Боги мира реки

Глава 5

— Пойду немного посплю, — сказал Бертон.

— А я сначала поем, — ответил Нур.

Маленький мавр выглядел таким же свежим, как после восьми часов сна. К тому времени в большой комнате собрались все, кроме де Марбо и Бен. Бертон поручил Нуру возведение баррикады, а сам, миновав небольшой коридор, вошел в свою комнату. Она состояла из трех обособленных частей: гостиной в двадцать четыре квадратных фута, роскошной спальни, совмещенной с кабинетом, и очень практичной душевой.

Вытащив из кобуры лучемет, Бертон расстегнул пояс и снял алый кильт, украшенный ярко-желтыми фигурами львов. Его ноги утопали в ковре, который не уступал по качеству лучшим персидским изделиям. Разноцветные узоры из трех сцепленных кругов создавали приятное и ненавязчивое сочетание. Стены имели светло-кремовый оттенок, но компьютер мог менять их цвет в соответствии с желанием жильца, а также воспроизводить и перемещать на основном фоне любые символы. Оформляя интерьер, Бертон заказал себе несколько картин, которые выглядели полотнами великих мастеров и совпадали с подлинниками вплоть до молекулярного уровня. Во всяком случае ни один искусствовед не отличил бы копии от оригиналов.

Немного поворочавшись в постели, Бертон уснул. Когда он открыл глаза, в его затуманенном мозгу остались лишь смутные обрывки ужасного кошмара. Ему приснилась гиена в два человеческих роста, с огромными клыками, которые выглядели как стальные изогнутые сабли. Бертон вспомнил, что сжимал в руке рапиру и отбивал атаки свирепого чудовища, а гиена хохотала ему в лицо, и в ее ухмылке он видел свою собственную усмешку.

— Что уж тут оправдываться, — прошептал он, опуская ноги на пол. — Эта гиена живет во мне, и она все чаще срывает с себя маску человека.

Он сам заправил постель, хотя такую работу мог сделать любой андроид.

По общей договоренности люди решили не впускать в свое жилище протеиновых роботов. Эти безмозглые создания подчинялись указаниям компьютера, а значит, незнакомец мог использовать их как оружие против землян.

Потратив час на энергичную зарядку, Бертон подошел к конвертеру и заказал себе завтрак. Через миг на подносе появилось кофе из лучших зерен, когда-либо произраставших на Земле, вареные яйца от несушек-медалисток, фрукты, напоминавшие по вкусу мускусную дыню, и в меру прожаренный тост из кисло-сладкого хлеба, покрытый восхитительным маслом и джемом, от которого вкусовые пупырышки входили в экстаз.

Реконструкция водоснабжения почти на сто процентов уменьшала вероятность отравления, но не исключала ее полностью. По мнению Фрайгейта, им следовало ожидать неприятностей в самое ближайшее время — если только незнакомец действительно намеревался их убить. Подумав об этом, Бертон тяжело вздохнул, а затем почистил зубы и принял холодный душ.

Открыв гардероб, он выбрал темно-зеленый кильт и широкую накидку с рисунком двух желтых экзотических птиц. Активировав настенный экран, Бертон осмотрел большую комнату. Ли По, Нур, Бен и Терпин сидели в креслах и изучали списки с перечнем доступных команд. Перед дверью громоздилась мебель, сваленная в кучу.

Бертон вышел в зал и после приветствия спросил у Нура о тех, кто отсутствовал. Мавр ответил, что они время от времени выходили в зал, а теперь, вероятно, отдыхают. Бертон устроился за пультом вспомогательного компьютера и активировал экраны Алисы, де Марбо и Фрайгейта. Сам он их видеть не мог, но этого пока и не требовалось. Все трое отозвались на его вызов и через несколько минут присоединились к остальным. Алиса появилась в алой китайской мантии, из-под каймы которой выглядывали загнутые носки зеленых парчовых туфель. Ее короткие темные волосы блестели, будто покрытые лаком. Из косметики она признавал только розовую губную помаду. Однако на этот раз ей пришлось припудрить лицо, чтобы скрыть темные пятна под глазами.

— Я плохо спала, — сказала она, усаживаясь в кресло. — Мне все время кажется, что за мной кто-то наблюдает. Я никак не могу успокоить себя и расслабиться.

— Будь андроиды под нашим контролем, мы могли бы заставить их обклеить спальни обоями, — произнес Фрайгейт. — Это блокировало бы видеокамеры, если только…

— Если… если… — заворчал Бертон. — Меня уже тошнит от этих бесконечных «если». Я по горло сыт жизнью в клетке, которую приходится делить… Как только нам станут известны наши ограничения в работе с компьютером, мы устроим тотальную облаву. Я больше не хочу прятаться в этой норе, как кролик. Мы люди, а не кролики! И людей не держат взаперти, как индюшек!

— То кролики, то индюшки, — прошептал Фрайгейт.

Бертон повернулся и сердито взглянул на него:

— Что ты, черт возьми, хотел этим сказать?

— Кролики и индюшки не имеют ни малейшего понятия о том, почему они оказались в клетке. Им и в голову не приходит, что их откармливают только для того, чтобы съесть. А ведь мы тоже не знаем, что хотел от нас Лога или что планирует сейчас тот, кто его убил. У кроликов и индюшек есть преимущество — они счастливы в своей наивности и глупости. А наша глупость ведет только к разочарованию и боли.

— Ладно, хватит плакаться, — сказал Нур. — Давайте вернемся к делу. На мой взгляд, этот перечень может оказаться неполным. Я думаю, что здесь имелись команды, которые незнакомец по тем или иным причинам удалил из списка.

Наступило долгое молчание. Китаец встал, подошел к конвертеру и заказал себе огромный бокал ржаного виски. Бертон поморщился, но ничего не сказал.

Упреки ни к чему бы не привели, а неповиновение Ли По лишь подорвало бы его авторитет.

Пригубив напиток, китаец рыгнул в знак одобрения и вернулся к своему креслу.

— Мне нужна женщина! — заявил он.

Бертон думал, что Алиса уже забыла о том, как краснеют. Но он оказался не прав.

— Ты опять начинаешь создавать проблемы, — заворчал англичанин. — Неужели нам сейчас надо все бросить и приступить к воскрешению женщин, которые умерили бы твой похотливый зуд?

Лицо Алисы покраснело. Афра Бен откинулась на спинку кресла и захохотала.

— Мы живем неестественной жизнью, — возразил Ли По. — Мой ян нуждается в инь.

Бертон усмехнулся, вспомнив, что слово «ян» в западноафриканских языках означало «человеческие экскременты». Китаец нахмурился и спросил его о причинах усмешки. В ответ на объяснение Бертона он хрипло рассмеялся и с вызовом сказал:

— Хорошо. Если тебя так позабавили мои сексуальные желания, то, возможно, и ты порадуешь меня небольшим поединком. Может быть мы потренируемся часок-другой на саблях или рапирах?

— Я с радостью размял бы кости, но, к сожалению, ты пьян, ответил Бертон. — Это будет неравный поединок.

Ли По начал крикливо хвастаться, что победит Бертона любым оружием — даже если напьется в два раза сильнее, чем теперь. Англичанин брезгливо отвернулся, и китаец, рухнув в кресло, заснул мертвецким сном. Чтобы избавить себя и других от его гнусавого храпа, Фрайгейт и Терпин потащили китайца в спальню. Им пришлось уложить его на полу в небольшом коридоре, поскольку дверь оказалась закрытой, а пароль мог произнести только обитатель комнаты.

— Еще пара дней в этой мышеловке, и мы все будем вести себя, как Ли По, сказал Терпин, вернувшись в зал.

Он подошел к конвертеру и заказал себе высокий стакан джина с ломтиком лимона. Афра, которая уже держала в руках бокал, поднялась с кресла и сказала:

— Предлагаю тост за сумасшествие! Вы называете это место тюрьмой, но оно в тысячу раз лучше Ньюгейта <Имеется в виду ньюгейтская долговая тюрьма в окрестностях Лондона.>. — Она знала, о чем говорила, поскольку дважды отбывала там срок.

Взглянув на француза, Бен подмигнула ему, и барон с улыбкой кивнул ей в ответ. Она действительно могла чувствовать себя счастливой, имея такого любовника, как де Марбо. Ее окружала роскошь, о которой она даже понятия не имела на Земле. У Бен было все, за исключением свободы. Но, похоже, о свободе эта веселая и уживчивая дама пока не беспокоилась.

Огромные возможности, указанные в перечне команд, настолько очаровали некоторых землян, что они и думать забыли об опасности. Там, где им следовало искать ограничения, они видели только высоты власти. Бертон понимал восторг и возбуждение своих друзей, но его беспокоило отсутствие интереса к тому, что могло поджидать их буквально за углом.

Очевидно, лишь Нур еще помнил о неизвестном враге. Остальные смеялись и радостно делились впечатлениями. При взгляде на их лица Бертону захотелось дать им всем хорошего пинка. Вместо этого, пытаясь вывести коллег из мира прекрасных грез, он звонко хлопнул в ладоши.

— Довольно резвиться, господа. Мы с вами находимся в смертельной опасности. Сейчас не время думать о чем-то другом, кроме сражения с противником. После победы можете заниматься чем угодно. Но повторяю — лишь после победы! Контролируя главный компьютер, незнакомец имеет огромное преимущество. Однако, узнав, как использовать команды против нашего врага, мы можем превратить искусственный мозг в своего союзника. Позвольте напомнить, что компьютер состоит не только из огромной кучи протеина, сваленного на дне центральной шахты. Компьютер — это еще и башня, в глубинах которой мы обитаем. Протеиновый мозг выполняет роль распределителя, однако основная часть схемы располагается в перекрытиях пола, потолка и стен. Мы находимся в сердце и нервах врага. И теперь нам остается найти лишь способ, чтобы нанести удары по этим нервам и сердцу. Или, наоборот, овладеть и воспользоваться ими, как своим оружием.

— Чтобы брать быка за рога, нужен бык, — с усмешкой произнесла Алиса. — А мы пока даже не знаем, где находится этот пресловутый незнакомец.

— Если только он вообще не окажется мышью, которую мы с перепугу приняли за быка, — добавил Нур.

— Если… если… — передразнил его Бертон. — Давайте наконец забудем об этих «если». И вообще, сколько можно болтать? Пора начинать действовать.

— Прекрасно, — ответил Нур. — Но каким образом? Все, о чем мы говорим или будем говорить, в конце концов дойдет до ушей незнакомца. Возможно, он следит за нами даже сейчас.

— А я сказал, хватит этих «если» и «возможно»! — взревел Бертон.

— Нам не удастся отказаться от этих слов, — со смехом отозвался Фрайгейт. — Мы не можем изменить себя, потому что сошли здесь с ума. Я со сдвигом, и ты со сдвигом. Но так и должно быть, иначе бы мы не попали сюда.

— Что за бред ты несешь? — спросил Бертон.

— Он цитирует беседу между Чеширским Котом и Алисой в Стране Чудес, ответила Алиса.

— Упоминание о невидимом быке напомнило мне улыбку Чеширского Кота, сказал Фрайгейт. — В каком-то смысле наш незнакомец и является этой улыбкой.

— Хотел бы я посмотреть на вас всех в армии! — проворчал Бертон и возмущенно махнул рукой.

Все замолчали. Но он знал, что это не продлится долго. Во всяком случае, не в этой компании.

— А ведь она нам может сейчас пригодиться, — произнес Фрайгейт.

— О чем ты говоришь?

— Об армии. Мы можем заказать у компьютера целую армию роботов и андроидов. Мы настроим их так, чтобы они не подчинялись командам Снарка, то есть нашего таинственного противника. Армия роботов будет защищать нас и охотиться за Снарком. Нам останется только произнести приказ, и они начнут хватать и убивать любого, кто не входит в нашу группу. Простая директива — кто не с нами, тот против нас. За пару дней андроиды и роботы сделают то, на что нам потребовались бы годы.

Бертон с удивлением посмотрел на американца и покачал головой.

— Ты слишком долго писал — как ее там… научную фантастику. От нее у тебя прокисли мозги.

— Но аппаратура башни способна и не на такое! — вскричал Фрайгейт. — А чтобы победить врага, нам понадобится сила и мощь! Я знаю, мои слова могут показаться странными, но мы можем и должны создать себе армию — хотя бы численностью в сотню тысяч солдат!

Послышался смех. Фрайгейт обиженно усмехнулся и сказал:

— Я, между прочим, серьезно.

Он подошел к пульту компьютера и, нажав на несколько клавиш, произвел серию простых вычислений. На экране появилось число: «107379».

— Я исхожу из расчета, что на каждую комнату нам потребуется по три андроида. Эту армию компьютер изготовит за несколько дней. Мы расставим роботов в помещениях и коридорах башни, и они будут наблюдать за теми местами, где могут оказаться тайники.

Нур с улыбкой похлопал его плечу.

— О, Пит! Я восхищаюсь твоей фантазией, но сожалею о том, что тебе недостает сдержанности и реального взгляда на вещи.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Фрайгейт. Сдержанность хороша там, где она необходима. Разве не так? А что касается реальных взглядов, то армию можно сделать без особых проблем.

Компьютер мог изготовить и большее число солдат — с этим мавр не спорил. Но андроиды не имели разума, и каждое их действие требовалось программировать. По мнению Нура, армию пришлось бы разделить на маленькие отряды, чьи функции определялись бы отдельными программами. Для их управления понадобилось бы создать звено сержантов и офицеров, которые брали бы на себя инициативу в неучтенных ситуациях. Однако они тоже не знали бы, что им делать и следует ли что-то делать вообще.

— Кроме того, мы по-прежнему боялись бы за свою безопасность, — добавил Бертон. — Если незнакомец может менять команды компьютера, то вряд ли мозг робота будет для него большим секретом. Почему бы ему, немного подумав, не повернуть твою армию против нас?

— Возможно, незнакомец уже думает над этим, — сказала Алиса. Мне кажется, он наблюдает за каждым нашим шагом.

Она поежилась и испуганно осмотрелась по сторонам.

— У меня есть ответ на ваши возражения, — гордо произнес Фрайгейт. — Мы внесем изменения в невральную систему андроидов! Мы сделаем их частично механическими. То есть нам надо будет вставить в них механические устройства — типа наборной панели или клавиатуры — чтобы роботы принимали наши команды только механическим образом.

Мы приступим к программированию солдат уже после того, как получим от компьютера необходимое оснащение. Это устранит любую возможность вмешательства, и Снарк лишится своего главного козыря. Хотя… Вот же черт!

Он может ввести в тела андроидов особые нейронные устройства, которое будут отменять наши команды, набранные на клавиатуре.

— Хотите вы этого или нет, но нам надо признать, что мы находимся во власти этого Снарка, — сказал Нур. — Ему даже необязательно нападать на нас и подвергать себя риску. Отключив энергию от конвертеров, он мог бы уморить нас голодом. И если бы Снарк хотел нашей смерти, он давно бы покончил с каждым из нас. Тем не менее, мы до сих пор живы. Следовательно, можно ожидать, что это продлится и впредь. Более того, ограничив в какой-то мере наши возможности, незнакомец оставил нам доступ к большинству программ. В их перечне есть даже то, что может ему повредить, хотя он мог просто не заметить эти команды. Возможно, тем самым Снарк показывает нам, как мало мы для него значим.

— Но зачем это ему понадобилось?

— Здесь мы можем только гадать, — подытожил Фрайгейт. — Все ответы у него, а он нам вряд ли их скажет.

— Согласен, — произнес Нур. — Но пока вы все спали, я велел компьютеру отобразить на схеме тайный вход, который Лога предусмотрел во время строительства башни. Я имею в виду ту лазейку, которой мы воспользовались, чтобы пробраться сюда. По каким-то причинам Снарк не позволил нам улететь в долину. Возможно, он вообще не хотел, чтобы мы покидали башню. Решив выяснить этот вопрос, я попросил компьютер открыть потайную дверь, но он отказался выполниь мою просьбу. Моя догадка оказалась верной, и по воле незнакомца мы стали пленниками башни.

Вероятно, он когда-нибудь сам захочет, чтобы мы ушли. Однако до той поры путь на волю останется закрытым. И все же, эта огромная тюрьма предлагает нам больше сокровищ, чем Земля и долина вместе взятые. Я говорю не столько о физических предметах, сколько о знании и морально-духовных ценностях. Очевидно, нас оставили здесь в качестве учеников, чтобы мы могли воспользоваться этим богатством. И вместо того чтобы строить вокруг себя баррикады, нам надо просто принять предложенный дар.

Тем не менее, мы должны обрести полную свободу. Мы должны снять ограничения, которые внес в программу наш противник. К тому же, ломать — не строить. А незнакомец — не Бог.

— То есть ты предлагаешь нам вернуться в свои жилища и на время забыть о существовании незнакомца? — спросил Бертон.

— Да, пора перейти из этой маленькой тюрьмы в большую. Хотя Земля и Мир Реки — тоже в своем роде тюрьмы. Странно, но, попадая в достаточно большое пространство, люди уже не считают себя пленниками. Иллюзия свободы затмевает им разум. Они не понимают, что свободным является только тот, кто знает о всех ограничениях и возможностях своей тюрьмы.

— Ох, уж эта мудрость суфиев, — с презрительной усмешкой произнес Бертон. — А тебе не кажется, что твое предложение выглядит немного нелепо?

Сначала мы спрятались в нору, потом нам эта нора надоела, и тогда ты решил, что бояться некого и можно выползать наружу.

— Мы следовали своим инстинктам, — ответил Нур. — И это, конечно, плохо.

Но нам хотелось найти место, где бы мы чувствовали себя защищенными. В тот момент нам казалось, что опасность действительно велика. Однако, успокоившись, мы сделали переоценку ситуации.

— Которая снова лишила нас покоя, — добавил англичанин. Ладно, после твоих речей мне стало лучше, и я перестал считать себя пленником. Кроме того, меня уже тошнит от этой кучи у двери. Давайте расставим мебель по местам.

Он встал и направился к баррикаде.

— Прежде чем мы займемся этим, мне хотелось бы вам кое-что сказать, произнес Фрайгейт. — Нур не единственный, кто вел опрос компьютера.

Бертон остановился и повернулся к американцу.

— Как вы знаете, Лога приостановил воскрешение Моната, продолжал тот, — и позже Снарк подтвердил его команду. Тем не менее, телесная запись Моната по-прежнему находится в памяти компьютера. Я попытался отыскать его ватан в шахте, но он, как оказалось, исчез. А вам известно, что это означает. Монат перешел на следующий этап и стал «продвинувшимся».

По щекам Бертона покатились слезы, и внезапный порыв печали привел его в удивление. Только теперь он начал понимать, какие чувства испытывал к Монату.

Они встретились с ним после первого воскрешения, и с той поры этот странный на вид инопланетянин стал его спутником и верным другом. Он поражал Бертона своей душевной добротой, своим состраданием и мудростью. Несмотря на нечеловеческий облик, он был в сотню раз человечнее других людей, и, наверное, поэтому Бертон относился к нему, как к отцу, — вернее, как к мудрому учителю. Не мудрено, что Монат достиг стадии «продвижения». Но отныне их пути разошлись навеки.

Так зачем эти слезы и грусть? Он должен радоваться успеху друга. Разбив оковы плоти, Монат превратился в вольный дух. Он обрел абсолютное счастье и свободу.

Чем же вызвано это чувство потери? Неужели где-то глубоко в подсознании ему все еще верилось, что, несмотря на команду Логи, Монат воскреснет и выручит их из беды? Неужели он надеялся, что его наставник выйдет из конвертера, как Иисус из могилы или король Артур из глубин холодного озера?

Какие нелепые мечты. И все же, они жили в нем, ожидая своего часа, чтобы вырваться наружу.

Так уж случилось, что он не нашел в своем отце мудрого друга. Это место в его сердце занял Монат. И за все свои многие жизни Бертон не встречал более верного и искреннего существа, чем этот пришелец из другого мира. Он был… как бы лучше сказать… непорочным. Довольно странное слово, но именно оно вдруг выпрыгнуло из его сознания.

В любом случае Монат навсегда покинул этот мир, и более никто не мог предъявить ему каких-то претензий. Он достиг стадии «продвижения». Но что он там продолжал?

Пытаясь скрыть свои чувства, Бертон подошел к куче мебели и начал отодвигать большой тяжелый стол. К тому времени, когда к нему присоединились остальные, его слезы уже успели высохнуть.

Открыв дверь, он сделал глубокий вдох. Воздух в коридоре был таким же, как и в их убежище, но свобода делала его слаще.