Большое средневековое сафари (СИ)

Глава первая — Заговор

Секретарша излучала улыбку ценою не меньше, чем в миллион флайнзерских дублонов[1].

— Прошу вас, господа, министр ждет вас.

Она распахнула дубовую дверь, затем вторую и перед нами предстал офис военного министра. Это был кабинет, размером с половину плаца.

— Разрешите, ваше высокопревосходительство? — спросил Ник Джеферсон.

Министр приподнял голову от какой-то бумаги.

— О, генерал Джеферсон! Входите вам я рад всегда, как радуются солнечному лучу пропащие грешники в преисподней. А кого это вы привели с собой?

— Это Бенджамин Морли, тот гений, о котором я вам говорил.

— Привет Бен, зовите меня Джо, пусть военные отдают мне честь, а с вами мы будем по-простому. Так значит, вы и есть тот парень, который может все?

— Слухи немного преувеличены, но о вас, Джо, тоже ходят подобные сплетни.

— Достойный ответ. Значит, мы оба не всемогущи. Тем более есть смысл объединить наши усилия, тогда наши возможности как минимум удвоятся.

— Джо, вы немного передергиваете карты. Ваши возможности удвоятся, а вот мои…

— Бен, ваши возможности утроятся. Сейчас ваша фирма «Морли Б&П технолоджи» делает восемьсот миллионов в год. Работаете вы, главным образом на двух заклятых конкурентов: Робот Индастрис и Электронстар Инкорпорейтид, но каждый из них думает, что вы работаете только с ними. Я бы сказал, Бен, что это сверхловко и сверх опасно.

— О, уверяю вас Джо, тут нет ничего опасного, да и особой ловкости не требуется, так простая аккуратность в делах, ну, если конечно вы меня не шантажируете.

Генерал Джеферсон сидел в кресле, и челюсть его стучала об колено правой ноги, фамильярно заброшенной на левую. Он смотрел на меня квадратными глазами, так будто увидел меня впервые. Краем глаза я заметил, как пепел от его дорогой папиросы упал на форменные генеральские брюки.

— Ник, брюки спалишь, — повернув голову к нему, сказал я.

Он очнулся от шока, изменившего его представления обо мне, раз и навсегда, тряхнул своей темной шевелюрой и стряхнул пепел на еще более дорогой ковер. Джо проследил полет пепла, убедился, что он потух и продолжил:

— Бен! Конечно, я вас шантажирую! Но не просто так! Я предлагаю вам организовать отдел, который будет работать только на меня и для гарантии этого дам вам пару моих специалистов.

— Но, Джо!

— Не волнуйтесь, Бен, я знаю ваши правила. Они будут вести себя тише воды, и редко попадаться на глаза. И платить им тоже буду я. Вы же знаете о всяких там неподотчетных военных фондах…

— Джо, но я согласен. Меня не надо шантажировать. Моя контора и так секретна, не меньше чем ваш завод боевых роботов, не буду называть, где он находится, так как мне не безразлична судьба Ника, ведь у него нет допуска к таким секретам. А от денег я не стану отказываться. Но, у меня есть маленькое условие: мои доходы должны, как минимум удвоиться.

— Они утроятся! Но у меня тоже есть условие: вы не станете доискиваться: для кого вы выполняете заказы.

— А разве это будут не заказы…

— Да, Бен и ты Ник, считайте, что все это для нашего военного министерства.

— Понятно, Джо, мне и самому так проще, увидев ваши грифы, никто и не подумает тревожить мою фирму. А ты Ник теперь официальный представитель министерства в моей фирме, ведь так, Джо?

— Приятно иметь дело с умным человеком.

— Взаимно, ваше высокопревосходительство!

— Нет, нет, для вас я по-прежнему Джо. Тем более что мы ровесники: вам ведь сто пятьдесят два?

— Чувствую, что вы собрали обо мне много информации — сказал я вслух, — а про себя подумал с некоторым злорадством: «а тут ты не угадал, Джо, на тебя плохо работают».

— Я собрал всю информацию!

— Нет, Джо, — подумал я про себя, всю может собрать только мозговой зонд, и то только той модели, чертежи которой лежат в моем сейфе…

— Не могу похвастать тем же в отношении вас, Джо, — добавил я вслух.

— Ну, ты и фрукт, — сказал Ник, когда мы оказались на заднем сиденье моего лимузина.

— Что, удивил? Тогда поедем ко мне и поговорим, — сказал я, одновременно прикладывая к губам палец, а ладонь к уху в виде локатора.

Он посмотрел на меня с удивлением, но головой кивнул.

— Что ж поедем к тебе, выпьем. Мне необходима выпивка после всего этого.

— Хорошо, выпьем, поплаваем в бассейне, примем сеанс турецкого массажа.

— Что это?

— Это древнее забытое искусство, почти забытое и очень полезное для здоровья. Я держу специалиста, настоящего турка, а он держит трех учеников, чтобы искусство не умерло вместе с ним, хотя умирать он пока не собирается…

— Теперь Ник, когда мы сидим в моем бассейне под водой в стеклянном колоколе с двойными стенками, между которыми почти что вакуум, когда наша одежда со всеми шпионскими штучками, напичканными в ней, валяется на берегу, мы можем поговорить спокойно.

Ник, тощий и узкоплечий, на ладонь ниже меня, с моим полотенцем в качестве набедренной повязки, походил на ощипанного петуха с черным снопом волос на голове. Его узкое лицо выражало внимание и озабоченность. Без мундира он выглядел как официант в ресторане.

— А ты уверен, что этот браслет надежно глушит датчик, вшитый в мою руку?

— Конечно, уверен: и датчик и браслет изготовила моя фирма. Кстати я дарю браслет, мало ли когда он может тебе понадобиться. Теперь о деле: мне надо, что бы твоя служба, которую оплачивает наш общий босс, давала о моей деятельности только самые лояльные отзывы.

— Но это очень опасно для нас обоих.

— Еще опаснее работать на него. Наш министр, один из инициаторов заговора Союза малых партий. Их задача отколоть наш звездный сектор от империи и поделить его между своими партиями, как раз выйдет по три-четыре планеты на партию. Получаться из этой затеи удельнопланетные княжества. Хочешь жить в таком государстве, экономика которого катится вниз, технический уровень снижается на пять процентов в год, а на престоле сидит малообразованный самодур?

— Это точные сведения?

— А когда у меня были не точные? Отсюда поедем в лабораторию, надо же тебе входить в курс дел. Там я покажу тебе моих мух-шпионов.

— Ладно, верю и так. Но ведь у них может получиться. Империя ведет войну против каких-то инопланетян и борется с огромными флотами космических пиратов. И хотя мы побеждаем, вряд ли в наше захолустье, в такое время, пришлют войска, что бы раскатать сепаратистов.

— Хороший анализ. Твои военные мозги наконец-то заработали. Им нужно оружие и снаряжение, для того, что бы противостоять империи, если она все же отправит сюда кого-либо для подавления сепаратистского мятежа.

— Что требуется от меня?

— Нам нужно привлечь внимание правительства, что бы сюда прислали эскадру с контрразведчиками на борту. Я предоставлю им сведения, и всех быстро переловят. Похоже, что в данный момент спецслужбы считают этот заговор мышиной возней, но нам следует их переубедить.

— Неужели ничего нельзя сделать самим?

— Можно и я это уже делаю. Видишь ли, друг мой, во все изделия, которые производила наша фирма, мы кое-что вставляем, за свой счет, разумеется. А если ты имеешь в виду военные или политические акции, то тут ничего не выйдет: у них все схвачено. За мной следят уже не менее полугода, а о военных, тем более в генеральских погонах вообще говорить не стоит.

— Так вы их прослушиваете!

— И просматриваем, и если потребуется, то и управление перехватим. Ну и еще кое-что, по мелочи.

— Значит, они будут заказывать все для заговорщиков, а вы сможете забрать все себе?

— Да, Ник, примерно так. Хотя я конечно же не всемогущ.

— Ничего хитрее еще не слышал. Но я с тобой. Я присягу давал империи, а не лично министру сектора. Так что я за империю, она мне генеральское звание дала.

— Ну, тогда можно вылезать, но наверху, ни слова. Говорить можно только в тех местах, где у меня глушилки стоят или колокола, такие как этот. Поищи канал связи, подумай, как привлечь внимание контрразведки. Наверху можем говорить только о чем-либо нейтральном. Все пошли.

— Одного не пойму, почему ты от жучков не избавишься?

— Тогда те, кто следит, меня подозревать начнут, и новых жучков насуют, вероятно, более хитрых. И может статься, что я их не найду.

Через полчаса мы с Ником пили хороший коньяк. В теле была приятная истома после турецкого массажа.

— Ну и костоломка! — ухмыляясь, заявил Ник, — зато потом чувствуешь себя как младенец.

— Да отличная вещь, но еще лучше после парной, когда тело мягким становится.

— Бен, тебя не затруднит показать мне мое новое поле деятельности?

— Ты хочешь осмотреть лаборатории и цех? Это можно. Собственно лабораторий три и два цеха. Каждый цех работает на свою корпорацию, и каждая лаборатория тоже. При этом они думают, что они единственные.

— Стоп, Бен! Ты же работаешь с двумя корпорациями, а откуда три лаборатории?

— Ник, а я! Должен же я иметь что-то для себя! Скажем так, для души.

Я снова поднес ладонь к уху в виде локатора.

— У меня там невинные игрушки, да и сотрудники только я и Питер. Мы скорее развлекаемся, чем работаем.

— Знаю я ваши развлечения: вы развлекаетесь, а после очередного военного монстра на рынок выкинут.

— Не стану отрицать, бывало и такое. Вот что я хочу предложить, Ник, может, начнем работать завтра. Ты с утра получишь задание от шефа, привезешь документацию, и мы приступим. А сейчас поедем в рыцарский клуб, помашем мечами или секирами.

— Ладно, Бен, раз ты не в настроении, то завтра, а в клуб поезжай сам. Ты же знаешь, что я современный солдат и мечи мне как-то непривычно держать в руках.

Когда Николос уехал, я отправился в клуб. Надо сказать, что я был одним из отцов основателей этого клуба. Я вложил в него немало денег, хотя и не больше чем другие: все-таки я не самый богатый человек на этой планете. Но зато идея рыцарского клуба принадлежит нам с Питером. Питер — это мой племянник и наследник, а так же совладелец компании. В Морли Б&П технолоджи ему принадлежит десять процентов. Так что он весьма состоятельный, но скромный и трудолюбивый и очень талантливый молодой инженер. Само по себе Б&П, в названии фирмы, означают Бенджамин и Питер.

Вообще-то племянник весь в меня, мы с ним одного роста: метр восемьдесят один, оба с темно-русыми волосами, вот только носы отличаются: мой прямой, а его с небольшой горбинкой. Частенько его принимают за моего сына, настолько мы похожи.

В клубе только директор в курсе того, что я один из шести учредителей, но ему строго настрого запрещено разглашать этот секрет. Клуб предназначен для людей состоятельных. Членство в нем стоит недешево. Но и сервис на самом высоком уровне. Каждый может почувствовать себя рыцарем, получить уроки от самых лучших специалистов, сразиться с равным партнером, поучаствовать в средневековом турнире. При этом все необходимое дает клуб. По уставу разрешаются только собственные кони и оруженосцы, если они у вас есть.

Я переоделся и отправился в рыцарский зал, любимый мной более других. Мне нравились тяжелые доспехи и тяжелые двуручные мечи. Но и с другими видами холодного оружия я тоже практиковался. Хотя одноручное оружие всегда казалось мне слишком легким. А еще мне нравились арбалеты.

Для любителя я был хорош, но на чемпионский титул никогда не претендовал. Это удел профи, а они занимаются этим ради денег, кстати, весьма неплохих. Мой клубный рейтинг был в конце первой сотни, а это означало, что при невероятном везении я мог подняться места до пятидесятого.

— Не желаете сразиться, — раздалось позади меня.

Я обернулся. Передо мной стоял крепкий мужчина среднего роста, круглолицый и светловолосый. Приятная улыбка на его лице располагала к общению.

— А каким оружием вы предпочитаете сражаться?

— Меч и щит, или чекан и щит.

— Интересное сочетание. Тогда я бы предпочел бой с равным оружием: меч и щит. Кстати, я Морли, Бен Морли, владелиц фирмы.

— Я Джулиус Кимберли, директор банка и я почту за честь, сэр, сразиться с вами.

Глава вторая — Секреты

Мне нравился Сунь-цзы. В наше просвещенное время мало кто помнит о нем. Кто-то когда-то давно, посчитал, что его книга «Искусство войны», устарела в эпоху лазерных пушек и космических сражений. Между тем эта книга учит не только войне: она учит наилучшему способу жить и принимать осмысленные решения. А его трактовка шпионской деятельности — поистине бессмертна. Ведь меняются средства, но не принципы. Кто думает иначе — обречен.

В наше время шпионы не утратили своей актуальности. Человечество стало даже более любопытным и еще более интересуется секретами своих ближних. В такой ситуации естественно возникает желание сохранить свои секреты, особенно если от этого зависит твоя жизнь.

А моя жизнь была в опасности. Кого может обмануть акула, предлагающая называть ее Джо? Это ведь только для того, что бы усыпить бдительность будущей жертвы. Исходя из этого, я занялся срочным конструированием системы абсолютной защиты от прослушивания и подглядывания. Я собрал все способы глушения самых разных сигналов и за две недели создал шедевр.

Это была маленькая коробочка из пластика со скрытым выключателем и шнуром с обыкновенной вилкой на конце. Ставишь ее посреди комнаты, включаешь, и в радиусе пятидесяти метров не работает ни одна видеокамера, ни один микрофон, ни один передатчик. Но хотя успех и был достигнут, я не чувствовал, что достиг совершенства. Внимание любого шпиона привлечет абстрактная и непонятная коробочка на вашем столе. И скоро, очень скоро, секрет будет утрачен.

Коробочку следовало сделать невидимой для посторонних глаз. И я занялся приданием устройству вида различных бытовых безделушек. За этим занятием меня застал Питер. Я как раз переделывал свою настольную лампу. Это была удачная идея: лампа имела большое круглое основание, которое я нарастил в толщину, что бы все вместить в эту подставку. А еще удобно, что этот светильник постоянно включен в розетку, и это не вызовет ничьих подозрений.

Питер, было, открыл рот, но я жестами показал ему, что лучше не болтать лишнего.

— Привет, дядя Бен!

— Привет, племянник! Потерпи минутку, и мы перейдем в гостиную, пообедаем и поговорим.

После этой фразы я взял коробку, то есть первую версию прибора, воткнул вилку в розетку и включил.

— Теперь можно говорить спокойно.

— А я-то думаю, что это ты мне за странные знаки подаешь. А ты прослушки боишься.

— Уже не боюсь, после того как эта штука заработала. Радиус в пятьдесят метров защищен гарантированно.

— А лампу переделываешь, что бы туда такую же всунуть?

— Именно так!

— А скажи зачем?

— Ты пока ездил по всем нашим делам, тут такое началось.

И я подробно пересказал мои новые отношения с министром Джо.

— В общем, понимаешь, что он слишком много знает о нас и наших делах, настолько много, что нам стоит остерегаться.

— Ну, главного-то он не знает.

— Думаю, не знает и то только потому, что об этом мы не говорили уже лет двадцать, так что подслушать нас не могли. А поэтому не стоит и начинать.

— Хорошо, будем надеяться, что наш друг Ник Джеферсон скоро пришлет свою оливковую ветвь мира. А пока нам стоит пойти в гостиную, а то большой перерыв в прослушке непременно вызовет подозрения.

— Сейчас, сейчас, остался последний винт и лампа готова.

— Я хотел поговорить о клубе и предстоящем чемпионате, а это можно и при прослушке.

Мы сели за стол и робот-слуга тут же принес обед.

— Ты хотел поговорить насчет чемпионата, — сказал я, вводя в курс прослушивающую сторону.

— Да, дядя, там возникли затруднения насчет поставок по доброй сотне пунктов.

— А что наш директор?

— У директора хватает работы в клубе, и потом, по контракту, это не входит в его функции мероприятия организовывать.

— А наш «владелец»?

— Мистер Дьюти только изображает владельца. А меж тем не может решить ни одного вопроса. Он так же заявляет, что только представлен прессе, как владелец клуба, а за все должно отвечать собрание акционеров, а он, де, только один из шести членов. Совершенно не понятно как он стал вторым по богатству на этой планете.

— Он унаследовал деньги, а деловой хватки у него никогда и не было. Давай сюда список, я сделаю все что смогу, но расплачиваться за это будет мистер Дьюти.

— Бен, ты собираешься звонить от его имени?

— Не делай такие страшные глаза. Это его работа, и потом, он совершенно не опасен. Скажу по секрету: он меня боится, ведь у меня репутация человека из правительственных кругов. Никто ничего толком не знает, но многие, благодаря этому, ведут себя весьма вежливо, и добиваются моей дружбы.

— Ладно, я тоже буду спать спокойно. Но скажи мне, ведь ты собираешься выступать на турнире?

— Конечно, собираюсь, и под прежним псевдонимом.

— Значит опять записать тебя как Айвенго.

— А чем плох Айвенго. Этот псевдоним не претендует на абсолютное лидерство, не то, что Ричард, львиное сердце или Ланселот озерный. Кстати не люблю я этого Ланселота, хоть он и один из лидеров и на него приходят поглазеть дамы из высшего света.

— Да, Бен, он ведет себя вызывающе. Хорошо бы подшутить над ним.

— Есть пара идей! Помнится ты говорил, что в Электронстар Инкорпорейтид тебе по дешёвке предлагали коробку бракованных новейших суперчипов?

— Да, они утверждали, что все они работают, но у каждого есть своя странность. И в связи с этими странностями они их промаркировали.

— И что стоит это барахло?

— Оптом, два десятка чипов продают за полмиллиона, а так, чипы без сбоев, они продают за миллион каждый.

— Давай рискнем, Питер. — Нам ли с тобой бояться сбойных чипов. Ведь мы всегда выкручивались, справимся и на этот раз.

— Согласен. А если попадутся интересные сбойные экземпляры, то их можно скопировать и самим запустить в серию.

— Хорошо, я сейчас поеду прямо к ним.

Питер уехал, а я остался в кресле, включил стереовизор. Передавали свежий пакет имперских новостей. Под их псевдо сенсационные выкрики я задумался, и мне и, правда, пришла гениальная мысль. Теперь я знал, как сделать глушилку, которую можно повсюду таскать с собой и никто ее не увидит.

— Включи охранную систему, — приказал я роботу слуге, прежде чем спустится в подвал, в нашу с Питером лабораторию.

За Питера я не волновался: охранная система знала его в лицо.

В подвале я уселся в удобное кресло перед моим суперкомпьютером и принялся прикидывать чертежи. Многие думают, что инженер что-то изобретает, для того, что бы сделать ту или иную машину. Когда-то так оно и было, даже само слово инженер означает изобретатель.

Но теперь, когда столько всего изобретено, инженер, как правило, занимается компоновкой изделия из более или менее стандартных узлов, систем и деталей. Но это, наверное, еще более сложная работа. Здесь необходим высочайший уровень. Хотя иногда приходится что-то придумывать по причине отсутствия готовых деталей или узлов, и тогда работа становится еще более творческой.

Я разрабатывал чертежи робопса. Такие роботы не производились ни одной компанией. Нет, робопсы конечно производились, но это были маленькие, упрощенные робопсы-компаньоны, для пожилых дам и детишек. Их было не меньше сотни моделей с различными типами синтетической шерсти и с окрасом на заказ, а так же с дополнительными модулями, игривости, послушности, и тому подобное.

Разумеется, я выбрал себе прототип и увеличил его до размера ирландского волкодава.

Пришлось заново подбирать сервоприводы, переделать конструкцию скелета…

В общем, только с виду моя модель была похожа на прототип. В действительности это была уникальная машина. Как вы, наверное, догадались, все это делалось для того, что бы этот робопес мог ходить со мной, и его встроенная глушилка всегда могла оградить меня от прослушки и наблюдения.

Я заказал на сайтах известных компаний все нужные мне изделия и материалы, и принялся изготавливать на токарном и лазерном оборудовании придуманные мной уникальные детали. Начал я с изготовления скелета из титанового сплава. Хотя сплав и назывался титановым — титана там было всего восемнадцать процентов, а остальное — добрая нержавеющая сталь. Ведь чистый титан метал мягкий, несмотря на его уникальные свойства. Так что мечи из чистого титана, это полный бред не просвещенных писателей фантастов, мечи могут быть только стальные, причем из ржавеющих сталей. Все остальное досужие вымыслы.

Я все это так быстро объясняю, и у вас может создаться впечатление, что все было сделано в тот же вечер. Но это не так. Неделя ушла только на проработку конструкции, неделя на ожидание заказанных узлов и механизмов. И еще неделя, пока по подвалу не запрыгал скелет пса, управляемый примитивным чипом.

Пес получился почти точной копией знаменитой Ирландской породы, но был немного шире в кости, и в отличие от живых псов весил этот робот триста кило. Но догадаться об этом без взвешивания было непросто. Робот двигался с кошачьей грацией и мог скользить практически бесшумно. Такой громадный пес был задуман еще и как охранник и был вооружен бластером. А для обеспечения всех этих функций мне потребовалась большая универсальная батарея, а это повлекло за собой увеличение размеров.

Наконец появился Питер с коробкой чипов за полмиллиона. Нет, Питер заходил и раньше, но чипов тогда у него еще не было. Но я не сказал Питеру над чем я работаю и, каждый раз, прятал скелет, когда он появлялся. Мне импонировала идея сделать сюрприз.

Прошло три месяца. Я выполнил ряд заказов для Джо. А так как во всех изделиях для него было много моих жучков, органично вплетенных в основные схемы, то я многое узнал о его деятельности.

А еще я доделал пса и назвал его Титан, из-за изрядной доли этого металла в его скелете. Теперь он бегал по дому и усадьбе в великолепной синтетической бронешкуре, на вид и ощупь, неотличимой от настоящей собачьей шерсти. Это была удачная работа, которая меня радовала и развлекала.

В клубе я близко сошелся с моим случайным противником Джулиусом Кимберли, который оказался рыцарем моего класса и заодно директором главного банка планеты. Он, узнав кто я, уговорил перенести мои скромные миллиарды в его банк, предложив выгодные условия. Мы с ним сошлись, а потом подружились и по субботам бились в клубе различным оружием с переменным успехом, пока дело не доходило до двуручников. Там он оказался слабаком: двуручники были слишком тяжелы для его невысокого роста и не слишком сильно накаченной мускулатуры.

По воскресеньям мы обедали вместе: иногда у него или у меня, но чаще всего в известных ресторанах. Часто, сидя напротив него за столиком, мне приходила в голову мысль, а может он шпионит за мной в пользу Джо. Но собранные на Кимберли данные не подтверждали мои опасения.

Эту идиллию нарушило появление Ника Джеферсона. Он, можно сказать, вломился ко мне домой поздно вечером со странным типом.

— Это агент из нацбезопасности, он из центра, — после приветствий, представил он мужчину средних лет, но с тех пор как появились регенераторы, истинный возраст стало определить невозможно.

— Генерал утверждает, что у вас есть компромат на самых высокопоставленных людей этой планеты, — агент сразу перешел к делу.

— Сначала вам надо меня убедить, что вы действительно из нацбезопасности.

— Я не связывался с вашим босом, Бен, но знаю, что вы работаете на военное инженерное управление империи. Вы засекречены и передаете разработки через… — он наклонился и шепнул мне на ухо имя. Надеюсь, это вас убедит.

— Вполне. Если бы Джо знал это, то он не стал бы шантажировать меня. Вот данные, здесь все о добром десятке главарей заговора. Остальное, я думаю, вы сможете узнать сами.

— Я начну действовать немедля.

— А как я узнаю об успехе операции?

— Это просто. Если вскоре начнутся перестановки и отставки в планетарном руководстве, то значит все в порядке, а если через месяц ничего не произойдет, то это означает мой провал. Но я надеюсь отправить данные в центр, прежде чем начать рисковать здесь.

Они скрылись в темноте, так же как и пришли из нее.

Я не спал всю ночь. Просто сидел перед стериовизором, пил маленькими глотками кофе и общался с Титаном. Все мои защитные системы были включены. Утром явился Питер и я, под прикрытием моих глушилок все ему рассказал.

— Ты не забыл, что на следующей неделе турнир, и сэр Айвенго выступает на нем?

— Откровенно говоря, забыл. Но это не удивительно на фоне таких событий. А тебе я советую тут не появляться, племянник. Если все пойдет не так, то я могу пострадать, а ты должен держаться подальше.

Он ушел. А я еще три дня сидел перед стериовизором. Наконец-то я увидел то, чего ждал: экстренный выпуск новостей. С первых же кадров стало ясно, что тот агент преуспел в своей миссии.

— Правительство уходит в отставку! — едва не выкрикнула голограмма дикторши, стоя прямо посреди моей комнаты. — Назначены временно исполняющие обязанности лица: далее шел длинный список…

Я выключил ящик. Налил себе коньяку и выпил его как воду. Меня сильно трясло. И я понял, что меньше чем бутылкой мне не отделаться. Пришлось идти за бокалом, способным вместить целую бутылку…

Глава третья — Турнир и его последствия

— Бен!

Кто-то тряс меня за плечо.

— Бенджамин, ты в порядке?

Я открыл глаза. Голова гудела как колокол. Я сидел, пьяно раскачиваясь, на Ланселоте, а он стоял возле разделительного бревна, на котором стоял мой племянник Питер с помятым шлемом в руках. Из носа капала кровь, и я с трудом осознал, что это мой шлем и мой нос. Ланселота я назвал так в пику моему не любимому оппоненту, который выступал под этим псевдонимом.

— Я, кажется, жив, но не уверен, что моя голова все еще принадлежит мне.

— Голова на месте, вот только нос разбит.

— Я победил?

— Да, вон к нему бегут медики с роботележкой. Сейчас герольд объявит твою победу.

— Я подожду пару минут, а потом стоит и мне сдаться людям в белых халатах.

Я тупо смотрел на моего противника, на медиков, суетившихся вокруг него. Особой радости от победы я не испытывал. Да, я победил рыцаря значительно выше меня по рангу, но это ничего не доказывало, ведь я знал, что жульничал. Я тронул Ланса и в сопровождении Питера направился в медицинский отсек.

— Бен, — зудел как из далека Питер, — у тебя сегодня еще один бой. Ты будешь драться? Или снять заявку?

При обычных обстоятельствах я бы махнул на все рукой, но сегодня мне хотелось продолжать — когда еще сложится такая уникальная ситуация.

— Я буду драться, Пит, вот только меня накачают лекарствами и буду. Ты лучше пригляди, чтобы доктор не вколол в меня что-либо запрещенное. А то с него станется: вколет в медицинских целях, а потом меня дисквалифицируют года на три — за допинг.

— Ты здорово ему врезал, его конь чуть не сел на зад, а он, не смотря на то, что подставил щит, вылетел из седла как перышко. Вот только брякнулся тяжело.

— Судя по шлему в твоих руках, моей голове повезло меньше, чем заду его коня.

— Кстати, Бен, я сгоняю на склад нашего клуба, поменяю шлем на новый, а то этот так сплющен, что тебе его уже не надеть.

Доктор не одобрял такого убийственного спорта. Его не интересовало, что это древнее рыцарское искусство, а все мы любители средневековой истории. Не прошло и объяснение, что это отличный спорт. Но свое дело док знал. Через час я довольно уверенной походкой вышел из медицинского пункта. Ягодица моя горела от уколов. Но чувствовал я себя почти совсем человеком, а не безголовым зомби.

На скамейке у входа сидел Питер с новым блестящим шлемом, а рядом стоял Ланселот.

— Выглядишь много лучше, — констатировал он. — Пожалуй, герольды допустят тебя к состязаниям.

— Все шутишь. А я, между прочим, победил соперника шестого в рейтинге, а мой рейтинг в конце первой сотни.

— Да, ты улучшил свое турнирное положение, и скоро у тебя снова будет такая же возможность. Не помню, чтобы ты много тренировался в последнее время, но ты точно улучшил свою технику!

Я не ответил, так как это было правдой: причина победы была вовсе не в возросшей технике — и эту причину я знал.

Еще через час я снова сидел в седле и ждал новой отмашки клетчатым флагом. На этот раз моим противником был рыцарь с рейтингом номер девять, разумеется, если считать сверху. Я постоянно себе напоминал, что действие равно противодействию, и о необходимости беречь голову хотя бы потому, что в ней находились мои мозги.

Наконец мелькнул клетчатый флаг, и мы помчались навстречу друг другу. Я, как и в первом поединке, пустил коня несколько быстрее того, что принято считать обычной скоростью. И снова я целил в туловище, прикрытое щитом, боясь, что возросшая сила удара может привести к серьёзным травмам противника. Свой щит я приподнял к самому забралу — второго такого тумака, несмотря на новый шлем, моя бедная голова могла не выдержать. Его копье ударило меня в нижний край нагрудника, едва не попав в луку седла, и разлетелось в щепы. Удар был весьма болезнен: главное, стало нечем дышать. Я был так оглушен, что ничего не слышал, и только лишь увидел, как сломалось мое копье о его щит.

Когда я пришел в себя, Ланселот стоял в точке разворота, а Питер, стоя на барьере, держал мой шлем в руках. Я не помнил, как скакал и как развернул Ланса. Только потом до меня дошло, что мой умный конь все сделал сам. Пот и непроизвольные слезы заливали мне лицо. Я судорожно хватал воздух ртом, и изредка мне это удавалось. При каждой судорожной попытке вдохнуть в грудной клетке довольно сильно покалывало. Сквозь слезы и пот я с трудом разглядел, как моего противника увозила медицинская робототележка.

— Кажется, ты сломал ему руку, — сказал Пит, — и здорово помял щит.

— А мне кажется, что он сломал мне ребра, — отвечал я.

Впрочем, к доктору я добрался своим ходом, верхом на Ланселоте. Док увидел меня второй раз и выразил удовлетворение по тому поводу, что получил окончательное подтверждение своей теории о варварстве средних веков и о сумасшествии тех, кто участвует в средневековых турнирах. А потом он обнаружил перелом ребра, и мне пришлось лечь на регенерацию.

Отговорки, что я пропущу большую часть турнира, его не интересовали. А так как процедура сращивания костей не могла продолжаться менее трех суток, то он был рад тому, что на законных основаниях помог хотя бы одному сумасшедшему любителю практической истории остаться в живых.

— Но, док! Я надеялся на призовое место, — попытался я его разжалобить.

— Увы, теперь мечтанья те погибли в полной красоте, — продекламировал он мне древнего поэта.

В ответ я криво усмехнулся. Зато из установки регенерации меня вынули совершенно здоровым, и помолодевшим лет на десять, по крайней мере, я так себя ощущал.

Так, как я пропустил шесть поединков, то потерял все шансы на призовые места. Этот турнир был для меня потерян. Нам с Питером оставалось только одно — отправиться домой. Сидя в своем огромном удобном и любимом кресле, я сделал философское открытие, что наблюдать за турниром с экрана с чашкой кофе в руке не так уж и плохо, и намного приятнее, чем сидеть на трибуне с поломанным ребром и последствиями контузии.

Заодно с финалом я посмотрел в повторе пышное начало турнира, которое как участник я видеть не мог. Зрелище стоило того, по крайней мере, на мой взгляд. Но возможно это мнение не объективно, надо же успокоить себя по поводу потраченных собственных денег.

Все рыцари со свитами, пажами оруженосцами и прекрасными дамами, на платья которых пошла уйма кружев, сплетенных дамами-энтузиастками вручную в кружевных мастерских нашего клуба, проехали по улицам столицы, затем по улицам нашего средневекового клуба-города, затем собрались на главной площади замка. Под трубы и барабаны глашатаи выкрикивали имена рыцарей, подробно перечисляя их титулы и их свиту. Подчиняясь распорядителям, свиты, во главе с рыцарями, одна за другой проносились по подъемному мосту замка и двигались вокруг ристалища. Каждый останавливался возле своего шатра, которые были заранее установлены по периметру поля.

Вечером мы с Питером сидели в гостиной в мягких креслах перед уютным камином, пили чай и смотрели финальные поединки по стереовизору. Почти бесшумно, пришел мой Титан и улегся между нами.

— А знаешь Пит, — сказал я, — что я на турнире сжульничал, ну так, самую малость.

— О чем ты, дядя? — спросил он.

— Ну, Ланселот, э… скажем, не совсем конь. — Я хитро посмотрел на него и улыбнулся.

— Ага, а то не знаю, как конь выглядит! — Он посмотрел на меня с некоторым удивлением.

— Ну, может ты думаешь, что и Титан — пес?

— Ясное дело — пес. — И он погладил приятный мех Титана — огромного ирландского волкодава, улегшегося между нашими креслами.

— У него такая замечательная шерсть, пушистая, мягкая, отдающая теплом…

— Титан, — обратился я к своему роботу, — скажи-ка моему племяннику кто ты.

— Я собака-робот, которую ты сконструировал сам, — раздался в наших в наших головах, приятный, мужской телепатический шепот.

Питер отдернул руку от синтетической шерсти Титана.

— Что за хрень! — воскликнул он.

— Я не хрень, а сторожевой высокоинтеллектуальный робопес со скелетом из титанового сплава, с записывающим устройством, имеющий различные высокочувствительные датчики и вооруженный лазером. Например, мой нюх в пятьсот раз лучше, чем у Бладхаунда, а у него в миллион раз лучше, чем у человека. При помощи своего газоанализатора я могу обнаружить все известные яды и их соединения.

Питер с удивлением, как будто впервые, посмотрел на Титана.

— Ну, дорогой племянник, успокойся, он не кусается почем зря, ведь ты же уже гладил его по синтетической шерсти. В том, что он телепат, виноват бракованный чип, один из той экспериментальной коробки, которую ты притащил в позапрошлом месяце. Хотя вначале меня шокировало это открытие, но зато это упростило наше общение и теперь мне нравится такая способность моих роботов. А теперь лучше пойдем на веранду, Титан покажет тебе, как он из лазера стреляет.

Мы вышли в теплый вечерний воздух.

— Его лазер рассчитан на ближнее действие, примерно как крупнокалиберный пистолет. Выбери, что-либо не нужное неподалеку, и скажи ему выстрелить.

Пит набрал из мусорной корзины пяток банок из-под колы и расставил их на бордюре цветочной клумбы в двадцати метрах от нас. Отойдя в сторону, он посмотрел на Титана.

— Давай! — скомандовал он.

Вспышки произошли так быстро, что почти слились в одну.

Мы оба пошли посмотреть на результат.

— Осторожно, они горячие, — раздалось в наших головах.

Банки стояли там, где поставил их Пит. Но в каждой из них была маленькая двухмиллиметровая дырочка с оплавленными краями.

— Ну, теперь идем к Ланселоту.

Питер развернулся и, плохо соображая, что делает, двинулся в сторону старой конюшни.

— Нам вообще-то в гараж, — улыбнулся я, — он стоит там.

Ланселот стоял совершенно неподвижно. Огромный, белый, как мраморная статуя.

— А из чего стреляет он, — спросил Пит.

— А из того, что в руки попадет, — повернув голову, приятным баритоном ответил конь. При этих словах Питеру явно стало не по себе.

— И вовсе не обязательно думать, молодой человек, что у вас крыша поехала, — продолжал Ланселот. — Вы в порядке, если не считать дикого испуга и, нет, это не дурной сон. А как я стреляю я охотно покажу, если Бенжамин одолжит мне свою берету.

— Он, что тоже телепат? — нервно спросил Пит.

— Да, я немного телепат, так средненький. А теперь пойдемте к тем банкам, на которых упражнялся мой младший брат Титан, из этой штуки, — с этими словами он вытянул из-под шкуры правый манипулятор и взял из моей протянутой руки пистолет, — я, пожалуй, прямо от входа в гараж собью все пять банок.

— Но ведь уже почти совсем темно, — наконец подал голос Пит.

— Пустяки, твой дядя взял мои глаза от того же робота-детектива, что и мой аналитический блок, а они прекрасно видят, и днем, и ночью. Так что думаю один выстрел — одна банка. Смотрите юноша и учитесь!

Он вскинул манипулятор с пистолетом и не торопясь сделал пять выстрелов. Я услышал, как отлетали сбитые пулями банки.

— Превосходная стрельба, — похвалил Пит. — И превосходная работа, Бен! Я, как инженер, в восторге, только к этому надо привыкнуть.

— Да, куда уж лучше, — согласился с ним Ланселот печальным тоном. — Только вот скучно тут в гараже, а на турнир мне уже не попасть, и следующий будет не скоро. И все из-за дрянных доспехов, которые подвели моего хозяина. Эх, Бен, неужели ты не мог сделать себе приличные доспехи?

— Видишь ли, друг Ланселот, доспехи для турнира делать было бессмысленно, все равно и доспехи, и оружие для соревнований выдают в клубе, и они совершенно стандартные, так что пытаться принести туда свои бесполезно. У них твердые правила, которые разрешают только личную лошадь, да еще, пожалуй, — я посмотрел на Пита, — оруженосца, но и, то и другое даст клуб, если у тебя этого нет. В известной степени в свой травме я виноват сам, ведь мы с тобой жульничали, и из-за нас, нашей скорости, сила столкновения в поединках была куда больше той, на которую эти доспехи рассчитывали инженеры. Вот если бы мы дрались где-нибудь еще, а не в спортивных состязаниях, тогда был бы смысл мне самому сделать доспехи и оружие.

— Вот и я о том же, — отозвался Ланс, — наплюй ты на их правила и давай поищем себе приключений на одно место, с хорошими драками. А то гараж для меня немного тесноват, впечатлений не хватает, а я ведь так молод, и мне хотелось бы повидать мир, а сеть интернета не адекватная тому замена, даже если смотришь фильмы про детективов и психологов.

— Мне следует заняться твоим образованием, Ланс! А то ты впитываешь как губка не понятно что!

— А я даже знаю, куда мы могли бы двинуть, — встрял в нашу странную беседу Пит. — Мы могли бы поехать на одну из тех отсталых планет в дальней части галактики, где, по слухам, все еще царит средневековье. Можно устроить такое сафари…

— Видишь ли, племянник, на сафари, если промахнешься, так можешь оказаться ужином льва или тигра, а из наиболее безответственных авантюристов получаются неплохие отбивные под ногами слонов и носорогов.

— Вообще-то я не то имел в виду, мне подумалось, что можно немного пожить жизнью странствующего рыцаря. Ведь, дядя, твой звездолет в порядке и может лететь хоть на край галактики? Я знаю точно, что долетит, да и потом тут оставаться довольно не безопасно: Джо работал не один…

— Так все вы хотите приключений?

— Да, и я хочу, — раздался в наших мозгах телепатический голос Титана, — мне не хватает охоты и добычи, я ведь охотничий пес. Ланс сказал мне, что моя порода боролась со злобными хищниками, вот и я хочу бороться.

— Ладно, ваша взяла! Вот только стоит подготовиться, как следует. Ведь в столь отдаленных краях нет имперской полиции, а если придется драться, то это будет не как на турнире — с доктором и по правилам. Там проигрыш — синоним слова смерть. Во-первых, Пит, тебе нужен конь того же класса и той же породы, что и Ланселот, нам обоим нужны доспехи и оружие. Для нас, с нашим опытом работы на военных и правительство, это не проблема. Все это мы сделаем сами. Ведь все, чем мы там станем пользоваться в открытую, должно быть очень похоже на то, чем располагают аборигены, иначе мы попадем под закон культурного, а то и военного эмбарго, а это сулит огромные неприятности. Нам не нужны проблемы с галактической полицией.

— Ура! — прокричал Пит.

— Да здравствует Бен! — выкрикнул говорящий конь.

— Я буду вас охранять, — прошелестел телепатический голос пса.

— Да, думаю, что ты нам можешь очень пригодиться, — ответил ему Пит.

На самом деле последнее время мне снился один и тот же кошмар с участием Джо и его подручных. В нем они вылавливали меня в самых разных местах и убивали самыми жестокими способами. Обычно моя интуиция меня не подводила, и это была одна из причин, почему я уступил Питеру и Лансу.

Глава четвертая — Одни против всего мира

Следующие месяцы перед отлетом прошли в спешной, но тщательной подготовке к нашей экспедиции. Пит помогал мне в изготовлении и сборке еще двух скакунов, даже точнее почти всю работу выполнил он, по готовым чертежам и видео, которые предусмотрительно были сделаны мною при изготовлении Ланселота. Мы сделали медицинскую модификацию коня, ведь Ланселот был сконструирован как боевой конь для турниров на нашей цивилизованной планете, где получить медицинскую помощь было легко. А что делать в средневековом мире, где только и умеют, что пускать кровь и ставить припарки. Именно поэтому была выбрана медицинская модификация.

Персей и Росинант приобрели массу полезных функций, но пришлось слегка пожертвовать вооружением. Зато у них появились возможности, позволяющие делать операции в полевых условиях. Оба робота получили по прожектору, а также дополнительные камеры внешнего обзора.

Взамен пришлось отказаться от лебедки и армейской сирены, а полезный контейнер превратился в пенал под пистолет и двести патронов к нему, или под ручной бластер. Там же размещался неприкосновенный запас в сотню золотых монет. Но в контейнере у Ланселота мы разместили целый арсенал. Надо сказать, что я, работая на правительство и военных, встречался с подобными задачами и раньше.

Труднее всего было решить проблему денег. В этом мире не было банковской системы, а в ход шли только металлические деньги. Пришлось взять опытные образцы синтезаторов драгметаллов из моей лаборатории. В комплект так же входил небольшой станок для упрощенной чеканки монет. Но, разумеется, все это богатство можно было держать только на корабле. Чтобы сделать его мобильным, потребовалось бы разместить его в слоне или носороге.

— Кстати насчет слона: если сделать забор сырья через хобот, объединить все в поточную линию, то готовый продукт можно получить…

— Интересная идея — расплачиваться какашками! — заметил Пит.

Когда все эти проблемы были решены, все еще поднывавшее ребро убедительно напомнило мне об отсутствии доспехов. Я свалил обучение двух новых роботов на Питера и занялся разработкой доспехов и оружия.

За образец доспехов я взял тяжелый подводный скафандр для глубоководных работ, но система снабжения воздухом мне была не нужна, и я переработал чертежи, сохранив главную идею — защищать человека от давления извне. Получились прекрасные доспехи, тонкие и относительно легкие. Прочность даже возросла, за счет того, что я использовал титановый сплав, используемый обычно для вставных пластин в тяжелые бронежилеты.

В шлем, я встроил телепатический передатчик для дальней связи с собакой и лошадьми, подошвы сделал с выдвижными грунтозацепами. Большую аккумуляторную батарею мне втиснуть не удалось, так как в этом случае за спиной появлялся солидный горб, не свойственный средневековым доспехам. Но даже две совсем небольшие батарейки, расположенные под мышками, в самом безопасном месте, давали скафандру десятидневный ресурс, правда, пришлось пожертвовать скоростью бега. Так что работа всех сервоприводов и электронных устройств гарантировалась, и, что было главное, не требовалась розетка, с которыми ожидался острейший дефицит.

С доспехами пришлось потрудиться и встроить туда мини компьютер, телепередатчик, вестибулярный аппарат и систему отслеживания целей, а так же шесть микро-видеокамер для хорошего обзора: две вперед, одну под подбородком вниз, одну на затылке и по одной в стороны. Оружие я не стал делать высокотехническим.

Многие в наш просвещенный и технический век думают, что средневековый меч или топор — это просто железки. А кузнец — это качек с молотом, и все это от одной только бедности и отсталости. Мол, сейчас в тысячу раз лучше сделать можно, раз и все. Это потому, что они не знают, что сейчас настоящий меч по технологии какого-нибудь 1500 года выковать почти невозможно. И делать его надо не из нержавейки на фрезерном станке, а ковать из черного металла, скручивая вместе и проковывая проволоку разных сортов. Только так можно получить меч длиной в метр, а весом в один килограмм! И при этом он будет гибким, как лук, и лезвия его не будут тупиться о сталь. А нержавейка годится только для кино и в красивые витрины.

Пришлось мне здорово повозиться, но оружие получилось совсем не плохое. Я изготовил несколько длинных кинжалов, два тяжелых двуручных меча для использования их вместе с доспехами и два легких одноручных меча для повседневного ношения. Немцы называли такие двуручники цвайхендерами, что, впрочем, и так означает двуручник. Малые одноручные мечи называли кошкодерами, и применялись они для рукопашных свалок — кошачьих драк.

В качестве стрелкового оружия были изготовлены стальные арбалеты, которые за счет высококачественных материалов и современной конструкции получились немного мощнее тех, что использовались в нашем клубе, хотя легче и меньше по размеру. Пит, для смеха, влез в доспехи и попробовал натянуть на одном из них тетиву без рычага вручную. Он не рассчитал силу, и стальная тетива со звоном лопнула.

Кроме того был взят приличный запас современного оружия, стрелкового, лазерного, бронежилетов, запасных частей к скафандрам и роботам, запасных батарей и многое другое. Все это я упаковал в первый, самый маленький секретный трюм нашего корабля.

Второй трюм был загружен припасами для жизнедеятельности людей. А в грузовой трюм я, для подстраховки, загрузил купленный на армейской распродаже новый, но морально устаревший легкий гусеничный танк, рассчитанный на двоих. Танк занял половину трюма. В него я усадил пару легких роботов-спецназовцев, не слишком сильно бронированных, зато более разумных, и ловких, размером с человека, могущих ориентироваться и самообучаться самостоятельно в сложной боевой обстановке. Эта модель была новинкой и даже, если верить рекламному фильму, могла управлять широким спектром военной и гражданской техники. Впрочем, армейская техника была надежно спрятана за фальшивой перегородкой. Зная, что я нарушаю сразу два галактических закона, я оставил Пита в неведении в целях его же безопасности. Оставшееся место заняли робокони.

Если бы дело дошло до полицейских разборок и обвинений в нарушении культурного и тем более военного эмбарго, то пострадал бы только я. А Пит легко мог пройти проверку на зондирование мозга, и не мог быть уличен во лжи и обвинен в соучастии. А зонд, как известно, мог выудить все за последнюю сотню лет из любого мозга, неважно человеческого или электронного.

Таким образом, попасть под федеральный суд рисковал только я. Это был мой выбор и моя страховка, ведь другой помощи здесь ждать не приходилось. Лучше большие неприятности с полицией, чем маленькие проблемы со средневековым палачом.

«И так, господа авантюристы, никакой самодеятельности. Завтра утром мы покинем корабль. Так что сегодня последняя цивилизованная еда, последняя постель и все остальное с эпитетом «последний»! Планета, на которую мы ступаем, само собой, имеет какой-то номер в галактическом каталоге, но известна также как Планета Магов. Правда, если верить описаниям, здесь про магов давно не слышали. Но это одна из причин, почему мы здесь — уж очень название завлекательное. Планета дикая, нравы для нас совершенно не привычные, язык мы знаем не слишком хорошо, да и как можно его выучить только под гипноизлучателем? Я специально выбрал небольшой материк, окруженный океаном, для нашей высадки.

Это имеет ряд тактических преимуществ, но сейчас это не так важно. Сейчас мы начнем наше путешествие. Наш материк называется Этрурия. Давайте посмотрим на карту. Он разделен Длинным хребтом почти параллельным экватору, который на востоке упирается в горную страну. Сейчас мы находимся вот здесь, в горах. Наша задача — спустится к вот этой реке, а дальше мы пойдем вниз по ее течению в западном направлении. Порядок движения такой: Титан впереди, в подвижном дозоре, следом Пит на своем Персее. За ним Росинант, под вьюками, и замыкаем мы с Ланселотом.

Если случится что-то неожиданное на дороге, отбиваемся вместе, если бежим, то в одну сторону. Современным оружием пользоваться нельзя, разве что в совершенно безвыходной ситуации, только когда речь идет о жизни и смерти. В плен попадать мы не можем себе позволить, так как помощи ждать неоткуда. Мы здесь одни против всего мира.

Здесь, к западу от гор, согласно старинным картам, когда то находилось большое королевство, которое называлось Веллир. Когда-то оно занимало всю северную часть материка, а в два столетия назад было разделено. Но эти сведения безнадежно устарели: самый свежий справочник издавался девяносто два года назад, так что нам неизвестно, кто им сейчас правит и как оно называется.

Но, с точки зрения галактических законов, культурное эмбарго здесь действует, а это косвенно подтверждает, что ситуация все еще пахнет махровым средневековьем. Сто лет назад здесь шли регулярные войны, государственные перевороты, а в перерывах праздники и рыцарские турниры. На дорогах частенько встречались шайки разбойников, иногда весьма многочисленные, и ездить без эскорта было совсем не безопасно.

В общем, милое место с возможностями крупных приключений для тех, кто считает такие вещи приключениями. Впрочем, как и заказывала почтеннейшая публика. Особо обращаю внимание на то, что в нашей компании я и Пит наиболее уязвимы. Всех остальных я всегда смогу починить и даже улучшить, лишь бы сохранился ваш чип и блоки памяти, а вот нам людям не так повезло. Надеюсь, вы понимаете, что это значит для нас», — я оглядел роботов.

Моя тирада не произвела впечатления ни на кого, даже на Пита.

— Совершенно ясно, что люди рискуют больше нас и требуют нашей защиты, — выдал Ланселот глубокомысленное открытие.

— Мне тоже понятно, что человека легче сломать и труднее починить, а функционировать он перестанет при меньших повреждениях, чем робот. Тот, кто конструировал человека, не позаботился о его надежности так хорошо, как Бенджамин и Питер о нас, — добавил Росинант.

— Хорошо, что у нас есть с собой лекарства и медицинские инструменты и огромный видео-курс по ремонту людей, — добавил Персей.

— Да, я об этом позаботился, впрочем, как и о многом другом. Для вас, мои роботы, есть запчасти здесь, на корабле, в первом трюме, и видео-самоучитель по ремонту. А сейчас нам, людям, необходимо выспаться, что бы завтра мы могли тронуться в путь со свежими силами. — А про себя — отметил философский склад ума моих творений.

Когда наша маленькая экспедиция тронулась с места, я подал сигнал бортовому компьютеру, и наша птичка ушла обратно в космос, на орбиту, которую она должна будет корректировать в зависимости от моего перемещения по планете.

Глава пятая — Первое приключение

День выдался пасмурный и ветреный. Мои спутники были несколько удручены отлетом нашего корабля, словно бы оборвалась последняя связь с цивилизацией. И хотя любой из нас имел возможность вызвать к себе корабль, у нас с Питером появились ощущение ностальгии и чувство покинутости. На самом деле это была чисто эмоциональная реакция. Корабль, висящий на орбите прямо над нами, мог приземлиться рядом с нами всего через пару часов.

Мы ехали параллельно горному ручью вдоль стены небольшого каньона. Каменная стена уходила вверх метров на сто, местами на сто пятьдесят. Место было дикое и пустынное, так что до тех пор, пока мы не спустимся в низ, в долины и на равнину, нам нечего было опасаться встречи с местной цивилизацией.

Так мы ехали четыре дня. На ночь ставили шатер, и мы с Питом отсыпались после многих часов тряски. Мы не опасались внезапных встреч и нападений, находясь под надежной защитой роботов. Выяснились и первые прочеты, допущенные мной в планировании нашего путешествия: я как-то позабыл, что носить доспехи постоянно не совсем комфортно. В старинных романах об этом как то умалчивалось, или даже наоборот, рыцари затевали стычки чуть не на всех перекрестках, а значит, они носили доспехи постоянно.

Но, как выяснилось, постоянное ношение доспехов — вещь ужасно утомительная, и нам очень скоро захотелось их снять. Но вот беда, наши доспехи были неразборные и представляли собой подобие цельных скафандров, а значит, занимали много места. Мне стоило предусмотреть тележку для Росинанта, что бы их перевозить, или сделать еще одного коня-робота, но я понял свою ошибку только на второй день нашей поездки. Увы, оставалось только одно: добраться до жилых мест и приобрести там телегу и подходящую упряжь, или обзавестись вьючной лошадью. Единственное, что спасало положение и частично облегчало дорогу — это придуманная мной магнитная система, которая фиксировала нас в седле. По крайней мере, не было риска свалиться с седла от крайнего переутомления.

К вечеру третьего дня каньон расширился, и каменные стены, отодвинувшись от ручья, освободили место для широких полос травы и кустарников. Дороги или хотя бы тропы все еще не наблюдалось.

На четвертый день, ближе к обеду, мы выехали из-за крутого поворота и совершенно неожиданно для себя оказались на краю небольшой долины, упиравшейся в пологие холмы. У подножья одного из них виднелось десятка три деревянных строений. Мы направились в сторону этой деревни, в уме настраиваясь на местный старинный диалект, на котором говорили здесь.

Эту местность много лет назад заселили выходцы из новой Англии из первой волны колонизаций, но в те времена было мало кораблей, перелеты были долгими, и колонисты оказались предоставлены самим себе на десятилетия, а потом про них и вовсе забыли. Предки этих людей цеплялись за цивилизацию изо всех сил, но постепенно скатились до бронзового века. Большинство технологий исчезло, книги сгнили или сгорели, механизмы вышли из строя, и их постепенно пустили на металл в деревенских кузнях.

Только благодаря тому, что в нескольких замках, которые догадались вовремя построить ученые из первых поселенцев, сохранились остатки знаний, библиотеки и даже компьютеры, бесполезные впрочем, как и книги, по причине отсутствия необходимых условий для применения их на практике.

Ко времени нашего прибытия сменилось достаточно много поколений, и большинство потомков ученых стали мистиками, магами, священниками наукообразных и техногенных религий, которые, хотя и умели читать, не могли понять прочитанного и обожествляли старые машины и компьютеры. Впрочем, повсеместно господствовал культ богини матери Искулиси, матери всех богов, олицетворявшей мудрость, плодородие и здоровье.

Но, вероятно, не все они были такими. Кое-где сохранились осколки настоящих знаний. Так, каким-то образом, на более цивилизованной части планеты снова наступил железный век и относительный расцвет архитектуры. Многие лорды-землевладельцы стали строить каменные укрепления для себя. Их трудно было считать замками. Скорее, большинство из них были отдельными башнями с невысокой крепостной стеной, которая огораживала небольшой двор с необходимыми службами.

Изредка попадались маленькие крепости, которые, не шли ни в какое сравнение со старинными замками средневековой Земли — скорее это были форты или кронверки. Настоящих, грозных, хорошо укрепленных замков практически не было. Видимо, большинство достижений фортификации было утеряно безвозвратно. На удивление, это подтверждал и старый галактический справочник, за достоверность которого трудно было поручиться.

При нашем появлении поселок обезлюдел, жители нас явно боялись и исчезли с невероятной скоростью. Впрочем, они просто попрятались, а не бросились в бега. Было совершенно ясно, что в этих краях не все благополучно, раз вооруженные незнакомцы вызывают такой испуг.

Мы, сняли доспехи, установили шатер, пообедали, поджарив подстреленного накануне Ланселотом горного козла, и запили его кофе. Прошло часа три. Жители, видя, что мы ведем себя мирно, постепенно стали появляться то здесь, то там, с любопытством рассматривая нас. Из нас только роботы прилично владели местным диалектом, но представляю себе, как бы местные крестьяне отреагировали на говорящую лошадь.

Наконец, любопытство пересилило страх, и к нам явилась делегация из трех местных. Староста вежливо интересовался, кто мы и куда держим путь, и я, с удивлением отметил, что довольно хорошо его понимаю.

Я представил себя и Питера как странствующих рыцарей и поинтересовался насчет припасов и того, где можно было бы купить небольшую телегу для лошади. С ними трудно было столковаться, видимо они боялись, что мы не собираемся платить. Тогда я показал им золотой и они, переминаясь с ноги на ногу, ответили, что они не могут дать сдачу с такой большой суммы. Это была моя вторая ошибка, надо было иметь и боле мелкие монеты. Но так как золото для нас значило мало, ведь всегда можно было включить синтезатор и пополнить запас, мы предложили им поставить нам необходимые продукты, а монету оставить себе.

К вечеру мы были нагружены разной снедью, но подходящей повозки у них не оказалось, хотя они готовы были уступить нам любую из имевшихся. Дело было в том, что они держали в качестве упряжных животных крупных двуногих ящериц, ростом примерно метр двадцать, травоядных, но с большими костяными наростами на голове, напоминавшими рог носорога, только сильно наклоненный вперед. Ноги у них были очень мощные и когтистые.

Повозки были специально приспособлены под этот местный вид, а, следовательно, для нас они были бесполезны. Впрочем, вид наших лошадей их не удивил, из чего мы решили, что они были знакомы и с такими животными.

Наутро староста принес кошелек и вручил его мне, чем поверг нас в изумление.

— Благородный господин, — сказал он, — здесь все деньги, которые мы сумели собрать всей деревней, но все равно этого недостаточно для того, что бы честно с вами рассчитаться.

— О, не стоит беспокоиться, — заверил его я, — мы ценим вашу помощь и не в обиде на вас. Сделка была абсолютно честной, так что вы можете с чистой совестью оставить себе этот кошелек.

Но он настаивал, чтобы я взял деньги, и, желая прекратить затянувшуюся сцену, я сунул кошелек Питеру. Староста был удовлетворен, и по его распоряжению нас проводили до развилки троп, которые они именовали дорогами, и указали направление к большому, по их словам, городу Титсону.

Прошел день, как мы покинули гостеприимную деревеньку. Широкая долина, по которой мы ехали, была зелена и плодородна. На противоположном берегу реки были видны три или четыре села, но мы не могли заехать в них, так как для этого нам пришлось бы переправиться. Стало уже ясно, что главная дорога проходила по тому берегу, но нам необходим был мост, ведь наши кони и собака плавать не умели.

Наконец нам попался брод, через который мы благополучно переправились. Но, каково же было наше удивление, когда на том берегу нас поджидала группа подозрительного вида людей, по большей части прятавшихся в кустах. Только четверо из них сидели на лошадях, перегораживая нам дорогу. Смутное ощущение неприятностей заставило нас пристегнуть шлемы и достать арбалеты. Вот тут-то я порадовался, что доспехи находятся на нас, а не в какой-нибудь телеге.

Один из всадников, сорокалетний бородач, с огромным ржавым рабочим топором на конской холке спросил:

— Добрые люди, куда путь держите?

— О, мы едем в славный город Титсон по личным надобностям, — ответил ему Пит. — А вы кто такие будете?

— Мы сберегаем дорогу от лихих людей и взимаем честную плату за проезд, — отвечал бородач.

— И велика ли плата? — поинтересовался я.

— Сущий пустяк! Золотой дракон с рыцаря, пятьдесят серебряных крон за оруженосца, тридцать крон за коня.

— А за пса? — широко улыбнувшись, сквозь открытое забрало, спросил Пит.

— За пса, — он почесал бороду, — хватит десяти. Так что с вас, господа хорошие, четыре золотых и десять серебряных монет. Платите и езжайте.

— Ну а если бы у нас денег не хватило, — поинтересовался я.

— Ну, в таком разе пришлось бы вам расплатиться конем. — Его улыбка была просто ослепительной, глаза же при этом оставались холодными, злыми и настороженными.

Их было три десятка, и только по этой причине их наглость не знала границ. Я был уверен, что увидев наше золото, они все равно нападут на нас. По виду они представляли разношерстную публику — частью бывшие крестьяне, а частью, явно, бывшие солдаты, некоторые из них имели лихой, или попросту говоря — бандитский вид.

Я сразу обратил внимание на почти полное отсутствие доспехов и разношерстное оружие, ножи, дубины, несколько приличных копий и старых тупых мечей низкого качества. Четверо имели щиты, некоторые шлемы и нагрудники. Все признаки указывали на разбойников с большой дороги. Но их было многовато.

Я посмотрел на Пита и прочитал в его глазах решимость. Мне тоже не хотелось уступать им.

— Знаешь что, друг мой, — повернулся я к главарю, — сомневаюсь, что ты тут по праву мзду берешь. Что-то сильно вы все на разбойников смахиваете. А лихим людям я ничего платить не стану, даже если бы вез огромный мешок золота, а вас было в десять раз больше. Это не согласуется с моей рыцарской честью. Я хочу предоставить вам выбор: вы можете уйти без драки и денег, но зато целыми, а можете остаться, но учти, что терпением я не отличаюсь.

— Ну, что же рыцарь, — он сплюнул сквозь зубы, — просили тебя добром. Так поглядим, как ты против всех нас устоишь, — и он опять ослепительно улыбнулся.

Как по команде, четверка щитоносцев с длинными копьями наперевес кинулись с явной целью пронзить бока наших коней. Щелкнули арбалеты, стальные болты пробили и щиты, и нападавших, и ушли в землю позади них. Но двое других добежали и нанесли свои удары. Эффект для них был совершенно неожиданный — оба они оказались сбитыми с ног, а копья отлетели от лошадиных шкур так, словно это были стальные доспехи.

Титан, просочившийся к тому времени в тыл всадникам, легко запрыгнул на круп позади бородатого, и его лошадь присела под его весом, сравнимым с весом небольшой лошади. Лязгнули челюсти, и Титан запрыгал по крупам лошадей трех его товарищей, а главарь мешком рухнул на землю. В ход пошли зубы из нержавеющей стали, триста кило веса и невероятная скорость робопса. Никто из четверки не успел достать оружия.

Мы отбросили арбалеты и выхватили мечи, наши кони понеслись вдоль флангов, которые, вероятно, были призваны сомкнуться вокруг нас. Но теперь они бросились в рассыпную. Я наносил удары плашмя, сбивая противников с ног, Ланселот тоже сбил нескольких своей могучей грудью. Трое или четверо попытались достать меня, и доспехи звякнули под их ударами. Когда я развернул Ланселота, то увидел, как человек семь бегут в сторону небольшого перелеска метрах в двухстах от нас, и как Титан, справившись с верховыми, кинулся за ними в погоню. На другом фланге Питер гонял пытавшихся сбежать разбойников, тоже молотя их плашмя. Большинство наших врагов лежало на земле, но шевелились, пытаясь подняться только двое из них. Я подъехал, легонько оглушил поднявшихся на ноги неудачливых грабителей и спешился возле лежавшей на земле четверки. Увы, все было кончено, они были мертвы. Ти оценил их как самых опасных…

Я велел Питеру спешиться и связать за спиной руки всем уцелевшим. Примерно через десять минут показались сбежавшие разбойники, но было их всего пятеро. Позади них трусил наш Титан, изредка скаля зубы и порыкивая. Это производило должный эффект, и все пятеро дружно переходили на бег. Пленные явно боялись его больше чем нас, поэтому, часто оглядываясь, охотно бежали в нашу сторону. Он гнал их как пастушья собака гонит овец. Питер сразу же связал вновь прибывших, чему они, кажется, были рады.

— Они пытались бежать, — телепатически доложил пес, — пришлось показать, кто в поле хозяин. А после того как я подрался с двумя из них, их осталось только пятеро, зато они стали очень послушными.

Убежать от Титана было нелегко, по такому бездорожью он мог нестись как гепард, с той только разницей, что он не уставал через пятьсот метров, а мог держать скорость неограниченно долго.

По моему расчету до Титсона оставалась меньше дня пути, и было бы неплохо доставить туда этих пленных, и тем самым сделать себе имя в этих новых для нас местах. Наконец девятнадцать уцелевших преступников были связаны и привязаны к одному канату, который прикрепили к вьючному седлу Росинанта. Захваченное оружие мы нагрузили на трофейных коней и отправились дальше. Теперь нашу процессию возглавлял Пит, а я ехал шагом позади пленных. Титан временами совершал легкую пробежку вдоль нашей сильно удлинившейся колонны, изредка скаля свою длинную узкую пасть, чем приводил пленных в неописуемый ужас.

Глава шестая — Титсон

Ночь прошла беспокойно. Была предпринята попытка побега. Один из разбойников сумел освободиться от пут и ползком стал удаляться от лагеря, но в тесноте наткнулся на Питера и едва его не разбудил. Наверное, эта попытка побега увенчалась бы успехом, но он свернул и решил проскользнуть мимо «спящего» и безобидного, на его взгляд, Ланселота. Ланс выдвинул манипулятор и стальным кулаком оглушил убегавшего, а точнее уползавшего пленника. После сам убегавший не мог понять, что случилось, и почему у него на затылке такая здоровая шишка.

Утром мы тронулись в путь в прежнем порядке. По нашим расчетам мы могли сегодня обедать в Титсоне. Уже на подходе к нему мы вошли в деревушку Лидсвуд. Некоторые местные жители узнали наших пленников, и из собравшейся толпы послышались крики ненависти, а следом полетели камни. Пришлось мне обратиться к этим людям и сказать, что мы доставим этих разбойников в город на суд. С большим трудом удалось успокоить разгоряченную толпу.

Сразу появились добровольцы, предлагавшие нам помощь в сопровождении пленных. Но помощь нам не требовалась. Единственное, что нам было необходимо, так это завтрак, и мы его получили в ближайшей таверне. В лавке через дорогу продали торговцу все наши военные трофеи, а когда вышли, вокруг наших пленных появилась дюжина добровольных конвоиров, которых возглавлял помощник старосты по имени Джон. Эти люди, во что бы то ни стало, хотели идти с нами.

Джон оказался толковым человеком, и мы проговорили с ним всю короткую дорогу. От него я узнал, мы находимся в королевстве Веллир, которое славиться своими ремеслами, а более всего кузнецами. Оно представляло собой часть от древнего, некогда большого королевства, которое распалось на шесть частей, и сохранило его прежнее название. Эта земля именовалась Спирсленд по имени местного лорда и являлась частью графства Эштвуд. Так же я узнал, что до столицы королевства семь дней пути, если скакать как следует. Из разговора с ним я так же почерпнул много мелких деталей, которые необходимо знать, чтобы не выглядеть странно в чужой стране.

Город показался, едва мы поднялись, на третий по счету невысокий пригорок. Эпитет большой, пожалуй, мало подходил для него. Скорее это была просто большая деревня, в которой, возможно, проживало тысяч семь человек и раз в десять больше различных животных, несомненно, полезных в хозяйстве. Но именно поэтому порывы ветра, прилетавшие к нам со стороны Титсона, трудно было спутать с благовониями.

Дорога вела к простым, но прочным деревянным воротам, вправо и влево от которых уходила не слишком крепкая стена высотой едва ли больше трех с половиной метров. Всего шесть частично разрушенных башен усиливали это не надежное укрепление. Как историк я знал, что замки со стенами впятеро выше умудрялись взять штурмом за два-три часа.

Тем не менее, лучники дежурили у ворот, на стенах и башнях. Город находился в небольшой долине, треугольным уступом уходившей в высокие неприступные скалы, которые и служили ему остальными стенами. Так что рукотворная стена охраняла только одну из трех сторон треугольника, образовавшего город.

К этому времени я уже знал от Джона, что местный лорд живет в своем замке ниже по течению реки, а тут власть представляет сотник по имени мастер Грэг Тяжелая рука, что принимает он на площади, возле казарм, там же разбирает дела и решает, что делать с виновными. Так как размеры Титсона были не велики, то все мы скоро оказались на центральной площади, которая по совместительству играла роль и плаца, и рынка. Джон ненадолго исчез и явился с человеком богатырского роста, которому он доставал едва до плеча. Это и был сотник, во всяком случае, я бы не усомнился, что прозвище свое он носит заслуженно — руки его соответствовали его размерам.

— Приветствую тебя, сотник, — обратился я к нему, — я странствующий рыцарь сэр Бенджамин Морли. Это мой племянник сэр Питер Морли. А эти люди напали на нас у переправы через реку, где мы и взяли их в плен.

— Я командую здешней стражей, — отвечал нам великан, — решаю малые дела, а с большими отправляю к барону Бриту Спирсу, он владелец окрестных земель и замка Спиртсвил. Меня зовут мастер Грэг, а прозывают Тяжелая рука. И он поднял вверх свою могучую руку. Разбойников этих лорд приказал изловить, и награда за них полагается по серебряной кроне за голову. Так что здесь у вас на девятнадцать серебряных монет.

Писарь, присевший рядом с ним за низенький каменный столик, прилежно макал гусиное перо в чернильницу и записывал наши имена, потом обстоятельства по делу о разбойниках и награде. Я оглядел Грэга. Примерно пятьдесят лет, на голову выше меня, с первыми признаками седины в темных волосах. Крупные черты его лица выдавали добродушие. Одет он был в простые кожаные штаны и куртку, по верх которой носил простой, но крепкий колотырь[2].

— А скажите, уважаемые сэры, много ли было этих разбойников, и много ли их спаслось?

— Было их около тридцати, и все кто там был либо убиты, либо стоят здесь. А еще было там четверо верховых, и командовал ими такой крепкий бородач лет сорока. Так он там лежит, наш пес его загрыз.

При этих словах все присутствующие повернули головы и с уважением посмотрели на Титана.

— Это был Джо-рвач, и было с ним около тридцати человек, по словам тех, кого он грабил. А в таком случае, господа, вам положена награда за полный разгром разбойничьей шайки и за поимку главаря — сто монет серебром. И благодарность от всех жителей, которых разбойники сильно донимать стали. — Писарь закончил писать и отсчитал нам деньги.

— Это долг каждого честного рыцаря, — ответил я, — и мы вам искренне благодарны за награду. Впрочем, по правде говоря, у нас не было другого выхода — наша честь не позволяет платить таким мерзавцам.

— Чего же еще ждать от настоящего благородного воина! У нас тут приграничье: с одной стороны за горными перевалами живут дикие племена, которые время от времени беспокоят нас набегами. Хорошо, хоть, на одном из двух перевалов, на том, который ближе к нам и дорога к нему удобнее, стоит башня Звездочета, а он настроен серьезно и никого не пропускает.

С другой стороны гор в трех днях пути другое государство — Канада, и трудно сказать в каком состоянии мы с ним находимся. Есть туда дорога прямо на север от Титсона, тоже через перевал, но охранять его некому. Когда-то это было одно королевство. Теперь это — условная граница, а так как у канадцев королевство больше нашего, то и людей больше, а значит того и гляди они захватят наши земли по эту сторону перевала, что совсем не трудно: места там безлюдные.

А теперь, господа, прошу со мной отобедать. А то до столицы путь не близкий, и свежие люди заезжают к нам не часто, а с этой стороны вы, наверное, первые года за два. Так что буду рад беседе, новостям и рассказу как вы с этими, — он кивнул в сторону разбойников, — справились.

Не было причины ему отказывать, и я согласился. До обеда было еще порядком времени, и мы отправились искать ночлег.

Во всем городе была только одна гостиница, которая называлась «Жареный поросенок», она находилась тут же на площади. В ней мы и остановились. Хозяин предложил нам большую приличную комнату, а наших «животных» отправили на конюшню. Я мысленно связался с нашими робоконями и напомнил о необходимости изображать видимость питания и вообще постараться притвориться настоящими лошадьми.

Впрочем, оставалось много других скользких моментов — пот, запах, синтетическая шкура и разные другие мелочи. Хорошо, что я сделал имитацию дыхания, то есть плавное движение ребер. И все же риск быть разоблаченным в самом начале приключений был весьма велик. Поэтому мы с Питером сами позаботились о своих лошадках, настрого запретив двум мальчишкам-конюшенным подходить к ним.

— Это такие ужасные боевые звери, — предупредил их Пит, — ударом копыта убивают волка, очень нервничают в незнакомом месте и не любят, когда чужие подходят близко. При этом он послал Ланселоту мысленное пожелание, что бы он действием показал свою свирепость. Ланс небрежно махнул задним копытом, целя в столб, на котором держалась перегородка между стойлами. Послышался глухой удар, полетели щепки и обломки досок. Старший подросток, который смотрел на Пита с хитрой усмешкой, а сам так и норовил погладить Ланса, отпрянул в сторону, с белым от страха лицом.

— Дурак будешь, если позволишь моему коню приложить себя вот таким ударом, — сказал ему я.

— Я к этой зверюге и близко не подойду, — выдавил мальчик, он больше не улыбался.

Едва мы разделись в нашей комнате на втором этаже, которая оказалась довольно большой и довольно светлой и чистой, как Пит сказал:

— Тут возникли проблемы, требующие срочного решения. Ведь на обед мы не можем пойти в доспехах, видел, как ходят здесь все — в рубахах и камзолах. Только некоторые носят кольчуги, и то под камзолами, а не напоказ.

— Ходить совсем без доспехов, думаю, не стоит.

— Ну, положим, мы рыцари и можем себе позволить ходить в легких кольчугах, но их у нас нет. Так что нам нужно прикупить пару кольчуг для себя.

— Я, было, подумал о бронежилетах, очень они похожи на одежду, но мне кажется они, хотя и похожи на куртки, выглядят уж очень экзотично по местным меркам.

— Нет, бронежилеты не подойдут. Впрочем, наверное, это не проблема — наш провожатый Джон говорил мне по дороге, что это королевство славится своими кузнецами. Так что стоит совершить шопинг по местным кузням и торговцам.

Мы достали из своих запасов парадную одежду, подвесили кошельки с золотом и мелкой монетой и, заперев дверь, спустились вниз. Наши мечи считали ступеньки, а позади нас бесшумно скользил Титан.

Хозяин гостиницы, невысокий немного располневший брюнет, лет тридцати пяти, увидев нас, оставил беседу с какими-то простолюдинами и повернулся к нам всем телом.

— Любезный хозяин, — обратился я к нему.

— Меня зовут Тирс Джонсон, и я весь к вашим услугам, — сказал он, быстро подходя к нам. Мы с Питером тоже назвали себя.

— Мы тут люди новые, но слава о ваших кузнецах дошла и до наших отдаленных земель, не подскажешь ли, у кого в вашем славном городе можно купить хорошую кольчугу и легкий стальной шлем? Мы, очень рассчитывали приобрести здесь прославленные изделия местных кузнецов.

— Самый богатый торговец оружием несомненно Баил, его лавка как раз напротив входа в казарму, а самые лучшие местные кузнецы — братья Боил и Доил, а после них — Семипалый Джексон. Их кузни рядом, как выйдите из моего заведения, так сразу направо. — Он улыбнулся и слегка поклонился, как человек, знающий себе цену.

Я поблагодарил, и мы с Питером двинулись в указанном направлении.

Мы осмотрели кузницу Боила и Доила, затем побывали у Семипалого Джексона. У последнего мы купили по длинному прямому кинжалу, немного грубоватой, но крепкой работы. Должно же быть у нас хоть что-то местное, не вызывающее сомнений. Были у кузнецов и кольчуги, но мне хотелось приобрести что-то такое, что в местных условиях и было эквивалентом дорого костюма богатого дельца из Сити. Конечно, в обеих кузнях было некоторое количество интересных вещиц, но я так и не смог остановиться, на чем либо.

Поэтому мы отправились в лавку Баила в надежде найти там нечто интересное. Хозяин встретил нас с распростертыми объятиями:

— Приветствую вас в моей скромной лавке, благородные господа. Могу я вам показать мои товары, у меня есть изделия и местных мастеров, и столичных, а так же имперских, и из далеких подземных кузен от самих рудокопов? — Все это он говорил не торопясь, немного растягивая слова, как будто с легким акцентом, который старался скрыть, с широчайшей улыбкой, при этом его маленькие усики смешно шевелились.

— За этим мы и пришли, — тоже с улыбкой отвечал я. — Мы с племянником хотели бы приобрести кольчуги, тонкие и прочные, которые можно носить под одеждой и поверх нее. Только покажите нам что-либо особенное — простых кольчуг хорошего качества полно и у местных кузнецов.

— Это можно, — улыбка не сходила с его лица. С этой фразой он скрылся за дверью в задней части лавки и через пять минут вытащил от туда не слишком большой узел, который уронил на большой стол в центре лавки. Его руки двигались быстро и вот на столе оказались разложены четыре кольчуги.

— Вот эти две, — показал он рукой, — работы подземных кузнецов востока из неведомого в здешних краях металла. Они без всяких новомодных излишеств, зато не ржавеют, хотя и серого цвета. Они выполнены в форме крупной рыбьей чешуи, что одинаково хорошо против рубящего и колющего удара, а так же за спиной имеется кольчужный капюшон, который, при необходимости, плотно застегивается вокруг головы, шеи и лица. Каждая чешуйка в форме сердца. Эти кольчуги не звенят и, тем самым, не выдают присутствия своего владельца.

Пит внимательно пригляделся к кольчугам. Они, похоже, сделаны из титанового сплава, только откованы вручную. Он попробовал поднять одну, и она заструилась в его руках легким серым потоком с едва слышным шуршанием.

— А если нравятся светлые кольчуги, то вот образцы, из числа самых лучших. Это заморская имперская работа из столицы. В таких, даже на приемы ходят. Они из стали с большим секретом, и тоже всегда блестят как серебряные и не ржавеют.

— А ты, уважаемый, что бы выбрал?

Он, молча, отвернул полу своего длинного халата, и мы увидели тусклый серый блеск кольчуги, едва не доходившей ему до колен.

— Ну что же, вы и в правду знаете толк в кольчугах, — сказал Питер. — А вот взгляните на этот меч. — Он вынул свой клинок из ножен и положил на свободный край стола.

— Что вы скажете о нем?

Баил наклонился, погладил лезвие пальцем, потом провел по нему ногтем.

— Это потрясающая вещь, очень похожа на то, что делают подземные кузнецы, и металл, несомненно, такой же. Но мне кажется это не их работа, а гораздо лучше. Рискну предположить, что это очень древняя вещь из легенд.

Пит убрал клинок в ножны.

— Вы правы, это оружие издавна передается в нашей семье от отца к сыну, от деда к внуку.

— Так сколько стоит такая серая кольчуга? — спросил я.

— Я продаю эти кольчуги за двести золотых, так как это большая редкость, но для вас я уступлю тридцать монет.

— Так я беру все четыре! — Мой кошелек, лег на стол, и золото перешло в руки Баила.

Мы сняли верхнюю одежду и, помогая друг другу по очереди, натянули чешуйчатые кольчуги.

— А поножи, наручи и шлемы имеются?

Когда дверь лавки закрылась за нами, на нас красовались наручи, поножи и легкие открытые шлемы из полированной стали. Все на нас было имперское, блестевшее на солнце как серебро. И хотя наши кошельки оказались пусты не смотря на все скидки Баила, выглядели мы совершенно невероятно. С одной стороны мы выделялись из толпы, и многие старались рассмотреть наши доспехи, с другой стороны никто не мог бы сказать, что мы носим не понятно что. Это были хотя и редкости, но редкости местного изготовления.

— Интересно было бы в о всем этом явиться в наш клуб, — сказал Питер, оглядывая нас.

— Вот теперь можно было идти обедать к мастеру Грэгу, ответил я, — а в клубе в таких доспехах нас только на открытие турнира допустят, а после все равно придется переодется.

Глава седьмая — Обед

Подали третью перемену блюд. Обед явно шел к завершению. Мы находились в большом кабинете мастера Грэга. Огромная стойка с оружием занимала одну из стен, вторую полки с книгами, перед которыми стоял письменный стол — простой, но гигантских размеров. На третьей стене висела рисованная вручную карта королевства Веллир, которую Титан отснял в самых различных масштабах.

Уже была позади вымышленная история о нас с Питом, рассказ о королевстве Велир и о том как оно было разделено в результате череды воин, разговоры о местных нравах, а заодно обсудили наши обновы и Грэг высказался в духе, что Баил нас изрядно обобрал.

— Кстати, что вы сделаете с теми разбойниками, которых мы пленили? — спросил я. — Я полагаю, их ждет тюрьма или каменоломня?

— О нет, в этом графстве осужденных на смерть не казнят и не отправляют в рудники. Здесь таких отправляют к одному из магов, и он их переделывает. Наш лорд оказывает такую любезность Звездочету с перевала Лунных теней, а он держит для нас перевал, хотя и сам имеет с этого немалую выгоду. Он торгует и с нами, и с дикарями с той стороны, и богатеет с этого оборота.

— А как это можно понять, что он людей переделывает?

— Знаете, сэр, я человек простой, начинал с рядового мечника, и не знаю, как и что он делает со всеми этими злодеями. Но после того, как он с ними это делает, они становятся его послушными слугами. Они работают для него и воюют для него. Никто из них не бунтует, не пытается сбежать и никто их не охраняет. Больше того, они и есть охрана на перевале.

— Чудные дела творятся в этих краях, — притворился я удивленным. — И что, долго Звездочет их перевоспитывает?

— Ходят слухи, что три или четыре дня. А после этого они становятся его верными псами.

«Какой-то примитивный вид нейропсихологического контроля, — решил я про себя. — И у нас такое возможно. Так поступают с разного рода социапатами и преступниками. Им промывают мозги при помощи мозгового зонда, разумеется, в рамках закона, по приговору суда. Причем тех, кто имеет небольшие отклонения, просто, слегка корректируют, а безнадежным создают новые личности, со слабой привязкой к старой». — В слух же сказал:

— Это очень интересно и, я бы сказал, чудесно. А можно мне вместе с вашими людьми сопроводить преступников к этому Звездочету?

— Да почему и нет, можно. Только предупреждаю вас, будьте осторожны в словах и в делах. Звездочет последнее время принимает повышенные меры предосторожности. Не так давно его попытался убить вождь с той стороны из дикарей, Синий Дракон, кажется, и с тех пор он стал очень нервным. По слухам, топор, копье и две стрелы просто зависли в воздухе в тридцати сантиметрах от его груди, а Звездочет махнул рукой, из которой огненный клинок выскочил и срубил и вождя и двух его телохранителей. А остальных его людей взяли его слуги. Теперь у него есть переделанные рабы из клана Синих Ирбов.

— Спасибо, мастер, я постараюсь не прогневать Звездочета. Просто интересно взглянуть, а может и поговорить удастся. А любопытно спросить: а что, и другие маги имеются?

— Последнее время, по слухам, их стало их немного больше. Говорят, что их видели то тут, то там, но пока эти слухи не подтвердились. Тысячу лет назад мага встретить было легко, они жили всюду совершенно открыто, а в имперской столице даже была их гильдия.

— Очень, очень интересно! Так, когда вы отправляете преступников?

— Завтра утром.

— Ну, так и мы поедем с ними, с вашего позволения, разумеется.

— Ну что ж, поезжайте. А сейчас я вынужден простится с вами до завтра, дел у меня всегда много. Приятно было с вами познакомиться.

С этими словами он встал, и нам с Питером пришлось тоже встать. Он распрощался и вышел, а мальчик, ранее подававший на стол, проводил нас к выходу.

Расстались мы довольные друг другом.

Было два или три часа после полудня, когда и мы вернулись в гостиницу. Здесь ко времени относились так, будто его было девать некуда. Хозяин, как всегда, был на месте. Я заговорил с ним на тему как нам неудобно с транспортировкой доспехов и как тяжело ориентироваться в незнакомой стране.

— Так вам нужен местный оруженосец, — сказал он. — Есть один такой паренек на примете, очень ему хочется служить у рыцаря. Вот только рыцарь в наших краях встречается не часто, так что вы, может, его единственный шанс изменить что-то в своей жизни.

— А каков он, из хорошей ли семьи, каковы наклонности?

— А он не трус? — вставил Питер.

— О, вы не пожалеете! Я сейчас пошлю своего сынишку за ним, сами и поговорите. Он толковый и грамотный, умеет считать, готовить и за лошадьми смотреть. Эй, Белли, сбегай-ка за Томом.

Мы разместились в общем зале в ожидании.

— Послушай Бен, — начал мой племянник, — а не наживем мы с ним проблем? Ведь чем ближе ты подпускаешь человека, тем больше он о тебе узнает. А что будет, когда он поймет, что наши кони э… не требуют ухода, или что они говорят?

— Мы возьмем с него страшную рыцарскую клятву и постараемся, что бы он как можно дольше не пронюхал о том, кто мы и что мы. А там когда пройдет немного времени, и мы станем друзьями, то уже не беда, что он будет знать о нас.

— Это при условии, что он уж очень помешан на рыцарских подвигах.

За этой приятной беседой и пивом, которое принес нам хозяин гостиницы, мы скоротали время. И вот дверь отворилась, и его сынишка ввел в зал парнишку лет семнадцати, среднего роста и хорошо сложенного. Он подвел его прямо к столику, за которым сидели мы.

— Это и есть Том, — представил парня Белли.

— Спасибо Белли, — поблагодарил я мальчика и протянул ему мелкую монетку, — ты можешь идти. А ты, Томас, садись за стол, в ногах правды нет.

Парень не стал стесняться или отнекиваться, занял свободный стул, и сел на некотором расстоянии он нас. Мне он определенно нравился.

— Нам сказали, что ты хотел бы стать рыцарем, а для начала оруженосцем рыцаря, ибо это верный путь к тому, чтобы впоследствии стать рыцарем.

— Это верно, я ничего так больше не хочу, как служить у рыцаря и самому со временем стать рыцарем. Я многим готов пожертвовать ради того, что бы осуществить свою мечту.

— А ты знаешь, что те годы, пока рыцарь обучает тебя и готовит к званию рыцаря, ты должен выполнять его поручения, а так же выполнять всякие хозяйственные работы.

— Да, сэр! Я готов с радостью все делать. Зато можно участвовать в сражениях и других приключениях, повидать разные интересные места, а работы я не боюсь — я все умею делать.

Он посмотрел на меня с ожиданием.

— Ну а вот, к примеру, я соглашусь, и ты станешь моим оруженосцем, и, к примеру, узнаешь, что ни будь этакое — секреты моего боя или оружия, или вдруг окажется, что мой конь умеет говорить или имеет руки, — при этих словах я широко улыбнулся, — кому ты об этом скажешь?

— Сэр, я, как ваш оруженосец, должен прийти к вам и честно сказать, что я случайно узнал ваш секрет, или секрет вашего коня.

— Да, а если конь с ним заговорит, он чего доброго испугается до полусмерти, — предположил Пит.

— Может, и испугаюсь, но не сбегу.

— Ладно, нам и, правда нужен оруженосец, и вообще помощник, и добрый друг. Сражаться пока что не твоя проблема, разве что в самом крайнем случае, а вот с разными делами справляться придется. Мы тут люди новые, и помощь местного парня вроде тебя нам пригодится. Клятву давать пока не обязательно, но если струсишь или будешь лениться — отправлю тебя обратно домой, ну а предашь, так достанем всюду.

— Если такое случится, то по твоему следу пойдет наш пес, Титан, а он в последнем сражении загрыз шестерых.

— В общем, я надеюсь, что в мирное время ты будешь нам помощником, а в сражении обеспечишь наш тыл.

— Сэр, а оружие мне дадите? Я уже умею обращаться с мечом, правда, с деревянным. Такому как мне не по карману настоящее оружие.

— Как думаешь, Пит, дать ему оружие?

— Думаю, что меч, да и доспехи ему нужны.

Парень так и просиял.

— Тогда надо навестить мастеров-оружейников.

— О, вы не пожалеете! — воскликнул Том.

— Но мечтать о сражениях можешь только после того, как я тебя немного обучу владению мечом, — ответил ему Питер.

Мы встали из-за стола и отправились во второй шоп-тур по лавкам вокруг площади.

Теперь нас стало трое. Тома приодели в простые легкие доспехи местного производства. На нем был полный комплект: шлем, наручи, поножи, длинная толстая кольчуга и поверх нее нагрудник. Там же мы приобрели и небольшой круглый щит с изображением волчьей головы. Все это я купил в лавке Боила и Доила по совету или скорее по просьбе самого Тома. Он искренне считал, что раз они имеют славу лучших кузнецов, то их доспехи лучше защитят его, чем какие либо другие.

За мечом и длинным кинжалом пришлось отправиться к Семипалому Джексону, его оружие нравилось нам больше. Там Том увидел не большой, по местным меркам, кривой нож и упросил меня его купить. Нож и вправду был хорош, легкий, длинный, с гибким лезвием и костяной рукоятью. Из своих запасов я подарил ему арбалет. Но, как выяснилось, стрелять Том не умел. Да и откуда он мог научиться, ведь для этого надо было иметь то, из чего можно стрелять, а у бедного парня не было денег на такие игрушки.

Наконец, когда все обновы были одеты на него, мы добрались до гостиницы, и Том увидел себя в большом зеркале, расположенном в зале. У него не было слов. Счастье так и истекало от него волнами во все стороны. Его счастье стоило не дорого, всего около двадцати золотых монет, но это по нашим меркам. По меркам окружающих мы проявили невероятную щедрость по отношению к пареньку, которому просто невозможно, невероятно повезло. Хозяин гостиницы так это и сказал вслух:

— Парень, тебе очень повезло, твои господа настоящие рыцари, щедрые и великодушные. Тебе самому все это не купить и за десять лет, так что служи честно и храбро. Твой отец, если бы был жив, порадовался бы за тебя.

Тут Питер вывел его на середину залы, вынул меч и сказал:

— Преклони колено Томас! С этого момента, — меч лег на его правое плече, — ты, мастер Томас, — меч лег на другое плечо, — наш оруженосец, до тех пор, пока не придет время посвятить тебя в рыцари, — и меч вернулся на его правое плечо. — Даешь ли ты клятву служить нам верно, хранить все секреты, исполнять наши приказы и соблюдать рыцарский кодекс?

— Я даю клятву, сэр Питер, — задыхаясь от счастья, сказал Том.

— Теперь ты один из нас, — сказал я. — Встань мастер Томас, оруженосец.

Так кончился этот невероятный день, невероятный даже для нас.

Глава восьмая — Звездочет

Поскольку идея с повозкой нам перестала нравиться, мы решили оставить себе трофейного коня, на которого перегрузили провизию, с тем, чтобы на Росинанта можно было бы навьючить доспехи. В присутствии трех десятков стражников мы чувствовали себя в безопасности. Том пока что шел пешком, впрочем, стража тоже была пешей. Ему я пообещал первого же коня, которого удастся захватить в бою.

Дорога шла в гору. Как мне стало известно, Звездочет жил на перевале на высоте двух километров, так что дорога должна была занять большую часть дня. Разумеется, мы с Питером могли преодолеть ее гораздо быстрее, но приходилось придерживаться скорости всего конвоя. Наш отряд двигался колонной, извивавшейся узкой лентой на горной дороге. Посредине шли разбойники, уже закованные, а не связанные, а по обочинам шла стража. Мы составляли арьергард.

Я очень хотел увидеть Звездочета, мне казалось, что этот человек владеет техническими секретами, не известными остальной части этой планеты. Было любопытно поговорить с ним. Возможно, знакомство с ним будет полезным.

Наконец, когда солнце уже явно перевалило за полдень, показалась вершина башни, торчавшая над скалами, которые огибала дорога. За последним поворотом открылась невероятная для нашей родной планеты картина. Прямо перед узким проходом в скалах, казалось, загораживая его совсем, стояла ступенчатая башня метров в семьдесят высотой. Башня была круглой и такой толстой, что казалась приземистой. Ее диаметр в нижней ступени был не менее восьмидесяти метров, а в верхней был около пятидесяти. В стенах ее были проделаны десятка два бойниц.

— Да это же настоящий форт, — воскликнул Питер. — Надеюсь, Титан снимает это, — шепнул он, наклоняясь к моему уху.

— Да, он снимает, — ответил я, — только это не форт, а кронверк с центральной башней. И поставлен он давно и очень разумно. Трудно проскользнуть мимо него без разрешения его владельца, посмотри, какие узкие проходы оставлены между ним и скалой. Впрочем, при здешней бедности, его можно считать крепостью.

— А в чем отличие одного от другого? — громко спросил Том, шедший позади.

— Форт — это относительно небольшой четырехугольник из стен, деревянных или каменных, с небольшими башнями по углам, а иногда и над воротами. В общем, маленькая крепость. Кронверк — это одна огромная широкая башня с внутренним двориком, а иногда с дополнительной главной башней.

— А вон там на скале прямо настоящая обсерватория, а вон из купола телескоп торчит! — шепнул мне на ухо Питер.

— Так значит, не зря хозяина этих мест зовут Звездочетом!

— А там смотри: дорогу перегородить собираются стеной, вон строят башни, прямо врезанные в скалы, а между ними копают ров. Звездочет собирается перегородить ущелье окончательно. Вот тут, посредине, как раз напротив вон тех бойниц кронверка, стоит поставить барбакан. Как раз ворота будут под прицелом, и расстояние при этом не больше семидесяти метров. Так что, если сломают ворота, то нападающим крепко достанется от стрелков, укрыться-то им будет негде.

— Да, думаю, доходы Звездочета после окончания постройки вырастут. А людей у него, похоже, сотни четыре, неужели это все «переделанные»?

— Питер, я думаю, что без просто верных людей не обойтись. Даже у нас люди, обработанные психозондом, требуют длительной поддержки и руководства. А тут, скорее всего, использована намного более примитивная технология, — прошептал я ему на ухо.

Мы подъехали, и наш спор естественно прекратился.

Через несколько минут появился сам хозяин. Это был молодой человек, не старше тридцати, властный и уверенный в себе. По его приказу пленных увели. Старший конвоир что-то сказал ему и кивнул в нашу сторону. Тогда Звездочет подошел к нам. Мы спешились из уважения к нему, ведь мы были в гостях. Том забрал поводья, и мы пошли навстречу Звездочету.

— Приветствую вас, благородные рыцари, в моих суровых владениях. Мне сказали, что вы вдвоем захватили всех этих разбойников, это — отважный поступок.

— И мы приветствуем знаменитого на всю округу мага Звездочета, — ответил я. — А разбойников было несколько больше, но не все из них пережили столкновение с нами.

— Что привело вас ко мне?

— Я бы сказал чистое любопытство. Мастер Грег сообщил нам, что захваченных нами разбойников передадут вам, и что вы как-то на них воздействуете благотворно, так что после этого они перестают быть злодеями, а наоборот верно вам служат. Вот нам стало интересно узнать об этом немного больше.

— Не часто сюда заезжают благородные рыцари, а по двое что-то вообще не припомню. А память у меня хорошая, не истрепалась за триста лет.

— О, вы замечательно выглядите, на вид вам нет и тридцати, — отвесил плоский комплемент Питер.

— Спасибо, я стараюсь выглядеть как можно лучше, — заулыбался он. — Не желаете осмотреть мой замок?

— Вы нам его покажете? Я даже не мог и мечтать все здесь осмотреть, полагал, что это секрет, хотя очень надеялся на знакомство с вами и на приятную беседу.

— Ну, так следуйте за мной.

Он двинулся вперед, продолжая на ходу:

— Когда я был совсем молодым магом, я нашел это место, тогда здесь были полуразвалившиеся руины этого замка и довольно хорошо сохранившаяся обсерватория с телескопами, как говорили остатки от древних Лэндлинов.

— Простите кого? — переспросил Питер.

— Лендлинов, ну так в этих местах зовут первых поселенцев, якобы прилетевших с некой Земли. Это, разумеется, абсурдно, ведь земля у нас под ногами, а люди летать не умеют. Так вот, я поселился в обсерватории, стал наблюдать за звездами и изучать книги, имевшиеся там. Однажды, лет через тридцать, мне повезло, и я смог оказать важные услуги великим магам, которые тогда уже были древними. В благодарность они наделили меня силой, не большой по их меркам, но, благодаря им, я стал тем, что я есть сейчас. К тому времени я немного обустроился в этих местах, мне они нравились, и я решил построить здесь свой дом.

Самым разумным было иметь свою крепость, и я принялся за грандиозную задачу восстановить этот маленький замок. И вот я заключил договор с прапрадедом нынешнего графа, который мы и выполняем до сих пор. Все в выигрыше: граф не содержит у себя опасных и бесполезных преступников, не держит на этом перевале пограничное войско, а я получаю солдат и рабочих, так необходимых мне для свершения моего замысла. Разумеется, сюда попадают только виновные в тяжелых преступлениях.

— А если произойдет ошибка?

— Нет причин для волнения, мои методы абсолютно достоверно определяют степень вины, так что если сюда попадет невиновный, то я даю ему выбор — остаться здесь и помогать мне добровольно, как друг, или уйти, куда ему будет угодно.

— Я вижу, вы строите новые укрепления.

— Да, хочу сделать защиту перевала еще надежнее. Это стало возможно после того, как я полностью восстановил замок и оградил обсерваторию новыми укреплениями.

И он протащил нас по всему круглому шестиэтажному строению кронверка. Это было строение с толстой каменной внешней стеной и с круглым внутренним двориком. Главная, впрочем, единственная башня, сдвинута была так, что касалась части внутренних построек и соединялась легким подъемным мостом с противоположной стеной на уровне пятого этажа. Это была цитадель, в которой собственно и жил Звездочет.

Нам он показал только три этажа башни из тринадцати, где не было ничего примечательного. На высоте девятого этажа имелся подвесной мост длинной в сорок метров, ведущий в обсерваторию. Именно туда нас и повел Звездочет. Наверное, это было его любимое шоу. Там были два почти работающих телескопа, с которыми управлялись трое астрономов. Все содержалось в отличном состоянии, но механизмы вращались за счет силы животных. Все, что осталось от прежней системы приводов, так это обрывки электрических проводов и бетонные фундаменты, оставшиеся от электродвигателей. Разумеется, мы с Питом восхитились невиданной техникой, как и было положено двум малообразованным рыцарям.

На этом экскурсия, длившаяся часа два, завершилась. Хозяин проводил нас вниз, к ожидавшей страже, с тем, что бы мы могли отправиться обратно.

Звездочет не выдал своих секретов, но и не заподозрил в нас тех, кто этими секретами интересуется, а главное тех, кто в них разбирается. Питер был разочарован неудачей нашей миссии. Но я не считал поездку не удачной хотя бы потому, что мы познакомились с одним из магов, точнее человеком, почитаемым таковым.

А еще теперь я точно знал, что в этом мире некоторые живут практически столько же, сколько живут люди на цивилизованных планетах, таких как наша, и что на этой отсталой планетке имеется, по крайней мере, один мозговой зонд, для работы которого нужно электричество…

Обратное возвращение в Титсон было ничем не примечательным, но гораздо более приятным, так как приходилось спускаться под гору. Но кто действительно был доволен этой поездкой, так это наш Томас, который просто сиял от счастья и, казалось, не заметил тяжести похода.

Глава девятая — Замок Спиртсвил

Утром мы собирались уехать из гостеприимного города Титсона. Но, когда мы спустились в общий зал, Тирс Джонсон передал нам конверт, перевязанный узкой алой ленточкой и запечатанный печатью лорда Брита Спирса.

— Этот конверт вам доставил посыльный от мастера Грэга сегодня рано утром.

Питер открыл конверт и прочитал:

— Здоровья и долгих лет жизни, уважаемые сэры Бенджамин и Питер. Мои вассалы уведомили меня, что два славных рыцаря находятся сейчас неподалеку от моего замка Спиртсвил. Поэтому я приглашаю вас в гости отобедать со мной и ради знакомства с вами, а так же предлагаю принять участие в охоте на диких быков-хаутуров, устраиваемой в вашу честь. Жду вас с нетерпением. Дорога здесь одна, если не считать ответвления к горным перевалам, так что заблудится невозможно. С уважением, барон Спирс.

— Интересное приглашение в гости. Его можно и принять, тем более что дорога действительно все равно одна, и мы так и так едем в ту же сторону. А что ты скажешь, Том?

— Барон — добрый человек, и я не вижу причины обижать его отказом, тем более, что еще никогда не был в гостях ни у одного барона.

— Причина не хуже других, — весело ответил Пит, — значит едем.

— А поскольку сопровождать нас некому, то следует одеть доспехи.

Мы рассчитались и распрощались с хозяином и, последний раз, поднялись в нашу комнату, из которой спустились в тяжелых доспехах. Том тащил за нами сверток с парадными доспехами и запасным оружием.

Вскоре наш небольшой отряд выезжал из ворот, покидая Титсон. По случаю того, что место на крупе Росинанта освободилось, там восседал Томас и таял от счастья.

Дорога была легкой, только одна наша настоящая живая лошадь могла пожаловаться на усталость. Томас, похоже, вообще никогда не жаловался, особенно если дорога вела к приключениям. Мы крепко сидели в седлах, притянутые магнитами, а роботы… Роботы могли выдержать впятеро больше и не обратить на это внимания.

Так или иначе, когда мы увидели башни замка Спиртсвил, мы все еще были полны сил. У ворот висел колокольчик-переросток, размером едва не с половину лошади, но благодаря рободоспехам Питеру удалось с первого раза ударить его о чугунную доску. Он сделал десяток ударов, оповещающих не только население замка, а и всю округу, о гостях у ворот. Наступившая тишина прервалась скрипнувшим смотровым окошком, в котором показались нос и глаза привратника.

— Что желают господа? — произнесли невидимые в щель губы.

— Мы желаем воспользоваться приглашением вашего лорда, а в подтверждение этого предаем вам это письмо.

Питер спешился и протянул в щель конверт со сломанной печатью и остатками алой ленточки.

— Я доложу моему лорду, ждите.

Дверца захлопнулась.

Прошло четверть часа, и нам открыли. Привратник отвел нас в большую полутемную залу, находившуюся в строении напротив ворот. По-видимому, оно раньше служило казармой, и было поставлено так, что его необходимо было обогнуть, чтобы попасть дальше, во двор замка, а, следовательно, пройти или проехать под двумя рядами бойниц, проделанных в стенах этого зала.

Судя по наличию больших длинных столов, это был пиршественный зал, который занимал весь первый этаж. Середина его каменного пола была вытерта ногами, вероятно, танцующих господ или актеров. Все выглядело достаточно старым и слегка запущенным.

На самом деле замок представлял собой довольно большой квадратный форт, одной стороной прислонившейся к скале, и возвышавшийся над ней этажа на четыре. Двор был окружен довольно высокой П-образной стеной с зубцами и с воротами в перекладине «П», перед которыми и стояла казарма, на первом этаже которой мы сейчас находились. Собственно говоря, казармой служил только второй этаж, вмещавший человек пятьсот в лучшие времена, но видимо лучшие времена замка давно миновали.

К цитадели с одной стороны примыкали конюшни, а с другой — всякие службы. Эти пристройки были двухэтажными и рассчитаны на проживание в них сотни слуг. Но замок был малолюден. По меркам старой доброй Англии или Франции, это был форт, причем не из самых больших.

Наконец наше ожидание окончилось, боковая дверь распахнулась, и появились двое факельщиков. Они двинулись в нашу сторону, а следом за ними, частично скрываемый отблесками факелов, шел человек, по-видимому, барон Брит Спирс.

— Господа, — обратился он к нам, — я здешний барон, владелец этого замка, окрестных поселений, полей и лесов. Зовите меня: барон Брит.

Ему было около сорока лет, крепкий, высокий, но не громадный, как мастер Грэг. Он был черноволос, впрочем, за все время пребывания на этой планете я не видел ни одного блондина. Приятное лицо, высокий лоб, тонкие черты лица, твердый рот и умные глаза. Мне он понравился и, как выяснилось впоследствии, первое впечатление меня не обмануло.

— Я — сэр Бенджамин Морли, а это мой племянник, сэр Питер Морли. Мы путешествуем в поисках приключений и славы, ну а если повезет, то хотели бы получить и большее. С нами наш оруженосец мастер Томас.

— Я очень рад вашему приезду, надеюсь, мое приглашение не повредило вашим планам?

— Нет, милорд, мы все равно ехали по этой дороге, и у нас нет пока определенных планов, — отвечал Питер, — так что мы были весьма рады принять ваше приглашение.

— А я-то как рад. Не желаете переодеться, а затем осмотреть мой замок, пока повара приготовят нам обед?

Нас проводили на верхний этаж в комнаты, когда-то, видимо, предназначавшиеся для офицеров, где нас и разместили. Мы переоделись и снова спустились к нашему хозяину. Он отпустил своих людей, заодно взглядом знатока, не без восхищения, оглядел наши парадные доспехи.

— Что ж, следуйте за мной, сначала я покажу вам службы, потом мы поднимемся на стену, а затем отправимся в мои апартаменты.

Мы пошли в короткий обход замка, вся прогулка едва ли составила километр. Правда, со стены и двух крепких, выступающих наружу угловых башен открывался прекрасный вид на долину. Стены были как раз такой подходящей высоты, что сорвавшись с нее, трудно было надеяться остаться в живых, как раз то, что нужно для хорошей обороны замка.

Стена была сделана двойной: позади основных зубцов было устроено возвышение для лучников с деревянным ограждением для защиты от стрел, устроенное таким образом, чтобы они могли видеть подступы к замку и стрелять поверх голов латников, а при необходимости в упор расстреливать забравшихся на стену врагов. Питер мысленно произвел расчеты:

— Милорд, у вас крепкая стена, ее легко удерживать. Думаю, для этого необходимо пятнадцать-двадцать латников и пятьдесят лучников, часть из них следует разместить на башнях. И на боковые стены еще по пять латников и по двадцать лучников. Всего, следовательно, нужно тридцать латников и девяносто лучников.

— Да вы, молодой человек, стратег! — воскликнул лорд Брит.

— Мне кажется, это очевидно, и вы преувеличиваете мои способности.

— Вы правы, на стене большего количества людей не разместить, а весь замок могут оборонять двести человек. Увы, сейчас у нас всех не лучшие времена. Казарма замка рассчитана на четыреста тридцать человек, но у меня всего пятьдесят три, не считая слуг. Так что серьезный штурм мне не выдержать. Такое состояние дел сложилось при моем покойном отце — уж слишком много военных действий было в здешних местах.

— Я слышал, что Звездочет здорово помогает вам, вчера мы с Питером были у него в гостях.

— Да, Звездочет помогает держать главную дорогу через границу, но он опасный союзник. Он владеет магией, такой мощной, что мне приходится его опасаться, оружием настолько необычным, что слухи о нем передаются со страхом. Его замок и сейчас укреплен почти так же хорошо, как и мой, а он продолжает укреплять перевал, и скоро там будет большая крепость. Вот и вопрос: кто тогда будет истинным хозяином здешних мест, тем более что у него уже сейчас в несколько раз больше людей, чем у меня.

— Тогда, наверное, стоит тоже укрепить свои силы или ослабить силы противника.

— Вы правы, сэр Бенджамин, но ослабить его — значит идти с ним на конфликт, а он держит под охраной важнейший перевал, да к тому же, ему покровительствует граф, а возможно, и сам король.

— Барон, а почему бы вам не добиться там постройки свой небольшой торговой фактории? Вы могли бы поселить там торговца с охраной, человек десять общим числом. Это бы приносило вам доход, а деньги можно вкладывать в развитее вашей провинции.

— Это очень интересная идея, я переговорю со своим мастером-управляющим и, думаю, мы пошлем туда дипломата для обсуждения этой проблемы.

— Мой племянник дал вам хороший совет. Небольшой гарнизон фактории не будет угрожать Звездочету, ведь у него там человек четыреста. А заодно в число своих тамошних людей следует внедрить агентов для наблюдения и сбора информации. Так, на всякий случай, чтобы не быть застигнутым врасплох. А с каждым караваном отправленных туда товаров вам будут присылать отчет.

— Ну, господа! Таких людей следует назначать королевскими советниками, и никак не ниже! Я очень благодарен вам за ценные советы.

— Старайтесь не упускать инициативы. Я слышал, в вашем распоряжении есть еще один перевал, дорога к которому идет мимо вашего замка. Там следует выбрать место, построить квадратный форт (я имел в виду те форты, которые когда-то строил французский иностранный легион в северной Африке), а при нем факторию для торговли с дикими племенами. Постарайтесь завоевать их доверие, завести друзей среди местных вождей.

— На дороге, ведущей к Звездочету, есть развилка, — продолжил Пит, — там следует построить укрепление, для начала из земли и дерева, а впоследствии — каменное. В случае если Звездочет вас подведет, у вас будет дополнительный рубеж обороны. Место там узкое, и миновать его сложно.

— Я все понял, — просиял Брит, — следует сразу же делать укрепление каменным. Господа, вас послали боги. Я тут ломаю голову, что мне делать, а вы за десять минут предложили мне великолепный план. Если бы вы помогли мне с фортификацией, ведь я в этом ничего не понимаю. Меня учили только управлять провинцией, а так же войсками на стенах и в открытом поле. И есть еще одна большая проблема: где взять материалы, солдат и деньги.

— Достаточно иметь деньги, и будут вам солдаты и рабочие, а рабочие наломают камня, нарубят леса. Будут вам материалы и форты из этих материалов.

Лорд Брит надолго задумался, но потом ожил и с приятной живостью предложил пройти в его апартаменты, мол, обед, вероятно, уже готов. Обед был хорош, но все это время наш хозяин был задумчив и несколько рассеян. За обедом обсуждалась предстоящая на завтра охота на диких быков. Все, что я сумел узнать, это то, что охота эта верховая, с очень длинными пиками, и то, что завтра всем рано вставать.

Глава десятая — Охота

Наша троица была разбужена самым бесцеремонным образом. Нет, никто не стучал в двери, просто у конюшен поднялся невообразимый шум. Ржали лошади, лаяли собаки на сворках, кричали ловчие, а потом начали трубить охотничьи рога. Выглянув в бойницу, я понял, что мы попали. Охотники стояли на земле и сидели в седлах с пиками, похожими на мачты. Да, вчера Брит говорил что-то о длинных пиках, но такое я не мог и вообразить. Я ни сколько не преувеличиваю — они были восьми метров длиной! Пит тоже открыл глаза:

— Что там случилось? Пожар?

— Нет, это охота, причем в нашу честь, так что мы не можем отказаться. Но не это самое страшное — тебе стоит встать и взглянуть в окно. Он нехотя последовал моему совету, таща за собой одеяло.

— О, мой Бог! — воскликнул он. — Как управляться с такими длинными и толстыми копьями?! Для этого нужны годы тренировок!

— Это не копья, а пики, дорогой племянник. А управляться с ними мы сможем, если наденем доспехи и станем в пять раз сильнее.

В дверь постучали и голос Тома попросил разрешения войти.

— Входи, — разрешил я.

Том притащил тазик с ледяной водой, и я умылся, а Пит обмакнул пальцы и промыл самыми кончиками глаза.

Вскоре мы в своих рободоспехах вышли к собравшимся охотникам. К тому времени собачьи сворки уже отправились искать и загонять для нас зверя. Нам же предстояло вовремя попасть к тому месту, на которое собаки погонят поднятого быка. Мы выглядели странно среди легко одетых охотников, но никто не подал виду, что с нами что-то не так. Нам выдали по пике.

Несмотря на дополнительную пятикратную силу рободоспехов, управляться с этой громадной пикой было не просто. Я с удивлением смотрел, как местные рыцари тронули лошадей и как бы играючи поскакали, удерживая пики вертикально. Это несколько походило на яхтенную регату, но не хватало парусов. Мы с Питом собрались и двинулись за ними, вот только все наше внимание было поглощено нашим оружием. Смутно я припомнил слова нашего хозяина о том, что даже с такой пикой опасно охотится на местных быков-хаутуров.

Дорога заняла пару часов, а когда мы прибыли на место, то всех охотников, а нас оказалось всего девять — остальные были болельщиками, начали расставлять по местам, и нас с Питером инструктировали. Местные охотники, по большей части мелкие дворяне и, само собой, вассалы нашего лорда, в инструктаже не нуждались.

Охота, как выяснилось, была очень проста: ловчие с собаками выгоняют быков на поляну как раз перед нами, а охотники с пиками наперевес атакуют их, стараясь нанести смертельное ранение. А поскольку это трудно, а быки громадны и достигают двух тон веса, то охотников делят на две линии. Первая линия атакует, а вторая страхует тех, кому не повезло.

Барон Брит объяснил нам, что мы поставлены во вторую линию, и если нам не придется вступить в дело, то мы окажемся просто зрителями.

— Но, — добавил он, — я не помню ни одной охоты на быков, на которой все бы шло гладко, так что всем следует быть наготове. Очень часто от второй линии зависят жизни тех, кто атакует в первой.

Потянулись минуты ожидания. Наконец появилась маленькая группка животных на другой стороне огромной поляны. Все, напрягая глаза, считали их. Наконец точно установили, что мы имеем дело с пятью громадными быками. Пятеро охотников выдвинулись вперед и заранее разобрали себе зверей. Вот звери вышли на середину поляны, вот охотники тронули лошадей, постепенно набирая ход.

Это была опасная затея — атаковать таких громадин в конном строю. Они проскакали метров триста, когда нам четверым, оставшимся на позиции, подали сигнал двигаться. Ланс и Перс рванули так, что если бы не магниты, державшие нас в седлах, нам вряд ли удалось усидеть на них. Но все обошлось. Я скакал вперед и смотрел по сторонам, когда увидел, Брита, который всадил метровое острие пики в грудь огромному быку. Зверь резко повернулся, древко копья пересчитало барону ребра с правой стороны, и он вылетел из седла.

Я старался изо всех сил ровно держать пику наподобие рыцарского копья, но она все время уходила, то вверх, то вниз. Но тут бык развернулся, обламывая толстенное древко как соломину, и с торчащим обломком в груди бросился на Лорда. Мне повезло, что ко мне он повернулся боком, а Ланселот сообразил в последний момент прибавить скорости. Каким-то чудом пика попала зверю примерно в середину межреберного пространства, примерно туда, где должно было быть сердце. Я сразу же выпустил ее из рук и Ланс пронес меня мимо огромной всклокоченной морды животного.

Мы развернулись по плавной дуге, не сбавляя скорости. Первое, что я увидел, был лежащий бык, а лорд, хромая ковылял к нему с мечом. Я тоже выхватил меч, и прежде чем Брит добрался до зверя, пронесся перед его мордой и ударил с размаха по шее. Скорость Ланса, сила доспехов и мой глазомер привели к тому, что шея толщиной с туловище крупного мужчины была перерублена. Ланс круто затормозил, прямо в метре от лорда Брита, и я увидел как на его лице страх, и удивление смешались вместе.

Как впоследствии выяснилось, Титан тоже принял участие в охоте. Он понял, что мне помощь не нужна, и рванул со всех ног к месту другого поединка. Там охотнику не повезло еще больше — лезвие пики угодило прямо в наклонный бычий лоб. Широкое лезвие содрало со лба полосу косматой шкуры и с такой силой ударилось о кость, что взлетело вверх, вырвавшись из рук охотника. Его конь начал уклоняться от столкновения с громадным противником, но при этом потерял скорость.

Так вот и вышло, что в тот момент, когда конь оказался в метре от морды зверя, бык, весивший вчетверо больше, чем всадник и конь вместе взятые, успел нести удар рогами. Это было зрелище! Мы с Питом в последствии, разумеется, посмотрели запись, которую наш Ти вел непрерывно. Лошадь взлетела в воздух на два метра, а полутораметровые рога пронзили ее насквозь. Это был особо крупный экземпляр. Всаднику повезло, его нога оказалась как раз между страшных рогов. Но все в этом мире относительно! Охотник взлетел над седлом еще на два метра выше и по крутой траектории улетел в высокую траву. Бык втянул воздух, раздувая ноздри, ударил копытом…

Еще десяток секунд, и отважному, но не везучему охотнику пришлось бы туго. Именно в эту секунду и подоспел Ти. Его длинные челюсти сомкнулись на горле, от рывка нашего робопса бык дрогнул. Титан нырнул под его рога и его челюсти сомкнулись на правом колене и тут же выпустили, и пес отпрыгнул в сторону на долю секунды раньше, чем бык достал его рогами.

Ти плясал вокруг своего врага, нападая, уклоняясь и отступая. Стальные зубы прокусывали все: и толстые кости ног, и свисавшую с горла вниз великолепной волной шкуру, складки которой защищали это горло. Наконец, наверное, на пятнадцатой атаке, Ти впился в горло в очередной раз, а когда отпрянул назад, из горла хлынул поток крови. Бык, и так изрядно искалеченный, рухнул на бок.

К тому моменту охотник уже успел сесть, но не в силах был встать, и видел окончание этой схватки. В последствии он много раз пересказывал увиденное, и, пытаясь кормить Титана, подсовывал ему лучшие куски мяса. Титан скоро отбил охоту себя благодарить, обнажив свою пасть — это по сравнению с быком он был малышом, но страху нагнать умел.

Питер объяснил излишне благодарному охотнику, что наш пес обучен не брать еду у посторонних, и может броситься на него, если он станет вести себя не разумно. Это окончательно прекратило попытки кормления, но благодарность осталась и оказалась направленной на нас. В итоге, в качестве благодарности, нам подарили неплохого коня, годного как для седла, так и для вьюка. Естественно, как и было обещано, его заполучил Томас.

В общем, охота удалась на славу. Никто из первой шеренги охотников не смог победить своего зверя один на один — всем была оказана помощь. Питер отличился больше всех, он поучаствовал в охоте на двух быков и заслужил великую славу. Но я, к сожалению, не видел этого сам, а в любом пересказе сильно теряет, поэтому, следует подождать, когда Пит сам расскажет о своих подвигах. Ведь именно Питер в итоге стал героем этой охоты, так как победил двух крупных быков. Я же не заслужил какой-то особой чести, однако заслужил благодарность нашего хозяина.

Логическим продолжением этого побоища, принесшего около шести тонн чистого мяса, была необходимость его обработать. Но это уже была не наша забота. Повара вырезали лучшие куски для нас, и после того, как лекари позаботились о пострадавших, все уселись за стол. Пиво и вино носили кувшинами и разливали по кубкам. Обед из многих мясных блюд затянулся до ночи. В эту ночь в замке все наелись мяса, что было чрезвычайной редкостью. Даже собаки еле таскали ноги, ведь им пошли на корм все отходы.

Выбрав удобный момент, я удалился в свои покои и нашел там Питера. Он сбежал получасом раньше. Нас обоих утомили бесконечные похвалы в наш адрес и хвастовство охотников.

Том помог мне раздеться, и я улегся отдыхать.

Глава одинадцатая — Пробуждение

Я спал сном праведника. Было ощущение, что я лег, задул свечу и тут же открыл глаза, но поздним утром. Было совсем светло. Видимо, я стал дышать по-другому, и Пит окликнул меня.

— Бен, слышу, ты уже не спишь. Поэтому хочу спросить тебя: ведь ничего, если бы кому-то в мясе на зуб попала пистолетная пуля?

Мой сон сдуло мигом.

— Что ты натворил? Я же объяснял, что здесь, по законам нашей галактической федерации, действует торговое и военное эмбарго!

— Это не я, Бен! Это Персей. Когда мы скакали спасать того первого парня, зверюга уже подбросил его рогами вверх и собирался его утюжить. Ну, сам понимаешь, что ему ничего не светило. Стоило этим копытам разок на него наступить, и он отправился бы в поля счастливой охоты. Ну, я, конечно, испугался за него, а этот лошадиный телепат, естественно, уловил мои мысли.

Времени на рассуждения не было — Перс выдвинул свой манипулятор с беретой наизготовку и на полном скаку начал палить. При этом он почувствовал себя героем — ведь это он завалил огромного «бычару». По его словам — ни одной пули мимо, все пятнадцать в область сердца, и это на полном скаку!

Я вот что думаю, точнее я об этом подумал еще там, что дырки от беретты слишком маленькие, а шерсть у зверя длинная и густая, и их не обнаружить так просто, если не знать, что нужно искать. Но никто здесь не догадался бы в чем причина его смерти, ведь это должно было выглядеть как беспричинное кровотечение из целой шкуры!

— И что теперь делать? — убитым голосом спросил я.

— Да ты не волнуйся, Бен. Я это смекнул почти сразу, а умирающий бык оседал медленно. Вот мы и развернулись по короткой дуге, Перс спрятал свой пистолет, а я велел ему взять пику в его манипуляторы и всадить ее с разгона в то место, куда он стрелял. Сам понимаешь, что мне так точно было ни как не попасть! Там она и осталась торчать. Так как думаешь, все ли у нас в порядке?

Я выдохнул с облегчением.

— А того парня, я с большим трудом вытянул из-под туши, тут то он и очнулся и увидел меня. Так что меня он запомнил как своего спасителя. И знаешь, Бен, его не было на вчерашнем пиру. Я навел справки, и мне сказали, что он в лазарете у лекарей, так что он вряд ли видел, что там произошло на самом деле. Такого же мнения и Персей, а он изрядно порылся у парня в мозгах.

— Я думаю, что это больше не должно повторяться — так спасать можно только нас и тех, кто нам особо дорог. Боюсь, что и этот список достаточно велик, что бы подвергать нас опасности. А что будет, если он что-то видел или даже слышал? Так можно однажды проснуться с ножом в горле! Или, в лучшем случае, в федеральной тюрьме, или в королевской, что по сути, одно и то же. Наверное, следует все разъяснить еще раз. Передай своему Персу…

— Я уже передал! — Титан поднял свою длинную пегую морду, лежавшую раньше на передних лапах, и я понял, что это его телепатический голос я слышу у себя в голове.

— Молодец, хотя подслушивать не хорошо, но правильно, что вы все время поддерживаете телепатическую связь. Да, Питер, а второго бычка ты сам завалил или тоже Перс сделал за тебя всю грязную работенку?

— Обижаешь! Я ему обе задних ноги по колено отрубил, а потом мы его с местным парнем добили. Живучий оказался, мало того что пику в грудь получил, так еще потребовалась дюжина крепких ударов мечами, причем четыре из них были моими! А это что-то да значит.

— Тогда все прекрасно до тех пор, пока ты не отмочишь новую глупость. Кстати говоря, а где Томас?

— Томас повел своего нового коня к кузнецу, подковать, у него подкова слетела.

— Какого коня? — в тот момент я еще не знал о подарке.

— Того что заработал Титан.

— Как думаешь, племянник, идеи, которые мы посеяли в голове лорда, засели крепко?

— Думаю, крепко слишком слабо сказано. Он будет стремиться к их осуществлению любой ценой. Он уже давно боится Звездочета и его высоких покровителей, но не знал что предпринять. А тут мы ему подкинули пару идей.

— Я вот что думаю, может быть стоит помочь ему в их осуществлении? Ну, там планы крепостей подкинуть, немного золота, да и про нас самих забывать не стоит. Мы, похоже, тут проведем год-другой, так пора иметь тут и крышу над головой. Как считаешь?

— Не плохо бы обосноваться со всеми удобствами, только вот где?

— А город Титсон тебе нравиться?

— Нравится, да перенравится. Бен, этот кусок не про нас, Брит с ним ни за что не расстанется.

— Это я еще погляжу! Думаю, что я еще и придачу попрошу.

— Я о тебе, дядя, высокого мнения, но что-то в этот раз не верится.

— Тогда одеваемся и идем искать Брита. Только пусть он первый заговорит про все

эти дела, пусть заглотнет наживку поглубже.

Через час, когда мы стояли на верхней площадке угловой башни, лорд Брит нашел нас сам. С полчаса беседа шла об охоте, кстати, он выразил мне искреннюю благодарность за помощь. Хвалил мой удар. Особо хвалил Питера и нашего робопса. Рассказал пару анекдотов на охотничьи темы и только после этого перешел к тому, ради чего он пришел.

— Уважаемые господа! Если вы помните, два дня назад мы говорили об укреплении моих владений. И все бы ничего, но есть много маленьких проблем и одна большая. Вы сами говорили, — и он отвесил легкий поклон в мою сторону, — что все решается при наличии денег. Так вот, проблема в том, что у меня их нет, и это большая проблема.

— Деньги дело наживное, уважаемый барон Брит. Их можно получить несколькими способами. Самый распространенный — это выжать как можно больше денег из провинции. Но это долгий путь, да и не популярный. Народ постепенно начнет вас ненавидеть, будут вспыхивать восстания, появится больше разбойников, потребуется дополнительные войска. Можно занять деньги под проценты, но тогда постоянно придется платить эти самые проценты, что будет сдерживать развитие ваших владений. Можно, конечно, выгнать или казнить кредиторов, но тогда о вас пойдет дурная слава, и больше вам помощи, ни от кого не получить.

Лицо Брита мрачнело с каждым моим словом.

— А можно найти покупателя на часть ваших владений, и тогда вы свободны от неприятностей, долгов и процентов. При этом можно заключить выгодные соглашения с этим покупателем, например договор о коллективной безопасности. Это такой договор, по которому если на союзника нападают, то вы его поддерживаете военной силой. Он слушал меня с большим вниманием. Кажется, он начинал понимать.

— Так же следует заключить договор о свободной торговле и договор о контроле над продажей оружия. А так же договор о свободном перемещении. Необходим договор и о единой монете, иначе какая же торговля.

— Но где я могу найти такого покупателя, и что он захочет купить?

— Ну, далеко ходить не надо, я хочу купить у вас город Титсон, и пару деревенек с угодьями рядом с ним. Примерно на тех условиях, о которых только что говорил. Вы говорили, что вокруг Титсона всюду ваши исконные земли, так что никто из стоящих над вами сюзеренов не может вам запретить такую сделку. А договор гарантирует мою лояльность по отношению к вам. Мои владения получат статус свободных, то есть не будут платить вам налоги, а все остальное по договору. Я готов заплатить разумную цену золотом.

— А как насчет помощи в осуществлении вашего плана, касательно моих владений?

— И тут мы можем легко договориться. Прибавьте еще одну деревеньку и немного пустых земель, и мы договорились. Ведь пустые земли формально ничьи, а вы ближайший и единственный к ним лорд, так что имеете на них прав больше чем другие. И вы и впредь сможете рассчитывать на мою помощь и поддержку, и я надеюсь получить от вас тоже самое.

— Но, то, что вы просите — стоит кучу денег! Вы действительно можете мне их предоставить?

— Давайте, милорд, все делать по порядку. Сколько вы хотите за Титсон, такой как он сейчас есть, с лавками, стеной, землей, солдатами и прочее, что там сейчас имеется.

— Я думаю, что это стоит тридцать тысяч драконов, но с вас я возьму двадцать пять, ведь я вам обязан жизнью, да и многим другим.

— А сколько за деревню, с угодьями?

— Думаю, пять тысяч за деревню — это справедливая цена. Если три деревни то пятнадцать. А пустоши и предгорья я вам просто подарю — это безлюдные, да к тому же приграничные земли, за которые я к тому же плачу налоги королю, и это одна из причин моего безденежья. От этих земель мало толку, без людей он не приносят дохода, а соседи за северным перевалом наверняка точат на них зубы, да и мечи, пожалуй, тоже. А сами знаете, что мне нечем их охранять и защищать.

А вы, взамен, поможете мне с постройкой укреплений, возьмете на себя северную границу, к которой примыкают пустоши, и будете давать мне советы и дальше. Но учтите, что на пустоши претендует соседняя Канада, и как только они соберутся с силами, они постараются их захватить, а они серьезные противники.

Мы переглянулись. Брит Спирс, в общем, был честным человеком, и ясно дал нам понять, что дарит нам земли, которые ему фактически не принадлежат.

— И так, милорд, давайте отметим эти земли и населенные пункты на карте и сделаем ее копию для меня, подпишем все бумаги, объявим меня всенародно их владельцем и вашим союзником с титулом, ну скажем князь. И я предоставлю вам деньги в течение десяти дней. Все сорок тысяч золотых драконов. Мне только необходимо отлучится за ними, а Питер может пока что погостить у вас. Если я правильно понял, то пустоши мои, а это много больше, чем я собирался просить у вас. Но меня это устраивает, несмотря на почти неизбежную войну с Канадой в будущем, и сложные переговоры с королем Сигизмундом. Итак, я беру на себя защиту севера от Канадцев и присмотрю за востоком, ведь там находятся мои деревни, а вам оставляю юг с его дикарями и перевалами и запад.

— Тогда по рукам! Мне нужна неделя на подготовку документов и карт с новыми границами.

— Тогда лучше десять дней, а я тем временем еду за золотом. Сейчас же я отправляюсь собираться, и мне надо переговорить с племянником.

— Ну что же, не стану вас задерживать, сэр! По чести говоря, я и сам хотел предложить вам нечто подобное. Ведь теперь вы первый землевладелец в этой провинции до тех пор, пока не заявите о создании новой, собственной провинции.

Едва мы остались одни, как Питер заявил:

— Мне тоже надо ехать с тобой, один ты не успеешь все сделать за десять дней.

— Успею, не сомневайся. Я еду один, то есть на Лансе. Все остальные остаются с тобой для твоей охраны. Да и не поленись надеть вместо майки бронежилет.

— Но тебе нужна будет помощь, рабочие руки.

— Не беспокойся, Питер, руки у меня там будут. Ты окажешь нам обоим большую услугу, если останешься и проследишь здесь за делами, ну чтобы бумаги были в порядке, наш хозяин не нервничал, и не было никаких других сюрпризов. Я управлюсь, и даже быстрее, чем обещал барону. Я стану князем, а потом мы устроим и твою судьбу. Искать меня не надо, я приеду сам и вовремя, а золото спрячу до тех пор, пока не получу все по договору. А пока я надену свои доспехи и отправлюсь в путь.

Глава двенадцатая — Путь золота

Золото, как известно, плохо делится пополам, а временами и вообще не делится, и арифметика тут ни при чём. Поэтому оно требует известной осторожности в обращении, я бы даже сказал, культуры. Помня об этом, я сел на Ланселота, обвешался оружием и мерной рысью двинулся по дороге в сторону Титсона. Когда за спиной осталась парочка поворотов, Ланс разогнался до своей истинной скорости. Это было очень странное ощущение — рассекаешь воздух и несешься вперед как на спортивном мотоцикле, но при этом тебя подбрасывает и раскачивает. Хорошо, что Ланселот мог легко переходить на иноходь. Конечно, это увеличивало качку, зато уменьшало тряску.

Так мы скакали целый час. Пожалуй, на мотоцикле по таким «дорогам» с такой скоростью не поедешь! Если за нами и была слежка или погоня, то вряд ли кто-то мог удержаться у нас на хвосте. Только после этого я повернул в горы. Ланселот знал, что надо искать — глухую долину, в которую могла прилететь моя птичка. Уже в потемках, что не являлось проблемой для моего скакуна, мы оказались в подходящем месте, и я вызвал мой звездолет. Еще через два часа я и Ланс были на борту и на бреющем полете уходили все дальше в горы. Наконец в ледяной долине на высоте в тысячи метров я решил остановиться.

Я откинул аппарель грузового трюма, «разбудил» обоих боевых роботов и снабдил их ручными вибролопатами. Кстати, тут я впервые пожалел, что на борту нет мини-бульдозера и мини-экскаватора. Сам выкатил оба синтезатора (второй был запасным и немного поменьше), подсоединил их к сети корабля, и работа закипела. Охранял нас Ланселот с автоматом и бластером в манипуляторах.

Роботы копали, долбили, резали грунт и забрасывали его в бункера синтезаторов. А золотой песок сыпался из синтезатора ровной струей, я уже выбился из сил, оттаскивая ведра с тяжелым песком. Я ссыпал его в один из углов грузового трюма. Естественно, что танк пришлось выгнать наружу.

Один золотой дракон весит двадцать грамм. Теперь помножим и разделим, и выйдет у нас восемьсот килограмм золота! Наконец я насчитал шестьдесят пять ведерок, вмещавших пятнадцать — семнадцать килограмм золотого песка. Только после этого я дал отбой. На синтез тоны золота ушло двое суток. Я падал от усталости и голода.

Подозвав обоих роботов, я ткнул в Ланселота пальцем и сказал:

— Он ваш командир, слушать его приказы, когда меня нет. Меня не беспокоить двадцать часов, разве что появятся непрошеные гости. После этого я заполз в свою старую добрую автоматизированную каюту, отмылся, наелся и завалился спать на настоящей цивилизованной кровати на прекрасных синтетических простынях. Это было высшим классом, пределом мечтаний всех последних дней.

Я проснулся, снова поел, снова принял ванну и пошел на работу. В окрестностях было все спокойно.

Пришлось привлечь к работе Ланса. Он был сообразительным парнем и быстро понял, как надо расставить мое мини-оборудование, которое, несмотря на приставку мини, было все же весьма тяжелым. А размеры пустого грузового трюма позволяли Лансу чувствовать себя совершенно свободно.

Когда все было готово, я вручил Лансу вакуумный заборник, это что-то вроде пылесоса, только он у нас он всасывал золотой песок, и включил систему. Технологический процесс занимал приблизительно час. За это время я приготовил пятьдесят небольших ящичков емкостью в тысячу монет каждый. И вот, наконец-то пошел золотой дождь из монеток с изображением дракона. Я и не пытался их подбирать. Я пошел смотреть галактические новости, приготовил себе завтрак и съел его с удовольствием. Потом вернулся и велел Ланселоту разбудить меня, когда у него кончится золотой песок.

Казалось, я только что прилег, как чей-то голос в мой голове сказал:

— Хозяин, я закончил.

Настал самый ответственный момент. Ланселот получил новые инструкции и теперь отсчитывал монеты и высыпал их в ящики по тысяче штук. Я, вооружившись молотком и мелкими гвоздями, их заколачивал. За день мы упаковали тону золотых монет. Вышло ровно пятьдесят ящиков по двадцать кило каждый. Оставшуюся мелочь я высыпал себе в карманы.

Все было погружено на корабль, и мы подлетели к более людным местам. Там, у подножья гор, я и сложил сорок ящиков золота за грудой камней. Оставшиеся десять пристроил в сторонке, в сотне метров от первых сорока, так, на всякий случай. Я сознательно сделал лишние десять тысяч, ведь мне тоже нужны были деньги на развитие моих владений. Тут я и оставил Джонни и Билли — так я звал боевых роботов — присматривать за золотом. Я выдал им четкие инструкции, когда нападать, а когда прятаться, с тем, чтобы, когда мы приедем за золотом, они не попались на глаза кому не следует.

Последний раз я поднял аппарель грузового трюма и отправил свой корабль снова на орбиту, потом влез в доспехи, обвешался оружием и сел в седло. И мы отправились обратно. К этому моменту прошло семь дней.

По мере приближения к большой и единственной в этих краях дороге, Ланселот сбавлял скорость, постепенно доведя ее до нормального скорого лошадиного шага. До замка оставалось часов шесть пути, а в запасе у меня было целых два дня. День клонился к вечеру, усталость наваливалась на меня, и я не выдержал и остановился на ночлег.

Лагерь я устроил в стороне от дороги, на ровном месте среди нескольких громадных валунов, стоявших полукругом. Вскоре среди камней горел костер, и я уписывал деликатесы, взятые мною с корабля. О душе и удобной постели можно было только вспоминать. Вкусная еда и тепло от костра разморили меня, и, укутавшись в одеяло, я провалился в сон. Естественно, на мне оставалась только легкая титановая кольчуга, а под боком лежал короткий меч.

Проснулся я от армейской сирены и дикого крика Ланелота: «Ага, попались!!!» — Следом раздались автоматные очереди и вспышки бластера. Темень между вспышками становилась совсем черной. Было совершенно непонятно, где находился Ланс, слышны были только топот копыт и крики типа «а вот еще один небитый!» или «теперь тебе не жить!», но чаще всего разошедшийся Ланс кричал после короткого галопа: «Получи козел!» — вслед за этим вспыхивал бластер или трещал автомат. Сам не понимаю, где он подхватил эти пошлые фразы. Это только моя вина: не уследил.

Я мысленно позвал свои доспехи и они, мягко ступая, подошли и остановились передо мной. Я влез в них без промедления, включил ночное зрение, нашел оружие и стал оглядываться. Тут что-то меня ударило в голову, и следом — еще два удара в грудь: «Стрелы», — догадался я.

Разумеется, стрелы не могли повредить моим доспехам, но я пошел на хитрость — присел возле валуна и издал стон. Я очень хотел захватить кого-либо живьем из этой беспокойной компании. Мне почему-то не верилось в совпадения, а мои ночные гости точно знали, по какой дороге я буду возвращаться в замок Спиртсвил. А раз меня караулили специально, то было это неспроста — видимо, охотились за золотом. А если это так, то либо лорд Брит нечестен со мной, либо у него завелся шпион, а значит, мне было необходимо выяснить истинное положение вещей.

Вот я и притаился в ожидании того, кто придет проверить мое тело. В правой руке я держал меч, приготовившись бить плашмя. Краем уха я слышал, как Ланс с криками погнался за кем-то еще.

Тут и появились три тени, они быстро пересекли тесное пространство лагеря, и я без звука ударил ближайшего по голове, благо я отлично их видел, левой рукой схватил второго за правую руку и, пользуясь превосходством в силе, вывернул ее так, что противник охнул и упал. Вторым ударом я оглушил последнего, и тут же что-то тяжелое обрушилось мне на шлем, скользнуло по нему и отскочило, гулко ударившись в плечо. Я резко развернулся назад и левой рукой бросил пойманного мной парня назад в нападавшего.

В руках у него была приличного размера секира. Он взмахнул, раздалось мокрое «чпок!», прервавшее вопль летящего солдата, и мы оказались лицом к лицу. Что ж, бедняге, которым я запустил в противника, явно не повезло. Секира стала подниматься. Я сделал шаг вперед и ударил мечом снизу вверх. Противник сначала подлетел вверх, а потом рухнул на землю мешком. Я оглушил его ударом плашмя и огляделся по сторонам. Со стороны дороги двигался Ланселот, а перед ним шел пленный.

Наконец, эта ночь кончилась. Яркий солнечный свет залил место ночного побоища. Четверо связанных пленных сидели на земле, прислоненные к валуну. Я сидел напротив них и ждал, когда Ланселот закончит утаскивать трупы в сторону от дороги — там было сухое русло в глубоком овраге. Когда все шестнадцать убитых оказались там, настало время заняться пленными. Ланс стоял, картинно держа в руках автомат.

— Ну, Ланселот, — мысленно сказал я, — как ты думаешь, кто из них скажет правду. Может, среди них есть главарь?

— Сейчас посмотрю что у них в головах. Ага, вот этот, который был с топором, он и есть командир.

Я повернул голову и оглядел пленных.

— Думаю, что ты командир этого сброда. Вставай! Сейчас ты расскажешь мне кто вы и кто вас послал!

Он встал и застыл, молча глядя на меня злыми глазами. Говорить он явно не собирался.

— Ланселот, ты смог что-либо выудить из его мозгов?

— Странно хозяин, — прошелестел телепатический шепот, — но он считает, что его послал Звездочет. Да и сам он какой-то не такой. Я бы сказал, что его мозг жестко обработали психозондом. Это, наверное, один из переделанных Звездочета. Он умрет, но ничего не скажет.

— Посмотри, что там с другими.

— Все они такие же — переделанные.

— Да, это проблема. Если в дело ввязался звездочет, то в замке, а может не только в замке, есть шпион, скорее всего тоже переделанный. Но вот что радует, если бы это был Брит, то все это не имело бы смысла. Так что шпион кто-то другой из тех, кто знал или мог слышать о сделке. Разумеется, эти не знают шпиона, его знает только хозяин — Звездочет, а эти получили приказ от него. Поэтому Звездочет знает точно, что они его не выдадут, и не может догадаться, что мы его вычислили.

— Хозяин, ваша логика правильная, — телепатически прошелестел в ответ Ланселот. — А что делать с этими?

— Есть варианты. Во-первых, можно убить и никому не говорить о нападении, или убить и все рассказать Бриту. Во-вторых, не убивать и отпустить, тогда они явятся к Звездочету, он испугается, что их рано или поздно увидят у него и опознают, и тогда он от них избавится.

— Мне думается, что их следует убить, тогда Звездочет успокоится, а лорда Брита следует привести сюда и показать трупы, тем боле, что нам все равно ехать за золотом по этой дороге. Так нам, наверное, легче удастся убедить его, что это нападение организовал Звездочет.

— Ты прав Ланс. Это в итоге укрепит наш союз с милордом, а нам это на пользу.

— Вот только в этом плане есть маленькая неприятность — вам самому придется прикончить этих пленных, чтобы хотя бы те трупы, что будут лежать сверху кучи, были зарублены. И так там много ожогов и пуль в трупах.

Мы отвели эту четверку к обрыву. Мне не нравилось то, что предстояло сделать, но эти люди и так были все равно, что мертвы. А так была еще одна опасность, о которой Ланс не догадался — зонд. Я почти на все сто процентов был уверен, что Звездочет пропустит их через него и тогда он узнает про нас с Ланселотом такое, что заставит его принять совсем другие меры. Пришлось стиснуть зубы и нанести четыре разных удара в пол силы так, что бы это выглядело как убийство в бою.

— Ланс, — уже в голос сказал я, — пора ехать дальше, если заметишь ручей, то остановимся, нам с тобой необходимо помыться.

— Хозяин, я знаю подходящее место.

Глава тринадцатая — Сделка

Питер, как я и просил, все это время не высовывался, он спал, обучал Томаса тактике и стратегии по огромному фолианту, найденному в библиотеке барона, и читал охотничьи трактаты, которых у лорда Брита было в достатке. Всем было сказано, что сэр Питер болеет, и еду ему доставляли прямо в комнату. Разумеется, сперва ее обнюхивал, а затем снимал спектрограммы Титан, но, по счастью, ни разу не обнаружил яда.

Там я его и застал после своего возвращения. Но сначала мне пришлось поговорить с нашим хозяином. Я сообщил ему, что дело сделано и что подробности я расскажу ему вечером, когда он навестит больного Питера, а то, что мой племянник болен мне сообщили, чуть ли не у ворот замка. Он сказал, что и он выполнил свою часть сделки.

После этого я направился к племяннику. Весть о болезни меня не беспокоили, так как я сам ему посоветовал сказаться больным, а вот мысль о кровати обеде и кувшине вина беспокоила очень.

За обедом я все подробно пересказал Питеру, и его ленивое благодушие сразу улетучилось с его лица.

— Ужинать мы будем втроем — и, к нам пожалует, сам милорд Брит. Я пригласил его обсудить дела.

— Хорошо — он, похоже, собирается держать слово.

Ужин нам принес и накрыл Томас. В создавшейся ситуации мы могли доверять только ему. В ожидании гостя я рассказал ему, в общих чертах о своей поездке, и это произвело на него большое впечатление.

— И что будет делать мой господин?

— Узнаю, собирается ли лорд Брит выполнить наш договор. И если да, то мы выполним свою часть этого договора. А потом будет много работы и война, возможно, очень большая. И если ты, Томас, проявишь себя хорошо, то быть тебе большим человеком у меня на службе, потому что я стану очень важным лордом…

А про себя добавил, — если мы, конечно, вообще победим и останемся в живых. Томас, конечно, обрадовался и стал заверять, что будет выполнять приказы и станет большим человеком. Едва он успокоился, как в дверь постучал Брит.

Томас впустил его и снова задвинул оба железных засова. Брит, посмотрел на это и помрачнел. Наверное, первое, что пришло ему в голову, а не засада ли это? Потом он обвел взглядом нашу компанию, меня, Питера, нашего пса и решил, что легче всего прочитать истину на лице Томаса. Он, конечно, был прав на этот счет, но вот только истины Томас не знал. Его осмотр не опроверг и не укрепил его ни в одной из его дурных мыслей, так как мы сидели спокойно, и он, наконец, спросил:

— Какого черта господа?

— Коротко говоря у вас в замке шпион, — ответил я. — А если рассказывать все, так лучше по порядку, — и я выдал ему историю, откорректированную на Томасе. — В общем, там они и лежат, все двадцать. И я уверен, что это люди Звездочета.

— Откуда такая уверенность? — спросил он.

— Некоторые из них были еще живы, когда свалка закончилась, и это я узнал от них, из первых рук так сказать. Знаете ли, есть способы спрашивать так, что отвечать приходится все равно. Правда, потом пришлось их, для нашей же безопасности…

— Понятно, — ответил он, ошибочно предположив пытки. — А я хотел поговорить о нашем договоре, надеюсь, эта история не повредит ему?

— Она могла бы повредить только в том случае, если бы на меня напали ваши люди. Но я совершенно уверен, что это были люди Звездочета. Так что давайте совершим нашу сделку, а после подумаем над тем, кто может быть шпионом.

— Сейчас явится мои мастера: мастер-управляющий и мастер-землемер. Они принесут договор и карту. Мы с вами все подпишем и приложим печати. Тогда сделка вступит в силу, и завтра я представлю вас в ваших владениях, а после мы поедем за деньгами. Все так, как и договаривались.

Едва он закончил, как раздался стук в дверь: это явились оба мастера. Томас впустил их. Все объяснения заняли не меньше часа и наконец, все было уточнено, проверено и подписано. Брит, приложил свою печать, а я, за отсутствием печати, круглое центральное украшение моего электронного браслета, с виду серебряного, а на самом деле сложного устройства, при помощи которого я управлял кораблем. На завтра предстояла поездка в Титсон, а потом далее за деньгами. Перед тем как разойтись, я еще раз напомнил Бриту об осторожности.

— Люди говорят, что он как то умеет переделывать мозги, и они становятся преданными только ему. Там, ночью, таких было два десятка. Как знать, может одного из ваших приближенных тоже по-тихому переделали. Во всяком случае, я ему преступников больше отсылать не собираюсь. Каждый человек, отданный ему, будет обращен против нас.

— Тогда и от меня он больше ничего не получит!

Мы тронулись в дорогу рано утром и уже к обеду въехали в ворота славного города Титсона. Герольды трубили, созывая людей на площадь.

Мы прямо отправились к мастеру Грегу. Он уже ждал нас на площади, выйдя на шум и выкрики герольдов.

Мы двинулись к нему. Неожиданно Брит сказал:

— Знаешь, все, что я тебе продал это половина тех владений, что приобрел мой дед, мой отец и я. Поэтому я имею право так поступить, в отличие от тех земель, которыми я владею милостью графа или короля. И они не имеют права заставить тебя им служить или отобрать земли, или заставить стать частью королевства.

Я удивился этой тираде, во-первых, он обратился ко мне на «ты», кажется впервые, а во-вторых, он, оказывается, понимал меня лучше, чем показывал это до сих пор. Но тут мы оказались рядом с мастером Грэгом.

— Приветствую тебя, мой старый друг Грэг!

— Благодарю, милорд, за такие слова. Но это я обязан вам всем, это вы сделали простого солдата управляющим городом.

— Грэг, сегодня особенный день, сегодня этот город, эти люди и ты со своим отрядом переходите на службу к сэру Бенджамину Морли. Он купил у меня этот город с тремя прилежащими селами и угодьями, а так же получил все пустые земли до гор в подарок, за оказанные мне услуги. Сегодня мы подписали договор, а так же соглашение о союзе. Так, что мы, по-прежнему будем часто видится с тобой. Теперь он ваш лорд и хозяин, но все мы остаемся добрыми друзьями. Он оставляет за собой свой старый родовой титул, неизвестный в здешних местах, теперь он князь Морли. Служи ему верой и правдой как мне и он наградит тебя и возвысит.

— Итак, мастер Грэг, — обратился я к сотнику, — вы по-прежнему исполняете ту же работу, на которую вас назначил милорд Брит, только теперь у меня на службе.

— Благодарю за доверие, сэр!

— А сейчас, барон Брит сделает официальное заявление для всего города.

Он повернулся к площади. Все, кто мог, уже стояли перед нами и спорили о столь невероятном событии. Увидев лицо своего лорда люди стали постепенно умолкать, на непонятливых шикали, и вот наступила полная тишина.

— Мои подданные и вассалы, — прозвучали его первые слова, — сегодня я продал часть своих земель, в том числе ваш город. Теперь у вас новый хозяин — князь Морли, вы его видите здесь, рядом со мной. Все вы его уже знаете, он храбрый и сильный рыцарь, и сможет вас защитить от всяких опасностей. Теперь он будет вашим господином, служите ему верно и он вас не оставит. А сейчас он скажет вам несколько слов.

— Мои новые подданные, я не буду спешить с переменами, полагая, что законы, по которым вы жили при правлении лорда Брита, достаточно хороши. Если вы имеете какие-то проблемы, то можете по-прежнему обращаться к мастеру Грэгу, ко мне или к моему племяннику Питеру, которого я назначаю своим наследником.

Что касается моих планов, то они пока сводятся к тому, что бы сделать нашу жизнь лучше и безопаснее. А сейчас, я прошу вас спокойно заниматься своими делами. Я же должен заняться своими. В мое отсутствие здесь главный мой наследник Питер, а после него мастер Грэг, который с этого момента назначается начальником стражи города, главным судьей и сборщиком налогов. Впредь до особых распоряжений.

— Мастер, — обратился я к Грэгу, — дай нам десять конных лучников с толковым командиром и три повозки с возницами. Мы уезжаем немедленно. А ты Питер, останешься здесь и постараешься вникать в городские проблемы. Присматривайся, как ведет дела Грэг, если в чем-то не уверен, отложи решение до моего приезда. Я вернусь послезавтра. Да, можешь устроить смотр войску, осмотри город, да попроси себе в помощь хорошего толкового солдата, телохранитель и советчик тебе не помешает. Томас останется с тобой, а Титана я заберу.

Город скрылся, за очередным поворотом. Всего два часа прошло с тех пор, как я стал местным лордом. Ланселот вез меня, а за мной ехали остальные. Это был поход за золотом. Как-то незаметно, за приятной беседой с Бритом, мы добрались до места той самой ночевки. Я приказал всем остановиться, а сам двинулся в сторону оврага, пригласив с собой только лорда. Он подъехал к краю и очень внимательно посмотрел трупы. Прошло почти двое суток, и вид у них был неприглядный.

— И вы были один против всех них, да еще ночью?

— Я и мой конь, а он стоит многого. Правда, мне повезло — я не успел еще снять доспехи.

— Когда-нибудь, вы мне расскажете все подробно, а сейчас мне не терпится увидеть золото, на которое я возлагаю столько надежд. Мне все время кажется, что что-то помешает мне до него добраться.

— Ну, что же, друг мой, едем туда быстрее. Уверяю вас оно там, и никуда не денется.

И мы отправились к телегам и солдатам, а потом дальше. И ящики с золотом были на месте, и я забрал также и мои деньги. А потом, все мы вернулись в Титсон, а Брит, под охраной, к себе в замок. И когда деньги оказались в его подвалах, моя часть сделки была завершена. Возчикам и солдатам я выдал по золотому из своих карманных денег и велел забыть о том, где они были и что видели.

Глава четырнадцатая — Перемены

Уже три месяца как я лорд и князь. Я разрывался на части между тем, что мне необходимо сделать для себя и тем, что было нужно Бриту Спирсу. Он был хорошим союзником и начал строить все так, как мы с Питером ему советовали. Факторию на горном перевале он строил своими силами. Эскиз ему сделал Питер, а место они ездили выбирать вместе.

Форт и фактория состояла из двенадцатиметровой стены с полубастионами по краям, выдававшимися по обе стороны, куртины и не большого барбакана с воротами примерно в середине стены. Эта стена перегораживала ущелье от края до края. Вся постройка была в восемнадцать метров высотой с толщиной стены в однополосную автостраду. Падение с восемнадцати метровой высоты это гарантированная смерть, по крайнее мере, для подавляющего большинства. Конечно, иногда встречаются особо крепкие или везучие экземпляры…

В пятидесяти метрах от ворот дорога поворачивала и шла вдоль стены форта с тремя рядами бойниц. Ворот в стене не было. Это была южная стена форта, она и северная были сплошными, а в двух других были сделаны ворота. Форт начали строить квадратным, с сильно выступающими наружу башнями, для обстрела врагов лезущих на стены. Размер его был невелик — пятьдесят на пятьдесят метров. Зато стены сделали толстыми и высокими, на пять метров выше первой стены. Верх стены повторял конструкцию стен замка Брита и там были сделаны помосты для лучников.

План Питера предусматривал расширить форт, окружив его еще одной стеной пониже, и соединив ее с первой стеной, превратив его в маленькую крепость. Вся земля, ссыпалась внутрь периметра стен, с тем, чтобы поднять двор форта над окружающей местностью и проделать на этом уровне нижние бойницы. Таким образом, защитники форта могли вести огонь, не опасаясь, что враги добегут до стены и захватят бойницы и станут сквозь них простреливать двор форта. Конструкция совмещала в себе достоинства французской и японской фортификации.

По примеру средневековых японцев, Питер построил ряд помещений во дворе форта на уровне земли, а уж потом стал засыпать двор грунтом. Получилось ряд подземных помещений, в которых хранились припасы. Все они примыкали к центральной башне и имели вход только оттуда. Башня являлась казармой и возвышалась над всей округой. Гарнизон из пятидесяти человек мог выдержать там серьезный штурм превосходящих сил противника.

Второе укрепление строили, для защиты горной дороги от нашего союзника Звездочета.

На развилке, от которой в гору к Перевалу Лунных теней поворачивала дорога, и которая стала теперь приграничной территорией, выбрали узкое место в ущелье и перегородили его двумя каменными стенами. На уступах над ними устроили ровные площадки для лучников. Узкие, ступени, вырубленные прямо в скале вели на эти площадки. С высоты отлично простреливался двор этого импровизированного форта, стены и подступы к ним.

Необходимые постройки были пристроены частью к стенам, частью к скалам. Позади этих стен оставалось отличное место для большой крепости, но выполнение такой постройки мы отложили в виду отсутствия средств и войск, способных удерживать крепость. Питер мотался между двумя этими стройками и лишь иногда появлялся у меня в Титсоне. Его постоянно сопровождал Титан и парень по имени Джерими, который числился лучником, но был мастером на все руки.

Брит Спирс не скупясь, платил деньги строителям, и нанимал новых воинов. Звездочет долго не хотел уступить в переговорах о постройке фактории у него под носом, но, в конце концов, согласился, вероятно, под давлением изменившихся обстоятельств — видимо он решил, что еще не время открыто сопротивляться Спирсу. Скорее всего, его информировал шпион о новых деяниях лорда. Если это было так, а я в этом уверен, то и Спирс и я нажили себе непримиримого врага в лице Звездочета.

Пока Питер выполнял обещание, данное нами лорду Спирсу, я приводил в действие собственный план.

Для начала я понизил налоги. Надо же как-то завоевывать популярность и привлекать людей в свои земли. Земли мне достались немалые четыре дня пути вдоль реки, и три дня пути на север от Титсона в сторону гор, отделявших Веллир от Канады. Но что в землях толку, если они пустые. Вот я и снизил налоги сразу пополам. Деньги меня не интересовали. Мой герольд возвестил об этом сначала в городе, а потом и во всех трех моих деревнях. Люди радовались как маленькие дети.

Вскоре к моему титулу князь прилипло слово добрый, а затем и слово наш. Так что теперь меня звали наш добрый князь и не всегда добавляли имя. Но меня это устраивало и даже радовало. Я велел привечать всех мастеровых людей, особенно кузнецов, строителей и хороших военных. Для желающих получить землю я давал ее бесплатно, благо пустые земли были по большей части плодородны. Я основал новый поселок Тру-ля-ля, вновь нанятые мной строители стали строить там дома по моему проекту.

Дом представлял собой одноэтажный деревянный коттедж по стандартам начала двадцатого века из четырех больших комнат (то есть условия для проживания были невиданного в здешних краях качества), с участком земли при нем или наделом неподалеку. Если раньше многие крестьянские дети оставались не удел, ведь купить участок земли им было не по карману, то теперь, я отдавал и землю, и дом даром и на три года освобождал их от налога. Разумеется, впоследствии крестьяне должны были платить налоги. Но главное, что по договору они должны были отдавать княжеству своих детей в службу.

Я принял Римскую систему, придумывать ничего не пришлось, все было придумано до меня. Первый сын наследовал землю родителей, второй сын шел служить в армию на пятнадцать лет, а по окончании тоже получал надел на тех же условиях. Остальные сыновья могли выбирать, где служить и чем заниматься, я готов был брать на службу всех, неважно куда — люди требовались всюду. Требовались солдаты и мастеровые, я собирался построить маленькую империю, а пока занялся развитием своего маленького княжества.

В первые три месяца в Тру-ля-ля я построил сотню домов, но едва плотники их достраивали, как находились претенденты на них. Так что, построенные по плану двести домов оказались заполненными сыновьями моих же подданных. И я основал новый поселок — Белая лошадь. Там дома заполнялись намного медленнее и в основном за счет пришлых людей, которые робко появлялись в Титсоне и просились поговорить с мастером Грэгом. Всех их опрашивали и почти всех принимали, давали им землю или другую работу, к которой они были способны.

В эти же горячие месяцы я основал лесничество на непригодных к земледелию землях, поставил туда людей и они стали сажать лес. Казалось бы, там работало всего десять человек, но постепенно, день за днем маленькие деревца высаживались рядами. По поводу этого проекта было много недоумения, шуток и непонимания, даже среди тех, кто сам стал лесоводом. Но, все же, дело шло. Я-то знал, что через пятьдесят лет там будут молодые леса, а древесина нужна всегда. Время от времени, в лесничестве строили пару новых домов и Грэг селил туда подходящих людей. Так что, через полгода там уже работало человек тридцать.

Возле города я построил Кузнечную улицу — целых тридцать кузниц, но старых, прижившихся кузнецов трогать не стал. Грэг испытывал объявлявшихся кузнецов и наделял их домом и кузней. Взамен они должны были постоянно обучать неменее двоих подмастерьев, ну и закон о сыновьях на них распространялся, если только их сыновья не становились подмастерьями у отцов. Другими словами кузнецы были нужны больше, нежели солдаты.

Следом построили Столярную, Плотницкую, Ткацкую, Тележную, Гончарную и еще несколько мастеровых улиц. Все параллельно друг другу, по заранее размеченному плану. Сначала много домов пустовало, но слухи поползли по ближним окрестностям, потом дальше и дальше: и улицы стали заполняться. Удивительно, но знаменитые Боил и Доил пожелали переехать в кузнечную улицу первыми, но запросили целых три кузни рядом. По этому вопросу доложили мне, и я сам пошел кузнецам и дал им то, что они хотели.

Взамен братья взяли в обучение восемь человек. Перпендикулярно ремесленным улицам я построил Торговую улицу с большими лавками, как бы вначале каждой ремесленной улицы, с тем, чтобы там торговали теми товарами, которые на этой ремесленной улице делают. Часть лавок я заполнил своими людьми, которые покупали все необходимое для князя, а так также вели свою торговлю.

Сказочная информация о моем рае для бедняков распространялась все дальше и дальше. Вскоре, пришлось строить дома и мастерские и по другую сторону Торговой улицы. Так появились ремесленные улицы: — Хлебная, Швейная, Бронная, Сапожная, Кожевенная.

Однажды пришла в город целая разбойничья шайка — двадцать два человека, и просили они их простить и дать им работу. Позвали меня, так как мастер Грэг был в большом затруднении. Часть определили в армию, остальные знали ремесла. Всем нашлась работа.

Стоит сказать еще и о княжьей торговле. Все, что в лавках закупалось для князя, шло в разные места — лучше оружие в подвалы для армии, продукты к столу, а большая часть товаров шла на торговый двор, который я учредил. К нему были приписаны телеги и возчики и под охраной они стали возить товар в соседнее с нами графство Эштвуд, так что все оказались в выгоде. Ремесленники не сидели без работы, а я получал большую прибыль от торговли.

Постепенно разрасталась армия и я начал строить казармы с плацем, которые окружали улицы Пехотная, Стрелковая и Конная. Обучение молодых солдат шло под руководством опытных инструкторов, командовал военной подготовкой мастер Грэг.

Все строения я старался вместить в тот треугольник, который был огорожен скалами и в вершине которого стоял старый Титсон. Я хотел замкнуть треугольник укреплениями у самого начала долины. Тогда бы Титсон стал в десять раз больше. Место было хорошее, и через всю долину протекал ручей, так что вода была под рукой.

Естественно, что развитие связей с графством Эштвуд привело к распространению в нем информации о моих льготных условиях. Так что, довольно много тамошних жителей перекочевало ко мне. Как оказалось, это имело свои последствия.

Глава пятнадцатая — Пите р-ст роитель

Шесть месяцев Питер работал архитектором и фортификатором у лорда Брита.

И наконец, оба укрепления были закончены, и Питер окончательно вернулся ко мне в Титсон. Брит, тем временем, успел поднабрать людей, и посадил во вновь построенные укрепления гарнизоны. Глядя на нас, он тоже стал укреплять экономику, но часть ее ориентировал на южные племена Ирбов.

Нам самим предстояла огромная стройка. Титсон разросся так, что местами вышел за пределы долины, и теперь что бы замкнуть третью сторону стеной, надо было построить восемьсот метров укреплений и это если считать их по прямой. Мы сидели и рисовали планы стен башен, бастионов, стараясь уменьшить объем работ и не потерять в качестве защиты.

К тому же, не смотря на прибыли от торговли, у нас стали кончаться деньги, так как, из-за нашей новой экономической политики, налогов поступало мало. В общем, настало время мне снова отправиться за золотом. В этот раз я забрал всех трех лошадей и Титана. Выехали мы ночью и сразу понеслись с невероятной скоростью. Теперь я имел больше рук и сенсоров для охраны и для работы. Лансу я предусмотрительно положил короткий меч рядом с беретой, чтобы, если что случиться, это было больше похоже на битву холодным оружием…

Питер остался за главного, а Томас и Джереми стали его главными помощниками.

По вечерам Питер обучал их строительству в теории, а днем они присматривали за работами на укреплениях. Всех строителей Пит перевел на земляные работы и строительство фундамента. Всем кто приходил даже на один день он платил хорошую поденную оплату. Стройка медленно начала двигаться вперед.

Когда я приехал с золотом, то не счел нужным вмешиваться в этот процесс, а занялся другим очень важным делом — созданием разведки. Золота я привез семьсот килограмм, робокони были очень выносливы, если конечно это понятие для них вообще подходит. Так что, я имел в наличии тридцать пять тысяч драконов, и этих денег нам должно было хватить надолго.

У Грэга я выяснил, кто занимается сбором информации о противнике и то, что я узнал, мне совсем не понравилось — этим не занимался никто!

— Только в военное время существует разведка и дозоры, а в мирное это никого никогда не интересовало.

— Ну а есть у тебя на примете люди, которые всегда знают, где что купить, где лучшая выпивка, кто жениться, а кто замышляет плохое? И желательно из тех — кому можно доверять. Такие, которые если что случиться могут быстро найти виновных, узнать то, что другие стараются скрыть или спрятать, собрать слухи и сплетни.

— Да есть тут несколько ловких парней, а один особо талантливый на такие дела. Все они из моих старых солдат, в смысле из тех, что были еще при прежнем хозяине. И пара из новых, которых я знаю не слишком хорошо.

— Ну, так давай их мне всех на беседу по одному. Завтра я расположусь вот на той лужайке, а ты мне пришли самого лучшего, а потом и остальных по порядку. Новых пришлешь последними. Я со всеми побеседую и что-либо решу. Да не говори им, что от них требуется и зачем я их зову, а остальным и подавно этого знать не следует.

Лужайка была выбрана неслучайно, ведь там совершенно свободно могли пастись лошади. А лучшего детектора лжи, чем кони-телепаты, у меня не было, да и придумать что-то лучше было, наверное, сложно.

На следующий день, я при помощи Титана, Ланселота и Росинанта, который оказался у нас лучшим телепатом и прекрасным психологом (наверное, у него мозг, то есть чип, оказался более бракованным), пропустил всех кандидатов, предложенных мастером Грэгом. Из них осталось только четверо. Именно они и подходили для «Большой игры». Так, когда-то Британцы называли в колониальной Индии сбор разведданных. Эти люди не взывали сомнений, они точно были преданны и имели подходящий склад ума.

Шефом разведки я назначил себя, хотя по-настоящему шефом стал Росинант. Но не мог же я объявить коня шефом разведки, меня, пожалуй, не правильно бы поняли.

Агенты получили кодовые имена: Мотылек, Лис, Хамелеон и Крыса. Каждому оно подходило как нельзя точно.

Мотылек имел дар мельтешить у всех на виду и оставаться в глазах окружающих тупым идиотом. Его, с виду нескладная фигура, как нельзя лучше подходила для этих целей. Ясные голубые глаза, темные волосы и глупое выражение лица были его главным оружием.

Лис был хитер и изворотлив, придумывал хорошие планы и легко перестраивался, умел всегда быть где-то на заднем плане. При этом этот невысокий, худощавый человек выглядел как неотесанная деревенщина. В толпе, взгляд, скользнувший по его фигуре, не задерживался ни на мгновенье.

Хамелеон был мастером слежки, причем слежки незаметной, он мог подстроиться и прикинуться кем угодно, а когда нужно был, просто, невидим. Все это благодаря умению сливаться с толпой. Я сам точно не могу описать как он выглядел, так часто менял он свою внешность. Грим и переодевания были его коньком.

Крыса был мастером красть. Крал он бесстрашно и красиво, был изворотлив и мастерски манипулировал вниманием своих жертв, наверное, поэтому всегда выходил из всех переделок совершенно чистеньким. Был он зеленоглаз, черноволос и чем-то походил на крысу. Наверное его прозвище прилипло к нему из-за его внешности.

Идеальным старшим группы был Лис. Всем им понравилась новая работа. Я так же дал им инструкцию искать подходящих людей для пополнения штата разведки. А также, выдал деньги для подкупа и вербовки платных агентов. Для начала, они должны были проверить всех в Титсоне. Это была, якобы, учебная задача. На самом деле я боялся, что город наводнен чужими шпионами, ведь мы принимали на службу и поселение практически всех желающих, и внедрить шпиона было легко.

Эту четверку я решил взять с собой в очередную поездку к Звездочету.

Тем временем, Питер построил фундамент нашего укрепления. Ему требовалось все больше и больше камня и известкового раствора, песка и щебня. Люди назвали его наш строитель, чем Питер гордился чрезвычайно. Он выкупил у лорда Бртита всех преступников, а надо сказать, лорд строго придерживался обещания не отсылать преступников Звездочету, и загнал их в каменоломню, которую устроил прямо тут в долине вырубая в узкой ее части искусственные пещеры.

Камня требовалось много и рваного и отесанного. Его брали не только в каменоломнях, но и с внешней стороны стены разбивали валуны, стоявшие отдельными глыбами на равнине. Это лишало будущего противника удобных укрытий вблизи стены.

Питер платил всем, кто желал работать и стена, и основания башен заметно поднимались вверх. Толщина стены была столь велика, что пробить ее существующими средствами было невозможно. В основании она была пять метров, а вверху сужалась до четырех. Между собой мы звали ее малой Китайской стеной.

Тем временем, квалификация Тома и Джереми росли, и скоро их можно было оставлять за старших. Они прекрасно справлялись с решением постоянно возникавших небольших проблем и научились разбираться в строительстве укреплений. У племянника стало появляться время, и он разработал систему укреплений на окружавших город скалах.

Между тем, не только строительство и разведка требовала внимания. Появилась необходимость в налаживании отношений с соседями. Вот я и задумал многоплановую поездку по дружественным странам. Маршрут выглядел так: посетить Звездочета с дружественным визитом и собрать о нем информацию. Постараться завербовать у него агентов.

Посетить Брита Спирса и познакомиться с его женой и детьми. Вообще женщины как-то выпадали из нашего поля зрения, не то, чтобы мы их не встречали, скорее нам было не до них. Местные обычаи предписывали женщинам скромность и послушание мужу, отцу, брату и они всюду были как бы на втором плане.

Третьим пунктом моей дипломатической программы было посещение самого графа Эштвуда, с целью заключения соглашений экономического и военного толка, сбора о нем сведений и получения признания моего княжества и меня, как князя.

Глава шестнадцатая — Дружеский визит

Впервые за десять месяцев мы оба: Питер и я одновременно покинули Титсон. Разумеется, мы не сообщили Звездочету, что собираемся посетить его. Людей я с собой взял немного. Кроме нас двоих и роботов — были мои четверо разведчиков и десять человек охраны. Все люди были верхом, и поездка получилась намного приятнее и, само собой разумеется — быстрее.

Первое, что мы увидели, подъезжая к перевалу Лунных теней — высокую каменную стену, вершину которой достраивали каменщики. Стена была ровной, без дополнительных бастионов, башен и эскарпов, которые существенно усиливали обороноспособность укреплений. Стража впустила нас внутрь, и сержант отправился с докладом о нас.

Мы огляделись. Судя по воротам, в которые мы проехали, стена была вдвое тоньше тех, что построил Питер.

Наше ожидание оказалось не долгим — вскоре показался сам Звездочет. К его приходу мои люди спешились и вступили в разговоры со стражниками и несколькими мастеровыми. Лис угощал кого-то домашним сыром и слабым пивом, которое в дороге обычно использовали вместо воды. Другие тоже не тратили время даром.

Звездочету такое поведение пришлось не по нраву, он сделал замечания стражникам и накинулся на рабочих, мол, что они тут прохлаждаются. Рабочие явно обиделись, хотя и подчинились. Из этого я сделал вывод, что это вольнонаемные люди, а не зомби Звездочета. «Надо сказать Лису, пусть присмотрятся к ним получше, может быть узнает что-либо интересное» — подумал я.

После обмена приветствиями, во время которых опять проглядывало преувеличенное радушие Звездочета, я сказал:

— Любезный Звездочет, в прошлый раз вы показали нам свои владения. С тех пор я, вижу у вас большие изменения. Не будете ли вы так любезны, показать нам ваше чудесное укрепление. Мы с племянником в большом затруднении, наш город давно перерос свои прежние размеры, и мы тоже строим новую стену. Я заехал сюда с целью поучиться у вас, может еще не поздно, нам воспользоваться вашим опытом.

Звездочету явно польстили мои слова.

— Что ж, уважаемый князь, — я с удовольствием покажу вам стену. И он, как всегда, двинулся вперед. Питер пошел за ним сразу, а я шепнул Мотыльку пару слов насчет обиженных строителей, и тоже двинулся за ними, охрана пошла по пятам за нами.

Как я и ожидал, стена была тонкой и высокой, и поэтому, слишком сильно сужалась к верхней части. Вверху она была вдвое тоньше, чем у нас, а значит и число воинов, которые там могли сражаться одновременно, было вполовину меньше. Сама стена была построена на глиняном растворе, а это была определенная слабость конструкции. Вслух же я всячески хвалил его предусмотрительность, высоту стены и скорость постройки.

— Питер, — обратился я племяннику, — вот образец для подражания. Ну почему бы тебе не стремиться к такому же прекрасному результату!

— Ваша светлость, — официально отвечал Пит, — я бы с радостью, но у меня нет столько камня и столько рабочих, чтобы сделать все на таком высоком уровне. Боюсь, что стену нам придется сделать немного ниже. Может быть потом, когда у нас будет больше мастеров и материалов, мы постараемся исправить недостатки, ну хотя бы частично.

— Вот видите, мой мудрейший друг, — обратился я к нашему хозяину, — вот такая нынче молодежь! А вот, что нам точно никогда не изменить, так это чудесный вид на те горы и я повернулся лицом к хребту за перевалом. Жаль, что у нас нет возможности любоваться этим прекрасным видом. Но прости меня, уважаемый Звездочет, мне надо еще нанести визит нашему общему другу лорду Бриту. Так что вынужден откланяться.

— О, князь, заезжайте, когда заблагорассудится, и видом можете любоваться сколько угодно, — он улыбался гораздо приветливее, чем вначале, явно считая меня и Пита круглыми дураками.

На обратном пути Питер поведал мне, что он обнаружил несколько выходов рваного камня на поверхности красивой кладки.

— Мне кажется, что наш друг сложил всю стену из рваного камня и скорее всего без раствора, а тесаным камнем только обложил ее. Так что, стена еще менее прочная, чем кажется на первый взгляд. Из крупных катапульт или из самых простых гладкоствольных пушек ее можно разбить за пару часов. Мою стенку делают на совесть и ее в этих местах ее разбить нечем, разве что кто-то владеет инопланетным оружием. Но тогда любая стена не выдержит.

Закончив с Питером, я сделал знак приблизиться разведчикам.

— Мы вошли в контакт с теми строителями, шеф, им там не нравится. Они бояться «переделанных» и хотят уйти, но Звездочет им не платит до тех пор, пока работа не будет сделана полностью. Мотылек, от вашего имени, предложил им прейти к нам на службу, расписал все в цветах и красках и прибавил, что вы им потери компенсируете. Теперь они будут ждать момента, чтобы сбежать.

— Хорошая работа, Лис. Теперь, тебе придется вернуться. Я назначаю тебя лейтенантом разведки, это офицерский чин и большое повышение. Возьми двух человек из охраны и езжай в Титсон. Там их будешь ждать. Допросишь их по одному и сопоставишь все что рассказали, дашь денег и поставишь на работу, да присматривай за ними до моего возвращения. Вторая задача искать таких же способных ребят, как и ты.

Когда я вернусь, мы посмотрим, кого можно взять на эту работу. И вообще смотри там за всем, Грэг верный человек, но в разведке он ничего не понимает, так, что лови вражеских шпионов, а они у нас уже есть, а скоро появится еще больше. Лис взял с собой двоих лучников и ускакал.

Наш маленький отряд стал еще меньше. Теперь мы направлялись в замок Спиртсвил.

Уже к вечеру мы были там, и лорд Брит встретил нас с радостью и радушием.

Между прочим, из столицы графства вернулась его жена с детьми. Баронесса Спиртсвил, а дома просто Мадлен, маленькая, очень симпатичная, живая была фрейлиной супруги графа и проводила в столице графства немало времени, так как официально считалась на службе. С нею прибыли дети мальчик и девочка.

Эштону уже исполнилось двенадцать, и он мечтал стать рыцарем. Его восьмилетняя сестра Тамара еще играла в куклы и ее игры в точности повторяли придворные нравы. Все это и многое другое Мадлен выпалила почти мгновенно, едва нас представили. Она вела себя так, будто мы были друзьями целую вечность. Я едва вставил, что собираюсь посетить графа, как новый взрыв эмоций вырвался из Мадлен.

— Это хорошая идея и вашего племянника возьмите с собой. Там много красивых девушек, его надо срочно женить, такой красавчик…

Казалось она могла так щебетать бесконечно. Ясно было, что ее слова не имели никакого веса. Это была просто светская болтовня, но Питера упоминания о девушках и женитьбе поколебало и ввергло в краску.

Наконец позвали к столу. Ужин прошел чинно, на этот раз мы ужинали в покоях лорда, барон и баронесса показали образец благовоспитанности. Разговоры были о погоде, об урожае, и детях. О делах не произнесли ни слова. После ужина Брит позвал нас в свой кабинет.

— Итак, господа, мои шпионы из фактории сообщают, что приток преступников к Звездочету снизился, но не прекратился. У него становится все больше людей. Его снабжают этим товаром из половины баронств нашего графства. Он пользуется большим влиянием и имеет высоких покровителей. Так что, открытый конфликт с ним очень опасен. Если, конечно, он сам нападет на нас, то тогда его, может, и не поддержат. Но в другой ситуации нам может прийтись весьма тяжело. Граф, скорее всего, даст прямой приказ прекратить нападение на него, и я вынужден буду подчиниться.

— Если дело дойдет до такого, то вы должны подчиниться, но не я.

— Боюсь, что вам могут объявить войну в этом случае. Причем они в десяток раз будут превосходить ваши силы.

— Войны я не боюсь. Более того, я уверен в победе. Но я к войне не стремлюсь, хотя и готовлюсь. Впрочем, до войны со Звездочетом дело не дойдет. Мы нашли способ усилиться в противовес Звездочету. Теперь стоит поискать способ ослабить его.

— Я думал над этой вашей идеей. Он на моей земле и должен подчиняться мне. Если я потребую его войско или половину войска, то он не сможет мне отказать, иначе будет война на законных основаниях, и граф обязан будет меня поддержать, а если не граф — так сам герцог или король. Так можно подставить его людей, послать с важным заданием или поставить на самый опасный участок… Но вот войны у нас нет.

— Будет, и очень непростая. Мои дозорные на Северном перевале заметили Канадских шпионов. Поймать их пока что не удалось, но они становятся все смелее. Так что война — это вопрос времени. Главное — не снимать гарнизоны из ваших укреплений, чтобы Звездочет или Синие Ирбы не ударили в спину.

— А еще следует укрепить ваш замок дополнительными башнями и эскарпами, — добавил Питер.

— А что можно еще укрепить?

— Можно поставить два эскарпа, с башнями на концах, возле ворот. Тогда нападающие на ворота будут обстреляны с трех сторон. Можно выровнять конфигурацию ваших стен, получить дополнительную площадь и сократить длину внешней стены. Да вот я вам нарисую схему, — сказал Питер и набросал схему укреплений.

— Вот эти цифры обозначают высоты, а эти линейные размеры. Ваш замок, милорд барон, станет в два раза сильнее, причем, если разобрать стену здесь и здесь и построить вот здесь барбакан, то вы получите полноценный внутренний периметр стен.

— Выглядит очень интересно, — рассмотрев чертеж, сказал Брит.

— Вот и займитесь делом, сэр. А еще, если позволите, можно навязать нашему недругу Звездочету «помощь» и поставить ему на стену сотни три своих людей. Кстати, вы обратили внимание, что стену он построил с нашей стороны, значит, она направлена против нас.

— Мои шпионы говорят, что он планирует весной строить стену и с другой стороны, зимой на такой высоте так холодно, что строить невозможно.

— А можно спросить, мой друг, на каком основании он там вообще что-то строит? Он имеет какие-то права?

— Он имеет право сильного, отвечал барон, — и пользуется им.

— Так дайте ему права на эту землю, ведь она ваша, а взамен пусть примет вассальские обязательства. Тогда вы сможете вмешиваться в его дела на законных основаниях. А откажется — тогда можно и войну объявить, тоже на законных основаниях, — предложил Пит.

— А я вас подержу, и мы его обломаем, — добавил я.

— Мне нравятся ваши идеи, друзья мои. Когда приступим?

— От вас мы собирались проехаться к графу и познакомиться с ним. Надо добиться моего признания как князя, заключить выгодные договора, стать союзником, если получится. По возвращении мне нужна неделя на подготовку, а потом можно начинать. А вам тоже следует собрать войско, погонять его, провести учения. А еще, надо постараться найти шпиона. Если с этим не выйдет, тогда я вам помогу его обнаружить, а пока присмотритесь к людям, выясните — все ли ведут себя как обычно, нет ли каких странностей. Это может пригодиться.

Глава семнадцатая — Дорога в Эштвуд

В голове творился какой-то беспредел, что-то мяукало и выло. Это не была обычная головная боль. Сквозь оставшуюся тяжелую дремоту, пробивалась какая-то песня, но слов я точно не знал, по крайней мере, не мог угадать продолжения, как это бывает, когда знаешь, но забудешь. И тут я окончательно проснулся. Телепатический хор выл в моей голове, что-то о караванах ракет и пыльных тропинках.

— Черт возьми, этих телепатов! — выругался я тоже мысленно. И, о чудо! — вой прекратился.

— Я же говорил — не надо, мы так его разбудим, — это был «голос» Росинанта.

— Да, а всю ночь торчать тут без дела, от скуки сдохнуть можно, — отозвался Персей.

— Выражайся культурнее: — помереть, — влез с культурой Ланс, — он тяготел не только к убийствам, но и культуре.

— Неа! Это люди мрут, а кони дохнут, — парировал Перс. — Поэтому я и предложил старинные песни петь, чтобы меньше спорить.

— Сказать по правде, это было здорово, да вот только хозяина разбудили.

— Я почти, что сам уже проснулся. Да и к слову спросить: кони тут причем? Роботы ведь не дохнут, не мрут, а просто ломаются, а вы вообще почти вечные. Но все равно роботам хорошо, если у них есть создатель, который о них заботится. А с чего вы на всю ночь малый лошадиный хор устроили?

— Только после того, как о политике спорить надоело, — ответил Ланс.

— И вообще, это Тит подвывал, потому, что слова ни как не может запомнить, — оправдался Перс.

— Тогда, временно прекращаем песни орать! Сейчас скакать будем по неведомым тропам, наверное, по тем про которые вы там выли, — и я, мысленно, улыбнулся.

Правда, в итоге скачки не получилось. Приходилось помнить, что мы не одни и не должны показывать сверхспособности. Конечно, нам с Питом ничего не стоило ускакать от остальных. Но ведь все прекрасно понимают, с какой скоростью скачет лошадь. Так что пришлось сдерживаться всю дорогу. Но веселое настроение не оставляло моих робоконей и они всю дорогу пели во весь свой телепатический голос «на пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы». Судя по всему, именно эта фраза им больше всего и нравилась, и ее «пели» с повышенным энтузиазмом и особым чувством.

— Да, уж натопчете вы порядочно четырьмя-то копытами, — съязвил Питер. И что характерно, нам, двуногим, за вами не угнаться!

— Зато вы руками загребаете все подряд с невероятной скоростью, — получил он в ответ от Роси.

— Ну и вас создатель руками не обделил, — ответил Пит.

Разумеется, остальные не слышали ничего из песен и разговоров. Они не владели техникой четкого, направленного мышления, которое облегчала настоящим телепатам считывать мысли и транслировать для не телепата свои. Таким образом, они сами себя отсекали от телепатических сигналов, да и роботы старались не фокусировать мысли на посторонних.

Так мы ехали целый день. Стало темнеть, и мы уже подумывали о ночлеге. Кто-то из лучников вслух сожалел о пропущенной часа два назад деревне. Всем очень не хотелось ночевать под открытым небом, хотя бы потому, что стал накрапывать противный мелкий дождик. Я принял решение ехать дальше — поездка под дождем все же лучше, чем отдых под дождем.

Когда все уже изрядно промокли и холод стал нас пробирать — на дворе стояла осень, на фоне неба показались зубцы стены и четыре башни, крытые конусовидными круглыми крышами. Кто-то из лучников тихо сказал: — Замок Гилл.

Разведчики ехали позади нас. Я обернулся и спросил:

— Что это за место?

— Как вы, вероятно, слышали это — замок Гилл. Принадлежит барону Ричу Гиллу. Этот лорд в трауре по поводу смерти всей его семьи. Скоро три года как он не принимает, — ответил за всех Хамелеон.

— Так не уж-то нам окажут в ночлеге? — удивился я.

— Вся округа не одобряет излишнюю строгость траура лорда Рича, но, увы, он не делает исключений. Как-то он заявил, что после окончания трех лет, он вернет веселые нравы в эти стены, и, вероятно снова женится, если найдет достойную невесту.

— Так едем дальше, бог с ним с этим лордом Гиллом, с его замком и его трауром, у него, наверное, вся еда с тухлецой, а вино прокисло.

— Тут, если свернуть немного в сторону, есть небольшая деревушка, а на въезде в нее таверна, а в таверне вино, жареное мясо и комнаты с постелями и каминами. Там, конечно не высший класс, но все путем.

— Раз тебе эти места знакомы, то езжай впереди всех, веди нас к теплу и сытым желудкам.

Таверна оказалась вполне приличной. И хотя все же была не равноценной заменой замку, но все были рады ужину с пивом, постелям, теплу. Так что, никто не жаловался.

С утра мы прибавили скорости, стараясь наверстать поздний подъем. Хозяйка таверны сказала, что у графа скоро состоится большая охота, и что на нее приглашены двести знатных гостей с семьями.

— А приготовлений-то делается много, только «тыща» собак, графских будет на той охоте, — сказала она.

Вот я и велел прибавить ходу, чтобы не опоздать. Всегда выгоднее попадать к власть имеющим во времена радости и благоденствия, особенно, когда решаешь политические проблемы и хочешь договориться. К тому же — может, удастся проявить себя и тем поднять свою репутацию. Вот мы и стали двигаться с таким расчетом, чтобы настоящие, живые лошади, могли поспевать за нами. С расчетом большого обеденного отдыха и второго послеобеденного перехода в меньшем темпе.

В результате, к тому времени, когда мы оказались во владениях графа, все изрядно утомились.

В первой же таверне мы навели справки об охоте и нам сказали, что до ее начала два дня, и мы можем не гнать лошадей. И я решил продлить послеобеденный отдых до утра, с тем, чтобы все успели привести себя в порядок — все же едем в приличное общество.

На следующее утро, утро на пятый день поездки, наконец-то мы увидели стены графского города Эштвуда. По меркам этого мира город был совсем не мал. Правда, это всего лишь второй город, который я видел на этой планете. Высокие стены и еще более высокие башни встречали путника или врага.

Стражник при въезде оглядел нас, и хотя мы выглядели вполне, все равно спросил наши имена. Цель визита в преддверии большой охоты тоже была ясна, но он спросил и это. Затем все аккуратно было записано в большую книгу, были места и были времена, где такие называли «амбарными».

— Дворец прямо, не заблудитесь, — сказал он.

Внутри город оказался красивым и разнообразным. Чувствовался архитектурный вкус и длинная история в камне. Множество трех и четырехэтажных домов стояло вокруг. Мой Титсон в сравнении с Эштвудом выглядел деревней. А площадью Эшвуд превосходил мой городок, стесненный между скалами, как минимум, раза в три. Значит, здесь насчитывалось тысяч сто жителей и ни как не меньше. Оглядев все это с радостью и печалью, я решил, что построю город больше и красивее этого, и повернул Ланселота в сторону дворца.

Глава восемнадцатая — Эштвуд

Первое что следует сделать в столице графства, постараться найти себе жилье. Это правило особенно актуально, когда в столице намечается крупное мероприятие. Несмотря на обилие гостиниц, постоялых дворов и частных апартаментов нам никак не удавалось найти свободной комнаты. Искать ночлег совсем не просто, когда все гостиницы переполнены. Разумеется, такая ситуация случилась по причине графской охоты, которую можно сравнить с нашими крупными спортивными состязаниями. Большее внимание привлекали только рыцарские турниры.

Мы с племянником уже отчаялись решить эту проблему, когда один из мальчишек, у которого мы спрашивали о том, где можно остановиться, снова вынырнул как из под земли прямо перед нами.

— Если мне что-либо перепадет от вас, то я скажу, как вы можете устроиться, — выпалил он, не обращаясь ни к кому из нас конкретно. — Ведь у вас водятся денежки, — и он с оценивающим вниманием оглядел наши парадные доспехи. Вот за такую кольчугу можно купить дом.

— Я понял, куда ты клонишь, — сказал Питер, — где-то что-то продается?

Он кивнул.

— Но это стоит золотой!

— Только при одном условии: если мы это купим, — ответил я. — Согласен?

— Согласен, — так же выпалил он. Но это стоит кучу денег, потому что это рядом с графским дворцом, и это бойкое место.

— Хватит болтать, парень, просто отведи нас туда.

Через пять минут мы стояли перед таверной с небольшой гостиницей и большой конюшней. Первые три этажа были сложены из тесанного, хотя и разнокалиберного камня. «Золотая Козочка» — значилось на вывеске.

Это было крепкое четырехэтажное здание, верхний этаж был явно надстроен позже и был деревянным. Справа была конюшня и деревянный этаж над ней, такие помещения, как я уже знал, предназначались для слуг. В первом этаже был ресторан, то есть таверна.

— Да это и правда стоит кучу денег, — сказал Питер.

— Я вам сразу это сказал, — удрученно прошептал мальчишка.

И мы вошли.

— Кто тут хозяин? — спросил я у провожатого.

— Здесь хозяйка, вон та, молодая. Она выходит замуж за благородного и гостиница ей теперь ни к чему. Вот и хочет продать. Была бы она благородных кровей, так, наверное, себе бы оставила: заведение-то выгодное, а так, видно, хочет быть леди, больше чем природные леди.

— А ты парень не дурак, — заметил я, — если конечно не чужие голоса перепеваешь. Ну что же, подойдем, да помалкивай пока старшие торговаться будут. Если ты и, правда, с головой, то я тебя на службу возьму.

— Это еще поглядеть надо — какая служба, а то я, может, и не пойду.

Но тут мы пересекли просторный зал.

— Добрый день, мэм, — обратился я к ней.

— Если вы по поводу комнаты, то мест нет! Предупредила она с гордостью.

— А если бы мне стало известно, что вы желаете продать эту гостиницу.

— А вы, сэр, желаете купить, — она оглядела меня и Пита, оценивая, сколько мы стоим. Это выглядело как обмер и обвес бычка перед продажей. Эта молодая особа прикидывала, есть ли у нас деньги и сколько с нас запросить.

— Только если цена будет подходящей, — ответил я.

— Этот отель стоит две тысячи золотых драконов! — с вызовом заявила она.

— Ну, положим, он стоит только половину этой суммы, — ответил я.

Она вспыхнула и покраснела, как ребенок, пойманный на мелкой лжи.

— Я ее продаю за столько!

— Давайте рассуждать здраво, тысяча драконов — это цена пяти, или шести больших домов. Эта сумма и так достаточно велика, чтобы вам было трудно продать, ведь желающих купить вряд ли найдется много. У вас ведь нет реального покупателя, а если мы договоримся, то завтра вы получите деньги.

В ее голове происходила борьба. Я бы сказал, что там бушевала буря.

— У меня есть покупатель, — не столь уверенно сказала она.

— Но, если бы он предлагал вам реально, то, что вы запрашиваете, то отель был бы уже продан. Хорошо — я дам вам тысячу двести драконов и позовем стряпчего и подпишем бумаги.

— Тысячу пятьсот и не золотым меньше! — она снова вернулась, к своему прежнему, вызывающему тону. — И деньги не позже завтрашнего вечера, и я хочу задаток.

— Вместо задатка останется мой племянник, а заодно он присмотрит, чтобы вы не продали гостиницу кому-либо еще. Если завтра я не расплачусь, значит — продавайте кому хотите.

— Питер, — мне потребуются еще и Росинант, а пес и Перс останутся с тобой. Да, мэм, сколько комнат вы занимаете в этом отеле?

— Я занимаю четыре.

— Я хочу, чтобы одну вы уступили нам, ведь мы будущие владельцы, да и потом, если я буду заниматься поисками жилья, то не смогу заниматься поисками денег.

Я думал, что она откажет из вредности, но блеск золота пересилил, и она нехотя уступила.

День клонился к вечеру, и это было мне на руку. Я выехал за ворота, ведя в поводу Росинанта вслед за Ланселотом. Доехал до ближайшего поворота и съехал с дороги. В двух милях от меня виднелась роща. Туда-то я и направился. Когда стемнело, я поиграл пальцами на своем браслете и опустил рядом мою птичку. Там было достаточно золота. Я взял ровно тысячу пятьсот монет, вышел, отправил птичку на орбиту. Хорошо, что на мне были рободоспехи! Иначе мне самому бы пришлось таскать шестьдесят кило золота.

Утром нашу вредную продавщицу ждал сюрприз.

Впрочем, она, увидев золото, вызвала стряпчего, и сделка была закончена к обеду.

— Я не был с ней любезен и выставил ее из гостиницы в течение часа, который ушел на то, чтобы мои новые слуги вынесли ее вещи на улицу. Конечно, это была мелка месть, но я купил право на нее за лишних пятьсот золотых. Разумеется, мы теперь занимали те самые четырехкомнатные апартаменты.

Мальчишка, приведший нас к этой покупке, получил свой честно заработанный золотой и предложение остаться работать при гостинице.

— Только если при кухне, — глядя в глаза, — нагло заявил он.

— Если не подойдешь, так нигде не удержишься, а так почему бы и не при кухне. Повар работу найдет.

— Да, хочу быть поваром, — подтвердил он.

— Может быть, и станешь поваром, но для начала побудешь поваренком, — ответил ему Питер.

Несмотря на бессонную ночь, мне пришлось снова надеть парадные доспехи и вместе с Питером отправиться во дворец, благо для этого нужно было пересечь небольшую площадь.

Стража при входе даже не повернула головы, хотя, я уверен, что они нас изучили очень внимательно. Зато едва тяжелая дверь красного дерева закрылась за нами, как к нам подошел строго одетый человек в черной мантии и черном бархатном берете. Он оглядел нас с головы до ног, что-то взвесил, сложил и вычел.

— Приветствую вас, милорды, от лица графа Эштвуда, владеющего этим графством милостью нашего короля и по праву наследования. Похоже, вы прибыли на нашу знаменитую охоту, но вот беда я не могу припомнить, что бы имел честь знать ваши имена.

— Я князь сэр Бенджамин Морли, а это мой племянник и наследник, сэр Питер Морли. Мы прибыли к графу по делам, а о грандиозной охоте, устраиваемой графом, мы узнали только по прибытии в столицу графства.

— Я, кажется, слышал о вас, милорды, вы те люди, которые купили часть родовых земель барона Брита Спирса? А откуда такой странный титул, в этих краях такого не слыхивали?

— Да, вы правильно информированы, я купил земли у милорда Спирса. А титул я принял родовой, мои предки были князьями, вот и я решил поступить также.

— Но, сэр! Это вносит путаницу в иерархию титулов, вот я, например не знаю, что он значит, насколько он высок. А мне положено знать.

— О, я вас просвещу. Титул князь весьма высок, но его может носить человек, имеющий совсем небольшие владения. Если же владения князя становятся больше, то к его титулу прибавляют названия новых земель. Если князь выигрывает битвы, то и места выигранных сражений прибавляют к титулу. Ну а если князь становится крупным землевладельцем со многими вассалами, то его уже именуют Великий князь. А если его владения становятся размером с хорошее королевство, то его называют Царь и Великий князь. Но я пока что просто князь.

— Очень замечательно вы все объяснили. Итак, в настоящий момент вы примерно соответствуете титулу барон, это просто для ясности. Прошу прощения за столь подробные расспросы.

— Да, и позвольте представиться: — сэр Дорси Дрю, барон, и главный герольд графства. Увы, не могу сейчас представить вас графу, вот после охоты сделаю это с удовольствием. А вы не желаете принять участие? Завтра пешая охота на кабана с пиками. А потом пир и награждение победителей. Потом еще охота с собаками на мелкого зверя, выступления актеров. Так что, только после всего этого я смогу вас представить графу.

— Пожалуй, мы примем участие в охоте на кабана, — отвечал Питер. Только мы возьмем с собой нашего пса, он не любит сидеть взаперти.

— А ваш пес не распугает дичь?

— Нет, что вы, милорд Дрю, он очень хорошо воспитан, мы оба за него ручаемся.

— Тогда не вижу препятствий, вашего слова мне вполне достаточно. Вы должны быть здесь завтра в десять утра. Я внесу вас в списки участников, а поскольку вас тут никто не знает, то завтра подходите прямо ко мне. А на сегодня, милорды, я вынужден с вами раскланяться.

— Рады знакомству с вами, милорд барон, — и мы поклонились ему в ответ.

Глава девятнадцатая — Графская охота

Охота в средние века была излюбленным спортом и времяпровождением. Большинство населения не имело возможности ею заниматься, да и необходимости особой не было — сельское хозяйство было выгоднее и надежнее обеспечивало сытое существование. Так что, постепенно этим стали заниматься исключительно лорды, оттачивая не только охотничье, но военное мастерство. Некоторые виды охоты были сопряжены с серьезным риском для охотника и требовали немалого умения управляться с оружием. А еще была необходима большая храбрость, сила и ловкость, в общем, все как на войне.

Охота на вепря, или дикого кабана опасна чрезвычайно. Завезенный на планету со старушки Земли, как и многие другие виды, он здесь стал крупнее, чем земной его собрат, наверное, произошла какая-то незначительная мутация, которая добавила мяса для удачливых охотников, но зато сделало весьма опасную охоту на кабана — смертельно опасной. Я ожидал, что охота будет происходить в лесу или на болоте, но все оказалось иначе. Огромных зверей, весом в двести пятьдесят-триста кило, привезли в клетках и устроили охоту на поляне для рыцарских турниров. Трибуны были полны зрителей, ну прямо, как гладиаторские бои в древнем Риме.

А вот желающих выступить было немного.

Один за другим вышли на ристалище пять рыцарей и только один из них сумел довести дело до конца. Остальных лучники уносили к лекарям, предварительно утыкав огромных кабанов длинными стрелами. После этого они становились похожими на громадных ежиков.

Я облачился в броню, прицепил оба меча и два длинных кинжала, взял арбалет и двинулся в направлении ристалища. Перед самым выходом мне сунули в руку четырехметровую пику с семидесятисантиметровым лезвием с «кабаньими клыками» установленными после этого лезвия. Это было основное оружие против кабана. Я вздохнул с облегчением эта пика и рядом не стояла с той, что приходилось использовать на охоте у Брита Спирса.

Впрочем, кабан в чем-то даже опаснее быка. Он настолько силен и быстр, что насаженный на пику может проскользнуть по ней и все равно достать охотника. Только перекладина из двух стальных лезвий — «кабаньи клыки», может помешать кабану в таком смертельном, для охотника, маневре.

Я встал на позицию и выпустил грунтозацепы из подошв рободоспехов. Затем сунул конец пики подмышку, а острие положил на землю и взял наизготовку арбалет.

— Выпускай, — крикнул я ловчему.

Клетка со скрипом отворилась и, подгоняемый уколами копий, оттуда вынесся кабан-переросток. Я поймал его в прицел, спустил курок и отбросил арбалет в сторону. Кабан несся с такой скоростью, что я едва успел управиться с пикой. Древко уперлось в титановый башмак, укрепленный на грунте. Сам я согнулся и выставил острие на уровне своего живота. Пока я проделал это, кабан стал холмом, несущимся на меня. Удар был сокрушительный, несмотря на то, что часть его погасило лезвие, впившееся в грудь вепря на всю длину.

Однако моя правая нога отъехала на полметра назад, пропахав глубокую борозду, и я растянулся на земле. Я убрал грунтозацепы и вскочил на ноги. Огромный кабан был убит. Пика пробила грудь прямо посредине, перекладина из кабаньих клыков была согнута так, так как едва не вошла в тело, в левом глазу зверя торчал хвост моего арбалетного болта. Трибуны взревели, визиг и крики слились в сплошной рев. Я, стоял как пьяный, и вдруг осознал, что, несмотря на видимую легкость победы, мне просто повезло.

Герольд что-то выкрикивал, но я ничего не понимал и не слышал. Подбежал Пит и увел меня на наше место. Теперь, кажется, я понял, почему в древнем Риме на арену выставляли рабов: добровольцев было слишком мало.

А в итоге мне присудили второе место. Второе место из двух, это похоже на плохую шутку. Первое место присудили другому победителю кабана, вероятно потому, что он был графским гвардейцем, а возможно потому, что он теперь лежал в лазарете. Но зато много народу приходило с просьбой посмотреть и потрогать мой арбалет.

А потом были остальные виды охоты и пир. Но мы с Питером обиделись, сбежали по-английски и тихо пировали у себя в гостинице до самого конца этой охоты и вообще все этих празднеств.

Этим утром я проснулся, оглядел комнату, с трудом вспоминая, где это я, и почему нет Питера в соседней постели. И вдруг услышал телепатический шепот:

— Хозяин, — а почему я не такой как Ланс и Перс? Почему мои мозги немного другие?

— Вероятно, когда твой мозг выращивали в кристаллическом растворе, произошел сбой, или попала молекула какой-то примеси, и он получился с дефектом. Впрочем, вся партия ваших чипов с дефектом, а у тебя — с особенно сильным.

— Хозяин, так я мутант? — печально переспросил Росинат.

— Ну, вообще-то мы все мутанты, мутации возникают постоянно, в том числе и у людей. Некоторые из них получаются полезными, а некоторые наоборот вредными. У биологических существ это происходит постоянно. А ты уже настолько сложен, что приблизился вплотную к биологическим существам.

— Значит, я не урод?

— Ну что ты, ты вовсе не урод. Просто если происходит технологический сбой при изготовлении простых конструкций, то это брак, деталь не годна и ее выкидывают. А в твоем случае это можно считать мутацией, в результате которой ты имеешь мозг более совершенный, чем другие, с полезными умениями. Для биологического существа это была бы большая удача, которая помогла бы ему лучше выживать среди себе подобных и не подобных.

— А для меня это удача?

— Это удача и для тебя и для меня, так что радуйся, только тихо, нам обоим повезло, что ты такой, какой есть. Благодаря этой технологической мутации ты получился совершенно уникальным. А что кто-то тебе сказал, что ты урод?

— Ага, Ланс и Перс, шутят надо мной.

— Ты с ними не спорь, пусть шутят. Мы-то знаем правду, что ты имеешь уникальный мозг. Им такого не получить никогда. Только не надо их обижать, хорошо?

— Да, хозяин, я буду терпеть и не скажу им.

— А они, что нас не слышат?

— Нет, я глушу этот канал, и им его не услышать пока я это делаю.

— Ну, ты даешь! Вот удивил! Телепат из телепатов, это здорово.

— Я рад, что обрадовал вас, хозяин. А еще больше рад, что я не урод, а особо продвинутый робот. И он отключился.

Я продолжал лежать. Интересно, что все роботы были по-своему уникальными. Ланс тяготел к войне и культуре, Перс к медицине и философии… Стоп надо загрузить им побольше разной информации, электронную библиотеку с моей птички. Нет, вся библиотека не войдет — придется выбрать, а еще проще пусть выберут они то, что им понравиться больше всего.

В дверь тихо постучали.

— Да, кто там?

— Дядя, это я.

— Входи, Питер, я уже не сплю.

Дверь тихо открылась, и появился Пит, а за ним бесшумно ввалился Титан.

— Доброе утро, там нам внизу в общем зале столик накрывают. Как в лучших домах Лондона и Парижа! — Он улыбнулся во весь рот.

— Значит пора завтракать.

— Здорово ты этого кабанчика прирезал, а Ти все на видео снял! Я не удержался и посмотрел раз пять!

— Ладно, идем есть, а потом нанесем визит во дворец, напомним о себе этому напыщенному гусю Дорси Дрю!

Мы спустились и быстро позавтракали, а потом пересекли площадь.

У двери нас опять никто не остановил, но за дверью нас встретил Дорси Дрю.

— Приветствую вас, милорды, — расплылся он в улыбке. — Теперь про вас, князь, говорит все высшее общество. Вы всех удивили, особенно своим выстрелом, точно в глаз вепря!

— Ну, что вы, милорд, даже то, что попал в самого вепря — это уже большое везение.

— Я помню, милорды, что вы хотели получить аудиенцию у нашего графа, сейчас я доложу о вас!

Мы стояли посреди большой прихожей, в которой дежурили не меньше дюжины гвардейцев.

Через несколько минут появился главный герольд и пригласил нас следовать за ним. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и оказались перед резной двустворчатой дверью красного дерева непомерной ширины.

— Я должен объявить вас. Он скрылся за дверью, и я услышал его хорошо поставленный голос:

— Милорд князь Бенджамин Морли, владетель города Титсона и прилегающих земель, с милордом Питером Морли, племянником и наследником.

Створки распахнулись как бы сами собой, и мы двинулись вперед по широкой красной ковровой дорожке. Она упиралась в подножье деревянного резного трона из того же красного дерева, что и дверь. В зале было человек десять, по большей части, какие-то должностные лица.

На троне сидел крепкий мужчина, лет пятидесяти, с черной курчавой бородкой. Маленькая графская корона лежала на его голове, судя по цвету, она могла бы быть серебряной. Напротив трона по обе стороны, попарно, стояли четыре кресла. Мы подошли ближе и поклонились легким поклоном.

— Прошу вас садится, милорды, приятным баритоном сказал граф. Вы всех нас удивили позавчера, князь Бенжамин, — сказал граф, — рад приветствовать вас у себя. Не перевелись еще настоящие рыцари и воины, такой подвиг не каждому по плечу.

— Надеюсь, что на охоте я всех удивил приятно.

— Я так понимаю, вы в настоящий момент свободный правитель, получивший права совершенно законным путем. Так что мы с вами, в известной степени, равны по положению.

— Ваша светлость, я бы и дальше хотел бы сохранить право сидеть в вашем присутствии, — отвечал я, — а такое право дает мне мое свободное владение, название ему я еще собираюсь дать.

— Хотите дружеский совет?

— Да, ваша светлость, кто же от дружбы отказывается, тем более с таким человеком как вы.

— Дайте имя вашему владению поскорее!

— Это, и, правда, хороший совет. И я им воспользуюсь прямо сейчас! Я назову мое владение Княжество Альбион. И как князь Альбиона, обращаюсь к вам, ваша светлость, тоже с дружеским предложением: — предлагаю подписать договор о ненападении и договор о торговле. К тому же торговля уже фактически идет, и это ее просто узаконит.

— Это хорошее предложение, дорогой князь, и я с удовольствием принимаю такие предложения. А в ответ задам вопрос, та замечательная штука, из которой вы стреляли в кабана…

— Это арбалет, ваша светлость.

— Так эти арбалеты вы можете продать? Нас интересует большая партия.

— Точно такие не смогу — это очень старинная вещь, секрет изготовления которой давно утерян. Но думаю, что смогу изготовить партию арбалетов классом немного пониже, но все равно очень мощных и дальнобойных, по сравнению с луком, а так — же не сравнено более точным. К слову сказать, лучника надо воспитывать и обучать с детства, а арбалет может взять любой и, попрактиковавшись неделю другую, стрелять очень даже неплохо.

— Это замечательное известие, мне надо бы таких две сотни. Во что это мне обойдется?

— Если к первым договорам вы подпишите, соглашение о беспошлинной торговле на три года, то я их вам просто подарю.

— Я согласен, князь, с вами легко иметь дело!

— Итак, мы договорились по главным проблемам. Осталась одна маленькая.

— Так изложите ее.

— Я бы хотел иметь небольшую территорию в вашей столице, для нахождения здесь моего посла, с ограниченной свитой.

— Это можно устроить, мои люди подыщут подходящее здание.

— О, в этом нет необходимости, ваша светлость, здание уже имеется. Я купил его по случаю того, что мне негде было переночевать, как раз накануне вашей большой охоты.

— Вы меня заинтриговали, князь!

— Это здание весьма недалеко от вашего дворца — это гостиница «Золотая Козочка». Я бы хотел, чтобы оно, кроме своего прямого назначения, было так же признана суверенной и неприкосновенной территорией княжества Альбион и его посольством. А так же закрепить за посольством прилегающую территорию в размере семи метров от стен здания по окружности.

— Хорошо, я дарую вам такое право, о чем мы тоже подпишем договор. Это здание по праву принадлежит вам, и вы сможете его использовать и как гостиницу и как посольство с прилегающей территорией.

— Тогда у меня все, ваша светлость. В знак нашей дружбы позвольте сделать вам подарок, родовой кинжал, который переходит в нашей семье по наследству не одну сотню лет.

Я встал, снял с пояса простые ножны, с длинным кинжалом внутри. Рукоятка, тоже простая с виду, заканчивалась львиной головой. Это было мое собственное творение, я изготовил два десятка таких кинжалов пред отлетом. Я подошел, поклонился и двумя руками протянул подарок. Граф вынул оружие из ножен, тускло блеснул прямой обоюдоострый клинок ромбовидный в сечении и сужающийся к кончику лезвия.

— Ого! — воскликнул граф с пониманием знатока, — этот кинжал может прорвать любую кольчугу. Такая вещь заслуживает другой оправы, ей нет цены, и я велю своим оружейникам изготовить для него достойные ножны. Но я тоже хочу подарить вам свой кинжал.

Он снял его с пояса и протянул мне. Ножны его стоили целое состояние. Я вынул клинок, он сиял на солнце, отливая синевой. Два волнистых узора бежали вдоль кромок слегка изогнутого лезвия, которое было на два сантиметра длиннее моего кинжала.

— Это Тиосская сталь, самая лучшая, какая только бывает. Его носили, и мой отец, и мой дед, и прадед, который стал первым графом. Но все равно, ваш подарок, несмотря на простоту, намного ценнее моего. Так что, я выиграл от обмена подарками.

— Это ничего, ваша светлость, у нас еще будет возможность сравнять счет.

После этого мы откланялись и отравились осматривать город. Граф обещал, что через три дня мы все подпишем. А пока нам предложили осмотреть дворец и совершить поездку в родовой замок графа.

— Прямо культурная программа для туристов, — пошутил Питер.

Глава двадцатая — И снова дома

И снова мы сидели в Титсоне, в недавно построенных княжеских апартаментах — весьма скромной квартире из шести комнат. К слову сказать, граф не подвел и мы подписали все то, о чем договаривались. Но, в целом, мы с Питером остались, не вполне довольны. Мы не обольщались насчет графа. Граф был политиком, а значит, попадись ему веская на то причина, мог спокойно не выполнить наши соглашения. У него была сила, а подвести под свои действия любую базу, то есть аргументы и объяснения он мог легко. Не зря барон Дорси Дрю так основательно выспрашивал о стоимости моего титула. Хорошо было бы, если бы граф не мешал. Но для этого не надо наступать на его любимые мозоли.

Питер каждый день ходил на строящую стену города. Собственно руководить ему не было необходимости — Томас и Джереми справлялись хорошо. Они строили быстро и добротно. Стены и башни возводились одновременно и уже подняли на пятнадцать метров, то есть, почти на половину запланированной высоты стен. Башни должны были возвышаться над стенами еще на десять метров.

Во вторую очередь Питер планировал четыре огромных бастиона, для дополнительной защиты стен и барбакана. Большую часть освободившегося времени он посвятил созданию технической школы, где обучал двадцать человек, наиболее толковых парней строительству и механике. По вечерам у него был еще один, особый ученик — наш оруженосец Томас, который бесспорно был лучшим учеником. Питер хотел сделать из него главного архитектора княжества.

Я же занялся производством арбалетов для Эштвуда. Ковать железные части взялся Семипалый Джексон, а усиленные деревянные луки (стальные я делать не стал по политическим причинам) и приклады лучных дел мастер Фростер.

Тем временем пока они делали по моим эскизам оружие, я занимался делами государства. Меня очень интересовали каменщики, работавшие раньше на Звездочета. По этому вопросу я вызвал Лиса. К тому времени Лис уже несколько раз беседовал с ними и подтвердил догадку Пита о некачественной постройке стены. Мастера тоже подтвердили, что Звездочет так спешил выстроить стену до морозов, что качеству не уделяли большого внимания. Стену сложили из неотесанных кусков, без раствора и только снаружи шел тесаный камень на глиняном растворе.

Вторым пунктом, интересовавшим меня, была вербовка новых агентов. Лис подобрал двенадцать кандидатов. Как профессионал он намного лучше, чем мастер Грэг, представлял — какими качествами должен обладать агент. Мы вчетвером: — я, Питер, Лис и Росинант, отобрали прежним способом подходящих. Забракован был только один.

Двух агентов Мотылька и Крысу я отправил на поиски хорошего места для постройки большого города и пары деревень, для снабжения его продуктами питания. Они получили четкие инструкции, и уехали в западном направлении, в те места, откуда мы с Питером в свое время пришли в это королевство. Постольку поскольку, мои земли имели форму не правильного треугольника, я рассчитывал построить большую сильную крепость на случай угрозы с запада. Юго-восток прикрывал Титсон, или скоро будет прикрывать, когда здесь достроят укрепления.

Люди все прибывали в мои владения. Пришлось строить еще две деревни. Мастерские в Титсоне заполнены были почти полностью, торговля процветала и приносила хороший доход. Армия моя приблизилась к полутора тысячам человек.

Население Титсона выросло до сорока тысяч, а население сел было не меньше. Я рассчитывал город на шестьдесят — семьдесят тысяч человек. Моя внутренняя экономическая политика давала отличный результат. За какой-то год я увеличил население своего Альбиона вдвое. В казне появились деньги, их стало даже больше, чем при правлении барона Брита.

Я тоже не отставал от Питера и учредил школу, но самую обычную, для детей, а затем и больницу. Кстати, я выполнил свою задумку, и во время очередного похода за золотом, загрузил мозги моих робоконей всякой полезной информацией из электронной библиотеки корабля. С тех пор их тянуло на всякого рода споры — так они обменивались информацией и усваивали ее.

Для будущих агентов пришлось организовать разведшколу, где все, даже те, кто уже успел немного поработать, проходили настоящую подготовку, благо библиотека у меня была очень разнообразной. Особо ценными были сведения из Китайских и Японских средневековых трактатов: они гораздо больше соответствовали нашим условиям, нежели современные. Больше всего понравилась моим роботам Искусство войны, которое было написано много столетий назад, но не потеряло своей актуальности. А в наших условиях книга Сунь-цзы стала просто учебником.

Так продолжалось около двух месяцев, пока не изготовили первую сотню арбалетов. Тогда я назначил Джерими послом, а Лиса начальником разведки в Эштвуде, дал им два десятка человек охраны. Лису я выделил пять агентов из молодого пополнения и Хамелеона в помощники, которого произвел в старшие сержанты. Джерими сам нашел себе помощников, одного законника, одного стряпчего, и двух писарей. Таким образом, посольство было сформировано в количестве двенадцати дипломатов и охраны. Я сам решил сопроводить их в «Золотую Козочку» и представить посла графу.

Пред отъездом я поручил Питеру организовать секретную кузницу.

— Почему секретную? — спросил он.

— Потому что, там начнут делать стальные арбалеты, и потому, что граф не должен узнать об этом. А еще потому, что мы должны исходить из того, что в Титсоне действуют десятки шпионов, и принадлежат они к нескольким шпионским сетям. За нами должны шпионить канадцы, велирцы, эштвудцы, да и шпионы Зведочета уж точно имеются. А поэтому кузнецы Боила и Доила следует огородить каменным забором с двойными воротами и поставить охрану. Повозки завозят и вывозят только в крытом виде и под охраной. Никому ничего не объяснять. А Семипалый Джексон пусть кует на виду у всех те детали к арбалетам, что и до этого, только часть из них пусть отправляют на сборку к Боилу и Доилу.

— Я все понял — это наше секретное оружие.

— Да. И не только это. Нам нужна тяжелая пехота и тяжелая кавалерия. Поэтому надо сделать как минимум пятьсот кольчуг для лошадей и столько же наголовников и нагрудников для них. Так же нужны пятьсот кирас, лат, наручей и тяжелых шлемов с забралом. Это для тяжелой кавалерии. К тому же, надо ковать тяжелые доспехи для пехоты, и чем больше — тем лучше. Пока этого у нас не будет — мы не можем воевать ни с канадцами, ни с велирцами. Мы даже Звездочета тронуть не можем. Потому что, как только мы его тронем, так Брита прижмут велирцы, скорее всего, тот же граф Эштвуд. А если мы его не поддержим, то ему конец, а потом и нам. Он буфер между нами и ими. И набирай войска и тренируй их. Вернуться шпионы, пусть организуют здесь свою антишпионскую сеть.

— Ты даешь столько поручений, как будто уезжаешь надолго.

— Да, я уезжаю надолго, потому и прошу все делать по плану и в секрете. Да, и еще: — достроишь здесь — начнешь строить новый город на востоке. Называться он будет Йорк, раз уж мы живем в Альбионе. Место должны подобрать Мотылек и Крыса. Поставишь главным Томаса — сначала строить, потом градоначальником. Город должен быть вдвое или втрое больше Титсона. Со временем я собираюсь учредить там герцогство. Уф, теперь кажется все.

— Ну, Бен, ты и замахнулся!

— Мы еще и Лондон построим. А завтра я уеду, с собой возьму Ланса и Тита. И помни, Пит, во всем максимальная, но не показная, секретность: всех, кто сунет нос в эту самую секретность, в подземелье. Если все пойдет хорошо, то вернусь через пару месяцев, а если плохо, то можешь остаться один. Но, надеюсь, до этого не дойдет. По крайней мере, у меня есть еще корабль, а в нем меня не взять, да и рядом с ним тоже.

Утром я и посольство тронулись в путь. Дорога была ничем не примечательна, и мы благополучно достигли Эштвуда. Гостиница «Золотая Козочка» была в полном порядке, и мы благополучно в ней поселились.

Я выбрал для посольства правое крыло второго этажа, с тем, что бы сделать потайную дверь в одно из жилых помещений, для слуг, расположенных над конюшнями. Эти помещения имели отдельный вход через конюшни, и можно было, не слишком привлекая внимания, входить и выходить через него. Потом пришлось найти строителей и огородить посольство на расстоянии договоренных семи метров. Не бог весть, какая территория, но все же — в окна заглядывать не будут.

И снова пришлось встречаться со скользким бароном Дорси Дрю. Только он мог добиться нам аудиенции у графа. Впрочем, на этот раз нам сразу назначили время на другой день, сразу после завтрака.

Глава двадцать первая — Исполняющий обязанности

И вот, я надолго остался один в роли князя, к которой я чувствовал себя совсем не готовым. Дядя Бенджамин уехал по делам в столицу графства Эштвуд, и при этом оставил мне множество инструкций. К тому же, он назначил послом одного из двух лучших моих строителей. Работы от этого прибавилось.

Я старался вести дела согласно оставленным указаниям. Впрочем, со стройкой больших проблем не было, люди уже были неплохо обучены и не нуждались в мелочном контроле. К тому же, у меня появилось несколько талантливых молодых людей, которые могли заменять меня на стройке — их обучением я постоянно занимался.

Я не скупился на награды для них, да и для Томаса, который оставался самым опытным, и, естественно, был назначен главным строителем. Томас был очень горд тем, чем занимается, ведь он был просто мальчиком с улицы, а стал строителем, под руководством которого работали сотни людей. Впрочем, дядя обещал ему, что он станет большим человеком и это, кажется, сбылось.

С кузницей я поступил, как и было велено, и братья-кузнецы со своими восьмью подмастерьями трудились по двенадцать часов в день. Стальные арбалеты поступали в оружейные кладовые, и я был уверен, что если и есть в Титсоне шпионы, то им пока об этом ничего не известно.

Вскоре после дядиного отъезда вернулись Мотылек и Крыса. Они нашли два подходящих места для постройки городов, и одно для маленькой крепости или замка. За это я повысил их в звании до старших сержантов. Выполняя указания Бена, я поставил им новую задачу — создание контрразведки на нашей территории. Я обрисовал им всю важность этой задачи, и они принялись за дело. Новые ученики были набраны в разведшколу, а молодые агенты получили первые задания.

Выполнив все поручения Бена, я решил начать подготовку к постройке города. Три дня назад я последний раз был на строительстве укреплений, и Томас доложил мне, что по его подсчетам стройматериалов уже достаточно для постройки. Мы проверили это еще раз вместе, и он оказался прав. А еще он предложил сделать из княжеских апартаментов тайный выход на другую сторону скал, на случай осады города. На этот счет я дал ему добро, но напомнил о секретности.

— Не волнуйтесь, сэр, я поставлю двоих самых надежных мастеров, да и потом присмотрим за ними, для верности.

Я решил оставить Томасу немного людей в каменоломне и троих каменотесов, а остальных решил перевезти на новое место. Экспедицию пришлось возглавить мне, и троим из моих молодых строителей, подававших большие надежды. Неделя ушла на сборы, неделя на дорогу.

Теперь в будущем Йорке раскинулся палаточный городок. Место выбрано было хорошо, возле того самого брода где на нас с Беном, кажется уже вечность назад, напали разбойники.

Постройку я начал с того, что отмерил шагами примерно восемьсот метров и велел строить ремесленные улицы, по типу Титсона. Улица Каменная, улица Каменотесная, Кузнечная, Столярная, Плотницкая, Пекарная, Тележная. Строительная улица, где строили дома строителей, была районом элитной застройки. Начали ставить деревянные дома по мере необходимости. В некоторых улицах был один дом, а в других целых три. Но были улицы и с тридцатью домами. Так что, палатки довольно быстро исчезли из будущего Йорка.

Пока плотники строили первые улицы, начали добывать камень, правда, возить его пришлось далековато, зато окрестные крестьяне получили постоянный дополнительный заработок. Тесали его на месте.

Между тем мы, с помощниками, рисовали планы укреплений. А пока все это шло, я приказал строить Тауэр, высокую, но очень широкую башню прямоугольной формы, по ту сторону брода. В ней были заложены подъемный мост, через будущий ров, двое ворот и две тяжелых решетки.

Наконец-то план крепости был готов, и вся техническая группа начала разметку стен и башен. Когда эти работы были готовы, Тауэр уже построили наполовину. Я принял решение строить вторую такую башню, по эту сторону реки и соединить их тяжелым каменным, крытым мостом, большой ширины. Выше по течению предстояло строить комплекс укреплений с плотиной, для заполнения водой еще не существующего рва. А в последствии, оба комплекса следовало достроить до огромного замка, защищающего город и переправу с юго-восточной стороны.

Но пока этот проект оставался только на бумаге — эту часть укреплений я оставил на потом, так как ее нельзя было поручить моим помощникам. Крепость и так получилась огромной, а так как она стояла на равнине, то ее приходилось обносить стеной со всех сторон. Для себя я решил, что все кто захотят — смогут строиться за стеной, с тем, чтобы укрыться в Йорке, когда потребуется защита.

Земли вокруг были плодородные, и я наметил постройку пока что трех деревень. Условия для всех оставались прежними, как Титсоне. И вскоре народ, свой Альбионский и чужой — пришлый потянулся в Йорк. Само собой разведка опрашивала всех и составляла досье, которые старались постепенно проверить. В общем, дела пошли, мои помощники справлялись хорошо.

И тут я, наконец-то, вынырнул из этой круговерти. Прошло два месяца и неделя — а Бен еще не появился! Я назначил самого талантливого из новичков — Метта Флекса старшим строителем, нагрузил его инструкциями, которые он тщательно записал, и собрался в Титсон. Главой города я назначил Крысу, а заодно и начальником разведки и главным полицейским по совместительству. К тому времени, оба старших агента снова были со мной. Дал ему чин лейтенанта и велел подобрать на все ответственные должности, ряд которых пустовал, подходящих людей.

Мотылек тоже получил лейтенанта, но выпить за это не успел. Мы заседлали Персея для меня и Росинанта для него, облачились в доспехи, и поскакали в Титсон. Я волновался за дядю и решил спешить. Поэтому отъехав немного, я сказал Мотыльку:

— Джордж, — сейчас я выдам вам часть тайны, и вы должны ее сохранить даже от своих товарищей.

— Я и так уже храню несколько важных секретов, сэр. Еще один ничего не изменит.

— Эти кони не совсем обычные, они могут скакать много быстрее всех других коней, и не устают очень долго.

— То, что они не совсем обычные, наша четверка знает давно. Они практически не едят, и не испражняются, они не потеют, и взгляд у них странный. У нас даже был спор, что они такое? И все мы так и не смогли придумать ничего толкового. Если бы это были демоны, то они бы выдыхали пламя.

— Ладно, умник! Мне придется всех вас повысить за наблюдательность и верность — так что ты теперь старший лейтенант! А кони эти… Э… Ты знаешь как устроена водяная мельница?

— Да, конечно, бывал несколько раз.

— Так вот мельница, это простая машина. А тот конь, на котором ты сидишь тоже машина, но невероятно сложная. Понимаешь?

— Так он деревянный и не живой? — удивленно спросил Джордж. Главное, что он не испугался, и это было интереснее и замечательнее всего.

— На мельнице верхом я еще не ездил, — пошутил он.

— Ты близок к истине, только он из металла, и там в нем столько всего внутри, то есть, он настолько сложно устроен, что его уже стоит считать живым. Но он жив немного по-другому, чем мы с тобой. И еще он умеет много такого, что конь уметь не может. А теперь прими это как есть и ни с кем это не обсуждай, кроме меня и самого князя.

А теперь вперед, сейчас не время для болтовни, нам надо спасти Бена, то есть князя. И кони рванули так, как в этих землях еще не скакал никто. И через сутки бешеной скачки, мы едва живые, притормозили в миле от Титсона, преодолев дорогу на которую у обычного всадника должно было уйти три или четыре дня. Наши кони оставались по-прежнему свежими.

— Ну как, Джордж, ты еще жив?

— Едва жив, сэр, — просипел он в ответ. — Это не кони, а черти полосатые, и как я только не вылетел из седла!

Я промолчал про магнит, и так он знает слишком много.

Глава двадцать вторая — Дипломатия Бена

Грязное дело эта политика, да и тяжелое. Еще более неприятное, чем управлять государством. Благо в средние века оба эти занятия не так плотно соприкасались между собой как в последующие, так называемые, цивилизованные времена. Тогда, то есть сейчас, все намного проще, но опасности все же очень велики, да и ставки, которые приходится ставить, пахнут жизнью и смертью, кровью и потерей государства.

Прием у графа прошел просто замечательно. Граф улыбался мне, а я графу. А когда я передал ему сотню арбалетов и объявил, что вторую сотню уже делают, он выглядел совершенно счастливым.

Я представил ему своего посла, и Джерими очаровал графа. Сам Джерими был заранее проинструктирован и очень волновался, как все пройдет. Но все вроде бы обошлось. Граф принял верительные грамоты, и мы снова клялись в вечной дружбе…

Наверное, он мог провести многих, но возле дворца стоял Ланселот, и постоянно копался в его мозгах. А его граф провести не сумел. Так что как только я оказался в седле, Ланс начал исповедоваться мне за графа! И это была не слишком короткая исповедь — ему было что прятать. Граф был интриганом, стремившимся к власти.

В частности он собирался воспользоваться мной, а потом проглотить с потрохами. Он полагал, возможно, не без оснований, что с Питером ему будет легче иметь дело, чем со мной. Он понял, что мои почти пустые земли становятся людными и богатыми, и ему хотелось их заполучить. А еще он был очень зол на мою неэкономную экономическую политику, отнимавшую у него рабочие руки.

Так что он вынашивал план покушения на меня. План был еще не определен, но идея устранить меня засела в его голове крепко. С этого дня я должен остерегаться всего. Я прекрасно знал, на что способны были средневековые убийцы, взять хотя бы ниндзя, чьё искусство высоко ценилось в Японии. Впрочем, в других странах тоже были свои диверсанты и убийцы, взять хотя бы внезапную смерть молодого и талантливого полководца князя Александра Невского.

На ум мне пришли и другие примеры, и все они утверждали, что мне стоит остерегаться всерьез. Разумеется, убить меня открыто — это была бы непроходимая глупость. А вот яд, кинжал или случайная стычка вполне подходили. Есть еще один вариант — какой-нибудь рыцарский турнир, на котором меня постараются стравить с кем-либо очень сильным.

И, главное, мне нельзя показывать вида, что что-то знаю или догадываюсь. Я решил не расставаться с Титаном, всюду ездить верхом на Ланселоте, а кольчугу я и так никогда не снимал.

Вернувшись в «Золотую Козочку», я поделился с Лисом этими сведениями. Втроем с Хамелеоном мы собрались на военный совет.

— Вам надо иметь лучшую защиту, — начал рассуждать вслух Лис.

— Но в тяжелых доспехах не принято ходить на приемы и во многие публичные места, — возразил я.

— Тогда необходимо придумать веский предлог, для ношения тяжелых доспехов, — сказал Лис.

— Невозможно сделать так, чтобы все знали, что у меня веская причина носить доспехи постоянно, не могу же я всем об этом рассказывать при встрече, да и не все поверят.

— Я знаю способ, который удовлетворяет всем перечисленным требованиям, — загадочно сказал Хамелеон.

Мы заинтригованные умолкли.

— Ну как же этого добиться, умник, — спросил Лис.

— Это довольно легко. Не надо убеждать каждого — надо, чтобы все и так говорили об этом! А для этого нужно покушение на нашего хозяина, разумеется, неудачное. И не просто покушение, а громкое, обязательно с трупом убийцы и кровавыми следами в комнатах, и с легким ранением нашего князя, что-то вроде поверхностного пореза, где-нибудь на ребрах. Еще хорошо бы, чтобы в постели, а это следует сделать ночью, князь был не один, а с девушкой, вот кто разнесет сплетни по всему городу.

— Ну, девушка вообще не вопрос, их у нас в общем зале не меньше десятка крутится, — начал Лис.

— А где взять настоящих убийц?

— Ваша светлость, — отвечал Хамелеон, — убийц найти так же несложно — мы их наймем, скажем, двоих. Один убежит и тоже станет источником слухов, а один станет трупом, для большей убедительности.

— И тогда весь город узнает, что на меня совершено покушение, и я смогу носить доспехи, и мне еще и сочувствовать будут.

— Совершенно верно, особенно после того, как вы вломитесь к своему другу графу с целью выразить возмущение и заявите, что враги вашей с ним дружбы хотели вас убить, и что изменников надо искать у графа среди приближенных, — добавил Лис.

— Я все понял, тогда граф вынужден будет прекратить попытки меня убить, хотя бы на время. Он будет заинтересован, чтобы со мной ничего не случилось, ведь все стрелки указывают на него. Вы, ребята, гении! Займитесь подготовкой этого плана, а я пока посижу в посольстве. Я вас обоих ценю очень высоко, но как видно все равно мало. С этого момента вы оба имеете чин капитана.

Они сдержано поблагодарили.

— А теперь, сэр, вопрос вашей безопасности, ведь убийца будет настоящий.

— Я думаю, мне ничего не грозит, пока со мной мой пес. Это выдающееся животное.

— Сэр, мы убедились, что вы нас цените и уважаете, и мы вас тоже. Так что мы хотим прояснить ситуацию. Вряд ли вашего пса, да и коня можно считать животными…

В комнате повисла пауза.

— Да, я и не думал, что мне долго удастся держать вас в неведении, вы слишком умны, — отвечал я. — Это просто искусная подделка под животных. Вы понимаете, что я имею в виду?

Они, молча, выразили свое недоумение.

— Вы знаете, что такое техническое устройство? Это, например, повозка. Так эти животные на самом деле очень и очень сложные технические устройства.

— Но повозку везет лошадь, а она идет за счет своих мышц, — возразил Хамелеон.

— У них тоже есть свои мышцы, они тоже имеют свой корм, и еще они обладают странными для животных способностями. Можете верить, а это было бы правильно, что они меня защитят от многих вещей. Двух убийц недостаточно, чтобы достать меня в присутствии собаки.

— Мы вычислили их потому, что они только выглядят как животные, но их поведение несколько иное, да к тому — же они не спят, не едят, не устают. Но что они такое мы не выяснили. Жаль, что они не живые.

— Я бы так не думал. Они настолько сложны, что уже живые или почти совсем живые, хотя это другая жизнь, не похожая на нас с вами. А кстати, вам не приходила идея насчет демонов?

— Демоны это сказки. Но, сэр! Откуда они у вас, — спросил Лис.

— Это долгая история. А коротко — я их сделал. Многое сделал сам, а наиболее сложные вещи купил и просто использовал как составную часть их устройства.

— Сэр! Вы умеете делать такие вещи?

— Там, где я жил раньше много всяких интересных вещей. И много людей, которые умеют их делать. Но, друзья мои это величайший секрет. Давайте об этом поговорим в другой раз. Возможно, если нам всем повезет, я возьму вас в это место на прогулку. А теперь скажите, господа капитаны, каковы успехи в вербовке местных жителей и особенно высокопоставленных лиц в наши агенты-осведомители…

Глава двадцать третья — На поиски Бена

Я надеялся, если не застать Бена в Титсоне, то, по крайней мере, возможно у мастера Грэга есть сведения о нем. Но Грэг сам был в полном неведении. Он сильно взволновался, узнав о том, что князь отсутствует уже почти на полмесяца дольше, чем было условлено.

— Следует отправить туда людей, которые займутся поисками, — сказал он.

— Я сам поеду искать дядю.

— Боюсь, вам не следует этого делать. Если с князем что-то случилось, то вы тоже рискуете попасть в ловушку. А эти люди, которые пришли в Альбион, что останется им, ведь они пришли потому, что здесь правите вы. Без вашего дяди и вас здесь все закончится, не успев и начаться.

Я уже не молод, но еще не видел таких правителей как вы. Вам служить не только честь, я это делаю с радостью, потому, что вы заботитесь о таких как я. Практически все ваши люди любят вас. Сэр, вы строите деревни и города, вы даете работу и требуете за это очень мало взамен, такого князя, или другого властителя, больше нигде нет.

— И все же мастер Грэг мне придется поехать, выбора у меня нет.

— Тогда возьмите хорошую охрану, я выделю вам пятьдесят человек и выберу самых лучших.

— Я не против охраны. Но если в этом замешан граф Эштвуд, то мне надо ехать или только с личной охраной, или со всем войском. И, думаю, что даже всего войска будет недостаточно. У графа все равно больше войск, а взяв с собой много людей, я только переполошу наших врагов. Силой мы их не можем одолеть, пока не можем. Так что я возьму тридцать человек и со своей стороны подготовлюсь как можно лучше. Грэг, пусть твои люди будут наготове, тридцать человек с тремя командирами и хорошим старшим офицером. Утром я уезжаю, со мной поедет Мотылек.

Я отправился в свои апартаменты. Там в нише за шкафом у нас с Беном был тайник — несколько пистолетов, две автоматические винтовки, крупнокалиберная снайперская винтовка с глушителем, четыре бластера и две плазменных винтовки. Кроме того, там были приборы ночного видения, маскировочные накидки и много всякой мелочи.

Я нажал на секретную пружину в шкафу и сдвинул заднюю стенку в сторону. Посмотрел на мое богатство и понял, что бластеры брать выгоднее, так как там стояли все теже аккумуляторы, которые зарядки не требовали, а значит, боезапас у них был неограниченный. Правда они были крупнее и тяжелее пистолетов, зато луч мог пробить все что угодно, пусть и не мгновенно, например, разрезать камень.

И я отложил два прибора ночного видения, снайперку, один магнум и два бластера. Вопрос о помощнике уже не стоял. Когда стемнело, я велел слуге подать ужин на двоих и вызвать ко мне Джорджа. Все снаряжение я положил на кровать и прикрыл одеялом. В камине я сложил дрова, но поджигать их не стал.

В дверь постучали.

— Открыто, — крикнул я, — и поймал себя на том, что рука тянется к кинжалу.

В дверь протиснулась нескладная фигура Джорджа.

— Садись, — я показал рукой на кресло, в котором обычно сидел Бен. — Скажи, Джордж, что ты еще знаешь или думаешь обо мне?

Он не торопясь огляделся, поправил свои темно русые волосы и посмотрел мне в глаза, своими голубыми глазами.

— Я думаю, что ты маг, и твой дядя тоже. Но, то, что вы делаете для людей, мне нравится, ведь я и сам был практически нищим, мои родители и вся семья нередко голодали. Так что мне нравиться служить тебе и твоему дяде.

— То, что я сейчас тебе расскажу и покажу старшему лейтенанту знать не положено. Поэтому я повышаю тебя в звании до капитана и, за одно, даю секретный допуск третьего уровня, — про допуск я, конечно, загнул для важности. — Про коней ты уже и так знаешь, про пса, наверное, тоже догадался, — он кивнул, соглашаясь.

— Налей себе чего-нибудь, да и мне тоже налей вина. Так вот это еще не все. Завтра мы едем на поиски князя, и мне нужен человек, прикрывающий мою задницу, — я отхлебнул добрый глоток темного, сладкого вина.

— И такой человек есть, это ты. Но все, же я спрошу: ты согласен рискнуть по крупному, ведь если мы проиграем, то все умрем.

— Ради князя и ради тебя — согласен. Я ведь и так рисковал много раз, в том числе и до знакомства с вами. Причем из-за сущих пустяков, вроде сытого желудка на один или два дня. Так что я рискну свой жизнью, чтобы то, что вы делаете, могло продолжаться и дальше.

— Тогда довольно сантиментов. Я взял на ощупь из-под одеяла один бластер. Потом снова сел в свое кресло.

— Как думаешь, Джордж, что это такое. Он протянул руку через столик, разделявший нас, и я передал ему бластер.

— Думаю, что эта необычная штука является оружием.

— Да, это так. Я протянул руку и забрал бластер обратно. Потом снял с предохранителя и сказал:

— А работает эта штука так, — с этими словами я прицелился в дрова в камине и выпустил короткий лучик. Дрова мгновенно вспыхнули. — Думаю, что Звездочет пользуется таким же, поэтому про него рассказывают сказки, что-то про огненный меч. На самом деле это устройство называется бластер, и я хочу, что бы ты научился им пользоваться прямо сейчас. На время задания он твой. Вот этот рычаг предохранитель, чтобы он не выстрелил случайно, а это регулятор мощности, то есть силы, с которой он стреляет.

Можно стрелять лучом как сейчас делал я, а можно поставить стрельбу на короткие вспышки, тогда он сам будет делать так, — и я переставил режим стрельбы и снова выстрелил в камин три вспышки одна за другой. — В таком режиме его заряда хватит на большее число выстрелов. Заряд в нем восстанавливается сам. Он поглощает свет и заряжается, например при солнечном освещении. Но еще лучше он заряжается от тряски, например во время скачки на лошади.

Вспышками он стреляет примерно на сто шагов, дальше его действие не смертельно, им можно опалить усы и бороду, повредить глаза. Чтобы поразить врага на большем расстоянии, надо стрелять непрерывным лучом и держать подольше, правда он быстро от этого разрядится, — я протянул ему оружие через стол. — А теперь просто повтори мне то, что я тебе рассказал.

Он повторил и не ошибся ни разу. Потом я объяснил, как целиться и он сделал несколько выстрелов в камин.

— Надень эту штуку, она называется кобура и служит для переноски такого оружия. Я помог ему закрепить кобуру правильно — подмышкой.

— Но учти: пользоваться этим можно только в крайнем случае, никто не должен знать, что бластер вообще существует, и, тем более, что он есть у одного из нас. Это строжайший секрет. Когда он станет известен, то многие согласятся рискнуть жизнью, чтобы заполучить эту штуку, на нас станут охотиться. Так что, применять только в безвыходной ситуации.

— А теперь смотри сюда, — и я снова подошел к кровати и откинул одеяло.

Лицо его вытянулось от удивления, хотя до сих пор он был почти совсем спокоен.

— Вот это да! Это все оружие?

— Почти все. Повернись спиной к огню и одень вот это на глаза.

— Ого! Видно как днем, только все зеленое.

— Это прибор ночного видения. Но если ты посмотришь в нем на огонь, то тебя ослепит. Так что пользоваться им надо осторожно. Он заряжается, так же как и бластер. А это пистолет, он стреляет пулями, вот такими и я вынул обойму. А это винтовка с оптическим прицелом. Она тоже стреляет пулями, но другими. Пули, разумеется, заканчиваются и надо заряжать новые. А в оптический прицел можно посмотреть и увидеть противника совсем близко. Тогда легче прицелиться. Но все это я оставлю для себя — тебя нельзя научить стрелять из этого за одну ночь, надо долго практиковаться. Ты можешь пользоваться бластером и прибором ночного видения.

— Здорово иметь все эти штуки, сэр!

— Ты смотри осторожнее, не поранься сам и мне не отстрели что-нибудь важное.

Глава двадцать четвертая — Покушение

На исходе второго месяца пребывания в столице, меня пригласили на очередной званый вечер, там были танцы, обед, много музыки и игра в карты. Молодежь развлекалась музыкой и танцами, разумеется, там было много молодых и интересных девушек, а так же их менее молодых и не очень интересных мамаш. Те, кто не танцевал — предпочитал выпивку, разговоры или карты. Я относился именно к этой категории. Местные танцы я танцевать не умел, да и учиться не было желания, так как мои движения сковывала надетая под кафтан кольчуга и два длинных кинжала под ней. Поэтому я присоединился к картежникам. Лис (то есть Стивен) играл роль моего слуги. И, разумеется, делал свою работу, то есть собирал сведения и искал, кого бы подкупить тем или иным способом.

Местные лорды играли в покер, в который я играл давно в молодости. Пришлось вспоминать старые уловки. Играли они откровенно плохо. Я выиграл у них несколько раз, и в моем кармане зазвенело золото. Игра была чересчур легкой и совсем не интересной — что я золота не видел? Но, когда я встал чтобы откланяться, один из молодых людей, по выправке явно военный, вдруг сказал за моей спиной злобным тоном:

— Обжулил старичков и бежать.

Я резко повернулся и смерил его своим взглядом.

— Сэр, не имею чести вас знать, да не имею желания. Я играю только честно, а в доказательство могу сделать так, — я выгреб выигранное золото из кармана и швырнул ему в лицо. Он отшатнулся и заорал:

— Вы хам и жулик, это не достойно рыцаря!

Пощечина прозвучала как выстрел, и образовалась мертвая тишина.

— Я готов повторить оплеуху, но только копьем или мечом, завтра утром через два часа после рассвета. Если вы рыцарь, а не трус, то завтра я вас немного поколочу, — я снял с пояса свою перчатку и бросил ему под ноги. — Бьемся в доспехах, а меч или копье выбирайте сами.

— Вы за это поплатитесь, — тихо прошипел он. — Мой друг может хоть сейчас договориться с вашим секундантом!

— Увы, я тут никого не знаю… Господа, — обратился я к окружающей толпе, не соблаговолит ли кто оказать мне маленькую услугу?

— Что ж, я охотно приму участие в деле в качестве вашего поверенного, — раздался голос, и из толпы вышел крепкий мужчина лет тридцати с небольшим. Я сэр Бриан Бильор, к вашим услугам.

— Я рад вашей помощи, и надеюсь не остаться в долгу надолго. Мое имя…

— Князь Бенджамин Морли, — с улыбкой перебил он меня. — Вас тут все знают. Сейчас мне надо поговорить с другом этого господина касательно условий завтрашнего дела.

Он отошел и вернулся через десять минут.

— Вы поссорились с бароном Рюбеном Праеном. Угораздило же вас, сэр! Он завзятый бретер, на его руках кровь, как минимум, десятка людей. Он любит такие дела, как сегодня, оскорбит, кого-нибудь, а потом в поединке и прикончит. Так пострадал мой двоюродный брат, но, по-счастью, он остался жив, хотя уже два года как болеет.

— Так значит, у меня будет чистая и спокойная совесть, и я буду спокойно спать, после того когда я вышибу ему мозги.

— Увы, это не так просто, вся беда в том, что он второй, а может и первый рыцарь этого королевства.

— Ну, это мы поглядим, кто — первый, а кто — второй. Я знаю точно одно — много таких как он лежит на кладбище. Те, кто ищет проблемы, однажды их находят. Кстати говоря, почему вы решили помочь мне, из-за брата?

— У вас хорошая репутация, и я видел, как вы играли — все было по правилам и совершенно честно.

— Благодарю за добрые слова. Не желаете, ли провести эту ночь под моей крышей? Мы поужинаем, выпьем вина и поговорим.

— Тогда нам следует отправиться к вам сейчас же, пока этот человек и его друзья не напали на нас прямо здесь или на улице. Их здесь человек двенадцать.

Я внял голосу разума, и мы с Брианом и Стивеном исчезли с этого званого вечера, стараясь сделать это не заметно.

Вечер прошел в теплой, дружеской атмосфере. Бриан оказался баронетом, то есть младшим сыном в семье и вынужден был пробиваться в жизни сам. Имение, впрочем, небольшое, принадлежало старшему брату, равно как и титул. Он хорошо разбирался в военном деле и мог командовать войском, теоретически, так как практически больше чем двумя десятками ему командовать не приходилось. Я предложил ему перейти на службу ко мне в особое конное подразделение, командиром в чине лейтенанта. Он, не колеблясь, согласился. А когда узнал, что ему положен небольшой домик за казенный счет, обрадовался еще больше. Я показал ему мои доспехи. Он отметил всю необычность их конструкции металла, из которых они сделаны. Далеко за полночь мы разошлись по своим покоям.

Потом Ланселот выдал мне характеристику моего нового вассала. Она была исключительно положительной.

Я крепко заснул, и, наверное, проспал бы до утра. Но, за пару часов до рассвета, в доме раздался какой-то шум, внезапно дверь моей спальни распахнулась, и кто-то ворвался в дверь. Я готовился к такому повороту событий, под руководством Лиса. Помня его уроки, я схватил длинный кинжал со столика и большой овальный щит у кровати и отпрыгнул в угол, закрываясь щитом. Но он не добежал даже до середины комнаты, когда большая тень бесшумно упала ему на спину. Раздался лязг челюстей и нападавший слегка вскрикнул. Через минуту в комнату ворвался Хамелеон с факелом и мечом в руках, и мы оба увидели труп посреди комнаты с неловко повернутой шеей и следами зубов, явно принадлежавших Титану. Труп плавал в лужи крови.

— Сэр, их было двое: первый улизнул, а это второй. Но мы к этому не имеем отношения. Все как по-нашему плану, но это не мы.

— М-да! — на большее меня не хватило.

— Мы только собрались на переговоры чтобы все это устроить.

— Теперь уже в этом нет нужды, — ответил я.

— Сейчас поверю, как там наш новый друг, — сказал он.

Вскоре выяснилось: с Брианом все в порядке, он даже не понял, что это за шум и очень удивился, что это было нападение. Мы оставили его спать дальше, только заперли двери на ключ.

Следом явился Джереми, в домашних шлепанцах и халате, но с мечом в руках.

— Сэр, вы в порядке? — с порога начал он, — когда я охранял вашего племянника, я не допускал таких историй.

— Я в порядке, Джереми. Но очень хорошо, что ты явился. По случаю этого инцидента следует подать письменную ноту протеста графу Эштвуду. На столе письменные принадлежности, садись и пиши: «Его светлости графу Эштвуду! Я князь Альбиона, сэр Бенджамин Морли, подвергся ночному нападению в собственной резиденции, именуемой «Золотая Козочка», которая так же является полноправным посольством и территорией моего княжества в вашей столице. В связи, чем выражаю свое неудовольствие…»

— Есть улики, указывающие на графа? — спросил я у Лиса.

— Есть кинжал с гербом и родовой монограммой графа. Кинжал фамильный и настоящий, а еще смазан ядом…

— В связи, чем выражаю свое неудовольствие, — продолжил я диктовать для Джереми, — особенно в том, что один из нападавших был убит на месте с оружием в руках. Это оружие явно указывает на связь нападавшего с вашей семьей, или ближайшим вашим окружением. По крайней мере, одному из нападавших удалось скрыться. Прошу и настаиваю на принятии мер к поимке преступников и усилении бдительности в охране моей резиденции. С уважением, князь Бенджамин.

P.S. Милорд, уверен это — происки наших общих недругов, желающих любой ценой разрушить наши договоренности и поколебать наше доверие друг к другу.

— Эту ноту завтра с утра отнесешь во дворец вместе с кинжалом и передашь графу Эштвуду. Скорее всего, тебя не пустят к нему, тогда сойдет и этот надутый индюк Дорси Дрю. Да предупреди, что кинжал отравлен. А теперь отправляйся спать. Он ушел, а мы с Лисом остались.

— Если я правильно понял, то это покушение, которое вы не организовывали. Но тогда либо это сам граф все устроил, либо это тот бретер Рюбен Праен.

— Есть еще и Звездочет, — добавил Лис. Но самое смешное что кинжал, правда, его и графский герб на нем настоящий. А мои самые настоящие поддельные улики оказались не нужными.

— Так значит это человек графа!

— Не факт, сэр, это может быть кто угодно. Если я сумел достать нечто ценное и явно могущее быть уликой, то и другие могут. Так что все варианты в силе.

— Давай поспим еще немного. Завтра утром неприятное дело. И, наверное, графа следует убить, как только подвернется случай.

Глава двадцать пятая — Поединок

Рюбен Праен оказался в сверкающих сталью полированных доспехах. Они либо были совершенно новые, либо только что отремонтированы и отполированы заново. Он сиял, отражая собой лучи утреннего солнца.

Парадный белый жеребец под ним так и плясал, шлем был украшен плюмажем из хвостовых перьев какой-то огромной птицы. Щит был вогнут, вероятно, для того, что бы копье противника не соскользнуло с него, и раззолочен. Он был уверен в успехе. Целая свита друзей, родственников и поклонниц сопровождала его. Там были не менее ста пятидесяти человек, и все они пришли поддержать своего парня против чужака.

Моя сторона поляны была пуста, если не считать Лиса и Бриана Бильора, а также сидящего в сторонке Титана. Впрочем, они были наготове, оба в доспехах и при оружии, их кони тоже стояли рядом, и Ти за ними присматривал. Все переговоры были окончены, и противник жаждал моей смерти и только смерти. Я был на Ланселоте, в своих доспехах. На моей левой руке висел мой скромный щит с львом и тремя сердцами. Мы заняли позицию и стояли спокойно.

— Ланс, на последних метрах надо удвоить скорость, — сказал я мысленно.

— Постараюсь, хозяин, — пришел в ответ телепатический шепот Ланса.

Наконец Праен перестал красоваться перед публикой и решил, что сорвал достаточно воздушных поцелуев дам и восторженных криков мужчин. Они знали, кто он, и тоже жаждали моей смерти, не потому, что питали ко мне неприязнь, а просто потому, что это могло их развлечь ненадолго. В том, что мои минуты сочтены никто из них не сомневался.

И вот он замер на своей отметке. Между нами нет разделительного заграждения, как на турнире, нет правил запрещающих и разрешающих. Только я и конь, и он и его конь. Вот отмашка и мы рванули навстречу друг другу. Ланс практически с места разогнался до 55 километров в час, с такой скоростью бегает, прошедшая сквозь века, порода арабских скакунов. Но Ланселот ведь не совсем конь, и мы в конце собирались еще прибавить.

Расстояние сокращалось. Уже нацелены копья. Я приказал своему скафандру отслеживать кончик его копья и держать напротив него середину моего щита. Его доспехи были, несомненно, из самой лучшей стали, но толщина их была недостаточно велика — увы, человек существо не слишком выносливое и вес доспехов, которые он может носить, ограничен. Но это в его случае, а не в моем. Мое копье было практически неотличимо от его, но в действительности это был стержень из титанового сплава с стальным закаленным острием.

Когда осталась сотня футов, Ланселот выложился почти до максимальной скорости. Не знаю, заметил кто-либо из непосвященных, как мы с Лансом ускорились на последних метрах, но столкнулись мы с ужасающей силой. Мой левая рука смогла поймать наконечник его копья точно на середину щита, и даже сквозь щит и титановую броню удар пронзил руку болью, и она онемела.

Я бы непременно выронил щит, но держала его моя бронированная рука рободоспехов, в то время, как моя человеческая рука внутри онемела от боли. Мое копье тоже угодило ему в щит, все же он был мастером своего дела, и самого высокого класса. Но это его не спасло. Копье пробило его щит вместе с его левой рукой. От удара он вылетел из седла, но оружие осталось в моей руке, точнее в робоперчатке. Щит его остался висеть на моем копье, и я стряхнул его с большим трудом, на левой стороне кирасы была огромная вмятина и маленькая треугольная дырочка от самого кончика острия.

Все это я увидел после того как осадил коня, точнее это только так выглядело — Ланс затормозил сам. И вот из дырочки в кирасе показалась первая капля крови. Все приветственные крики смолкли, как по мановению волшебной палочки, сменившись криками ужаса.

Несколько его друзей кинулись к нему, начали срывать с него доспехи. Мои люди, тем временем, сели на коней, приготовившись к худшему. Наконец, кирасу сняли, и для всех стало очевидно то, что я понял сразу: Рюбен Праен был мертв. Огромное пятно крови заливало его грудь под кирасой. Силы удара как раз хватило для того, что бы достать его сердце.

Один из его друзей в порыве ненависти вскочил на ноги и подбежав ко мне начал кричать, что я демон, что человек не в силах пробить одним ударом и щит, и кирасу, что он это так не оставит, что все они соберут войско…

В принципе он был прав, это было не в человеческих силах. Но в ответ я сказал, что все они, вместе с их войсками могут катиться к черту, что даже если они явятся к моему порогу с сотней рыцарей — им ничего не светит, кроме печального конца. И еще добавил, что Рюбен Праен хотел смерти, и он ее получил, но не получил легкой победы, к которым он так привык, что поединок был честным, и совесть меня не будет мучить по ночам, и уж тем более днем.

Как ни странно, это вызвало некоторое успокоение в их рядах, а затем пятеро из них кинулись к своим лошадям и телохранителям, взлетели в седла и развернулись боевым порядком в нашу сторону. За ними последовали остальные. Их было человек сорок.

Я поднял забрало и велел своим людям отступать по дороге, а сам развернулся в сторону нападавших. Они рассыпались лавой и старались окружить меня. Я обернулся в сторону своих людей, все еще в нерешительности стоявших позади меня.

— Сэр, — крикнул мне Бриан, — это же чистое убийство, вам не выстоять против всех них!

— Скачите, я догоню вас! Это приказ.

Они сорвались с места и поскакали по пыльной дороге на восток, в строну Эштвуда.

Это была большая потеря времени, которая могла стоить мне жизни. Но первого всадника, который несся на меня, с копьем наперевес остановил Титан. Он выскочил наперерез и в длинном прыжке выбил его из седла. Ему были не по зубам стальные доспехи, но он схватил зубами правую ногу и стиснул на ней свои челюсти. Латы смялись, как от удара топором и Тит переключился на другую жертву.

Мне некогда было смотреть за ними дальше. Ланселот уже набрал скорость и двигался к их правому флангу, не давая нас окружить. Еще секунда и мы столкнулись.

Фактически я был один против четверых, но всем им не удалось выйти на меня — они мешали друг другу. Так что, я получил только два удара копьями, которые потрясли меня, но не принесли особого вреда. Мое копье вышибло одного из них из седла, мне показалось, что он был серьезно ранен. Ланселот вихрем промчался сквозь их строй, ударив грудью лошадь одного из противников. Результат был сокрушителен — и лошадь, и всадник рухнули набок.

Мы вырвались на простор, круто повернулись, и я наконец-то смог оглядеть всю картину боя. Левый фланг нападавших был смят, там было десятка полтора всадников, валялись кони и люди. И светлое пятно Титана металось среди них. Он не останавливался, рвал их челюстями на бегу, в прыжках, подныривал под лошадей, запрыгивал на седла. Рвал лошадиные ноги, руки и ноги людей. При его весе, почти равному весу лошади, он легко сбивал с ног лошадей и выбивал из седел всадников. Сам же, он был совершенно цел в этом смертельном коловращении — удары, направленные в него попадали в пустоту.

Тем временем, остальные всадники развернулись и понеслись мне навстречу. Я поскакал к ним, и выбрал самые сияющие доспехи в их толпе. Именно в них я нацелил копье. Ланселот больше не сдерживал скорости, и мы врезались в них как десертный нож в сладкое желе.

Два всадника, между которыми врезался Ланс, отлетели в стороны вместе с их лошадьми, по пути сталкиваясь с другими, и мое копье врезалось в эту сверкающую груду доспехов, которую я наметил заранее. Мой противник не успел подставить щит и оказался нанизанным на мое копьё, как большая бабочка на иголке в музейной коллекции. Я в ответ получил несколько тумаков, не столь чувствительных, но отдававших гулом в моих доспехах. Ланселот развернулся на месте, копье осталось в трупе, и я выхватил меч.

Меня атаковали со всех сторон, их было около двадцати. За короткое время я получил десяток довольно сильных ударов, два из них пришлись в голову. Я понял, что долго так не продержусь. И хотя они не могли пробить доспехи, но от таких ударов можно потерять сознание, а это была бы катастрофа.

Как назло, пот заливал мне глаза. Я сделал несколько беспорядочных взмахов мечом, скорее на удачу, и дважды попал. По вскрикам противников я догадался, что им это не понравилось. Тут меня перестали бить тяжелыми предметами со всех сторон — это Ланселот вынес меня из свалки.

— Спасибо, Ланс!

— Они и меня били, хозяин. Давай им покажем!

— Нет Ланс, сейчас мы им и так показали. Давай сделаем кружок, заберем мое копье и отзови Титана. Мы выиграли немного времени и теперь улепетываем вслед за моими людьми.

Ланселот виртуозно проделал всю операцию. Он проскакал по широкой дуге, заставляя тех, кто мог еще скакать, гнаться за нами и прибавил скорости, когда появилась возможность двинуться к моему копью. Так что, у меня появилась минутка, что бы его вытащить. На месте схватки лежало двое убитых, второй из них был в шлеме, разрубленном мечом, а на траве лежала отрубленная рука в латной перчатке. Это были два моих удачных удара.

Я увидел, как из свалки на бывшем левом фланге, вынырнул Титан и большими скачками понесся в нашу сторону. По-видимому, если в него и попали, он не был сильно поврежден. Мы все вместе понеслись по дороге на восток с такой скоростью, что им нас было не догнать. Но Ланселот «учуял» своей телепатией, что они не собираются так просто оставить нас в покое.

— Хозяин, они посылают за подмогой, думаю, что еще сегодня у них будет человек сто. С таким количеством вам не справится в открытом бою.

— Ну, есть и другие способы боя, например на физическое истощение, на психологическое истощение, засады, обстрелы.

Я остановил нашу группу.

— Господа, они за нами гонятся и позовут подкрепление. Какие предложения у вас по этому поводу?

— Мы едем с вами, и будем защищать вас, сколько бы их не было, — сказал Бриан.

— Благородно и глупо, — ответил Лис.

— Ладно, Стивен, пожалуй, я возьму его с собой, раз он так хочет.

— Но, ваша светлость, выходит, что я с вами не поеду?

— Ты поедешь в «Золотую Козочку». Ты там теперь старший. Джереми, конечно, парень умный, но ты умнее и опытнее. Выслушай его рассказ о вручении ноты, понюхай воздух, и втроем обсудите все, что накопаете. Но ты старший и отвечаешь за все. Если граф еще нас не преследует, было бы неплохо приструнить этих дураков через него.

— Сделаю все что смогу, сэр.

— Да, еще, Стив, — там может так случится, что «Козочка» уже не наша, и там засада, а Джерими там или под колпаком, или в подвале. Если так, то скачи к Питеру. Нет, пробирайся к Питеру. Дороги, наверняка, перекроют, если что — переодевайся, подкупай, воруй, ври, убивай, но ты должен доехать. И, Стив, на тебе мои люди, наши люди. Постарайся их вытащить оттуда живыми.

— Что значит под колпаком? — спросил Бриан.

— Под колпаком — это когда человека заставляют вести себя естественно и не принужденно, а на самом деле там засада, всех впускают и никого не выпускают. Это называется мышеловка. Наши люди могут выходить на балконы, показываться в окнах, даже появляться в зале. Есть несколько способов заставить человека быть под колпаком.

— Я все понял, это хитрая игра.

— Именно поэтому туда едет Стив, а вы, сэр, едете со мной.

Я отсыпал Лису большую часть золота, имевшегося у меня, и мы распрощались.

— Дорога открыта, в Эштвуде, может быть, только-только подняли тревогу. Так что, скачи — есть шанс успеть, но помни о безопасности: дай монету нищему, может, он что видел, найми какого-либо уличного мальчугана передать посылку Джереми. А на словах вели сказать что-либо такое, что бы он понял от кого, а остальные не поняли. Да, пацану вели вернуться к какому-либо месту, где легко понять следят за ним или нет, пообещай еще денег.

— А что стоит положить в эту коробку?

— Да хоть в кондитерскую зайди и купи торт. Все, скачи, мы их придержим, но не надолго.

— Да, сэр Бриан, старайтесь защитить свою жизнь и удержаться в седле. И еще, не пытайтесь помогать мне, на мне особые доспехи — фамильная реликвия — и им их не пробить. Наша задача — потрепать их, убить двоих или троих, выиграть четверть часа для Стивена и отступить вон к той боковой дороге. Дальше мы пойдем по ней. Они появятся с минуты на минуту. Да, еще один нюанс — бить следует в первую очередь господ, а не их людей. Все понятно? Но главное — вовремя отступайте. Они не должны вас догнать, не ждите меня скачите. Мой конь намного быстрее и выносливее вашего и я вас догоню.

— Да, я постараюсь следовать инструкции и завалить одного или двух, ваш покорный слуга — не самый последний боец в этом королевстве. Но почему господ?

— Потому, что от них зависит прекратить охоту на нас.

— Но их много, и смерть одного ничего не решит.

— Смерть одного нет, но прочие пусть увидят и убоятся! Ведь у них нет единого войска, каждый управляет своими людьми. Люди, оставшиеся без командования, без хозяина, вряд ли станут нас преследовать. В конце концов, их можно перебить всех.

— Вы это серьезно, князь?

— С одной стороны — да. Но может быть, они, к счастью для себя, разбегутся гораздо быстрее. Прошу вас не рисковать, вы нужны мне живым и здоровым. Можете никого не убивать, только постарайтесь выйти из свалки целым. В первую очередь защищайте себя.

Глава двадцать шестая — Гонки со смертью

Стивен влетел в город. В воротах его не пытались остановить. Впрочем, в Эштвуде, похоже, было тихо. Он проскакал к центру, постепенно сбавляя ход, и у «Золотой Козочки» пустил коня шагом. Он придумал свой план, более быстрый, хотя и более опасный.

Окна посольских комнат были открыты, и он оставил коня под одним из них. Лис отправился в курятник, припомнил он детскую песенку…

Конюшня, как всегда, была открыта, так как постояльцы пользовались ею в любое время суток. Через нее Лис пробрался в жилые помещения слуг, сразу на третий этаж, а дальше, чрез последнюю комнату, примыкавшую к посольству, проник в заднюю, тайную его комнату. Дверь этой комнаты по моему предложению спрятали за платяным шкафом. Так что, с той стороны трудно было догадаться о ее существовании.

Рядом с дверью имелись отверстия для наблюдения и подслушивания, а с противоположной стороны они были замаскированы под хитрый орнамент на стене. Ими-то и воспользовался Лис. По ту сторону был один из двух кабинетов, использовавшихся как деловая приемная. После некоторого времени ожидания, туда вошел Джереми, по счастью один. Лис бесшумно открыл дверь и выскользнул в кабинет в узкую щель.

— Джереми, окликнул он посла.

Реакция у Джереми была отличная: он мгновенно обернулся с кинжалом в руке. Увидев Лиса, он так же виртуозно и неуловимо спрятал клинок.

— А ты, хватки не теряешь, — тихо сказал Стивен.

— Да уж, подкрался сзади и напугал, — улыбнулся посол. — Почему ты вошел через тайный ход?

— Потому, что за князем и Брианом Бильором сейчас скачет не меньше сотни всадников, и намерения у них вовсе не дружеские, — Лис коротко рассказал о поединке.

— Князь интересовался, как граф принял его ноту?

— В целом положительно, и обещал разобраться, хотя видно было, что он очень недоволен.

— Значит, от него помощи, скорее всего, не будет, и неизвестно как он отреагирует на то, что там сейчас происходит с князем. Это может дать повод даже для войны. Тем более, что по данным разведки, графу приглянулся наш Альбион.

— Так вот оно что! Может и убийцы пришли по его приказу.

— Да, Джереми, это тоже возможно. А, возможно, и поединок случился по его приказу. Так что, ставь охрану к окнам с арбалетами и в полном вооружении, но так, что бы с улицы не было особо заметно, да держи коней оседланными, на случай бегства. Возможно, придется бежать и прорываться с боем сквозь восточные ворота. Да и позови сюда Хамелеона, следует знать какие сведения у него.

— А что князь?

— Князь поедет в объезд по горной дороге, которая выходит к замку Спиртсвил, попытает счастья найти помощь у барона Брита. А по пути будет трепать их, сколько сможет.

— Но их же только двое! — Джереми сделал большие глаза.

— Именно! Он уже устроил им как минимум одну трепку, он и его пес. Пес искалечил не меньше пятерых, а сам князь убил троих и ранил и помял с десяток. И это один против сорока! А где сорок можно побить, там и сто сорок тоже можно побить.

Джереми ушел и скоро вернулся с Хамелеоном.

— Ты, дорогой, погуляй, присмотри за охраной, сожги все важные бумаги, пока есть время, и если что — беги сюда, а нам надо поговорить. Посол вышел.

Лис пересказал ситуацию в общих чертах.

— Все дело идет к войне, — прокомментировал Хамелеон.

— Это точно, вот поэтому ты остаешься здесь главой разведки. Раз пахнет войной, то разведка приобретает особое значение. Связь через тех торговцев?

— Да больше никого и нет, пока, по крайней мере. У меня сейчас одиннадцать агентов, причем удача: один из дворца.

— Ты сильно не радуйся — они могут быть и двойными агентами, особенно который из дворца. Так что, проверяй сведения по разным каналам. Сам не светись, прячься, они не должны тебя найти. Пусть не знают, ни как ты выглядишь, ни как тебя зовут, ни прозвища, ни места проживания…

— А что делают остальные?

— Князь водит погоню за нос и трепет их, сколько хватает сил. Посольство, я думаю, надо эвакуировать. Только оставить двоих агентов и секретаря, это для связи. Агентов маскируй под служащих, одного под конюха, другого под официанта. А секретарь остается секретарем, чтобы посольство, как бы, работало. Это все, а теперь покажи агентов и исчезни. Через пять минут появились агенты, им дали инструкции, и все трое ушли их выполнять.

Сведения, полученные от Хамелеона, были тревожными. Графство собирало войско, и не малое. Уже был объявлен сбор первых двенадцати тысяч, из них две тысячи конных рыцарей.

Лис позвал Джереми, и отдал приказ тихо уезжать маленькими группами через восточные ворота.

— Моя группа едет первой, а твоя — последней, — торопливо давал инструкции Лис. Оставляешь только секретаря, мои люди работают сами по собственному плану. Так что, на тебе документы, твои люди и охрана. Семерых стрелков я возьму с собой и постараюсь ждать у ворот или сразу за воротами. Остальных раздели на две группы и с маленьким интервалом выведешь их отсюда. Встречаемся за воротами, я буду ждать и прикрою, если что. Если все идет тихо, то каждая группа едет как бы сама по себе, но когда отъедем — соединимся. Наша задача — доехать до сэра Питера и все ему рассказать.

— Хорошо, езжай, я сделаю все, как ты сказал, — согласился Джереми.

Восточные ворота охранялись как обычно — лучники на башнях, два десятка пехотинцев внизу и десять всадников. Лис со своими семью войнами проехал совершенно спокойно. Выбравшись за ворота, он проехал полсотни метров, приказал спешиться и приготовить арбалеты.

— Без моей команды не стрелять. По команде стрелять цель номер один — лучники на башнях: если их не снять, то мало кто из нас уцелеет. Цель номер два — всадники и их кони: если снимем их, то погони не будет. Потом стреляем или идем врукопашную.

— Сэр, — спросил один из солдат, — у нас есть шанс выбраться?

— Слушайте мои приказы, и мы выберемся. Главное — перебить лучников, их-то всего двенадцать, пешие нас не догонят, а с конными, даже если и догонят, их только десять, а нас скоро будет двадцать три! Так что — выберемся. И еще: смотреть друг за другом, раненых не бросать! Если что — закидываем на седла и скачем.

Через час показалась группа из восьми человек, которая тоже благополучно миновала ворота, вел ее командир охраны посольства: лейтенант Род Джонс. Он был молод и красив. Благодаря высокому росту и могучему телосложению его можно было узнать издалека. Под стать ему был и конь, мощный вороной, с мохнатыми ногами и треугольным белым пятном на лбу. Джонс, не смотря на молодость, показал себя хорошим тактиком и пользовался уважением своих людей. Старина Грэг не зря рекомендовал его в охрану посольства.

Он оглядел группу Лиса и увидел арбалеты наготове. Как и договаривались, они проехали мимо, еще дальше метров на пятьдесят, и остановились на другой стороне дороги, как бы на отдых. Но видно было, что арбалеты они тоже приготовили.

Вскоре сквозь широкий проем ворот стал виден последний отряд под командой Джереми. И проезжай они на несколько минут раньше, они бы выехали через ворота без всяких помех. Но поднимая пыль, съезжая на обочину их обогнал какой-то барон в разукрашенных доспехах, и с ним десяток телохранителей. Они оказались впереди Джереми на семьдесят метров, не больше, но то, что прокричал этот рыцарь охране ворот, круто изменило ситуацию.

Это был приказ закрывать ворота. Лень и сон охраны как ветром сдуло, все схватились за оружие и бросились к воротам.

— Это война, — подумал Лис и тоже закричал, — цель номер один — залп!

Сам он, тоже, поднял арбалет, но выстрелил в барона, привезшего приказ. Его стрела угодила в лоб рослого строевого коня барона, и тот упал на колени, а потом рухнул на бок.

Род Джонс тоже отдал приказ и его люди стали стрелять во всадников и их лошадей, до них была дистанция примерно в сто десять метров. Точности и дальности арбалетов хватало, чтобы болты попадали в цель и разили наповал. Больше доставалось всадникам охраны, так как они были хуже бронированы, барон и его люди были в тяжелых доспехах и пока оставались невредимы.

С левой башни один за другим упали двое лучников, пронзенные выстрелами из арбалетов, у ног Лиса воткнулась длинная оперенная стрела. Он взвел арбалет, заложил ее вместо болта. Стрела торчала на добрых сорок сантиметров за пределы арбалетного ложа, но это не помешало Лису выстрелить. Точность оказалась не такой хорошей, но она все же, было вонзилась меж ребер одной из лошадей.

Лис увидел, как Джереми привстал на стременах, взмахнул рукой и что-то крикнул. Его отряд рванулся к воротам, набирая скорость. Лис мысленно одобрил действия посла или опытного солдата, каковым и был Джереми. Его отряд летел на противника, который находился под огнем и был дезорганизован. У них были все шансы прорваться.

Со скрипом стала опускаться решетка, девять человек из охраны ворот заняли позицию и выставили свои алебарды как копья, но при этом повернулись к нам спиной. Стрелки Лиса все еще стреляли в лучников, не давая уцелевшим вести прицельную стрельбу. Но Род Джонс приказал стрелять в спины пехотинцев. Это принесло свои плоды.

Когда всадники Джереми подскакали к воротам, в этой шеренге были большие просветы. Но все — же прорваться без потерь не удалось — острия двух алебард впились в грудную клетку одного коня, и хотя пехотинцев смело ударом, но и конь рухнул, не проскакав и десяти метров. Еще один солдат с алебардой, стоявший в стороне от линии движения нападавших всадников, пользуясь длинной рукоятью своего оружия, с размаху по горизонтали ударил одного из всадников и вышиб его из седла, конь проскакал дальше и оказался за воротами.

Еще один рубанул лошадь на уровне колена, и всадник с лошадью рухнули прямо на него. Пока конь дергался от боли, всадник сумел вынуть ногу из-под лошади и, выхватив кинжал, ударил своего врага. По счастью, он уже был по нашу строну решетки. Но трое уцелевших на башне лучников перешли на внутреннюю сторону башни, где им некого было опасаться, и безнаказанно расстреляли всех замешкавшихся.

В результате прорвалось сквозь ворота только двое и три лошади без всадников. Последним проскочил Джереми, в его левом бедре торчала стрела. Следом с тяжелым стуком рухнула вниз решетка ворот.

— В седло, — скомандовал Лис и его отряд, кроме одного, оказался верхом. Увидев это, Лис приказал помочь раненому. Его втащили на седло свободной лошади, обломили древко стрелы и, поддерживая с двух сторон, поскакали по дороге. Из города вырвалось восемнадцать Альбионцев. Преследовать их было некому: стража теперь прилагала огромные усилия, чтобы поднять решетку, которую они с таким трудом только что опустили. Прежде чем их стали преследовать — они исчезли за поворотом.

Глава двадцать седьмая — Преследование

Итак, мы остались вдвоем. Лис ускакал, но мы должны были остаться и прикрыть его отступление. Я практически уверен, что это начало войны и необходимо дать время Лису, Хамелеону и Джереми спасти свои жизни и жизни людей в посольстве.

Они показались, едва скрылся Лис. Я вынул припрятанный бинокль и посмотрел в их сторону. По дороге, пыля легкой рысью, шла целая колонна кавалерии. Сосчитать не составило труда — четверо вряд, тридцать рядов в колоне. Итог удручающий — сто двадцать всадников преследовало нас.

Титан, будучи вполне самостоятельной боевой единицей, занял такую позицию, чтобы при атаке на нас оказаться в тылу противника. Он прятался за грудой камней в метрах тридцати от дороги.

Я взвел свой арбалет.

— Каков наш план? — подал голос мой спутник.

— Их слишком много, так что мы будем уходить от них в горы и уменьшать их численность. Поехали вон туда, по этой круговой дороге: она выведет нас к замку барона Брита. Барон наш друг. Вы должны ехать, а я буду их задерживать по мере сил.

Я тронул Ланселота, и Бриан двинулся следом.

Наверное, наше движение привлекло внимание наших преследователей, и они перешли в быстрый аллюр. Мы продолжали двигаться легкой рысью, позволяя им догнать нас. Неожиданно несколько всадников отделилось и поскакало в сторону города. Наверное, они разглядели, что мы разделились.

— Они хотят предупредить графа, сэр!

— Да, Бриан, я тоже догадываюсь, что граф на их стороне, или вероятнее всего именно граф и есть причина наших несчастий. Но посмотри, что сейчас будет, — я протянул ему бинокль. Он с недоверием приложил бинокль к глазам, подражая мне, издал возглас восторга.

— Я вижу их совсем рядом!

— А моего пса ты не видишь?

— Да, он догоняет тех, что поскакали в город, — он оторвал бинокль от глаз.

Теперь бинокль перешел ко мне, и я увидел, как Титан догнал и сбил с коня последнего из скакавших, затем следующего, но остальные его заметили и понеслись во всю лошадиную прыть. Трех следующих это не спасло, но двое скакавших впереди успели прорваться в город. Я понял, что у Лиса почти не осталось времени.

— Надеюсь, что Стивен использовал время с толком, и они выберутся.

— Мы выиграли им примерно час, — сэр, — этого явно мало. Впрочем, если мы останемся живы, то узнаем что случилось с ними.

— Ты прав. Так позаботимся о себе, раз им мы уже не можем помочь. И мы развернулись в сторону гор. Между тем погоня приближалась, мы видели, как они пришпоривали лошадей. Дистанция сократилась до трехсот пятидесяти метров.

Я остановился, положил болт в арбалет и прицелился в того, кто несся впереди погони. Щелкнула тетива и мой болт остановил его коня. Оба они, тяжело кувыркаясь, грохнулись о землю. Новый болт уже лежал во взведенном оружии, снова выстрел и снова попадание. Так я выстрелил четыре раза, прежде чем они оказались слишком близко.

— Минус четыре, — подумал я, вспоминая терминологию компьютерных стрелялок.

— А теперь бежим, пусть они гонятся за нами. В горах у нас будут все преимущества.

— Не понимаю, какие выгоды дадут нам горы, разве что встретить их в узком месте, в таком, где они не смогут использовать численное превосходство.

— Там нет еды и корма лошадям и это их доконает.

Бриан видимо решил, что у меня есть секретное место в горах с большими запасами. Но на самом деле у меня были с собой таблетки для очистки воды и энергетические таблетки, на которых можно протянуть неделю без пищи. А еще у нас был Ланселот, который ни в чем не нуждался, а в бою стоил больше чем все эти преследователи.

Пошли третьи сутки как мы уходим от погони. Они не могут догнать нас — их кони уже очень устали и оголодали, а я хотел бы завести их как можно дальше в горы. Еще вчера я посадил моего спутника позади себя, а его конь скал налегке. Так повышались его шансы выжить. Еще пять раз я обстреливал их из арбалета и не промазал ни разу. Жаль, болтов осталось всего двадцать два штуки. Так их можно было бы перестрелять всех. Но и теперь их осталось уже меньше сотни. Но расклад все равно не в нашу пользу и даже битва в узком месте вряд ли может быть выиграна нами. Я стараюсь поднять дух моего спутника.

— Нам остается только бежать, — заявил он сегодня, — и наедятся на то, что нам кто-то поможет. Ведь их слишком много и открытую битву нам не выиграть.

— Мы выиграем битву. Но нам бы помогло, если бы дорога шла над глубокой пропастью в безлюдном месте.

— Князь, я ездил по этой дороге, скоро будет подходящее место с пропастью, и дорога пойдет по самому краю, но ума не приложу, чем это нам поможет.

А пока я снова подпускаю их ближе и ближе. Им из далека не видно — в каком состоянии мы и наши кони. Сейчас они думают, что мы изнурены не меньше, а значит, когда они нас догонят — у них будет легкая победа. Впрочем, конь Бриана и, правда, устал, несмотря на то, что идет налегке.

Вот между нами опять четыреста метров и мы находимся выше их. Бриан, по моему приказу идет пешком и ведет за собой своего коня. Даю им приблизиться, делаю пять выстрелов, все в цель. Они продолжают ползти по дороге, сокращая дистанцию. Еще пять — они приблизились на двести метров. Они уже не скачут аллюром, считая, что победят, только потому, что их много. Осталось семь болтов, а их осталось восемьдесят шесть. Снова заряжаю, потом еще раз. Надо уезжать дальше.

Прошли пятые сутки, болтов не осталось совсем, таблеток тоже маловато. Бриану жутко не нравятся таблетки, зато его конь их ест за милую душу. Ему я даю тройную порцию, благо таблеток много. А еще, мой спутник уже приметил особенности моего коня. Я ему все объяснил.

Он целый день под впечатлением моих объяснений. Он верит и не верит, но мой конь по-прежнему ничего не ест, не пьет и не устает… Преследователи выдохлись, думаю, что скоро они повернут назад сами. Но сбежать им не удастся, позади них идет Титан, Ланс слышит его телепатически и даже иногда с ним переговаривается. Так что, им некуда бежать. Титан успешно охотится на отстающих.

Теперь слева от тропы, которая здесь считается дорогой, появилась глубокая пропасть, которую и предсказал мой спутник. За это время мы поднялись в горы на большую высоту, Ланселот утверждает, что на три тысячи метров. У меня нет оснований не доверять его подсчетам, да и холод пробирает, а это косвенное подтверждение его правоты. Что ж, место подходящее, и, хотя все это мне не нравится, да и Бриану тоже, но он согласен со мной, им нельзя дать уйти. Они придут в себя и выступят на стороне графа, а у него и так большой численный перевес.

Я предупредил Бриана, чтоб не паниковал, спешился и сам достал из оружейного ящика Ланселота разобранную винтовку с оптическим прицелом и пачку патронов в тридцать штук, как раз три обоймы. Нашел позицию в камнях, с удобной опорой для рук. Собрал винтовку, зарядил. Расстояние было метров пятьсот.

По сути, это был просто отстрел, что-то вроде охоты на оленей. Они ничего не могли поделать, их кони шли тяжело и так и норовили прейти на шаг. Глушитель не давал им слышать выстрелы, и они долго не могли понять, что происходит. Но трупы и кровь постепенно прояснили их мозги, и одни начали прятаться, другие бежать. Позади них появился Титан, он начал перехватывать убегавших. Я сел на Ланса, махнул рукой Бриану, чтобы он оставался на месте, и мы с Лансом бросились в атаку.

Ланс, помнивший мои претензии по прошлому разу, выхватил меч и с криком «бонзай» кинулся вниз по тропе. Паника лишила их разума и возможности организованно сражаться. Но, некоторые, сопротивлялись яростно и мужественно. Впрочем, их всех хватило ненадолго. Эта драка продолжалась не боле часа.

После Ланселот скинул в пропасть трупы с пулевыми отверстиями в доспехах. Я взял с Бриана честное слово, что он никогда и никому не скажет, что здесь произошло. И он, находясь под впечатлением, дал его легко. Тут же я сочинил и озвучил свою версию о героической победе нас двоих над многими, в которой ему отвел главную роль.

— Теперь вы прославитесь, вас будут уважать и боятся. И вы станете моим личным телохранителем. Никто больше не посмеет нападать на вас и на меня, раз я нахожусь под вашей зашитой. А сейчас я повышаю вас в чине, вы держались очень хорошо и заслужили это повышение. Сэр, Бриан, не сочтите за оскорбление, но вам придется привязать вашего коня к Ланселоту, а самому снова сесть позади меня.

Мы очень спешим, и будем скакать без остановок. До замка Спиртсвил осталось всего два дня пути, так что у вашего коня есть шанс уцелеть. На кону судьба Альбиона, так что, если он не сможет поспевать за нами, то придется обрезать веревку: ждать вашего ослабшего скакуна мы не станем.

Он, молча сел позади, хотя ему это явно не нравилось. Теперь остается только скакать в замок Спиртсвил изо всех сил.

Глава двадцать восьмая — Лис в ловушке

Раненый солдат умер через несколько километров. Тряска от верховой езды быстро его доконала. Впрочем, он с самого начала был очень плох. Джереми выдержал эти необходимые для отрыва от противника километры, но под конец начал съезжать с седла и его пришлось придерживать. По счастью, дрога пошла через лесок и Лис велел там остановиться.

Умершего похоронили, обложив тело камнями. Для Джереми, которому стало хуже, сделали лошадиные носилки. Их прикрепили к двум свободным лошадям идущим одна за другой. Род Джонс, как самый опытный, вынул стрелу из его бедра и прижег рану. Все опасались погони, и надо было трогаться в путь.

Джереми пришлось привязать к носилкам, на тот случай если бы пришлось пустится вскачь. Носилки были достаточно комфортны до тех пор, пока скорость не превышала легкого аллюра. Потом, при большей скорости, они выматывали душу и вытряхивали жизнь из раненого. Лис приказал ехать с этой умеренной скоростью, которая к тому же давала возможность совершить длительный переход.

Вскоре беглецы должны были миновать замок Гилл, до него оставлось не так много. Едва они сделали в этом направлении пару миль, как их обогнал почтовый голубь. Эти птицы были местные и ничего общего не имели с земными голубями, но со своей функцией доставки записок справлялись даже лучше почтовых голубей.

Один из солдат, заметив ее первым указал, на птицу. Вслед выпустили четыре болта, но никому не повезло. Джонс разразился многоэтажным ругательством, а лица солдат помрачнели. Их было всего семнадцать, и один из них был ранен и требовал защиты. А теперь впереди ожидала засада из превосходящих сил противника. А позади, позади наверняка была погоня.

Теперь спешить не имело смысла. До замка Гилл было полдня пути, а голубь долетит туда за час. Так что, спеши не спеши, а Рич Гилл считай, что уже в курсе всех событий, и у него есть приказ перехватить отряд Лиса.

— Я знаю хорошее местечко для дневки, — сказал Джонс. — Там большая роща, почти маленький лес, с хорошим чистым родником и ручьем. Это всего в миле с четвертью от стен замка. Если мы просидим там до темноты, то ближе к рассвету, когда часовым спать будет хотеться больше всего, мы попробуем проскользнуть. Обмотаем копыта лошадей тряпками, чтобы не звенели и поведем их в поводу. Если повезет — пройдем у них под носом, если не повезет — каждый прыгает в седло, и мы скачем в сторону Альбиона.

— План неплохой, — согласился Лис. — Тем более, что ничего лучшего у нас вроде бы и нет. А кто-нибудь знает, сколько людей в этом проклятом замке?

— Однажды я бывал в нем, — сказал один из солдат, — чтобы его защитить надо человек сто, не больше. Но в то время там было в три раза больше людей. Так что, я бы не сильно надеялся. Ночь это хороший шанс. Днем придется скакать прямо под западной стеной замка, а там длинная галерея для трех десятков лучников. Пока мы сумеем умчаться на недосягаемое расстояние, они успеют всадить в каждого из нас штук по пять стрел.

— Мне дед рассказывал, — сказал один из старших по возрасту солдат, — что дед нынешнего барона защищал его только с семью солдатами: четыре мечника и три лучника и, конечно, сам барон. Они держались две недели, пока тогдашний граф Эштвудский не прислал подкрепление. В живых остался барон и один из солдат, но замок, они не сдали.

К полудню мы приблизились к замку, и настало время сойти с дороги, чтобы сделать большую петлю и подойти к роще с противоположной от замка стороны. Род Джонс был проводником, так как лучше всех знал эти места. Два часа мы кружили по каким-то скальным проходам и зарослям колючих кустарников и наконец, вышли к ручью, тихо журчавшему под кронами огромных деревьев. Он брал свое начало под корнями огромного дуба.

Лис выставил часовых — три поста, которые должны были прикрыть отряд со стороны замка. Все, впервые за дни побега, напились вволю и напоили лошадей. Лошадей расседлали, стреножили и пустили пастись. Джереми уложили, он был без сознания. Род Джонс занялся его осмотром.

Повязку следовало поменять, пользуясь тем, что было много чистой воды. Запекшуюся кровь, которая пропитала повязку, отмочили водой из ручья, и Род снял повязку и взглянул на рану. По выражению его лица Лис сразу понял, что дела Джереми идут не важно. Командир постирал повязку, и когда она высохла — снова наложил ее на рану.

Потом он подошел к Лису.

— Если он не попадет к настоящему лекарю, то вряд ли протянет больше трех дней.

— В замке Спиртсвил есть лекарь, и лорд Брит вроде как союзник нашего князя, — отвечал Лис. — Туда только сутки добираться, может и успеем.

— Сутки, если скакать, как следует, а ему нельзя. Такая скачка убьет его еще быстрее.

— Ему уже все равно хуже не будет, так что будем скакать, если вообще будем.

— Лучше подумаем, как мы это сделаем. А для этого стоит осмотреться. Вместе пойдем?

— Вместе, — согласился Лис.

Как и предполагалось, когда они продвинулись на опушку рощи, то увидели перекрытую дорогу. Там сидело и стояло полтора десятка пехотинцев, десяток лучников, и двадцать пять кавалеристов, которые расположились в стороне от остальных и совсем близко от опушки. Среди них Лис и Род узнали некоторых из тех, кто перекрывал выезд из Эштвуда. Это означало, что свернув на дорогу к роднику, они счастливо избежали преследователей, гнавшихся за ними по пятам.

— Если мы ждем ночи, — рассуждал вслух Лис, — то мы все равно не сможем проскользнуть незаметно. От стены до того утеса не более ста пятидесяти метров, а часовых там хватает, да и костры уже приготовлены к ночи. Мы наткнемся на них, и начнем скакать. И тогда за нами погонится кавалерия, а когда она нас нагонит нам останется только драться. Их уже сейчас больше, а пока мы дождемся ночи, могут прибыть еще подкрепления.

— А если мы попытаем счастья днем, то попадем под обстрел лучников со стены, а кавалерия все равно будет нас преследовать, — отвечал Джонс.

— Когда стемнеет, все они начнут жечь огни, так что мы будем их видеть. Мы тихо оседлаем лошадей, зарядим арбалеты, шагом подъедем к всадникам и поскачем прямо через их лагерь. Я прикажу стрелять в лошадей. Мы имеем шестнадцать выстрелов и если повезет, то разрядим арбалеты с близкого расстояния и повернем влево прямо на пехоту и лучников. Тут нет и ста метров, и мы можем рассчитывать на внезапность. Но, наверное, не все смогут прорваться. Зато преследователей будет не больше десятка. Это единственный шанс хоть кому то уцелеть.

— Да, особенно если скакать прямо возле стены, тогда лучникам с галереи трудно будет целиться в нас, будет мешать сама стена и деревянная обшивка. Лучникам придется вывешиваться наружу, чтобы выстрелить.

— Вот и решили. При ночном прорыве шансов больше. Если половина из нас прорвется, то это почти победа. Нам надо доставить сведения к сэру Питеру.

Они отползли обратно и направились в свой лагерь ждать темноты. Люди сидели, жевали остатки пищи, которая вряд ли кому-то казалась вкусной. Они ели просто потому, что больше было нечего делать, а еда отвлекала от грустных мыслей. Начало темнеть, появились звезды. Лис еще раз прокрался к кавалерийскому лагерю. Там и не думали ложиться спать. Между лагерем и скалой было пустое пространство метров в шестьдесят.

Лис вернулся, подозвал Джонса и предложил пройти мимо кавалеристов, сесть на коней и рвануть прямо к стене, а потом вдоль нее прямо на пехоту и лучников. А на двух первых лошадей, а это будут наши с тобой лошади на грудь привязать по нагруднику, оставшихся от Джереми и того мертвого парня.

— Мы пробьем их как тараном, даже если у них копья и алебарды, да и арбалеты разрядим там же. А пока нас догонят остатки кавалерии, мы их перезарядим.

— Ладно, давай, по-твоему, — согласился Джонс, — Всех следует собрать и рассказать план. Только скакать там следует на лучников и мечи наготове держать. Лучники главное зло: если мы их оставим в живых, то пока мы скроемся за поворотом, они будут использовать наши спины как мишени. А то, что чем дольше сидим, те больше вероятность того, что нас здесь обнаружат, и тогда нам конец. Сидеть мы долго не можем. Пойдем, повесим нагрудники нашим лошадкам — лошадь в нагруднике это, по крайней мере, что-то новое. А как с Джереми?

— Я поведу его головного коня, и придется ему терпеть скачку.

Как всегда бывает в таких острых и скользких ситуациях вовсе не все пошло по плану. Им удалось тихо пройти мимо конного лагеря, но едва вскочили на коней, как направление ветра изменилась, и лошади кавалеристов почуяли их лошадей. Началось ржание и некоторые наши лошади стали отвечать. Лис рванулся вперед, к его лошади была привязана пара лошадей с носилками Джереми. Остальные рванулись следом.

В считанные секунды отряд оказался под стеной. Но со стены полетели вязанки горящей соломы. Стало светло и к тому же невозможно держаться близко к стене.

— Они предвидели наш маневр, — подумал про себя Лис.

Но он направил коня вперед на лучников, которые уже накладывали стрелы, стараясь следовать плану. Вскинул арбалет и один из них упал. В ответ в Лиса выстрелили четверо или пятеро. Он успел поднять коня на дыбы и стрелы заклацали о нагрудник. Кто-то, высоко поднявшись на стременах, стремительно пронесся мимо него вперед.

Лис узнал мощную фигуру Рода Джонса, который на скаку выхватил свой длинный меч-бастард[3]. Сверкающий веер описал широкую дугу, при этом конь развернулся на месте. Этот единственный удар ополовинил ряды лучников, а остальные бросились врассыпную.

— Скачи! — закричал Джонс.

На него набросились со всех сторон. Лис понимал, что если остановится, то Джереми уже не спасти. Мечом он обрубил повод, и пустил носилки на волю лошадей и случая. А сам довернул коня, и обрушился всей массой с тыла, на атаковавших Джонса врагов. Один за другим стали выскакивать из темноты отставшие соратники, стреляли кто в лошадей, кто в стрелков и врезались в свалку, возникшую в узком месте дороги у стены.

За спиной раздался топот догонявшей их конницы.

— Эх, если бы нас заметили на минуту позже, — подумал Лис.

Но шестеро всадников смяли лучников и четверых мечников в одну минуту. В летящих к ним вражеских всадников полетели три арбалетные болта. Двое из них взмахнув руками, вылетели из седел. Удар кавалерии был тяжел. Почти неподвижную шестерку разделили и прижали к стене, но по счастью они уже успели проскочить знаменитую галерею лучников и в них никто не стрелял сверху. Каждый оказался один против троих, и не всем удалось отбиться.

Но десять всадников, было проскакавших мимо, взвели арбалеты, заложили болты, и, пользуясь светом двух больших костров, сделали неровный залп в спины вражеским кавалеристам. Восемь противников, пораженные болтами с близкой дистанции, упали на землю. Остальные, оказавшись между двух огней, кинулись назад к бегущей к месту боя пехоте. Метрах в сорока они столкнулись, и получилась свалка. Ударил еще один залп из арбалетов, внося в их неразбериху еще и панику.

— За мной! — заорал, что было силы Род Джонс, — кто-нибудь! Позаботьтесь о Джереми!

— О нем уже позаботились, лейтенант! Они давно скачут впереди нас.

Глава двадцать девятая — Питер сыщик

Питер выехал из замка Спиртсвил с отрядом. Вместе с ним в нем насчитывалось тридцать три человека. Барон Брит снабдил их припасами, а Питер подарил ему чертежи деревянного арбалета. Оба были довольны друг другом. Брит собирался немедленно запустить такие арбалеты в производство.

Однако про князя Бенжамина он не знал ничего. Следующим по пути к Эштвуду был замок Гилл. Питер выслушал историю барона Гилла и принял к сведению тот факт, что он никого не принимает, даже отказывая путникам в гостеприимстве.

— Мрачный тип, — прокомментировал ситуацию Питер.

— А до этой истории он был чересчур веселым, — ответил Брит, — Таким веселым, что от его веселья вся округа плакала. Беззащитные крестьяне просто боялись, мучились и терпели — деваться ведь все равно некуда. В общем, держите ушки на макушке. Наверное, кто-то на его близких отыгрался. Стоило бы прижать его, да он из любимцев графа.

Мы с Джорджем ехали во главе колонны из трех десятков всадников. Легким аллюром мы скакали в сторону замка Гилл.

Чуть позади нас ехал командир — Джулиан Паес. Паес был не высок, как все в этих краях, темноволос. Лицо его было не правильно, слишком большой нос сильно портил его. Но улыбка у него была обаятельная, и когда Джулиан улыбался — все как-то забывали об этом. Начало темнеть Джулиан Паес забеспокоился по поводу привала, но я решил продолжать движение, уж очень я волновался за дядю.

К полуночи показались башни замка Гилл, черные, на фоне еще темно серого неба. Памятуя о трауре в замке, и о его неприглядном хозяине, я не горел желанием просить ночлега. Тоже самое мне посоветовал Джордж. Для себя мы решили сделать привал, когда проедем этот неприятный нам замок.

Джулиан знал свое дело и отправил вперед два парных дозора. Так прошло еще несколько минут, когда из темноты к колоне выскочил один из наших дозорных.

— Там идет бой! — крикнул он, — Кажется, наших бьют — я узнал одного, он уехал с посольством.

— Вперед! В атаку! — закричал Джулиан Паес, — взглядом спросив у меня разрешения.

Он первым рванулся вперед, но не слишком спеша, давая возможность своим конникам занять места в лаве. Пять секунд и они умчались.

— Приготовь бластер, Джордж.

Сам я потянул из широких ножен, висевших на боку Персея, снайперскую винтовку. Ножны были предназначены для тяжелого широкого меча, но я использовал их для маскировки винтовки.

— Там и, правда, наши, — зашелестел мне в прямо в голову шепот Росинанта. — Там Лис и Джереми и еще люди из посольства. На них напали те, что из замка, особенно их достают лучники со стены, с крытой галереи.

Я взял винтовку наизготовку, включил ночное видение и увидел стену и лучников на ней, как на ладони. Стрелял я не как настоящий снайпер, но совсем неплохо, так что уверенно снял одного за другим шестерых. Больше на стене никого не было. Я перевел прицел на свалку у стены и увидел, как две лошади, связанные между собой цугом, вылетели и понеслись в мою сторону. Непонятный предмет болтался между ними.

Следом вылетел всадник с длинным мечом, стремившийся поймать этих лошадок или, в крайнем случае, зарубить. На его груди был сокол. Я понял, что это не наш и плавно нажал спуск. Я стал выискивать в толпе таких же птиц на доспехах, и скоро мне потребовалась вторая обойма.

Тут мои всадники доскакали, смяли замковых, и началась такая круговерть, что стрелять стало невозможно. Но, я заметил какое-то движение на стене и развернул ствол в ту сторону. Это были лучники. Они бежали по галерее занимать места для стрельбы. Я снова принялся за дело, и обойма быстро закончилась.

На галерее началась паника, и я многих упустил пока перезаряжал винтовку. Но пока они толпились на узкой галерее, я расстрелял и третью обойму. Не могу сказать, что не разу не промазал, наверное, промазал раз пять, но самое главное не дал им выстрелить не разу.

Неожиданно из темноты прямо на нас выскочило четверо с птицами на груди. Бластер в руке Мотылька заблистал белым огнем, и всадники попадали так и недосказав до нас. Трудно сказать спасались они бегством или атаковали нас.

Ночные схватки всегда скоротечны, и вскоре появились наши вместе с отрядом Лиса. Об их приближении нас предупредили наши телепаты и мы спрятали инопланетное оружие, вооружившись арбалетами.

— Сэр! У нас потерь нет. С нами отряд Лиса, точнее его остатки, всего девять человек, есть раненые, — доложил Джулиан Паес.

— Сколько раненых?

— Шестеро двое тяжело, один из них Лис. И один тяжелый раненый с самого Эштвуда.

— Кто?

— Это посол Джереми. Рана в бедро не такая уж и опасная, но без помощи доктора он умрет.

— Есть тут вода и дрова поблизости? — спросил я.

— Есть, — неожиданно ответил Джордж, — миля в сторону замка Спиртсвил.

— Командир, оставь мне троих, а остальных возьми и скачи туда быстрее. Мне потребуются дрова, огонь и кипяток, у кого есть вино, виски и спирт — тоже пригодятся.

— У нас не в чем кипятить воду.

— Тогда просто наберите побольше чистой воды, да и поставьте мой шатер срочно.

Паес умчался со своими людьми. А мы при свете факелов осмотрели раненых. В ход пошли разорванные рубашки. Тяжелых посадили на лошадей впереди всадников и шагом поехали по дороге. Мотылек повел в поводу странную конструкцию из двух связанных лошадей. Он раньше меня догадался, что это носилки для раненого.

Остальным я приказал собрать лошадей, которые оказались поблизости. Сам я решил приглядеть за ситуацией и пока все не тронулись в путь сидел на Персее и держал руку на бластере, спрятанном в седельной сумке.

Когда я оказался в лагере, там уже стоял мой шатер, и в его прихожей было несколько фляжек крепкого спиртного и два десятка фляжек с водой. Я приказал сержанту выставить всех солдат в оцепление в трехстах метрах от лагеря. Легкораненых перевязали и усадили у костра неподалеку от шатра. Пока шла эта суета Персей и Росинант прокрались внутрь шатра и спрятались в спальне за ширмой. Следом в прихожую занесли Лиса и второго тяжелораненого, впоследствии я узнал, что это был их командир, Род Джонс. Потом внесли носилки с Джереми. Остальным я приказал не заходить, пока не позовут.

Пока мы с Джорджем раздевали Стивена и Рода, роботы занялись ногой посла. Ему вкололи антибиотики и отставили пока что носилки в сторону. У Стива в правой лопатке сидела обломленная стрела, а у Рода была сильно рассечена левая рука и глубокая рана в голову, прямо позади макушки. Оба были без сознания.

Пришло время посмотреть, на что были годны наши робокони в качестве докторов. Сначала занялись Родом, он практически был мертв. Но роботы уверенно взялись за дело. Четыре манипулятора мигом вычистили обе раны, и зашили их (с рукой провозились, пока зашивали разрезанные связки и мышцы), затем напичкали командира десятком уколов и уложили в углу под импровизированную капельницу, которую, за неимением стойки, наскоро пришпилили прямо к шатру.

Потом пришла очередь Стивена. Консилиум из двух механических эскулапов решил, что стрелу надо вынуть, что и было проделано весьма ловко. Раненое легкое решили пролечить медикаментозно и в ход пошли шприцы и две капельницы. В рану закачали что-то обеззараживающее, а затем выкачали из легкого жидкость. Стивена уложили в другом углу шатра на живот и велели не беспокоить.

Затем, затем вернулись к Джереми. За три часа, которые ушли на первые две операции, его состояние явно ухудшилось. Я считал, что он совсем уже не жилец, нога была красной от воспаления, он горел и от тела шел неприятный запах. Я опасался гангрены. Но лошадиный консилиум постановил, что пациент будет жить. Его накачали болеутоляющими и жаропонижающими, вкололи огромный шприц (прямо в рану) антибиотиков. Затем обтерли тело спиртом.

Теперь от Джереми несло виски на весь шатер. Я подошел взглянуть на него. Неожиданно раненый открыл глаза, увидел два ярких прожектора и страшные, в электрическом свете, лошадиные морды, и тонкие паучьи пальцы, нависавшие над ним. «О! мой бог, где это я!» — просипел он сдавленным голосом, посмотрел на меня и отключился.

Как не спешили Персей и Росинант — они едва успели к рассвету. Выводить их через вход, обращенный к костру, было никак нельзя и я, недолго думая, рассек мечом заднюю стену шатра и выпустил докторов на улицу. Мотылек вытащил огромную иглу и наскоро, через край, зашил ее, чтобы не бросалась в глаза.

— Сэр, — тихо сказал Джордж, — их трогать никак нельзя. Им надо время пока раны не подживут.

— Он прав, им надо три или четыре дня, — прошелестел телепатический шепот.

Я вышел на улицу, помахал рукой, подзывая командира.

— Объявляю дневку. Людей разместить караулы расставить. Лагерь разбить так, чтобы палатка с ранеными была вне досягаемости противника. Вести себя тихо, там трое почти при смерти. Всем, кто не в карауле отдыхать, греться у костров, и готовить пищу. Мы здесь на несколько дней. О замеченных движениях противника докладывать мне или Джорджу. Послать человека за помощью к лорду Спирсу.

Я удалился к себе в шатер подремать, настрого велев Джорджу разбудить меня через четыре часа.

Глава тридцатая — Старые друзья

Ланселот легко нес нас обоих, но максимальную скорость развивать не мог, не потому что ему было трудно это сделать, а потому, что мой спутник сидел на крупе, и при полной скорости Ланса ему там было, ни за что не удержаться. Однако мы двигались гораздо быстрее любой лошади. Во-первых, Ланселот скакал быстрее, а во-вторых, он не нуждался в отдыхе.

Уже через двое суток почти непрерывной и выматывающей даже меня (а я сидел в седле и меня поддерживал магнит) скачки мы оказались пред воротами замка Спиртсвил.

Ланселот подвез нас к колоколу, и я ударил в него всей силой моих рободоспехов. На этот раз привратник сразу открыл ворота и впустил нас в замок. Вид у нас видимо был еще тот. Мой спутник не мог сам слезть с коня, он был разбит полностью. Вышедший лорд Брит отдал распоряжении и двое крепких парней кинулись нам помогать.

С охами и криками баронета стащили с седла, и понесли в малый зал, в тот самый в котором мы с Питером и познакомились бароном Бритом. Один из конюхов побежал за лекарем. Я тоже был не в лучшей форме, но с коня слез сам. Отстегнул латные перчатки от робокостюма и сунул их подмышку, одновременно протягивая руку нашему хозяину. Он пожал ее с радостью.

— Позавчера здесь был Питер с тремя десятками всадников, — вместо приветствия сказал он. — Он поехал в сторону замка Гилл, ищет вас, ваша светлость.

— Я тоже рад видеть вас, мой друг. Рад, что вы беспокоитесь за моего племянника, ведь это означает, что вы на нашей стороне. А ведь у нас война!

— Война?

— Да, с вашим сюзереном. Так вы не в курсе событий? Мне там подстроили сначала покушение, а потом поединок с убийцей, а когда я его проколол копьем, его друзья с охраной кинулись на меня. Нас там было всего трое, и своих людей я отправил бежать к вам, ведь у них доспехи намного хуже моих. А я и мой пес, как смогли, прикрыли их бегство. Мы остались живы, а у них четверо убитых и много покалеченных.

— Да сколько же их было?

— Около сорока. Но это еще не все — они созвали своих друзей и их людей и бросились в погоню. Их было сто двадцать! А потом еще выяснилось, что действуют они по наущению графа Эштвуда. Я отправил в Эштвуд Стивена, спасать посольство и больше его не видел. Мы добирались к вам через горы, по окружной дороге, коня баронета вчера пришлось бросить. Вероятно он придет завтра или послезавтра.

— Так за вами погоня!

— Уже нет! Я стрелял в них из арбалета, а когда они вымотались, мы имели честь атаковать их. Я, баронет и мой Титан. Их, на тот момент, было около пятидесяти.

— Ваша светлость хочет сказать, что вы одержали победу?

— Да, мы одержали победу. Им негде было развернуться между скалами и пропастью, они и их кони были измотаны до предела. Многие из них лежат на дне той пропасти.

— Я знаю, что поступаю не разумно, но я на вашей стороне. А так как я признаю, что вы, князь, умнее меня, богаче и имеете больше войска, то спрошу прямо: — вы примете меня под вашу руку?

— Вот не ожидал, барон, такого поворота. Думал, что мы останемся союзниками. Но если вы так хотите, то я не стану отказываться.

— Позвольте, князь принести клятву. Он стал на одно колено и по все форме произнес вассальскую присягу.

— Я со своей стороны принимаю вашу присягу и обещаю честно выполнять все обязанности сюзерена и вашего друга. А теперь барон скажите, сколько у вас людей?

— У меня три с половиной тысячи человек. Из них пятьсот охраняют две крепости, а остальные здесь.

— Пошлите в каждую крепость еще по сто человек, немедленно. Пошлите в Титсон гонца, так скажем отряд в десять человек. Я напишу письмо, а они вручат его мастеру Грэгу. Обратно пусть возвращаются с моими людьми. Сколько вам надо людей для длительной обороны замка?

— Для длительной обороны сто пятьдесят человек минимум.

— Оставьте триста! Мы не можем рисковать вашим замком. Остальные завтра выступают. Мои люди придут и усилят ваш гарнизон. И, мне надо помыться, и поухаживать за моими животными.

— Конюшня и ваши прежние апартаменты снова в вашем распоряжении. Я иду отдавать приказы и сразу вернусь к вам.

Я поспешил на конюшню, привел в порядок Ланса, облив его водой, и слегка потер его щеткой и повторил операцию с Титаном. Потом отправился наверх в апартаменты. Наконец-то мне удалось выбраться из рободоспехов. Мое тело сначала вздохнуло с облегчением, а потом заныло в двойном размере. Но слуги уже сновали вокруг. Кто-то наполнял ванну горячей водой, кто-то взялся чистить доспехи.

Титан улегся поблизости от двери. Двое слуг начали меня раздевать и, хотя, они старались делать это аккуратно и не спеша я все равно часто морщился. Признаться, самому мне это было бы не под силу. Помню, как я попал в ванну, и теплая вода обожгла все мелкие ссадины на моем теле. Там в ванне я и заснул, но очнулся я утром в кровати. Один из слуг сидел в кресле неподалеку. Он все быстро организовал. Появилась одежда, завтрак, Бриан Бильор, хромающий на обе ноги, а затем и барон Брит.

— Доброе утро, князь, — сказал он. — Все ваши распоряжения выполнены. Прибыл посыльный от Питера. Он стоит лагерем недалеко от замка Гил. У них несколько раненых и они просят помощь.

— Очень хорошо! А теперь баронет остается здесь как мой представитель, а вы барон как главнокомандующий этим замком. Прошу под мою команду две тысячи пятьсот человек. Сегодня прибудет тысяча пятьсот человек моих людей. Оставьте двести для усиления ваших сил, а остальных отошлите ко мне. А я хочу отправиться к замку Гилл на помощь Питеру. Выступаем через час. Сколько у меня кавалерии?

— Триста всадников.

— Я еду с ними вперед, буду отсылать обратно донесения и указания. А следом должна идти пехота.

Доспехи мои блестели серым блеском. Мое тело безмолвно орало: — нет! Но я со скрипом влез в них и отправился на конюшню. Приходилось соблюдать правила. Во дворе я сел в седло и обратился к войску с приветствием и напутственным словом.

— Солдаты, барон Брит присягнул мне на верность. Теперь вы тоже часть княжества Альбион. У нас война с графом Эшвудским и я принял на себя командование войском. Сейчас я вместе с кавалерией выдвинусь вперед к замку Гилл, а пехота пойдет обычным маршем.

Оставив пехоту идти в походном порядке, я, вместе с кавалерией, поскакал вперед, стараясь достичь замка Гилл в кратчайшее время. После восьми часов сумасшедшей скачки я увидел маленький лагерь всего один шатер и четыре палатки. Шатер я признал сразу — это был мой старый шатер, который я когда-то подарил Питеру.

Так и оказалось — в лагере был Питер, а еще Джереми и Лис раненые, но выздоравливающие. Еще один раненый был в тяжелом состоянии, но по утверждению Росинанта ему постепенно становилось лучше.

— Как я рад тебя видеть! — заорал Пит, выбежав мне навстречу. — Я уже совсем отчаялся найти тебя. Граф напал на наших посольских людей, хорошо, что ты послал туда Лиса иначе никому из них не выбраться бы из Эштвуда живыми.

— Я тоже рад тебе, племянник! Со мной все в порядке. Меня пытались убить несколько раз. Но я жив, а многие из них мертвы.

— Постой, постой! Но Стивен говорил, что оставил тебя и твоего друга в бедственном положении. Что за вами гналось больше сотни всадников…

— Все они мертвы, мы разделались с ними в горах. Мой новый вассал — Бриан Бильор, тоже жив и сейчас гостит у барона Брита. Брит теперь тоже мой вассал — он сам попросился ко мне под руку и это его войска идут со мной. А наши войска должны подтянуться на день или два позже. Сегодня к вечеру тут будет еще две тысячи пехоты.

— Ну и дела! А мы думали, что нам тут конец настанет. Мы здесь застряли из-за раненых. Роботы сделали невозможное — они их залатали, и Стивен и Джереми уже точно выздоравливают, Род Джонс, кажется, пошел на поправку, но пока по большей части спит. Он молодец и заслуживает повышения, он спас всех этих людей. Он мог проскакать дальше, но, однако взял на себя пятнадцать человек и шестерых зарубил. Только поэтому те, кто здесь — сейчас живы.

— Молодец парень, дашь ему чин капитана.

— Барон Гилл устроил Лису и людям из посольства засаду, хорошо я успел вовремя со снайперкой и поснимал стрелков. И после мы отбили уже четыре атаки. Видишь сколько трупов между его замком и нашим лагерем. Вот только болты к арбалетам почти совсем вышли, думал, что скоро нам того…

— Это ему того, Питер. Подойдет пехота, и мы возьмем это осиное гнездо штурмом. И ты будешь здесь лордом и бароном. Помешать могут только войска графа, если они явятся сюда. А по слухам он собирает войска. Так что — нам надо спешить.

Вечером прибыли отряды пехоты. Я отправил отряд из пятерых вестовых, с пакетом для барона Брита. Весь вечер и большую часть ночи триста конников рубили ту самую рощу, в которой прятался Лис со своими людьми. Утром пехота начала готовить лестницы, а из огромного бревна сделали таран для проламывания ворот. Мы с Питером по очереди дежурили, ожидая стрельбы с западной галереи, но так и не дождались. Замок Гилл словно вымер.

Я отправился к воротам и сам потребовал переговоры. Через несколько минут в одной из створок приоткрылось маленькое окошко.

— Чего, ваша милость, тут так орет.

— Ты тут не груби, а то потом об этом будет больно вспоминать.

— Ха-ха-ха! Пока ваша милость там, а я здесь — вы меня не достанете.

— Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий! А сейчас зови своего хозяина.

— А у меня нет хозяина, я сам себе голова.

— Ну, тогда вы и есть барон Гилл, собственной персоной.

— Да, угадали, ваша милость.

— Я князь Альбиона и я объявляю вам войну, за нападение на моих людей.

— Это как посмотреть, милорд, можно сказать, что это они напали на моих людей, ха-ха-ха!

— Как бы там не было, а вот мой ультиматум: — откройте ворота и всех вас с честью и оружием отпустят. Если нет, то мы возьмем ваш замок штурмом как раз к обеду.

— Это только слова, а что касается дел то это совсем другое. Впрочем, я предлагаю решить проблему поединком. Победите вы — замок сдается, ну а если я, то ваши солдаты уходят. Как вам такое предложение, князь?

— Я готов хоть сейчас. Между моим лагерем и вашим замком вас устроит?

— Да, устроит. Бьемся пешие, ваши люди и мои не походят ближе, чем на пятьдесят шагов. Побеждает тот, кто остается жив. Если вы победите, то отпустите моих людей.

— Согласен, за исключением тех, кто захочет остаться.

— Таких не найдется.

Я стоял в ожидании барона Гилла. Я не был уверен, что его люди выполнят уговор и сдадутся, но лишить врагов предводителя перед битвой было совсем неплохо.

Он приехал верхом всего с двумя своими людьми. Мы оба спешились. Я взял свой цвайхенндер, а он тяжелую двуручную секиру с лезвием изогнутым как серп луны. Стальное древко было отполировано до блеска, а ее лезвие тускло блестело за исключением сияющей режущей кромки лезвия. Одет он был в имперскую сталь, сияющую в этот солнечный день как драгоценный камень. Да и стоило это одеяние целое состояние.

Он легко закинул секиру на плечо и двинулся в мою сторону. Пошел навстречу и я. Вид мой был не столь эффектен. За последние дни мои доспехи сильно потрепали, да и в прежнее время они не были такими блестящими. Не доходя пары метров, мы раскланялись, я просто, а он изысканно и церемонно и вдруг сделал резкий взмах, и секира описала широкую дугу на своей длинной рукояти. Весила она явно больше чем мой меч.

Мой встречный выпад остановил ее движение. Раздалось звонкое «блям»! вибрация от удара прошла по всему телу. Гилл, похоже, не ожидал от меня такого выпада и сделал шаг назад. Резко отдернув оружие, он начал новый замах, раскручивая секиру над головой, но я не дал времени завершить этот маневр.

Меч взлетел и упал на него под углом справа налево. Ему пришлось прервать свой замах, чтобы отбить удар, но усиленный сервоприводами меч был невероятно быстр, и сила удара превосходила все человеческие силы. Лезвие меча столкнулось с рукоятью секиры, и в руках Гилла остался короткий обрубок железной рукояти, остальное упало на землю.

— Подними, — приказал я.

Он, криво усмехнулся и поднял секиру с обрубком рукояти, все еще достаточно длинной, чтобы отбивать удары, но вряд ли пригодной для атаки. Во всяком случае, такой атаки, к каким он привык.

Снова меч свистнул в воздухе, и снова получилось звонкое «блям», но от этого удара Гилл сделал два шага назад. Пока он принимал устойчивое положение, меч обрушился с другой стороны. Гилл рухнул на одно колено. Встать он не успел — я использовал старинный удар сокола. Меч начал движение из-за головы вертикально вверх, а затем упал вниз, подталкиваемый силой тяжести и силой приводов рободоспехов. В последний момент Гилл оторвал колено от земли и выбросил вверх лезвие навстречу удару. Звонкое «блям» перешло в скрежет…

Секира воткнулась в землю возле ног барона, а мой меч застрял в области грудной клетки, прорубив доспехи, которые сразу же потеряли парадный вид. Гилл умер мгновенно, а мне пришлось упереться ногой в его панцирь, чтобы вытащить меч.

На удивление один из двух сопровождавших его людей приблизился и заявил:

— Милорд, согласно договору, замок ваш, а мы отправляемся доложить о происшедшем графу Эштвуду. Больше в замке никого нет.

— Как никого? — удивился я.

Все кто был лежат здесь, — и он сделал широкий жест рукой. Ворота открыты, и защищать замок некому. Я был потрясен, слов не было. Выходит Гилл сделал отчаянную попытку удержать замок ценой своей жизни, имея всего двух воинов в гарнизоне. Между тем, оба последних воина Гилла вскочили в седла и ускакали в сторону Эштвуда.

Глава тридцать первая — Рейд

Наконец-то, кончилась наши приключения. Мы взяли замок Гилл без боя. Покойный барон так старался выполнить приказ своего сюзерена, что у него не осталось солдат.

Все Альбионцы, за исключением разведчиков, оказались вне опасности. Мы воздали почести погибшим. Я щедро наградил отличившихся. Мои первые агенты разведки стали капитанами, а Стивена я сделал майором. Многие другие получили чины сержантов и офицеров. Не стоит жадничать на почести и чины когда война в разгаре. В Титсоне продолжали изготавливать лучшие арбалеты и броню для тяжелой кавалерии и пехоты. Такую броню получили и наши робокони.

Замок Гилл был не велик. Но, зато, сотня воинов могла бы оборонять его высокие стены и две громадные высокие башни. Пришлось для войска, которое все прибывало построить укрепленный лагерь по типу римского.

Я сам руководил постройкой. Солдаты сначала были недовольны, но за два дня работы была воздвигнута настоящая земляная крепость, в которой рядами стояли палатки, были коновязи и кухни, штабные палатки. Караулы сменялись по расписанию. Шестеро ворот постоянно охранялись двумя десятками солдат. В лагере были уже более шести тысяч солдат, и ожидалось прибытие еще двух тысяч пехоты.

Полевые дозоры из легкой кавалерии доносили о передвижении войск противника. На равнине, которая простиралась от замка Гилл до Эштвуда, что-то происходило. К этому времени у меня уже был отряд тяжелой кавалерии из ста всадников. Я решил взять их и двести легких кавалеристов, которые были в первую очередь лучниками и уже потом мечниками, и сделать вылазку с целью разведки. Я понимал, что граф Эштвуд мог выставить силы в несколько раз превосходящие мои, но оставался открытым вопрос — сколько ему нужно времени на сбор войск. Мне думалось, что недели, которая прошла после захвата замка Гилл, ему было мало.

Когда стемнело, триста лошадей обули в кожаные мокасины, и мы бесшумно, легким аллюром скрылись в темноте. Питер поехал со мной. Парень жаждал приключений, и я назначил его командовать легкой кавалерией. Барон Брит остался командовать обороной замка Гилл.

Я отправил смешанные отряды веером вдоль пути следования. Половину войск при этом оставил при себе. Питер уговорил меня отпустить его командовать самым передовым отрядом. Главная группа под моим началом двигалась шагом по дороге, и на расстоянии двухсот метров ее не было слышно совсем. Остальные отряды должны были перемещаться легким аллюром. Так мы двигались пока не начался рассвет. Тогда выбрали небольшой лесок в километре от дороги и устроили там дневку. Командиры выставили посты для охраны. И все получили команду отдыхать и огня не разводить.

Я отправил на дальнейшею разведку самого неприметного из нас — нашего Титана. Там где всадника остановят и спросят, кто он и что тут делает, там собака пройдет без проблем.

Титан растворился в белесом рассвете с рваными полосами утреннего тумана. Мне оставалось только ждать. Все же пес был слишком велик для шпиона, он не производил впечатления милой безобидной собачки. Впрочем, мы с Питом не боялись, что с Ти что-то случится, он вполне доказал, что может постоять за себя, а его ловкость и скорость были таковы, что достать и догнать его было совсем непросто.

Наши расчеты оказались верными. Ти вернулся к обеду. Он доложил, что нашел место, где много людей и лошадей, причем все люди вооружены. Он дважды обошел это место по кругу, снимая все на камеру. Нам пришлось подсоединиться к его камере и просмотреть снятый фильм. Питер был в восторге.

— Бен, там тысяч десять солдат, лагерь не укреплен — просто палатки в поле, часовых считай, нет, они ходят, как попало — большинство без доспехов, а многие только с кинжалами на поясе. На них надо напасть, мы будем гонять их по всей округе.

— Видишь ли, Пит, если бы у нас было три тысячи всадников, то мы бы их раскатали, как делать нечего. Но сейчас у нас мало сил, мы можем надеяться только на короткий налет. Надо ждать ночи. Ночью мы положим их вдвое больше чем днем.

Кавалеристам сообщили положение дел. Близость противника возбуждала людей.

Но весь день прошел в ожидании. Стемнело. Я выждал еще час, и приказал выступать. Титан вел нас как заправский проводник. Прошло менее часа, и мы вышли вплотную к лагерю. Медленно лагерь окружили полумесяцем, на большее у нас не хватало людей, условившись о сигнале отхода, я приказал атаковать. Все делалось в полной тишине.

Стрелки не сходя с коней, замерли по периметру лагеря. Тяжелая кавалерия, медленно набирая ход, ворвалась в лагерь стремительным аллюром. Но еще раньше свистнули первые стрелы, снимая часовых и запоздалых не спящих. Ланселот безошибочно вывел меня к штабной палатке, стоявшей в окружении двух десятков офицерских шатров — здесь жило и работало руководство этой армией.

И… потеха началась. Мои люди заулюлюкали и завыли, и тут же Ланс поддержал их вой ревом армейской сирены. Офицеры и штабисты бросились на улицу из шатров, полуголые, но почти все с оружием в руках. Мои конники набросились на них, сбивая с ног, топча копытами и рубя налево и на право.

Лучники обстреливали палатки горящими стрелами, превращая их в костры. Наша атака продолжалась всего десять минут. Казалось, все только началось, мы успешно перебили офицеров, и круг наших действий стал расширяться. Но Питер, следивший за нами со стороны, стал трубить отход. Лагерь кипел как муравейник. Выбегавшие из горящих палаток попадали под обстрел, но и, правда, пора было отступать.

С их стороны тоже стали лететь стрелы и где-то в отдалении послышался гул, похожий на топот большой конной массы. В этой ночной сумятице было легко увязнуть и потерять контроль над временем. А это грозило большими потерями, вплоть до полного истребления нашего маленького конного отряда.

Все знали, что отходить надо в сторону наших легких кавалеристов, но этот отход был скорее похож на прорыв. Мы неслись мимо горящих палаток и шатров, перепрыгивая какие-то препятствия, сбивая с ног и рубя тех, кто подвернулся под руку на нашем пути. Я повернул Ланса, когда увидел свалку из маленькой группы моих всадников и группы побольше, состоявшей из двух десятков пеших, хорошо экипированных и вооруженных воинов противника.

Ти последовал за мной, он вообще отступал последним, прикрывая мне спину. С разгону Ланс ворвался в этот клубок тел, я почувствовал мягкий удар, очень похожий на то когда, прыгнув с десятиметровой вышки, входишь в воду. И сразу закричал своим, чтобы отходили. Они пустили коней вскачь. Я развернулся, нанося удары тем, кто пытался встать, увидел, что в дело вступил Ти, и поскакал следом за ними.

Через два часа мы были на месте нашей дневки. Весь небольшой лес кишел всадниками, которые стремились разобраться по отрядам. Стали поступать первые донесения. Наши потери были смешны, убитых не было, только одна раненая лошадь и четверо тяжелых кавалеристов получили легкие ранения. Задерживаться было опасно, противник мог отрезать нас от основных сил.

Питер двинулся вперед с дозорами, а я с тяжелой кавалерией и сотней легкой двумя отрядами двинулся следом. По моим оценкам наша внезапная атака на лагерь стоили им сотню офицеров и триста-четыреста рядовых. Неплохое начало!

Мы скакали большую часть ночи. За два часа до рассвета справа и впереди была обнаружена большая масса кавалерии. Ее вовремя заметил один из разъездов Питера. Отправили туда Титана и выяснили, что там около тысячи вражеских конников. Состав был смешанный, но большая часть были легкие кавалеристы.

Было совершенно ясно, что мимо так просто не проскочить. Я развернул стрелков и рассыпал в лаву свою сотню тяжелых кавалеристов. Нам предстояло атаковать и прорваться. До замка Гилл было не более трех часов скачки.

Мы двинулись шагом наперерез вражеским всадникам, стараясь ударить в их переднюю часть. В это время легкая кавалерия выполняла свой маневр, стараясь расположиться, так, чтобы иметь противника перед собой, а Замок Гилл позади.

Как только оттуда пришел телепатический сигнал, я начал атаку.

Как и договорились, мы с Питером, он приказал сразу же открыть стрельбу по голове их колонны. Это произвело большой эффект и походное построение противника смешалось. Арбалетчики сделали по три выстрела, а лучники вдвое больше и поменяли расположение, отступив на сотню метров назад.

Ура, противник начал разворачиваться в боевой порядок и нам ничего не осталось, как атаковать их с тыла. Изначально план был другим, но кто мог подумать, что нам так повезет. Я ударил задние ряды, состоявшие из конных стрелков с левого фланга и начал сразу брать резко вправо, двигаясь к правому флангу.

Толи они нас не заметили, толи приняли за подкрепление, но атака получилась внезапной. Те из них, кто успел, дергали поводья и резко уходили с линии атаки, но таких было меньшинство. Большая часть попала под удар тяжелой кавалерии. Не столько много из них попали под меч, но многие были сбиты с ног и попали под копыта.

Мои конники не выбирали себе цель, а наносили удары по ближайшей единице. Иногда это был, чей-то шлем иногда рука, но чаще попадались конские головы и крупы. Среди их легкой кавалерии была паника, половина бросилась в рассыпную, а те, что не успели — превратились в месиво.

Темнота и невозможность ориентироваться усугубляла положение. Но мы не остановились ни на минуту. Широкой дугой мы обошли правый фланг передовой линии и они, находясь под обстрелом и не видя противника, развернули коней назад из опасения попасть в окружение. К их чести отступили они организованно, в боевом порядке. Но зато дорога к замку Гилл была свободна.

Глава тридцать вторая — Звездочет вступает в войну

— Знаешь, ваша светлость, — начал Брит с порога, закрывая за собою дверь, — я ведь сделал Звездочета вассалом, как ты и советовал. Так, может, его немного побеспокоить. Пусть он нам войск даст, раз сидит на мой земле.

— Было бы неплохо, получить еще сотни три людей, да и с редута тогда половину можно снять, вот и еще три сотни. Отправь к нему гонца и потребуй исполнения вассальского долга.

— У меня есть еще одна проблема. Жена моя с детьми осталась в Эштвуде, и никаких вестей от них нет. Ты ведь помнишь, что она фрейлина графини? Можешь, что-нибудь сделать?

— Да, я помню, кто она. А вот можно ли что-то сделать пока не знаю, но попробую. Завтра я отправляю доверенных людей в Эштвуд, дам им приказ выяснить ситуацию и, если возможно, то вытащить их из дворца и спрятать.

— Это было бы замечательно, знаешь ли, мне было бы на много спокойнее, если бы Мадлен и дети были в безопасности.

— Надеюсь, что война не продлиться долго. Это не выгодно для любого государства. А сейчас давай займемся своими посланниками, а встретимся в полдень на строительстве земляных укреплений.

У меня было секретное совещание со старшими офицерами разведки. По предварительному докладу в Титсоне обнаружена шпионская сеть неизвестной принадлежности. К тому же, мне надо было отправить с торговцами, передававшими мне донесения от Хамелеона, а так же для усиления там был необходим опытный агент. Мой выбор пал на Крысу.

Мотылек там уже был, и если за посольством следили, то он может быть опознан и легко пойман. У Лиса такая же причина, да еще к тому же он едва стал ходить после ранения. Так что, ехать должен был Крыса, а в помощники он взял себе Волка — специалиста по устранению проблем, иначе чистильщика. Это был бывший разбойник, добровольно пришедший с повинной и проявивший свои таланты у нас на службе. Крыса должен был, как следует запомнить семейный портрет барона Брита, для того, чтобы по нему разыскать его семью.

Особое задание получил Лис. Несмотря на слабое здоровье, я назначил его управлять разведкой в Титсон, который был столичным городом в моем княжестве. Проверить и перепроверить сведения о вражеских агентах, взять некоторых и заняться их перевербовкой. Для этих целей Лис подходил как нельзя лучше, тем более что все опытные агенты были заняты. Мотылек организовывал контршпионскую сеть в районе Замка Гилл.

Наскоро перекусив, я отправился на временные земляные укрепления, которые мы начали создавать, готовя поле перед лагерем к генеральному сражению. Там были предусмотрены всевозможные ловушки и укрепленные пункты для обстрела противника и замедления его передвижения. Лагерь, построенный по типу римского — мы укрепляли, пользуясь тем, что противник все еще не наступал. Это была сильная позиция, а расположение замка Гил позади и левее лагеря, делало ее еще сильнее.

Там и нашел меня лорд Брит. Я сообщил ему о приказе, отданном моим людям в отношении его семьи, и он немного упокоился.

— Если все получится, я хочу наградить их небольшими поместьями, всех кто примет участие в этом деле. А если погибнет — то его близких.

— Когда все закончится, очень многих придется наградить. А сейчас нам надо подумать, как нам выпустить больше арбалетов, больше доспехов для людей и тяжелой кавалерии. Есть еще одна задумка, но ее некому исполнять — все кузнецы и так заняты. Когдя-то существовало такое оружие — нагината. Это клинок, вот такой формы, и я взял прутик и нарисовал клинок в пыли, под нашими ногами, — насаженный на древко вроде копейного. Им можно рубить и колоть и это не копье или меч, а нечто большее. Если бы наладить их выпуск для тяжелой кавалерии.

— А что оно нам даст?

— Давайте рассуждать, барон. Когда всаднику надо достать лежачего или присевшего, ему приходится нагибаться с седла. А чем тяжелее доспехи, тем это делать неудобнее. А такой секирой он это сделает легко. К тому де, это длинное оружие увеличивает радиус поражения, а то, что оно двуручное позволяет наносить очень сильные удары.

— А кто-то уже использовал эту нагинату?

— Да. Был народ, который воевал тысячу лет без перерыва. Они пользовались такими секирами и легкими, для женщин и тяжелыми, для самых сильных воинов и в пешем и в конном строю. Их соседи, которые жили от них за небольшим морем, воевали две тысячи лет, но не подряд, они тоже пользовались нагинатой, только звали ее иначе.

— Надо часть военных заказов отдать ковать в деревенские кузни, тогда лучшие кузнецы освободятся для этой работы…

Посреди ночи в двери апартаментов раздался стук. Это примчался запыхавшийся Мотылек, в каком-то плаще, накинутом чуть не на голое тело. Его узнали и впустили. Следом пришел Питер, оказывается, его тоже разбудили.

— Что случилось, — спросил я, — уж не граф ли нас атакует?

— Нас атакует Звездочет! Точнее уже атаковал и разбил наши отряды на редуте и теперь идет на Титсон!

— Это хорошо, что на Титсон, там его встретит Лис и Грэг. А Грэг так просто город не сдаст. А кто-либо уцелел из тех, что редут охраняли?

— Да человек двадцать. Один из сержантов прискакал о двуконь. Так и узнали.

— Сколько их? Какие у них потери?

— Они потеряли мало, потому, что напали внезапно. Они сделали вид, что идут сюда к нам на помощь, а когда наши их стали пропускать через редут — набросились и почти всех перебили. Наших было сто пятьдесят, а их вдвое больше.

— Известно ли, был там сам Звездочет?

— Насколько нам известно, он и командовал на редуте.

— Одеваться, доспехи, — скомандовал я. Подымайте тяжелую кавалерию и те две сотни легкой, что были в рейде. Питер ты едешь со мной.

Через час мы летели по ночной дороге. Мягкие мокасины глушили стук наших подков. Где-то впереди, невидимый во тьме, бесшумной тенью скользил Ти. К утру были в замке Спиртсвил. Там объявили привал. Сэр Бриан Бильор, узнав, что происходит надел свой панцирь и шлем и упросил меня взять его с собой. Два часа отдыха благотворно повлияли на всех, а день придал уверенности. Многие побаивались Звездочета, ведь много лет они слушали сказки о его могуществе.

— Послушай, Бен, — подошел ко мне Питер, — они идут пешком, значит подойдут к Титсону к обеду, там мы их и зажмем между стеной и нашей кавалерией.

— Ну, во-первых, и не надейся, что они пойдут к Титсону. Титсон, с его новыми стенами, так просто не взять! Я уверен, что они уже устроили засаду для нас на дороге в узком месте. Любому, у кого есть мозги ясно, что в погоню за ними бросят кавалерию, а дальше все просто. Завал на дороге из бревен остановит кавалерию, а из бластера с близкой дистанции можно сотню всадников только так перебить. А какая при этом возникнет паника! А у него еще три сотни зомби. Только после этого ему и в самом деле стоит идти на Титсон.

— А во-вторых?

— А во-вторых, действует он не один, наверное, граф уже письмо читает доставленное голубем. А в письме сказано, что сегодня или завтра, но не позже, следует атаковать замок Гилл. У нас там восемь тысяч. А граф с вассалами может привести двадцать, а по последней разведсводке — двадцать семь тысяч. Четыре тысячи лучников, пять тысяч легкой пехоты, пять тысяч кавалерии, тысяча конных лучников и двенадцать тысяч средней пехоты.

— И что же делать? В поле не устоять против такой силы.

— Фалангу делать надо, тяжелую кавалерию с нагинатами и с бронированными лошадьми. Как думаешь, если взять Джорджа третьим, посадить его на Росинанта и дать ему бластер — мы их разгоним? В шесть бластеров?

— Лучше выследить их и из винтовок с безопасного расстояния. Одна у меня под меч замаскирована, а вторая у твоего Ланса.

— Он дело говорит, хозяин, — отозвался Ланс.

Я вызвал Бриана Бильора.

— Сэр Бриан. Приказываю еще час отдыха всем. Затем легким аллюром идете к Титсону, высылаете дозоры. Встретите противника — атакуйте сходу, ни мгновенья промедления и пленных не брать! Мы сейчас попробуем их одолеть по-другому, но мало ли что, вдруг не выйдет, и вы нас не встретите. Ну а если встретите, то тогда я и возьму команду на себя.

Питер уже все сообщил Джорджу. Мы трое сели в седла. Титан потрусил вперед, а мы рванули с места в аллюр три креста. Как только поворот скрыл нас, мы достали оружие и блестящие кольчуги, для лучшего отражения лазерного луча. Кольчуги одели поверх доспехов. Снова сели на коней, и наши роботы рванули вперед с не лошадиной прытью. Они могли бы скакать и быстрее, но тогда коротконогий Титан не смог бы поспевать за ними, не то, что бежать впереди.

Глава тридцать третья — Внутренние враги

— Я их слышу! — телепатический шепот Титана прозвучал неожиданно. — Их много так много, что отдельные мысли не разобрать.

— А что скажет наш главный тлепат? — спросил Питер.

— Их много, десятки или сотни, прямо за этим поворотом. Совсем не далеко, может двести метров, — ответил Росинант.

— Да, сквозь скалу их из винтовки не достать! А сближаться с ними слишком опасно, нас слишком мало.

— Дядя, а что если одному из нас перебраться вон туда через эту пропасть, они тогда будут видны как на ладони. Ведь у Ланса есть крюк, трос и лебедка.

— Дело говоришь, племянник. Ану-ка, Ланселот, сможешь забросить кошку вон в те валуны?

— Я попробую, хозяин.

Выстрел из пневмоствола, вмонтированного в пасть Ланса. Кошка, звякнула о камни, раскрылась, и крюк зацепился за выступ валуна.

— Теперь мне надо три сотни патронов, а лучше триста шестьдесят.

Я упаковал патроны, повесил винтовку за спиной, ухватился за рукоять миниролика и скатился под уклон. Пропасть была глубокой. Я оказался на своеобразном острове со всех сторон окруженным океаном воздуха. Камни оказались удобным возвышением, с которого дорога отлично просматривалась.

Я приспособился и осмотрелся в оптику. Пространство за скалой казалось пустым. Только деревья и кусты шевелились там от дуновения ветра. Пришлось включить режим тепловизора. Сразу в кустах стали видны розовые человеческие фигуры. Но трехсот человек там явно не было, а где же остальные? Логика подсказывала два варианта: или они и правда маршируют к Титсону или это только авангард засады, задача которого не разбить преследователей, а пропустить их мимо, а после, когда они станут спасаться бегством, не дать никому уйти живым.

— Привет, ребята, — мысленно поздоровался я, — а вот и сюрприз!

Когда-то у меня была хорошая стрелковая практика. Так что, стрелял я быстро и без промаха. Хорошую службу опять сослужил глушитель — они поняли, что что-то не так только к концу второй обоймы. Видимо Звездочета с ними не было и некому было подсказать правильные действия.

Они пытались глубже забиться в кусты, полагая, что их видят через просветы, но это не помогло, может только две или три пули попали в ветку. К концу пятой обоймы они побежали. Уж не знаю, какие они были зомби, но чувство самосохранения у них все еще оставалось. Но как говорил мой инструктор:

— Не стоит бежать от снайпера — умрешь усталым.

Эта плоская солдатская шутка в данном случае была как нельзя к месту. Убежать не смог никто. Семьдесят метров до следующего поворота оказались мертвой зоной. Не знаю, слышал ли Звездочет крики своих людей или все прошло так, что осталось не замеченным. Но единственное, что мне оставалось это вернуться обратно через пропасть. Я накинул ролик на трос и Ланс потянул мой синтетический фал своей лебедкой. Через пару минут я оказался снова на дороге.

— Я их не слышу, — доложил Росинант.

— И я тоже, — прошелестел Титан.

— Наверное, они все же пошли к Титсону, — сказал Питер.

— Вперед, и мы это скоро узнаем.

— Но сначала надо убрать трупы, хозяин, — напомнил Ланс.

Мы спешились, и троица роботов за десять минут избавилась от тел. Тем временем Ти, легкой рысцой скрылся за поворотом.

Мы двинулись за ним, постепенно набирая скорость. Примерно час мы осторожничали. Но потом я понял — они либо ушли обратно — на прервал, либо уже штурмуют Титсон. И снова началась бешеная скачка. Но, когда показались стены Титсона, войска Звездочета под ними не оказалось.

Выбора у меня не было. Необходимо было найти Звездочета и его людей. Пришлось дать всем отдых. Но мне, необходимо встретится со Стивеном, и решить, как поступать с обнаруженными агентами противника. Вместо отдыха я все три часа я просидел в допросной комнате. Зато убедился, что Лис ведет дела правильно и успокоенный, хотя бы с этой стороны, снова собрал свою группу, и понеслись к захваченному Звездочетом редуту.

Скачка была беспощадной, даже Титан остался, где-то позади. Зато мы едва-едва опередили Бриан Бильора и оказались на перекрестке дорог на несколько минут раньше, чем подоспел он с кавалерией.

Бриан не встретил на своем пути людей Звездочета, а так как он прочесывал широкую полосу справа и слева от дороги, то не оставалось сомнений, что Звездочет с основными силами повернул обратно в горы. В этом был прямой смысл — он совершил рейд, нанес нам поражение, устроил засаду, вероятно на меня и моих приближенных (то, что она не удалась — была не его вина), отвлек наши силы от борьбы с графом и снова ушел туда, где считал себя в безопасности.

В любом случае стоило подняться на перевал Лунных теней и раз и навсегда покончить с этой проблемой. Я устроил привал, кроме роботов в нем нуждались все. Стало темнеть, и мы устроились на ночевку. Бриан взял на себя охрану лагеря и заботу о постах. Я был рад, что подчиненные не имели права задавать вопросов, а Джордж и Бриан были в курсе наших возможностей. Поэтому Бриан не высказал удивления от нашего рассказа, он, слишком хорошо помнил, что может одна снайперская винтовка.

Утром мы двинулись в горы к перевалу. Титан уже успел присоединиться к нам и снова исчез впереди. Мы двигались следом за Титаном, намного опережая основные силы, которые вел Бриан.

Наконец снова, как и в первый раз показалась башня, возвышавшаяся над скалами. Мы выехали и увидели стену. На стене стояли две или три сотни солдат, готовых к отражению штурма. Решетка ворот была опущена, сами ворота медленно закрывались.

— Как я рад, что в свое время не дал Звездочету совет, как сделать это укрепление более защищенным, — сказал Питер.

— Оно и так достаточно мощное для того, чтобы его взять нашим отрядом, — сказал Бриан.

— Ну, это бабушка надвое сказала, — ответил я.

— Жаль, что у нас нет с собой тяжелого оружия, — сказал Пит.

— Надо будет, и танк пригоним!

— Откуда ему взяться?

— Если поискать, так может и найдется.

— А как же эмбарго?

— Во-первых мы уже его нарушили много раз, а во-вторых мы уже жители этой планеты и ставки так высоки, что мне начхать на эмбарго.

— Ладно, дядя, пусть будет так. Но если нас прижмет галактическая полиция, то нам придется заявить, что мы решили остаться на этой планете навсегда. Только в этом случае мы сможем законно оспорить любые их действия, направленные против нас.

— Давай не будем о галактической полиции, ведь у нас есть звездочет. Как думаешь петли этих ворот можно спалить лазерами?

— Да, но придется подобраться почти вплтную.

— Значит рискнем. Бриан, спустись навстречу нашим, и пусть из за поворота не высовываются. Присмотри за этим лично, пока не позову.

У нас были два лазера и две створки ворот, и две петли на каждой створке. Мы с Лансом подскакали поближе и нас встретили градом стрел. Забрало упало автоматически — сработал датчик движения, и следом в него ударилась стрела. А потом десятки стрел ударили в меня и Ланса. Ланс подскакал поближе к воротам и выхватил лазер.

— Я жгу нижнюю петлю, хозяин.

— Давай, жги!

Сам я поставил регулятор на максимум и принялся за верхнюю петлю. Благо, что лучники не могли стрелять прямо по основанию стены, здесь была мертвая зона. Я желал только одного, что бы заряда этих лазеров хватило на эти петли. Одна упавшая створка может сильно приблизить нас к победе.

Неожиданно к нашим ногам упал труп, потом второй. Я догадался, что Питер взял в руки снайперку. Стрелок он, конечно, так себе, но со ста пятидесяти метров и в такую оптику он просто не мог промазать. Неожиданно с нами оказался Ти. Он вжался в стену, чуть поодаль от нас и ожидал своего часа.

— Хозяин, — прошелестел он, — когда ворота упадут, я пролезу сквозь решетку и займусь Звездочетом.

Между тем Питер продолжал жать на курок. Две обоймы, три, наконец-то там, наверху, началась паника, кто-то кричал и пытался вразумить солдат, наверное, сам Звездочет. Моя петля неожиданно оборвалась.

— Берегись! — закричал я.

Ланселот резко отпрянул от ворот, и я увидел, что и его петля отвалилась. Створка, медленно, с тяжелым стуком упала на то место, где мы только что стояли. Перед нами была решетка, и она была деревянной. Правда надежда Титана не могла быть исполнена — переплетение брусьев было слишком частым, чтобы даже он мог протиснуться между ними. Но в наших лазерах еще был заряд, и мы тут же пустили их в ход. Ти включился в работу, его бластер жег нижние брусья.

Дерево поддалось так быстро, что не успело загореться. За пару минут у нас появилось отверстие, через которое я мог проскакать. Титан протиснулся еще раньше, едва появилась для этого возможность, и понесся по вражеской территории, сея смерть и панику. Ланселот телепатически предал мой приказ Персею, а тот Питеру и Мотылек поскакал звать нашу кавалерию.

Мы продолжали жечь решетку, пока от нее мало что осталось. Затем мы с Ланселотом открыли вторую половинку ворот, открывая дорогу для кавалерии. В этот момент подскакал Питер со всем отрядом, и мы понеслись к замку Звездочета. Его люди бежали в разные стороны, и вовсе не стремились защищать замок. И мы, полагая, что сейчас стоит захватить ворота, скакали на предельной скорости.

В воротах метался Титан, он разогнал охрану и не подпускал никого к лебедкам, управлявшим движением решетки. Выглядел он очень убедительно, особенно когда пускал в ход лазер. Четыре трупа с огромными рваными ранами красноречиво советовали всем: не подходить.

Мы оказались ценной группой поддержки, так как снаружи и изнутри предпринимались новые атаки, с целью закрыть ворота. Лазеры наши сдохли и я взялся за винтовку. Ланселот и Персей вынули автоматы и приготовились. Мы с Питером стреляли каждый в свою сторону и отбили охоту приближаться к воротам. Наконец, Звездочету удалось собрать все оставшиеся у него силы, и он бросил их в атаку против нас. Сам он предусмотрительно держался в задних рядах. В руке у него оказалось нечто напоминающее маленький пистолет.

— Берегись, у него мини-бластер, — предостерег всех Перс.

Вспышка ударила над нашими головами. Титан сорвался с места и стрелой понесся прямо на наступающих, временно защищенный ими от действия лазера. А мы с Питом схватились за винтовки. Наши пули попали в Звездочета, но одна из них остановила его, другая отбросила на землю. Он тут же встал и снова выстрелил.

— У него силовое поле, такое пулей не пробить, — как знаток заявил Ланс.

И следом робот выхватил автомат. Раздались короткие очереди по прорвавшимся вперед атакующим, Ланс экономил патроны. Питер тоже перенес огонь на наступающих, а я продолжил стрелять по Звездочету, не давая ему стрелять прицельно. Я-то знал, что произойдет, когда Ти доберется до его горла.

Вероятно, Титан превзошел сам себя, и в скорости, и в прыжке. Я потом померил длину его прыжка, он был длиннее, чем прыжок крупного тигра. Ти взлетел над атакующими шеренгами и сбил с ног Звездочета, который видимо, увидел Титана только в последний момент. Но именно в этот момент он выстрелил, не известно стрелял он в пса или в меня, но синтетическая шкура Ти вспыхнула прямо в полете, и на Звездочета рухнул пылающий скелет огромного пса. Челюсти его сомкнулись на шее Звездочета.

Какое-то время он рвал тело зубами, потом сорвался с места, сделал широкий круг на предельной скорости и прибежал ко мне. Я выхватил походное одеяло из седельной сумки и, приказав ему лечь, накинул на него, чтобы загасить пламя. Так мне удалось сохранить в тайне это событие в первую очередь от своих, не посвященных соратников.

Напуганные солдаты противника стали бросать оружие и поднимать руки. На долю подоспевшей кавалерии осталось только согнать всех уцелевших пленных в одно место.

Глава тридцать четвертая — Наступление

Они напали затемно, перед самым рассветом. В их понимании более чем двукратный перевес служил гарантией победы. Пехота бежала легкой трусцой, рассыпавшись вдоль фронта. Кавалерия сделала широкий обход, стараясь захватить наши малые земляные укрепления, которые мы решили не защищать. Мы на ночь поднимали шесты с соломенными чучелами, изображавшими часовых, а на день их убирали. При этом вечером уводили людей в укрепленный лагерь, оставляя укрепления на соломенных солдат и богов.

Множество волчьих ям нарытых повсеместно сработали и сотни вражеских всадников, попавших в них, получили травмы, как люди, так и лошади. Травмы были по большей части не смертельные, но ряды графской конницы поредели. Наконец, когда они завершили обход и вышли к земляному укрепленному лагерю с юга, они попали под внезапный и жестокий обстрел из стальных арбалетов, как с южного вала лагеря, так и с высоких стен и башен замка Гилл.

Командир, помня о потерях при обходном маневре, не рискнул вести свои отряды прежним маршрутом и стал прорываться вдоль южного вала, все время находясь под обстрелом. Проскочившие за пределы южного вала получали два залпа в спину с восточного вала. В итоге отступление превратилось в беспорядочное бегство, которое принесло оборонявшимся еще одну пользу — отступавшая кавалерия смяла ряда собственной наступавшей пехоты.

Весь центр и правый фланг были дезорганизованы, построения нарушены. Часть центра и левый фланг пехоты тоже попала под обстрел и понесла потери до тысячи человек убитыми. Кавалерия потеряла даже больше. Из укрепленного земляного лагеря никто не вышел преследовать отступающего противника, выполняя строжайший приказ.

К полудню графские войска оправились, и вперед снова двинулась царица полей. Но, не получая достаточной поддержки стрелков, снова вынуждены были отойти под огнем и с потерями. Наши использовали преимущества арбалетов — дальность, точность и относительно невысокие требования к квалификации стрелка. Правда арбалеты проигрывали в скорострельности, но зато мы выпустили их уже более двух тысяч и все они стреляли в этот день. А так как мы стреляли из-за укрытия — наши потери были чисто символическими.

Барон Брит, оставшийся за главнокомандующего, не спешил переходить к активным действиям. Он следовал моим инструкциям — оборона и только оборона. Пока нет уверенности в победе — мы обороняемся. Позади практически нет войск, и поражение означает окончательное поражение в войне.

Тем временем осуществлялся непрерывный подвоз боеприпасов и вооружения. Каждый день, по большей части из Титсона привозили не мене пятидесяти стальных арбалетов и двадцать деревянных из замка Спиртсвил. Несколько кузнецов изготавливали болты прямо в лагере.

Накануне атаки прибыла новая полусотня тяжелой кавалерии, в улучшенных лошадиных доспехах, которые придумал один из учеников Доила, за что и был досрочно произведен в младшие мастера. Теперь стальные пластины заменяли кольчугу еще и на крупе и ребрах лошади, что улучшало защиту и вдвое ускоряло изготовление брони. Новый отряд был вооружен, как привычными мечами, так и нагинатами, во владении которыми всадники тренировались по нескольку часов ежедневно. Вскоре ожидалась дополнительная партия нагинат, для старых отрядов тяжелой кавалерии.

По моему приказу все солдаты получали кроме обычной платы — одна серебряная крона в неделю, премии за участие в сражениях. За рукопашные схватки десять крон, за перестрелки семь, за маневры и работы в опасной зоне три. Особо я приказал платить за рейды двадцать крон за рейд. Так же выдавались премии за особые заслуги в размере десять и двадцать крон. Это нововведение пришлось по душе, или правильнее сказать по карману нашим солдатам.

После неудачного наступления графские войска разбили четыре лагеря, по родам войск, и сидели в них уже два дня, ожидая подкреплений, как доносила разведка. Было их около пятнадцати тысяч. Именно в этот момент мы и вернулись к Замку Гилл. Тот час отправили на перевал триста человек пехоты, сменить конных стрелков, которые нужны были здесь.

С собой я привел кроме своего отряда еще три сотни пехотинцев из Титсона и Замка Спиртсвил. Весть о нашей победе над Звездочетом была воспринята всем войском как добрый знак. В честь успешного удержания наших позиций я по представлению командиров щедро раздал деньги и чины, вплоть до лейтенантских. Это привело к дополнительному улучшению настроений в армии. Более высокие назначения тщательно взвешивались.

На самом деле, не смотря на победы над бароном Гилом и Звездочетом, наши дела были не столь уж и хороши. Где-то там противник подтягивал еще примерно десять тысяч солдат и тогда их численный перевес над нами может стать решающим, тем более, что это были не последние войска, которые могло дать графство. Следовало как можно скорее добиться перелома военных действий в свою пользу.

Весь следующий день я, по большей части, сидел в кресле и выслушивал, принимал решения и отдавал распоряжения. Наконец, появилась возможность покончить с этими важными, но не главными делами.

Все это время двое кузнецов в лагере ковали два комплекта доспехов — шлемы, наручи и поножи. Шлемы были увеличенного размера (благо, что я, почему-то запомнил точный диаметр головы) и, как впрочем, и все остальные детали доспехов, были абсолютно одинаковы. Вечером мы сели на наших робоконей, загрузили на Росинанта два огромных и тяжелых свертка. Первый сверток был с новенькими доспехами — что лежало во втором — не знал никто, кроме нас с Питером. Мы так же прихватили пару нагинат и пару тяжелых мечей, и поехали по направлению замка Спиртсвил.

Я запретил, кому-лтбо, следовать за нами, а для верности поставил конный дозор под командой Рода Джонса, который уже садился в седло после ранений и был рад получить первое задание в качестве капитана. Питер доверял ему, а я доверял моему племяннику.

Проскакав километров пять, мы свернули в сторону от дороги, и я посадил мой кораблик в уютную лощину. Сначала я поставил Джонни и Билли к синтезатору а робокони им помогали. Так что, процесс пошел без нашего участия — роботы отлично справлялись сами. Нам с Питером предстояла большая и серьезная работа. Секретный сверток втащили в лабораторию корабля, развернули и вынули оттуда то, что раньше было Титаном.

— Хозяин! — обрадовался пес, ибо он был жив, но очень искалечен. — Сколько дней я пролежал в темноте, — зашелестел он.

— Сейчас мы тебя осмотрим и починим. Я же говорил, что главное, чтобы мозг был цел, а он у тебя цел.

— Смотри, — Питер показал на левую переднюю лапу, — она никуда не годится — все оплавлено, два ребра тоже. Досталось и задней ноге. Я схожу, поищу запчасти.

— Его запчасти в зеленом ящике в первом трюме.

Пока Пит ходил за запчастями, я очистил Титана от сгоревшей шкуры. Пришлось сорвать и несгоревшие остатки. Внешний осмотр и тесты показали, что кроме оплавленных частей все работает нормально. Тут появился Питер с полными руками железа. Разобрать удалось не все, кое-что пришлось срезать алмазной пилой. Затем приступили к сборке.

Это заняло не так много времени и вскоре, скелет Ти радостно прыгал вокруг нас, виляя обрубком хвоста. Увы, запчастей на хвост у меня не было, и к нему приварили кусочек тонкого стального троса. Оставалось найти запасную шкуру и одеть ее на этого пса-переростка. Питер занялся шкурой, а я отправился к роботам.

Мне предстояла нелегкая задача научить спецназовских роботов средневековой войне. Многое они и так умели, но меч, нагината и доспехи, были новыми для них. Доспехи нужны были главным образом для того, чтобы хотя бы впервые мгновенья выглядеть как средневековый солдат.

Разумеется, я планировал использовать их в ночное время, но все же — и ночью они могли попасть в поле зрения многих людей. Мне не хотелось иметь слухи и россказни о бродячих мертвецах, демонах, нападающих по ночам и тому подобной чуши в первую очередь среди собственных солдат.

Сначала я занялся Джонни. Я показал ему, как одеть на себя доспехи. Вместо тяжелой кирасы мы с Питером решили уступить им, для столь благого дела, свои титановые кольчуги, которые, кстати говоря, гораздо лучше прятали под собой стальные тела роботов. За кольчугой последовали шлем, наручи, наплечники и латы. Все было изготовлено с чернением, чтобы не выделяться при ночных операциях. Затем, так же был одет и Билли. Потом последовала короткая лекция по особенностям средневековой войны и, особенно ночной войны. Железные парни слушали внимательно. В их мозгах было столько всего, что это они могли читать лекции по тактике самых различных боев.

Потом я показал им технику владения нагинатой и мечом, срубил несколько тонких деревьев и вручил оружие им. Ножи и кинжалы они выбрали сами. Опоясанные подсумками, в темных плащах они выглядели как пешие рыцари.

Я объяснил им разницу между нашими войсками и войсками противника. У наших — были нашиты на груди и рукавах сердца и львы, а у лорда Бртита алая роза. Все остальные эмблемы были не наши, а соответственно вражеские. У Джонни и Билли был один недостаток — они пользовались радиосвязью и были не восприимчивы к телепатии. Впрочем, робокони тоже могли пользоваться радиосвязью…

Джонни и Билли тренировались всю ночь. И на утро они показали очень неплохие результаты. Даже я, в своих супердоспехах, не хотел бы меряться с ними силой. Когда Питер увидел их выступление, он только присвистнул и заявил:

— Думаю, что этих двоих хватит, чтобы выиграть войну.

Так или иначе, а наступил день, и было пора возвращаться. Мы нагрузились золотом под завязку, и хотя его еще много осталось на корабле, его пришлось там и оставить. Сегодня надо добраться до лагеря, разобраться с делами поскорее и ночью, если не разгромить, то пощипать противника так, чтобы они стали боятся. Теперь у меня было двое железных парней, в строй вернулся Титан, и конницы у меня стало в полтора раза больше. Как говорил один политик в старые времена: — Я покажу вам Кузькину мать!

Глава тридцать пятая — За место под солнцем!

Прямо напротив нашего лагеря в двух километрах расположился лагерь легкой кавалерии. По традиции они были в первую очередь лучниками, а при необходимости и мечниками. Именно этот лагерь я и собирался разгромить этой ночью. Разумеется, наши телепаты без труда прознали о моих планах, и, по этому случаю, вытащили на свет божий из глубины веков военную монгольскую песню.

Теперь, когда операция началась, они засоряли телепатический эфир, горланя «Трижды тридцать монгольским войском втоптано в пыль непокорных племен»… Они конечно же достали, но развлечение было вполне невинным и я им не мешал.

Действительно, в это время пять сотен наших всадников отрезали лагерь противника от дороги на Эштвуд и от ближайшего лагеря тяжелой пехоты, куда они могли бы бежать. Кавалерией командовал Питер, а помогали ему Бриан Бильор и Род Джонс, который почти совсем поправился. Наконец, Росинат получил телепатический сигнал и передал сообщение мне. Я посадил свой корабль, выпустил от туда Джонни и Билли.

— Сейчас мы подкрадемся к лагерю противника. Вы проберетесь к палаткам офицеров и всех перебьете. После чего вернетесь к нам, и мы их напугаем. Наша задача погнать их, и не давать останавливаться. Когда с той стороны ударит наша кавалерия, ваша задача не попадаться им на глаза, и как можно скорее вернуться к кораблю. Мы тихо двинулись к лагерю, до которого было метров пятьсот. Часовые охранявшие его с этой стороны получили по болту в грудь.

— Дальше по плану, — прошептал я, — если вас заметят раньше, то рубите их пока не побегут, но если будет слишком тяжело, спасайтесь — вы слишком дороги и у нас всегда есть второй шанс.

Роботы исчезли в темноте. Я сидел в тишине, наблюдая за ними в прибор ночного видения и ожидая развития событий. Железные парни, как я их стал называть про себя, имели все известные в науке виды ночного и теплового зрения, и конечно их преимущества ночью были бесспорны. Я видел как два железных ниндзя выполнили свою задачу. Через час они бесшумно вынырнуло из темноты ночи.

— Хозяин, все офицеры убиты, — голосом с металлическим акцентом доложил Билли. — Мы приступаем ко второй фазе операции.

Они развернулись, взяли нагинаты, и двинулись к лагерю. Когда они поравнялись с первой палаткой, Ланселот включил сирену, а Росинант свой прожектор. Уж не знаю, как приспособились к такому освещению Железные парни, но вражеским солдатом оно пришлось не по вкусу. Выбегавшие из палаток солдаты, просто ничего не соображали.

И я, и робокони начали бросать гранаты, так чтобы они падали подальше от Железных парней, благо силы броска хватало. Жалко гранат было мало и они быстро кончились. По моей команде Ланс отключил сирену, Рос прожектор. И мы из темноты наблюдали за происходящим. Сначала паника была повсеместной. Но какой-то сержант вдруг сосчитал до двух и приказал: — строится. Его поддержали другие младшие командиры, и через пару минут против наших Железных выстроилось сотни две солдат в неровном строю. Они все тоже умели считать до двух, но все они не знали, что здесь действовали правила из другой арифметики.

В возникшей свалке, а боем это трудно назвать, победили Железные. Был момент, когда казалось, что их просто задавят массой… Но этих ребят делали специально для войны и когда стало невозможно махать секирой, в ход пошли кулаки и кинжалы. Двигались они с невероятной быстротой. И хотя часть ударов направленных в них достигала цели — это им не мешало. Они ударом кулака отфутболивали крупных парней на пяток метров, хватали их и бросали в толпу одной рукой, а в промежутках успевали колоть и резать.

Всего через пять минут они ополовинили ряды напавших на них и начали преследовать убегавших. И хотя они не были столь быстры в беге, как Титан, но убежать от них было нелегко. Паника волной стала распространяться от них во все стороны. Не все солдаты противника сразу же подались ей, многие хватались за луки и стреляли, но это не остановило Железных парней.

Они бегали со скоростью городского автобуса и в дело снова пошли нагинаты и длинные мечи валерийской стали. Силы им было не занимать — они держали полуторные мечи в одной руке, а секиры в другой, поражая область, втрое превышавшую ту, которую в состоянии достать воин-человек. Этому я их не учил.

Со стороны это выглядело невероятно и очень страшно, если представить себя на месте их противников. Уже через десять минут боя их сочли демонами, и пятитысячное войско бежало от них во все стороны. Сопротивление было сломлено. Я велел отозвать Железных и приказал кавалерии атаковать. Телепаты передали мои приказы. Теперь самое время было убраться с дороги собственной конницы. Мы отошли в сторону корабля, посадили туда наш спецназ, и птичка снова ушла на орбиту.

Тем временем, Питер, с пятью сотнями встретил убегавшую массу и погнал большую ее часть в сторону нашего лагеря, где почти все кто уцелел, сдались в плен с большой радостью. Их было не больше трех тысяч, а ускользнуло из ловушки несколько сотен. Так практически перестала существовать легкая кавалерия противника. Едва мы явились в лагерь, нас готовы были носить на руках.

Столь грандиозная победа произвела огромное впечатление, и вселила в наши войска веру в победу. Представляю, что испытали войска противника, выслушивая версию немногих спасшихся и осматривая место «сражения». Но результатом оказалось, что три оставшихся лагеря были объединены в один. Противник утратил подавляющий численный перевес.

Вторым эффектом оказалось, что они стали рыть землю и строить укрепленный лагерь по типу нашего. Насколько мне было известно, в этих краях, ни о каких земляных крепостях раньше не слыхивали, и уж тем более — их не строили. Я не знал имени их командующего, но знал, что он жутко напуган.

Я собирался продолжить разгром войск противника, но с торговцем пришло срочное сообщение от Крысы. В кратком изложении это выглядело так: — он нашел семью лорда Брита. Они находились во дворце графа на фактическом положении пленников. За ними присматривали очень плотно днем и ночью. При этом, старались создать видимость полной свободы. Мне стало нехорошо, когда я представил, что может сделать граф, когда узнает о сегодняшнем разгроме.

Связаться с Крысой я мог, только попав в Эштвуд. Так что, если я собирался помочь своему другу барону Бриту, то мне следовало отправиться туда и поторопиться.

Мне срочно нужен был план, и мы просидели полдня, пока не пришли к интересным идеям, которые на первый взгляд казались чистой воды авантюрой.

Разумеется, у меня не было времени на то, что бы добираться до Эштвуда через территорию противника, и я и Питер понимали, что придется лететь. Хорошо, что я провел в Эштвуде более двух месяцев и теперь представлял себе местность. Так, для посадки я выбрал место того самого поединка с Рюбеном Праененом.

Когда затевалась эта дуэль, или, точнее, попытка убийства, мои враги выбрали уединенное место с большой поляной, но недалеко от Эштвуда. К тому же, стража в Эштвуде должна была серьезно охранять восточные ворота, обращенные в нашу сторону. А западные ворота, со стороны которых мы и собирались высадится, вряд ли охранялись так же хорошо. Не мог же граф отгородится от своего собственного графства, да и от всего королевства. «Война, знаете ли, война войной, а обед — по расписанию». Так говаривали в наших краях в старину. И это было верно, без торговли и снабжения война не возможна. Один великий военачальник[4] подсчитал, чтобы один солдат мог воевать — тридцать человек должны обеспечивать его всем необходимым.

Питер должен был оставаться с войсками. Нет, я был практически уверен, что после такого погрома они не нападут без подкреплений, но вдруг, за то время пока меня не будет, потребуются решительные меры, Питер многому научился за время этой войны, да и мыслил шире, чем кто-либо из местных. Сравниться с ним мог разве что Лис, но он занимался безопасностью наших тылов и находился в Титсоне.

Поэтому я взял с собой Джереми и Джоржа. Причем Джордж и так почти все уже знал, а Джереми делал большие глаза, размером с блюдечко и не один раз, пока ему не втолковали истинное положение вещей. Но все обошлось — его психика выдержала, наверное, потому, что ранен он был в бедро, а не в голову.

Перед тем как отправиться в Эштвуд я отправился к Барону Бритту с хорошей новостью.

После обычного обмена приветствиями, я сказал:

— Брит, твоя семья найдена, их держат во дворце, почти на свободе, но не упускают из виду, как заложников. В любой момент нам предъявят ультиматум, особенно если мы станем побеждать.

— Я рад, что они живы и здоровы. Но хотелось бы видеть их здесь.

— Я сделаю все, что возможно. Этой ночью я отправляюсь туда с секретной миссией и одна из целей этой миссии вытащить твою семью из лап графа.

— А могу я поехать с тобой?

— Вообще-то можешь, но мне кажется это неразумным. Ты не подготовлен к таким операциям и можешь быть убит. А лишних людей для твоей охраны у меня нет. Все рассчитано, и отвлечение охраны на тебя может повлечь катастрофу в другом месте. А операция и без того сложная и опасная. В общем, будет лучше, если ты останешься тут и поможешь Питеру в командовании войсками, тем более, что ты гораздо опытнее его.

На самом деле я лукавил. Не хотелось сейчас демонстрировать ему роботов и мою птичку, а затем долго объяснять, что такое северный полюс и с чем его едят.

Глава тридцать шестая — Диверсанты

Мы высадились. Джереми и Джорж чувствовали себя немного не в своей тарелке, верхом на роботах. Вперед, как всегда, выдвинулся Титан. Он был полезен вдвойне потому, что хорошо ориентировался в Эштвуде и знал дорогу к «Золотой Козочке». А в темноте он не уступал Железным парням, которые шли за ним справа и слева от дороги. Позади — ехали мы трое. Джереми и Джорж на время операции получили лазеры, впрочем, с мечами они тоже не расставались. Джордж предпочетал арбалет, а Джереми, по старой памяти, взял лук. Нам предстояло пробраться в посольство и связаться с одним из агентов.

Вскоре пред нами оказались западные ворота Эштвуда. К нашему счастью охрана не была усилена. Видимо война казалась здесь чем-то далеким и нереальным. Но все равно пройти не заметно, по крайней мере мне, не представлялась возможным. После того как, в этом городе, за мной охотились здесь знали меня все или почти все. Нужны были годы, чтобы люди, не имевшие других развлечений, кроме выпивки, слухов и сплетен, забыли такие громкие дела.

Мы подъехали вплотную к страже, и они нас узнали. Их лень и безразличие, вызванное однообразием караульной службы, мигом исчезли, и они схватили свои алебарды. Все бросились нас хватать, Титана мимоходом ткнули алебардой, но псу это показалось неприемлемым, и он отхватил обидчику руку. Тут мои Железные парни принялись размахивать нагинатами, и число нападавших стало сокращаться.

Они наносили удары с такой силой, что отбить их не мог никто, а второй удар уже не требовался. Схватка длилась не более минуты. Последние, оставшиеся в живых, бросились бежать. Но здесь была только одна улица и вела она в город почти по прямой. Джереми снял свой лук и сделал нужное количество выстрелов: один выстрел — один труп. Все же он был лучником, когда Питер впервые обратил на него внимание.

Наконец, мы добрались до «Золотой Козочки». Благо конюшня была открыта день и ночь. Там я легко отыскал агента маскировавшегося под конюха и передал ему привет от Лиса. Он, узнал меня и засуетился. Нас провели в апартаменты, появился секретарь посольства, послали за старшими агентами.

Нам предложили ужин, от которого мы не стали отказываться. Пока мы ели секретарь рассказал нам общее положение дел. Графские власти считали его наемным управляющим и, хотя порядком досаждали проверками и вопросами, особых проблем не делали. Он даже шпионил для них по мелочам. Но вздумай он уехать из города, то, наверное, оказался бы в глубоком подвале.

Мне доложили, что резиденты появятся ближе к утру, так что, наслушавшись местных новостей, мы отправились спать.

Утром нас разбудили, и я с радостью увидел трех своих агентов вместе. Ситуацию обрисовал Крыса, и она была безрадостна. Ночью к графу прискакал гонец с передовой с донесением. Содержание донесения узнать не удалось, но граф был ужасно разгневан и отдал рад приказов по передвижению войск и мобилизации новых. Не меньше двадцати гонцов были отправлено с пакетами, запечатанными его личной печатью. В том числе был отдан приказ об аресте леди Мадлен и детей и вечером ее еще затемно препроводили в замок Лаурико. Теперь ее держат там, как заложницу.

— Ну, так возьмем этот замок, — предложил Джереми, в свете новых возможностей, о которых он недавно узнал, он стал вдвое храбрее. — А потом переправим их к Бритту.

— В замке двести человек! Кто будет брать его? — спросил Крыса.

— Ну, взять мы его, положим, возьмем, а как собираешься переправить? — спросил Хамелеон. — Ты думаешь, они смогут пройти как ты, с купцами? Так если бы не твои особые таланты, так и ты бы не прошел. Он подслушал пароль и выкрал офицера и снял с него мундир!

— Замок мы возьмем, и переправим куда надо, — сказал я. — Есть способы и возможности, которыми я располагаю.

— Князь, мы все вас уважаем и любим, но если вы все это можете, то, наверное, проще взять дворец и самого графа, — возразил Крыса.

— Хорошая идея, — согласился я. — Давайте сходим к нему в гости. А чтобы ты не волновался в дальнейшем — познакомлю тебя с Джонни и Билли. В них-то и весь секрет. Джонни, пожми джельтмену руку, да полегоньку, смотри не раздави.

Джонни встал одним слитным движением, сделал три стремительных шага и протянул руку. Что-то неуловимое отличало его движения от движений человека. Крыса смотрел на него удивленными и расширенными глазами. Он колебался только секунду и протянул руку. Робот стремительно схватил его ладонь и быстро пожал, после чего сел на свое место.

— Ничего себе! Он что — железный? — потирая руку, выдавил из себя Крыса. — Ну и силища у него, а с виду ничего особенного.

— Да, он железный, как и его двойник Билли. Он мог раздавить твою руку, мог оторвать, мог бросить тебя на десять метров одной рукой. А два дня назад они в вдвоем перебили четыреста человек в рукопашной схватке, а оставшиеся четыре тысячи шестьсот бежали.

— Но железных людей не бывает, разве что в сказках.

— Часть сказок осталось со времен Лэндлинов — первых людей заселявших эту планету.

— Но, ваша милость, вы же не из первых людей?

— Я потомок тех Лэндлинов. И там, где я жил раньше это вовсе не чудо. Джонни, будь добр сними плащ и доспехи.

Он повиновался. Все они увидели его настоящий вид впервые. И Крыса, на которого все свалилось как снег на голову, и те, кто уже был знаком с моими роботами, впали в легкий ступор. Они не видели, да и не могли видеть за свою жизнь ничего подобного. Не известно, сколько бы времени продолжалось молчаливое восхищение, но я велел Джонни одеть на себя все обратно.

— А теперь, вторя половина сюрприза. Мои кони тоже железные, и они умеют много такого, чего не могут обычные кони.

— То-то мы замечали за ними разные странности, — сказал Крыса.

— Итак, господа, вы знаете, возможно, самый большой секрет на этой планете. И я прошу вас любой ценой сохранить его в тайне. Раскрытие этого секрета повлечет за собой большие бедствия. Я не прошу клятв, думаю все, всё и так понимают. А сегодня мы нанесем визит графу, мне эта идея понравилась. Кто-либо представляет, куда выходит потайной ход из графских покоев?

— Я представляю, — ответил Хамелеон. — Он выходит вот сюда, в этот неприметный домик позади дворца и дворцовой площади. Джонни пойдет с тобой. Джонни и все вы вместе. Убежать не должен никто. А мы войдем через парадный вход. Я, Билли, Ланселот и Росинант. И мы выбьем их из их логова. Или они побегут, и вы их схватите, или они будут иметь дело с нами. А сейчас всем отдыхать — пойдем, как стемнеет.

Часовые у парадного входа попытались нас остановить, но удары Билли оглушили их. Я вошел, Билли шел за мной, спину прикрывали робокони с длинными мечами в манипуляторах. Как всегда в вестибюле дежурило не меньше дюжины гвардейцев. О, как они обрадовались моему появлению. Они даже перессорились из-за чести арестовать меня: все они хотели получить награду за мою голову.

Я шагнул им навстречу с мечом в руке. Все они были крепкими парнями. Если бы пришлось биться на равных, мне бы пришлось нелегко даже один на один. Но я легко победил первых нападавших, а остальные уже не так рвались меня схватить, а совсем наоборот, спешили прорваться сквозь дверь внутрь дворца, но Билли не дал им ни одного шанса.

Но все же, каким-то образом тревога поднялась и лестница в тронный зал была перекрыта десятками гвардейцев. Билли вышел вперед и взялся за нагинату. Он рубил и колол, выстреливал лезвие вперед, перехватывал древко возле самого лезвия и наносил удары как коротким мечем. Он редко бил дважды одного и того же противника. Машина смерти и бог войны — два в одном двигались вверх по лестнице. Он шел, не смотря на сопротивление, так же легко, как я прежде поднимался по этой самой лестнице, когда мне ничто не мешало.

Откуда-то из глубины первого этажа набежала охрана, но им навстречу кинулся Ланс, благо размеры тронного зала были очень велики. Он размахивал мечом кричал свое любимое «попались» и «бонзай» и это, в купе с двумя мечами в манипуляторах, произвело неизгладимое впечатление на нападавших. Думаю, что они убежали бы и так, но Ланс горел желанием подраться. Он не был кровожаден и глушил их ударами плашмя, а подбегавших сзади отфутболивал копытами, и дал сбежать всем желающим.

Тронный зал оказался пуст, впрочем, как и личные покои графа. Еще часа два мы обшаривали дворец, но безрезультатно. Граф ушел тайным ходом. Когда мы добрались до группы Хамелеона, то выяснилось, что граф не выходил. Так что, наш налет на дворец закончился неудачей.

Я начал допрашивать с пристрастием пленных офицеров охраны о замке Лаурико и о подземных потайных ходах ведущих туда. Мне, как всегда, не слишком нужны были ответы. Все они были уязвимы, даже когда не хотели отвечать, они, против своей воли, думали о нужных мне вещах. Этого было достаточно, нужные ответы подсказывал мне Росинат. Он выудил из их мозгов, что есть подземный ход прямо к замку Лаурико и граф сбежал туда с десятком приближенных. Увы, я так же узнал, что ход вряд ли проходим, так как имелось несколько способов его заблокировать.

Мы вскочили на коней и поскакали в замок Лаурико. Джереми сел на Россината и мы намного опередили остальных, благо, что замок был сразу за городом на невысоком холме. Железные парни вполне могли бежать со скоростью обычной лошади, так что к Лаурико все мы прибыли вместе.

Нас ожидали высокие каменные стены и дубовые, окованные железом ворота. Конструкция их была такова, что петли были не видны с наружи, и срезать лазером их было невозможно. Но вследствие этой — же конструктивной особенности ворота открывались внутрь. Я совсем было отчаялся, и подумывал использовать последнее секретное оружие — легкий танк. Но, Ланселот предложил другой план.

— Хозяин, — неожиданно сказал он, — если вы завяжете перестрелку с часовыми, то я могу выстрелить крюк вон на те зубцы и Железные парни заберутся туда и проложат дорогу к воротам.

— Хороший план но, лучше пусть освободят заложников, а потом займутся воротами.

— Хозяин, они могут втащить туда и вас.

Это была замечательная мысль, и мы так и поступили.

Глава тридцать седьмая — Заложники

Я чувствовал себя виноватым по отношению к заложникам. Надо было сразу освободить их, а уже потом разбираться с графом. Это была моя тактическая ошибка, которая дорого могла обойтись для невинных людей.

Но поздно было корить себя за прошлые ошибки. Мы уже были на стене и Железные парни быстро и тихо оглушили часовых, которых оказалось немного. Похоже, нас не ждали. За полчаса захватили кусок стены, барбакан и обе приворотные башни. Охрана у ворот составляла двадцать пять солдат. Они тоже умели считать. И цифра, которую они получили, загибая пальцы, показалась им смешной. По их понятиям двадцать пять против троих имели все шансы.

Они окружили нас, и нам пришлось стать спина к спине. Но после первой же волны атакующие изменили свое мнение — они поняли, что знают арифметику не так хорошо как думали. И… они побежали. Я, в своих тихоходных доспехах и не пытался гоняться за ними, а сразу направился к двери цитадели, не без оснований полагая, что граф и заложники находятся там. Железные парни, развили свою максимальную скорость и быстро разобрались с разбегавшейся стражей.

Огромная бронзовая дверь была на запоре. Такую не вышибить плечом или ударом ноги, даже если ты в рободоспехах. В этом я быстро убедился. Но тут подоспели роботы. Рядом с входом стояли две бронзовые статуи изображавшие стражу с огромными мечами. Каждая из них была раза в два тяжелее моего робота. По моей команде Железные парни стащили одну из них с постамента и использовали ее как таран.

Ясно, что тот, кто ставил это украшение или символ силы прямо рядом с дверью, не мог и предположить, что такую огромную статую кто-то сможет нянчить на руках. Для того чтобы поднять ее нужно было не мене десяти человек, а столько людей не могло подойти к ней одновременно, чтобы взяться за нее. Но расчет был на человеческие силы.

Железные парни вертели этот бронзовый таран играючи. Короче говоря, дверь раскололась после четвертого удара, а после пятого оба куска вывалились, открывая проход в цитадель. Железные ворвались туда под градом стрел, которые не могли повредить им. В полумраке они видели как днем. Там было не мене сорока противников, но остановить роботов они не могли.

Как только они оттеснили врагов, я двинулся вверх по лестнице. Откуда-то сверху, из бокового прохода, на нее выскочило пятеро. Они увидели одинокого война перед собой, и, пользуясь большой шириной лестницы, напали втроем на одного. Но удары, которыми меня осыпали, не причинили мне вреда. Зато каждый мой удар уменьшал число защитников. После трех ударов их осталось двое и что-то вроде страха появилось в их глазах. Последний поспешил сдаться, а заодно и сообщил мне, где находится граф и что женщина и дети находятся у него. Я вломился в большую залу на втором этаже, разнеся в щепы дорогую дверь красного дерева. Граф стоял позади двух шеренг солдат. Их было около двадцати в каждой шеренге.

— Ты растерял свое войско, — крикнул он мне. — Теперь тебе конец!

— У меня и не было здесь войска, — подняв забрало, отвечал я. — Нас тут трое и это означает, что силы не равны, и вам лучше сдаться как можно быстрее.

Дружный смех был мне ответом. За моей спиной раздались легкие шаги Железных парней. Я сделал три шага вперед, чтобы не загораживать дверь. Они стали рядом со мной и я тихо приказал:

— Женщина и дети должны остаться живы и целы.

Роботы рванулись вперед на предельной скорости. За пять секунд они уже были на другой стороне залы, где заложники прятались за спинкой огромного деревянного трона. Широкий пролом в обеих шеренгах, образовавшийся от этого демарша не на шутку впечатлял. Уцелевшие гвардейцы начали сдаваться. Мечи полетели в угол, за ними последовали шлемы.

Неожиданно для всех граф закричал:

— Требую поединка, только честного один на один.

— Это можно, — ответил я. — Выбирай оружие.

— Я возьму это, — он подошел к стене, на которой висела большая коллекция оружия, и снял бронзовую булаву длинной почти с его рост. Весила эта штука не мало. Одного удара такой булавы хватило бы любому нормальному войну…

— Хорошо. А я оставлю себе свой добрый клинок.

Я понимал, что булава это как раз самое опасное оружие для меня. Пробить мои доспехи сложно, а вот оглушить меня можно даже сквозь доспехи. А если бы это произошло, то мои доспехи вряд ли могли меня спасти от ударов силой в тонну.

Все расступились, давая нам место. Граф взял булаву обеими руками, и я понял, что имею дело с мастером самого высокого класса. Такой в нашем клубе непременно был бы чемпионом. Но мне, по сути, нужен был только один хороший удар, впрочем, ему тоже.

Граф танцующей походкой двинулся ко мне. Я сделал навстречу три шага, и когда он размахнулся и пустил булаву с права на лево, резко продвинулся вперед и вправо, одновременно разворачиваясь по часовой стрелке. Мой меч вышел тоже в горизонтальном ударе, но выше булавы. Он целил в район поясницы, а я в шею. При такой инерции удара он служил тем центром масс, вокруг которого булава описывала свою траекторию.

Фактически он был неподвижен, словно привязан к определенной точке пространства. А это означало, что граф мог сдвинуться в сторону, только выпустив из рук оружие. Но я был уверен, что именно этого он и не сделает. Меч ударил его точно в шею, стальной воротник был рассечен и голова его слетела, одетый на нее шлем зазвенел по плитам пола. Но следом его удар тоже достал меня и сбил с ног. Я потерял сознание. А когда очнулся, боль была всюду, болело все тело.

Впервые эти доспехи были немного помяты, но это, по сути, было не важно. Смерть графа означала конец войны. Его вассалы выполнили долг до конца, и их совесть была чиста. Все они сложили оружие, узнав о смерти своего сюзерена. Графство оказалось в моих руках. И с этим нужно было что-то делать.

Барона Брита я решил вызвать к себе. Для этого отослали посыльного из графской канцелярии с пакетом о роспуске бывших графских войск по домам и о гибели графа и окончании войны. С ним поехал Джереми и еще двое рядовых агентов для охраны. Джереми я заинструктировал по самую макушку, не желая передавать письменное сообщение для Питера. Он должен был привести сюда пять тысяч солдат для поддержания порядка. Ожидалось прибытие всех наших друзей и соратников.

Я распустил войска графства, находившиеся в Эштвуде, по домам. Стража мне не присягала, но присягнула продолжать хранить закон и порядок в городе и не пользоваться оружием в политических целях. Меня это вполне устраивало.

В этот же день мастера графа явились ко мне. В руках этих людей, несмотря на их невысокое происхождение, таилось много власти, и я принял их визит за хороший знак.

— Господа, прошу садиться и чем могу вам помочь?

Мастер управляющий обратился ко мне:

— Ваша милость, я обращаюсь к вам от имени всех нас. Вы, бесспорно, являетесь тем лицом, которое обладает здесь властью, неважно на каких основаниях. В связи с этим, мы как люди, управляющие этим городом и этим графством, должны спросить вас: — Желаете ли вы, что бы мы и дальше исполняли свои обязанности?

— Вы люди заслуженные и если вы клянетесь и дальше честно исполнять свои обязанности, то лучшего и желать не стоит. Когда появится официальный правитель, он может решить иначе, а может оставить все как есть, это его право. Я же ничего не хочу менять до выяснения всех обстоятельств.

— Разумеется, мы клянемся, и тогда у нас есть следующий вопрос к вашей милости, — сказал мастер, заведовавший почтовой службой. — Я должен отправить голубя с известиями о происшедшем его величеству королю Сигизмунду. Он должен быть в курсе событий. Все равно он узнает обо всем, даже если я не сделаю этого. Ведь это графство является частью его королевства. Что мне написать в письме относительно ваших намерений? Король может милостиво посмотреть на происшедшее и даже сделать вас графом, если мы сейчас напишем, что вы удовлетворены и не собираетесь далее продолжать военные действия, а наоборот просите принять от вас вассальную присягу. Такие прецеденты были в королевстве. К слову сказать, покойный граф затеял эту войну против воли короля Сигизмунда.

— Благодарю за хороший совет. Давайте так и напишем. Только я бы хотел видеть графом моего племянника Питера, думаю, он это заслужил и будет отличным правителем. Уверен, что он с радостью согласится принести присягу королю Сигизмунду. Что касается меня, то у меня есть небольшое княжество, и я хочу только одного — подписать с его величеством мир и союз, как военный, так и торговый, а так же беру на себя защиту границ с востока, юга и свою часть границ севера. Следует так же узаконить, указом короля, что барон Брит Спитс теперь мой вассал, а его земли часть моего княжества Альбион. Ну и есть еще одна, последняя, просьба: Питеру пора жениться, а я слышал, что у его величества есть кроме сына и наследника четыре дочери. Но, я не хотел бы принуждать к браку никого, и если бы мой племянник естественным путем нашел общий язык с одной из дочерей его величества. Ну, вы же умные люди, господа, и все понимаете. А пока Питер будет находиться при дворе его величества, я останусь тут в качестве регента и наследника моего племянника.

— Мы всё изложим, как следует, а затем, я принесу это письмо вашей милости на подпись. По секрету скажу, что мне известно от королевского мастера, что его величество очень озабочен поиском достойных мужей для своих дочерей, так что возможно ваша просьба будет принята с удовольствием.

— Что ж, я буду ждать вас мастер. Мне нравиться, как вы ведете дела, и думаю, что могу рекомендовать своему племяннику оставить вас на вашем прежнем месте.

Через два дня ожидалось прибытие всех наших друзей и соратников. Сам же я сел за составления наградного списка. Многие заслужили повышения в чинах и званиях, а многие должны были получить денежные награды, дома и земельные наделы. Для барона Брита я собирался сделать особый подарок — замок Гилл, который оставался без владельца, и граничил с его владениями. Так что я решил, что он станет его новым владельцем. Время пролетело незаметно и прибыли мои друзья и подданные с войсками. Знаете ли, благородство это замечательно, но если оно подкреплено войсками тогда спится как-то спокойнее.

Так или иначе, а о покойном графе никто не сожалел. Жизнь стала входить в привычную колею. Следом за приездом моих людей и войск ко мне явился мастер управляющий с письмом от короля Сигизмунда. Король соглашался с моими предложениями, такова была формулировка ответа, и сообщал, что высылает посланника и одного из главных герольдов со свитой с целью оформить все бумаги, как должно, законным образом. И он так же приглашал моего племянника к своему двору на время, какое ему угодно там будет пробыть, с целью знакомства с ним лично и представления его королевской семье как нового графа Эштвудского.

Далее шел постскриптум, в котором была почти фамильярная приписка гласившая: «А если женится на принцессе, то получит титул герцога». Таким образом, пограничные владения моего княжества и королевства Веллир странным образом перепутались. Получилось так, что вроде бы владения с одной стороны разделены границей, но с другой стороны, владельцы относятся к разным государствам. И это касалось не только Питера, но и барона Брита: с одной стороны он был моим вассалом, а с другой владельцем замка Гил, и вассалом короля Сигизмунда.

Глава тридцать восьмая — Мир

Вскоре прибыло и посольство. Все формальности уладили в короткие сроки, так как разногласий не возникало. Питер уехал в столицу вместе с послом и его людьми. Разумеется, ехал он на Персее. Я отправил с ним Титана, который очень привязался к Питеру. С ним уехал и Джереми, который был и остался верным телохранителем Питера. Правда, он теперь уже не был лучником, а майором и командиром гвардии и официальным послом. Я был спокоен за безопасность Питера в особенности потому, что подарил ему обоих Железных парней, так на всякий случай.

Через три месяца Питер вернулся с женой-принцессой и в качестве герцога Эштвудского. Само собой он начал проводить в своем герцогстве нашу апробированную экономическую политику, но в более умеренном варранте, о чем его просил король. Сами понимаете, что в просьбах королю не стоит отказывать. Месяц ушел на подготовку к коронации, которая прошла успешно, блистательно и весело.

Вассалы благополучно присягнули на верность новому сюзерену, и жизнь вошла в спокойную мирную колею. Так закончилось первое приключение, мое и Питера, на Планете Магов. Простое желание развлечься и поучаствовать в этаком рыцарском сафари, незаметно переросло в чувство ответственности за судьбы, примерно двухсот тысяч человек, которые поверили в меня и Питера. Пришлось сражаться за их и свое место под солнцем.

Сын барона Брита стал владельцем замка Гилл, и новым его бароном. Конечно, пока что управлял замком и землями его отец. Лорд Брит решил достроить временный лагерь до настоящей крепости, уж очень удобное положение он занимал.

Мои ближние соратники получили новые чины и должности. Необходимо было восполнить прорехи, оказавшиеся в штатах. Это произошло потому, что часть людей перешло служить к моему племяннику. Впрочем, все получившие повышение честно заслужили его. Было роздано много серебра, точнее вместо серебра раздавали эквивалентное количество золота.

Наш бывший оруженосец Томас достроил город Йорк вместе с замком у переправы. За что я назначил его министром строительства в чине действительного советника. Это соответствовало званию полковника в армейском эквиваленте. Тут же нашлась ему работа строить новый замок Барнард, недалеко от Йорка, где я планировал создать военный технический и учебный центр, а так же секретные военные производства.

А еще, там я собирался сделать секретное хранилище своего оружия и ангар для танка и моей птички, да и многое другое. Йорк находился в глубине моей территории, далеко от границ и в случае чего должен будет стать моей опорой, как военной, так и продуктовой базой.

Да, кстати Томас «перегорел» и военная служба его перестала интересовать, но подаренные нами с Питером доспехи и меч он хранит у себя на почетном месте. Ему нравится его новая должность и архитектурой он занялся серьезно, так что пришлось ему подарить все мои книги по архитектуре и строительству.

Лис получил полковника секретной службы, стал главой разведки и обосновался в Титсоне. К нему теперь вели все нити нашей разведки. Он также доучивает всех молодых особо способных агентов. Остальные агенты стали майорами и получили под команду отдельные подразделения. Хамелеон работает на западном направлении в союзном королевстве. Крыса руководит агентурой на востоке и обучением новичков в городе Йорке. А Мотыльку досталась неизведанная территория севера и Канада.

Мастер Грэг за заслуги возведен мною в рыцари и удостоен звания майора и княжеского советника. Впрочем, он все еще остается управляющим Титсоном.

Сэр Бриан Бильор получил обещанный домик и чин майора кавалерии. А заодно стал командиром тяжелой конницы, которую сам набирал, вооружал и тренировал. Его заместителем в чине капитана стал Род Джонс, с которым они подружились во время войны.

Джулиан Паес стал капитаном и командиром первого полка легкой кавалерии. И видит великая богиня, этот храбрец заслужил и чин и должность.

Метт Флекс правая рука министра строительства получил свое первое самостоятельное задание и отправился на северный перевал, граничивший с Канадой строить пограничную крепость Бро.

Знаменитые оружейники Боил и Доил, а так же Семипалый Джексон, так неприлично разбогатели, что создали целую индустрию кузнечного бизнеса. Производства разрослись, и Боил и Доил переехали, со всеми инструментами и учениками, в окрестности строящегося замка Барнард, где они не удовлетворились предложенными мной в дар землями и купили еще столько же земли на вырост, как говорил Доил, чтоб уже дальше сидеть на одном месте.

Семипалый Джексон быстро прибрал к рукам их бывшую усадьбу, и снова расширил производство. На него стали жаловаться Грэгу. Узнав об этом, я узаконил это самоуправство, ведь деятельность Джексона шла на пользу княжеству.

Владелец «Жареного поросенка», Тирс Джонсон, располнел и разбогател. Он очень сожалеет, что его сын Белли подался на военную службу, а не остался помогать в отцовском бизнесе.

«Золотая Козочка» так и осталась моей собственностью, а еще Питер подарил мне замок Лаурико в память об известных событиях.

Торговца из Титсона Баила арестовали за шпионаж. Лис все же смог найти вражеских шпионов и один из них указал на Баила, как на резидента. Тут-то мне и припомнился его странный акцент. При обыске его лавки нашли сотни досье на должностных лиц Альбиона и благодаря его записям выловили всю, или почти всю сеть, шпионившую на Канаду. Теперь он сидит в подвале и Лис стареется склонить его к сотрудничеству, так как наслышан, а точнее начитан, о перевербовке вражеских агентов и ему очень хочется попробовать это на практике.

Я подсунул ему несколько японских и китайских трактатов про шпионаж, включая мою любимую книгу Искусство войны. В придачу я подарил ему Яна Флеминга — всю серию Джеймса Бонда, от которого у него возникло много вопросов, которыми он доставал меня постоянно. Но эту любознательность я поощрял, так как она возбуждала полет фантазии Лиса. А это очень необходимая вещь для шефа разведки.

Кстати, в лавке Баила обнаружили множество товаров, в том числе и знаменитые кольчуги, такие же, как мы с Питером покупали у него, и они оказались Канадского производства. Все было конфисковано в пользу государства, то есть, в мою. Я оказался владельцем дюжины прекрасных кольчуг, одна из которых была даже лучше чем моя прежняя, отданная роботу. Она была сделана в виде крупной рыбьей чешуи. Эту я оставил себе. А пару других отправил в подарок Питеру.

Сэр Дорси Дрю куда-то исчез, а на мои вопросы об этом неприятном человеке Питер хитро улыбался. В конце концов, он был признан погибшим, а его замок Питер подарил Джереми, сделав его бароном. Зная своего племянника, я предположил, что сэр Дорси Дрю сидит в каком-нибудь эштвудском подземелье, вряд ли Питер упустил этого неприятного и опасного типа. Впрочем, это только мои догадки.

Хотелось бы закончить эту историю словами: и жили они долго и счастливо, но, к сожалению не могу. Новая война стала все явственнее нависать над нами. Канадцы стали проявлять активность на границе, стягивать войска и строить зимние квартиры. Все признаки указывали на подготовку к войне. Стало очевидно, что они собираются воевать, и зимой, и летом. И как-то я, Питер и Лис снова собрались в кабинете Грэга.

По данным разведки Канада располагала силами в восемь раз превосходившими наши. Мы же почти исчерпали экономические возможности по содержанию армии. Другими словами, большее войско мы просто не могли себе позволить. С этим необходимо было что-то сделать.

На малом государственном совете мне пришлось мне выложить все карты на стол и коротко рассказать, кто я и как попал на эту планету.

— Господа, там, откуда я родом можно достать удивительные вещи, в том числе оружие и боевых роботов. Думаю, что мне стоит вернуться в тот мир и привезти оттуда всего, что только возможно достать за деньги. Там я богат и готов потратить все свои деньги на различные полезные и необходимые вещи для нашего княжества.

— А Питер не может этого сделать? — спросил Грэг.

— Нет, деньги лежат в особом, охраняемом месте и они записаны на меня. Так что Питеру их не отдадут. К тому же я знаю много высокопоставленных людей, у которых могу приобрести необходимые вещи. Так что, ехать придется мне. Главой малого государственного совета я назначаю Грэга, а Лиса его заместителем.

— Как долго вас не будет, князь? — спросил Лис.

— Как минимум три-четыре года, — ответил я, заранее вычислив длительность моего путешествия в местной системе координат. — Но не больше пяти.

— Долго, — Лис тяжело вздохнул.

— Видишь ли, Стивен — начал Питер, — на самом деле ему придется лететь на очень большой скорости, а при этом время течет иначе. Для нас пройдет четыре года, а для него гораздо меньше. Бену едва хватит времени, чтобы успеть сделать все необходимое.