Человек

Глава 5

Сутки после боя.

Рэй:

Тишина. Я никогда не любила тишину. Она означает, что я одна. Ты научил меня ценить тишину. Ты показал другую тишину, ту тишину, когда слова не нужны, когда достаточно просто чувствовать тебя рядом. Ты просто был рядом. Ты заботился обо мне, оберегал. Ты был рядом, а я боялась, что ты уйдешь. Забудешь меня. Но ты был рядом. И когда тебе сказали что ты будешь щитом для мен, ты был только рад что сможешь защищать меня. И ты снова был рядом, когда я волновалась, ты успокоил, сказав что веришь мне. Я не справилась. Я не смогла убить Ангела первым выстрелом. Я не справилась и во второй раз. И только когда ты… Мы победили Ангела. Но почему на душе так пусто? Почему тебя нет рядом? Потому-что я не справилась. Я допустила ошибку. И поэтому ты в больнице. Мне пока не говорят, что с тобой случилось. Неизвестность мучает больше всего. И вина. Ты сказал что веришь мне, а я не справилась. Теперь я знаю что такое слезы…

Мисато.

Пустая квартира. Синдзи в больнице, доктора говорят что он поправится, и через неделю-полторы сможет пилотировать Евангелион. Но захочет ли? Ведь он так пострадал из-за моей самоуверенности. Чего мне стоило вначале отдать приказ на запуск макета? Но нет, ненависть к Ангелам слишком сильна в моей душе. И поэтому я поторопилась. А потом, когда увидела как он стоит под огнем Ангела, я… я растерялась. Только слова новенького о том, что надо разрушить крепления микрорайона вернули меня к жизни. Синдзи был спасен. Он пострадал, но не сильно. А я поклялась, что эмоции больше не повлияют на работу. И я разработала план, в котором никто не должен был пострадать. Первый выстрел должен был уничтожить Ангела. Мы должны были уничтожить его одним ударом. Не вышло. И новенький… нет… Вир стал щитом для Рэй. Он защищал ее до последнего. По расчетам Акаги он не мог двигаться после второго выстрела. По расчетам Акаги он должен был умереть, когда отключил АТ-поле. Он выжил. И самое обидное это то, что он догадался быстрее меня, о том что надо делать. И он сделал это. Без колебаний встал под выстрел Ангела. И без колебаний использовал себя как приманку, чтобы дать Рэй шанс на выстрел. Обидно. И горько. А еще я помню его взгляд, тогда на площадке, они стояли вместе с Рэй обнявшись. Я сказала что пора идти. Его взгляд… он как-будто знал что… что может сильно пострадать или умереть… он как-будто слышал наш с Акаги разговор. Его взгляд… он был готов к смерти. Я не забуду этот взгляд никогда… Ты защитил ее. Вы вместе смогли уничтожить Ангела. А потом… семь клинических смертей. Именно столько раз ты умирал. Мы вытащили из капсулы уже мертвого пилота. Смогли реанимировать. И пока везли в больницу пришлось реанимировать тебя еще 6 раз. Сейчас, с помощью восстановительной терапии мы сможем восстановить твое тело, хотя шрамы останутся, ты сможешь жить. Впереди еще множество битв. В какой из них мы не успеем снова заставить тебя ожить и идти и умереть за нас еще раз? Я знаю, что продолжу посылать вас в бой снова и снова. Простите…. Простите…

Вир:

Прихожу в себя. Чувствую, что лежу на чем-то мягком. И еще чувствую слабость. И боль. Открываю глаза. Хммм, знакомый пейзаж – больничка Нерв, здесь я уже был. Последнее что я помню, это решение меня Объединенного подставить свою тушку под выстрел Ангела. По ходу именно тогда я и вырубился. Лежать уже надоедает. Да и вижу так только потолок. Надо бы как-то присесть. Сказано – сделано. И не подумав о последствиях, пытаюсь рывком поменять позу. Лучше бы я продолжал лежать… тут же стреляет болью мышцы ног, сводит мышцы спины, боль в солнечном сплетении… полный песец. Кто ж мне так в пресс пробил, что даже дышать больно? Пытаюсь свернуться в позу эмбриона, отчасти удается, и дышать так можно. Боль меньше. Отдышавшись мееееедлеееннно переползаю из позиции лежа в позицию полусидя. Осматриваюсь вокруг, пустая палата… грустно. Ладно, фиг с ней с палатой, со мной то что? Руки и грудь забинтованы. Ноги тоже? Не знаю, для этого надо снять с них одеяло, а на такой подвиг я не способен. По ощущениям… таки да, забинтованы. И лицо тоже в бинтах. Тоже мне блин мумия. Проверяю подвижность рук и ног. Вывод – болят мышцы как после тренировки, и почему-то суставы ломит. И еще слабость страшная, но двигаться можно. Эт хорошо, а что с грудью? Немного больно дышать, и еще больно когда прикасаюсь к груди. Ладно, жив и более менее здоров. Уже хорошо. Теперь бы еще поесть, и Рэй увидеть… Распахивается дверь и вбегает медсестра:

-Пришел в себя? Лежи. Тебе еще рано вставать.

Пытается уложить меня обратно. Нафиг-нафиг.

-Я не хочу лежать. Долго я здесь? Когда бой закончился?

-У нас всего дня три.

Фухх слава всем богам. Стоп. Это получается меня всего за три дня залатали? Вот это медицина.

-А бой закончился недели две назад.

Вот тебе и медицина. Получается что меня сначала держали в какой-нибудь палате интенсивной терапии, а вот теперь перевели сюда. И все таки меня интересует один вопрос:

-Скажи, а у вас здесь еще пилоты не лежат?

-Нет, лежал один кроме тебя, Икари. Но его выписали еще неделю назад.

-И как он?

-Нормально, им такие специалисты занимались…Короче у него только пара шрамиков на память останется и все.

-Ясно, это хорошо. А меня когда выписывать будете?

-Через неделю… не раньше, может и через две. Надо у твоего лечащего врача проконсультироваться.

-А кто меня курирует?

-Доктор Ошимура.

-Можешь позвать его?

-Вообще-то… а ладно, ты ведь у нас вроде герой.

Смеется и уходит. Забавная. Стоп, о чем это я, у меня Рэй есть! Или нету? Что она чувствует ко мне? Блин… а ведь грудь у нее определенно больше чем у Рэй… Стоп! Главное не количество, а качество! О чем это я? Так. Рэй… кто я для тебя? За раздумьями о будущем скоротал время до прихода врача. Ошимура оказался невысоким японцем с добродушной улыбкой. Поздоровался и тут же спросил о самочувствии:

-Болит что-нибудь?

Задумываюсь на пару секунд, и выдаю:

-Мышцы болят, суставы немного крути, что-то в животе непорядок, а еще доктор душа болит…

-Душа?

-Ага, зачахну я здесь от скуки…

-Как раз это не проблема. Раз уж пришел в себя посещения разрешаю. Так что от скуки не помрешь.

-Спасибо. А можно узнать что именно со мной случилось?

-Уверен что знать хочешь?

-Да.

-Ну ладно: сильно пострадали мышцы, порваны связки на ногах, множество ожогов по всему телу – фактически большую часть кожного покрова пришлось восстанавливать с нуля. Сильное токсикологическое отравление – пострадала в первую очередь печень и сердце из-за больших доз обезболивающего и стимуляторов… Это было вначале. Благодаря усиленной терапии мы смогли практически нивелировать последствия. Сейчас кожные покровы практически восстановлены, связки и мышца тоже в порядке, со всем остальным тоже справились, тем более организм молодой, работать с таким одно удовольствие. С уверенностью могу сказать – идешь на поправку. Через недельки полторы можно будет выписывать…

-А может как-то пораньше?

Хитро улыбается:

-Смотря как вести себя будешь.

-Хорошо буду себя вести.

-Ладно, у меня ты не один. Пойду дальше.

Напоследок обращаясь к мед.сестре отметил:

-Удержите этого живчика в постели хотя бы дня три, хорошо?

-Конечно Ошимура-сан.

Мой скептический взгляд был отмечен и мед.сестрой и доктором Ошимурой. Вот только реакция была разная – если Ошимура хмыкнул и испарился за дверь, то мед.сестра уперев руки в бока подошла ко мне, и скорчив уморительно серьезную рожицу грозно вопросила:

-Проблемы?

-Никак нет, мэм.

-То-то же. Я кстати не представлялась?

-Нет…

-Зови меня Нагиса, хорошо?

Пару мгновений шока. Затем вспоминаю что это вполне обычное японское имя, и представляюсь в ответ:

-Меня вы наверное уже знаете, но все еще раз представлюсь – Вир Адир, но можете звать просто Вир.

-Хорошо Вир-кун.

Показывает на кнопку установленную на прикроватном столике:

-Если что понадобится – звони, я приду.

-Да.

Уходит. Я остаюсь один. Похоже что доктор у меня хороший, и еще оптимист. И еще радует что честный. От мыслей о докторе я перешел к мыслям о произошедшем бое. Причем его можно разделить на 2 части. Первая – когда я действовал сам, и вторая часть, когда я активировал форсажный режим. Этот режим… До этого я не знал что это такое. Теперь знаю. Полная потеря индивидуальности. Я становлюсь тем, что и задумывалось получить от проекта Демон – я становлюсь оружием. И как у оружия у меня одна задача – убивать. И похоже что это я умею делать хорошо. Я помню как мгновенно мог смоделировать любую ситуацию, и проанализировать ее за десятые доли секунды. Это чувство… Оно немного похоже на предвидение. Это пугает. Пугает так же как потеря себя как личности в момент подключения. Остается только задача, которая должна быть выполнена любыми путями и любой ценой. Не хочу становиться таким снова. Я ведь человек, а не машина. Или все-таки машина? Цель проекта Демон разработка нестандартного Евангелиона, и комплекса А11, а также пилота способного всем этим управлять. Нет. Не пилота. Еще одной части системы. В перспективе легко заменяемой. Ведь должно было получиться много таких как я. Я помню склад. Там много таких как я. Все они, каждый из них не просто похож на меня. Каждый из них и есть я. Можно ли остаться человеком, если ты машина? Пусть биологическая, но машина… Машина… Я снова и снова вспоминаю тот бой, вспоминаю то, что очень хочу забыть. Я не верил до конца, что я нечеловек. Я считал что я просто получил еще один шанс в человеческом теле. Это не так. Тот бой доказал что это не так. Он показал каким я могу быть. Это… это мерзко. Не знаю кто это все придумал, но в аду ему местечко очень теплое приготовлено. Я… Я же буду жить. Я не стану бездушным убийцей, оружием, как это задумывали эти сволочи. Я чувствую. Точно!!! Я могу чувствовать!!! Рэй… я люблю ее… Машина так не может. Значит я все-таки человек. А идет оно все к черту! Человек… Машина… Все это неважно пока я могу быть с Ней. И ради этого я согласен быть машиной и убивать. Ведь с ней я все равно буду человеком. Это так просто. Незачем рефлексировать. Я знаю, что я люблю ее. Остальное просто неважно. И кстати, ведь я дал себе слово пригласить Рэй на свидание. Слово надо держать. Я думаю, что эти полторы недели покажутся мне адом. Ведь придется так долго ждать. Я улыбаюсь. Представляя Рэй на свидании, я улыбаюсь. И именно в таком настроении меня застает делегация состоящая из Рэй, Синдзи, и Мисато, ввалившихся в палату… Лицо забинтовано, и поэтому не видно улыбки. А жаль, потому-что эти похоронные маски меня как-то не вдохновляют. Внимательно осматриваю посетителей: Рэй в школьной форме, выражение лица виноватое, глаза немного красные – она… плакала?! Какого х…!?!? Перехожу к Синдзи, у него перебинтована правая рука, и он с сочувствием коситься на меня, покрытого бинтами практически полностью, и наконец Мисато… Мисато вечно неунывающая и открытая особа, старается вообще не смотреть на меня.

-Здравствуйте похоронная команда. Кого хоронить будем?

Молчание. Смотрят на меня с удивлением.

-Чего молчим, чего носы повесили. Все вроде живы, и здоровы… относительно конечно, но вроде ничего ужасного не произошло, или я что-то пропустил?

Робкий голос со стороны Синдзи:

-Н-но ты ведь пострадал, и сильно…

По лицам вижу, что все присутствующие согласны с Синдзи. Кроме меня.

-Если бы я пострадал сильно, то с вами бы не разговаривал… вообще бы ни с кем уже не разговаривал… И вообще меня обещали через неделю выписать. Так что все норм.

-Не в порядке, из-за моей ошибки ты… из-за того что я… прости… я… я…

Это голос Рэй.

-Рэй, солнышко, подойди пожалуйста поближе.

Рэй несмело подходит. С легким матерком принимаю более-менее устойчивое положение, и глядя подошедшей Рэй в глаза тихо спрашиваю:

– Ты из-за этого так переживала? Ты из-за этого плакала?

Кивает, опустив глаза в пол.

-Рэй, мне тогда не было так больно, как сейчас, когда вижу тебя такой.

-Я… Я могу… уйти… тогда тебе не будет больно…

-Дуреха.

Обнимаю ее за плечи, и прижав к себе шепчу:

-Напротив, будет еще больнее.

-Почему… ведь я совершила ошибку, из-за того что я не смогла попасть в ядро с первого раза ты пострадал… когда тебя вытащили из капсулы… я думала что ты умер… я думала что опять останусь одна… это из-за меня ты пострадал! Я бесполезна! Если я уйду…

-Рэй, ты смогла бы жить без сердца? Рэй, ты мое сердце, я живу потому что ты рядом. Ты мой смысл жизни. Не только ты боишься остаться одна. Я думаю, что если мы будем вместе, то этот страх уйдет. Рэй, давай всегда будем вместе. Я хочу всегда защищать тебя. Я хочу быть вместе с тобой всегда.

Чувствую как намокают бинты, Рэй плачет, тихо и неумело. Сердце начинает болеть при виде этого, я не знаю как помочь ей, как прекратить эти слезы. Поэтому просто прижимаю ее покрепче к груди. Мы сидим так, обнявшись долго .Рэй постепенно успокаивается. И смотрит мне в глаза, на ее щеках слезы. Я аккуратно вытираю их. Она тянется ко мне, и тихо шепчет:

-Я тоже хочу быть с тобой. Ты принес в мою жизнь много нового. Я поняла что такое радость, я поняла что такое печаль. И я понимаю что такое любовь. Я люблю тебя, пожалуйста не оставляй меня одну.

-Я тоже люблю тебя. Я не оставлю тебя, глупышка, разве можно оставить часть души. Ты не одна. Ты моя.

-И ты мой.

-Да.

Снова прижимается ко мне. Мне кажется что я мог бы сидеть так вечность, ощущая как она дышит, и как бьется ее сердце. Мы не одни.

Весь кайф ломает покашливание Мисато, которая все это время была здесь. И Синдзи был здесь. И оба смотрят на нас. Причем если Мисато смотрит ехидно, то Синдзи похоже просто в трансе… Чувствую что стремительно начинаю краснеть, благо что под бинтами не видно. Рэй, которая тоже обернулась на звук, тоже начинает менять цвет. Мисато смотрит все ехидней. Синдзи все еще в ступоре. Рэй краснеет еще сильнее, и прячет лицо у меня на груди. Больно улыбаться, но улыбка счастливого дебила все равно выползает на лицо. Накрываю Рэй одеялом. И прошу прекратить Мисато издеваться над девушкой. В ответ получаю ответ что издеваться она еще и не начинала, и что по полной она оторвется на нашей свадьбе. Улыбается. Спрашивает нужно ли мне что-нибудь привезти. Отвечаю что не отказался бы от плеера – а то скучно ведь будет, ну и сока какого-нибудь… если не трудно. Мисато просит Рэй съездить за плеером в цитирую ' ваше любовное гнездышко', а Синдзи просит сходить за соком. Рэй освобождается от одеяла, и обещает вернуться скоро. В ее глазах появилось что-то новое. И она улыбается, слабо, не все увидят ее улыбку, но я вижу. Рэй вместе с Синдзи выходят из палаты. С лица Мисато пропадает улыбка, подойдя ко мне она говорит всего одно слово:

-Прости.

-Мне не за что вас прощать.

-Это не так, из-за меня ты чуть не погиб. Я знала что ты можешь серьезно пострадать. Я послала тебя на смерть. По всем расчетам ты должен был погибнуть. Ты выжил только чудом.

-Это неважно. За все надо платить. Это была цена победы. Мне нужна победа. Только если мы сможем победить, Рэй сможет жить. Если я буду сражаться – я смогу защищать ее. Неважно что мне придется сделать ради того. Чтобы она жила. Приемлема даже смерть.

-Вот как… Но…

Прерываю ее:

-Мисато, можешь пообещать мне одну вещь?

-Какую?

-Если для победы я должен буду умереть, позаботься пожалуйста о Рэй, ладно?

-Не неси чушь! Ты не умрешь! Я не допущу этого, никто из вас не умрет. Сам позаботишься о своей ненаглядной. Я больше не отправлю никого из вас на смерть. Я больше не допущу подобных ошибок.

-Хорошо Мисато, но все же не забывай о моей просьбе.

-Идиот. Самурай недоделанный.

-В точку. Только почему недоделанный?

-Потому-что гайдзин.

-Расистка.

-Самурай – исконно японское понятие, исконно японский образ жизни.

-Вот я и говорю расистка.

-Ты меня простишь?

-Я на тебя и не злился. Ты молодец Мисато, не всякий бы справился с твоей ношей. Не делай ее еще тяжелее. Ладно?

-Тоже мне психолог… Спасибо. Я пойду, думаю что немного фруктов и сока тебе не помешает….

-Так ты же вроде Сина отправили за соком.

-И много он принесет? У него же рука до конца еще не пришла в норму.

-Просто отмазка дабы их подальше послать?

-Да. Я пошла.

-Счастливого пути.