Братки

- Хорошая мысль, - усмехнулся Антон и еще раз разлил по рюмкам водку...

***

Потапов вошел в вестибюль здания областной администрации и, подойдя к турникету, предъявил дежурному милиционеру пропуск.

Молодой сержант знал Потапова в лицо как частого посетителя и, почти не глядя в документ, пропустил его. Затем, проводив Потапова взглядом до дверей лифта, сержант поднял трубку внутреннего телефона и набрал короткий номер.

Сергей вышел из лифта на пятом этаже, здесь располагался кабинет одного из вице-губернаторов Леонида Селантьева, к которому и направлялся Потапов.

Но почти в дверях лифта Сергей столкнулся со знакомым ему чиновником администрации Борисом Борщевым. Он работал первым помощником другого вице-губернатора, Василия Горского.

- Сергей Владимирович, добрый вечер, - заулыбался Борщев, - я вам, батенька, звонил уже сегодня. Так что я вас жду, у нас к вам есть небольшое дело.

Потапов посмотрел на невысокого, хрупкого телом Борщева сверху вниз.

Первый помощник улыбнулся, мелкие и острые черты его лица еще больше обострились, умные внимательные глазки смотрели выжидательно.

- Конечно, если у вас есть время для этого, - добавил на всякий случай Борщев.

Впрочем, отказать в этой просьбе чиновнику такого ранга, как Горский, было бы со стороны Потапова невежливо и даже глупо.

- Хорошо, - согласился Сергей, - я с удовольствием пообщаюсь с Василием Семеновичем.

- Я уверен, что господин Селантьев не обидится, мы задержим вас ненадолго, - добавил Борщев и сделал пригласительный жест рукой.

Кабинет Горского находился на этом же этаже, чуть дальше по коридору.

Они вошли в просторные апартаменты Горского, хозяин, встав из-за стола, вышел навстречу Потапову и сердечно пожал ему руку.

Вице-губернатору Горскому было чуть больше сорока пяти, но выглядел он старше своих лет. Он был высок ростом и крупного телосложения, пиджак с трудом скрывал большой живот.

Горский носил дымчатого цвета очки, туманные стекла которых отнюдь не скрывали острый пронзительный взгляд их обладателя.

- Здравствуйте, Сергей Владимирович, - поздоровался Горский, - я слышал об этом.., трагическом происшествии, которое случилось с вами вчера, когда погиб ваш партнер по бизнесу.

Надеюсь, что для вас эта трагедия прошла без тяжелых последствий.

- Это покажут время и дальнейшие события, - ответил Потапов, - ведь я пока не знаю, кто стоял за этим покушением. Но в любом случае спасибо за сочувствие.

Горский, выслушав Потапова, ничего не сказал в ответ, пригласил его присесть за длинный стол, стоящий в центре кабинета.

- Думаю, можно смело утверждать, что многие политики и деловые люди с тревогой услышали о том, что вы были на волоске от смерти, - продолжил Горский, когда они с Потаповым сели напротив друг друга.

Борщев же, не дожидаясь команды своего шефа, покинул кабинет.

- Нашу общественность сложно чем-либо удивить, а тем более растрогать, - усмехнулся Потапов. - Для бизнесменов одним конкурентом было бы меньше, а для политиков...

- Позвольте за политиков высказаться мне, - улыбнулся Горский, поскольку серьезные политики области всегда с интересом прислушивались к вашему мнению, как одного из самых уважаемых предпринимателей.

"И, как правило, поступали наоборот, - улыбнулся про себя Потапов, поскольку все вы, политики, одинаковы, вам я прежде всего нужен как денежный мешок, с помощью которого вы сможете прийти к власти или остаться у властного руля еще на один срок".

- Вы же знаете, что скоро близится кампания по выборам губернатора, продолжал вице-губернатор, - и ваше мнение, ваш голос, не сомневаюсь, будет одним из самых заметных в общем распределении голосов.

"Вот поэтому вы и забеспокоились слегка, когда меня чуть не укокошили перед самыми выборами. Кто бы вам оплачивал ваши избирательные кампании? не без грустной иронии подумал Сергей. - Впрочем, мои деньги можно использовать и без меня".

- Спасибо за столь лестные оценки, - улыбнулся Потапов, - полагаю, что наша сегодняшняя беседа если не о самих выборах, то на тему, близкую к ним.

- Вы правы, - согласился Горский, - мне хотелось бы услышать ваше мнение по нескольким беспокоящим руководство области вопросам.

"Похоже, он собрался баллотироваться в губернаторы, - подумал про себя Потапов, - и сейчас он мне будет разводить свою политическую лабуду по поводу беспокойства за судьбу области и даже страны и необходимости прихода к власти новых людей, а потом предложит поддержать политическое движение с ним во главе. Как оно у него там называется? Народный реформатор или реформы из народа, впрочем, это не важно, главное, что он во главе. Хотя он прав, во власти он скорее новый человек. Год отработал министром, потом стал вице-губернатором, первым вице-губернатором... Интересно, что он скажет в пользу необходимости поддерживать его".

- Что же именно беспокоит руководство области в предстоящей избирательной кампании? - вслух спросил Потапов.

- Как всегда главное, чтобы к власти не пришли разные проходимцы, безответственные люди, - ответил Горский, - в этом смысле расклад нынешней избирательной кампании вызывает большую тревогу и опасение.

- По-моему, - пожал плечами Потапов, - нет еще никакого расклада, борьба еще только начинается.

- Боюсь, что вы ошибаетесь, - возразил Горский, - избирательная кампания уже идет, пока на стадии консультаций и формирования избирательных блоков. Сейчас складываются коалиции, которые беспокоят губернатора. Ему не безразлично, кому он передаст свое политическое наследство здравомыслящему политику или оголтелому бандиту.

В этой связи мне хотелось бы знать, на чьей вы стороне: на стороне власти или на стороне мафиозников.

Потапов недоуменно пожал плечами и, усмехнувшись, ответил:

- Вопрос поставлен так, что другого ответа и не предполагает, я, конечно же, на стороне власти, разумной и прогрессивной, как вы только что сказали.

Внутренне, выслушав Горского, Потапов напрягся - каждый раз, когда речь шла о борьбе с бандитами, о том, чтобы не допустить их во власть, имелось в виду притеснение соперников.

Зачастую при этом страдали люди, не имеющие никакого отношения к преступному миру, но так или иначе перебежавшие дорожку какому-нибудь политическому лидеру или чиновнику.

- Скажите, Василий Семенович, а вы сами готовы баллотироваться на пост губернатора? - неожиданно спросил Потапов.

Вопрос несколько смутил Горского, он отвел взгляд, видимо, размышляя, стоит ли раскрывать карты, и неопределенно передернул плечами.

- Я спрашиваю так потому, - добавил Потапов, - что слухи об этом уже активно циркулируют в коридорах власти.

- Честно говоря, я еще не принял решения, хотя, не скрою, подобные предложения поступали от разных людей. Не буду также скрывать, что самым ценным было для меня мнение губернатора о поддержке моей кандидатуры в случае, если я соглашусь баллотироваться.

Горский бросил на Потапова пронзительный взгляд и продолжил:

- Поддержка власти - это немало, но для меня немало значила поддержка продвинутой части бизнеса, к коей я отношу и вас. Если такие люди, как вы, выскажут мне доверие, я уже без сомнений приму это решение.

Горский снова замолчал, затем спросил Потапова:

- Каковы ваши планы, Сергей Владимирович, на этих выборах? Ваше движение за экономические свободы пользуется популярностью в области. Вы сами-то кого собираетесь поддерживать?

- Я лишь второй человек в этом движении, - скромно заявил Потапов, формально лидером является ваш коллега - господин Селантьев.

- Да бросьте вы, мы же здесь не дети, все прекрасно понимаем, - на багровом лице Горского отразилось подобие ухмылки, - Селантьев - ваш выдвиженец, основную же роль в выдвижении играете вы - человек, у которого есть деньги. Что же касается Селантьева, то, надеюсь, вы прекрасно понимаете, что его шансы на этих выборах очень незначительны. Скорее вам нужно договариваться, чтобы Селантьев сохранил свое место в областном правительстве. Думаю, что это реально.

Потапов молча обдумывал слова своего собеседника. Горский выжидающе смотрел на Сергея, не торопя его с ответом. Наконец Потапов произнес:

- - Что же, я приму к сведению все, что вы мне сказали сегодня, но мне нужно все это обдумать.

- Для долгих размышлений нет времени. - Полные губы Горского расплылись в тяжелой натужной улыбке. - Судья уже сделал отмашку, старт дан, и лошади помчались по кругу, а вы еще не сделали ни одной ставки. Вы можете опоздать - финиш наступит очень скоро.

На сей раз усмехнулся Потапов.

- Я отвечу вам, пользуясь вашим же образным сравнением, - произнес он, - все дело в том, что я верю в темных лошадок.

Горский помрачнел.

- А может быть, вы молчите потому, что уже связаны с кем-то обязательствами, - предположил он, - например, с господином Дадамяном.

- Нет, - ответил Потапов, - я просто еще не сделал свой выбор.

Горский на секунду задумался, затем, широко улыбнувшись, произнес:

- Ну что ж, я уверен, что в конце концов вы сделаете правильный выбор, - он поднялся, давая понять, что разговор окончен, - позвольте на прощание подарить вам буклет с программой нашего движения "Власть народа".

Горский подошел к тумбочке у окна и, взяв из пачки буклетик, протянул Потапову. Тот поблагодарил и, попрощавшись, покинул кабинет.

...Пройдя по коридору, Потапов зашел в приемную другого вице-губернатора, Селантьева.

- Здравствуйте, Оленька, - поздоровался он с секретаршей, - шеф у себя?

- Да, он один и ждет вас, Сергей Владимирович.

- Ты куда пропал? - спросил Селантьев у Потапова, когда тот вошел в кабинет. - Мне сообщили, что ты уже минут пятнадцать как в здании находишься.

- Перехватили по дороге, - недовольным голосом произнес Потапов и, швырнув на рабочий стол Селантьева буклетик, только что подаренный Горским, уселся в кресло, стоящее перед столом хозяина кабинета.

Селантьев, молодой светловолосый мужчина с приятными чертами лица, одетый в светло-серый дорогой костюм, глянул на буклет и скривился, словно от зубной боли:

- Убери, у меня такое говно уже есть. Люди Горика по всей администрации этот хлам раскидали. Я даже в сортире несколько штук видел, рядом с туалетной бумагой висят.

- Там и место, - хмуро согласился Потапов и, вынув из кармана пачку сигарет, закурил.

Некурящий Селантьев поморщился и молча пододвинул к Потапову пепельницу.

- Чего он тебе наговорил там? - ревниво спросил Селантьев.

- Ничего особенного, - отмахнулся Сергей, - прощупывал почву, стоит ли ждать от меня поддержки на выборах.

- Ну и как - прощупал?

- Ага, - кивнул Потапов, - но остался недоволен и после того словесного поноса, который он излил в нашей беседе, сжалился и дал мне кусок туалетной бумаги.

- Не советую ею пользоваться, жестковата больно, да к тому же лощеная.

Потапов лукаво взглянул на Селантьева.

- Ты что, уже опробовал?

- Конечно, - широко улыбнулся Селантьев, - подтереться агитлитературой - это акт политической борьбы.

Оба рассмеялись, после чего оживившийся Селантьев наклонился к Потапову и спросил:

- Ну что, ты наконец решился, мы начинаем с тобой борьбу за губернаторское кресло?

Потапов тяжело и раздраженно вздохнул.

- Да вы что, с ума все посходили, что ли! Только и слышишь на каждом углу: даешь меня в губернаторы, точнее, даешь мне денег на губернаторство. Старик еще свою жопу из губернаторского кресла не вынул, а вы все за это кресло уже передрались.

- А чего ты, собственно, ждешь? - серьезным голосом спросил Леонид у Сергея.

- Сложно сказать, - ответил Потапов, - с одной стороны, не хочется остаться в дураках, с другой - поддерживать этих, так сказать, лидеров, которые считаются фаворитами, мне тоже не хочется. Не верю я в них и в их будущую политику.

- А чем тебя не устраивает моя кандидатура, почему ты в меня не веришь? - спросил Селантьев, в упор глядя на Потапова.

- Надо быть реалистами, Леонид, - ответил Сергей, - в этот раз нам приз не взять, ты слишком молод, я не настолько богат, чтобы оплатить победные выборы. И самое главное, за нами нет широкой коалиции, объединяющей несколько политических движений. А без политического согласия успеха не добиться... Такую коалицию мог бы создать, к примеру, действующий губернатор.

- Старик устранился от выборов, похоже, он послал все к чертовой матери, - с горячностью заявил Селантьев. - Он свое будущее обеспечил.

Я слыхал, что у него в области целая сеть мини-спиртзаводов, которые он контролирует. Ходят слухи и о других не менее прибыльных предприятиях, в которых он имеет свою долю. Дочь в Америке учится, сын в Москве работает, особняк за городом. Что еще человеку надо, чтобы встретить старость?

- Спокойствие, - ответил Потапов, - спокойствие за свои спиртзаводики, за дочь, за сына, за особняк.

А для этого нужно обеспечить политическую стабильность в области и не утратить целиком рычагов влияния на действующую власть.

- Да брось ты, - отмахнулся Селантьев, - кто будет трогать старика.

Он уйдет и никому не будет мешать.

Старик это знает и не лезет лишний раз в затевающуюся политическую свару.

- Давай не будем об этом сегодня, отложим до ближайшего координационного совета нашего политического движения. У меня к тебе был другой вопрос, который сейчас меня волнует не меньше.

- Ты все этим Губиным интересуешься? - спросил Селантьев.

- Да, - подтвердил Потапов, - и, по-моему, это естественно, я еще вчера стоял под градом пуль и хочу знать, кто устранил моего делового партнера. Ты выяснил для меня информацию о сделке, которой я интересуюсь?

- Об этом тебе было бы лучше спросить того же Горского, - съязвил Селантьев, - это он у нас в правительстве курирует международные экономические связи. Что касается этих немцев, мне удалось узнать немного. Я знаю, что фирма "Бригель" уже пыталась инвестировать что-то в нашу промышленность. В области они построили какой-то заводик. Губин был тогда их представителем здесь. Очевидно, его работа им понравилась, поскольку к нему они обратились с новым крупным проектом.

Дима полгода назад ездил в составе областной делегации в Германию, похоже, что там он и вышел на людей, предложивших и сотрудничество по этому проекту.

- А почему ты считаешь, что это он вышел на них, а не они на него? спросил Потапов.

- Потому, что немцы раньше занимались бизнесом у нас в области через посредничество местного Министерства внешнеэкономических связей. Говорят, что и с проектом станции техобслуживания они вышли сначала на правительство области. После чего кто-то из чиновников скинул информацию Дмитрию. Подозреваю, что не бесплатно, а Губин уже проявил активность и убедил немцев сотрудничать именно с ним.

- Значит, так получается, - начал рассуждение Потапов, - что Губин все-таки увел этот проект у кого-то, кто имел на него виды.

- Наверно, это так; - согласился Леонид. - Не министерство же само начало строительство. Наверняка оно отдало бы проект кому-нибудь из местных бизнесменов, специализирующихся на подобных проектах и имеющих сильные связи среди местных чиновников.

- А почему это прошло мимо тебя, ты же, как вице-губернатор, курируешь местную промышленность и строительство?

- Нас четыре вице-губернатора, и далеко не всю промышленность области курирую я. Сам понимаешь, хлебные места стараются распределить поровну.

К тому же этот проект шел по линии внешнеэкономических связей, что не является моим профилем. А потом он вообще ушел из правительства благодаря стараниям Губина.

- Надо во что бы то ни стало узнать, кому этот заказ на строительство изначально предназначался, - ответил Потапов.

- Легко сказать, - усмехнулся Селантьев, - я думаю, что эти деятели, решившиеся на "заказуху", подстраховались от утечки информации.

- Займись этим, Леонид, это для меня очень важно сейчас.

- Хорошо, я попробую кое-что еще разузнать, но, сам понимаешь, действовать надо осторожно, чтобы не было тяжелых последствий.

В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон.

- Слушаю вас, - произнес; Сергей, поднеся трубку к уху.

- Это я, Титов, - послышался в трубке знакомый голос Константина, - у меня срочная информация. Я тут кое-что разнюхал.., дело касается вчерашней стрельбы...

Глава 5

Джип "Ниссан-Террано", управляемый Костей Титовым, остановился на окраине города, на тихой, слабо освещенной улочке под названием Березовая.

Кроме Титова, в машине был лишь один пассажир - Сергей Потапов, сидевший на заднем сиденье. Титов посмотрел на часы и сказал:

- Без десяти десять...

- Не суетись, Глеб не опаздывает, - закуривая сигарету, успокоил его Сергей, - скорей всего он уже где-нибудь здесь нас поджидает.

Потапов оказался прав: через несколько секунд из подворотни, ведущей в ближайший двор, вышел высокий худощавый мужчина и направился к джипу.

Подойдя к машине, он открыл заднюю дверцу и уселся рядом с Потаповым.

- Здорово, мужики.

- Здравствуйте, господин Панкратов.

Титов был из тех людей, которые мало чего и кого боятся в этой жизни.

Но и Глеб Панкратов был из таких же, поэтому Титов к нему относился с уважением и даже слегка побаивался, хотя тщательно скрывал это.

В структуре Потапова Глеб занимал особое положение - чистильщика. На его плечи ложилась самая грязная и кровавая работа, которую он, впрочем, выполнял безупречно. О существовании Панкратова догадывались многие, но знали о нем наверняка лишь несколько человек в организации.

Панкратов подчинялся напрямую Потапову, и никому другому. Впрочем, Глеб был последним аргументом Сергея в спорах с соперниками, который он пускал в ход лишь в те моменты, когда угроза жизни самого Потапова и его людей была очевидной и реальной.

Панкратов был угрюмый, замкнутый человек. Его жизненный опыт и профессия не слишком способствовали человеколюбию.

Глеб жил в одиночестве за городом, официально числясь охранником колхозного сада.

Потапов, пожалуй, был единственным человеком, к кому Глеб относился с непререкаемым уважением и к кому он был по-человечески привязан.

Сергей был уверен, что главной причиной, заставляющей Глеба работать на него, была личная симпатия, а отнюдь не высокие гонорары, которые Потапов платил Панкратову.

- Ну что, - усмехнулся Глеб, - в городе, похоже, опять стреляют, раз вы меня вызвали.

- Да, стреляют, - подтвердил Потапов и, помолчав, добавил:

- И убивают.

- Ты говоришь о том парне, которого застрелили рядом с тобой на выходе из ресторана? - спросил Глеб.

- Ты, Глеб, похоже, за губернскими новостями регулярно следишь, - с улыбкой предположил Титов.

- Конечно, слежу, - ответил Глеб, - я хоть и в глуши живу, но телевизор у меня все же есть. Из него я зачастую и узнаю о том, что у меня будет работа.

Как, например, в этот раз. Я ведь знал, Сергей, что ты мне позвонишь.

Глеб посмотрел на Потапова, его маленькие зеленые глаза блеснули недобрыми огоньками.

- Ну что, вы нашли этих козлов, которые стреляли в тебя и этого парня...

Кажется, его фамилия Губин? - спросил Панкратов помолчав.

- Ищем, - хмуро ответил Потапов, - и кое-что на этом пути раскопали. Костя, расскажи Глебу о том, что ты узнал вчера.

Титов подробно рассказал о банде романовских братков, об их предводителях - братьях Грибановых, о "теннисисте". Костя к тому времени узнал от Танькиного ухажера, что последнего зовут Илья Монин.

- Наш рыжий пленник сказал, - пояснил Константин, - что Монин работает в бригаде романовских штатным киллером. Он утверждает, что каждый из членов бригады может выполнить заказ и убить клиента. Грибановы практикуют этот метод связывания людей кровью. Правила в банде очень строгие: за любой промах или отказ выполнить команду жестко карают. Монин же, судя по рассказу, самый профессиональный убийца из этой бригады. По словам рыжего, у него не было ни одной осечки. Короче, нахождение такого человека на месте преступления явно указывает на его причастность к нему.

Глеб выслушал Титова молча. Его грубое морщинистое лицо не выражало никаких эмоций, лишь горящие глаза выдавали интерес к рассказу Кости.

Когда Константин закончил, Глеб снова посмотрел на Потапова и спросил:

- Ты хочешь, чтобы я ликвидировал киллера?

- Нет, - покачал головой Потапов, - прежде чем взяться за автомат, мы должны окончательно убедиться, что тут дело рук именно этой братвы.

И самое главное, мы должны выяснить, кто стоит за заказом.

- В таком случае, что я должен делать? - снова спросил Панкратов, на сей раз в его голосе чувствовалось небольшое недоумение.

- Надо проследить за братвой, - сказал Потапов, - выяснить их связи и покровителей. Глупо было бы пытаться вырвать клыки из пасти, не выяснив, что это за зверь.

Глеб усмехнулся.

- Для этого у тебя есть Костя и его ребята. Пусть они и пасут этих молодцов, - сказал он.

- Речь идет о киллере, - ответил Потапов, - если он такой профессионал, как о нем говорят, то лучше этим заняться тебе.

- Ты хочешь сказать, - усмешка на лице Глеба стала еще более ядовитой, - что убийце легче проследить за убийцей?

Потапов тяжело вздохнул и произнес:

- Я хочу только сказать, что тебе, как профессионалу, это будет сделать безопасней, чем какому-нибудь пареньку из Костиных людей, который будет рисковать в этом случае больше.

К тому же оружие надо держать под контролем, ведь нам неизвестно, в чью сторону его захотят повернуть в другой раз.

- Я понял тебя, - ответил Глеб, - можешь не выбирать выражения, щадя мое самолюбие. Скажите мне лучше, где найти этого стрелка.

- В тот день, когда мы засекли его у бара "Золотое кольцо", нам удалось запомнить только номер и марку автомашины Мони, - ответил Титов. Он ездит на серого цвета "девятке" номер сто восемьдесят девять ВК. Рыжий сказал нам, что постоянного места жительства у членов банды нет. Они снимают в городе квартиры, периодически кочуя с одного места на другое.

- Это и неудивительно, - произнес Глеб, - учитывая агрессивность и жестокость методов, с которыми эти братки отвоевывают себе место под солнцем, у них должно быть немало врагов, желающих отправить их всех в лучший мир для исправления.

- Братья Грибановы зачастую ночуют в ночном клубе "Андрей", который они, видимо, патронируют, - продолжил Титов. - Что же касается Монина, то, где он живет, рыжий не знает и, судя по всему, не врет. Ему известно только, что квартира рыжего находится в районе кинотеатра "Космос". Мои ребята обследовали все платные автостоянки в округе и нашли его тачку, он ее ставит на стоянке, расположенной на углу улиц Багратионовской и Громова.

- Это вся информация? - спросил Глеб.

- Внешние данные у этого парня обычные: светловолосый, коротко подстрижен, роста невысокого, не гигант, но сложение спортивное. Кстати, часто ходит в спортивном костюме с сумкой, наверняка с оружием не расстается...

Лицо славянское, сероглазый, на щеках ямочки. Да, и еще, живет с постоянной подругой, молодой девицей лет двадцати - двадцати трех. Вот, пожалуй, и все, что я могу тебе сказать об этом отморозке.

- Что касается технического обеспечения: машины, оружия и спецаппаратуры, - как всегда, с этим проблем не будет, - сказал Потапов, эти вопросы решай с Костей. Его сотовый ты знаешь.

- Он у меня сменился, - сказал Титов и, вырвав из блокнота листочек, нацарапал на нем телефон, затем протянул листок Панкратову.

Глеб, едва взглянув на листок, убрал его в карман своей кожаной куртки. Титов тут же протянул Панкратову связку ключей.

- Это ключи от машины. Возьмешь ее на той же стоянке, где паркуется Монин. Темно-бежевый сорок первый "Москвич". Если будет необходимость машину мы тебе сменим. В багажнике "Москвича" найдешь чемодан с подслушивающей аппаратурой. Аппаратура не суперсовременная, но надежная: антенна направленного действия, работает до ста метров. Есть сканер, позволяющий прослушивать сотовый телефон.

- Я понял вас, - сказал Глеб.

Он на секунду задумался, соображая, все ли он выяснил, что хотел.

- Что касается оплаты... - начал было Потапов.

- Об этом потом, - раздраженно махнул рукой Глеб и, коротко попрощавшись, вылез из машины. - Если узнаю что-нибудь ценное, сразу позвоню, - сказал он и, захлопнув дверцу, пошел к перекрестку.

***

На следующее утро - не было еще семи часов - Панкратов забрал свою машину со стоянки, расположенной на углу улиц Багратионовской и Громова.

Панкратов вывел машину со стоянки и припарковал ее на Багратионовской метрах в пятидесяти от въезда на стоянку.

"Девятку", о которой ему сказал накануне Титов, он заметил стоящей на стоянке недалеко от входа.

Документы на машину, оформленные на Панкратова, а также оружие пистолет "ТТ" с глушителем - Глеб нашел в "бардачке" машины.

Спецаппаратура находилась в багажнике "Москвича" в довольно крупном по размерам кожаном "дипломате". Антенна направленного действия была небольших размеров, но работала, как и предсказывал Титов, очень надежно.

В этом Глеб убедился, когда, расположив аппаратуру на переднем пассажирском сиденье, настроил ее для работы, направив "ухо" антенны в сторону кирпичной будки, где сидела охрана автостоянки.

Минут десять он слушал разговоры двух охранников автостоянки, в которых не было ничего интересного, кроме отдельных матерных высказываний, которые Глеб записал на магнитофон, чтобы проверить исправность его работы.

Ожидание продлилось довольно долго. Было уже около одиннадцати, когда Глеб увидел идущую вдоль по улице парочку молодых людей.

Монина он узнал сразу по ямочкам на щеках. Он был одет в бледно-синий спортивный костюм и свитер, кроссовки, на голове у него была вязаная шапочка - в конце сентября утра были прохладными. На плече у Монина висела небольшая спортивная сумка.

Рядом с Мониным шла высокая стройная девушка, одетая в джинсы голубого цвета и яркую спортивную курточку. Ее светлые длинные волосы были схвачены на затылке в "хвост".

У блондинки были правильные, хотя немного суровые, черты лица. Большие серые глаза смотрели чуть отстранение и с некоторой надменностью.

Девушка подождала у ворот автостоянки, пока Монин выведет "девятку" на улицу, и села рядом с ним в машину.

Глеб тут же завел двигатель "Москвича" и, когда "девятка" удалилась от него метров на сто, резко на большой скорости сорвал свою машину с места.

Через несколько секунд обе машины вклинились в оживленный поток автомобилей на улице Громова, и при таком интенсивном движении Панкратов мог не сильно беспокоиться, что Монин заметит его преследование, поэтому держался поближе, так как главной задачей сейчас было не упустить киллера с подружкой из виду.

Преследование длилось не очень долго, так как конечной целью поездки Монина и его подружки был крупный супермаркет на улице Островского, в десяти минутах езды от стоянки.

Припарковав "девятку" на стоянке перед входом, преследуемая парочка зашла в супермаркет. Глеб не последовал за ними, оставшись в машине. Он решил, что не стоит лишний раз светиться.

В супермаркете парочка пробыла довольно долго. Они появились не раньше, чем через полчаса. Моня нес два больших пакета с покупками, еще один поменьше несла девушка.

К удивлению Глеба, Моня не стал грузить сумки в свою "девятку". Подойдя к проезжей части, он махнул рукой, остановив такси. Загрузив пакеты с покупками в такси и усадив, туда подругу, он попрощался с ней и отправился к своей "девятке".

Глеб несколько секунд напряженно размышлял, что ему делать дальше.

И наконец, приняв решение, наступил на педаль акселератора, направив "Москвич" вслед за удаляющимся от супермаркета такси.

В своем роде это была маленькая удача, так как выследить жилище киллера, следуя за его подругой, было куда безопаснее, чем если бы он преследовал Монина. В том, что девушка следовала именно домой, Глеб не сомневался.

Это вскоре подтвердилось.

Такси, желтого цвета "Волга", в котором сидела подружка Монина, заехало во двор девятиэтажного дома на улице Леонова.

Глеб, оставив машину на улице, вошел во двор в тот момент, когда блондинка, уже расплатившись с шофером и вынув из такси пакеты с покупками, направилась ко второму подъезду.

Глеб последовал за ней и вошел в подъезд в тот момент, когда она садилась в лифт.

Вбежав по цокольному лестничному пролету и заскочив в лифт, Панкратов запыхавшимся голосом произнес:

- Мне восьмой, а вам?

- Шестой, пожалуйста, - ответила блондинка, холодно взглянув на Глеба.

Когда двери лифта открылись на шестом этаже, Глеб посторонился, пропуская на выход свою спутницу.

Панкратов тут же нажал на кнопку восьмого этажа. Когда же лифт поднялся на восьмой, он вышел из кабины и, стараясь не шуметь, быстро побежал по лестнице вниз.

В тот момент, когда он осторожно выглянул из-за перил между шестым и седьмым этажами и взглянул на лестничную площадку шестого этажа, подруга Монина, внеся пакеты в квартиру, хлопнула дверью.

Панкратов успел заметить, какой именно дверью. Это была дверь, ведущая в однокомнатную квартиру номер пятьдесят восемь, окна которой, судя по планировке дома, выходили во двор.

Программу-минимум на этот день Панкратов посчитал для себя выполненной. Он узнал, где живет киллер.

Глеб спустился во двор и, выйдя на улицу, уселся в свой "Москвич".

Глеб решил, что в запасе у него есть несколько свободных часов, которыми он может распорядиться с пользой.

Панкратов направил свой "Москвич" в центр города, к ресторану "Сан-Диего".

Вчерашний рассказ Титова об убийстве, а также информация, которую Глеб получил из телевизионного репортажа, навели его на ряд предположений, которые он хотел проверить, очутившись на месте.

Остановив машину недалеко от ресторана, Глеб внимательно осмотрелся.

На асфальте еще оставались следы мела, которым очертили контуры тела убитого Дмитрия Губина.

Двое рабочих замазывали в стене дырки от пулевых попаданий. Разбитое от выстрелов витринное стекло уже заменили на новое. Фасаду здания явно требовался небольшой косметический ремонт.

Глеб представил себе картину произошедшего здесь убийства. Несколько минут он сидел, размышляя, затем тихо произнес:

- Слишком точный выстрел для такой ураганной пальбы.

Глеб вышел из машины и не спеша отправился в сторону двухэтажного кирпичного здания, расположенного напротив ресторана.

Войдя в подъезд, он сразу обнаружил, что выходов из этого здания было лишь два и оба они вели на улицу, где располагался ресторан "Сан-Диего".

Глеб поднялся по ступенькам лестницы на самую крышу. Здесь его внимание привлек люк, ведущий на чердак, закрытый на висячий замок.

Точнее сказать, именно замок заинтересовал его больше всего. Осмотрев его, Глеб пришел к выводу, что замок совсем недавно открывали с помощью отмычки, об этом свидетельствовали характерные насечки и царапины в гнезде замка.

Глеб достал из кармана куртки небольшую универсальную отмычку и с помощью нее сам легко открыл замок, после чего влез на чердак.

По свеженастланному полу чердака он подошел к окну и сквозь мутноватое от пыли стекло взглянул на улицу.

Вход ресторана "Сан-Диего" располагался почти напротив, чуть-чуть наискосок.

Место для ведения огня по жертве, выходящей из ресторана, было идеальным.

Глеб начал внимательно осматривать помещение. И обнаружил гильзу от автомата Калашникова калибра 5,45.

Гильза лежала в трех метрах от смотрового окна. Глеб не стал ее трогать и продолжил поиски. Еще через минуту среди досок, лежащих в центре чердака, Глеб обнаружил автомат, из которого и был произведен выстрел.

Картина происшествия была совершенно ясна. Автоматчики в машине, стрелявшие в Потапова и Губина, были лишь прикрытием для снайпера, засевшего на чердаке этого здания.

"Похоже, менты или лоханулись, не учтя эту версию убийства, или вообще работали спустя рукава", - решил Глеб.

"Впрочем, милиция еще придет сюда, как только проведут экспертизу пули, вынутой из тела Губина. И поймут, что помимо двух автоматов стрелял еще и третий", - подумал он.

Глеб не стал ничего трогать на чердаке, оставив все улики на месте. Он спустился через люк на лестничную площадку, закрыл замок и тщательно протер его носовым платком, чтобы убрать отпечатки своих пальцев.

Выйдя из подъезда здания, Глеб пересек улицу и вошел в ресторан. Он решил перекусить, поскольку не знал, когда еще предоставится такая возможность...

***

Монин вернулся домой очень поздно: около двенадцати ночи. Глеб к этому времени уже не один час просидел в своем "Москвиче", карауля его во дворе девятиэтажки, где жили Илья и его подруга.

Монин прошел мимо "Москвича"

Глеба уверенной походкой, почти не обратив на него внимания. Впрочем, раз, глядеть что-либо он вряд ли смог бы, потому что окна "Москвича" были тонированными.

Глеб выждал минут десять, после того как Монин вошел в подъезд, подождав, когда тот поднимется в квартиру.

Затем Панкратов вышел из машины, прихватив с собой чемоданчик с аппаратурой, пересек просторный двор и вошел в подъезд пятиэтажного панельного дома, расположенного напротив девятиэтажки.

Эти два дома располагались на разных улицах, идущих параллельно друг другу, но двор у них был общий.

Глеб пробрался на чердак панельного дома. Хрустя керамзитом, которым был застелен чердак, подошел к одной из вентиляционных пробоин в стене чердака.

Открыв чемоданчик с аппаратурой, Глеб высунул антенну в узкое вентиляционное окно, ширина которого не превышала пятнадцати сантиметров, и направил "ухо" антенны в сторону окон квартиры, где жили Монин и его подруга.

Квартира была однокомнатной, и окон в ней было всего два. Свет горел лишь в кухонном окошке.

Надев наушники, Глеб стал настраивать антенну, стараясь услышать разговор Монина с подругой.

Это удалось не сразу. В наушниках слышалось то ворчание какого-то старика, то шуршание радиопомех, сопровождающих работу телевизора. Наконец Глеб услышал голос, показавшийся ему знакомым.

- Чай будешь пить, Илья? - спросила молодая девушка, по характерной хрипотце в голосе которой Глеб узнал подругу Монина.

- Нет, Надюш, не хочу, - ответил ей Монин, - налей лучше сока. Ты знаешь, я люблю крепкий чай, но сегодня мне надо хорошо выспаться, завтра много дел.

- Тебе звонил Борис, - произнесла Надя, - просил перезвонить, как только ты появишься. Сказал, что сотовый не отвечает.

- Я отключил его, - ответил Монин, - чтобы не мешал. Сегодня мне было не до разговоров.

В следующий момент до Глеба донеслись звуки тонового набора номера кнопочного телефонного аппарата.

- Але, Борян, это Илья говорит. Ну что у тебя... Все ясно, значит, завтра встречаемся в час дня, как обычно, в районе Театральной площади... Все, пока...

Монин положил трубку.

- У вас завтра опять какие-то дела? - спросила Надя.

- Да, есть небольшое дело, - угрюмым голосом ответил Илья.

- Когда ты вернешься домой?

- Не знаю, все зависит от обстоятельств, - так же угрюмо ответил Монин, затем, слегка смягчившись, ответил:

- Не волнуйся, я тебе позвоню, если придется задержаться надолго.

- У тебя в последнее время много дел, и я каждый раз переживаю, если ты задерживаешься.

- Давай не будем об этом сегодня, - резковато сказал Илья, - завтра мне нужно быть бодрым и отдохнувшим, поэтому я пошел спать...

/ Больше никаких разговоров Монина с подругой Глеб не услышал, похоже, что хозяева квартиры легли спать.

Глеб решил, что на сегодня его рабочий день закончен. Необходимо было еще позвонить Потапову и отчитаться.

Глеб собрал аппаратуру и покинул чердак.

***

На следующий день Панкратов, ночевавший на снимаемой в городе квартире, не стал приезжать к дому на улице Леонова. Он приехал к часу дня к Театральной площади, на которой договорился встретиться со своими друзьями Монин.

Парковка автомашин в районе Театральной площади была разрешена только на улице Кутякова, поэтому Глеб без труда обнаружил "девятку" Монина, которая подъехала к площади без десяти час.

Почти сразу же за ним припарковались синие "Жигули" пятой модели.

Глеб увидел, что в машине сидят двое молодых парней. Именно в эту "пятерку" и уселся Монин. Через несколько секунд машина стартовала с места и поехала по улице Кутякова.

Глеб, пропустив вперед несколько машин, также вклинился в поток и поехал вслед за "пятеркой", держась от нее на почтительном расстоянии.

"Пятерка" направлялась в сторону Ленинского района города и через двадцать минут езды остановилась недалеко от входа в атлетический клуб "Олимпиец" на улице Красносельской.

Глеб припарковал свой "Москвич" метрах в пяти от синих "Жигулей" и, достав из "бардачка" небольшой бинокль, принялся рассматривать, что происходит в салоне "пятерки". Монин и его напарники сидели, не двигаясь с места, о чем-то разговаривая.

Неожиданно Монин вылез из машины, прихватив с собой свою неизменную черную кожаную сумку, и направился в сторону стройплощадки, расположенной справа от двухэтажного здания атлетического клуба.

Реконструируемое трехэтажное кирпичное здание, похоже, являлось долгостроем. Оно было обнесено строительным забором, но никаких работ там на сегодняшний день не производилось.

Монин прошелся вдоль деревянного строительного ограждения, потом вдруг, найдя лаз в заборе, ловко и быстро воспользовался им, проникнув на территорию стройплощадки. Наверняка, если кто-то из случайных прохожих и видел его действия, не придал этому значения.

Стройка зачастую является бесплатным общественным туалетом.

Но для Глеба не осталось никаких сомнений, что Монин залез на стройплощадку, преследуя совсем иные цели.

Именно на территории стройплощадки киллеру можно было спокойно спрятаться, поджидая свою жертву.

Глеб несколько минут размышлял о том, какие действия ему следует предпринять в этой ситуации. Наконец решившись, он вынул из "бардачка" трубку сотового телефона и принялся набирать номер.

В этот момент мимо "Москвича" Глеба на большой скорости промчался бордового цвета "Мерседес", который резко притормозил напротив здания атлетического клуба и, заехав на тротуар, остановился у входа в клуб.

Из "Мерседеса" вылезли трое мужчин: два молодых парня атлетического сложения и толстый мужчина примерно сорокалетнего возраста. Глеб, на брав номер, поднес трубку к уху, после чего услышал женский голос, медленно произносящий слова:

- Номер временно не работает.

Глеб вспомнил, что номер телефона Кости Титова, по которому он звонил, сменился. Панкратов лихорадочно пошарил по карманам куртки, нашел там листок с новым номером сотового телефона Титова.

Следя взглядом за тем, как трое мужчин не спеша направляются ко входу в здание клуба "Олимпиец", Глеб быстренько набрал номер, в трубке послышался знакомый голос:

- Слушаю вас, Титов.

- Это я, Глеб, - представился Панкратов, - слушай, тут мой подопечный затевает что-то около клуба "Олимпиец".

- Клуб "Олимпиец", - повторил Титов, - это же вотчина одного бандюка по имени Капитонов.

- Капитонов - невысокий, толстый мужчина с бритым затылком, одетый в джинсовый костюм?

- Вроде да, - проговорил неуверенно Титов, - я его видел всего лишь один раз.

Глеб наблюдал, как Капитонов не спеша поднялся по каменным ступенькам крыльца. Опередивший его телохранитель услужливо открыл перед ним дверь.

В этот самый момент и прозвучали резкие хлопки автоматных очередей. Капитонов оступился и, покачнувшись, рухнул на спину, слетев со ступенек крыльца на асфальт.

- Все, - проговорил Глеб, - больше ты его живым не увидишь.

- Ничего себе, - произнес Титов, - веселый репортаж с места события... На твоем месте, Глеб, я бы сматывался оттуда как можно быстрее.

Глеб отключил связь и, бросив трубку на сиденье рядом с собой, злобно буркнул:

- Без сопливых разберусь...

Он завел двигатель "Москвича", к этому времени он уже наметанным глазом определил, что стреляли со второго или третьего этажа реконструируемого здания.

Сразу после того, как Капитонов упал, "пятерка" сорвалась с места и помчалась подальше от места происшествия. Глеб был уверен, что Монин в дан ном случае уже проверил пути отхода и напарники подберут его где-нибудь с другой стороны квартала.

Глеб также поспешил быстрее уехать подальше от клуба "Олимпиец". Проезжая мимо клуба, он чуть притормозил, бросив взгляд на распростертое тело убитого авторитета. Один из охранников сидел рядом с ним, держась за плечо, видимо, его зацепило шальной пулей. Второй в недоумении озирался по сторонам, держа в правой руке пистолет. На этот раз охрана оказалась бессильна.

"Очередная жертва романовских братков, - подумал про себя Глеб, нажимая на педаль акселератора, - еще одно место под солнцем расчищено. Убрано еще одно препятствие на пути к славе и успеху".

Глава 6

- ..Из-за вашего упорства, Лера, в ближайшее время с вами может случиться большое несчастье... Вы сами себя губите... - произнес в трубку хорошо знакомый Стрижаковой мужской голос.

Это была уже явная угроза со стороны звонившего, чего при прошлых телефонных разговорах он не допускал.

Валерию охватило чувство страха и негодования.

- Как вам не стыдно, - вскричала она, - вы угрожаете женщине! Вы с вашим положением и влиянием позволяете себе такое по отношению к человеку, который недавно перенес тяжелую утрату. Мне и без того тяжело!

Звонивший мужчина усмехнулся.

- А я здесь вообще ни при чем, - произнес он. - Кстати говоря, я уже написал заявление в прокуратуру по этому поводу. И прокурор, между прочим, мой хороший приятель, с пониманием отнесся к моему заявлению.

Собеседник Валерии явно давал понять, что любое официальное обращение к властям со стороны Стрижаковой обречено на неудачу. Потом он стал говорить мягче, попытавшись перевести разговор на более доброжелательные тона:

- Вы просто, Лерочка, не хотите этого понять. На самом деле я желаю вам лишь добра. Вы мне не сделали ничего плохого, нигде не нарушили моих интересов, и я не собираюсь ущемлять ваши интересы. Я уже говорил, что ваш статус не только сохранится, но и повысится, если вы согласитесь на мое предложение.

- Хорошо, я подумаю и перезвоню вам, - с трудом владея собой, тихим голосом проговорила Стрижакова.

- Хватит думать, сколько можно думать! - неожиданно взорвался собеседник. - В общем, так, времени на обдумывание больше нет. Либо вы принимаете мои условия, либо отвергаете, но тогда вы сами несете ответственность за свою дальнейшую судьбу.

В трубке послышались громкий щелчок и короткие гудки. Валерия в растерянности положила трубку на рычаг.

Волнение и страх не давали ей сосредоточиться. С потерянным видом она прошлась по комнате, и, как это часто бывало в последние дни, ее взгляд остановился на фотографии Дмитрия, стоящей на комоде.

За время, прошедшее после его убийства, Валерия много передумала, вспоминая последние годы, проведенные рядом с Губиным.

Дмитрий был для нее настоящим другом и опорой в жизни.

С его смертью Валерия почувствовала себя беспомощной. Борьба же за деловое "наследство" Губина окончательно повергла ее в почти шоковое состояние.

На следующий же день после убийства сразу несколько влиятельных и известных в городе людей обратились к ней с предложением о помощи. Но в каждом из этих предложений сквозил прозрачный намек на участие в так называемом "немецком проекте".

День ото дня давление на Стрижакову нарастало и вот сегодня выразилось в прямых угрозах.

Давление в связи с немецким проектом оказывалось и раньше, едва Губин договорился о совместном строительстве. Но тогда все вопросы, связанные с этим делом, решал сам Дмитрий.

Он встречался с недоброжелателями, вел с ними переговоры, пытаясь договориться на приемлемых для себя условиях. Но, судя по тому, что с каждым днем он становился все угрюмей и задумчивей, прок от переговоров был не очень-то великий.

Дмитрий не посвящал Валерию в детали - кто с ним говорит и о чем торгуется, но Стрижакова понимала, что сильные мира сего хотят, чтобы Губин отказался от этой коммерческой сделки в их пользу.

Последним из влиятельных коммерсантов, с кем встречался Губин, был Потапов. Странно, но Валерии показалось, что именно с ним Дмитрий связывает некоторые надежды на то, что все благополучно для него завершится.

Когда же Валерия узнала, что Губина убили после встречи с Потаповым, то это вызвало у нее взрыв неприязни к Сергею. Она посчитала, что он причастен к гибели Дмитрия. Заманив его на эту встречу и не договорившись ни о чем, он хладнокровно расстрелял его.

Однако выяснив, что Потапов сам рисковал в этой заварухе и только чудом не пострадал во время стрельбы, она стала думать иначе. В какой-то момент Валерия даже хотела именно к нему обратиться за помощью и защитой.

И все же обращаться к Потапову Валерия не решилась. Когда-то Губин бросил фразу о том, что Потапов не так прост, как многим может показаться, и воевать с ним - большая ошибка, о которой жалели многие, кто ее совершил.

"А у некоторых даже нет такой возможности - пожалеть, - сказал Губин. - Недаром за Потаповым закрепилась кличка Крестный. Его уважают политики и бизнесмены и боятся бандиты".

Возможно, именно это высказывание Губина послужило причиной ее недоверия к Сергею Потапову.

Но был еще один человек, к которому Валерия и решила в конечном счете обратиться за помощью. Слишком могущественным он ей показался.

Она решительно подошла к телефону, подняла трубку и, набрав номер, произнесла:

- Здравствуйте, это Валерия Стрижакова.

- Здравствуйте, сударыня, - послышался в трубке бодрый мужской голос, - приятно вас слышать.

- Я хочу с вами увидеться, - произнесла Валерия и добавила:

- Я принимаю ваше предложение.

- Ну что же, очень правильное решение, - согласился мужчина, подъезжайте к нам, мы все обсудим.

Она быстро переоделась, сменив домашний халат на брюки и свитер, накинула на плечи плащ и, взяв сумочку, покинула квартиру.

Валерия была так сосредоточена на мыслях о предстоящем разговоре, что не обратила внимания на припаркованные во дворе дома, недалеко от ее подъезда, белые "Жигули" девятой модели.

Когда она вышла со двора и пошла по улице, из "девятки" вылез мужчина и отправился вслед за ней. Через несколько минут "девятка" медленно поехала в том направлении, в котором шла Валерия.

Стрижакова направлялась к автостоянке, расположенной в двух кварталах от ее дома, здесь она парковала свою "восьмерку".

Когда до автостоянки оставалось метров тридцать, Валерию обогнала зеленого цвета "Ауди" и остановилась у тротуара.

Из машины выскочил Никита Грибанов и остановил ее, схватив за руку.

- Вы Валерия Стрижакова?

- Да, - растерялась от такой неожиданности Валерия, - а что случилось?

- Нас прислал шеф для вашей охраны, садитесь, мы отвезем вас, куда надо, - сказал он.

- Не стоит, я на машине, - ответила Валерия и собралась уже продолжить свой путь дальше, но Никита еще крепче сжал ее руку.

- Не надо никаких машин, - произнес он, - шеф сказал вас доставить, и мы доставим, и лучше вам не сопротивляться.

Никита свободной левой рукой отодвинул полу своей куртки, и Валерия увидела заткнутый за ремень брюк пистолет. Вид оружия испугал Валерию и на несколько секунд ввел ее в замешательство, чем и воспользовался Грибанов.

Он подтолкнул Валерию к открытой двери машины, а сидевший на заднем сиденье напарник помог ему запихнуть Стрижакову в салон. Последним в "Ауди" забрался Никита, и автомобиль, сорвавшись с места, помчался по улице.

Всю эту сцену наблюдал шедший за Валерией преследователь из белой "девятки". Увидев, что Стрижакову усаживают в машину, он быстро достал из внутреннего кармана пиджака рацию и проговорил:

- Сашок, быстро ко мне, клиентку увозят.

Через несколько секунд рядом с ним затормозила белая "девятка". Парень с рацией залез в машину и скомандовал шоферу:

- Зеленую "Ауди" видел? Быстро за ней.

***

Валерия сидела сзади между Грибановым и еще одним бандитом. Несколько минут они ехали молча, наконец Валерия спросила:

- Я хочу знать, куда мы направляемся?

- Что ты хочешь, никого не волнует, - ответил ей Грибанов. - Время уговоров прошло, теперь ты будешь делать то, что мы скажем.

- Почему вы так решили? - запальчиво спросила Валерия.

Грибанов усмехнулся в ответ и достал из кармана куртки металлические наручники.

- Потому что так хочет наш босс, а мы исполняем его волю, - произнес Никита, - ты пробудешь с нами до тех пор, пока не будет выполнено все, о чем наш "папа" тебя просил. Мы в этом материально заинтересованы и потому, будь спокойна, сделаем все, чтобы было по-нашему.

Грибанов после этих слов схватил Стрижакову за руку и бесцеремонно защелкнул на ее правом запястье кольцо наручников. Другое кольцо он надел на свое левое запястье.

- Но все же вы должны понимать, что за все ваши действия придется рано или поздно отвечать. Хотя бы перед законом, - устало произнесла Валерия.

- Об этом тоже волноваться не надо, - усмехнулся Грибанов, - менты все у нашего босса схвачены и смазаны.

С ними проблем не будет.

- Но есть в городе и другие влиятельные люди, готовые за меня вступиться и защитить от вас, - с надеждой в голосе произнесла Валерия.

- И здесь тебе не повезло, - развеселился Никита, - "папа" скоро станет губернатором. Так что круче нашего "бугра" никого в области нет.

Валерия поняла, что попала в ловушку, из которой так просто ей не выбраться, если она вообще сумеет выбраться из нее живой.

- Куда мы хоть едем-то, вы можете мне сказать?

- В дом отдыха, - усмехнулся Грибанов и добавил:

- В дом отдыха для мужчин, женщины там работают. И ты будешь работать, пока по своему профилю. Но если дела пойдут плохо, заставим подрабатывать блядью.

"Ауди" въехала во двор двухэтажного кирпичного здания, в котором находился ночной клуб "Андрей". Валерию вытащили из машины и через черный ход завели в здание.

По черной лестнице Валерия и Грибанов в сопровождении других бандитов поднялись на второй этаж, где располагались отдельные номера, в которых клиенты развлекались с местными проститутками или с пришедшими с ними в ресторан спутницами.

На первом же этаже располагался большой ресторан с баром. В центре большого зала находилась эстрада, на которой в вечернее и ночное время выступали артисты, работающие в клубе.

В целом заведение было не очень большое, но достаточно прибыльное.

Хозяином клуба был Андрей Филевский.

Он был одним из предпринимателей, которые попали под влияние братьев Грибановых и их братвы. Именно здесь была одна из баз Романовской группировки.

Валерию завели в один из номеров, который был обставлен дорогой мебелью, но при этом в нем было очень грязно.

Когда дверь закрылась, в комнате осталось трое - Валерия и братья Грибановы. Никита подвел Валерию к стене и, сняв с себя кольцо наручника, пристегнул его к трубе батареи отопления.

- Вы что, меня теперь всю жизнь, как собачку, будете водить на цепи?

В ответ Никита, размахнувшись, сильно ударил Валерию ладонью по щеке.

От боли и неожиданности та закричала, но Никита замахнулся еще раз, и Стрижакова в страхе замолчала, интуитивно втянув голову в плечи и заслонившись рукой.

- Меня зовут Антон, - представился Грибанов-старший, спокойно наблюдавший за сценой избиения, - надеюсь, мой брат объяснил вам по дороге, что теперь вы будете делать то, что мы скажем, и ничего больше. Если вам разрешат задавать вопросы, вы будете их задавать, если вам не разрешат говорить, вы будете молчать.

Валерия молчала, слушая бандита.

- Ну вот так хорошо, похоже, уроки вы усваиваете, - удовлетворенно улыбнулся Антон, - ну, а теперь, что вы хотите у нас спросить?

- Что от меня требуется, - спросила упавшим голосом Валерия, - чтобы отсюда выбраться?

- Вы знаете что, - сказал Антон, - в ближайшие часы, максимум дни, проект вашей с Губиным фирмы "Артис" с немецкой компанией "Бригель" должен заработать. Вы не выйдете отсюда, пока это не случится.

- Это невозможно гарантировать на сто процентов... - начала было объясняться Валерия, но еще одна пощечина заставила ее замолчать.

- Что здесь возможно, что невозможно, тоже судить нам, - произнес Антон, ударивший Валерию. - Вы будете работать, как мы вам скажем, а уж мы поймем, на сколько процентов вы постарались. И не дай бог, если вы будете халтурить, вы будете в этом борделе одной из самых дешевых блядей.

Валерия закрыла глаза, из которых, несмотря на ее старания, текли слезы.

Она изо всех сил старалась собрать остатки воли в кулак и хоть как-то привести в порядок нервную систему.

Наконец, сглотнув комок в горле, она тихим голосом произнесла:

- Хорошо, я все поняла. Я сделаю все, как вы хотите. Только прошу вас...

Я очень вас прошу, пожалуйста, не бейте меня больше.

Она замолчала, молчали и братья Грибановы.

- Что вам надо для работы? - спросил Антон после паузы.

- Мне нужен телефон, факс, а также необходимо забрать кое-какие документы из офиса. Мы можем съездить забрать их ночью, чтобы вас никто не видел... - как можно более твердым тоном произнесла Валерия. - И еще снимите с меня наручники. Я не привыкла в них работать.

На лице Антона расползлась презрительная усмешка.

- Деловая женщина! - сказал он. - Но пока посидите в наручниках, а мы организуем для вас здесь рабочее место.

В этот момент дверь комнаты раскрылась, и в комнату вошел один из подручных Грибановых.

- Там небольшой кипеш, приехал какой-то мужик, по виду из крутых, хочет говорить, - доложил он.

Антон кивнул Никите и сказал:

- Иди разберись, узнай, что там происходит. А ты, - посмотрел он на вошедшего бандита, - принеси сюда телефон и факс.

Когда в комнате остались лишь Валерия и Антон, последний решил слегка смягчить линию своего поведения.

- А вы мужественная женщина, - усмехаясь, произнес он, окинув взглядом стоящую около стены и прикованную к батарее Валерию.

Она едва держалась на ногах - была сильно вымотана физически, а еще больше психически.

- Ничего другого мне не остается, - устало ответила она.

Грибанов пододвинул к ней стул.

- Учитывая, что вы хорошо усваиваете уроки, я могу даже поощрить вас, хотите кофе? - милостливо спросил Грибанов.

- Да, и покрепче, - ответила она, - но меня волнует сейчас совсем другое: существуют ли гарантии того, что я вообще выйду отсюда живой, даже если сделаю все, о чем вы просите.

Антон удивленно взметнул вверх брови.

- А какой нам смысл держать вас тут? Вы нам уже будете не нужны. Если "папа" смилостивится, вы даже получите какое-нибудь место в этом проекте и не останетесь без работы.

- Но ведь вы привезли меня в место, которое я легко узнаю, произнесла Валерия, - вы не боитесь, что я заявлю на вас потом в милицию?

- В этом не будет никакого смысла, - усмехнулся Грибанов.

Он подошел к журнальному столику, стоящему рядом с диваном, и, взяв со стола электрический чайник и чашку, налил кофе.

- Я думаю, вы прекрасно понимаете, - продолжил Грибанов, протягивая чашку с кофе Валерии, - что любые действия против нас будут для вас смертельно опасны. "Папа" не прощает нарушений договоренности. Да и вряд ли найдется, мент, который возьмется вам помочь в этом вопросе. И в конце концов не найдется ни одного свидетеля, который подтвердит, что вы здесь были...

В следующий момент дверь в кабинет под сильным ударом ноги мгновенно распахнулась, и Валерия со страхом, а Антон с удивлением посмотрели на вошедших людей...

***

- Дела обстоят так, что организованной преступностью у нас занимаются специализированные службы РУБОП, ОБОП, структура ФСБ и другие. Как ты понимаешь, информация об этих учреждениях нашему Горчакову, как представителю уголовного розыска, далеко не всегда доступна, в этом случае он использовал только свою, имеющуюся в их службе информацию, - рассказывал Титов Потапову, когда они оба ехали из офиса "Дисконт-банка" в офис ассоциации "Корвет".

- Но все же кое-что об этих романовских узнать удалось, - добавил Титов, - как мы и предполагали, верховодят там братья Грибановы, оба родились и выросли в рабочем поселке Романовка, но жили там не всегда. Старший, Антон Грибанов, несколько лет работал в милиции в области, был уличен в вымогательстве и поборах с местных предпринимателей. Скандал решили не раздувать, Грибанова просто выкинули из ментуры. Братец его тоже еще тот фрукт, еще до армии где-то набедокурил и в малолетстве получил небольшой срок, кажется, за драку и нанесения тяжких телесных... Словом, братья перебрались в город и подвизались некоторое время в разных местных бригадах, пока им наконец не пришла идея сколотить свою. Под это дело они подписали несколько своих земляков - таких же балбесов, как и они сами, которым от скуки, безработицы и нужды было все равно кого резать: то ли быка на скотобойне, то ли какого-нибудь барыгу местного за неуплату долга.

- Как давно они оформились в отдельную бригаду? - спросил Потапов.

- Всего год назад, - ответил ему Константин. - До этого они состояли в банде некого Матвея. Он держал под собой несколько микрорайнов в Ленинском районе города. После его смерти - Матвея застрелил снайпер, как предполагают, в результате межклановой разборки - грибановский костяк взял верх в бригаде, это способствовало росту их авторитета.

- Что-то я не слышал о большом авторитете этих романовских братков, проворчал Потапов, с хмурым видом куря сигарету.

- Авторитета нет, но романовских боятся, - подтвердил Титов, - их считают отморозками и мокрушниками.

Удельный их вес среди подобных группировок невысок, но стремительно растет. За год им удалось перевести под свой контроль несколько очень прибыльных коммерческих структур, что существенно улучшило их финансовое положение. Ребята с "Жигулей" пересели в джипы и другие иномарки. Просаживают в ночных клубах уйму денег.

- Ну это обычная картина, - усмехнулся Потапов, - цепь стала шире, морда - толще, машина - больше...

Непонятно другое: за счет чего такой стремительный прогресс? За счет того, что они больше стреляют своих врагов?

Это, конечно, имеет значение, но вряд ли решающее.

- Да, - согласился Титов, - есть кое-что еще, хотя стреляют немало и очень неплохо. Связаться с романовскими значит нажить себе большой геморрой. Это как минимум поставить свою жизнь под угрозу. Да, в большинстве случаев дело кончалось гибелью.

- Но стрелки есть не только у романовских, - угрюмо произнес Потапов, - и эти отморозки не бессмертны, а их конкуренты отнюдь не пацифисты.

Только зазевайся, и тебе быстро перегрызут горло, а романовские процветают и, судя по твоим словам, ведут себя, не опасаясь чего-либо.

- Ходят слухи, - произнес Титов, - что романовские выполняли заказы на убийства известным в городе личностям, однако все это дело покрыто тайной и конкретных имен не называют. Словом, они живы потому, что в них есть некая необходимость, а также, возможно, потому, что пока еще не наехали на кого-нибудь из влиятельных людей. Впрочем, пока мы можем только гадать.

- Вы следите за братьями Грибановыми? - спросил Потапов.

- Да, конечно, - ответил Титов, - пока ничего интересного. Поставить "жучки" нам пока еще не удалось, но, надеюсь, в ближайшее время мы это сделаем.

- Главное, не засветиться и не насторожить их при этом, - предостерег Потапов.

- Пока они себя никак не проявили, оба Грибановых второй день сидят в ночном клубе "Андрей". Есть что-нибудь новенькое от Глеба?

- После того как на его глазах замочили Капитонова, он больше не звонил, - произнес Сергей.

- Кстати, - проговорил Титов, - этот Моня снова сработал чисто, как и в случае с Губиным. У Капитонова три пулевых ранения в голову. Стрелять парень умеет: из четырех выпущенных пуль три клиенту, одна - телохранителю.

Титов помолчал и, исподлобья взглянув на Потапова, произнес:

- Зря ты медлишь, этого отморозка давно надо убирать, он заслужил это.

- Уберем его - всполошатся остальные, - ответил Потапов. - Ведь этот Моня - основная ударная сила Романовской братвы. Для меня же сейчас главное - выяснить, кто за ними стоит, кто отдал команду застрелить Губина.

Поэтому собирайте все, что можно: любую информацию, любые слухи, любые относящиеся к делу факты.

- Все это уже делается, - заверил Потапова Титов, - я напряг всех своих осведомителей, они вынюхивают все, что можно вынюхать.

На поясе Титова зазвонил сотовый телефон. Отстегнув от ремня, он поднес его к уху:

- Слушаю, Титов.

Информация, по-видимому, была горячая, поскольку Титов слушал с напряжением, которое выдавали бегающие глаза.

Наконец он произнес:

- Все понял, сейчас подъеду, ничего без меня не предпринимайте.

- Что случилось? - спросил Потапов.

- Вот и Грибановы проявили себя, - ответил ему Титов, убирая сотовый, - люди, которых я поставил по твоему приказу наблюдать за квартирой Стрижаковой, сообщили, что ее похитили романовские братки, среди которых они узнали Никиту Грибанова - младшего из братьев.

- Где она сейчас, они выяснили? - спросил Потапов.

- К счастью, да, - облегченно вздохнул Титов, - они отвезли ее в ночной клуб "Андрей". Я сейчас еду туда и на месте разберусь, что предпринять.

Потапов после нескольких секунд раздумий покачал головой и произнес:

- Мы поедем туда вместе, а ты звони Пастухову и вызывай на всякий случай подкрепление.

Титов собирался возразить Сергею, что не стоит ему лично рисковать, но по его решительному тону и взгляду понял, что это бессмысленно. Поэтому он снова взял в руку сотовый телефон и, связавшись с Пастуховым, передал ему приказание Потапова.

***

В джипе "Гранд-Чероки", кроме Потапова, Титова и Пастухова, сидел молодой парень - тот, что следил за Стрижаковой и наблюдал за ее похищением. Он рассказывал начальству детали этого происшествия.

- ..Честно говоря, в какой-то момент я думал, что мы их упустим, рассказывал охранник. - Не знаю, то ли они почувствовали, что за ними "хвост", то ли они вообще так ездят, они на одном из перекрестков рванули на красный свет по встречной полосе.

В общем, нам повезло в том, что на следующем перегоне была небольшая пробка - кто-то кому-то задок подмял. Словом, если бы не эта небольшая авария, мы бы их упустили. Ну и хорошо, что ментов не было, - закончил свой рассказ парень.

- Ты уверен в том, что они ее насильно привезли? - спросил Потапов.

- Они ее, конечно, не за волосы тащили, - ответил охранник, - но то, что она с ними ехать не хотела, было совершенно очевидно.

- Все ясно, - произнес Пастухов, - тут сомнений быть не может, с такими ублюдками, как романовские, ни одна баба в машину добровольно не сядет. Наверняка они насильно ее сюда привезли и держат где-нибудь на втором этаже, в комнатах для блядства.

- Словом, надо вызывать Горчакова, - предложил Титов, - пусть менты перетрясут эту "малину" и найдут ее.

- А какие основания для Горчакова проникнуть туда и трясти этот сарай? - спросил Пастухов. - Да и черт их знает, что они там с ней делают. Горчаков столько людей сразу не соберет, к тому же, пока он будет решать все формальности, пройдет немало времени.

После этих слов все трое посмотрели на Потапова, ожидая, какое решение примет он.

Потапов с Титовым и Пастухов подъехали к клубу "Андрей" почти одновременно. Вместе с Пастуховым приехали на двух машинах как минимум десять человек - охранников из агентства "Легион".

Наконец Потапов сказал:

- Звони Горчакову, Костя, пусть подъедет хотя бы сам. Присутствие официальной власти нам здесь не помешает.

А ты, Юрий, - Потапов обратился к Пастухову, - дай команду нашим людям, пусть перекроют все выходы из клуба. Если романовские предпримут попытку вывести Валерию из здания и увезти в другое место, вы должны воспрепятствовать этому.

- А дальше что делать? - задал вопрос Пастухов. - Ждать Горчакова с ментами?

- Нет, - твердо заявил Потапов, - мы войдем в здание и будем пытаться договориться с этими отморозками.

- Кто пойдет? - спросил Титов.

- Пойду я, ты и Пастухов.

- Зачем тебе-то? - почти возмутился Титов. - Это наше с Юркой дело.

- Мы же идем договариваться, - ответил Потапов, - никакого особого риска в этом деле нет. - Он тем самым дал понять, что от своих слов отказываться не намерен.

Через десять минут Потапов в сопровождении Титова, Пастухова, а также двух охранников, на присутствии которых настоял Титов, вошли в ночной клуб "Андрей".

Холл ресторана был не очень большой, в противоположной стороне от центрального входа располагались широкие двери в зал, справа виднелась деревянная лестница, ведущая на второй этаж.

В это вечернее время в холле присутствовал сам Андрей Филевский невысокий, элегантно одетый мужчина, на котором красовались черный фрак, белая рубашка и галстук-бабочка.

Он что-то объяснял метрдотелю и стоящему перед ним охраннику.

Завидев вошедшего в сопровождении своей свиты Потапова, он широко улыбнулся и, двинувшись навстречу, рефлекторно пригладил свои и без того сильно поредевшие и аккуратно прилизанные к черепу волосы. Филевский весь сиял от улыбки.

- Добрый вечер, - произнес он, - какие важные гости к нам сегодня пожаловали! Мы только что открылись, не желаете ли пройти в ресторан или бар.

- Мы здесь по делу, - ответил Потапов.

- Боже мой, какие дела в моем-то заведении? - еще шире улыбнулся Филевский.

- Нам необходимо переговорить с братьями Грибановыми, - ответил Сергей.

- С братьями? - Улыбка слегка померкла на лице Филевского, и он бросил быстрый взгляд на метрдотеля.

- Я хочу знать, - сказал Потапов, - где находится женщина, которую они привезли сюда и держат в одном из ваших помещений.

- Женщина? - снова неопределенно произнес Филевский, провожая взглядом поднимающегося метрдотеля.

Когда последний скрылся из виду на втором этаже, Филевский уже без улыбки взглянул на Потапова и произнес:

- Честно говоря, я не понял.

- Слушай, Филя, - вступил в разговор Пастухов, подойдя к Филевскому, который был почти на голову ниже него, - если ты еще раз прикинешься дурачком, я возьму тебя за яйца и так их оттяну...

При этих словах Юрий ухватился за галстук-бабочку и, сильно потянув ее на себя, затем резко отпустил. Бабочка неприятно, со щелчком врезалась в шею владельца, от чего тот даже вздрогнул.

- Бац - и все, - улыбнулся Пастухов, - после этого ты будешь самый понятливый кастрат города.

- Я задал вопрос, - произнес Потапов, спокойно, с безразличием, наблюдавший за манипуляциями Пастухова с аксессуарами одежды Филевского.

- Я.., я, честно говоря, не знаю, - замешкался Филевский, - но, по-моему, они где-то наверху были, - тут же добавил он.

- Какой номер? - спросил Потапов.

- Обычно у них восемнадцатый номер, но я вам ничего об этом не говорил...

Потапов молча направился к лестнице в сопровождении своих людей.

Едва они поднялись на второй этаж, как тут же столкнулись в узком коридоре с направляющимися навстречу им тремя бандитами из Романовской группировки.

Первым шел Никита Грибанов.

Увидев Потапова, он остановился и грубым голосом спросил:

- Это ты, что ли, хотел с нами поговорить?

- Моя фамилия Потапов, - произнес Сергей, холодно взглянув на Грибанова, - сегодня мне стало известно, что вы насильно похитили женщину, которую я хорошо знаю. Я хочу, чтобы вы отпустили ее, не причинив никакого вреда.

Грибанов в ответ лишь усмехнулся и спросил:

- Это твои солдаты пасли нас по дороге сюда?

- Так какой будет ответ? - спросил Потапов.

- А никакой, - ответил Никита, - кто ты есть, чтобы я перед тобой отчитывался?

- По-моему, я представился, - с недоброй усмешкой произнес Потапов, но если ты не понял, могу добавить, что я тот человек, на интересы которого вы наехали. А это еще никому не удавалось сделать безнаказанно, поэтому для вас всех будет лучше, если вы вернете нам девушку целой и невредимой.

Неожиданно лицо Грибанова исказилось злобой, он сунул руку под полу куртки и выхватил оттуда пистолет, ткнув его дуло в лицо Потапова.

Оба телохранителя Потапова тоже выхватили свои табельные пистолеты Макарова, нацелившись в Грибанова.

Они не выстрелили только потому, что Потапов поднял руку и спокойным голосом произнес:

- Тихо, тихо, не стреляйте. Похоже, у парня тяжелая форма инфантилизма: он в детстве с игрушками не наигрался, поэтому теперь продолжает. Но пистолет, мой маленький, это плохая игрушка, - усмехнулся Потапов, глядя в глаза Грибанову.

- Ты что делаешь, урод, - крикнул Титов на Грибанова, - ты без мозгов совсем, что ли, размахиваешь стволом, как ху... в публичном доме?

- Думал, что ты крутой, - с ненавистью произнес Грибанов, глядя на Потапова, - а мы с крутыми просто поступаем, сейчас вышибу тебе мозги, и не будет больше никакой крутости.

- Ты что, на самом деле будешь стрелять? - улыбнулся Потапов, однако глаза его оставались холодны, и он, не обращая внимания на маячащее перед его лицом дуло пистолета, смотрел Грибанову прямо в глаза. На лице Потапова не было ни тени страха.

- Не сомневайся, - произнес Грибанов, - я не промахнусь.

- Это точно, - неожиданно улыбнулся Потапов и, повернувшись к стоящему сзади него Титову, сказал:

- Он не промахнется... Если ему кто-то еще даст выстрелить.

Произнеся последние слова, Потапов молниеносно ударил левой рукой по руке Грибанова, держащей пистолет, и почти одновременно заехал ему кулаком под дых.

Правая рука Грибанова дернулась в сторону и вверх, зажатый в ней пистолет выстрелил. Сверху посыпалась отбитая пулей штукатурка.

Сам же Грибанов с остекленевшими от боли глазами согнулся почти пополам. Он не мог ни дышать, ни двигаться, у него было полное ощущение того, как будто его ударили под дых кирпичом.

Но Потапов не остановился на этом, он схватил правую руку Грибанова, по-прежнему держащую пистолет, и что есть силы ударил о колено. Пистолет гулко стукнулся о кафельный пол.

Затем он, выкрутив Никите руку, развернул его спиной к себе, схватив его сзади левой рукой за горло.

И охранники Потапова, и бандиты не стреляли, боясь попасть в своих же начальников.

Когда же Потапов сжал шею Грибанова болевым приемом, он уже вполне мог диктовать бандитам, поэтому он резко скомандовал:

- Быстро бросить оружие, иначе я этому козлу шею сверну!

Низкорослый Никита был физически очень сильный человек, но в железных объятиях Потапова он не рискнул даже пошевелиться. Бандиты, видя такое дело, положили пистолеты на пол.

- Нейтрализуйте их, - кивнул своим телохранителям Потапов и, волоча перед собой Никиту, пошел дальше по коридору клуба.

Телохранители быстро уложили на пол лицом вниз подручных Никиты.

Остановившись перед номером восемнадцать, Титов и Пастухов по команде Потапова почти одновременно ударили ногами в дверь, замок не выдержал, и она с треском распахнулась.

Первыми в кабинет ворвались Титов и Пастухов, держа наготове пистолеты.

- Стой, не дергайся! - громко заорал Титов, направляя дуло своего пистолета в старшего Грибанова, рука которого потянулась было к карману куртки, где был спрятан пистолет.

Следом за ними в кабинет вошел Потапов, по-прежнему держащий на болевом приеме шею Грибанова-младшего. Увидев своего брата обездвиженным, Антон растерялся.

Титов и Пастухов быстро отобрали у него оружие, на всякий случай обыскав его. После этого Потапов отшвырнул от себя Никиту, который, пролетев по комнате, плюхнулся на диван. Туда же посадили и Антона.

- Где ключи от наручников? - спросил Потапов.

Никита, левой рукой массируя шею, правой полез в карман, но Титов жестом остановил его, держа под прицелом пистолета, после чего сам залез в карман пиджака, вынул оттуда ключи и передал Потапову.

Потапов снял с Валерии наручники.

Валерия посмотрела на Потапова с удивлением и немного с испугом. Она до конца не понимала, что происходит, однако у нее зародилась надежда, что приход Потапова и его людей является скорее благом для нее.

В конце концов она была готова принять от судьбы любое избавление, лишь бы не оставаться в плену у этих братьев-головорезов.

Сергей оглядел лицо Валерии и спросил:

- У вас красные пятна на щеках.

Они били вас?

Валерия молча кивнула и, закрыв лицо руками, заплакала. Потапов повернулся и зло посмотрел на бандитов.

С теми произошла удивительная метаморфоза: они сидели тихо, уставившись в пол перед собой, положив руки на колени, словно мальчики-паиньки.

Они живо позабыли о своей крутости, стараясь ничем не раздражать победителей.

- Успокойтесь, - произнес Потапов, положив Валерии руку на плечо, ничего плохого с вами больше не случится, я вам это обещаю. Больше ни они и никто другой вас не тронет.

Стрижакова, взяв себя в руки, перестала плакать и, достав из кармана носовой платок, стала вытирать лицо.

- Спасибо вам, Сергей, - произнесла она наконец, - честно говоря, я уже не рассчитывала на то, что мне кто-либо поможет. И еще я сожалею о том, что так плохо думала о вас все это время.

- Нет ничего удивительного, - ответил Потапов, - в вашей ситуации было трудно разобраться, кто вам друг, а кто враг.

Потапов присел перед Валерией на корточки и, взглянув ей в глаза, сказал:

- Теперь вы обязаны быть со мной откровенной, если хотите, чтобы я и дальше мог быть вам полезным.

Валерия молча кивнула.

- В таком случае скажите, - продолжил Потапов, - что они хотели от вас после смерти Губина и какова вообще история этого немецкого проекта.

- Все дело в том, - ответила Валерия, - что Губин несколько месяцев назад сделал меня партнершей по бизнесу, я стала учредителем нашей совместной фирмы "Артис" и работала в ней в качестве заместителя директора. Вместе с Губиным я вела переговоры с немцами из фирмы "Бригель" и была в курсе всех нюансов этого проекта.

- Таким образом, - задумавшись, подытожил Потапов, - после смерти у вас остались реальные рычаги влияния для продвижения этой коммерческой сделки.

- Да, - ответила Стрижакова, - к тому же я контролирую счет, в моем распоряжении находится печать фирмы. На один из наших счетов, находящихся в Сбербанке, переведена крупная сумма авансового платежа по этому проекту... Об этих моих возможностях мало кто знал, - произнесла Валерия. - Честно говоря, после смерти Губина я хотела отказаться от этой сделки и убедить пойти на это наших немецких партнеров. Я понимала, что Дмитрия убили именно из-за этой сделки, он взвалил на свои плечи гораздо больше, чем мог вынести. Видимо, поэтому он и обратился к вам за помощью, под вашим патронажем он мог бы чувствовать себя спокойно... Но, похоже, его опередили...

- Кто тот человек, который угрожал вам с Дмитрием и по чьей указке действовали эти отморозки? - спросил Потапов, кивнув в сторону Грибановых.

Валерия колебалась, не торопясь с ответом. Она испуганно взглянула на сидящих бандитов, которые, казалось, не обращали на нее никакого внимания.

Потапов, видя колебания Валерии, взял ее руку в свою и твердым голосом произнес:

- Лера, вы должны мне назвать этого человека, я не могу вести бой с тенью, мы проиграем оба - и вы и я.

- Это Альберт Дадамян, - собравшись с духом, ответила Валерия, именно его больше всего опасался Дмитрий, и именно он угрожал нам.

Валерия кивнула на бандитов и сказала:

- Эти сволочи между собой называют его "папой".

- Дура ты, - неожиданно протянул меланхоличным голосом Антон Грибанов, почти не глядя на Стрижакову, - лучше бы ты молчала, меньше было бы проблем.

Титов ударил его по лицу рукояткой пистолета. Антон, схватившись за лицо, откинулся на спинку дивана.

- Заткнись, скотина, - произнес Титов, - тебе слова не давали.

В этот момент в кабинет не спеша вошел Горчаков. Он снял с головы фуражку и, вытерев платком пот со лба, сказал:

- Ну давайте рассказывайте, ребята, что у вас тут произошло.

Потапов коротко изложил ему суть дела. Горчаков, выслушав Потапова, взглянул на Грибановых и со вздохом произнес:

- Ну ладно, дело ясное, захват заложника, вымогательство, незаконное хранение оружия, будем брать.

Горчаков выглянул в коридор и крикнул одному из своих подчиненных:

- Петренко, зови сюда пэпээсников и вызывай "воронок", здесь есть кого грузить! - Он посмотрел на Потапова и произнес:

- Вам надо тоже проехать с нами, необходимо взять показания у потерпевшей, а также ваши показания.

Если все пойдет нормально, мы этих ребят надолго засадим.

В следующий момент в коридоре послышался какой-то шум и в кабинет вошел, к удивлению всех присутствующих, подполковник Левченко из отдела по борьбе с организованной преступностью.

Он посмотрел на Горчакова и спросил:

- Что случилось, майор? Нам тут позвонили из администрации клуба и сказали, что на втором этаже клуба происходит бандитская разборка со стрельбой.

Следом за Левченко в кабинет ввалились несколько одетых в камуфляж автоматчиков, лица которых были скрыты масками.

- Да все нормально, подполковник, - произнес Горчаков, - мы уже разобрались. Сейчас везем эту братву, - он кивнул на Грибановых, - к нам в "криминалку" и оформляем по всем статьям.

Левченко бросил хмурый взгляд на Титова с Пастуховым.

- А эти что здесь делают?

- Да разобрались мы во всем, не беспокойся, подполковник.

- Ни в чем мы не разобрались, - вскричал вдруг Грибанов и, вскочив, обратился к Левченко:

- Это они на нас напали, угрожали оружием, избивали, вот видите, у меня ссадина на скуле.

Левченко также хмуро посмотрел на Грибановых и, помолчав, произнес:

- Так, в общем, их всех надо вязать!

Отвезем их в отдел и там разберемся, кто на кого напал.

- Подожди, Левченко, - Горчаков удивленно взглянул на своего коллегу, - не гони волну, я же тебе сказал, что во всем разобрался. Ты что, мне не веришь?

Обоповец с грустью усмехнулся и произнес:

- Я никому не верю.

Левченко кивнул своим людям, те обезоружили Титова и Пастухова и вывели всех из кабинета.

Глава 7

Илья Монин во сне вскрикнул и, вскочив, сел на кровати. Его рука почти автоматически выхватила из-под подушки пистолет, а большой палец также рефлекторно снял его с предохранителя.

Несколько секунд Илья сидел, тупо уставившись перед собой в пространство, на лбу у него выступила испарина.

Наконец, окончательно проснувшись, он устало вздохнул. Кисть правой руки, державшая пистолет, немного расслабилась.

- Черт, - выругался Монин, - опять этот дурацкий сон.

Он повернул голову и посмотрел на лежащую рядом с ним Надю - она не спала. Голова ее лежала на подушке, и она молча наблюдала за Ильей.

- Что, испугал я тебя? - спросил он у девушки.

- Нет, я привыкла, - ответила Надежда, - в последнее время ты часто так просыпаешься. Что тебе приснилось на этот раз?

- Все тот же дурацкий сон, - хмуро ответил Монин. - Он снится мне последнее время постоянно. Как будто я сижу на точке и жду очередного клиента весь в напряжении, готовый в любой момент выстрелить. И вот, когда этот клиент наконец появляется, я беру его в перекрестье прицела, веду несколько шагов и, когда я уже готов спустить курок, вдруг слышу за спиной какой-то скрип или шорох и явственно ощущаю, что там, сзади меня, кто-то находится.

Я оборачиваюсь, но там никого нет...

- Ты просто сильно устал, - произнесла Надя, она протянула к нему тонкую белокожую руку и добавила:

- Иди ко мне.., ложись...

Монин улыбнулся, поставил пистолет на предохранитель и, положив его под подушку, лег рядом с девушкой.

Они лежали, повернувшись друг к другу.

- Скажи, только честно, ты устала жить со мной? Тебе, наверно, это тяжело дается? - спросил Надю Илья.

- Нет, - твердо сказала она, - мне нравится быть с тобой, хотя это действительно тяжело дается.

Она помолчала, затем продолжила:

- Каждая женщина выбирает себе мужчину сама. У каждой из нас есть свой идеал. Недавно я поняла, что мой идеал - это ты... Ты сильный и мужественный, ты всегда начеку и всегда готов защитить себя и своих друзей. Я никогда не видела, чтобы ты предавался унынию. Но ты живешь опасной жизнью, и это не может не сказаться на тебе и на твоей психике. Тебе надо больше отдыхать. Мы почти никогда не отдыхали с тобой вместе.

Илья улыбнулся и, обняв Надю, прижал ее к себе.

- Не волнуйся, у нас все будет, и очень скоро, осталось сделать еще несколько дел, и мы с братвой добьемся многого из того, что хотели. И тогда мы с тобой уедем в круиз, может быть, даже кругосветный... Не волнуйся, денег у нас хватит, у нас будет много денег.

- У нас и сейчас есть деньги, - произнесла Надя.

Илья снисходительно улыбнулся.

- Это разве деньги, глупышка, это копейки по сравнению с тем, сколько у нас их будет.

Неожиданно Надя спросила:

- А сколько тебе надо денег, чтобы ты остановился? Мы ведь можем жить совсем другой жизнью.

Реакция Ильи была довольно прохладной - он отстранился от Нади и лег на спину.

- Выйти из этого дела, Наденька, мне никто не даст, - холодно проговорил он, - это поезд, из которого можно выпрыгнуть только на ходу, рискуя сломать себе шею.

Надя ласково положила руку ему на грудь. От этого жеста Монин смягчился и снова заговорил:

- Да и не хочу я никуда уходить, я профессионал, и меня в этом деле уважают и боятся. Я знаю, я точно знаю, что боятся, - с энтузиазмом добавил он. - А те, кто не уважает, долго не живут.

- Скажи, а тебе хоть когда-нибудь бывает их жалко, я имею в виду...

Надя не договорила, Монин и так понял, о чем она хотела спросить.

- Никогда, - холодно ответил он, - с этим чувством в моей профессии делать нечего... Да и кого жалеть, этих козлов, которые поделили все вокруг нас, захватив себе все лакомые кусочки большого пирога и живут себе в довольстве, желая, чтобы мы всю жизнь питались оставшимися крохами? Нет, никого из них мне не жалко, я их валю и буду валить дальше.

Эти слова явно возбудили Монина, он оторвал голову от подушки и взглянул на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Часы показывали половину шестого утра.

- Сегодня ты снова уйдешь по делу? - спросила Надежда.

- Да, - произнес Илья, - сегодня есть важная работа.

- К которому часу тебе надо идти?

- В восемь вечера у меня встреча, - ответил Монин.

- Но еще есть время, - произнесла Надежда, - не бойся, я разбужу тебя, когда будет нужно. - Она ухватила его за плечо и нежно потянула обратно на подушку.

Монин поддался этому ее движению и снова прилег. Уткнувшись в подушку, он, уже засыпая, тихо проговорил;

- Я не должен опоздать, это очень, очень важная встреча.

- Не волнуйся, - прошептала Надя и, нежно положив руку на голову, погладила по волосам, - все будет хорошо.., спи...

***

Глеб выключил подслушивающую аппаратуру и, сняв с головы наушники, убрал их в чемоданчик, последней он упаковал антенну, вынув ее из вентиляционного отверстия в стене чердака.

Потом закурил и посмотрел на часы - было около шести утра. Глеб решил, что оставаться на чердаке больше нет смысла, он находился здесь и так уже больше восьми часов. Сам же Монин явился домой около двенадцати.

Из разговора Монина с Надей Глеб так и не понял, где Илья провел часы после убийства Капитонова. Судя по всему, он отсиживался на квартире одного из своих под ельников.

Монин был слегка выпивши и, зайдя в квартиру, сразу отправился спать.

Панкратов, не выключая своего "электронного уха", тоже дремал, прислонившись к стене чердака.

Проснулся он оттого, что в наушниках послышался разговор Ильи и Нади.

Прослушав его, Глеб узнал, что на сегодня намечено очередное заказное убийство, исполнять которое придется Монину.

Поразмыслив, Глеб решил, что оставаться на чердаке нет смысла. Он не понял, где и кого на сей раз "устранит" Монин по приказу своих боссов.

Чтобы выяснить это, ему снова сегодня будет необходимо следить за передвижениями Монина по городу.

К тому же Глеб хотел еще немного поспать, и удобнее всего это было сделать в машине, а не на холодном чердаке.

Взяв чемоданчик с аппаратурой, Панкратов спустился вниз и отправился к припаркованному "Москвичу". Он выехал со двора и через несколько минут припарковался недалеко от стоянки, где Монин ставил свою машину.

Серая "девятка" по-прежнему стояла на месте. Выключив двигатель, Глеб поставил на двенадцать дня будильник наручных часов.

Потом откинулся на спинку сиденья и мгновенно заснул. Железный организм Глеба подчинился многолетней привычке: спать лишь тогда, когда разрешает хозяин.

Проснулся Панкратов за минуту до того, как прозвенел будильник, и первым делом посмотрел, стоит ли на стоянке серая "девятка" - она была на месте.

Глеб вышел из машины и, перейдя улицу, зашел в небольшой кафетерий, где накупил гамбургеров с ветчиной и сыром, а также пакет с соком.

Прежде чем сесть в машину, он взял в ближайшем киоске еще несколько газет. Все-таки ему предстояло очень долгое ожидание.

Монин появился на стоянке около половины восьмого. На сей раз он был одет в джинсы, кожаную куртку, на ногах у него были кроссовки, на плече он нес свою неизменную черную сумку.

К этому времени Глеб уже несколько раз поел, перечитал всю прессу и вполглаза дремал под музыку, доносившуюся из радиоприемника.

Однако с появлением киллера Панкратов стряхнул с себя всю дремоту и, заведя машину, приготовился следовать за Мониным.

Тот проскочил мимо Глеба на большой скорости. Глеб, подождав, когда "девятка" повернет за угол, резко развернул машину на проезжей части и направил ее следом.

На сей раз путь Монина лежал в Октябрьский район города. Глеб, как и прежде, держался далеко позади, соблюдая максимум осторожности, при том что он не должен был выпустить" киллера из виду. Они ехали около тридцати минут.

Монин остановил свою "девятку" в районе Щукинской бани. Это было большое кирпичное трехэтажное здание, уходившее в глубину квартала. Вокруг располагались в основном двухэтажные дома старой застройки.

Вход в баню был на улице Лепестковой. Официально баня носила название "Банно-прачечный трест № 7, и в нее, кроме парилок, входило еще несколько сопутствующих служб.

Монин остановил машину за углом, на улице Кирпичной, вышел из машины, подхватив свою сумку, и направился к перекрестку улиц Лепестковой и Кирпичной.

Панкратов проехал на своем "Москвиче" мимо "девятки" Монина и, когда тот завернул за угол, последовал за ним, припарковав машину на Лепестковой улице недалеко от входа в баню.

Перед самым входом располагалась обширная площадка для парковки автомобилей, напротив была площадь перед многоэтажным зданием проектного института.

Эти два современных здания словно вырубили себе место в старом районе, застроенном в основном одно-двухэтажными застройками конца девятнадцатого века.

Вокруг этих зданий, несмотря на поздний час, было довольно много машин. Монин направился к припаркованному недалеко от здания "Роспромпроекта" старенькому "БМВ" пятой модели.

Подойдя к машине, Монин открыл дверь и уселся на заднее сиденье. Глеб вгляделся и пришел к выводу, что в машине сидят трое. Лица этих людей Глеб разглядеть не мог, несмотря на хорошую освещенность вечерней улицы.

Он достал чемодан с аппаратурой и принялся распаковывать его, подготавливая к работе, и тут неожиданно взгляд Глеба упал на две иномарки, стоящие недалеко от входа в баню.

Это были два джипа "Гранд-Чероки", оба черного цвета.

Глеб достал из "бардачка" бинокль и, наведя резкость, разглядел номера на джипах. У него не осталось никаких сомнений, что это были машины, принадлежащие Сергею Потапову.

Глеба охватил панический страх, Сергей мог появиться из бани в любой момент. Площадка перед входом хорошо простреливалась. Такому меткому киллеру, как Монин, не составляло большого труда даже из пистолета попасть в свою жертву с расстояния в двадцать, даже тридцать шагов.

Глеб лихорадочно вытащил из кармана сотовый телефон и быстро набрал номер телефона Потапова.

Сотовый не отвечал, тогда Глеб, не убирая трубки, вынул из "бардачка" пистолет "ТТ". Прижав плечом трубку телефона к уху, он передернул затвор пистолета и, сняв его с предохранителя, положил себе на колени.

- Давай, Сергей, давай, возьми трубку, - прошептал Глеб, нервно вглядываясь во входные двери бани, к которым вела широкая гранитная лестница.

Неожиданно входная дверь открылась, сердце Глеба замерло, он схватил пистолет и приготовился открыть стрельбу сразу же, как только окно "БМВ" опустится...

***

Потапов освободился из милиции около семи часов вечера. Все это время он давал показания сначала Горчакову, потом Левченко.

В конце концов его отпустили вместе с охраной, однако Титов и Пастухов были отправлены с романовскими вместе с Левченко в отдел по борьбе с организованной преступностью давать показания.

- Не волнуйся ты за них, - успокоил Горчаков Потапова, - Левченко еще тот самодур, стебанулся на борьбе с бандитами и теперь видит их почти в каждом, кто не служит под его началом.

Тебя он отпустил, потому что ты депутат городской Думы, у тебя авторитет.

Попозже отпустит и Титова с Пастуховым, помурыжит их немного там у себя в отделе, уточняя разные детали.

- Что-то он рвет каблуками траву, усердствует, - хмуро ответил Потапов, - ни Титов, ни Пастухов никуда бы не делись, их можно было бы и на следующий день вызвать.

- Ладно, не злись, - весело произнес Горчаков, - что с этих обоповцев взять. Но ты не волнуйся, я все проконтролирую.

Потапов попрощался с Горчаковым и, выйдя из отделения милиции, сел в машину, в которой его поджидали охранники. Учитывая сложность ситуации, Потапов ездил теперь на двух машинах: в одной он сам, в другой - охрана.

Едва усевшись на сиденье джипа, Сергей позвонил в офис Дадамяна.

- Это Потапов говорит, я хочу поговорить с Альбертом, - объяснил Сергей секретарше.

- Его сейчас нет, он в бане, - ответила девушка.

Потапов поблагодарил ее и отключил связь.

- Куда едем? - спросил его водитель.

- В баню, - ответил Потапов, тяжело вздохнув, - и это, к сожалению, не шутка.

***

Как это часто бывало, когда в бане парился Альберт Дадамян со своей компанией, она не обслуживала обычных посетителей.

Дело в том, что с Дадамяном часто парились высокие начальники или крупные бизнесмены, зачастую заезжие гости из Москвы.

Всех их за редким исключением сопровождала охрана. Вот и сегодня Потапов заметил на стоянке перед баней несколько дорогих иномарок, из чего он сделал вывод, что у Альберта важные гости.

Обычных посетителей в холле бани не было, он был наполнен многочисленной охраной. Сам же Дадамян ездил в сопровождении лишь одного телохранителя и помощника, он был убежден, что в городе ему бояться некого.

Как только Потапов вошел в холл в сопровождении своих телохранителей, к нему сразу приблизился один из дежуривших в вестибюле секьюрити и вежливо поинтересовался:

- Вы среди приглашенных?

- Нет, - ответил Сергей, - но я уверен, что меня пригласят, скажите Альберту, что приехал Потапов.

Парень понимающе кивнул и направился в сауну. Появился он через пять минут и так же вежливо сообщил:

- Вас ждут, проходите., Потапов кивнул своим телохранителям, чтобы они остались здесь, присоединившись к другим скучающим секьюрити, а сам пошел за помощником Дадамяна.

Дадамян вместе с гостями находился в просторной комнате отдыха люксового номера на первом этаже. Гостей было человек восемь. В основном люди уже в возрасте. Все они сидели на мягких диванах, окружавших широкий и обильно уставленный закусками стол.

Щукинские бани назывались так в честь прежнего многолетнего директора этих бань, носившего фамилию Щукин. Однако теперь они принадлежали Дадамяну.

Дадамян как хозяин сидел во главе стола в большом кожаном кресле, так же как и гости, обернутый лишь простыней. Потапов отметил, что девочек на сей раз нет, и в следующий момент понял почему. По правую руку от Дадамяна сидел вице-губернатор Василий Горский.

Несмотря на неформальную обстановку, его влажные волосы были тщательно причесаны, лишь лицо еще больше раскраснелось.

В отличие от других гостей, приветливыми возгласами встретивших Потапова, Горский молчал, внимательно и настороженно глядя на него.

- Сережа, дорогой, - Дадамян поднялся из кресла и, повернувшись к Потапову, приветливо развел руками, - заходи, дорогой гость, наконец-то ты откликнулся на мое приглашение.

Потапов сделал шаг навстречу и остановился, засунув руки в карманы плаща.

- Что встал, что встал, дорогой, - во взгляде Дадамяна скользнуло небольшое недоумение, - заходи, раздевайся, не бойся, здесь все свои, все друзья.

Почему до сих пор стоишь одетый?

Потапов устало усмехнулся и произнес с сарказмом в голосе:

- Боюсь снимать бронежилет...

Знаешь ли, в последнее время я даже среди друзей не чувствую себя в безопасности... Может быть, даже среди друзей в особенности, - добавил он.

- Плохая шутка, Сережа, ты сегодня в дурном настроении. Садись за стол, посиди с нами, выпей, уверен, лучше себя чувствовать будешь.

- За последние дни до меня дошло много информации, которая сильно испортила мне настроение, - произнес Потапов, - в связи с чем я хочу с тобой переговорить. Удели мне десять минут сейчас.

Блестящие глазки Дадамяна на секунду застыли, впившись в лицо Потапова, но уже в следующий момент он снова заулыбался и, повернувшись к гостям, сказал веселым тоном:

- Ешьте, пейте, дорогие, вечер только начинается. Сейчас мы с Сережей поговорим и вернемся к вам. Извините меня за отсутствие, все, что надо, все будет, Гарик обеспечит, только скажите ему.

Дадамян кивнул на своего подчиненного, высокого темноволосого мужчину, сидевшего за дальним концом стола. Он уже не первый год работал личным секретарем Дадамяна.

Альберт жестом пригласил Потапова в соседнюю комнату, служившую раздевалкой. Когда они оказались наедине, Дадамян уселся в кресло, жестом пригласил Потапова сесть напротив.

Но Потапов остался стоять, задумчиво глядя на Дадамяна.

- Так о чем ты хотел со мной поговорить, Сережа? - мягко спросил Дадамян.

- Я хотел спросить тебя, Алик, что с тобой произошло?

Альберт с улыбкой оглядел себя и, хитро посмотрев на Потапова, произнес:

- Да вроде ничего, разве что похудел чуть-чуть. Что, разве незаметно?

- Честно говоря, не очень, - ответил Потапов, - зато заметно, как ты изменился в другом смысле, я ведь тебя знаю не один год. Неужели жажда власти так перепахала тебя, что ты готов идти на крайности. Ты ведь никогда не был беспредельщиком, ты всегда старался договариваться и избегал жестокости.

- Мир меняется, Сережа, - ответил Альберт, - и мы вместе с ним, иногда приходится поступать жестко, чтобы добиться каких-то целей, так как другого отношения некоторые люди не понимают. Но что ты имеешь в виду конкретно?

Дадамян говорил сдержанно, но чувствовалось, что это ему удается тяжело.

- Я имею в виду то, что ты с бандой обыкновенных отморозков и мокрушников теперь чинишь самый натуральный беспредел. Ведь это по твоему указанию романовские братки завалили Губина, взяли в заложники его помощницу и чуть не угрохали меня, ранив моего телохранителя. Ты покровитель банды подонков, с каждым из которых приличному человеку даже рядом стоять зазорно. Все это делаешь ты - человек, который раньше слово ценил, как аргумент, гораздо больше, чем пулю.

Человек, который презирал насилие как метод решения проблем. Зачем ты завалил Губина? Неужели ты не мог решить этот вопрос иначе?

- Губин - это шакал, - яростно вскричал Альберт, клокотавшее в нем негодование наконец прорвалось, и он заговорил страстно и с ненавистью:

- Это шакал, который питается объедками львов. На сей раз он спер слишком жирный кусок, пока львы разбирались меж собой, и не хотел его никому отдавать. Когда же он понял, что отдавать все равно придется, он решил сделать хитрый ход и хотел поделиться этим куском с тобой. В общем, львам это надоело, этот маленький паскудник получил то, что он заслуживал. И я больше ничего не хочу о нем слышать. Еще раз говорю тебе, это был мой кусок, мои деньги, и я их получу во что бы то ни стало.

- Что же, и меня ради этого замочишь? - спросил Потапов, холодно усмехнувшись.

Дадамян бросил на него яростный взгляд и произнес:

- Вот что, Сережа, в том, что произошло, моей вины нету. То, что ты оказался там, это случайность, - после этих слов Дадамян сделал паузу, затем спокойно с каким-то зловещим оттенком добавил:

- Надеюсь, ты понимаешь, что, если бы я хотел, тебя уже давно бы устранили.

Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза, наконец Дадамян произнес:

- Но я этого не хочу и никогда не хотел, потому что считаю тебя своим другом, и давай не будем ссориться из-за этого прохвоста. А романовских я усмирю, ты не волнуйся. Сегодняшнее недоразумение в ночном клубе, я имею в виду вашу разборку с привлечением ментов, мы тоже замнем. Как видишь, я уже знаю о ней и уже задействовал свои связи, чтобы всех отпустили. Поэтому еще раз говорю тебе, Сережа, давай не будем ссориться. Я уверен, нам вместе еще большие дела делать.

Потапов ничего не ответил, продолжая задумчиво смотреть на Альберта.

- Может быть, ты хочешь взять себе этот проект с немцами? - улыбаясь, спросил Дадамян. - В принципе, я возражать не буду, мне эти деньги нужны были для избирательной кампании, но у меня и так сейчас денег хватает. Видел сегодняшних гостей. Все они подписались отстегнуть крупную сумму в мой избирательный фонд, этого хватит, чтобы выиграть даже президентские выборы.

Потапов и на сей раз ответил не сразу. Он прошелся по комнате, потом снова остановился перед Альбертом и задумчиво, даже с некоторой долей печали посмотрел на него и сказал:

- Нет, Альберт, не будет у нас больше никакого сотрудничества. Никаких совместных дел у нас больше не будет.

- Ты что же, объявляешь мне войну? - усмехнулся Альберт, однако глаза его смотрели очень внимательно, следя за каждым жестом Потапова.

- Нет, - медленно покачав головой, ответил Потапов, - не объявляю, воевать мне с тобой незачем, да и глупое это занятие.

- Хорошо, что ты это понял, - надменно произнес Альберт, - тягаться со мной тебе не по силам.

- Но и сотрудничать с тобой противно, - произнес Потапов. - Прощай, Альберт, мне искренне тебя жаль.

Потапов развернулся и вышел из комнаты. Дадамян еще долго сидел, с задумчивым видом глядя на закрывшуюся за Потаповым дверь.

Слова Сергея больно задели его самолюбие, но в то же время в глубине души он чувствовал, что Сергей в чем-то прав.

Посидев в одиночестве минут десять, Альберт наконец тяжело поднялся и отправился к гостям.

***

Потапов шел по коридору бани, направляясь к выходу, когда его окликнули сзади.

Сергей обернулся и увидел подходящего к нему Горского. На сей раз на нем были штаны и рубашка, видимо, бегать за Потаповым, будучи завернутым в простыню, он посчитал несолидным для своего статуса.

- Сергей Владимирович, я не ожидал, что вы так быстро уедете, мне бы хотелось с вами поговорить.

В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон. Потапов вынул трубку из кармана, но активизировать ее не стал.

- Что вы хотели обсудить? - спросил он Горского.

- Я все по поводу той темы, которую мы затронули недавно у меня в кабинете. Кое-какие обстоятельства изменились, поэтому мне бы хотелось поговорить еще раз о предстоящих выборах.

- Извините, - сказал Потапов, - но мне это малоинтересно.

- Напрасно вы так, - произнес Горский, на его лице отразилось огорчение, - уверяю вас, что это и в ваших интересах.

- Я еще раз вам заявляю, - с раздражением произнес Потапов, - я не собираюсь поддерживать на выборах ни вас, ни Дадамяна, ни ваш совместный блок, если, конечно, таковой сегодня состоится. О чем, как я догадываюсь, вы ведете сегодня переговоры.

Потапов повернулся, произнеся напоследок:

- Извините, я очень спешу, - и продолжил свой путь.

Телефон опять зазвонил, на сей раз в его руке, Потапов с неохотой нажал на кнопку связи и поднес трубку к уху.

- Слушаю вас, - произнес он.

- Сергей, это я, Глеб, - послышался в трубке голос Панкратова.

- Что-нибудь случилось? - сразу спросил Потапов.

- Может случиться, - ответил Глеб, - не выходи из бани.

- Почему? - удивился Потапов. - И откуда ты знаешь, что я здесь?

- Обе твои машины стоят перед входом, и перед входом же в машине засел мой подопечный, ты знаешь, о ком я говорю.

Потапов тем временем уже вышел в вестибюль.

- Так, - задумчиво произнес он, - ты думаешь, это по мою душу?

- Не знаю, - ответил Глеб, - даже думать не хочу. В любом случае надо выйти не через этот вход. Дай команду своему шоферу, чтобы он подогнал машину к черному входу.

- Понял тебя, Глеб, - ответил Потапов и жестом подозвал к себе своего телохранителя.

- Разузнай, есть ли здесь черный вход, - приказал Сергей, - и скажи, чтобы джип подогнали к нему. Есть информация, что на центральном входе нас уже поджидают.

Телохранитель быстренько отправился выполнять приказание.

***

Глеб, следивший за входом в баню, увидел, как один из потаповских джипов, припаркованный у лестницы, вдруг тронулся, совершив небольшой маневр на площадке, задним ходом заехал в проулок между баней и двухэтажным жилым домом и скрылся из виду.

Джип появился через несколько минут и на большой скорости, вписавшись в поворот, помчался по улице Лепестковой, следом за ним устремился другой джип, в котором сидела охрана.

Когда Глеб понял, что Сергей без проблем покинул баню, у него отлегло от сердца. Он спокойно распаковал чемоданчик с аппаратурой и, приладив к спинке соседнего кресла антенну, направил ее на старенький "БМВ", после чего надел наушники. Через несколько секунд ему удалось услышать голоса людей, среди которых выделялся знакомый ему голос Монина.

- Вас не так давно менты отпустили? - спросил Монин у своих собеседников.

- Нас-то отпустили, - ответил один из них, - а вот потаповских людей до сих пор там держат, и думаю, что не скоро выпустят, Левченко нам это обещал.

- А странно, - произнес Монин, - почему это Крестный вышел не через центральный вход, а через черный.

- Наверное, потому, что страху на него нагнали, он боится даже своей те ни, поэтому и перестраховался, сука, - произнес голос, незнакомый Монину.

- А когда выйдет "папа"? - снова спросил Монин.

- Кто его знает, - ответил ему один из его собеседников, - когда этому жирному борову надоест свою толстую жопу в парной греть.

Далее последовала пауза, потом Монин произнес:

- А вот, кажись, и гости разъезжаются.

Глеб также со своей позиции наблюдал, как из бани один за другим в сопровождении охраны выходили гости Дадамяна.

Наконец вышли и Дадамян с Горским. Оба не спеша стали спускаться по лестнице.

- Ну вот и "папа" пожаловал, - задумчиво произнес незнакомый Глебу голос, - ну что ж, Никита, пойдем с ним поговорим.

- А мне, Антон, что делать? - спросил Монин.

- Как всегда, бди за клиентом, раньше нашей команды ничего не предпринимай.

Дадамян и Горский попрощались и разошлись каждый к своей машине.

В тот момент, когда Дадамян усаживался на заднее сиденье "Мерседеса", из "БМВ" вылезли двое парней. Глеб понял, что это и есть братья Грибановы, поскольку услышал их имена - Никита и Антон.

Они подошли к "Мерседесу" Дадамяна, Антон постучал в окошко, дверь машины открылась, и он уселся на сиденье, где уже сидели Дадамян и его помощник Гарик. Никита сел на переднее сиденье рядом с шофером.

- Здравствуй, "папа", - радостно улыбнувшись, поприветствовал Дадамяна Антон Грибанов.

Альберт скосил взгляд на сидящего рядом с ним Грибанова, его тонкий нос и губы дернулись в презрительной усмешке.

- Если бы я был твоим папой, давно уже повесился бы со стыда, произнес он.

- Извини, Альберт Григорьевич, - тут же поправился Антон, чуть-чуть испугавшись резкой реакции Дадамяна, - я это так сказал, в шутку, из уважения.

- Шутники, - зло усмехнулся Дадамян и, посмотрев на Антона, сказал:

- Слишком много вы стали себе позволять в последнее время.

- Вы о чем? - настороженно спросил Антон, он понял, что Дадамян находится не в лучшем настроении.

- Вы, похоже, забыли, кто вы такие и зачем я взял вас под свое крыло, - тихим, почти зловещим тоном произнес Альберт.

Воцарилась тишина. Послышался шум мотора отъезжающей машины Горского.

Братья Грибановы не без страха смотрели на Альберта, таким раздраженным они его не видели никогда. Как правило, веселый и слегка надменный, Альберт Дадамян сейчас был просто переполнен негодованием.

- Ваше дело зачистка, - произнес Альберт, - и ничего больше, вы должны зачищать все говно вокруг меня, чтобы я не пачкал свои руки. Вы бригада ассенизаторов, в лучшем случае мясников, а вы себя возомнили крутыми, развернули за моей спиной деятельность, которую я вам не разрешал. - с барыг деньги трясете, под "крышу" их к себе загоняете, на костре поджаривая.

- Ты же сам говорил, Альберт Григорьевич, что дашь нам возможность раскрутиться, - напомнил Грибанов-старший.

- Я вам ее дал, но вам этого мало, вы хотите гораздо большего. А кто вы такие? - Дадамян бросил взгляд сначала на Антона, потом на Никиту. Отморозки деревенские, что вы собой представляете, чтобы хотеть большего?

Учинили в городе беспредел, от которого все скоро на уши встанут. Поссорили меня с Крестным, одним из моих друзей и партнеров. Какой мудак дал команду валить Губина в тот момент, когда рядом был Потапов?

- Это была случайность, - начал оправдываться Никита, - я же тебе говорил. Ты же сам говорил, что нужно срочно исполнить этот заказ.

- Да, срочно, - вскричал Дадамян, - но все же надо с умом делать.

Вы же, отморозки безмозглые, работаете хоть и надежно, но топорно.

Дадамян замолчал и, немного успокоившись, добавил:

- Словом, Крестный узнал о вас. Не знаю уж как, но он знает, что это вы завалили Губина. Поэтому с сегодняшнего дня вы залезете в нору и будете сидеть там тихо, пока я не скажу вылазить.

Если вы хоть пикнете без моего ведома, я сам привезу Крестному ваши головы в мешке.

Братья Грибановы были напуганы, Дадамян не бросал слов на ветер, и подобный разнос обычно заканчивался плачевно для проштрафившихся.

Первым пришел в себя Антон, он вымученно улыбнулся и произнес:

- Извини, Альберт Григорьевич, если что не так. Мы на тебя честно работали, уверяю тебя, что больше такого не повторится.

- Я надеюсь, вы меня хорошо поняли, - оборвал Антона Дадамян, - а теперь пошли отсюда оба, видеть вас больше не хочу.

- Извини, - снова повторил Антон и добавил:

- Ты просил с одного барыги деньги скачать, мы съездили, забрали, отдал все как миленький.

Антон вытащил из пластикового пакета пачку денег размером с половину кирпича, закатанную в полиэтилен и туго перетянутую скотчем.

Дадамян даже не взглянул на пачку денег. Антон положил ее обратно в пакет и протянул его Гарику - помощнику Дадамяна, после чего Грибановы, попрощавшись, вылезли из машины.

Когда Грибановы уселись в свой "БМВ", "Мерседес" Дадамяна резко взял со старта и быстро помчался к перекрестку улиц Лепестковой и Кирпичной.

- Ты готов? - спросил Антон у Мони.

- Да, - ответил тот, держа в руке телефонную трубку.

- Давай, действуй, - скомандовал Антон.

Моня нажал одну из кнопок на трубке, в следующую секунду, раздирая вечернюю тишину страшным грохотом, из дадамяновского "Мерседеса", притормозившего на перекрестке, вырвался огромный столб пламени.

Машину на ходу слегка подбросило, но некоторое время она продолжала двигаться по инерции. Окончательно "Мерседес", охваченный пламенем, остановился, когда выехал на перекресток Кирпичной и Лепестковой.

Несколько машин, ехавших в это вечернее время, резко затормозили на перекрестке, шоферы с удивлением глядели на это жуткое и неожиданное зрелище. Все пассажиры "БМВ" также наблюдали за горящим "Мерседесом".

На лице Антона отразилась презрительная улыбка. Он завел машину и поехал в направлении перекрестка. Проезжая мимо "Мерседеса", он бросил взгляд на едва видневшиеся в пламени обгоревшие трупы.

- Прощай, "папа", - произнес с усмешкой Антон, - ты был слишком крут и высоко летал, мы помогли подняться тебе еще выше - на самые небеса...

***

К счастью для Глеба, "Мерседес" был далеко от него, когда произошел взрыв. Его "Москвич" чудом не пострадал, сам Глеб, когда раздался взрыв, рефлекторно бросился на пол машины.

Когда же через несколько секунд он поднялся и удивленно уставился на взорванный "Мерседес", "БМВ" с киллерами уже проезжала мимо него, покидая место происшествия.

Глеб решил не преследовать их, в этом не было никакого смысла.

"На сегодня все дела наверняка уже закончены", - подумал Панкратов.

В этот момент внимание Глеба привлекло новое неожиданное обстоятельство. Он обнаружил, что является не единственным наблюдателем трагедии.

Из темно-вишневой "шестерки", припаркованной около здания проектного института, струился дымок сигареты.

Глеб и раньше, как только припарковался у бани, видел эту машину, но не обратил на нее особого внимания, так как следил за киллерами. К тому же окна "шестерки" были тонированные, и разглядеть, кто в ней находится, было невозможно.

Машина стояла, плотно прижавшись к стене здания, и поначалу Глеб воспринял ее как обычную машину, которую припарковали здесь на ночь.

Но теперь боковое окно машины было приоткрыто, и пассажиры курили, пренебрегая некоторыми правилами конспирации.

Глеб мгновенно перенаправил "ухо" антенны в сторону "шестерки". В этот момент двигатель "Жигулей" завелся.

Глеб уже приноровился к работе подслушивающей аппаратуры и на этот раз очень быстро запеленговал разговор сидящих в машине людей.

- Да-а-а, впечатляющее зрелище, - послышался в наушниках голос, принадлежащий явно молодому мужчине, - а чисто работают эти романовские ребята. Интересно, как они Дадамяну машину заминировали?

- Очень просто, - ответил мужчина, который, судя по голосу, был старше своего собеседника, - они назначили ему "стрелку", чтобы передать деньги, крупную сумму, которую они стрясли с одного из должников Алика, а на самом деле они ему подсунули "куклу", только в середине вместо бумаги ихний умелец вмонтировал пластид с радиоуправляемым взрывателем.

- Странно, - задумчиво произнес "молодой", - еще месяц назад я не мог представить, что с Дадо может такое случиться, настолько он казался крутым и непотопляемым. Он ходил почти без охраны, так как был уверен, что ему бояться некого. И вот от него осталась одна черная головешка. У меня такое ощущение, что город и я вместе с ним почти осиротели.

В голосе "молодого" слышалась явная ирония, однако в следующий момент он произнес более серьезно:

- Боюсь, что за наследство Дадо большая драка начнется, и вместе с Альбертом в кровавую баню попадут немало авторитетов и крутых.

- Ты что, никак жалеешь их - бедных, несчастных? - со злой усмешкой спросил "пожилой".

- Хорошая шутка, - ответил "молодой", - я тещу свою жалею больше, чем этих козлов, а с тещей я уже полгода не разговариваю. По мне, хоть бы их всех в Волге утопить, но только сразу в один день и без шума. Пальба на городских улицах и лужи крови нам ни к чему.

- Не волнуйся, - ответил "пожилой", - власть в городе возьмем мы, поэтому никакой стрельбы не будет и топить никого не надо, потому что деньги этих бандюков нам пригодятся. Надо лишь урезонить некоторых, особо крутых авторитетов. Дать им понять, кто теперь в городе хозяин.