Бросок Саламандры

28

Новая камера оказалась копией той, где Кларк сидел, пока шла проверка его показаний.

«Кто бы мог подумать, что мне придется повидать столько тюремных камер», – подумал он.

Кларку живо вспомнилось, как на него напали подонки из двадцать четвертой камеры. Он и не подозревал, что может так сильно разозлиться. Выходило, даже после столь долгого перерыва он до сих пор оставался все той же машиной для выбивания зубов.

«Может быть, мне не нужно было уходить со службы? Там я умел сдерживать свои эмоции», – размышлял Кларк, хотя уволился он именно из-за постоянного нервного напряжения. Напряжения, которое не покидало его с того самого момента, когда спасательной команде удалось причалить к горящей базе.

Эта необходимость вспомнить все, что с ним произошло, давила на Кларка чудовищным грузом. Он знал, что должен восстановить в памяти лицо и голос предателя, иначе зачем он уцелел, единственный среди сотен трупов?

– Стоп! – сказал себе Кларк. – Стоп! – повторил он и поднялся с низкого диванчика. Он с удивительной ясностью понял вдруг, в чем причина его нынешних злоключений.

Предатель снова начинает действовать, и его, Кларка, решили убрать как единственного человека, который смог бы его опознать. Опознать при любых условиях и в любой ситуации. В «Ульрике» каждый мог узнать каждого – по особой повадке, с помощью особых методов, привитых и развитых там.

Вероятность того, что Кларк и предатель встретятся, была незначительна, однако те, кто управлял невидимыми рычагами, боялись даже этой малости.

«В окно не выглядывать!» – прочитал Кларк на прибитой к стене табличке. Он посмотрел на искусственное окно и в самом его верху заметил узкую форточку.

Не долго думая, Кларк придвинул стол, поставил на него табуретку и, приоткрыв окошко, вдохнул пару глотков свежего воздуха.

Как оказалось, окно выходило прямо на улицу. Мимо проезжали машины, проходили люди, и им не приходило в голову, что где-то на уровне их колен глазами узника смотрит на мир Эдди Кларк.

Заскрипев покрышками, у входа в отделение затормозил серый автомобиль. Из него вышли двое крепких молодых людей. Не медля ни секунды, они вошли в здание.

Кларк невольно отметил их одинаковость. Так идиотски однообразно могли одеваться только люди, работавшие на правительство. И этот характерный жест, выдающий легкое волнение, – машинальное касание спрятанного под плащом оружия.

Кларк быстро слез со своей пирамиды, вернул мебель на место и встал на середине камеры, чтобы его легко можно было видеть в глазок. Он дал себе слово, что, если ему удастся уйти, доверять полиции он больше не будет.

Вскоре в коридоре послышались шаги. Кларк глубоко вздохнул – ему предстояло сделать почти невозможное, единственным его козырем была неожиданность.

Возле двери шаги затихли. Едва слышно скрипнула крышка глазка, Кларк почти физически ощутил на себе взгляд охранника.

Он выждал одно мгновение и шагнул вперед. Щелкнула задвижка, и Кларк приготовил ногу для толчка. Дверь только-только начала открываться, когда он прыгнул вперед, вложив в удар всю свою силу.

Отброшенная ногой тяжелая дверь, словно каток, снесла охранника и одного из убийц.

Второй, ошарашенный происшедшим, на секунду замешкался и не успел вовремя выхватить оружие. Кларк жестко ударил его по горлу и, перепрыгнув через осевшее тело, помчался по тюремному коридору к выходу.

По пути он сбил выскочившего на шум тюремщика, опрокинул стол с документами учета и выбежал из подвала на первый этаж. Несколько пуль с опозданием врезались в ступени.

Сержант Пеликс выскочил навстречу Кларку и попытался наставить на него пистолет, но был мгновенно обезоружен и получил сильный удар в ухо.

– А-а! – закричал он от обиды и бессилия, однако преследовать беглеца не решился.

Тяжело дыша и сильно припадая на одну ногу, из подвального этажа выскочил один из агентов. Всего минуту назад они здорово напугали Пеликса.

«Вот-вот, – подумал сержант, – пусть эти громилы и гоняются. У них и жалованье не в пример моему…»

Бросив на валявшегося на полу дежурного злой взгляд, агент проковылял к выходу и шагнул на крыльцо. В ту же секунду его отбросило назад. Он упал в коридоре, широко раскинув руки и выронив короткоствольный автомат.

С улицы послышался звук удаляющегося автомобиля.

– Уф, – произнес Пеликс, ощупывая голову. – На этот раз, кажется, жив.