Синдзи с Мисато двинулись по бесконечным коридорам к лаборатории, где должна была их ждать доктор Акаги. В здании уже стало заметно безлюднее, но работы не прекращались. Конечно же, теперь в Геофронте трудятся круглосуточно, ибо множество секций всё ещё не сдано в эксплуатацию или используются не на полную.
В одном из коридоров Синдзи увидел знакомую пузатую фигуру в больничном халате и с кучей бумажек под мышкой.
— О, Икари Синдзи-кун! — беззаботно пропел врач. — Как здоровье, боец?
— Здравствуйте, доктор Карихара, — юноша улыбнулся: ему нравился этот мужчина. — Спасибо, у меня всё хорошо.
— Я за тебя рад, молодой человек. Употребляй побольше витаминосодержащих продуктов, особенно группу B, Е и Р, — он почесал свободной рукой подбородок и добавил: — Но не всякие витаминно-минеральные комплексы, а только в натуральном виде!
— Хорошо, я вас понял, — кивнул парень.
— Доктор Карихара, — обратилась Мисато, — вы снова осаждали доктора Акаги? По-моему, мы уже сегодня по этому поводу разговаривали.
Сайкато перевёл взгляд на Мисато, его лицо стало серьёзным.
— И всё же я вас ещё раз попрошу надавить на неё, мне необходимо взять ряд анализов у пилота Аянами.
Женщина некоторое время размышляла. Её чутьё говорило, что если Карихара и дальше будет лезть в дела проекта Е, то это хорошим не закончится. Не зря биография и львиная доля личных данных Аянами полностью засекречена даже от начальника оперативного отдела.
— Синдзи, иди пока вперёд до конца коридора, я тебя догоню.
Юноша вопросительно глянул на обоих взрослых, но протестовать не стал. Когда он отошёл на приличное расстояние, Кацураги приблизилась к доктору вплотную и прошептала, чтобы никто из посторонних не слышал:
— Я сколько раз вам уже говорила, что это невозможно, эта девочка одна сплошная загадка, здесь всё нечисто.
— Но всё же они не имеют права делать с ней всё что захотят, только потому, что у неё нет родственников…
Он не успел договорить, как женщина его перебила:
— Не лезьте пока в это, не сейчас, — Кацураги не знала, насколько далеко может NERV зайти, чтобы сохранить свои секреты, но всё же решила для придания веса своим словам добавить: — Я понимаю, клятва Гиппократа для вас не пустой звук. Побольше бы таких людей. Но подумайте о своих близких, подумайте о своём будущем внуке.
Врач посмотрел в решительные глаза майора и всё понял — она не шутит и всецело права. Карихара прожил долгую жизнь, и ему не за что стыдиться, если настанет его час. Мужчина трудился не покладая рук даже в самые тёмные времена, не забывая о своём врачебном долге. И он здесь ради будущего своих близких. Но именно их жизни поставить на кон Сайкато не был готов. Ему оставалось лишь смиренно покивать головой в знак того, что больше не будет лезть, и молча удалиться.
Женщина недолго смотрела ему вслед, она надеялась, что врач перестанет понапрасну рисковать. Как только тот скрылся, майор нагнала Синдзи и заверила его, что всё хорошо.
Буквально через несколько минут они оказались в просторном светлом помещении, заставленном информационными мониторами, оборудованием и компьютерами, вокруг которых суетилось несколько человек. Вместо одной из стен было гигантское стекло, а за ним — ещё одно белоснежное помещение с тремя контейнерами, каждый размером с человека. От них тянулось множество проводов в разные стороны.
— Ну наконец-то пришли! — послышался знакомый флегматичный голос учёной. — Мы, пока вас ждали, успели провести тесты с Аянами.
Синдзи оглянулся по сторонам и заметил девушку в бриджах и бирюзовой футболке, с плохо высушенными пепельно-голубыми волосами. Она тихо сидела на офисном кресле рядом со столом. Её отрешённый взгляд ярко-красных глаз был устремлён в пустоту, словно у андроида в ожидании приказа. Если бы она ещё не моргала и не дышала, то её и вовсе не отличить от куклы.
— Икари-кун, — обратилась к нему доктор Акаги, — тебе надо будет пройти один тест, он совсем недолгий.
— Что мне нужно делать?
— Ничего особенного, полежать в барокамере десять-пятнадцать минут, пока мы снимаем с тебя данные.
— А это безболезненно?
— Да, в какой-то мере. Тебе необходимо будет снова погрузиться в LCL. Но в целом никаких проблем не должно быть.
Юноша вздрогнул.
— А можно обойтись как-нибудь без этой дряни?
— К сожалению, нет. — Она указала на молодого мужчину в медицинском комбинезоне. — Следуй за научным сотрудником Ито-саном, он тебе всё объяснит и покажет.
Синдзи ещё немного поразмышлял, как бы оценивая свою храбрость: хватит ли на ещё один подвиг? Наверное, Аянами только что прошла аналогичную процедуру, раз сидит с ещё влажными волосами. К ней как раз подошли пару работников и о чём-то спрашивали. Он снова глянул на доктора Акаги снизу вверх (взгляд зацепился за натуральный цвет у корней чёлки — «Всё же шатенка»), а потом на Кацураги.
— Да ладно тебе, — улыбалась Мисато, — ты целого Ангела завалил — подумаешь, какая-та барокамера.
Она легонько стукнула его кулаком по плечу, подбадривая.
— Хорошо, — сдался парень.
Синдзи последовал за Ито в соседнюю комнату. У двери оглянулся на Мисато, но та только подняла большой палец — всё хорошо — и принялась что-то бурно обсуждать с Акаги. До юноши донеслись лишь обрывки фраз, но судя по тому, как они бросали взгляды на Аянами, речь шла о ней. Сама девушка не обращала никакого внимания на то, что её обсуждали, и смиренно продолжала отвечать на вопросы работников.
Ито привёл парня в раздевалку с душевыми кабинами и велел ополоснуться, а после надеть приготовленный халат. Пока юноша раздевался, Ито подготавливал какой-то хитрый прибор, который, по-видимому, крепился на голову. Он чем-то напоминал расширенную версию нейрозаколок. Синдзи эти тесты нравились всё меньше.
Три минуты — дело сделано. Пока Ито крепил нейрозаколки, заодно дал несколько ценных советов, как наиболее безболезненно принять в лёгкие LCL, ибо ионизация на этот раз будет отсутствовать и юноше придётся дышать как есть.
И вот парень в халате, с непонятной штукой на голове, стоит в прохладном помещении среди барокамер и смотрит на учёных по ту сторону стекла. Мисато помахала ему рукой — мол, не беспокойся. Один из контейнеров приподнялся под углом, крышка элегантно съехала наверх с приятным свистом, и внутри показалось подобие ложемента, но с кучей датчиков.
Как будто по мановению волшебной палочки, стеклянная стена окрасилась в белоснежный цвет и стала непроницаемой.
— Раздевайся, — произнёс Ито уставшим голосом, — не бойся, никто тебя оттуда не увидит.
— Да, но камеры наблюдения всё ещё здесь, — парень вцепился взглядом в одну из них.
Мужчина посмотрел на Синдзи таким умоляющим взглядом — мол, сделай это поскорее, и все быстрее уйдем на заслуженный отдых, — что юноша не стал упорствовать и неуверенно лёг в достаточно просторную барокамеру. Ито подсоединил к нему датчики, нажал на кнопку сбоку устройства, и верхняя крышка так же медленно и с не менее приятным звуком захлопнулась. Не успел Синдзи испугаться кромешной тьмы, как включилось внутреннее освещение.
— Икари-кун, готовность одна минута, — донёсся из встроенных динамиков спокойный голос доктора Акаги, — после чего начнётся заполнение LCL.
Послышался щелчок, барокамера плавно загудела, и включились зелёные огоньки, которые извещали об успешной проверке всех систем устройства. Чуть погодя началось заполнение оранжевой жидкостью, и юноша приготовился ещё раз погрузиться в эту противную субстанцию. Плохие мысли и воспоминания тут же нахлынули.
— Икари-кун, попробуй успокоиться, ты так себе только хуже сделаешь, — советовала учёная блондинка.
— Вам легко сказать!
— Не беспокойся, если ты так и не сможешь адаптироваться к LCL, мы его экстренно сбросим, — успокаивала глава научного отдела.
— А ещё тут бригада медиков дежурит, — попыталась взбодрить Кацураги.
— Мисато-сан, а это уже было лишним.
Когда LCL полностью заполонила барокамеру, Синдзи применил приёмчик по совету Ито. Шаг первый: запрокинул голову, насколько это позволяла конструкция, закрыл рот и резко вдохнул носом что есть сил. Вышло плохо — юноша закашлялся. Однако это было лучше, чем в первый раз. Следующий шаг: задержать дыхание и перестать кашлять, даже через силу. Кое-как удалось, позывы сократились. И наконец, шаг три: носом медленно втянуть LCL. После нескольких попыток Синдзи удалось найти золотую середину, и дышать этой отвратной субстанцией становилось всё легче.
— Отлично, Икари-кун, — в голосе Акаги чувствовалось одобрение, — твои способности к обучению и вправду хороши.
Что-то ещё подключилось, прозвучал звуковой сигнал, и контейнер равномерно задребезжал.
— Мы начали тесты, — продолжила она. — Как привыкнешь вдыхать LCL, попробуй что-нибудь сказать.
Синдзи честно попытался, но ничего не вышло, только опять захотелось кашлять. И он вспомнил, что забыл про шаг четыре — наполнить всю ротовую полость. Снова мерзкий привкус крови. После нескольких попыток у него всё же получилось произнести одно слово, хоть и прозвучало оно непривычно приглушённо:
— Гадость.
— Поздравляю, Синдзи-кун, — раздался звонкий голос Мисато, — теперь ты адаптировался к LCL. Ну а сейчас просто спокойно полежи минут пятнадцать.
Правда, спокойно полежать ему никто не дал — его постоянно заставляли произносить слова с различной интонацией, скоростью, вплоть до шептания или криков. Всё это было дико неловко для юноши, лежавшего голым в этом гробу. По крайней мере скучать ему не приходилось и тяжкие воспоминания о первом бое всплывали очень редко. Так и продлился весь тест.
Синдзи не предполагал, что откачка LCL из лёгких может быть настолько мучительной. В предыдущий раз он подобную процедуру в сознании не застал. Процесс оказался хотя и несложным, но весьма болезненным — лёгкие и горло горели, как будто их прожгло раскалённой сталью. Впрочем, ему дали подышать из какого-то аппарата, напоминавшего обычную пластиковую бутылку из-под колы со встроенной маской, и внутри практически сразу всё успокоилось.
Душ, одеться, вернуться к Мисато, наконец-то покинуть Геофронт, а там уже домой. Синдзи поймал себя на мысли, что квартиру Кацураги уже называет своим домом.
— …я же сказала, что не буду подписывать акт о принятии в такие ускоренные сроки в обход протокола, — буйствовала майор в лаборатории, — ибо не собираюсь её подвергать лишнему риску.
— Риск будет сведён к минимуму, мы уже сделали перерасчёты, и в MAGI их подтвердили с вероятностью восемьдесят семь целых девять десятых процента.
— Восемьдесят семь и девять десятых? То есть двенадцать процентов риска? Ты издеваешься? Так вы точно угробите Аянами.
— Кацураги, это приказ командующего, — напирала Акаги, но без злобы и перехода на повышенные тона, — нам необходима дополнительная боевая мощь.
— Уж мне не рассказывай, я лучше всех вместе взятых понимаю, насколько нам необходимо повышать степень боеготовности. Однако я не буду подвергать абсолютно лишнему риску ни Аянами, ни персонал и готова взять на себя ответственность, — она слегка ударила себя по груди. — «Ева-00» должна быть продиагностирована от и до на сто процентов. Кота в мешке я принимать не собираюсь, тем более сажать в неё кого-либо, хоть бурундука.
— И как мне прикажешь отчитываться перед командующим? — развела руки учёная.
— Пусть идёт в жопу, так и передай, — тыкнула она пальцем в сторону своей подруги.
В помещении повисло молчание, все переглянулись. Сотрудники пребывали в шоке от услышанного, боясь что-либо произнести. Синдзи обомлел не меньше, он впервые слышал, чтобы кто-то так выражался в адрес его отца. Только одна виновница смятения спокойно сидела на своём месте, и в её глазах мелькнула лёгкая заинтересованность вперемешку с негодованием.
— Майор Кацураги, — подняла ладонь Акаги, — вы перегибаете палку.
Мисато положила руки на пояс, что-то обдумывая и пыхтя на свою чёлку.
— Эй, детвора, — обратилась она к пилотам, — на выход. Все остальные тоже.
— Но у нас работа… — кто-то запротестовал.
— Перекур, освободите помещение, — подтвердила распоряжение глава научного отдела.
Больше возражать никто не решился, и все дружно выполнили приказ двух начальниц.
Пилотов посадили на ближайший диван в коридоре. Синдзи только сейчас заметил, что Рей почти на голову ниже его и очень худенькая. «Миниатюрная девочка», — подумал он.
Научные сотрудники живо принялись обсуждать произошедшее, высказывая опасения, что и они попадут под раздачу и получат дисциплинарные взыскания. Хотя споры, а порой и перебранка, между главами научного и оперативного отделов происходили достаточно часто, но серьёзными инцидентами никогда не заканчивались. Видимо, спасало, что Мисато и Рицко — давние подруги. Уж очень давние.
— Аянами… сан? — Синдзи попытался нарушить неловкое молчание. — Можно тебя так называть?
— Это непринципиально, — послышался тихий девичий голос.
Её слова звучали настолько безразлично, насколько юноша даже не мог себе представить. В них не было ни тени эмоции, ничего. Даже у Акаги, когда она отвечает подобным образом, чувствуется капелька высокомерия. Он растерялся, и забыл всё, о чём хотел спросить.
— Э-э, я вот поступил в тот же класс, что и ты, — парень ляпнул первое, что пришло в голову.
— Вот как.
— Ты ведь вернёшься в школу?
«Да что ты несёшь, болван?!»
— Если поступит соответствующее распоряжение.
«Это провал, идиот, провал с треском!»
Однако Синдзи хоть и покраснел от стыда за несуразность начатого диалога, но всё же смог взять себя в руки, так как ему не давал покоя один вопрос. Парень немного пододвинулся, чтобы лучше разглядеть белоснежное лицо Аянами. Её алые глаза прямо-таки завораживали своей необычностью. Хотя читавшаяся в них усталость была очень даже будничной. Поймав чужой взгляд, Рей слегка наклонила голову и посмотрела на своего новоиспечённого напарника.
— Ай, не подумай ничего плохого, — начал Синдзи, — просто… Мы ни разу не встречались? Может быть, в далёком детстве?
— Это невозможно, — уверенно ответила девушка, не сменив выражение лица.
— Точно? — юноша отчего-то был тоже убеждён в своём предположении, отчаянно стараясь выудить из глубины сознания некие смутные воспоминания. — По-моему, я где-то твоё лицо уже видел.
— Повторюсь: это невозможно.
— Почему? — не сдавался он, упорно стараясь вспомнить.
К сожалению, его вопрос остался без ответа, отчего Синдзи стало ещё больше неловко.
— Что здесь происходит? — спросила появившаяся в коридоре Ибуки. Сотрудники лаборатории попытались ей описать суть конфликта.
— … вопрос закрыт! — вышла из лаборатории Кацураги со своими документами и ноутбуком.
Все встрепенулись в ожидании результатов быстрых переговоров двух начальниц.
— Майор Кацураги, одумайтесь, — беззлобно заявила Акаги. — Вы же сами ставите себя в тяжёлое положение.
— Нет — это моё последнее слово. Но если хочешь, я могу сама зайти к командующему, — она ткнула пачкой документов куда-то в сторону, — и высказать ему, что если он намерен принять на боевое дежурство «Еву-00» в обход вашего протокола, то ему придётся найти кого-нибудь другого в начальники оперативного отдела.
Доктор Акаги глубоко вздохнула и посмотрела на своих сотрудников.
— Только не это, я и сама как-нибудь разберусь, — протёрла глаза глава научного отдела. — Идея с «иди в жопу» уже кажется не такой плохой.
— Хорошо, что ты меня поняла, подруга.
— За тобой должок, Мисато.
После коротких примирительных фраз майор взвалила часть своих вещей на Синдзи, и они направились к парковке Геофронта.
— Мисато-сан, а это нормально, что вы поссорились? — поинтересовался тот.
— Не обращай внимания, — весело отмахнулась женщина, — это у нас с Рицко заурядный рабочий процесс.
Доктор Акаги услышала последнюю фразу — да, Кацураги верно описала этот маленький скандал, ибо они часто спорили по рабочим моментам. Но это никогда не отражалось на их хороших взаимоотношениях, что странно, ведь обычно женская дружба хрупка — достаточно одной искорки, чтобы всё разрушить. Рицко помнит лишь один случай во времена студенчества, когда они только познакомились. Из двух миров, с совершенно разными характерами и целями, девушки быстро стали близкими подругами, почти не разлей вода. Идиллию нарушила тогда именно та самая искра, портящая отношения подруг, — мужчина. Который, кстати, того не стоил.
Акаги хлопнула два раза в ладоши, извещая всех, что непредвиденный перерыв закончился, и вместе с остальными вернулась к работе в лаборатории. За сотрудниками в помещение въехала парочка неприметных ботов по своим важным делам.
Главе научного отдела предстоял очень долгий разговор с командующим. В целом Кацураги права, и Акаги разделяет её мнение, но в одиночку идти против Икари Гендо было бы форменным мазохизмом. Теперь у неё есть козырь в рукаве. А что это всё тогда было? Спонтанно разыгранный спектакль, чтобы никто не придрался в итоге? Или же глава научного отдела машинально защищала позицию командующего? Поди разбери.
— Акаги-сэмпай, вы выглядите скверно, — беспокоилась подошедшая Ибуки.
— Всё хорошо, Майя, — доктор уселась в кресло оператора и вгляделась в экран компьютера, где высветились предварительные результаты анализа теста. — Ты же вроде уже свободна.
— Я подумала, что могу чем-нибудь вам помочь во всей этой суматохе.
— Тебе стоит отдохнуть, моего ритма ты пока не выдержишь, — Акаги достала пачку сигарет и спокойно закурила.
— Здесь же запрещено курить, — возмутилась лейтенант, чувствуя, что её поддерживают и другие сотрудники.
— Сделаем исключение, — выдохнула плотный поток дыма руководительница, не прекращая рассматривать результаты.
— Тогда я сегодня не уйду домой, сэмпай, — заявила Ибуки, — и буду с вами работать всю ночь.
Акаги устало глянула в решительные глаза перспективной и талантливой сотрудницы. В них читалось, что отступать Ибуки не собирается. Такую категоричность лейтенант проявляла редко, что очень жаль: если бы не её мягкотелость, в свои двадцать шесть она бы забралась ещё выше по служебной лестнице. Впрочем, это её характер, тут ничего не попишешь.
— Хорошо-хорошо, — Рицко сделала глубокую затяжку и, размышляя, помассировала себе висок. В поле её зрения попал один из ботов. «А вот и пепельница», — подумала она и, бросив сигарету на пол, потушила её каблуком. Робот незамедлительно помчался выполнять свою работу.
Майя победно улыбнулась и с чистой совестью пошла домой.