Боец 6: лихие 90-е

Глава 9

Я сел в машину Заура. Так, по крайней мере, мы не будем разговаривать на самом виду и шансов, что Алина увидит нас из окна, будет меньше. А меньше знаешь, крепче спишь.

Заур, словно прочитав мои мысли, повернул ключ зажигания, тронул рычаг передач, вывернул руль и вдруг вдавил в пол педаль газа.

— И куда мы едем? — осведомился я. Не хватало ещё среди бела дня стать заложником!

— Да так, покатаемся просто. Не здесь же базарить. А езда меня успокаивает, — пояснил он.

Я осторожно разглядывал Заура. Он по-прежнему был дорого одет и всем своим видом излучал принадлежность к богатым, или, как сказали бы в прессе, элитным кругам. В то же время я заметил, что Заур заметно постарел — если не знать, какой сейчас год, могло сложиться впечатление, что с нашей последней встречи прошло лет пятнадцать. С другой стороны, это было легко объяснимо: образ жизни человека, который вынужден постоянно скрываться, никому не идёт на пользу. Уж, небось, не в санатории с минеральными водами провел все это время.

— Что, не рад встрече? — Заур заметил мой взгляд и усмехнулся. При всех внешних изменениях его наблюдательность и скорость реакции по-прежнему была на высоте. Профессионализм просто так не растеряешь: тот, кто попытался бы разглядеть в Зауре появление старческой рассеянности и медлительности, совершил бы большую ошибку. Скорее, он был похож на человека, который наконец вернулся к делам после вынужденного простоя, и теперь ему не терпится взяться за все и сразу.

— Сам-то как думаешь? — усмехнулся я в ответ. — Из-за тебя, как ты догадываешься, конфликт резко обострился. Скажем так, тебя в этой ситуации можно понять, но точно не принять.

Заур промолчал. Он сосредоточенно глядел на дорогу: мы мчались по Кутузовскому проспекту так, как будто бы это была скоростная трасса. Я невольно поежился: кто его знает, что у него в голове и что с этой самой головой могло случиться за то время, пока мы не виделись.

— Сейчас-то ты здесь зачем? — спросил я, чтобы разрядить затянувшееся молчание. — Давай только без философии.

— А все затем же, — решительно ответил Заур. — Видишь ли, я, Боец, клятву дал. Поклялся, что сам, лично, своими руками перестреляю каждую суку, которая запудрила голову моим браткам. Ещё вопросы имеются? — он резко посмотрел на меня взглядом человека, которому было уже нечего терять.

Я пожал плечами.

— Дело, конечно, твое, — ответил я. — Но это все равно что сражаться с ветряными мельницами. Или, например, пытаться цунами пылесосом втянуть. Не думал, что ты практикуешь.

— Это почему ещё? — хмыкнул Заур.

— А потому, — повторяя его интонацию, сказал я. — Во-первых, если ты думаешь, что существует, условно говоря, пять или десять конкретных негодяев, которые вознамерились именно твоим браткам головы запудрить, то… ну это, по крайней мере, наивно, не обессудь. Мягко говоря. Мозги людям пудрит вся система, в которой мы находимся — и ты, и я, и наши люди, и не наши. А потом — и это уже во-вторых — система эта часто действует по инерции. Вот как то же цунами. Она не задумывается, кто у нее на пути и как она конкретно к ним относится. Когда идёт дождь, промокают все, независимо от своих заслуг и прегрешений. Или их отсутствия.

— Ишь ты, философ хренов, а мне говоришь не философствовать, — ухмыльнулся Заур. — Тебя послушать, так надо лапки кверху сложить и со всем смириться. Я по твоему терпила?

— Про смириться я ничего не говорил, — возразил я. — Но и тратить здоровенный кусок жизни на то, что от тебя все равно не зависит, тоже как-то…

— А я его потрачу именно на то, что от меня зависит, — резко перебил Заур. — Переделывать систему — да, тут силы другие нужны. Да и жизнь показывает, что и самые сильные на этом зубья обламывают. Но не дать ей себя захавать — это уж ты меня извини. Это вопрос самоуважения, в конце концов. И дел конкретных пацанов, тут система не система, а за дела надо отвечать.

— Для этого нужно иметь четкий и ясный план, — заметил я. — Не говоря уже о том, что необходимо знать точный расклад — кто, когда, что, зачем и с кем.

— С планом у меня все в порядке, не переживай, — ответил Заур, обгоняя потрепанную «восьмёрку». Какой-то, видимо, дачник вез на крыше доски на такой скорости, как будто ехал по городскому двору, а не по проезжей части. — А что касается расклада — я ведь, Боец, не просто так по стране катался, достопримечательности изучал. Я собирал полезную информацию. Точнее сказать, недостающие части мозаики. И теперь я чётко знаю, кто, по чьему указанию и за сколько взбаламутил моих пацанов. И если они думают, что я буду сидеть на лавочке, как пенсионер, и сокрушаться насчёт несправедливости жизни, то хрен им на рыло!

— Только не забывай, что по ту сторону тоже не мальчики-гимназисты собрались, — вставил я.

Спорить с Зауром, когда он «на взводе», все равно было бессмысленно. Но попытаться чуть-чуть пригасить его завод иногда было необходимо. Парень южный, горячий.

— Как только ты начнёшь действовать, там сразу просекут, что к чему. И это уже будет не просто разборка — это самая настоящая война. Напомню, что одну ты проиграл.

— Ладно, — перебил Заур. — Хорош тут мексиканские сериалы разводить. Давай-ка лучше сожрем чего-нибудь. На голодный желудок башка хуже соображает.

Он затормозил возле палатки с большой красной надписью «Хот-доги, кола». Жизнерадостный кавказец внутри ларька ловко наполнял заготовленные булки сосисками или мясом по выбору покупателя, щедро сдабривая получившиеся бутерброды овощами и кетчупом. Судя по всему, получалось это у него неплохо: к его палатке стояло гораздо больше желающих перекусить, чем к соседним. Из тачки, остановившейся по соседству, на всю округу надрывался Вадим Казаченко: «Больно мне, больно — не унять эту злую боль…»

Заур выругался.

— Не стрёмно же такую шнягу слушать. Блин, если бы они у меня под окнами такое крутили, больно было бы уже им, — зло сказал он и сплюнул на асфальт.

— Да ладно тебе, — полушутливо ответил я. — Сейчас бы ещё из-за песенок в разборки влезать.

— Ну да, — хмуро согласился Заур. — Просто на нервах все.

Мы дождались своей очереди, взяли по большой булочке с мясом и по бутылке газировки и вернулись в машину.

— Где ты пропадал-то все это время? — спросил я, откусывая большой кусок хот-дога. Всё-таки вкусная это штука, если ее правильно приготовить! Хотя и вредная.

— Где-где… — ответил Заур. — Колесил по просторам родной страны. С осторожностью, как ты понимаешь. Кое-где у меня есть, конечно, надёжные места, где можно упасть на время. Но подолгу там зависать все равно было нельзя — ищейки работали похлеще мусорских. Так что и в заброшках пожить пришлось, и по подвалам попрятаться, и на товарняках втихаря поездить. Хорошо еще, что внешность изменилась сама собой: оброс тогда так, что мать родная бы не узнала. Но это ничего, где наша не пропадала. Теперь пришло время действовать. Ну, а у тебя как дела? — спросил Заур, повернувшись ко мне.

— Да все в целом неплохо, — пожал я плечами. — Вот сейчас турнир здесь проводим…

— А тебя-то не искали? — вдруг перебил Заур и внимательно посмотрел на меня. Ишь ты, какие приемчики — прямо как следак на допросе! Фактор внезапности, тоже мне…

— Да по-разному было, — уклончиво ответил я. — Но, как видишь, я живой и по подвалам и заброшкам не прячусь. Работаю открыто.

— Это радует, — кивнул Заур. — Оно, конечно, не смертельно, но и приятного тоже мало.

Мне не очень хотелось вдаваться в подробности о себе. Я пока еще до конца не понимал, зачем сюда пожаловал Заур — а главное, зачем он нашел меня. Опыт мне подсказывал, что такие люди редко возникают, чтобы делать старым знакомым приятные сюрпризы.

— Ну а как в Ростове жизнь? — я решил перевести тему.

— В Ростове… — Заур задумчиво посмотрел в боковое стекло. — Ну, в общем-то, москвичи получили, что хотели. Только это все ненадолго. Нельзя строить свою власть на стопроцентном подавлении. В коллективе много недовольных, и недовольство это становится все громче. Некоторые даже с зоны откалываются с такими настроениями. А когда среди пацанов все больше недовольных — сам понимаешь, к чему это может привести.

— Рано или поздно рванет, — сказал я.

— Именно, — кивнул Заур. — Причем в самый неожиданный для тебя момент. И ты уже ничего не сможешь сделать.

Вдруг Заур снова внимательно посмотрел на меня.

— Первая заповедь любого руководителя — соблюдать баланс между интересами своими и коллектива, — отчётливо проговорил он. — Если перевес в твою сторону слишком велик, твои люди начинают искать, как его изменить в противоположную сторону.

Вот, значит, как. Это было вполне в манере Заура — выдавать такие намеки, которые говорили о ситуации больше, чем если бы он сказал все напрямую. Значит, в Москву он приехал, чтобы подрубить власть столичных гостей. Более того, и тот вор из Абаканской колонии решил грести в том же направлении. Очень интересно.

Только как он это собирается сделать? Ни у него, ни у того вора, скорее всего, личных ресурсов для этого не хватит. Времена изменились. Слишком серьезные силы здесь задействованы, слишком сильным должно быть сопротивление, чтобы переломить ситуацию. Ресурсов (включая хорошо подготовленных людей) должно быть в разы больше, чем у «московских», а действовать нужно внезапно и решительно. Иначе всех недовольных размажут по асфальту так быстро, что они «мама» пискнуть не успеют. И Заур не может этого не понимать, он проженный. Значит, у них есть надёжная поддержка от кого-то «снаружи», причем конкретно из Москвы. Только вот от кого? И главное — зачем ему понадобился я? Ведь выследил, нашел, гамбургеры вон со мной трескает, расклады выдает. Не ностальгия же его накрыла. Явно прощупывает…

— Ты смотри, Боец, — Заур как будто прочитал мои мысли. — Хлопцы в масках — это ведь дело такое… Раз приехали, подсобили, второй, а на третий могут ведь и не помочь.

Ага! То есть я не ошибся и за моими делами он тоже следит.

— Слушай, Заур, — сказал я. — Давай без намеков и вот этого… вокруг да около. Мы не в детском саду. Раз уж ты завел этот разговор, скажи прямо— в чем твой интерес?

— Интерес? — Заур открыл бутылку газировки и сделал глоток. — Да, газу они туда фигачат, конечно… — сказал он куда-то в сторону. — Интерес мой, Боец — в том, чтобы вернуть все на свои места. Справедливость восстановить, чтоб все, как было, понимаешь?

— Это-то я понимаю, — протянул я. — Не понимаю только, причем здесь мой турнир.

— При том, — слегка раздражённо отозвался Заур. — Боец, ну не тормози, ты же всегда был сообразительным! Ну сам подумай, неужели весь кипиш — только из-за того, что несколько пар бойцов слегка дадут друг другу по мордам и снимут немного бабла с московских любителей зрелищ? Ты всерьез думаешь, что серьезные люди будут напрягаться из-за такой мелочи? Бросать туда ресурсы, подряжать братву? Бери повыше! — и Заур многозначительно поднял глаза кверху.

Я и сам понимал, что турнир — это только предлог. Если бы дело было только в «несанкционированном» шоу — ну, попробовали бы наехать, чтобы мы отчислили им процент, получили бы по зубам, потом раскидали бы непонятки на уровне начальства и на этом все бы и закончилось. Уж такие-то вопросы мы решать умели.

— Ну допустим, — помедлив, ответил я. — Что конкретно ты предлагаешь?

— Конкретно я предлагаю тебе перейти к нам, — спокойно и уверенно произнес Заур. — Меня ты знаешь, притираться не

придется. А я знаю, что точно смогу тебе доверять. Помнишь, как мы с тобой тогда работали по Карену?

— Угу, — задумчиво отозвался я. Такое захочешь — не забудешь.

— Ну вот, — довольно сказал Заур. — А ведь такие вещи только на доверии и делаются. Без доверия в нашем деле… — он покачал головой. — Ну так что? Согласен снова со мной работать?

— Нет, — ответил я. Меня слегка напрягало, что он говорит о таких серьезных вещах так, как будто мы ещё стоим у ларька и выбираем, с чем взять гамбургер — с мясом или сосиской. И вообще, когда такие предложения делают вслепую — это верный признак того, что равноправное партнёрство даже не рассматривается. — Ты сам-то на кого работаешь? И каким боком к турниру?

—. К твоему турниру я самым простым боком, — хитро улыбнулся Заур. — Я его буду охранять. ЧОП у меня свой, понял? А то ведь ОМОН не может своими силами хулиганов в лесок вывезти да побеседовать, у них полномочий-то не хватает…

— Понятно, — кивнул я. — Ну значит, поработаем. Когда охраной заправляет человек, которого знаешь — оно и вправду как-то надёжнее.

— О чем и речь, Боец, о чем и речь, — подтвердил Заур, смял бумажку из-под хот-дога и швырнул ее в окно. — Ну так что? Как тебе мое предложение?

— Я подумаю, — уклончиво ответил я. Соглашаться на переход, да ещё вот так, с ходу, я точно не собирался. Просто так подобные предложения не делаются — а значит, и я могу взять время и прикинуть, что к чему. Но и сразу рубить концы мне не хотелось — кто его знает, что этот «начальник охраны» выкинет во время турнира. В конце концов, я сейчас несу ответственность не только за себя, но и за других людей — в том числе и за Алину. Ну и по щучьему велению таких совпадений не бывает.

— Ну подумай, — согласился Заур. — Только не затягивай со своими думами. Время, сам понимаешь, сложное, решения надо принимать вовремя, — добавил он со значением. — Тебя подбросить обратно до гостиницы?

— Да нет, спасибо, — отказался я, выходя из машины. — Я лучше прогуляюсь. Нужно все в голове уложить как следует и проветрить ее заодно.

— Это дело, — сказал Заур. — Ну, тогда бывай. Если что, я тебя сам найду.

С этими словами он повернул ключ в замке зажигания, снова вывернул руль, машина взвизгнула и слилась с бесконечным автопотоком Кутузовского проспекта.

Мда, хоть 90-е, хоть 2020-е — движение на дорогах здесь не меняется. Есть всё-таки в нашей жизни незыблемые ценности. Но шутки шутками, а проветриться действительно было нелишним, и я решил пройти пару станций метро пешком, а уж только потом спускаться в подземку.

Итак, что мы имеем? Понятное дело, что Вариант сделал ставку не на сам турнир — дались ему эти кулачные бои! — а на то, что стоит за ним. Такого человека в массовых мероприятиях может заинтересовать главным образом возможность отмыва бабла. Или, скажем, возможность застолбить новую территорию — но это уже совсем серьезный интерес. В этом случае ему придется сражаться с Покровителем, который, судя по всему, фигура слишком авторитетная и сильная, чтобы покушаться на его пирог не получив по зубам. С другой стороны, а зачем тогда пытаться меня переманить? Ведь пока что все выглядит как операция по возвращению меня под крыло Заура. Я теперь уже не начинающий, многое знаю, многое умею. Опыт и имя, опять же. То-то он все на ностальгию напирал — а помнишь, как то, а помнишь, как сё…

Ну и вдогонку — если ради меня столько усилий, что даже расклад по настроениям братвы мне сдают, как своему, значит, я им очень сильно нужен. Доверие показывают. Хотя что я в одиночку мог бы сделать против них, даже если бы и хотел? А к «крыше» докладывать я не побегу, не в моем это характере. И об этом они тоже прекрасно знают. К чему в таком случае эти обхаживания «перспективного специалиста»?

Ладно. Раньше времени загоняться тоже ни к чему. Логика дальнейших событий покажет, зачем я вдруг понадобился ростовским и почему там обо мне вообще вспомнили. Тогда и будем решать. А пока нужно действовать по намеченному плану — турнир сам себя не проведет. С этими мыслями я стал спускаться по лестнице, над которой висел значок метро и красовалась надпись «Киевская». Поездки в метро меня всегда как-то приводили в равновесие.

Правда, ещё одна мысль свербила в мозгу, не давая мне покоя. Что все-таки за письмо пришло Алине из Рыбинска? И почему она его вытащила из конверта и спрятала (причем не зная наперед, что я сейчас приду)?