Будущие марсиане

4

Ахерн полагал, что утром придет мисс Гриа и они отправятся на ознакомительную прогулку, которую он ждал не без удовольствия. И когда раздался осторожный стук в дверь, Ахерн мигом вскочил с постели, стараясь принять надлежащий вид. Он был уверен, что это пожаловала мисс Гриа.

Но инспектор ошибся. Распахнув дверь, он увидел низкорослого колониста с загорелым красноватым лицом, глубоко посаженными глазами и черными как смоль волосами.

– Доброе утро, senor, – вежливо поздоровался незнакомец.

– Доброе утро, – ответил Ахерн, слегка растерявшись от неожиданности.

– Меня послали за вами, – сообщил человечек.

Ахерну сразу бросилось в глаза, что у раннего посетителя непомерно большая, бочкообразная грудная клетка, которая подошла бы скорее рослому мужчине, а не такому коротышке. Говорил он по-английски с чуть заметным испанским акцентом.

– За мной?

– Si. Пожалуйста, пойдемте быстрее.

Ошеломленный Ахерн и не думал сопротивляться. Он умылся, оделся – вода в колонии, как он заметил, оставляла желать лучшего – и последовал за коротышкой на улицу. Ранним утром в поселении под куполом прохожих было мало.

– Куда мы идем? – спросил Ахерн.

– Со мной, – уклончиво ответил спутник.

Ахерн рассеянно спросил себя, куда его ведут, но тут же решил целиком положиться на проводника. Вдруг он узнает нечто такое, что ускользнуло бы от него, осматривай он колонию с гидом, назначенным комиссией. Он коснулся холодного, массивного приклада бластера «Уэбли», надежно покоившегося в кобуре под мышкой. В случае чего он сумеет постоять за себя.

Коротышка, вероятно, очень спешил. Он быстро повел Ахерна в сторону шлюза. Несколько колонистов, повстречавшихся на пути, приветливо улыбнулись Ахерну, но никого из них, похоже, не интересовало, куда он направляется. «Значит, все в порядке», – подумал Ахерн.

Вскоре они подошли к шлюзу. Коротышка всю дорогу молчал. И только сейчас, показав Ахерну на полку со скафандрами, удобно пристроенную у входа, коротко сказал:

– Возьмите костюм и наденьте на себя!

Ахерн повиновался. Его странный гид натянул один из самых маленьких скафандров. Они миновали шлюз, за внешним затвором их ожидал пескоход.

– А вот и наша машина, – пробормотал человечек и взобрался в пескоход.

Ахерн последовал за ним. Машина слегка задрожала и плавно двинулась прочь от купола.

Пескоход проскользнул через узкую ложбину между холмами и пополз по извилистой песчаной дороге, прорезавшей пустыню. Спустя час они достигли цели – второго купола.

Казалось, он ничем не отличался от первого. Ахерн с любопытством смотрел по сторонам, пока вместе со своим спутником проходил через уже знакомый шлюз и снимал скафандр. Наконец, он очутился в куполе. Изнутри этот купол тоже почти во всем походил на первый.

Но через несколько шагов Ахерн заметил, что ловит ртом воздух, а пройдя еще немного, почувствовал, как участился пульс. Разница между куполами все же существовала: давление здесь было значительно ниже, чем в обычных условиях на Земле. Грудь Ахерна словно разрывало на части из-за нехватки кислорода, он усиленно сглатывал, чтобы ослабить боль в ушах.

Ахерн, пошатываясь, стоял у шлюза, когда заметил, что к ним приближается еще один низкорослый загорелый колонист, похожий на испанца.

Ахерн узнал в нем своего старого знакомого.

– Скоро вы привыкнете к низкому давлению, – сказал тот, остановившись перед инспектором. – Мы поддерживаем его на благо обитателей купола.

Колонист протянул инспектору коробочку с таблетками.

– Возьмите, – предложил он. – Это аспирин. От него вам станет получше.

Инспектор взял коробочку, нащупал белую таблетку и проглотил ее не запивая. Через минуту шум в голове немного утих.

– Вы-то как сюда попали, Эчеварра? – удивился он.

– А вы не скучали без меня, Ахерн? Разве вы не заметили, что уже три года, как я не навязываю своих бредовых идей Объединенным Нациям?

– Странно, – неторопливо ответил инспектор. – С тех пор как отвергли ваш проект, я считал, что вы куда-то уехали, чтобы заняться своими научными изысканиями.

Эчеварра положил Ахерну на плечо руку.

– Пойдемте, – сказал он. – Заглянем ко мне. Там легче переносить пониженное давление.

Они направились к центру колонии, в которой, как оказалось, жили почти сплошь краснолицые коротышки. По-видимому, их совсем не беспокоило пониженное давление. Картина прояснялась на глазах.

Жозе Эчеварра поднял бучу в пору жарких дебатов в ООН по поводу того, кто и как будет строить колонию на Марсе. Перуанский генетик Эчеварра яростно спорил с американцем Картером, который прекрасно знал, как добиться от ООН желанных ассигнований.

Картер выступил за сооружение герметичных куполов на Марсе. Земляне могли жить под ними в сравнительно комфортабельных условиях. А Эчеварра неистово опровергал эту ошибочную, на его взгляд, идею, заявляя, что необходимо приспособиться к местным условиям, а не подгонять под себя планету.

Он приводил в пример обитателей Анд, которых обследовали перуанские ученые. Горцы жили и трудились на высоте десяти – пятнадцати тысяч футов над уровнем моря, где был разреженный воздух и низкое давление. Они легко переносили такие условия. Эчеварра предложил основать колонию из наиболее выносливых индейцев и постепенно приучать нарождающиеся поколения к атмосфере Марса, пока колонисты не смогут существовать в его разреженной атмосфере.

Ахерн прекрасно помнил эти баталии. Вспыльчивый доктор Эчеварра часами излагал свой проект, который в конце концов был отвергнут. Один из представителей ООН заметил, что по предложению Эчеварры лишь одна страна, Перу, должна послать своих граждан на Марс, остальным же людям, рожденным в обычных земных условиях, не индейцам, путь туда был заказан.

На этом дискуссия и закончилась. Эчеварра решительно отказался от участия в проекте ООН, и главой экспедиции пионеров избрали Раймонда Картера; им предстояло построить купол с искусственным давлением внутри и основать колонию, в которой поселятся представители всех входящих в ООН наций.

Эчеварра куда-то исчез. И вот он объявился здесь, на Марсе, со своими перуанцами. Давление внутри второго купола несомненно было низким, Ахерн ослабел, он тяжело переставлял ноги, следуя за перуанским генетиком.

– Вот мы и дома, – проговорил Эчеварра.

Инспектор, споткнувшись, вошел в небольшую, строго обставленную комнату и с наслаждением вдохнул теплый земной воздух.

– Здесь у меня нормальное давление, – пояснил Эчеварра. – Я и сам еще не привык к воздушному коктейлю, которым дышат индейцы с Анд, и порой заползаю сюда передохнуть.

Инспектор рухнул на подвесную койку, туго натянутую вдоль стены, выжидая, пока не почувствует себя получше.

– Ну и ну, – выдохнул он спустя некоторое время. – Я не создан для этих игр с давлением.

– Вам плохо из-за недостатка кислорода, – начал Эчеварра. – Пониженное давление затрудняет доступ кислорода в легкие, и в крови возрастает количество красных кровяных телец – они компенсируют его нехватку.

Какое-то время вы будете испытывать неприятные ощущения, но потом все наладится.

Инспектор согласно кивнул.

– Вы правы, ощущения не из приятных.

– Судя по всему, у вас вторая стадия кислородной недостаточности, поспешно объяснил беспокойный перуанец. – Именно это и должно было с вами произойти.

– Не пойму, о чем вы?

– Различают три стадии кислородной недостаточности, – продолжал Эчеварра. – Первая – _стадия реакции_. На Земле мы сталкиваемся с ней на высоте в шесть тысяч футов. У человека учащается пульс, расширяются сосуды, кровь приливает к голове, возникает слабое головокружение. Если вы заберетесь в горы немного выше, наступает вторая стадия – _стадия возбуждения_. Вы как раз находились на этой стадии, когда пришли сюда.

Характерные ее признаки: ослабление зрения, притупление ощущений, замедление мышечных реакций. Теперь они вам знакомы. Это неприятно, но не опасно для здоровья.

– Понял, – ответил Ахерн. Он еще не совсем пришел в себя и лежал неподвижно, восстанавливая силы. – Есть и третья стадия?

– Да, – кивнул Эчеварра. – Критическая. Она наступает при понижении давления до половины атмосферы. Основные признаки: слепота, сильное сердцебиение, кровотечение из носа, полное нарушение мышечной координации, краткая потеря сознания. Возможны судороги. В конце концов человек умирает. Люди не могут переносить низкое давление. Марс – планета критической стадии кислородной недостаточности, на Земле с этим явлением сталкиваешься лишь на высоте, превышающей шестнадцать тысяч футов, в перуанских Андах, например, – подчеркнул Эчеварра.

Ахерн почувствовал себя значительно лучше. Он перебросил ноги вниз и сел, с любопытством разглядывая перуанца, который теребил свои жесткие усы.

– Все это очень интересно, Эчеварра, но разве вы привезли меня к себе лишь для того, чтобы прочитать мне лекцию о жизни в высокогорных условиях?

Хотелось бы услышать кое-что поинтереснее.

Эчеварра вежливо улыбнулся.

– А что именно?

– Что вы здесь делаете, например? И на какие средства?

Лицо маленького человечка потемнело.

– Печальная история. После своего опрометчивого отказа от предложения Генеральной Ассамблеи я исколесил многие страны, стремясь заручиться поддержкой своего проекта. Наконец, я собрал необходимые средства, причем щедрую помощь оказали мне соотечественники. Разумеется, масштабы у нас не те, что у доктора Картера, но все же денег хватило на переброску нескольких сот семей с Анд на Марс и строительство скромного купола.

– Зачем?

Собеседник Ахерна улыбнулся.

– Я против главной посылки картеровского проекта и решил на практике доказать его ошибочность. Наши колонисты уже спокойно переносят давление в половину атмосферы. Они прекрасно работают и прекрасно отдыхают в среде, губительной для обыкновенного человека. Они жили в подобных условиях из поколения в поколение и приспособлены генетически для существования в разреженном воздухе.

Через определенные промежутки времени я чуть-чуть уменьшаю давление в куполе, никто не замечает моей уловки, а организм привыкает к изменениям среды. В конце концов я надеюсь понизить давление до марсианского уровня.

Но я не доживу до заветной цели. И нынешние колонисты, и их дети тоже не доживут, но со временем она осуществится. И тогда – хоп! – и купола больше нет!

– Любопытно, – холодно проговорил Ахерн, – зачем же вы все-таки пошли на маленькую хитрость и похитили меня сегодня утром?

Перуанец протянул к нему смуглые руки.

– Вы явились сюда, чтобы решить судьбу колонии Картера, я не ошибся?

– Ну и что?

Эчеварра вплотную приблизил к Ахерну свое взволнованное лицо с горящими глазами. На нем проступала пурпурная сетка капилляров.

– Я велел доставить вас сюда, чтобы показать, как успешно проводится в жизнь моя генетическая программа. Я хочу, чтобы вы отказались от проекта Картера и… передали ассигнования нам!

Ахерн мгновенно отшатнулся.

– Но это невозможно! ООН проголосовала в пользу Картера. Я не вижу оснований для отмены решения. Ваша работа, думаю, довольно любопытна и заслуживает внимания, но мы едва ли можем серьезно…

– Не спешите с выводами, – оборвал его Эчеварра, – не отвергайте мое предложение, не подумав. Вы приехали не на один день. Используйте как следует время, сравните достоинства и недостатки обеих колоний. Решите сами, какая из них больше подходит для жизни на Марсе.

Ахерн отрицательно покачал головой.

– Отдаю предпочтение решениям Генеральной Ассамблеи. Спасибо за приглашение, но я думаю, Эчеварра, мне лучше возвратиться в колонию ООН.

– Останьтесь у нас хоть ненадолго, – не отступал перуанец.

Ахерн не успел сказать свое окончательное «нет», как за дверью послышались шум схватки и громкие возбужденные голоса. Дверь распахнулась, и в комнату ворвались Салли Робертс в пластиковой кислородной маске и шесть колонистов Картера.