Целитель душ 1. Огородница. Часть 1

Глава 14. Мгновения чужой жизни

Утро началось неприветливо. Похоже, что я как заснула в одном положении, так и не пошевелилась за ночь не разу. Весь организм, страшно жаловался, на отлёжанную сторону. С кряхтением поднялась, про себя жалуясь на того, кто посмел включить свет. Кое-как продрав глаза, впервые за долгое время увидела, как комнату заливает солнечный свет. Над соседней многоэтажкой синела нетронутая глубина неба. Ну, здравствуй, кусочек синевы! Прошедшая зима выдалась на редкость снежной и хмурой, причём настолько, что я напрочь забыла, для чего в моей комнате шторы висят. А на улице то, весна! Во двор, конечно, лучше не смотреть, потому как его после зимы не привели ещё в порядок, а вот наличие чистого неба и солнца, заметно подняли настроение, пока я разминалась. Недосыпа не ощущалось, как и хандры, а накопившаяся энергия требовала направить её в нужное русло. Умывшись, я занялась уборкой своего личного пространства, прибирая разбросанные повсюду вещи и убирая пыль с горизонтальных поверхностей. Это миф, что девушки любят убираться. Есть и такие как я, которые делают это очень редко, за что меня постоянно критикует мама.

Увидев, меня с пылесосом в руках папа, как обычно, съехидничал:

— Дочь, ты не приболела часом? — и демонстративно начал щупать мой лоб, проверяя наличие повышенной температуры.

Я лишь отмахнулась:

— Не мешай, видишь, занята я.

Пока убиралась включила аудио сопровождение, которое зачитывало новости с игрового форума Эллирии на тему личной безопасности. А тема оказывается была горячая, и постоянно обновлялась новыми высказываниями юзеров. Выходила забавная вещь, что без согласия, другой игрок или НПС не может прикоснуться к любым интимным местам на теле, единственное, что смущало, что согласие на интимные действия система могла получить, не только голосом, но и по показаниям поведения организма игрока, чтобы грубо не прерывать игровой процесс. То есть, если сфера зафиксировала у игрока некий интерес к кому-то, по пока ты не запретишь, система не будет препятствовать близкому общению между игроками или неигровыми персонажами. Причём, запрет на отказ тоже мог быть подан не только голосом. Это породило множество курьёзных историй. Как например, одна девушка гневно ругалась, на отсутствие доступа к её телу ухажёра. Разбирались в причинах долго, причём всем миром, как это и бывает на форумах, пока в конце концов, администрация не поставила жирную точку в изысканиях, заявив, что сфера зафиксировала полное неприятие данного кавалера в физическом плане. Вот и пойми разберись тут? Ещё бытовала шутка, хочешь узнать нравишься ли ты девушке или нет, ткни ей пальцем в грудь, если нащупал, значит очень даже нравишься. Хотя и тут разрабы позаботились о пользователях, позволяя выставлять обязательные оповещения-запросы на данные действия со стороны игроков. А вот с неписями все было несколько сложнее, но об этом я и так же в курсе. Кстати, больше всего жаловались на несправедливость бытия в Сфере, подростки, им до достижения совершеннолетия, даже целоваться нельзя. Вой стоял до небес! Это здорово меня повеселило. После всех новостей взглянула на сферу, совсем другим взглядом. Что же ты такое? Раз разбираешься в людских эмоциях, лучше самих игроков, и насколько можно доверять этим суждениям?

Ответа я, естественно, не получила, поскольку вопрос был риторическим. Дальше по плану был поход в магазин с Леркой в качестве сопровождения.

Бродя между полок, я задумчиво разглядывая представленный ассортимент продукции и мысленно составляла очередной план работы в Эллирии, и пропускала большую часть Леркиного щебетания, которой вполне хватало моих односложных ответов, для поддержания беседы. За всю прогулку, я вычленила из Лериного монолога, две основные мысли. Первое, заводить ли им с Валериком ребёнка, или ещё погулять, и второе, мой внешний вид был признан лучшим за последние лет пять. Это касалось, в основном, моего похудения, нежели стиля одежды. Кстати, в скользь было обронено, что я выгляжу более подтянутой, чем бывало прежде. На этой приятной ноте, мы расстались до следующих выходных, вполне довольные друг другом. Следующие пару часов были посвящены заготовке провизии на ближайшие несколько дней. Я сварила объёмную кастрюлю борща, под шумное одобрение отца, накрошила простенький салатик, и отварила картошки под копчёную рыбку. На запах последнего, на кухню сползлись все обитатели нашей квартиры, предвкушая сытный обед. Кирюха ныл и каждую минуту спрашивал, когда всё будет готово и можно будет есть? Мама засыпала меня советами по поводу и без, заставляя меня непроизвольно сжимать челюсти от напряжения. Пришлось приложить немало сил, чтоб не ляпнуть грубость, крутившуюся на языке. Папа соизволив заметить мои героические усилия в борьбе с собой, и предложил маме, не болтать под руку, за что был удостоен благодарным взглядом от меня и оскорблённым от матери.

Наконец, время ожидания истекло, и мы дружно уселись за стол. Много раз, ловила себя на мысли о том, как объединяет семью простая возможность вкусить пищу в тесном кругу. Было в этом что-то жутко пафосное и в тоже время что-то такое нужное и дорогое душе, что подобные моменты хотелось бы запечатлеть в памяти. Не удержалась и сделала общее селфи, причём все сделали вид, будто не в восторге от идеи, но при этом никто не отказался и улыбались все вполне довольно и правдоподобно. Оставив разбираться с грязной посудой Кирилла, я отчалила с кухни с королевской грацией хорошо загруженной баржи, с кружкой чая в свою комнату. Едва зайдя в свою комнату залпом осушила кружку и сразу пошла в сферу.

В Ярринке лил проливной дождь. Да вы издеваетесь! Больше месяца играю ни разу с неба не брызнуло, а тут прям стеной льёт. В реале погода только-только наладилась, а здесь все, наоборот.

С визгами пробежала от амбара до Варвариного крыльца. Вымокла насквозь, не сказать, что получила удовольствие, зато помылась, да и грядки поливать не надо. Одежда прилипла к телу, заметно сковывая движения. Постучалась к старушке.

— И чего тебе, заполошной, на сеновале то не сидится? — вместо приветствия осведомилась Варвара.

— Так там же скучно, работать ведь надо, — пояснила я.

— Да какая работа то теперь? — вскинулась она. — В огороде грязи по колено, добрые люди по домам сидят, непогоду пережидают.

— Значит у тебя работы нет. Тогда я по соседям пробегусь, за вчерашнее плату заберу, да поспрашиваю, чем ещё подсобить людям надо, — я резко развернулась и что есть мочи рванула к ближайшему дому.

— Вот заболеешь, лечить не буду так и знай, потому как денег на зелья и припарки всё равно нет. Помяни моё слово! — уже в спину крикнула предупреждение, добрая старушка.

— Ладно, — набегу отмахнулась я.

Собрав награду за выполненные поручения, была немало удивлена тем, что нынче народ расплатился полностью едой, денег ни у кого не оказалось. М-да! Работаю не дорого, за еду! Похоже в деревне с наличностью стало довольно напряжённо, не связано ли это с увеличивающимся потоком новичков?

Выдержка из интервью

с Эдвардом Горячевым,

на презентации в честь

релиза "Эллирии"

«… в дальнейшем мы планируем валюту Эллирии сделать конвертируемой, на ряду с другими электронными валютами, что естественно, означает, что наша компания, не будет, производить деньги из воздуха, как это бывает, в подобных играх. Золотые монеты нужно будет зарабатывать, и, если нужно будет золото, значит вам придётся его покупать у других игроков. Обращу особое внимание, приобретать у игроков, а не у администрации. Для этого будет доступен аукцион, предусматривающий уплату процентов с каждой сделки…»

Я посмотрела на запасы провианта в своём инвентаре, обдумывая куда можно было бы продать всё это богатство? Ведь за раз это не съесть. В голову кроме таверны ничего не приходило. Поход в местное бистро отложила на следующий раз, справедливо полагая, что Яшка в такую непогоду, вряд ли занимается выпасом скота, и скорее всего обитает в данный момент как раз там.

В последнее время я постоянно ощущала себя как зверь, которого вокруг поджидают свирепые хищники. Всё время приходилось быть на чеку.

Вернулась к Варваре и отдала всё ей, поскольку зная её рачительность, уж она точно не даст пропасть зря честно заработанным мной припасам. Себе я ещё заработаю, и постараюсь сторговать всё Лидии за деньги, а сегодняшнее мы потихоньку с Варварой потреблять будем. Увидев мои заработки, Варвара быстро нашла нам обоим занятие в эту дождливую погоду. Корзину с грибами, которую мне вручил Лукьян, мы совместно разобрали, развесив их на нитках пол потолком, для того чтобы их просушить. Полмешка огурцов поставили засаливаться в погреб, вход в который оказался в доме старушки. Там же развесили несколько видов домашней колбасы, и оставили три крынки с молоком, сметаной и маслом, почти полный мешок картошки и несколько кабачков и тыкв. Вот и весь улов.

Плотно пообедав, я оставила подобревшую старушку дома, и пошла снова искать работу, тем более что дождь наконец перестал идти.

Огородные работы из-за прошедшего проливного дождя отпали сами собой. Поэтому пришлось мне браться за работу по чистке конюшни от непися Клима, с которым я познакомилась сегодня, живущего вообще на другой улице от дома Варвары. География моих работ постепенно расширялась. Нужно было помочь какому-то Ингварру в этом не лёгком деле. В награду было обещано полбочонка пива. Думаю, уж пиво всегда найдётся кому продать за местную валюту, а нет, так сами с Варварой выпьем. Ха! Поэтому согласилась на работу, не думая. Когда зашла на конюшню, поняла, что пиво за просто так тут не раздают. Работёнка предстояла нелёгкая. Амбрэ в конюшне местами было такое, что слезились глаза, а конский навоз был кажется везде. Когда же тут в последний раз убирался кто-нибудь? Похоже со дня постройки сарая никто так и не осмелился на эту жертву. В местах основного движения навоз был плотно утоптан, но тем не менее, ты чётко понимаешь по чему тебе именно придётся ходить, и между прочим, босыми ногами. В стойлах грязи было ещё больше, вместо того что бы там вычищать что-то, хозяева просто засыпали все свежей соломой, и теперь везде получился прекрасный перегной. Фу-у-у! У входа активно работая вилами, стоял знакомый персонаж. Именно его, я приметила как-то у выхода из таверны, где он поджидал девушку, хотя это не точно. Борода у него была по-прежнему заплетена в косички, соломенные волосы тоже в косах. По нему и не скажешь, что ему запах мешает работать, машет вилами, даже не кривится. Притерпелся?

— Тебе тут помощь нужна? — начала разговор я.

— Сдюжишь? — вопросом на вопрос ответил он.

Согласно кивнула головой. Он показал на вторые вилы, которые стояли в углу конюшни. Я понаблюдав, как он ловко подхватывает утрамбованные пласты навоза и складывает их в волокушу, стала прикидывать, а смогу ли я так же? Вилы выглядели довольно опасным инструментом, к тяпкам и топорам я уже привыкла, а вот с вилами работать придётся в первый раз, поэтому я взяла их в руки с опаской.

На проверку это оказалось не так уж и сложно, подумаешь с десяток другой ранений, зато получила новый навык за овладение данным инструментом.

После часа работы, нюх отказывал полностью, и поэтому работать стало гораздо легче. Ингварр предложил передохнуть, и мы уселись на толстом бревне, лежащем по среди двора, по какой-то причине не пущенного на дрова хозяином. Я тут же воспользовалась передышкой, чтоб пообщаться с новым, и надо признать очень любопытным, на мой взгляд, персонажем:

— Ингварр, ты ведь не отсюда? — озвучила я свои наблюдения, уж больно он сильно отличался от местных жителей внешностью, повадками, да и одежда была у него явно неместного пошива. Он был молод, невысок, поджарый и весь какой-то выцветший.

Парень лишь согласно кивнул. Какой немногословный, или просто сдержанный?

— И каким ветром тебя занесло в эти глухие места? — не отставала я от него.

— Судьба, — снова пожав плечами отрывисто бросил он, задумчиво рассматривая небеса с остатками дождевых облаков, сквозь которые робко пробивались лучи солнца.

— Это которая? Та, что с длинной косой до пояса и цвета орехов в меду? — пошла в ва-банк я.

— Кто сказал? — неожиданно резко и твёрдо спросил он, вперив в меня взгляд немигающих глаз.

— Да никто! Просто видела, как ты её у таверны поджидал, — поспешила успокоить я Ингварра. — Я даже имени её не знаю.

— Это не твоё дело, — немного помолчав, заметил он.

Сказал, как отрезал, но от меня так просто не избавится, зря что ли у меня обаяния выше крыши.

— Да не бойся, я никому не скажу, — покровительственно заверила его я. — И вообще, может тебе помощь нужна, а то под таверной околачиваться небось подолгу приходится? Вижу ты парень хороший, работящий, чего не помочь хорошему человеку?

Моя логика снова вогнала его в ступор. Я про себя улыбнулась, размышляя о своём женском коварстве, от меня ведь так просто не отвяжешься.

— Хочешь я ей записку передам? — голосом искусительницы спросила я.

Ингварр не ответил, лишь раздражённо дёрнул плечом и все также нарочито невозмутимо разглядывал небо. Даже так? Интересно!

— Или даже на словах спрошу чего-нибудь? — перебирала варианты я. — Или передам слово какое?

Он заметно напрягся, посмотрел на меня как-то подозрительно, словно я ему что-то неприличное предложила.

— Ничего мне не надо, — его ответ звучал очень категорично.

Ладно! Не хочет пока доверять, и не надо, я ж помочь от всей души хотела, может даже бы денег не взяла.

— Не надо, так не надо. Как думаешь мы до вечера с этим справимся? — тут же сменила тему я.

— Если будешь расторопнее, то можем даже раньше закончить.

— Да я вроде и так машу изо всех сил? — не приняла критику на свой счёт я.

— Именно, что машешь. А нужно не просто махать, разбрасывая все в разные стороны, а слегка подцепить и половчее на волокушу перекинуть. Делай как я. — он тут же подхватил вилы, и ловким и экономичным движением подцепил утоптанный грунт, и с лёгким замахом перенёс его в кучку на вынос.

— Ну и ловок же ты парень, — невольно восхитилась я. — Да и силы у тебя немало, хоть по виду и не скажешь.

Ингварр лишь хмыкнул.

— И где же ты живёшь в деревне? У родственников каких?

— У меня нет здесь родственников. Я на постое в «Белом коне».

— В «Белом коне»? — удивилась я. — Я сколько здесь работаю, а денег на комнату постоянную заработать не могу.

— Это смотря, где работать, — пожал плечами он, уверенно закидывая очередной пласт навоза на волокушу.

— И где же ты работаешь?

— На лесоповале. В этих местах растёт лучший эрильский дуб. Каждую неделю в одаль отправляется караван с брёвнами.

— Что за дуб такой? Даже названия такого не слышала.

— Странно. Ведь деревня только этим и живёт. Этот дуб очень твёрдый, горит долго и даёт много тепла, почти как уголь.

— Да? Ну я за деревню особо не хожу, потому и не знаю этого, — пояснила я. — Но раз это такое хорошее дерево, почему тут народу так мало живёт?

— Потому что дуба этого мало. Рубятся деревья только старые, молодые не трогают, они должны вырасти. Все окрестные деревни этим промышляют. Все зрелые деревья на перечёт. За сруб без разрешения, учти, и в острог посадить могут, а то вы пришлые, головы горячие, творите порой сами не знаете что, — предупредил Ингварр.

— Это да. Пришлые могут, — согласилась я.

— А ты будто не пришлая? — бросил через плечо он.

— Я почти уже местная, — засмеялась я, ухватившись за бока.

Некоторое время мы молча работали, перелопачивая всю эту, кажется, столетнюю грязь. К полднику улыбчивая хозяйка принесла нам кувшин с парным молоком и ещё тёплый каравай хлеба, и мы снова уселись, чтоб перекусить.

— Значит ты сюда на заработки приехал? — продолжила я разговор, соображая как половчее снова свернуть на нужную мне тему.

— Будем считать, что на заработки, — не понятно то ли он просто согласился с моей догадкой, то ли я и правда правильно догадалась.

— Откуда ты родом?

— Из Верхольма, — и предвосхищая мой вопрос, добавил: — Это на севере.

— Ничего то про тебя не вызнать? — усмехнулась я, краткости его ответов.

— Нечего про меня узнавать, — спокойно уверил он меня.

Через пару часов мы закончили. Клим — молчаливый хозяин конюшни, и оказавшийся по совместительству местным лесником, проверил нашу с Ингваром работу, не слишком придираясь к мелочам. Потом вынес на плече нашу награду, бочонок пива, литров на десять, может больше.

— Мне конюшня досталась от деда, своих лошадей я в пристрое держу, не думал, что найдётся смельчак, почистить её. Спасибо вам, добрые люди! Примите награду по трудам вашим, тёмное Верхольмское пивко.

— Почём же ты взял его, Клим? — оживился вдруг Ингварр.

— За пол золотого.

— Переплатил, — заметил с довольной улыбкой Ингварр.

— В нашей глуши, только едва забродивший сидр, да брагу иногда продают, пива, да ещё и на солоде, не сыщешь, так что ещё почитай и недорого взял, — не согласился хозяин.

Мы с Ингварром переглянулись. Я прикидывала, как нам добычу то делить, и выдала первое, что в голову пришло:

— Выкупишь мою половину?

— Выкуплю. За десять серебра, — нахально предложил мне северянин.

— За десять серебряных? Сдурел? — возмутилась я. — Бочонок пятьдесят стоит!

— Клим переплатил за него, он стоит в половину меньше, — спокойно сказал Ингварр.

— Раз он его купил за такую цену, значит так оно и стоит, — возразила я.

— Не стоит. Потому что никто в деревне не даст тебе таких денег, — серьёзно ответил северянин, но его в глазах скакали весёлые искорки.

— А денег нет ни у кого, — вставил свои пять копеек Клим. — Послезавтра вернётся караван, и будут деньги, а пока их нет, пришлые за заработки все уносят в карманах, больно много вашего брата стало…

— Хм… — задумалась я. — Тогда дождёмся каравана, и получим хорошую цену.

— Не выйдет. Я свою часть хочу получить прямо сейчас, а к приходу каравана пиво выдохнется, а откупоренный бочонок потом можешь свиньям вылить, как помои.

— Ингварр, давай его лучше продадим? — попросила его я.

— Амадея, — в тон мне ответил он. — Я пива нормального нашего полгода не пил, так что извини. Даже не уговаривай меня.

— Ну дай хотя бы пятнадцать? — начала торговаться я.

— Не могу, это все что есть, — развёл руками упрямый северянин.

— Что? Совсем ничего больше нет? Хоть меди накинь… — всё ещё упиралась я.

— Ещё десяток медяков сверху, устроит? — немного уступил Ингварр.

— Ладно, — нехотя согласилась я.

Едва я сказала это, как перед глазами выскочило оповещение от игры:

Поздравляем! Ваши усиленные тренировки не прошли даром, ваша сила воли увеличена на 1.

Ну хоть так! Ингварр отсчитал монеты и передал их мне.

— И куда в тебя влезет столько пива? — запоздало поинтересовалась я.

— Так я сразу все пить не собираюсь.

— Так ведь оно выдохнется и в помои превратится? — изумилась я.

— Ну если, из бочонка отлить сколько надо, да потом прикрыть поплотнее, то не выдохнется, — засмеялись мужики в два голоса.

— Надули вы меня всё-таки! — догадалась я и подбоченилась, смотря на смеющихся мужиков.

— Не переживай, Амадея. Все равно здесь его тебе не продать дороже, дорого это такое пиво пить, да ещё и северное, — утешил Клим, а потом поинтересовался у северянина:

— Ингварр, надеюсь я не пожалею, что отдал тебе пиво за работу, и завтра ты придёшь на вырубку к Ведьминой поляне как обычно?

— Приду, не сомневайся, — заверил его северянин, взвалив бочонок на плечо и двинулся лёгкой ничем неотягощённой походкой к центру села. Я тоже не стала задерживаться, тепло распрощавшись с Климом, вернулась к Варваре.

Варвара едва увидев меня, сразу послала меня мыться в бочке с водой, ибо, по её словам, разило от меня немилосердно. Старательно ополоснувшись, я вернулась к старушке, которая по уже сложившейся привычке, накрыла на стол, из принесённых мной ранее припасов, прямо на крыльце. Пока перекусывали, я отдала Варваре деньги за пиво:

— Возьми на хранение, Варвара, а то меня или ограбят, или я их потрачу. На рулон ткани теперь хватит?

— Ладно уж, давай. И правда, вдруг потеряешь ещё такие деньжищи, бестолковая же! — сказала Варвара пряча деньги за пазуху. — На самую простую ткань хватит с лихвой. Только на что она простая нужна? Надо получше взять, ты ведь вещи как последнюю хочешь? — хитро улыбаясь спросила Варвара. — А раз вещи будут совсем другие, то на такую ткань ещё столько же серебра надо.

Я понятливо кивнула.

Неожиданно для меня, пришло сообщение от Ромыча.

«Привет, как дела? Решил тебя навестить, соскучился, давно не виделись».

Странно это. Совесть проснулась? С трудом верится.

Решила пока его жду сходить в реал и пообедать по-настоящему, ведь уже вечер на дворе. Когда вернулась, Ромки всё ещё не было. Решила ждать его в саду, где Варвара поручила мне поискать ещё какие-нибудь фруктовые деревья. Я хоть и раньше здесь немного работала, но сад все равно стоял в запустении. Бесполезное занятие оказалось на проверку. Для меня все садовые деревья были на одно лицо, что называется. То есть я видела какие-то деревца, пытавшиеся прорваться через густую поросль сорняков к солнцу, предположительно фруктовые, но отличить одно от другого, почти не могла, а уж опознать среди них что-то конкретное, уже точно нет. Не хватало элементарных знаний. Причём рассмотреть деревья я могла до мельчайших подробностей, а сделать какие-то выводы из этого осмотра, нет, вот такая она непростая логика игры. Но я продолжала всматриваться, надеясь дождаться хоть каких-то подсказок от игры.

Как раз за этим занятием меня и застал Ромка.

— Ты медитируешь? Или я чего-то не понимаю? — сходу услышала отпущенную «остроту» от него.

— Просто всматриваюсь, в окружающий мир. Это, видишь ли, помогает восприятие тренировать, — все ещё не поворачиваясь к нему пояснила ему я.

— Ты ж лекарем хотела стать? Или я что-то пропустил?

— Всё ещё лекарем, но лишних характеристик не бывает, — наставительно заметила, и наконец повернулась к нему лицом, и с неким садомазохистским удовольствием увидела, как его передёрнуло от моего «личика». Пусть смотрит, это отчасти и его вина. С минуту он рассматривал меня, потом спросил то, чего от него нужно было бы ожидать, но чего слышать мне не хотелось бы:

— Ты имидж сменила? На более брутальный? — и глаза такие удивлённо-честные и непонимающие. Он ведь реально может думать, что я денег влила в игру и внешность изменила. Он даже не понимает, что у меня попросту нет денег на такие «приятные вещи». У него никогда не было денежных затруднений, и потому мне очень часто приходилось возвращать его на «грешную землю», обращая его внимание, что далеко не все люди живут и думают подобно ему. Совершенно чужой человек, сразу понял, почему я такая разукрашенная хожу. А Ромке даже неинтересно, что со мной произошло, так что рассчитывать на сочувствие было бы глупо. Глухое раздражение начало подниматься где-то внутри, я тут конюшни чищу и через заборы с вёдрами прыгаю, а он явился и стоит передо такой, как пятак начищенный, весь из себя такой красивый и довольный собой. Впрочем, так было всегда. Внутренне одёрнула себя, пытаясь подавить раздражение, дёрнула плечом, знала ведь с кем дело имею, ничего нового.

— Ты зачем пришёл? — решила сменить тему я.

— Да, вот время свободное образовалось, вот и решил посмотреть, как дела у тебя, да и забрать тебя уже отсюда — спокойно сказал Ромка.

«Может и зря я о человеке плохо думала, вот пришёл всё же, и даже забрать хочет», — подумалось мне. — «Может он и не такой самовлюблённый болван, каким я стала считать его в последнее время?»

— Да, по-разному дела, если честно, — призналась я, расслабившись, усмотрев нотки заботы в его ответе. — Ты не поверишь, тут и в яслях жизнь тоже бьёт ключом. Событий масса, планов ещё больше…

— Правда? — спокойно спросил он.

— Правда. Ты знаешь, что удивительно, вот общаюсь в основном только с одними НПС много времени и вроде, как игрок, стою на месте, но все же мои отношения с неписями развиваются! Вот, к примеру, бабка Варвара… — я подняла взгляд на Ромыча, на его лице было бессмысленное выражение, обычно такое бывает, когда игрок занимается внутренним интерфейсом. — Ром, ты меня слушаешь?

— Да! Нет! — очнулся он. — В смысле, конечно, слушаю. Вот приобрёл наручи. — Он протянул свою руку, чтоб я могла лучше рассмотрела покупку. — Всем хороши, но не вписываются в общий стиль. Сразу видно, что из другого набора. Вот, посмотри на меня, я уже итак и этак прикинул, выгляжу как-то несуразно…

— Да забудь ты про свои наручи на минутку! Тут такая тема вырисовывается… — запнулась я, поняв что он снова отключившегося от меня.

— Что? — через минуту снова очнулся он.

— Вот скажи, тебе совсем не интересно то, что я тебе пытаюсь рассказать? — тоном ворчливой жены начала я.

— Кир, вот честно! Понимаю, неписи тут классные, чем больше с ними общаешься, тем больше удивляешься им, но сидеть столько времени в яслях, и поднять при этом всего пару уровней, это бред! Какой бы интересной бабка не была…

— Да я не про то…

— А про что? — недовольно перебил меня Ромыч, — Я вижу, что ты не растёшь, что от погружения у тебя напрочь снесло крышу! Тебе общения не хватает что ли? Иди в реале бабульку через дорогу переведи, дешевле будет намного, а сидеть здесь, рассматривая траву в подробностях и любоваться закатами-рассветами, это извини без меня, я сюда за драйвом пришёл, а не ерундой маяться, — раздражённо закончил он.

И тут, наконец, до меня дошла простая истина, которую я с ослиным упрямством отказывалась до сих пор осознать. У нас Ромкой, не осталось абсолютно ничего общего, лишь давняя привычка общаться, да и та уже почти изжила себя. С любовью, все понятно, не сложилось, правильно Иосиф Владимирович сказал, но дружба, была ли она вообще? Потому что сейчас, нам даже нечего обсуждать, настолько мы стали разные. Просто стало не интересно друг с другом. Просто… В этот момент я почувствовала себя обманутой, и не важно, что обманывала я сама себя, и затихшее на время накопившееся раздражение вырвалось из-под контроля, накрывая меня словно тёмной пеленой. Я чётко поняла, что надо заканчивать с этим фарсом, этой дружбой, которая тяготит нас обоих, которая и заставила его прийти сегодня. Значит надо сказать то, чего он слышать не хочет, и мне сразу пришла в голову мстительная мысль:

— Рома! Почему ты не женишься на мне? А? Наши родаки, ждут этого не дождутся, мы знаем друг друга сто лет. Я знаю, что от тебя ожидать, — пошла в наступление я, очертя голову. — Глупо, это откладывать, если рано или поздно к этому придём… — Нелепо, конечно, сейчас об этом заводить речь, но нужно раз и навсегда уже расставить все точки над «и», и наконец, расстаться с этим заблуждением. Причём нам обоим.

Ромка аж поперхнулся от такого резкого поворота в беседе. Он молчал некоторое время, вглядываясь в моё лицо и придумывая, что сказать мне в ответ:

— Кира, я тебя очень люблю, но сейчас я просто не готов. Не готов женится, понимаешь? Я ещё элементарно не нагулялся. Посмотри на меня, мне всего 23 года, мне сейчас только бы мечом помахать. Какой из меня муж?

— Ром, ты идиот? Я тебя разве про любовь спрашивала? У нас разве она есть? Что ты мне тут на уши лапшу вешаешь, в самом деле! — возмутилась я.

— Кира, вот я созрею, я весь твой! Ты будешь первой в моем списке… — запел он мне свою обычную пластинку, словно, не слыша моих слов.

— Ну и ты у меня, как запасной вариант, первым идёшь… — мстительно отвечаю я.

— Что? Ты, о чем вообще? — захлопал глазами Ромка.

— Неприятно быть не одним в списке? — жёстко ухмыльнулась я. — Ром, ты действительно хочешь жениться на мне только потому, что меня давно знаешь? Тебе кажется это хорошая причина заключить брак? Маразмом не попахивает? Нет?

Ромка помолчал, переваривая мои слова, а потом резко бросил в ответ:

— Да мне всё равно! Хватит переворачивать все с ног на голову! Ты уже определись, хочешь ты за меня или нет. Если нет, так нет, уговаривать не буду.

— Быстро же ты сдался, — иронично заметила я. — Бывай, Роман! Не надо мне твоей жалости и опрометчивых обещаний. Я почему-то всё время думала, что наш школьный роман ещё не кончен, и мы просто взяли паузу, чтоб созреть до серьёзных отношений. Но оказалось, что отношений у нас как раз и нет. Беги в свой данж, а то Иванна, наверно уже тебе всю личку исписала!

Ромка стоял на месте, не решаясь ничего предпринять.

— Кир, ну зачем ты так? И с женитьбой прикопалась? Мы же с тобой друзья…

— Рома, друзья — это люди, которым интересно друг с другом, которым есть чем поделится, которые помогают друг другу, а я за два месяца тебя второй раз вижу, и помощи нет никакой, одни туманные обещания. Тебе даже слушать меня лень! О чем вообще тогда говорить?!

— Это из-за того, что ты поздно начала! И не качаешься совсем…

— Ром, я пытаюсь, честно пытаюсь и буду дальше пытаться расти, и так как я это вижу, но уже точно я буду делать это без тебя.

— Тебе же нужен танк, тебя сливают ведь постоянно…

— Плевать мне уже! Время твоей помощи уже ушло. Да и не сможешь ты уже меня защитить, — поставила точку я.

— Кир, зачем ты так…? Так говоришь, как будто я один во всем виноват? — обида явственно звучала в его голосе.

— Мы виноваты оба, если тебе так легче будет, — и потом я продолжила, смягчившись: — Рома, ничего не надо, иди уже! Я справлюсь, в крайнем случае сброшу перса…

Ромыч все так же топтался на месте, не зная на что решится.

Но я-то уже для себя всё решила, подошла и поцеловала его в щеку, задержав губы дольше, чем обычно полагалось. Он ведь ещё не понимает, что я ему свободу дала, свободу от когда-то опрометчиво данных мне обязательств, никому не нужных, но все ещё довлеющих над нами. Повернулась к нему спиной и постаралась гордо удалится. Ромка схватил меня, и попытался обнять, но я упёрлась руками в грудь и прикрикнула на него:

— Нет! Не трогай меня!

Он отскочил от меня, словно ошпаренный, не ожидая столь бурной реакции на привычный ранее ритуал прощания. Ромка посмотрел на меня, будто не узнавая, смущённо кивнул, и наконец удалился с моих глаз.

Я стояла и смотрела на то место, где только что, стоял он, опустошённая своей мстительностью и раздражением, и сражённая мыслью, что я потеряла главного друга детства. Такую важную главу книги моей жизни оказалось нелегко закрыть.

Вернулась к дому, посмотрела на Варвару, спокойно восседающую на ступеньках крыльца. Она внимательно посмотрела на меня и тут же спросила:

— Ты чего скисла?

— Я не знаю, что там за деревья растут, — пожала плечами я, кивнула на сад и не желая говорить о том, что меня расстраивает.

— Да тоже мне печаль! Напросись в сад к кому из соседей, подучат тебя, маленько, подумаешь мудрость! — она снова вперила в меня внимательный взгляд. — Только что-то мне кажется не в этом дело. Ой, не в этом. Этот молодец, чего приходил?

Варвара, как всегда, метит не в бровь, а в глаз. Я подняла на неё глаза, которые почти мгновенно наполнились слезами:

— Да, друг мой закадычный это, — я с размаху плюхнулась на ступеньки рядом с ней.

— Ну-ка, ну-ка! Зазноба твоя что ли? — тут же заинтересовалась старушка.

— Не-е-ет. Не придёт больше. Я ему не велела, — промычала я.

— А чего ж не велела? Сразу видно, парень то видный?

— Видный! — согласилась и тут же всхлипнула я. — Только я ему нужна, как пятое колесо телеге. Я здесь, а он там, нечисть гоняет, и до меня ему дела нет.

— Эх! Что за молодёжь пошла! — посетовала Варвара. — Нет, что нечисть гоняет, это он правильно делает, правое дело, только вот то, что он тебя в обиду даёт всяким проходимцам, это он зря не подумал. Вот мужики! Один только и горазд, что нашу горлицу по кустам валять, другому и подавно, все равно что с ней делается, а третий только и думает, как ножом её пырнуть. Ну не переживай, найдём мы тебе мужа! Получше этих! — успокоила меня бабушка.

— Да не хочу я мужа! — запротестовала я. — Хватит с меня.

— А и то правильно! — тут же с жаром поддержала меня она. — Всю жизнь для себя проживёшь, без мужика, да без деток малых…

Так! Я не поняла, это она меня утешает или издевается уже? Я с недоумением посмотрела на неё:

— Будешь как я, — как не в чем не бывало продолжала вещать старушка. — Всю жизнь мыкаться, зато свободная, и плевать что порой не с кем даже словом перемолвится, зато все будут знать, что тебе никто не нужен. Никто не обидит, никто не предаст.

Слезы незаметно высохли, будто и не было их. Варвара посмотрела на меня как на глупую:

— Если друг настоящий, то обязательно вернётся, а если нет, пусть идёт своей дорогой, и судьбу надо благодарить, что развела вас. Так что бросай реветь и жалеть себя. Не о чем. Иди-ка, лучше делом займись. К Иону сходи, да про деревца фруктовые расспроси. Вечер уже занимается, он уж работать наверно закончил, глядишь и научит тебя.

Я безропотно подчинилась, радуясь про себя, возможности забыть о неприятных мыслях.

Ион, оказался крупным стариком с жидкой бородой, здесь в Ярринке вообще много стариков живёт. Он был местным пчеловодом, и уверял меня, что сад в первую очередь ему нужен из-за пчёл, которые благодаря пышному цветению весеннего сада, дают какой-то фантастически вкусный мёд. Он провёл меня по своему саду, обращая моё внимание на те или иные особенности деревьев, на окраску и форму листьев, отмечал для меня толщину коры, и многое другое. Экскурсия продлилась больше двух часов и вылилась в повышение восприятия, этакий приятный попутный бонус. Видно, что Ион очень гордится своим садом, он мог подолгу рассказывать о том, когда и как посадил то или иное деревце, и почему выбрал именно это, речь его лилась плавно и спокойно, и слушать было его очень приятно. Когда вышли из сада, было уже темно.

— Заболтался я совсем, прости старика, — начал извинятся он.

— Это я вас заболтала, — взяла вину на себя я. — Очень уж мне интересно было послушать. У бабушки Варвары уж больно садик запущенный, хотелось сделать ей приятное, да расчистить всё как следует.

— Знаю, знаю. Раньше там Климент с семьёй проживал, какой сад там был! Я у него учился ведь за деревами ухаживать. Горько думать, что теперь всё там в запустении. Знаешь, дитя дивного народа, приходи-ка завтра, я тебя подучу не только рассказами, а покажу все, как и что делать. Придёшь?

— С радостью! — воскликнула я, отмечая, про себя, что я становлюсь заядлой огородницей. Вот начну овощами, да фруктами торговать! И заработаю, миллион, ну или геморрой, в крайнем случае. Эта мысль заставила меня рассмеяться, благо я уже покинула подворье Иона, и он не стал задаваться неудобными вопросами о причине моего смеха.

Тут я решила пройтись к таверне, вдруг там пастушка не окажется? Мне позарез надо с Ларой переговорить, вообще-то! Пользуясь темнотой, тихонько подкралась к окну таверны. Кралась больше по привычке, чем это действительно нужно было, поскольку в яслях жизнь уже и с наступлением ночи не утихала. Игроки так и мельтешили вокруг. Я заглянула в окно. Таверна от скопления народа, чуть ли по швам не трещала. Но к своему разочарованию, пастуха я заметила сразу, он сидел и пел песню, которой подпевали все желающие, а таких набралось немало, в основном новички, это было заметно по облезлым и одинаковым стартовым робам. Видно не все игроки поняли ещё, что в игре алкоголь тоже действует схожим образом, что и в реале. Яшка выглядел нервным, и всякий раз, когда в таверну входили новые посетители, поворачивал голову в сторону двери. Ясно. Поджидает, гад!

Вот, казалось бы? Что стоит подойти к нему и сказать, что наша встреча была ошибкой? Но при одной этой мысли мои коленки начали подгибаться. В таком состоянии я точно говорить не смогу. Отложу до завтра.

Набрать работы на ночь, нынче я не озаботилась, поэтому решила, не обращая внимания на окружающий мрак ночи, заняться расчисткой сада Варвары. Ночи здесь ведь светлые, ярко освещённые россыпью звёзд на небе. А идти спать мне решительно не хотелось, рано ведь, только двенадцатый час.

Когда проходила мимо кузни, снова заметила вчерашнего мальчишку, зажавшегося в том же углу, что и вчера. Стоило мне подойти поближе, как он рванул наутёк, ловко перепрыгнув через плетень и скрылся в тенях дворовых построек. Ой, что-то здесь кроется! Ладно, выясню постепенно.

В сад к Варваре пришла уже вооружённая топором и косой, и с удивлением опознала в ближайших двух деревцах молодые яблони, стоявших рядом со старыми и уже безнадёжно высохшими деревьями. Я решила проявить внимательность, чтоб ненароком не испортить молодые деревья. Перед тем как замахнуться, старалась все внимательно оглядеть, а уж потом пустить в ход косу. Потратив несколько часов, я могла с удовольствием отметить, что расчистка удалась. Итогом работы оказалось, высвобождение девяти деревьев и трёх кустов, из плена некультурных растений, типа репей и лопух обыкновенный, и остальных их товарищей. Кстати, тот помятый мной в прошлый раз кустик, оказался шиповником. Кроме него, в саду был ещё крыжовник и красная смородина, а также четыре яблони, две груши, слива, и две вишни. Не знаю, будут ли они плодоносить, это ещё предстоит выяснить. Напоследок, я решила ещё и вскопать землю вокруг деревьев. В жизни часто видела, как так делали зачем-то, наверное, и здесь будет не лишним.

Когда копала землю вокруг старой груши, лопата наткнулась на что-то гораздо более твёрдое, чем земля. Сперва подумала, что это обычный камень, но, к своему удивлению, увидела, что это бутылка, грязная и мутная, но в ней явно что-то было. Открыв её, мне в руку выпал, пожелтевший от времени, кусок исписанного мелким почерком с обоих сторон пергамента.

С интересом развернула послание и прочла следующее:

«Дорогая моя, Олека!

Вот уж как год как ты пропала, и с тех пор я словно потерял себя и места себе не нахожу. Не могу смирится с тем, что тебя возможно уже нет с нами. У меня теперь есть много времени, чтоб подумать о нашей жизни. Я хотел сказать тебе спасибо, за каждый день, что мы провели вместе. Даже за те дни, когда, мы бывали в ссорах, потому что я каждый миг любил тебя все сердцем, и эту любовь я унесу с собой в могилу, ибо это то единственное, что никто у меня не может отнять. Прошу, прости, что не всегда был рядом, и что так мало нам удалось побыть вдвоём и вдоволь навидаться. Прости, что не починил скрипящую дверь в курятник, что так злила тебя, и не любил есть капустные пироги, и часто сбегал в таверну к мужикам по вечерам. За всё прости, что не сделал для тебя, и за то, что обижал порой. Знал бы как обернётся, всё иначе было бы. Где бы ты не находилась, вернись ко мне, я буду ждать тебя всегда. Ты мой свет! Я жду встречи с тобой.

Твой Климент».

И тут меня проняло. Я над фильмами реву белугой, и вообще, я впечатлительная рёва. Что тут поделать? Такая уж уродилась. А тут всё почти настоящее, так что поплакала я от души. Климента и Олеку было бесконечно жалко, и ещё почему-то себя тоже.

Кроме письма из бутылки выпало простое оловянное колечко, с грубоватой надписью Олека. Похоже это обручальное кольцо Климента. Я быстренько закинула его в инвентарь, опасаясь вызвать у себя вторую волну слез.

Утерев мокрое лицо, решила, что с меня хватит на сегодня игры.

Что за день такой? Одно расстройство сегодня. Целый день в игре что-то делала, а из того, что нужно бы сделать, не продвинулась ни на шаг. Вечно у меня так! За обычной суетой, всю жизнь пропускаю.