеряв равновесие, свалилась вниз. Я едва успела её поймать.

– Хаятэ! – в ужасе прошептала вэйта. Она так дрожала, что даже рот закрыть не могла.

– Это моё имя, – объяснила я на языке ящериц. – А род мой называется драконы, мы тоже рептилии, только летучие.

Вэйта внезапно принялась вырываться; я поставила её на пол, но она юркнула под катер и затаилась. Странно, неужели я такая страшная?

– Вы понимаете язык йилан'э? – спросила у человека. Тот осторожно выбрался из люка, повис на руках, дотянулся до крыши катера и спустя мгновение стоял на полу.

Он был почти на голову выше меня и обладал очень властным, красивым лицом. Глаза оказались круглые, как у Галины и Джона, короткая чёрная бородка была аккуратно подстрижена. Волосы – тоже чёрные и короткие – над левым ухом он почему-то полукругом выбрил.

– Мне знакома речь драконов, – сказал человек на языке Тангорна и зелёной драконессы. Я удивлённо моргнула, но быстро опомнилась.

– Я Хаятэ, дочь Ская, – представилась. – Вы находитесь…

Тут я запнулась, потому что человек прямо отпрыгнул, точно как раньше Валарг. Его глаза широко раскрылись.

– Дочь Ская? – повторил он недоверчиво. – Какого Ская? Синего дракона по имени Скай Фалькорр? Я подалась вперёд.

– Ты знал моего отца?

– Нет, – сразу ответил человек. – Он здесь? Скай Фалькорр здесь?

– Может быть, – ответила я уклончиво. – Кто вы? Он с явным трудом взял себя в руки и вежливо поклонился.

– Позволь представиться, я волшебник Джер аль Магриб, верный друг и союзник драконов.

– Неправда! – послышалось из-под катера. Джер метнул в ту сторону недобрый взгляд, но делать ничего не стал.

– Достопочтенная Хаятэ, не будешь ли так любезна доставить меня обратно на планету? – спросил он вежливо. – Видишь ли, я оказался на этом корабле по ошибке, и возвращаться было уже поздно. Шаттл, как видишь, очень старый… – он презрительно махнул рукой на свой кораблик, – …стартовать вторично он бы не смог…

– Подожди, подожди, – я покачала головой. – Сначала скажи, где мы? Как называется эта планета, кто здесь живёт? Волшебник едва заметно отпрянул.

– Ты попала сюда по ошибке? – спросил он быстро. – Скай не знает о нашем мире? Я смерила его подозрительным взглядом. Надо выведать побольше…

– Полагаешь, Скай мог отпустить свою дочь одну в неизвестном направлении? – спросила насмешливо. – Конечно, он знает, куда я полетела. Джер слегка сузил глаза.

– Возможно. В таком случае, прошу, отвези меня обратно в мой мир, по дороге я поведаю много интересных историй…

– Не верь ему! – из-под катера выбралась ящерица. Она всё ещё дрожала, но старалась держать хвост ровно. Джер аль Магриб холодно улыбнулся.

– Прошу прощения за свою спутницу. Она сильно пострадала при старте, ей на голову упала тяжёлая книга, и теперь время от времени с ней случаются припадки.

– Я эйстайи Рит'тэя, командир последнего звёздного корабля вэйтар! – с жаром ответила ящерица. Джер фыркнул.

– Да, да, конечно, – он подмигнул мне. – Сейчас она скажет, что корабль ждал её девятьсот лет, и всё это время выращивал в подземелье светящиеся грибы…

Волшебник запнулся, потому что в этот миг раскрылась дверь лифта и в ангар забежали несколько ящериц. Здесь были все, кроме Нинсекоу и Эйсат.

При виде сородичей, Рит'тэя слабо пискнула и села прямо на пол. Её огромные золотые глаза стали ещё больше. Джер аль Магриб, напротив, мрачно прищурился и заложил руку за пояс. Я на всякий случай шагнула поближе.

Ящерицы обступили гостью плотным кольцом и, судя по всему, принялись общаться мыслями. Довольно долго все молчали, мы с Джером пару раз обменялись подозрительными взглядами. Наконец, из кольца вэйт вышла тёмно-зелёная Меликтеи и подошла ко мне.

– Мы в большой опасности, – размеренно сказала она на родном языке. – Ничем не показывай тревоги. Этот человек обладает теми же способностями, что и Рокх. Сейчас он выжидает, надеясь обмануть нас, но в любой миг способен уничтожить весь корабль. Эсайкан Рит'тэя похитила его с планеты, чтобы предотвратить страшную войну. Я недоумённо пожала крыльями.

– Всё ясно, – сказала удивлённым тоном. – Забирайте ящерицу и бегом в рубку. Я разберусь. Обернувшись к Джеру, перевела:

– Удивительно. Они не могут читать её мыслей! Вэйтары способны общаться телепатически на любом расстоянии, но твоя спутница лишена этого дара. Волшебник нехорошо прищурился.

– Последствия травмы, – заметил он вскользь. Я ободрительно улыбнулась.

– Ничего, мои друзья – настоящие маги, когда дело доходит до лечения. Они исцелят твою спутницу. Пошли, я верну тебя на планету. Он смерил меня очень подозрительным взглядом, внимательно осмотрел ангар и медленно кивнул.

– Отлично. Идём.

Мы подошли к другому катеру, где имелось несколько свободных анабиозных камер. Тем временем ящерицы потащили свою новую подругу к лифту и спустя минуту в ангаре повисла зловещая тишина. Я мысленно вздохнула.

– Залезай, – подняв бронированную крышку, я нажала клавишу на пульте внутри. Одна из пустых камер с шипением выдвинулась.

– Почему бы не воспользоваться более удобным способом? – помолчав, спросил волшебник.

– Радиация, – невозмутимо ответила я. – На границе атмосферы у вашего мира есть пояс радиации. Для драконов и ящериц она безопасна, но человек просто не выдержит две дозы облучения. Ты уже пролетел этот пояс, когда стартовал с планеты. Я ткнула когтем в надпись «Не стой под стрелой подъёмника».

– Здесь написано «Камера полной лучевой защиты». Ты будешь в безопасности до самой посадки. Колдун ещё раз оглядел ангар, тяжело вздохнул и кивнул.

– Так и быть, поверю. Одежду снимать?

– Не обязательно.

Пожав плечами, Джер аль Магриб залез в камеру и разлёгся на мягком ложе внутри. Я надела ему браслет питательной системы.

– Что это? – спросил он спокойно.

– Регистратор пульса. Будет следить за твоим здоровьем.

С этими словами я захлопнула крышку – она как-то очень уж легко захлопнулась – и нажала на пульте кнопку замораживания. Почти сразу загорелся зелёный сигнал.

– Прости, другого выхода у меня не было, – сказала я замороженному вошебнику, задвинула камеру обратно в катер и опустила бронированную дверцу. Следовало спешить в рубку – наверняка новая ящерица рассказала много интересного!

В лифте индикатор нагрузки почему-то показал двух людей вместо одной драконочки. Наверно, испортился после нападения Рокхов. Когда я поднялась на верхний уровень, там уже стояли все ящерицы, и новая тоже – она единственная была одета.

– Хаятэ, – сказала она, едва я вышла из лифта. – Ты знакома с зелёным дракончиком Альтаиром? Я вздохнула.

– Один зелёный дракончик здесь есть, замороженный, – ответила мрачно. – Не знаю, как его зовут, может и Альтаир. Ящерица покачнулась.

– Он жив? – спросила слабо.

– Жив, – я дёрнула хвостом. – Но как его разморозить, знают только люди, а они тоже заморожены.

Новая вэйта опустила голову. Другие ящерицы её заботливо окружили, отвели к креслу. Последними в пост управления вошли мы с Эйсат, и она снова закрыла дверь, хотя на корабле никого кроме нас не было. Странно ведут себя некоторые ящерицы… Когда все расселись поудобнее, первой заговорила жёлто-серая Такх.

– Хаятэ, в это трудно поверить, но Рит'тэя наш предок, – сказала она, дёргая кончиком хвоста от волнения. Я моргнула.

– Как – предок?!

– Она представитель более ранней ветви эволюции вэйтар. Мы даже не знали, что такой вид существовал, – Такх явно нервничала. – Рит'тэя поведала нам свою историю. Она последняя вэйта из команды звездного корабля, который был похищен космическим чудовищем по имени Коршун и доставлен в далёкое прошлое – приблизительно в шесть сотых периода Амбаласи. Заговорила Кийис:

– Однако там чудовище не задержалось. Бросив корабль неподалёку от этой планеты, – она указала на экран, – Коршун, очевидно, вновь переместился во времени, на сей раз в наш период. Только прежде он похитил из корабля инкубатор с запасом яиц, предназначенных для организации новых колоний. В том числе и яйцо, откуда позже вылупилась Рит'тэя. Опять заговорила Такх; у неё от волнения даже ноздри раздувались.

– Мы не знаем судьбы других яиц, но помним о способности Коршуна перемещаться во времени. Хаятэ, вполне возможно, что наш родной мир – мир, куда возвращался спасательный корабль «Энге», прежде чем его перехватили Рокхи – населяют потомки тех похищенных детей. Наука нашей планеты до сих пор не нашла предковые формы вэйтар; принято считать, что мы возникли в результате спонтанной мутации неизвестного вида полуводных рептилий…

– История Рит'тэи перевернула все наши представления! – перебила Кийис.

– Если это правда, в Галактике могут существовать десятки, даже сотни неизвестных нам колоний, каждая с уникальной культурой и грандиозным запасом знаний. Это самое удивительное открытие за период Амбаласи!

Повисла напряжённая тишина. Я взглянула на Рит'тэю; космическая ящерица выглядела точно как и другие, лишь была немножко больше и мускулистее. А может, это только казалось, она ведь носила скафандр.

– Кто подал сигнал бедствия?

Вэйты принялись наперебой рассказывать историю нашей гостьи. Только я не слушала: мне почему-то казалось, что в комнате есть кто-то ещё. Глупо, правда? Но ощущение никак не проходило.

Чтобы успокоиться, я глубоко вздохнула, и внезапно уловила запах человека. Ничего в этом странного не было – на человеческом-то корабле, но ведь в центральном посту уже много дней бывали только мы с ящерицами.

– Эйсат, в этой рубке есть камеры? – спросила я негромко. Вэйта недоумённо моргнула внешними веками.

– Есть.

– Включи их и дай картинку на монитор. Ящерицы тревожно переглянулись.

– У нас есть идея получше, – сказала Кийис. – Ты дракон, значит обладаешь инфракрасным зрением.

А ведь правильно! Я перевела глаза в режим ночного видения и прищурилась; яркий свет причинял боль. Медленно огляделась.

Когда в стороне, у пульта, тускло обрисовались контуры человека в мантии, я даже не сразу поняла. А потом меня словно рогами об стену бросили: Джер аль Магриб невидимкой стоял совсем рядом с нами!

Очевидно, ящерицы всё поняли по выражению моих глаз. Нинсекоу спокойно встала и подошла к пилотскому креслу, рядом встала Эйсат. Обе молча переглянулись. Хорошо им, могут мыслями разговаривать…

Внезапно Нинсекоу повернула красную полукруглую кнопку, и когда в воздухе засветились голограммы пульта управления, что-то нажала. Корабль знакомо загудел двигателями.

– Что вы делаете? – в страхе спросила Рит'тэя.

– Мы дали случайный импульс в направлении ближайщего К-пространственного завихрения, – спокойно отозвалась Нинсекоу. – Теперь нам никогда не отыскать дорогу обратно в систему Ринн, её координаты не были зафиксированы. Я невольно вскочила.

– Это было глупо! – крикнула в ярости. – Вы должны были захватить контроль над разумом мага!

– Это было необходимо, – твёрдо ответила Эйсат. – Мы спасатели. Наша этика запрещает управлять чужим разумом, но мы никому не позволим начать во… – она запнулась, потому что я схватила её за горло.

– Глупая рыба! – прорычала. – Как я теперь вернусь домой?! Как отомстить Рокхам?! Отшвырнув ящерицу, я обернулась к невидимому магу:

– Это ты во всём виноват! Джер аль Магриб не стал делать вид, словно его тут нет. Лицо волшебника было очень мрачным.

– Не кипятись, – сказал он сухо. – Сначала проверь, не лгут ли наши чешуйчатые ангелочки. Зарычав от гнева, я выдрала Нинсекоу из кресла и уселась туда сама. Джер встал рядом.

– Итак? Я молчала, в отчаянии разглядывая созвездия. Проклятие, я же в них не разбираюсь!

– Вашего солнца не видно. Не знаю, куда попал корабль!

Мы с магом одновременно обернулись к ящерицам. Те в страхе прижались к стене, все кроме Рит'тэи. Эта, наоборот, улыбнулась.

– Признайся, Джер, ты проиграл, – сказала она спокойно. – Рано или поздно мы, конечно, найдём обитаемую планету, и ты сможешь вернуться к власти, но для мира Уорр, все твои амбиции потеряны. Поднявшись, ящерка подошла к магу и бесстрашно посмотрела в его глаза.

– Теперь можешь всех нас уничтожить. Но тебе будет очень скучно одному на просторах космоса. Помнишь слова светлого Карда? Она опустила внешние веки.

– «Я боюсь смерти, я боюсь боли. Но больше всего на свете я боюсь остаться один.» Обернувшись к перепуганным вэйтам, Рит'тэя улыбнулась.

– Я теперь не одна. Быть ли тебе одиноким – решай сам.

Маленькая ящерица повернулась спиной к могущественному волшебнику и покинула пост управления звездолётом. Мы, все, проводили ей долгими взглядами.