Божественная бездна. Книга 2

Глава 17

— Послушай, что ты собираешься делать? Всерьез решил в одного захватить город? — в который раз спросила ведьма, торопливо следуя за мной. — Куда ты вообще идешь, тебе известна дорога?

— Для той, чьего имени я не знаю, ты задаешь слишком много вопросов, — ответил я, продолжая карабкаться по почти отвесной лестнице, грубо выдолбленной в рифе. — Сколько времени нужно отряду из нескольких сотен бойцов, чтобы спуститься до десятого уровня?

— Ты, должно быть, шутишь? — на бегу спросила темнокожая эльфийка. — Такое путешествие может занять годы. Но если с ними Видящая, они обойдут все ловушки и засады, задерживаясь только для накопления опыта и привыкания к Бездне. Ты же не собираешься рвануть вниз без подготовки и армии?

— Посмотрим. Что со снорлоками, если я пообещаю не добывать больше их души, они присоединятся к моему сражению? — спросил я, придерживая двуручный меч так, чтобы он не ударился лезвием об узкие стены лестничного пролета. — Дополнительные силы мне не помешают.

— Хочешь объединить под своим командованием несколько групп? Как самонадеянно. Нет, с ними можно договориться о ненападении, но об альянсе даже думать забудь.

— Посмотрим, — буркнул я, ускоряясь.

Единение с камнем даровало мне достаточно сил, чтобы не сбивать дыхание даже при таком бешеном подъеме, но каким-то невообразимым образом ведьма продолжала наступать мне на пятки. Больше того, казалось, если пропустить ее вперед — уже мне придется выступить в роли догоняющего. А это многое говорило о ее силе.

— С какого ты уровня, неизвестная, что так легко передвигаешься, не проявляя усталости? — прямо спросил я. — Где живут такие, как ты?

— Таких, как я, больше нет, — усмехнулась женщина, и, обернувшись, я на секунду заметил тень чего-то большего, кого-то большего, кого-то, кем она была давным-давно.

— Тебя вынудили стать отшельницей. Прогнали, но не казнили. Возможно, хотели, но не смогли? — на ходу строил я предположения. — Зачем тебе вниз? Хочешь отомстить? Попросить силу у бога и использовать ее для возвращения положения?

— Много ты знаешь, о том, что происходит в Бездне, огонек? — спросила насмешливо ведьма. — Ты увидел ее самым краешком глаза, а уже решил, что разбираешься в ее устройстве и населении. Эта лестница — последнее, что осталось от некогда великого народа дуегаров. Порождений совсем другого плана, к которым ваши дварфы имеют столько же отношения, сколько мой народ к белоручкам эльфам.

— У вас сам черт ногу сломит где, кто и что, — беззлобно выругался я, не отвлекаясь от дороги. — Ты сказала, что мы идем быстрым путем, что это значит?

— Эта дорога только для тех, кто уже освоился в Бездне, — ответил ведьма, проведя пальцами по стене. — Не знаю, откуда ты, но, если спускался, должен помнить ощущение давления и пустоты, которое наваливается с каждым пройденным вниз шагом. Сложнее всего ступить с нулевого, навсегда определив свою судьбу. Путешественники, проходящие мимо меня, говорили, что герой, спустившийся до пятого уровня и вернувшийся на план Кольца, чувствует себя словно всесильный бог среди муравьев. В первое время.

— Те, кто никогда не спускались, не герои, — вспомнил я услышанные от инструкторов слова. — Даже те, кто хотя бы вышел на нулевой уровень, уже сильнее тех, кто не прошел дальше. Интересно почему? Связь с другими планами?

— Что-то ты все же знаешь. — улыбнулась женщина, поправляя сумку. Подъем был очень крутым, а потому я замедлился, она же не испытывала никаких проблем. — О каких планах ты уже слышал?

— О двенадцати основных. Но вроде Бездна связана только с планом тьмы, смерти, преисподней и камня?

— На первых десяти уровнях это еще воздух, вода и жизнь, — поправила мои предположения ведьма. — А ниже все зависит от того, насколько ты готов спуститься. Мы идем рядом с пуповиной Бездны, водопадом из плана воды, который за тысячелетия сумел пробиться почти до самого дна. Или до того места, которое считают дном те, кто не добрался до Играющего бога. Но там, где заканчивается вода, начинается огонь.

Планы идут один за другим вдоль оси этой пуповины и отличаются друг от друга так же, как ноги от носа. Каждый из них тянется на сотни километров в стороны, постепенно меняясь от общего целого к собственному ярко выраженному характеру. В мире Кольца три верхних: жизнь, свет и воздух, затем вода, вы называете ее ложным морем. Ну а на первых уровнях Бездны ты уже был.

— И на каком уровне находится Играющий бог? — на всякий случай уточнил я.

— Никто из тех, кто не дошел до него, не знает. Никто из тех, кто дошел, не рассказывает, — загадочно улыбнулась дроу. — Возможно, это требование возвышения, но божественные герои говорят всякое и часто путаются в цифрах. Пятнадцатый, сорок второй, девяносто девятый. Ты никогда не будешь знать точно. А если узнаешь, тебе уже не будет дела до цифр. Бездна не название, а сущность, это все, что тебе надо знать.

— Сколько лет ты уже сидишь на перекрестке, разговаривая с путниками? — недоверчиво взглянул я на ведьму, обернувшись. — Почему не решила примкнуть к самым храбрым, чтобы спуститься? Ворота… не может быть, чтобы их нельзя было обойти.

— Можешь не верить, но они закрылись очень давно, а после рухнули глубокие святилища. Торговые посты и гарнизоны. Связь прервалась, и мне… скажем так, не повезло стать одной из тех, на ком это сильно отразилось, — поморщившись сказала темная эльфийка. — Я не хочу об этом разговаривать. К тому же я ответила на множество твоих вопросов, а ты на мои нет.

— Прежде чем ты начнешь спрашивать, ответь на последний. Дварфы, герои третьего уровня, не так давно они должны были спуститься, а затем подняться. Были такие? Как давно они прошли по лестнице?

— Хочешь их опередить? — вопросительно подняла бровь эльфийка. — До верха подняться быстрее не получится, но они не особенно спешили. Так что их фора может составить всего в несколько часов.

— Много. Черт, — выругался я, глядя на то, как последние секунды сегодняшнего дня убегают. Я шел уже больше семнадцати часов, с небольшим перерывом на знакомство и драку. Изменения тела сделали это возможным, к тому же ведьма все говорила правильно — меня будто распирало изнутри от сил. Каждый шаг наверх давался все легче, а это значит, что вниз опять придется идти с боем.

«Держись», — предупредила Веста, заранее начавшая тяжело дышать и не находившая себе места последние несколько минут. Ее можно было понять, когда твоя награда — это окунание лицом в чан забродившей полугнилой крови, желания возвращаться нет. Но вместе с воспоминаниями она возвращала себе еще и силы, и это того стоило.

В этот раз я почувствовал приближение приступа. Моя ли настороженность, предупреждение ли от феи или возрастающая связь с Бездной и Вестой сказались — не знаю. Но я успел сунуть в сокровищницу меч и прислониться к стене. Пустой уже две недели желудок вдруг ожил, подступив к горлу, и у меня перехватило дыхание. А затем на голову, словно каменная глыба, обрушилось воспоминание.

Король троллей знал о приближении угрозы. Сроднившиеся с камнем феи получали новые тела, как и все их сородичи. Но, в отличие от полупрозрачных воздушных и хвостатых водяных, их тела становились крепкими, сильными и большими. Их судьбой стало жить в мире, где земля и камень всегда находятся под ногами. И даже краткое разлучение со стихией приводило к слабости и печали.

Оседлые каменные тролли заняли горы, преддверья рек и пустынь. Им нечего было делить с остальными расами, и они жили в мире. До тех пор пока не пришла беда.

Вечные странники — воздушные феи — не сочли опасностью новые расы, начавшие появляться в мире Кольца, а потому именно каменные забили тревогу первыми, когда их начали вытеснять с обжитых мест. Чужаки не стремились воевать, но не шли на уговоры и не слушали увещеваний, с каждым днем забирая себе все больше и не давая ничего взамен.

И тогда король впервые за историю собрал войско. Своих верных пастухов камня и сеятелей скал. Они пришли, и по их велению выросли горы, надолго избавив народы фей от вторжения. Но вместо того, чтобы успокоиться и уйти, вскоре захватчики пробили в горах проход и ринулись на благополучные земли, убивая каждого, кто посмел сказать им хоть слово.

Феи камня первыми потеряли своих друзей и родных от рук завоевателей. И король знал о том, что они не остановятся на окраине. Но никто ему не поверил. И поэтому сейчас они стояли лицом к лицу. Несметные полчища врагов, тянущиеся до самого горизонта, и его верные слуги, каменные големы, горные великаны и многочисленные тролли. Стояли на последнем перевале недавно возведенных гор.

Меня скрутило, словно выворачивая наизнанку, перед глазами мельтешило, но из желудка нечему было выходить, и я лишь тяжело вдыхал, давая фее огня новую порцию кислорода для разогрева. За несколько секунд я взял себя в руки и, выпрямившись, улыбнулся. Это было не слишком похоже на воспоминания огненной девушки. Но стоило мне поверить, что все закончилось, как накатила вторая волна.

Вечный танец огня, дружбы ветра и солнца. В мире Кольца, в мирном кольце. Беззаботная зажигательная жизнь, дарующая окружающим вдохновение, отдых, жизнь и тепло. Благословение князя огня, снизошедшее на избранников фей, дабы восславить единение всех планов в божественном танце единого мира Кольца.

Феи жили так, как повелось с начала времен: радовались, танцевали и дарили тепло тем, кто в нем нуждался. Беззаботный огонек, вспыхнувший на бескрайних ледяных просторах из прорывавшегося из плана земли газа. Согревающий животных, укрытых в белые меха, и растапливающий снег, чтобы дать новую жизнь.

Могучее пламя пожара, пожирающее старый сгнивший лес, чтобы на его месте разрослась новая, яркая и зеленая роща. Вырывающееся из недр с клокотанием и жаром пламя, заливающее все вокруг оранжевым светом и удобряющее землю на тысячи километров вокруг. Пламя как часть жизни. Как дар и великий обновитель.

Беззаботный огонь, глядя на который другие пускаются в пляс. Такой она была. Такой она должна была оставаться до конца своих коротких, но ярких дней, освещающих жизнь.

Она не помнила имен тех, с кем кружилась в танце. Она не помнила названия тех, кто грелся в ее тепле. Она не знала земель, в которых побывала, благодаря своему предназначению. Лица исчезали. Звери умирали. Земли становились недоступны. Она продолжала танцевать, но треск углей становился все громче, движения прерывистей. И когда исчезло последнее родное лицо, она осталась с дарованным костром принца огня. А затем пришли они.

Второе воспоминание оказалось совершенно не похожим на первое. Более яркое, даже обжигающее, так, что искры из глаз посыпались, а волосы опалили трехметровый потолок. Теперь мне понадобилось больше минуты, чтобы прийти в себя, и первое, что я увидел, — озадаченное лицо ведьмы, присевшей на ступеньку и болтающей в руке хорошо знакомую бесконечную флягу.

— Намекаешь, что могла бы использовать ее и погасить мое пламя? — усмехнулся я, выдыхая облачко перегретого пара. — Или просто раздумывала, не сварить ли пару корешков?

— Откуда в тебе столько подозрительности? — усмехнулась женщина, поднимаясь. — Что за силе ты служишь, что она так щедра?

— Мой ответ тебя вряд ли устроит. Но сейчас я просто герой, которому нужно спуститься в Бездну. — ответил я, потихоньку приходя в себя.

«Единение с планом камня, получено 200 бонусных пунктов. Всего 1308 из 5000.

Единение с планом огня, получено 200 бонусных пунктов. Всего 522 из 1000».

Надписи мигнули на самом краю зрения и тут же погасли, в полном соответствии с моим желанием. Это второй раз, когда я пережил воспоминание вместе с Вестой, и первый, когда кроме ее воспоминаний появилось что-то еще.

«Ты видела, воспоминания? Там был мужчина, король, и он явно не ты. Но тогда почему распорядитель решил вернуть нам именно эти моменты?»

«Я не помню его имени, но помню его силу, — нехотя отозвалась фея. — Никто из нас по отдельности не мог сразиться с ордами врага. У меня не было крепкого тела, а у него сильной магии, способной изничтожать толпы врагов. Только вместе мы стали чем-то новым, духом отмщения, лавовым троллем».

«Значит, в камне была не только твоя, но и его кровь. Но тогда почему я вижу эти воспоминания?»

«Я возвеличила тебя, вернувшись к изначальной силе, и отдав тебе его силы. Каким-то образом ты смог принять и отделить их, сохранив воспоминания. Другого объяснения я не вижу. Но почему это произошло, не знаю. Возможно, мы вспомним это позже, — ответила Веста, кутаясь в собственные крылья. — Я хочу подумать и побыть одна. Насколько это возможно».

— Готов идти? — спросила ведьма, вешая флягу на пояс.

— Да, — кивнул я, вырывая часть руки, вросшей в стену. Камень желал получить свою силу назад, но пока был не настолько настойчив. А может, просто я пожелал удержаться покрепче и в результате прирос.

— Теперь ты готов ответить на мои вопросы? — поинтересовалась женщина, идя по лестнице первой.

— Да, на три. При этом это был ответ и предыдущий тоже. А если спросишь, сколько у тебя осталось вопросов, будет ноль, — усмехнулся я, легко поднимаясь по прогнувшимся стесанным долгим использованием ступеням. — Назови мне свое имя и тогда получишь бонус.

— Это игра несколько затянулась, тебе так не кажется? — усмехнувшись, спросила ведьма.

— Кажется, к тому же это был последний вопрос. Зачем ты идешь со мной? Хочешь сохранить город Железноборода таким, каким он был? Или изменить до неузнаваемости?

— И снова три вопроса. Но ответ будет один. Пока не знаю. Мне интересно, что произойдет дальше, — ответила, чуть задумавшись, женщина. — Если я решу, что хочу пойти дальше, дам тебе свое имя.

— Отлично, в таком случае пока я буду назвать тебя Ягой, и скажи «спасибо», что не бабой.

— Это какое-то ругательство? Я должна была возмутиться и попробовать на тебя напасть, давая право в ответ убить и отрезать мою голову? — усмехнулась женщина.

— Мне не нужно повода, чтобы убить врага, — пожал я плечами. — И не нужно стимула, чтобы защитить своих. А уж в какую категорию попадешь ты — только тебе решать. Учитывая твои знания, ты можешь стать очень полезной или опасной. Что же до бабушки Яги, это имя одной из самых знаменитых ведьм моего мира.

— Вот как? То есть ты меня так похвалил? — несколько озадаченно спросила чернокожая женщина, обернувшись. — Даже не знаю. Стань я матерью, возможно, у меня уже появились правнуки правнуков. Но роль бабушки меня не прельщает. Меня зовут Мюриэль Адаэрина. Этого достаточно, чтобы ты перестал сверлить мне спину своим огненным взглядом?

— Ни разу. Меня зовут Пламенник или просто Ник, — ответил я, не собираясь скрывать такую малость, как имя. — Если не хочешь помогать в моей миссии, просто не мешай, и этого будет достаточно, чтобы сохранить нормальные отношения.

— На большее я пока и не рассчитываю, — усмехнулась ведьма, отойдя чуть в сторону, и я увидел толстый металлический люк, перекрывающий проход.

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, руками я такое не сдвину. Масса железной двери приближалась к тонне, и ничем, кроме как магией, подобную глыбу сдвинуть было решительно невозможно. Подъемным краном, разве что, но где его взять? В то же время сдаваться из-за такой «простой» преграды я не собирался.

— Что планируешь делать? Может, постучишь? — с улыбкой спросила Мюриэль. — Уверена, гарнизон с радостью откроет тебе двери. Весь.

— Спасибо за предложение, но нет. Я, пожалуй, обойдусь собственными силами, — жестко усмехнулся я, подлезая к петлям. Конструкция была очень надежна, дварфы все сделали на совесть. Вот только сам камень, удерживающий раму, давно истончился и покрылся сетью трещин. Осталось немного — чуть подтолкнуть его расширением.

«Атакующая форма», — приказал я и, когда пламя вырвалось наружу, дотронулся до самой крупной трещины, кипятя оставшуюся в ней воду. Потоки огня забрались внутрь, и через несколько секунд тяжелая металлическая пластина с кряхтением пошла вниз. Я едва успел отскочить, пропуская кругляш вниз по лестнице, где он окончательно застрял, перегородив проход.

— Теперь у нас точно нет выхода. Только вверх, — мрачно заметила Мюриэль. Но я уже ее не слушал, вылетев наружу.

— Что за шум? — недовольно спросил жующий куриную ногу дварф. Увидев меня, он выронил изо рта кость, но закричать не успел, подобранный мною камень прилетел прямо в голову. Бородач рухнул как подкошенный, из разбитой черепушки закапала кровь.

— Черт, а я так хотел получить сегодня бонус, — грустно вздохнул я, меняя форму на скрытую и высматривая следующую цель. — Ну, воспоминания так воспоминания.