Боевой пекинес Мавка

Глава 6. Что делать?

Итак, осталось вспомнить, как завершилась тогда инициация. Потом разбужу Бонифация.

– Боевой Пекинес Мавка. Отныне только так следует его называть. – начал Великий Сим. – Он, который передал вам всем знания о войне, знает как уничтожить Эмблему!

Казалось, голос Сима звучал с небес. Его уверенность и то, как он твёрдо и с напором произнёс эту фразу, возвели её на недосягаемую высоту. Круги зашевелились, загалдели. Великий Сим поднял руку, призывая к тишине. Главенство Сима не оспаривал никто. Целеустремленность и мгновенная концентрация сделала его, как я уже упоминал, командующим изначально, поэтому гул стих. Пришедшие на инициацию приготовились слушать.

– Говори, Боевой Пекинес. Мы уверены, тебе есть, что сказать.

– Из моего мира я принёс нефритовую статуэтку. Она принадлежала когда-то Великому Мастеру Боевых Искусств, того, кто умел одним взглядом останавливать войну, что обеспечило ему победу над четырьмя Императорами. В моём мире его звали Хуан ди. Он стал императором Китая – страны, откуда я пришёл. Как статуэтка Хуан ди попала к моему хозяину, я не знаю, но я знаю как она действует. Она остановит Эмблему.

– Останови Эмблему, Мавка! – дружно закричали воины, ибо уже после инициации они стали ими. Засветились глаза, лица. Казалось, настало утро от света, струившегося от лиц и фигур стоящих. И только глаза Мавки оставались печальными и тусклыми. Этот его взгляд, полный печали, уловили стоявшие в первом круге и поняли, что что-то не так. Первыми замолчали они, а потом и все остальные. И когда звенящая тишина повисла над поляной пекинес произнёс.

– Беда в том, что статуэтку я потерял, когда выносил Лоттаниэль, Сима и Сибелиуса. И где артефакт сейчас, я не знаю.

Сказано это было так тихо, что Мавку должен был услышать только Сим, но услышали все, ибо общая беда объединяет всех на уровне души и тогда удивительные свойства открывают в себе те, кто готов к сражению. И потухли глаза и лица, и тогда понял Сим, что если сейчас не остановить лавину печали, то битва состоится, но уверенность в Победе уйдёт и тогда маголвы, захватив Наш Мир, уничтожат остальные миры. Нужно было встряхнуть бойцов, вернуть им уверенность. И Сим заревел как единорог в полнослияние (Лоттаниэль, рассказывая об этом эпизоде, применила именно эту фразу – «заревел как единорог в полнослияние»).

– Вставшие в круг, вы пришли сюда добровольно. Я уверен, решение далось вам не просто. А это значит, что вы думали о беде, которая постигла Наш Мир! Что можете вы предложить? Как можем вернуть мы артефакт Мавки?

– Я хочу сказать, – донесся голос из второго круга и к центру стал проталкиваться цверг с зелёными волосами.

– Меня зовут Альвис. Я из рода Фьялара, того самого, который вместе с Галаром изготовил из крови Квасира (как раскаиваемся мы в этом убийстве!) и пчелиного мёда священный мёд поэзии. Поэтому мы понимаем и язык земли, и язык воды, и язык четырёх сторон света. Всё, что происходит в этом мире, доносится до нас в виде песен. Говоря «всё» я имею ввиду и плохое, и хорошее. Боль и радость этого мира стала нашей болью, хотя пришли мы сюда из другого мира.

Альвиса слушали, не перебивая и не торопя. Цверги не терпели этого. У них было на то право. Именно они помогли когда-то Одину выбраться обратно, создав для него золотое кольцо Драупнир. Многословием цверги не отличались, поэтому, если Альвис счёл нужным всё это рассказать, значит, так было нужно.

Альвис продолжал:

– Мы здесь, потому что впервые за многие века до нас донеслась не песня, а лязгающие звуки. Так мы узнали о вторжении. Мы были вынуждены залить уши воском, чтобы не сойти с ума от этих звуков. И только меня, Альвиса из рода Фьялара, наши старейшины оставили слушать звуки войны и беды. Цверги не пришли на инициацию, им это не нужно. Они всегда были готовы отразить нашествие. Они ждут сигнала от меня, Альвиса слушающего. Но прежде чем дать сигнал, я хочу рассказать о том, что в день вторжения был один момент, когда звуки войны отступили под звуками необычной песни – в ней была сила, которая способна остановить любое вторжение. Теперь я понимаю – это была песня нефритовой статуэтки. А потом звук стал уходить и исчез. Но не потому, что статуэтку уничтожили. Звук затих плавно и конец её песни был неожиданный – мелодия оборвалась, а затем на мгновение запело серебро. Только на мгновение, слишком быстро вернулась какофония. А это значит серебряный маголв из вашего видения …

Альвису не дали закончить, потому что все уже поняли к чему он клонит. Точнее сказать, пришедшие на поляну, закончили вместе с цвергом: «…подобрал артефакт! Надо найти этого маголва».

Так было найдено решение, а осуществлено оно было, как я уже упоминал, Великим Симом, Лоттаниэль, гномом Сибелиусом-отцом и Боевым Пекинесом Мавкой. Это отдельная повесть и долгая, а мне нужно поспать – до рассвета осталось часа три.

Я подошёл к Бонифацию и тихо прошептал в ухо: «Бони, смени меня». Обычно этого было достаточно, Собакк реагировал мгновенно. Но то ли Скалистые Пустоши действовали, то ли Собакк смертельно устал, но он продолжал сопеть как ни в чём ни бывало. Я разозлился и рявкнул ему в ухо: «Бонифаций! Завтрак проспишь!»

Как ругался Бонифаций и какими именно словами я уже не слышал, потому что заснул мгновенно…