Большой, плохой минотавр

Глава 5

Брюс

На следующее утро я просыпаюсь с Люси на руках.

Ее аромат наполняет мои легкие, и я пребываю в мире со своим…

Затем я бросаю взгляд на часы на ее прикроватной тумбочке и вижу, что мы проспали больше девяти часов. Довольная улыбка расползается по моему лицу. После вчерашнего волнения, когда я, черт возьми, не мог заснуть, как бы сильно не старался, этой ночью я хорошо спал, и — это желанный подарок.

Я спал с ней лучше, чем мог вспомнить, и, возможно, это был лучший сон в моей жизни — включая время, когда я был человеком. Даже, когда я проводил время со своей бывшей невестой.

Люси легко без всякого страха скользнула ко мне в эту слишком маленькую кровать, словно я еще был нормальным человеком. Она видела меня всего, в том числе и то, как именно мои ноги переходят в копыта, и не была в шоке. Я почувствовал запах ее возбуждения, когда держал ее в своих объятиях, и все же каким-то образом мне удалось не засунуть свой язык ей в рот или в щель между ее бедрами. Минотавр хочет ее с острой дикой потребностью, но я держал свои руки при себе, как и обещал. Вместо этого она позволила мне зарыться носом в ее длинные волнистые светлые волосы. И вскоре мы заснули.

Она очень красивая. Ее попка — само совершенство, и я не могу дождаться, когда обхвачу руками ее тяжелую грудь. Мне всегда нравились задницы и сиськи, и превращение в минотавра не изменило мои предпочтения.

Я лежу в постели и прислушиваюсь к ее ровному дыханию. Пряди ее светлых волос рассыпались по моим рукам. Мы переплетены, ее рука на моих боксерах очень, очень близко к моему утреннему дереву. Ее ночная рубашка задралась, и я могу видеть изгиб ее бедра и большую часть ее сочной задницы. Я ничего так не хочу, как приподнять ее ногу, отодвинуть ткань и скользнуть своим твердым членом в ее приветливое тепло.

И вот тогда я представляю, как она полнеет от моего ребенка.

О, черт.

Я двигаю бедрами, чтобы осторожно убрать ее руку со своей промежности. Затем я вскакиваю с кровати так быстро, как только могу, чтобы не разбудить ее, хватаю свою одежду и тихо выхожу из комнаты.

Потому что, если я останусь, свяжусь с ней.

Люси разрешила мне спать в ее постели, но это не значит, что она хочет моего отпрыска. Я обещал не прикасаться к ней, и я планирую сдержать это обещание.

Оказавшись на кухне, я надеваю футболку и джинсы, затем беру свою куртку, которая все еще лежит в гостиной. Я останавливаюсь, чтобы оставить ей записку на кухонном столе, потому что я благодарен ей за то, что она позволила мне спать с ней прошлой ночью. И я оставляю ей номер своего мобильного телефона. Очень немногие люди или монстры имеют мой личный номер телефона.

Лучше всего, если бы я вышел через заднюю дверь, но я не хочу будить ее, так как нужно будет вернуться в ее спальню, поэтому я выхожу через переднюю. Ее пояс все еще у меня в кармане, хранивший ее запах. Если мы не будем вместе в течение дня, у меня, по крайней мере будет рядом эта частичка ее. Моя частичка здравомыслия.

Восходящее солнце проглядывает сквозь верхушки деревьев, когда я выхожу на улицу, и я пользуюсь моментом, чтобы насладиться волшебством тихого утра. Густой лес за моим домом и прилегающее фермерское поле привлекают мое внимание. В этом году, впервые в истории, фермер Макомб решил попробовать что-то новое и соорудил кукурузный лабиринт на время сбора урожая, чтобы заработать дополнительные деньги. У него все получилось очень хорошо. И там довольно тихо, несмотря на толпу людей. Я почти ничего не слышу. Стебли кукурузы возвышаются над линией забора, потому что задний угол этого чертового лабиринта находится так близко к нашему тупику. Я мог бы легко пройти по тропинке между моим домом и другим соседним, углубляясь в дальний конец лабиринта.

Вход далеко, но в лабиринте кукурузных стеблей есть что-то особенное. Я наблюдал, слушал, принюхивался и интересовался планировкой с того момента, как он был построен.

И сегодня, вместо того чтобы вернуться в свой собственный дом, я иду по тропинке между домами и углубляюсь в прохладный лес. То глубокое, сильное чувство, которое я так долго скрывал, эта потребность в охоте, вырывается наружу. Я облизываю губы и бью копытами, словно ничего так сильно не хочу, как войти туда и следовать каждому изгибу, как будто это мой дом.

Я оглядываюсь на линию крыши и забор своего дома и качаю головой.

Завтра Хэллоуин. Должно быть, именно это выводит меня из себя.

Я заставляю себя выйти из леса и вернуться в свой дом. Хватит этой чепухи, когда я зацикливаюсь на этом чертовом лабиринте. Люси все еще в своей постели и не выходила из дома. Мне нужно знать, что с ней все в порядке. Я должен присматривать за ней.

Я вхожу в свой дом, изо всех сил стараясь не обращать внимания на весь этот гребаный бардак. Затем я первым делом снимаю с себя одежду и долго принимаю горячий душ. Я не могу избавиться от мыслей о длинных ногах Люси, которые обхватывают мою талию. Что если бы она была здесь, в душе, со мной? Я грубо, резко поглаживаю свой толстый член, воплощая в жизнь свою фантазию, в которой я вхожу в ее приветливый жар и наполняю ее своим семенем. Я кричу о своем освобождении, наблюдая, как моя сперма разбрызгивается по стене душа. Я опираюсь ладонью в плитку, делая глубокие вдохи. Это не так приятно, как было бы на самом деле, но этого достаточно, чтобы успокоить внутреннего зверя.

Затем я надеваю чистую одежду и готовлю кофе, все еще пытаясь игнорировать тот факт, что в гостиной по-прежнему огромный бардак, со сломанной сантехникой и грязными диванами. Передний двор, который являлся предметом моей гордости, полностью разгромлен. Мои хризантемы уничтожены. Но у меня нет времени ни на что из этого. Вместо этого я открываю окна, чтобы проветрить помещение, смотрю на свой телефон и жду, жду ее ответа на сообщение, которое ей оставил.

Наконец, два часа спустя, она отправляет мне сообщение, и я улыбаюсь.

«Получила твое сообщение. Еще раз спасибо за вчерашний ужин. Я прямо сейчас ухожу на работу».

«Ты завтракала?» — спрашиваю я, думая о том, чтобы вернуться и приготовить ей яичницу.

«Нет. Я куплю что-нибудь в городе. Хорошего дня!»

Я выхожу на крыльцо как раз вовремя, чтобы увидеть, как она выезжает со своей подъездной дорожки. Она радостно машет мне рукой. Ее милое личико обрамляют эти белокурые волосы. Она одета в черное. Я машу и стою там, как преследующий влюбленный дурак, и смотрю, как эта великолепная женщина уезжает на работу, пока ее маленькая серебристая машина не сворачивает за угол и не исчезает из виду.

Словно я хочу догнать ее и затащить обратно домой.

Это просто смешно. Моя кожа становится горячей. Мое сопение становится тяжелее, и все, о чем я могу думать, это о том, как мне нужно, чтобы она была подо мной. Я снова смотрю на этот кукурузный лабиринт, но потом мне удается зайти внутрь и захлопнуть за собой дверь.

Что со мной не так?

Весь день наполнен мыслями о Люси Робертс.

Я сижу за своим рабочим столом, смотрю куда-то вдаль и думаю о ее изгибах, о ее полной груди, представляю какие на вкус и ощупь будут ее соски у меня во рту, и я хочу, чтобы она была рядом.

Я не чувствовал себя так по отношению к женщине уже более двадцати лет. Не было с тех пор, как я был человеком и помолвлен. Но это нечто большее. Я никогда не испытывал такой безумной потребности в женщине. Я усмехаюсь и качаю головой, потому что не помню, чтобы когда-нибудь готовил ужин для своей бывшей или настаивал на том, чтобы помыть посуду.

И я не помню, чтобы когда-нибудь говорил женщине, которую хотел трахнуть, что мы друзья. И все же, я полагаю, это правда. Мне действительно нравится ее общество. Она работает также усердно, как и я, и владеет собственным домом и бизнесом, что достойно восхищения для девушки ее возраста.

Я хочу, чтобы Люси всегда была рядом со мной.

Почему моя потребность в ней возросла так быстро?

Она была рядом со мной целый месяц, и я никогда не чувствовал такой настойчивости. Я наблюдал за ней издалека, но так и не приблизился, к этой умной молодой женщине лет двадцати с небольшим такой великолепной, вероятно, так и могло продолжаться. И если она действительно была одинока, то ни за что не захочет иметь парня-монстра, которому технически было пятьдесят лет.

Хотя я много раз работал на своем дворе без футболки, чего обычно никогда не делал, так что это так.

Но потом она пришла в мой дом. И я привел ее в свою комнату, и мой минотавр, должно быть запечатлелся на ней. Почему она? За последние двадцать лет я сидел рядом с другими женщинами, и такого никогда не происходило. Потом я вспоминаю звук ее сексуального смеха, блеск в ее голубых глазах и решительно вздернутый подбородок, и я знаю почему.

Проклятье.

Разговоров по телефону или текстовых сообщений будет недостаточно. Пояс в моем кармане будет радовать меня очень долго. Мне нужен ее голос, тепло ее кожи и аромат, который наиболее интенсивен именно в том месте над ее ушами.

Я стону от желания.

Обычно я отгораживаюсь от своих эмоций, подпуская к себе только свою семью.

Несколько монстров — мои доверенные лица, но это все. Я отталкиваю всех остальных и никого не подпускаю близко, потому что…

Потому что в этом кроется боль.

Но Люси совсем другая.

Я пишу ей сразу после обеда, потому что не могу остановиться.

«Во сколько ты заканчиваешь работу?» — спрашиваю я, планируя, чем буду кормить ее сегодня вечером. Это успокаивает меня, потому что я знаю, что обеспечу ее питанием и позабочусь о ней.

«Я буду дома чуть позже пяти часов».

«Чтобы ты хотела съесть на ужин?»

А потом я начинаю планировать, как мне также упаковывать обеды для нее, чтобы она каждый день брала их с собой на работу. Черт, у меня все плохо получается.

Она пытается сказать мне, что не знает, чего хочет, и мне не нужно кормить ее сегодня вечером, что ей неловко, что я это делаю. Я отмахиваюсь и сообщаю ей, что готовлю курицу альфредо со шпинатом.

«Ну что ж, как я могу сказать «нет» на это?» — и она добавляет смеющийся смайлик.

Я ворчу в знак согласия.

«Дай мне знать, когда ты уйдешь сегодня вечером, и я все приготовлю».

«Ты такой милый», — отвечает она. — «Еще раз спасибо. Увидимся вечером!»

Милый? Никто не считал меня милым, кроме моей матери, когда я был ребенком. Я превратился в малолетнего преступника, грозного взрослого, а затем в чудовищного минотавра. Всю мою жизнь меня считали придурком. И все же эта красивая молодая женщина думает, что я «милый». Хех.

Я остаюсь за своим столом и заставляю себя выполнить кое-какую работу. К счастью, сегодня у меня нет встреч с клиентами, а другие проекты можно отложить, так как я рассеян.

Я связываюсь со своей матерью и узнаю, что у нее все хорошо. Потом моя сестра присылает мне невинное сообщение. Она всего на два года старше меня, но на самом деле ей пятьдесят два года, в то время как я выгляжу на двадцать лет моложе, из-за чего она постоянно доставляет мне неприятности. Я делаю все возможное, чтобы как можно больше времени проводить со своей семьей, зная, что они не всегда будут рядом и уйдут раньше меня, а я буду сожалеть о каждом мгновении, которое я не провел с ними, когда мог.

«Как ты сегодня, брат-монстр?»

«Отвали, я занят», — отвечаю я, мгновенно сожалея о своих резких словах.

Моя сестра не собирается сдаваться.

«И что с тобой не так? Почему ты ведешь себя как придурок?»

Я сильно выдохнул.

«Честно говоря, я не знаю. Завтра полнолуние? Хэллоуин? Извини за плохое настроение. Я не хотел вымещать это на тебе».

«Да, тебе лучше этого не делать. Может, ты и крупнее, но я все еще могу щипаться и дергать за волосы, как никто другой. Попытаешься издеваться надо мной, и я приеду и надеру твою минотавровую задницу».

Я усмехаюсь над ее ответом. Затем я отправляю ей смс с обещанием встретится с ней и ее мужем в доме нашей матери в следующие выходные.

И вот, наконец, солнце опускается за горизонт. Я выключаю мониторы, покидаю свой кабинет и спускаюсь вниз, с огромным желанием что-нибудь приготовить для Люси. Я убрал свою кухню на утро после вечеринки, потому что мне нужно готовить еду и есть, так что она готова для использования.

Умолять эту молодую женщину, чтобы она пустила меня в свою постель или легла в мою, чтобы я мог просто выспаться, поначалу было неловко, но это нужно было сделать. И я до сих пор благодарен ей за то, что она согласилась на это. Что, если бы она вышвырнула меня и настояла на том, чтобы я вернул ей ее пояс? Эта мысль слишком ужасна, чтобы даже думать об этом. Надеюсь, она снова пустит меня в свою постель. Где сегодня мы ляжем спать, не имеет значения, мне просто нужно ее тепло, звук ее бьющегося сердца и, конечно же, ее запах.

«Я возвращаюсь домой», — пишет она ровно в шесть часов.

Я упаковываю все, что мне понадобится для нашего сегодняшнего ужина, и уже готов, когда вижу, как ее машина въезжает в гараж. Затем я оказываюсь на пороге ее дома, держа в одной руке две сумки, и стучу в ее парадную дверь.

Люси открывает дверь с широкой улыбкой на лице.

Жар разливается по всему моему телу, когда ее запах достигает моих ноздрей.

— Я здесь, чтобы снова лечь спать рядом с тобой, — рычу я.

Она делает шаг назад.

— Э-э… ладно. Я тоже рада тебя видеть.

Может быть, я сказал это резче чем необходимо?

— Извини, но сегодня вечером я чувствую себя на грани.

Я протягиваю руку, провожу когтем по волосам, делаю глубокий вдох и пытаюсь снова.

— Моя потребность в твоей близости становится все сильнее.

Люси впускает меня, и я вхожу в ее дом.

— Но как это возможно? — спрашивает она. — Брюс, мы только два дня назад впервые поговорили.

Как я могу сказать ей, что монстр внутри меня хочет, чтобы она была моей парой? Что я постоянно представляю, как она носит моего ребенка? Она согласилась работать и жить в Кричащем Лесу, но это не значит, что она хочет мужа, который является чертовым монстром.

Муж? Пара?

Отлично, а я-то думал, что это было? Я буквально не могу заснуть без ее запаха, если не вдыхаю его. Это смешно, но это правда. Ее феромоны действуют на меня. Я хочу, чтобы она забеременела. И весь последний месяц я был очень раздражен, но не понимал почему. Потом я увидел, как строят кукурузный лабиринт, и он вызывает во мне первобытные желания. А теперь есть три составляющих: лабиринт, завтрашнее полнолуние и доступная женщина, которую я хочу больше, чем кого-то другого за всю свою жизнь.

Этого достаточно, чтобы свести с ума любого минотавра.

И тогда все становится на свои места. Завтра ночью я превращусь в настоящего минотавра и затащу ее в этот чертов лабиринт, чтобы оплодотворить.

Сможет ли молодая женщина справиться со спариванием с монстром, в которого я превратился? И хочу ли я, чтобы у меня была жена? Что ж, это очевидно то, чего хочет мое тело, я хочу оплодотворить ее. В моем разуме крутятся образы Люси, которая беременна моим ребенком, которая носит на руках моего малыша. Захочет ли она ребенка получеловека, полуминотавра? Эта гребаная сыворотка, которую дал мне доктор Карлофф, буквально изменила мою ДНК, и я передам ее всем своим детям.

Моя невеста бросила меня именно по этой причине.

Это случилось двадцать лет назад, но я до сих пор помню ту трагедию, словно это было вчера.

— Брюс?

Я моргаю и смотрю на нее сверху вниз.

— Я не знаю почему это происходит, — отвечаю я, пытаясь защитить ее ложью.

После я расскажу ей, что начиная с завтрашнего полудня ей нужно будет держаться от меня подальше по крайней мере двадцать четыре часа, потому что я не смогу обещать, что не причиню ей вреда в разгар, когда мой минотавр впервые обезумеет. И я никогда себе не прощу, если затащу ее в этот чертов лабиринт и напугаю. Никогда. Сначала я должен покормить ее.

— Но у меня действительно готов ужин. Ты голодна?

— Боже мой, еда потрясающая, — говорит Люси восхитительным певучим голосом, убирая со стола. — Еще раз спасибо за ужин. И десерт. Я чувствую себя избалованной.

Я хмыкаю в ответ, довольный тем, что она сыта и довольна. Мы поужинали, посмотрели фильм и поделились теплым яблочным пирогом. Она уже в ночной рубашке, и я продолжаю поглядывать на ее голые ноги.

Наконец-то с посудой покончено. Я хватаю ее руку, и мы направляемся в ее комнату. Сегодня вечером мы снова будем спать в ее постели, а не в моей, потому что я пытаюсь сделать все как можно проще. Если, я хочу взять ее, то, по крайней мере, пусть это будет в ее собственном доме. Кроме того, ее кровать меньше, что увеличивает вероятность того, что она окажется в моих объятиях.

Я веду ее по коридору, желание кипит в моей крови. Мы входим в ее комнату, и Люси закрывает за нами дверь. Я бросаю взгляд на ее попку, когда она перебирается на свою сторону кровати, и понимаю, что у меня неприятности. Сдержать свое обещание не прикасаться к ней, кроме как обнять, будет сложнее, чем прошлой ночью. Минотавр жаждет грубого спаривания и зачатия, но Брюсу нужны слова о обязательствах. Брюс хочет подождать, пока минотавр перестанет контролировать ситуацию.

Между тем, как я могу скрыть свою неистовую эрекцию?

Я снимаю джинсы, и моя тяжелая длина натягивает боксеры. Мой хвост расположен на заднице достаточно высоко, чтобы я мог по-прежнему носить обычную одежду, но это также означает, что мое нижнее белье и брюки всегда низко свисают на бедрах, иногда едва прикрывая волосы на лобке. Это один из таких случаев.

Я встречаюсь с ее горящим взглядом.

— Я хочу тебя, — признаюсь я. — Как нечто большее, чем просто друзья.

Люси облизывает губы.

— Я тоже хочу тебя.

Я вдыхаю аромат ее возбуждения, но я все же ухитрился дать нужный ответ.

— Нет.

— Нет?

— Я хочу больше, чем ты готова дать.

Уголки ее рта подергиваются.

— Ты уверен в этом?

Эта женщина. Ей повезло, что я забочусь о ее интересах.

Я качаю головой.

— Нам нужно подождать до окончания полнолуния, когда я смогу лучше контролировать своего минотавра.

Затем я выключаю свет и забираюсь в постель рядом с ней. Люси вздыхает от восторга, когда я притягиваю ее к себе, зарываюсь носом в ее волосы, изо всех сил стараясь не тереться своим истекающим членом о ее бедро.

— Ты испытывал подобные чувства к своей невесте? Ты также дышал ее запахом?

Я моргаю от удивления.

— Нет, такого не было. Моя невеста бросила меня из-за изменения. Она не могла с этим справиться. Мы собирались пожениться и создать семью, но она сказала, что не может этого сделать с минотавром. Единственные женщины, которые, кажется, хотят меня с тех пор, — это женщины, которые присылают мне всякую чушь по почте, желая провести одну ночь с монстром, как будто я какой-то извращенец.

Черты ее лица смягчаются, когда она поворачивается и встречается со мной взглядом.

— Нет, не смотри на меня так, мне не нужна твоя жалость. Но ты должна знать, что ничто из этого не будет «нормальным». Если ты не хочешь отношений с мужчиной, у которого будут желания минотавра, тебе нужно выгнать меня из своей постели прямо сейчас.

— Прямо сейчас? О чем ты говоришь? Я не могу так поступить с тобой. И мне нравится, что ты здесь. Я тоже лучше сплю.

— Люси, ты не понимаешь. Мой минотавр хочет, потомство от тебя. Он хочет, чтобы ты забеременела. И я даже не знаю, что он будет делать, когда я выпущу его на волю. Я никогда не занимался сексом, после того, когда стал монстром. Это неизведанная территория. Что, если я случайно причиню тебе боль?

У нее расширились глаза, но она не стала отползать от меня. Вместо этого она прижалась ближе.

— А мы не могли бы просто использовать противозачаточные средства? — застонала она. — Я имею в виду, я сейчас ничего не принимаю, но не мог бы ты просто воспользоваться…

— Нет. Никаких презервативов. Минотавр хочет, чтобы ты забеременела. Разве ты не поняла, что я сказал? Я говорил тебе, что монстр внутри меня хочет тебя как свою пару и будет становиться все более безумным по мере приближения полнолуния, так как очень хочет тебя. Тебе нужно держаться от меня подальше завтра вечером. Возможно, для тебя будет лучше, если ты поедешь навестить друзей за город до захода солнца.

— Что произойдет после Хэллоуина? Ты просто продолжишь игнорировать меня?

— Нет, но у меня определенно будет больше самообладания.

— Ты все еще хочешь, чтобы я забеременела?

Я улыбаюсь, довольный тем, что она, похоже, не расстроена от идеи стать матерью моих детей.

— Безусловно. Брюс и минотавр оба хотят тебя. Но, как я уже сказал, я был готов не торопиться, приглашать тебя на свидания, как нормальный человек. Но если ты будешь здесь в ночь Хэллоуина, в этом доме, так близко, что твой запах будет звать меня, все планы отменяются. Из-за этой проклятой луны, да плюс твой запах, я сойду с ума, и я волнуюсь, что могу случайно причинить тебе вред из-за своего безумного желания размножаться.

— Хорошо, завтра после работы я не приду домой. Но тебе будет комфортно здесь одному? Я также хочу, чтобы ты был в безопасности. Я тоже не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

— Да, — вру я. — Со мной все будет в порядке. Но тебе нужно решить, действительно ли ты этого хочешь. Заниматься со мной сексом — это не то же самое, что с нормальным мужчиной. Я запечатлеваюсь в тебе. Это не будет чем-то легким, где мы отлично проводим время, а потом двигаемся дальше — это то, что ты сразу становишься моей парой и не против сразу же создать семью.

— Ты хочешь сказать, что секс с тобой означает «навсегда»?

Я вздрагиваю от того, как глупо это звучит, но это горькая правда.

— Да.

— Хорошо, я понимаю.

Люси еще крепче прижимается к моим рукам, прижимаясь щекой к моей обнаженной груди.

Я должен рассказать ей все о кукурузном лабиринте, но я никому не рассказывал о своей одержимости лабиринтом. Как я могу признать, что не могу контролировать себя из-за простых дорожек из кукурузных стеблей на близлежащих полях?

— Так, подожди, ты сказал, что у тебя не было секса двадцать лет? И никогда в образе минотавра?

— Ты будешь первой у меня, — говорю я хриплым голосом.

Я просыпаюсь с молодой женщиной, которую хочу видеть своей парой, в своих объятиях, и мой минотавр на взводе, рвется на свободу.

Это скверная ситуация. Я поднимаю свою тяжелую голову, и Люси вздрагивает, просыпаясь, и пищит от страха.

— Брюс, что случилось?

Низкое рычание вырывается из моей груди. Я чувствую жар в своем взгляде и по всему телу. Ее запах сводит меня с ума. Я думал, что смогу спокойно оставаться рядом с ней до ночи Хэллоуина. Я ошибался.

Я переворачиваюсь, накрываю ее своим телом и тяжело устраиваюсь между ее бедер, упираясь своим членом в ее вход, который находится всего за двумя слоями ткани.

Люси стонет.

Я ставлю руки по обе стороны ее тела и наклоняюсь ближе, мои губы на расстоянии вдоха от ее губ.

— Сегодня Хэллоуин, — рычу я.

Затем я раздираю верх ее ночной рубашки, обнажая эти великолепные груди, и мой рот теребит один сосок, затем другой. Я прикусываю, посасываю и рычу, желая ее всю, взад и вперед, проводя время, наслаждаясь тем, чего я так долго хотел.

Я в одной секунде от того, чтобы сорвать с нее остальную одежду и пронзить ее своим твердым членом, когда поднимаю голову и ловлю ее встревоженный голубой взгляд. Наконец-то появляется лучик понимания.

Я монстр.

А потом я встаю с кровати и выхожу из ее комнаты.

— Подожди, — кричит она. — Брюс, не уходи. Позволь мне помочь тебе.

Но я должен уйти. Это единственный способ обезопасить ее.

Я вылетаю через парадную дверь, моя грудь поднимается и опускается, адреналин бежит по моим венам, в одной секунде от того, чтобы развернуться, вернуться, прыгнуть на нее сверху и прижать к кровати.

Нет, нет, нет. Что тогда произойдет? Я не причиню вреда Люси.

Я перепрыгиваю через изгородь, приземляюсь в своем собственном дворе и обнаруживаю перед домом толпу людей.

— Что за хрень, — рычу я.

— Доброе утро, Брюс, — бодро приветствует мэр. — Мы все здесь для того, чтобы привести в порядок клумбы и кусты, которые вытоптали прошлой ночью. Джим из питомника пожертвовал цветы, кусты и даже дерн. У меня под рукой местный отряд бойскаутов, а также много монстров и людей, которым плохо из-за того, что они разгромили твой дом. Мы сожалеем о том, что произошло и хотели загладить свою вину перед тобой.

О, черт. Они выбрали самое неподходящее время во всей вселенной.

— А можно нам также взять ключи, чтобы войти в дом? — спрашивает он. — Мы хотим тщательно почистить твои диваны.

— Брюс, — кричат братья-орки в унисон.

Тот, что повыше, держит в руках ящик с инструментами.

— Эй, монстр, извини за то дерьмо, которое мы вывалили прошлой ночью. Мы здесь, чтобы все исправить.

Я запрокидываю голову и реву от ярости и муки.

— Чувак, что с тобой не так?

И тут сзади раздается крик.

— Брюс, подожди.

Вот тогда я полностью теряю рассудок.