Близнецы

16

Утром просыпаюсь от телефонного звонка. Сергей просит срочно приехать в офис. На работе я уже через сорок минут. Выгляжу, наверное, как сбежавшая из клиники для душевнобольных. Сергей куда-то впопыхах собирался.

– Хорошо, что ты успела, – быстро тараторит он, одновременно накидывая пиджак, – Сегодня к нам в город приезжает Филипп Миркоров. Я сам собирался взять у него интервью, но совсем замотался и забыл об этом – он хватает свой рабочий чемоданчик и протягивает мне какую-то бумажку. – Не подведи. Я бы и сам, понимаешь, но у меня важная встреча.

– А… – таращусь на него испуганными глазами, – Но я ещё ни у кого не брала интервью, разве что у однокурсников…

– Справишься, – Сергей торопливо, но бережно выталкивает меня вон из кабинета и тут же запирает дверь на замок, – У тебя есть пару часов. Набросай приблизительные вопросы.

– Но я… – снова пытаюсь что-то промямлить.

– Я на тебя надеюсь – будто наставник произносит он, положив мне на плечо руку, – Интервью с Филиппом повысит рейтинг журнала. А если ещё найдёшь видео-оператора, который отснимет материал. Цены тебе не будет – поправляет галстук перед зеркалом в коридоре. – Видеоматериал мы сможем продать Кванту – мечтательно произносит, кажется, своему отражению и быстро уходит, оставляя меня одинёшеньки.

– Поздравляю – мимо проходит сотрудница издательства, если не ошибаюсь, Марина. И она тоже явно спешит покинуть здание, будто кто-то заложил здесь бомбу.

– Куда вы все уходите? – непонимающе вдогонку ей кидаю я.

– Сегодня мастер-класс даёт Шведский – с улыбкой поясняет она, не замедляя шаг.

– А я? Я разве могу не присутствовать? – последний вопрос адресован уже пустому коридору. Марина ушла.

Оставшись одна, с ужасом начинаю осознавать кошмар всего происходящего. Надвигается буря, и если я в ней не выживу, то позор обеспечен на всю оставшуюся жизнь. Бреду к себе в кабинет. По щекам бегут слёзы, которых не замечаю. Никогда не интересовалась творчеством Филиппа Миркорого, а ведь он звезда мирового масштаба.

В своём кабинете начинаю чувствовать себя дико одинокой, словно покинутой всеми. Усаживаюсь за стол, смотрю на лист, практически чистый, только в верхнем правом углу адрес какого-то кафе.

Что я о нём знаю? Был женат на певице, двое детей. Что же ещё? Включаю допотопный компьютер. Минут десять жду пока загрузится. И только после, начинаю копаться в интернете, изучая биографию личности, у которой мне предстоит брать интервью. На листе бумаги вырисовываются, по меньшей мере, двадцать вопросов, три из которых вычёркиваю, слишком глупые, наверное.

А если ещё найдёшь видеооператора… И где же я его должна найти, чёрт побери? Впадаю в панику. Из-за этого начинает болеть голова. Выуживаю сотовый, чтобы пройтись по старым знакомым, может хоть кто-нибудь сможет мне помочь. Но все, как назло, поразъехались в другие города. Остался всего час, а я всё ещё без коня. Звоню Юле, хотя прекрасно понимаю, что она не поедет в такую даль, да и не успеет уже, и с работы её никто не отпустит.

– Слушай, а ты набери Мирона – воодушевлённо после пятиминутной безрезультатной болтовни предлагает Юля.

– Какой ещё Мирон?

– Ну, помнишь, учился у нас на первом курсе, потом куда-то пропал. Оказалось, что он перевёлся на другую кафедру, как раз связанную с телевидением – поясняет Юля, но понапрасну.

– Не, не помню.

– Ну, блин, он ещё ко мне подкатывал.

Через мгновение память озаряется, и я вспоминаю, что за таинственный Мирон с первого курса.

– А! Гурьев!

– Да!

– Но у меня нет его номера…

– У меня был записан. Я тебе эсэмэской отправлю… – шепчет в трубку Юля. На заднем плане слышится голос её начальницы, которая снова орёт.

Сообщение с номером приходит через несколько минут. И я сразу же звоню. Трубку снимают через несколько долгих секунд.

– Алло? – непонимающий мужской голос.

– А… Привет. Мирон?

– Да…

– Привет… Это… Тебя беспокоит Диана Горбунова. Мы учились вместе на первом курсе журналистики. Помнишь?

Собеседник молчит, но вскоре вспоминает меня.

– Ну, привет. Ты подруга Юли Орловой. Всё, вспомнил.

– Да. Слушай, мне нужен видеооператор. Ты как вообще по профессии трудишься?

В трубке послышался смешок.

– Нет. Печатаю тексты для телеведущих.

– А, вон оно как. Ну, может у тебя есть камера, или…

– А ты, в каком городе то вообще?

– В Новокузнецке, конечно же… – как же глупо, наверняка и он свалил после окончания учёбы.

– Ну вот, а я в Мысках.

– Капец – вновь чувствую накатывающие слёзы.

– Погоди. У меня там сейчас младший брат учится. Он, конечно, не видеооператор, но у него есть камера, естественно, непрофессиональная… Ты слышала, что-нибудь о стрингерах?

– Э… Фильм смотрела – нервно хихикнув, понимаю, какую глупость несу. Естественно, я знаю, кто такой стрингер. Это журналист-фрилансер или внештатный репортер, который сотрудничает с одним или несколькими информационными и новостными агентствами в индивидуальном порядке. Стрингером может стать любой очевидец, проявивший инициативу и предоставивший фото- или видеоматериал. Короче, кто первый того и мясо.

– Ну, так вот. Он, правда, немножечко того, но…

– В каком смысле того? – снова нервный смешок.

– Да не парься, всё будет лады. Только ему надо будет заплатить.

– Хорошо.

Дальше идут обрывистые гудки, но уже через минуту сотовый звонит. На дисплее неизвестный номер, в замешательстве подношу к уху телефон.

– А.…Алло?

– Доброе утро. Мне позвонил Мирон сказал, что вам нужен видеооператор? – голос приятного молодого человека.

– Да, точно.

– Диктуйте адрес.

На радостях говорю ему адрес и время встречи.

– Двадцать тысяч – неожиданно слышу в трубке.

– Что, простите?

– Говорю, мои услуги будут стоить двадцать тысяч. Это вместе с обработкой, монтажом…

– Погоди-погоди – буквально опешив, пытаюсь прервать собеседника. Но тот всё говорит и говорит.

– … десять я беру за работу и десять за то, чтобы не раздавать видюху другим каналам.

– Подожди, но это пол моей зарплаты!

– Мои условия вы поняли. Если вам нужен видеооператор…

– Да, но это очень дорого!

– В любом случае, вы сказали мне адрес, и я могу заснять репортаж абсолютно бесплатно, а уж поверьте, я смогу это сделать совершенно незаметно, и вы потом будете плакать. Никто не станет читать журнал, если можно будет посмотреть тоже самое, скажем в моём блоге. Ваше начальство и само захочет продать видеоматериал, после того как распродаст тираж, я ведь прав?

Как много слов! Я в растерянности. Никто не учил меня в институте, как договариваться с наглыми стрингерами. Но делать нечего, беру себя в руки и спокойным тоном выдаю:

– Десять тысяч и это максимум.

– Пф… смотрите в завтрашнем выпуске, как одна журналистка протупила, – смеётся он.

– Может я и протупила, но поверь мне, охрана, которая будет стоять на каждом углу, тебя к Миркорову и на километр не подпустит. И судя по тому с какой молниеносной скоростью ты мне перезвонил, с работой у тебя сейчас напряг, поэтому десять и точка – уверенно заканчиваю я, чувствуя внутреннюю победу.

На том конце висит долгая пауза.

– Миркоров? – озадаченный и одновременно удивлённый голос.

– Ага.

– Двенадцать – слышу угрюмый детский тон. И понимаю, что разговариваю с мальчиком лет восемнадцати, не старше.

– Договорились – отключаю мобильный, от радости сжимаю кулаки. Но время не терпит, пора в бой.