Боливар исекая

Глава 11

Реально напрягает такое — мне кажется, эта мысль пришла в голову мне и тварюге одновременно. Только пока она прыгала, я уже успел вытащить рельсотрон. Одна беда — стрелял я получается сверху-вниз, потому что тварь была невысока, приземлилась уже в метрах шести от нас, поэтому вместо опознания тела монстра и подбора добычи, там тупо образовался кратер, а мы все долго откашливались, отходили от искр в глазах и чихали от пыли.

Доплетясь до пляжа, я скинул ненавистное тельце принцесскиного телохрана на землю, побрел к океану и упал там лицом вниз. Полежал немного, перевернулся, кайфанул минуты три, отбрел чуть дальше и умылся.

Из воды я выходил, смотря на девчуль как Карбышев на фашистов. Холодновато ночами, даже в таком южном королевстве как Шайн. Обнял кеннун и минут десять не отдавал Кае — она видите-ли хотела подогреть остатки шашлыка и накормить мелкую.

Только после стакана вина я пришел в себя настолько, что понял: я завернут в одеяльце, прямо сейчас дуба не врежу, а мышцы плеч разминает Аисаки. Аиша как-то злобно поглядывая на меня, уплетает шашлык, нахваливая кулинарный шедевр, Кая рекомендует меня в королевские повара и вообще — вон там красивейшие звезды, спасены два прекрасных человека (нет), монстры повержены, в кармане ликвидный товар на соточку золотых.

— Так, историю твоего грехопадения я уже знаю, — строго сказал я Аише. — Гордыня, завышенные ожидания, шантаж, побег и нелепая попытка самоубийства. Я одного понять не могу: нафига это всё, для каких целей?

Мелкая отвернулась и невнятно пробубнила какую-то гадость в сторону.

— Не, не, не — замотал я головой, — я тебя спас, я тебя и погублю. Быстро повернулась и четко доложила: кто, с кем, зачем и почему.

— Ариша Шторморожденная, Повелительница Воды, в четырнадцать лет взяла двенадцатый уровень с группой простых авантюристов на Великом болоте, — выдохнула она, — я хочу быть такой же выдающейся личностью как моя пра-пра-бабушка! Но вместо этого мне привозят связанных монстров, которых я убиваю с четырех лет. Как это всё опротивело! Папа за меня трясется, мама и шагу ступить не дает, братиша только смеется, когда прошу взять с собой на возвышение. Из меня хотят сделать тупо ирригационную систему, а потом выгодно продать. Нахер такую жизнь!

Ну вот, очередной бунт подростка против системы. И не так уж она не права: её прабабушка потопила пол-армии Южной Каталии в битве, где Шайн почти сломался и начал драпать. Великая была старуха: задружилась с Роштией, подняла сельское хозяйство, настучала какому-то Нашествию. Это всё описано в балладах, по которым Джерк совсем не фанател, но кое-что запомнил.

— За временем топить армии, — убеждающе изрек я, — приходит время притапливать ячменный роголистник. Каждой эпохе — свои герои. Чего плохого если люди будут почитать тебя за плодородие и провозгласят Аишей Урожайной?

— Фи, — скривилась мерзавка, — вот ты и помогай с посевами, чучелком там постой. Глядишь монстрики так испугаются, что принесут прошлогодний урожай.

Я потер виски, сдаваясь. Не мое это дело педагогика. Я только плохому могу научить.

— Значит хочешь быть крутым авантюристом? — коварно спросил я, — вообще не вопрос, упала — отжалась тридцать раз. Время пошло.

Чтоб вы думали: она упала и отжалась. Правда не тридцать, а восемь. Еще хныкала, что это нечестно после шести часов боя с импами. Поглядев на её страдания, я преисполнился, мир стал понятен во всем фрактальном подобии, так что я спокойно помедитировал под дыхание Каи в свое ушко, отхлебнул еще немного вина и поперхнулся, услышав от Аиши: «так когда, семпай, ты примешь меня в свою команду?»

— Н и к о г д а, — раздельно и четко произнес я, — не бывать такому никогда, даже без учета того, что наше величество меня в темницу сразу закинуть попытается за такое.

— А почему попытается? — наивно спросила Аиша

— Потому что все, кто попытается, — сурово сказал я, — умрут от болезни Вильсона.

— А что вызывает эта болезнь? — не унималась принцесска.

— Вот ты дыру в великане разглядела, — спросил я, и получив подтверждающий кивок, продолжил, — как думаешь, что её вызвало?

— Ну сила удара заклинания, очевидно, — возмутилась она.

— А вот и нет, — коварно сказал я, — переизбыток меди в организме.

Аиша затихла, обрабатывая информацию, а я получив долгожданный отдых, схрумкал яблоко. Ну и запросы у молодежи в трендах: монстры, насилие, величие, не посрамим предков. Здесь что, ток-шоу уже появились? Иди, да над новыми сортами пшеницы ботань: весь мир за еду скупишь.

— Спасиб, Каечка, — отблагодарил я лисодевочку за размятие плеч, — уже намного лучше.

— Семпай, поможем Аише? — внезапно предала меня моя соратница.

Я аж себя Цезарем почувствовал с кинжалом в печени. Вот оно как, значит, бывает.

— Это как мы поможем? — едко осведомился я, — один раз спасли, теперь всю жизнь за это расплачиваться?

— Подарим ей клык великана и продадим скипетр, — задумчиво сказала Кая, — она его папашке покажет, его величество может не сразу — но с правильным подходом — осознает: дочь выросла и вправе сама за себя решать, что ей делать и как дальше жить.

— Может еще замуж по любви выйдет, — похохотал я, — и станет принцессой Шрёдингера.

— Это же хорошо, — утвердилась в правильном выборе Кая, — принцесса двух государств у нас будет в долгу. Чувствую себя суперзлодейкой.

«Да какая ты злодейка, — вот злодейка, тут сидит и ладошки потирает, что так удачно втерлась в доверие и всё за нее сделают», — хотел я ей сказать, но только бессильно махнул рукой.

— Шрёдингер — не государство, — буркнул я, — это человек, который любил и мучил котиков.

— Не выйду я замуж за Шрёдингера, — возмутилась Аиша, — че за дела, сеструля?

— Ты выйдешь за кого, полюбишь, — успокаивающе сказала Кая, — но при этом будешь замужем за Шрёдингером, — и она, в свою очередь, зловеще захохотала.

Бедная принцесска. Какую-то долю мгновения было её даже жаль. Попала под великана, попало по пятой точке, потом под мой интеллект и незатейливый юморок Аисаки.

— Я за Джерка замуж выйду, — брякнула вдруг Аиша и покраснела.

— Начались шутки за триста, — страшным голосом сказал я, — легли все спать быстро, мне еще «Щит Тьмы» растягивать, — и тут же прикусил свой глупый язык, лечение она видела — это магия Света, а «Щит Тьмы» — ну вы поняли, но было поздно.

— Создатели, — вскричала Аиша, — я знала, что ты появишься!

Она вцепилась в мою рубашонку цепкими ручками с безумным взглядом и обрушила на меня поток слов, из которых я понял одно: с фанатиками лучше не связываться. Придя к такому выводу, я засунул бокал с вином в её прыгающий рот, а потом подождал пока она отплюется.

— Еще слово про Создателей, — угрожающе промолвил я, — и тебя не найдут даже в летописях.

Но сам-то я понимал — а что я теперь сделаю? Заставить Аишу замолчать — как? Нет таких заклинаний, хотя…. Не, не, не — это безумие! Это больше чем безумие — это парта. Ученическая парта — клятва в смысле. Придя к такому выводу, я застонал. Жалобненько, так с подвыванием. Всё шло хорошо, пока не пришла принцесса.

— За что, вы так со мной Сучности? — закинув голову к верху вопросил я, — чего такого злого я тут-то успел натворить?

Кая Аисаки загадочно улыбалась, Аиша Ирраера из королевского дома Шайна пожирала меня взглядом, звезды ехидно скалились с небес, большой палец ноги принцесскиного телохранителя, валяющегося рядом без сознания, одобрительно изгибался вверх — все в мире сговорились. Сил сопротивляться неизбежному просто не было.

— Повторяй за мной, — угрюмо велел я Аише, и произнес клятву мастера.

Она, конечно, увидела надпись про пятьдесят процентов опыта и кармы с мастера и долго возбужденно скакала вокруг нас. Потом выпытывала, какие навыки заточила Кая, потом принялась за меня. Но я исполнил круговой купол тьмы, заглушающий звуки и скрывающий нашу группу и велел всем спать. Последней моей мыслью было что-то вроде: «эмансипация и экономическая независимость женщин избавит их от привычки вешаться на сильного самца». Потом я уснул.

Сон не был спокойным: снились армии и дворцы, схватки с драконами, толпы нищих крестьян, умоляющих накормить их джелато и аристократов, строящих заговоры. В этом сне было всё, кроме гаремов. Поэтому, на зависть врагам, я хорошенько выспался. Подавил бы массу дальше, но в последнем сне Шайред Четвертый отчего-то, узнав что Аиша стала моей ученицей, взбесился и принялся душить самолично, не доверяя палачу.

Я открыл глаза. Утренний холодок разгонял остатки сна. На мне стандартно лежала коленка Аисаки, её руки обняли мою правую руку, утянув ее вниз, к волнующим изгибам и ложбинке. А вот шею ласково прижимала чья-то тощая ручонка: блондинистая морда нагло сопела в левое плечо, пуская слюни на бицепс.

«Главное, что не с мужиками вот так проснулся после корпоратива», — оптимистично решил я, повернув голову и уставившись на Аишу.

Сняв осторожно её левую руку с шеи, я обнаружил милую и беззащитную девушку, приткнувшуюся, будто в поисках опоры к моему плечу. Воу, тут под правым глазиком пикантная незаметная родинка, я неосознанно приблизился к её лицу, вглядываясь. Аиша выбрала именно этот момент, чтобы проснуться.

Взгляд её сонный и затуманенный, тотчас сменился крайним удивлением, паникой, а потом смущением.

— Не слышу фанфар и не вижу свой утренний кофе, — сварливо пожаловалась она.

— Секс не повод для фанфар и утреннего кофе, — парировал я, — да я даже не помню как тебя зовут.

Аиша покраснела еще сильнее и начала заикаться.

— Тыыы, вос-спольз-зовался моим телом пока я спала?

— Да много там тела-то твоего, — протянул я было тоном эксперта, но, чтобы прекратить ненужные споры, решительно сказал, — тридцать отжиманий, время пошло.

С лицом человека, отдающего последний взнос за ипотеку в первом году, Аиша отлипла от меня и утвердилась на руках.

— И раааз, — скомандовал я, — и дваааа.

На этом счете проснулась Кая и, оценив обстановку, решила помочь принцессе.

— Младшая сестренка гений, с утра не теряет времени! — радостно поприветствовала она Аишу, — для меня честь отжиматься рядом с тобой!

Она перескочила через меня, мазнув своей роскошной грудью по моему лицу, отчего я тоже проснулся.

— Ах так, — запальчиво выдал я, — семпай успеет отжаться быстрее вас до счета тридцать!

Некоторое время мы как три идиота отжимались, пыхтя и подкалывая друг друга, пока сзади не раздался неуверенный голос.

— Ваше высочество, что с вами?