Пришельцы


— Надень Мишкину панамку, — сказала жена, — не опаздывай к обеду и, пожалуйста, будь осторожен на шоссе.

Заверив ее, что все будет в порядке, я улучил момент, когда она вышла на кухню, и улизнул с непокрытой головой.

Через двадцать минут я уже выехал за город.

Если расположить в возрастающей степени ненависти отношение велосипедиста к автомобилям, то на первом месте окажутся грузовики с сильно изношенной коробкой скоростей. Их приближение вы слышите задолго до возникновения реальной угрозы. Кроме того, они идут посередине дороги и не стараются вытеснить вас на обочину. Водители грузовиков — серьезные люди, никогда не унижающиеся до обычных трюков с велосипедистами, к которым чаще всего прибегают шоферы-любители. То же самое можно сказать о загородных автобусах.

Несколько хуже дело обстоит с экскурсионными машинами. Яблоки, которыми вас бомбардируют из окна веселые девушки, не такая уж безобидная вещь.

Двойственное чувство вызывают дизельные грузовики и автобусы. С одной стороны, у них достаточно громкий выхлоп, чтобы успеть заранее убраться с дороги, но зато, если вы немного замешкаетесь, ваше лицо покроется очаровательными веснушками из капель несгоревшего топлива и масла, а одежда долго будет хранить экзотический запах выхлопных газов.

Дальше идут «Москвичи». Они бесшумны и коварны, но серьезного увечья нанести не могут. У водителя «Москвича» обычно слабые нервы, и он редко идет на рискованные шутки.

Истинное бедствие — «Волга». Когда у заднего колеса велосипеда возникает длинная черная пантера, вы начинаете понимать всю мощь законов аэродинамики. Горе тому, кто не сумеет уйти из попутного потока!

Я не успел еще оправиться от меткого удара по лицу кульком с апельсинной кожурой, как судьба напомнила о существовании грузовиков с прицепами. На этот раз, лежа в кювете, я твердо решил, что с меня хватит. Больше по шоссе я не ездок!

Тропинка, на которую я свернул, шла мимо длинного деревянного забора. За забором виднелись деревья. Широкие ворота были заперты солидным висячим замком. Я отодвинул оторванную доску и увидел запущенный сад. Больше всего это походило на старинную помещичью усадьбу. Я не сомневался, что в глубине сада стоит дом с облупившимися колоннами — памятник творчества безызвестного архитектора из гимназических учителей рисования. Сейчас в нем, наверно, помещается правление колхоза или ветеринарный пункт. Во всяком случае, вряд ли в воскресный день там могут быть люди.

Мне очень хотелось тени, и, отодрав вторую доску, я просунул велосипед в щель.

Наконец-то можно скинуть брюки и майку и улечься под деревом с книгой.

В высокой траве что-то звенело, жужжало, трещало и стрекотало, легкий ветерок приятно обдувал разгоряченное тело, и, прочтя не более десяти страниц, я уснул.

Проснулся я оттого, что кто-то самым бесцеремонным образом ощупывал мою голову. Открыв глаза, я увидел нечто такое, что заставило меня вскочить на ноги.

Передо мной стояли три самых настоящих робота, какими их принято изображать в фантастических рассказах. Представьте себе цилиндрическое туловище на шарнирных конечностях, венчающееся круглой головой с микрофонами вместо ушей и парой стеклянных очень подвижных глаз, лишенных всякого выражения, две шарнирных руки с резиновыми присосками-пальцами, странные мурлыкающие и свистящие звуки, льющиеся из динамиков, расположенных там, где у людей находится живот, прибавьте к этому внезапный переход от мирного сна к лицезрению подобных монстров, и вы поймете мое изумление.

Посовещавшись несколько минут, они неуловимо быстрым движением завязали мне глаза моей собственной майкой и, взвалив на плечи, куда-то потащили. Я молча вырывался из их стальных объятий, но с таким же успехом можно было пытаться разорвать смертельную хватку удава.

Впрочем, продолжалось это недолго. Вскоре я шлепнулся на какой-то дощатый настил, пребольно стукнувшись головой и коленями.

Наконец, я получил возможность сорвать с глаз повязку.

Я лежал на полусгнившем полу в беседке. Неподалеку, собравшись в кружок, стояли пять роботов. Мелодично мурлыкая, они о чем-то совещались, не обращая на меня никакого внимания.

Я попытался встать, но один из тюремщиков подскочил ко мне и ударом ноги в грудь повалил на спину, после чего снова присоединился к своим товарищам.

Вскоре появился шестой робот. В одной руке он нес мой велосипед, а в другой книгу.

Теперь все внимание роботов было поглощено велосипедом. Они с нескрываемым любопытством вертели педали, щупали шины и даже пытались взгромоздиться на седло. Однако велосипед им быстро прискучил, и они занялись книгой, по-видимому, пытаясь понять ее назначение.

Затем один из них подошел ко мне с книгой, ухватил за волосы, поднял на ноги и сунул ее мне в руки. Я не мог понять, что все это могло значить.

Мои размышления были прерваны увесистой оплеухой. Вероятно, робот хотел, чтобы я читал вслух. Тот, кто никогда не получал затрещин от механических ублюдков, может быть, и не поймет готовности, с которой я выполнил его приказание.

Итак, я начал читать. Робот удовлетворенно захрюкал и положил пятерню мне на голову. Это было не очень приятно, но в ответ на попытку снять его руку я получил весьма ощутимый удар по шее. Я вздохнул и подчинился.

После каждой прочитанной фразы робот что-то мурлыкал своим товарищам, сохранявшим все время полную невозмутимость.

Так продолжалось около часа. Каждый раз, когда я пытался передохнуть, робот со страшной силой сжимал мне голову своими присосками.

Я никогда раньше не предполагал, что чтение Ремарка может быть таким тяжелым делом.

Прошел еще час, герои уже пятый раз пили напитки с интригующими названиями, а я все читал и читал, мечтая хотя бы о глотке холодной воды. От непрерывного чтения пересохло горло, и язык стал шершавым, как терка.

Неожиданно робот щелкнул присосками по моему затылку и заикаясь произнес:

— Бо-бо-больше… видеть… го-го-головой.

От неожиданности я разинул рот. Оказывается, роботы не просто развлекались звуками моего голоса. Очевидно, чтение вслух как-то было связано с обучением их человеческой речи.

Все равно: больше читать я не мог.

— Пить, — сказал я, бросая книгу, — очень хочу пить. — И я сделал вид, что подношу стакан ко рту.

— Кальвадос, — сказал робот.

— Нет, — ответил я, — вода, во-да.

Робот понимающе кивнул головой и вышел из беседки.

К сожалению, на протяжении ста прочитанных страниц герои ни разу не пили воду, иначе робот не принес бы мне взамен нее пучок травы. Я отрицательно покачал головой, но он, ухватив одной рукой меня за затылок, другой начал запихивать траву в рот.

Это уже было больше, чем я мог выдержать. Я вцепился зубами в его руку и с отвращением выплюнул вместе с травой две откушенные присоски. Некоторое время он тупо смотрел то на меня, то на свою руку и, поразмыслив, пошел к своим собратьям. Они тихо посовещались, после чего робот с откушенными пальцами снова подошел ко мне.

— Мы, — сказал он, раздумывая над каждым словом, — имели… прилетать, далекой… звез-звезд-ды…

«Господи! — подумал я. — Этого только еще не хватало!» — Мне казалось, что я схожу с ума.

— Мы, — продолжал он, — будем… иметь… уничтожать… все… че-че-человеки… смертельный… луч… ты нам… помогать… искать… недобитые человеки… мы тебе… давать… много кальвадос…

Очевидно, я не гожусь в герои фантастических романов. Для этого у меня не хватает ни воображения, ни смелости. Не знаю, как бы вел себя другой на моем месте, но я, потирая все еще горящую от полученной оплеухи щеку, в тупом оцепенении пялил глаза на небесных пришельцев.

Самым диким было то, что вся эта фантасмагория разыгрывалась в сотне метров от автострады. Где-то, совсем рядом, люди ехали за город, отдыхали на пляже, занимались повседневными делами, не подозревая о нависшей над ними угрозе.

Я ничего не смыслю во всяких лучах смерти, да и не мое это дело. Для этого есть ученые, армия, милиция. Мне бы только поскорее добраться до первого милиционера и сообщить о том, что здесь творится. Необходимо как можно скорее обезвредить этих прохвостов!

Меня охватила слепая ярость.

Оттолкнув робота, я решительно направился к выходу, но тут же был схвачен за шиворот и брошен на пол. Нагнувшаяся надо мной омерзительная рожа казалась порождением пьяного бреда…

***

— Мальчики! — неожиданно раздался в саду звонкий женский голос. — Быстро все на зарядку аккумуляторов!

В дверях беседки появилась девушка в белом халате.

— Ну, бегом! — продолжала она, входя в беседку. — Сегодня вечером кино, и кто первый добежит до зарядной станций, будет помогать мне вешать экран.

— Кино! Кино! — заорали роботы. — Я первый! Я первый! — И забыв о моем существовании, пустились во всю прыть.

Взгляд девушки с изумлением остановился на моей особе.

— Как вы сюда попали? — строго спросила она.

— С-с-с-случайно, — пробормотал я.

— Разве вы не видели запретительной надписи?

— Н-нет… А что тут такое?

— Институт экспериментальной психопатологии. На этих роботах мы изучаем неврозы. К счастью, вы попали к группе совершенно безобидных маньяков. Они, как дети, целые дни играют в космонавтов. Надеюсь, ничего плохого они вам не сделали?

— Нет, — ответил я, выкатывая велосипед, — мы очень мило провели время.

Загрузка...