ЛЕНИНГРАДСКИЕ ПУСТОТЫ Фантастический очерк

Рис. Б. Кожина

Аспирант Геофизического института Вержбицкий имел право сравнить себя с астрономом Леверрье, открывшим, как говорили о нем, планету Нептун «на кончике своего пера», в тиши кабинета. Вержбицкий, впрочем, открыл не планету, а непонятные огромные пустоты на семикилометровой глубине в гранитной толще — под Ленинградом. Он открыл их за четвертым десятичным знаком новейших сейсмических наблюдений…

Проверка при помощи искусственных взрывов полностью подтвердила сенсационное открытие молодого ученого. Это открытие оказалось загадкой для геологов. Наиболее правдоподобной была гипотеза академика Ушкина, сравнившего эти пустоты с пузырьками газа, не успевшего выйти из застывшего чугуна.

Дальнейшими исследованиями эта гипотеза также подтвердилась. Подземные ленинградские бездны оказались не пустыми: они были полны сжатым до многих атмосфер водородом, некогда пытавшимся раскаленным потоком прорваться на поверхность расплавленной магмы…

В самой гуще последующих событий стал инженер Ростовцев. Этого коренастого, крепко сбитого человека с копной торчащих во все стороны рыжих волос и неизменный его желтый портфель, набитый чертежами полуфантастических проектов и слом, очень хорошо знали все участники энергетических совещаний. На этот раз проект инженера Ростовцева в первом же туре словесных битв и ученых дискуссий встретил восторженную поддержку технической молодежи.

— Ленинград, — спеша и волнуясь, говорил Ростовцев, — никогда ее был досыта обеспечен дешевой энергией. Мы бросили сюда все, какие только могли, гидроэнергетические ресурсы. Донецкий уголь давно уже забыл дорогу на север. Торф и сланец уравновесили энергетический баланс Ленинграда, дав ему и свет, и двигательную силу, и тепло, и множество химических ценных продуктов. Но все ли энергоресурсы нами использованы в достаточной мере? Нет! Например, ветер. Сила эта, конечно, капризна и непостоянна, но недавно законченные мощные ветросиловые установки в Крыму, качающие воды Днепра на засушливые степи нашего юга, доказали свою полную осуществимость и выгодность. Спешу, впрочем, оговориться: эти ветростанции работают в тесном союзе с мощным горным Варнутским гидроаккумулятором. Во время избытка ветровой энергии в Варнутское водохранилище накачивается морская вода, а когда ветра нет, эта вода пускается в турбины гидростанции, построенной у берега моря. Такая система позволяет отлично выравнивать непостоянную ветровую энергию. Почему нельзя устроить нечто подобное и под Ленинградом?

Тут докладчику задали не лишенный коварства вопрос: где же это на ленинградской низменности он думает устроить свои «горные» водохранилища? Не на высоте ли 40 метров, у Дудергофских высот?

Но инженер Ростовцев был не из тех, кого легко сбить насмешливой репликой… Угловатым движением рук он взъерошил себе волосы и мгновенно стал похож на рассерженного ежа…

— Сорока? Нет, по сорока, а четырех тысяч метров! Прошу пас быть немного диалектиками в этом вопросе. Не все ли равно — качать воду на высоту, например, тысячи метров — в резервуар, построенный на горе, или выкачивать ее с глубины той же тысячи метров из подземной пещеры? Не все ли равно, как получить обратно часть затраченной на качание энергии: при опорожнении горного водохранилища или при наполнении подземного водоема? В первом случае гидростанция и электронасосы стоят на поверхности земли, а во втором — они запрятаны глубоко под землей: вот и вся разница…

Пробить консерватизм технической мысли иногда бывает труднее, чем километровую толщу гранита, и остроумное предложение инженера Ростовцева в свое время оставалось без внимания. Но неожиданное обнаружение под Ленинградом естественных глубоких каверн сразу оживило интерес к его подземному гидроаккумулятору. Огромный объем этих загадочных подземных пустот (их определяли не то в 15, него в 20 куб. километров) позволял говорить не только об аккумулировании энергии, но и о получении в продолжение ряда лет, пока не заполнятся все пустоты водой, — нескольких миллионов сил дешевой энергии, не считая, примерно, такой же мощности от использования тепловой энергии самого водорода.

Необычным проектом заинтересовалась широкие технические круги и общественность. Желтый портфель и рыжая шевелюра Ростовцева мелькали почти одновременно в нескольких этажах дома СНК в Охотном ряду. Ростовцев стал постоянным гостем в Смольном, в Электротоке, на фабриках и заводах…

Настойчивость автора и убедительный язык его цифр одержали победу. Проект «Подземгэс» был утвержден в надлежащих инстанциях, и через год после открытия геолога Вержбицкого, его знаменитых ленинградских «каверн», на 25-м километре по Октябрьской жел. дороге вырос новый, не показанный ни на каких картах поселок.

Проект сам по себе был ясен и прост. На некотором расстоянии друг от друга ведутся две шахты по три метра в диаметре. Верхние сто метров приходятся на долю плывунов и ленточной синей глины. Этот участок придется одеть в прочную железобетонную броню. Дальше, на много километров вглубь начинается царство гранита. Пробить его семикилометровую толщу должен был новый электробур все того же неугомонного инженера Ростовцева.

Эта механическая «землеройка», как ее в шутку назвали на заводе, который изготовлял оборудование новой постройки, состояла из металлического цилиндра с массивным диском в три метра диаметром, снабженным двойным рядом резцов из специальной сверхтвердой стали. Диск этот приводился в быстрое вращение посредством электромотора в несколько тысяч лошадиных сил, заключенного в металлическом кожухе. Раздробленная порода в виде мелкой каменной пыли мощной струей сжатого воздуха уносилась из скважины на поверхность.

Первые же испытания показали прекрасную производительность новой буровой машины. Поддерживаемый системой мощных подъемников и прочных тросов из нового легкого сплава, электробур день за днем, метр за метром вгрызался в гранитную монолитную массу. Все операции были автоматизированы и механизированы. Работы шли днем и ночью. Для получения синтетического аммиака был выстроен химкомбинат. Проложена сеть трубопроводов до города и к южным теплоцентралям. Заканчивался монтаж аппаратов для газоочистки. Устье шахты было опоясано стальной броней затворов и вентилей. На соседней шахте, предназначенной в качестве трубопровода для будущих подземных гидроцентралей, на глубине 2 000, 4 000 и 6 000 метров были устроены боковые штольни и выемки для колес Пельтона и установлены генераторы мощностью в 120 000 киловатт каждый. Каждая из подземных электростанций должна была иметь по десяти таких гигантских машин.

Постройка «Подземгэса» была настолько новым и грандиозным делом, что никакие старые шаблоны не могли здесь найти применения. Приходилось искать, выдумывать, изобретать и побеждать сопротивление природы на каждом шагу. Но инженер Ростовцев давно уже не был одинок в своей работе. Сотни ученых и техников думали, изобретали, испытывали, искали и… находили то, что было необходимо для разрешения поставленной задачи.

Вся страна с неослабным вниманием следила за ходом работы. «Подземстрой» стал не менее популярен, чем некогда Волховстрой и Метрострой. На страницах газет, где ежедневно помещались сводки о суточных добычах металла и угля, появлялись цифры ежедневной проходки шахт.

К началу второго года работы подошли к концу. Шахта № 2 и гидростанции были почти полностью закончены, оставалось пробить последние десять метров породы. Шахта № 1 немного отстала из-за нескольких аварий с электробуром.

Ночью, накануне пробивки последней перемычки, почти никто не сомкнул глаз. Крупнейшие газеты прислали на строительство своих специальных корреспондентов. Радио сообщало бюллетени о ходе работ через каждые шесть часов. Уже убирали ненужные части из буровой выемки…

И вот в прекрасный весенний день краны и затворы были открыты и горячий водопроводный газ пошел куда надо: на электростанции, в дома, на заводы… Химики чувствовали себя именинниками, торжествовали теплофикаторы, но героями дня стали теперь бесспорно энергетики.

Вскоре была открыта и вторая шахта. Невские воды с ревом хлынули в темные отверстия приемного канала, прошли через очистные решетки, вихрем промчались по шахте, крепкой, как сталь, ударили в полированные лопатки колес Пельтона и ринулись дальше в темную бездну, чтобы отдать свою энергию на второй подземной гидроцентрали. В работу были пущены пока первые две станции, третью было решено ввести в строй, когда в ней возникнет необходимость. Ленинград стал городом самой дешевой электроэнергии в мире, и оптимисты пророчили, что через год-полтора, когда окончательно исчезнут заводские трубы и печи в домах, вытесненные в три раза более экономными электропечами, — над городом Ленина будет такое же синее небо, как в Крыму.

Через два месяца после окончания «Подземстроя» появление инженера Ростовцева на энергетической конференции превратилось в настоящий триумф. Оказалось, что противников идеи подземных гидроаккумуляторов никогда и не существовало на свете… Прежние горячие оппоненты Ростовцева жали ему руки, прибавляя при этом, что они, собственно, в принципе всегда были «за»… Это было почти так же неожиданно, как и открытие ленинградских пустот…

А между тем, в голове инженера Ростовцева уже копошились какие-то новые мысли и планы. Можно не сомневаться — он не станет долго держать их под спудом. Придет пора — узнаем об этих планах и мы.


Загрузка...