Брешь

Оскалив зубы и щёлкая зубами, царапаясь зазубренными ногтями, Мазикины ринулись вперёд. Но им было не под силу остановить меня и подчинить себе. Я отрезала пальцы. Носы. Всаживала нож в глазницы, шеи и кишки. Локтями разбивала губы и скулы, врезала коленом в пах и живот. Они падали друг на друга, наполняя багрянцем огромную лужу на полу, и этого оказалось недостаточно. Я хотела, чтобы они утонули в собственной крови. Красный был единственным цветом, который я могла видеть. Я была уверена, что истекаю кровью и ломаюсь под натиском, но не чувствовала этого. Я знала, что, в конце концов, упаду, но боролась за следующий миг, за следующую приятную вибрацию, когда металл пронзал плоть и сталкивался с костью. Медный запах заполнил мой нос, перекрывая зловоние ладана. Всё, что я могла слышать, это рёв моего собственного сердца, бьющегося в ушах.

Пока один голос не прорезался сквозь мою пелену.

— Прочь от неё!

Это было так громко, так мощно и властно, что все уцелевшие Мазикины на мгновение замерли, а потом они отвернулись от меня и посмотрели на обладателя голоса. Это был Малачи. Разорванные верёвки свисали с его запястий. Один из его острых как бритва метательных ножей покачивался в сжатом кулаке. Кровь из раны на шее была размазана по его груди, но он стоял на столе, невредимый и сильный.

Прежде чем я успела сообразить, что произошло, Мазикин рядом со мной зарычал и схватил меня когтистой рукой за горло.

Нож Малачи рассек воздух и с глухим стуком вонзился в спину Мазикина, и тот беззвучно упал на пол. Существа вокруг меня зарычали, и я прижалась к стене под тяжестью своего облегчения. Я перерезала эту верёвку достаточно, чтобы он смог освободить свою руку, и этого ему вполне хватило. Он освободил себя. Каким-то образом ему удалось отбиться от дымового зверя.

Его хищный взгляд скользнул по нескольким Мазикиным, которые прижались к дальним стенам комнаты и ошеломлённо наблюдали за ним, а затем по небольшой группе живых Мазикинов и нескольким мёртвым или умирающим вокруг меня. Его губы изогнулись в уголке, а затем его глаза встретились с моими. Они больше не были полны сожаления, страха или мольбы. Теперь они были наполнены тихой гордостью, которая ощущалась как ласка.

Малачи спрыгнул на пол и небрежно перешагнул через тело мёртвого Мазикина. Оставшиеся существа, казалось, полностью оторопели от страха, чтобы двигаться. Шестеро или около того всё ещё стояли вокруг меня, пригнувшись, когда Малачи подошёл к нам, и выглядели они так, будто не знали, хотят они напасть или убежать.

Он сделал ложный выпад в их сторону и, завизжав, они вжались в стену, выскользнув из зоны его досягаемости. Улыбаясь, он наклонился и выдернул свой метательный нож из тела Мазикина, который пытался схватить меня. Он вытер нож о штаны, но не убрал его в ножны.

— Всё хорошо, — сказал он, протягивая руку. — Это я.

— Как тебе удалось выбраться? — хрипло спросила я.

Он поднял бровь.

— Я оказался сильнее его.

Все Мазикины в комнате нервно поглядывали на закрытые двери по обе стороны комнаты, высматривая пути побега, но, казалось, они боялись пошевелиться, потому что движение сделало бы их мишенями. Пальцы Малачи сомкнулись на моих, и он помог мне перелезть через низкую стену тел, разделявшую нас. Я упала в его объятия. Слёзы жгли мне глаза. Он крепко прижал меня к себе, я начала дрожать. Я была так близка к тому, чтобы потерять его, и вдруг я поняла, что не могу больше ждать, чтобы рассказать о своих чувствах. Я приберегла это для нашего сегодняшнего разговора, но слова вырвались наружу в потоке моего счастья.

— Я люблю тебя, — выдохнула я. — Я так сильно тебя люблю.

Он склонил лицо в изгиб моей шеи, и я почувствовала, как он улыбается мне.

— Скажи это снова.

Его губы двигались по моему горлу, превращая мои колени в желе.

— Я люблю тебя, — сказал я с улыбкой.

— Я так скучал по тебе, Лила, — произнёс он грубым голосом. — Я и не мог предположить, что буду так сильно скучать по тебе.

— С тобой всё в порядке? — Прошептала я. — Всё выглядело так, будто тебе было больно.

— Уже не больно, — тёплая вспышка смеха прокатилась по моей коже. — Но теперь я в полном порядке. Даже лучше, чем нормально. Теперь я само совершенство.

А потом его зубы впились мне в шею.

Я закричала, когда истина обрушилась на мой разум подобно цунами, опустошая его, смывая все мои силы и заменяя их горьким, изорванным горем. Я была такой глупой. Слишком надеялась, слишком отчаянно желала его возвращения. Слишком уж готова была поверить, что это был он, просто потому, что я так сильно этого хотела.

Но когда раздирающая боль в плече и на шее превратилась в глубокую, пронизывающую агонию, я поняла…

Малачи исчез.

Они убили его.

Парень, которого я любила, потерпел поражение. Его место занял монстр.

И сейчас он собирался убить и меня.

Зажав рот на стыке моей шеи и плеча, он прижал меня к стене, скрючившись в объятиях. Я брыкалась и слабо сопротивлялась, но он схватил меня за запястье и сжал в нужном месте, заставив выронить нож.

Я едва могла сопротивляться ему. Я не хотела с ним драться. Я была слишком подавлена мыслью, что это тело, которое касалось меня с такой нежностью, которое ласкало меня, защищало меня… теперь разрывало мою плоть, выплескивая горячий яд в мою кровь. Все Мазикины зарычали и заулюлюкали, наслаждаясь зрелищем. Моё зрение затуманилось от слёз, и чёрные воспоминания расцвели в моей голове: я была скована и не могла защитить себя. То, что кто-то, кого я любила и кому доверяла, делал это со мной, теперь топило меня в этой темноте, лишая воли к выживанию. Я ударила его по плечу свободной рукой, но это было жалкое усилие. Даже после всего, что случилось со мной, я никогда не чувствовала себя такой слабой. Потеря Малачи высосала из меня всю силу борьбы.

Что-то с грохотом ударило в одну из дверей, и снаружи донеслись безошибочные звуки борьбы.

— Малачи! Ты… — закричал Генри, но остальные его слова были прерваны приглушённым взрывом.

Существо внутри Малачи отпустило мою шею.

— Их двое, — сказал он остальным, моя кровь текла по его подбородку. — Убейте их обоих. И больше меня не тревожьте.

Затем он рявкнул что-то на их рычащем языке, и эти звуки, чужие и ужасные, вырывались изо рта Малачи. Он кивнул в сторону выхода позади алтаря, на противоположной стороне комнаты. Мазикины возликовали, нетерпеливые улыбки растянулись на их лицах, и слишком поздно до меня дошло, что они не испугались Малачи, когда он слез со стола, они испугались именно этого Мазикина. Должно быть, это был один из их лидеров. Словно в подтверждение моей теории, твари все разом бросились к двери и навалились на неё, готовые присоединиться к продолжающейся схватке.

Когда Мазикины покинули помещение, чудовище за чёрно-карими глазами Малачи посмотрело на меня сверху вниз со странным выражением, с необычной нежностью, смешанной с дикостью.

— Не знаю, что же с тобой делать, Лила Сантос.

— Ты убил его, — прошептала я, глядя в лицо, которое я так хорошо знала и любила.

Он ухмыльнулся и слизнул мою кровь со своих губ.

— Не совсем так, но он ещё пожалеет, что я этого не сделал. Они ждали его. Жаль, что я не увижу, как они празднуют.

Я закрыла глаза, не желая представлять себе, как в городе, полном Мазикиных, будут обращаться со Стражем, который терроризировал их последние семьдесят лет.

— Посмотри на меня, Лила. Твои глаза такие красивые, — он прижался своим лбом к моему. — Ты же знаешь, он тоже их любил. Твои глаза. Твой рот. Твоё тело. Твой дух. Большая часть меня хочет защитить тебя…

Моё сердце затрепетало, когда он повторил слова Малачи, сказанные им в тот день на тренировочном мате.

Он слегка отстранился, и я открыла глаза.

— Он так никогда и не рассказал тебе остальное, — тихо вымолвил он. — Всё это здесь, — он легонько постучал себя по виску лезвием ножа. — Все его воспоминания. Поэтому я расскажу тебе остальное, потому что он никогда бы этого не сделал.

Слёзы потекли по моему лицу, когда он наклонился ко мне.

— Большая часть его хотела защитить тебя, но остальная часть просто вожделела тебя. Ты даже не представляешь, что в этой голове.

Он закрыл глаза, как будто наслаждался этим. Со смехом он отступил от меня, и я, как мешок без костей, сползла на пол, оплакивая всё, что потеряла.

— Все его фантазии здесь, — продолжил он. — Бедный Малачи. Теперь я его понимаю. Всё это разочарование, плотно закупоренное, — его рот искривился в кривой усмешке. — А ты знала, что он умер девственником, Лила? — раздался его смех, жестокий и жёсткий. — Дважды!

Внутри меня вспыхнула крохотная искорка.

— Не говори о нём так, — сказала я срывающимся голосом.

— Хм? Должен ли я проявить немного уважения? Может быть, и так. В конце концов, он же несколько раз убивал меня, — он наклонил голову и оглядел меня с ног до головы. — Ты убила меня всего один раз, но тебе это удалось. И всего-навсего куском цемента. Я недооценил тебя.

Ужас нахлынул на меня, вызвав удушье.

— Джури.

Его улыбка стала ещё шире, и он провёл языком по нижней губе.

— Произнеси громче, Лила. Я хочу услышать, как ты кричишь об этом.

— Иди на хер, — прошептала я, и искра вспыхнула ещё ярче.

Он ухмыльнулся и указал на свою шею.

— Думаю, нам обоим нужно привести себя в порядок, прежде чем мы перейдём к этому. Я потерял много крови. Когда почтенный капитан понял, что это ловушка, он попытался перерезать себе горло, чтобы мы его не взяли.

Я перекатилась на четвереньки, ярость переросла в адское пламя в моей груди. Чистая, элементарная ненависть. Столь сильная, чтобы разогреть мои мышцы и дать толчок моему разбитому сердцу. Всё внимание было сосредоточено на Джури. Он наблюдал за мной с ленивой улыбкой, облокотившись на бильярдный стол, и ножом разрезал верёвки на запястьях.

Я отвернулась, потому что вид великолепного лица Малачи угрожал снова затянуть меня под воду. Я сосредоточилась на звуках, доносившихся снаружи комнаты. Грохот, рычание. Вернутся ли Джим и Генри? Неужели они знали, что мы здесь?

— Мы устроили ловушку специально для него, зная о его стремлении спасти потерянные человеческие души, — сказал Джури, глядя на своё отражение в лезвии ножа и вытирая кровь с подбородка. — Ожидание того стоило, все эти недели планирования и сбора информации окупились. Когда он вошёл в эту комнату, то увидел лишь десятки испуганных молодых лиц. Все они были связаны, беспомощны и отчаянно нуждались в спасении, — его глаза сверкнули, и я поняла, что он видит всё это в воспоминаниях Малачи. — Как только он освободил их, они набросились на него. Сначала он и не понял, что все они Мазикины. И даже когда его положение прояснилось, он… заколебался. Он боялся, что некоторые из них могут оказаться людьми.

Джури посмотрел вниз на обнажённую грудь, изгибы и выступы мышц, которые теперь контролировал он, а затем неторопливо подошёл к доспехам и одежде Малачи. Он натянул рубашку через голову и пристегнул дубинку к поясу.

— Они были нежны, хотя он убил многих из них, — тихо сказал он, указывая на дальнюю стену.

В первый раз я заметила огромную кабинку в самом дальнем углу комнаты, где сосредоточились глубокие тени. Очевидно, она предназначалась для особо важных персон. Но теперь тела были свалены в кучу на сиденьях и спрятаны под столом, как человеческий мусор, используемый и выброшенный демонами из ада.

— Я вознагражу их за эту жертву, — сказал Джури.

Он говорил не о людях. Для него они были всего лишь оболочками. Он говорил о своей семье Мазикинов. Он вознаградит их, вернув обратно и позволив им завладеть другими. Убивая всё больше людей. Внезапно понимание пронзило меня насквозь, словно лесной пожар, борьба, которая была прервана горем. Малачи погиб, пытаясь спасти невинных людей. Мазикины воспользовались его самоотверженностью, мужеством, решимостью. Они забрали его доброту и превратили её в слабость. Они использовали его сострадание как оружие против него самого.

— Я убью тебя, — выдохнула я, окидывая взглядом пол, пока не обнаружила свой нож.

Я метнулась к ножу, но Джури оказался на мне раньше, чем я добралась до него, придавив меня к полу. Он схватил меня за волосы и провёл носом по моей щеке.

— Мне нравится твой огонь, Лила. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу заставить себя обратить тебя.

Он заметил замешательство в моих глазах.

— Неужели ты действительно поверила, что мы хотим видеть тебя нашей Королевой? — он засмеялся, глубокие вибрации расходились у меня по спине, пока он крепко обнимал меня — наполовину любовник, наполовину враг. — Нет, не обижайся. Ты была бы идеальным сосудом, но Королева не покинет королевство, пока все её дети не окажутся здесь.

— Тогда зачем всё это? — прошептала я, борясь с яростными, беспомощными слезами, когда он прижался ко мне.

— Ты до сих пор не поняла? К капитану Малачи не было никакой возможности добраться, пока не появилась ты. Его любовь к тебе сделала его беспечным. Для него ты была всем, поэтому он с легкостью поверил, что ты будешь всем и для нас тоже. Чем больше мы угрожали тебе, тем более целеустремлённым он становился, пока не перестал думать о своей собственной безопасности, как и о своей важности. И теперь, когда у нас есть разум Малачи и его тело, Стражи Царства Теней — ничто. Мы сотрём вас с лица земли и сделаем её своей.

Ему потребовалась всего секунда, чтобы перевернуть меня. Он удерживал мои запястья над моей головой в карающем захвате, поудобней устраиваясь на мне сверху. Я дёрнула головой вверх в попытке разбить ему нос, но он схватил меня за волосы и потянул вниз; затем он лизнул рану от укуса, которую оставил на моём горле, посылая волны болезненного жужжащего заряда вдоль моих конечностей.

Конечно, Мазикины не хотели меня. Потому что кем я была рядом с Малачи? Глупой девчонкой, притворяющейся главной. Малачи был Стражем уже семьдесят лет. И все эти годы он был беспощаден, эффективен и смертельно опасен. В своей голове он нёс знание о Страже, о Рафаэле и его способностях, о Михаиле и его оружии, о Судье. О наших стратегиях. Наше происхождение. Наши слабости. А Мазикин, который теперь управлял им, был одним из самых злобных и властных существ на свете. Такое сочетание будет невозможно остановить.

А тем временем душа Малачи находилась во власти этих существ, навеки заперта в месте огня и смерти. Прерывистый, яростный крик, вырвавшийся из моего горла, испугал Джури, и он поднял голову, ослабив свою защиту ровно настолько, насколько это было возможно. Я дёрнула бедрами вверх и сбросила его с себя, затем вскочила на ноги и бросилась через комнату.

— Джим! Генри! — взвизгнула я.

Джури ударил меня, как товарный поезд, расплющив о стену.

— Не будь такой, Лила. Разве ты не хочешь узнать животную сторону Малачи? Я могу тебе показать.

— Слезь с меня! — закричала я, снова вонзая локоть ему в живот.

Он фыркнул и сделал несколько ленивых шагов назад, но затем схватил меня за запястье, развернул и прижал к стене своего тела.

— Ему всегда нравилось драться с тобой, и я понимаю почему. Это довольно… возбуждает.

Он наклонил голову, чтобы поцеловать меня, но я ударила его коленом в бедро. Его хватка ослабла, и он зарычал, обнажив зубы. Впервые он вовсе не походил на Малачи.

Поэтому мне стало легче нанеси удар кулаком в лицо. Костяшки пальцев треснули по его зубам, и он взревел, бросив меня на пол. За дверью кто-то окликнул меня по имени.

Джури повернул голову на шум и выругался.

— С играми покончено.

— В этом ты прав, — сказала я, и вытянула дубинку, которую только что сняла с его пояса.

Он рассмеялся.

— Серьёзно, Лила? Если ты сумеешь нанести удар, я ещё подумаю над тем, чтобы отпустить тебя. Посмотрим, сможет ли твой ангел привести тебя в порядок и отправить обратно ко мне, выглядя при этом менее повреждённой. Давай, начинай.

Он показал мне легкий приглашающий жест руками, точная имитация Малачи в игривом настроении.

— Покажи мне, чему ты научилась, капитан.

Я ткнула его в левый бок, а затем изменила курс и ударила по коленям. Он ухмыльнулся.

— Это почти больно. Очень мило. Сегодня вечером я оставлю тебя в живых. Хочешь попробовать заслужить ещё один день?

— Капитан! Это ты?

Кто заколотил в дверь с такой силой, что она раскололась вдребезги. Джим.

— Здесь!

Это было единственное, что я успела крикнуть до того, как Джури ударил меня, выбив весь воздух из лёгких. Дубинка выпала из моих онемевших рук, и я рухнула так, словно из-под меня выбили ноги. Хрипя, с темнотой, клубящейся на краях моего зрения, я свернулась в клубок и попыталась продолжить дышать, что оказалось чересчур сложной задачей.

Джури поднял меня с земли и прижал к своей груди.

— Держи рот на замке, или я убью их прямо у тебя на глазах.

Потом он поцеловал меня в щеку и поднял голову.

— Джим! Мы здесь. Сил мёртв, зато у меня есть Лила.

В тот момент, когда он это сказал, я поняла, что таков был план с самого начала. Сил позволил мне убить его, чтобы я была полностью занята, пока они не завладеют Малачи. Он знал, что тело Малачи было предназначено для Джури.

Джим ворвался в комнату, Тиган прижалась к нему всем телом, обвив свои бледные обнажённые руки вокруг его шеи. Она выглядела такой испуганной, что готова была упасть в обморок, складывалось впечатление, что только Джим удерживал её от крика. У него были тёмные пятна на лице и порез над глазом, но в остальном он казался невредимым. Его голубые глаза распахнулись, когда он увидел сцену перед собой, высоко наваленные тела, кровь размазана по полу, я истекаю кровью и ошеломлена.

— Разве ты не была наверху, капитан?

Джури кивнул в сторону потолка.

— Она спрыгнула оттуда. Мы отбивались от тех, кто был здесь, но её укусили. Давайте выбираться отсюда.

Он направился к двери, а Джим подхватил Тиган на руки и отступил в сторону, пропуская нас. Когда Джури переступил порог, я поймала взгляд Джима. Только на мгновение, но этого было достаточно, чтобы он смущённо нахмурился. Запах Джури не помог бы ему понять — всё это чёртово место было подернуто дымкой, и тошнотворный запах просочился в нашу одежду, волосы, кожу.

Джури понёс меня в открытую комнату, соединенную с широким двориком и ветхим причалом за ним. Мы находились в задней части клуба, в той части, которая была скрыта для улицы и видна была только с воды. Казалось, что большая часть стен на этом уровне была взорвана гранатами. Повсюду валялись трупы. Генри трусцой пересёк внутренний дворик, и вид его страшного силуэта заставил Джури напрячься.

— Я не смог поймать их, — тяжело дыша, сказал Генри, прыгая в зияющую дыру, где когда-то было панорамное окно. Увидев нас, он остановился как вкопанный. — Целая куча сбежала, — сказал он нам с отвращением. — Они перевербовали всех пленников, кроме неё, — он кивнул на Тиган. — Завтра нам точно придётся заняться зачисткой, — он наклонил голову в мою сторону, щурясь в темноте. — Ты в порядке, капитан?

Пальцы Джури предупреждающе сжались у меня на боку.

— Я в полном порядке, — сказала я. — Мне станет лучше, когда Рафаэль подлечит меня.

Генри встретился взглядом с Джимом через мое плечо.

— Может, стоит вызвать его прямо сейчас, — сказал он, делая шаг вперёд.

— С тобой всё будет в порядке, правда? — спросил Джури, глядя на меня так, что я поняла: лучше мне ответить «да».

— Я буду жить, — прошептала я.

Джим усмехнулся и сжал Тиган в объятьях.

— Посмотри на нас, мы ведём себя как пещерные люди. Ты можешь идти, детка?

Тиган посмотрела на Джима и неуверенно кивнула. Он поставил её на ноги, поцеловал с болезненной нежностью и затем кивнул мне.

— Не будь такой девчонкой, капитан.

Я беззвучно рассмеялась.

— Прости.

Я выпрямила ноги.

Джури натянуто улыбнулся мне, и позволил мне встать на землю.

— Нам надо идти к машине. Я не сомневаюсь, что один из сбежавших пленных уже вызвал полицию.

Он общался в манере Малачи, что я вздрогнула.

Его пальцы сомкнулись вокруг моего плеча.

— Показывай дорогу, капитан, — мягко сказал он, легонько подталкивая меня к зияющему панорамному окну, которое должно было стать нашим выходом.

Я повернулась к Тиган.

— Идём.

Она испуганно посмотрела на меня, когда мы подошли к окнам. Хорошо, хоть она могла идти. Я заковыляла дальше. Одна из моих ног начала неметь.

— Эй, Малачи, — раздался позади нас спокойный, дружелюбный голос Джима. — Ты забыл свой посох.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джури оглянулся.

И в эту самую секунду Джури получил посохом прямо в лицо.

Яростный рёв, исходивший от Джури, выдавал его истинную сущность. Он закрыл лицо руками и отшатнулся назад, а Генри рванул вперёд и схватил Тиган, едва не сбросив её беспомощное тело с подоконника.

— Беги, — сказал он. — Иди на улицу.

Затем он подтолкнул меня вверх, сбросив мою неслаженную позу с другой стороны. Потом он прыгнул мне за спину. Направив меня к лестнице на верхний этаж, но звуки борьбы были слишком сильны для меня. Мне не хотелось расставаться с Джимом. Они с Джури сцепились в хрустящем костями бою: акробатические, но сокрушительные пинки ногами и удары кулаками Джима против резкого и эффективного стиля Малачи. У каждого из них в руке был зажат нож. Их движения были почти размыты.

Джури сделал вид, что уходит влево, а затем резко развернулся, прежде чем Джим успел опомниться. Джури полоснул клинком по рёбрам Джима, перепачкав его белую рубашку кровью.

Тиган закричала.

Джим вздрогнул, когда его взгляд метнулся к нам.

— Убирайтесь отсюда! — крикнул он срывающимся от отчаяния голосом. — Генри, уведи их отсюда!

Генри подошёл к Тиган сзади и обнял её за талию. Но её крик потряс Джима, вырвал его из зоны досягаемости. Быстрым, жестоким ударом Джури заставил его согнуться пополам и пошатнуться. Он воспользовался своим преимуществом, ударив Джима коленом в лицо, отчего его голова запрокинулась назад. Выражение злого восторга на лице Джури разрывало мне сердце.

Мы с Генри одновременно шагнули вперёд, намереваясь помочь Джиму, но в этот момент Джури схватил Джима за волосы и рывком поставил на колени. Он резко поднял голову Джима, и мы увидели его большие голубые глаза, полные мольбы.

— Бегите, — прошептал он.

А потом Джури полоснул ножом по его шее.

Генри резко обернулся, когда Тиган взвизгнула и бросилась к окну. Нам пришлось вдвоём тащить её обратно, пока Джури добивал Джима, позволяя его безвольному, дергающемуся телу упасть на грязный пол. Джури поднял голову и встретился со мной взглядом.

— Скоро, — одними губами произнёс он.

Генри схватил меня за руку, и мы побежали.

ГЛАВА 36

Генри отвёз нас прямо в дом Стражей. Мне потребовалась вся моя быстро угасающая сила, чтобы удерживать Тиган по пути. У неё была истерика, она звала Джима, и звуки, вырвавшиеся из её горла, прекрасно гармонировали с криками Малачи в моей собственной голове.

Мы въехали на подъездную дорожку к дому Стражей. На часах было ровно три часа ночи. Рафаэль с мрачным видом ждал нас на ступеньках. Генри вылез из машины, пока я боролась с Тиган.

Рафаэль медленно спустился по ступенькам, не сводя глаз с Тиган, которая то била меня, то обнимала. Глубокие, мучительные рыдания вырывались из её маленького тела. Он открыл пассажирскую дверь, полностью сосредоточившись на ней.

— Посмотри на меня, Тиган, — сказал он. Его голос струился надо мной, золотистый и тёплый.

Тиган перестала сопротивляться и повиновалась ему.

Он присел перед ней на корточки и заглянул в её глаза. Выражение его лица было таким сострадательным, таким интимным. Я вылезла из машины и отошла подальше.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя забыть его? — спросил он. — Ты почувствуешь себя лучше.

Она заморгала, глядя на него.

— Ты можешь это сделать? — прошептала она.

— Могу. Ты не будешь помнить, как он умирал.

— Буду ли я помнить… всё остальное?

Рафаэль нахмурился.

— А что ты хочешь помнить?

— Он сказал, что любит меня, — её глаза снова наполнились слезами. — Сегодня вечером. Он сказал, что любит меня.

Я закрыла глаза.

— Как пожелаешь, — сказал Рафаэль, — я могу заставить тебя считать, что он жив, но просто уехал. Так будет лучше?

— Всё что угодно будет лучше, чем видеть, как он умирает снова и снова. Всё что угодно.

Я углубилась во двор, моя шея пульсировала и болела, онемение гудело вниз по руке и поднималось по лицу, а гнев пульсировал в моём сердце. Рафаэль делал это не ради Тиган. Он отказался забрать мою боль, мою глубокую печаль. И он никогда не исцелял человека, и никогда не вмешивался, чтобы спасти невинного. Он всегда позволял всему идти своим чередом, если только это никак не препятствовало завершению нашей миссии. И теперь он притворялся сострадательным, но только потому, что Тиган могла рассказать людям о Джури, об убийстве Джима, и нашем участии во всём этом. Рафаэль выполнял свою работу — прикрывал Стражей, чтобы мы могли заняться делом, так было всегда.

Тиган кивала, слепо принимая его предложение забыть, потому что она была слишком подавлена горем и ужасом, чтобы подвергнуть это сомнению. Её новой реальностью станет то, что Джим уехал, не попрощавшись. Вместо печали в ней будет жить гнев. Вместо ужаса у неё будет горечь. И я задалась вопросом, а если бы у меня был выбор, захотела бы я верить, что Малачи решил уйти? Или я захотела бы знать, что на самом деле с ним случилось?

Шум в моем мозгу был бесконечным и всепоглощающим, когда я вспомнила его в последние секунды, когда он, запрокинув голову, отчаянно сражался в заранее проигранной битве. Я упала на колени, согнувшись пополам и лишившись чувств. Я не чувствовала ничего от пальцев ног до живота и от груди до головы, кроме разрывающего душу вопля; ничего, кроме боли от того, что я потеряла, совершенно и окончательно. Я никогда не оправлюсь от этого, даже если переживу это. А я этого не хотела. Нисколько. Я не хотела это пережить.

Я поднялась на ноги. Я протиснулась мимо Рафаэля, который нёс Тиган в дом Стражей, и поплелась к Генри, зная, что вот-вот подведу его окончательно. Но когда серые глаза Генри встретились с моими, я увидела лишь понимание.

— Я хорошо познал Малачи, — сказал он. — Он никогда не разбрасывался словами, но я с уверенностью могу сказать, что он чувствовал к тебе.

Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Я люблю его. И я не могу оставаться здесь без него.

Он увидел выражение моего лица и кивнул.

— Я знаю, каково не быть рядом с тем, кого любишь, — сказал он. — Делай то, что должна.

— Джури знает о нас всё, Генри. Он может появиться в любую секунду.

— Но он не найдёт меня. В любом случае мне нужно залечь на дно, поскольку я скрываюсь от правосудия и всё такое, — он оглянулся на Рафаэля, а потом снова посмотрел на меня. — Иди, Лила. Я буду держать оборону и защищать твоих друзей, пока ты не вернёшься.

Я всматривалась в затравленную глубину его глаз. Ни одно из моих благонамеренных обещаний или лжи не прошло мимо крика, застрявшего у меня в горле, поэтому я отошла от него и села в свою машину. Я повернула ключ в замке зажигания и выехала с подъездной дорожки.

К тому времени, как я выехала на шоссе, вой в моём сознании задал свой ритм и стал похож на старого друга, который хотел помучить меня перед тем, как убить. Ещё один такой друг мне не нужен был. Но не было способа стряхнуть эту агонию, которая поселилась внутри моего черепа, изображая образы строгого, великолепного лица Малачи, воспроизводя моменты, как тот, в котором он сказал мне, что быть со мной, когда мне больно, гораздо менее болезненно, чем быть вдали от меня и знать, что он не может помочь.

— Я чувствую то же самое, — прошептала я себе, проезжая по мостам Ньюпорта.

Я проехала на автомобиле до самого начала туристической тропы Клифф-Уолк, а затем пошла пешком, в темноте. Я закрыла глаза и позволила видению проложить путь к передней части моего мозга, как я и представляла, точно так же, как это было с Надей. Но на этот раз видением-приманкой был Малачи, вырванный из его тела и несущийся вниз в глубокую чёрную дыру.

А когда он открыл глаза, они уже ждали его. Монстры были более чем рады приветствовать его. Они будут держать его в своём царстве, мучить его за всё то, что он сделал с ними, целую вечность.

Я слегка пошатнулась, когда морской бриз закружился вокруг меня.

— Я удивлён, что ты всё ещё можешь ходить, — произнёс Рафаэль, появляясь рядом со мной. — Но ты скоро упадёшь в обморок. Может быть, ты вернёшься к машине и позволишь мне отвезти тебя домой?

Я показала ему средний палец.

— Не притворяйся, что беспокоишься обо мне. Ты хочешь подлатать меня и отправить обратно в бой.

— Не уверен, что из сказанного мной заставило тебя думать о моём беспокойстве о тебе. Я выполняю свой долг, и ты должна.

Я повернулась к нему, моя ярость пульсировала огнём, разгораясь с каждым ударом моего сердца.

— Да? Это то, что мне нужно, Рафаэль? Это то, что нужно Джиму? Он должен был умереть на коленях, зная, что всё провалил? — закричала я.

— Джим ничего не провалил, — мягко сказал он, ничуть не смутившись. — Совсем наоборот. Он отдал свою жизнь за своих товарищей. Это был первый абсолютно бескорыстный поступок в его жизни.

Я сжала кулаки. Неважно, прав он был или нет, но я не могла избавиться от отчаянной тоски в глазах Джима, когда он в последний раз посмотрел на Тиган, зная, что он вот-вот потеряет её, потеряет жизнь, которую он хотел, настоящие вещи, которые он наконец обрёл.

Рафаэль склонил голову набок.

— Как думаешь, что нужно тебе, Лила?

— Мне нужен Малачи, — ответ вырвался автоматически.

— Нет, ты хочешь Малачи.

Ярость взорвалась, багровая и жесткая, прожигая меня насквозь. Я толкнула Рафаэля изо всех сил, и он отшатнулся, но его мягкое выражение лица не изменилось, когда он снова встал на камни. Это подтолкнуло меня прямиком к краю пропасти.

— Разве Малачи нужно было, чтобы его душу вырвали из тела? Ему нужно было, чтобы его пытали? — закричала я, горячие слёзы текли по моему лицу. — Потому что именно это и происходит! Прямо. Сейчас. После семидесяти лет службы Судье, это то, что ему, блять, было нужно?

Рафаэль взял меня за плечи своими тёплыми руками, его лицо засветилось потусторонним светом, что было всегда, когда он начинал злиться. Я попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной.

— Мазикины не подчиняются Судье, Лила. Конечно же, ты не думаешь…

— О, а я думаю, — выплюнула я. — Она в восторге, так ведь? Это то, чего она и хотела всё это время. Она хочет, чтобы он был там. Всё это было подставой, как для него, так и для меня. Так что давайте уж начнём это грёбанное шоу. Мне нужно увидеть Судью. Сейчас.

Он улыбнулся.

— Она ещё не пригласила тебя в свои покои.

— А я прямо сейчас приглашаю саму себя. У меня есть предложение для неё. И она это знает. Вы, ребята, думаете, что струны невидимы, но я вижу, как вы за них дёргаете.

— Как умно с твоей стороны, маленький человечек, — его лицо из обычного превратилось в сияющее, но я не отвела взгляда. — Ты нас всех раскусила.

— Не совсем. Но именно это я и собираюсь сделать. А ты поможешь мне в этом.

Он отпустил меня, посмеиваясь.

— О, неужели?

— Думаю, да, — я попятилась, пока мои пятки не оказались прямо у обрыва скалы, и покачнулась на краю, вытянув руки для равновесия. — Скажи мне, Рафаэль, ты позволишь мне оказаться у Суицидальных Врат? Это то, что мне нужно?

Он прищурил глаза, но не сказал ни слова. И он больше не смеялся.

— Ты собираешься остановить меня, Архангел? Нужно ли мне оставаться здесь и горевать, пока я терпеливо жду вызова в Святилище? Или мне стоит подождать, пока псих, укравший тело лучшего из имеющихся у вас Стражей, не перережет мне горло? Скажи мне, — взвизгнула я. — Что. Мне. Нужно?

Я не стала ждать его ответа. Мне было плевать, что он ответит. Я была готова пойти на самую большую авантюру в своей жизни, потому что меня заботило только одно. Одна мысль. Один человек. Превыше разума, превыше долга.

Превыше моего страха умереть снова.

Я быстро отступила назад и бросилась с обрыва.

Переворачиваясь и падая, я лишь успевала заметить отблески лунного света на воде, мягкий плеск волн, которые я наконец-то услышала, потому что вой в моей голове смолк в тот самый миг, когда я приняла то, что должна была сделать.

Я найду дорогу в царство Мазикиных.

И вытащу Малачи.

— КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ —

Переведено для сайта http://booksource.fun/ и группы https://vk.com/booksource.translations

Заметки

[

←1

]

Ред Сокс (англ. Boston Red Sox) — профессиональная бейсбольная команда, базирующаяся в Бостоне, штат Массачусетс. Выступающий в Восточном дивизионе Американской лиги Главной лиге бейсбола

[

←2

]

КДН — Колония для несовершеннолетних

[

←3

]

J.Crew (Джей Крю) — это американская компания, которая занимается производством одежды для мужчин, женщин и детей, а также купальников, обуви, свадебных нарядов, ювелирных украшений и аксессуаров

[

←4

]

Питчер (англ. Pitcher — подающий) — в бейсболе это игрок, который бросает мяч с питчерской горки к дому, где его ловит кетчер и пытается отбить бьющий

[

←5

]

идет намёк на Latin Kings — американская организованная преступная группировка, состоящая из латиноамериканцев

[

←6

]

МС-13 (MS-13) — хорошо организованная международная преступная группировка; одна из самых жестоких, многочисленных и быстрорастущих уличных банд Центральной и Северной Америки

[

←7

]

Митенки- перчатки без пальцев, удерживающиеся на руке с помощью перемычек между пальцами или за счёт пластических свойств материала, из которого они сделаны

[

←8

]

«Тайленол» — лекарство от простуды

[

←9

]

Питчер «падающий» — в бейсболе это игрок, который бросает мяч с питчерской горки к дому, где его ловит кетчер и пытается отбить бьющий

[

←10

]

Хоум-ран- удар в бейсболе, после которого мячик улетает за пределы поля

[

←11

]

ДДМС — Департамент по делам детей, молодёжи и семьи

[

←12

]

Птифуры — мини пирожные, появившиеся во Франции

[

←13

]

Перчатки Sap — нелетальное оружие, представляющее собой перчатки, утяжеленные металлической дробью

[

←14

]

Хьюго Босс — немецкая компания-производитель модной одежды