Царевич

Глава 5

— …Лёшка, ты чего? Какую радиостанцию?!

— Мобильную. У разведчиков же должна быть радиостанция.

— Офонарел? Как они такую дуру с собой в разведку потянут?

— Эээ… Радист понесёт. В ранце.

— Да радиостанцию, что на семьдесят километров добьёт, нужно на слоне везти. А сколько она стоит? И потом, даже если унесут, радиограмму ведь перехватят всё равно.

— Она будет зашифрована.

— Ещё и зашифрована. То есть взвод разведчиков в глубоком тылу противника. Взводу приданы радист, шифровальщик и грузовой слон с рацией на борту. Так у тебя получается? А, не, ещё погонщик слона нужен. Может, и духовой оркестр возьмёшь до кучи? А что? С музыкой парадным строем в разведку — оно самое то.

— Так что, рации нет?

— Конечно, нет. Откуда она у них.

— А как же тогда разведданные передать?

— Как хочешь. Думай. Зачем ты так глубоко послал их?

— Я думал, они по радио всё передадут.

— Фигу. Нет у них радио.

— Блин. Ну и ладно. Рискну. Мои начинают. Атака с юга между восьмым и девятым фортом. Седьмая и двенадцатая дивизии наступают сразу за огненным валом.

— Сразу за чем?

— За огненным валом.

— А это чего такое?..

Так. Опять мы с Алёшкой промахнулись? Колька не знает, что такое "атака за огненным валом". Странно. А мне казалось, что в Первую мировую их уже вовсю применяли [казалось!]. Или это просто Колька не в теме? Не, вряд ли. Наверное, действительно нет пока. Немного подумав, я предположил, что для создания "огненного вала" нужны самоходные орудия достаточно серьёзного калибра и в больших количествах [наверное]. А вот этого сейчас точно нет. Тут даже и танки пока лишь пулемётные. Кажется [по-моему, так].

И с радиостанцией глупо получилось. Это всё я виноват. Насоветовал [балбес]. Мне отчего-то всё кажется, что армия у меня времён Второй Мировой. Всё никак я на местные реалии не перестроюсь. Вчера вон, предложил отвлекающую атаку пятью сотнями танков и основную двумя тысячами [гы-гы-гы]. А у меня их во всей армии немногим более двухсот. Причём по боевым характеристикам они недалеко ушли от консервных банок [по сравнению с Т-110 даже хуже консервной банки; по соотношению цена\качество банка против Т-110 выигрывает].

Да, А Алёшка-то как ожил за последние дни [а то!]! Даже личность у него теперь есть [стараюсь, командир!]. Внятные фразы произносить научился. Хотя иногда эмоции из него и лезут. Алёшка — отличный парень. Всегда хотел иметь такого друга [спасибо]. И мне очень неприятно то, что я его чуть не убил, когда лез на его место [прощение] [не парься] [ты не хотел] [здоровье].

Во, о чём я и говорил. Иногда снова эмоции прорываются голые. Хотя всей памяти Алёшкиной не открылось. Писать по-русски мы с ним так и не научились. Приходится заново осваивать это.

Толчок к пробуждению Алёшки дала эта дурацкая [почему?] игра в солдатики, к которой я поначалу отнёсся столь пренебрежительно [дурень]. Оказалось, очень зря. Это вовсе не игра в солдатики в моём понимании. Это самая настоящая командно-штабная игра. С настоящими формулами [конечно!]. Сейчас у нас тут третий день битва за Берлин идёт. Колька защищается, а мы с Алёшкой атакуем. Да, именно мы, а не он. Меня тоже эта игра увлекла [вот видишь!].

Основная сложность для меня — использовать соответствующую настоящему моменту технику. Я просто не помню, что там и когда появилось [дырявая голова]. И сегодняшние примеры — ещё не самые одиозные. Позавчера Алёшка хотел ляпнуть, что перемещение Колькиного кавалерийского полка ночью засекли с аэропланов тепловизорами [а чё?]. А вчера и вовсе. Я его едва удержал. Он чуть было не сказал, что подробный план оборонительных сооружений Берлина уже сфотографировали и скинули нам в штаб с секретного спутника [это я погорячился].

Просто Алёшка ещё не совсем освоился. Часто путает свои и мои воспоминания [иначе не получается]. Хорошо хоть, что к моим знаниям без моей личности доступ у него ограниченный. Нет, доступ полный, секретов от него нет никаких, но он просто не знает, куда нужно смотреть [жалко]. А перебирать всё подряд — так на это как раз и уйдут те четырнадцать с лишним лет, что я прожил в старом мире [лениво столько смотреть].

Зато уж, если показать ему, то… Невероятно яркие и свежие воспоминания [угу]. Я буквально с помощью Алёшки могу прожить жизнь заново. Оказывается, я ничего не забыл [удивление]. Вот такой пример. Я когда в роддоме ещё с мамой лежал, смотрел из кровати на маму, которая читала газету. Причём с моей точки зрения газета была повёрнута "вниз головой". Так Алёшка это воспоминание поднял и прочитал текст! Конечно, только то, что я видел, но причитал ведь [но ничего не понял]! Неважно, что не понял. Нужно вырасти в СССР, чтобы понять такое.

Но это так, просто пример отвлечённый. А вот взять хотя бы Кольку Деревенко [друг!], с которым мы играем в солдатики. Алёшка поинтересовался у меня его судьбой. Я ничего про это не знал [ну и плохо]. Даже не подозревал раньше о существовании такого персонажа [сам ты персонаж]. Но на всякий случай показал Алёшке Наташкин реферат по истории. Она там много чего написала — полторы сотни страниц 10-м шрифтом [молодец!]. С картинками, правда [так ещё лучше].

И представляете, он там нашёлся [повезло]. В приложениях, где, в том числе, и про судьбу императорской фамилии было рассказано [ужас] [страх] [отчаяние] [бессилие]. Я сам это приложение не читал, но видел. Этого оказалось достаточно. Алёшка смог разобрать, что там было написано [старался]. Колька, оказывается, до самого конца не бросил его. Поехал с Алёшкой в Тобольск, а потом и в Свердловск [в Екатеринбург]. Алёшка после прочтения той статьи так расчувствовался, что чуть сам не полез целоваться с Колькой [я же не в том смысле!]. Мне даже пришлось управление телом перехватывать. Так что теперь Колька Деревенко для Алексея — первый друг и непотопляемый фаворит [ага, давай, Меншикова вспомни ещё]. Такое не забывают.

А ещё Алёшкина личность кино пристрастилась смотреть [интересно же!]. Я ведь много фильмов видел. Показал Алёшке, где они лежат и теперь он ночами кино крутит. Научился. Он тихонечко. Спать мне это не мешает [я стараюсь потише]. Вообще, мы с ним выяснили опытным путём, что это нашему организму нужно часов семь-восемь сна в сутки. Но астральной личности (лучшего названия не придумали) вполне двух часов в сутки хватает. Так что я ложусь спать и усыпляю организм, а Алёшкина личность тихонько ползает по моей памяти, смотрит на будущее [круто!] и кино крутит. Во, и словечек уже поднабрался от меня. "Круто", "не парься" — это ведь из моего мира. Алёшка такого раньше не знал [теперь знаю]. Особенно ему нравятся мультфильмы серии "Маша и Медведь" [улыбка]. Несколько раз даже ночью случайно будил меня своим ржанием [извини]. А я этих мультфильмов много смотрел. Там около полутора сотен серий всего [зашибись!]. Алёшке надолго хватит…

Ага, про Машу и Медведя он смотреть будет. Ну да. Ночью проснулся от дикого ужаса. По-моему, едва не описался со страха. Алёшкина личность сжалась в комочек и продолжает излучать волны паники [УЖАС] [УЖАС] [УЖАС]. А тело-то у нас общее. Мне тоже страшно.

Очень медленно осматриваю комнату. Жуткие тёмные пятна мебели, зловещего вида занавески, мой страшный-престрашный костюм на вешалке. А что его так испугало?

И потом, я же спал с закрытыми глазами. Так что увидеть ничего страшного Алёшка не мог. Значит — звук. Но я ничего не слышал. Потому — тихий звук. Тихий страшный звук. Прислушиваюсь. За окном загадочно шумит ветер в ветвях деревьев. Вроде, звук не страшный. Но Алёшка продолжает пугать меня. Что испугало-то?

Полез к нему за объяснениями, одновременно пытаясь успокоить. Через пару минут сердце, вроде, стало стучать ровнее, и Алёшка слегка оттаял. Чего испугался? [Кино]. Чего?! [Кино; страшно].

Какое ещё кино? [Вот это]. Тьфу! Сразу успокоился. Заодно Алёшка перестал дрожать, почувствовал, что мне совсем не страшно.

И правильно у нас в СССР это кино запретили. Нечего там смотреть. Снято, конечно, красиво, но советские фильмы всё равно лучше. Зря я его вообще скачал. Любопытный, блин. Это мне когда неограниченный интернет дали, я в зоне "COM" его выкопал, все шесть частей. И взял посмотреть. Русского перевода там, правда, не было, но был немецкий. Я его и скачал, так как английского не знал. По-немецки же я тогда уже хорошо понимал, говорил только с акцентом.

Ну, а раз я немецкий понимал, то теперь и Алёшка понимает. Как я французский выучил — так и он немецкий. Нашёл это кино в моей памяти и сдуру начал смотреть. Первую часть кое-как осилил, а в середине второй его развезло. Он ведь никогда ничего подобного не видел раньше, а там и мне страшно было смотреть в первый раз [вот видишь! а я не трус!].

Ладно, успокоил я кое-как личность Алёшки. Конечно, не трус. Но лучше не смотри дальше. Там ещё страшнее будет. "Чужой-6" сами американцы признали самым жутким игровым фильмом в истории человечества. Алёш, смотри лучше про Машу, это интереснее [согласие]…