Боярский эндшпиль

Глава 2

На работу я привычно опоздал. Не по своей вине, тяжелая подвода с продуктами перекрыла дорогу у трактира, и пока я ходил, орал на извозчика, бил ногой по сломанной оси, сломал вторую в назидание и пригрозил сжечь трактир, для демонстрации серьезности намерений запалив сложенные в камине дрова и получив от трактирщика огромный бутерброд с окороком и солеными огурчиками в качестве компенсации, время утекло. Пришлось объезжать с другого конца переулка, и выверенное пробной поездкой расчетное время не совпало с фактическим.

Во двор княжьей канцелярии я въехал ровно в десять минут восьмого. Стражники с бердышами наголо, стоявшие на крыльце, укоризненно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Зато не стал молчать один из ларца, доставший лист бумаги и что-то там черкнувший.

– Штраф половина дневного содержания, – веско сказал он, скрипя пером.

– В задницу себе его засунь, – посоветовал я. Боярина, по словам Фила, не будет еще дня три, они там что-то с красной пылью не могут разобраться, видимо, делят, кому сколько достанется. Так что торопился скорее для приличия, первый день все-таки, это потом, как я надеялся, можно будет к обеду приезжать и после него – обратно.

Паулюс или Прокулос, не знаю, кто именно, эти двое были похожи до неприличия, оскорбление стерпел, только махнул пером в сторону кабинета, мол, ждут. Интересно, кто это там прохлаждается в хозяйской комнате, пока все честные чиновники ведут войну с силами тьмы.

Место боярина пустовало, а вот по правой руке, там, где в прошлый раз Фоминский сидел, примостился какой-то невзрачный человечек, ростом мне по плечо, толстенький, в очках и сером камзоле, заляпанном бурыми пятнами. Увидев меня, человечек вскочил, подбежал, затряс руку и предложил садиться.

Что-то нехорошие предчувствия у меня появились, так обычных сотрудников не встречают.

– Вы – Марк Львович Травин, – радостно сообщил мне собеседник.

– Да, – признался я, – простите, а вот вашего имени-отчества не знаю.

– Ну, это не секрет, – человечек весь лучился радостью и добродушием, прям как маленькое солнце сиял. Причем не в переносном смысле, давить на мой разум он начал сразу, как только я вошел, а сейчас так даже щит пришлось поставить дополнительный, и ведь еще немного, может продавить, гад.

– Я – Менелай Феоктистович Розумовский, ваш, так сказать, начальник.

– Очень приятно, Менелай Феоктистович, – поморщился я. Голова начинала болеть, и обезболивание не помогало, верный признак, что магическое давление потихоньку проникало сквозь рубежи моей обороны.

– Очень, очень рад, что мы будем работать вместе, – продолжал умиляться Менелай. В этой канцелярии колдуны как на подбор довольно сильные, судя по плотности линий, мой новый знакомый помощнее ан Трага, бывшего учителя моего, будет.

– А уж как я рад, до безумия. Менелай Феоктистович, вот то, что вы сейчас делаете, это обязательно?

– Угу, – радостно согласился тот, резким ментальным ударом отправляя меня в нокаут под какое-то сообщение внезапно проснувшегося модуля.

Очнулся я от воды, льющейся мне на лицо, и осторожных похлопываний по щекам. Приоткрыл глаза.

Я лежал на полу в том же кабинете, а рядом стояли мой новый знакомый и близнец из приемной.

– Больше не делай так, – все тем же добродушным тоном выговаривал Менелай, – ежели человек без сознания, по ребрам и почкам его бить бесполезно. Да еще с такой силой, будто ты не помогал ему, а наоборот, навредить пытался. Аккуратно надо, видишь, у человека магический удар, в этот момент все нервные окончания заблокированы, боли он не чувствует. Твоя задача как спасателя – быть рядом, и едва тот очнется, помочь сориентироваться в пространстве и времени. Вот водичкой можно, очень хорошо помогает, особенно холодная. Кипяток-то на место поставь, пригодится еще. И вот по щекам можно похлопать, отлично разгоняет кровь, и от морщин заодно помогает.

Близнец отвел руку, намереваясь хлопнуть меня кулаком по щеке.

– Я сам, – я поднял голову, бодро вскочил.

– Ну вот видишь, Прокулюс, – человечек аж руками всплеснул, – что я тебе все время твержу. Лаской надо и хорошим отношением, и люди сразу в себя приходят. А покалечить или убить мы всегда успеем. Как вы, Марк Львович?

– Все отлично, Менелай Феоктистович. Вот только на секунду сознание потерял, видимо не выспался, так-то привык позже вставать, видимо спазм сосудов случился.

– Приятно. Приятно встретить образованного человека, – Менелай жестом руки показал Прошке на выход, того как ветром сдуло. – Вот только не секунда прошла, уже второй час. Но это ничего, времени у нас много, садитесь.

Я взгромоздился на стул, человечек обошел стол и остался стоять.

– Странные дела у нас творятся, Марк Львович. Вдруг из ниоткуда появляется человечек, вроде бы не знатный с виду, но и не крестьянин. И не воин. Мозолей на руках нет, к физическому труду непривычен, одно слово – колдун. Не гений, но и не тупица. И есть у него прелюбопытная способность – уж очень хорошо колдовские линии видит, даже такие, что магический прибор засечь не может. Но это ладно, такое у многих случается, кто-то хуже видит, кто-то лучше. Я вот вообще в очках хожу, как думаете, почему?

– Для солидности, – предположил я.

– В точку. Зрение-то исправить любой лекарь одаренный может. А вот колдовское зрение – тут нет, выкуси. Врожденное это. Передается только по отцовской линии, так что вы завидный жених, как узнают тут местные кумушки, сразу с невестами к вам в очередь выстроятся, дар-то редкий. И ладно бы только это, так еще у этого очень молодого человека обнаруживается другая способность – разум он свой блокирует. И пусть бы с помощью закладки какой или амулета, так ведь нет – осознанно, да так, что я, не самый последний разумник, продавить этот блок не смог. Объяснить не изволите?

– Так тоже врожденное, – пожал я плечами. – От прадеда моего, Сергея Олеговича Травина. Он известным разумником был, вот мне и передалось. Говорят, я вообще на него похож, как две капли воды. Одно лицо. Не отличить.

И перстень родовой выставил напоказ.

– Ну да, ну да, – человечек стоял, покачиваясь с пятки на носок, и всем своим видом показывал, что он мне верит. Как родному.

– Послушайте, Менелай Феоктистович, – я улыбнулся, – я ведь этого места не просил, и на службу не набивался. Если у вас есть сомнения, вы их боярину Росошьеву скажите, только на вашей стороне буду. Мне, знаете ли, в шесть утра каждый день вставать тоже особой радости нет, да еще к этому на съемных квартирах жить, в трактирах питаться, гастриты с неврозами наживать. У меня вот дом образовался на Смоленщине, туда перееду. Или вообще, вернусь-ка я к себе в Пограничье. Там леса, поля, воздух свежий, а какие там щуки в озерах водятся, руками и не показать, не отросли еще такие руки. А лоси какие в лесах, а куропатки – жирные, еле летают, каждая по два кило весом. Одним выстрелом сразу пятерых можно снять, они, подлецы, сами под заряды выстраиваются, чтобы охотнику поудобнее было.

– Так уж и пятерых, – Менелай недоверчиво посмотрел на меня.

– Если повезет. А грибы, ягоды. Идешь, и сами под ноги бросаются, или сразу в корзинку.

– Прям самому туда захотелось, – вздохнул человечек. – Но нельзя, служба. Ладно, Марк Львович, раз уж Фоминские вас признали, да амулет родовой тоже, примем за данность, что вы действительно Травин. Как колечко серебряное, не жмет?

– В самый раз, – заверил я его. – Ношу не снимая.

– Часто пробуете?

– Да сначала часто, а сейчас уже и не пытаюсь.

– Тут вы молодец. Некоторые, знаете ли, пальцы отрубали, но без толку это, на другой палец кольцо перекидывается. А вот отрубленный палец уже не отрастает сам, хотя, казалось бы, процедура пустяшная, вон Мирон такие не глядя делает. Да головой не качайте, не запугиваю я вас. Просто хочу, чтобы понимали, эти полгода следящий амулет будет на вашей руке.

– Он не подсматривающий? – уточнил я.

Менелай задумался, потом тряхнул головой.

– Идея хорошая. Вот как это сделать, пока не знаю, но тут сложности есть, подслушивающий проще будет сотворить. Как думаете?

Я вместо ответа окружил кольцо щитом.

– Да, – вздохнул собеседник, – это очевидное решение. Другое дело, что вот так никто не будет все время ходить, с простыми людьми сработает, а с вами, колдунами, вечно какие-то проблемы. Ладно, перейдем к рабочей части. Я – стольник княжьей канцелярии.

И поклонился. После ответного поклона продолжил:

– С этого дня ваш непосредственный начальник. Вы, Марк Львович, служите в княжьей канцелярии, как думаете, чем она занимается?

Я только руками развел.

– Надзором, – не стал тянуть кота за яйца стольник, – мы следим, чтобы приказы свою работу выполняли, лишнего себе не дозволяли, но и от обязанностей тоже не отлынивали. Это с одной стороны. А с другой, если есть угроза княжеству, или самому князю, все расследования идут через нас. Тут уже ни один приказ нам не указ.

И сам улыбнулся, как удачно скаламбурил.

– Выходит, – осторожно предположил я, – что все, что князь считает своим делом или делом княжества, переходит в ведение канцелярии?

– Отлично. Именно так. А княжество у нас маленькое, удельное, и так получается, что князю до всего дело есть. Вот склад, на котором красную пыль нашли. Вроде бы дело торгового приказа, контрабанда ведь, и колдовского, раз там волшба проклятая творилась. И сыскного, трупы-то никуда не делись. А все равно приходится нам следить, чтобы розыск в правильном направлении шел, в нужном. Так что на любое значимое дело обязательно от нашей службы кто-то выезжает. Вот этим вам и придется заниматься, в силу ваших возможностей. Опыта нет? Не страшно, зато взгляд свежий, не замыленный. К тому же одного, Марк Львович, вас никто отпускать не собирается, не тот вы спец, чтобы в одиночку клубки распутывать. Где ваша способность нужна будет, там и понадобитесь. Не обижаетесь?

– На что? – пожал я плечами. – Колдун я, как вы правильно сказали, так себе, опыта мало, только что вот ловушки хорошо вижу.

– Ну и славно. А какой вы колдун, мы проверим, благо время есть. Боярин Росошьев не раньше Турицы вернется, до Интры народ сонный, пакостить не торопится, дел у нас будет мало. Так что две с половиной недели у вас есть в запасе. Идите сейчас к нашему умельцу, я и сам, знаете, иногда, если что не ясно по колдовским делам, к нему иду, так что и вам не зазорно у Силы Грановича поучиться. Заодно он и проверит, что там с вашими способностями да умениями. Что-то спросить хотите?

– Да, – кивнул я. – Есть два вопроса. Первый – Лаврентий Некрасович грозились в библиотеку местную допуск дать.

– Верно, – Менелай кивнул. – Модест Всеславич заходил, справлялся о вас. Я уж ему объяснил, что вы человек новый, порядков не знаете. А то надо же, пятью гривнами старика обеспокоили. Дам совет, как в следующий раз пойдете, еще двадцаточку золотом накиньте, и будет в самый раз. Книги – дело дорогое, в пересчете на полгода не так уж и много выйдет.

– Хорошо.

Надо же, а таким скромником этот библиотекарь казался.

– А второе что?

– Штраф на меня наложили, половину дневного содержания.

– И что такого? – удивился стольник.

– Так ведь за просто так работаю, нет у меня содержания.

– И вправду, – Менелай задумался. – Но наказать как-то надо. Вот что сделаем. Как первый трофей возьмете, так и отдадите половину дневного жалованья. Вы у нас кто? Подьячий. А раз подьячий, значит половину золотого и взыщем. А теперь идите уже, идите, все остальные вопросы – потом.

За дверью Прокулос все так же шкрябал что-то на листе бумаги, нарочито меня не замечая. У двери на табурете дремал стражник.

Проходя мимо него, я случайно задел ногой его алебарду, и она почти уже упала на пол.

Стражник вскочил, подхватил оружие и вытянулся во фрунт.

– Виноват, ваше благородие.

– Ты, братец, поаккуратнее, – я приблизился к нему, ткнул пальцем в стальное кольцо на его руке. – Ты знаешь, что это колечко все твои действия записывать может, как ты спишь, например, или вдруг начальство ругаешь словом нехорошим?

– Да что вы, барин, никогда такого не было. А что, правда записывает?

– Пока нет, – доверительно сообщил ему. – Но планы такие насчет них уже есть.

– И кто же этот… умный человек, который такое придумал? – стражник грозно встопорщил усы.

Я ни слова не говоря, кивнул головой на писаря, который, старательно не глядя на нас, грел уши, похлопал стражника по плечу и пошел дальше по коридору.

По дороге встретил Кувалду. Тот куда-то волок грустного осунувшегося Шуша, парень, увидев меня, аж в лице поменялся, проявилось в нем что-то такое, ну вот как щеночек пожрать просит.

– Домой хочешь, – сказал я Шушу, поздоровавшись с его родственником.

– Нет, что вы, барин, – вздохнул парень. – Тут хорошо, кормят на завтрак вдоволь, дозволяют спать до пяти утра, занимаются по двенадцать часов в день, тренируют до седьмого пота. Словно в чудесную страну попал, где кисельные берега.

– Смотри. Если захочешь, можешь домой.

– А можно? – Шуш аж взвился.

– Нет, – вбил гвоздь в гроб его надежды Кувалда. – Не готов ты еще, салага. Если барин дозволит, до Интры тебя здесь подержу. Ведь можно, да, барин?

– Можно, – согласился я. – Разве ж я изверг, Шуш, тебя из такой жизни выдергивать. И не благодари, некогда мне. Надо какого-то Сила Гирьевича найти.

– Силу Грановича? – уточнил Кувалда. – Так это, барин, тебе во двор надо выйти, и в соседнюю постройку, что слева, там на первом этаже и найдешь. Видел я сегодня колдуна нашего, он что-то не в духе. Так что ты, барин, особо на рожон не лезь, а то вон Шушу придется нового хозяина искать.

Строго наказав Шушу, чтобы даже и не надеялся, я вышел на улицу. Девять утра, солнце уже висело низко над горизонтом, по-зимнему освещая, но не грея. Запахнул куртку, поискал глазами вход в соседнее помещение. Канцелярия была выстроена в виде квадрата с внутренним двором, так что технически это было одно четырехэтажное здание. Внутренних подъездов было четыре. Мой, получается, левый.

Стражник отсалютовал мне бердышом, почему-то посмотрел на свое кольцо. Просто так, наверное, слухи настолько быстро разойтись не могут.

Подъездная дверь вела в просторное помещение, где-то пять на десять метров. Справа от меня стояли шкафы, уставленные какими-то склянками, а слева стоял большой стол, за которым худощавый молодой человек с пепельно-черными волосами сосредоточенно что-то ел.

– Простите, – я постучал по распахнутой двери, – где мне Силу Грановича найти?

– Я это, – не прекращая жевать, местный колдун вытер жирные руки о салфетку и приложился к большому кубку. – Чего надо? А, знаю. Ты новенький, да? Марк Травин, подьячий.

– Так точно.

– Проходи, садись, – он кивнул на стул, стоящий чуть в стороне. – И зови меня по-простому – Сила, ни к чему все эти расшаркивания. Удобно? Ну и отлично. На заклинания мы твои потом посмотрим, это в подвал идти надо, тут сам видишь, мебель дорогая и вообще чисто. А пока что-нибудь сотвори. Вот светлый шар, например. Умеешь?

Я зажег над ладонью светляка, Сила пригляделся, удовлетворенно кивнул.

– Ага, ясно. Пятый круг, посередке где-то.

– Это хорошо? – осторожно поинтересовался я.

– Ну как сказать, – Сила ухватил пирожок, откусил аккуратно, не давая клубничной начинке стечь на подбородок, – ты сам-то откуда?

– Из Пограничья.

– А, тогда понятно. Натуральное деревенское образование, без всяких городских премудростей, ближайшая школа в ста верстах, из колдунов только волхв местный голышом через костер прыгает, для большинства людей этого вполне достаточно. Но мало. Так вот, есть шесть кругов, чем меньше круг по номеру, тем сильнее колдун. Шестой – самый никчемный, там знахари всякие деревенские, ведьмы недоученные, сельские ведуны, которые только и могут, что очаг развести с помощью амулета или бородавку свести. Их даже не учит никто, без толку. Даже в обычных семьях такие рождаются иногда, хоть и редко. А вот с пятого круга истинные одаренные идут, обычно из старой семьи, потому как порода и происхождение. Если вдруг такой у обычных родителей появляется, прямая дорога ему в какой-нибудь род, просто так в покое не оставят. Как дар обнаружился, ставят на учет, и хочет он, или не хочет, а в нужную семью рано или поздно попадет.

– Что, прям так и забирают у папки с мамкой?

– Ну потенциал-то только годам к двадцати раскрывается полностью, так что и забирать не надо – сами бегут вприпрыжку, про старую семью и не вспоминают.

– И что, сильно эти круги друг от друга отличаются?

– Если по запасу сил, то в три-пять раз различие между каждым кругом, ну и внутри тоже есть своя градация. Но это все так, для сравнения, чистая сила, она не главный показатель, умение гораздо важнее. Я вот с тем же расходом сил заклинание могу создать в десять, а то и пятнадцать раз мощнее, чем ты, а представь, что будет, если я и силы вложу больше. С пятого круга потому и учат, что потенциал для развития есть. Ну а шестой круг учить, только время зря терять, не чувствуют они магии и скорее всего никогда не почувствуют, по шаблонам могут еще что-то сделать, но это как слепому картины рисовать. Ты линии видишь?

– Да, – кивнул я. – Светящиеся такие.

– Ну вот, с тобой можно что-то сделать. Увидел, считай, уже в пятом круге, дальше только ядро развивать да опыта набираться.

– Сила, а ты сам в каком круге?

– В третьем, – спокойно сказал колдун. – И надеюсь когда-нибудь во второй перейти. Все время тренируюсь, еще шестьдесят лет назад вот таким же как ты был, может послабее даже. Но это от семейных особенностей зависит. У нас вообще в семье парни рождаются в основном на пятом круге. А потом набирают силу, годам к семидесяти минимум четвертый. А в других семьях есть такие, кто в четвертом родился, в нем же и помер.

– А девочки?

– Что девочки?

– Ты сказал – парни рождаются. А колдуний нет?

– Почти нет, – вздохнул Сила. – Редко кто пятого, чаще в шестом остаются. А то и вовсе бездари, думаю, может проклял кто нас. Ну да ладно, пять минут подожди, доем, и пойдем. Сам-то не голоден?

– Нет, я успел позавтракать.

– Ну и ладно, а я вот вчера набрался, как домой принесли, не помню, сегодня еле встал. Хорошо хоть подлечил себя. У тебя как с этим?

– Царапину могу. Или рану какую несложную.

– И то хлеб. Кого там принесло?

Шум у двери перерастал в перепалку.

– Не велено пускать, – бубнил стражник на чьи-то обещания грозных кар и проклятий.

– Эй, Горян, да кто там?

– Племянница ваша, – в дверной проем заглянул стражник, – что хочет, не говорит. Только грозится убить, а потом на клочки порвать и замучить до смерти.

– Это она может, – кивнул Сила. – Впускай.

В помещение подобно молнии ворвалась девушка, не обращая на меня внимания, подскочила к столу, уперла руки в бока.

– Дядя, что это значит, почему этот урод меня не пускает?

– Он на службе, что сказали, то и делает, – спокойно парировал Сила, ковыряясь зубочисткой во рту. – Денег больше не дам, если за ними пришла. Кстати, познакомься, наш новый подьячий, Марк Львович Травин. А это, Марк, моя племянница Милана Борковна Белосельская.

Девушка повернулась ко мне.

– Привет, Мила, – кивнул я ей. – Давно не виделись.