В каждом населённом пункте есть свой «Шанхай». Район «Шанхай». Так мы его называли. Тот самый. Самый старый. Самый ветхий. Самый неблагополучный. От куда уже не выселяют.
Я не жил в этом районе. Да, и почти никто из нашей компании там тоже не жил. Но мы часто ходили туда вечером. Позабавиться над ними. Над тем, как они живут. Над людьми..
14 лет. 9-ый класс. Зима.
И вот мы возвращаемся после очередной выбитой двери. Возвращаемся домой. В дома хорошие. Тёплые. Телевизор, видео, игры. А я не знаю даже, чью дверь мы выбили.
Вечер. Мы идём, громко разговариваем. Обсуждаем сегодняшний день. Обсуждаем, что будем делать завтра. Что будем делать завтра здесь.
Стык улиц. Один фонарь освещает перекрёсток.
– Смотрите, это же он, – тихо сказал кто-то из нашей компании.
Все знали этого мужика, но я лично видел его впервые. Знали их семейку. Знали, что он и его братья почти не вылезали из тюрьмы.
Он шел медленно, смотря себе под ноги. Скорее всего, пьян. Грузный, словно боров, вставший на задние лапы. Грязная чёрная шуба из собачьего меха. Чёрные валенки. Толстая чёрная шапка. Он уже вошёл в свет фонаря. Длинный кирпичный дом слева точно Великая китайская стена в ночи. Мы медленно нагоняли его сзади. Молча. Осторожно. Нас было шестеро. Трое стали обходить его слева. Трое – справа.
Тишина. Пошёл снег. Крупные белые хлопья сквозь жёлтый свет фонаря.
И тут, проходя мимо мужика, один парень натыкается на другого. И оба смачно выругиваются. Я оборачиваюсь.
– Ты что-то хочешь?! – проревел мужик, поднимая голову.
И из под шубы появляется обрез. Два коротких ствола в правой руке.
Стволы, смотрящие на меня.
А я смотрю на них…
Жёлтый свет. Белый снег. Два чёрных отверстия.
Я стоял в метре полтора от него. Ноги онемели. Глаза расширились. Перед ними, как говорят, понеслась вся моя жизнь. Которая, вроде, и не жизнь, а так, эпилог. Но я увидел её ещё раз. Весёлые её моменты. А за ними вопросы:
И что теперь, всё …?
А как же дальше…?
А как же мама…?
Похороны…?
Я смотрел на два ствола, как кролик на удава.
– Или ты что-то хочешь? – проревел он снова и перевёл ствол налево. На соседа.
В это время парни, что стояли сзади, рванули от него. Мужик повернулся в их сторону. Трое убежали уже метров на пятнадцать.
Выстрел. Глухой, резкий. Он, словно разрезал ночную тишину. И, словно выстрел перед стартом «освобождает» спортсменов, этот выстрел «освободил» и меня. И я побежал. Быстро. Не оглядываясь. Сквозь кусты и деревья…
Отбежав на безопасное расстояние, остановился. Вскоре собрались и другие. Одному дробь задела голень. Больше никто не пострадал. Вечером на следующий день мы туда не пошли.
В каждом населённом пункте есть свой Шанхай…