Братский круг 3

Глава 15

Нагруженный имуществом и оружием я шел вокруг города к тому участку, где я решил устроить себе лагерь. Почему лагерь рядом с городом. Потому, что самая темень под лампой — немцы никогда не поверят, что партизаны устроили лагерь в десяти километрах от города. Лесной массив здесь огромный и болото на болоте, просто так не пройдешь. Никакого партизанского движения пока здесь нет, но вот полицаи имеются, и эти самые полицаи прекрасно знают местность и успешно отлавливают и первые подпольные группы и парашютистов. Общеизвестно — партизанские отряды состоят из работников НКВД и актива. Базы они у населения не имеют здесь никто не забыл ни коллективизацию в ускоренном темпе, да и высылку зажиточного крестьянства тоже. То, что в Союзе уже начинало рубцеваться и понемногу уходить в историю, здесь вовсю кровоточит и за обиды, нанесенные при создании колхозов, теперь мстят, опираясь на немецкие комендатуры. Но немцы непуганые и ведут себя как на курорте.

Копать землянку в одно лицо это не удовольствие это тяжкий труд но надо. Иначе зимние условия не пережить. На вылазки буду ходить на польскую сторону. За пару дней выкопал землянку и перекрыл потолок и теперь могу спокойно развести огонь и приготовить горячее. Дым уходит в трубу и дымоход я вывел в глубокий овраг в самую чащобу и там он под деревами рассеивается. Найти меня может любой охотник, но этому охотнику надо знать примерный район, где искать. Часть груза я прикопал в схроне и поставил пару мин на время пока буду ходить. Надо провести операцию по заготовке продовольствия. Это можно провернуть на трассе Варшава — Брест. Туда я и направился.

Но не дошел на польской стороне я наткнулся на рабочую команду. Пленные расчищали делянку под какие-то немецкие цели. Два десятка пленных и четыре немца в качестве охраны. Сначала хотел обойти, но затем мне показалось, что всё не так просто. Половина пленных вроде и работают, но как-то уж они хорошо выглядят. Сыто выглядят прямо сказать. И выполняют легкую работу остальной десяток более истощенный и тягает на себе бревна. Понаблюдав пару часов, решил, что пора и выйдя на просеку встал у винтовок, которые немцы сложили у костра сами же занявшись приготовлением шашлыка. Так с шампурами они и стояли. На автомат немцы не рыпнулись и пленные подошли к костру. Остановив пленных на расстояние, я предложил идти в партизаны. Те, что были сытыми с показной радостью тут же согласились и спросили, когда будут давать оружие. Сразу после проверки и получите, зачем разводить бюрократию. Достал наган и вытащил из барабана патроны, кроме одного и спрашиваю — кто первый на проверку. Выходит, самый здоровый и говорит я буду первый. Хорошо и кинув ему под ноги наган говорю — любого немца вали вот и вся проверка. Этот умник решил, что я идиот и поднимает наган и пытается в меня выстрелить и естественно боек щелкает впустую. Автоматная очередь перечеркивает время жизни проверяемого и тот падает расстрелянный в упор. Кто следующий на проверку. Опять идет из команды сытых и опять приходиться автоматной очередью, прекратить проверку. За этим на меня кинулись остальные сытые и короткие очереди закончили фильтрацию. Осталось стоять всего пятеро эти голодали и по внешнему виду было понятно лиха они хапнули от души. Немцы стояли на коленях и не рыпались. Про жестокости партизанской войны они ещё не знали. Спрашиваю у оставшихся — проверку проходить будем. Самый старший по возрасту отвечает — да. И берет наган и повернувшись к немцам производит прицельный выстрел в голову одного из стоявших на коленях немцев. Немец упал и после недолгих судорог затих. Прошел говорю проверку — иди посмотри, чтобы мясо не сгорело. Бывший пленный пошел к костру и занялся мясом. Вдогонку я ему сказал — там у них хлеб должен быть и сало, сделай бутерброды. После проверки закусим. Он занялся приготовлением бутербродов. Достав из кармана патрон, я кинул следующему добровольцу, патрон тот поймал на лету и быстро зарядив в барабан нагана произвел выстрел в следующего немца. Тоже прошел проверку иди с дровами для костра занимайся. Затем проверку прошли ещё двое и остался один бывший пленный, не прошедший проверку. Он растерянно посмотрел на меня и сказал — я готов пройти проверку, но немцев больше нет. Что делать. Пока будешь без винтовки — убьешь немца, станешь полноправным членом партизанского отряда «За Родину». Указав на него одному из прошедших проверку, я сказал — убежит этот человек. Ты ответишь головой. И потом, тому который гот овил бутерброды. Неси поедим и дальше пойдем. Немецкие шинели и винтовки забрали и прихватили топоры и веревки, которыми тягали стволы срубленных деревьев. Я вел новых партизан на первый бой. Шли мы к автомобильной дороге на охоту за одиночным груженным грузовиком. Шли наудачу и для дополнительной проверки.

Засада была без хитростей. У обочины в деревьях устроились за упавшими деревьям и когда появился первый груженый грузовик произвели пару залпов и грузовик потерял скорость и съехал на обочину. Проверили кузов. В кузове оказалось несколько ящиков с продовольствием — консервы и сухари. Ящик спиртного вызвал некоторое оживление, но пить я не дал и оживление прекратилось. Впрочем, и ящик с бутылками мы забрали с собой. Новые партизаны нагрузились трофеями, и мы пошли на базу. Остальное подожгли и грузовик разгорелся пока мы уходили в лес. По дороге я слушал рассказы моих новых товарищей. Истории оказались похожими. Бой, ранение или контузия, очнулся вокруг немцы и никаких вариантов для сопротивления. Теперь их пригнали в местный лагерь и устроили нечеловеческие тяжелые условия жизни и для рекламы оставили один барак. Обитатели этого барака получают нормальный паек и работают на легком труде. Остальным втирают в уши — записывайтесь в эту команду и вам будут такие же преференции. Но надо честно рассказать кто такой и какое звание и доказать свое желание работать на Великую Германию. Есть те, кто не выдерживает голода и тяжелого труда и записывается. Тех увозят на грузовиках в какую-то школу. Учат бороться с Советской властью. Из пятерых четверо оказались рядовыми красноармейцами, а вот пятый был очень интересным человеком. Он оказался милиционером — работник уголовного розыска. Пошел в РККА добровольцем и оказался тоже красноармейцем, хотя и носил кубики как специальное звание. Его я решил использовать по специальности. Он будет у нас работать в качестве контрразведчика. У всех был вопрос — вот мы убили немцев, они же были пленными, значит мы нарушили законы войны и теперь мы военные преступники. Вот что отвечать людям, которые уже побывали в немецком лагере и рассказывают о правилах ведения боевых действий.

Пришлось проводить полит информацию. Рассказал про план «Ост» и том, что немцы считают нас расово неполноценными в случае победы фашистов всех нас ждет участь рабов и нас будут планомерно убивать, так много русских немцам в живых не нужно. И в партизанской войне пленных не бывает, мы расстреливаем немцев. Они же просто вешают партизан, захваченных живыми. Меня послушали и не стали больше задавать вопросов. Шли медленно — тяжелый груз и отсутствие сил, но винтовки никто не бросал. Не прошедший проверку шел молча и только один раз спросил — что будет с ним дальше. Пока на хозяйственных работах, затем пройдешь проверку. Немцы будут искать тех, кто напал на грузовик, но снегопад и метель заметет все наши следы, эта метель очень удачно для нас заметает следы. Уже на следующий день добрались до лагеря на болоте и наступил банно-прачечный день. Мылись новички и стирались, и стриглись, и брились. Никаких бород у меня в отряде не будет. Очень повезло, что они ещё не завели вшей и прочих насекомых. Это очень повезло. Пара дней отдыха преобразила людей и больше всего помогло с адаптацией после плена. Ежедневное прослушивание сводок боевых действий. Немцы не взяли Москву и и не взяли Ленинград. Шли бои за Севастополь. Немцы же все твердили, что и Москва, и Ленинград уже взяты и советские войска уже за Уралом. Только одно омрачало настроение моих новобранцев. Они были в плену. В Присяге же они клялись и не пожалеть самой своей жизни для борьбы с врагом. И все знали, что будет фильтрация и проверки и вполне возможен, даже не так трибунал будет по любому. А военный трибунал в военное время с приговорами разнообразием и мягкостью не отличается. Здесь я объяснил, к своим мы выходить не будем, мы будем воевать здесь и ждать наших здесь в Полесье и когда наши войска будут освобождать эту местность, и мы соединимся с РККА, но к тому времени каждый сможет показать и свой патриотизм и свое боевое мастерство. Боевые операции против немцев и полицаев докажут, что мы настоящие советские люди. Это немного успокоило бывших пленных и теперь люди ждали, когда пойдем взрывать и убивать врагов. Никаких особых боевых действий вести мы не могли. К трофейным винтовкам было по тридцать патронов и у моего автомата тоже с патронами было не очень. Долгий бой мы не могли вести боеприпасы отсутствовали.

На следующую боевую операцию пошли, но никуда уйти с болота не смогли. Нам встретилась группа беглецов из лагеря в количестве четверых человек. Они шли и искали партизанский отряд для того, чтобы присоединиться к этому отряду. Правда они не ожидали, что бывший милиционер вспомнит, как они в лагере согласились предать Родину и записались в барак к тем, кто польстился богатой пайкой и решил воевать на стороне Великой Германии. Сначала эти люди пытались рассказывать о своем желании убивать немцев. Но при обыске в подкладке пиджака у одного из них нашли аусвайс выполненный на куске шелковой ткани. С приказом всем оккупационным властям оказывать содействие лицу, предъявившему этот аусвайс. Задание у этих агентов было найти партизанский отряд и присоединившись к этому отряду навести на базу отряда карателей. При комендатуре была сформирована карательная команда из добровольцев. Пока в каратели записывали любителей. Предателей расстреляли и вернулись в лагерь. Нас получается уже ищут, но точного места не знают. Значит надо выйти в более дальний рейд и наследить в стороне от нашей базы.

Снова выход, но загрузка уже более солидная. Идем к мосту в пятидесяти километрах от нашего лагеря. Небольшой железнодорожный мост через небольшую речку. Железная дорога там местного значения. Мост деревянный. Взрывчатки у нас нет, потому и цель подобрали такую, что бы можно было сжечь. Узкоколейка, по которой вывозят торф вот мы этот мост и сожжем и немцам проблема и мы скинем с хвоста карателей. Мост охраняют, но охраняют плохо. Два солдата и ефрейтор, и смена поста через сутки. План у меня простой. Маневровый паровоз, что таскает платформы с торфом остановим и оставим на горящем мосту и паровоз пострадает и завал на остатках уничтоженного моста будут дольше разбирать. Немцев взяли живыми они сразу руки подняли и теперь и пятый наш новичок смог пройти проверку и застрелил одного из немцев. Остальных добили, уже не считая кто кого стрелял. Милиционер одел немецкий плащ и каску и остановил паровоз на мостике и тут пришлось валить и машиниста, он оказался полицаем дальше всё пошло по плану и мост загорелся охотно и состав тоже пострадал. Паровоз с горящего моста упал в воду и теперь перекрыл все возможности легкого восстановления моста. Обратный путь показался просто легким и шли с песнями. Партизанский отряд «За Родину» начал свою боевую деятельность и члены отряда могли занести себе в актив, уничтожение железнодорожного состава и моста. Пусть и небольшого, но ущерб врагу нанес. Впереди было самое трудное время в партизанском движении во время Великой Отечественной войны. Население на оккупированных территориях не спешило помогать партизанам. Очень многие ждали от немцев — уничтожения колхозов и восстановления частной собственности, открытия церквей и создания органов управления нового русского государства. Многие люди думали, что немцы освободили народ от большевиков и после этого будет восстановлена или монархия или Учредительное Собрание определит дальнейшую судьбу России. Никто не знал никакого восстановления старых порядков немцы не планируют, они планируют уничтожить большую часть населения, и остальные будут рабами у новых немецких хозяев этих земель. Первый звонок был. Колхозы немцы не распускали, наоборот заставили вернуть сельхозинвентарь и коров на место. В колхозные закрома. С другой стороны, на местное население давили банды из лесов. Партизаны оказались не теми беззаветными патриотами — бессребрениками. Под партизанские отряды косили многочисленные банды, которые скрывались в лесах и постоянно грабили местные деревни. Для защиты от них в деревнях немцы разрешили организовать отряды самообороны. Немцев всё равно не хватало, чтобы контролировать все населенные пункты и территорию между ними. Немцы контролировали ключевые точки — города, железную дорогу и другую инфраструктуру. Контролем остального занимались полицаи. В Белоруссию стали вводить полицейские карательные батальоны, сформированные из украинских националистов. Эти батальоны жгли села и уничтожали партизанские отряды. В период с 01 января 1942 года по 31 декабря 1942 года немцы и их пособники уничтожили практически все партизанские отряды и подпольные группы в городах и селах. Белоруссия не была чем-то необычным, ещё большие потери понесли партизаны на Украине там партизанское движение было уничтожено почти полностью. Силами работников НКВД не удалось поднять местное население на борьбу с немецкими захватчиками. Только то, что немцы стали претворять в жизнь план «Ост» — вывозя хлеб и товары с оккупированной территории и вывозя на работы в Германию почти всю молодежь привело к пониманию — немцы не считают местное население людьми, немцы считают всех животными и на человеческое отношение рассчитывать не приходиться. Немецкие штыки не несут свободы людям на оккупированных территориях, они несут голод, смерть и каторгу. И сначала 1943 года в леса к партизанам массово пошли местные жители и появилось массовое партизанское движение. Но партизанскому отряду «За Родину» надо было выжить в самую трудную пору и продолжать борьбу с немцами. Потому нам надо было искать пополнение в отряд. И нам нужны были пленные немцы. Проверка, предложенная мной, стала правилом. Новый кандидат в партизанский отряд должен был лично при свидетелях застрелить немца. И только после этого он мог рассчитывать остаться в живых. Если человек пришедший в лес отказывался расстреливать пленного немца, его просто расстреливали как изменника Родины. Жестоко скажите — так вариантов не было правило было простое — кто не с нами, тот против нас. Иначе выжить в лесу партизанам было невозможно. Проводить долгие проверки и проводить розыск свидетелей было невозможно. Потому и такое правило — убей немца.

Уже в марте случился интересный случай — в отряде уже было около сотни бойцов и к постам вышел человек и потребовал отвести его к командиру. Привели этого человека ко мне и это пришелец предъявляет шелковку — удостоверение представителя Центрального партизанского штаба и требует от меня сдать командование отрядом ему. Вот так просто — сдавай командование, принято такое решение. Но для начала я предложил ему убить немца и тут этот представитель рассказал мне о правилах войны и что мне не сойдет с рук убийство пленных. Я снова спросил — будешь стрелять, и не получив ответа просто застрелил этого посланца Центрального Штаба. Отряд уже давно мозолил глаза местным командирам. Приказы от них не принимает и действует самостоятельно, это раздражало местное партийное руководство. Особо раздражало, что отряд не отдал свое оружие на создание другого отряда, который должен был стать образцовым и показать Москве успехи местного партийного командования. Да и представителям НКВД не нужен был независимый партизанский отряд. Информация о расстреле представителя центрального штаба мгновенно дошла до всех

заинтересованных лиц и в Москву полетели шифровки о моем беспредельном поведении. В Москве тоже не поняли такого поведения. Что это за новые веяния расстреливать представителей Москвы. Нашлись и среди личного состава и моего партизанского отряда обиженные судьбой и мною и прилетевший конвой принял меня под белы руки и повез на следствие в Москву и ждали меня долгие допросы и трибунал, который открыто меня должен покарать за такое беспредельное поведение. Были ли у меня шансы на справедливый суд, минимальные шансы были, но по факту Центральный партизанский штаб требовал моей головы. Брали меня жестко и очнулся я уже в самолете увозящим меня в Москву и оглядев салон я обнаружил и пяток свидетелей. Это были как раз те кто был не в восторге от процедуры проверки…