Бунтарка для альфы

Глава 2

Помощником Кейсера, который появился почти сразу, чтобы отвести меня в лазарет, оказалась женщина. Красивая, очень. Хотя в возрасте. Старше меня, да и Кейсера, лет на десять минимум. Нет, думаю больше. Просто ухоженность и стройная фигура мешала точно определить ее возраст. Но даже к ней меня охватила ревность. Встреча с чертовым оборотнем все перевернула в моей душе, пробудила влюбленность, которую я похоронила глубоко внутри, закопала, и вот ее вытянули наружу.

Как бы мне не хотелось возвращаться к этим воспоминаниям! Я пообещала себе, что сделаю все, чтобы к ним не возвращаться.

– Меня зовут Далла, и я расскажу тебе о школе, – холодно и недружелюбно произносит женщина. Я ей явно не нравлюсь. – Главное, чтобы ты соблюдала правила. Они довольно строги в нашем заведении. И запомни – бунтарей мы не терпим. Тем более, если они родственники руководства. К таким как ты – нет поблажек. Скорее, завышенные требования.

– У меня никого нет! Тем более в руководстве! – заявляю запальчиво.

– У меня другая информация. Не стоит лгать. Я забрала тебя от твоего опекуна. Кейсер теперь твой опекун, официальный.

– Нет!

– Ты не знала? Не хочешь этого? Впрочем, мне не интересны ваши семейные разборки.

Пока шли по длинным коридорам, Далла говорила о школе, занятиях и порядке, я слушала вполуха и глазела по сторонам. Обстановка школы была довольно аскетичная. Все из железа. Бесконечные лестницы и этажи. Встречающиеся по пути ученики глазели на нас с любопытством. На меня, точнее. И мне это не нравилось.

В лазарете меня осмотрели, обработали раны и ссадины, поставили капельницу с витаминами. И я, наконец, отоспалась. Дрыхла более суток, так сладко, наверное, только в детстве спала. Наверняка подмешали снотворное, или в капельницу, или в пищу. Гады. Голова после сна была тяжелой, аппетит – зверским. В еде меня не ограничивали, и я в первый прием пищи так наелась, что блевала. В следующие дни была осторожнее, с едой не увлекалась. Желудок пришел в норму. Медсестра, что за мной ухаживала, была нелюбезной и неразговорчивой. Что-то мне подсказывало, что здесь все такие.

Через несколько дней Далла снова появилась и приказала следовать за ней.

– В комнатах живут по двое. Вот твоя.

Распахивается дверь. Две кровати, на одной нет белья, и даже матраса. На второй сидит хрупкая белокурая девушка. Меня точно током бьет – на секунду безумная мысль посещает – Белоснежка!

Но, разумеется, это не она. Далла представляет нас друг дружке. Я не особенно настроена на дружелюбие и разговоры, упала на кровать, как только мне принесли матрас белье – шустрая девушка, помощница Даллы.

Она же принесла и гору учебников.

– Занятия начинаются в восемь. Не проспи. Блисс, проконтролируй.

Блондинка кивает.

Когда Далла уходит, застилаю постель, ложусь на свежие простыни и довольно потягиваюсь.

– На твоих запястьях следы… словно тебя связывали, – смущенно говорит моя соседка.

– Они почти прошли… Слушай, ты не возражаешь, если я посплю. Не очень хорошо себя чувствую.

– Да, конечно, – еще сильнее смущается девушка. – Прости, что лезу… Просто нам жить вместе.

– Ага, я это поняла.

Отворачиваюсь к стенке. Да уж, я мастер по заведению друзей.

***

Ночной кошмар пульсирует внутри, сознание заполонили образы: крики и кровь, страшные картинки обволакивают меня, душат. Снова и снова кричу, бегу куда-то.

– Проснись, Алекс! – раздается снова и снова умоляющий крик, которому не могу противостоять. – Проснись! Очнись, немедленно!

Резко сажусь на постели и открываю глаза, в первую минуту не в силах понять где нахожусь. Влажные пряди волос прилипли ко лбу.

– Уфф, наконец то! Очнулась!

С трудом выпрямляюсь на постели, пытаясь успокоить дыхание.

Моя соседка сидит рядом. Протягивает руку и проводит по моим волосам. Пытаюсь вспомнить имя девушки с которой поселили меня. Кажется, ее имя Блисс. Она обнимает меня и снова ласково гладит по голове. Я отшатываюсь.

– Не трогай меня! Что ты себе позволяешь?!

– Прости! Я так испугалась за тебя… Все в порядке? Пришла в себя?

– Да… Извини. Я разбудила тебя? Мне часто снится этот сон.

– Да. Понимаю.

Она смотрит так, словно знает о том, что произошло со мной. Что вся моя семья погибла. И хотя, я не присутствовала при этом, во сне снова и снова слышу их крики.

Так, в полном молчании, мы сидим несколько минут. Почувствовав, что я успокоилась, Блисс тянется к ночному столику и включает поярче лампу. До этого света почти не было, сейчас вся комната освещается. Становится уютнее.

– Когда ты ела в последний раз? – спрашивает вдруг Блисс.

– Намекаешь, что кошмары у меня от голода?

– Возможно.

– Я голодна, да. Но потерплю до завтрака.

– Можно пробраться на кухню.

– Не думаю, что стоит начинать мою учебу здесь с проступка.

– Тебя держали связанной и не кормили? Твой опекун просто зверь!

– Так и есть, – улыбаюсь. – Как и все мы.

– Ты понимаешь, о чем я.

Подхожу к стене и разглядываю себя в висящем на ней зеркале. Кожа бледнее обычного, темные круги под глазами и общее впечатление слабости.

Пожимаю плечами.

– Красотка хоть куда.

– На самом деле ты очень даже красивая, – подходит ко мне сзади Блисс.

– Спасибо за неожиданный комплимент, – отвечаю с усмешкой.

– На самом деле! Я говорю совершенно серьезно. Теперь иди за мной.

– Наверное не лучшая идея в первый же день нарушать правила.

– Не будь трусихой, Алекс!

***

Пробираемся на кухню, Блисс открывает большой холодильник стального цвета, достает хлеб и колбасу, делает нам бутерброды.

– Слушай так можно? Нас не будут ругать?

– Конечно будут, если поймают, то нам конец. Директриса накажет сурово, она настоящая стерва! Скоро в этом убедишься, – Блисс хихикает. – И этот твой опекун тоже довольно строгий, суровый. Если честно я его боюсь. Но я без этих вылазок здесь, наверное, не выжила. Особенно поначалу.

– Не называй его моим опекуном! Я ненавижу этого человека. Он силой заставил меня учиться здесь.

– Хорошо, извини. Бежим обратно, я умираю с голоду!

Окидывая взглядом хрупкую фигуру девушки, удивляюсь. Блисс совсем не похожа на любительницу поесть ночью.

– Соберись, бежим обратно, Алекс, – торопит подруга, прижимая к груди бутерброды, и мы на цыпочках возвращаемся по лабиринту коридоров и этажей к себе. Разумеется, одной мне в жизни не найти дорогу.

Вбегаем в свою комнату и падаем на постели, довольные что все прошло успешно.

– И каким же могло быть наказание, если бы нас поймали? – спрашиваю, жуя с аппетитом бутерброд.

– Я не попадалась. Но, думаю, могут посадить в одиночку… Может быть даже на несколько дней. Не самая приятная перспектива…

– Вот гады.

– Ага. Дисциплина для Кейсера превыше всего. Строгий очень… В обычной жизни он такой же? – вдруг с любопытством спрашивает Блисс.

– Ммм… да откуда мне знать? Кем он там мне приходится? Дядькой, наверное. Троюродным. Я его и видела-то пару раз всего. Никак он себя не вел… Смотрел равнодушно.

Я лукавлю конечно. Но не могу рассказать Блисс правду. Что была одержима Кейсером в детстве. Моя самая темная тайна…

– Расскажи лучше, что ждёт меня завтра? Приведут в класс, где все сидят над учебниками, и представят: знакомьтесь новенькая? – ухмыляюсь. – Так это здесь происходит?

– Знаешь, новенькие посреди учебного года, такого на моей памяти ещё не было, – говорит Блисс.

– А сколько ты здесь уже?

– Второй год. Знаешь какой я сюда приехала? В два раза больше весила, – вздыхает Блисс. – Я всегда любила поесть. Но здешнее место из любой толстухи воблу сделает.

– Ого. Ничего себе. Тут так сурово?

– Много физической нагрузки… Скорее всего, наверное, так и будет, как ты нарисовала. Тебя приведут в класс, представят. Не слишком приятное событие, но ничего.

– Как ты думаешь мы попадём в один класс?

– Не знаю, но надеюсь на это. Ты мне нравишься, – улыбается Блисс. – А тут редко возникает дружба. Нам все время внушают, что мы соперники. Конкуренты во всем. Здесь в основном не слишком приятные типы учатся. Преступники.