Черная книга секретов

Глава тридцать первая Робкая вестница

А в это время у подножия холма, в таверне «Маринованный пескарь», Бенджамин Туп прямо-таки разрывался на части. Никогда еще у него не набивалось полное заведение народу, а сегодня просто яблоку негде было упасть — к Тупу пришла вся деревня, включая и тех ее обитателей, которые, подобно Периджи Лист, в обычное время дальше собственного порога и нос высунуть не решались. Тем не менее посетители как-то разместились, кто стоя, кто сидя, и, невзирая на тесноту, у каждого имелась кружка с пивом или элем. Кузнец Джоб устроился лучше всех — он сидел на шатком столе посреди таверны, липком от пролитых напитков.

— Односельчане! — гудел он подвыпившей и взволнованной толпе. — Настало время вернуть себе то, что принадлежит нам по праву. Вы все видели, как наш Горацио нынче днем дал отпор Гадсону. Наш мясник показал себя храбрецом. Ух, как он вцепился в эту индейку, жив буду, век не забуду!

Мясник застенчиво заалелся, а все, кто находился поблизости, принялись наперебой хлопать его по спине, так что Горацио еле устоял на ногах. Потом раздалось оглушительное «ура», и он даже уши зажал.

— Но, односельчане, это лишь начало! — воодушевленно продолжал свою речь кузнец. — Мы-то думали, что источник наших бед — Иеремия Гадсон, но теперь правда вышла наружу: Гадсон — лишь помощник Джо Заббиду. Преподобный Левиафант верно говорил, Заббиду если не сам Дьявол, так его прихвостень, и он явился чинить нам свои адские козни. Есть ли тут хоть один человек, кто не в долгу у ростовщика?

— Нет! — послышалось со всех сторон. — Все у него в долгу!

— Он обдурил нас своими дьявольскими фокусами! — мрачно сказал кузнец. — Но еще не поздно, мы сумеем положить этому конец!

Лишь один голос запротестовал, и принадлежал он, как выяснилось, Полли. Девочка вскочила на стол напротив кузнеца и топнула ногой. Все смолкли, и в таверне повисло зловещее молчание.

— Вы что? — воскликнула Полли. — Не слушайте вы его! Джо нам ничего плохого не сделал, это все Иеремия! Джо нам помогал, за что вы его так?!

Кое-кто из тех, кто был потрезвее, забормотал, что Полли, пожалуй, права.

— Она верно говорит, — поддержала девочку Лили Иглсон. — Лучше сначала расквитаемся с Гадсоном!

На стол рядом с Полли влез булочник. Стол угрожающе заскрипел.

— Нет! — горячо возразил Корк. — Сначала ростовщик. Хотите доказательств? Будут вам доказательства. Слушайте.

Он вытащил из кармана клочок бумаги и зачитал следующее:

«Ежели хатите сахранить свой сикрет, палажите пять шилингоф у цирковных варот сиводни вечиром. Тагда я буду нем как рыба».

Толпа ахнула.

— Вот именно! — поднял палец булочник. — Шантажное письмо. Его подкинули мне в лавку, а подкинул не кто иной, как этот пащенок Ладлоу. Ну а написал сам Заббиду. И это лишь начало. Уж не знаю, кто у него на примете следующий.

Обитателей деревни больше убеждать не требовалось. Слова булочника прекрасно слышал и Иеремия Гадсон, хоронившийся под окном. Слушая, он ухмылялся всей своей мясистой физиономией и пришлепывал мокрыми губами. Теперь он знал все, что ему было нужно.

А у Полли от волнения заколотилось сердце. Надо как можно скорее сообщить Ладлоу, подумала девочка, незаметно шмыгнула вон из таверны и помчалась к лавке старьевщика. Она яростно забарабанила в дверь и стучала до тех пор, пока Ладлоу не впустил ее. Проведенная в заднюю комнату, Полли затопталась у огня, бледная, дрожащая, не решаясь заговорить.

— Чем я могу вам помочь, милочка? — невозмутимо спросил Джо.

— У меня для вас новости, — едва слышно пролепетала она, — важные новости.

Ладлоу побледнел. О чем это она? «Только не проболтайся, что мы читали книгу!» — мысленно взмолился он.

— Я хочу помочь вам, — чуть ли не извиняющимся тоном продолжала Полли, а потом вдруг затараторила, путаясь в словах: — Я предупредить хотела… вам угрожает опасность… После потасовки с мясником все наши завалились в таверну… злые как я не знаю что. Сидят там, грозятся. Беда будет, чует мое сердце!

— С кем будет беда — со мной или с Гадсоном? — уточнил Джо.

Полли казалось, что ответ и так яснее ясного.

— Ну как же! Теперь всем известно, что у вас творится по ночам, — так что у них и разговоров только о черной книге. Они думают, будто все эти секреты вы у них выудили колдовством.

— Кол-дов-ством? — Джо удивленно поднял брови.

— Обадия утверждает, мол, вы напоили его колдовским зельем, от которого у него развязался язык.

Джо выкатил глаза.

— Да у них просто воспаленное воображение! — воскликнул он. — Я наливал гостям бренди, просто бренди — для успокоения нервов.

— А Джоб говорит, будто вы нарочно всем ссудили уйму денег, чтобы все наши навек были у вас в долгу, — продолжала Полли. — И что вы ничуть не лучше Гадсона, а то и хуже.

— Это он просто баламутит народ, — пренебрежительно отмахнулся Джо. — Разжигает. Значит, ваши невзлюбили меня за то, что я заплатил им слишком щедро? Бред, да и только.

— Так они же судят по тому, что видели, а кого они в жизни видели, чтобы при деньгах был? Только Гадсона! — попыталась объяснить Полли. — Вы наобещали нашим всякого разного, вот они и…

— Нет! — резко перебил Джо. — Я ничего никому не обещал.

Полли осеклась и поправилась:

— Ну, они верят, будто вы обещали помочь, а теперь, говорят, слова не держите, точь-в-точь Гадсон. — Она перевела дыхание. — Вот, а еще письмо это обнаружилось…

— Какое письмо? — хором спросили Джо и Ладлоу.

Полли опять потопталась с ноги на ногу.

— Я-то сначала не поверила, но уж как Элиас Корк всем его показал, пришлось поверить. Письмо шантажное, Элиас его вслух прочитал, чтоб все слышали. Говорит, письмо от вас и будто бы вы велите ему положить пять шиллингов под церковные ворота нынче ночью, а не то весь корковский секрет выплывет наружу.

— Ах, вот почему они не желали со мной и слова сказать! — догадался Ладлоу.

— Ваши поверили, будто я написал шантажное письмо и требую пять шиллингов? — Джо рассмеялся, не веря своим ушам. — Решили, что я начал им угрожать?

— Да! — торопливо ответила Полли. — Хотите, чтобы наши опять стали вам доверять, так покажите, что вы на ихней стороне. А не то они такого натворят!

— И на чьей же стороне я сейчас, по их мнению? — осведомился ростовщик.

Полли молча мотнула головой в сторону гадсоновского дома.

— Скажите-ка мне, милочка, — удивительно ровным и спокойным тоном спросил Джо, — как мне доказать местным жителям, что я на их стороне? Что мне сделать с Иеремией?

— Может, вам опоить его зель… я хочу сказать, напоить бренди? — робко предположила Полли.

— Предположим, я так и поступлю, а дальше что? — спросил Джо.

Полли растерялась.

— А дальше зель… бренди развяжет Гадсону язык, и он сознается в ужасном преступлении… непременно сознается, и тогда вы… вы сможете в свою очередь шантажировать его! — выпалила она.

Ладлоу громко фыркнул. Он-то знал, что хозяин никогда не опустится до таких недостойных поступков.

— Немыслимо! — загремел Джо. — Шантаж?! Никогда в жизни этим не занимался!

— Простите, мистер Заббиду, — тотчас пискнула Полли и попятилась. — Я что, я помочь хотела. Наши на вас так разозлились, ужас просто. Вот я и подумала, надо вам рассказать.

— А что Иеремия? — внезапно спросил Джо. — Он обо всем этом знает?

Полли покачала головой:

— Неизвестно. Может, еще не пронюхал. Но и он что-то затевает, чует мое сердце. Вчера зачем-то позвал к себе в кабинет одного из булочниковых мальцов. А зачем, этого я не знаю.

Джо устало вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Печально видеть, как быстро люди обращаются против себе подобных.

Полли подняла умоляющие глаза на Ладлоу.

— Вы уж поберегите себя, — сказала она и с тем ушла.