Бушующий ветер тьмы

Я прикусила губу, жалея, что спросила. Многие смелые воины Дифеда и Кантрефа пали. Это было результатом нашего поражения. Ахерн посмотрел на меня глазом.

— Тело короля Гриффиса так и не нашли.

— Его нужно почтить, — вздохнула я. — Его смелость на поле боя позволила спасти моего мужа. Без Гриффиса Артагана бы с нами не было.

Я прошла к огню, стараясь не думать о Гриффисе. По его щекам текли слезы, он вел людей спасти моего мужа, и это я буду помнить до конца своих дней. Я была в долгу перед ним, я не могла это отплатить. Но горя во мне хватало и без этого. Слезы и терзание волос подождут. Судьба страны была на кону, и королева не могла пока горевать. Не сейчас.

Я села на трон отца, потертое место, где сидело много моих праотцев. Там сидела и гадюка королева Саб. Она точно вернется сюда, чтобы вернуть себе крепость.

Если Ахерну и было неприятно видеть на троне меня, а не себя, он это не показал. Я же вела себя ужасно, думая о таком, хоть и редко. Он служил мне верно годами с того предательства, о котором мы не говорили. Но Саб точно пообещала бы ему луну, если бы он открыл врата ее армии. Но под нашими флагами осталось так мало людей, что Саб и не требовалось еще одно предательство, чтобы разбить нас. А Ахерн будет бороться до последней капли крови, чтобы королева пиктов не захватила наш родной Дифед.

Я взглянула на рыцарей, они грелись у огня.

— Саб придет рано или поздно. Это лишь вопрос времени.

— Сезон войны завершен, — пожал плечами Кинан. — Холод наступает, и никто не сможет воевать. Пикты дождутся весны.

Эмрюс, Каррик и Ахерн переглянулись, не убежденные. Я сидела, тоже сомневаясь, что мы сможем отдохнуть от сражений. Мой голос заполнил почти пустой зал:

— Зима близко, сэр Кинан, но королева Саб хитра. Она не остановится из-за дождя и мокрой земли. Ее народ из холодного севера. Они смогут воевать и на холоде.

Каррик почесал перевязь здоровой рукой, глядя на огонь.

— Сколько людей сейчас в Дун Дифеде?

— Около тысячи, — ответил Ахерн. — Половина раненых, почти все остальные голодают.

Эмрюс хмуро потер седую бороду.

— Запасов еды почти не осталось. Многие жители укрылись тут, услышав о Маб Керидвен. Но даже в этой крепости, мы не протянем долго с тысячей голодающих и раненых воинов и беженцев.

Воины молчали, затерявшись в мрачных мыслях, слушая треск огня. Я уперлась локтем в трон, опустила подбородок на кулак. Когда я прибыла сюда недели назад, в замке почти никого не было. Теперь тут было полно пострадавших воинов и испуганных крестьян, ищущих укрытия и защиты.

Еды не хватало. Воинов тоже. И надежды. У нас был шанс против Саб, которая придет к порогу? Чудо, что они не захватили нас до сих пор. Только ее жадность замедляла их, они отвлекались на фермы по пути. Собирали плоды победы.

Нам нужна была помощь. Нужны были союзники, но откуда? Кто придет на помощь, если захочет? Я не хотела просто гнить в Дун Дифеде, ожидая, пока придет армия Саб и добьет нас. Но разве был выбор? Варианты закончились. Я начала размышлять вслух, что было опасно для лидера, но нам требовался план, и быстро.

— Нам нужны припасы, иначе мы погибнем. Урожай в разгаре. Уверена, в Аранроде полно еды. У нас есть весть от отца Давида?

Ахерн скривился, свет огня усилил морщины на его лице.

— Я отправил ворона, но он не вернулся. Дороги между крепостью и Аранродом перекрыты, моя королева.

— Чем перекрыты?

— Армией короля Артвиса.

Ахерн плюнул в огонь, скалясь, что приходилось звать подростка королем. Я сглотнула, что ситуация хуже, чем я думала. Бедный Гриффис отдал жизнь за спасение моего мужа, но его трон перешел сыну Короля-Молота. Королю Артвису. Я помнила его взгляд на поле боя, когда он предал нас. Валлийцы не могли не сражаться между собой, когда прибыли чужаки? Может, наш народ не заслуживал спасения.

Я покачала головой. Я не могла обрекать народ за злые поступки пары аристократов. Но я могла навредить Артвису и Яго. Я сжала кулаки, размышляя.

Отряды Артвиса перекрыли путь на востоке, и мы не получим еду из Аранрода. Бедный отец Давид. Я оставила его во главе месяцы назад, думая, что еду ненадолго. Теперь ему приходилось следить за крепостью, и он мог оказаться под осадой. Мы уже забрали из Аранрода все возможные отряды. Кто будет защищать замок? Женщины и дети с вилами? Это не сдержит врагов.

Артвис презирал меня, но не напал открыто. Почему? Он не сделал бы так по своему выбору, он был вынужден. Южный Уэльс шел за Гриффисом против пиктов и севера, но теперь они должны были клясться в верности новому королю и тем, кого он считал друзьями. Хотя я сомневалась, что многие звали пиктов союзниками после всей пролитой крови. Артвис действовал опасно, менял так часто друзей и врагов. Я постучала по подлокотнику, глядя на Ахерна.

— Враги много потеряли в бою?

Брат пожал плечами.

— Сложно сказать. Они забрали поле, но мы отбивались, как могли, мы потеряли сотни, а то и тысячи людей.

— И столько же раненых, — добавил Каррик, явно думая о брате.

Я склонилась на троне, задумчиво блуждая взглядом.

— Тогда пикты Саб, всадники Яго и мечники Артвиса пострадали так же, возможно, потеряв половину силы.

— Да, но они вместе, и у них больше людей, чем у нас, — возразил сэр Эмрюс.

Я слабо улыбнулась.

— Верно, но они ведь еще не объединились? В их рядах раздор. Они не доверяют друг другу.

Я щелкнула пальцами, встала и принялась расхаживать. Мои рыцари переглянулись, но молчали, следили за мной с хмурыми лицами. Я не давала этому отвлечь меня, я вела мысли к логическому заключению, бормоча под нос.

— Они не доверяют друг другу! — повторила я с улыбкой. — Армии Артвиса и Яго хорошо потрепали друг друга, и их отряды скорее будут сражаться, чем объединятся. Артвис просто отрезал нас от помощи. Он сторожит дороги не только от нас, но и против Яго и Саб, если они передумают и предадут его, пройдя на юг.

Ахерн кивнул.

— В этом есть смысл, моя королева. Пока саксы приходят в себя от болезни, Артвису приходится следить и за восточными границами. Его людей хватает лишь на блокаду дорог. Он не может пойти прямо и оставить замки без защиты от саксов или севера.

Кинан пошевелил поленья, и поднялись искры.

— Но в чем выгода для нас? — юный рыцарь нахмурился. — Артвис не нападет. Но он лишил нас доступа к еде, это все равно обрекает нас. И в Уэльсе нет короля, чтобы пришел к нам на помощь!

Я недовольно щелкнула языком, не скрывая улыбки.

— Сэр Кинан, я и не хочу просить помощи у королей. Но мы можем найти союзника среди королев.

Рыцари вскинули брови. Я рассмеялась бы, если бы все не было серьезно. Эти воины были смелыми, но не могли думать вне поля боя и рыцарства. Они не видели, что мы еще можем ответить врагу, если те решат окружить нас. Время покажет, права ли я, но пока я ощущала надежду в себе. Но времени было мало. Нужно было быстрее все продумать, пока голод или армии королевы Саб не поставили нас на колени.

18

Последние вороны улетели в небо, унося с собой надежду моей страны. Я стояла на вершине стен Дун Дифеда и смотрела, как птицы пропадают на горизонте. Ветер бросал волосы мне на лицо. Холодный ветер океана поднимал пену на западе. Туман влажных брызг касался моих теплых щек. Уна стояла, сложив руки, как в молитве, мы были одни, и она заговорила поверх шума прибоя:

— Вы сильно рискуете, моя королева. Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— И я.

— Если птиц перехватит враг…

— Я переживаю, доберутся ли они. Осенние бури притихли, но скоро вернутся. Я ощущаю это в воздухе.

Я закрыла глаза на миг, вдыхая запах водорослей. Чайки кричали над головой, летая большими стаями. Буря была где-то далеко в море.

Уна расхаживала, нервно теребя пальцы. На востоке от дождей было грязно. Половина пейзажа стала туманом цвета мха. Врагам будет сложнее, но пройти они все еще могли. С морем на одной стороне и болотом с другой, мы были отрезаны от мира. Пиктов или армии Яго все еще не было, но это изменится. И когда они придут, нам придется терпеть осаду. Мне стало еще тяжелее.

Я прошла к главному залу по коридорам крепости, пока не остановилась у комнаты рядом со своей. Я замерла на пороге и смотрела, как Олвен расчесывает пепельные волосы Кадваллона. Она сияла, пока распутывала локоны малыша, говорила с ним об их замках на севере, где он, как она надеялась, будет однажды королем. Я кашлянула, привлекая взгляд Олвен.

Уна довела меня до комнаты Олвен. Я повернулась к ней, стараясь говорить твердо, но тепло:

— Отведи юного Кадваллона к Ровене, чтобы он поиграл с другими детьми, — начала я. — Мне нужно поговорить с королевой Олвен наедине.

Олвен резко встала, ей не нравилось мое вмешательство и мои приказы, но она подчинилась. Она с опаской смотрела на меня. Олвен села на стул, Уна увела мальчика. Я тихо закрыла дверь, дождалась, пока шаги Уны не утихнут. Олвен скрестила руки.

— Расскажете, в чем дело, ваше высочество? — хмуро сказала она.

— Я хотела поговорить обо всем, что ты сделала, — начала я. — Ты стояла рядом со мной в этом кошмаре. И ты помогла с родами.

Олвен моргнула, опешив от моих слов, и гримаса сменилась улыбкой.

— Спасибо, Бранвен. Хоть мы и ссоримся, мне нравится думать, что мы как друзья.

— Потому я теперь прошу тебя предать меня.

Она прищурилась, на лице появились морщины. Я старалась сохранять спокойную маску. Я делала все для Уэльса. Что бы ни случилось, мне нужно было, чтобы выжил народ, и мне нужна была помощь Олвен. Она встала, обошла меня, словно проверяя, что я не призрак.

— О чем ты, Бранвен?

— Я кое-что задумала, послала вести воронами. Но мне нужна твоя помощь, чтобы все сработало. Мне нужно, чтобы ты публично предала меня.

— Не понимаю.

— Не секрет, что мы не ладили, часто были союзниками с неохотой. Это я хочу использовать. Наши враги поверят, что ты хочешь мне зла. Если ты поедешь к ним, они поверят, что ты предала меня, особенно, если ты скажешь им, что мы были в ссоре недавно.

— А мы в ссоре, Бранвен?

Я опустила взгляд с тенью улыбки.

— Даже не знаю, Олвен.

Она ухмыльнулась.

— Хороший ответ. Если бы ты сказала да или нет, я бы не поверила, но твои сомнения показывают, что это правда.

— Ты поможешь? Поможешь спасти страну?

— Как? Поехав в лагерь Саб, чтобы играть перед изменщиком-мужем?

— Я не хочу, чтобы ты ехала к Саб или Яго. Я хочу, чтобы ты отправилась к Артвису.

Ее глаза чуть расширились.

— Зачем? Такая женщина, как я, может поехать к юному военачальнику, только чтобы…

Ее глаза стали полными лунами от осознания. Она топнула ногой по камням, направила палец на меня.

— О, нет… нет, нет, нет! — она замотала головой. — Я не буду этого делать, Бранвен! У тебя душа дьявола, если ты такое просишь!

Я опустила ладони на ее плечи, глядя на нее.

— Это лишь уловка для врагов, Олвен. И мне нужно, чтобы ты сыграла убедительно, как всегда в жизни. Не нужно ничего делать, только пообещай Артвису, что сделаешь.

Олвен расхаживала. Мы не говорили прямо о том, что я просила, но обе знали, что нужно сделать. Олвен не была глупой. Но могла ли она рискнуть всем ради наших королевств? Олвен вздохнула, ее плечи опустились на миг, и она снова направила на меня палец.

— Я не буду спать с ним! Даже у меня есть пределы, Бранвен!

— Я не просила бы, но предложение брака с королевой — то, чего Артвис не упустит.

— Думаешь, он использует меня, чтобы захватить север, пока я там еще королева?

Я кивнула.

— И так, — продолжила я, — он разобьет союз, что Саб создала между собой, Яго и Артвисом.

— Но Артвису стоит взять к алтарю Корделию, жену Гриффиса. Она толстая, но связывает юг с Корнуоллом. Корделия будет злиться, узнав, что Артвис думает о браке со мной.

— Я на это рассчитываю.

Что-то в моей темной улыбке задело шалости в Олвен. Ее взгляд на миг опустел, она осознала мой замысел. План пока знала только она. И она улыбнулась мне и цокнула языком.

— Королева Бранвен, думаю, до этого мига я тебя недооценивала.

— Спасибо, — ответила я.

— Когда я должна уйти?

— Немедленно. Нет времени.

Олвен кивнула, вытянула указательный палец и чуть не задела мой нос.

— Еще кое-что, Маб Керидвен. Лучше бы это сработало, или я предам тебя, чтобы спасти свою шкуру.

Я уперла руки в бока, глядя на нее, пока мы стояли нос к носу.

— Олвен, я точно вижу, что не недооценила тебя.

— Ох! — ответила она без слов.

Она отперла дверь, поспешила в коридор и к конюшням. Ровена и Уна увидели, как она седлает белую лошадь. Они переглянулись. Дети играли в комнате, Ровена подошла ко мне с неловким поклоном.

— Леди Олвен готовит лошадь, ваша светлость.

— Да.

— Мы куда-то идем, миледи?

— Нет, только королева Олвен. Она предает меня.

Глаза Ровены расширились. Я держалась. Уна перекрестилась в углу, они не понимали, что произошло между мной и Олвен, а та забралась на лошадь и оглянулась на меня.

— Присмотри за моим сыном, Бранвен. Однажды он будет королем, и он будет помнить, кто был добр к его матери, а кто — нет.

Она впилась пятками в бока лошади и понеслась к вратам и лугам за ними. Стук копыт пропал в тумане. Я глубоко вдохнула. Удачи, Олвен. И будь быстрой.

Грудь сдавило, и я знала, что нужно покормить Тристана. Еды было мало в крепости, но я хотя бы могла кормить сына молоком. Уна ухаживала за другими детьми, пока Ровена укутывала Тристана в покрывало.

Я устроилась в кресле в спальне, Ровена принесла моего кроху ко мне. Тристан закрыл глаза и жадно сосал, медленно укачивая себя. Ровена прошептала, чтобы не разбудить его:

— Миледи, простите, но я все еще не понимаю, что произошло.

— Я хочу, чтобы ты пока знала это так. И ты, и все. Роль Олвен в замысле — между ней и мной.

Ровена просияла.

— Но у вас есть план, моя королева? Выход из кошмара, что устроили пикты?

— Да, Ровена. План есть, если так это назвать. У Олвен в нем важная роль. Но я еще никому его не рассказала, включая Олвен. Больше не скажу, пока не будет сделан последний холл.

— Вы словно играете с королевой Саб, миледи.

Я издала пустой смешок.

— Нет, хватит игр, Ровена, хотя это будет бой на смерть. Только один победит, Саб или я, или мы обе погибнем еще до конца.

Ровена невольно вдохнула с шумом.

— Для чего, миледи? Лучше я погибну, чем вам навредят.

— Ты лучшая фрейлина, чем я заслуживаю, Ровена.

Я улыбнулась ей, сердце тронула ее верность. И хотя она не знала деталей моего замысла, ее спокойная уверенность во мне успокаивала. Она прижала ладони к бокам и смотрела в подоконник.

— У наших врагов больше воинов, припасов и союзников, но кое-чего у них нет. Маб Керидвен не на их стороне.

Я сжала губы, не зная, что сказать. Милая, верная Ровена. Благослови ее Бог.

Она улыбнулась и кивнула, оставила меня с Тристаном. Она закрыла за собой дверь, и я нежно покачивала сына в руках. Я поцеловала его теплый лобик. Тише, кроха. Тише. Мама о тебе позаботится. Ты — сын Старых племен, у тебя сила, о какой ты еще не знаешь. Но узнаешь, милый. Узнаешь и будешь рад.

* * *

Голос Ахерна прозвучал со стены:

— Корабли! Корабли на воде! К оружию! К оружию!

Я резко села, Тристан был рядом со мной. Он спал у моего бока, я моргала в темноте. Еще не был рассвет, только слабый отсвет на горизонте.

Шаги топали по каменным ступеням снаружи, копейщики и лучники занимали места. Ахерн вряд ли мог созвать многих в этот час. Многие ослабели от ран или голода. Нас было мало.

Сердце быстро билось, Ровена открыла дверь, одна из ее дочерей спала в ее руках. Глаза моей служанки были огромными, ночная рубашка сползла с плеча. Она зашептала мне на ухо:

— Корабли у берега, миледи. Враги прибыли за кровью!

— Оставайся с Тристаном, и пусть Уна проверит, чтобы Гэвин и мой муж были в комнатах.

Маленький Гэвин и раненый муж не должны быть в бою, но они попробуют все равно. Строгая монахиня постарается удержать их. Хорошо, что Уна была здесь.

Я оделась, укуталась в плащ. Лук и колчан были в порядке. Я еще не пришла в форму после родов, но уже могла хорошо натянуть тетиву. Ровена схватила меня за рукав.

— Ваша светлость, вы же туда не пойдете? Там темно, как в сердце дьявола.

— Я не упаду, Ровена. Я родилась в Дун Дифеде! Я знаю эти коридоры.

— А если замок падет, моя королева? Что будет с детьми?

Я схватила Ровену за запястье сильнее, чем стоило.

— Этого не будет! Понимаешь?

Она вяло кивнула, и вина пронзила мою грудь. Не стоило так ругать ее, но мысль о судьбе детей, если мы проиграем, была ужасной. Это не могло случиться. Не могло. И саксы, и пикты не оставляли детей побежденной знати в живых. От одной мысли я поежилась. Я быстро отогнала кошмары. Я не дам им сбыться.

Плохим я была лидером. Хотела бы я вдохновлять, как Артаган перед боем. Но он не мог помочь, пока лежал с раной. Пикты уже причалили? Времени не оставалось.

Я бежала по мрачным коридорам к западной стене с видом на темное море. Ахерн и группа воинов щурились среди тумана, рассеявшись по берегу. Брат рядом со мной взглянул на меня. Я смотрела и слушала во тьме и ветре, пытаясь разглядеть что-то в дымке.

Шесть парусов усевали воду, их призрачные силуэты двигались на мелководье. Каждый корабль был тяжелым, но отчего? Было темно, чтобы понять цвет парусов и форму кораблей.

Ахерн скривился рядом со мной.

— Я знал, что армия Саб не приблизится по суше. У нее хватит кораблей для пиктов, половина пострадала в бою. Она оставила всадников Яго?

— Вряд ли ей нужны всадники Яго, чтобы обложить нашу крепость.

— Какие приказы? Выпустить стрелы? Поджечь их корабли, пока они не причалили?

— Я не думаю, что у нас есть средства для такого сопротивления.

Я нахмурилась, щеки заболели. Не так все должно было случиться. Корабли Саб испортят мне планы. Ее непредсказуемость нас погубит. Я сжала лук, кулак заболел. Первые лучи рассвета пронзили горизонт.

Несколько кинжалов алого света пробили туман. Я посмотрела на ближайший корабль у берега. Первый человек спрыгну на песок. Мои глаза расширились, сердце парило в груди.

— Смотрите! Корабли из дерева, а не кожи. Паруса коричневые, а не черные, и люди в штанах, а не шкурах.

Ахерн нахмурился.

— Миледи?

— Это не пикты. Это корабли Корнуолла.

— Из Корнуолла? Но почему они здесь?

— Потому что я их позвала.

Я широко улыбнулась. Я закрыла глаза и тихо помолилась. Я надеялась, но не ожидала такого быстрого ответа. Вороны улетели меньше недели назад. Ахерн не успел задать вопросы, и я отдала приказы:

— Седлайте моего пони, готовьте копейщиков. Всех, кого можете, на стены, даже больных и детей. Пусть кажется, что нас тысяча. Я хочу, чтобы мы выглядели угрожающе. Я не хочу, чтобы они думали, что мы едва стоим на ногах.

— Да, но так и есть, — буркнул Ахерн.

Я взглянула на него. Он без слов пошел выполнять приказы. Хоть мой брат был ветераном боев, он не понимал дипломатию. Всегда было лучше вести переговоры, когда ты сильнее, и даже союзники не должны видеть бреши в броне. Никто не хотел участвовать в гибельном деле, и мы должны сделать вид, что нам нужна поддержка. Я надеялась на это.

Желтая сфера поднялась на востоке, половина обитателей крепости стояла на стенах. Вблизи даже слепой понял бы, что они — беженцы и раненые. Но с берега и снизу покажется, что в Дун Дифеде тысяча копий.

Я спустилась на лошади к пляжу, копыта погрузились в мокрый песок. Ахерн и здоровые копейщики бежали со мной со щитами наготове. Моряки могли оказаться не теми, кем были.

Небольшая группа корнуольцев выбралась из кораблей, оставляя судна на берегу с кусками железа. Они были с саблями на поясах, сжимали гарпуны в руках. Типичное оружие кельтов в Корнуолле, они лучше всех в Британии плавали по морю. В каждом корабле было мало людей. Почему тогда они были тяжелыми?

Я не успела задуматься, фигура спустилась на берег, деревянная доска прогнулась под ее весом. Я сидела прямо в седле, пытаясь сохранить уверенность в позе, хоть я ее и не ощущала. Я кивнула с улыбкой тучной женщине с кольцами на пальцах и в платье теплого цвета.

— Королева Корделия из Южного Уэльса, добро пожаловать. Мои соболезнования из-за смерти вашего мужа. Нам всем жаль, что король Гриффис умер.

— Меня сильнее расстраивает новый король, — парировала она. — Артвис и вполовину не такой, каким был Гриффис.

Большая королева вздохнула, сжимая в руке куриную ножку. Она не прекращала есть? Мой желудок заурчал, я не видела столько мяса уже две недели. Мои солдаты точно подавляли желание облизнуть губы. Ахерн строго посмотрел на них. Они не дрогнули.

Я поклонилась в седле, королева Корделия присела в реверансе. Я посмотрела на нее.

— Вы получили моего ворона? — спросила я.

— Сначала я не поверила. Артвис оставил бы меня королевой, чтобы сохранить альянс с моим кузеном, королем Карадоком в Корнуолле. А потом я получила весть от Артвиса. Он хочет убрать меня, чтобы жениться на королеве севера. На заразе.

Я подавила улыбку. Олвен сыграла идеально. Мне было почти жаль Корделию. Помолвленная с братом Короля-Молота, она могла стать мне золовкой, но судьба решила иначе. Ее первый муж, как мой, умер от руки саксов. Она вышла за лорда Гриффиса, следующего короля, и теперь ей нужно было выйти за нового правителя Южного Уэльса.

Но Артвис посмотрел на Олвен и понял, что не поведет к алтарю толстую Корделию. Та была важной для торговли, но шанс получить север с рукой Олвен в браке был слишком большим искушением. И, хоть Олвен была лет на десять старше Артвиса, она все еще была уэльской Венерой. Она еще могла родить наследников. Да, подросток-король думал о земле и похоти, когда Олвен предложила себя для брака.

Корделия всхлипнула, вытерла глаза платком, а потом им же — жир с губ. Она по-своему горевала по Гриффису. А еще ей не хватало положения королевы в Кэрлеоне, где было удобно жить. Артвис не знал, какого врага завел, прогнав Корделию. Двойной подбородок Корделии задрожал.

— Было добрым поступком — прислать ворона к моему кузену в Корнуолл, — добавила она. — Король Карадок был удивлен, ведь почти не торгует с вашим народом, но он послал пару кораблей забрать меня из Кэрлеона. Или Артвис бросил бы меня гнить за вратами города.

— И вы приплыли сюда, и мы рады этому.

— Я сделала не только это, королева Бранвен. Я хочу предложить всю помощь, что могу. Артвис заплатит за то, что сделал со мной. И я привезла то, чего он вас лишил… и без чего не обойтись.

Она указала на корабли за собой. Я вскинула бровь, не понимая сперва. Ее моряки выкатили бочки на песок, другие несли большие сундуки и ящики. Мои глаза расширились, мы с Ахерном переглянулись. Корделия улыбалась.

— Мешки зерна и муки, бочки соленого мяса, пара кувшинов эля, десятки ящиков лука. Вы ели луковый суп, моя королева?

Я облизнула невольно губы. На ее кораблях было полно еды. Конечно, они так тяжело плыли! Припасов хватит на тысячу ртов, а то и больше. Корделия дала нам нечто лучше армии. Она принесла жизнь! Мы наедимся лукового супа за эти дни. Я повернулась к солдатам и подняла лук над головой.

— Троекратное ура королеве Корделии! Полноправной королеве Южного Уэльса!

Мои воины ответили воплями, поглядывая на бочки и мешки припасов. Хотя они могли больше радоваться еде, чем Корделии, королева все же улыбнулась поддержке моих воинов. Еда из Корнуолла или складов Южного Уэльса будет сильным ударом по Артвису. Его блокада дорог не помешала мне получить еду в Дун Дифеде. С едой в животах раненые выздоровеют быстрее, и наши ряды пополнятся здоровыми воинами.

Люди Ахерна помогли морякам разбить первые ящики, делили между собой хлеб и сыр. Мой брат протянул мне кусок ржаной лепешки. Я проглотила хлеб в спешке, стараясь вести себя вежливо, но потакая при этом урчащему животу. Каждый кусочек был манной небесной.

Корделия ела понемногу из каждого ящика, зачерпывая руками. Наши солдаты и моряки Корнуолла потащили другие ящики в крепость, где им улыбались, где их обнимали. Ахерн грыз кусочек мяса и тихо сказал мне:

— Я спешу, глядя на сотворенное тобой чудо, но это временная победа, да?

Я улыбнулась брату, огляделась, убеждаясь, что нас не слышат.

— Брат, ты видел тучи на горизонте в яркий летний день.

— Это моя натура. Еда нам поможет, но армии Саб все еще сильнее, и полные животы нам не помогут.

— Поддержки королевы Корделии тебе мало? У нас теперь есть союзник.

— Союзник? Южный Уэльс все еще верен их королю, не ей. А ее кузен — король Корнуолла — тоже пострадал. Он потеряли из-за саксов половину земель за последнее поколение. У них нет лишних отрядов.

— И не нужно. Они уже дали мне две нужных вещи.

Артаган вскинул бровь.

— Две? Допустим, еда, но что еще?

— Корабли. Шесть крепких кораблей и их моряки.

— Шесть — это не много.

Я повернулась к Ахерну, посерьезнев.

— Брат, я должна попросить тебя, но, может, это самое опасное, что я у тебя просила.

Он закатил глаза.

— Вы много раз просили меня об опасном за последние годы. Что может быть еще опаснее?

— Мне нужно, чтобы ты командовал кораблями и в тайне поплыл по заданию на них.

Он потрясенно моргнул, пытаясь держать голос тихим:

— Бранвен, я не моряк! Я на корабль даже не ступал.

— Только тебе я доверяю, Ахерн. Только ты это сделаешь. Ты ведь это сделаешь?

Он вскинул руки.

— Что именно? Я знаю лишь, что ты хочешь, чтобы я страдал в море из-за тайны.

— Тише, брат.

Я взяла его за руку, изображая улыбку, вдруг на нас смотрели. Он лишь скалился и хмурился, лицо было легко прочесть. К счастью, все были заняты едой, смеялись и пили, словно наступил фестиваль урожая. Пускай. Горя было много в последнее время, люди заслужили перерыв. Может, это последний перерыв перед нападением Саб.

Мы с Ахерном прошли на восточный парапет, одни, рука об руку. Мы замерли, доели хлеб и сушеную еду, чтобы никто не видел, как быстро мы ели. Сытый желудок был раем.

Проглотив последний кусочек, я поведала Ахерну план. Он слушал, не перебивая, а потом покачал головой.

— Такого еще не делали.

— Потому это сработает. Должно, — ответила я. — Даже Саб не ждет от меня такого.

— Это мне не нравится, Бранвен. Ни капли.

Я робко улыбнулась.

— Когда это останавливало тебя от совершения невозможного?

Он зажмурился.

Всадник примчался к нам от бойниц, один из нашей зеленой разведки, что патрулировал окраину. Он не улыбался, не махал, пока все пировали. Он спешился перед Ахерном и мной, его лошадь тяжело дышала. Воин поклонился, дрожа от усталости.

— Моя королева, разведчики у оврагов доложили. Армия пиктов и северных всадников идет сюда.

Комок возник в горле. Времени не хватало. Я подавила попытки еды выбраться наружу. Мы с Ахерном мрачно переглянулись. Я не сразу нашла голос.

— Лучше иди, брат. Времени нет.

Он кивнул и повернулся. Он замер на половине пути, словно думал о чем-то. Он повернулся, взял меня за руку и коснулся пальцев губами. Всегда вежливый. Я обвила его руками, обнимая, возможно, в последний раз. Никто из нас может не дожить до полной луны над Уэльсом.

Ахерн ушел без слов. Я сморгнула слезы, чтобы гонец не видел меня такой. Я взглянула на восток, темное ощущение заполняло сердце ядом.

Королева Саб и ее армия будут тут к ночи.

19

Артаган стоял рядом со мной во тьме, держал за руку. Факелы усеивали овраги вдали, двигались к Дун Дифеду как большая огненная змея. Армия Саб. Тучи скрывали луну, но пикты не боялись тьмы. Они были как стая летучих мышей.

Было слышно лошадей вдали. Всадники Яго были близко к пиктам, шагали за сиянием их факелов, пока они обходили крепость по суше. Я сглотнула комок в горле. Мы были загнаны в угол, как ягненок перед стаей волков.

Муж сжал мою ладонь. Он опирался на длинный меч в ножнах, как на костыль. Он изображал храбрость, но невольно кривился в тусклых сумерках. Раны беспокоили его сильнее, чем он признавал. Он едва стоял, куда там биться. Наши копейщики и лучники не получат вдохновение от Блэксворда в бою. Я обвила его рукой, ощущая щекой его выдох.

— Не перетруждай себя, любимый. Ранам нужно зажить.

— Бывало и хуже, — соврал он с улыбкой.

— Тебе повезло выжить. К счастью, на копье не было яда. Хоть оно пронзило бок, оно не задело органы. Редким так везет.

— Мне не нужна удача. У меня защита любящей Маб Керидвен.

Я изобразила возмущение. Даже на смертном одре муж был в своем стиле. Он считал себя неуязвимым после всего, что видел и перенес? Может, вопреки.

Мы стояли на восточной стене, смотрели, как приближается враг во тьме. Я приказала страже охранять всю стену, и копейщики укрылись в тенях. Огни в крепости потушили. Я не дам Саб преимуществ сегодня. Пусть ее армия ищет меня во тьме. Мы не будем направлять их светом.

Дозорные обходили меня и Артагана, никто не задерживался рядом. Мы могли поговорить наедине. Требований было столько, что я не помнила вечера, когда мы были наедине. Лидеры днем и родители ночью, мы не были одни с того времени, как покинули Аранрод. Столько месяцев назад, до прибытия пиктов. И теперь мы стояли в темноте одинокая пара, и это могли быть последние моменты вместе. Враги могли стереть нас.

Я видела в свете звезд лицо Артагана. Он щурился в полутьме, смотрел на факелы пиктов на востоке. Он притянул меня ближе, и я прижала голову к его груди и слушала сильное и уверенное биение его сердца.

— Почему они не нападают? — прошептал он с подозрением. — Пикты не были против тьмы.

— Яго, наверное, против. Саб будет ждать света дня.

— Но почему Саб так долго шла к нам? Даже для такой армии, как у нее, она пришла бы быстрее. Он неделями добирались до крепости, а должны были справиться за дни.

Я подвигала челюстью, размышляя, а потом ответила:

— Солдаты Артвиса перекрыли дороги на севере. Саб догадалась, что еды у нас нет, а беглецов в Дифеде собралось много.

— Она ждала, пока мы оголодаем?

— Я говорила, что она думает и действует иначе, не прямо, а в тени. Зачем спешить, если промедлением она получит нас при смерти от голода?

— Хорошо, что королева Корделия прибыла с припасами. Думаю, Саб будет злиться, узнав об этом.

— Наверное. Но нужно понимать, как думает такая атаманша, как Саб.

— Ты, похоже, понимаешь ее лучше нас.

Жар прилил к щекам. Он сравнивал меня с дикаркой Саб? Я отодвинулась и посмотрела на него. Звезды сияли в наших глазах.

— Чтобы одолеть монстра, нужно думать, как он, но это не делает меня монстром. Скажи, что понимаешь это.

Он улыбнулся.

— Ты не так поняла, любимая. Это была похвала твоей хитрости, а не сравнение с убийцей, как Саб.

Он поцеловал меня в лоб, обвил теплыми руками. Я немного расслабилась в знакомых объятиях, но новая мысль возникла в голове занозой. Я сравнила там, где Артаган этого не подразумевал, может, потому что меня беспокоила эта мысль. Сильно ли я отличалась от Саб?

Не была ли она моим отражением в зеркале? Темной стороной одной луны. Она боролась за народ, защищала их и их интересы. Они были ее семьей. Я тоже делала все для своего народа. Я пережила много грехов и жертв за Уэльс, как и остальные. Сколько человек погибло от моего приказа? Но я защищала подданных и семью. Дрожь пробежала по спине. Может, настоящий варвар смотрел на меня из зеркала по утрам.

Я закрыла глаза, вздохнув, и попыталась прогнать эти мысли. Топот ног и звон щитов становился ближе. С каждым мигом воины Саб подступали, их силы сгущались, как петля на крепости. Их поступь вызывала скрип зубов. Шум лошадей и звон кольчуги мешал думать, казалось, от звуков умирали мысли. Если бы они остановились… Всего этого хватало, чтобы свести с ума даже стойких.

Но что-то в словах Артагана заставило замереть. Даже шум дикарей не прогнал это из головы. Если бы Саб просто хотела заморить нас, она бы пришла раньше и устроила осаду, чтобы мы не сбежали. Хоть бежать и было некуда. А если все пошло и не по плану Саб? Мои планы шли не так, как я хотела.

Надежда загорелась во мне. Армия Саб точно воровала в деревнях, рассеялась, сжигая дома и надеясь в погребах крестьян. Но, может, королева Саб не могла там управлять ими. Я видела пиктов в бою и пути, они были неуправляемым потоком, дикие и разные, не слушались приказов. Может, Саб выпустила то, что не могла контролировать. Может. Но мне казалось, что есть что-то еще. Важный элемент, который я упустила.

Артаган повернулся, опустил ладони мне на плечи. Его серьезный вид привлек меня.

— Я хотел сказать тебе, что ошибался, — начал он. — Когда ты взяла детей с собой, приведя следом убийцу, я не знал, что думать. Но ты показала, что сильнее всех нас. Ты можешь быть и матерью, и королевой-воином. Прости за сомнения, любимая.

Я улыбнулась со слезами на глазах. Мужчинам было сложно признавать ошибки, тем более, королям. Я с любовью коснулась его колючей щеки.

— Не нужно извинений, муж. Мне хватает твоей любви, детей и нашего королевства.

— А еще у тебя железная воля, — он подмигнул.

Я похлопала игриво его щеку.

Поздний осенний ветер заставил меня дрожать в руках Артагана, уже ощущалась зима. Но я не могла уйти внутрь. Было неправильно не стоять на посту, как все. Но боль в груди с молоком давила, и я ушла в спальню.

Маленький Тристан уже просил молока. Я разрывалась между ролью матери и королевы, зная сердцем, какая сторона выиграет. Артаган признал, что я могу выполнять обе роли, но это было непросто. Так было и в Старом племени? Они бились с пиктами, растили детей и строили мужчин. Те женщины были крепче меня.

Ровена отдала мне Тристана. Она улыбнулась и вышла. Груз пропал с плеч, когда я села с ребенком на руках. Он потерся о грудь и нашел путь. Тристан ел тихо, как кот, отличался от Гэвина, который хлюпал и бормотал у груди. Мой первый сын всегда будет принцем моего сердца, но второй мальчик напоминал ангела. Я нежно поцеловала его и ласкала, баюкая.

В дверь постучали. Я не успела отругать нарушителя, в комнату пришел Гэвин. Он замер, увидев, что я с его младшим братом. Младенец повернул голову, словно смотрел на новинку. Гэвин вдруг улыбнулся.

— Младший брат, — он указал на кроху, а потом на себя. — Старший брат.

Я улыбнулась и кивнула, заговорила тихо, чтобы не разбудить ребенка:

— Верно, Гэвин. Ты — старший брат. Смелый защитник.

Гэвин радостно скрестил руки. Он напоминал рыжую маленькую копию отца. Артаган прошел за ним, тяжело дыша после лестницы.

— Прости, милая. Он меня обогнал. У него ноги юного жеребца.

Я прикусила губу. Я еще не видела Артагана таким слабым, рана все еще давала о себе знать. Когда я его только встретила, в нем была сила медведя и хитрость лисы. От этого ему было еще тяжелее с раной. Он опустил ладонь на плечо Гэвина, пытаясь увести его. Я остановила их.

— Нет, все хорошо, Артаган. Сегодня мы тут всей семьей.

Он кивнул, огонь камина трепетал в его глазах. Нам не нужно было говорить, что завтра мы можем погибнуть. Артаган выдвинул стул рядом, усадил Гэвина на колени. Мальчик прислонился к груди отца, теребил пальцами ножны знаменитого длинного меча. Мы слушали треск огня, пока Артаган напевал старую кельтскую колыбельную, которая звучала красиво и жутко в комнате. Я закрыла глаза, покачивая малыша у груди.

Я нежилась в запахе дыма в прохладном воздухе, пыталась запомнить все ноты песни Артагана, чтобы каждая капля жизни длилась дольше. Немного дольше. Горячая слеза покатилась по моей щеке. Вот бы нам больше времени. Еще немного времени вместе.

* * *

На рассвете к вратам крепости прибыл гонец Саб, гудел в рожок. Ряд воинов с синими рисунками окружил луг за крепостью. Скальпы и белые кости висели с копий пиктов. Трофей боев. И еды. Мне стало не по себе.

Широкая колонна всадников стояла за ними, их черные флаги хлопали на ветру. Не так много, как я боялась, но не меньше двух тысяч воинов Яго прибыли сюда. Только несколько сотен пиктов остались с Саб, но она полагалась на количество солдат Яго. Она рушила мою страну, сталкивая валлийцев.

Ей хватило бы воинов, чтобы одолеть пару сотен уставших защитников Дун Дифеда. За нашими стенами было много женщин и детей. Но мы были свободными валлийцами, лучниками Кантрефа и копейщиками Дифеда. Один свободный человек, защищающих дом стоил десяти наглых пиктов. Я надеялась на это. Сегодня и узнаю, права ли была.

Одинокая черная птица кружила сверху. Она опустилась на башню птиц замка, и солдат прибежал ко мне. Мы с Артаганом стояли, кутаясь в накидки от холода. Гонец поклонился и отдал мне пергамент от ворона. Я узнала печать Ахерна на одной стороне. На мятом листке была одна строка углем: «Готово».

Артаган вскинул бровь.

— Что это значит?

Я скомкала листок, хмурясь от своих мыслей.

— Жребий брошен, и мы узнаем, стоило ли то, что я сделала, цены.

Пикт гудел в рожок, три всадника вышли из рядов врагов. Даже издалека я узнала Саб и ее дочь по синей коже. Они ехали на светлых лошадях. Яго шагал за ними на каштановом коне, его броня и кольчуга были черными, как флаги его воинов. Артаган взглянул на меня, сжимая меч в ножнах.

— Они хотят переговоров? Я лучше отвечу сталью и стрелами.

— Они хотят, чтобы мы корчились, даже молили. Но разве нам сложно поговорить? Это может дать нам время.

— Я лучше нападу. У меня еще хватит сил, отправить пару пиктов в мир иной, или во что там верят дикари.

— Не думаю, что Саб во что-то верит.

Артаган взглянул на меня, но я смотрела на Саб на лошади. Я онемела, лицо стало маской с поджатыми губами. Будь, что будет. Это уже не зависело от меня. Может, не мне определять мою судьбу.

Я сжала лук и села на пони. Артаган последовал за мной на Мерлине, выехал на луг. Третий конь фыркал за нами. Я остановилась и оглянулась. Королева Корделия сжимала пухлыми ногами коня цвета ржавчины.

— Я пришла помогать против пиктов. Я хочу увидеть, как они выглядят вблизи.

Мы с Артаганом переглянулись и пожали плечами. Корделию взять не помешает, хотя я не знала, понимала ли она опасность. Я была благодарна ей за спасение от голода, но сомневалась, что жизнь в подушках и еде готовила ее к бою с Саб. Но так тому и быть.

Я впилась пятками в бока, шагала по открытому пространству меж двух армий. Саб, Несс и Яго ждали нас. Мои руки расслабились на поводьях, лошадь остановилась. Я открыла рот и смотрела на короля Яго.

Он сидел в седле рядом с Саб и Несс, обмякнув на один бок, как мешок. Правая сторона его лица обвисла, веко не поднималось. Половина губы неестественно опустилась.

Его правой руки не было.

Артаган и Корделия остановились рядом, толстая королева охнула при виде искалеченного северного короля. В хаосе боя я переживала за Артагана и малыша и не заметила потери врага. Похоже, трагедии были и на их стороне.

Яго пострадал от удара, и его священники ампутировали его раненую руку. Его темные волосы были с проседью. Несмотря на его вид, он крепко сжимал поводья коня здоровой рукой, хотя ветер трепал его и грозил бросить с седла. Я почти восхитилась выносливостью Яго. Почти. А потом я подумала о короле Гриффисе и всех погибших в бою Всех святых. Комок в груди грозил лопнуть.

Несс придвинулась к Яго, держась в седле, как кошка. Яго все еще был в ее руках. Я скривилась до боли в щеках. Король или простолюдин, но любой на стороне Саб и Несс был врагом для меня и свободного Уэльса.

Артаган рявкнул Саб. Даже в слабом состоянии он хотел сражаться.

— Чего надо, Саб? Быстрее.

— Еще жив, Блэксворд? — ответила Саб. — У тебя девять жизней. Целебные силы Маб Керидвен оправдывают слухи.

Саб улыбнулась, явно думая о погибшем воине. Бал и Артаган бились насмерть. Бал лежал под грудой земли, если его народ не съел его. Артаган был на пороге смерти почти месяц, хотя сейчас этого не было заметно.

Если Саб хотела чтить дуэль, она бы согласилась, что Артаган победил, и увела бы войска. Но она завопила, и мы оказались по колено в крови валлийцев. Я сжала лук в кулаке, костяшки побелели. Мой голос был резким, но твердым:

— Он задал вопрос, атаманша. Ты далеко от дома, Саб. Чего надо?

— Не проливать больше крови, конечно. Я хочу предложить щедрые условия.

— За наше поражение? — ответила я. — Если хотите наши мечи, забирайте сами. Один из моих лучников стоит десяти твоих дикарей. Мы осушим твою армию.

Саб зловеще улыбнулась.

— Я надеялась, что ты так скажешь. У меня две тысячи копий, и я хотела бы проверить твои слова.

— Попробуй, Саб. Дун Дифед выстоял сотню осад за свою долгую историю, и древние стены крепки, как и раньше.

— Да, но уже пали перед пиктами, падут снова. Как только я выпущу воинов, Бранвен, никому пощады не будет. Ни мужчинам, ни женщинам, ни детям.

Она подчеркнула последнее слово. Дети. Я невольно сглотнула, думая о Гэвине и Тристане. Их нежные ангельские лица были уязвимыми. Только бессердечные демоны ранили бы невинных. Но я не сомневалась, что Саб была такой. Ее улыбка стала неестественной V. Ей нравилось, что я побелела и заерзала.

Артаган прошел вперед, рука тянулась к мечу. Он едва мог поднять его, но, к счастью, пикты этого не знали. Саб повернулась не к нему, а королеве Корделии.

— А как насчет королевы Южного Уэльса? Тоже хочешь биться насмерть?

Корделия пролепетала, подбородок дрожал. Я встала между Саб и Корделией. Если Саб хотела пронзить наши сердца страхом, пусть бьет меня. Может, пора шаманке ощутить вкус своего лекарства. Я тихо кашлянула и отметила:

— Королева Корделия может уйти, если захочет. Тебя должна тревожить не она, а ее корабли.

Саб прищурилась.

— Что за корабли?

— На которых ее кузен прислал помощь.

— Вам поставили еду, что с того? Умрете сытыми, а не голодными.

Теперь я улыбалась. Я вытащила записку из туники, пергамент, что доставил утром ворон Ахерна. Я бросила скомканный пергамент Яго, и он с трудом развернул его на коленях. Он вскинул бровь.

— И что это?

— Отчет моего брата, Ахерна, — ответила я. — Я отправила его на север на кораблях Корнуолла, чтобы он напал на остров Мона в вашем королевстве.

Бумага выпала из руки Яго, он побелел. Несс и Саб переглянулись, королева склонилась ко мне. Она уже не звучала уверенно.

— Горсть кораблей и людей на них не завоюет все королевство.

— Его королевство? — я усмехнулась. — Я за его припасами на Моне. Мои люди сожгли половину утром. Если они не получат от меня весть, сожгут другую половину.

Яго был бледен. Я терпеливо смотрела на него, как кошка на мышь в лапах. По моему слову его запасы на зиму будут стерты. И наступит голод.

Гвинедд был неприступен на суше, но уязвим с моря. И Мона кормил людей севера, поставляя почти всю еду для горного королевства Яго. Почти все его силы были на юге, и я решила, что родину почти никто не защищает. А зачем ему? Еще пару дней назад у меня не было кораблей, что могли угрожать ему.

Яго скривил неровные губы. Похоже, я обыграла его. Он кипел, сжимая кулак.

— Ты сжигаешь припасы моего народа и ждешь, что я капитулирую к тебе?

— Нет, я хочу, чтобы ты увидел правду, Яго. Половину припасов еще можно спасти, если хочешь.

Яго двигал челюстью, слов не было. Повисла тишина. Ветер и хвосты лошадей издавали единственный звук.

Было ясно, что, если мои люди сожгут все припасы зерна Яго, тысячи, а то и десятки тысяч валлийцев погибнут зимой от голода. Но сколько умерло после того, как Яго объединил силы с Саб? Сколько деревень они сожгли? Сколько сделали вдов и сирот? Мои солдаты на острове ждали приказа, но теперь Яго решал, что случится. Все зависело от него. Или люди Ахерна мирно уплывут, или превратят припасы в пепел.

Несс подвинулась к Яго, хмуро смотрела на меня, говоря ему на ухо:

— Она врет! Это уловка. Где доказательства правды?

Стук копыт разнесся над лугом. Белая и ухоженная лошадь. Я ухмыльнулась, пока незнакомка двигалась к нам. Несс побелела, когда я указала на нее.

— Если не веришь, спроси свой народ, король Яго. Того, кому доверяешь.

Яго нахмурился и повернулся к приближающемуся всаднику. Белая лошадь остановилась перед нами, ее ноздри раздувались, шерстка блестела от пота. Красавица на ней убрала темные пряди с лица, ее грудь вздымалась. Яго охнул.

— Олвен!

Она посмотрела на искалеченного Яго, быстро скрыла шок. Хорошо, Олвен. Не теряй самообладания. Олвен бесстрастно посмотрела на северного короля лиловыми глазами.

— Здравствуй, муж, — она улыбнулась. — Ты давно меня выгнал из-за этой дешевки. Похоже, это плохо сказалось на твоем здоровье.

Она кивнула на Несс, крепче сжавшую руку Яго. Лиса оскалилась на Олвен. А я была согласна с Олвен. Яго был бы целым, не перейди он на сторону Саб и ее дочери. Король севера смотрел, раскрыв рот, на жену.

Корделия ерзала в седле, глядя хмуро на женщину, ради которой ее прогнал Артвис. Я коснулась руки пухлой королевы, чтобы она молчала. Мне не нужна была сейчас ссора между ней и Олвен.

Яго смотрел на Олвен.

— Почему тогда ты вернулась ко мне?

— Потому что пока мы говорим, на твои земли идет король Артвис. Его армия покинула Кэрлеон.

Яго отцепился от Несс и смотрел пусто на траву. Сначала мои люди лишили его половины запасов, теперь бывший союзник хотел вторгнуться на его землю. Он кашлянул, пытаясь найти голос, но смог лишь прошептать:

— Вторжение Артвиса? Как?

— Он хочет получить север через брак со мной, — ответила Олвен. — Но так я лишь получила его доверие. Я все еще королева севера, твоя королева, Яго, и я спасу народ, если ты позволишь.

— Бранвен сказала, что ее воины сожгли половину Моны, — ответил он.

— Она хитра. Если она так сказала, то смогла сделать. Это явно правда.

Олвен с подозрением окинула меня взглядом, как боец противника. Я знала, что сказала ей предать меня, чтобы разбить союз Яго и Артвиса, но сколько было игрой, а сколько правдой? Саб и Несс переглянулись. Даже две хитрые демонессы не знали. Олвен придерживалась своей линии.

Саб оскалилась, глядя на меня, на Олвен, а потом повернулась к Яго.

— Это уловка, чтобы разбить наш союз! Ты не видишь, тупой боров?

Олвен рассмеялась певучим фальцетом. Ее уверенность пугала даже меня.

— Мы с Бранвен вместе? Она украла мою первую любовь, лишила меня прав в Свободном Кантрефе и выступила против армии моего мужа, — она рассмеялась и повернулась ко мне. — Что скажешь, Маб Керидвен? Будем сыпать соль на старые раны или уберем когти?

— Ты первая, — процедила я.

Я решила играть роль противника, даже если она играла гнев ко мне. Разве нам было сложно притворяться врагами? Олвен ухмыльнулась.

— Я так и думала.

Саб встала на лошади между нами, рявкнула на меня, словно была готова ударить меня лезвием по лицу:

— Хватит! Меня ты не запугаешь припасами, Бранвен, и мои воины съедят твои останки, когда мы пересечем стены. Ты увидела сегодня последний рассвет!

Саб махнула лошади идти, но Яго остановил ее взмахом руки.

— Стой! Сегодня атаки не будет, Саб!

Глаза королевы пиктов расширились, а потом стали узкими. С парой сотен пиктов ее армия зависела от двух тысяч всадников Яго. Она не смогла бы осадить крепость со своими синими дикарями. Она зашипела, как раскаленные угли:

— У тебя нет стержня, Яго. Эта армия слушается меня. Мы нападем.

— Не с моими всадниками.

Яго выпрямился в седле. Олвен подъехала к нему и обвила руку. Если Яго заберет всадников с собой, Саб лишится почти всей армии. Пара сотен пиктов не подавит стены Дун Дифеда, хоть у меня было лишь несколько сотен защитников. Мое сердце забилось быстрее. Впервые я увидела проблеск настоящей надежды. Для всех нас.

Несс схватила Яго, тихо заговорила с ним, но тон в ее голосе выдал нехватку уверенности.

— Слу… слушайся моей матери, мудрый король. Мы разберемся с этой Бранвен и ее братом. А потом вернемся на север и защитим дом.

Олвен влезла между Несс и Яго.

— Почему не поехать домой сейчас, чтобы защитить его от Артвиса? Мы сохраним так припасы. Я бы поделилась мужем даже с такой, как ты, лишь бы спасти народ.

Рот Несс открылся, она лишилась дара речи. Умелые речи Олвен лишили девушку равновесия. Яго улыбнулся Олвен и погладил ее руку.

— Ты права, моя храбрая королева. Мне не стоило отпускать тебя.

Яго повернул коня, держа Олвен за руку, и крикнул Саб через плечо:

— Я возвращаюсь защищать север. Если мудрая, Саб, иди с нами.

Яго и Олвен отправились к северным всадникам на поле. Несс посмотрела на мать, кусая губу. Саб ударила по лошади дочери, отправляя ее вперед.

— За ним! Держись близко, а то эта соблазнительница разрушит твои чары на нем!

Несс уехала без слов. Она бросила взгляд на Артагана, я сверлила ее взглядом. Найди себе своего мужчину, девчонка. Но зря ты едешь на север за Олвен. Уйдет меньше двух недель, и Олвен что-нибудь с ней сделает. Я бы рассмеялась, если бы передо мной и мужем не было сотни пиктов.

Люди Яго опускали флаги и отступали, мчались в туман. Если они не вернутся, я отправлю к Ахерну ворона, чтобы он отступал. Королева чтила долги.

Саб обошла лошадь, готовая рвать волосы. Но она вытащила костяной кинжал из седла, шипя, как кошка, скаля острые клыки. Ее темные глаза смотрели на меня.

Мое сердце колотилось, я видела ее намерения на лице. Будь у нее лишь двадцать воинов, она все равно попыталась бы убить меня. Ей было плевать на шансы.

Королева Корделия завизжала, ее лошадь бросилась к вратам Дун Дифеда. Саб не смотрела на нее, а шла ко мне и Артагану. Я вложила стрелу в лук.

Артаган позвал солдат на стенах за нами, гудя в рожок. Наши лучники и копейщики полились из крепости. Но времени не было. Мы не опередим Саб, что была в паре шагов от нас. И я не хотела бежать.

Я впилась пятками в бока лошади, бросилась к королеве пиктов, ее лошадь неслась ко мне. Вопль Саб пронзал воздух. Она поднялась в седле, как пружина, белый костяной кинжал в одной руке, обсидиановый нож — в другой. Я направляла пони бедрами, натянула тетиву до челюсти, не сводя взгляда с Саб. Я целилась в ее горло.

Весь мир замедлился, когда наши лошади оказались нос к носу. Шум боя, свист стрел и камней из пращи заполнил воздух. Гремел голос Артагана, но я не знала, кричит он мне или отрядам. Я видела лишь Саб. Врага, дочь пиктов, что вредили моим предкам из Старых племен.

Я выпустила стрелу, оглушая себя боевым криком. Не было ни страха, ни боли. Моя судьба и моя стрела были в руках Бога. Я была едина со стрелой, летящей к шее Саб. Я торжествовала. Я была почти дикой. Я — королева смерти.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Зима, 602 г.н. э.

20

Падуб и омела свисали со стен в Аранроде на Рождество. Гремели кубки с медовухой, гудели разговоры в стенах замка, пахло жареным мясом и дымом. Снаружи бушевали зимние ветры, но внутри было тепло и сухо у каминов.

Артаган сидел на троне рядом со мной. Его рыцари смеялись, он закончил шутку. Сэр Эмрюс хлопал по бедру, хохоча, а сэр Кинан смеялся так, что пиво вылетело из носа. Мой муж подмигнул мне, думая, что его слова оскорбили мой вкус. Я сжала его руку, пока ела мясо с банкетного стола. Запах мяса и хлеба поднимался над столами, окруженными нашими подданными.

Я улыбнулась миру, прижала ладонь к щеке. Тонкий светлый шрам на левой скуле вспыхнул на миг и утих. Его почти не было видно, но я еще хорошо помнила. Артаган заметил и склонился к моему уху.

— Рана все еще беспокоит тебя, милая?

— Беспокоит? Нет. Но я запомню это на всю жизнь.

— Цена была небольшой, любимая. И ты все еще красива для меня.

Он погладил другую мою щеку. Его синие глаза озорно сияли, он придвинулся ближе. Я узнала этот взгляд, поднялась с улыбкой. Последние недели мы не вылезали из-под покрывал. Раны его уже не тревожили. Я поцеловала его и пошла к двери зала.

— Мне нужно подышать свежим воздухом, любимый. Я скоро вернусь.

— Не забредай далеко, светлая дева, — улыбнулся он. — Вид творит чудеса с моим здоровьем.

Я проследила за его взглядом на мой бюст. Я кормила Тристана последние месяцы, и моя грудь стала больше. От этого воротник опустился. Я поправила платье, чтобы казаться строже, открывая меньше кожи. Артаган нахмурился, как обиженный щенок. Ох, он устроил бы меня на своих коленях при всех, если бы я не приструнила его! И все же я опасно улыбнулась. Я склонилась к его уху, чтобы он лучше видел грудь.

— Терпение, мой король. Ночью посмотрим, кто правитель в этом замке.

Я повернулась без слов, ощущая его пылающий взгляд, пока уходила из зала. Я укуталась в меховую накидку, вышла на холод вечера. Ледяной воздух ударил по моим теплым щекам, побежали мурашки.

Я шла одна, в окошках горел золотой свет. Шум пира звучал из всех щелей. Вдали были снежные горы и белые леса среди тумана. Природа нарядилась для сна, и мир снова успокоился.

Ноги вели меня, и я знала, куда, но не признавалась, что иду в определенное место. Я замерла на парапете над вратами замка, большие двери из дерева и железа были закрыты стражей и льдом. Сверху с башни крепости висел маленький, но тяжелый предмет, несмотря на ветер. Я сглотнула, мне вдруг стало не по себе.

С веревки свисала отрубленная голова атаманши пиктов: королевы Саб.

Ее впавшие глаза давно стали темными дырами. Вороны обклевали череп, но белые волосы все еще оставались. На ее челюсти еще осталось немного кожи, и она словно жутко скалилась. Я замерла на холоде, грея щеки дыханием. Даже мертвой шаманка пиктов лишала дара речи. Мои пальцы нервно подрагивали, я ощутила кинжал за поясом. Я ждала, что ее голова оживет, и она будет угрожать из могилы.

Крик сокола пронзил хмурое небо. Я вздрогнула, поражаясь, что за птицы будет тут зимой. А потом вспомнила и улыбнулась своей птице. Вивиан спустилась с чердака над моей башней. Я вытащила из-за пояса кожаную перчатку и надела ее. Вивиан опустилась мне на руку и крикнула на голову перед нами.

— Тише, девочка. Тише.

Я утихомирила птицу, гладя ее перья. Я так скучала. Я была перед ней в долгу за спасение моей жизни и моего сына в ночь, когда впервые пришел убийца много месяцев назад. Бал, подосланный Саб, чтобы убить моего сына и поселить страх в наших сердцах. Но Вивиан опустилась на его арбалет и испортила выстрел, что убил бы ребенка и меня. Мы выжили, благодаря моей птице, а голова Саб украшала башню. Мрачный знак для всех, кто против Свободного Уэльса.

Я нашла голос и переминалась, чтобы согреться. Вивиан оставалась на моей руке, а я говорила с мертвой королевой:

— На мне остался шрам, что ты дала мне у Дун Дифеда своим костяным ножом, — начала я, коснувшись щеки. — А у тебя не хватает шеи от моей стрелы. Я тебя боялась, Саб, как еще никого не боялась. Но ты стала пищей ворон, а я жива. Знаешь, почему?

Труп без тела молчал, покачиваясь от ветра. Казалось, она мотала головой. Я посмотрела на миг на ноги.

— Все изменил день дуэли Артагана и Бала. Когда моего мужа ранили, чуть не убив, начался бой, и нас бросили союзники, а у меня начались роды. Знаешь, что я ощутила? О чем думала в тот миг?

Саб молчала, веревка скрипела от ветра.

— Я ощущала себя беспомощно, — продолжила я. — Слабой и незначительной, как букашка. Все мои задумки, стратегии, сложные планы, что сделали меня королевой… ни к чему не приводили. Я понимала, что, хоть и стараюсь защитить Уэльс и одолеть врагов, не я у власти. Я думала когда-то, что я, но теперь я знаю лучше. И это стало разницей между нами, Саб. Ты хитра, как и я, а то и больше. Ты такая, какой я могу стать в другой жизни. Хитрая и безжалостная правительница, готовая на все ради своих целей. Ты ни во что не веришь, кроме себя и своей власти. Но не я — владыка судьбы. Я в руках Бога или Богини, называй, как хочешь. Эти руки творили историю матерей Старых племен и продолжают лепить судьбу моего королевства.

Я постучала по груди, сердце билось быстро.

— Когда я узнала, что здесь, я перестала пытаться перехитрить тебя в твоей игре. Я доверилась тому, что случится. Как сделала моя мама. Вера победила тебя. Я была лишь сосудом, инструментом твоей гибели.

Я смотрела на ее пустое лицо и знала, что этот трофей будет пугать врагов или вселять надежду в наших людей, но это изображение Саб пропадет из моей памяти со временем, и я забуду о ней. А вот шрам на щеке будет напоминать о ней все время, о том, какой королевой я чуть не стала. О пути тьмы, по которому я когда-то нечаянно пошла, не понимая этого. Я коснулась шрама на лице, мысли блуждали, как снежинки, что падали на плечи.

Мужчина кашлянул неподалеку.

— Говорить с мертвыми — плохой знак. Еще и в канун Рождества.

Я улыбнулась Ахерну. Он улыбнулся в ответ и посмотрел на голову Саб.

— Хотел бы я быть там, — сказал он, — когда ты ее одолела. Когда наш народ утопил дикарей в море. Хотел бы я видеть ее лицо.

— Оно выглядело так же, как теперь, — ответила я.

— О, вы жестоки, моя королева.

— Мне холодно, — парировала я.

Вивиан посмотрела на мою башню, слушая, как зовут ее птенцы из гнезда. Она улетела к своему дому. Моя верная подруга была сытой и нянчила своих детей. Она не будет ни в чем нуждаться при мне. Теплое сено, свежая полевка и свобода прилетать и улетать, когда она пожелает. Ахерн прищурился, провожая сокола взглядом, ему все еще было не по себе от моего питомца. Я подавила улыбку. Нам стоило вернуться в зал на пир.

Рожок прозвучал из темнеющего леса у замка. Мое сердце подпрыгнуло в горло. Ахерн тут же потянулся к копью, веселье пропало из голоса.

— Это военный рожок. Кто ходит в такую ночь?

Второй рожок прозвучал из мрака, этот был выше, словно серебряная труба. Мои глаза расширились. Во тьме были две разные группы.

— Ахерн, это разные рожки, но не наши.

— Боюсь, ты права. Двое бывших врагов показались у ворот, север и юг.

— Яго и Артвис? — охнула я. — Если они снова объединились…

Я замолкла, боясь завершать мысль. Разве Яго и Артвис не были теперь врагами? Мы слышали последним, что Артвис пошел против Гвинедда, но с тех пор доходили только слухи. Войн было слишком много. С всадниками Яго и мечниками Артвиса против нас последние лучники падут, как колосья от косы. Люди Яго не зря были настроены враждебно. Я приказала Ахерну уничтожить половину запасов на зиму огнем и мечом. А Артвис ненавидел меня с детства. Видимо, это решить можно было лишь кровью. Я прикусила кулак, скривилась от боли. Почему сейчас? Мы пережили вторжение саксов и пиктов, чтобы пасть от рук товарищей? Может, в этом была темная и уместная ирония.

Почти все в замке не услышали рожки. Гремела посуда, все еще играла музыка внутри. Только несколько фигур вышло к нам на холод. Артаган и его рыцари смотрели на тьму за вратами. Даже среди пира Артаган уловил рожок. Он вытащил меч, сжимал оружие почти так же уверенно, как до раны.

— Дозорные что-то видели? — спросил он.

Я покачала головой. Дыхание вырывалось паром. Гудение раздалось еще два раза.

— Но это точно Северный и Южный Уэльс, — ответила я.

Он тихо выругался. Мы знали, что это может быть плохо, но не хотели говорить вслух. Мы столько перенесли, чтобы закончить не так. Артаган прищурился.

— Зачем трубить? Почему они сообщают о прибытии?

Ахерн и остальные пожали плечами. Пришли несколько стражей с луками. Вопрос Артагана задержался в моей голове, мои глаза расширились. Конечно! Как можно быть такой глупой? Я поспешила к страже у ворот.

— Обычно в рожки гудят, — ответила я мужу, — когда обещают навредить.

Я приказала стражам открыть врата. Воины переглянулись и посмотрели на Артагана. Муж и брат опешили. Я покачала головой, почти улыбаясь. Все было так просто, а они не видели. Я уперла руку в бок.

— Мужчины. Это вы думаете, что все рожки звучат для боя или охоты.

— Рыцарь или король не поступил бы иначе, — парировал Артаган.

— Да, — улыбнулась я. — Но королевы — другое дело.

Глаза Артагана стали полумесяцами, а потом он расслабился. Он поцеловал меня в щеку. Ахерн все еще был растерян, но Артаган понял меня и крикнул страже со стены:

— Открывайте ворота! У нас гости на праздник!

Солдаты с неохотой послушались. Замерзшие врата скрипели и стонали, пока они открывали их. Стук копыт звучал по дороге, ведущей к замку. Первые всадники вошли в круг света от факелов наших воинов. Небольшая группа всадников сопровождала двух всадников во главе. Я широко улыбнулась им.

— Королева Олвен и королева Корделия, — я поклонилась. — Рада встрече. Добро пожаловать.

— Надеюсь, еда еще осталась, — ответила Корделия. — Я и мои люди голодны.

Мы с Олвен переглянулись и подавили улыбки с трудом. Вряд ли люди Корделии и лошади были так уж голодны, но она покажет это за столом. Две женщины прошли во двор с сопровождением. Мои стражи закрыли врата от холода и тьмы. В Аранроде было тепло и светло.

В главном зале заиграли новые мелодии при виде почетных, хоть и неожиданных гостей. Я усадила Олвен и Корделию во главе стола со своей семьей. Сын Олвен вскочил при виде матери. Мой старший сын обнял меня, пока жевал мясо. Я улыбнулась Олвен, пока мальчики липли к нашим юбкам.

— В чем причина неожиданного визита? — тепло начала я.

— Пара королев не может просто навестить тебя? — улыбнулась Олвен.

— Так вы снова стали королевами? А как же юная Несс?

— Кто? — Олвен сделала вид, что забыла. — О, она. Загадочно погибла месяц назад. От ядовитой стрелы, полагаю, так сказали священники. Я, конечно, заплатила, чтобы они передумали. Лихорадка звучала естественнее.

Я скрыла рот за рукой, поражаясь и веселясь тому, как Олвен пользовалась властью, вернув ее. Мне не нужно было спрашивать больше. Даже слепой понял бы, что Олвен снова подмяла Яго под себя. И все северное королевство был ее. Может, теперь даже сильнее.

И я сама помогла Олвен вернуться на трон. Я надеялась, что не пожалею. Я взглянула на Олвен и понизила голос:

— Как у вас с Корделией наладились отношения? Разве ваши мужья не стали врагами?

— Места королев все наладили. А мужья… я преувеличила планы Артвиса на север. Его армия не покидала Кэрлеон, — Олвен подмигнула.

Не покидала? Ее хитрость помогла разбить альянс Саб, и мы даже не усомнились в ней. Я недооценила Олвен. Я буду внимательнее следить за ней дальше.

Но она не так давно прислала письмо с вороном. Когда она очаровала его, Артвис признался, что оставил кинжал с кровью в двери в Кэрлеоне. Кинжал его отца в крови свиньи. Стоило понять. Это было слишком глупо для настоящего убийцы, больше напоминало выходку подростка. Он воспользовался моментом и посеял в моем сердце страх. Это я не скоро забуду. Королева всегда отплачивает долги. Но наша с Артвисом борьба подождет.

Мы с Олвен могли перестать соперничать этой ночью. Мы были просто двумя матерями на празднике, и рядом были дети и теплый огонь.

Корделия уже была в сыре и жареной утке. Она чмокнула губами, запивая медовухой, и быстро описала воссоединение с королем Артвисом.

— Он знает, на какой стороне его хлеба масло! Если он хочет торговать с Корнуоллом и быть богатым, он будет удерживать меня рядом. Я вернусь в Кэрлеон, где должна быть. Я сказала юноше, что, если он хочет оставить меня женой, ему нужно хранить мир с моими друзьями, включая королеву Свободного Кантрефа, которая укрыла меня, когда мелкий принц выгнал меня.

Она подмигнула мне, если я не поняла, что она обо мне. Корделия договорила, взяв миску рагу:

— Я не жду пышной свадьбы, но пока у меня будет жизнь, к которой я привыкла, мы с Артвисом уживемся.

Я прикусила язык, чтобы не фыркнуть, выпустив сидр из ноздрей. Я смутно представляла юного Артвиса в спальне с полной Корделией, занимающей почти всю кровать. Редкие юноши позавидовали бы ему. Но он должен понять, что король не всегда делает то, что хочет. Пока что Артвис будет с Корделией, хоть никто не знал, сколько лет. Артвис нуждался в торговле с Корнуоллом, чтобы юг процветал. Пока было выгодно, Корделия будет с ним. Пока Корделия будет королевой, Южный Уэльс нас не тронет.

Груз пропал с моих плеч, когда я поняла, что случилось. Эти две королевы точно пришли не просто поздороваться. Они намекали, что их королевства будут в мире с моим, пока мы дружим. Три королевы хранили три части Уэльса в мире. Я подняла кубок медовухи к губам. Это был лучший подарок на Рождество.

Ровена пришла за стол с Тристаном, малыш голодно шумел. Я взяла его, подвинула платье и приложила к груди. Королевы и подчиненные кормили детей в зале, и это редких удивило бы.

Я вдруг заметила, сколько детей среди семей в зале. Девочки Ровены, сын Олвен, дети слуг бегали среди столов, и Уна с отцом Давидом тщетно пытались успокоить их. Мой Гэвин сидел рядом, ел с аппетитом растущего мальчика. Все мои дети были со мной, счастливые и невредимые, и у них был шанс на хорошее будущее.

Мир воцарился в Уэльсе. Новое поколение вырастет, и нашими с Олвен и Корделией стараниями им передастся целая страна. Конечно, саксы придут, когда их станет больше, но через годы. Говорили, они все еще болели. У пиктов вряд ли были силы угрожать нам снова. А если они это сделают, их черепа присоединятся к Саб.

Но что помешает Уэльсу воевать между собой? Мы с Олвен и Корделией не будем жить вечно. Мы могли дать королевствам ограниченное время. А что будет, когда дети вырастут? Наши царства так долго были разделены, что самой большой угрозой Уэльсу были его жители. Междоусобные войны.

Я прошла к трону и села с Артаганом. Тристан уснул у груди, как делал часто. Я поправила платье и оставила малыша на руках. Гэвин сел рядом, чтобы рассмотреть брата. Даже после пары месяцев он не мог успокоиться. Он смотрел и смотрел, улыбался, но редко говорил. Я невольно улыбалась. Мой мальчик был рад брату. Он будет хорошим старшим братом.

Два рыцаря Дифеда прошли среди столов. Братья, Каррик и Боуэн. Я теперь легко различала их, Боуэн хромал с новой деревянной ногой. Ногу ниже колена ему убрали, но он остался гордым воином. Как мы с Артаганом. Мы проигрывали в боях, но победили в войне. Валлийцы были упрямыми и легко не сдавались.

Боуэн и Каррик были верными союзниками против пиктов, помогли прогнать дикарей на их корабли в последнем бою у Дун Дифеда. Но что-то в напряженном лице Боуэна меня насторожило. Братья замерли передо мной и Артаганом и притихли.

Муж взглянул на меня, я пожала плечами. Толпа постепенно притихла, все смотрели на рыцарей Дифеда перед нами. Сердце забилось быстрее. Братья выглядели серьезно. Что на них нашло? Боуэн кашлянул, постучал деревянной ногой по полу. Стук разнесся по залу. Тишина заполнила комнату.

— Я прошу разговора, король Артаган, при ваших подданных.

Артаган вскинул бровь.

— Говори свободно, сэр Боуэн. Ты много раз бился на нашей стороне и не чужой здесь.

Боуэн посмотрел на толпу, говоря и с ними, и с Артаганом.

— Я попрошу короля Артагана, правителя Свободного Кантрефа об услуге, ведь он в долгу перед народом Дифеда. Моим народом. Мы верно служили, когда вы пришли на помощь, бились с пиктами и валлийцами, что были на их стороне. Мы помогли друг другу и бились как братья. Но люди Дифеда гордые, мы не покоримся правлению чужака. Мы просим признать за Дифедом право выбрать короля!

В зале зашептались после его слов. Новый король Дифеда? У них не было полноправного правителя после смерти моего отца от рук саксов несколько лет назад. Я сжала рукой подлокотник. Эти рыцари подозревали всех королей и военачальников в желании захватить их родину. Даже теперь, хоть мы столько для них сделали, они видели нас как чужаков. Вот вам и благодарность!

Я хотела встать и высказать свое мнение. Я родилась у короля Дифеда, и я имела право говорить им, что захочу. Ощутив мой гнев, Артаган сжал мою руку и остановил. Он встал и посмотрел на Боуэна.

— Дифед может жить по-своему, мы это признаем. Кто станет вашим королем?

— Последний сын старого короля Дифеда, — ответил громко Боуэн. — Ахерн, сын Вортигена!

Все затихли. Мой брат прошел один к нашим тронам, его глаз смотрел на меня. Хоть он и был бастардом, обычаи Старых племен считали и его наследником. Это порой забывали на севере и юге, но помнили в Свободном Кантрефе и Дифеде. И Ахерн был единственным оставшимся сыном отца, хоть и от другой женщины. Наверное, я всегда знала, что этот день настанет, но боялась признать. После всех наших приключений я не хотела расставаться с Ахерном.

Артаган повернулся к Ахерну. Мой брат смотрел на меня.

— Ты принимаешь корону Дифеда, Ахерн, сын Вортигена? — спросил Артаган?

— Если моя леди позволит, — Ахерн кивнул мне. — Я все еще ее страж и сенешаль, пока она не освободит меня от клятвы.

Все посмотрели на меня. Почему рыцари Дифеда просили меня об этом? Ахерн был со мной с тех пор, как я покинула Дифед ребенком. У нас были свои взлеты и падения, но я не думала, что придется жить без него рядом. И теперь они хотели, чтобы он занял трон отца. Почему мое сердце так сжималось? Может, потому что я все еще считала себя наследницей Дифеда. Или потому что я была эгоисткой и не хотела отпускать Ахерна. Мне спалось лучше от мысли, что он охранял меня и детей. Но теперь в нем нуждался народ Дифеда. Ветеран, выживший много испытаний. Он будет хорошим королем.

Я склонила голову, кивая.

— Я отпускаю тебя, дорогой брат. Хоть я буду скучать сильнее, чем можно описать словами.

Ахерн тепло улыбнулся мне. Почему он так радовался? Он хотел уйти со службы все это время? Я была слепа?

Он все же хотел править. Получив Дифед, он будет добрым соседом или пойдет против нас? Я сглотнула. Народ Свободного Кантрефа многое пережил за последние годы. Я не думала, что наше королевство выдержало бы еще испытания.

Ахерн повернулся к сэру Боуэну и сэру Каррику и заговорил строго:

— Вы мне клянетесь, подданные Дифеда? Будете служить верой и правдой?

— Айе, — хором ответили братья.

— Тогда я соглашаюсь быть лордом Дун Дифеда, но при одном условии, — начал Ахерн, — что моим первым и последним действием как короля будет поклон перед двумя правителями, что лучше меня.

Ахерн опустился на колено передо мной и Артаганом. Сэр Боуэн и сэр Каррик повторили за ним. Я была в смятении. Что бы ни делал Ахерн, Боуэн и Каррик были заодно с ним.

Я передала спящего малыша Ровене и встала рядом с мужем. Он хмурился, тоже растерявшись. Ахерн заговорил громко, чтобы слышал весь зал:

— Уэльс был разделен слишком долго! Единого правителя не было со времен Артура. Но мы надеемся изменить это. Я клянусь верностью и королевством Дифед дому короля Артагана и королевы Бранвен. Они пришли Уэльсу на помощь, когда он нуждался в этом, и я клянусь жизнью и копьем, что буду верен им.

— Я смогу жить с этой клятвой, — Боуэн преклонил здоровую ногу.

— И я, — улыбнулся Каррик. — Я с вами.

— Стойте! — перебила я, не понимая. — Вы сделали Ахерна королем Дифеда, а теперь клянетесь в верности нам?

— Чтобы объединить королевства, миледи, — ответил Ахерн. — Не через завоевание, а через отношения равных. Вы из королевского рода Дифеда, а король Артаган из Свободного Кантрефа, но все мы были из Старых племен. Сделаем Дифед и Свободный Кантреф единым королевством. Не как часть Северного или Южного Уэльса, а как центральное место, что заодно в мире и войне… Срединное царство.

Копейщики Дифеда и лучники Кантрефа в зале подняли кубки с тостами. Я сглотнула, лишенная слов. Все происходило так быстро. Дифед и Кантреф объединятся навсегда? И в этих королевствах не было правителей с севера или юга. Я прошептала последние слова Ахерна. Срединное царство.

Все в зале встали, выражая поддержку Ахерну. В зале смешались семьи Кантрефа и Дифеда, но все они говорили как один. Только двое встали не так быстро, как остальные.

Королева Олвен и королева Корделия переглянулись. Они вежливо улыбались, но их опасения были понятными. Хоть я была им союзником, королевство мужа вдруг увеличилось вдвое, могло соперничать с их владениями на севере и юге. Уэльс будет разделен на три части между королевами и мужьями? Все дворы Уэльса будут шептать, что я задумала так изначально, желая забрать себе половину Уэльса. Но, хоть я и строила раньше планы, о таком я не мечтала.

Артаган вытащил меч, его рыцари, сэр Эмрюс и сэр Кинан, прошли к другим, стоящим на колене перед троном. Голос моего мужа зазвенел по залу:

— Сегодня я принимаю клятвы людей и делаю Ахерна лордом Дун Дифеда, а народ Свободного Кантрефа и Дифеда объединяю в единое целое, как было раньше. С этого момента мы — одна страна, одно царство. Срединное царство короля Артагана Блэксворда и королевы Бранвен Маб Керидвен!

Артаган коснулся плеч рыцарей плоской стороной клинка. Они отвечали на клятвы «айе», прижимая ладони к сердцам. Артаган попросил их встать и взял меня за руку. Зал хлопал, рев радостных воплей хлынул на меня, и по коже побежали мурашки.

Я улыбнулась брату, он встал обнять меня. Я не знала, что подумали бы о нас сейчас женщины Старых племен. Король Артаган и Бранвен Маб Керидвен, правители нового Срединного царства в свободном и мирном Уэльсе.

Шум разбудил Тристана, но он притих, когда Ровена передала его мне. Гэвин потянул меня за ногу, Артаган поднял его рукой. Я поцеловала в лоб обоих сыновей. Мои дети стали наследниками самого большого королевства в Уэльсе. Это было удачей и бременем. Нас ждало много лет работы по восстановлению королевства. Но дух народа оставался сильным и единым.

Теперь мы были ближе к объединению всего Уэльса под одним флагом. Пройдут годы, десятки лет, но пока мы будем жить в мире между севером, югом и центром. Лучше оставить тревоги для других дней. Этой ночью у нас был мир и новое царство, что стало домом.

Артаган поцеловал меня в щеку и обвил рукой. Я прижала голову к его плечу, закрыла глаза и наслаждалась теплом семьи вокруг себя. Все были живы и здоровы. Впервые с детства я видела впереди ясный горизонт. Надежду на яркие дни впереди.

Открыли новую бочку сидра, и им наполнились все кубки. Толпа начала мантру, но не за меня или Артагана, а за всех нас. Один народ, одно племя, одна семья. Мы с Артаганом присоединились ко всем и кричали:

— Срединное царство! Срединное царство! Долгих лет Срединному царству!