Москва СТОКК

Официально Винсент Аркадьевич Валягин занимал пост заместителя Генпрокурора. О его второй должности – куратора Службы тотального криминального контроля, организованной из подразделений и отделов спецслужб: ФСБ, МВД, ГРУ, СВР, – знал уже гораздо более узкий круг лиц. О том же, что Валягин является директором проекта «великой» Пси-Пирамидальной Революции, разработанного покойным директором Проекта Бессарабом, и вовсе знали всего несколько человек в России. В том числе – Архип Иванович Мережковский, бывший психоаналитик ККОРР – Федеральной комиссии по координации оперативно-розыскной работы. Комиссия была давно распущена указом президента, а ее помещения заняла недавно организованная Служба контроля, СТОКК. Мережковский стал ее начальником. Одновременно он заведовал кафедрой разведсистем в Академии национальной безопасности, созданной еще в двухтысячном году, что давало исполнителям Проекта возможность быть в курсе всех новейших научно-технических разработок в столь специфичной области, как безопасность страны, а также иметь допуск к информации о кадрах в силовых структурах, обучавшихся в академии.

Однако и Мережковский не ведал, что, кроме всего прочего, Винсент Валягин представляет собой редкий тип человека – ретранслятора чужой энергии, воли, информации. Точнее, человек-гора, костюмы и белье на которого шили по специальному заказу, был ретранслятором сил Сатаны, как и Юрий Бессараб в свое время, о чем, естественно, не догадывался и сам, считая себя вершителем не только собственной судьбы, но и судеб других людей, и вообще судеб мира.

Утром пятнадцатого апреля они встретились в кабинете Валягина в здании Генпрокуратуры на Большой Дмитровке. По причине тучности, огромной массы – весил Винсент Аркадьевич около ста семидесяти килограммов – и малой подвижности он редко покидал рабочий кабинет и передвигался по столице лишь в случае крайней нужды. Если, конечно, дело касалось служебных обязанностей. В то же время он легко срывался с места и мчался в нужном направлении, если надо было решать проблемы Проекта или отдыхать в казино, ресторане или в сауне. Правда, в отличие от сгоревших на «саун-компромате» таких высокопоставленных чиновников, как министр юстиции Ковалев, бывший Генеральный прокурор Скуратов и депутат Госдумы Илющенко, Валягин в сауне сексом с девочками не занимался. Для этого существовали две дачи под Москвой, в Горках-9 и в Барвихе, куда эпикуреец Винсент Аркадьевич наведывался регулярно каждую неделю. Но о том, чем он там занимается, знали только два человека из близкого окружения Директора Проекта: начальник его личной охраны Роман Пискунчик и личный поставщик «девического материала» Лев Данильский, бывший майор спецподразделения «Витязь», имевший связи в соответствующих структурах.

Валягин работал на компьютере, когда в кабинет вошел Мережковский. Архип Иванович отпустил усы, бороду и теперь походил на учителя истории столичного колледжа. Хозяин кабинета кивнул ему на кресла в уголке отдыха, не отрывая взгляда от экрана. Архип Иванович выслушал в наушнике рации бесплотный шепот электронного сторожа: «А-уровень. Защита обеспечена» – и сел в одно из низких кожаных кресел в зоне отдыха, отгороженной от остального пространства кабинета стеной декоративного кустарника.

Через минуту Винсент Аркадьевич закончил диалог с компьютером и вылез из-за стола.

– Что будешь пить? – спросил он довольно жидким голосом, не вязавшимся с его огромным телом.

– Кофе, – отозвался Мережковский.

– А я выпью водки. Не хочешь попробовать экзотики? Мне из Польши привезли «Змиёвку», настоянную на натуральной гадюке.

– Спасибо, не надо.

– Есть и наша, отечественная, «Охотничья», настояна на имбире, калгане, корне дягиля и анисовом зерне.

– Я не любитель крепких напитков, – улыбнулся Архип Иванович, завидуя способности Валягина пить в любое время суток в любых количествах и не пьянеть при этом.

– Как знаешь.

Винсент Аркадьевич принес открытую бутылку польской «Змиёвки», стаканчик, сел в кресло, специально подогнанное под его фигуру, налил и выпил. Бледное широкое лицо его порозовело.

– Класс! Зря отказался. Кофе сейчас принесут. Вечером совещание, не забыл?

– Потому и решил посоветоваться заранее.

Открылась дверь кабинета, помощник Валягина вкатил столик с кофейным прибором и тут же бесшумно исчез. Мережковский насыпал в чашку сахару, добавил сливок, отхлебнул.

– Класс! Не хуже вашей водки.

Они посмотрели друг на друга, два человека из «черной сотни», реализующей в стране Программу Сатаны и не догадывающейся об этом.

– О чем ты хотел со мной посоветоваться?

– Вы слышали о происшествии с сыном Чумакова?

– Конечно, – кивнул Валягин. – А что тебя беспокоит?

Чумаков был ректором Академии национальной безопасности и одновременно заместителем начальника СТОКК, то есть подчиненным Мережковского. Происшествие, упомянутое Архипом Ивановичем, состояло в следующем.

Сын Чумакова Константин оказался замешанным в скандальном деле о вымогательстве, которое московский РУОП завел на двух ингушей – Евлоева и Сызырова, вымогавших деньги у руководителей торговой фирмы «Кондор». Когда вымогателей взяли, причем дело дошло до погони и стрельбы, в их машине были обнаружены, кроме револьверов и гранат, годовая доверенность на машину, принадлежащую Константину, и спецталон «без права проверки», выданный ГИБДД. Этой же машиной пользовался и Чумаков-старший, зачастую предпочитая ее служебной, и таким образом выходило, что на ней ездили и бандиты, и генерал ФСБ, ректор Академии безопасности, в которой обучались будущие борцы с преступностью.

Загрузка...