Богиня моря

Глава первая

Руки были заняты целой охапкой покупок, но Кики умудрилась вытащить ключ из замка и ногой захлопнула за собой дверь. Она привычно глянула на часы, висевшие в холле ее просторной квартиры. Уже половина восьмого. Ей понадобилась целая вечность, чтобы закончить дела в Центре коммуникаций, а потом заехать в винный магазин и в военторг.

По дороге от базы военно-воздушных сил в Тинкере она чуть не утонула в непролазной грязи. Вдобавок ко всему она попыталась сократить путь к дому, ошиблась поворотом и безнадежно запуталась.

Добрая душа на Квик-Трип подсказала ей верное направление, и Кики решила объяснить этому человеку: она заблудилась лишь потому, что перевелась в Тинкер всего три месяца назад и еще не успела как следует запомнить окрестные дороги.

Тот мужчина похлопал ее по плечу и спросил:

— И что же такая юная малышка делает в военно-воздушном флоте?

Кики сочла вопрос риторическим, поблагодарила и поехала дальше, пылая от смущения.

Настойчиво зазвонил телефон — Кики аж подскочила.

— Погоди! Я иду! — крикнула она и бросилась в кухню, бесцеремонно свалив все пакеты на безупречно чистую стойку; потом метнулась к телефону.

— Алло! — выдохнула она в трубку, но услышала лишь гудки и ритмичное побрякивание автоответчика. Ну, хоть сообщение оставили…

Кики вздохнула и, нажав кнопку прослушивания, прихватила телефонный аппарат с собой в кухню. Одной рукой придерживая телефон, другой она извлекла из пакета две бутылки шампанского.

— Получено два новых сообщения, — возвестил механический голос. — Первое новое сообщение принято в семнадцать тридцать.

Кики внимательно слушала, обдирая фольгу, скрывавшую опутанную проволочкой пробку.

— Привет, Кристина, это твои родители! — Голос матери, записанный на пленку, звучал неестественно и тонко, искаженный расстоянием.

— Привет, Кристина! — До нее донесся голос отца, еще более далекий, но бодрый.

Кики улыбнулась с легкой снисходительностью. Ну конечно, это ее родители; на всей земле только они называли ее по имени.

— Мы просто хотели сказать, что не забыли про твой великий день.

Тут мамочка ненадолго умолкла, и Кики услышала, как рядом с ней хихикает папочка. То есть они могли забыть о ее дне рождения? Ей такое и в голову не приходило… до этого момента.

Голос матери продолжал:

— Просто мы тут немножко поскандалили, собираясь в следующий круиз! Ты же знаешь, как долго укладывает вещи твой отец. — Это было произнесено доверительным шепотом. — Но не беспокойся, милая, даже если ты еще не получила подарок, мы уж постарались подготовить маленький сюрприз для нашей дорогой доченьки к двадцатипятилетию.

— Двадцать пять? — Отец, похоже, был искренне удивлен, — Вот ведь, а я думал, ей только двадцать два!

— Время просто летит, дорогой, — проницательно заметила мама.

— Чертовски верно, милая, — согласился отец. — Именно поэтому я тебе и говорю, что нам следует больше путешествовать… именно поэтому!

Отец хихикнул.

— Ты абсолютно прав, дорогой, — чуть задохнувшись, ответила мама, и ее голос вдруг стал лет на десять моложе.

«Да они там флиртуют, пока наговаривают сообщение! — разозлилась Кики, — И они действительно забыли о моем дне рождения!»

— Ну, в общем, мы уже готовы отправиться в аэропорт…

Голос отца прозвучал с еще большего расстояния:

— Элинор! Прощайся, машина из аэропорта уже пришла.

— Да, нам пора ехать, именинница! Ох, вот еще: желаю тебе отлично провести время в твоем маленьком военно-воздушном приключении. Ты ведь улетаешь через пару дней?

Кики вытаращила глаза. Командировка на базу ВВС в Эр-Рияде — это, между прочим, Саудовская Аравия, там все время воюют с террористами. И кем? Сержантом — Центр коммуникаций, отдел контроля качества. Это они называют просто «маленьким военно-воздушным приключением»?

— И еще, милая, забудь о своих страхах перед полетами. Ты уже достаточно взрослая, чтобы переживать о таких глупостях. К тому же ты ведь теперь служишь в военно-воздушном флоте!

Кики передернула плечами, подумав, что лучше бы мать не напоминала об этой фобии — боязни самолетов: ведь вскоре предстояло пересечь половину мира, над океаном… Это было единственное, что не нравилось Кики на службе в ВВС.

— Мы тебя любим! Пока!

Сообщение закончилось, и Кики, в изумлении покачав головой, выключила автоответчик и поставила телефон на кухонную стойку.

— Поверить не могу, ребята, что вы забыли о моем дне рождения! Вы всегда говорили, что о нем забыть невозможно, потому что я родилась почти в канун Дня всех святых! — сказала Кики телефону, открывая застекленный шкаф, чтобы достать бокал для шампанского. Вы даже не помните номер моей почты, — продолжила она, сражаясь с пробкой.

За те семь лет, что Кики служила в Военно-воздушном флоте Соединенных Штатов, родители ни разу не забывали о ее дне рождения. И вот сегодня… Ее двадцать пятый день рождения — она прожила уже четверть века. Это была воистину знаменательная дата, и Кики намеревалась отпраздновать ее, хотя и не получила подарка от родных.

— Это же семейная традиция! — пробормотала она, вытащив наконец пробку и держа пенящуюся бутылку над раковиной.

Кики вздохнула от неожиданной тоски по дому.

Нет, решительно напомнила она себе, ей нравится военная служба, и она никогда не сожалела о решении, внезапно принятом сразу после окончания высшей школы. В конце концов, оно ведь увело ее из милого, заурядного, тихого маленького городка. Нет, ей не удалось «повидать мир», как обещала рекламка. Но она пожила в Техасе, в Миссисипи, в Небраске, в Колорадо, а теперь вот — в Оклахоме; а пять штатов — это уже гораздо больше, чем видывало большинство самодовольных жителей ее родного Гомера в штате Иллинойс, и больше, чем им когда-либо удастся увидеть.

— Хотя это, безусловно, не относится к моим родителям! — Кики налила шампанское в бокал, отпила немного и топнула ногой, снова взглянув на телефон. Кажется, за последний год ее родители провели в турах «Серебряного Путешествия» больше времени, чем это вообще возможно. — Они, должно быть, хотят поставить рекорд. — Кики припомнила игривый тон их голосов и очень живо представила себе картинку.

— Но, мама, — продолжила она, по-прежнему обращаясь к телефону, — неужели на этот раз не будет твоего домашнего шоколадного печенья? — Она сделала еще глоток шампанского и обнаружила, что бокал пора наполнить снова. — Интересно, и как я устрою праздничный пир без подарка ко дню рождения? — Кики сунула руку в один из пакетов и достала коробку с цыпленком по-кентуккийски, приготовленным разумеется, по оригинальному рецепту. Переведя взгляд с цыпленка на шампанское, она продолжила монолог: — Итак, у меня есть жареная курятина с приправами для лучшего пищеварения, есть фрукты, есть мое любимое шампанское. Но как я должна завершить кулинарный ансамбль дня рождения без сладкого? — Кики негодующе махнула рукой в сторону телефона.

Сняв крышку с коробки, девушка подцепила жареную ножку и впилась в нее зубами. Потом, размахивая надкусанной ножкой, она продолжила:

— Вы ведь и сами знаете, ребята, что всегда должны присылать мне что-нибудь абсолютно бесполезное, что меня развеселит и напомнит о доме. Где бы я ни была. Как несколько лет назад, когда вы прислали дворовый дождемер в форме лягушки. И это при том, что у меня нет собственного двора! А тот камень с надписью «Благослови Бог этот дом!»? Мне пришлось повесить его на стену служебной квартиры, потому что дома у меня тоже нет! — Негодующее выражение лица Кики сменилось улыбкой, когда она припомнила все нелепые подарки родителей, — Наверное, вы пытались намекнуть, что мне пора выйти замуж или, по крайней мере, стать домовладелицей.

Некоторое время она задумчиво жевала, потом снова вздохнула, рассердившись из-за того, что ведет себя скорее как подросток лет пятнадцати, чем как особа двадцати пяти лет от роду. Потом вдруг она взбодрилась.

— Эй! Там ведь есть еще одно сообщение, а я и забыла! — сообщила она телефонному аппарату, хватая его и включая перемотку ленты автоответчика.

— Второе новое сообщение. Принято в восемнадцать тридцать две.

Наверное, это Сэнди, ее самая давняя подруга… вообще-то единственная, оставшаяся со студенческих лет. Они дружили с первого курса, и Сэнди редко что-либо забывала, не говоря уж о дне рождения любимой подруги. Обе они со смехом вспоминали, как им удалось «сбежать» из городка Гомера. Сэнди нашла прекрасную работу в огромной больнице в веселом славном Чикаго. Она теперь носила звание «специалист по связям с кадрами», что в действительности означало: она просто отвечает за подбор медперсонала; однако Кики и Сэнди просто обожали солидно звучащие титулы. На этой работе Сэнди «закадрила» парня, с которым уже три года состояла в счастливом браке.

— Привет, Кики! Давненько не созванивались, девочка!

Вместо знакомого, с западным акцентом, голоса Сэнди из телефона зазвучал протяжный, ленивый южный говор.

— Это я, Хэлли! Ох, мне пришлось так тяжко потрудиться, пока я отыскала твой новый номер телефона! Как ты могла забыть обо мне, когда уезжала из Джорджии?!

Улыбка соскользнула с лица Кики, как капля воска с тающей свечки. Хэлли была из тех немногих людей, без кого Сэнди вполне могла бы обойтись на предыдущем месте службы.

— Я только на минуточку. Звоню, чтобы напомнить: до моего тридцатилетия осталось всего полтора месяца. Это пятнадцатого декабря, если точнее, и я хочу, чтобы ты отметила это в своем календаре.

Кики недоверчиво слушала сообщение.

— Нет, это все равно что сбой в расписании на железной дороге! С каждой минутой становится все хуже и хуже!

— Я намерена устроить праздник всех праздников, и ты должна быть обязательно! Так что запиши как можно скорее. Я пришлю официальное приглашение через неделю-другую. И конечно, подарки приветствуются. — Хэлли хихикнула, — Увидимся! Пока!

— Нет, я просто не могу поверить! — Кики с силой ткнула в кнопку выключения, — Сначала родители забывают о моем дне рождения. Потом не только моя лучшая подруга тоже забывает о нем, но я еще и получаю приглашение от весьма неприятной особы на ее вечеринку! — Кики опустила телефонный аппарат на стойку. — Да еще за полтора месяца!

Кики сунула в холодильник вторую бутылку шампанского.

— Считай, что ты ждешь на взлетной полосе, — мрачно сказала она бутылке.

Прихватив с собой открытую бутылку, полупустой бокал и коробку с жареной курятиной, она решительно направилась в гостиную, где расставила свой «пир» на кофейном столике, а потом вернулась на кухню за салфетками. Пройдя мимо обманчиво затихшего телефона, она вдруг остановилась и обернулась.

— Ох, нет. Я еще с тобой не разобралась, так что пойдешь со мной, — Она бросила аппарат рядом с собой на кушетку, — Ты просто посиди здесь. А я за тобой присмотрю.

Кики извлекла из коробки еще кусок восхитительно жирной курятины, щелкнула пультом телевизора… и тут же разочарованно застонала. На экране виднелись только искры статических разрядов.

— Ох, нет! Кабель!

Поскольку Кики уезжала из страны на три месяца, она решила, что кабельное можно временно отключить, и даже гордилась собой за такую рассудительность и экономность.

— Только не сегодня! Я же им говорила — отключить с первого ноября, а не с тридцать первого октября! — Она оглянулась на притихший телефон, — Это, наверное, ты подстроил, — И тут она расхохоталась чуть ли не истерически, — Я разговариваю с телефоном! — Она налила себе еще шампанского, отметив, что бутылка уже наполовину опустела. Задумчиво прихлебывая пузырящийся напиток, Кики опять заговорила вслух, демонстративно не обращая внимания на телефон. — Все это требует экстренных мер. Пора утешиться любимым девичьим фильмом!

Зажав в зубах цыплячью ножку, она вытерла руки бумажной салфеткой и открыла шкафчик с видеокассетами, стоявший рядом с телевизором. Не выпуская цыпленка, она бормотала названия фильмов, просматривая свои сокровища.

— «Грязные танцы», «Вестсайдская история», «Унесенные ветром»… — Она замолчала, жуя и раздумывая, — Нет, слишком длинный… и вообще он не для дня рождения. Хм… — Она снова стала читать названия. — «Супермен», «Гордость и предубеждение», «Последний из могикан», «Случайный путник», «Пурпур», «Иствикские ведьмы»… — Она остановилась. — Вот, это как раз то, что мне нужно! Девичья сила!.. Она сунула кассету в проигрыватель, — Нет! — поправила она себя, — Это куда лучше, чем сила. Это власть женщин![1] — Кики подняла бокал, приветствуя каждую из кинобогинь, появлявшихся на экране. Они были удивительными и прославленными.

Шер была загадочной и экзотичной — с полными безупречными губами и роскошной гривой соблазнительных локонов, волнами обрамлявших ее лицо.

Кики вздохнула. Сама она ничего не могла сделать со своими маленькими губками; а если бы и рискнула, это выглядело бы как антинаучный эксперимент. Ведь она и вся была невелика… Но, возможно, ей пора отказаться от короткой мальчишеской стрижки.

Мишель Пфайфер… да, это была воистину великолепная женщина. Ее светлая неземная красота не меркла, оставаясь все такой же воздушной, даже когда она играла роль матушки мисс Фертил.

Вот уж никто не назвал бы ее просто хорошенькой.

А Сьюзан Сарандон? Одетая как пожилая школьная учительница музыки, она тем не менее не казалась старомодной или непривлекательной.

Ни один парень не смог бы и подумать о ней как о друге. По крайней мере, парень с нормальной ориентацией.

— За трех изумительных женщин, в которых есть все то, чем я хотела бы обладать!

Кики просто поверить не могла, что ее бокал уже пуст… и бутылка тоже.

— Чертовски хорошо, что у нас есть еще одна! — Кики нежно погладила телефон, прежде чем спасти от одиночества бутылку, лежавшую в холодильнике.

Не обращая внимания на то, что ее шаги стали не очень уверенными, девушка вернулась назад, схватила очередную порцию курятины и бросила косой взгляд на упорно молчавший телефон.

— Могу спорить, ты просто потрясен тем, что такая миниатюрная девушка, как я, так много ест!

Телефон ответил пронзительным звонком.

Кики подпрыгнула, чуть не подавившись цыпленком.

— Боже мой, да ты меня напугал до полусмерти!

Телефон снова заблеял.

— Кики, это просто звонок! Ответь, сержант! — Кики покачала головой, дивясь собственной глупости.

Телефон успел прозвонить еще раз, прежде чем девушка вытерла руки и успокоилась.

— А-алло? — осторожно произнесла она.

— Будьте любезны, могу я поговорить с Кристиной Канади?

Женский голос был совершенно незнакомым, но звучал приятно.

— Это она и есть. — Кики щелкнула пультом, останавливая «Иствикских ведьм».

— Мисс Канади, это Джесс Браун с курорта «Лесные дали» в Брансоне, штат Миссури. Я звоню, чтобы сообщить вам: ваши родители, Элинор и Герб, дарят вам уик-энд в нашем прекрасном отеле в честь вашего двадцать второго дня рождения. С днем рождения, мисс Канади! — Кики просто видела, как эта Джесс Браун сияет улыбкой в Брансоне. Где бы тот ни находился.

— Двадцать пятого, — только и смогла сказать Кики.

— Простите?

— Это мой двадцать пятый день рождения, а не двадцать второй.

— Нет… — В трубке зашелестели бумагой — Нет, здесь сказано именно так — Кристина Канади, двадцать второй день рождения.

— Но это не так.

— Вы не Кристина Канади? — Джесс встревожилась.

— Мне не двадцать два! — Кики посмотрела на только что открытую вторую бутылку шампанского. Может, она уже напилась и у нее галлюцинации?

— Но вы Кристина Канади?

— Да.

— И ваши родители — Элинор и Герб Канади?

— Да.

— Ну, раз это действительно вы, полагаю, остальное не имеет значения, — Джесс, безусловно, стало легче.

— Полагаю, да. — Кики беспомощно пожала плечами и решила, что вполне может поучаствовать в этом безумии.

— Отлично! — К Джесс полностью вернулось самообладание. — Ну а теперь несколько деталей, которые вам следует знать. Вы можете провести у нас уикэнд в любое время в следующем году, только вы должны позвонить заранее, чтобы мы оставили вам домик…

Домик? В голове у Кики все перепуталось. Что это они задумали?…

— …по меньшей мере за месяц, иначе мы не сможем ничего гарантировать. И конечно, это подарок для вас лично, однако если вам захочется пригласить кош-то из друзей, курорт будет рад принять его или ее за минимальную плату… или вообще бесплатно, если он или она пожелают посетить короткий информационный семинар по использованию компьютерного оборудования.

Кики закрыла глаза и потерла правый висок, где уже начинала пульсировать боль.

— А кроме уик-энда в прекрасных «Лесных далях», — продолжала декламировать Джесс Браун, ваши родители оплатили для вас билет в театр Энди Уильямса «Лунная река», на одно из наиболее популярных представлений в Брансоне!

Кики не смогла удержать тихий стон.

— О, я вполне понимаю ваш восторг! — выдохнула Джесс. — Мы вышлем вам полную информацию почтой. Только позвольте проверить ваш почтовый адрес…

Кики услышала собственный неживой голос, подтверждающий почтовый адрес.

— Отлично! Думаю, это все, что вам необходимо знать. Желаю вам отлично провести вечер, мисс Канади, и еще раз — с двадцать вторым днем рождения! — И Джесс Браун бодро отключилась.

— Но где он вообще находится, этот Брансон? — спросила Кики у телефона.

Глава вторая

— Вот это отлично! — закричала Кики, глядя на экран. Она драматическим жестом подняла бокал, расплескивая шампанское. — Вырубай его, девочки! Джек Николсон все равно не слишком хорош… а вот вы трое! Вы действительно владеете магией!

Кики почти не заметила собственной неустойчивости, когда вскочила на ноги, чтобы исполнить Победный Танец Женской Магии, пока по экрану плыли финальные титры.

— Мистер Телефон! — Кики на минутку остановилась, чтобы отдышаться. И мимоходом удивилась тому, что кто-то съел всю курятину из коробки.

Мистер Телефон, похоже, улыбался, поглядывая на Кики с кушетки.

— Ты знаешь, что все женщины — ведьмы?

Он не ответил.

— Конечно, откуда тебе знать… ты же телефон! — Кики расхохоталась, потом фыркнула. — Но теперь тебе это известно. После того как ты посмотрел этот блистательный фильм, тебе следует понимать, что женщины обладают магической силой!

Мистер Телефон как будто бы не поверил.

— Но это правда! Разве Шер, и Мишель, и Сьюзан не доказали это только что? — Кики пошатнулась, но всего лишь чуть-чуть, — Ох, я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты думаешь, что только они обладают магией, но ты не веришь, что ею могут владеть обычные женщины вроде меня, ведь так?

Кики не была уверена, но вроде бы телефон слушал внимательно.

— Отлично. Возможно, ты и прав. Но если нет? Что, если у женщин действительно есть какая-то скрытая сила и нам нужно просто отыскать ее? Вот как они нашли, — Девушку вдруг осенила идея, и она нахмурилась, пытаясь сосредоточиться, — Они ведь тоже сначала не поверили, но их это не остановило. Может быть, не имеет значения, что ты выглядишь совсем обычно, или очутился в новом месте, или у тебя пока что нет друзей… — Или, мысленно добавила Кики, о твоем дне рождения забыли, — Может быть, все, что нужно, — это поверить изо всех сил?…

Краем глаза она вдруг заметила странный молочный свет.

Что это за…

Легкий холодок беспокойства пробежал по шее.

Свет проникал снаружи, сквозь задернутые занавески, прикрывавшие дверь на балкон.

Кики посмотрела на часы видеоплеера. Десять ноль пять вечера.

— Должно быть, это с улицы, — сообщила она мистеру Телефону, не отрывая взгляда от зачаровывающих отсветов. Серебряный свет выглядел как-то странно, он совсем не походил на стерильно-яркий свет уличных фонарей.

— Наверное, фары какой-нибудь машины, стоит себе неподалеку…

Но, говоря так, она уже знала, что это не фары. Ее квартира расположена на последнем этаже. Автомобили не светят вверх. И в свете фар нет такого странного тепла, в котором хочется искупаться.

Нош понесли девушку к занавеске прежде, чем она успела отдать им приказ двигаться.

— Ты же сама хотела какого-нибудь волшебства, — прошептала она. И медленно, как будто пробираясь сквозь сладкие сумерки между сном и явью, Кики протянула руку и раздвинула шторы.

— О-о-ох… — выдохнула она. — Это и вправду волшебство…

Полная луна, безупречная и сияющая, повисла над парком, как будто сама богиня Диана вышла в небо, чтобы сделать подарок ко дню рождения Кики. Ее свет заливал многочисленные цветы в горшках, толпившиеся на балконе, опалесцирующим сиянием. Кики быстро отперла стеклянную дверь и вышла в мягкую теплоту октябрьской ночи.

Балкон у Кики был огромным, он выходил на лесополосу, окружавшую жилой комплекс. Именно из-за этого прекрасного балкона Кики решила урезать другие расходы и позволить себе снять дорогую квартиру. Ей нравилось сидеть здесь, прислушиваясь к шуму деревьев, который снимал напряжение после рабочего дня и звучал в ней даже на тренировках по кикбоксингу и в теплой пенной ванне, которую она принимала после занятий. Кики провела здесь много вечеров, мягком кресле-качалке — по правую руку стоял маленький, видавший виды столик, на него можно было положить книгу и поставить стаканчик чего-нибудь прохладительного. Среди пышных растений спрятался самый любимый предмет балконной обстановки — маленький камин на мраморной подставке.

Этим вечером кремовый камин отражал нежные лунные лучи, как отражает свет луны песок какого-нибудь далекого пляжа.

Кики вскинула голову и подняла руки, как будто желая обнять ночь. Полная луна плыла перед глазами, и девушка почувствовала, как тело загорается огнем, словно пропитываясь насквозь светом иного мира.

— А ведь это действительно правда, — сказала Кики, обращаясь к сияющей ночи, — Это должно быть правдой!

Сейчас у нее окончательно созрела идея, навеянная шампанским и лунным светом. Кики усмехнулась и ринулась обратно в квартиру. Она вприпрыжку побежала в спальню, на ходу расстегивая военную форму. Синяя юбка и светло-голубая блузка упали на пол вместе с колготками и бюстгальтером.

— Шаг первый!

Полностью обнаженная Кики открыла комод и принялась рыться в белье. Наконец она отыскала длинную шелковую ночную рубашку, что лежала на самом дне, под более практичными хлопковыми ночными одежками. Военная форма хороша для работы, но не для волшебства, сказала себе Кики и через голову натянула светлую рубашку; ей понравилось эротичное ощущение скользящего по обнаженному телу шелка.

— Я буду надевать ее почаще, — пообещала себе Кики, — Теперь шаг второй.

Она решительно направилась в пустую пока что комнату, которую собиралась приспособить под рабочий кабинет. Правда, до сих пор у нее хватило времени и денег только на то, чтобы купить стол для своего пятилетнего компьютера и кресло. Книги лежали на полу аккуратными стопками, ожидая появления книжных полок, которые Кики им обещала. Кики включила верхний свет и начал а просматривать пачки старых учебников, скопившихся за семь лет, пока она бессистемно посещала разные курсы в колледже, не зная еще, на чем остановиться. Все лежало по алфавиту, начиная с «Анатомии и физиологии».

— А, вот ты где!

Кики вытащила средних размеров книжку, прятавшуюся под огромным томом «Гуманитарных наук». На обложке красовалось название: «Мифы и легенды эпохи матриархата». Кики с удовольствием припомнила тот семестр, когда она посещала курс «Женщины в науке», и остроумие профессора Терезы Миллер, сделавшее эти уроки одними из самых любимых для Кики. Она до сих пор как наяву слышала выразительный голос мисс Миллер, читавшей вслух тексты, написанные в древние времена, когда женщин почитали и даже боготворили.

— Ну где же, где… — бормотала себе под нос Кики, ведя пальцем по алфавитному указателю; миновав длинный ряд имен, она наконец остановилась на букве «Г».

— Гея!

Девушка присела на корточки, нашла страницу восемьдесят шесть и прочитала вслух:

— Гея, или Гайа, была богиней земли, Великой Матерью, и известна как древнейшая из божеств. Она отвечала за магию, пророчества и материнство. Хотя с победой патриархата ее святилища были разрушены в угоду Зевсу и другим мужским божествам, все равно люди клялись ее именем, признавая таким образом главенство ее закона.

Кики энергично кивнула. Именно это она и искала. Гея была Матерью Магии. Снова заглянув в указатель, Кики нашла букву «Р».

— Ритуалы! Ритуал Земли, страница сто пятьдесят два… — Перелистав гладкие белые страницы, Кики издала победный вопль, отыскав нужное место. — Ха! Я так и знала!

Она внимательно прочитала текст древнего обращения к богине, от усердия покусывая нижнюю губу. Дочитав, девушка положила книгу на стол и некоторое время сидела молча; потом с довольной улыбкой записала на чистом листе бумаги одно-единственное предложение и сложила лист. Загнув страницу, чтобы отметить нужное место в книге, Кики вернулась в гостиную, прихватив с собой листок и книгу.

На этот раз она вышла на балкон, вооруженная книгой, сложенным листком, бокалом холодной воды, коробком длинных спичек и решимостью, которая отчетливо читалась в ее расправленных плечах.

Камин был достаточно велик, чтобы вместить небольшой кусок душистой сосновой древесины. Девушка ловко всунула полешко в маленькое отверстие камина и подожгла сухое дерево. Потом она подошла к высокому растению, что красовалось в горшке, подвешенном к железным перилам балкона. Нежно погладив бархатистые листья, Кики наклонилась, чтобы вдохнуть пряный мятный аромат.

— Очень удачно, что ты у меня есть. — Кики улыбнулась.

Она тщательно выбрала и сорвала несколько листьев покрупнее.

Пряный дым горящей сосны тянулся из камина, как туман, и расползался по балкону. Отчетливо видимый в лунном свете, он покачивался на легком теплом ветерке, словно морские волны. Кики восторженно вздохнула, встав перед камином. Листья мяты она положила на столик рядом со стаканом воды и листком бумаги, а потом открыла книгу на загнутой странице. С нарастающим волнением она откашлялась и начала читать:

— Великая Мать, Гея, создательница всего живого, я взываю к тебе и прошу прийти сюда и сейчас…

По мере того как девушка входила в ритм древнего ритуала, ее голос утратил оттенок осторожности, ее охватила волна странных ощущений, прокатившаяся от макушки к обнаженным рукам, — как будто по телу пробежали электрические искры.

— Я нуждаюсь в твоем руководстве, потому что жажду духовного знания и роста. Помоги мне… — Кики сделала паузу. Здесь в тексте стояли в скобках слова: «Жрица сообщает о своих целях». Девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза, полностью сосредоточившись умом и сердцем, и произнесла: — Помоги мне сотворить волшебство в моей жизни. — Снова открыв глаза, она продолжила читать: — Я всем сердцем стремлюсь к исполнению моих желаний ради добра. Укажи, какое направление выбрать. Я жду твоих наставлений и помощи.

Дыхание ветерка коснулось страниц открытой книги, они на мгновение затрепетали и ожили в руках Кики.

И Кики вздрогнула в ответ. Ночь замерла, как возлюбленная, ждущая своего милого.

— Я отдаю свои желания и мечты под твою власть.

Одной рукой девушка держала книгу. А пальцы другой медленно погрузила в клубы соснового дыма.

— Силой воздуха я создаю семя. — Дым струился медленными, ленивыми кольцами.

Той же рукой она потянулась к сложенному листку бумаги, на котором ее аккуpaтным почерком было записано одно-единственное предложение: «Я хочу волшебства в моей жизни». И это желание целиком: захватило девушку. О, пожалуйста, прошу, молила она…

— Силой огня я согреваю его.

Листок упал в огонь и мгновенно вспыхнул яростным зеленым пламенем.

Мелькнула мысль, что такого быть не должно… это ведь просто лист бумаги для ксерокса. С чего бы вдруг огню стать зеленым? Сердце Кики билось все быстрее, но она собралась с силами, взяла хрустальный бокал, полный чистой холодной воды, и кончиками пальцев разбрызгала воду перед камином, очертив маленький круг.

— Силой воды я питаю его.

Кики шагнула в очерченный крут. Капли воды блестели в лунном свете, как кружевная кайма, сотканная из ртути. Девушка наклонилась к столу и собрала в ладонь листья мяты.

— Силой земли я побуждаю его к росту.

Она бросила хрупкие листья в огонь, и они зашипели и стали тлеть. Кики следила за ними, пока они не начали рассыпаться. На мгновение Кики показалось, что они похожи на водоросли, и она определенно уловила соленый запах океана.

— Из души я черпаю силу, чтобы сделать возможным все, потому что я сильна, как богиня. — От избытка чувств Кики бросила книжку на стол и завершила ритуал теми словами, что звучали в ее сердце: — Благодарю тебя, Гея, великая богиня-мать!

И будто в ответ на ее мольбу, ветер сменил направление и похолодал. Сосновый дымок потянулся вверх, прозрачный и светящийся, став голубым, как аквамарин. Кики завороженно следила, как он тает в небе, пронизанном лунным светом.

Ветер усиливался, и Кики импульсивно вскинула руки над головой, вытянув пальцы, словно пыталась поймать луну. Она начала медленно раскачиваться, позволяя ветру включить её в симфонию ночи. Ее босые ноги двигались сами собой в причудливом танце, не выходя за границы влажного круга. Ветер облизывал ее тело, прижимая шелк ночной сорочки к теплой коже.

Кики посмотрела на свое тело — и ее глаза изумленно расширились. Обычно она считала себя слишком маленькой, чтобы выглядеть сексуально, но сегодня лунный свет бросил на ее тело таинственные чары. Сквозь тонкую ткань грудь Кики была отчетливо видна, и маленькие безупречные соски чувственно напряглись, прижавшись к мягкому шелку. Кики выбросила ногу вперед в грациозном шаге, как учили на уроках бальных танцев, которые она посещала в школе. Ночная сорочка сбилась к бедрам, и Кики почувствовала себя персонажем сладострастного полотна художника Максфилда Пэрриша. Лунный свет подчеркнул складки и волны шелка, оживив бледный цвет и превратив сорочку в клочья морской пены. Кики громко рассмеялась, радуясь своей неожиданной красоте, и закружилась, как будто обретя крылья…

— Я владею магией! — заявила она ночи.

По балкону скользнула тень, и, посмотрев вверх, Кики увидела легкие облачка, похожие на смутные мысли, — они набегали на лик спутницы Земли. Ветер стал еще сильнее, и танец Кики ускорился вместе с ним, повторяя темп танца раскачивавшихся деревьев.

Оглушительный раскат грома не испугал Кики — ей почудилось, что надвигавшаяся гроза зародилась в ее собственном теле. Голубовато-белый разряд молнии прорезал небо, и девушка радостно закричала, присоединяя свой голос к голосу, бури.

Небо лопнуло, как перезревший фрукт, хлынул дождь. Кики огляделась и громко засмеялась. Растения как будто шевелили листьями в такт ее движениям, а капли дождя сверкали, как драгоценные камни. Площадка автостоянки возле дома была похожа на блестящую, как зеркало, загадочную, играющую тенями поверхность океана.

Кики танцевала, вскинув руки, а дождь окутывал ее мантией влаги. Она громко смеялась и была совершенно уверена, что слышит мелодичный смех еще одной женщины — в какой-то неуловимый момент их голоса слились, наполнив балкон радостью и любовью.

Небо прорезала новая вспышка молнии, дождь превратился в бешеный ливень. Кики вдруг заметила, что занавески внесло внутрь квартиры и дождь уже заливает ковер в гостиной. Все еще смеясь, она вбежала в распахнутую дверь и старательно закрыла ее за собой.

Она слегка поскользнулась на промокшем ковре — пора было наконец утихнуть, но ее охватило еще большее воодушевление… Кики раскинула руки и посмотрела на капли воды, сверкавшие, словно бриллианты, на мокрой ткани ночной рубашки.

— Я никогда не чувствовала себя такой живой…

Кики заставила себя произнести эти слова вслух. Встряхнула головой, рассыпав вокруг брызги, и провела рукой по коротким волосам.

— Я их отращу, — пообещала она.

Но тут же поняла, что пора менять не только прическу. Она вознамерилась сломать все стереотипы.

Девушка на цыпочках прошла в ванную и достала с полки мягкое полотенце. Потом, в спальне, зажгла и поставила на туалетный столик рядом с кроватью свечу, купленную когда-то в маленьком магазинчике со странным названием «Тайный Сад». Кики глубоко вдохнула изысканный, пьянящий аромат ванили. Сладкий дух поплыл по комнате. Кики сбросила с плеч тонкие лямки сорочки, позволяя той соскользнуть по телу. При свете свечи Кики вытерлась мягким полотенцем. Когда она, обнаженная, скользнула в прохладу чистых простыней, волосы были почти совсем сухими. Горячими кончиками пальцев Кики ласкала себя. Закрыв глаза, она стонала и выгибалась под собственными руками, восхищенная и изумленная необычными, острыми ощущениями, пронзавшими ее тело.

А потом, погружаясь в, бархатный сон, Кики совершенно явственно услышала женский смех, тот самый, что донесся до нее, когда она танцевала под дождем на балконе. Губы Кики изогнулись в улыбке, и она заснула.

И уже во сне услышала мужской голос, низкий и чувственный, звавший ее. Ее сонное тело откликнулось на зов и потянулось вперед, но Кики чувствовала себя необычайно вялой. Во сне она открыла глаза. Ее окружало нечто текучее, голубое. Я под водой, подумала она.

— Иди же ко мне, любовь моя…

Низкий голое звучал прямо в ее голове, и сердце Кики подпрыгнуло.

— Да!

Она хотела выкрикнуть это, но не смогла, будто онемела, как это часто бывает во сне.

Над головой мерцал свет, и Кики напряглась, всматриваясь в него. Прямо над поверхностью воды возникла какая-то тень. Кики поплыла вверх, и тень обрела форму, превратившись в мужчину. Он был смугл, волосы черной волной спадали на широкие бронзовые плечи, а глаза смеялись, глядя на Кики. Сквозь подвижные прозрачные волны Кики видела, как он беспечно улыбнулся и протянул руку, зовя ее.

Она попыталась взять его за руку, но тело как будто налилось свинцом. Оно не хотело подчиняться желанию Кики.

Красивое лицо мужчины омрачилось грустью. Он, похоже, растерялся, и голос, звучавший в сознании Кики, наполнился тоской.

— Прошу, приди ко мне…

Глава третья

Совсем другой свет заиграл алыми отблесками на закрытых веках. Что за странный сон, подумала Кики, с наслаждением потягиваясь всем телом. Ощущение гладких простыней, касавшихся обнаженного тела, усиливало острое неудовлетворенное желание. Кики все еще чувствовала себя возбужденной, кожу ее нагого тела покалывало.

Нагого?

Она никогда не спала голой. Какого черта она без рубашки? Кики распахнула глаза и тут же зажмурилась, ослепленная ярким светом. Который час? Она что, не завела будильник? Опоздала на службу?

Нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере… две бутылки шампанского, фильм, неожиданная идея провести ритуал… Тут Кики в ужасе съежилась и попыталась спрятаться в простынях, но память оказалась безжалостной.

— Вообще-то я выпила достаточно шампанского, чтобы все забыть! — простонала Кики.

Она покосилась на столик. Ванильная свеча догорела до конца. Ну, хоть не подожгла квартиру, и то хорошо. Ночная сорочка лежала бесформенным комом на светлом кремовом ковре.

Кики покачала головой и вздохнула. Две бутылки шампанского… о. чем она только думала?

— Я забыла, — пробормотала она. — Рациональное мышление отключается после бутылки номер один.

И нечего удивляться, что ей приснился такой причудливый сон; она же была просто непристойно пьяна.

Она повернула голову и прищурилась — стоявший на ночной тумбочке будильник показывал 11.42. Кики широко раскрыла глаза. В ужасе она мгновенно вскочила на ноги.

Уже почти полдень! — взвизгнула девушка и бросилась к шкафу, чтобы достать чистую форменную одежду. И только тут вспомнила, что ей не нужно сегодня на службу. Завтра в путь, а это значит, что сегодняшний день следует посвятить укладке вещей и завершению всех дел.

Кики судорожно вздохнула и провела рукой по волосам. Вообще-то все равно придется ехать на балу — надо зайти в канцелярию подразделения и получить новый комплект жетонов и других знаков различия. Старые она потеряла во время переезда из Колорадо, и ее до сих пор мучила совесть. Кроме того, необходимо было купить кое-какие туалетные принадлежности в дорогу, перенести все растения с балкона в гостиную, чтобы соседка, миссис Руниан, могла поливать их, и еще уложить вещи. И конечно, надо не забыть оставить миссис Руниан ключ, прежде чем завтра утром отправиться в аэропорт.

Кики глубоко вздохнула. Что с ней происходит? Она всегда была такой организованной и логичной. Она намеревалась встать пораньше, закончить дела на базе, потом позаботиться о растениях, уложить вещи — и отдыхать остаток дня. Полет в Саудовскую Аравию — это долго и утомительно, и Кики вовсе не ждала его с нетерпением… не говоря уж о том, что она просто ненавидела самолеты.

Девушка недоуменно покачала головой. Вместо того чтобы заняться делами, она позволила себе напиться… Кики отправилась в ванную и включила душ. Пока ванная наполнялась теплым туманом, Кики заглянула в шкафчик в поисках аспирина, ведь у нее ужасно болела голова… Но, не успев найти таблетки, Кики замерла.

Болит голова? Нет, теперь, когда ее сердце перестало нестись со скоростью сто миль в минуту от страха, что она половину дня провела в самоволке, Кики наконец осознала, что голова у нее не болит. Совсем не болит. На самом деле Кики чувствовала себя отлично. Она закрыла шкафчик и уставилась в зеркало.

Кики увидела яркие и чистые ореховые глаза — ни темных кругов, ни опухших век, никаких последствий пьянки. Взгляд девушки скользнул ниже — здоровая упругая кожа отсвечивала чудесным розовым цветом. Все выглядело так, словно Кики провела ночь в роскошном спа-салоне, а не выхлебала две бутылки шампанского, заев их тонной жареной курятины, и не пыталась простудиться, танцуя в лунном свете и угодив под дождь.

— Может быть… — прошептала она своему отражению.

Дрожь восторга пробежала по ее обнаженному телу, когда девушка вспомнила лунный свет и страсть, наполнявшую ее. Она словно опять почувствовала прошедшую ночь всей кожей.

Теплый туман, расползавшийся от душа, окутал ее густыми ленивыми волнами.

— Как сосновый дым, — задохнулась Кики. — Помни, — сказала она отражению. — Ты обещала сломать все шаблоны.

Девушка осторожно подняла руки, пытаясь повторить ночной танец, и медленно повернулась в сонном пируэте. Туман кружился вокруг нее, облизывая обнаженную кожу текучим теплом, напомнившим о чувственном, нежном и горьком сне. Думая о красивом незнакомце, сотворенном ее воображением, Кики продолжала кружиться, поглядывая в запотевшее зеркало. Ее тело выглядело гибким и загадочным, как будто Кики сохранила в себе частичку магии лунного света.

— Ты поверила прошедшей ночью; поверь и сегодня!

И когда Кики произнесла это, внутри у нее что-то сдвинулось, как будто прозрачная волна набежала на речную гальку.

— Магия… — прошептала Кики.

Может быть, прошлая ночь и тот сон были знаками чего-то грядущего… каких-то перемен в жизни? Может быть, ей нужно просто открыться и ответить, когда прозвучит призыв?

— Магия… — повторила Кики.

Она, пританцовывая, встала под душ и долго наслаждалась теплыми струями воды, стекавшими по телу.

Кики не переставала улыбаться и тогда, когда одевалась и красилась. Это чувство уже не должно было уйти. Как будто кто-то подобрал ключ и отпер нечто внутри ее, и теперь это было открыто и отказывалось закрываться.

Она надела любимые джинсы на пуговицах. Прогноз погоды но радио обещал прохладный день, и она выбрала плотную серую трикотажную рубашку с эмблемой военно-воздушных сил на груди. Ноги как будто сами несли ее, когда она, прихватив из холодильника бутылочку «Сплэша», выбежала из квартиры.

Ступени лестницы, красивым изгибом спускавшейся от ее квартиры, были влажными после ночной грозы, и от этого улыбка девушки стала еще шире. Все вокруг выглядело сверхъестественно чистым и прекрасным. Машина Кики стояла почти под самым балконом, и, открывая дверцу, девушка посмотрела вверх. Свет полуденного солнца образовал гало вокруг пышной зелени, дождевые капли все еще поблескивали на листьях, и балкон казался плывущим в океане, а не висящим над землей.

Магия существует. Эта мысль возникла сама собой, и Кики, вместо того чтобы усомниться, лишь глубоко вздохнула и позволила волнующей идее укорениться в сознании.

Дежурный у северных ворот базы в Тинкере тщательно проверял документы; когда дошла очередь до Кики, она опустила стекло и обворожительно улыбнулась серьезному молоденькому рядовому.

— С добрым утром!

Каменное лицо проверяющего смягчилось, и он ответил милой, хотя и чуть кривоватой улыбкой.

— Вообще-то уже день, мэм, — вежливо уточнил он.

— О! — Кики рассмеялась, — Ну, все вокруг такое чистое и ясное, будто еще утро.

— Я об этом как-то не думал, но вы, наверное, правы. День и в самом деле отличный, — Он, похоже, был искренне удивлен. — Желаю хорошего дня, мэм.

Он пропустил девушку в ворота, проводив ее машину взглядом, и на губах молодого человека еще долго блуждала неуверенная улыбка.

Канцелярия связистов находилась в Управлении личного состава. Это было типичное военное строение, большое, квадратное, из красного кирпича. Кики с удовольствием отметила, что ближайшая ко входу стоянка свободна. Обычно здесь было битком набито, и машину приходилось ставить дальше, на улице. Газон, окружавший здание, и зеленая изгородь у входа были самым тщательным образом подстрижены. Внутри здания тоже царила маниакальная аккуратность.

Кики открыла дверь — навстречу хлынул знакомый запах военной чистоты. Да, мэм. Этот пол, стены, потолки, столы были стерильно чисты, хоть облизывай. Над большим зеркалом напротив входа были начертаны слова: «Отражает ли твоя внешность твою квалификацию?» Кики глупо ухмыльнулась, глядя на свое отражение — в джинсах и хлопковой рубахе, но, присмотревшись, удивилась — почему это ее глаза кажутся такими большими? Заинтригованная, она подошла поближе к гладкой поверхности зеркала. Мать всегда называла глаза Кики «умными» или «похожими на оленьи». Сама Кики обычно не уделяла им особого внимания, разве что радовалась, что зрение у нее отличное. Но сегодня они как будто заняли все лицо. А обычный светло-ореховый цвет стал…

— Могу вам чем-то помочь, мэм?

Грубоватый голос заставил Кики виновато вздрогнуть. Она обернулась и увидела немолодого старшего сержанта.

— Э-э… да. Не скажете, где я могу получить жетоны?

— Скажу, конечно. — Как только Кики заговорила, суровое лицо старшего сержанта смягчилось, он тепло улыбнулся девушке. — Канцелярия знаков различия и идентификации — на третьем этаже. Вы можете воспользоваться лифтом, он вон там, — Сержант показал направо.

— Спасибо, шеф! — сказала Кики и бросилась к лифту; ее щеки горели.

— До чего же хорошенькая девчонка, — изрек старший сержант, ни к кому не обращаясь.

Найти нужный офис оказалось совсем нетрудно — это был самый популярный офис во всем здании. Кики вздохнула, получив номер очереди и отыскав место, где можно было сесть. Что ж, сейчас ведь было время обеденного перерыва, вот и набралось народа. Ей бы следовало сообразить это раньше. Пытаясь найти интересную статью в старом номере газеты «Военно-воздушные силы», она пожалела, что не догадалась прихватить с собой какую-нибудь книгу.

Коридор уже почти опустел, а черные стрелки часов на стене утверждали, что прошло сорок пять минут, когда наконец на табло вспыхнул номер Кики и она получила свой комплект знаков различия. Наконец-то! Кики чувствовала себя так, словно вырвалась на свободу. Она подошла к лифту, нажала кнопку вызова и в ожидании стала загибать пальцы, подсчитывая, что еще ей необходимо сделать.

Первое: заехать в гарнизонный универмаг и купить туалетные принадлежности. Второе: купить удобрения для цветов… тут желудок Кики заворчал. И третье: купить что-то съестное для себя. Вчера она съела почти всю курятину, да и в любом случае, жареный цыпленок два дня подряд — это слишком. По крайней мере, для нее.

Подошел лифт, двери должны были вот-вот открыться, и Кики собиралась уже шагнуть внутрь, когда властный женский голос произнес одно-единственное слово:

— Стой!

Кики замерла, потом оглянулась. Женщина, стоявшая за ее спиной, была поразительно хороша.

— А что? — глупо спросила Кики, ошеломленная красотой незнакомки. Она была высокой, гораздо выше Кики. Ее роскошные волосы глубокого каштанового цвета волнами спадали до самой талии. Лицо женщины с высокими, безупречно очерченными скулами выглядело воистину царственным. Но больше всего Кики поразили глаза, она просто утонула в их синеве…

— Подожди, дочка. — Женщина улыбнулась, и Кики почувствовала, как от этой улыбки ее окутало теплом. Она хотела спросить, почему она должна ждать и почему эта невероятная красавица называет ее дочерью, но не смогла произнести ни слова. Она стояла и бессмысленно улыбалась, как перепуганный младшеклассник, налетевший на учительницу.

— Стойте, мэм!

Кики обернулась на крик и увидела мужчину в форме пожарного, который несся к ней. И в тот самый миг, когда дверь лифта открылась, пожарный прыгнул на девушку…

— Вы в порядке, мэм? — Он пытался поднять ее налоги, одновременно стряхивая с ее джинсов несуществующую пыль.

Кики была ошеломлена. Он ударил ее с такой силой, что теперь девушка лишь жадно хватала воздух и таращилась на мужчину.

— Простите, мэм. Я вовсе не хотел действовать так грубо, но я должен был вас остановить, не дать войти в лифт.

— Ч-чего? — Кики судорожно вздохнула и вытерла выступившие на глазах слезы, — О чем это вы?

— Ну, лифт, мэм, — Пожарный показал на все еще открытую дверь.

Должно быть, дверь заело, решила Кики.

— Вы меня так ударили из-за того, что дверь лифта застряла? — К счастью, она наконец обрела способность нормально дышать и говорить.

— Нет, мэм. Не в том дело, что она застряла. — Тут дверь лифта закрылась, — Сам лифт застрял, — Он немного помолчал, давая Кики время осмыслить его слова, — На первом этаже.

— Не может быть, — неживым голосом проговорила Кики. — Я же только что на нем поднималась.

Пожарный хмыкнул.

— Ну да, еще час назад он нормально работал. Всего минут пять, как застрял. Мы тут как раз проводили учения для новичков, а главный попросил дать кого-нибудь в помощь — развесить таблички и присмотреть, чтобы на этом этаже все знали о неисправности.

Только теперь Кики заметила, что в руке пожарный сжимает рулон желтой ленты, вроде той, какими полицейские ограждают место преступления.

— Поверить не могу… — пробормотала она.

— Ну, вы просто будьте повнимательнее. Поосторожнее. — Пожарный отступил назад.

Кики приблизилась к лифту и нажала кнопку вызова, точно так же, как несколько минут назад. Двери мягко скользнули в стороны — и Кики уставилась в темную пустоту. Голова у девушки закружилась.

— Хорошо, что я вас вовремя заметил, мэм. Подумать страшно, что могло бы случиться, запоздай я на секунду, — Пожарный покачал головой и сжал губы.

— Но это не вы, — дрожащим голосом проговорила Кики, — Я ведь уже собиралась войти в лифт, — Кики растерянно оглядела холл, устыдившись, что до сих пор не вспомнила о прекрасной женщине, — Здесь какая-то леди стояла, сзади меня. Она меня и предупредила… я потому и не успела шагнуть внутрь.

К горлу Кики подступила тошнота. Она ведь совсем не обращала внимания на окружающее; она была слишком занята подсчетом предстоящих дел…

— Э-э… мэм, — осторожно произнес пожарный, — вы уверены, что чувствуете себя нормально?

— Разумеется. Я в полном порядке — Кики все еще смотрела в пустой холл, где не было ни следа таинственной незнакомки.

— Может, вам лучше немного посидеть?

— Да о чем вы говорите? — огрызнулась Кики. Сначала этот парень сбил ее с ног, а теперь решил заняться психоанализом. Кики глянула на нашивки на его рукаве. Ну да. Он еще и младше по званию. — Я просто хочу найти женщину, предупредившую меня, и поблагодарить ее.

— Я как раз об этом, мэм. Никого тут не было, кроме вас.

По телу Кики пробежал холодок. Она недоверчиво покачала головой.

— Нет, она тут была. Стояла за моей спиной. Я с ней как раз разговаривала, когда вы меня толкнули.

— Мэм. Пожарный взял ее за руку и увел подальше от открытой шахты лифта. — Ни с кем вы не говорили. Вы просто стояли тут и собирались войти в лифт.

— Она была позади меня, повторила Кики.

— Никого тут не было. И сейчас никого нет. Он широким жестом обвел весь холл, — Здесь только один выход, кроме лифта, лестница, вон там, — Он показал на дверь, из которой выбежал в холл. Она бы прошла мимо меня, но она не проходила.

— Так вы ее не видели? — тупо спросила Кики.

— Нет, мэм, — тихо сказал пожарный. — А люди не могут появляться и исчезать как по волшебству.

По волшебству…

Магия…

Это слово звучало в голове Кики, пока она пыталась сосредоточиться на том, что говорил пожарный.

— Может, вы ударились головой? Вы могли на секунду потерять сознание. Я ведь действительно сильновато вас ударил. Наши ребята могут отвезти вас клинику, на обследование.

— Нет! — Кики наконец пришла в себя. — Послушайте, со мной все в порядке, — Она провела рукой по коротко остриженным волосам, по лбу, но не нащупала ни шишки, ни царапины, вообще ни одной болезненной точки.

Дверь на лестницу открылась, в холле появился еще один пожарный и закричал:

— Эй, Стив, ты уже повесил ленту?

— Я как раз этим занимаюсь, — ответил пожарный, стоявший рядом с Кики.

— Ну так поспеши. Нельзя же дни напролет заигрывать с хорошенькими девушками! — Он улыбнулся и отдал честь, глядя на Кики.

Стив покраснел, и Кики воспользовалась этим, чтобы отступить.

— Ну, не буду больше мешать вам работать. — Она быстро направилась к двери на лестницу, которую второй пожарный широко распахнул перед ней. — Большое вам спасибо, что спасли меня от падения в шахту.

Она скрылась на лестнице и не услышала, как Стив крикнул ей вслед: «Да не за что, мэм!» Она лишь повторяла снова и снова одну и ту же фразу, которую написала авторучкой с синими чернилами на простом листе белой бумаги:

Я хочу волшебства в моей жизни.

Глава четвертая

Кики ехала к гарнизонному универмагу, радуясь, что он находился как раз между зданием Управления личного состава и северными воротами базы. Она могла заскочить в магазин, быстро купить все, что нужно, и сразу поспешить домой. Ей необходимо было посидеть и подумать в одиночестве над тем, что произошло.

Она не могла просто вообразить ту женщину; она ее действительно видела. Кики была в этом уверена.

Кики заехала на битком набитую парковку перед универмагом и, проезжая мимо главного входа, внезапно заметила свободное место — ближайшее ко входу из тех, что не были зарезервированы для старших офицеров.

Кики в изумлении свернула туда.

— Сегодня мне просто невероятно везет с парковками, — пробормотала она.

Все гарнизонные универмаги, называемые военнослужащими просто «ГУ», напоминали Кики причудливую смесь универсального магазина высшего класса и блошиного рынка. ГУ базы в Тинкере не был исключением. Сразу за входнойдверью красовались ряды киосков, в которых продавалось все, что только можно, от разнообразных сэндвичей до «дизайнерских» сумочек и драгоценностей. Кики миновала эту живописную зону и нетерпеливо ждала, пока служащий ГУ проверит ее личный жетон. Она чуть ли не бегом бросилась в секцию, где лежали туалетные принадлежности, и почти не глядя нахватала всего, что могло ей понадобиться в поездке. Потом она ужасно разозлилась на кассиршу, целую вечность подсчитывавшую стоимость ее покупок.

Когда Кики уже направлялась к выходу, откуда-то запахло едой, и назойливое ворчание желудка заставило ее притормозить. Почему бы не купить что-то на ужин прямо здесь? Тогда не придется еще раз останавливаться по дороге домой. Кики двинулась на запах вдоль ряда полок и наконец отыскала стойку с сэндвичами. Она заказала горячий итальянский сэндвич.

Девушка ждала, пока выполнят заказ, и вдруг у нее возникло странное ощущение в шее. Как будто кто-то пытался взглядом просверлить в ней дырку. Раздраженно нахмурив брови, Кики обернулась — и увидела неподалеку, у витрины с драгоценностями, женщину, с улыбкой смотревшую на нее. Женщина была одета в свободное платье из бархата цвета сапфира. Она подняла ухоженную руку — пальцы были унизаны кольцами — и поманила к себе Кики.

— Иди сюда, — сказала она.

Кики открыла было рот, намереваясь отклонить «приглашение», но женщина снова заговорила:

— Нет. Не думай. Просто подойди, — Она произносила слова со странным акцентом.

— С вас пять долларов, — сообщил продавец сэндвичей.

Кики расплатилась, а потом сделала нечто совершенно необычное, абсолютно ей несвойственное. Не раздумывая, она позволила ногам понести ее через проход, к витрине с драгоценностями.

— Ах, — сказала женщина, беря правую руку Кики и переворачивая ее ладонью вверх, — Я так и знала… Она коснулась тебя.

— Она? — растерянно переспросила Кики.

— Великая Мать. — Женщина всматривалась в ладонь Кики и продолжала уверенно говорить с сильным акцентом: — Да, я увидела это в твоей ауре, и я отчетливо вижу это здесь. Она полюбила тебя.

— Но… — начала было Кики, но женщина еще не закончила.

— Однако твое путешествие будет долгим и трудным… — Она чуть прищурилась, словно увидела нечто, встревожившее ее.

— Ну да, я отправляюсь на три месяца в Саудовскую Аравию, завтра, — сказала Кики.

Взгляд женщины наконец-то оторвался от ладони.

— Нет, девочка, я имею в виду не расстояние. Я имею в виду путешествие духа.

Кики ошеломленно уставилась в глаза незнакомки… в них было что-то знакомое, а женщина неожиданно отпустила ее руку.

— Где же оно? — забормотала она себе под нос, перебирая висевшие на шее бусы и ожерелья. — А, нашлось! — И она с торжествующим видом сняла одно из украшений и протянула его Кики.

Оно было чудесным. На длинной, изящной серебряной цепочке висел серебряный же листок плюща, как будто кружевной, и в его центре поблескивал камень цвета корицы. Камень был размером с ноготь большого пальца, в форме безупречной капли.

— Янтарь, — пояснила женщина- Он возник из смолы, окаменевшей в сердце Земли.

— У меня никогда не было янтаря, — сказала Кики. — Но мне он всегда казался прекрасным.

— Он такого же цвета, как твои глаза, — Женщина улыбнулась.

Кики наконец решила, что просто попалась на уловку продавца драгоценностей.

— И сколько это стоит? — спросила она, ответно улыбаясь необычной женщине.

— Это украшение не продается.

Кики нахмурилась. Может быть, женщина пытается просто ее зацепить и продать что-нибудь подороже?

— Эта подвеска — подарок. — И женщина быстрым движением надела цепочку на шею девушки.

— Но я не могу это принять! — вырвалось у Кики.

— Ты должна. Оно предназначено для тебя, — просто сказала женщина, — И мне почему-то кажется, что недавно произошло некое событие, которое вполне может быть отмечено подарком. Разве не так?

— Ну да, вчера у меня был день рождения, — призналась Кики.

— Ах, дитя Самхайна! Как это удачно! Ну, видишь, оно уже твое. Возьми его с собой в дорогу. И никогда не снимай. Янтарь — земной камень. Помни, что он обладает силой впитывать дурные энергии и превращать их в положительные. — Темные глаза женщины смотрели очень серьезно. — Тебе он может весьма пригодиться, малышка. — Тут ее взгляд просветлел, и она обняла Кики, — Иди домой, собирайся, — Она чуть наклонила голову, как будто прислушиваясь к чему-то, и добавила: — Твои цветы зовут тебя.

— Спасибо, — пробормотала Кики, озадаченно моргая. Странная женщина развернула ее и подтолкнула к выходу. Янтарная капля, тяжелая и теплая, пристроилась на груди. Кики коснулась камня — и ее лицо расплылось в удивленной улыбке.

Глава пятая

Дорогая миссис Руниан!

Спасибо, что согласились присматривать за моими цветами, пока я буду в отъезде. Удобрения для них я поставила в кухне, возле раковины. Пожалуйста, не забывайте подкармливать их каждые две недели. И было бы просто замечательно, если бы Вы иногда немножко разговаривали с ними. Знаю, это звучит глупо, но я думаю, им это нравится. В конверте Вы найдете ключ от квартиры и подарочный сертификат в кафе «Луби». Надеюсь, Вам и Вашим подругам там понравится. Я вернусь через три месяца. Если что-нибудь случится, у Вас есть телефон моего командира в Тинкере.

Еще раз большое Вам спасибо!

Кики

P. S. И Вы можете брать мои кассеты! Наслаждайтесь!

Кики вложила письмо в конверт вместе с ключом и подарочным сертификатом от кафе «Луби» и сунула конверт под дверь соседней квартиры. Миссис Руниан была милой старушкой примерно тысячи лет от роду, и она категорически отказалась брать деньги за поливку растений. Но Кики знала, что соседка с подругами обожают по воскресеньям после церкви ходить в кафе «Луби», и потому легко отдала сто долларов за сертификат. Кики пожалела, что ей приходится уезжать так рано и она не увидит выражения доброго лица миссис Руниан, когда та получит подарок. От этой мысли Кики улыбалась все время, пока тащила спортивную сумку, чемодан и еще одну сумку, с ремнем через плечо, вниз по трем пролетам наружной лестницы и запихивала все это в багажник машины.

Было еще действительно очень рано, и потому дорога на Тинкер оказалась почти пустой, так что мысли Кики вернулись к событиям последних суток. Ведь вчера, когда наконец покинула базу и вернулась домой, она была слишком занята: переставляла множество горшков с цветами и укладывала вещи.

А в этих занятиях не было абсолютно ничего волшебного. Правда, потом, попозже, Кики вышла на балкон, пытаясь уловить магию лунного света, как накануне, — однако небо скрывали облака, и ни лунного света, ни какой-либо мистики не наблюдалось.

Могла ли ей привидеться та леди у лифта вчера днем? Нет, Кики так не думала. Тем более что тяжесть янтарной подвески на груди говорила о том, что, по крайней мере, женщина в гарнизонном универмаге уж точно не была воображаемой. Впрочем, зачем задавать вопросы и пытаться как-то объяснить случившееся? Она хотела, чтобы все это было правдой; ей хотелось волшебства в жизни.

Кики потрогала янтарную каплю и обеспокоенно посмотрела на автомобильные часы. Было половина шестого, и Кики почти уже доехала до военной базы. Небольшой самолет, который должен был доставить де из Тинкера в аэропорт в Уилл-Роджерсе, покидал базу в 6.15. Рейс из Уилл-Роджерса в Балтимор — в 8.25, затем еще один перелет — на военно-воздушную базу США в Италии. А уже оттуда она отправится на военном грузовике С-130 в Эр-Рияд, в Саудовскую Аравию. Итого более суток в дороге, и при этом около двадцати часов в воздухе.

А ведь она так не любила летать! До спазмов в желудке ей не хотелось отправляться в эту слишком долгую поездку.

Будь ее мама сейчас здесь, она бы в тысячный раз отругала Кики за то, что та пошла служить в военно-воздушные силы.

— Ох, милая, — сказала бы она, — ну как эта голубая форма могла убедить тебя поступить на такую службу, если ты боишься самолетов?

И Кики ответила бы, как всегда:

— Я все рассчитала, мама. В воздушных частях самое лучшее обмундирование и снабжение. К тому же там множество таких должностей, которые вообще не требуют полетов. Моя, например.

Конечно, мама бы негодующе фыркнула и покачала головой. Кики иногда задавалась вопросом — а понимают ли вообще ее родители, что их дочь в огромной системе военно-воздушного флота занимает должность вроде вольнонаемной в большом мультимедийном объединении? Она служила в Центре базовых коммуникаций. Или они предполагали, что Кики тайком от них уселась за штурвал военного истребителя?

На самом деле ей приходилось всего лишь пару раз в год отправляться в командировки… да, увы, самолетом, но ведь если бы она работала в какой-нибудь большой гражданской компании, ничего бы не изменилось. В очень многих фирмах служащим приходится периодически куда-то ездить.

Да, вот только гражданские наниматели обычно не отправляют, сотрудников в зоны военных действий. Улыбка девушки увяла. Она была хорошим работником, прошла отличную подготовку и верила в то, что делает. Она вовсе не думала о каком-то там патриотизме или героизме, просто выбрала карьеру, дающую возможность послужить своей стране. И, призналась себе Кики, ей нравился слегка авантюрный дух, царивший в военно-воздушных подразделениях. К тому же у нее была возможность часто посещать новые места и знакомиться с новыми людьми. Кики радовалась переменам, она достаточно посидела на месте — целых восемнадцать лет своей жизни, живя в крохотном городке, и не хотела оставаться там до пенсии.

Кики дышала глубоко, ровно, стараясь успокоиться. Вообще-то она понимала, что почему-то боится сильнее, чем обычно перед полетами. Прямо сейчас она предпочла бы нос к носу столкнуться с каким-нибудь талибом, чем многие часы провести в воздухе. Странно, сказала себе Кики, чувствуя, как снова сжимается желудок. Может. быть, это нечто вроде предчувствия? Может быть, она так сильно нервничает из-за того, что ее шестое чувство пытается сообщить ей что-то?

Желудок громко заворчал, сначала напугав Кики, а потом развеселив. Нет, куда больше похоже на то, что ее огорченные внутренности напоминают — в спешке Кики забыла позавтракать. Ладно, придется постараться раздобыть что-нибудь съестное в самолете. Кики громко рассмеялась. Вот это действительно страшно — еда на борту…

Кики постоянно напоминала себе об этом, пока желудок продолжал бурчать во время полета над Америкой. Остановка в Балтиморе оказалась очень короткой, и Кики пришлось поспешно подниматься на борт военного чартера, который на деле оказался огромным коммерческим «Боингом-747», битком набитым военнослужащими самых разных званий. Кики уткнулась в книгу и отчаянно старалась не обращать внимания на то, что неслась с сумасшедшей скоростью высоко над землей.

Командир экипажа сообщил по внутренней связи, что они приземлятся на военно-воздушной базе в Италии через двадцать минут. А также важным голосом доложил, что погода прекрасная, семьдесят пять градусов по Фаренгейту, небо чистое, а местное время — почти десять утра, хотя внутренние часы Кики утверждали, что сейчас никак не меньше двух часов. Она пригладила растрепанные волосы и потерла покрасневшие глаза, отчаянно желая расслабиться настолько, чтобы заснуть во время самого длинного перелета.

Остался всего один, последний, отрезок пути, твердила она себе. Кики достала из сумки папку с приказами и расписанием маршрута. Ну да, она все запомнила правильно. В Италии — остановка на час с небольшим. К сожалению, у нее не будет времени хоть что-то увидеть в этой стране, но она вполне успеет поесть и сменить гражданскую одежду на военную форму — пустынный камуфляж, в котором ей следовало сесть на борт С-130.

От мысли о военном грузовике она содрогнулась и почти забыла, что ее самолет готовился к приземлению, то есть ко второму наиболее опасному моменту пути… хотя нет… взлет был еще опаснее. Кики уже дважды летала на С-130; оба раза путешествия были чрезвычайно неприятными. С-130 был огромным транспортным судном с гигантскими, больше человеческого роста, пропеллерами, и в нем не было настоящих пассажирских сидений", лишь длинные грубые скамьи. Потому самолет и назывался С-130, «С» означало cargo, «груз». И предназначался он именно для перевозки грузов, но никак не людей.

Кики подумала, что, наверное, в десять утра на воздушной базе невозможно найти бутылочку хорошего шампанского, — во всяком случае, в окрестностях взлетной полосы. Но решила все же попытаться — как только переоденется. Еда может и подождать. А вот шампанское — необходимый атрибут полета…

— Сержант! Просыпайся, пора на борт!

Здоровенная рука старшего сержанта тряхнула ее за плечо.

Кики растерянно огляделась, пытаясь вспомнить, где находится.

— Идем, идем! Все уже на борту, — продолжил старший сержант, — Мы должны взлететь с минуты на минуту.

Кики с трудом поднялась на ноги, чтобы поспешить за старшим сержантом. Она взъерошила волосы, пытаясь окончательно проснуться. Девушка поверить не могла, что умудрилась так крепко заснуть. Во рту было противно, в голове туманно, однако она быстро взяла себя в руки и вспомнила последние полтора часа. Она сменила джинсы и свитер на пустынный камуфляж, потом отправилась на поиски выпивки. Нет, она не нашла шампанского, ей удалось отыскать лишь холодный сэндвич с говядиной и теплое пиво. Наверное, пить это пиво не следовало, оно явно не подходило к ее организму, в отличие от шампанского.

Но все мысли о еде и выпивке разом вылетели из головы Кики, когда они со старшим сержантом подошли к С-130. Гигантский самолет возвышался над полем, как фантастическое насекомое-мутант. Он был покрашен в обычный для военной техники зеленый цвет и походил на страшного жука. Открытый задний люк таращился на Кики, и она увидела внутри чудовища множество огромных, обернутых пластиком тюков. Кики поморщилась от отвращения. Это выглядело так, словно гигантское насекомое готовилось отложить яйца. Громко звякнул гидравлический подъемник, и люк начал закрываться.

Старший сержант махнул рукой, приказывая следовать за ним.

— Не бойся, пусть себе закрывается. Поднимемся через переднюю дверь.

Он показал на узкую щель под левым крылом самолета. Оттуда выпала лесенка, и нужно было одолеть всего несколько ступенек, чтобы очутиться внутри грузовика. Кики прошла широким полукругом, опасливо обходя неподвижные, зловещего вида пропеллеры, — один их вид пугал ее до смерти.

Старший сержант заметил ее испуг и рассмеялся.

— Черт, они тебя не укусят, пока не двигаются!

— Но они ведь уже готовы к запуску, разве не так? — возразила Кики.

— Это верно, сержант. Так что лучше поскорее подняться на борт. — Он поддержал ее под локоть, помогая вскарабкаться по ступенькам. — Головой не ударься!

— О-ох! — Поздно предупредил, подумала Кики, хватаясь за лоб, которым она врезалась в низко нависшую над входом полку для снаряжения.

Потирая голову, она повернула направо и вошла в грузопассажирский отсек самолета. Глаза слезились от боли, и она уже чувствовала, как под пальцами набухает шишка. Кики искренне жалела сейчас, что не умеет как следует ругаться; момент был весьма подходящим для того, чтобы не выбирать слова.

— Ну что за чертовски глупое место для… — Кики замолчала и отчаянно покраснела.

На нее оглянулись шестеро мужчин в камуфляжной форме песочного цвета. Нашивки и «крылышки» на их форме говорили о том, что это пилоты-офицеры.

— Привет, спящая красавица! — воскликнул молодой лейтенант с сияющим, как на рекламном плакате, лицом. — Рады, что ты наконец-то проснулась и присоединилась к нам!

Кики почувствовала, что краснеет еще сильнее. Лицо у нее было чумазым. Волосы после сна растрепались, к тому же в песочном камуфляже она выглядела лет на двенадцать. Нечего и говорить, что это был не лучший ее час. Глаза красные, изо рта несет, как из птичьей клетки. И при этом она должна сесть рядом с компанией боевых летчиков… после того, как набила себе шишку при посадке в грузовик… А еще этот самолет собирался взлететь!

Она как будто провалилась в ад.

— Не обращай на него внимания, сержант… — заговорил полковник с тонкими седыми прядями в густых волосах; седина, придавала ему весьма импозантный вид. Он на долю секунды умолк, читая имя на жетоне Кики, — Сержант Канади. Он просто расстроен, что во сне выглядит не таким симпатичным, как ты.

— Точно, — подтвердил худощавый капитан, — Он просто слюни распустил.

Пилоты взорвались хохотом, а Кики поспешила убраться в глубину грузовика и пристроиться на первом попавшемся месте. Она поставила сумку на пол и тщательно пристегнулась; ремень был такого же красного цвета, как откидные скамьи и грубая сетка, служившая спинкой. Всякий раз, когда Кики приходилось летать на С-130, она гадала: почему скамьи и сетки выкрашены в яркий красный цвет, притом что все остальное в самолете либо темно-зеленое, либо металлически-серое? От этого контраста, а еще от вида ничем не прикрытого внутреннего оборудования самолета — всех этих проводов, трубок и прочего — девушка чувствовала себя очень неуютно. Гражданские воздушные суда хотя бы прячут свою начинку за гладкими белыми стенками. А тут — все кишки наружу…

Вокруг, на одинаковом расстоянии друг от друга, красовались на прикрепленных к полу поддонах тюки с грузом, которые Кики уже видела снаружи. Они заполняли все внутреннее пространство самолета. Кики осторожно посмотрела на пилотов и с облегчением обнаружила, что ее могут видеть лишь трое из шестерых. Тюки закрывали ее от остальных. Как обычно, в С-130 никто не заботился об удобстве людей. Похоже, Кики заняла последнее из свободных мест — остальные скамьи были либо уже заняты, либо подняты и закреплены. Молодой капитан оказался совсем недалеко от Кики, справа. Он надел наушники и откинул голову на какую-то подушечку, но тем не менее коротко кивнул девушке в знак приветствия. Слева были три поднятых сиденья, а дальше расположился полковник — по всей видимости, командир группы. Онс кем-то разговаривал, но собеседника полковника Кики не видела — его загораживал громадный пластиковый тюк.

Еще один пилот, которого Кики могла хорошо видеть, сидел напротив, с другой стороны прохода и справа. Кики осторожно глянула туда — и увидела, что пилот смотрит прямо на нее, а его красивое лицо почему-то заливает румянец.

Боже ты мой, подумала Кики, он-то почему краснеет? Мужчина выглядел как внезапно ожившая великолепная статуя. Кики быстро отвела взгляд, но летчик заговорил, и ей пришлось снова посмотреть на него.

— Эй, привет, — сказал он. Голос у него был низким, но говорил парень не так отрывисто, как большинство военных. Он смотрел на шишку на лбу Кики.

Великолепно. Понятно, почему он краснеет. Он, конечно же, видел, что она врезалась лбом в полку, как дура, и, наверное, испытывал неловкость за нее.

— Я точно такую же шишку набил, — сообщил пилот, показывая на собственную голову; в центре его лба Кики заметила бледное розовое пятно.

Кики, наверное, не удивилась бы так, даже если бы пилот вдруг закудахтал и снес яйцо.

— И меня ведь даже тем нельзя извинить, что я только что проснулся и плохо соображал. Моя шишка, сержант Канади, — это результат обычной неуклюжести.

Кики неожиданно хихикнула. Красавец пилот гоже засмеялся.

— Пожалуйста, — сказала она, — зовите меня Кики.

— Отлично. А я — Шон.

Кики сразу стала серьезной.

— Простите, а вам не кажется, что мне лучше называть вас капитаном?

То, что офицеры называли младших по званию по именам, было дело обычным, но со стороны Кики такое выглядело бы нарушением субординации… а в военно-воздушных частях весьма неодобрительно относились к фамильярности между офицерами и сержантским составом. Даже если офицеры выглядели как античные скульптуры, с сожалением подумала Кики.

Но Шон продолжал улыбаться.

— Вообще-то, нет. Я, как и все эти парни, служу в отряде F-16, это подразделение Национальной воздушной гвардии в Талсе, в Оклахоме, — Он наклонился вперед и оглянулся по сторонам, как будто делясь с девушкой большим секретом: — А у нас там немножко другие правила. Так что «Шон» будет в самый раз.

Кики не нашлась что сказать.

Конечно, она знала об этом гвардейском подразделении в Талсе — ей не раз приходилось отправлять туда сообщения и получать ответы. Но она никогда не встречала летчиков из этой части. Вообще-то, единственными боевыми пилотами, которых ей доводилось видеть, были ребята из Колорадо, Кики столкнулась с ними во время последней командировки. Но они выглядели уж очень высокомерными и самонадеянными и совершенно не заметили ни Кики, ни ее подруг. Кики и вообразить не могла, чтобы кто-то из них предложил обращаться по имени… во всяком случае, днем. К счастью, от необходимости отвечать девушку избавил тот старший сержант, что привел Кики к самолету.

— Итак, джентльмены… — Он покосился на Кики и добавил: — И леди. Мы готовы отправиться в путь. Я не должен был бы напоминать столь выдающейся группе, что нужно пристегнуть ремни и закрепить ручную кладь, но, думаю, лучше мне об этом все же сказать, потому что вы не привыкли сидеть на пассажирских местах, — Он хихикнул над своей простенькой шуткой и стал медленно пробираться по грузовому отсеку, проверяя, все ли в порядке и пристегнулись ли пилоты. Пилоты обратили на него внимания не больше, чем на тюки с грузом.

Кики вздохнула, когда послышался гул набирающих обороты винтов и самолет слегка завибрировал. Звук напомнил девушке, что беруши остались в сумке. Кики отстегнула ремень и нагнулась, чтобы вытащить сумку из-под сиденья. Роясь в боковом кармане, она обратила внимание на стенку за скамьей. И тут Кики недоуменно нахмурила брови. Странно… она до сих пор не замечала, что металлические рамы скамей уж очень толсты, а на стенке начерчены красные полосы, между которыми по трафарету нанесены ярко-красные надписи: «ОПАСНО» и «ПРОПЕЛЛЕР». Они повторялись снова и снова.

— Сержант, надо это убрать и сесть на место, — Старший сержант добрался до Кики.

Кики нашла наконец беруши, затолкала сумку обратно и села. Но когда старший сержант хотел уже отправиться дальше по проходу, она окликнула его.

— Сержант! — Ей пришлось почти кричать, потому что гул стал уже слишком громким, — Что значат эти красные линии и эти слова? — Она ткнула пальцем через плечо.

— Они отмечают место, где пропеллер может врезаться в самолет, если слетит со своей оси, — Старший сержант ухмыльнулся, продемонстрировав желтые зубы, — Но такое не часто случается, — Он расхохотался и пошел дальше.

Кики не знала, что делать — заорать или заплакать… Она похолодела и замерла, выпрямившись, словно проглотила шомпол.

Шон, сидевший по другую сторону прохода, слышал весь разговор. Он поморщился, видя, как побелело лицо маленького сержанта, отчего ее большие янтарные глаза стали похожими на глаза напуганного олененка. Девушка была такой маленькой, такой юной… Она и без того уже испугалась, ударившись головой при входе, а теперь определенно была в настоящем ужасе. Что-то шевельнулось в душе капитана.

— Кики! — окликнул он ее.

Девушка не ответила.

— Кики! — повторил он. Ее остекленевшие глаза наконец встретились с его взглядом. — Не хочешь поменяться местами со мной? Я терпеть не могу сидеть с этой стороны, — Он подумал секунду, потом добавил: — Это один из пилотских предрассудков, конечно… — И Шон пожал плечами, как будто смущаясь такого признания.

— Поменяться местами? — переспросила Кики, как будто не расслышав.

— Ну да. Я был бы только рад. — И он просиял улыбкой идеального парня.

— Наверное, да… — медленно выговорила девушка, — Если вы действительно так хотите.

— Очень хочу, — заверил ее Шон.

Он расстегнул ремень безопасности и вытащил из-под скамьи сумку. Прежде чем Кики успела достать свои вещи, капитан уже одолел десять футов, разделявшие их.

— Давай я сам перенесу, — сказал он, забирая у Кики сумку.

Кики подняла голову и посмотрела на капитана. Вблизи он казался еще красивее. Мускулистый, высокий — невероятно. Короткие, по-военному стриженные волосы, золотистые, как луч солнца. Да и весь он был такой- словно сам бог солнца благословил его. Открытые части тела бронзовели неотразимым загаром. Карие глаза… Уверенные, волевые черты лица, а губы… Кики вдруг поняла, что она совершенно непристойно пялится на капитана, и жутко смутилась.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Не за что. Это ты мне оказываешь услугу, — Он подхватил ее под локоть и проводил к своему месту.

— Эй, Аполлон, ты у нас джентльмен, как всегда? — Старший сержант фыркнул, проходя мимо них, — Давай-ка поторопись, усаживай ее и сам закрепляйся на месте. Мы убираемся отсюда к черту.

Кики поспешила сесть, но тут же вопросительно посмотрела на Шона.

— Аполлон?

— Это мой позывной. — Капитан развел руками, — Уж поверь, не я это придумал.

— А… — Это было все, что сумела произнести Кики. Даже если он не сам это придумал, идея была неплоха. Этот парень и вправду походил на греческого бога.

— Не забудь пристегнуться, — напомнил капитан и пошел через проход к своему новому месту.

Глаза Кики будто обладали собственной волей — они наслаждались видом Аполлона сзади. Да, это был необычайно интересный мужчина. Конечно, когда он повернулся и сел, Кики сделала вид, что старательно занимается ремнем и пытается устроиться поудобнее на сиденье, а вовсе не смотрит на него, разинув рот. Да и в самом деле, как можно проявлять такое неприличное любопытство? Мужчины с подобной внешностью, особенно боевые пилоты, не интересуются маленькими сержантами с заурядными физиономиями. Разве что могут проявить заботу о них, как о младших сестренках. Так оно и есть, сказала себе девушка. Наверное, дома у нею младшая сестра, потому он и обратил внимание на Кики.

Гул пропеллеров превратился в оглушительный рев, и Кики сунула в уши затычки. С-130 двинулся вперед. Сначала он катился медленно, но вскоре набрал скорость, спеша к взлетной полосе. Кики почувствовала, как повлажнели ее ладони и сжался в комок желудок. Она закрыла глаза, мысленно повторяя снова и снова: «Военные самолеты редко терпят крушение, Военные самолеты редко терпят крушение. Военные самолеты редко падают…»

Слишком быстро они добрались до взлетной полосы. Пропеллеры крутились с безумной скоростью, самолет дрожал от желания оторваться от земли. Или, в отчаянии подумала Кики, от желания врезаться в землю и превратить их всех в шар обжигающего огня сразу после взлета. Она почувствовала, как поднялись закрылки — и самолет начал все ускоряющийся бег по взлетной полосе. Глаза Кики широко распахнулись. Она не хотела умирать с закрытыми глазами.

Кики посмотрела через проход на Шона. Он удобно развалился на скамье и показал ей большой палец с видом спокойным и безмятежным. Шон по-мальчишески ухмыльнулся, глядя на девушку, и одними губами произнес: «Все отлично!» А потом игриво подмигнул.

Ну и ну! Кики вспыхнула от удовольствия. Вряд ли он стал бы так подмигивать младшей сестренке. И то, как он продолжал улыбаться и смотреть на нее… нет уж, мужчины не смотрят так на женщин, которые просто напоминают им маленьких сестер. Ошеломленная, Кики вдруг осознала, что трепет в животе не имеет никакого отношения к страху перед полетом.

Через несколько секунд самолет оторвался от земли и Кики подумала, что она, похоже, только что пережила самый изящный и легкий взлет во всей истории Военно-воздушного флота Соединенных Штатов.

Как только самолет оказался в воздухе, нервные судороги в желудке Кики сразу утихли. Похоже было, что ей предстоял приятный полет. Они так плавно набирали высоту, что Кики полностью расслабилась, откинувшись на мягкую сетку, и с удивлением отметила, что ее веки потяжелели. Стараясь не заснуть, она посмотрела на Шона. Тот читал какую-то книгу, но, почувствовав взгляд Кики, поднял голову. Он внимательно посмотрел на девушку, а потом случилось нечто невероятное. Кики едва поверила собственным ушам, когда Шон отчетливо произнес:

— Спи… я в карауле!

И снова подмигнул ей, как будто заигрывая.

По спине Кики пробежали легкие мурашки. Он намеревался не спать и присматривать. За ней. И то, как он подмигивал, говорило, что Шон совсем не думает о ней как о сестренке. Веки Кики закрылись, и, уже засыпая, она подумала, что, пожалуй, командировка обещает быть интересной…

Шон смотрел на Кики, и его губы сами собой растягивались в улыбке. Он потер лоб и недоуменно усмехнулся. Что такое таится в этой девушке? С того самого момента, как он увидел ее спящей в зале ожидания, он только на нее и смотрел, только о ней и думал. Это было совсем не в его стиле. Обычно женщины сами вешались на него, а он, хоть и не жаловался на их внимание, но и не искал знакомств. Он не стал бы меняться местами только из-за того, что кто-то выглядел испуганным, и даже не подумал бы утешать девушку, которая боятся летать. Он снова потер лоб и попытался сосредоточиться на романе, который держал в руках, но вместо черных букв на белой бумаге видел янтарные глаза, обрамленные пушистыми ресницами темного песочного цвета.

Кики снилось, что она мягко покачивается в гамаке, висящем между двумя гигантскими пальмами, на берегу прозрачного океана. Теплый тропический ветерок щекотал кожу и мерно раскачивал гамак. Потом ветер внезапно переменился, его ледяные порывы погнали к берегу волны, увенчанные белыми барашками пены. Волны накрыли гамак, он затрясся, подпрыгнул и…

Глаза Кики резко распахнулись. Она проснулась мгновенно. Это не было сном. С-130 бешено трясся, как будто угодив в зубы гигантского зверя. Кики подавила крик, и ее взгляд устремился к Шону. Лицо капитана ничего не выражало, но Кики почувствовала напряжение, которое Шон пытался скрыть. Кики схватилась за пряжку своего ремня. В голове билась мысль: надо быть рядом с Шоном.

— Нет! — Он резко помотал головой.

Кики вытащила из ушей беруши.

— Не вставай! Это слишком опасно! — прокричал капитан, перекрывая яростный рев моторов.

— Что происходит? — закричала она в ответ.

Прежде чем капитан успел ответить, тряска усилилась. Как это самолет еще не развалился — казалось, его уже должно было разнести на куски.

Дальнейшее произошло стремительно. Сквозь шум моторов они услышали металлический скрежет. Пока Кики в ужасе оглядывалась, нечто прорвалось сквозь обшивку самолета всего в нескольких футах от нее и понеслось через проход, как ракета. Оторвавшийся пропеллер задел Шона лопастями, а потом пропорол обшивку самолета с другой стороны. Время как будто остановилось… из головы Шона вырвался фонтан крови, капитан молча, безвольно согнулся…

Вопль Кики утонул в оглушительном реве воздуха, вырывавшегося из самолета, и девушка вцепилась в сетку, отчаянно пытаясь удержаться на месте в обезумевшем мире. Все, что не было хорошо закреплено, металось и кружилось внутри самолета в сумасшедшем вихре. Кики не могла даже видеть Шона — между ними в воздухе носилось слишком много всякой всячины. Но она видела расширявшуюся лужу крови вокруг его скамьи.

Его скамьи? Но ведь там должна была сидеть она, Кики! Девушка почувствовала, как к горлу подступают рыдания.

Постепенно круговорот в самолете утих, но тряска была все еще очень сильной, и шум воздуха, врывавшегося в пробоины в бортах, все так же оглушал. С огромным усилием молодой капитан, сидевший с правой стороны от Шона, отстегнул ремень и подобрался к неподвижному телу товарища. У капитана в руках был квадратный белый лоскут — Кики сообразила, что это, должно быть, наволочка с его подушечки. Точными, осторожными движениями пилот обернул лоскут вокруг головы Шона и опустил сиденье рядом с ним. Затем ослабил ремень, державший Шона, так, чтобы уложить пострадавшего на две скамьи. Потом застегнул ремни на груди и на ногах друга.

Кики не могла оторвать глаз от наволочки и от нелепого красного пятна, расползавшегося по ней; пятно было почти такого же цвета, как металлические рамы скамей.

Неожиданно сквозь адский шум Кики услышала звон колокола. Она насчитала шесть ударов. Потом она увидела, что полковник, отстегнув ремни, пробирается к ней по проходу; дойдя до Кики, он опустился на соседнее сиденье и пристегнулся.

— Они сажают самолет на воду! — прокричал полковник в ухо девушке.

Глаза Кики расширились от ужаса. Не надо было быть пилотом, чтобы понимать: они просто падают в море.

— Все в порядке! Мы с этим справимся! — Он улыбнулся, надеясь успокоить девушку. — Вода теплая. Хорошо, что мы над Средиземным морем, а не в Атлантике!

Кики отчаянно хотелось поверить ему.

— Что мне делать? — крикнула она.

Прежде чем ответить, полковник обернулся назад и вытащил из-за сеток два спасательных жилета. Кики заметила, что капитан напротив сделал то же самое и как раз пытался надеть жилет на неподвижное тело Шона.

— Надень это. Тебе надо только набраться храбрости и покрепче держаться. Когда мы ударимся о воду, все полетит кувырком. Будь готова уворачиваться. Не знаю, как долго эта штука останется на плаву.

— А Шон? — спросила Кики.

Лицо полковника помрачнело, он покачал головой. Глаза Кики тут же наполнились слезами.

— Мы ничем не можем помочь ему. Побеспокойся теперь о себе, — грубовато сказал полковник. Самолет резко наклонился вперед. Полковник махнул рукой в сторону грузового отсека. — Помнишь, где открывается хвостовой люк?

Девушка кивнула.

— Там два аварийных выхода, по оба борта самолета. Через них мы и выберемся. Спасательные плоты вон в тех нишах. — Он показал на пространство над крыльями.

Кики надеялась, что полковник не стал бы объяснять все это, если бы был уверен, что им не выжить. И как раз в это мгновение из кабины самолета выскочил старший сержант.

— Садимся! — закричал он и быстро пристегнулся к скамье справа от Кики и полковника. — Осторожнее, не промочите ноги!

Кики не могла в это поверить, но сержант как будто был весел!

Самолет опять клюнул носом, и полковник сжал плечо Кики.

— Готова? — прокричал он.

За прошедшие семь лет Кики не раз проходила тренировки на случай авиакатастрофы. И она внимательно просматривала все специальные ролики, снятые авиационными службами безопасности. И всегда разумно одевалась, отправляясь в полет, — джинсы и кроссовки, никаких туфель на каблуках и голых ног. Она всегда считала количество сидений, отделявших ее от ближайшего аварийного выхода, и выслушивала все инструкции, которые зачитывались на борту.

Но она прекрасно знала, что не готова. Она просто оцепенела от ужаса. Кики кивнула полковнику, а тот попытался изобразить бодрую улыбку. Сквозь рваную дыру в борту С-130 Кики видела ярко-голубое утреннее небо. Она закрыла глаза и попыталась прочесть молитву, но в голове бушевала буря. Кики могла думать только о том, как ей не хочется умирать.

И вдруг она ощутила странное тепло на груди. Первой мыслью было, что ее ранило каким-то обломком и она истекает кровью. Открыв глаза, Кики стремительно ощупала себя сквозь форму. Нет, прорех не видно, и определенно нигде нет крови. Только какая-то выпуклость.

Ох! Кики наконец осознала, что выпуклость под ее пальцами — это янтарный листок, висящий на цепочке на шее, как раз под опознавательным жетоном. Кики, сама не зная почему, надела янтарную подвеску, когда переодевалась в форму, но, конечно же, подобные украшения никак не сочетались с камуфляжем, и потому Кики спрятала янтарь под одежду. И теперь он грел ее, тепло распространялось по всей груди…

Если и есть в жизни подходящий момент для волшебства, то он наступил, подумала Кики.

— Держись! — закричал полковник.

Кики едва успела ухватиться за сетку и упереться ногами в пол, как мир взорвался. Самолет рухнул в воду с отчаянным металлическим визгом, как будто понимая, что его часы сочтены. Сквозь пробоины в бортах видны были фонтаны белых брызг. Но на этом дело не кончилось. Кики почувствовала, как С-130 подпрыгнул, а потом снова упал с еще более противным скрежетом. Так они еще несколько раз прыгали по волнам, как плоский камешек, пущенный умелой рукой. И каждый раз, когда самолет сталкивался с поверхностью, пассажиров и груз бросало вперед. Кики видела, как майор врезался в переборку, когда его ремень безопасности не выдержал и лопнул. И еще она увидела, как один из тюков с грузом сорвался с места и припечатал майора к металлической стенке.

Кики оглянулась на Шона, но поспешила отвести взгляд. Его тело, безвольное, как тряпичная кукла, было все так же пристегнуто к сиденьям. Его руки и ноги болтались в такт содроганиям самолета, словно он был марионеткой, у которой оборвались все нити.

Что-то острое ударило Кики в левое плечо. Она не почувствовала боли, только по руке потекла кровь. Грузовик наконец угомонился и лег на воду. Сквозь дыру в борту просвечивала морская синева.

Полковник вскочил первым, но Кики видела, что и все остальные, кроме Шона и майора, уже поднимались на ноги.

— Выходим! Выходим! Быстрее! — командовал полковник, пробираясь туда, где в щелях под крыльями скрывались спасательные плоты. — Айк, Тиман, Кац! Открывайте задние люки!

Два капитана и лейтенант полезли через сорвавшиеся с мест тюки с грузом, спеша добраться в заднюю часть самолета.

— Сержант! — рявкнул полковник на девушку. — Выходи! Быстро!

Кики трясущимися руками расстегнула державший ее ремень, изумляясь, что еще способна встать. Она чувствовала, как самолет наклоняется вперед все сильнее.

— Майор мертв! — прокричал старший сержант. Он присел рядом с телом майора, придавленного тюком.

— Оставь его! — приказал полковник, вытаскивая из щели в стенке самолета нечто туго свернутое, ярко-оранжевое; Кики сообразила, что это, должно быть, и есть спасательный плот.

— Дверь в кабину не открыть! — Старший сержант уже перебрался от тела майора ко входу в кабину экипажа. К этой двери привалился еще один тюк с грузом.

— У них там есть другой выход, — ответил полковник. Он жестом приказал старшему сержанту двигаться в хвост самолета, а потом заметил все так же стоявшую на месте Кики. — Шевелись, сержант!

Он повернулся и направился к выходу, предполагая, что девушка последует за ним.

Кики и хотела поскорее добраться до выхода, ведущего к спасению, но вместо того вдруг обнаружила, что карабкается через свалку грузов и оборудования… и очутилась рядом с телом Шона. Кики судорожно сглотнула, борясь с тошнотой. Вокруг была кровь. Два ремня не дали телу капитана сорваться с места в момент столкновения самолета с водой, и повязка, теперь уже целиком пропитавшаяся кровью, осталась на голове Шона… Он лежал лицом к борту, и Кики видела лишь красивый подбородок и шею парня. Кики заставила себя прижать два пальца к той точке на шее, где должна была биться артерия. Кожа Шона теперь не казалась золотисто-коричневой — она приобрела пепельный оттенок и была уже холодной.

Самолет еще сильнее накренился. Теперь Кики видела волны, плещущиеся вровень с пробоиной в борту.

— Сержант! — проревел полковник, — Куда ты провалилась?

— Я здесь, полковник! — ответила девушка, забираясь на какой-то тюк, чтобы ее увидели.

Хвост самолета, казалось, торчал почти вертикально, но оба аварийных выхода были открыты… Пока Кики смотрела на все это, один из капитанов закрепил канат на сложенном спасательном плоту, дернул за шнур, запускающий насос, и выбросил плот наружу. С громким шипением плот надулся.

— Иди сюда, скорее! Мы слишком быстро тонем!

Кики оглянулась на тело Шона. На его месте следовало быть ей самой. Он просто по доброте поменялся с ней местами, а теперь ему предстоит погрузиться в одинокую морскую могилу. Эта мысль была просто невыносимой.

— Мы должны забрать с собой Шона! — закричала девушка мужчинам.

— Некогда! Парень мертв! Мы ничего не можем для него сделать, — ответил полковник. И тут же по его сигналу старший сержант выпрыгнул из самолета.

— Я не пойду без него! — заявила Кики, сама удивившись тому, как спокойно прозвучал ее голос. Ведь сердце у нее бешено колотилось, а руки дрожали… но почему-то, вопреки всякой логике, она была совершенно уверена, что поступает правильно.

— Сюда, сержант! Это приказ!

— Нет, сэр. Я не оставлю его здесь.

Внезапно раздался скрежет рвущегося металла, и на лицо Кики упал солнечный луч. Она посмотрела вверх и увидела прямо над собой громадную щель в потолке самолета. Нос С-130 погрузился еще глубже, и Кики с трудом удержалась на ногах.

— Черт тебя побери! Провались ты в ад!

Кики сначала услышала, как к ней приближается полковник, а потом уже увидела его. Он шипел и ругался как сумасшедший и выкрикивал приказы:

— Отстегни парня и будь готова убираться на хрен отсюда!

Кики бросилась расстегивать пряжки ремней, удерживавших Шона, и как раз справилась с ними, когда полковник перелез через кучи всяких обломков. Не глядя на девушку, он схватил тело Шона и перекинул через плечо, как делают пожарные, спасающие людей из огня.

— Держись рядом со мной! — рявкнул он.

Кики была только рада выполнить этот приказ.

Они уже почти добрались до выхода, когда вся передняя часть самолета отломилась и мгновенно затонула. Хвостовая часть до этого торчала высоко над водой, но теперь, когда исчез противовес, она тяжело хлопнулась на волны. Кики как будто очутилась в лифте, сорвавшемся с привязи и пролетевшем несколько этажей вниз. Они с полковником рухнули на пол. Вода хлынула сквозь открытый люк.

Полковник мигом вскочил на ноги. Он схватил Кики за шиворот, а Шона за ногу и поволок к выходу.

У Кики не было времени, чтобы хоть что-то подумать. Полковник грубо вышвырнул ее наружу. Девушка сильно ударилась о воду и пошла вглубь, но спасательный жилет вернул ее на поверхность, и она вылетела из-под воды, как живая пробка. Фыркая и моргая, Кики чуть не ослепла от блеска соленой воды и солнечного света. Рядом послышались еще два громких всплеска, и на волнах закачались полковник и безжизненное тело Шона.

— Туда! — крикнул полковник, и Кики увидела впереди, футах в сорока от них, ярко-оранжевый спасательный плот. — Плыви! Нам нужно уйти как можно дальше от самолета.

И он поплыл к плоту, сильно взмахивая одной рукой, а другой волоча тело Шона.

Отчаянно жалея, что не научилась как следует плавать, Кики заколотила ногами по воде и неловко двинулась за полковником. Чудовищный взрыв раздался за спиной, и Кики, оглянувшись, увидела шар огня и света. Самолет превратился в гигантское чудовище, которое как будто отчаянно сопротивлялось смерти. А Кики была так близко к нему…

От страха Кики бросилась вперед изо всех сил. Она больше не оглядывалась, она просто плыла.

А потом она ощутила это. Какой-то обломок крушения обвился вокруг ее лодыжки, как механическое щупальце. Испуганная девушка снова и снова била ногами, но не могла освободиться. Она попыталась дотянуться до «щупальца» рукой, но ее тянуло под воду с такой силой, что нога, казалось, вот-вот выскочит из сустава.

Кики пыталась бороться, но все было бесполезно. Ее лодыжка была в крепком капкане, и девушку увлекал к океанскому дну весь вес тонущего самолета.

Она поняла, что утонет.

Ее охватила паника, и Кики протянула руки к угасающему над ней свету, все еще пытаясь стряхнуть невероятную тяжесть, тащившую ее навстречу смерти.

Она не хотела умирать… не сейчас… не такой молодой… В этот момент Кики вовсе не увидела всю свою жизнь, ее просто охватило отчаяние оттого, что ей придется умереть так рано, не успев еще толком пожить. У нее не будет любимого мужа; она не увидит, как растут и обзаводятся семьями ее дети… В груди у девушки горел огонь, и она знала, что всего через несколько секунд непроизвольно вдохнет смертельную воду.

Кики закрыла глаза. Пожалуйста, помогите мне, отчаянно взмолилась она. Кто-нибудь, умоляю, помогите мне!

И каким-то чудесным образом тяжесть, что тащила ее ко дну, вдруг исчезла, Кики охватило неописуемое спокойствие. Она открыла глаза — и увидела, что плывет в пузыре мягкого голубого света. И она была не одна. В воде прямо перед ней — так близко, что Кики, казалось, нужно было лишь протянуть руку, чтобы коснуться ее, — плыла невообразимо прекрасная молодая женщина. Длинные волосы колыхались вокруг нее, как поблескивающая вуаль. Кики подумала, что цвет этих волос был бы точь-в-точь таким, как цвет лютиков, растущих в садике у матери, — если бы лютики могли светиться и искриться. Лицо женщины было безупречным, совершенным. Четко очерченные скулы, чудесные аквамариновые глаза, почему-то показавшиеся Кики знакомыми. Кожа гладкая, как у фарфоровой куклы. Женщина была обнаженной до пояса. Кики отчетливо видела большие груди прекрасной формы. Но что это надето на незнакомке внизу? Что-то блестящее и как будто унизанное бусинками, а цвет переливается, меняясь от голубого к бирюзовому и аметистовому. Одеяние плотно прилегало к телу, доходя до… Кики вздрогнула от изумления. Большие плавники! Это была не женщина; это была русалка!

Кики уставилась на невероятное существо, понимая — то, что она видит и ощущает, никак не может быть реальностью. Легкие больше не болели. Но она ведь не могла дышать, потому что по-прежнему оставалась под водой; однако в нее как будто бы влили порцию кислорода… Кики решила, что наверняка уже умерла или близка к смерти и у нее просто галлюцинации.

Русалка осторожно улыбнулась ей.

Кики улыбнулась в ответ.

— Хочешь остаться в живых, какова бы ни была цена?

Эти слова прозвучали прямо в голове девушки. Она понимала, что их должна была произнести русалка, но ее чувственные губы даже не шевельнулись.

— Ох, конечно хочу! — подумала Кики и энергично кивнула головой.

Робкая улыбка русалки сменилась облегчением и радостью. Странное существо протянуло руки и заключило Кики в нежные объятия. Кики даже не захотелось оттолкнуть русалку. Вместо того чтобы испугаться и отшатнуться, она была очарована. Русалка мягко прижала ее к себе, и Кики ощутила, как обнаженная грудь существа тесно прижалась к ее форменной рубашке. Облако русалочьих волос окутало их обеих, хвост русалки обернулся вокруг ног Кики. Кики всегда интересовалась только мужчинами и очень удивилась, ощутив, как что-то в ней отозвалось на объятие, когда ее собственные руки легли на обнаженные плечи русалки.

Внезапно Кики поняла, что это не просто сексуальное переживание; это было некое магическое вливание чувств. Точно так же, как лунный свет наполнил ее энергией в вечер дня рождения, русалка теперь возвращала ее к жизни. Каждый дюйм тела Кики как будто наполнился электричеством. Ей захотелось откинуть голову и закричать от нахлынувших невероятных ощущений.

Потом русалка склонилась к лицу девушки. Кики закрыла глаза, когда их губы соприкоснулись в глубоком нежном поцелуе. У Кики отчаянно кружилась голова, а когда ее глаза наконец открылись — она увидела перед собой свое собственное лицо.

Ничего не понимая, Кики моргнула и потрясла головой, но образ маленького мокрого сержанта не исчез, а просто улыбнулся ей.

Улыбнулся ей? Как такое могло быть? Кики оглянулась, чтобы отыскать спрятанное зеркало, и заметила облако светлых волос, плывущих в воде вокруг нее. Кики протянула руку и коснулась их гладкой массы.

— Теперь мы должны расстаться.

Голос опять прозвучал прямо в ее голове, и ошарашенная Кики снова уставилась на свое отражение. Кики видела, как руки, которым следовало быть ее собственными, коснулись ворота форменной рубашки и через голову сняли серебряную цепочку с подвеской. Потом то, что выглядело как Кики, надело цепочку ей на шею.

— Береги это. Это твой талисман, часть твоей магии, — произнес внутренний голос.

Женщина, выглядевшая как Кики, вскинула руки и подняла голову, похоже, собираясь вынырнуть.

— Желаю тебе удачи. Будь благословенна, сестренка.

Мягкий свет внутри пузыря вдруг взорвался яростным синим огнем. Тело, в котором следовало находиться Кики, скрылось в сверхъестественном аквамариновом сиянии и вместе с бешеным всплеском света устремилось к поверхности воды. Кики, отброшенная мощным толчком, завертелась, как сорвавшийся с креплений пропеллер. Все вокруг перепуталось и расплылось. Кики не понимала, куда ее несет. Она как будто попала в подводный смерч. Водоворот уносил ее все дальше и дальше в океанские глубины, и хотя дышалось ей легко, она все еще боялась темной бездны. Поэтому Кики боролась, пытаясь вырваться из водоворота, прорваться сквозь мощь подводных потоков…

Наконец она выскочила из бешеного течения и обнаружила, что находится будто в туннеле из спокойной воды. Измученная, она позволила себе на мгновение расслабиться, пытаясь собрать разлетевшиеся мысли. Что с ней случилось? Она умерла? Что ей делать дальше?

Вода в нешироком спокойном туннеле была теплой, голубой, как джинсы, но снаружи продолжало бушевать темное течение, сквозь которое Кики недавно прорывалась. Кики видела, как там угрожающе бурлит и пенится вода.

Она оглянулась назад — но увидела лишь темноту. А впереди, далеко, мигал слабый свет. Значит, туда, утомленно подумала Кики и ударила ногами о воду. И уже с первым движением удивленно отметила, что никогда прежде не плавала так легко и быстро; а сейчас ею как будто выстрелили из водяной пушки. Темные стенки туннеля сливались в полосы, когда она неслась между ними.

Светлая точка была впереди, совсем недалеко, и Кики быстро достигла ее — и, выскочив на поверхность воды, обнаружила, что находится в ярко освещенном гроте. Перед глазами все расплывалось от усталости, и она думала лишь о том, чтобы выбраться на выступ, вокруг которого мягко плескалась вода. Кики заставила измученное тело повиноваться, и с усилием, от которого задрожала с головы до ног и задохнулась, она выбросила свое тело из воды. Свернувшись клубочком, Кики наконец позволила себе расслабиться — и заснула.