Буря Теней

Глава шестая

Получив известия, что часть армии главной правительницы движется на Саэрб, Тамлин испытал смесь облегчения и ужаса. Ужаса, что война, настоящая война, наконец началась. Облегчения от того, что началась она в Саэрбе, а не в Селгонте.

Принц Ривален, Вис Талендар и Рорсин[3] Соргил присоединились к нему за столом для совещаний во дворце.

— Наши шпионы докладывают, что войска главной правительницы идут к Саэрбу. Я хотел бы узнать ваше мнение о том, как нам следует отреагировать, — начал Тамлин.

Рорсин поглядел на Виса, на Ривалена, снова на Тамлина, и сказал:

— Я могу отправить две сотни хороших бойцов на перехват Форрина.

Вис озадаченно пригладил свою бородку.

— Две сотни? Какой толк от двух сотен? У Форрина людей в несколько раз больше.

Рорсин пристально посмотрел на него.

— Наши две сотни могут присоединиться к войскам Корринталя, если это будет возможно. Или помочь беженцам из Саэрба достичь Селгонта, если нет. На севере нигде нет подходящих для сражения стен. Они не смогут там обороняться.

— Мы даже не знаем, где находятся войска Корринталя, — возразил Вис Талендар. — Прорицания на этот счёт были противоречивы. Девять Адов, да он может быть мёртв.

Рорсин склонил свою огромную, размером с ведро, голову, признавая его правоту.

Тамлин взглянул на Ривалена.

— Принц? Ваши мысли?

— Где те люди, что вы нам обещали? — набросился на Ривалена Рорсин. — Я сделал всё, что мог, со шлемами, скипетрами и ополчением, но…

Вокруг Ривалена взметнулись тени. Он холодно взглянул на Рорсина и тот глубоко вжался в своё кресло.

— Воины элитного отряда скоро прибудут, — ответил Ривален своим глубоким голосом. — В настоящее время они заняты другими делами.

— Другие дела, — пробормотал Рорсин. — Всегда другие дела.

Ривален покрутил что-то в пальцах, принялся рассматривать уголки этой вещички. Тамлин увидел, что это был пятизвёздник.

— Хулорн, я считаю, что если мы принесём в жертву те скромные силы, которыми здесь обладаем, то Селгонт окажется в плохом положении, когда на него двинется собирающаяся в Сэрлуне армия, — сказал Вис. — Ходят слухи, что это может произойти уже скоро.

Рорсин подался вперёд.

— Мы узнаем об этом заранее и успеем вернуться прежде, чем сэрлунские силы достигнут Селгонта. Селгонт ничем не рискует.

Ривален окинул Рорсина взглядом своих золотых глаз.

— На войне всегда есть риск и неизвестные переменные. Я знаю это куда лучше чем ты, Рорсин Соргил. Сколько войн ты видел собственными глазами? Битва — это отнюдь не переговоры о поставках товаров.

Лицо Рорсина покраснело под бородой.

— Мне приходилось проливать кровь, сэр.

Золотые глаза Ривалена вспыхнули.

— Не сомневаюсь в этом. Но если что-то задержит ваш отряд на севере, что тогда? Если Форрин узнает о вашем приближении и свернёт с пути, чтобы навязать вам бой или отрезать путь в Селгонт, что тогда?

— Это не лишено смысла, Двойка, — сказал Тамлину Вис, откинувшись на спинку кресла.

Тамлин тоже так считал.

— Я восхищаюсь вашей жаждой битвы, Рорсин, но даже если наши люди успеют вовремя выйти на позиции, это не наш бой.

У Рорсина был такой вид, как будто он съел что-то кислое, но он промолчал.

— Лучше используем полученное время, чтобы ещё сильнее укрепить оборону Селгонта, — сказал Вис.

Ривален добавил:

— Хулорн, война за будущее Сембии будет выиграна или проиграна здесь, а не в Саэрбе. Это жестокая, но от того не менее справедливая истина.

— И всё же я чувствую себя неловко, ничего не предпринимая, — отозвался Тамлин. — Народ Саэрба…

Ривален побарабанил пальцами по столу. С каждым ударом вокруг кончиков пальцев вспыхивали тени.

— Саэрбцы отступят, хулорн. И когда бойцы-шадовар окажутся здесь, в нашем распоряжении, они отправятся к беженцам и помогут им добраться до Селгонта. Мы сможем доставить их в город. Думаю, для вас это приемлемо?

— Бойцы-шейды, вы имеете в виду? — уточнил Тамлин. Казалось, шейды были способны практически на всё.

Ривален кивнул.

— Да, хулорн. Бойцы-шейды из анклава.

Этот план понравился Тамлину. Он не оставит в беде жителей Саэрба, но и рисковать практически ничем не будет. Он кивнул Ривалену.

— Спасибо всем за советы и спасибо за ваше предложение, принц. Мы поступим так, как советует принц Ривален. На этом всё.

Ривален конечно знал, что Тамлин с готовностью идёт на компромиссы. Он всегда хотел ощущать, будто делает что-то, но не хотел идти на риск. Бросая пятизвёздник, чтобы принимать решения, Тамлин всегда бы надеялся на то, что монета встанет на ребро и он сможет выбрать что-то среднее. Сейчас это служило на пользу Ривалену. Но рано или поздно молодому хулорну придётся выбрать аверс или реверс. Ривален достаточно сблизился с Тамлином, чтобы позволить ему сделать этот выбор.

— Принц Ривален, не задержитесь на минутку? — окликнул его Тамлин.

— Конечно, хулорн.

Пока они ждали, когда Вис и Рорсин покинут зал совещаний, Тамлин налил себе чашу вина. Оставшись с Риваленом наедине, Тамлин сказал:

— Я не получал никаких вестей от агентов, которых послал за наёмниками. Прошло уже много времени. С ними что-то случилось.

Ривален позволил беспокойству отразиться в глазах, хотя это его люди убили агентов хулорна. Он хотел, чтобы Селгонт полагался только на Шадовар, целиком и полностью.

— Им поручили опасное дело, — ответил Ривален. — Наверняка у главной правительницы полно шпионов в Селгонте, не меньше, чем у вас в Ордулине.

Тамлин пригубил вино, посмотрел через край кубка на Ривалена.

— В сложившейся ситуации я чувствовал бы себя лучше, если бы в городе находились солдаты Шадовар. Вы часто упоминали, что ваши силы отличаются высокой мобильностью. Будь они в нашем распоряжении, может быть, мы смогли бы перейти в наступление вместо того, чтобы ждать осады? Мирабета рискует, отправив в Саэрб половину своей армии.

Ривален кивнул и наградил Тамлина вещью, которой тот жаждал более всего — похвалой.

— Вы мыслите агрессивно, хулорн. Это достойно восхищения и приличествует лидеру нации.

Тамлин попытался скрыть улыбку, сделав ещё один глоток вина, но Ривален заметил её.

— Мне достаточно будет победы в этой войне и титула правителя Селгонта.

Ривален пристально посмотрел на него.

— Но зачем так обуздывать свои амбиции? Вы должны быть с ними не менее агрессивны, чем с планированием военных действий.

— Что вы имеете в виду, принц?

Ривален отвёл взгляд.

— Я не решаюсь говорить об этом.

— Бросьте, — сказал Тамлин. — Мы уже были откровенны друг с другом касательно столь чувствительного вопроса, как вера. Здесь то же самое. Я привык полагаться на вашу прямоту, принц. Пожалуйста.

Ривален кивнул.

— Хулорн, я считаю, что Сембию изменил этот конфликт. Главная правительница осуществила переворот в верховном совете, и народ принял его, и глазом не моргнув. Этот орган власти мёртв. Сембия получит своего самодержца. Вопрос лишь в том, кто это будет, и будет ли он милостивым… или нет.

Тамлин замер, поднеся кубок к губам. Момент растягивался.

— Любопытно, — сказал он наконец задумчивым голосом и торопливо добавил: — То, что вы так думаете, я имею в виду.

Ривален понял, что фундамент заложен. Он тащил Тамлина вперёд как раз в верном темпе. Он уже видел это прежде. Он знал этот блеск в глазах, когда человека захватывали амбиции. Выражение лица Тамлина выдавало юношу. Тамлин считал, что хочет быть шейдом и королём. Но на самом деле желания хулорна были глубже. Тамлин хотел выйти из тени своего отца, из тени Эревиса Кейла, из своего тени собственного образа недостойного сына. Ривален знал это чувство, он тысячи лет назад испытывал его сам. Возможно, поэтому мальчишка так нравился шейду. Кроме того, Ривалена забавляло, что Тамлин хотел сбежать от теней прошлого, входя в тени, предложенные ему Риваленом.

— Я знаю, что ждать подкреплений от Шадовар непросто, хулорн, — сказал Ривален. — Но будьте уверены — солдаты прибудут, как только освободятся от других своих обязанностей. Давайте тогда и решим, какого образа действий придерживаться в этой войне. На самом деле, я надеюсь, что к тому времени сумею помочь не только солдатами.

Тамлин поднял брови.

— Вот как?

— Я сообщу вам, как только у меня будет больше информации.

Тамлин улыбнулся.

— Приверженцы Шар хранят свои секреты, не так ли?

Ривален изобразил фальшивую улыбку.

— Именно так, но лишь потому, что всё ещё не до конца прояснилось, — он закружил тени вокруг своих пальцев.

Тамлин пристально поглядел на него, затем сказал:

— Главные жрецы города — из оставшихся — сообщили мне, что они не станут напрямую сражаться с силами Мирабеты. Они будут помогать и исцелять, но ни один не возьмёт в руки оружие и не станет сплетать калечащие заклятья. Я полагаю, что жрецы Ордулина и Сэрлуна заняли аналогичную позицию.

— Может так, а может быть и нет. Ваши жрецы изображают нейтралитет, чтобы сохранить положение своей веры вне зависимости от исхода войны. Это досадно. Вы не должны принимать их условия, хулорн.

— Не должен? — переспросил Тамлин.

— Нет. В анклаве шейдов есть жрецы, у которых я могу попросить помощи. Хулорн, может быть, настало время обсудить веру Шар?

Тамлин приподнял свой кубок в сторону Ривалена.

— Я был бы очень рад этому.

Стояла поздняя ночь, но Элирил даже не пыталась спать. Волнение и пыль разума заставляли её сердце бешено колотиться на протяжении нескольких часов. Она давным-давно отослала дворецкого и сейчас сидела в кабинете с Кефилом.

И с книгой.

Мастиф лежал у её ног, вылизывая свои лапы. Книга покоилась на груди девушки, согревая её кожу и незримый священный символ на шее. Элирил игралась с магическим кольцом на пальце, наслаждаясь тем, что узнала ещё один секрет, неизвестный ночному провидцу. Скоро провидец узнает о нём, когда ему придётся склонить колени перед лордом Скиаграфом.

И перед тобой, заметил Кефил.

Она улыбнулась, снова и снова представляя себе эти события.

Стражник, Фрейг, был не человеком, сказал Кефил.

— В этой комнате — да, — согласилась Элирил. — Здесь он был сосудом Шар.

Кефил безразлично фыркнул и улёгся поудобнее.

Элирил смотрела на стены и с удовольствием слушала предсмертные стоны всех погибших в Йонне за последний кусок ночи: пожилой бакалейщик, юная девушка с воспалением лёгких, мужина-проститутка, упавший с балкона, сапожник со слабым сердцем. Скорбь оплакивающих их людей она предложила в качестве жертвы Шар и Волумваксу. Баюкая книгу и размышляя о лорде Скиаграфе, девушка погрузилась в тёмные глубины рассудка.

Ворчание Кефила привело её в чувство.

Неужели она заснула?

Тьма в помещении сгустилась. В черноте возникло чьё-то присутствие. Кефил поднялся, зарычал.

Она немедленно узнала это присутствие и испытала такой экстаз, что чуть не задохнулась. По телу пробежали мурашки; мускулы ослабели; сердце замерло. Она закрыла глаза, бросилась на пол и прошептала:

— Я склоняюсь пред тенью Шар, что окутывает мир ночью.

Молчи, приказал Волумвакс.

От звука его мысленного голоса в её сознании у девушки закружилась голова. Прежде Волумвакс никогда не говорил с ней. Комната завертелась; дыхание Элирил было таким частым, что она боялась потерять сознание. Должно быть, она действительно избранница Шар!

Ты осмелилась взывать ко мне? спросил лорд Скиаграф.

Возбуждение Элирил сменилось ужасом. Она не смогла найти ответ.

— Я… нет. Я признательна милорду за то, что он удостоил меня своим присутствием. У меня… есть новости.

Не поднимая головы, она протянула вперёд книгу, которую ей дал Фрейг.

Миг молчания, потом:

У тебя есть половина книги, которую нужно собрать воедино. Какова её тайна?

— За словами скрыт ритуал.

Ты моя слуга и слуга Шар.

От этой похвалы Элирил охватил такой трепет, что она чуть не задохнулась.

— Её оставили слуги Маска. Госпожа направила книгу в мои руки.

Температура в комнате заметно упала. Элирил смогла увидеть своё дыхание, когда выдохнула.

Волумвакс коснулся её затылка — он был не плотью, поняла она, а тенью — и прикосновение наполнило девушку таким ужасом, что её сердце чуть не остановилось.

Маск? Слуги повелителя теней пришли в действие?

Элирил не могла дышать, не могла говорить. Тяжесть в голове превратилась в колющую боль, а та — во вспышку агонии. Ей казалось, что глаза готовы выпасть из глазниц. Она закричала, но не осмелилась поднять взгляд.

Говори же, тёмная сестра, или твоё сердце остановится после следующего удара.

Её рот слишком пересох. Она кивнула, попыталась проглотить слюну.

Назови мне их имена.

Она наклонила голову, с усилием сглотнула, прокаркала:

— Эревис Кейл и Дразек Ривен, лорд Скиаграф.

Волумвакс убрал свои пальцы, и Элирил с облегчением втянула воздух, опустилась на пол.

Времени мало, жрица. Найди вторую половину книги. Когда она будет целой, соверши ритуал и призови бурю…

Элирил едва не подняла голову, но вовремя удержала себя.

— Лорд Скиаграф, я не знаю, как найти вторую половину книги.

Ночной провидец хранит её, хоть и не знает, что именно находится в его руках.

Элирил не сразу осознала смысл этих слов.

— Ночной… провидец?

Это я направил книгу в его руки через одного из его подчинённых.

Элирил не удивилась, что Волумвакс хранил это в тайне от неё. Такова была неисповедимая природа Шар. Но неведенье ночного провидца обрадовало девушку.

Прежде чем Элирил смогла спросить что-то ещё, воплощение Волумвакса исчезло.

Слишком ослабевшая, чтобы стоять, Элирил заползла обратно в кресло, лихорадочно размышляя.

Ей показалось странным, что лорд Скиаграф так разгневался при упоминании Маска. Показалось странным и то, что судя по всему, Волумвакс и Шар не обладали полнотой информации о действиях друг друга. Неужели лорд Скиаграф хранил секреты даже от госпожи потерь? Нет. Это была ересь.

Элирил выбросила это из головы и вернулась мыслями к задаче добыть оставшуюся часть книги у ночного провидца.

Кефил сказал ей:

Ты вообразила всё это. Это был сон.

— Ты лжёшь, — ответила Элирил и крепко прижала к телу книгу.

Ривален вернулся во тьму своих покоев и опустился в большое кресло. С хулорном всё шло хорошо. Ривален чувствовал, что сможет обратить Тамлина в веру Шар, как только пожелает. Амбиции мальчика управляли его моралью. Ривалену это в нём нравилось.

Баюкая в руках свой священный символ, принц прошептал слова заклинания, позволявшего отправить несколько слов его всевышеству. Почувствовав, как вокруг собралась магическая энергия, он произнёс:

— Хулорн нам доверяет, и Селгонт будет нашим, как только мы того пожелаем. Война в Сембии неизбежна.

Магия перенесла его слова через весь Фаэрун, прямо в уши его всевышеству. Ривален ждал ответа и скоро его получил. Принц почувствовал гул в ушах, вслед за которым раздались слова его отца:

Возможно, пора разделаться с теми не-шадовар, которые знают, что эта война — твоих рук дело?

Ривален кивнул. Собственные мысли принца вторили мыслям его всевышества. Он хотел, чтобы хулорн считал Шадовар своими спасителями, а не разжигателями войны. Ривален позаботился о том, чтобы об участии Шар в конфликте знали лишь двое не-шадовар — Элирил Хравен и Вис Талендар. С Элирил он будет прямолинеен. Для Виса было запланировано нечто уникальное. Его не радовала мысль об убийстве тёмного брата и сестры, но он всё равно готов был это сделать.

Его всевышество продолжал уже более жёстким голосом.

Ты хорошо справился, Ривален. Твоя мать гордилась бы твоими достижениями.

Эти слова заставили принца вскочить на ноги. Послание закончилось.

Тени кружились вокруг Ривалена, отражая его беспокойство. Мысли в голове перемешались. Слова его всевышества эхом отдавались в сознании.

Что имел в виду отец? Он никогда прежде не упоминал Алашар таким образом. Может быть, его всевышество знает или хотя бы подозревает, что Ривален убил мать по приказу Шар? Как он об этом узнал? Ривален никому не открывал этой тайны. Об этом знали лишь он и Шар.

Ривален прокручивал в мозгу бессчисленные разговоры, которые вёл с отцом на протяжении многих столетий. Он не вспомнил ничего настораживающего и попытался расслабиться. Отец не мог знать. Если бы знал, он бы давным-давно убил Ривалена. Разве что…

Разве что сама Шар сообщила его всевышеству и вместе с тем запретила искать возмездия. Возможно, собственный секрет его всевышества заключался в том, что он знал правду о смерти Алашар. Столетиями он смотрел на Ривалена не как на сына, а как на убийцу его возлюбленной, и его жажду мести держал на привязи лишь запрет Шар.

Ривален попытался отбросить эти кощунственные мысли. Он напомнил себе, что ничего не знает наверняка, и задумался, не выдумывает ли угрозы из ничего. Он часто видел такое среди последователей Шар. Настолько полагающаяся на тайны вера порождала среди последователей подозрения и дикие мысли, нередко граничащие с безумием. И всё же эта теория казалась ему правдоподобной.

— Зачем? — спросил у мрака Ривален. — Зачем предавать свой самый могущественный инструмент?

Шар не дала ему ответа. Как всегда.

Но Ривален сам увидел его.

Шар хотела вбить клин между его всевышеством и Риваленом. Она предала Ривалена, чтобы приблизить его к себе. Она хотела, чтобы Ривален зависел от неё, хотела, чтобы он предпочёл свою веру своей семье и городу, точно так же, как Ривален хотел, чтобы от него зависел хулорн.

— Я предпочел семье веру в тот день, когда убил свою мать, госпожа.

Тьма хранила молчание и свои секреты.

Ривален задумчиво достал из внутреннего кармана искуссный маленький сундучок. Сконцентрировавшись, он активировал его магию, и полноразмерный двойник сундучка возник прямо у ног принца.

Ривален произнёс слова, обезвредившие наложенные им на сундук защитные печати, и воспользовался малым заклинанием, чтобы отворить замок. Поднял крышку.

Наружу зазмеились щупальца сумрака, разнося в воздухе неразборчивый шёпоток. В сундуке лежали «Листья одной ночи». Он предпочёл взять книгу с собой вместо того, чтобы оставить её в храмовом хранилище в анклаве шейдов. Казалось правильным держать её поблизости.

Принц положил ладонь на чёрную обложку книги, ощутил её прохладу, почувствовал, как нанесённые на нее буквы движутся под его рукой. Он прочитал молитву Шар, и книга зашептала в его сознании.

Ривален решил, что больше не будет прятать её на Эфирном плане. Он хотел держать книгу поближе к себе, хотел слышать слова Шар ближе к своим ушам. Сундук и книга будут стоять запечатанными в его покоях или находиться при нём. Если Шар захочет что-то сказать ему через книгу, он хотел находиться достаточно близко, чтобы услышать.