Чердак Вселенной. Повести

ГЛАВА 5

Работали сосредоточенно, молча. Готовить станцию к ТР-передаче молчаливо, без суеты почиталось правилом хорошего тона.

Переключая клавиши с бесстрастием автомата, Глеб незаметно поглядывал на внимательные лица товарищей. Ему было уже безразлично то, что он делал, но работал он, как и прежде, точнее и быстрее других.

У Кветы и Гоги сначала что-то не ладилось, однако вмешался Туманов, и все вдруг наладилось. В глубине шахты по-шмелиному густо и нудно зажужжали эритроны. Глеб машинально отстучал на клавишах программу стабилизации, не поворачивая головы, покосился на экраны экспресс-информаторов, откинулся в кресле. Восемь минут, пока прогреваются эритроны, он со спокойной совестью мог разглядывать потолок. Или дверь. В эту дверь скоро войдет Астра.

Вместе с Астрой появится и надолго останется здесь сладковатый запах белой акации. Астра войдет и уйдет, а сладковатый незабываемый запах останется. И непонятная боль…

Если уж честно во всем разобраться, никаких таких сложностей между ними и не было. Не было пылких признаний и сентиментально космических клятв. Только однажды был берег лагуны теплого моря, широкой темной лагуны, полной отраженных звезд. Вниз и вверх - звездная бесконечность.

- О, далеко как до них!..

Он ответил, что далеко. Что трудно даже представить, как далеко. Но сделаем ближе. Сделаем - рукой подать. Ну вот как здесь, зачерпнул пригоршней - и готово. Миры на ладонях.

- Верю, Глебушка, верю. Слышишь, кто это жалобно воет там, за дюнами? Слышишь?

- Это какой-нибудь зверь. Потерял след на охоте.

- Красиво здесь… Будто бы на краю звездной пропасти. Темно, красиво и жутко.

- Я рядом. А то, что жутко, где-то в песках, далеко…

Да, верно, тогда он был рядом. И казалось, так будет всегда, но это только казалось… Дважды она появлялась на станции и дарила ему (как, впрочем, и всем остальным) шершавую колкую ветку акации - мелкие листья и пышные гроздья белых пахучих цветов. И говорила много о звездах. Миры на ладонях… А он молчал. Потому что до звезд по-прежнему было еще далеко.

Когда она улетала с «Зенита» на «Дипстар», он чувствовал странное облегчение. А потом опять начинал ее ждать. Работал до полного изнеможения и отчаянно ждал. Ожидание тянулось месяцами, потому что ТР-перелет на «Дипстар» - девять секунд, а на обратный рейс фотонно-ракетной тягой уходили недели и месяцы (создавать обратный ТР-передатчик на «Дипстаре» не было особой необходимости). Потом для нее - а значит, и для него - все начиналось сначала: «Зенит» - «Дипстар» - Диона - Земля - Меркурий - «Зенит» - ветка белой акации. Карусель! И он ничего не мог с этим поделать. Остается одно: жалобно взвыть. Это финал потерявшего след на звездной охоте…

- Глеб Константинович Неделин, - негромко позвал Туманов. - Я прошу вас очнуться, коллега, и посмотреть, что происходит на вверенном вам участке эр-позитации.

Глеб улыбнулся - так сначала всем показалось. Но вот он поднял голову, и сразу стала понятной разница между улыбкой и судорогой лица. Рванувшись из кресла, он вскинул кулак над хрупкой клавиатурой…

Зашипел дверной механизм - дверные створки уехали в стены.

Глеб медленно разжал кулак и, пошатываясь, будто с тяжелого сна, повернулся к пульту спиной. Встретил глаза цвета раннего зимнего утра, покорно принял ветку белой акации, поцелуй и упрек, смысла которого не уловил. Подошел незнакомец с аккуратненькой черной бородкой, сказал: «Казура. Можете называть меня просто Федотом», - и протянул руку. У незнакомца молодое белое лицо. Одет он был в черный парадный костюм, словно минуту назад покинул зал заседаний парламента. Вошли Калантаров и Дюринг - глава медицинского сектора базы «Аркад», известный среди ТР-физиков под негласным прозвищем Фортепиано, вернулся Валерий. В диспетчерской стало шумно и тесно. Кто-то с кем-то знакомился, Дюринг острил. Валерий помалкивал, Калантаров рассеянно слушал рапорт Туманова, Астра и Квета оживленно о чем-то беседовали с чернобородым. Чернобородый сиял и смущался. Глеб медленно приходил в себя.

- Вот, собственно, и все… - закончил Туманов, раздумывая, не пропустил ли он чего-нибудь существенного. Пощелкал пальцами. - Результаты, кроме сегодняшних, разумеется, задокументированы, приведены в порядок по халифмановской системе. Вы сможете ознакомиться с ними в зале большой кинотеки.

- Спасибо, я посмотрю, - сказал Калантаров. - Сами-то вы смотрели?

- Мы провели сравнительный анализ двенадцати последних эр-позитаций…

- Превосходно! Каков результат?

- Я говорю об эффекте Неделина, - осторожно пояснил Туманов.

- Я понял.

- За последний месяц работы эр-эффект стал проявлять себя… э-э… несколько чаще. Однако найти причину перерасхода энергии на малой тяге мы пока не смогли.

- Только на малой? - быстро спросил Калантаров.

- Да. На стартовой тяге все было в норме и никаких спорадических…

- Ну хорошо, - вздохнул Калантаров. - Вернемся к обсуждению эффекта. Продолжайте, слушаю вас.

- Я не совсем понимаю, - Туманов развел руками. - Если вас интересуют причины перерасхода энергии…

- Нет, дорогой мой Кирилл Всеволодович, - мягко остановил его Калантаров. - Идеи ваши меня интересуют. Мысли, гипотезы, предположения… все, что угодно, вплоть до фантастики. А?

- Ну… - Туманов пожал плечами. - Я запросил бы «Дипстар». На малой тяге, дескать, подозрительный эффект…

- Сделано. Дипстаровцы в недоумении. Передают Неделину восторженные поздравления. Дальше?

- Шеф, это очень важно?

- Да.

- Но почему?

Калантаров помедлил с ответом.

- Потому что геноссе Топаллер прав, - тихо сказал он. - К сожалению… Но ближе к делу. Первый наивный вопрос: можно ли объяснить перерасход энергии на целый порядок - на целый порядок! - за счет неточности фокусировки эр-поля?

Туманов слегка растерялся, но быстро взял себя в руки.

- Нет, - сказал он. - При переходе на стартовую тягу такая ошибка привела бы к печальным последствиям. Впрочем, вы это знаете лучше меня.

- Второй наивный вопрос: каков характер возникновения эффекта?

- Спорадический.

- Ситуация занятная, не правда ли? - В глазах Калантарова появилась гипнотизирующая задумчивость. - После многих лет работы с ТР-установкой вдруг ни с того ни с сего открываем новый эффект. И платим за это рекордным перерасходом энергии. Но с облегчением узнаем, что этот эффект проявляет себя только на малой тяге. Да и то не всегда. Так сказать, спорадически. То он есть, то его нет. И ни техника, ни операторы в этом не виноваты. Эффектом пренебрегают, потому что он не мешает стартовой тяге. И еще главным образом потому, что никто не может найти причину его появления. Но разве можно что-нибудь найти не думая?

- Одна из особенностей гиперпространства, - высказал предположение Туманов.

- К примеру?

- Ну… назовем эту особенность вязкостью.

- Не было ни гроша, да вдруг алтын. Сколько лет работаем с гиперпространством, а вот его вязкость только сейчас пришлось помянуть… Вы верите, в чудеса? Нет? Я тоже. Думайте, коллега, думайте…

Туманов молчал. Калантаров зорко оглядел присутствующих и направился к Гоге.

Гога словно бы нехотя привстал и вяло ответил на приветствие.

- Ты нездоров? - спросил Калантаров.

- Взгляните сами, - Гога показал язык.

- Я не специалист, меня вполне устроила бы более популярная форма ответа.

- Минуту назад мсье Дюринг осмотрел эту деталь моего ротового отверстия и весьма остроумно заметил, что молодцы, подобные мне, в прошлом предпочитали службу в лейб-гвардии. Что такое лейб-гвардия, шеф?

- Кажется, род опереточных войск. Ты не в духе сегодня?

- Нет, у меня все нормально… - Гога показал глазами на Глеба. - А вот ему плохо. Очень плохо, шеф…

Глеб уловил, что разговор о нем, бросил ветку акации в кресло и, упрятав кулаки в карманы, побрел к выходу. На лице Калантарова проступило выражение озабоченности.

Астра внезапно утратила к беседе всякий интерес. Чернобородый Казура подобную перемену не мог не заметить и, как это иногда случается с застенчивыми людьми, обиделся и перестал смущаться. Квета слушала его с возрастающим удивлением и симпатией. Федот Казура был действительно великолепен и поражал воображение. Гога чувствовал себя несчастным.

Калантаров подошел к Туманову и тихо сказал:

- Давайте сверим часы… Совпадает? Отлично. Ровно через час проведемэр-позитацию на малой тяге. Я, вероятно, буду отсутствовать.