Большой мир. Книга 1

Глава 77 — Бабочки и мотыльки

Глава 77

На первой картинке стена из дымки маны перестала быть такой зыбкой и расплывчатой. Она приобрела плотность и устойчивость.

Я притянул структуру к себе и представил, как она обволакивает тело. Нити маны все еще исходили из меня, и по ходу увеличения объема шла подпитка. Сетка не растягивалась, а наращивала величину.

Наконец, скрепив края за спиной строго по фигуре тела, я открыл глаза и увидел слабую рябь, которая проскочила перед глазами и ушла вниз.

— Черт меня дери, — мой голос дрогнул.

Я создал щит маны, и единственное, что вызывало недовольство, это затраты в пятнадцать фер. Откуда столько маны у Желтого мага, который не обнулил себя хотя бы раз?

Протянув руку, физически я не ощутил ничего, но на внутреннем уровне мой Сосуд отозвался легкой ментальной дрожью. Еле заметной. Если бы я не привык чувствовать ее, скорее всего, пропустил бы мимо.

В нетерпении я подорвался с кровати и создал огненный нож. Нужно проверить, что за оболочка у меня получилась. Смогу ли я защититься от умений таких размеров?

Нож поглотил еще пятнадцать фер и, нацелившись на меня, медленно приблизился к щиту. Продырявить свою тушку я не спешил, поэтому все делал не спеша. Острие добралось до оболочки и по ходу продвижения начало таять, вместе с этим издавая тихое шипение. Не стекать по невидимому стеклу, как это происходило на моих глазах, а превращаться в дымку.

Когда ручка испарилась, я наконец выдохнул.

Что это было? Очень похоже на то, что происходит, когда я разрушаю структуры. Процесс сильно отличается от работы щитов, которые я видел, и здесь только два варианта: либо оболочки маны просто бывают разные, либо я сделал щит из маны разрушителя. Да какая к черту разница? Защищает и все тут.

— Нет, Томи, — ответил я себе же. — Разница в том, что ты не знаешь, как на это отреагируют разумные. Нужно срочно узнать о разновидностях свитков оболочек маны и их действии. Дьявол, как же напрягает отсутствие знаний!

Я создал еще два ножа и в том же темпе начал испытывать оболочку на прочность. Обе структуры приближались равномерно, и когда осталась только рукоять, я заметил потерю маны. Это происходило постепенно, по ходу продвижения ножей, словно щит восстанавливал себя. Что это значит?

Я вызвал еще один нож и, направив его в щит, наблюдал, как остатки маны стали улетать быстрее. Когда предыдущие два ножа были распылены, а от третьего осталась рукоять, я был полностью пуст. Вместе с этим пропал контроль над остатком ножа, и структура просто зависла в нескольких сантиметрах от моей одежды.

Я перевел дыхание и плюхнулся на кровать. Получалось, что мой щит мог заблокировать структуры, не превышающие количество маны в Сосуде. Да и работал иначе, не как обычное разрушение. Если разрушая чары на большом расстоянии, я постепенно ослаблял их целостность, вплоть до распыления, оболочка маны срезала структуру, покуда работала. Нормально ли это? Не известно. Но меня сейчас меня все устраивает.

Исчерпав Сосуд, я не мог больше экспериментировать, и наконец, оторвавшись от увлеченного занятия, стало ясно, что мое опоздание гарантированно, если я не уйду прямо сейчас. Опаздывать на работу в первую же смену — плохая примета.

Спешно покидая Двор Маргарет, я заметил девушку фойре, которая выходила из кухни навстречу брату. Он уже ждал ее за столиком в углу. Оба выглядели немного лучше, чем в первый раз, когда я их увидел. Шада потеряла блеклый цвет лица, и щеки обзавелись румянцем, а ее брат избавился от рваной одежды и стал выглядеть более презентабельно. Вместо Маргарет за стойкой был Марис, который не обратил на меня никакого внимания.

Цветок Лаэ находился в восточной части города, ближе к стене и вратам. Снова присмотревшись к карте города у фонтана, я приметил, что в городе есть еще и северный выход. Выйти можно намного быстрее, чем войти.

В этой части города я еще не бывал и очень удивился, когда трущобы не начались в том месте, где привычно менялось окружение во время продвижения в северную и южную области Каира. Каменные дома тянулись, пестря своим разнообразием в архитектуре, и я не мог не позволить себе полюбоваться картиной, несмотря на избивающую глаза снежную крупу.

Когда я нашел бордель, уже стемнело, и вначале я даже не понял, что это за яркое место. Все выглядело настолько же привлекательно, как казино в Лас-Вегасе: мигало, светилось и заманивало разнообразием цвета, как ребенка. Само здание было круглым, лишенным углов и напоминало колизей в миниатюре. Парадный вход широкий. К двустворчатым дверям вели ступени высотой в этаж, а значит на нижнем этаже либо жилые комнаты, либо подсобные помещения. Я не стал стоять с открытым ртом и смело поднялся по каменным ступеням.

— Кто? — хмуро спросил жилистый парень на входе. Глаза цепкие и холодные, смуглое лицо покрыто оспинами. С ним был напарник, тот тоже осматривал меня, не убирая руку от пояса с мечом.

— Каин, новый охранник по залу, — просто ответил я.

Тот, что с оспинами, сузил глаза и, кивнув, отошел в сторону.

Я не стал задерживаться и, отворив створку, вошел внутрь. Пройдя по короткому коридору, моя рука легла на еще одну ручку резных дверей, покрытых желтым металлом, будто золотом. Вдоль стен стояло несколько атланов, но они лишь мельком глянули на меня. На них были маски, прикрывающие верхнюю часть лица, и это меня удивило, ведь о форме одежды меня не предупреждали.

Как только я шагнул через внутренние двери, ноздри сразу уловили божественный запах духов и восковых свечей. Центральный зал был круглым, боковые лестницы уводили на верхнюю дорожку с перилами, идущую по кругу помещения. Шесть колонн поддерживало плоский потолок, на котором, как на фреске, были изображены сцены совокуплений, напоминающие барельефы индийских храмов секса. Все помещение было нашпиговано лампадами и свечами. Магические лампы были в меньшинстве и давали только легкий красноватый цвет. Наверху висела огромная люстра с полусотней толстых свечей, не меньше. Как их только меняют в таком количестве? Круглая комната напоминала убежище, из которого проклятая Сфера отправила меня в этот мир. Наш амфитеатр предстал передо мной в совершенно ином образе, и этот образ вызывал трепет и возбуждение. Вся атмосфера внутреннего убранства кричала про страсть, похоть и совокупление.

Само помещение было заставлено столами, мягкими уголками и прочими местами для сидения. Молодые и не очень парни и девушки развлекали посетителей, которых, как я понял, отличали от остальных маски на пол-лица. Звонкий смех и скромное хихиканье перемещались от стола к столу. Женщины и мужчины, не стесняясь, трогали и лапали тела рабов, шеи которых были увенчаны тонкими ошейниками, словно проверяли качество товара. Последние не теряли улыбку, даже когда новоприбывшим не нравилось то, что им предоставили. В общем, заведение с хостес на максималках. Вот только грубыми заигрываниями "подопечные" Лейлы не обойдутся.

— Почти вовремя, — сказал женский голос слева.

Я настолько погрузился в разглядывание нового места работы, что не заметил, как Лейла подошла ко мне.

— Да, простите, гильдийские дела отвлекли, — солгал я без зазрения совести. — Сильно опоздал?

Она хмыкнула, по-хозяйски осматривая амфитеатр, размером с баскетбольное поле, и сказала:

— Ты не опоздал, но я думала, прибудешь задолго до назначенного времени.

— Понятно, — криво усмехнулся я. Видимо, я должен ссать кипятком от предвкушения быть здесь бесплатно, пусть и не в качестве посетителя.

Внезапное наваждение прошло, и на место возбуждения пришло ощущение неправильности. Я знал, что здесь безвольные рабы, а все улыбки и смех удовольствия от очередной шутки посетителя всего лишь приказ, который тело и мозг не способны проигнорировать. Мерзость.

— Тебе не нравится? — удивленно спросила Лейла.

— Да нет, все нравится, — снова солгал я, осознав, что мое лицо скривилось от неприязни. — Просто необычно. Я никогда не был в таком заведении.

— А мне показалось, что тебя сейчас стошнит, — прищурилась она. — Уверен, что сможешь работать? Еще не поздно отказаться.

Я собрался. Такие деньги терять нельзя.

— Нет, что вы, госпожа Файрен. Правда, это все из-за новизны увиденного. Я не привык наблюдать столько невольников. Меня все устраивает.

— Вот и хорошо, — все еще недовольно посмотрела она на меня и холодно добавила. — Такие эмоции оставляй за дверьми заведения, а здесь принято улыбаться и радоваться жизни.

— Как скажете, — кивнул я.

— Что ж, раз мы разобрались, подойди к тому столику, — указала на стол у стены с тремя атланами, — и они введут тебя в курс дела более детально.