Чаровница

Глава вторая

Покои Илерисы оказались в другом конце замка. Я бы точно заблудилась, пытаясь их отыскать, но мне помогли. Сразу же после того, как Кадаган и Дивет ушли, на пороге небольшой гостиной, которая приникала к спальне, появилась высокая женщина в возрасте и в бежево-черной форме. Представилась Амитой и сказала, что она моя личная горничная. На мой вопрос «зачем мне горничная?», женщина невозмутимо ответила, что пока в ее обязанности входит уборка покоев, стирка моей одежды, ответы на вопросы, которые могут у меня возникнуть, а в дальнейшем я сама смогу распоряжаться ей по своему усмотрению. Дикость по-моему какая-то. Воспользовавшись случаем, я уточнила, освободилась ли Правительница и, услышав положительный ответ, попросила, чтобы женщина объяснила мне как найти Илерису.

Амита проводила меня какими-то узкими, но светло освещенными переходами. Сказала, что это коридоры для прислуги. Можно было бы и по нормальным пройти, но сейчас началась подготовка к празднику Пробуждения Весны, поэтому в замке много людей.

— Насколько я знаю, верховная сейчас в своем рабочем кабинете. Эматрион, Вы еще чего-нибудь желаете? — спросила женщина.

— Нет. И большое спасибо, — поблагодарила я. — Пожалуйста, обращайтесь ко мне просто «Эма».

— Как будет угодно, — кивнула Амита.

Подойдя к двери в покои Илерисы, женщина поклонилась и поспешила уйти, предупредив, что вернется ближе к ночи, чтобы помочь мне приготовиться ко сну. На все мои просьбы и увещевания, что я могу самостоятельно справиться с этим делом, она ответила, что это ее прямые обязанности и для нее большое удовольствие прислуживать столь привилегированной гостье.

Я вздохнула и покачала головой, глядя в след удаляющейся Амите. И почему они вокруг меня так носятся? Не думаю, что я какого-либо знатного рода, хотя, вот магия, которую обнаружил Дивет, все-таки меня настораживает.

Постучав, зашла в гостиную Илерисы, постояла на пороге, вдыхая нежный аромат цветов. Надо будет попросить, чтобы и у меня поставили несколько ваз. Из гостиной вели две двери, одна из них, насколько я помню, идет в спальню, значит, вторая, вполне возможно, в кабинет. Подойдя, я постучала и на этот раз услышала тихое «войдите».

Рабочий кабинет Илерисы стоит описать отдельно. Первое, что просилось в глаза — это наличие стразу двух столов изготовленных из темного дерева. На одном, который стоял слева, аккуратными стопочками лежала бумага, а на краю стояла красивая лампа из бронзы. Второй стол был обращен к большому окну. Подойдя ближе, я замела, что на нем в беспорядке лежат нитки, проволока, ткани, какие-то камни, бусины.

Повернувшаяся при моем появлении Илериса радостно мне улыбнулась.

— Привет. Я очень рада, что ты ко мне зашла. Присаживайся, — девушка указала рукой, на кресло, которое стояло между окном и книжным шкафом во всю стену.

— Я хотела поблагодарить за покои, которые Вы мне выделили, — усевшись, стала разглядывать элегантный браслетик, который Илериса держала в руках. — А что ты делаешь?

— Пустяки, замок большой, — отмахнулась она. — Вот браслет плету. Вдохновение сегодня пришло, захотелось что-нибудь сделать. Я сколько себя помню, всегда что-то мастерила. Если интересно, то тут на полках стоят мои поделки, ну, и, может быть ты заметила, в спальне тоже.

Я поднялась и принялась рассматривать различные украшения, игрушки, статуэтки, которые в большом количестве стояли рядом с книгами на полках.

— Жаль, что Дивет не смог вернуть тебе память, — вздохнула Илериса.

— Да, — ответила я. — Но не все потеряно, ведь память может самостоятельно вернуться. Главное, найти то, что подтолкнет ее к восстановлению.

— Дивет говорил, что ощущает в тебе магию.

— Вот это меня и пугает. Магические способности — это же большая ответственность!

— Знаешь, когда-то Дивет сказал, что и у меня есть способности, которые он не может точно определить, — весело сказала Илериса. — Только вот они до сих пор не проявились никак. Дивет тоже тогда подумал, что я могу относиться или к магам или вообще к чаровникам.

— Ты хотела бы, чтобы твои способности проявились? — спросила, разглядывая необычную игрушку — черного кота с яркими синими глазами.

— Не знаю. Это спорный вопрос. С одной стороны это интересно и увлекательно, а с другой меня пугает неизвестность. У нас в стране очень мало магов. Их гораздо больше в Эланийской империи, там даже есть своя Академия для одаренных. Да и в Нрите очень многие рода передают магию по кровной связи.

— Илериса, а что это за игрушка? — повернулась, показывая на кота.

— Это не простая игрушка, — улыбнувшись, девушка поднялась со стула, подошла и взяла кота. — Когда я была очень маленькая, ко мне приходил черный-черный кот. Он был не простой, он умел разговаривать. И на протяжении очень долгого времени кот приходил ко мне вечером и рассказывал сказки и интересные истории перед сном. Не знаю, почему я тебе это рассказываю, ведь даже братья не знают о нем.

— Расскажи больше об этом коте, — заинтересовалась я и, усевшись в кресло, приготовилась слушать.

— Это детские воспоминания, они сбивчивы и обрывочны, — Илериса села на стул, взяла в руки браслет и принялась выплетать узор, рассказывая. — Когда в первый раз я увидела этого кота, мне было около пяти лет. У детей Правителей мало друзей, у меня их вообще не было. Только братья. Я не страдала от одиночества, много времени проводя на природе с интересной книгой. В какой-то момент, заметила, что за мной наблюдает черный кот с яркими синими глазами. Мне показалось, что он хочет подойти, но боится. А в следующий раз я принесла ему угощение, и тогда кот осмелел и, приблизившись, поблагодарил за лакомство. Меня это совсем не удивило, ведь вокруг так много интересных существ.

Девушка замолчала и несколько минут молча смотрела в окно. Я так же не издавала ни звука, понимая, что она сейчас в своих воспоминаниях. Но представить говорящего кота у меня почему-то не получалось.

— Он стал приходить ко мне каждый вечер, — вновь заговорила Илериса. — И всегда рассказывал истории. Волшебные сказки о мире, где было много-много магии и чудес. Намного больше, чем у нас. Там были люди, которые могли свободно управлять стихиями, он их так и называл — «стихийники», а еще были «артефакторы», они делали различные амулеты. Я бы хотела быть «артефактором». Это же так интересно, выплетая нити магии, создавать вместе с этим нечто красивое. И маги-оборотни, которые по своему желанию перевоплощались в животных. Нет, у нас тоже есть оборотни, но это скорее проклятье, чем благо.

Я задумалась. Мир, в котором есть так много магии. Почему-то мне сложно это представить. Хотя, может быть, если я разбужу свои способности и научусь их контролировать, а еще приспособлюсь, пока моя память не вернется, то мне станет легче воспринимать слова Илерисы.

— Чаще всего этот кот рассказывал о похождениях четверых друзей: девушки-целительницы, парня-предсказателя, парня-оборотня и девушки-артефактора. Он еще смеялся, что они будто олицетворяют стихии. Целительница обладала властью над Воздухом, Предсказатель — над Водой, — Оборотень — как олицетворение животных, а значит и Земли, а Артефактор могла управлять Огнем. Эти истории были и веселыми и грустными, но очень поучительными. Помню, почему-то кот всегда называл меня не по имени, а странным словом «эва». Потом, он объяснил, что на очень-очень старом языке означает «жизнь». Когда мне исполнилось семь, кот стал появляться все реже, а с десяти лет, я его совсем не видела. Вот, в память о нем смастерила эту игрушку.

— Такая необычная история, — задумчиво проговорила я. — Не могу даже вообразить, что может быть такой мир, наполненный магией. Хотя, я еще не изучила этот мир.

— В этом все проще, — грустно сказала Илериса. — У кого-то есть дар — их меньше, у кого-то его нет — их большинство. Тут есть магические существа, но людей, у которых получилось совладать со своими способностями, мало. По крайней мере, у нас, в Фиртрике. Насколько я знаю, в некоторых других государствах все намного лучше.

— Думаю, что у нас еще будет шанс узнать что к чему, — улыбнулась и хотела уже спросить «неужели говорящий кот не сказал ей своего имени?», но нас отвлекли крики и смех, доносящиеся из распахнутого окна.

Я встала и выглянула на улицу, Илериса присоединилась ко мне и мы стали свидетелями того, как на дворе, на хорошо утоптанной площадке двое мужчин сражались на мечах. Толпа вокруг кричала, смеялась и подбадривала бойцов. Приглядевшись, я поняла что это Кадаган и Гаральд кружатся в бешеном танце боя. Их движения были отточены, вымерены и восхищали меня.

— Зачем они дерутся? — спросила я. — Они поругались?

— Просто развлекаются. Для мужчин это нормально, — отмахнулась Илериса. — Просто разминаются.

— Я тоже так хочу, — выдохнула.

— Эма, ты же девушка. А девушки не дерутся на мечах. Хотя все-таки, Наемницы умеют обращаться с оружием. Но они этим себе на хлеб зарабатываю.

— Илериса, пожалуйста, давай подойдем поближе! — попросила я. — Мне одной идти страшно.

— Эма, там нам не место, — уговаривала Илериса. — Там, мужской мир.

— Я просто хочу посмотреть, — принялась уговаривать.

Может быть получиться уговорить кого-нибудь из братьев поучить меня? Кадаган же.

— Так смотри из окна. Тебе же никто не запрещает.

— Мне интересно взглянуть на это ближе. Я тебя как гостья прошу, — если она и на это не согласиться, то придется довольствоваться просмотром тренировки из окна.

— Хорошо, — вздохнула Илериса и поднялась со своего рабочего места. — Первый и последний раз. Для дев там не место.

— Спасибо большое, — улыбнулась я и мы поспешили на выход.

Охрана, слуги, рабочие, которые украшали замок к празднику Пробуждения Весны — все, кто встречался нам по пути, с улыбками склонялись в поклоне, стоило им заметить Правительницу. Срезу видно, ее здесь очень любят. На меня же смотрели с любопытством, перешептываясь между собой. Оно и понятно, все-таки мое появление не осталось без внимания. Надо как-то возвращать себе память.

— Я могу заниматься с тобой языками, — прервала мои размышления Илериса. — Лучше, если ты будешь знать несколько языков, кроме всеобщего. Еще помогу в истории и музыке.

— Мне бы не хотелось отрывать тебя от твоих прямых обязанностей, — сказала я.

— Не беспокойся, мне не сложно. Я умею сочетать несколько дел.

Мы вышли на широкое крыльцо и столкнулись с командиром Иммором. Теперь, когда его волосы высохли и он переоделся в чистое и сухое, мужчина совсем преобразился — привлекательный мужчина, немного выше меня, с коротким ежиком темных волос, карими глазами и приятной улыбкой, которая появилась на его лице как только он увидел меня и Илерису.

— Солнцеликая, — поклонился он девушке. — Могу ли я Вас сопровождать?

— Капитан, нам будет очень приятно Ваше общество, — широко улыбнулась Илериса. — Мы идем на площадку для тренировок.

— Но молодым девам там нечего делать, — удивился мужчина.

— Эме очень хочется посмотреть поближе. Я не могу отказать нашей гостье.

— Эма? — командир Иммор посмотрел на меня.

— Да, верховная дала мне новое имя — Эматрион. Пока я не вспомню свое настоящее, — смущенно проговорила. — Но можете называть меня Эма.

— Красивое, — мужчина посмотрел на Илерису. — Как и все, что связанно с Вами, верховная.

Или мне показалось, или улыбка у командира действительно не такая как у других слуг и стражников. Она такая же теплая и радостная, но вместе с этим в ней было столько печали. А еще глаза… Такое чувство, что он пытается запомнить каждую черточку лица девушки. Илериса же тоже немного по-другому себя вела. Мягче, еще женственнее, чем до встречи с командиром.

А мы уже спустились по лестнице и ступили на выложенный темным камнем внутренний двор замка. В середине находилась площадка, вокруг которой столпилось множество мужчин. Они кричали, смеялись и поддерживали тех, кто сражался внутри круга, а еще до нас доносился звук ударов, будто одну деревянную палку били о другую.

Нас долго никто не замечал, а мне так хотелось пробраться сквозь толпу. Вдруг один молодой парень обернулся и, заметив нас, похлопал своего соседа по плечу, тот посмотрел в нашу сторону. И все пошло по цепной реакции. Через несколько секунд толпа замолкла, а потом расступилась перед нами. Я очень смутилась и опустила глаза, но пошла вперед, чтобы поближе посмотреть на тренирующихся Правителей.

Ни Кадаган, ни Гаральд не отвлеклись на наступившую тишину и наше появление. Они оба наносили стремительные удары, уворачивались и пытались перехитрить противника. И хотя старший отвечает за армию и обеспечение порядка, младший не уступал ему в умении владеть мечом. Наблюдая за этим опасным, но вместе с тем восхитительным танцем, я поняла, что тоже так хочу научиться. Чтобы в каждом моем движении сквозила сила и мощь. Прекрасный танец двух бойцов!

Вдруг Кадаган провел какой-то стремительный прием и меч Гаральда полетел в сторону. Однако, младший не растерялся и ринулся на старшего, повалив его в пыль. Кадаган потянул за собой брата, и они стали бороться, катаясь по земле. Толпа вновь взревела, оглушив на миг. Кто-то неловко толкнул меня в спину и, не удержавшись, я полетела вперед, лишь вскрикнув и успев выставить вперед руки. Маленькие камешки больно впились в ладонь. Уже собираясь подняться, как перед моим лицом возникла рука. Подняв глаза, наткнулась на смешливый взгляд серых глаз. Гаральд был весь в пыли, черные кудряшки приобрели сероватый налет и были разбросаны во все стороны.

— Ты что тут делаешь? — спросил он и сдул с глаз прядь волос.

— Простите, верховный, — оперлась на руку и поднялась. — Мне интересно было посмотреть на Вашу тренировку.

— И как тебе? — спросил подошедший Кадаган.

— Если честно, то я тоже так хочу, — с просьбой глядя на старшего, попросила.

— Драки, стратегии и войны — это не для молодых дев. Женский удел — это семейный очаг, — поучительно сказал Кадаган.

— Брат, — сказал Гаральд. — Почему бы не научить ее обращаться с оружием? Кто знает, может быть, она что-нибудь вспомнит. По крайней мере, в жизни пригодиться умение постоять за себя.

— Нет. Я все сказал, — резко ответил старший. — Здесь ей некого опасаться. Защитить мы ее сумеем. Тем более, Эматрион, у тебя с завтрашнего дня не будет и минуты свободного времени. Тебе необходимо многому научиться. До встречи на ужине, — Кадаган поклонился, отошел от нас и, подняв свое оружие, отправился куда-то.

Толпа расступилась перед ним, а затем, мужчины и вовсе разбрелись по своим делам. Я стояла и смотрела ему вслед, не хотелось даже уговаривать. Почему-то сразу поняла, что Правитель очень упрямый человек и не уступит в этом вопросе. С грустью посмотрев на Гаральда, увидела, как он улыбается мне. И улыбка такая хитрая-хитрая, будто что-то замыслил.

— Хочешь подержать меч? — заговорщицким шепотом спросил он.

— А можно? — в таком же стиле ответила я.

— Желание гостьи — для меня закон, — подмигнул Гаральд и направился к лежащему в пыли мечу.

К моему разочарованию оружие оказалось не из стали, а из дерева. Когда Правитель протянул мне меч, я обеими руками ухватилась за рукоять и все равно не удержала, чуть не уронив его прямо себе на ноги, но Гаральд успел подхватить, зажав острие между ладонями.

— Он же деревянный! Почему такой тяжелый? — разочарованно спросила я.

— Так специально задумано, чтобы тренировки были более продуктивными, — забирая у меня оружие, сказал парень.

— Значит, у меня никакого шанса научиться драться на мечах? — было очень жалко, мне так хотелось.

— Ну почему же так категорично? Я посмотрю в оружейной. Может быть, что-нибудь найду для тебя. Только ни Кадагану, ни вообще кому-либо не стоит говорить, — подмигнул Гаральд.

Я расплылась в довольной и благодарной улыбке, а потом обернулась в поисках Илерисы. Но девушки нигде не было. Впрочем, как и командира Иммора. Значит, мои подозрения оказались правдивы?

— Ты кого ищешь? — спросил Гаральд.

— Твою сестру, — ответила, наблюдая за тренировкой двух ребят лет пятнадцати.

— Она скорее ушла, чтобы проконтролировать за украшением главного входа и Храма Хранительницы, — спокойной ответил Правитель. — Тебя нужно куда-нибудь проводить?

— Кстати о храмах, легендах и сказаниях, — задумчиво проговорила. — Гаральд, проводи меня в библиотеку. Я там интересною книгу о вашей мифологии нашла. Любопытно изучить.

— Потертую с металлическими уголками? — подавая мне руку, сказал парень.

Я кивнула и приняла предложение верховного. Мы зашли в замок и направились по переходам и коридорам в библиотеку.

— Мне определенно карта понадобиться, — усмехнулась.

— Ты скоро привыкнешь, — улыбнулся Гаральд. — Кстати, Кадаган рассказал об идее тебя обучать. Если понадобиться, я могу помочь с экономикой и точными науками. А еще с иностранными языками.

— Спасибо, — поблагодарила. — Илериса сказала, что поможет с языками. Думаю, у меня не хватит времени, чтобы все за раз выучить.

— А мы потихоньку, — подмигнул Правитель, а затем засмеялся. — Вот и пришли. Я прикажу подать нам чай.

— Спасибо, но не надо. Мне прошлого раза хватило. — В защитном жесте я подняла руки.

— Тогда была необходимость. Извини, — опустил взгляд в пол.

— Понимаю, но все равно как-то я теперь опасаюсь этого напитка.

— Да ладно, сейчас принесут другой, сможешь распробовать всю гамму вкуса, — Гаральд вышел, а я направилась к полке, где в прошлый раз нашла книгу.

Она оказалась на месте. Видимо кто-то из слуг поставил. Я уже уселась в кресле, как в библиотеку вернулся Гаральд, а за ним следовал пожилой слуга, катящий уже знакомый мне столик на колесиках. Правитель расположился рядом со мной в кресле. Когда мне протянули чашечку чая, от которого пахло чем-то свежим, я с опаской приняла напиток, немного отпила и поразилась вкусу. Такой освежающий, бодрящий и одновременно с этим успокаивающий.

— Очень вкусно, — улыбнулась слуге, а затем перевела взгляд на Гаральда.

Мужчина поклонился и поспешил оставить нас вдвоем с Правителем. Я раскрыла книгу и вновь пробежала взглядом по странной надписи на первой странице.

— Гаральд, а почему все мифы в книге, будто бы набивались сверху на страницы, а эта надпись написана от руки?

— Какая надпись? — он удивился и потянулся ко мне.

— Вот — развернула и протянула книгу.

Верховный несколько мгновений молча рассматривал книгу, а затем задумчиво посмотрел на меня.

— Сколько раз вместе и Илерисой перечитывал эту книгу, но никогда не обращал внимание на эту надпись. Странно. Я ее вообще не помню.

— Вообще, что автор мог иметь в виду?

— Вряд ли это об наших богах. Вполне возможно это о чаровниках.

— Мне уже как-то не по себе, когда я о них слышу. А эта надпись только нагоняет.

— Дивет говорил, что у тебя есть какие-то способности, — задумчиво проговорил Гарольд. — Хочешь, расскажу кратко сотворении мира?

— Конечно! — с энтузиазмом подалась вперед.

— Сначала была Великая Пустошь, там не было ничего живого. Только очень горячая пустота, которая постоянно нагревалась и нагревалась. В какой-то момент тьма, наполняющая ее, не выдержала и взорвалась. Миллиарды темных осколков разлетелись во все стороны. Они блуждали в пространстве и времени, а затем стали притягиваться, стремясь восстановить прежнее состояние. Но что-то пошло не так и когда большинство осколков срослись, появилась бескрайняя водная гладь, — Гаральд потянулся и отпил глоток чая, задумчиво глядя на меня.

Я же внимательно следила за ним, стараясь не пропустить ни одного слова. У меня в голове не укладывалось, как может тьма взорваться, а затем заново срастаться. Все-таки необходимо книгу эту прочесть.

— В том море родился бог Миратеф, мы еще называем его Морской Бог или Предвечный. Какое-то время он пробыл один, а затем с помощью своей магии сотворил гигантское дерево, которое росло и росло не останавливаясь. Его Ветви устремились вверх и подняли голубой небосвод, а Корни проросли и отделили землю от воды, — я попыталась вообразить себе это, и перед глазами предстало величественное зрелище. — В высокой кроне, среди листвы и веток появился один большой плод. Он долго созревал, но когда пришло его время, на свет появилась Хранительница. Мы ее так и называем. Ее истинное имя произноситься только во время таинств, таких как роды или создание новой семьи. А среди песка и корней, родился брат Хранительницы. Темный Бог — Хозяин земных недр и Туманного мира ушедших душ. Его имя мы произносим на смертном одре и, когда собираемся в битву.

— Знаешь, я совершенно запуталась, — призналась задумавшемуся о чем-то мужчине. — Каким образом они появились все? Кому это необходимо было?

— Ты плохо меня слушаешь, — сказал Гаральд. — Тут в основе всего лежит магия.

— Как у чаровников?

— Нет, до них я еще дойду в своем рассказе. Но если тебе не интересно, можем поменять тему.

— Нет, очень интересно, но не понятно.

— Иногда не следует пытаться разобраться, а лучше просто поверить.

Я улыбнулась и выжидательно посмотрела на мужчину.

— Хранительница и Темный Бог объединили свои силы и сотворили земную твердь, на поверхности моря. Творя магию, она создала травы и растения, животных и насекомых, а ее брат положил сроки жизни и смерти, чтобы частички его сил могли возвращаться к нему и перерождаться. Богиня вступила в брак с Морским Богом и от этой связи появились первые люди. Для того, чтобы его детям было спокойно жить в новом мире, Миратеф вдохнул свои первозданные силы в воду, землю, воздух. Так появились магические создания, такие как сирены, наяды, русалки, сильфиды и феи, дреады, эльфы, кентавры и минотавры. Их великое множество оберегающих новый мир. Но людям, которые родились без магии, было холодно в новом мире, поэтому Предвечный взял большую часть собственного духа и создал последнюю вольную стихию — огонь. Из огня появились духи — маленькие шустрые саламандры и величественные фениксы.

Я честно старалась уследить за повествованием, попутно представляя все, что Гаральд рассказывал. Но это оказалось выше моего понимания.

— Предвечный отдал большую часть себя, поэтому, когда все закончилось, он создал шестихвостого Волка, чтобы он оберегал людей и помогал следить Хранительнице за прошлым, настоящим и будущим, а сам ушел за грани мира, чтобы отдохнуть. Иногда в ком-то из нас, проявляется частичка его силы — эти люди становятся магами. Например, как Дивет. Он — одаренный. Раньше, мне мама рассказывала, были еще маги, которые могли повелевать духами стихий. Они рождались от союзов людей и представителей волшебных народов. Такая сила была неимоверна, грандиозна и очень опасна. Однако, потом появились чаровники. Это произошло лет пятьсот назад, а может и раньше. Их появление принесло за собой истребление магов с силами стихий…

— Дивет сказал, что у меня может быть дар чаровников, — ошарашено проговорила я. — А что с ними дальше стало? — этот вопрос волновал меня сильнее всего.

— Они создали летающий город и, говорят, что вознеслись выше облаков к самому трону Хранительницы.

— А почему она не вмешалась в истребление собственных детей?

— Я не знаю, — признался Гаральд, — но меня учили, что она рассудила так: «Это жизнь и в ней выживает сильнейший. Это было испытание, они его не выдержали».

— Жестоко так относиться к своим детям, — я выпрямилась в кресле и еще раз пробежала глазами по надписи.

Все так странно, необычно для меня. За весь день накопилось столько информации, которую необходимо обдумать. Надеюсь, что дальше станет все понятнее.

— Мир жесток сам по себе, — печально проговорил Гаральд, а потом будто бы стряхнул с себя эту грусть и весело спросил. — О чем тебе еще рассказать?

— Мне все интересно, — сказала я, а затем широко зевнула. — Но сейчас еще и спать хочу.

— Тебя надо манерам обучить, — ласково улыбнулся мужчина. — Зевать принято прикрывая рот ладонью и не так широко.

— Ой, простите, — мне стало очень неловко, и я зажала ладошками рот. — Не знала.

— Скоро всему научишься.

Я еще раз зевнула, но на этот раз прикрыла рот ладонью. А мои щеки и уши прямо горели от стыда. Ох… сколько же мне надо будет выучить в сжатые сроки, чтобы больше такого не повторилось.

— Что-то меня в сон клонит. Я, наверно, пойду отдыхать, чтобы завтра с Диветом начать занятия, — поднялась со своего кресла.

— А разве тебе не сказали, что завтра будет праздник? — удивился Гаральд.

— Нет. Скорее всего, забыли во всей этой суматохе.

— В таком случае, я приглашаю тебя полюбоваться на рассвете обрядом омовения, — улыбнулся верховный и поднялся следом. — Его будет Илериса проводить. Тебе точно понравится.

— Может он специально для приближенных? — уточнила. — Я точно могу там присутствовать?

— Конечно, не говори глупости, — рассмеялся Гаральд.

Мы вышли из библиотеки, а Правитель махнул рукой пожилому слуге, видимо, показывая, что мы пока не нуждаемся в его помощи.

— Сам обряд по верованиям требуется для того, чтобы помочь пробудиться весне. В принципе это итак понятно из названия самого праздника, — хмыкнул Гаральд. — Но это если смотреть с точки зрения религии. А вот если смотреть со светской стороны, то мы показываем народу, что их Правители с ними, что они такие же простые люди как и остальные.

— Вы заботитесь о своих подданных, это очень хорошо, — проговорила я, опять тихонько зевая.

— Это иногда очень сложно, — ответил Гаральд. — Нам необходимо судить по Праву, а не по совести.

Я промолчала, потому, что не знаю, что ответить ему. У меня еще слишком мало знаний, чтобы делать какие-либо выводы. Может быть, когда память вернется, я смогу более полно судить обо всем. Но сейчас лучше просто внимательно слушать, наблюдать и задавать интересующие вопросы.

У дверей в мои покои стояли двое стражников. При виде нас мужчины перестали о чем-то оживленно разговаривать, а вытянулись ровно, стукнув при этом кончиками копий. На этот звук вышла Амита, присела в странном движении перед Гаральдом и сдержанно улыбнулась мне.

— Амита, надеюсь, что ты позаботишься о нашей гостье, — улыбнулся Правитель.

— Да, верховный, — еще один присест.

— Дорогая Эма, благодарю Вас за столь чудесный вечер. Мне было очень приятно провести его с Вами, — Гаральд поклонился мне, а затем взял мою руку и кратко прикоснулся губами к костяшкам пальцев.

Я замерла и почувствовала, как вновь мое лицо начинает заливаться краской и пылать. Просто стояла с широко распахнутыми глазами, не сводя взгляда со смеющихся серых.

— Доброй ночи и пусть Волк хранит Ваш сон, драгоценная Эма, — Гаральд отвернулся и ушел.

— Рано ему еще, ох, рано, — услышала бурчание за спиной.

Обернувшись, встретилась с недовольным взглядом почти черных глаз Амиты. Заметив мое удивленное выражение лица, женщина сдержанно проговорила:

— Прошу Вас, миледи, проследовать за мной, — и она направилась в мои покои.

Я пошла за ней и, когда дверь за мной закрылась, выдохнула, обведя взглядом уютную гостиную в теплых розоватых тонах, спросила:

— Амита, а что значит Ваша фраза?

— Ничего, миледи, — горничная пошла в сторону спальни.

— Я просила не называть меня так больше, — сказала и встала в дверном проеме.

— Извините меня, Эматрион.

— Просто Эма, — покачала я головой.

Что происходит с этой женщиной? Еще несколько часов назад она так дружелюбно со мной разговаривала, а теперь ограничивается лишь краткими ответами.

— Амита, еще раз, что происходит? — сложила руки на груди и стала наблюдать на горничной, которая расстилала мою постель. — Я здесь меньше дня и не сделала ничего такого, чтобы Вы настолько резко изменили ко мне Ваше отношение.

— Эма, я понимаю, что из-за потери памяти, Вы можете не знать многих правил. В сущности, в мои обязанности входит Ваше обучение этикету, — женщина старательно избегала на меня смотреть.

Я же подошла к ней вплотную и не сводила взгляда, пока женщина не посмотрела на меня.

— Амита, к сожалению, понимать всех и каждого по намекам, пока не умею, поэтому объясни, — в моем тоне были, как просительные нотки, так и немного повелительные. Вот не ожидала от себя такого.

— Не поймите меня не правильно, но меня очень беспокоит Ваши отношения с нашими Правителями, — начала Амита. — Я видела, как на Вас смотрит Гаральд и боюсь, что этот интерес может перерасти во что-то большее.

— А Кадаган?

— Он лично попросил меня позаботиться о Вас. Когда-то я была его няней.

Я села на край кровати и уставилась на ковер у моих ног.

— Вы хотите сказать, что есть шанс того, что братья рассорятся между собой из-за меня?

— Это очень возможно.

— Невероятно. Я думаю, что Вы ошибаетесь. Во-первых, они братья. А это значит, что их узы очень крепки. Во-вторых, я тут меньше дня. Соответственно, как могу вызвать какие-то чувства? Максимум любопытство.

— Надеюсь, что Хранительница услышит эти слова и убережет своей рукой нас от братской ненависти, — Амита сделала странное движение — приложила ладонь к груди, а затем ко лбу.

— А что это Вы сейчас сделали? — заинтересовалась я и даже подалась вперед.

— Осенила себя знаком Хранительницы, чтобы мои слова скорее дошли до нее и были услышаны.

— Оу… интересно. Это вот так делается? — попыталась повторить.

— Нет. Большим пальцем придержите указательный, приложите ровно по середине груди, а затем так же, но между глаз, — женщина подошла ко мне и взяла мою правую руку. — Какая нежная, — погладила она ладонь. — Вы точно не были простой служанкой или крестьянкой. Определенно кто-то из аристократии.

— Чего не помню, того не знаю… — усмехнулась, а затем посмотрела прямо в ее черные глаза. — Амита, обещаю, что никогда не стану между Кадаганом и Гаральдом. Слишком многим я им обязана.

Женщина смотрела на меня внимательно, а затем кивнула и улыбнулась по-доброму. Мне сразу же стало спокойнее из-за того, то она мне поверила. Широко зевнув, я прикрыла рукой рот, а Амита усмехнулась и поспешила отвести меня в небольшую комнату, в которой располагалась большая лохань, печь с полыхающим внутри огнем. Возле печи стояло несколько ведер с водой.

— А теперь вымоем Вас хорошенько, — подходя к ведрам и с помощью большого черпака переливая воду в лохань.

Я в это время снимала жилетку, а вот с платьем мне понадобилась помощь. Иначе, был велик риск запутаться в длинной юбке. Пока я совершала водные процедуры, Амита очень много рассказала мне о братьях, Илерисе, королевстве, государственном устройстве. Оказывается, что Гаральд всегда тянулся за братом в играх, в поступках. И хотя, внешне они больше похожи на две противоположные частички одного целого, младший брат старается всегда поступать так же вдумчиво и последовательно, как это делает старший. Но, к большому сожалению Амиты, неусидчивому и веселому Правителю не всегда это получалось.

Именно этого и боится женщина. Гаральд, заметив некий интерес со стороны старшего брата, может обратить свое внимание на меня и увлечься. А это повлечет разногласия между ними. На какой-то момент я задумалась — если он будет меня учить упражняться с мечами, то следует продумать свое поведение, чтобы избежать такого развития событий.

И все-таки первоочередной задачей сейчас является как можно скорее вернуть себе память, тогда и можно будет думать, что делать с возможной ситуацией. Пока я размышляла, Амита помогла мне вытереться, одеть тонкую сорочку, которую передала Илериса, и уложила меня спать. Только моя голова коснулась подушек, сон накрыл своим теплым покрывалом. Не осталось даже сил, чтобы обдумать все произошедшее. Просто резко захотелось спать.

Разбудила меня все та же Амита, тихонько тряся за плечо.

— Эма, просыпайтесь, — приглушенно говорила она. — Скоро рассвет и начало ритуала омовения. Верховные Правители очень хотели и Вас там видеть.

— А может, я не пойду? — перевернулась на другой бок и попыталась накрыться с головой одеялом.

— Вы потом не простите себе это, — сказала Амита и затрясла плечо еще сильнее. — Это очень красивый обряд. Его верховная Илериса проводить будет. И тем более, она Вам уже даже платье передала.

Я повернулась к женщине, открыла один глаз, постаралась посмотреть на ее умоляюще, но это не заимело никакого эффекта. Амина возвышалась надо мной, уперев руки в боки.

— Поднимайтесь, потом доспите, — она отошла от моей кровати, и я уже было подумала, что меня оставят в покое. О, как же я была не права!

Амита, судя по шагам, обошла мою кровать и с чем-то завозилась, а затем распахнула шторы и открыла окно. В комнату моментально проник холодный ветерок, а женщина вновь приблизилась ко мне и стянула одеяло. Я поежилась и отогнала остатки сна.

— Ну, вот за что? — буркнула недовольно и потянулась.

— Я уже говорила. Правители просили Вас быть, — Амита взяла меня за руку и потянула в соседнюю комнату умываться.

— А я думала, что Вы будете меня слушаться.

— Буду, — рассмеялась она. — Но только тогда, когда это не противоречит приказам Правителей, Вашем же благо и просто моей совести.

— У меня даже слов больше нет, — ошарашено сказала я, умывая лицо.

Надо позже поговорить с кем-то из Правителей, думаю даже, что с Кадаганом вероятнее всего.

Амита помогла переодеться мне в новое платье, которое было красивого нежно-желтого цвета, с широкими рукавами, плотно облегающими манжетами и лентой под грудь. Правда, оно было короче, чем предыдущее фиолетовое. Я посмотрела в зеркало и со вздохом обернулась к горничной.

— Платье очень красивое, но Вам не кажется, что смотрится на мне оно глупо?

— М-да… и впрямь, кажется, будто Вы у своей младшей сестры его забрали, — задумчиво проговорила Амита, и повернулась к весящей на вешалке синей жилетке. — Наденьте-ка вот это.

Я надела предложенную вещь и очень порадовалась. Жилетка ведь была блинной в пол, а значит, сзади будет смотреться как надо и спереди тоже в глаза не бросается. Замечательно.

— Теперь научу Вас делать реверанс, — расчесав волосы, Амита потянула меня в центр моей личной гардеробной. — Реверанс — это жест вежливости, который используют в знак вежливости и признательности обычно к человеку более высокого социального ранга или статуса. Опустите голову. Слегка наклоните вперед голову, словно бы почтительно кивая. Сохраняйте такое положение головы на протяжении всего реверанса.

Я проделывала старательно.

— Возьмите юбку. Возьмите края Вашей юбки так, чтобы они были зажаты между большим пальцем и первыми двумя пальцами обеих рук, вытягивая мизинцы. Плавно приподнимите юбку с обеих сторон. — Амита показала, как надо правильно это делать, слегка приподняв юбку своего платья над полом. — Заведите правую ногу за левую. Поставьте Вашу правую ногу на несколько сантиметров дальше левой, опираясь на подъем стопы и перенося большую часть веса на переднюю ногу, — вот когда она так показывает мне понятно, а то на словах все как-то страшно звучит. — Согните ноги в коленях. Опуститесь вниз в реверансе, сгибая колени так, чтобы они смотрели в стороны, а не вперед. Держите спину прямо, не наклоняясь ни вперед, ни назад. И последнее — грациозно вернитесь в исходное положение. Не раскачиваясь с прямой спиной, медленно и изящно верните тело в вертикальное положение, опуская руки обратно по бокам и одновременно поднимая голову.

Она погоняла меня еще раз двадцать, пока у меня не получился достаточно красивый и грациозный реверанс.

— Ну вот, это уже лучше, — довольно кивнула женщина. — А то про твое грандиозное появление и обнаженные ноги уже легенды ходят как по замку, так и за его пределами.

Почувствовав, как мое лицо начинает вновь гореть от смущения, опустила глаза и ставилась на носки туфель, которые выглядывали из-под платья.

— Амита, а все правила этикета такие сложные? — спросила я, когда мы шли по переходам для слуг.

— Нет, — мой облегченный вздох нарушил тишину коридора, но горничная сразу же забрала эту минутную радость. — Только реверансов насчитывается более пяти видов. А еще правила поведения за столом, обращение со столовыми приборами, танцы, и особенности ведения беседы.

— За что мне все это! — застонала я и уже тише: — не хочу ничего.

— Не волнуйтесь, думаю, что Вы справитесь, — ободрительно улыбнулась Амита.

— Мне все равно как-то страшно…

В этот момент мы вышли в Большой Центральный Зал, где Правители принимают всегда послов, просителей и других делегатов. Там нас уже ожидали оба брата, командир Иммор и еще шесть человек из личной стражи. Сам зал был украшен цветами, и в воздухе витал невероятно сладкий аромат. А через витражное стекло лился таинственный, сказочный, цветной свет восходящего солнца.

Мужчины были празднично одеты во все зеленое самых различных оттенков. На их фоне я чувствовала себя очень неуютно в своем желто-синем наряде.

— Эматрион, доброе утро, — произнес Кадаган и поклонился, вслед за ним склонились и остальные.

Я же присела в реверансе, как и учила меня Амита. Правда, из-за длины платья, ноги открылись немного больше положенного и, точно это видела, взгляд серых глаз братьев скользнул по туфелькам, по открывшимся икрам ног, а затем и по всей моей фигуре, которая сейчас выгодно подчеркнута платьем под грудь и синей жилеткой.

Лицо Гаральда осветила озорная улыбка, а вот выражение лица Кадагана было подчеркнуто вежливым. Он даже умудрился придумать комплимент:

— Эматрион, это платье создает впечатление, будто вы еще не вышли из возраста девочки.

Мда… не очень удачное сравнение как по мне, но не привередничать же и я просто поблагодарила Правителя, а Гаральд рассмеялся и пояснил:

— Эма, это цветовое сочетание очень Вам идет.

— Спасибо, — еще раз присела в реверансе, соответственно вновь показав ноги.

— Пойдемте, — вмешался командир Иммор. — Ожидают только Вас.

Гаральд еще подавил смешок, Кадаган, глянув на брата, обратился:

— Обещаю, Вам очень понравится и сам обряд, и Праздник Пробуждения Весны.

Мы вышли из Замка и я остановилась, — весь двор перед лестницей, и площадь за воротами были набиты людьми. Вокруг было огромное количество цветов, лент, флагов и невероятный гомон, от которого у меня чуть не закладывало уши. Вдруг над головой прозвучали трубы, и вмиг стало тихо. Да так, что стало слышно, как чей-то ребенок громко заплакал, испугавшись.

В центре двора, у красивого фонтана стояла Илериса, облаченная в легкое зеленое платье, которое, так же как и распущенные волосы, развивал ветер.

— Ей не холодно? — спросила шепотом, поежившись сама от дуновения ветерка.

— Она сейчас вообще ничего не ощущает, — сказал подошедший Дивет. — Илериса слишком поглощена ритуалом. Кстати, Эма, смотрите внимательнее, вот и начало.

Девушка подняла вверх голову и начала говорить какие-то слова на непонятном мне языке. Затем вскинув руки в сторону, она закружилась, стремительно набирая обороты. В этот момент раздались громкие удары барабанов, которые придавали еще больше торжественности происходящему. Резко остановившись, Илериса постояла несколько мгновений, а затем направилась прямо к фонтану, на вершине которого было каменное дерево. Из-под его корней водопадами текла вода. Правительница набрала ее в большой коричневый кувшин. Подняв его над головой, она вновь что-то заговорила и пошла к стоящей недалеко справа девушке в длинных белоснежных одеждах, я даже платьем это назвать не могу. Присмотревшись внимательнее, пыталась понять, кто она.

— Эти девушки храма Хранительницы, — тихо прошептал стоящий рядом Дивет. — Сам праздник и приурочен ей, как дарительнице жизни и оберегающей наш мир.

Я кивнула. И почему-то вспомнилась легенда о создании этого мира. Какая же она оберегающая, если позволила чаровникам истребить магов с силами стихий? Хранительницу все считают великой, заботящейся об этом мире, охраняющей его от бед, при том, что в истории, которую рассказал мне Гаральд, четко видно равнодушие к некоторым из ее детей. В сущности это не мое, дело, и мне следует уважать верования и традиции людей, которые меня приютили. Но все равно, не могу понять. Что-то внутри не желает смириться и принять все таким как есть.

А тем временем Илериса обошла вокруг фонтана, останавливаясь около жриц. И каждая из шести девушек бросала или вливала в кувшин что-то. Правительница приблизилась к статуе, которую я первоначально так же приняла за девушку, потому что она так же была одета в легкие развивающиеся одежды. Илериса остановилась напротив ее, подняла потяжелевший кувшин над головой и еще громче продолжила говорить на незнакомом языке. А затем, поставив свою ношу на землю, одела на шею статуи венок из ярких цветов, который подала ей еще одна из жриц. И вдруг, все опустились на колени и проделали то же движение, которому вчера научила меня Амита, — сложить пальцы в простом жесте, поднести к середине груди, следом ко лбу между глаз.

Я с опоздание, но проделала все манипуляции, из-за чего удостоилась одобрительного взгляда Дивета. Илериса же поднялась на ноги, вновь подняла кувшин и, подойдя к фонтану, вылила все в воду. После этого она поставила опустевшею емкость, подняла вновь руки и провела ими в воздухе, изображая круг, который затем перечеркнула резким взмахом.

В этот миг вся площадь взорвалась одобрительными криками, смехом и прозвучавшими громко трубами. Вверх полетели какие-то странные поделки, которыми управляли с помощью привязанной веревки. Громкие резкие хлопки и в небо взлетели необычные огоньки, искры и обрывки цветной бумаги, которая падала разноцветным дождем нам на головы.

Я сначала очень испугалась, а потом осмелела и подняла голову вверх, наслаждаясь удивительными огненными рисунками.

— Нравится? — спросил Кадаган.

— Это волшебно, — прошептала тихо я.

А вверху расцветали прекрасные цветы, звезды, необычные фигуры неизвестных мне существ. И вокруг гремела музыка. Нежные скрипочки, могучие барабаны, громкие трубы. Будто в сказке.

— Пойдем, — потянул меня за руку Гаральд. — Это еще не все.

Я и Правители спустились вниз по лестнице и прошли по живому коридору людей, которые расступились перед нами. Подойдя к фонтану, увидела улыбающуюся Илерису, которая, кивнув братьям, подошла и умылась водой. Затем то же самое сделали и мужчины. Кадаган вернувшись ко мне, спокойно, но громко произнес:

— Вы наша гостья, поэтому в знак нашего к Вам расположения просим совершить ритуал и умыть свой лик водой, которую благословила Хранительница.

Я с трепетом и некоторой долей страха подошла в плотную к фонтану и посмотрела в воду, которая была немного вспенена падающими потоками. На дне разглядела золотые монетки, какие-то странные круглые бляшки которые были наполовину белые, на половину черные, и когти зверей. А на поверхности воды плавали семена растений, листочки и зеленые иголочки, маленькие цветочки. Я нагнулась, набрала в сложенные ладошки воды. Постаралась, чтобы туда не попали ни листочки, ни что-нибудь еще. И умылась сладко пахнущей жидкостью. Вода была очень холодной, от чего на коже появились мурашки.

Отойдя от фонтана, приблизилась к Правителям. Выражения лиц братьев было серьезное, но я отчетливо видела в их глазах веселье. Причем, как ни странно, оно было у обоих. Илериса же широко и не скрываясь улыбалась, кутаясь в теплый плащ. Она осмотрела меня с головы до ног, заметив, что платье слегка коротковато, подошла быстро и сказала:

— Я думала, что оно будет тебе как раз. Не рассчитала.

— Ничего, — улыбнулась, — как видишь, мы с Амитой его обыграли и получилось неплохо.

— Значит, сегодня мы, пока мужчины будут присутствовать на игрищах, пройдемся по нескольким лавкам.

— Илериса, а как же игрища без своей прекрасной Правительницы? — притворно ужаснулся Гаральд. — Большинство воинов прибудет туда для того, чтобы полюбоваться на свою великую повелительницу.

— Хм… — задумчиво протянула девушка. — Совсем из головы вылетело. Эма, ты же с нами?

— Конечно! — воскликнула я.

— Подготовить лошадей, — распорядился Кадаган.

— Замечательно, значит, на днях купим тебе одежды и все необходимое, а пока можешь так походить?

— Жилетка все прикрывает.

— Тогда я быстро переоденусь, и мы поедем на игрища, — сказала Илериса и поспешила уйти.

Глядя ей вслед, непроизвольно поежилась от налетевшего прохладного воздуха. Все-таки еще раннее утро весны. А значит то, что я вышла без верхней одежды может сказаться на моем здоровье.

— Простите. Эматрион. Мы как-то не подумали, что Вам может быть холодно.

Мне на плечи легла тяжелая ткань мужского камзола. Кадаган вежливо мне улыбнулся и поправил зеленую рубашку, которая очень сильно облегала широкие плечи, сильную грудь и крепкие мышцы рук.

— А как же Вы? — спросила у старшего Правителя.

— А Кадаган у нас такой горячий, что ему даже не по чем ветер ранней весны, — рассмеявшись прокомментировал Гаральд.

Я рассмеялась вслед за ним, но затем наткнулась на серьезный взгляд старшего и моментально замолчала. Мне сразу как-то вспомнился разговор с Амитой и ее предупреждение. Неужели действительно может быть такая ситуация, что из-за меня братья могут рассориться?

— Спасибо, верховный, — присела в реверансе. — Мне стало намного теплее, но я беспокоюсь, чтобы Вы не заболели.

— Не стоит волноваться, Эматрион. Я и брат даже зимой тренируемся в легкой одежде.

Илериса стремительно спустилась по лестнице к нам. На ней было красивое платье насыщенного изумрудного оттенка и черный с серым мехом плащ. Рядом с ней стояла Амита, держащая в руках еще один, только вишневого оттенка.

— Возьми, а то, пока доберемся, замерзнешь, — мне протянули одежду и Кадаган галантно забрал свой камзол, а Гаральд помог надеть плащ.

Он такого внимания со стороны братьев мне стало неловко, и я умоляюще посмотрела сначала на Амиту, а затем на Илерису. И если горничная смотрела на меня с предупреждением, то девушка откровенно наблюдала за братьями, и в ее взгляде было веселье.

— Пойдемте, лошадей уже подали, — поторопила Правительница.

Мы двинулись вперед, а я шла и гадала, как же у нас получится протиснуться через такую толпу, которая хлынула к фонтану, чтобы умыть свое лицо благословленной водой. Однако, люди сами перед нами расступались, даже не понадобилось их окликать или же просить стражу помочь. Все радовались, поздравляли друг друга, с любопытством разглядывали меня.

Это все уже откровенно начинает раздражать. Судя по этому чувству, которое появилось под настолько пристальными взглядами, направленными в мою сторону, раньше я не любила находиться в центре внимания. А Правителям шли вперед и поздравляли окружающих, им было не привыкать, а мне же осталось только идти, стараться улыбаться и ничем не выдавать своего напряжения.

Мы выбрались из толпы вместе с охраной уже на территории площади, перед коваными воротами. Люди сновали в два потока: те, кто шел к благословленной воде, и те, кто уже умыл себя, своего ребенка или же какое-либо домашнее животное (да-да, были и такие, кто умывал водой небольших домашних животных). На площади нас уже ожидали лошади и конвой из минотавров и кентавров.

К каждому из верховных подвели удивительной красоты животное. У Кадагана это был черный как ночь горделивый жеребец, к Гаральду приблизился коричневый конь со светлой гривой и хвостом, а Илерисе уже помогали сесть на белоснежную кобылу с темно-серыми разводами у копыт.

— Правитель, — обратился командир Иммор к Кадагану. — Все готово, участники ожидают только Вас.

— Тогда поспешим, — улыбнулся старший брат и стремительно взлетел в седло. Удобно устроившись, он похлопал своего жеребца по шее и обратился к нему: — Темногрив, застоялся ты в стойлах.

Жеребец закусил удила и немного помотал головой. Вслед за Кадаганом в своих седлах устроились и Гаральд с Илерисой. Причем девушка сидела не так как мужчины — не перекидывая ногу, боком. Я испуганно смотрела на нее и поняла, что мне предстоит так же усесться на черной с белыми пятнами лошади, которую подвели.

— Миледи, чего вы боитесь? — поинтересовался стоящий рядом со мной кентавр.

— Ну, как бы вам объяснить… — замялась и окинула взглядом странное создание. — Я совершенно не умею ездить на лошадях, тем более, таким образом, каким предполагает это седло.

— В этом нет ничего сложного, — рассмеялся мужчина, прикрыв золотые глаза и откинув за спину длинные каштановые волосы. — Всего лишь садитесь боком и крепко держитесь за упряжь.

Я издала нервный смешок и отошла на несколько шагов от своей лошадки. Все присутствующие смотрели на меня с удивлением, а Гаральд тихонько посмеивался. Вот же наглец!

— Нас ожидают, — напомнил Иммор.

Мне стало неловко, и я умоляюще посмотрела на Илерису. Девушка поняла все с одного взгляда и обратилась к кентавру, который разговаривал со мной.

— Эма пока не умеет правильно держаться в седле. Мерхор, вам не будет сложно подвести ее до территории игрищ? — обворожительная сияющая улыбка и завершающий аргумент: — кентавры ведь так заботятся о тех, кого перевозят. А Эма — это наша дорогая гостья.

Кентавр сначала нахмурился, ему явно не понравилась эта идея, но увидев улыбку Илерисы и услышав последнюю фразу, кивнул, улыбнулся в ответ и потянулся к плечу за тем, чтобы через пару мгновений расстегнуть ремни, которые удерживали металлическую броню, прикрывающую человеческую часть этого существа. Под броней оказалась кожаная вышитая жилетка, облегающая смуглую кожу на накачанной груди.

— Миледи, брошу. Для меня будет удовольствием перевезти Вас, — он приблизился ко мне и развернулся темно-коричневой лошадиной частью.

Я подошла к нему и в нерешительности провела рукой по короткой гладкой шерсти. Сильное тело под моими руками дернулось, и кентавр переступил с ноги на ногу.

— Не следует так делать, — мужчина обернулся ко мне, подхватил руками и усадил боком. — И за волосы не дергайте, пожалуйста, — попросил он.

— Мерхор, обращайтесь ко мне на «ты», — сказала я и прижалась к нему со спины, обхватив за талию и вдыхая свежий запах трав.

И мы двинулись. Ехать было очень тепло и на меня опустилась дрема. Не помогло даже то, что очень хотелось рассмотреть подробнее город. Наверно, я люблю очень поспать, раз Амите с таким трудом удалось меня поднять и теперь очень хочется свернуться калачиком и вздремнуть. Вот и еще один интересный факт о себе узнала.

Нас окружил волшебный нежный немного сладковатый аромат, который перебил запах травы, исходящий от кентавра. Даже сама не понимаю почему, но я обрадовалась этому запаху. Он такой родной и привычный, вызвал у меня улыбку. Открыв глаза, осмотрелась по сторонам. Кажется, что мы едем среди белоснежного облака. И лишь присмотревшись внимательнее поняла, что это цветут деревья, и именно аромат, исходящий от них показался мне таким знакомым.

— А что это за деревья? — спросила я кентавра.

— Это вишни, — ответил он. — Есть поверье, что если вишни цветут в праздник Пробуждения Весны, то целый год будет богатый на события и многие найдут свои вторые половинки.

— Так красиво, и аромат волшебный, — улыбнулась, вдыхая полной грудью.

— Есть легенда, — встрял в наш разговор Гаральд. — Когда-то очень давно Темный Бог влюбился в нимфу. Она имела власть над стихией земли и очень любила бродить в глубинах лесов. Чтобы выманить ее Темный попросил лесных духов создать такой сад, из которого не хотелось бы уходить. Дриады создали тонкие деревца вишен и повелели им цвести круглый год. На этот волшебный аромат и пришла нимфа. В тот момент, когда она вошла в сад, перед ней предстал Темный Бог во всем своем величии, но не рассчитал своей смертоносной силы, и она уничтожила нежные цветы. Нимфа очень опечалилась, поэтому он снял с пальца кольцо, которое было усыпано темно-красными шпинелями. Девушка долго рассматривала украшение и необычные камни, а затем подошла к одному деревцу, прикоснулась и призвала магию земли. После этого на месте цветочков появились бордовые круглые ягодки. Вот так и повелось с тех времен — нежные цветы вишен лишь краткое время распространяют свой волшебный аромат, а вслед за ними приходит пора сладких ягод.

— Какая красивая легенда, — улыбнулась я Правителю. — Сколько же ты еще историй знаешь?

— Много, — с улыбкой ответил он. — Я же говорил, что очень люблю проводить время в библиотеке.

— Эматрион, прошу принять, — к нам подъехал, гарцуя на Темногриве Кадаган, и протянул мне букет из веток вишни, усеянных белоснежными цветочками.

— Спасибо, — поблагодарила я, зарываясь носом в волшебные цветы. — Аромат такой невообразимый и чудесный.

— Он очень подходит тебе, — сказал Гаральд. — Я знаю одного мастера, он может сделать душистое масло.

— Правда? — повернулась к младшему из братьев. И уже хотела попросить познакомить с этим мастером, но неловко сдвинувшись, чуть не съехала со спины Мерхора.

— Эма, аккуратнее, — удержав меня за руку, которой я обнимала его за талию, предупредил меня кентавр и поочередно посмотрел на братьев. — Верховные, девушка отвлекается на Вас и забывает держаться.

— Понятно, Мерхор. Извини, — братья сказали это синхронно, но я точно видела, что Гаральд еле удержал смешок. Забавный он и такой веселый. А Кадаган такой строгий, но вместе с этим внимательный очень.

Я ехала, прижимала одной рукой букет вишневых цветов, вдыхала их аромат и улыбалась своим мыслям, было так легко на душе и очень светло. Мы уже выехали из садов и ехали по берегу, приближаясь к каменному мосту, ведущему через озеро на другою сторону. А там, на дальнем берегу, уже были видны развивающиеся флаги, штандарты, какие-то шатры и много-много людей. Многие направлялись через мост на игрища. И со всем Правители здоровались, поздравляли с праздником, останавливались поговорить, спросить о здоровье знакомых. Они так заботятся о народе, и люди отвечают им тем же.

— Эма, — сжав мою руку, тихонько позвал Мерхор, — смотри.

Он повернул голову в сторону воды и я, проследив, увидела, как волны, переливаясь под лучами солнца, сверкают золотыми, серебряными и розовыми бликами. Очень красивое и запоминающееся зрелище. И над самой кромкой воды появилась арка радуги.

— Это волшебное утро, — прошептала я.

— Раньше утро весеннего праздника было другим, — проговорил Мерхор. — Много лет назад, когда я был еще маленьким жеребчиком, с первыми лучами солнца со всех водоемов выходили русалки.

— А кто это? — спросила я.

— Это водные духи, их еще по-другому могут называть «сирены». Они заботились о морях, озерах и реках, а так же об их обитателях. Обеспечивали преемственность и круговорот жизни. Духи стихий появлялись в эту пору, освобожденные ото сна после холодной зимы. И тогда жизнь ликовала! Дриады, нимфы, феи помогали цветам, травам и деревьям налиться силой. Сирены пели свои волшебные песни, прославляя жизнь. Сильфиды и крылатый народ устраивали гонки в воздухе, разгоняя снежные облака, а фениксы, саламандры и духи огня приносили с собой тепло. Тогда и у моего народа была магия, — с болью в голосе сказал Мерхор. — И все эти существа еще не стали мифами. Мир тогда был другим, и другая магия была в нем.

— Сколько же тебе лет? — спросила я, сопоставляя уже услышанный мной рассказ о чаровниках и вот это повествование.

— Я старше, чем выгляжу, — и хотя, я не видела его лица, но в голосе была улыбка. — Не зря же командую тысячью кентавров.

— Ой, — проговорила, осознавая, на какой весомой фигуре королевства довелось мне ехать. Теперь понятно, почему Правители сразу попросили у него прощения. — Извините. Это честь, что Вы согласились меня довести до игрищ.

— Не надо так ко мне обращаться, а то я чувствую себя совершенным стариком. Хотя мне нет еще и трехсот лет!

Я громко сглотнула, ошеломленная услышанным.

— Скажите, а что произошло с вашей магией?

— Ты уже знаешь о чаровниках?

— Да, слышала кое-что, — почему-то именно о них я говорить не хочу.

— Когда они пришли, я еще не родился, но мне рассказывал отец о моей бабушке, которая была жрицей и у нее была магия земли. Волшебство врачивателей, способное заживлять самые страшные раны. Так вот, когда пришли чаровники, они объявили войну с силами стихий. Уничтожали духов, магов, которые могли управлять стихиями. Всех, кто хоть как-то был связан с природой.

— Сила чаровников была невероятна, — прогудел низким басом, идущий рядом минотавр. — Они подчинили себе много государств. И везде убивали именно тех, кто был со стихиями. Других одаренных они и пальцем не трогали.

— Но почему они это делали? — просила я. От прекрасного настроения не осталось и следа, а на душе стало как-то тяжело. — Ведь должно же быть объяснение такому их поступку.

— Никто не знает, но многие подчинились, — грустно сказал Мерхор. — И мир изменился. Краски стали бледнее, волшебство не таким доступным, а природа потихоньку умирает.

— Хотя говорят, что у эльфов остались крупицы той магии. Но этого никто не знает. Эльфы очень редко появляются у нас в Фиртрике, но в Элании, говорят, их больше. — поделился минотавр.

Он хотел еще что-то сказать, но не успел. Мы прошли через мост, преодолели черту берега, разделяющего озеро с территорией для игрищ, и остановились около большой арки.

Я выглядывала со спины Мерхора, при этом пытаясь не упустить букет и самой не упасть с кентавра. Из шатров выходили вооруженные мужчины, юноши, а кое-где я увидела женщин. Что там Кадаган говорил про то, что бои — это не женское дело? Надо будет напомнить Гаральду про то, что он обещал меня научить.

Люди здоровались, кланялись и, конечно же, не забывали на меня с любопытством смотреть. Судя по всему, слух обо мне летит намного далеко впереди.

— Эма, первый бой на игрищах, традиционно, наших Правителей, — обратился ко мне Мерхор, тем самым отвлек от созерцания толпы.

— Отвезите меня, пожалуйста, к Илерисе. Там уже я буду стараться держаться около ее, — попросила.

Кентавр направился к деревянным лавкам, расположенным на высоких постаментах и под цветными навесами. Илериса заметила меня и помахала рукой, приглашая присоединиться к ней. Она уже сидела в высоком резном кресле.

— Понравилась поездка на кентавре? — спросила с улыбкой девушка.

— Очень, — ответила я, усаживаясь рядом на скамью. — А еще вишни понравились.

— Я вижу. Братья подарили?

— Кадаган. — кивнула я. — А Гаральд рассказал легенду о вишнях.

Очень хотелось, расспросить Илерису о старых временах, о которых рассказал Мерхор, но я не успела. В стороне громко зазвучали трубы и на площадку, усеянную песком, вышли воины. Они стали полукругом, чтобы не закрывать от зрителей центральную часть. Рассматривая воинов, заметила одно закономерность — мужчины были полуобнажены и на их сильных телах красовались какие-то черные символы, а женщины же были одеты. Но короткие рубашки были расшиты точно такими рисунками.

— А что это за символы? — спросила у Илерисы.

— Это нарисованы молитвы к Темному, покровителю воинов, — ответила девушка и радостно улыбнулась подошедшему командиру Иммору.

— Здравствуйте, командир, — я так же обрадовалась появлению мужчины. — А почему вы не там? — спросила и махнула рукой в сторону арены.

— Я буду отсюда наблюдать за боем, выбирать лучших для служения в замковой гвардии и охранять ваш покой, — мужчина встал позади кресла Илерисы.

— Значит, я могу и к вам обращаться с вопросами?

— Можете попробовать. Но думаю, не все я смогу объяснить так, что вы поймете.

Вновь взревевшие трубы возвестили о начале игрищ. На арену спустились оба Правителя, так же как и остальные воины с обнаженными торсами. Они несли по мечу, которые сверкали на солнечных лучах. Вот это оружие было из металла. От нетерпения я даже подалась вперед. Безумно хочу научиться драться на мечах!

Братья остановились друг напротив друга, поклонились и встали в какую-то странную позу — ноги полусогнуты, руки сжимают рукоять меча и отведены к левому плечу. В полнейшей тишине они двинулись друг к другу и, приблизившись, скрестили свое оружие. А вот дальше это действительно стало напоминать стремительный танец смерти, наполненный точно выверенными движениями. Я любовалась мускулистым Кадаганом, движения которого, несмотря на свою мощь, были неожиданно плавными. Гаральд же был не настолько накаченным как старший брат, но выигрывал гибкостью и ловкостью. И все-таки мое первое впечатление о них было правдиво — действительно, братья — противоположности друг друга. И судя по тому, что я вижу и уже знаю о них, они такие во всем.

В какой-то момент оба Правителя остановились и разошлись. Оказавшись на противоположных частях арены, они поклонились сначала друг другу, а затем и зрителям. Трибуны взорвались криками и аплодисментами.

— А что это сейчас было? — спросила, наклонившись к Илерисе, чтобы ей было лучше слышно.

— Церемониальный бой, — ответила Правительница. — Что-то сродни благословления всех присутствующих воинов.

— Ого, это примерно то, как ты благословляла воду?

— Не совсем, но что-то общее и в обоих ритуалах есть. Разница в том, что я благословляла на богатый урожай, здоровую живность и продление рода. Они же, как первейшие воины в королевстве, на силу, честность и благородство.

— А какое награждение победителю в игрищах?

— Он сразу же зачисляется в замковую гвардию, — ответил за Илерису Иммор. — Когда-то и я так попал.

— Вы побеждали в таких игрищах? — удивленно выдохнула я и заново осмотрела фигуру командира — сила чувствуется, но еще спокойствие и уверенность в себе.

— А как ты думаешь, я попал в замок Звезд?

— Еще как награждение — выбор прекраснейшей девы и их чествуют как Короля и Королеву игрищ, — сказала Илериса, внимательно наблюдая за происходящим на арене.

— А женщины выигрывали? — спросила я.

— Теоритически — могут, но такого на практике ни разу на моей памяти не было, — ответила девушки и с вопросительным выражением на лице обернулась к командиру Иммору. Мужчина отрицательно покачал головой.

Хм… ну что же… жаль, очень жаль.

Было интересно наблюдать за воинами на арене. У каждого был свой стиль и манера ведения боя. Женщины не уступали мужчинам, но все же победителем стал темноволосый парень с длинной шевелюрой, который владел двумя мечами, будто это были продолжения его собственных рук. Он выбрал «Королевой» девушку с золотыми волосами. Она так радовалась победе парня, что, не выдержав, кинулась обнимать уставшего, пыльного победителя.

Илериса с улыбкой награждала Короля и Королеву, подарив девушке великолепное зеркало и гребень для волос, а парню длинный меч с тончайшей ковкой вдоль всего острия. А дальше началось само празднование. Мы вернулись в город. Там уже во всю шли торги на центральной площади. Мне показали такое количество самых разнообразных товаров, от сладких запеченных яблок до изысканных украшений, сделанных из золота и серебра. Илериса помогла выбрать одежду и белье, а так же остальную мелочевку, которая может понадобиться в ближайшее понадобиться.

Гаральд подарил мне книгу о легендах Фиртрики. Я так радовалась этому подарку, что чуть на радостях у всех на глазах не расцеловала Правителя. Но вовремя остановилась, заметив взгляд Кадагана. Надо аккуратнее все-таки с этими мужчинами, иначе права будет Амита и братья могут разругаться, а я этого не хочу. Хорошо, что положение спасла Илериса, потащив старшего брата на высокий помост танцевать. Гаральд так же галантно пригласил меня, но я отказалась, аргументируя тем, что совершенно не знаю как правильно двигаться и мне необходимо понаблюдать, чтобы понять принцип движений.

И все-таки Правителю получилось вытащить меня танцевать. Это был быстрый танец с большим количеством притопов и прихлопов. Мы быстро двигались, кружились по кругу и веселились. Вдруг поменявшись партнерами и я увидела, как Гаральд кружит в танце Илерису, а меня обняли за талию сильные руки Кадагана. Правитель улыбался, а его серые глаза смеялись. Вот мужчина поднял меня и закружил так стремительно, что я сначала вообще зажмурилась от испуга. И только оказавшись в объятьях Кадагана распахнула глаза, вырвалась и, притоптывая, как это и надо было в танце, направилась к противоположной стороне помоста.

Рядом смеясь остановилась Илериса, весело подмигнула и протянула мне руки. Я сжала ее ладошки, и мы закружились. Затем вновь остановились и, даже не успев отдышаться, направились к своим партнерам — я к Гаральду, а она к Кадагану.

Мы еще долго танцевали вместе со всеми. Веселились, смеялись. Илериса рассказывала множество забавных историй, которые были связанны в основном с ее детством. Оказывается, Кадаган не был таким уж строгим, и в юношеские годы он не только проводил за учебой и тренировками, но и за проказами вместе с ровесниками, правда мало кто об этом знает. А вот как раз Гаральд не только веселился, но и очень любил учиться. Я же говорила — противоположности друг друга.