Боливар исекая

Глава 36

— Не грусти, мразь, — я похлопал по щеке связанного предводителя «лесных братьев». Извернувшись, тот моментально попытался цапнуть мою руку зубами, но получил мгновенный тычок от бдительной Каи. Только зубы полетели.

Не, я пленных не мучаю — подбодрить хотел. Всё равно же вешать придется, так чего с такими грустными лицами на городской эшафот — никакого праздника так не получится. Что за уныние на лицах? Что за печальные, получеловеческие лица?

— Что за элегия скорби прописалась на ваших рожах? — громко вопросил я, — чувствую себя словно в очереди к бесплатному дантисту. Вы смотрели на простых людей сверху-вниз, но никогда не слышали от них аплодисментов. Теперь я — ваш новый продюсер! Ничего не изменится, клянусь, вы так же будете смотреть сверху-вниз на остальных, но теперь под рукоплескания. Наш девиз: раскачаем Самур, качаясь в веревочной петле палача!

Но они только уныло молчали. Выжило пятнадцать — разной степени раненых, обожженных, контуженных, с переломанными конечностями — разумных. Сплошной бандитский Интернационал из полукровок и лауреатов конкурса имени Феди Крюгера.

Со скалы обстрел выглядел по-мультяшному. Сидишь такой, как белый сахиб на охоте, травишь байки всякие Рисе. Она, повизгивая от восторга, наблюдает искажения воздуха и шар плазмы, оставляемые болванкой. Быстро исчезающие, но такие прекрасные и смертоносные отпечатки неведомого в этом мире колдунства.

Первой же болванкой я стер с поверхности двух ВарОрков. От них остались быстро испаряющие частицы, вперемешку с землей и дымом — столбом, поднявшихся в воздух. Рядом стоявших, невезучих бандитов куда-то разнесло в стороны. На месте, где стояли «две боевые машины по разделке человеков» остался дымящийся кратер, с задорно пляшущими огоньками.

Где-то на пятнадцатой болванке до бандитов дошло — здесь всех убьют. Со всех концов горящей деревни к выходу устремился поток беглецов. Который я проредил тремя болванками, попутно обрушив и разметав защитный частокол, дальше не стал, боялся промахнуться и ударить в лес, где затаилась моя группа.

Деревенька пылала, но целых домов в ней еще оставалось немало: я выбирал в мишени помещения побольше, вроде большого здания в круг, в центре деревни. То ли хижина здешнего главаря, то ли место для попойки и сходок местных, авторитетных пацанов, а может что-то вроде казармы.

Единственное, что я не тронул — дома с края у горы. Но не потому, что там были домики победнее. В Самур, за почти сотню лет существования дикарской деревни, сумел вырваться из плена и дойти один беглец. Случилось это еще лет тридцать назад. Выживший был авантюристом-разведчиком, в каблуке его сапог был тайник с небольшим стилом-отмычкой.

Звезды так сошлись, что до него отступники уже ограбили купеческий караван, на севере и довольно далеко от самого Самура. На отходе дикари положили группу встретившихся им авантюристов, нашего героя взяли оглушенным. Профессию не определили, в руках у него был лук — решили, что лучник. Довезли до деревни, там на радостях нажрались, всех лиц женского пола полночи насиловали. Когда местный вариант Хью Гласса очнулся в крови и под крики насилуемых девушек, он сумел освободиться от цепей, вскрыть дверь темницы, убить нетрезвого охранника и пробраться по склону горы, прячась под маскнакидкой убитого бандита. Бежал, выжил в лесу ночью, дошел сориентировавшись по звездному небу до Самура. Где оставил приблизительное описание деревни и важный факт: всех пленников держат в выдолбленной в скале пещере.

В архиве стражи лежал пожелтевший рисунок-карта. Понять по нему что-то было сложно, но не бомбить рядом со скалой — я для себя уяснил. А где там была малока вождя или вигвам местного оружейника для меня неинтересно.

— Кажись всё, — я оглядел место побоища, — цели закончились.

У края леса уже сверкали вспышки огненных заклинания, блестели водные, доносились слабые крики: наш отряд встретил недобитков. В самой деревни чадили дома, лежал микс из грязи, крови и остатков строений. Мусора было — ни одно жэу не справится.

— Появляться надо так — наставительно сказал Саитане, — чтобы это место сразу стало вечеринкой.

— Чего-то тут слишком жарко для вечеринки, — мудро заметила она, глядя на пылающие развалины от деревни.

— Малинки, Малинки, такие вечеринки, — напел я, — горящие тропинки, где дымно и тепло.

Спускаться вниз мне не хотелось. Боялся не за себя — за малышку. Не нужны мне больше такие случайности как с Меламом. Сейчас команда зачистит остатки бандитов, Визас потушит чадящие обломки, тогда и слетим вниз.

— Я себе войну по-другому представляла, — поделилась со мной боевая лолька, — ну, там носишься со всеми в команде, ничего не понятно, куда командир говорит, бросаешь заклинания и бежишь. Визас мне так про войну рассказывал.

Это да, Визас Селдовир пару раз успел за карьеру повоевать серьезно. Один раз в составе экспедиционного корпуса объединенных королевств, отражая набег орков. Второй раз — наёмничая. Захватывали графство, сражались со всеми тамошними феодалами.

— Ты маг воздуха, — рассудительно выдал я, — в условиях агрессии против королевства будешь призвана и приписана в спецвойска разведывательного назначения. И по возрасту, своим умениям, ни в одной операции не будешь, скорее всего, задействована. Визас, как маг воды, воевал в штурмовой группе. У водников по скорости исполнения самые быстрые и агрессивные умения. Их всегда бросают в самое пекло.

Я умолчал, что из элитных воздушников делают диверсантов. Да, в полете они беспомощны, поскольку уже используют левитацию и колдовать второе умение одновременно не могут. Но могут выключать умение и сразу использовать второе-третье заклинание. Вот только опять играет роль дистанция. Пикирующего мага на дистанции тоже можно поймать на заклинание или стрелу. Да и концентрация на умении в полете не та, а здесь чем сложнее заклинание, тем лучшая концентрация нужна. Зафейлил один раз умение левитации, второго раза может не быть — поцелуй-ка сыру землюшку. Элитных воздушников использовали для мобильных засад с их умением перемещений. Войны здесь не сильно были похожи на земные: огромные армии с ополчением собирали редко, вперед для кайтинга выходили группы магов и стрелков.

Как помнил Джерк по рассказам Килтила: только руководство тактике использования магов в боевых действиях насчитывали несколько томов. По стихиям, в смешанных группах, в армейских корпусах, при осадах и так далее.

— Так что, пока тебе не шестнадцать, — подытожил я, — увидела безобразие, значит пролетаешь мимо и сразу докладываешь мне. Ни о каких войнушках не думаешь. Иначе, — пригрозил сурово, — лишу ученичества.

— Дядя Джерк, — широко раскрыла свои карие глаза малышка, — я для общего развития спрашивала.

Она уперла руки в бока, чуть наклонилась вперед, пародируя кого-то.

— Правильный багаж знаний и красивая сумочка сделают из милой девочки маленькую леди!

— На сумочку я сама заработаю, — добавила Риса, — а царь знаний у нас Джерк Хилл, по словам Аисаки.

— Вообще-то, Кая за меня домашку делала, — легко признался я, — а кто эта сумкина мать, которая такие советы дает?

— Сура Чариара, — выдала мне брюнетку Саитана, — неплохая девушка, всем помогает в гильдии.

— Это да, — признал я очевидное, — порхает как бабочка и пашет как лошадь. Но иногда в ней просыпается страшное насекомое. Или жалит, или развешивает на уши ювелирные украшения в виде макарон. Так что ты с ней поосторожнее!

— Она не злая, — рассудила Риса, — просто она так старается, но у неё ничего не получается, потому бывает срывается.

— Очень хорошо, — зловеще сказал я, — придется Сурой заняться лично!

И то ли я настолько умело подошел к кастингу на роль главного злодея, то ли обещания от королевского наместника сами по себе звучат внушительно, но тень беспокойства на лице Саитаны мелькнула. Она сразу перевела разговор на свой амулет воздуха, но мой внутренний отрицательный герой уже выстроил логическую цепочку: приду к Нетфису, запугаю Суру, получу еще одного мага.

Еще мне не давал покоя странный матовый отблеск с горы напротив. Как только мы обосновались на уступе, с которого разнесли дикарей, я приметил белое пятно, бликующее на солнце. Сначала я подумал на снег или ледник, но потом до меня дошло. Гора напротив была невысока, этакий отросток горного хребта и снег на такой высоте сомнителен.

Поделился выводами с Рисой. Она пожала плечами: всегда можно забраться поближе и взглянуть своими глазами. Потому мы дождались нашего отряда, прыгнули с уступа, пролетели в свободном падении весь путь, затем Саитана включила парение, и мы важно спланировали под восторженными взглядами отряда.

У них был один трехсотый в руку, мой коллега по стихии света Руди Блорин его уже подлечил. По словам Аисаки всего на них выбежала группа из сорока выживших бандитов, половина которых сразу полегла от заклинаний, еще штук десять успели застрелить лучники, остальные, побросали оружие и встали на колени. Универсальный жест сдачи на милость победителей.

— Идем пятёрками, прикрываем друг друга, — приказал я, — Визас тушит очаги возгорания, добиваем тяжелораненых, связываем остальных. У меня с Рисой важная исследовательская миссия, командование принимает Кая Аисаки.

Кая подняла вопросительно бровь, но при всех приставать с расспросами не стала. За эти качества всегда восхищался лисодевочкой: игривая в минуты отдыха, когда надо — серьезный товарищ и ответственный исполнитель.

Мы с Саитаной в три приёма добрались до вершины горы напротив, где я, вернее Самур, стал обладателем великолепного мраморного месторождения. Грязно-серые камни, белая крошка — сразу не понять, что это такое, но местами дожди и оползни срезали поверхность, оттуда посверкивал симпатичный, дорогой и нужный ресурс.

— Это нужные камешки? — с любопытством спросила Риса, смотря как я растираю и счищаю грязь с поднятого обломка.

— Ну, тысчонку-другую золотых за тонну камушков срубить можно, — пробормотал я задумчиво, — умеючи-то. Они больше для декоративного ландшафтирования, галтовочный барабан примитивный соорудить не проблема. А вот из больших камней нарезать блоки, да распилить на плиты для отделки вторых терм, да короля туда привести…

— Круто будет? — не отставала Риса.

— Ой, — махнул я рукой, — так говоришь, будто раньше короля там не побываешь. Ты же та еще проныра. Кстати, резать на плиты блоки будешь ты. Зачту как практику по воздушно-режущим заклинаниям.

— А кто-то говорил «моя школа», «волшебники не работают», — про себя пробормотала Риса, но я услышал и сделал оскорбленный вид.

— Волшебники не работают! — патетично воскликнул я, — они творят! Представь, что через сотню веков, император Неста будет нежиться в ванной, глядя как отблики огня причудливо играют на мраморной облицовке стен со скромной гравировкой в уголке «Р.С. 1001 год от ухода Создателей».

— Император Неста, — задумалась Саитана. Против такого маленькой девочке было трудно возразить. Хотя лично я, никаких-таких императоров оставлять после себя не собирался. Несменяемость власти ведет к её деградации и сумасшествию.

Мы спланировали вниз в деревню, где наши ковбои вытащили из развалин еще пятерых, относительно целых разбойников, причинили им легкие телесные повреждения в процессе связывания и ожидали нашего одобрения.

Разочаровывать я их не стал: высказал устную благодарность, пообещал подкрепить её в городе денежной и с любопытством приступил к осмотру бандитов, пока Кая вскрывала замок, вмурованной в скалу темницы.

Пара демонических полукровок, быко-чувак, напомнивший мне Гудиша, три ящеролюда и девять человеческих особей. Их поспрашивали на предмет захоронок с монетами и оружием, но ожидаемо, от сотрудничества с официальной королевской властью в моем лице, они отказались. Обещать им жизнь в обмен на информацию я не стал — глупо же, на них клейма ставить некуда. Такие подданные Шайну не нужны.

Походил рядом с ними, пошутковал на предмет того, что смех продлевает жизнь, потому в петле на городской площади надо улыбаться, глядишь так до утра дотянут, а там мусор с площади уберут. Стендап успеха не имел, но только из-за целевой аудитории — не развита у бандитов самоирония.

Устав от них, пожелал главарю не грустить, когда меня чуть не цапнули, выручила Кая. Отпустил панч напоследок про свое продюсерство над неудачниками и, негодуя на неотзывчивых слушателей, покинул центр деревни.

— В темнице нашлись семейство свободных фермеров с графства Камилиса, средней руки купец из Васовера, его слуга, три крестьянки из деревень северо-востока, — докладывала Кая, пристроившись справа от меня. — Всех женщин, каждый вечер, в течение недели использовали. Слабы, дорогу не выдержат. Купец поведал, что провел месяц в плену — больше всех заключенных, — в ожидании выкупа. Говорит пленников было больше, но самых слабых подъели ВарОрки.

Я поморщился. Одно дело слышать рассказы о людоедстве, другое встречать наяву. В принципе, все орки этим грешили, такая фенечка про переход силы от поверженного врага посредством поедания его частей и на Земле существовала, но они из этого искусство целое сделали.

Всех пленников вытащили на свет и уложили прямо у двери, далеко перемещать не стали. Руди Блорин суетился вокруг них, пытаясь подлечить исцелением, но я его отпустил, самолично занявшись доходягами.

Три крестьянки и молодая жена фермера выглядели хуже всех. Недельное измывательства уже повлияли на их психику: они вяло реагировали на раздражители, выглядели дезориентированными, одна из них будто отключилась, молчала, синдром онемения. До кучи у всех стопроцентно притупление сенсорных, аффективных функций и функций памяти. Жена фермера истерично просила воды помыться. Ну, лять, только навязчивых идей тут не хватает.

Мужчины были пободрее, но сильно избиты, кроме купца. Последнему тоже не сказать, что повезло. Его после поимки с обозом пытали на предмет тайников. Прижгли ноги, сломали пару фаланг на правой кисти руки. Заживало в таких условиях у него, понятно, не слишком хорошо.

На всех прокинув своё мощнейшее исцеление, я обратился к Аисаки.

— Ставим лагерь, стаскиваем трупы и сжигаем, — я повернулся к Блорину, — Руди, походный гномон у кого?

— У меня ваша милость, — отозвался тот с любопытством кося глазами на проявляющийся результат моего лечения, — ставить?

— А компас тоже у тебя? — осведомился я. Если кто не знает гномон ставят по компасу, линия 12-0 должна быть направлена с севера на юг. На земле с этим было не так однозначно из-за магнитного полюса, не совпадающего точно с севером и всяких магнитных девиаций. Как тут неизвестно, но и на Земле отклонение в полчаса: плюс-минус лапоть для средневековья, было не так критично.

— Сто сорок трупов примерно, — доложила Кая, — может просто Дейвос пошевелит булками и походит сам, испепеляя тела?

— Чего это ты так Дейва не любишь? — удивился я, — слишком долго одному бродить. Разместиться надо побыстрее, зажечь костры, выставить охрану.

— А что там на вершине другой горы было? — спросила Кая, шепотом, пользуясь тем, что рядом никого не было.

А, так это специально, понял я, вроде подводки: отказал в одном, в другом согласится.

— Там золото, бриллианты, — так же шепотом ответил я.

Аисаки было вспыхнула негодованием, но я приобнял её и многозначительно произнес:

— Бриллианты, всего лишь кусочки угля, что хорошенько поработали над собой. Если такой алмаз как ты, поработает над собой — результат будет невероятен.

— Чтобы алмаз засверкал как следует, — глубокомысленно сказала лисодевочка, — его надо хорошенько потереть… Стой! Ты куда?!

Но я уже улепетывал, сверкая пятками. Знаю я эти её «потереть хорошенько», догадываюсь. А девочки мадам Трески остались в Самуре.